«Развяжи развязанное» значит — полностью избавься от идеи узнавания. Узнаваемое здесь — это тот факт, что узнавать «нечего». Пробуждённое состояние — это не вещь, которую можно описать или определить. Это самое существенное. Не узнав, что узнавать нечего, вы всегда будете придерживаться каких-то идей по этому поводу. Придерживаться идей об узнаваемом и узнающем — просто ещё одна мысль. Эта мысль — корень сансары. Это не самосущая пробужденность; это измышление. Так что сначала смотрите, а потом расслабьтесь глубоко внутри; и тогда это — как глубокое и полностью пробуждённое пространство. Это — шаматха таковости, реальное и естественно стабильное. То, что вы видите, свободно от субстанциональности. Это не «вещь».
Когда узнавание уже произошло, а вы при этом начинаете думать: «Это и есть ригпа! У меня получилось!», — суть вашего ума немедленно оказывается закрыта облаками мысли. Нет необходимости подтверждать переживаемое, думая: «Вот теперь я узнал!». Этого не нужно; это просто ещё одна мысль, сразу же прерывающая недвойственное осознавание. Утомление появляется именно от этого двойственного подхода, от постоянного наблюдения — «Ага, вот оно!», или: «А теперь его нет». Это и есть источник утомления; сам процесс узнавания и отвлечения от ригпа совершенно не утомляет, а происходит сам по себе. Это называется «вскармливать безначально свободное осознавание внутренне присущим вниманием». Внутренне присущее внимание — это неизмышленное внимание. В настоящий момент мы смотрим в суть ума, всё ещё пользуясь методом искусственного внимания. Вскармливать безначально свободное осознавание внутренне присущим вниманием — значит быть свободным от стремления к предопределённости восприятия. Просто оставайтесь в естественности, и неважно, долго ли будет длиться этот момент узнавания. Сколько бы он ни длился, всё уже в полном порядке. Но когда мы пытаемся искусственно продлить этот момент естественности, он превращается в двойственное состояние ума.
Не у всех момент ригпа длится очень короткое время. Существуют люди, которые, благодаря тому, что они практиковали в предыдущей жизни, сохраняют навык к практике. Для них момент узнавания длится несколько дольше. Такое бывает. Не каждый испытывает ригпа только как мимолётный проблеск.
Скажу ещё раз про этот важный пункт: узнаётся лишь одно — что нет чего-то, что нужно узнавать. Недвойственное осознавание — не «вещь», на которую можно показать пальцем или определить. Это в высшей степени важно, потому что, не узнав, что узнавать нечего, мы всегда будем придерживаться каких-то идей по поводу пробуждённого состояния. Держаться при узнавании за субъект и объект — всё та же двойственность. Узнайте, что узнавать нечего, и полностью отпустите всё, за что раньше так цеплялись. Останьтесь без наблюдателя и наблюдаемого. Кто-то может отвергнуть мои советы и думать вместо этого: «Мастер медитации сказал мне, что существует самосущее осознавание. Я должен увидеть это! Я должен узнать его! Я должен иметь его в виду!». Всё это — измышления. Пока есть что-то, о чём мы должны думать или что должны определять, — это всё ещё измышления. Именно этот двойственный ум, постоянно что-то подтверждающий или опровергающий, — именно он приводит нас к утомлению. Пробуждённое сознание — это безначально свободное обнажённое состояние, именуемое Дхармакайей. Именно его и нужно подпитывать естественным вниманием, не измышляя субъектов и объектов. А устраивать так, чтобы что-то одно смотрело на что-то другое, — это означает просто создавать больше мыслей.
А что касается истинного воззрения, то было бы неверным заявлять, что есть что-то узнаваемое и должен быть кто-то узнающий. Такая двойственность — не более, чем тонкое состояние рассудка. Пока вы не остановите поток тонких описаний, не будет никакого освобождения от сансары, потому что нечто всегда поддерживается и есть некто, поддерживающий это. Может быть, и нет грубой установки субъект-объект, но всё ещё присутствует тонкая установка. Пока существует хотя бы тень наблюдателя и наблюдаемого, установка субъект-объект ещё не преодолена окончательно. А пока она не преодолена, сансара ещё не осталась позади.
Знаете, как кошка иногда ждёт в засаде у мышиной норы? Говорят, что таковы некоторые типы медитации. Не успеет мышка высунуть голову, а кошка уже готова броситься на неё. Кошка ждёт у норки, снедаемая надеждой и страхом, надеясь, что мышка вылезет, и боясь: «А вдруг не вылезет». Точно так же в некоторых практиках медитации, человек сидит и ждёт, когда на него нахлынет пробуждённое состояние. И как только оно проявляется, медитирующий хватается за него: «Я должен узнать ригпа! Ага! Вот оно; я его поймал!». Утомительно пытаться поймать естественное состояние!
Значительно лучше покоиться в полностью беззаботном состоянии безо всякой привязанности, не придавая ничему большого значения, подобно старику, глядящему на детские игры. Дети кричат: «Сегодня я буду министром! Завтра я буду королём!». Старик не приписывает этим словам никакой реальности. Он думает: «Пусть занимаются, чем хотят! Это не имеет значения». Точно так же старик по имени «недвойственное осознавание» не придаёт никакого значения возникновению и прекращению мыслей. Было бы ужасно утомительно следить за пробуждённым состоянием, всё время отмечая: «Сейчас — узнаю. Вот я отвлёкся. Вот оно опять вернулось. Опять потерялось!». Этот процесс просто громоздит мысли каждую секунду. Расслабьтесь. Спокойно пребывайте в открытости пространства-основы. Следить за каждой секундой утомительно; кем бы вы ни были, вы устанете от этого.
Традиция описывает три типа «свободного нахождения в покое» — подобно горе, подобно океану и в качестве осознавания. Пусть ваше тело покоится свободно, как гора. Пусть ваше дыхание покоится свободно, как океан, т. е. пусть дыхание будет так же ничем не нарушаемо, как океан с недвижимой поверхностью. А сознание ваше пусть свободно покоится в осознавании; другими словами, оставайтесь в природе ума. Пробуждённое состояние свободно от мыслей трёх времён. Присутствующая пробужденность абсолютно свежа; она не возникает, не продолжается и не прекращается. Не заставляйте что-то, что свободно от возникновения, продолжения и прекращения, — возникать, продолжаться и прекращаться. Проводите время вашей жизни в трёх этих типах покоя.
В момент узнавания подлинной сути ума действие на вас трёх ядов прекращается, по крайней мере, на короткое время. Когда три яда не действуют, очищаются затемнения; когда затемнения очищены, ригпа безначально свободно. Так описывается изначально присущее свойство осознавания.
Примером этого может служить включение света в комнате, находившейся в кромешной тьме 10 000 лет. Темнота пропадает в момент включения света, не правда ли? В момент узнавания сути ума поток помрачённого вовлечения в три яда мгновенно прекращается. Он очищен. Момент узнавания пробуждённого состояния одновременно прекращает как затемнения, так и плохую карму прошлого, настоящего и будущего. Это — неописуемо великое качество обнажённой Дхармакайи. Присутствующая пробужденность, свободная от мыслей трёх времён, — это Дхармакайя. В этом мире нет ничего более драгоценного, чем Дхармакайя. Если бы наши умы не обладали этой великой способностью узнавать Дхармакайю мгновенно, было бы совершенно бессмысленно тренироваться в этом. Одно мгновение узнавания может полностью рассеять тьму неведения. Дхармакайя не создаётся нашей практикой медитации; она уже изначально присутствует в нас. Вся карма, все наши затемнения — временное явление; они несвойственны безначальной Дхармакайе. Если сунуть волосок в пламя, — что останется? Только пламя; волосок — явление временное. Точно так же Дхармакайя безначально присутствует, в то время как мысли живых существ — явление временное. Вот что имеется в виду, когда говорится, что фиксация на субъекте и объекте устраняется узнаванием сути ума. Сама по себе Дхармакайя свободна от субъекта и объекта.
Даже хотя Дхармакайя, природа будды, свободна от субъекта и объекта, это обнажённое состояние может на время быть скрытым от нас. Подумайте сами: были ли вы одеты в момент своего рождения? Нет, вы родились голыми, а сейчас вы временно одеты. Снимите одежду, и вы опять останетесь голым. Это похоже на обнажённую Дхармакайю, основное состояние всех живых существ. Это — самое глубокое из всех возможных состояний, и нужно позволить ему быть, используя неизмышленную естественность. Однако все живые существа чувствуют себя обязанными продолжать выдумывать то, что существует в неизмышленном виде. Мы всё время что-то придумываем. Мы усложняем естественное состояние; сначала — тремя ядами, потом они сами собой развиваются в восемьдесят присущих нам состояний мысли, затем начинаются аспекты, такие как 84 000 беспокоящих эмоций. Таков механизм, движущий сансарой. Мы держим пробуждённый ум в тюрьме под наблюдением 84 000 стражей. Днём и ночью он в тюремной камере; пора дать ригпа спастись из этой тюрьмы!
Мы заточили самосущее состояние в бесконечную сансару, но всё, что мы должны сделать, чтобы освободиться, — это «узнать» своё изначально пробуждённое состояние. В настоящий момент наше базовое осознавание заточено в бесконечной сансаре. Мы думаем: «Сейчас я делаю это, потом я сделаю то. Я вижу это; я думаю об этом. Я медитирую на этом. Сейчас я забываю; сейчас я узнаю». Мы никогда не позволяем тому, что в нас есть, пребывать в несозданной естественности. Наше основное занятие — добавлять прутья в решётку окна. Например, когда мы думаем: «Я — шравака; я практикую Махаяну; теперь я занимаюсь Крийя-йогой, Ану-йогой, Дзогченом…», — все эти идеи о философских системах — просто тюрьма для пробуждённого состояния. Чем в большей степени вы позволяете всему быть, как оно есть, тем больше в вас проявляется ригпа.
Когда мы действительно претворяем в жизнь Ати-йогу, это — как спасение из тюрьмы. Когда мы становимся шравакой или бодхисаттвой, — это подобно подписанию приказа об освобождении. Практика трёх внешних тантр — это как будто нас вот-вот выпустят. Дверь тюрьмы уже почти открыта, когда мы практикуем Маха и Ану. Ати-йога — как будто бы кто-то говорит: «Открой дверь и выходи!». Когда вы полностью реализовались, вы свободны; тюрьма позади! Вы сами по себе. Тюремщики двойственного сознания не властны больше издеваться над вами и удерживать вас. Вы свободны в недвойственном осознавании. Вы вольный человек; вы больше не в тюрьме. Хотите встать — вставайте, хотите сесть — садитесь.
В подобный момент недвойственного осознавания вы сами себе хозяин.
Основное — это тренировка в этой практике. Когда солнце обнажённого состояния Дхармакайи восходит над высочайшим из пиков трёх переживаний (блаженства, ясности и не-мысли), оно озаряет весь мир. А когда вы добиваетесь определённой стабильности в ригпа, тогда становится ясно видно, насколько утомительны вовлечения двойственного ума. Мы думаем: «Как же мы раньше не уставали от всех этих мыслей?». Пробуждённое состояние полностью открыто и свободно, оно ни за что не держится. Оно самоосвобождено и естественно свободно. В нём не от чего уставать. От чего на самом деле устаёшь — так это от трёх ядов, пяти ядов, пятидесяти одного фактора ума, восьмидесяти присущих состояний мысли и 84 000 беспокоящих эмоций; вот они действительно изматывают. Когда они прекратятся, вы поймёте, что вся (происходящая от заблуждений) карма тщетна, бессмысленна. Мы сами устраивали себе это весёленькое времечко. Мы загородили открытое пространство, мы создали установки и потеряли свою свободу. Нас прибрало к рукам бесконечное мышление, жизнь за жизнью, мысль за мыслью. В этом никогда не было никакой стабильности. Заблуждающееся мышление — шарлатан, мошенник. Не лучше ли быть открытым и беззаботным?
Всё время следить за узнаванием, и отвлечениями, происходящими у нас в практике, называется «напряжённое внимание»; оно не является освобождением. Само пробуждённое состояние свободно от напряжённого внимания. Оно — свободное, простое, ненапряжённое, расслабленное; без трудностей. Однако мы загораживаем это открытое и свободное состояние и заключаем его в узкую дыру. Как утомительно жить под гнётом двойственного ума!
ИСТИННОЕ ОСНОВАНИЕ
Когда узнавание уже произошло, а вы при этом начинаете думать: «Это и есть ригпа! У меня получилось!», — суть вашего ума немедленно оказывается закрыта облаками мысли. Нет необходимости подтверждать переживаемое, думая: «Вот теперь я узнал!». Этого не нужно; это просто ещё одна мысль, сразу же прерывающая недвойственное осознавание. Утомление появляется именно от этого двойственного подхода, от постоянного наблюдения — «Ага, вот оно!», или: «А теперь его нет». Это и есть источник утомления; сам процесс узнавания и отвлечения от ригпа совершенно не утомляет, а происходит сам по себе. Это называется «вскармливать безначально свободное осознавание внутренне присущим вниманием». Внутренне присущее внимание — это неизмышленное внимание. В настоящий момент мы смотрим в суть ума, всё ещё пользуясь методом искусственного внимания. Вскармливать безначально свободное осознавание внутренне присущим вниманием — значит быть свободным от стремления к предопределённости восприятия. Просто оставайтесь в естественности, и неважно, долго ли будет длиться этот момент узнавания. Сколько бы он ни длился, всё уже в полном порядке. Но когда мы пытаемся искусственно продлить этот момент естественности, он превращается в двойственное состояние ума.
Не у всех момент ригпа длится очень короткое время. Существуют люди, которые, благодаря тому, что они практиковали в предыдущей жизни, сохраняют навык к практике. Для них момент узнавания длится несколько дольше. Такое бывает. Не каждый испытывает ригпа только как мимолётный проблеск.
Скажу ещё раз про этот важный пункт: узнаётся лишь одно — что нет чего-то, что нужно узнавать. Недвойственное осознавание — не «вещь», на которую можно показать пальцем или определить. Это в высшей степени важно, потому что, не узнав, что узнавать нечего, мы всегда будем придерживаться каких-то идей по поводу пробуждённого состояния. Держаться при узнавании за субъект и объект — всё та же двойственность. Узнайте, что узнавать нечего, и полностью отпустите всё, за что раньше так цеплялись. Останьтесь без наблюдателя и наблюдаемого. Кто-то может отвергнуть мои советы и думать вместо этого: «Мастер медитации сказал мне, что существует самосущее осознавание. Я должен увидеть это! Я должен узнать его! Я должен иметь его в виду!». Всё это — измышления. Пока есть что-то, о чём мы должны думать или что должны определять, — это всё ещё измышления. Именно этот двойственный ум, постоянно что-то подтверждающий или опровергающий, — именно он приводит нас к утомлению. Пробуждённое сознание — это безначально свободное обнажённое состояние, именуемое Дхармакайей. Именно его и нужно подпитывать естественным вниманием, не измышляя субъектов и объектов. А устраивать так, чтобы что-то одно смотрело на что-то другое, — это означает просто создавать больше мыслей.
А что касается истинного воззрения, то было бы неверным заявлять, что есть что-то узнаваемое и должен быть кто-то узнающий. Такая двойственность — не более, чем тонкое состояние рассудка. Пока вы не остановите поток тонких описаний, не будет никакого освобождения от сансары, потому что нечто всегда поддерживается и есть некто, поддерживающий это. Может быть, и нет грубой установки субъект-объект, но всё ещё присутствует тонкая установка. Пока существует хотя бы тень наблюдателя и наблюдаемого, установка субъект-объект ещё не преодолена окончательно. А пока она не преодолена, сансара ещё не осталась позади.
Знаете, как кошка иногда ждёт в засаде у мышиной норы? Говорят, что таковы некоторые типы медитации. Не успеет мышка высунуть голову, а кошка уже готова броситься на неё. Кошка ждёт у норки, снедаемая надеждой и страхом, надеясь, что мышка вылезет, и боясь: «А вдруг не вылезет». Точно так же в некоторых практиках медитации, человек сидит и ждёт, когда на него нахлынет пробуждённое состояние. И как только оно проявляется, медитирующий хватается за него: «Я должен узнать ригпа! Ага! Вот оно; я его поймал!». Утомительно пытаться поймать естественное состояние!
Значительно лучше покоиться в полностью беззаботном состоянии безо всякой привязанности, не придавая ничему большого значения, подобно старику, глядящему на детские игры. Дети кричат: «Сегодня я буду министром! Завтра я буду королём!». Старик не приписывает этим словам никакой реальности. Он думает: «Пусть занимаются, чем хотят! Это не имеет значения». Точно так же старик по имени «недвойственное осознавание» не придаёт никакого значения возникновению и прекращению мыслей. Было бы ужасно утомительно следить за пробуждённым состоянием, всё время отмечая: «Сейчас — узнаю. Вот я отвлёкся. Вот оно опять вернулось. Опять потерялось!». Этот процесс просто громоздит мысли каждую секунду. Расслабьтесь. Спокойно пребывайте в открытости пространства-основы. Следить за каждой секундой утомительно; кем бы вы ни были, вы устанете от этого.
Традиция описывает три типа «свободного нахождения в покое» — подобно горе, подобно океану и в качестве осознавания. Пусть ваше тело покоится свободно, как гора. Пусть ваше дыхание покоится свободно, как океан, т. е. пусть дыхание будет так же ничем не нарушаемо, как океан с недвижимой поверхностью. А сознание ваше пусть свободно покоится в осознавании; другими словами, оставайтесь в природе ума. Пробуждённое состояние свободно от мыслей трёх времён. Присутствующая пробужденность абсолютно свежа; она не возникает, не продолжается и не прекращается. Не заставляйте что-то, что свободно от возникновения, продолжения и прекращения, — возникать, продолжаться и прекращаться. Проводите время вашей жизни в трёх этих типах покоя.
В момент узнавания подлинной сути ума действие на вас трёх ядов прекращается, по крайней мере, на короткое время. Когда три яда не действуют, очищаются затемнения; когда затемнения очищены, ригпа безначально свободно. Так описывается изначально присущее свойство осознавания.
Примером этого может служить включение света в комнате, находившейся в кромешной тьме 10 000 лет. Темнота пропадает в момент включения света, не правда ли? В момент узнавания сути ума поток помрачённого вовлечения в три яда мгновенно прекращается. Он очищен. Момент узнавания пробуждённого состояния одновременно прекращает как затемнения, так и плохую карму прошлого, настоящего и будущего. Это — неописуемо великое качество обнажённой Дхармакайи. Присутствующая пробужденность, свободная от мыслей трёх времён, — это Дхармакайя. В этом мире нет ничего более драгоценного, чем Дхармакайя. Если бы наши умы не обладали этой великой способностью узнавать Дхармакайю мгновенно, было бы совершенно бессмысленно тренироваться в этом. Одно мгновение узнавания может полностью рассеять тьму неведения. Дхармакайя не создаётся нашей практикой медитации; она уже изначально присутствует в нас. Вся карма, все наши затемнения — временное явление; они несвойственны безначальной Дхармакайе. Если сунуть волосок в пламя, — что останется? Только пламя; волосок — явление временное. Точно так же Дхармакайя безначально присутствует, в то время как мысли живых существ — явление временное. Вот что имеется в виду, когда говорится, что фиксация на субъекте и объекте устраняется узнаванием сути ума. Сама по себе Дхармакайя свободна от субъекта и объекта.
Даже хотя Дхармакайя, природа будды, свободна от субъекта и объекта, это обнажённое состояние может на время быть скрытым от нас. Подумайте сами: были ли вы одеты в момент своего рождения? Нет, вы родились голыми, а сейчас вы временно одеты. Снимите одежду, и вы опять останетесь голым. Это похоже на обнажённую Дхармакайю, основное состояние всех живых существ. Это — самое глубокое из всех возможных состояний, и нужно позволить ему быть, используя неизмышленную естественность. Однако все живые существа чувствуют себя обязанными продолжать выдумывать то, что существует в неизмышленном виде. Мы всё время что-то придумываем. Мы усложняем естественное состояние; сначала — тремя ядами, потом они сами собой развиваются в восемьдесят присущих нам состояний мысли, затем начинаются аспекты, такие как 84 000 беспокоящих эмоций. Таков механизм, движущий сансарой. Мы держим пробуждённый ум в тюрьме под наблюдением 84 000 стражей. Днём и ночью он в тюремной камере; пора дать ригпа спастись из этой тюрьмы!
Мы заточили самосущее состояние в бесконечную сансару, но всё, что мы должны сделать, чтобы освободиться, — это «узнать» своё изначально пробуждённое состояние. В настоящий момент наше базовое осознавание заточено в бесконечной сансаре. Мы думаем: «Сейчас я делаю это, потом я сделаю то. Я вижу это; я думаю об этом. Я медитирую на этом. Сейчас я забываю; сейчас я узнаю». Мы никогда не позволяем тому, что в нас есть, пребывать в несозданной естественности. Наше основное занятие — добавлять прутья в решётку окна. Например, когда мы думаем: «Я — шравака; я практикую Махаяну; теперь я занимаюсь Крийя-йогой, Ану-йогой, Дзогченом…», — все эти идеи о философских системах — просто тюрьма для пробуждённого состояния. Чем в большей степени вы позволяете всему быть, как оно есть, тем больше в вас проявляется ригпа.
Когда мы действительно претворяем в жизнь Ати-йогу, это — как спасение из тюрьмы. Когда мы становимся шравакой или бодхисаттвой, — это подобно подписанию приказа об освобождении. Практика трёх внешних тантр — это как будто нас вот-вот выпустят. Дверь тюрьмы уже почти открыта, когда мы практикуем Маха и Ану. Ати-йога — как будто бы кто-то говорит: «Открой дверь и выходи!». Когда вы полностью реализовались, вы свободны; тюрьма позади! Вы сами по себе. Тюремщики двойственного сознания не властны больше издеваться над вами и удерживать вас. Вы свободны в недвойственном осознавании. Вы вольный человек; вы больше не в тюрьме. Хотите встать — вставайте, хотите сесть — садитесь.
В подобный момент недвойственного осознавания вы сами себе хозяин.
Основное — это тренировка в этой практике. Когда солнце обнажённого состояния Дхармакайи восходит над высочайшим из пиков трёх переживаний (блаженства, ясности и не-мысли), оно озаряет весь мир. А когда вы добиваетесь определённой стабильности в ригпа, тогда становится ясно видно, насколько утомительны вовлечения двойственного ума. Мы думаем: «Как же мы раньше не уставали от всех этих мыслей?». Пробуждённое состояние полностью открыто и свободно, оно ни за что не держится. Оно самоосвобождено и естественно свободно. В нём не от чего уставать. От чего на самом деле устаёшь — так это от трёх ядов, пяти ядов, пятидесяти одного фактора ума, восьмидесяти присущих состояний мысли и 84 000 беспокоящих эмоций; вот они действительно изматывают. Когда они прекратятся, вы поймёте, что вся (происходящая от заблуждений) карма тщетна, бессмысленна. Мы сами устраивали себе это весёленькое времечко. Мы загородили открытое пространство, мы создали установки и потеряли свою свободу. Нас прибрало к рукам бесконечное мышление, жизнь за жизнью, мысль за мыслью. В этом никогда не было никакой стабильности. Заблуждающееся мышление — шарлатан, мошенник. Не лучше ли быть открытым и беззаботным?
Всё время следить за узнаванием, и отвлечениями, происходящими у нас в практике, называется «напряжённое внимание»; оно не является освобождением. Само пробуждённое состояние свободно от напряжённого внимания. Оно — свободное, простое, ненапряжённое, расслабленное; без трудностей. Однако мы загораживаем это открытое и свободное состояние и заключаем его в узкую дыру. Как утомительно жить под гнётом двойственного ума!
ИСТИННОЕ ОСНОВАНИЕ
Позвольте мне сказать вам ещё одну предельно важную вещь: продолжайте заниматься общими и специфическими предварительными практиками; продолжайте делать это до тех пор, пока вы не примете их всем сердцем и не впитаете их всем своим существом. Общие предварительные практики — это размышления о «Четырёх мыслях, меняющих отношение к жизни» (драгоценность человеческого тела, непостоянство и смерть, последствия кармических действий и невозможность удовлетворённости жизнью в сансаре). Специфические предварительные практики — это принятие прибежища и совершение простираний, зарождение бодхичитты, чтение мантры Ваджрасаттвы, подношение мандалы и Гуру-йога. Во всех школах тибетского буддизма принято начинать с этих предварительных практик.
Если мы действительно усвоим «Четыре мысли, меняющие отношение к жизни», и будем искренне размышлять о страданиях шести классов существ, выполнение предварительных практик не покажется нам трудным. Ведь, не размышляй мы об этих Четырёх мыслях, мы вполне могли бы решить — нет ничего плохого в том, чтобы просто есть, пить и веселиться, не думая ни о какой практике; зачем заниматься изнурительными вещами, вроде простираний и подношения мандалы? На самом деле эти предварительные практики — основа для достижения полного просветления. Как только вы искренне поймёте это вы увидите причины исполнять эту «работу».
Можно с утра до ночи слушать о трудности обретения драгоценного человеческого тела и важности отречения, о желании быть свободным; однако эта информация начнёт приносить пользу только тогда, когда вы сами начнёте так думать. И в настоящее время вы располагаете свободой, необходимой для того, чтобы действительно начать так думать. Имейте в виду, что эти четыре темы для размышления — основание пути, ведущего к просветлению. Чтобы выстроить дом, требуется прочный фундамент; если фундамент действительно прочен, на нём можно выстроить хоть стоэтажную башню. Если вы хотите обрести просветление в этом теле и в этой жизни, вам необходимо коренным образом поменять своё отношение к жизни, а этого можно добиться, размышляя о «Четырёх мыслях». С другой стороны, если вы просто желаете наслаждаться жизнью, вы сочтёте практику Дхармы очень утомительной. И если вы думаете, что эти «Четыре мысли» не имеют значения, постепенно вы совсем потеряете интерес к практике. Вообще говоря, если эти «Четыре мысли» не станут частью вашего существа, духовный путь не будет ни с какой стороны интересовать вас.
К примеру, вы наверняка много слышали о правильном воззрении и об учениях Мадхьямики, Махамудры и Дзогчена. Пользуясь ими, можно достичь просветления в этом теле и в течение этой жизни; такие драгоценные учения действительно существуют. Но было бы ошибкой не опираться при этом на Четыре мысли, как на основание. Полагаться только на учения о воззрении — это как, не обучившись летать, пытаться попасть куда-то, куда можно добраться только по воздуху. Если у нас нет правильной подготовки, мы не сдвинемся с места.
Почти каждая система Дхармы содержит предварительные и основные практики. Будда сказал: «Вы должны заниматься и тренироваться в моих учениях ступенька за ступенькой, как если бы вы поднимались по лестнице; не пытаясь перепрыгнуть через ступеньку, ровно двигайтесь вперёд. Прогресс в Дхарме напоминает постепенное развитие тела и сил маленького ребёнка, от самого начала до полного совершенства». Всё начинается с учений шраваков и пратьекабудд; уровни повышаются, как на лестнице, ведущей к трём высочайшим воззрениям Махамудры, Мадхьямики и Дзогчена.
Невозможно переоценить необходимость прочного основания. Если вы не относитесь к категории людей, обладающих высшими способностями (каким был, например, Гараб Дордже), вам будет недостаточно простого введения в воззрение; это введение нужно укрепить, сразу же начав делать предварительные практики. Понятно, что не все мы обладаем высшими способностями; да и не всегда складываются совершенные условия, т. е. совпадение совершенного учителя, совершенного ученика и совершенных учений. Приняв это во внимание, нужно честно посмотреть на самих себя. Мы — обычные люди и сильно заблуждаемся, если думаем о себе как-то иначе. Если с самого начала поводом для наших занятий были Четыре мысли, то практика Дхармы никогда не будет трудна для нас. Но без этих Четырёх мыслей мы только утомим себя впустую. Фундамент нашей практики — принять эти Четыре мысли близко к сердцу.
В предварительных практиках все три яны (Хинаяну, Махаяну и Ваджраяну) можно практиковать за одно занятие, не сходя с сидения для медитации. Принятие прибежища представляет собой суть учений Хинаяны; зарождение бодхичитты является самым сердцем учений Махаяны; а чтение мантр Ваджрасаттвы есть суть учений Ваджраяны. Таким образом, за одно занятие мы имеем дело со всеми тремя колесницами и совершаем полную буддийскую практику.
Если мы хотим практиковать со множеством подробнейших, деталей, можно найти сотни тысяч учений в собрании канонических буддийских писаний. Но невозможно практиковать их все в течение одной жизни. Падмасамбхава и другие мастера, сочувствуя нам, собрали суть учений и развили предварительные практики, включающие в себя все наставления учёных и реализованных существ Индии и Тибета. В каждой школе Ваджраяны есть эти предварительные практики. Почему? Потому что они — замечательный метод очищения затемнений сознания и собирания накоплений. Без очищения затемнений и собирания накоплений мы не можем достичь состояния просветления.
Считается, что предварительные практики даже более глубоки, чем основная практика. Если вы хотите вырастить растение, вам потребуется для этого плодородная почва; можно хоть сто лет сажать зёрна в камень, но это не принесёт урожая. Если Четыре мысли, изменяющие сознание, не укоренятся в вашем потоке бытия, если вы не понимаете их глубины, то вы не реализуете истинного значения. Высочайшие учения Ваджраяны основываются на предварительных практиках.
Четыре мысли, изменяющие сознание, — не выше нашего понимания. Мы способны понять, что человеческая жизнь в высшей степени редка и драгоценна. Большинству из нас известно, что всё непостоянно; что с каждым днём наша жизнь всё короче и короче. Если мы хоть чуть-чуть соображаем, то можем сами убедиться, что наши действия имеют кармические последствия. И, наконец, очевидно, что все сансарические состояния, будучи непостоянными и ненадёжными, не могут предложить нам долговременного счастья. Всё это достаточно понятно, — но здесь мало интеллектуального понимания. Мы должны принять это всем сердцем и усвоить это понимание своим потоком бытия.
Все великие мастера прошлого практиковали таким образом. Они отказывались от мирских забот и придавали мирским целям меньше значения, чем плевку. А ведь никто никогда не нагибается, чтобы поднять плевок, не так ли? Нужно пытаться взращивать такую же отстранённость от всех сансарических состояний. Старый мастер традиции Кадампа сказал: «Откажись от своей родины; скитайся в неведомых землях; будь ребёнком гор; прикрывай наготу туманом; общайся с дикими зверями в джунглях, пещерах и горных ритритах». Как практикующие могли так жить? Силой воли принуждая себя выдерживать эти трудности? Нет, они просто ясно и беспрекословно принимали всем своим сердцем Четыре мысли, изменяющие сознание. Когда мы размышляем об этих Четырёх мыслях и действительно принимаем их близко к сердцу, тогда подлинная практика Дхармы совсем не трудна.
Если мы действительно понимаем, как драгоценна жизнь в человеческом теле, жизнь, со всеми её свободами и богатствами, жизнь, которую настолько сложно обрести, то больше не можем впустую тратить время. Мы наполнены глубочайшей радостью оттого, что получили настолько редкую и драгоценную жизнь, и хотим использовать это сокровище с наилучшим результатом. Это чувство истинной ценности жизни, глубокой радости, не позволяющей сидеть сложа руки, — вот мера усвоения драгоценности человеческого тела.
В качестве ещё одного примера того, как следует усвоить Четыре мысли, приводят тщеславную красавицу, заметившую, что у неё горят волосы. Она не станет сидеть сложа руки, а немедленно попытается затушить своё горящее достояние. Точно так же, действительно усвоив Четыре мысли, мы, не колеблясь ни секунды, немедленно начинаем стараться практиковать святую Дхарму.
Ведь обычно люди считают: «А всё-таки вещи отчасти постоянны; а срок нашей жизни не так уж мал». Конечно, все знают о непостоянстве, но думают при этом, что к теперешнему моменту это не относится; непостоянство «наступит позже». Мы думаем, например: «Да, этот объект когда-нибудь перестанет существовать и распадётся; однако сейчас он существует и продолжает существовать. Следовательно, вещи — постоянны». Такое отношение противоречит истинному положению дел.
Принять непостоянство близко к сердцу — значит признать, что ничто в мире не длится даже до следующей секунды; особенно наша жизнь. Наше существование здесь, в физическом теле, лишено реального постоянства. Мы умрём. Нужно развить в себе такой подход к этому: «Я умру. Я не знаю — когда и как, но неизбежно умру!». Переживайте это так интенсивно, чтобы стало невыносимым сидеть сложа руки. Вместо этого вы начинаете чувствовать: «Нужно сделать что-то действительно достойное. Я не могу позволить себе тратить время зря. С каждой секундой я всё ближе к смерти. И не только я — так и со всеми, но они не замечают этого». Мера действительного усвоения мысли о непостоянстве — это подлинное понимание своей смертности (и смертности всех остальных). Когда вы начнёте болезненно ясно понимать «страдание обусловленности» и каждую секунду чувствовать, что ваше время истекает, вы просто-напросто откажетесь тратить хотя бы один миг на деятельность, не являющуюся практикой Дхармы.
И ещё о непостоянстве. Посмотрите на Вселенную, в которой мы живём. Обычно люди верят, что мир прочен и реален; но это не так. Он не будет длиться вечно и к тому же постоянно меняется от одной секунды к следующей. Когда Вселенная в конце концов распадётся, от мира, который мы знаем, ничего не останется. Он будет уничтожен «семью солнцами» и «одной водой»; останется только пространство. Само пространство ни из чего не состоит, поэтому с ним ничего не может случиться; но всё, находящееся в пространстве, прекратит существование — всё без исключения! После этого некоторое время будет продолжаться период полной пустоты; вслед за этим начнёт образовываться новая Вселенная. Она, в свою очередь, будет существовать какое-то время — именно это время мы и переживаем сейчас, — а потом опять распадётся и исчезнет. Эти четыре больших цикла — возникновение, существование, распад и пустота — составляют великий эон; этот процесс повторяется вновь и вновь. Ничто материальное не исключено из этого процесса. Если мы хорошенько вдумаемся в это, наша обычная тенденция цепляться за постоянство исчезнет сама по себе.
А подумайте о великих благородных существах, появлявшихся в этом мире. Все бодхисаттвы прошлого, равно как и будды, обладавшие невероятным ясновидением, мудростью и способностями превращать эпоху в миг, а миг — в эон, все они умерли. Телесные формы великих благородных существ тоже непостоянны. Пожалуйста, задумайтесь об этом. Подумайте о людях, обладавших великими заслугами и великой властью.
Цари Вселенной, чакравартины, владевшие «золотым колесом», правили всеми четырьмя континентами. Монархи с «серебряным колесом» правили тремя континентами; владельцы «медного колеса» — двумя; те, кто владел «железным колесом», правили одним континентом. Они властвовали над всеми народами. Они могли даже пообедать с Индрой на вершине горы Сумеру, сидя на тронах одинаковой высоты, как равный с равным, а потом улететь назад в мир людей. Но где они теперь? Все ушли. Поймите, что люди великой власти и силы тоже умирают.
А теперь подумайте о многочисленных причинах смерти и крайне ограниченных возможностях продлить жизнь. Существуют четыреста четыре рода заболеваний, 80 000 форм нападения злых духов, а также большое количество других опасностей для жизни. Все они окружают нас, как порывы ветра в бурю, а наша жизненная сила — как пламя свечи. Мало поводов считать, что пламя не будет задуто. Обычно мы думаем, что медицина продляет жизнь, но иногда неправильное лечение приводит к смерти. Даже целительные средства могут оборвать жизнь. Задумайтесь над многообразием причин смерти и крайне скудных возможностях продлевать жизнь.
Чудом является уже то, что мы просыпаемся каждое утро. Говорят, что разница между жизнью и смертью — один-единственный вздох. Если вы выдохнете и не вдохнёте, — вы мертвы. Нагарджуна сказал: «Поскольку всё обстоит именно так, невозможно не удивиться тому, что человек просыпается каждое утро». Недостаточно услышать или прочитать о непостоянстве — его нужно усвоить всем сердцем.
В цикле учений, данных Падмасамбхавой, под названием «Карлинг Шитро» («Мирные и гневные божества; цикл, обнаруженный Карма Лингпой») есть очень яркий образ неизбежности нашей смерти. Представьте себе, что вы стоите на полуторасантиметровом выступе в середине отвесной скалы, а под вами — почти бездонная пропасть. Неразличимо далеко внизу ревёт река. Вы даже не отваживаетесь взглянуть вниз. Пальцами ног вы цепляетесь за каменный выступ, а руками держитесь за два пучка травы размером с козлиную бородку.
Если мы действительно усвоим «Четыре мысли, меняющие отношение к жизни», и будем искренне размышлять о страданиях шести классов существ, выполнение предварительных практик не покажется нам трудным. Ведь, не размышляй мы об этих Четырёх мыслях, мы вполне могли бы решить — нет ничего плохого в том, чтобы просто есть, пить и веселиться, не думая ни о какой практике; зачем заниматься изнурительными вещами, вроде простираний и подношения мандалы? На самом деле эти предварительные практики — основа для достижения полного просветления. Как только вы искренне поймёте это вы увидите причины исполнять эту «работу».
Можно с утра до ночи слушать о трудности обретения драгоценного человеческого тела и важности отречения, о желании быть свободным; однако эта информация начнёт приносить пользу только тогда, когда вы сами начнёте так думать. И в настоящее время вы располагаете свободой, необходимой для того, чтобы действительно начать так думать. Имейте в виду, что эти четыре темы для размышления — основание пути, ведущего к просветлению. Чтобы выстроить дом, требуется прочный фундамент; если фундамент действительно прочен, на нём можно выстроить хоть стоэтажную башню. Если вы хотите обрести просветление в этом теле и в этой жизни, вам необходимо коренным образом поменять своё отношение к жизни, а этого можно добиться, размышляя о «Четырёх мыслях». С другой стороны, если вы просто желаете наслаждаться жизнью, вы сочтёте практику Дхармы очень утомительной. И если вы думаете, что эти «Четыре мысли» не имеют значения, постепенно вы совсем потеряете интерес к практике. Вообще говоря, если эти «Четыре мысли» не станут частью вашего существа, духовный путь не будет ни с какой стороны интересовать вас.
К примеру, вы наверняка много слышали о правильном воззрении и об учениях Мадхьямики, Махамудры и Дзогчена. Пользуясь ими, можно достичь просветления в этом теле и в течение этой жизни; такие драгоценные учения действительно существуют. Но было бы ошибкой не опираться при этом на Четыре мысли, как на основание. Полагаться только на учения о воззрении — это как, не обучившись летать, пытаться попасть куда-то, куда можно добраться только по воздуху. Если у нас нет правильной подготовки, мы не сдвинемся с места.
Почти каждая система Дхармы содержит предварительные и основные практики. Будда сказал: «Вы должны заниматься и тренироваться в моих учениях ступенька за ступенькой, как если бы вы поднимались по лестнице; не пытаясь перепрыгнуть через ступеньку, ровно двигайтесь вперёд. Прогресс в Дхарме напоминает постепенное развитие тела и сил маленького ребёнка, от самого начала до полного совершенства». Всё начинается с учений шраваков и пратьекабудд; уровни повышаются, как на лестнице, ведущей к трём высочайшим воззрениям Махамудры, Мадхьямики и Дзогчена.
Невозможно переоценить необходимость прочного основания. Если вы не относитесь к категории людей, обладающих высшими способностями (каким был, например, Гараб Дордже), вам будет недостаточно простого введения в воззрение; это введение нужно укрепить, сразу же начав делать предварительные практики. Понятно, что не все мы обладаем высшими способностями; да и не всегда складываются совершенные условия, т. е. совпадение совершенного учителя, совершенного ученика и совершенных учений. Приняв это во внимание, нужно честно посмотреть на самих себя. Мы — обычные люди и сильно заблуждаемся, если думаем о себе как-то иначе. Если с самого начала поводом для наших занятий были Четыре мысли, то практика Дхармы никогда не будет трудна для нас. Но без этих Четырёх мыслей мы только утомим себя впустую. Фундамент нашей практики — принять эти Четыре мысли близко к сердцу.
В предварительных практиках все три яны (Хинаяну, Махаяну и Ваджраяну) можно практиковать за одно занятие, не сходя с сидения для медитации. Принятие прибежища представляет собой суть учений Хинаяны; зарождение бодхичитты является самым сердцем учений Махаяны; а чтение мантр Ваджрасаттвы есть суть учений Ваджраяны. Таким образом, за одно занятие мы имеем дело со всеми тремя колесницами и совершаем полную буддийскую практику.
Если мы хотим практиковать со множеством подробнейших, деталей, можно найти сотни тысяч учений в собрании канонических буддийских писаний. Но невозможно практиковать их все в течение одной жизни. Падмасамбхава и другие мастера, сочувствуя нам, собрали суть учений и развили предварительные практики, включающие в себя все наставления учёных и реализованных существ Индии и Тибета. В каждой школе Ваджраяны есть эти предварительные практики. Почему? Потому что они — замечательный метод очищения затемнений сознания и собирания накоплений. Без очищения затемнений и собирания накоплений мы не можем достичь состояния просветления.
Считается, что предварительные практики даже более глубоки, чем основная практика. Если вы хотите вырастить растение, вам потребуется для этого плодородная почва; можно хоть сто лет сажать зёрна в камень, но это не принесёт урожая. Если Четыре мысли, изменяющие сознание, не укоренятся в вашем потоке бытия, если вы не понимаете их глубины, то вы не реализуете истинного значения. Высочайшие учения Ваджраяны основываются на предварительных практиках.
Четыре мысли, изменяющие сознание, — не выше нашего понимания. Мы способны понять, что человеческая жизнь в высшей степени редка и драгоценна. Большинству из нас известно, что всё непостоянно; что с каждым днём наша жизнь всё короче и короче. Если мы хоть чуть-чуть соображаем, то можем сами убедиться, что наши действия имеют кармические последствия. И, наконец, очевидно, что все сансарические состояния, будучи непостоянными и ненадёжными, не могут предложить нам долговременного счастья. Всё это достаточно понятно, — но здесь мало интеллектуального понимания. Мы должны принять это всем сердцем и усвоить это понимание своим потоком бытия.
Все великие мастера прошлого практиковали таким образом. Они отказывались от мирских забот и придавали мирским целям меньше значения, чем плевку. А ведь никто никогда не нагибается, чтобы поднять плевок, не так ли? Нужно пытаться взращивать такую же отстранённость от всех сансарических состояний. Старый мастер традиции Кадампа сказал: «Откажись от своей родины; скитайся в неведомых землях; будь ребёнком гор; прикрывай наготу туманом; общайся с дикими зверями в джунглях, пещерах и горных ритритах». Как практикующие могли так жить? Силой воли принуждая себя выдерживать эти трудности? Нет, они просто ясно и беспрекословно принимали всем своим сердцем Четыре мысли, изменяющие сознание. Когда мы размышляем об этих Четырёх мыслях и действительно принимаем их близко к сердцу, тогда подлинная практика Дхармы совсем не трудна.
Если мы действительно понимаем, как драгоценна жизнь в человеческом теле, жизнь, со всеми её свободами и богатствами, жизнь, которую настолько сложно обрести, то больше не можем впустую тратить время. Мы наполнены глубочайшей радостью оттого, что получили настолько редкую и драгоценную жизнь, и хотим использовать это сокровище с наилучшим результатом. Это чувство истинной ценности жизни, глубокой радости, не позволяющей сидеть сложа руки, — вот мера усвоения драгоценности человеческого тела.
В качестве ещё одного примера того, как следует усвоить Четыре мысли, приводят тщеславную красавицу, заметившую, что у неё горят волосы. Она не станет сидеть сложа руки, а немедленно попытается затушить своё горящее достояние. Точно так же, действительно усвоив Четыре мысли, мы, не колеблясь ни секунды, немедленно начинаем стараться практиковать святую Дхарму.
Ведь обычно люди считают: «А всё-таки вещи отчасти постоянны; а срок нашей жизни не так уж мал». Конечно, все знают о непостоянстве, но думают при этом, что к теперешнему моменту это не относится; непостоянство «наступит позже». Мы думаем, например: «Да, этот объект когда-нибудь перестанет существовать и распадётся; однако сейчас он существует и продолжает существовать. Следовательно, вещи — постоянны». Такое отношение противоречит истинному положению дел.
Принять непостоянство близко к сердцу — значит признать, что ничто в мире не длится даже до следующей секунды; особенно наша жизнь. Наше существование здесь, в физическом теле, лишено реального постоянства. Мы умрём. Нужно развить в себе такой подход к этому: «Я умру. Я не знаю — когда и как, но неизбежно умру!». Переживайте это так интенсивно, чтобы стало невыносимым сидеть сложа руки. Вместо этого вы начинаете чувствовать: «Нужно сделать что-то действительно достойное. Я не могу позволить себе тратить время зря. С каждой секундой я всё ближе к смерти. И не только я — так и со всеми, но они не замечают этого». Мера действительного усвоения мысли о непостоянстве — это подлинное понимание своей смертности (и смертности всех остальных). Когда вы начнёте болезненно ясно понимать «страдание обусловленности» и каждую секунду чувствовать, что ваше время истекает, вы просто-напросто откажетесь тратить хотя бы один миг на деятельность, не являющуюся практикой Дхармы.
И ещё о непостоянстве. Посмотрите на Вселенную, в которой мы живём. Обычно люди верят, что мир прочен и реален; но это не так. Он не будет длиться вечно и к тому же постоянно меняется от одной секунды к следующей. Когда Вселенная в конце концов распадётся, от мира, который мы знаем, ничего не останется. Он будет уничтожен «семью солнцами» и «одной водой»; останется только пространство. Само пространство ни из чего не состоит, поэтому с ним ничего не может случиться; но всё, находящееся в пространстве, прекратит существование — всё без исключения! После этого некоторое время будет продолжаться период полной пустоты; вслед за этим начнёт образовываться новая Вселенная. Она, в свою очередь, будет существовать какое-то время — именно это время мы и переживаем сейчас, — а потом опять распадётся и исчезнет. Эти четыре больших цикла — возникновение, существование, распад и пустота — составляют великий эон; этот процесс повторяется вновь и вновь. Ничто материальное не исключено из этого процесса. Если мы хорошенько вдумаемся в это, наша обычная тенденция цепляться за постоянство исчезнет сама по себе.
А подумайте о великих благородных существах, появлявшихся в этом мире. Все бодхисаттвы прошлого, равно как и будды, обладавшие невероятным ясновидением, мудростью и способностями превращать эпоху в миг, а миг — в эон, все они умерли. Телесные формы великих благородных существ тоже непостоянны. Пожалуйста, задумайтесь об этом. Подумайте о людях, обладавших великими заслугами и великой властью.
Цари Вселенной, чакравартины, владевшие «золотым колесом», правили всеми четырьмя континентами. Монархи с «серебряным колесом» правили тремя континентами; владельцы «медного колеса» — двумя; те, кто владел «железным колесом», правили одним континентом. Они властвовали над всеми народами. Они могли даже пообедать с Индрой на вершине горы Сумеру, сидя на тронах одинаковой высоты, как равный с равным, а потом улететь назад в мир людей. Но где они теперь? Все ушли. Поймите, что люди великой власти и силы тоже умирают.
А теперь подумайте о многочисленных причинах смерти и крайне ограниченных возможностях продлить жизнь. Существуют четыреста четыре рода заболеваний, 80 000 форм нападения злых духов, а также большое количество других опасностей для жизни. Все они окружают нас, как порывы ветра в бурю, а наша жизненная сила — как пламя свечи. Мало поводов считать, что пламя не будет задуто. Обычно мы думаем, что медицина продляет жизнь, но иногда неправильное лечение приводит к смерти. Даже целительные средства могут оборвать жизнь. Задумайтесь над многообразием причин смерти и крайне скудных возможностях продлевать жизнь.
Чудом является уже то, что мы просыпаемся каждое утро. Говорят, что разница между жизнью и смертью — один-единственный вздох. Если вы выдохнете и не вдохнёте, — вы мертвы. Нагарджуна сказал: «Поскольку всё обстоит именно так, невозможно не удивиться тому, что человек просыпается каждое утро». Недостаточно услышать или прочитать о непостоянстве — его нужно усвоить всем сердцем.
В цикле учений, данных Падмасамбхавой, под названием «Карлинг Шитро» («Мирные и гневные божества; цикл, обнаруженный Карма Лингпой») есть очень яркий образ неизбежности нашей смерти. Представьте себе, что вы стоите на полуторасантиметровом выступе в середине отвесной скалы, а под вами — почти бездонная пропасть. Неразличимо далеко внизу ревёт река. Вы даже не отваживаетесь взглянуть вниз. Пальцами ног вы цепляетесь за каменный выступ, а руками держитесь за два пучка травы размером с козлиную бородку.