Страница:
И тут Клер в ужасе осознала, что для нее нет лошади. Неужели Хью согласится с Джеймсом? Неужели они ее бросят здесь? Что тогда делать? Она похолодела.
– Она поедет с нами, – решительно заявил Хью.
Клер облегченно вздохнула. Она должна была понимать, что он ее не бросит. Этому человеку она может доверить свою жизнь. Этому человеку она уже доверила свою жизнь.
– Мастер Хью, умоляю вас, подумайте. У нас ведь только две лошади.
– Она поедет со мной.
– Но мы спасаем свою жизнь!
– Помолчи, Джеймс! Я ее не брошу, так и знай.
В этот момент они подъехали, и Клер сразу же почувствовала тепло, исходившее от лошадей, и их особый запах. Одна из них всхрапнула и вскинула голову. Зазвенела уздечка.
– Дайте руку, – сказал Хью. Он наклонился и протянул ей руку; лицо его смутно белело в темноте, а вся фигура была погружена в тень.
Клер подала ему руку, и он вытащил ногу из стремени.
– Поставьте ногу в стремя и взлетайте.
Она так и сделала, и он втащил ее себе за спину легко, как пушинку. Клер сразу поняла, что придется ехать, сидя по-мужски. Ей никогда не приходилось так ездить. Подобрав юбки, она поудобнее устроилась на мощном крупе лошади и крепко сжала коленями теплые бока животного. Наклонившись вперед так, что груди прижались к спине Хью, она обхватила его за талию.
– Держитесь, – бросил Хью через плечо. Он ударил пятками в бока лошади, и та рванулась вперед.
Они выехали из сарая и галопом поскакали по полю с остатками давно убранного урожая. Мчались молча, как летучие мыши, только плащ позади Клер хлопал крылом – две неразличимые тени среди других теней, населяющих ночь. Посмотрев в сторону, Клер увидела оранжевое сияние; фургон все еще горел, и повсюду распространялся удушливый дым. Но теперь к уже знакомому запаху гари примешивался и другой запах. Клер поняла, что это запах пороха. Контрабандисты везли его из Англии Наполеону? Видимо, да, и такое вероломство потрясло и разозлило Клер. Подумать только, дома она и не догадывалась, что вокруг предатели, повсюду предатели!
Она вдруг вздрогнула и крепко вцепилась в сюртук Хью. На фоне пожара были хорошо видны покосившиеся дома деревни, из которой они выезжали. А со стороны берега мчались всадники. Всадники в высоких шапках…
Очевидно, оставшиеся в живых солдаты перегруппировались и отправились на поиски беглецов. И Клер прекрасно понимала, кого они ищут. Смогут ли французы заметить их в темноте? Скорее всего нет. Ведь она увидела солдат только потому, что их осветило пламя. Господи, пожалуйста, дай Хью, Джемсу и ей скрыться под покровом ночи! Если солдаты их увидят, им не выстоять, потому что ни у Хью, ни у Джеймса не было никакого оружия.
Все, что они могли, – это бежать.
– Солдаты! Они едут!
Ветер отнес ее слова в сторону, но Хью услышал. Он тут же оглянулся, потом кивнул и снова ударил пятками в бока лошади. Грязь летела из-под копыт, Клер слышала, как копыта шлепают по влажной земле.
Внезапно перед ними возникла каменная стена, низкая, длинная – как извивающийся в темноте призрак. Клер не успела вскрикнуть, как лошадь перемахнула через стену и приземлилась по другую ее сторону. Лошадь поскользнулась, но, к счастью, удержалась на ногах, и Клер, сжав покрепче колени, ухитрилась усидеть на своем месте. Она оглянулась и увидела, что скакавший за ними Джеймс тоже взял препятствие. Потом они углубились в лес. Клер уткнулась лицом в спину Хью, потому что ветки хлестали по щекам и, казалось, стремились сбросить ее с лошади.
Они скакали сначала галопом, потом, когда решили, что погоня отстала, перешли на легкую рысь. Но все время держались в стороне от дорог, так как Хью сказал Джеймсу, что солдаты будут искать их в первую очередь на дорогах.
– А команда «Надин»? Они тоже будут нас искать? – В голосе Клер прорезались истерические нотки, но она себя за это простила.
Прошло чуть больше суток с тех пор, как ее похитили из кареты, это видел кучер и, возможно, другие слуги, но они были убиты. Она же услышала, что похитители хотят убить ее, ударила негодяя ночным горшком по голове, выбралась через окно и бежала по болоту. Затем спустилась по скользкому обрыву, рискуя упасть и разбиться насмерть, а ее ударили по голове и опять похитили; она чуть не утонула, ее запугивала и унижала команда корабля, а потом мужчина, с которым она сейчас скачет на лошади, обвинил ее в том, что она проститутка и предала свою страну. Она держала его на мушке пистолета, а потом узнала, что он не был заряжен, похититель же зацеловал ее до смерти, а она обнаружила, что ей нравятся и поцелуи, и сам похититель; ее тошнило так, что она мечтала умереть, она находилась в шаге от ареста врагами и чуть не погибла при взрыве, а сейчас мчится по бездорожью Франции с бывшим похитителем и его недоверчивым оруженосцем, а французская армия гонится за ними, как пчелы за медведем, разорившим улей.
Поэтому ничего удивительного, что у нее срывается голос.
– Они предоставят это солдатам. Сейчас нас ищет, наверное, половина французской армии. Меня и Джеймса – как шпионов, а вас, моя голубка, потому что думают, будто у вас есть то, что они очень хотят получить. Что касается вас, то помните: вы Софи Тоубридж, а Софи Тоубридж имеет информацию обо всей британской разведывательной сети во Франции. Вот что в тех письмах.
– О Господи! – Если Хью хотел ее успокоить, то он добился прямо противоположного. Она испугалась до смерти. Солдаты никогда не остановятся, ловя шпионов.
Потом ей пришло в голову, что если Софи Тоубридж имеет информацию о британской разведке во Франции, а Хью, которого капитан «Надин» называл «полковник», похитил предполагаемую Софи Тоубридж, чтобы перехватить информацию, пока она не попала к французам, и сейчас за ним охотятся как за шпионом, то он скорее всего и есть один из офицеров британской разведки.
– Мастер Хью! Там! – Джеймс выехал вперед. В темноте белело его лицо, и было видно, что он всем телом навалился на шею лошади, показывая куда-то на запад. Клер взглянула, куда указывал Джеймс, и ахнула. В свете луны, пробивавшемся сквозь тучи, было видно, что целый полк кавалерии легким галопом скакал по дороге параллельно их пути. Солдаты были еще далеко, в четверти мили или более, и были видны только потому, что ехали по равнине. Хью тоже их заметил и резко свернул влево, к ручью, вдоль которого они двигались, – тут склон был очень пологий, так что они оказались в укрытии. Затем Хью с Джеймсом спешились; они держали морды лошадей так, чтобы те не заржали, увидев скакавших мимо армейских коней. Сердце Клер билось в такт топоту копыт. К счастью, солдаты вскоре повернули к северу и скрылись из виду.
– Они ищут нас? – с дрожью в голосе спросила Клер.
– Полагаю, да, нас, – буркнул Джеймс, решительно взбираясь обратно в седло.
– Не волнуйтесь, кошечка, сегодня они нас не найдут, я гарантирую. – Хью вскочил на лошадь одновременно с Джеймсом, хотя и с большей легкостью, и протянул Клер руку. Она увидела, как в темноте сверкнули его зубы, и поняла, что он улыбается. «Безумец», – подумала она, осознав, что он, как ни странно, наслаждается ситуацией. Казалось, опасность очень его веселила. Что до нее, то у нее от усталости подгибались ноги. От усталости и из-за непривычного способа езды. И вообще, если быть честной, единственное, чем она наслаждалась во всей этой истории, были поцелуи Хью. А сейчас она до смерти боялась французов, но все-таки заставила себя улыбнуться, когда приняла протянутую руку Хью и вставила ногу в стремя.
Легко подхватив Клер, Хью усадил ее себе за спину, и она вдруг почувствовала: если удастся остаться в живых, то встреча с этим человеком, возможно, станет самым счастливым событием в ее жизни.
Потом они снова поскакали, и через несколько минут от ее улыбки не осталось и следа. Лошади скакали прямо по полям, скакали очень быстро, и вскоре Клер твердо решила: ехать на крупе галопирующей лошади – самое мучительное в жизни занятие. Каждый раз, когда лошадь делала скачок – то есть раз в секунду, – она чувствовала увесистый шлепок по заду и лишь с трудом удерживалась от крика. Ноги же болели все сильнее, потому что постоянно приходилось их крепко сжимать, чтобы удержаться на крупе животного. Час такой скачки довел Клер до полного изнеможения, и она, сцепив руки замком на поясе Хью, уткнулась лицом ему в спину.
Наконец они остановились у какой-то рыбацкой деревушки, находившейся на берегу моря, у самого залива. Клер открыла глаза и, с трудом подняв голову, увидела скопление темных домиков. Сначала она ужасно испугалась, решив, что перед ней та самая деревня, из которой они бежали, спасаясь от французов. Но на берегу ничего не горело, не было шхуны у причала, и не пахло гарью. Взглянув на узенький серебристый серп луны, выглянувший из-за пробегавших по небу облаков, Клер поняла, что уже глубокая ночь и что перед ними совсем другая деревня. Но где же они сейчас находились?
Где-то рядом залаяла собака, и Клер встрепенулась. Осмотревшись, заметила, что они направляются к двухэтажному дому, стоявшему в стороне от деревни.
– Где мы? – спросила она.
– В безопасности. Человек, который здесь живет, – наш друг. Он ждет нас, вернее, меня с Джеймсом.
Позади дома находился полуразвалившийся амбар, и Хью с Джеймсом заехали в него. Клер тотчас почувствовала запах гниющего сена и увидела вверху, на балках, каких-то птиц – то ли кур, то ли крупных голубей.
– Слезайте, – сказал Хью, остановив лошадь. Клер соскользнула вниз и тут же обнаружила, что едва стоит на ногах. Привалившись к боку лошади, она молча наблюдала, как Хью с Джеймсом спешиваются.
– Я о них позабочусь, – сказал Джеймс и взял под уздцы обеих лошадей.
Джеймс повел животных в глубь сарая, так что Клер пришлось отступить от лошади. Но когда она попыталась сделать еще несколько шагов, то покачнулась и непременно упала бы, если бы Хью вовремя ее не подхватил.
– Вы заболели? – спросил он с тревогой в голосе. Привалившись к его груди, она покачала головой:
– Нет-нет, я не больна, просто… Я не привыкла так ездить.
Он хмыкнул – это подозрительно напоминало смех.
– Боль от седла! Ей-богу, я об этом не подумал.
– Вы находите это смешным? – Негодование придавало голосу холодность.
– Нет, кошечка, конечно, нет. – И снова ей показалось, что она услышала веселье в его голосе. – Бедная девочка, плохо вам пришлось, да?
– Я вам не бедная девочка! – возмутилась Клер. Отстранившись от него, она сделала шаг и чуть не упала. К счастью, он снова придержал ее.
Внимательно посмотрев на Хью, Клер поняла, что он с трудом удерживается от смеха, но на сей раз она не стала вырываться. Ведь все-таки он заботился о ней… К тому же она слишком устала, и у нее просто не было сил на то, чтобы сердиться. Решительно отбросив свою обиду, она вновь прильнула к груди Хью и обвила руками его шею. И ей тотчас же пришло в голову, что она хотела бы всю жизнь находиться под защитой этого мужчины.
Глава 19
– Она поедет с нами, – решительно заявил Хью.
Клер облегченно вздохнула. Она должна была понимать, что он ее не бросит. Этому человеку она может доверить свою жизнь. Этому человеку она уже доверила свою жизнь.
– Мастер Хью, умоляю вас, подумайте. У нас ведь только две лошади.
– Она поедет со мной.
– Но мы спасаем свою жизнь!
– Помолчи, Джеймс! Я ее не брошу, так и знай.
В этот момент они подъехали, и Клер сразу же почувствовала тепло, исходившее от лошадей, и их особый запах. Одна из них всхрапнула и вскинула голову. Зазвенела уздечка.
– Дайте руку, – сказал Хью. Он наклонился и протянул ей руку; лицо его смутно белело в темноте, а вся фигура была погружена в тень.
Клер подала ему руку, и он вытащил ногу из стремени.
– Поставьте ногу в стремя и взлетайте.
Она так и сделала, и он втащил ее себе за спину легко, как пушинку. Клер сразу поняла, что придется ехать, сидя по-мужски. Ей никогда не приходилось так ездить. Подобрав юбки, она поудобнее устроилась на мощном крупе лошади и крепко сжала коленями теплые бока животного. Наклонившись вперед так, что груди прижались к спине Хью, она обхватила его за талию.
– Держитесь, – бросил Хью через плечо. Он ударил пятками в бока лошади, и та рванулась вперед.
Они выехали из сарая и галопом поскакали по полю с остатками давно убранного урожая. Мчались молча, как летучие мыши, только плащ позади Клер хлопал крылом – две неразличимые тени среди других теней, населяющих ночь. Посмотрев в сторону, Клер увидела оранжевое сияние; фургон все еще горел, и повсюду распространялся удушливый дым. Но теперь к уже знакомому запаху гари примешивался и другой запах. Клер поняла, что это запах пороха. Контрабандисты везли его из Англии Наполеону? Видимо, да, и такое вероломство потрясло и разозлило Клер. Подумать только, дома она и не догадывалась, что вокруг предатели, повсюду предатели!
Она вдруг вздрогнула и крепко вцепилась в сюртук Хью. На фоне пожара были хорошо видны покосившиеся дома деревни, из которой они выезжали. А со стороны берега мчались всадники. Всадники в высоких шапках…
Очевидно, оставшиеся в живых солдаты перегруппировались и отправились на поиски беглецов. И Клер прекрасно понимала, кого они ищут. Смогут ли французы заметить их в темноте? Скорее всего нет. Ведь она увидела солдат только потому, что их осветило пламя. Господи, пожалуйста, дай Хью, Джемсу и ей скрыться под покровом ночи! Если солдаты их увидят, им не выстоять, потому что ни у Хью, ни у Джеймса не было никакого оружия.
Все, что они могли, – это бежать.
– Солдаты! Они едут!
Ветер отнес ее слова в сторону, но Хью услышал. Он тут же оглянулся, потом кивнул и снова ударил пятками в бока лошади. Грязь летела из-под копыт, Клер слышала, как копыта шлепают по влажной земле.
Внезапно перед ними возникла каменная стена, низкая, длинная – как извивающийся в темноте призрак. Клер не успела вскрикнуть, как лошадь перемахнула через стену и приземлилась по другую ее сторону. Лошадь поскользнулась, но, к счастью, удержалась на ногах, и Клер, сжав покрепче колени, ухитрилась усидеть на своем месте. Она оглянулась и увидела, что скакавший за ними Джеймс тоже взял препятствие. Потом они углубились в лес. Клер уткнулась лицом в спину Хью, потому что ветки хлестали по щекам и, казалось, стремились сбросить ее с лошади.
Они скакали сначала галопом, потом, когда решили, что погоня отстала, перешли на легкую рысь. Но все время держались в стороне от дорог, так как Хью сказал Джеймсу, что солдаты будут искать их в первую очередь на дорогах.
– А команда «Надин»? Они тоже будут нас искать? – В голосе Клер прорезались истерические нотки, но она себя за это простила.
Прошло чуть больше суток с тех пор, как ее похитили из кареты, это видел кучер и, возможно, другие слуги, но они были убиты. Она же услышала, что похитители хотят убить ее, ударила негодяя ночным горшком по голове, выбралась через окно и бежала по болоту. Затем спустилась по скользкому обрыву, рискуя упасть и разбиться насмерть, а ее ударили по голове и опять похитили; она чуть не утонула, ее запугивала и унижала команда корабля, а потом мужчина, с которым она сейчас скачет на лошади, обвинил ее в том, что она проститутка и предала свою страну. Она держала его на мушке пистолета, а потом узнала, что он не был заряжен, похититель же зацеловал ее до смерти, а она обнаружила, что ей нравятся и поцелуи, и сам похититель; ее тошнило так, что она мечтала умереть, она находилась в шаге от ареста врагами и чуть не погибла при взрыве, а сейчас мчится по бездорожью Франции с бывшим похитителем и его недоверчивым оруженосцем, а французская армия гонится за ними, как пчелы за медведем, разорившим улей.
Поэтому ничего удивительного, что у нее срывается голос.
– Они предоставят это солдатам. Сейчас нас ищет, наверное, половина французской армии. Меня и Джеймса – как шпионов, а вас, моя голубка, потому что думают, будто у вас есть то, что они очень хотят получить. Что касается вас, то помните: вы Софи Тоубридж, а Софи Тоубридж имеет информацию обо всей британской разведывательной сети во Франции. Вот что в тех письмах.
– О Господи! – Если Хью хотел ее успокоить, то он добился прямо противоположного. Она испугалась до смерти. Солдаты никогда не остановятся, ловя шпионов.
Потом ей пришло в голову, что если Софи Тоубридж имеет информацию о британской разведке во Франции, а Хью, которого капитан «Надин» называл «полковник», похитил предполагаемую Софи Тоубридж, чтобы перехватить информацию, пока она не попала к французам, и сейчас за ним охотятся как за шпионом, то он скорее всего и есть один из офицеров британской разведки.
– Мастер Хью! Там! – Джеймс выехал вперед. В темноте белело его лицо, и было видно, что он всем телом навалился на шею лошади, показывая куда-то на запад. Клер взглянула, куда указывал Джеймс, и ахнула. В свете луны, пробивавшемся сквозь тучи, было видно, что целый полк кавалерии легким галопом скакал по дороге параллельно их пути. Солдаты были еще далеко, в четверти мили или более, и были видны только потому, что ехали по равнине. Хью тоже их заметил и резко свернул влево, к ручью, вдоль которого они двигались, – тут склон был очень пологий, так что они оказались в укрытии. Затем Хью с Джеймсом спешились; они держали морды лошадей так, чтобы те не заржали, увидев скакавших мимо армейских коней. Сердце Клер билось в такт топоту копыт. К счастью, солдаты вскоре повернули к северу и скрылись из виду.
– Они ищут нас? – с дрожью в голосе спросила Клер.
– Полагаю, да, нас, – буркнул Джеймс, решительно взбираясь обратно в седло.
– Не волнуйтесь, кошечка, сегодня они нас не найдут, я гарантирую. – Хью вскочил на лошадь одновременно с Джеймсом, хотя и с большей легкостью, и протянул Клер руку. Она увидела, как в темноте сверкнули его зубы, и поняла, что он улыбается. «Безумец», – подумала она, осознав, что он, как ни странно, наслаждается ситуацией. Казалось, опасность очень его веселила. Что до нее, то у нее от усталости подгибались ноги. От усталости и из-за непривычного способа езды. И вообще, если быть честной, единственное, чем она наслаждалась во всей этой истории, были поцелуи Хью. А сейчас она до смерти боялась французов, но все-таки заставила себя улыбнуться, когда приняла протянутую руку Хью и вставила ногу в стремя.
Легко подхватив Клер, Хью усадил ее себе за спину, и она вдруг почувствовала: если удастся остаться в живых, то встреча с этим человеком, возможно, станет самым счастливым событием в ее жизни.
Потом они снова поскакали, и через несколько минут от ее улыбки не осталось и следа. Лошади скакали прямо по полям, скакали очень быстро, и вскоре Клер твердо решила: ехать на крупе галопирующей лошади – самое мучительное в жизни занятие. Каждый раз, когда лошадь делала скачок – то есть раз в секунду, – она чувствовала увесистый шлепок по заду и лишь с трудом удерживалась от крика. Ноги же болели все сильнее, потому что постоянно приходилось их крепко сжимать, чтобы удержаться на крупе животного. Час такой скачки довел Клер до полного изнеможения, и она, сцепив руки замком на поясе Хью, уткнулась лицом ему в спину.
Наконец они остановились у какой-то рыбацкой деревушки, находившейся на берегу моря, у самого залива. Клер открыла глаза и, с трудом подняв голову, увидела скопление темных домиков. Сначала она ужасно испугалась, решив, что перед ней та самая деревня, из которой они бежали, спасаясь от французов. Но на берегу ничего не горело, не было шхуны у причала, и не пахло гарью. Взглянув на узенький серебристый серп луны, выглянувший из-за пробегавших по небу облаков, Клер поняла, что уже глубокая ночь и что перед ними совсем другая деревня. Но где же они сейчас находились?
Где-то рядом залаяла собака, и Клер встрепенулась. Осмотревшись, заметила, что они направляются к двухэтажному дому, стоявшему в стороне от деревни.
– Где мы? – спросила она.
– В безопасности. Человек, который здесь живет, – наш друг. Он ждет нас, вернее, меня с Джеймсом.
Позади дома находился полуразвалившийся амбар, и Хью с Джеймсом заехали в него. Клер тотчас почувствовала запах гниющего сена и увидела вверху, на балках, каких-то птиц – то ли кур, то ли крупных голубей.
– Слезайте, – сказал Хью, остановив лошадь. Клер соскользнула вниз и тут же обнаружила, что едва стоит на ногах. Привалившись к боку лошади, она молча наблюдала, как Хью с Джеймсом спешиваются.
– Я о них позабочусь, – сказал Джеймс и взял под уздцы обеих лошадей.
Джеймс повел животных в глубь сарая, так что Клер пришлось отступить от лошади. Но когда она попыталась сделать еще несколько шагов, то покачнулась и непременно упала бы, если бы Хью вовремя ее не подхватил.
– Вы заболели? – спросил он с тревогой в голосе. Привалившись к его груди, она покачала головой:
– Нет-нет, я не больна, просто… Я не привыкла так ездить.
Он хмыкнул – это подозрительно напоминало смех.
– Боль от седла! Ей-богу, я об этом не подумал.
– Вы находите это смешным? – Негодование придавало голосу холодность.
– Нет, кошечка, конечно, нет. – И снова ей показалось, что она услышала веселье в его голосе. – Бедная девочка, плохо вам пришлось, да?
– Я вам не бедная девочка! – возмутилась Клер. Отстранившись от него, она сделала шаг и чуть не упала. К счастью, он снова придержал ее.
Внимательно посмотрев на Хью, Клер поняла, что он с трудом удерживается от смеха, но на сей раз она не стала вырываться. Ведь все-таки он заботился о ней… К тому же она слишком устала, и у нее просто не было сил на то, чтобы сердиться. Решительно отбросив свою обиду, она вновь прильнула к груди Хью и обвила руками его шею. И ей тотчас же пришло в голову, что она хотела бы всю жизнь находиться под защитой этого мужчины.
Глава 19
– Простите, пожалуйста, – сказал Хью с искренним раскаянием в голосе. Он вывел Клер из сарая, и они направились к дому. В лунном свете его глаза казались серебряными. – Простите за все, что вам пришлось пережить. С вами случилась ужасная история.
– Но если бы не эта история, – Клер прислонилась к его плечу, – то я бы никогда не встретила вас.
Покосившись на нее, Хью уже собрался ответить, но в этот момент их догнал Джеймс.
– Почистил и накормил. – Он скользнул по ним взглядом, но если и хотел высказаться, то оставил свои слова при себе.
– Там есть другие животные?
– Рабочая лошадь, корова, несколько кур и две козы.
– Значит, Хилдербранд еще не приехал.
– Да, еще нет. – Джеймс посмотрел на Клер и, откашлявшись, спросил: – Мастер Хью, у вас есть мысли насчет того, что генерал скажет насчет нее?
Хью поморщился:
– Пусть говорит что хочет. Я перехватил не ту женщину, вот и все. Единственное, что тут можно предпринять, – это отправить ее домой и сделать все возможное, чтобы найти настоящую Софи Тоубридж.
Джеймс снова кашлянул.
– Вы уверены?..
– Абсолютно.
Они подошли к черному ходу; ступеньками служили две доски, лежавшие на камнях. Не успели они постучать, как дверь открылась. Перед ними стоял мужчина с растрепанной бородой, по виду фермер. В руке он держал лампу, на гостей же смотрел с явным подозрением.
– А вот и мы, Тинсли.
– Полковник!.. Слава Богу! Я уж боялся, что-нибудь случилось – вы опоздали. А генерала Хилдербранда еще нет. – Выговор этого человека свидетельствовал о том, что он такой же француз, как Клер. Рассматривая его, она подумала: «Неужели он тоже агент английской разведки?»
– Кое-что пошло не так, – пояснил Хью, проводя Клер в узкую дверь. Он по-прежнему придерживал свою спутницу, и она боялась, что если Хью ее сейчас отпустит, то она не сможет даже стоять, не то что идти. – Я вам все расскажу, но прежде нужно позаботиться о леди. У вас найдется комната, где она может отдохнуть?
– Да, наверху. – Тинсли не удивился появлению нежданной гостьи, и Клер предположила, что в шпионских делах человек привыкает ко всяким неожиданностям.
– Проводите нас.
И в сопровождении Тинсли, освещавшего дорогу, Хью понес Клер вверх по узкой лесенке, ведущей в спальню. Спальня оказалась совсем маленькая, из мебели же здесь имелись только шаткая кровать, шкаф, умывальник и стул с прямой спинкой. Стены были оклеены шершавыми обоями, а пол – сильно потертый, из темного дерева.
Тинсли зажег свечу возле кровати, и Хью поставил Клер на ноги. Ее пронзила острая боль, и она, шагнув к стулу, со вздохом уселась на него и поморщилась – ужасно донимала боль пониже спины.
Наверное, она издала какой-то звук, похожий на стон, потому что Хью вопросительно посмотрел на нее и, нахмурившись, спросил:
– С вами все в порядке? – Очевидно, он понял, в чем дело, потому что сочувствие в его глазах сменилось на свою противоположность – теперь глаза Хью смеялись.
– Спасибо, все прекрасно, – проворчала Клер. Он едва заметно ухмыльнулся:
– Я был бы рад посмотреть, чтобы как-нибудь… Она взглянула на него так, что он замолчал. Тинсли вышел из комнаты, и в дверь просунул голову Джеймс.
– Мастер Хью, генерал приехал.
– Сейчас иду. – Он посмотрел на Клер. – Оставайтесь здесь, пока я за вами не приду. – Теперь он говорил отрывисто, у нее не было сомнений, что это приказ.
Клер кивнула, и Хью, не добавив больше ни слова, вышел из комнаты.
Какое-то время она просто сидела, полагая, что боль при сидении утихнет. А из-за стен не доносилось ни звука. Если мужчины внизу и разговаривали, то очень тихо, так, чтобы она ничего не услышала. Следовательно, мужчины говорили о ней, о Клер. При этой мысли ее охватила дрожь.
Что делать, если только что прибывший генерал примет сторону Джеймса, а не Хью? Вспомнив про Хью, Клер сразу же успокоилась. Она была абсолютно уверена, Хью не даст ее в обиду. А об остальном можно было не беспокоиться. Ей оставалось лишь сидеть в спальне и ждать развития событий, вот и все. Впрочем, следовало бы устроиться здесь поудобнее…
В этом ей помог Джеймс, появившийся через несколько минут с подносом в руках.
– Мастер Хью думает, что вы голодная, – сказал он.
Клер поняла, что и в самом деле очень проголодалась, ведь последняя ее еда – чай с булочкой в гостинице перед тем, как ее вытащили из кареты. Поблагодарив Джеймса, она с жадностью набросилась на холодное мясо, хлеб и сыр. Потом выпила горячего сладкого чая.
Почувствовав себя после еды гораздо лучше, Клер принялась чистить яблоко, но тут снова раздался стук в дверь.
– Войдите! – крикнула она, не желая без нужды вставать и идти до двери.
Вошел Джеймс, и на сей раз Клер готова была кинуться ему на шею. Он принес ей медную ванну – в этот момент не было на свете вещи прекраснее! Душа и тело требовали ванны, и Клер поблагодарила Джеймса так горячо, как обычный человек благодарил бы за превращение воды в вино.
– Дополнение от мастера Хью, – коротко пояснил Джеймс. После этого он несколько раз поднимался по лестнице с ведром горячей воды, пока не наполнил ванну. Затем, кивнув на шкаф, сказал: – Тинсли говорит, что вы можете брать вещи его жены, если вам что-то понадобится. Он на всякий случай отправил ее ночевать в другое место, но говорит, что если бы она знала, что вы приедете, то охотно бы вам их одолжила. Вещи в шкафу.
Клер посмотрела на шкаф, потом на потное лицо Джеймса. Он не улыбался, смотрел настороженно. Но он был так добр, что принес ей поесть и обеспечил ванну… Клер была очень ему благодарна.
– Огромное вам спасибо, Джеймс, – сказала она с улыбкой. Их взгляды встретились, и он кивнул, принимая благодарность:
– Пожалуйста, мисс. – И отрывисто добавил: – Мастер Хью сказал, что это вы дали ему пистолет, из которого он выстрелил в бочки с порохом. Значит, вы спасли нам жизнь. Как бы то ни было, я вам благодарен.
– Внизу сейчас говорят про меня? – спросила она и снова улыбнулась. – Поверьте, я действительно леди Клер Лайнс. Неужели в это так трудно поверить?
– Вы вполне убедили в этом мастера Хью. – Джеймс немного помедлил и добавил: – Проблема в том, что никто из нас, даже генерал, не знает, как вы… как выглядит мисс Тоубридж. Но мастер Хью настаивает, что произошла ошибка, и мне кажется, что он слишком уж горячится. Хотя если учесть, как вы выглядите и вообще… Возможно, я ошибался. Если так, очень сожалею.
– Вы прощены, – сказала Клер, и на душе у нее потеплело. – Еще раз спасибо за то, что принесли мне ванну. О ней я мечтала больше всего на свете.
Джеймс не то чтобы улыбнулся, но из взгляда исчезла подозрительность. Молча кивнув, он развернулся и вышел из спальни.
Она по-прежнему нервничала, не зная, что сейчас происходит внизу, но опять решила, что лучше всего довериться Хью и ни о чем не беспокоиться. Между тем ванна остывала. Клер поспешно разделась, повесила одежду на спинку стула и, шагнув в ванну, забыла обо всем на свете. Какое блаженство! Сев на корточки, так что колени уперлись в подбородок, она вытерпела боль в мышцах и намылилась от шеи до пяток. Велико было искушение вымыть голову, но волосы были слишком длинные, и их пришлось бы очень долго сушить. По этому Клер с величайшим сожалением отказалась от мытья головы. К тому времени как она вылезла из ванны, кожа ее порозовела и засияла, а боль в ногах заметно уменьшилась от горячей воды. Клер вытерлась и, открыв шкаф, нашла два платья, серое и черное, оба с длинными рукавами и без малейших претензий на моду. На полках было сложено белье, а внизу стояли башмаки. Увидев ночную рубашку, Клер почувствовала себя так, как искатель приключений, наткнувшийся на золото. Рубашка была из грубого белого полотна, просторная, с простым круглым вырезом, на четырех пуговицах, и ее единственным украшением была оборка по краю рукавов. Надев рубашку, Клер поняла, что она принадлежит женщине намного толще ее, но с этим приходилось мириться. Подвернув рукава, она взяла с умывальника черепаховый гребень и проковыляла к кровати. Прислонив единственную подушку к изголовью, она растянулась на постели и пришла в восторг – спина и ноги погрузились в мягкую перину. Такого комфорта у нее не было с тех пор, как она выехала из Хейли-Касла. Она распустила волосы и принялась тщательно их расчесывать.
Послышался тихий стук в дверь, и Клер вздрогнула от неожиданности. Ей пришло в голову, что внизу, вероятно, не все так мирно и спокойно, как хотелось бы, но она сказала себе, что это или Джеймс пришел забрать ванну, или кто-то явился с поручением. Отложив щетку и натянув одеяло до подбородка, Клер громко крикнула:
– Войдите!
Вошел Хью, и Клер невольно улыбнулась. Он был в рубашке, бриджах и сапогах, волосы же в некотором беспорядке, как будто Хью расчесал их пятерней. Сюртук он уже снял, но даже и без него его плечи были такие широкие, что он заслонял дверной проем; когда ж входил, то ему пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть за верхний косяк. Сапоги были грязные, но на них уже не было комьев грязи, облепивших их после прогулки по двору. Бриджи тоже были грязные, но Клер об этом сразу забыла, как только увидела, как они облегают его мускулистые ноги и узкие бедра. А вот рубашке повезло больше – при тусклом свете свечи она казалась белоснежной. И конечно же, ему не мешало бы побриться – на щеках опять темнела щетина. Но Клер очень понравилась его небритость, хотя прежде она предпочитала гладко выбритые лица.
Он прищурился, увидев, как она сидит на кровати с распущенными волосами, окружавшими лицо наподобие шелковой черной пелерины, и прижимает к подбородку одеяло. Блеск в глазах яснее слов говорил, что он находил ее необычайно привлекательной. В воздухе между ними словно возникла вибрация, почти осязаемая, как туман после дождя.
Тут где-то внизу хлопнула дверь, и Клер, мигом вспомнив о разговоре мужчин, перестала улыбаться.
– Вы пришли донести до меня вердикт? – с вызовом спросила она, вскинув голову.
Он с усмешкой подошел к кровати и пристально посмотрел на нее.
– Знаете, вы выглядите почти девочкой, – сказал он вместо ответа. – Простите, вы точно знаете, что вам двадцать один год и вы замужем?
Взгляд ее смягчился.
– Значит, я больше не Софи Тоубридж? Он покачал головой:
– Только Клер. Прекрасная Клер.
Она опять улыбнулась, правда, на сей раз улыбка лишь тронула уголки ее губ.
– Вы действительно думаете, что я прекрасна?
– Не кокетничайте, кошечка. Вы и сами это знаете ваша красота затмевает солнце.
Она посмотрела на него из-под ресниц:
– Такую лесть приятно слышать. Только я не кокетничаю.
Он засмеялся:
– Я пришел к выводу, что для вас кокетство так же естественно, как дыхание. – Скрестив руки на груди, Хью добавил: – Я принес хорошую новость: завтра вы отправляетесь домой.
По его виду нельзя было сказать, что это такая уж хорошая новость – он вдруг стал почти мрачным.
– Домой? – переспросила Клер.
– Это означает, что придется снова пересечь Ла-Манш, но погода улучшилась, и вам это не составит труда. Тинсли переправит вас на своей лодке. Он считается рыбаком, так что лодка у него не очень большая. Но Тинсли постарается, чтобы вам было удобно.
При мысли о качке Клер содрогнулась. Но уж если она во Франции, то нет другого способа попасть домой, так что придется потерпеть. Стараясь придать мыслям более приятное направление, она спросила:
– Значит, Тинсли – англичанин? И если он выдает себя за французского рыбака, то выходит, что он шпион, не так ли?
– Предпочтительнее говорить «агент», – ответил Хью. Она многозначительно посмотрела на него:
– Значит, вы тоже агент, полковник?
В его улыбке промелькнуло что-то жалобное.
– Изловили, да? Так я и знал. Совершенно верно, я офицер британской разведки. Полковник Хью Баттанкурт к вашим услугам, миледи. – Он приложил руку к сердцу и отвесил дурашливый поклон. – Наша сеть раскинулась по всей Франции. А их – по Англии. Конечно, это конфиденциально. Вернувшись в Англию, не болтайте об этом направо и налево.
– Разумеется. – Она скрестила на груди руки, забыв про одеяло, и оно упало до талии. Хью усмехнулся и легонько дернул ее за прядь волос. Она оттолкнула его руку, потом забыла, что надо быть надменной, и сделала дополнительное пояснение: – А теперь признайте всю правду целиком. Вероятно, кто-то из вашей людей по ошибке принял меня за Софи Тоубридж и вытащил из кареты, верно? Кажется, я уже упоминала, что той ночью, когда напали на мою карету, моего кучера убили и горничную, насколько я знаю. Наверное, они оба убиты – и все по ошибке. – Теперь она говорила жестко и напористо.
Хью покачал головой:
– Мы действительно не имеем к этому отношения. Меня послали перехватить Софи Тоубридж на участке берега между Хейли-Каслом и Хейли-Пойнтом. Ее должны были доставить именно туда, а французский корабль переправил бы ее во Францию. Мне следовало опередить французов на месте рандеву, что я и сделал. Но по невероятному стечению обстоятельств вместо Софи Тоубридж на берегу оказались вы. Я похитил вас до того, как появились французы, – так я полагал. Но никто из наших людей, насколько мне известно, не имеет никакого отношения к похищению вас из кареты. У британской разведки нет причин интересоваться леди Клер Лайнс, следовавшей в Хейли-Касл, к своей семье. За это похищение отвечает кто-то другой.
– Но кто? – Пока она думала, что нападение на карету связано с ней как с Тоубридж, в этом был хоть какой-то смысл. Но если причина другая, то кто же совершил это преступление? И зачем?
– Я задаю себе подобный вопрос с тех пор, как вы мне все рассказали, и не нахожу ответа. Поэтому посылаю с вами Джеймса. Он будет сопровождать вас до самого дома от того места, где Тинсли пристанет к берегу, и уедет только после того, как убедится, что все в порядке. А сам я свяжусь кое с кем в Англии – пусть узнают, что произошло. Они выяснят, кто и почему напал на вашу карету, а вы тем временем будете под защитой. Вам не надо бояться, что повторится нечто подобное.
В речи Хью Клер заинтересовала одна только деталь – все остальное ее не волновало.
– Вы сказали, что посылаете со мной Джеймса? А вы сами не поедете?
Его челюсть словно окаменела.
– Хилдербранд уже уехал, и я тоже вскоре должен уехать. Джеймс и Тинсли сейчас на причале готовят лодку, чтобы отплыть до того, как с рассветом встанут остальные рыбаки. Я прослежу, чтобы вы благополучно отплыли, а потом поскачу в Париж. Софи Тоубридж все еще на свободе, а у нее информация, которая поставит под угрозу жизнь многих людей, если попадет в руки врагов. Я должен попытаться это предотвратить, а если не смогу, то надо будет предупредить людей, чтобы они бежали в Англию.
– Но если бы не эта история, – Клер прислонилась к его плечу, – то я бы никогда не встретила вас.
Покосившись на нее, Хью уже собрался ответить, но в этот момент их догнал Джеймс.
– Почистил и накормил. – Он скользнул по ним взглядом, но если и хотел высказаться, то оставил свои слова при себе.
– Там есть другие животные?
– Рабочая лошадь, корова, несколько кур и две козы.
– Значит, Хилдербранд еще не приехал.
– Да, еще нет. – Джеймс посмотрел на Клер и, откашлявшись, спросил: – Мастер Хью, у вас есть мысли насчет того, что генерал скажет насчет нее?
Хью поморщился:
– Пусть говорит что хочет. Я перехватил не ту женщину, вот и все. Единственное, что тут можно предпринять, – это отправить ее домой и сделать все возможное, чтобы найти настоящую Софи Тоубридж.
Джеймс снова кашлянул.
– Вы уверены?..
– Абсолютно.
Они подошли к черному ходу; ступеньками служили две доски, лежавшие на камнях. Не успели они постучать, как дверь открылась. Перед ними стоял мужчина с растрепанной бородой, по виду фермер. В руке он держал лампу, на гостей же смотрел с явным подозрением.
– А вот и мы, Тинсли.
– Полковник!.. Слава Богу! Я уж боялся, что-нибудь случилось – вы опоздали. А генерала Хилдербранда еще нет. – Выговор этого человека свидетельствовал о том, что он такой же француз, как Клер. Рассматривая его, она подумала: «Неужели он тоже агент английской разведки?»
– Кое-что пошло не так, – пояснил Хью, проводя Клер в узкую дверь. Он по-прежнему придерживал свою спутницу, и она боялась, что если Хью ее сейчас отпустит, то она не сможет даже стоять, не то что идти. – Я вам все расскажу, но прежде нужно позаботиться о леди. У вас найдется комната, где она может отдохнуть?
– Да, наверху. – Тинсли не удивился появлению нежданной гостьи, и Клер предположила, что в шпионских делах человек привыкает ко всяким неожиданностям.
– Проводите нас.
И в сопровождении Тинсли, освещавшего дорогу, Хью понес Клер вверх по узкой лесенке, ведущей в спальню. Спальня оказалась совсем маленькая, из мебели же здесь имелись только шаткая кровать, шкаф, умывальник и стул с прямой спинкой. Стены были оклеены шершавыми обоями, а пол – сильно потертый, из темного дерева.
Тинсли зажег свечу возле кровати, и Хью поставил Клер на ноги. Ее пронзила острая боль, и она, шагнув к стулу, со вздохом уселась на него и поморщилась – ужасно донимала боль пониже спины.
Наверное, она издала какой-то звук, похожий на стон, потому что Хью вопросительно посмотрел на нее и, нахмурившись, спросил:
– С вами все в порядке? – Очевидно, он понял, в чем дело, потому что сочувствие в его глазах сменилось на свою противоположность – теперь глаза Хью смеялись.
– Спасибо, все прекрасно, – проворчала Клер. Он едва заметно ухмыльнулся:
– Я был бы рад посмотреть, чтобы как-нибудь… Она взглянула на него так, что он замолчал. Тинсли вышел из комнаты, и в дверь просунул голову Джеймс.
– Мастер Хью, генерал приехал.
– Сейчас иду. – Он посмотрел на Клер. – Оставайтесь здесь, пока я за вами не приду. – Теперь он говорил отрывисто, у нее не было сомнений, что это приказ.
Клер кивнула, и Хью, не добавив больше ни слова, вышел из комнаты.
Какое-то время она просто сидела, полагая, что боль при сидении утихнет. А из-за стен не доносилось ни звука. Если мужчины внизу и разговаривали, то очень тихо, так, чтобы она ничего не услышала. Следовательно, мужчины говорили о ней, о Клер. При этой мысли ее охватила дрожь.
Что делать, если только что прибывший генерал примет сторону Джеймса, а не Хью? Вспомнив про Хью, Клер сразу же успокоилась. Она была абсолютно уверена, Хью не даст ее в обиду. А об остальном можно было не беспокоиться. Ей оставалось лишь сидеть в спальне и ждать развития событий, вот и все. Впрочем, следовало бы устроиться здесь поудобнее…
В этом ей помог Джеймс, появившийся через несколько минут с подносом в руках.
– Мастер Хью думает, что вы голодная, – сказал он.
Клер поняла, что и в самом деле очень проголодалась, ведь последняя ее еда – чай с булочкой в гостинице перед тем, как ее вытащили из кареты. Поблагодарив Джеймса, она с жадностью набросилась на холодное мясо, хлеб и сыр. Потом выпила горячего сладкого чая.
Почувствовав себя после еды гораздо лучше, Клер принялась чистить яблоко, но тут снова раздался стук в дверь.
– Войдите! – крикнула она, не желая без нужды вставать и идти до двери.
Вошел Джеймс, и на сей раз Клер готова была кинуться ему на шею. Он принес ей медную ванну – в этот момент не было на свете вещи прекраснее! Душа и тело требовали ванны, и Клер поблагодарила Джеймса так горячо, как обычный человек благодарил бы за превращение воды в вино.
– Дополнение от мастера Хью, – коротко пояснил Джеймс. После этого он несколько раз поднимался по лестнице с ведром горячей воды, пока не наполнил ванну. Затем, кивнув на шкаф, сказал: – Тинсли говорит, что вы можете брать вещи его жены, если вам что-то понадобится. Он на всякий случай отправил ее ночевать в другое место, но говорит, что если бы она знала, что вы приедете, то охотно бы вам их одолжила. Вещи в шкафу.
Клер посмотрела на шкаф, потом на потное лицо Джеймса. Он не улыбался, смотрел настороженно. Но он был так добр, что принес ей поесть и обеспечил ванну… Клер была очень ему благодарна.
– Огромное вам спасибо, Джеймс, – сказала она с улыбкой. Их взгляды встретились, и он кивнул, принимая благодарность:
– Пожалуйста, мисс. – И отрывисто добавил: – Мастер Хью сказал, что это вы дали ему пистолет, из которого он выстрелил в бочки с порохом. Значит, вы спасли нам жизнь. Как бы то ни было, я вам благодарен.
– Внизу сейчас говорят про меня? – спросила она и снова улыбнулась. – Поверьте, я действительно леди Клер Лайнс. Неужели в это так трудно поверить?
– Вы вполне убедили в этом мастера Хью. – Джеймс немного помедлил и добавил: – Проблема в том, что никто из нас, даже генерал, не знает, как вы… как выглядит мисс Тоубридж. Но мастер Хью настаивает, что произошла ошибка, и мне кажется, что он слишком уж горячится. Хотя если учесть, как вы выглядите и вообще… Возможно, я ошибался. Если так, очень сожалею.
– Вы прощены, – сказала Клер, и на душе у нее потеплело. – Еще раз спасибо за то, что принесли мне ванну. О ней я мечтала больше всего на свете.
Джеймс не то чтобы улыбнулся, но из взгляда исчезла подозрительность. Молча кивнув, он развернулся и вышел из спальни.
Она по-прежнему нервничала, не зная, что сейчас происходит внизу, но опять решила, что лучше всего довериться Хью и ни о чем не беспокоиться. Между тем ванна остывала. Клер поспешно разделась, повесила одежду на спинку стула и, шагнув в ванну, забыла обо всем на свете. Какое блаженство! Сев на корточки, так что колени уперлись в подбородок, она вытерпела боль в мышцах и намылилась от шеи до пяток. Велико было искушение вымыть голову, но волосы были слишком длинные, и их пришлось бы очень долго сушить. По этому Клер с величайшим сожалением отказалась от мытья головы. К тому времени как она вылезла из ванны, кожа ее порозовела и засияла, а боль в ногах заметно уменьшилась от горячей воды. Клер вытерлась и, открыв шкаф, нашла два платья, серое и черное, оба с длинными рукавами и без малейших претензий на моду. На полках было сложено белье, а внизу стояли башмаки. Увидев ночную рубашку, Клер почувствовала себя так, как искатель приключений, наткнувшийся на золото. Рубашка была из грубого белого полотна, просторная, с простым круглым вырезом, на четырех пуговицах, и ее единственным украшением была оборка по краю рукавов. Надев рубашку, Клер поняла, что она принадлежит женщине намного толще ее, но с этим приходилось мириться. Подвернув рукава, она взяла с умывальника черепаховый гребень и проковыляла к кровати. Прислонив единственную подушку к изголовью, она растянулась на постели и пришла в восторг – спина и ноги погрузились в мягкую перину. Такого комфорта у нее не было с тех пор, как она выехала из Хейли-Касла. Она распустила волосы и принялась тщательно их расчесывать.
Послышался тихий стук в дверь, и Клер вздрогнула от неожиданности. Ей пришло в голову, что внизу, вероятно, не все так мирно и спокойно, как хотелось бы, но она сказала себе, что это или Джеймс пришел забрать ванну, или кто-то явился с поручением. Отложив щетку и натянув одеяло до подбородка, Клер громко крикнула:
– Войдите!
Вошел Хью, и Клер невольно улыбнулась. Он был в рубашке, бриджах и сапогах, волосы же в некотором беспорядке, как будто Хью расчесал их пятерней. Сюртук он уже снял, но даже и без него его плечи были такие широкие, что он заслонял дверной проем; когда ж входил, то ему пришлось пригнуть голову, чтобы не задеть за верхний косяк. Сапоги были грязные, но на них уже не было комьев грязи, облепивших их после прогулки по двору. Бриджи тоже были грязные, но Клер об этом сразу забыла, как только увидела, как они облегают его мускулистые ноги и узкие бедра. А вот рубашке повезло больше – при тусклом свете свечи она казалась белоснежной. И конечно же, ему не мешало бы побриться – на щеках опять темнела щетина. Но Клер очень понравилась его небритость, хотя прежде она предпочитала гладко выбритые лица.
Он прищурился, увидев, как она сидит на кровати с распущенными волосами, окружавшими лицо наподобие шелковой черной пелерины, и прижимает к подбородку одеяло. Блеск в глазах яснее слов говорил, что он находил ее необычайно привлекательной. В воздухе между ними словно возникла вибрация, почти осязаемая, как туман после дождя.
Тут где-то внизу хлопнула дверь, и Клер, мигом вспомнив о разговоре мужчин, перестала улыбаться.
– Вы пришли донести до меня вердикт? – с вызовом спросила она, вскинув голову.
Он с усмешкой подошел к кровати и пристально посмотрел на нее.
– Знаете, вы выглядите почти девочкой, – сказал он вместо ответа. – Простите, вы точно знаете, что вам двадцать один год и вы замужем?
Взгляд ее смягчился.
– Значит, я больше не Софи Тоубридж? Он покачал головой:
– Только Клер. Прекрасная Клер.
Она опять улыбнулась, правда, на сей раз улыбка лишь тронула уголки ее губ.
– Вы действительно думаете, что я прекрасна?
– Не кокетничайте, кошечка. Вы и сами это знаете ваша красота затмевает солнце.
Она посмотрела на него из-под ресниц:
– Такую лесть приятно слышать. Только я не кокетничаю.
Он засмеялся:
– Я пришел к выводу, что для вас кокетство так же естественно, как дыхание. – Скрестив руки на груди, Хью добавил: – Я принес хорошую новость: завтра вы отправляетесь домой.
По его виду нельзя было сказать, что это такая уж хорошая новость – он вдруг стал почти мрачным.
– Домой? – переспросила Клер.
– Это означает, что придется снова пересечь Ла-Манш, но погода улучшилась, и вам это не составит труда. Тинсли переправит вас на своей лодке. Он считается рыбаком, так что лодка у него не очень большая. Но Тинсли постарается, чтобы вам было удобно.
При мысли о качке Клер содрогнулась. Но уж если она во Франции, то нет другого способа попасть домой, так что придется потерпеть. Стараясь придать мыслям более приятное направление, она спросила:
– Значит, Тинсли – англичанин? И если он выдает себя за французского рыбака, то выходит, что он шпион, не так ли?
– Предпочтительнее говорить «агент», – ответил Хью. Она многозначительно посмотрела на него:
– Значит, вы тоже агент, полковник?
В его улыбке промелькнуло что-то жалобное.
– Изловили, да? Так я и знал. Совершенно верно, я офицер британской разведки. Полковник Хью Баттанкурт к вашим услугам, миледи. – Он приложил руку к сердцу и отвесил дурашливый поклон. – Наша сеть раскинулась по всей Франции. А их – по Англии. Конечно, это конфиденциально. Вернувшись в Англию, не болтайте об этом направо и налево.
– Разумеется. – Она скрестила на груди руки, забыв про одеяло, и оно упало до талии. Хью усмехнулся и легонько дернул ее за прядь волос. Она оттолкнула его руку, потом забыла, что надо быть надменной, и сделала дополнительное пояснение: – А теперь признайте всю правду целиком. Вероятно, кто-то из вашей людей по ошибке принял меня за Софи Тоубридж и вытащил из кареты, верно? Кажется, я уже упоминала, что той ночью, когда напали на мою карету, моего кучера убили и горничную, насколько я знаю. Наверное, они оба убиты – и все по ошибке. – Теперь она говорила жестко и напористо.
Хью покачал головой:
– Мы действительно не имеем к этому отношения. Меня послали перехватить Софи Тоубридж на участке берега между Хейли-Каслом и Хейли-Пойнтом. Ее должны были доставить именно туда, а французский корабль переправил бы ее во Францию. Мне следовало опередить французов на месте рандеву, что я и сделал. Но по невероятному стечению обстоятельств вместо Софи Тоубридж на берегу оказались вы. Я похитил вас до того, как появились французы, – так я полагал. Но никто из наших людей, насколько мне известно, не имеет никакого отношения к похищению вас из кареты. У британской разведки нет причин интересоваться леди Клер Лайнс, следовавшей в Хейли-Касл, к своей семье. За это похищение отвечает кто-то другой.
– Но кто? – Пока она думала, что нападение на карету связано с ней как с Тоубридж, в этом был хоть какой-то смысл. Но если причина другая, то кто же совершил это преступление? И зачем?
– Я задаю себе подобный вопрос с тех пор, как вы мне все рассказали, и не нахожу ответа. Поэтому посылаю с вами Джеймса. Он будет сопровождать вас до самого дома от того места, где Тинсли пристанет к берегу, и уедет только после того, как убедится, что все в порядке. А сам я свяжусь кое с кем в Англии – пусть узнают, что произошло. Они выяснят, кто и почему напал на вашу карету, а вы тем временем будете под защитой. Вам не надо бояться, что повторится нечто подобное.
В речи Хью Клер заинтересовала одна только деталь – все остальное ее не волновало.
– Вы сказали, что посылаете со мной Джеймса? А вы сами не поедете?
Его челюсть словно окаменела.
– Хилдербранд уже уехал, и я тоже вскоре должен уехать. Джеймс и Тинсли сейчас на причале готовят лодку, чтобы отплыть до того, как с рассветом встанут остальные рыбаки. Я прослежу, чтобы вы благополучно отплыли, а потом поскачу в Париж. Софи Тоубридж все еще на свободе, а у нее информация, которая поставит под угрозу жизнь многих людей, если попадет в руки врагов. Я должен попытаться это предотвратить, а если не смогу, то надо будет предупредить людей, чтобы они бежали в Англию.