Робардс Карен. Твоя навсегда

   – Конечно, не знаете. – Хью встал, засунул нож за пояс и язвительно усмехнулся. Потом взял женщину за локоть и рывком поднял с пола.
   Она оказалась на удивление легкой. Такой легкой, что необходимость применять против нее силу мутила сознание. Он начинал чувствовать себя грубым животным. Избивать беспомощных женщин не в его правилах.
   Впрочем, она, конечно же, не беспомощная женщина – приходилось постоянно напоминать себе об этом.
   Внезапно пленница покачнулась и повисла на его руке. Разумеется, опять притворяется.
   – Если вы решили усложнить себе жизнь, пусть будет так, – проговорил Хью с металлом в голосе. – Сделайте одолжение, разденьтесь.
   Следовало обыскать каждый предмет ее одежды – на тот случай, если она все-таки спрятала письма в потайном кармашке на нижней юбке или сорочке. Но в лифе их не было, он мог поклясться.
   – Что?..
   Ошеломленная, она сделала попытку вырваться, но он крепко держал ее. Огромные глаза смотрели на него с неподдельной тревогой. Он опять поставил ей высокую оценку за игру, но отметил, что она явно переигрывала, изображая оскорбленную невинность.
   – Вы прекрасно меня слышали. – Он говорил подчеркнуто жестко. – Снимайте одежду.

Глава 7

   – Хью, пожалуйста, поверьте, произошла ошибка.
   Клер понимала, что в ее голосе звучит отчаяние. Дыхание участилось, сердце бешено стучало, но она пыталась сохранять спокойствие, пыталась что-нибудь придумать. Но что она могла придумать? К тому же ужасный человек снова пугал ее. Исчезла благопристойность, которую она в нем отметила – вообразила? – раньше. Глаза же его – теперь она видела, что они серые, – казались необыкновенно холодными. Ей стало ясно: если такой человек заставляет ее что-то сделать, он непременно своего добьется, она не сможет сопротивляться. Она уже познакомилась с его силой. К тому же он был намного выше ее, по сравнению с ним она просто карлик. И когда он с невозмутимым видом раздевался у нее на глазах, она увидела, какие у него могучие мускулы.
   Ее единственной силой были слова, и она пустила их в ход.
   – Но поверьте, действительно произошла какая-то ошибка. Я ничего не знаю про ваши письма. А лорд Арчер – кажется, он друг моей тети. Я с ним никогда не встречалась.
   Он с прищуром посмотрел на нее. Сейчас он был так близко, что она видела крохотные морщинки в уголках его глаз, возможно, могла бы даже пересчитать волоски в усах. И она чувствовала исходящий от него запах моря.
   На миг в ней вспыхнула надежда – показалось, что он обдумывает ее слова. Но он вдруг язвительно усмехнулся и проговорил:
   – Я слишком опытен, чтобы меня можно было сбить с толку бойким языком или большими глазами. Так что предупреждаю вас: дела пойдут лучше, если вы перестанете притворяться. Даю вам шанс передать мне письма добровольно. Только один шанс. Ну?
   – У меня нет никаких писем, – упорствовала Клер. Он поджал губы.
   – Ответ неверный. Попробуйте еще раз.
   Клер была в отчаянии. Как его убедить?! Почему он ей не верит? Разумеется, она знала о своей красоте и ее власти над мужчинами. Она ею пользовалась и всегда была первой скрипкой в оркестре. Все мужчины – с кем бы она ни знакомилась – смотрели на нее с восхищением. Но никогда ни один мужчина не смотрел на нее так, как этот, – казалось, он презирал ее.
   Внезапно Клер почувствовала головокружение. И тут же поняла, что ужасно устала. Да, устала так, что ноги подгибались. Ей стоило огромных усилий просто стоять, но она знала, что в эти мгновения, возможно, решалась ее судьба.
   – У меня нет никаких писем. Нет! Клянусь! – Клер почувствовала, что впадает в истерику. – Если б были, я бы вам их отдала! Неужели вы не видите, что ошиблись?!
   – Не верю. – Он покачал головой, и его пальцы впивались ей в руку. Когда же она сделала движение, чтобы высвободиться, пальцы сдавили руку еще сильнее.
   – Вы делаете мне больно.
   Она сказала это невольно, но, к ее удивлению, он ослабил хватку, правда, по-прежнему не отпускал ее.
   И все же он не стал причинять ей боль, и это немного обнадеживало. Клер едва ли не с младенчества умела обводить мужчин вокруг пальца сознательно или нечаянно. Как говорили сестры, у нее это природный дар. И такой дар можно было использовать, чтобы спасти свою жизнь. В отличие от первых похитителей этот Хью в каком-то смысле джентльмен. Следовательно, надо воспользоваться этим обстоятельством.
   – Отдайте письма, мисс Тоубридж.
   Клер уже собралась сказать, что у нее нет никаких писем и что она понятия не имеет, о чем он говорит, но вдруг сообразила, что ее назвали чужим именем. Да, конечно! Она знала, что произошла ошибка, ужасная ошибка!
   Она почувствовала такое облегчение, что даже голова закружилась.
   – Вот видите! Вы ошиблись. Конечно, я не брала ваши письма. Я не мисс Тоубридж. Я леди Клер Лайнс.
   Глаза его вспыхнули, и на миг ей показалось, что он изумлен. Но он почти сразу же пожал плечами и, нахмурившись, пробурчал:
   – Ладно, вы высказались. Я больше не намерен терпеть вашу ложь. Раздевайтесь.
   Клер со страхом посмотрела в его стальные глаза. Он ей не верил, это ясно.
   – Но я леди Клер Лайнс! Честное слово!
   Она опять попыталась высвободить руку, но у нее и на сей раз ничего не получилось. Казалось, его длинные пальцы были такие сильные, что разжать их – словно разорвать кандалы.
   – Хью, это ошибка, как вы не понимаете? Он презрительно усмехнулся:
   – Вы напрасно тратите мое и свое время, мисс Тоубридж. Эти письма очень мне нужны, и я сделаю все, чтобы их получить. Если немедленно не отдадите, я раздену вас догола и обыщу. А если я их не найду, то буду знать, что они где-то в другом месте. В таком случае вам придется сказать, где именно.
   Клер вдруг разозлилась. За эту ночь она раз десять чуть не умерла – и все из-за его ошибки! Из-за ошибки, о которой этот идиот не желает даже думать!
   – У меня их нет! Вы что, оглохли? Не слышите, что я вам говорю? Ладно, скажу еще раз: я не та, кого вы ищете, и я ничего не знаю про ваши письма!
   – Достаточно. – Он опять сдавил ее руку не до боли, но так, чтобы дать ей почувствовать свою силу. – Я не намерен перекидываться словами. У вас есть выбор: или вы раздеваетесь сами, или за вас это сделаю я.
   Клер пристально взглянула на него и поняла, что он совершенно ей не верит. И она не знала, как его убедить. К сожалению, ее обручальное кольцо потерялось – она хотела хотя бы кольцом доказать, что она замужняя женщина, а не мисс. Видимо, его украли, когда она без сознания лежала в фермерском доме, или оно утонуло в море. Клер от досады чуть не топнула ногой, но вовремя сдержалась – это выглядело бы очень уж глупо.
   Однако следовало как-то доказать этому человеку, что он ошибся. Если он поверит, что ошибся, он ее отпустит. Проблема в том, чтобы его убедить.
   Клер сделала глубокий вдох и вновь заговорила:
   – Вы допустили ошибку, уверяю вас. Я не мисс Тоубридж, я леди Клер Лайнс. Неужели вы не понимаете?
   – Имеете в виду семейство Лайнсов из Суссекса? – спросил он вкрадчивым голосом. Это должно было ее насторожить, но не насторожило. Клер радостно закивала. Наконец-то до него дошло! – Значит, утверждаете, что вы родственница герцога Ричмонда, а не хваткая проститутка, которая почти год пользовалась покровительством лорда Арчера, хотя он годится вам в дедушки? – Хью язвительно улыбнулся. – Нет, ничего не выйдет, девочка. Должен вам сообщить, что я немного знаком с семьей Лайнсов, а у вас есть минута, чтобы начать раздеваться.
   Он кивнул на часы в медном окладе, привинченные к полке над столом.
   Клер едва не задохнулась от возмущения.
   – Вы назвали меня… девицей легкого поведения?! Вы редкостный болван, вот вы кто!
   Он прищурился:
   – Я назвал вас лживой шлюхой. Кстати, осталось сорок секунд.
   Клер открыла рот, чтобы дать наглецу надлежащий ответ, но, взглянув ему в лицо, промолчала. Увы, у нее не было шансов переубедить его. Но все же следовало попробовать еще раз.
   – Я леди Клер Лайнс. Верите вы мне или нет? – Теперь она говорила с ним так, как говорят с недоумком, – возможно, он таковым и являлся.
   Хью промолчал, и Клер продолжала:
   – Что ж, хорошо. – Она решила, что капитуляция – наилучший выбор в ее положении. – Хорошо, я согласна.
   Ничего не поделаешь, я сделаю то, что вы требуете. Уберите руку, пожалуйста.
   – Мудрое решение. – Он опустил руку.
   Клер отступила на шаг и снова сделала глубокий вздох. Ее трясло, к горлу подступала тошнота, и по-прежнему терзала головная боль. Но почему же эта боль до сих пор не проходит? Она инстинктивно поднесла руку к голове и вдруг нащупала шишку. Да, у нее за ухом была огромная шишка, размером с яйцо. Конечно, ее же ударили по голове, просто она потом об этом забыла.
   – Голова болит?
   В глазах его промелькнуло что-то похожее на угрызения совести. Что ж, понятно. Ведь это он нанес удар, возможно, кто-то из его людей, скорее всего Джеймс. Кто именно ее ударил, она не видела, потому что ее ударили сзади. Но ответственность все равно на Хью.
   – Да, немного, – ответила Клер. Он кивнул:
   – Неудивительно.
   Он сказал это без малейшего сожаления, хотя именно на сожаление она рассчитывала. Да-да, ни в его голосе, ни в выражении лица не было ни капли раскаяния. Впрочем, так и должен вести себя негодяй, напавший на леди.
   Клер снова принялась ощупывать шишку. Затем осторожно помассировала ее, надеясь унять боль.
   Хью бросил многозначительный взгляд на часы и заявил:
   – Ваше время истекло.
   Ей хотелось в очередной раз сказать о том, что он ошибся, но она понимала, что ее протесты ни к чему не приведут, как и прежде. Более того, протесты могли спровоцировать его на применение силы. Лучше уж рискнуть и попытаться осуществить свой план. Ей нечего терять, даже если ничего не получится.
   Клер вскинула голову и посмотрела ему в глаза.
   – Отвернитесь, пожалуйста, – с холодным достоинством произнесла она.
   Хью засмеялся и скрестил на груди руки. Яснее нельзя было выразиться, но он все же проговорил:
   – Вам бы лучше удалась роль оскорбленной невинности, если бы вы до этого не предлагали мне себя. – Клер скрипнула зубами, а он продолжал: – Вы сказали, что за свое освобождение дадите мне «все, что угодно» – кажется, так вы выразились. То есть вы предлагали мне свои восхитительные прелести, не так ли?
   Если он пытался ее смутить, то напрасно. Клер не почувствовала ни малейшего смущения. Подобное предложение она сделала из страха за свою жизнь – это была цена, которую она готова была за нее заплатить, вот и все. За время, прошедшее после свадьбы, Клер неплохо ознакомилась с интимными отношениями между мужчиной и женщиной, и ее нельзя было этим испугать. Все очень просто – неприятно, но быстро кончается, своего рода сделка. Следовало закрыть глаза и в течение нескольких минут терпеть то, что с ней делает мужчина. Конечно, после этого чувствуешь отвращение, но такова уж плата женщины за жизнь – во всяком случае, именно так она воспринимала свое замужество.
   – Не отрицаю, я готова была сделать то, что нужно для выживания, – ответила Клер. – Но в нынешних обстоятельствах я уже не чувствую необходимости приносить эту жертву. Как я сказала, вы приняли меня за другую.
   Хью поморщился и пробурчал:
   – Довольно, мне надоели разговоры. Идите сюда. Он протянул к ней руку, но Клер, отступив, с надменным видом заявила:
   – Не трогайте меня Я сама.
   Не дожидаясь, когда он снова потянется к ней, она подняла руки, закинула их за спину и взялась за первую из дюжины мелких пуговиц, тянувшихся от ворота платья до пояса. Клер не спешила и как бы давала понять: если уж она решила ему подчиниться, пусть подождет – ведь ее дорожное платье с тугим лифом и узкой юбкой было рассчитано на помощь горничной.
   Но она вовсе не имела намерения подчиняться.
   С вызовом глядя на него, она расстегнула первую пуговицу. Неловкие от холода пальцы с трудом раздвинули края петли.
   Хью с непроницаемым лицом смотрел, как она медленно справляется с рядом пуговиц. К счастью, он не замечал, что она осторожно пятится. Или же относил это к качке. Фонарь раскачивался под потолком, и корабль поскрипывал, все говорило о мощи волн, и любому было бы трудно устоять на месте.
   Во всяком случае, негодяй скоро обнаружит, что нелегко склонить к подчинению Клер Баннинг, как она мысленно продолжала себя называть даже долгие месяцы после свадьбы. Никогда прежде, пока на нее не обрушился этот кошмар, она не думала, что с благодарностью вспомнит трудное детство. Страшные условия воспитания научили ее выживать.
   Клер высвободила из петли еще одну пуговицу и почувствовала, что лиф ослабел. Она передернула плечами, чтобы стала видна пульсирующая ямочка внизу шеи. Как она и хотела, его взгляд опустился именно туда. Клер же, чуть опустив руки, снова принялась расстегивать пуговицы и при этом сделала более заметный шаг назад.
   – Вы могли бы прекратить этот фарс, потому что я не мисс Тоубридж и у меня нет никаких писем, – сказала она в основном для того, чтобы отвлечь внимание Хью.
   – Мм-м… – Теперь он уставился на ее грудь, которая выпятилась под мокрой тканью, поскольку Клер прогнулась. В его глазах безошибочно читалось ожившее мужское чувство. Такой взгляд она не раз видела в глазах мужчин и знала, что это означает: он ее желал.
   И ей тотчас же вспомнилось: когда Хью обыскивал и бесстыдно ощупывал ее, он по какой-то непонятной причине внезапно прервал это занятие, как только добрался до груди. Что ж, возможно, ее единственный товар в предстоящей сделке окажется даже более ценным, чем она предполагала, – по глазам было видно, как сильны его чувственные аппетиты и как сильно желание.
   Она намеревалась позволить этому незнакомцу со стальными глазами удовлетворить свой аппетит. Интимные отношения у нее были только с мужем, но она почти не сомневалась: никакой разницы не будет, потому что в постели все мужчины одинаковые. Представив, как ляжет с этим мужчиной, Клер судорожно сглотнула, сообразив, что испытывает не только страх. Она со стыдом признала, что тоже чувствует влечение…
   Дэвид с самого начала говорил ей, что дамы не любят супружеский акт, и она никогда не противоречила ему. Когда он в третий раз лег с ней, она поняла, что он совершенно прав. Когда новобрачный в первый раз пришел в супружескую постель, ей было стыдно, она волновалась и из-за своего невежества и плохих предчувствий ужасно смутилась. Возникшие тогда чувства она держала в тайне, никому о них не сказала; к счастью, они вскоре пропали.
   Но теперь, к ее стыду, они каким-то необъяснимым образом снова пробудились, когда этот негодяй ощупывал ее. Когда же его ладони легли ей на грудь, она явственно ощутила чувственное влечение – как будто давно дремавшее тело вдруг проснулось и громко потребовало чего-то такого, чему она не могла дать названия.
   Мужчины получают от интимных отношений скотское удовлетворение. Женщины, если повезет, получают детей (ей пока не повезло и, наверное, не повезет и в дальнейшем, потому что Дэвид уже несколько месяцев не заходил к ней в спальню).
   Что же касается Хью, то она не собиралась слишком долго находиться во власти этого мужчины. По крайней мере она очень надеялась, что все получится именно так, как у нее задумано.
   Но тут произошло непредвиденное: чувственный блеск в глазах Хью исчез, и взгляд его снова стал твердым. Криво усмехнувшись, он проговорил:
   – Знаете, почему я вам не верю? Видите ли, вы слишком хорошо играете свою роль. Опытная куртизанка соблазняет наилучшим образом, когда изображает манеры краснеющей девственницы. Но к несчастью, затянувшееся раздевание на меня не действует. Оно не принесет вам ни пенса. Я получу эти письма, причем очень быстро, если вы дорожите вашим платьем.
   Угроза сорвать с нее платье, если не поторопится, не остановила Клер – она уже добралась до стола, что и являлось ее целью. Твердой рукой Клер провела по поверхности стола, нащупывая то, что ей требовалось.
   – Очень жаль, что вы такой глупец, – бесстрастно сказала она, сжимая в руке свой приз. Вскинув пистолет, который Хью по беспечности оставил на столе, она с улыбкой добавила: – К сожалению, мне придется воспользоваться этим.
   Крепко сжимая рукоять, она направила дуло прямо на Хью.

Глава 8

   – Какого черта?..
   Он в изумлении уставился на свой пистолет, который пленница сжимала обеими руками. Потом, прищурившись, посмотрел ей в лицо. И глаза его теперь уже не были холодными – они сверкали как расплавленное серебро. Клер невольно поежилась, заметив, насколько он зол.
   Что ж, она тоже умеет злиться.
   – Не двигайтесь. И поднимите руки вверх.
   Она выросла в доме отца, не любившего своих отпрысков; по натуре он был злобным и извращенным человеком, и к нему часто приезжали такие же гости. Нередко Клер была вынуждена защищать свою честь любым оружием, оказавшимся под рукой, поэтому умела обращаться с пистолетом. Многие из этих отцовских друзей пытались переспать с дочерью хозяина. Когда Клер загоняли в угол, она проявляла изворотливость и ухитрилась сохранить девственность до свадьбы.
   «Что за ирония, – подумала она. – Сейчас я почти жалею о том, что схватила этот пистолет».
   – Мегера, порождение ада, – проговорил Хью, растягивая слова. Он поднял руки до уровня плеч и не сдвинулся с места, за что Клер была ему благодарна.
   – Умный человек, несомненно, понял бы, что при данных обстоятельствах не очень разумно оскорблять меня, – назидательно сказала она. – У меня нет желания вас убивать, но я это сделаю, если потребуется. Можете не сомневаться.
   – Значит, больше не настаиваете на своей невиновности? Наконец-то мы добрались до истины. Поскольку теперь я отдан на вашу милость, может, удовлетворите мое любопытство и скажете, где спрятаны письма?
   Клер в раздражении нахмурилась:
   – Я сказала вам правду. Я действительно леди Клер Лайнс, и я ничего не знаю о ваших письмах. Но теперь уже не имеет значения, верите вы мне или нет. Как вы правильно заметили, власть перешла ко мне, и вы будете делать то, что я скажу. Предупреждаю: если вы сделаете хоть одно резкое движение, я вас убью.
   Дуло пистолета смотрело Хью в грудь. Клер гордилась тем, что так тверды ее руки.
   Он вдруг улыбнулся, и ей это не понравилось.
   – Уверяю вас, ваше малейшее желание будет для меня приказом, моя кровожадная красавица. Но прежде чем вы со мной расправитесь, я хотел бы узнать, как вам стало известно о существовании писем. Лорд Арчер проговорился в постели или кто-то направил вас их искать?
   Клер в раздражении фыркнула:
   – Ваш идиотизм превосходит все пределы. И держите руки повыше. – Это напоминание последовало потому, что Хью начал опускать руки. Она прекрасно помнила, что за поясом у него нож, и он, конечно же, тоже помнил. – Повернитесь спиной, а руки держите так, чтобы я их видела.
   Он вскинул брови:
   – Вы собираетесь стрелять в спину? Довольно подло, знаете ли.
   Клер нахмурилась:
   – Повернитесь!
   К ее облегчению, он подчинился. Она невольно отметила, что его длинные волосы уже высохли и теперь сияли черным блеском, как у морского котика; пряди же у самых плеч начали завиваться. Внезапно Клер вспомнила, как он выглядел без одежды, – бронзовые плечи, атласная кожа, под ней упругие мышцы. Спина сужалась к тонкой талии, и она заметила небольшие круглые ягодицы, но тут же закрыла глаза – ей не хотелось его рассматривать.
   Такие неприличные картины не должны ее дурманить, ей вполне достаточно того, что она уже пережила.
   Белая рубашка навыпуск доходила до бедер, но Клер помнила черную поросль волос у него на груди, твердые мускулы на животе и удивительный размер самой его интимной части тела.
   О Господи, она же не хотела это помнить! Не хотела замечать! Не хотела видеть! Ну почему, почему это закрепилось в памяти?!
   Она решительно изгнала видение из памяти.
   Он стоял, широко расставив свои длинные сильные ноги. Бедра у него довольно узкие. Ниже бриджей чернели волосы на икрах. У него волосы по всей длине ног.
   «Стоп, – яростно сказала себе Клер. – Нельзя вспоминать, как он выглядит без одежды. Для леди стыдно вспоминать подобное. Более того – развратно».
   Да, она не позволит себе интересоваться такими вещами. Вернее, ей неинтересно. Нисколько.
   И если уж она выжила в этой стычке, то надо продолжать делать то, что начала.
   Глубоко вздохнув, Клер сосредоточилась на стоявшем перед ней мужчине. На одетом и вполне реальном мужчине. Он стоял к ней спиной и не мог видеть, что она делает. И слава Богу. По крайней мере он не сможет догадаться по ее лицу, какие невероятные мысли ее одолевают.
   Настороженно следя за его малейшими движениями, Клер подошла к нему почти вплотную. Его размеры показались еще более пугающими. Она взглянула на устрашающе широкие плечи, на сильные кисти рук под расстегнутыми манжетами рубашки, на голову высоко над собой и невольно вздрогнула. Если он резко обернется, все пропало. Нет-нет, если он обернется, она сделает то, чем пригрозила: выстрелит и убьет его. Да, выстрелит.
   – Не двигайтесь, – предупредил она, надеясь, что он не поймет по голосу, как пересохло вдруг у нее во рту.
   – И не мечтаю.
   Решив обезоружить противника, Клер взяла пистолет в одну руку, другую же сунула ему под рубашку, отыскала холодное лезвие ножа и принялась нащупывать рукоять. Она вспомнила, что по левому боку, по ребрам, у него тянется синяк размером и формой с огромный огурец – синяк багровый, желтый по краям. В этом месте ее рука стала нажимать полегче, и Клер тут же рассердилась на себя. Собирается стрелять в человека и боится причинить ему боль?!
   Ну и что? Если надо будет, она непременно выстрелит.
   И все же она не могла не отметить, что кожа у него необычайно приятная на ощупь и теплая, а мышцы твердые. Когда же она добралась до живота, ей вдруг пришло в голову, что, если скользнуть рукой еще ниже…
   Господи, опять эта мысль выскочила некстати! Почему же она никак не может избавиться от образа Хью во всем великолепии его наготы?! Неужели она настолько испорченная?
   Доведя себя мыслями до опьянения, Клер выхватила нож из-за пояса Хью и выдернула руку из-под рубашки. Потом отшатнулась и попятилась, пока не уперлась спиной в стену.
   Никогда больше она не станет думать о голом Хью.
   Он, слава Богу, все еще стоял к ней спиной. Она воспользовалась моментом, чтобы передохнуть, и накрепко закрыла память для воспоминаний.
   Она уверяла себя: такая картина сама по себе шокирует, а то, что она так ярко ее помнит, не говорит о ее испорченности. Если же сердце гулко бьется, то всего лишь от смущения, что увидела так много. А если ей жарко, то это потому, что в каюте ужасная духота.
   И никаких других причин нет и быть не может.
   Теперь стол находился слева от нее. Клер положила на него нож, опять взяла пистолет обеими руками и с облегчением отметила, что руки у нее не дрожат.
   – Можете повернуться, – сказала она. Разумеется, этот мужчина понятия не имел, о чем она сейчас думала. Когда он сделал так, как ему было велено, она смутилась и едва не отвела глаза.
   – С облегчением замечаю, что я все еще среди живых, – сказал Хью с усмешкой.
   Он мельком взглянул на пистолет, потом ей в лицо. Слава Богу, она слишком замерзла, чтобы покраснеть. Но как только взгляды их встретились, она с ужасом поняла: он забавляется. Неужели догадался, о чем она думала? Нет, такого просто быть не может. Она даже не будет рассматривать такую возможность.
   Внезапно Клер почувствовала, что щеки ее начинают согреваться, хотя она вся промокла и продрогла. Неужели она все-таки покраснела?
   – Признаюсь, вы меня разволновали, – продолжал Хью. – Когда ваша рука забралась ко мне под рубашку, я ожидал, что вы если и не убьете меня, то изнасилуете.
   Невероятно! Он над ней смеется! Причем говорит именно на ту тему, о которой она запретила себе думать. Разозлившись, Клер преодолела свое смущение и пристально посмотрела на стоявшего перед ней мужчину.
   – Я бы на вашем месте придержала язык, сэр. Я все еще решаю, что с вами делать, и ваша наглость может сыграть с вами злую шутку.
   Он засмеялся. Глаза его неожиданно потеплели, а уголки рта чуть вздернулись; казалось, все происходящее его очень забавляет.
   – Не знаете, что дальше делать, не так ли? – спросил он почти с сочувствием.
   Нет-нет, он ее не одурачит. Не так уж она глупа… Он пытается отвлечь ее внимание, но на нее эти уловки не подействуют. Настороженно следя за Хью, Клер еще крепче сжала рукоять пистолета.
   – Должно быть, вы себя спрашиваете: что же теперь делать? Вы, конечно, можете меня убить, но что потом? Вы в каюте корабля, который удаляется от берегов Англии. Предположим, что вы меня застрелите и будете оставаться в каюте, пока корабль не причалит. После этого вы должны открыть дверь, выйти из каюты, сойти с корабля и каким-то образом найти своего сообщника, но прежде вы столкнетесь с Джеймсом. Даже если он не услышит ваш выстрел – а у него слух, как у рыси, – он догадается, что что-то произошло, догадается задолго до того, как вы выйдете. И он будет ждать под дверью, как медведь, охраняющий своего детеныша, если только не выломает ее еще раньше. Уверяю вас, за то, что вы сделаете со мной, Джеймс с вами рассчитается сполна. Он и в обычных-то обстоятельствах склонен к насилию, как вы уже могли убедиться, ощупывая шишку у себя на голове. А если каким-то чудом вы избежите столкновения с Джеймсом, то вам придется пройти мимо капитана Дорсея и его команды. Далее, вы, англичанка, во Франции, а это делает вас более чем непопулярной среди французов. И наконец, если вы преодолеете все эти барьеры, вам придется искать своего сообщника, а он совершенно потерял ваш след.