- Что ты хочешь этим сказать?
- Что, взяв чэйсулу, Дункан свяжет себя на всю жизнь. Если Малина предлагает клановые права, и она заведомо не бесплодна, нужно быть глупцом, чтобы отказаться от нее, - Финн потянулся. - Мой рухо не совершенство, конечно, но и не дурак. Ухмыльнулся:
- Не волнуйся, мэйха... все же тебя возьму я. Ты не будешь одинока, обещаю.
Ей захотелось крикнуть на него или ударить, но она не сделала ни того, ни другого. Даже в порванном и заляпанном грязью платье она сейчас выглядела по-королевски благородно:
- Я дочь Хэйла... теперь я в это верю. Значит, я Чэйсули. Значит, я вольна выбрать любого мужчину, рухолли, и я говорю тебе, ты - последний, кого я могу выбрать. Последний, запомни это.
Аликс вышла, чувствуя странное удовлетворение от того, что так легко осадила его. Судя по его лицу, она действительно попала в точку. Но удовлетворение улетучилось, едва она вспомнила причину их словесной баталии.
Покинув зеленый шатер Финна, Аликс затосковала по Дункану.
С высоты спустился Кай.
Идем со мной, лиирэн.
Куда? безразлично спросила она.
К моему лиир.
Твой лиир ищет общества другой женщины.
Голос Кая звучал удивительно ласково. Ты устала, ты в печали и смятении.
Идем.
Аликс с молчаливой покорностью последовала за птицей через весь лагерь к серо-голубому шатру, украшенному изображением золотого ястреба. Кай уселся на отполированный деревянный шесток-, девушка откинула дверной полог и вошла внутрь.
Шатер Дункана был устлан мягкими пушистыми шкурами и убран гобеленами, это было красиво, хотя Аликс и не могла разобрать странных рун и знаков, вплетенных в голубой орнамент. Девушка присела у очага, наполненного пеплом.
Сейчас она чувствовала себя маленькой, несчастной и беспомощной. Болело все тело, ныли кости, она задыхалась, с каждым глотком воздуха это становилось все ощутимее. Наконец она склонила голову и стиснула виски.
- Боги, - прошептала она, - что я сделала?
Она глубоко вздохнула:
- Я оставила свой дом в долине... Меня выслали из Хомейны-Мухаар... я приехала в чужую страну с человеком, которого не понимаю, а он отказался от меня так же легко, как Шейн...
Аликс стиснула кулаки, словно собиралась сразиться с демонами, завладевающими ее разумом:
- Я отдалась ему... а теперь он хочет взять себе другую! - она подняла голову и невидящим взглядом уставилась на гобелен. - Что я сделала?
Гобелен ей не ответил, не ответил и Кай. Аликс всем сердцем желала сейчас услышать его ласковый успокаивающий голос, но птица молчала. Однако в мозгу Аликс шептали другие голоса, похожие на те, что она слышала в лесу, но не Давившие на мозг с такой силой.
- Я сошла с ума, - прошептала она. Шепот не умолкал, Аликс начала различать отдельные голоса и напряженно нахмурилась, пытаясь разобрать смысл их речей. Она провела рукой по голове, словно стараясь расплести вязь голосов и шепотов, и поняла, что ее волосы снова спутались. Серебряным гребнем Дункана она начала расчесывать их, надеясь, что боль избавит ее от того, что она не могла понять.
Расчесанные волосы она заплела в косу, перевязав ее узкой полоской бархата, оторванной от платья. Шелк и бархат был изорван, но ей не было дела до платья: она хотела только Одного - вновь завоевать внимание Дункана.
Дункан вошел неслышно, в лице его не было той теплоты, к которой она успела привыкнуть, оно было напряженно-сосредоточенным.
- Ты должна сейчас пойти со мной.
- Куда?
- К Райссе.
- Кто такая Райсса? - спросила она, сознавая, что хотела получить совсем другой ответ на свой вопрос.
- Это женщина, у которой ты будешь жить, пока не настанет время предстать перед шар тэлом и Советом.
- Разве мне нельзя остаться с тобой? - мягко спросила она.
Дункан ответил не сразу - сперва, наклонившись, принялся разводить огонь в очаге:
- Нет, - наконец промолвил он. - Тебе будет лучше жить в другом месте.
Аликс закусила губу, чтобы не заплакать:
- Значит, Финн сказал правду... тебе нужна другая.
Он с хрустом сломал толстый сучок, бросил обломки в огонь и устроился на коленях у костра, сквозь дым глядя на Аликс:
- Когда я приехал за тобой в Хомейну-Мухаар, Малина была чэйсулой другого.
Я забыл о ней. Я думал только о тебе.
- Но теперь ты не можешь больше не думать о ней.
Он подвинулся к ней и взял в ладони ее лицо:
- Я не оставлю тебя.
Аликс пыталась сдержать дрожь:
- Что же ты скажешь, Дункан?
- У нас одна толмоора, Аликс. Даже если ты не чувствуешь этого, то чувствую я. Я не оставлю тебя, - он вздохнул, нахмурил лоб, - Малина будет моей чэйсулой, как я и обещал ей, когда мы были детьми, но в моей душе место тебе.
Мэйхи имеют все права в клане, их почитают... среди Чэйсули это не вызывает презрения. Я оставлю тебя рядом со мной.
Аликс схватила его за запястья и рывком отняла его руки от своего лица:
- Что же ты тогда обещал мне? Что ты говорил мне в пещере, когда я согласилась зачать от тебя, чтобы никто - даже ваш Совет - не разлучил нас?
- Аликс...
- Я не стану ничьей любовницей, Дункан... даже твоей. Я даже подумать об этом не могу... Наверно, это мое запятнанное хомейнское воспитание! - она бросила на Дункана яростный взгляд. - Думаешь, то, что я сделала, так легко для девственницы?
- Аликс...
- Нет.
Он протянул к ней руку - она отстранилась.
- Что бы ты сделала сейчас, если бы могла?
Она помрачнела, понимая, что значит этот вопрос. Дункан мог отказать ей в возможности покинуть клан, Аликс ожидала этого.
Но все же попытаться стоит...
- Я уеду назад к Кэриллону.
Лицо Дункана застыло как маска, но он не смог скрыть холодную ярость - она пылала в его желтых звериных глазах:
- Чтобы стать любовницей принца?
- Нет. Чтобы он помог мне, - Аликс разглядывала дыру на юбке, избегая взгляда Дункана. - Он поможет мне во всем, о чем бы я не попросила. Он так сказал.
- Ты не можешь уйти, малышка, - мягко сказал он. - Я понимаю тебя, но не могу позволить тебе уйти.
Она смяла рукой бархат платья:
- И каковы же причины этого запрета, вождь?
Черты лица Дункана смягчились:
- Ты ведь могла забеременеть. Аликс поняла. Она гневно прижала кулачок к животу:
- Если я забеременела от тебя, я скажу, что у ребенка нет отца и воспитаю его сама!
Дункан побледнел и, пошатываясь, словно раненый, поднялся на ноги. Он грубо схватил девушку за руку и рывком поднял на ноги, не обратив внимания на вырвавшийся у нее крик боли:
- Если ты забеременела от меня, ребенок мой!
Она стиснула зубы и прошипела:
- Разве у тебя уже нет неродившегося ребенка, Изменяющийся? Во чреве женщины, которую ты возьмешь чэйсулой!
- Если он мой, он останется со мной, как и твой ребенок, если ты родишь его!
Она побелела от боли, которую причиняла ей его жесткая хватка:
- Ты не можешь забрать ребенка у матери!
- Здесь ты живешь среди Чэйсули, - угрюмо промолвил он, - и должна подчиняться нашим законам. Если ты не останешься со мной, так тому и быть, но если ты зачала, ребенок принадлежит мне... Он - новое звено пророчества.
Аликс заговорила громче, стараясь перебороть боль:
- И ты принудишь меня к тому, что сделала когда-то моя мать... ты вынудишь меня бежать? И родить ребенка в одиночестве?
Дункан притянул Аликс к себе, но это вовсе не был нежный поцелуй влюбленного. Он заставлял ее, как прежде Финн - а она ненавидела любое принуждение.
Ей захотелось ударить его - но ее рука оказалась прижатой к его груди.
Медленно, слов но бы против воли она подняла ее и обняла Дункана за шею, притянув его к себе. Словно боль, которую он причинил ей, разбудила в ней что-то иное, и она почувствовала, как сильно он нужен ей.
- Чэйсула, - прошептал Дункан, касаясь губами ее губ.
Аликс вырвалась из его рук:
- Нет! Ты сказал, что изберешь другую... а я не буду твоей любовницей!
Его губы сжались в тонкую линию.
- Тогда ты не будешь ничьей чэйсулой. Она вскинула голову:
- Не буду.
- Ни мэйхой.
- Ни мэйхой.
Его глаза странно заблестели:
- Ты признаешь в себе кровь Чэйсули, Аликс? Ты подчиняешься нашим обычаям?
- У меня нет выбора!
- Ты принимаешь их?
- Да! - с горечью выкрикнула она, не понимая, чего он от нее добивается.
- Тогда ты должна принимать все законы. Она вызывающе посмотрела на него:
- Принимаю.
Его рука скользнула к поясу и вновь поднялась с ножом. Аликс в ужасе шарахнулась от него, но Дункан поймал ее за косу и одним ударом обрезал ей волосы у самой шеи. Тяжелая коса осталась в руках Дункана, Аликс, сдавлено вскрикнув, схватилась за неровно обрезанные волосы. Дункан не проронил ни слова.
- Что ты сделал?
- Это обычай Чэйсули, - ответил он. - Когда женщина отказывается от своего места в клане как чэйсула или мэйха, она обрезает волосы, дабы все знали о ее решении. Тогда она уже не может передумать.
- Я вижу перед собой чужого... - прошептала Аликс.
Дункан бросил отрезанную косу в огонь, шатер наполнился запахом паленых волос. Воин снова сунул нож в ножны и указал на дверной полог:
- Теперь, рухолла, я отведу тебя к Райссе.
Глава 5
На этот раз Дункан отвел Аликс к коричневому шатру, на котором красовалось изображение золотой лисицы. Он откинул дверной полог и жестом пригласил ее войти, Аликс подчинилась, не глядя на Дункана. Ей было стыдно показываться на людях с остриженными волосами.
Из-за занавеса, разделяющего шатер на две части, вышла женщина с черными, подернувшимися серебром волосами, ее прическа состояла из множества переплетенных серебряными шнурами, закрепленных серебряным гребнем искусной работы. Одета она была с черное платье из тонкой шерсти, отороченное на рукавах и по горловине красным, а поясом ей служила тонкая цепочка с маленькими серебряными бубенцами. Женщина была немолода, но красива, сразу было видно, что она Чэйсули - высокие скулы, тонкая линия носа, чистый лоб - и желтые глаза, тепло глядевшие на Аликс.
- Вот эта девушка, Райсса, - сказал Дункан. - Это Аликс.
Женщина улыбнулась Аликс и серьезно посмотрела на Дункана:
- Кто обрезал ей волосы? Он сжал зубы:
- Я.
Женщина подняла брови:
- Но только Совет Чэйсули решит, может ли она остаться одна.
Аликс почудилось в этих словах невысказанное осуждение, бросив взгляд на Дункана, она с удивлением увидела, что тот склонил голову, словно признавая свою вину - однако через мгновение воин вновь вскинул взгляд на женщину:
- Она сама приняла решение... я только исполнил его.
- Он не говорил, что обрежет мне волосы, - с горечью пожаловалась Аликс.
Райсса сделала шаг вперед - в складках платья звенели и поблескивали серебряные бубенцы. Тонкая смуглая рука коснулась завитков коротких волос Аликс:
- Мне жаль, что он поступил так необдуманно. Он должен был объяснить тебе обычай, - женщина еле заметно улыбнулась. - Я никогда не видела, чтобы Дункан совершал какие-либо поступки без причины, что-то должно было подвигнуть его на такое...
- Он сделал это из ревности. Райсса отняла руку:
- Дункан?.. Почему ты так говоришь? Аликс бросила на Дункана косой взгляд:
- Он сказал, что будет просит у Совета права... взять меня чэйсулой.
Затем, узнав, что его прежняя женщина забеременела и снова свободна, он отказал мне в достойном замужестве и предложил взять меня к себе просто любовницей, она перевела взгляд на Райссу. - Разумеется, я отказалась.
- Среди нас мэйхи пользуются уважением, Аликс, - серьезно ответила женщина. - Здесь такая женщина - не грязь под ногами, как шлюхи Мухаары. Сейчас нас слишком мало, чтобы придавать значение тому, замужем женщина, или нет. Быть мэйхой - вовсе не бесчестье. Аликс вздернула подбородок:
- Мне еще многое предстоит узнать о законах и обычаях Чэйсули, но, боюсь, это будет даваться с трудом. Такого предложения я все равно никогда не приму и не смирюсь с ним.
Райсса улыбнулась:
- Ах, вот оно что... значит, для тебя - все или ничего. Быть может, ты не так уж и не права. Однажды то же самое я сказала моему чэйсулу, - она взглянула на Дункана. - Ладно. Все это должно быть улажено в Совете. Пока не выяснены линии ее родства, пока она не принята кланом, пусть остается у меня: я научу ее всему, что она должна знать. Благодарю, Дункан, за то, что ты привел к нам заблудшую и потерянную.
Дункан ничего не сказал - кивнул и вышел, оставив Аликс наедине с Райссой.
Он даже не оглянулся. Аликс чувствовала себя так, будто ее обокрали, и еще сильнее возненавидела Финна за то, что все это началось из-за него.
Райсса жестом указала Аликс на одеяло у очага и села сама.
- Дункан не стал бы предлагать что-либо бесчестное, - тихо сказала она. Я знаю его... он не тот человек.
- Он ничего не знал о Малине, пока мы не приехали сюда, - подтвердила Аликс. - Но Финн, конечно, поторопился сообщить ему эту новость.
- Финн всегда испытывал ревность к Дункану.
- Почему?
Райсса, вздохнув, развела руками:
- Старший сын всегда более в чести у жехаана. Тем тяжелее это, когда твой отец предпочитает тебе премного сына. Хэйл держал их равными в своем сердце, но Дункан быстрее повзрослел. Это многого ему стоило, Финн не может понять этого до конца, - выразительный взгляд Райссы говорил девушке больше, чем ее слова.
- А теперь ты, Аликс, снова дала Финну повод для ревности.
- Я?
- Мог бы Финн стать твоим чэйсулом?
- Нет. Никогда.
- Вот видишь! Или Дункан, или никто. Финну нелегко сознавать, что его рухолли снова взял над ним верх, - Райсса улыбнулась.
- Ты желаешь Дункана, а потому, конечно, не можешь желать Финна. Они слишком разные. Но Финн не так плох, как кажется, Аликс... он мог бы стать прекрасным чэйсулом.
- Финн украл меня. Он взял бы меня силой, если бы Сторр не остановил его.
И ты говоришь, что он мог бы стать хорошим мужем?
Райсса снова улыбнулась:
- Ты многого не понимаешь в мужчинах. Но ты должна узнать все сама: не мое дело тебя учить таким вещам.
Аликс вспомнила решительное лицо Дункана, когда он сказал, что она будет принадлежать только ему. А теперь она уже не могла быть с Дунканом...
- Райсса! - с внезапным страхом вскрикнула Аликс. - Они же не заставят меня взять в мужья Финна, ведь правда?
Женщина поправила пояс, расположив бубенчики симметрично:
- Я знаю, тебе будет трудно. Особенно потому, что ты была воспитана, как хомэйна, и не так предана своему народу, как мы, - Райсса подняла желтые глаза.
- Нас осталось слишком мало. Кланы уничтожены - все, кроме нашего, а Шейн пытается истребить всех до последнего. Нам нужны дети. Нам нужны женщины, способные рожать. Ты Чэйсули, Аликс. Ты должна стать частью будущего своего клана... его толмооры. Ты должна родить нам детей. Если твоим чэйсулом не станет Дункан или Финн, им станет другой воин.
- Неужели вы заставите меня!..
Райсса взяла руки Аликс в свои, та попыталась вырваться, но женщина не выпустила ее:
- Ни одна женщина не хочет служить только для того, чтобы рожать потомство, Аликс! Дети - дар богов, не товар, который можно продать или купить.
Но у нас их так мало... наш народ умирает. Тебя никто не заставит лечь с мужчиной, который тебе неприятен, но нелегко вынести осуждение клана.
- Тогда я вернусь назад, - ответила Аликс. - Вернусь на ферму, к Торрину.
Райсса сжала ее руки:
- Нет. Ты должна остаться. Во имя богов, Аликс, ведь ты дочь Хэйла! Нам нужна его кровь.
- А Финн? - Аликс все-таки высвободила руки. - Он мой сводный брат.
- Да, но вы воспитывались порознь. Кровь Хэйла должна вернуться в клан.
- Тогда скажите Финну, чтобы он завел себе детей!
- Он с удовольствием послушается... если его чэйсулой или мэйхой будешь ты.
- А если я уже беременна? - в отчаянье спросила Аликс.
Взгляд Райссы стал жестким:
- Уже беременна... ты была с Дунканом? Аликс кивнула с неожиданным испугом:
- Я была не права? - прошептала она. - Или нельзя быть с главой клана... когда он правит?
Старшая женщина улыбнулась:
- Вождь клана не правит. У нас нет королей, Аликс. И - нет, ты не была не права. Или ты думаешь, что Дункан живет целомудренной жизнью? Это было бы слишком тяжелой ношей для любого мужчины.
Аликс в смущении отвела взгляд:
- И что тогда будет? Райсса вздохнула:
- Это все изменит. Быть может, Совет позволит тебе остаться в одиночестве... они с уважением отнесутся к твоим намерениям, которые видны по обрезанным волосам, каковы бы ни были причины. Ты получишь ту свободу, которой желаешь, отказываясь иметь чэйсула и родив ребенка. Но все равно решать будет Совет.
- Мне не нужно было приходить сюда. Мне не нужно было позволять Дункану увозить меня из Мухаары, - с тихим отчаяньем проговорила Аликс.
- Здесь твой дом.
- Лучше бы Кэриллон отвез меня на ферму.
- Когда ты привыкнешь, обещаю - наши обычаи не покажутся тебе столь жестокими. Аликс, ведь мы - твой народ.
Аликс смотрела в лицо женщины, видя в ней внутреннюю силу и гордость дочери Чэйсули. Девушка коснулась рукой собственного лица, ощутив под пальцами столь же высокие скулы. Кожа Аликс не было столь смуглой, волосы - такими темными, а глаза ее были цвета янтаря, не желтые, как у зверя... и все же она была - Чэйсули.
Аликс вздохнула:
- Где шатер Малины?
Глаза Райссы вспыхнули, но она ничем не выдала своего удивления:
- У ворот. Синий, с изображением лиир Боррса - горной кошки. Такой в Обители только один - ты не перепутаешь.
Аликс взяла серебряный гребень в руки, посмотрела на него, потом встретила взгляд Райссы и улыбнулась:
- Мне нужно кое-что вернуть ей. Благодарю тебя за доброту.
Райсса кивнула, и Аликс вышла из шатра.
***
Найдя синий шатер, Аликс откинула дверной полог. Она не удивилась, увидев здесь Дункана. Но вот Малина ее удивила.
Молодая женщина вовсе не была похожа на Чэйсули. Волосы у нее были темно-русые, а глаза голубые. Кошачьей грацией женщин Чэйсули она тоже не обладала, но тем не менее была красива.
Дункан поднялся на ноги. Аликс быстро подошла к женщине и протянула гребень:
- Это твой.
- Мой? - удивленно переспросила Малина.
Аликс не видела в ней никаких признаков беременности, под мягким зеленым платьем, украшенным янтарными бусинами и бронзовыми пряжками, живот Малины казался плоским, как у девушки.
- Он, - Аликс, не глядя, кивнула в сторону Дункана, - позволил мне воспользоваться этим гребнем, потому что у меня не было своего... тогда у меня еще были волосы, которым он был необходим, - бросила короткий взгляд на Дункана, вновь посмотрела на Малину, - но он принадлежит тебе. Так однажды сказал Дункан.
Аликс вложила в руку Малины гребень и молча покинула шатер - но не успела она сделать и пяти шагов, как ее догнал Дункан. Он осторожно взял ее за плечи и повернул к себе, ласково коснувшись рукой коротких волос:
- Чэйсула, прости меня. Я не имел права... - Я не претендую на этот титул, Дункан.
Ты уже наделил им другую.
Он поднял ее голову за подбородок - словно специально для того, чтобы увидеть ее полные слез глаза.
- Только скажи, Аликс. Все должна решить ты. Мы не будем счастливы друг без друга, ты же знаешь.
- Я не буду счастлива, если мне придется делить тебя с другой. Но, думаю, Малине нет до этого дела.
- Малина знает, что я просил, чтобы ты стала моей мэйхой.
- Она знает?..
Он пригладил ее волосы:
- У нас это делается часто, Аликс.
- Я не могу, - слезинка скатилась с ее ресниц и потекла по щеке.
- А если ты беременна? Она прикрыла глаза и уткнулась ему в грудь:
- Почему, ну, почему ты должен брать ее в жены? То, что я сделала... ты даже не представляешь, как мне было тяжело, а теперь оказывается, что все это зря! Дункан... я не знала, что мне придется бороться с женщиной и нерожденным ребенком. Я думала только о Совете.
- Прости, маленькая. Я не хотел этого.
- Они попытаются заставить меня взять в мужья Финна. Дункан замер:
- Что ты такое говоришь? С чего ты это взяла?
- Райсса рассказала мне. Я вряд ли сумею поступить по своей воле и остаться одинокой, - Аликс зябко поежилась. - Если только я не беременна.
Райсса сказала, что это все изменит.
- Да, тогда ты смогла бы жить одна с ребенком... или стать моей мэйхой.
Что ты выберешь?
Она вскинула голову:
- Я сказала, я не буду ничьей мэйхой, Дункан. Даже твоей.
- А Финн?
- Мне не нужен никто, кроме тебя.
- Я сказал, как ты можешь остаться со мной.
- А я сказала - нет, - она отступила от Дункана на шаг и печально улыбнулась. - Быть может, Финн еще заставит меня...
- Аликс...
- Дункан, я знаю, что не могу понять многого в Чэйсули. Но и во мне есть то, чего не понимаете вы. И не проси меня больше быть твоей мэйхой - я ею не буду. Никогда.
Аликс ждала ответа, но Дункан молчал с каким-то отстраненным выражением лица, и ей ничего другого не оставалось, кроме как, развернувшись, пойти прочь.
Тяжесть принятого решения легла на плечи Аликс. Она чувствовала, что нужна Дункану не меньше, чем он ей, но врожденная гордость Чэйсули не позволит ему идти за ней.
А моя гордость не позволит мне принять его предложение, с каким-то ожесточением подумала она.
Она заново обдумала все. При мысли о том, чтобы стать мэйхой, ее передернуло от отвращения. Даже ради любимого человека - а может быть, именно из-за него, - она не могла преступить обычай Хомейны.
Если он не будет моим до конца, он не будет моим вообще.
Но эти мысли не приносили успокоения. Постепенно ей вновь начали слышаться голоса. Они отличались от голосов говорящих друг с другом Чэйсули: Аликс не слышала, а чувствовала их в своем мозгу.
Девушка коснулась лба, словно это прикосновение могло помочь ей понять, что с ней - но ответа не было. Голоса были похожи на голоса Кая и Сторра, но отличались от них по тембру.
Аликс резко остановилась и огляделась, пытаясь понять, кто так мучает ее, но никто, казалось, не обращал на нее внимания. Как она уже знала, у Чэйсули не принято проявлять чувств внешне - в этом они сильно отличались от хомэйнов.
Никто ничего не говорил ей - но нестройный хор голосов по-прежнему звучал в ее мозгу, сводя с ума.
Лиирэн, не сопротивляйся так сильно, прозвучал в ней ласковый голос Сторра.
Аликс открыла глаза и увидела перед собой волка. Она опустилась на колени, зарывшись пальцами в густой мех волка.
Сторр, скажи, это наказание, да? Это проклятие Чэйсули?
Это дар богов, лиирэн. Он просто слишком нов для тебя.
Аликс взглянула вверх - над нею скользнула крылатая тень. Кай описал в воздухе круг, взлетая и ныряя в струях воздуха.
Лиирэн, сказал он, ты должна научиться владеть тем, что даровано тебе по праву крови.
Владеть?! удивленно воскликнула она. Идем с нами, мягко промолвил Сторр.
Идем с нами, лиирэн, и мы научим тебя.
Они увели ее из Обители к старому дубу, расколотому молнией. Выжженное дупло было достаточно большим, чтобы девушка могла поместиться в нем, и, забравшись в него, Аликс свернулась в комочек, словно младенец в материнской утробе. Сторр улегся у ее ног, а Кай устроился на сучке над головой Аликс.
- Что же я должна узнать? - спросила девушка вслух.
Принимать, ответил Кай. Не восставать против твоей толмооры.
- Ты - лиир Дункана, - обвиняюще заметила Аликс. - Ты подтвердишь любое его слово.
Я - его лиир, но я - еще и я сам. Я не пес, лиирэн, который подчиняется слову хозяина со слепой преданностью. Я - лиир, нас выбирают боги, не люди.
Мы. - не эхо тех, с кем мы связаны, подтвердил Сторр, иначе я обладал бы всеми недостатками своего лиир.
Аликс мягко рассмеялась и протянула руку, чтобы погладить серебристый мех Сторра:
- У тебя нет недостатков Финна, ни одного.
Значит, ты выслушаешь нас ?
Она опустила руку:
- Да.
Кай запахнулся в крылья, удобнее устраиваясь на ветке. В тебе Древняя Кровь, лиирэн. Она давно исчезла из клана. Ты вернешь ее нам.
- Родив детей.
Верно, согласился Кай, как же еще женщина может подарить миру новую жизнь?
Аликс нахмурилась, разглядывая свои босые ноги.
Глаза Сторра сверкнули. Ты хочешь иметь детей, лиирэн, сказал он. Тебе просто не все равно, от кого будут эти дети.
- Да! - крикнула она, - Да, в этом ты прав!
Мы не можем сказать тебе, кого выбрать, спокойно сказал Кай, казалось, не обративший внимания на ее вспышку, это должна решить ты сама. Но мы можем помочь тебе принять твою толмоору и те дары, которыми наделили тебя боги.
- И что же они мне дали? Возможность слышать нас. Аликс нахмурилась:
- Я всегда слышала вас. С самого начала. Но ты слышишь не только нас, лиирэн. Каждого лиир в Обители. Ты не сошла с ума, ободряюще сказал Кай, просто ты слышишь то, чего никто больше не слышит.
- Я слышу... - эхом повторила Аликс. Эта тяжесть в твоем мозгу, пояснил Сторр. Голоса, которые ты слышишь - голоса беседующих между собой лиир. Ты должна научиться не слышать этого, пока в этом нет необходимости.
- А если я не смогу..?
Тогда это может свести тебя с ума, ответил Кай.
Аликс закрыла глаза:
- Это действительно проклятье. Нет, сказал Сторр. Не более, чем способность принимать облик лиир.
Она широко распахнула глаза:
- Я что, тоже могу изменять облик? В тебе Древняя Кровь, тихо сказал Кай.
А вместе с ней ты унаследовала и все древние дары.
Аликс положила руку на ствол дерева, словно ища поддержки. Ее мысли были далеко в видениях она была любым зверем, каким пожелает. Потом девушка нахмурилась:
- У меня нет лиир.
Тебе он и не нужен, объяснил Сторр. Это и есть дар Древней крови... возможность говорить со всеми лиир и принимать облик любого из нас.
- Что, взяв чэйсулу, Дункан свяжет себя на всю жизнь. Если Малина предлагает клановые права, и она заведомо не бесплодна, нужно быть глупцом, чтобы отказаться от нее, - Финн потянулся. - Мой рухо не совершенство, конечно, но и не дурак. Ухмыльнулся:
- Не волнуйся, мэйха... все же тебя возьму я. Ты не будешь одинока, обещаю.
Ей захотелось крикнуть на него или ударить, но она не сделала ни того, ни другого. Даже в порванном и заляпанном грязью платье она сейчас выглядела по-королевски благородно:
- Я дочь Хэйла... теперь я в это верю. Значит, я Чэйсули. Значит, я вольна выбрать любого мужчину, рухолли, и я говорю тебе, ты - последний, кого я могу выбрать. Последний, запомни это.
Аликс вышла, чувствуя странное удовлетворение от того, что так легко осадила его. Судя по его лицу, она действительно попала в точку. Но удовлетворение улетучилось, едва она вспомнила причину их словесной баталии.
Покинув зеленый шатер Финна, Аликс затосковала по Дункану.
С высоты спустился Кай.
Идем со мной, лиирэн.
Куда? безразлично спросила она.
К моему лиир.
Твой лиир ищет общества другой женщины.
Голос Кая звучал удивительно ласково. Ты устала, ты в печали и смятении.
Идем.
Аликс с молчаливой покорностью последовала за птицей через весь лагерь к серо-голубому шатру, украшенному изображением золотого ястреба. Кай уселся на отполированный деревянный шесток-, девушка откинула дверной полог и вошла внутрь.
Шатер Дункана был устлан мягкими пушистыми шкурами и убран гобеленами, это было красиво, хотя Аликс и не могла разобрать странных рун и знаков, вплетенных в голубой орнамент. Девушка присела у очага, наполненного пеплом.
Сейчас она чувствовала себя маленькой, несчастной и беспомощной. Болело все тело, ныли кости, она задыхалась, с каждым глотком воздуха это становилось все ощутимее. Наконец она склонила голову и стиснула виски.
- Боги, - прошептала она, - что я сделала?
Она глубоко вздохнула:
- Я оставила свой дом в долине... Меня выслали из Хомейны-Мухаар... я приехала в чужую страну с человеком, которого не понимаю, а он отказался от меня так же легко, как Шейн...
Аликс стиснула кулаки, словно собиралась сразиться с демонами, завладевающими ее разумом:
- Я отдалась ему... а теперь он хочет взять себе другую! - она подняла голову и невидящим взглядом уставилась на гобелен. - Что я сделала?
Гобелен ей не ответил, не ответил и Кай. Аликс всем сердцем желала сейчас услышать его ласковый успокаивающий голос, но птица молчала. Однако в мозгу Аликс шептали другие голоса, похожие на те, что она слышала в лесу, но не Давившие на мозг с такой силой.
- Я сошла с ума, - прошептала она. Шепот не умолкал, Аликс начала различать отдельные голоса и напряженно нахмурилась, пытаясь разобрать смысл их речей. Она провела рукой по голове, словно стараясь расплести вязь голосов и шепотов, и поняла, что ее волосы снова спутались. Серебряным гребнем Дункана она начала расчесывать их, надеясь, что боль избавит ее от того, что она не могла понять.
Расчесанные волосы она заплела в косу, перевязав ее узкой полоской бархата, оторванной от платья. Шелк и бархат был изорван, но ей не было дела до платья: она хотела только Одного - вновь завоевать внимание Дункана.
Дункан вошел неслышно, в лице его не было той теплоты, к которой она успела привыкнуть, оно было напряженно-сосредоточенным.
- Ты должна сейчас пойти со мной.
- Куда?
- К Райссе.
- Кто такая Райсса? - спросила она, сознавая, что хотела получить совсем другой ответ на свой вопрос.
- Это женщина, у которой ты будешь жить, пока не настанет время предстать перед шар тэлом и Советом.
- Разве мне нельзя остаться с тобой? - мягко спросила она.
Дункан ответил не сразу - сперва, наклонившись, принялся разводить огонь в очаге:
- Нет, - наконец промолвил он. - Тебе будет лучше жить в другом месте.
Аликс закусила губу, чтобы не заплакать:
- Значит, Финн сказал правду... тебе нужна другая.
Он с хрустом сломал толстый сучок, бросил обломки в огонь и устроился на коленях у костра, сквозь дым глядя на Аликс:
- Когда я приехал за тобой в Хомейну-Мухаар, Малина была чэйсулой другого.
Я забыл о ней. Я думал только о тебе.
- Но теперь ты не можешь больше не думать о ней.
Он подвинулся к ней и взял в ладони ее лицо:
- Я не оставлю тебя.
Аликс пыталась сдержать дрожь:
- Что же ты скажешь, Дункан?
- У нас одна толмоора, Аликс. Даже если ты не чувствуешь этого, то чувствую я. Я не оставлю тебя, - он вздохнул, нахмурил лоб, - Малина будет моей чэйсулой, как я и обещал ей, когда мы были детьми, но в моей душе место тебе.
Мэйхи имеют все права в клане, их почитают... среди Чэйсули это не вызывает презрения. Я оставлю тебя рядом со мной.
Аликс схватила его за запястья и рывком отняла его руки от своего лица:
- Что же ты тогда обещал мне? Что ты говорил мне в пещере, когда я согласилась зачать от тебя, чтобы никто - даже ваш Совет - не разлучил нас?
- Аликс...
- Я не стану ничьей любовницей, Дункан... даже твоей. Я даже подумать об этом не могу... Наверно, это мое запятнанное хомейнское воспитание! - она бросила на Дункана яростный взгляд. - Думаешь, то, что я сделала, так легко для девственницы?
- Аликс...
- Нет.
Он протянул к ней руку - она отстранилась.
- Что бы ты сделала сейчас, если бы могла?
Она помрачнела, понимая, что значит этот вопрос. Дункан мог отказать ей в возможности покинуть клан, Аликс ожидала этого.
Но все же попытаться стоит...
- Я уеду назад к Кэриллону.
Лицо Дункана застыло как маска, но он не смог скрыть холодную ярость - она пылала в его желтых звериных глазах:
- Чтобы стать любовницей принца?
- Нет. Чтобы он помог мне, - Аликс разглядывала дыру на юбке, избегая взгляда Дункана. - Он поможет мне во всем, о чем бы я не попросила. Он так сказал.
- Ты не можешь уйти, малышка, - мягко сказал он. - Я понимаю тебя, но не могу позволить тебе уйти.
Она смяла рукой бархат платья:
- И каковы же причины этого запрета, вождь?
Черты лица Дункана смягчились:
- Ты ведь могла забеременеть. Аликс поняла. Она гневно прижала кулачок к животу:
- Если я забеременела от тебя, я скажу, что у ребенка нет отца и воспитаю его сама!
Дункан побледнел и, пошатываясь, словно раненый, поднялся на ноги. Он грубо схватил девушку за руку и рывком поднял на ноги, не обратив внимания на вырвавшийся у нее крик боли:
- Если ты забеременела от меня, ребенок мой!
Она стиснула зубы и прошипела:
- Разве у тебя уже нет неродившегося ребенка, Изменяющийся? Во чреве женщины, которую ты возьмешь чэйсулой!
- Если он мой, он останется со мной, как и твой ребенок, если ты родишь его!
Она побелела от боли, которую причиняла ей его жесткая хватка:
- Ты не можешь забрать ребенка у матери!
- Здесь ты живешь среди Чэйсули, - угрюмо промолвил он, - и должна подчиняться нашим законам. Если ты не останешься со мной, так тому и быть, но если ты зачала, ребенок принадлежит мне... Он - новое звено пророчества.
Аликс заговорила громче, стараясь перебороть боль:
- И ты принудишь меня к тому, что сделала когда-то моя мать... ты вынудишь меня бежать? И родить ребенка в одиночестве?
Дункан притянул Аликс к себе, но это вовсе не был нежный поцелуй влюбленного. Он заставлял ее, как прежде Финн - а она ненавидела любое принуждение.
Ей захотелось ударить его - но ее рука оказалась прижатой к его груди.
Медленно, слов но бы против воли она подняла ее и обняла Дункана за шею, притянув его к себе. Словно боль, которую он причинил ей, разбудила в ней что-то иное, и она почувствовала, как сильно он нужен ей.
- Чэйсула, - прошептал Дункан, касаясь губами ее губ.
Аликс вырвалась из его рук:
- Нет! Ты сказал, что изберешь другую... а я не буду твоей любовницей!
Его губы сжались в тонкую линию.
- Тогда ты не будешь ничьей чэйсулой. Она вскинула голову:
- Не буду.
- Ни мэйхой.
- Ни мэйхой.
Его глаза странно заблестели:
- Ты признаешь в себе кровь Чэйсули, Аликс? Ты подчиняешься нашим обычаям?
- У меня нет выбора!
- Ты принимаешь их?
- Да! - с горечью выкрикнула она, не понимая, чего он от нее добивается.
- Тогда ты должна принимать все законы. Она вызывающе посмотрела на него:
- Принимаю.
Его рука скользнула к поясу и вновь поднялась с ножом. Аликс в ужасе шарахнулась от него, но Дункан поймал ее за косу и одним ударом обрезал ей волосы у самой шеи. Тяжелая коса осталась в руках Дункана, Аликс, сдавлено вскрикнув, схватилась за неровно обрезанные волосы. Дункан не проронил ни слова.
- Что ты сделал?
- Это обычай Чэйсули, - ответил он. - Когда женщина отказывается от своего места в клане как чэйсула или мэйха, она обрезает волосы, дабы все знали о ее решении. Тогда она уже не может передумать.
- Я вижу перед собой чужого... - прошептала Аликс.
Дункан бросил отрезанную косу в огонь, шатер наполнился запахом паленых волос. Воин снова сунул нож в ножны и указал на дверной полог:
- Теперь, рухолла, я отведу тебя к Райссе.
Глава 5
На этот раз Дункан отвел Аликс к коричневому шатру, на котором красовалось изображение золотой лисицы. Он откинул дверной полог и жестом пригласил ее войти, Аликс подчинилась, не глядя на Дункана. Ей было стыдно показываться на людях с остриженными волосами.
Из-за занавеса, разделяющего шатер на две части, вышла женщина с черными, подернувшимися серебром волосами, ее прическа состояла из множества переплетенных серебряными шнурами, закрепленных серебряным гребнем искусной работы. Одета она была с черное платье из тонкой шерсти, отороченное на рукавах и по горловине красным, а поясом ей служила тонкая цепочка с маленькими серебряными бубенцами. Женщина была немолода, но красива, сразу было видно, что она Чэйсули - высокие скулы, тонкая линия носа, чистый лоб - и желтые глаза, тепло глядевшие на Аликс.
- Вот эта девушка, Райсса, - сказал Дункан. - Это Аликс.
Женщина улыбнулась Аликс и серьезно посмотрела на Дункана:
- Кто обрезал ей волосы? Он сжал зубы:
- Я.
Женщина подняла брови:
- Но только Совет Чэйсули решит, может ли она остаться одна.
Аликс почудилось в этих словах невысказанное осуждение, бросив взгляд на Дункана, она с удивлением увидела, что тот склонил голову, словно признавая свою вину - однако через мгновение воин вновь вскинул взгляд на женщину:
- Она сама приняла решение... я только исполнил его.
- Он не говорил, что обрежет мне волосы, - с горечью пожаловалась Аликс.
Райсса сделала шаг вперед - в складках платья звенели и поблескивали серебряные бубенцы. Тонкая смуглая рука коснулась завитков коротких волос Аликс:
- Мне жаль, что он поступил так необдуманно. Он должен был объяснить тебе обычай, - женщина еле заметно улыбнулась. - Я никогда не видела, чтобы Дункан совершал какие-либо поступки без причины, что-то должно было подвигнуть его на такое...
- Он сделал это из ревности. Райсса отняла руку:
- Дункан?.. Почему ты так говоришь? Аликс бросила на Дункана косой взгляд:
- Он сказал, что будет просит у Совета права... взять меня чэйсулой.
Затем, узнав, что его прежняя женщина забеременела и снова свободна, он отказал мне в достойном замужестве и предложил взять меня к себе просто любовницей, она перевела взгляд на Райссу. - Разумеется, я отказалась.
- Среди нас мэйхи пользуются уважением, Аликс, - серьезно ответила женщина. - Здесь такая женщина - не грязь под ногами, как шлюхи Мухаары. Сейчас нас слишком мало, чтобы придавать значение тому, замужем женщина, или нет. Быть мэйхой - вовсе не бесчестье. Аликс вздернула подбородок:
- Мне еще многое предстоит узнать о законах и обычаях Чэйсули, но, боюсь, это будет даваться с трудом. Такого предложения я все равно никогда не приму и не смирюсь с ним.
Райсса улыбнулась:
- Ах, вот оно что... значит, для тебя - все или ничего. Быть может, ты не так уж и не права. Однажды то же самое я сказала моему чэйсулу, - она взглянула на Дункана. - Ладно. Все это должно быть улажено в Совете. Пока не выяснены линии ее родства, пока она не принята кланом, пусть остается у меня: я научу ее всему, что она должна знать. Благодарю, Дункан, за то, что ты привел к нам заблудшую и потерянную.
Дункан ничего не сказал - кивнул и вышел, оставив Аликс наедине с Райссой.
Он даже не оглянулся. Аликс чувствовала себя так, будто ее обокрали, и еще сильнее возненавидела Финна за то, что все это началось из-за него.
Райсса жестом указала Аликс на одеяло у очага и села сама.
- Дункан не стал бы предлагать что-либо бесчестное, - тихо сказала она. Я знаю его... он не тот человек.
- Он ничего не знал о Малине, пока мы не приехали сюда, - подтвердила Аликс. - Но Финн, конечно, поторопился сообщить ему эту новость.
- Финн всегда испытывал ревность к Дункану.
- Почему?
Райсса, вздохнув, развела руками:
- Старший сын всегда более в чести у жехаана. Тем тяжелее это, когда твой отец предпочитает тебе премного сына. Хэйл держал их равными в своем сердце, но Дункан быстрее повзрослел. Это многого ему стоило, Финн не может понять этого до конца, - выразительный взгляд Райссы говорил девушке больше, чем ее слова.
- А теперь ты, Аликс, снова дала Финну повод для ревности.
- Я?
- Мог бы Финн стать твоим чэйсулом?
- Нет. Никогда.
- Вот видишь! Или Дункан, или никто. Финну нелегко сознавать, что его рухолли снова взял над ним верх, - Райсса улыбнулась.
- Ты желаешь Дункана, а потому, конечно, не можешь желать Финна. Они слишком разные. Но Финн не так плох, как кажется, Аликс... он мог бы стать прекрасным чэйсулом.
- Финн украл меня. Он взял бы меня силой, если бы Сторр не остановил его.
И ты говоришь, что он мог бы стать хорошим мужем?
Райсса снова улыбнулась:
- Ты многого не понимаешь в мужчинах. Но ты должна узнать все сама: не мое дело тебя учить таким вещам.
Аликс вспомнила решительное лицо Дункана, когда он сказал, что она будет принадлежать только ему. А теперь она уже не могла быть с Дунканом...
- Райсса! - с внезапным страхом вскрикнула Аликс. - Они же не заставят меня взять в мужья Финна, ведь правда?
Женщина поправила пояс, расположив бубенчики симметрично:
- Я знаю, тебе будет трудно. Особенно потому, что ты была воспитана, как хомэйна, и не так предана своему народу, как мы, - Райсса подняла желтые глаза.
- Нас осталось слишком мало. Кланы уничтожены - все, кроме нашего, а Шейн пытается истребить всех до последнего. Нам нужны дети. Нам нужны женщины, способные рожать. Ты Чэйсули, Аликс. Ты должна стать частью будущего своего клана... его толмооры. Ты должна родить нам детей. Если твоим чэйсулом не станет Дункан или Финн, им станет другой воин.
- Неужели вы заставите меня!..
Райсса взяла руки Аликс в свои, та попыталась вырваться, но женщина не выпустила ее:
- Ни одна женщина не хочет служить только для того, чтобы рожать потомство, Аликс! Дети - дар богов, не товар, который можно продать или купить.
Но у нас их так мало... наш народ умирает. Тебя никто не заставит лечь с мужчиной, который тебе неприятен, но нелегко вынести осуждение клана.
- Тогда я вернусь назад, - ответила Аликс. - Вернусь на ферму, к Торрину.
Райсса сжала ее руки:
- Нет. Ты должна остаться. Во имя богов, Аликс, ведь ты дочь Хэйла! Нам нужна его кровь.
- А Финн? - Аликс все-таки высвободила руки. - Он мой сводный брат.
- Да, но вы воспитывались порознь. Кровь Хэйла должна вернуться в клан.
- Тогда скажите Финну, чтобы он завел себе детей!
- Он с удовольствием послушается... если его чэйсулой или мэйхой будешь ты.
- А если я уже беременна? - в отчаянье спросила Аликс.
Взгляд Райссы стал жестким:
- Уже беременна... ты была с Дунканом? Аликс кивнула с неожиданным испугом:
- Я была не права? - прошептала она. - Или нельзя быть с главой клана... когда он правит?
Старшая женщина улыбнулась:
- Вождь клана не правит. У нас нет королей, Аликс. И - нет, ты не была не права. Или ты думаешь, что Дункан живет целомудренной жизнью? Это было бы слишком тяжелой ношей для любого мужчины.
Аликс в смущении отвела взгляд:
- И что тогда будет? Райсса вздохнула:
- Это все изменит. Быть может, Совет позволит тебе остаться в одиночестве... они с уважением отнесутся к твоим намерениям, которые видны по обрезанным волосам, каковы бы ни были причины. Ты получишь ту свободу, которой желаешь, отказываясь иметь чэйсула и родив ребенка. Но все равно решать будет Совет.
- Мне не нужно было приходить сюда. Мне не нужно было позволять Дункану увозить меня из Мухаары, - с тихим отчаяньем проговорила Аликс.
- Здесь твой дом.
- Лучше бы Кэриллон отвез меня на ферму.
- Когда ты привыкнешь, обещаю - наши обычаи не покажутся тебе столь жестокими. Аликс, ведь мы - твой народ.
Аликс смотрела в лицо женщины, видя в ней внутреннюю силу и гордость дочери Чэйсули. Девушка коснулась рукой собственного лица, ощутив под пальцами столь же высокие скулы. Кожа Аликс не было столь смуглой, волосы - такими темными, а глаза ее были цвета янтаря, не желтые, как у зверя... и все же она была - Чэйсули.
Аликс вздохнула:
- Где шатер Малины?
Глаза Райссы вспыхнули, но она ничем не выдала своего удивления:
- У ворот. Синий, с изображением лиир Боррса - горной кошки. Такой в Обители только один - ты не перепутаешь.
Аликс взяла серебряный гребень в руки, посмотрела на него, потом встретила взгляд Райссы и улыбнулась:
- Мне нужно кое-что вернуть ей. Благодарю тебя за доброту.
Райсса кивнула, и Аликс вышла из шатра.
***
Найдя синий шатер, Аликс откинула дверной полог. Она не удивилась, увидев здесь Дункана. Но вот Малина ее удивила.
Молодая женщина вовсе не была похожа на Чэйсули. Волосы у нее были темно-русые, а глаза голубые. Кошачьей грацией женщин Чэйсули она тоже не обладала, но тем не менее была красива.
Дункан поднялся на ноги. Аликс быстро подошла к женщине и протянула гребень:
- Это твой.
- Мой? - удивленно переспросила Малина.
Аликс не видела в ней никаких признаков беременности, под мягким зеленым платьем, украшенным янтарными бусинами и бронзовыми пряжками, живот Малины казался плоским, как у девушки.
- Он, - Аликс, не глядя, кивнула в сторону Дункана, - позволил мне воспользоваться этим гребнем, потому что у меня не было своего... тогда у меня еще были волосы, которым он был необходим, - бросила короткий взгляд на Дункана, вновь посмотрела на Малину, - но он принадлежит тебе. Так однажды сказал Дункан.
Аликс вложила в руку Малины гребень и молча покинула шатер - но не успела она сделать и пяти шагов, как ее догнал Дункан. Он осторожно взял ее за плечи и повернул к себе, ласково коснувшись рукой коротких волос:
- Чэйсула, прости меня. Я не имел права... - Я не претендую на этот титул, Дункан.
Ты уже наделил им другую.
Он поднял ее голову за подбородок - словно специально для того, чтобы увидеть ее полные слез глаза.
- Только скажи, Аликс. Все должна решить ты. Мы не будем счастливы друг без друга, ты же знаешь.
- Я не буду счастлива, если мне придется делить тебя с другой. Но, думаю, Малине нет до этого дела.
- Малина знает, что я просил, чтобы ты стала моей мэйхой.
- Она знает?..
Он пригладил ее волосы:
- У нас это делается часто, Аликс.
- Я не могу, - слезинка скатилась с ее ресниц и потекла по щеке.
- А если ты беременна? Она прикрыла глаза и уткнулась ему в грудь:
- Почему, ну, почему ты должен брать ее в жены? То, что я сделала... ты даже не представляешь, как мне было тяжело, а теперь оказывается, что все это зря! Дункан... я не знала, что мне придется бороться с женщиной и нерожденным ребенком. Я думала только о Совете.
- Прости, маленькая. Я не хотел этого.
- Они попытаются заставить меня взять в мужья Финна. Дункан замер:
- Что ты такое говоришь? С чего ты это взяла?
- Райсса рассказала мне. Я вряд ли сумею поступить по своей воле и остаться одинокой, - Аликс зябко поежилась. - Если только я не беременна.
Райсса сказала, что это все изменит.
- Да, тогда ты смогла бы жить одна с ребенком... или стать моей мэйхой.
Что ты выберешь?
Она вскинула голову:
- Я сказала, я не буду ничьей мэйхой, Дункан. Даже твоей.
- А Финн?
- Мне не нужен никто, кроме тебя.
- Я сказал, как ты можешь остаться со мной.
- А я сказала - нет, - она отступила от Дункана на шаг и печально улыбнулась. - Быть может, Финн еще заставит меня...
- Аликс...
- Дункан, я знаю, что не могу понять многого в Чэйсули. Но и во мне есть то, чего не понимаете вы. И не проси меня больше быть твоей мэйхой - я ею не буду. Никогда.
Аликс ждала ответа, но Дункан молчал с каким-то отстраненным выражением лица, и ей ничего другого не оставалось, кроме как, развернувшись, пойти прочь.
Тяжесть принятого решения легла на плечи Аликс. Она чувствовала, что нужна Дункану не меньше, чем он ей, но врожденная гордость Чэйсули не позволит ему идти за ней.
А моя гордость не позволит мне принять его предложение, с каким-то ожесточением подумала она.
Она заново обдумала все. При мысли о том, чтобы стать мэйхой, ее передернуло от отвращения. Даже ради любимого человека - а может быть, именно из-за него, - она не могла преступить обычай Хомейны.
Если он не будет моим до конца, он не будет моим вообще.
Но эти мысли не приносили успокоения. Постепенно ей вновь начали слышаться голоса. Они отличались от голосов говорящих друг с другом Чэйсули: Аликс не слышала, а чувствовала их в своем мозгу.
Девушка коснулась лба, словно это прикосновение могло помочь ей понять, что с ней - но ответа не было. Голоса были похожи на голоса Кая и Сторра, но отличались от них по тембру.
Аликс резко остановилась и огляделась, пытаясь понять, кто так мучает ее, но никто, казалось, не обращал на нее внимания. Как она уже знала, у Чэйсули не принято проявлять чувств внешне - в этом они сильно отличались от хомэйнов.
Никто ничего не говорил ей - но нестройный хор голосов по-прежнему звучал в ее мозгу, сводя с ума.
Лиирэн, не сопротивляйся так сильно, прозвучал в ней ласковый голос Сторра.
Аликс открыла глаза и увидела перед собой волка. Она опустилась на колени, зарывшись пальцами в густой мех волка.
Сторр, скажи, это наказание, да? Это проклятие Чэйсули?
Это дар богов, лиирэн. Он просто слишком нов для тебя.
Аликс взглянула вверх - над нею скользнула крылатая тень. Кай описал в воздухе круг, взлетая и ныряя в струях воздуха.
Лиирэн, сказал он, ты должна научиться владеть тем, что даровано тебе по праву крови.
Владеть?! удивленно воскликнула она. Идем с нами, мягко промолвил Сторр.
Идем с нами, лиирэн, и мы научим тебя.
Они увели ее из Обители к старому дубу, расколотому молнией. Выжженное дупло было достаточно большим, чтобы девушка могла поместиться в нем, и, забравшись в него, Аликс свернулась в комочек, словно младенец в материнской утробе. Сторр улегся у ее ног, а Кай устроился на сучке над головой Аликс.
- Что же я должна узнать? - спросила девушка вслух.
Принимать, ответил Кай. Не восставать против твоей толмооры.
- Ты - лиир Дункана, - обвиняюще заметила Аликс. - Ты подтвердишь любое его слово.
Я - его лиир, но я - еще и я сам. Я не пес, лиирэн, который подчиняется слову хозяина со слепой преданностью. Я - лиир, нас выбирают боги, не люди.
Мы. - не эхо тех, с кем мы связаны, подтвердил Сторр, иначе я обладал бы всеми недостатками своего лиир.
Аликс мягко рассмеялась и протянула руку, чтобы погладить серебристый мех Сторра:
- У тебя нет недостатков Финна, ни одного.
Значит, ты выслушаешь нас ?
Она опустила руку:
- Да.
Кай запахнулся в крылья, удобнее устраиваясь на ветке. В тебе Древняя Кровь, лиирэн. Она давно исчезла из клана. Ты вернешь ее нам.
- Родив детей.
Верно, согласился Кай, как же еще женщина может подарить миру новую жизнь?
Аликс нахмурилась, разглядывая свои босые ноги.
Глаза Сторра сверкнули. Ты хочешь иметь детей, лиирэн, сказал он. Тебе просто не все равно, от кого будут эти дети.
- Да! - крикнула она, - Да, в этом ты прав!
Мы не можем сказать тебе, кого выбрать, спокойно сказал Кай, казалось, не обративший внимания на ее вспышку, это должна решить ты сама. Но мы можем помочь тебе принять твою толмоору и те дары, которыми наделили тебя боги.
- И что же они мне дали? Возможность слышать нас. Аликс нахмурилась:
- Я всегда слышала вас. С самого начала. Но ты слышишь не только нас, лиирэн. Каждого лиир в Обители. Ты не сошла с ума, ободряюще сказал Кай, просто ты слышишь то, чего никто больше не слышит.
- Я слышу... - эхом повторила Аликс. Эта тяжесть в твоем мозгу, пояснил Сторр. Голоса, которые ты слышишь - голоса беседующих между собой лиир. Ты должна научиться не слышать этого, пока в этом нет необходимости.
- А если я не смогу..?
Тогда это может свести тебя с ума, ответил Кай.
Аликс закрыла глаза:
- Это действительно проклятье. Нет, сказал Сторр. Не более, чем способность принимать облик лиир.
Она широко распахнула глаза:
- Я что, тоже могу изменять облик? В тебе Древняя Кровь, тихо сказал Кай.
А вместе с ней ты унаследовала и все древние дары.
Аликс положила руку на ствол дерева, словно ища поддержки. Ее мысли были далеко в видениях она была любым зверем, каким пожелает. Потом девушка нахмурилась:
- У меня нет лиир.
Тебе он и не нужен, объяснил Сторр. Это и есть дар Древней крови... возможность говорить со всеми лиир и принимать облик любого из нас.