Робертс Нора. Ровно в полдень

   – Отсюда тебе будет лучше видно, – вновь подбодрила ее Карли. – Вот идет еще один оркестр! Правда, здорово? Посмотри, как резво они маршируют.
   Надо же, как умело она успокаивает свою бабулю, подумала Фиби. Как крепко сжимает ее руку своей маленькой ручкой. И Картер – взгляните-ка – тоже встал рядом с мамой. Он что-то говорит ей, указывая в сторону разряженной толпы, а другой рукой осторожно придерживает ее за плечо.
   Фиби знала, о чем могла думать ее мать, когда смотрела на Картера. После того как у нее появился свой ребенок, ей стала понятна эта всепоглощающая любовь. Но мама должна была чувствовать все гораздо острее. Стоило ей взглянуть на Картера – на его густые каштановые волосы, орехового цвета глаза, четкие линии рта, носа и подбородка, и перед ней, – как живой, вставал ее покойный муж, а также все то, что кануло в небытие с его преждевременной смертью.
   – Свежий лимонад! – Ава подкатила тележку к выходу на балкон. – В нем полно мяты, так что оттенок у него самый что ни на есть зеленый.
   – Ава, тебе не стоило возиться со всем этим!
   – Почему бы нет! – рассмеялась та и откинула назад непокорную прядь белокурых волос.
   В свои сорок три года Ава Вестри Давер была самой красивой из всех знакомых Фиби женщин. Пожалуй, что и самой доброй.
   Заметив, что Ава взялась за кувшин, Фиби поспешила к тележке.
   – Нет-нет, я сама разолью лимонад. Ты лучше понаблюдай за парадом. Маме намного легче, когда ты рядом, – тихонько добавила она.
   Понимающе кивнув, Ава подошла к балконному ограждению и слегка тронула Эсси за плечо. Затем встала по другую сторону от Карли.
   Вот вся ее семья, думала, глядя на них, Фиби. Правда, сын Авы сейчас в Нью-Йорке, в университете, а жене Картера пришлось выйти сегодня на работу, но вместе они создавали ту основу, на которой покоился маленький мирок Фиби. Иногда ей казалось, что, не будь этих людей, она была бы сметена потоком жизни, как обычная пылинка.
   Фиби разлила лимонад и разнесла всем стаканы. Пристроившись наконец рядом с Картером, она склонила голову ему на плечо.
   – Жаль, что Джози не смогла посмотреть на парад.
   – И мне жаль. Возможно, она придет к ужину – если успеет.
   Ее маленький братик, думала Фиби, женатый мужчина.
   – Вам стоило бы остаться здесь на ночь, чтобы избежать заторов на дорогах и праздничного безумия.
   – Вообще-то нам нравится праздничное безумие, но я поговорю с Джози. Помнишь, как мы стояли здесь в первый раз и смотрели на парад? В первую весну после Рубена?
   – Конечно, помню.
   – Все было таким ярким, шумным и чуточку нереальным. Все просто лучились счастьем. По-моему, даже тетушка Бесс выдавила пару улыбок.
   «Должно быть, у нее просто было несварение», – с застарелой горечью подумала Фиби.
   – Я чувствовал тогда, всем нутром чувствовал, что теперь-то все будет хорошо. Что он уже не вырвется на свободу и не придет за нами, не убьет нас, пока мы будем спать. Рождество не принесло мне этой уверенности, как, впрочем, и весь тот год, и даже мой день рождения. Лишь в тот мартовский день, стоя на этом самом балконе, я думал, что теперь-то наконец все будет хорошо.
   – Что ж, ты был прав.
   Фиби сжала его ладонь; так они и стояли – рука об руку, чувствуя себя единым целым.

2

   Дункан, мучимый тяжелым похмельем, сидел возле кухонной стойки, вперив неподвижный взор в чашку с кофе. Здесь же лежал его ноутбук. С какой охотой променял бы он это все на пару кружек пива, приправленных веселой болтовней с кем-нибудь из постоянных посетителей «Слэм Данк». Ну а потом можно было бы перебраться в «Свифтис», его ирландский паб. Там бы он выпил еще кружку-другую – и все это под приятную музыку.
   Но он уже давно понял, что владельцу баров лучше оставаться трезвым. Дункан мог слегка отступить от этого правила в День святого Патрика или накануне Нового года. В то же время ему ничего не стоило скоротать длинный вечер с парой кружек пива.
   Но вовсе не праздник заставил Дункана напиться до такой степени, что в голове его и посейчас звучали отголоски вчерашнего веселья. Не передать словами, какое он испытал облегчение при мысли о том, что Джо отказался от своего намерения расквасить голову об асфальт.
   За это нужно было выпить.
   И уж куда лучше было напиться ради хороших новостей, чем из-за плохих. Не сказать чтобы похмелье его стало от этого легче, но Дункан не сомневался, что как-нибудь справится с этой бедой.
   Все, что ему требовалось сейчас, – это выйти на свежий воздух. Прогуляться по саду. Или вздремнуть в гамаке. Затем он смог бы решить, что нужно делать дальше. Последние семь лет Дункан регулярно планировал свои действия, и ему это нравилось.
   Он в очередной раз мрачно взглянул на компьютер, затем потряс головой. Если он только попытается сейчас работать – даже сделает вид, что работает, – его голова попросту взорвется.
   Тогда он поднялся и перенес кофе на заднюю веранду. Во дворе тихонько ворковали голуби, склевывая зерна с земли под кормушкой. Такие толстые и ленивые, мелькнула у Дункана мысль, что им даже лень залететь внутрь. Уж лучше собирать остатки.
   Многие люди вели себя точно так же.
   Сад вокруг дома радовал своим ухоженным видом, и Дункану нравилось думать, что в этом есть и его заслуга. Неплохо было бы прогуляться сейчас под сенью деревьев, дойти до самого причала, а может быть, и покататься по реке на лодке.
   Погода просто располагала к отдыху. В такое ясное и безветренное утро хотелось предаваться безделью и мечтать о чем-нибудь приятном.
   А можно было просто спуститься к причалу и понаблюдать за тем, как солнечные блики скользят по поверхности реки. Сидеть так в свое удовольствие, пить кофе и не думать ни о каких делах – что может быть приятнее?
   Что-то, интересно, поделывает Джо этим солнечным утром? Сидит в тюремной камере? Или «отдыхает» на больничной койке? И чем занята сейчас та рыжеволосая?
   Вряд ли стоило убеждать себя в том, что сегодня самый обычный день, коль скоро вчерашние события накрепко засели у тебя в голове. Было глупо даже надеяться на то, будто тебе и в самом деле хочется сидеть на пирсе и нянчить свое похмелье, как если бы все в твоей жизни складывалось наилучшим образом.
   И потому Дункан вновь поднялся в спальню и начал разыскивать чистые джинсы и рубашку, при взгляде на которые нельзя было сказать, что он спал в них всю ночь. Затем он вытащил бумажник, ключи и прочие мелочи из карманов тех брюк, в которых он и в самом деле плюхнулся в постель после того, как в полупьяном виде завалился вчера домой.
   По крайней мере, напомнил себе Дункан, расчесывая пятерней волосы, ему хватило ума оставить машину на стоянке и взять такси.
   Не помешало бы, пожалуй, надеть костюм.
   Или не стоит?
   Вот черт…
   Поразмыслив, Дункан решил, что надеть костюм будет с его стороны чистым пижонством, если учесть, что направляется он к своему бывшему служащему – и не куда-нибудь, а в тюрьму. К тому же он вообще без восторга относился к костюмам.
   А вдруг рыжеволосой нравятся именно мужчины в костюмах? Тогда имеет смысл принарядиться – при встрече это может сыграть ему на руку.
   К дьяволу костюм.
   Дункан быстро направился вниз – по витой лестнице и дальше, через блистающее белым кафелем фойе. Распахнув створку дверей, он увидел небольшой «Ягуар» красного цвета, который как раз сворачивал к его дому.
   Из машины выбрался человек, одетый в превосходный костюм – без сомнения, итальянский. То же можно было сказать и о его ботинках. Финеас Т. Гектор явно принадлежал к числу тех, чей внешний вид не способна была испортить никакая, даже самая немыслимая катастрофа.
   Наблюдая за неторопливой походкой своего друга, Дункан в очередной раз подумал о том, что Фин вообще не склонен спешить. Впрочем, соображал он куда быстрее, чем большинство знакомых Дункана.
   Больше всего Фин походил на юриста – причем высокооплачиваемого (каковым он, впрочем, и являлся). И это при том, что еще лет десять назад, когда они только познакомились, Фин лишь изредка мог позволить себе траты на такси. Что уж тут говорить про костюм от «Армани».
   Ну а сейчас он носил этот костюм так, будто тот принадлежал ему по праву рождения. Пиджак светло-серого цвета превосходно смотрелся на тренированном теле Финеаса, выгодно оттеняя темный цвет его кожи.
   Подойдя к лестнице, Фин на секунду задержался и внимательно посмотрел на Дункана.
   – Выглядишь ты весьма бледно, друг мой.
   – Да и чувствую себя не лучше.
   – Вполне естественно, если учесть то количество спиртного, которое ты проглотил вчера вечером.
   – На тот момент мне было очень даже хорошо. Зачем пожаловал?
   – Ну как же, спешил на нашу встречу.
   – А что, мы договорились о встрече?
   Фин лишь сокрушенно покачал головой, сделав несколько шагов навстречу Дункану.
   – Мне следовало догадаться, что ты забудешь. Когда человек распевает «Дэнни Бой» и опрокидывает в себя одну порцию виски за другой, ему явно не до дел.
   – Ты хочешь сказать, я пел «Дэнни Бой»?
   Господи, только не это!
   – По правде говоря, не уверен. Все эти ирландские мелодии звучат для меня совершенно одинаково. Но ты куда-то собрался?
   – Да вроде как. Может, зайдем в дом?
   – Здесь лучше.
   Фин присел на длинную белую скамью, заложил руки за голову.
   – Ты все еще хочешь продать это место?
   – Не знаю. Может быть.
   Дункан посмотрел вокруг: сады, деревья, тенистые уголки, изумрудно-зеленая трава. Порой ему это нравилось, порой вызывало отторжение.
   – Возможно, когда-нибудь и продам.
   – Неплохое местечко. Вот только не располагает к активности.
   – Чего-чего, а активности мне и так хватает. Слушай, Фин, я и в самом деле просил тебя приехать? В моих воспоминаниях провал.
   – Ты просил меня заехать этим утром к Самоубийце Джо и проверить, как у него дела, а потом заглянуть к тебе и рассказать обо всем. Когда я согласился, ты заключил меня в объятия и влепил слюнявый поцелуй. Думаю, окружающие теперь только и говорят о том, что моя жена – это всего лишь прикрытие для нас обоих.
   Дункан на секунду призадумался:
   – Ну а ее-то я хоть поцеловал?
   – А как же. Ну что, рассказать тебе о Джо?
   Дункан побренчал ключами в кармане брюк.
   – Я как раз собирался съездить в город, проверить, как у него дела.
   – Могу избавить тебя от этой поездки. Чувствует он себя неплохо – особенно если учесть, в каком состоянии он был вчера.
   – А что, жена Джо…
   – Тоже была там, – перебил его Фин. – Выглядела она весьма испуганной, но приехать не отказалась. Кожа у Джо здорово обгорела под солнцем, и теперь они его лечат. Да и психиатр ему тоже не помешает. Поскольку ты не собираешься выдвигать никаких обвинений, Джо уже скоро выпустят на свободу. В общем, ему помогут, а именно этого ты, как я понимаю, и хотел.
   – Ты прав.
   Почему он никак не мог избавиться от чувства вины?
   – Если ты снова возьмешь его на работу, я дам тебе хорошего пинка.
   – Ты не сможешь дать мне пинка, – ухмылка Дункана была наигранно-зловещей. – Ты не способен драться всерьез, черный парень.
   – Для тебя я сделаю исключение. В общем, Джо получит помощь. Жена вправе простить его или нет – это ее дело. Но ты и так сделал все возможное для этого типа, не говоря уже о том, что нанял ему лучшего адвоката в Саванне.
   – Мог бы быть и получше, если учесть ту цену, которую ты заламываешь, – пробурчал Дункан.
   Фин лишь ухмыльнулся:
   – Готов тебе посочувствовать. Ладно, я отправляюсь в город, чтобы ободрать еще парочку клиентов.
   – А как насчет рыжеволосой?
   – Какой рыжеволосой? – Фин недоуменно взглянул на Дункана поверх солнечных очков. – Помню, там были две блондинки и очаровательная брюнетка. Они пытались тебя расшевелить, но тщетно – ты был слишком поглощен пивом.
   – Да нет, я не о вчерашнем вечере. Та рыжеволосая. Фиби Макнамара. Лейтенант Фиби Макнамара, – театрально вздохнув, Дункан прижал руку к сердцу. – Одно это имя заставляет мою кровь бежать быстрее. Лейтенант Фиби Макнамара.
   Фин многозначительно закатил глаза.
   – Ну, Свифт, ты даешь. Она же коп. Что ты собираешься с ней делать?
   – Знаешь, в голову лезет много разных вещей. У нее такие зеленые глаза и такая изящная фигурка… А еще она не побоялась выйти на крышу. Парень сидит там с оружием, совершенно незнакомый ей парень, но она все-таки выходит к нему.
   – Тебе это кажется привлекательным?
   – Мне это кажется просто обворожительным. Я бы даже сказал, меня это заводит. Ты ведь встречался с ней, правда? Как она тебе?
   – Мне она показалась весьма энергичной и деловой. И очень неглупой. Вдобавок у нее потрясающая задница.
   – Понимаешь, никак не могу выбросить эту женщину из головы. Положительно, мне нужно снова увидеться с ней – может, так я пойму, в чем дело. Ты, кстати, мог бы подвезти меня, все равно мне надо забрать машину со стоянки.
 
   Фиби сидела за столом у себя в кабинете. Только что она провела двухчасовую тренировку со своими подчиненными. Волосы у нее были зачесаны назад и стянуты в пучок у шеи. Так они меньше мешали ей во время занятий. В душе Фиби надеялась, что такая прическа придает ей некоторую солидность. А в ее положении это значило немало. Большинство копов, которых она обучала, не склонны были относиться всерьез к женщине-полицейскому.
   Впрочем, только поначалу. Рано или поздно всем им приходилось изменить свое мнение.
   Ей и в самом деле потребовалась в свое время помощь Дейва, который приоткрыл для нее дверь в полицейское управление. Но Фиби сделала все возможное, чтобы распахнуть эту дверь как можно шире. Так что своим званием и положением она была обязана только себе.
   И вот теперь, благодаря своему званию и положению, ей приходилось тратить уйму времени на разбор всевозможных бумаг. А после обеда ей предстояло ехать в суд, чтобы выступить там в качестве свидетеля. Дело касалось домашней ссоры, которая постепенно перетекла в разборку с захватом заложников.
   Затем она должна была вернуться в управление и завершить хотя бы самое неотложное. А после работы ей предстояло заехать в магазин за продуктами.
   И уже дома, перед отходом ко сну, она должна была перелопатить кучу книг, чтобы подготовиться к лекции «Как следует вести себя в кризисных ситуациях».
   А в перерыве между этими обязанностями ей надо было выкроить хотя бы несколько минут, чтобы привести в порядок чековую книжку и попытаться понять, есть ли у нее хоть какая-то возможность купить новую машину, не прибегая при этом к ограблению банка.
   Фиби открыла первую папку и погрузилась в изучение дела.
   – Лейтенант?
   – М-м-м? – даже не взглянув в его сторону, она сразу признала Сайкса. Он входил в ее группу по ведению переговоров.
   – Там один парень хочет вас видеть. Дункан Свифт.
   – Вот как? – теперь во взгляде Фиби читалось явное недовольство. В окно своего кабинета она увидела Дункана. Тот осматривал полицейское управление так, будто оказался где-нибудь на чужой планете.
   Представив то количество работы, которое ей предстояло выполнить, Фиби уже готова была отправить нежданного посетителя восвояси. Но тут вдруг Дункан перехватил ее взгляд и улыбнулся.
   – Ну ладно, – встав из-за стола, она направилась в сторону двери. – Мистер Свифт?
   Чертовски привлекательная улыбка, мельком подумала Фиби. Что-то ей подсказывало, что улыбался он часто и охотно. Синие глаза смотрели мягко и в то же время внимательно. По своему опыту Фиби знала, что очень немногие способны выдержать зрительный контакт «глаза в глаза». Но этот парень смотрел так, что собеседнику сразу становилось ясно: все внимание приковано исключительно к нему.
   – Я понимаю, вы заняты, – сказал Дункан, взглянув на Фиби. – Может, мне прийти позже, когда вы освободитесь?
   – Хорошая идея. Особенно если ваше дело может подождать еще лет с десять.
   – Ну это вряд ли.
   – Тогда прошу.
   – Бог ты мой. Такое чувство, будто попал на телевидение. Скажите, а вас не раздражает, что вы сидите здесь целый день на виду у всех?
   – Если мне надоест, я всегда могу опустить жалюзи.
   Дункан сунул руки в карманы своих потертых джинсов. Ноги в этих джинсах, отметила про себя Фиби, весьма-таки длинные.
   – Готов поспорить, это не в вашем стиле.
   – Я разговаривала с адвокатом, которого вы наняли для Джо. По-моему, весьма компетентный человек.
   – Вы правы… Ну ладно, я хотел поинтересоваться, не нужно ли мне навестить Самоубийцу Джо…
   – Самоубийцу Джо?
   – Простите, сорвалось. Просто мы стали так называть его между собой прошлым вечером. Так как, должен ли я навестить его или мне лучше отступить в тень?
   – Ну а сами-то вы чего хотите?
   – Даже не знаю. Мы ведь никогда не были приятелями. Но вчерашняя история никак не выходит у меня из головы.
   – Тут важнее, что засело в голове у самого Джо.
   – Согласен. А тут еще этот сон…
   – Какой сон?
   – Мне снилось, будто не Джо, а я сидел на крыше в одних трусах.
   – В плавках или в семейных?
   – В семейных, – рассмеялся Дункан. – Как бы то ни было, я сидел на краю крыши, а вы были рядом со мной.
   – Вам тоже хочется покончить с собой?
   – Ничуть.
   – Это называется переносом сознания. Вы попытались поставить себя на его место. Это был весьма болезненный опыт – как для Джо, так и для вас. Хорошо, что все закончилось так удачно.
   – А что, в вашей практике были и другие случаи?
   – Да.
   Дункан понимающе кивнул и тут же заговорил о другом:
   – А как, по-вашему, называется то, что я не в силах выбросить вас из головы? Мечтательностью?
   – Смотря о чем вы мечтаете.
   – Я начал изучать вас.
   Фиби с недоумением взглянула на собеседника.
   – Я подумал, что было бы неплохо узнать о вас как можно больше. Конечно, я мог бы обратиться за сведениями к кому-нибудь еще, но предпочел самый короткий путь. Ну да, если хотите, я запал на вас.
   – Я опытный наблюдатель. И мне не нужно разъяснять то, что я и так понимаю. Я очень ценю вашу честность и ваш интерес, но…
   – Только не говорите «но» – во всяком случае, не с самого начала.
   Наклонившись вперед, Дункан поднял со стола заколку, выпавшую, должно быть, из прически Фиби, и передал ее женщине.
   – В конце концов, вы можете счесть это своей общественной обязанностью. Я в данном случае представляю общество. Мы могли бы посидеть где-нибудь в баре, поболтать о том о сем и рассказать друг другу кое-что из своей жизни. Место и время выбираете вы. Если нам что-то и не понравится, вреда от этого точно не будет.
   Фиби кинула заколку в коробку со скрепками.
   – Как я понимаю, теперь уже вы ведете переговоры.
   – Я неплохо владею этим искусством. В конце концов, я мог бы просто купить вам что-нибудь выпить. Каких-нибудь полчаса, и только. Люди порой тратят куда больше времени на поиски подходящей обуви. Всего лишь тридцать минут после того, как вы завершите все свои дела.
   – Сегодня я не могу. На этот вечер у меня уже кое-что запланировано.
   – Найдется ли у вас в обозримом будущем вечерок, на который ничего не запланировано?
   – Конечно. Практически любой.
   Слегка покачиваясь взад-вперед на стуле, она внимательно изучала его. Определенно, он ее заинтересовал. И почему ее так влечет к нему? На самом деле у нее просто нет времени на подобные пустяки.
   – Завтра вечером, с девяти до половины десятого. Встретимся в вашем баре.
   – Отлично. В каком баре?
   – То есть?
   – Вряд ли вам захочется пойти в «Слэм Данк» – после вчерашнего-то. Вдобавок там слишком шумно: парни любят поспорить из-за разных соревнований. Лучше «Свифтис».
   – Этот бар тоже принадлежит вам?
   – В некотором роде. Вы уже были там?
   – Однажды.
   Дункан слегка нахмурился:
   – Вам там не понравилось.
   – Да нет, бар мне понравился. Просто я была не в восторге от своего спутника.
   – Если вам хочется посидеть где-то еще…
   – Нет, я одобряю ваш выбор. В девять часов. Вы можете потратить эти тридцать минут на то, чтобы объяснить мне, как вам удалось стать «в некотором роде» владельцем двух баров и многоквартирного дома.
   Увидев, что Фиби встает, Дункан вновь улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой.
   – Надеюсь, вы не передумаете.
   – Я редко меняю свои планы.
   – Рад слышать. Итак, Фиби, до завтра.
   Ошибка, думала Фиби, глядя, как он выходит из комнаты. Наверняка она совершала ошибку, согласившись встретиться с этим долговязым молодым человеком, у которого были такие нежные голубые глаза и чарующая улыбка.
   Но ведь это каких-нибудь полчаса.
   К тому же прошло уже немало времени с тех пор, как ей удавалось выкроить полчаса на то, чтобы совершить ошибку с мужчиной.
 
   Фиби приплелась домой вскоре после семи – с пакетом продуктов, тяжелым портфелем и вся на нервах. Машина, которой она уже начала подыскивать замену, сломалась примерно в квартале от полицейского участка.
   Теперь ее нужно будет отбуксировать в ремонтную мастерскую – вот вам еще расходы. А потом ей предстоит заплатить за ремонт. И это уже заставляет всерьез задуматься об ограблении банка.
   Фиби открыла дверь и швырнула портфель внутрь. Задержалась на секунду и окинула взглядом элегантное фойе. Несмотря на все свое великолепие, дом этот не стоил ей ровным счетом ничего. Правда, «ничего» было в данном случае весьма относительным, но Фиби знала, что даже если бы у нее появилась возможность уехать отсюда, она не смогла бы этого сделать – по финансовым соображениям. Какой смысл жить в роскошном особняке, если ты не в состоянии отремонтировать восьмилетний «Форд Таурус».
   Быть окруженным старинной мебелью, произведениями искусства, изделиями из хрусталя и серебра и не иметь возможности продать или заложить хоть что-нибудь из обстановки. Жить в роскоши и при этом мучиться головной болью из-за проклятой машины!
   Прислонившись к двери и закрыв глаза, она попыталась справиться с раздражением. Нельзя забывать об элементарной благодарности. В конце концов, у нее и у ее близких есть крыша над головой. Что бы ни случилось, этот дом всегда будет им надежным прибежищем.
   До тех пор, пока она будет следовать правилам, установленным ее покойной родственницей.
   Фиби выпрямилась и попыталась упрятать тревогу поглубже внутрь, чтобы та уже не могла отразиться на ее лице. Затем она подхватила пакет с продуктами и понесла его на кухню.
   Ее девочки уже были там. Карли сидела за кухонным столом и, высунув от усердия язык, делала домашние задания. Мама и Ава крутились у плиты, завершая последние приготовления к ужину. Хоть и говорят, что двум женщинам не место на одной кухне, эти две прекрасно ладили друг с другом.
   В комнате пахло зеленью, специями и чем-то неуловимо женским.
   – Я же говорила, чтобы вы не ждали меня к ужину.
   Как только Фиби вошла в кухню, все трое сразу повернулись к ней.
   – Мама, я уже почти закончила упражнение на правописание!
   – Ты моя умничка. – Поставив пакет на кухонную стойку, Фиби шагнула к Карли и звонко поцеловала ее. – Наверняка ты успела проголодаться.
   – Мы хотели дождаться тебя.
   – Конечно, мы тебя ждали. – Эсси шагнула к Фиби и слегка коснулась ее руки. – Ты в порядке, детка? Эта машина подвела тебя так некстати.
   – Сначала мне хотелось достать пистолет и пристрелить ее, но потом я чуть успокоилась.
   – Как же ты добиралась домой?
   – На автобусе. Мне придется ездить на нем до тех пор, пока не починят мою машину.
   – Ты можешь взять мою, – предложила ей Ава, но Фиби лишь отрицательно покачала головой.
   – Если я буду уверена в том, что дома есть хотя бы одна машина, мне будет спокойнее. Не стоит из-за меня волноваться. А что у нас на ужин? Я дико хочу есть.
   – Сходи сначала вымой руки, – Эсси махнула рукой в сторону двери. – А потом сразу за стол. Все уже готово, мы ждем только тебя.
   – Ладно, ладно. – Выскользнув в коридор, Фиби быстро направилась в туалетную комнату.
   Ей действительно есть за что благодарить судьбу, сказала она себе. О скольких обязанностях она могла забыть только потому, что мать и Ава жили вместе с ней. Тысячи мелких забот, которые она с легкостью могла выбросить из головы. Так стоит ли выворачиваться наизнанку из-за такой ерунды, как сломанная машина?
   Вытирая руки, Фиби внимательно изучала свое отражение. Она и в самом деле выглядела усталой и измученной. Если ей не удастся сегодня как следует отдохнуть, завтра у нее под глазами обязательно появятся морщинки.
   Что ж, ей уже тридцать три. А в этом возрасте, как ни крутись, морщинки неизбежны.
   Впрочем, это не помешает ей выпить сегодня за ужином большой бокал вина. Это поможет ей расслабиться. Это, а еще вкусная пища, приготовленная ее близкими, мягкий вечерний свет и тихая музыка женской болтовни.
   За столом Карли рассказывала о школе, а мать говорила о той книге, которую она взялась читать.
   – Ты что-то все молчишь, Фиби. Неужели так устала?
   – Совсем немножко, – ответила она Аве. – Просто мне нравится слушать.
   – Да мы просто слова ей не даем вставить. Расскажи нам лучше о том, как прошел твой день, – что-нибудь хорошее.
   Это была старая игра, которую их мать придумала еще в незапамятные времена. Как только у них случалась какая-нибудь неприятность, мама просила рассказать ей что-то хорошее – что-нибудь, что заставило бы их забыть грустные мысли.
   – Ну ладно. Занятия с подчиненными прошли сегодня вполне удачно.