Робинс Сари. В сетях обольщения

   – За тебя мне все сказал твой внешний вид, – с ухмылкой возразил Биллс. – Не забывай, что я всегда слыл наблюдательным парнем. Вчера тебя не было в суде, хотя был последний день прений сторон по делу Блументаля. Более того, ты даже не поинтересовался, как идет этот процесс!
   Хит растерянно заморгал. Ему следовало присутствовать на слушаниях по такому громкому делу, чтобы показать себя и посмотреть на коллег. Как же он мог допустить такой досадный промах? Теперь его имя не будет лишний раз упомянуто в газетных репортажах из зала суда, что недальновидно с политической точки зрения.
   – Признаться, я даже рад, что с тобой произошла такая метаморфоза, – продолжал Биллс, помахивая тростью. – Наконец-то ты понял, что мисс Уилом не та девушка, на которой тебе следует жениться.
   Хит замедлил шаг и сказал:
   – Я этого не говорил!
   – «Зато я стал любовником леди Голдинг»!
   Хит споткнулся о бордюр тротуара и едва не упал, но сумел удержаться на ногах. Поправляя сюртук, он пробормотал:
   – Этого я тоже не говорил.
   – А тебе и не надо было ничего говорить!
   Хит удивленно взглянул на друга. Биллс выдержал паузу и сказал:
   – Послушай, старина, я тебя не осуждаю. Но хочу дать совет: поскорее расстанься с Тесс.
   – То есть с женщиной, связь с которой неминуемо оборачивается громким скандалом? – переспросил Хит и потер щеку, по которой она его ударила. Не была ли эта пощечина уловкой? Нет, ее негодование выглядело вполне естественно. Не подслушала ли она их с Дагвудом разговор? Уж больно странные она делала намеки…
   – Тебе не кажется, что она хочет выйти за тебя замуж? – спросил Биллс.
   – Нет, дружище, замуж она выходить больше не собирается, – ухмыльнувшись, ответил Хит.
   – Женщинам свойственно часто менять свою точку зрения, – напомнил ему приятель. – Скажи, пожалуйста, а ты хочешь на ней жениться?
   – На таких женщинах, как Тесс, джентльмены не женятся.
   – Зато с удовольствием спят с ними, – заметил Биллс.
   – Нет, мне пора остепениться, обзавестись семьей, – почесав подбородок, сказал Хит.
   – Кого ты пытаешься в этом убедить – меня или самого себя?
   – Я знаю, чего хочу. Мне нужна семья. Успешная карьера. В общем, обеспеченная и спокойная жизнь.
   – И никаких скандальных интрижек?
   – Естественно, никаких скандалов! Наша семья достаточно настрадалась от шалостей моего папочки.
   – Раньше ты называл это «заблуждениями», – заметил Биллс.
   – Так или иначе, но мы, его дети, страдали от его легкомысленных выходок, – резко сказал Хит. – И мне бы не хотелось, чтобы так же страдали и мои будущие дети. К счастью, этого не видела наша мама. Но я прослыл сыном человека, который не пропустит ни одной юбки. Можно подумать, что эти дамочки сопротивлялись, когда он тащил их в кровать. Да они едва ли не вешались ему на шею.
   – Раз уж зашел такой разговор, то позволь спросить: хороша ли в постели леди Голдинг? – вкрадчиво спросил Биллс.
   Хит обжег его негодующим взглядом, но ничего не ответил.
   Биллса это ничуть не смутило. Он сказал:
   – Ладно, можешь не говорить. А как ты думаешь, могла она обворовать Белингтона?
   Хит потер мочку уха, наморщил лоб и сказал:
   – Не уверен. Но чувствую, что она что-то замышляет. Муженек оставил ее без гроша. А позже с ней порвал все отношения родной отец, после того как она отказалась выйти замуж за его племянника.
   – Выходит, у нее нет средств к существованию?
   – Она успешно торгует книгами. Но я сомневаюсь, что этот бизнес приносит ей существенный доход. А ведь она живет на широкую ногу!
   – А не показуха ли все это? Не пускает ли она пыль в глаза своими нарядами и драгоценными украшениями? Может быть, на самом деле ей приходится на всем экономить?
   – Чтобы знать наверняка, надо побывать в доме леди Голдинг, и лучше в ее отсутствие, – с усмешкой сказал Хит.
   – Ты заблуждаешься, старина! Рекомендую довести ее своими ласками до изнеможения, а когда она, обессиленная, уснет, спокойно осмотреть ее дом, – в тон ему пошутил Биллс.
   Хит улыбнулся, живо представив себе, как он будет осуществлять такой необычный план. Вторая его половина вызвала у него отвращение, зато первая часть выглядела весьма привлекательно. Его член мгновенно окреп.
   – Но я не уверен, что она поддержит мое начинание, – сказал Хит. – По-моему, она осталась недовольна случившимся.
   Биллс озабоченно наморщил лоб:
   – Ты разочаровал меня, старина! Советую стать более дисциплинированным: сперва удовлетворить даму, а уже потом – себя.
   Вряд ли поведение Хита можно было определить как «дисциплинированное» во время их с Тесс любовных забав в лесу. Страстные крики Тесс и ее бурная реакция на его усердие позволяли ему сделать вывод, что она осталась удовлетворена.
   – Знаешь, старина, – сказал он Биллсу, – в тот раз она, пожалуй, осталась мною довольна. Но почему-то не пожелала продолжить наши интимные встречи. Она больше не хочет меня.
   – А ты? Ты-то ее хочешь?
   – Я хочу. Но не должен хотеть ее, потому что должен хотеть Пенелопу!
   – Ах, так вот оно как! Значит, предпочитаешь треску говяжьему филе? Да ты просто извращенец, мой друг! Не ожидал!
   – Не надо сравнивать с треской Пенелопу!
   – Почему же? Она смахивает на вялую рыбку белой окраски.
   – Но не могу же я жениться на говяжьем филе, пусть и нежнейшем!
   – Насколько я понял с твоих слов, речь о супружестве пока не идет!
   – Сколько же раз я должен повторять тебе, что хочу остепениться! А это означает жениться!
   – В таком случае, мой друг, тебе просто необходима эта интрижка с Тесс, чтобы насытиться телесными радостями перед очень долгим постом. Позабавься с ней вволю, а потом спокойно женись на мисс Уилом, чтобы было что вспомнить.
   Ход мыслей Биллса Хиту понравился. В конце концов, его совесть перед Пенелопой чиста: ведь благодаря манипуляциям ее мамочки, леди Брайт, они до сих пор еще не помолвлены. Следовательно, формально он волен делать все, что ему угодно. Да если бы даже он и захотел порвать отношения с Тесс, ему бы вряд ли это удалось, поскольку его к ней влекло. Зачем же ему плыть против течения, если ему приятнее плыть по нему?
   – Я так и не понял, старина, почему ты считаешь, что Тесс не хочет продолжить ваши отношения, – вывел его из размышлений Биллс.
   – Она что-то скрывает, чего-то опасается. Это точно, – сказал Хит. – Но я не могу понять, что именно ее пугает.
   – Вот и доставь ей маленькое удовольствие, она скорее расслабится и проболтается!
   – В этом я с тобой полностью согласен, мой друг! – Хит похлопал его по спине. – Я всегда высоко ценил твои советы. И не без причины.
   – Не потому ли, что я всегда говорил тебе то, что ты хотел бы услышать?
   – И поэтому тоже!

Глава 17

   – Так как же мне выяснить подлинные намерения Хита? – спросила Тесс у Жанелль, когда они пили чай в гостиной женского общества.
   Уже сам факт ее обращения за советом к Жанелль говорил, что она почти перестала соображать. Жанелль обладала острым умом политического интригана и была благородной женщиной, не способной на обман. А Тесс нуждалась в помощи и была вынуждена рисковать.
   Происшествие в лесу возле приюта показало, что ей впредь не следует прибегать к своим женским чарам в противоборстве с Хитом. Внезапно вспыхнувшая в ней пагубная страсть затмила ей разум. Одно лишь его прикосновение парализовало ее волю и желание плести интриги. Боже! Ей трудно было даже вспоминать об этом эпизоде.
   – Я попрошу Люси соблазнить его и напоить, чтобы у него развязался язык, – сказала Жанелль, наливая в чашку чаю.
   Тесс недоуменно заморгала глазами и спросила:
   – Кого? Мистера Бартлетта?
   – Нет, его приятеля Биллса, разумеется. Он склонен быстро расслабляться и терять бдительность в отличие от Бартлетта, который всегда начеку и быстро соображает.
   Тесс подалась вперед, заинтересовавшись ее идеей:
   – Вы полагаете, что он разговорится?
   Их беседой заинтересовалась Люси, сидевшая за письменным столом.
   «О чем это вы там шепчетесь?» – как бы спрашивал ее взгляд.
   – Присоединяйся к нам, дорогая! – сказала ей Жанелль.
   Пожав плечами, Люси встала, подошла к их столу и взяла с тарелки фруктовое пирожное, свое любимое лакомство.
   – Как я уже говорила, – продолжала Жанелль. – Биллс, на мой взгляд, от тебя без ума, Люси, и непременно все тебе расскажет, когда расслабится. Ты должна нам помочь, дорогая. Очаруй этого вертопраха и выпытай у него все.
   Люси улыбнулась, заинтригованная таким предложением, доела пирожное, подошла к секретеру и написала записку. Тесс взяла ее и прочла вслух:
   – «Почему вы не верите, что они заключили пари?» Я не сказала, что не верю в это, – солгала Тесс. – Но мне хочется лишний раз удостовериться, ради наших же общих интересов. Я не хочу, чтобы Хит и Биллс выставили нас на посмешище и опозорили нашу деятельность.
   О том, что она также не хочет, чтобы эти двое совали нос в ее личные дела, она умолчала.
   Ей требовалось узнать, что именно Хит ищет в их обществе. Как назло, Уитона пока не было в городе. До его приезда ей требовалось собрать о Хите и Биллсе как можно больше сведений, в особенности об их подлинных намерениях. Посвящать в эту историю Рейнольдса ей не хотелось, хотя тот и настаивал на конспиративной встрече.
   Несмотря на утверждения Уитона, что он подготавливает Рейнольдса для выполнения им более ответственных заданий, Тесс ему не доверяла и предпочитала полагаться на собственный опыт и интуицию.
   До сих пор она держала ситуацию под контролем. Если бы она докладывала обо всем начальству, то была бы вынуждена строго следовать приказам. Но в случае с Хитом Бартлеттом приказы могли оказаться для нее неприемлемыми, она не была уверена, что отважится исполнить любой из них беспрекословно.
   Проснувшись на рассвете, она воскрешала в памяти отроческие воспоминания о Хите, сопоставляя его тогдашние и нынешние характерные черты, пытаясь разгадать его скрытую сущность.
   Внезапно в ее памяти всплыл один поразительный эпизод, о котором она до сих пор никогда не вспоминала. Это случилось в то чудесное воскресное утро, когда ей в первый раз предстояло сидеть во время церковной службы рядом с отцом. Она поклялась сидеть спокойно, не вертеться и не разговаривать – в общем, вести себя как идеальная маленькая мисс. Одетая в новое розовое платье и милую шляпку ему в тон, она чувствовала себя принцессой.
   Пока она стояла возле входа в особняк в ожидании кареты, что-то внезапно шлепнулось об стену в нескольких дюймах от нее. Это так ее напугало, что она не сразу поняла, что ее старший братец Тимоти запустил в нее слепленным из мокрой глины шариком. И лишь благодаря Хиту, который в последний момент успел ударить хулигана по руке, кусок глины не угодил в ее новое платье и не испортил его. Тимоти погнался было за Хитом, но тот оказался более проворным и убежал.
   Отец ее по ошибке обвинил в этом эпизоде Хита и в наказание обязал его выполнить дополнительную работу по хозяйству. Тимоти же как ни в чем не бывало отправился вместе со всей семьей в церковь и во время службы сидел на скамье рядом с отцом. Тесс сидела по другую сторону от него.
   И вот теперь тот самый благородный юноша, который когда-то спас ее платье и чувства, вел против нее тайное расследование. Более того, он сумел зажечь в ней пламя пагубной страсти, которое грозило испепелить ее. Воспоминания о любовной сцене в лесу мгновенно возбуждали в ней животные чувства и затмевали ей рассудок.
   Пока она предавалась этим размышлениям, Люси написала ей новую записку.
   Тесс собралась с мыслями и прочла ее вслух:
   – «Я не думаю, что Биллс способен на коварный обман». Я не утверждаю, что он обманщик, – сказала Тесс. – Но хочу удостовериться в его благонамеренности. Ты мне поможешь?
   Люси подумала и кивнула.
   – Благодарю, – сказала Тесс и обратилась к Жанелль: – И что же вы предлагаете?
   – Пусть Люси пригласит его на беседу за бокалом вина.
   Люси скорчила брезгливую гримасу.
   Жанелль закатила к потолку глаза и замахала рукой:
   – Я имею в виду не то, что ты подумала! Просто угостишь его виски и поболтаешь с ним о разных пустяках.
   Люси тотчас же написала записку: «Он предпочитает портвейн».
   Прочтя записку, Тесс с улыбкой воскликнула:
   – Я вижу, что он тебе симпатичен!
   Люси смущенно отвернулась и передернула плечами. На щеках у нее заиграл румянец. Она написала: «Мне нравятся его забавные истории».
   – В таком случае, выпив портвейна, он станет говорить без умолку, – сказала Жанелль.
   «У него прекрасное чувство юмора. А как с этим у его приятеля?» – написала Люси.
   – Раньше он часто шутил. Но теперь почти не шутит, – сказала Тесс, нахмурившись.
   В действительности же они просто не тратили время на разговоры, а занимались конкретным делом особого рода, в ходе которого она больше узнала о его анатомии.
   – Ты покраснела, милочка, – сказала Жанелль. – Тебе нехорошо?
   – Нет, со мной все в порядке, – спохватившись, сказала Тесс. – Так о чем шла речь?
   – О том, что нужно использовать Биллса в качестве источника информации о его приятеле. С ним легче иметь дело, чем с Бартлеттом, которого будет нелегко заставить разоткровенничаться. Он следит за языком и всегда настороже.
   Тесс вспомнилось, как язык Хита проникал в ее рот во время пылкого поцелуя, и она заерзала на стуле, охваченная пламенем вожделения. Ей остро недоставало не только губ и языка Хита, но и прикосновений его рук, не говоря уже о другом органе, таком восхитительно твердом и объемистом. Лучше бы ей ничего не знать об этом и не отравлять себе жизнь мыслью о том, что Хит женится на мисс Пенелопе Уилом, которая будет носить его фамилию.
   Нет, она вовсе не претендовала на то, чтобы взять фамилию Хита. Но ей было бы приятно, если бы он выказал желание жениться на ней. Вместо этого он затеял против нее тайное расследование.
   Безусловно, он тоже испытывает к ней пылкие чувства. Их влечет друг к другу с чудовищной силой, и это трудно игнорировать. Однажды она уже обожглась, безоглядно влюбившись в Квентина. Не разобралась, ослепленная страстью, в его подлой натуре и тяжело поплатилась за это.
   Люси сунула ей в руку очередную записку. Тесс прочла:
   – «И что же мне нужно будет делать, пригласив Биллса выпить со мной портвейна?»
   Жанелль вздохнула и сказала, махнув рукой:
   – Тесс, похоже, что вместо Люси с Биллсом придется встретиться тебе. Скажешь ему, что он нравится Люси, но она сомневается в его намерениях. Разговори его любым путем. Думаю, что тебе удастся выведать у него что-то интересное.
   – О чем вы тут говорите? – раздался голос тетушки Софи, входящей в комнату. На ее голове красовалась розовая шляпка с голубыми лентами, прекрасно сочетающимися с ее голубым платьем. В этом наряде седоволосая леди словно бы помолодела.
   – Тетушка Софи! Какая честь для нас! Рада вас видеть! – воскликнула Тесс. – Как чувствует себя тетушка Матильда?
   Тетушка Софи подошла к Тесс и, поцеловав ее в щеку, ответила:
   – Слава Богу, ей стало лучше. Она передает вам всем привет. Здравствуйте, Жанелль и Люси! Как поживаете?
   Дамы обменялись приветствиями и комплиментами.
   – Так о чем вы тут секретничаете? – вновь спросила Софи. – У вас такой интригующий вид, словно вы обсуждаете какие-то важные государственные проблемы.
   Внезапно Тесс почувствовала спиной чей-то пристальный взгляд и обернулась. Разумеется, в дверях стоял Хит, от одного вида которого все ее тело затрепетало от желания. Она сделала бесстрастное лицо и приказала себе не волноваться. Но стоило только ей посмотреть ему в глаза, как она вспыхнула.
   Казалось, что воздух в гостиной пропитался их взаимным вожделением. Они оба пылали от страсти и понимали это. В голове у Тесс помутилось, ей стало душно. Она вцепилась пальцами в спинку стула, почувствовав слабость в коленях, и пошатнулась.
   – Мистер Бартлетт! – воскликнула Жанелль. – И мистер Смит! А мы как раз о вас говорили. Проходите, пожалуйста.
   – Этого не может быть, – прошептала тетушка Софи, заметив, как переменилась в лице Тесс. Смертельно побледнев, она рухнула на пол.

Глава 18

   – Тетушка Софи! – испуганно вскричала Тесс, склонившись над упавшей в обморок почтенной леди. Это случилось с ней в первый раз, да и вообще она редко болела. Она была, пожалуй, одной из самых крепких женщин, которых Тесс доводилось знать. И презирала дам, имеющих привычку лишаться чувств по любому пустяковому поводу.
   – Отступите от нее подальше, ей нужен воздух! – вскричала Жанелль, выставив вперед руки.
   – У кого-нибудь есть с собой нюхательная соль? – озабоченно спросил Хит, присаживаясь на корточки рядом с Софи.
   – У меня! – воскликнула Жанелль. – Я всегда ношу ее с собой на всякий случай.
   Хит быстро взял у нее мешочек с солью и, развязав его, поднес к носу Софи. Ее ноздри затрепетали, и она открыла глаза.
   – Вам лучше, тетушка? – вздохнув с облегчением, спросила Тесс.
   – Боже, неужели я упала в обморок? – испуганно спросила Софи.
   – Ничего страшного, это может случиться с каждым, – успокоил ее Хит. – Не вставайте пока, полежите еще немного.
   – Я чувствую себя прекрасно, – заявила Софи, поправляя шляпку на голове. – Помогите мне встать, пожалуйста.
   Хит помог ей подняться с пола. Софи потрепала ладошкой Тесс по щеке и промолвила:
   – Не волнуйся за меня, деточка. Ничего особенного не произошло. Как верно заметил этот джентльмен, такое со всяким может случиться. – Она выразительно взглянула на Хита.
   – Не желаете ли выпить чаю? – спросила Тесс. – Он вас взбодрит.
   – Откуда тебе знать, что лучше пить после того, как упадешь в обморок? – язвительно спросила Софи. – Ты ведь еще ни разу не лишалась чувств.
   – Но чай в любом случае пойдет вам на пользу, – возразила Тесс.
   – Иногда лучше сделать вид, что ничего особенного не случилось, – сухо промолвила Софи.
   Мистер Смит с любезной миной протянул ей чашку чаю.
   – Благодарю вас, – сказала она. – И прошу всех перестать суетиться вокруг меня. Какое важное дело – слегка закружилась голова. Но кого мне благодарить за особое внимание? – Она мило улыбнулась Смиту.
   – Мистер Смит всегда к вашим услугам, мадам. Но все зовут меня просто Биллс, – с поклоном сказал Смит.
   – Леди Бракстон. Рада с вами познакомиться, – сказала Софи.
   Воспользовавшись тем, что к ней вернулось доброе расположение духа, Тесс поспешно сказала:
   – Позвольте представить вам Хита Бартлетта, сына моего бывшего воспитателя мистера Генри Бартлетта.
   – Да, я помню Генри Бартлетта, хотя и смутно, – порозовев, сказала Софи.
   Тесс поняла, что ей известно нечто большее об отношениях между отцом Хита и ее матерью, и тоже покраснела.
   – Ваш батюшка был, кажется, родом из Беверли? – спросила у Хита Софи.
   – Да, – поклонившись, ответил он. – Удивительно, что вы помните это. Мне чрезвычайно приятно снова вас встретить, леди Бракстон, спустя столько лет. Надеюсь, что вам уже значительно лучше.
   – Да, благодарю вас. Это был маленький курьез. Обычно я чувствую себя очень бодрой. – Она хихикнула.
   Высокий напряженный голос тети и ее странная игривость насторожили Тесс. Необычным казался и румянец на ее всегда бледных щеках. Уж не ударилась ли она при падении головой? Не следует ли немедленно показать ее доктору Уиннеру?
   Тетушка Софи продолжала сверлить Хита горящим взглядом, говоря при этом:
   – Должна сказать, молодой человек, что ваше трогательное внимание скрасило мое падение.
   – Я готов подхватывать вас на руки всякий раз, когда вы будете падать в обморок, леди Бракстон, – с улыбкой произнес Хит.
   – Вы чрезвычайно любезны, – сказала она.
   – У вас больше не кружится голова, тетушка? – спросила Тесс.
   – Нет, милочка, я чувствую себя прекрасно, – даже не взглянув на нее, ответила Софи.
   – По-моему, лучше послать за доктором Уиннером, – сказала Тесс. – На всякий случай.
   – Ерунда! Никакой нужды в этом нет, – отмахнулась Софи.
   – Что ж, прекрасно. Вы получили мое письмо относительно подготовки ужина в честь дядюшки Джека?
   – Да, получила, благодарю тебя за заботу, но я бы предпочла обсудить этот вопрос в другой раз, – сказала Софи.
   – Не желаете ли сесть поближе к окну? – спросил Хит.
   – Да, с удовольствием. Итак, мистер Бартлетт, расскажите мне, что привело вас в наше маленькое общество, – сказала Софи, усаживаясь на кушетку.
   Хит сел с ней рядом. Тесс осталась стоять на прежнем месте. К ней подошел Смит и тихо промолвил:
   – Не огорчайтесь, позвольте своей тетушке тряхнуть стариной и немного пофлиртовать с молодым человеком.
   – Вы полагаете, что она с ним заигрывает? – удивленно спросила Тесс. – В ее-то возрасте?
   – Ей хочется почувствовать себя снова молодой, не сердитесь на нее, – сказал Смит. – Смотрите, она кокетничает!
   – Нет, вы определенно заблуждаетесь, – сказала Тесс и, покосившись на Софи, с удивлением обнаружила, что та строит Хиту глазки, хихикает и поправляет волосы. Воистину седина – в бороду, бес – в ребро! – Я не верю своим глазам, – пробормотала Тесс. – Я-то опасалась, что она ушиблась при падении, а она заигрывает с мистером Бартлеттом. Невероятно! Вот уж не ожидала такого от своей тети.
   – Не волнуйтесь, он целиком принадлежит только вам! – оглянувшись по сторонам, заговорщицки сказал Смит.
   Тесс ахнула.
   Все обернулись и устремили на нее любопытные взгляды.
   В гостиной воцарилась тишина.
   Она вымучила вялую улыбку и, запинаясь, сказала:
   – Мне что-то попало в горло…
   Когда всеобщее внимание к ней несколько ослабло, Тесс сказала Смиту:
   – Что вы такое говорите? Он вам что-то рассказывал обо мне?
   – Нет, разумеется, – с улыбкой ответил Смит. – Он ведь не из болтливых, умеет держать рот на замке. Но у меня есть жизненный опыт, вдобавок трудно не заметить, что вас влечет друг к другу.
   Тесс раскрыла рот от изумления.
   Мистер Смит пожал плечами и продолжал:
   – Он прекрасный человек, должен вам сказать, даже при всей своей амбициозности. Но разве это можно ставить ему в упрек? Легкомысленность сыграла с его папашей скверную шутку.
   – Что вы хотите этим сказать? – спросила Тесс.
   – Его отец никогда не заботился о своей карьере. Судя по рассказам Хита, его отец был очень одаренным человеком и мог бы преуспеть на любом поприще, если бы только захотел. Однако…
   – Я вас внимательно слушаю!
   – Однако он то и дело допускал досадные просчеты и страдал из-за этого. Особенно из-за своих знакомых дам.
   – Жен его работодателей? – уточнила Тесс.
   – Да, к сожалению, – с грустной миной подтвердил Смит. – Но следует отметить, что Бартлетт-старший вел себя как истинный джентльмен. Дамы сами требовали от него особого внимания и провоцировали на легкомысленные поступки.
   Тесс мысленно послала проклятие в адрес своей матери, подвергнувшей риску репутацию всей их семьи.
   – Так вот, в результате своих ошибочных суждений отец Хита не только не сделал карьеру сам, но и существенно ограничил возможности своего сына. Хиту пришлось добиваться всего огромным трудом. И он никогда не спекулировал привлекательной внешностью. Любопытно, они с отцом похожи?
   – Да, очень, – сказала Тесс, рассматривая Хита и убеждаясь в том, что он действительно копия своего отца: те же карие глаза, те же широкие плечи и сильные руки. Любопытно, была ли ее мать влюблена в Бартлетта-старшего? Ведь ей было тогда так тоскливо, так одиноко…
   Мистер Смит почесал за ухом.
   – Я хочу сказать, что Хит немало сделал, чтобы не повторить печальный путь своего отца. Он хочет многого добиться в жизни, обеспечить достойную жизнь себе и своей семье, сделать карьеру и стать уважаемым членом общества.
   – В таком случае я ему не пара, – покраснев, сказала Тесс. – За мной тянется шлейф скандалов, я только испорчу ему репутацию.
   – Это вовсе не обязательно, – возразил Смит.
   – К чему вы клоните? – прищурившись, спросила Тесс.
   – Безусловно, он печется о своей репутации. Но кажется, не осознает, что ему вовсе не обязательно следовать для ее обеспечения именно тем сомнительным путем, который он избрал.
   – Вам не нравится мисс Уилом? – вытаращив глаза, спросила Тесс.
   – Этого я не говорил, – с улыбкой ответил Смит. Тесс с трудом сдержала улыбку.
   – Вы полагаете, что он делает ошибку? Но почему вы хотите, чтобы он направил свое внимание на меня? Вряд ли мы идеально подходим друг другу.
   – Это можно выяснить только опытным путем, в процессе тесного общения, – многозначительно произнес Смит.
   – Но я не хочу участвовать в опытах подобного рода! – возмущенно воскликнула Тесс. – И вообще, ваш друг меня не интересует. Когда-то мы с ним были друзьями. А теперь стали соперниками. И довольно об этом.
   – Соперниками? Не слишком ли вы суровы в своих суждениях?
   – Я имела в виду ваш спор, – сделав паузу, пояснила она. – В результате мы с ним тоже поспорили. Я заявила, что не позволю вам сделать наше общество посмешищем. И намерена выиграть этот спор.
   Сказав это, Тесс посмотрела на свою тетю и увидела, что та направилась к выходу из гостиной. Она извинилась перед Смитом и поспешила следом.
   – Женщины! – ухмыльнувшись, произнес Смит. – Они всегда приходят в жуткое волнение, как только речь заходит о мужчинах. И ничего с этим не поделаешь, такова уж их натура.