Робинсон Сьюзан. Леди Дерзость

   Блэйд позаботился об обручальном кольце заранее, прежде чем Джордж напомнил ему об этом. Он надел его на палец Ориел, с удивлением отметив, какой маленькой выглядит ее ладошка. Кольцо было его собственным, оно переходило в их семье из поколения в поколение, от одного наследника к другому. Тяжелое и толстое, с геральдическим знаком Фитцстивенов - щитом, на котором было написано "per pale" и изображены сокол - на левой стороне и шлем - на правой. Кольцо было слишком широким, и Ориел с интересом поглядывала на него, согнув палец, чтобы оно не соскочило с руки.
   Он никак не ожидал, что и она, в свою очередь, тоже позаботится об обручальном кольце. Поэтому, когда она выдохнула - "Да" - и взяла его руку, он просто улыбнулся ей. Ориел улыбнулась в ответ и надела на его палец кольцо, от вида которого Блэйд оторопел.
   Выплавленное из червонного золота, с выбитым на нем рисунком, оно было украшено массивным изумрудом квадратной формы. Кольцо было наиболее дорогим из всех драгоценностей Ориел, которые он раньше на ней видел. Он знал, что девушка - наследница крупного состояния, и сейчас еще раз убедился, насколько она безразлична к принадлежащим ей богатствам. За кольцо, которое она ему подарила, можно было купить целый замок.
   Обмен кольцами завершил помолвку. Он вздохнул и поцеловал ее. Ориел ответила страстным поцелуем, и он крепко прижал ее к себе. От этого поцелуя Блэйд едва не забыл, где находится из состояния забытья его вывел только голос Фейт. Когда он поднял голову и посмотрел в глаза Ориел, то его вновь унесло далеко от всех, кто находился рядом. Теперь уже Ливия своим трубным голосом призвала их не отвлекаться. Они вновь преклонили колени перед алтарем. Пока священник что-то бубнил над ними, Ориел нашла руку Блэйда и крепко сжала ее. После того как и эта церемония была завершена, Блэйд подал руку Ориел, и они, покинув церковь, направились в Ричмонд-Холл, где уже был накрыт праздничный стол.
   Им вновь овладело беспокойство: столько всего случилось за последние сутки. Он почти ничего не мог есть. Стояла середина марта - время Великого поста, - поэтому на столе были лишь рыбные блюда. Блэйд довольствовался тем, что съел немного лосося с тарелки Ориел. Она тоже отказалась от устриц и жареной трески и мило сморщила носик при предложении попробовать угря, чем привела его в удивление. В конце концов ему удалось уговорить ее съесть немного засахаренной клубники.
   Танцев решили не устраивать - пост все-таки. К полудню он, наконец, избавился от внимания теток, кузенов и кузин; Ориел ушла еще раньше, чтобы переодеться; ее раздражал пышный наряд, сковывавший ее движения. Блэйд вышагивал по гостиной, представляя, как поведет себя Ориел в ответ на его неминуемую просьбу расторгнуть помолвку. Вдруг он услышал приглушенные всхлипывания, доносившиеся из библиотеки. Он быстро пересек коридор, разделяющий эти комнаты, и увидел Ориел. Та сидела на кресле сэра Томаса и заливалась слезами. Блэйд опустился на колени рядом с девушкой, спрашивая себя, не почувствовала ли она странности в его поведении и в ходе помолвки.
   - Милая?
   Всхлипывания прекратились. Она подняла голову. Ее глаза, щеки были мокрыми от слез, к носу она прижимала платок.
   - Милая, что случилось?
   - О, ничего.
   Блэйд сжал ее руки в своих ладонях, она отвернулась от него.
   - Скажи, кто обидел тебя? Я не выпущу тебя отсюда, пока не скажешь.
   Она повернула к нему свое лицо.
   - Я поссорилась с теткой Фейт.
   - Она этого не переживет.
   Ориел слегка улыбнулась.
   - Она разгневалась на меня из-за... из-за...
   - Вчерашней ночи.
   - Да, но не из-за того, что я лишилась девственности. Она сказала, что я специально легла под тебя, чтобы женить на себе и чтобы ты не достался Джоан. Она сказала, что Библия осуждает таких блудных женщин, как я. Там сказано, что нет ничего хуже, чем оказаться в сетях такой женщины. И еще что Бог жестоко меня покарает.
   - Зачем ты слушаешь эту ведьму? - Он погладил ее по щеке. - Послушай лучше меня, милая.
   И Блэйд процигировал строку старого стихотворения.
   - "Какие чистые, какие невинные глаза у моей возлюбленной".
   Ориел наградила его восхитительной улыбкой. Обхватив обеими руками его ладонь, она тихо произнесла:
   - "Мой любимый подобен яблоне, поднявшейся среди дикого леса. Я сидела в тени ее листвы и наслаждалась чудесным вкусом ее плодов".
   Ни одна женщина не имела такой власти над ним, как она. Что с ним случилось? Блэйд опустил глаза посмотрел на ее руки, спокойно лежащие в его руке.
   - Блэйд, - сказала Ориел.
   - Да.
   - Ты знаешь, мне не по себе. Я назвала ее старой завистливой бабой.
   Он засмеялся и поцеловал ее в щеку.
   - Другого она не заслуживает.
   - Блэйд.
   - Я здесь.
   Она потупила взор.
   - Я... - Она осеклась. Потом, набрав побольше воздуха, продолжила:
   - Я забыла о своей добродетели, но, поверь, это было выше моих сил слишком уж влекло меня к тебе... Я никогда не думала, что встречу человека, который смог бы завоевать мое уважение и одновременно вызвать во мне... желание близости.
   Ни одна из женщин, которых он знал раньше, не вызывала в нем такого чувства изумления и восхищения.
   Когда Ориел смотрела на него, он видел в ее взгляде сочетание любви и страсти - то, чего не встречал прежде. Блэйд вдруг утратил дар речи, но, к его облегчению, Ориел, видимо, и не ждала от него ответных признаний.
   - Я пришла сюда, чтобы подумать. - Перегнувшись через спинку стула, она взяла томик стихов сэра Томаса Уайета. - Я все думаю, почему дедушка так хотел, чтобы я чуть ли не наизусть заучила этот сонет Уайета?
   Блэйд, давно уже желавший перейти к этой теме, удовлетворенно кивнул. Настало время перевести ее мысли в нужное русло.
   - Томас Уайет, - сказал он, - много лет назад был влюблен в мать Ее Величества. Он любил Анну Болейн.
   - Да, это видно из его стихов. А знаешь ли ты, что дедушка был в дружеских отношениях с человеком, за которого Анна Болейн едва не вышла замуж? Его звали Генри Перси, он был наследником графа Нортумберлендского. Однако кардинал Уолси расторг их помолвку. Дедушка говорил, что Генри Перси всю оставшуюся жизнь страдал из-за этой утраты. - Ориел подняла глаза от книги и внимательно посмотрела на Блэйда. - Анна, наверное, была женщиной огромной притягательности?
   - Милая, мне сейчас пришла в голову мысль, что все загадки, которые оставил нам твой дед, связаны с Анной Болейн.
   Она, подумав,кивнула.
   - Пожалуй, да.
   И снова погрузилась в раздумья.
   Блэйд рассматривал ее тонкое, своеобразное лицо, широкие брови, наполовину скрытые под огненно-рыжими кудрями, подчеркнуто твердый подбородок.
   - Дедушка Томас, - нарушила она молчание, - так близко к сердцу принимал все, касающееся матери Ее Величества, что даже приобрел портрет.
   - Какой портрет?
   - Вот этот.
   Ориел повернулась, указывая на картину, висевшую за ее спиной. Блэйд встал и подал девушке руку.
   Подойдя к картине, они стали внимательно ее рассматривать. Это был портрет женщины, одетой в темное платье, украшенное золотом и жемчугом, тонкую шею обвивали бусы из мелкого жемчуга. Кроме того, бусы украшала подвеска в виде буквы "В". С нее свисали три крупные жемчужины.
   Женщина, изображенная на портрете, показалась Блэйду не столь привлекательной, какой могла бы быть, учитывая, что ради нее король Генрих VIII бросил вызов церкви и поставил королевство на грань войны. Лицо, пожалуй, излишне удлиненное, как и нос, зато рот слишком мал. Выражение лица строгое и самоуверенное. Темные, миндалевидные глаза смотрели с усмешкой, словно она догадывалась, какую головоломку задала ему.
   Ясно, кто передал королеве Елизавете темные, горящие глаза и глубокий ум.
   Глаза Блэйда остановились на длинной шее Анны - на той, что позже, когда Генрих VIII понял, что не дождется от Анны сыновей, оказалась под топором палача. Вдруг Ориел, ахнув, приблизила лицо вплотную к портрету, внимательно вглядываясь в фон, на котором была изображена Анна.
   - Смотри.
   Он посмотрел на то место, куда указывала Ориел. На темном фоне слегка проступало удлиненное пятно.
   - Это изображение листа, - сказал он.
   - Да, это лист, который как бы летит по воздуху. На заднем плане нет ни деревьев, ни кустов. Откуда же этот лист, да еще едва заметный.
   - Может быть, это личный знак художника?
   Ориел покачала головой.
   - Но его же не было на картине, когда дедушка вешал портрет! Я точно помню, потому что мы внимательно рассматривали его тогда.
   - Очень странно. Думаешь, это еще один из тайных символов, оставленных твоим дедом?
   - Возможно, но почему лист?
   Блэйд внимательно изучал неясные очертания листа.
   - Это дубовый лист.
   - Дедушка Томас любил дуб. Он рассказывал, что лучшие дни своей жизни провел на севере страны, в долине, поросшей дубом и орешником.
   Блэйд в раздражении взмахнул рукой.
   - Еще одна загадка сэра Томаса. Неужели мы должны обследовать эту его долину?
   - Нет, не думаю, - ответила Ориел.
   - Да у нас нет и времени на такие авантюры. Я уже начинаю терять терпение из-за всех этих бесчисленных головоломок, придуманных твоим дедом.
   Она улыбнулась и шлепнула его по руке.
   - Он был мастер задавать загадки.
   - Ага! Вот вы где!
   В библиотеку ввалился Лесли и остановился на пороге, глядя на них и ухмыляясь.
   - Джордж обеспокоен тем, что вы ушли из-за стола. Поэтому я, ваш преданный пес, здесь, как и обещал, Фитцстивен.
   - Вот черт! Думаешь, мы сидели и ждали тебя?
   Лесли со смехом поклонился.
   - Знаю, что нет. Поэтому предлагаю прогуляться верхом. Прогулка отвлечет тебя от любовных мыслей, и ты не станешь до свадьбы соблазнять мою прекрасную кузину.
   - Лесли! - Ориел хлопнула его по плечу.
   - Не ругай меня, сестричка. Я же знаю, что ты питаешь склонность к сероглазым удальцам.
   - Заткнись, Ричмонд, - прервал его Блэйд, - и двигай-ка лучше к конюшне, пока я не надавал тебе по шее за оскорбление моей леди.
   Молодые люди вышли из библиотеки сразу же вслед за Лесли. Когда они проходили галерею, Ориел схватила Блэйда за руку.
   - Дубовые листья. Дедушка обычно использовал их для того, чтобы помечать страницы в книгах.
   - Тогда в библиотеке мы можем обнаружить не один дубовый лист.
   - Да, давай вернемся.
   Блэйд покачал головой и потянул ее за собой.
   - Нельзя. Лесли увяжется за нами. Нужно найти возможность улизнуть от него.
   - Я знаю одно место, - задумчиво произнесла она, - где дубовых листьев больше, чем где бы то ни было.
   - Где?
   - В дневнике дедушки Томаса. Его обложка вся состоит из тисненых дубовых листьев. О! - Ориел сжала его руку. - Ты думаешь, дедушка убит из-за чего-то, что было в его дневнике?
   - Возможно, милая, и если мы найдем это "что-то", то тоже окажемся в опасности.
   13
   Любовь, всепоглощающая и страстная, столь сильно захватила меня своим обаянием, что, как ты можешь видеть, не отпускает меня до сих пор.
   Данте Алигьери
   Любовь, которую она испытывала к нему, и опасность, которая грозила ей, были причиной того, что ее била мелкая дрожь. А может быть, причиной был просто холод. Они двигались верхом по лесной долине, в которой располагался Ричмонд-Холл. Лошадь Блэйда шла впереди. Несмотря на тревожные предположения Блэйда, Ориел переполняло ощущение счастья, ей казалось, что лошадь несет ее по воздуху.
   Она потеряла голову, позволив ему вступить с ней в близость, и это был самый счастливый миг в ее жизни. Ориел и сейчас продолжала чувствовать тепло его рук, ласкавших ее тело. Эта страсть превосходила все другие радости, которые были в ее жизни. Да, она любила его.
   Украдкой поглядывая на Блэйда, она любовалась его посадкой, отмечая, какие сильные и стройные у него ноги. Ее взгляд скользнул к его губам; она представила, как он целовал ее, и щеки ее зарделись. Лучше подумать о чем-нибудь менее волнующем, тем более что вслед за ними ехал Лесли.
   Куда же она положила дневник дедушки Томаса? Незадолго до его смерти она как-то наткнулась на дневник, перебирая книги. Она тогда даже удивилась, что дневник хранился среди работ по математике, истории и других книг, которые она вписывала в каталог, тогда как раньше дедушка всегда держал его в своей комнате. Она так и не успела спросить его об этом. Дневник должен быть в библиотеке, среди сотен других книг, которые они еще не просмотрели.
   Наверное, дедушка подозревал, что кто-то охотится за его дневником, иначе не спрятал бы его среди библиотечных завалов. Она отгоняла от себя мысль о том, что убить его мог кто-то из семьи, хотя и считала, что такую возможность отвергать было нельзя, Она решила сосредоточенно подумать об Анне Болейн. Что же важного могло быть связано с ней? Да, она была матерью нынешней королевы Англии. Да, когда-то она была помолвлена с сэром Генри Перси, но король Генрих У1Г1 добился отмены этой помолвки и приложил все усилия, чтобы его любовная связь с Анной была узаконена, и, таким образом, Елизавета являлась законнорожденным ребенком. Королю было важно, чтобы его дочь стала законной наследницей престола.
   - Законной!
   - Что ты сказала, милая?
   Блэйд посмотрел на нее вопросительно. Она через плечо бросила взгляд на Лесли, и тот ухмыльнулся в ответ. Она жестом руки попросила его, чтобы он ехал чуть поодаль, и тот слегка притормозил коня, так что расстояние между ними увеличилось. Ее лошадь поравнялась с жеребцом Блэйда.
   - Я думаю о том, что мог знать дедушка Томас и что он, возможно, занес в дневник. - Она оглянулась, чтобы удостовериться, что Лесли достаточно далеко и не может слышать их. - Может быть, он знал что-нибудь относительно рождения Ее Величества. Что-то, что оспорило бы и поставило под сомнение законность ее как наследницы английского престола. Знал то, что опасно знать. Неудивительно, что он никогда не говорил об этом.
   - Ты так думаешь? - Блэйд нахмурился и на время задумался. - Нам следует быстрее отыскать этот дневник. Кто знает, какие замыслы вынашивает убийца?
   - Убийца, - сказала она. - Может, это один из слуг? Я никак не могу поверить, что кто-нибудь из родственников мог убить дедушку Томаса. Нет, родные не должны позволять себе такое.
   Он наклонился и потрепал по шее своего жеребца.
   - Ты даже не представляешь, на что порой способны те, чьи отношения скреплены родственными и иными узами. Вспомни-ка, что сделал король Генрих со своими женами или как он обошелся с дочерью Марией. Твой кузен Роберт, милая, считает себя католиком, и он ведь один из тех, кто думает, что нынешняя королева Шотландии должна по праву занять и английский престол. Возможно, он решил помочь ей захватить трон и с этой целью стремится сделать все, что могло бы поставить под сомнение законность правления нашей королевы Елизаветы.
   Она ответила не сразу. Ее первой реакцией было возмущение, как Блэйд мог предположить такое. Но она сдержалась, а затем, подумав, согласилась с Блэйдом и вынуждена была признать это предположение правдоподобным. Роберт действительно не делал никаких секретов из своих убеждений. И это было главной причиной, по которой Джордж и тетка Ливия недолюбливали его, А впрочем, Ориел была далека от разного рода интриг и тайных замыслов, и ее ум не был приспособлен к распутыванию всех этих политических хитросплетений. Впрочем, как ей показалось, Блэйда не страшили ни заговоры, ни опасности, грозившие тем, кто пытался эти хитросплетения распутать.
   Теперь она начинала смотреть на Блэйда другими глазами. Несомненно, интриги и тайны составляли важную часть его жизни. Он уже рассказывал ей, что значительную часть прожитых лет он провел при французском дворе и даже встречался с королевой Шотландии, когда та была замужем за французским королем Франциском II. Он находился там, когда ее муж умер, и ей пришлось возвращаться в Шотландию. Он также говорил ей, что остался во Франции, чтобы надзирать за своими французскими владениями, а так-же из-за плохих отношений с отцом. Ориел почти ничего не знала о его отце, кроме, пожалуй, того, что тот был человеком жестоким, настоящим тираном.
   - Милая, мы должны как можно быстрее отыскать дневник.
   - Что? О да, должны. Но Лесли не оставит нас теперь вдвоем, мне придется искать его ночью одной.
   - Ты не станешь этого делать. Разве я тебе не говорил, как опасно обнаружить то, за что, в конечном счете, был убит твой дед?
   Ориел бросила в его сторону недовольный взгляд.
   - Я должна поискать дневник сама. Мне известно, как он выглядит, и вообще я лучше знаю свою библиотеку.
   - Тогда мы должны начать поиски в присутствии Лесли.
   - Но ты же говорил, что нас никто не должен видеть.
   Лицо Блэйда приняло невинное выражение.
   - Верно. Поэтому, пока мы будем заняты поисками, Лесли будет спать.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ты что-нибудь слышала о сон-траве?
   Она кивнула и тут же выдохнула:
   - Боже, ты собираешься что-то подмешать ему вино?
   - Мы отправим слугу за элем, как только вернемся в Холл.
   - Эта трава... Она не причинит ему вреда? Нет?
   - Помилуй, ты что, думаешь, я хочу отравить его?
   - Конечно нет.
   Она обернулась, чтобы взглянуть на Лесли, и увидела, что кузен отстал и разговаривает с каким-то бродячим торговцем в рваной одежде и с большим мешком за спиной. Пока она наблюдала за этой сценой, голоса говоривших перешли на крик, и Лесли неожиданно ударил незнакомца в грудь ногой.
   - Блэйд, смотри!
   Они развернули лошадей, а Лесли уже спрыгнул с коня и набросился на упавшего торговца. Блэйд пришпорил своего жеребца и устремился к тому месту, где перекатывались на снегу, тузя друг друга, мужчины.
   Блэйд на ходу соскочил с коня и бросился разнимать дерущихся.
   - Прочь с дороги! - Лесли отскочил назад, обнажая шпагу. - Я хочу преподать этому ублюдку урок хороших манер. Научу его уважать тех, кто выше его.
   - Презренный трус, ты же первый оскорбил меня, обозвав вонючим клопом.
   - Клянусь, я еще не встречал подобного негодяя, он прямо напрашивается, чтобы его отправили к праотцам.
   Лесли пытался достать своего обидчика шпагой, но Блэйд оттеснил его. Лесли отступил назад и выругался. Торговец тем временем поднял свой мешок, взвалил его на спину и направился в сторону Ориел. Поравнявшись с ней, он улыбнулся, протянул деревянную коробочку и подмигнул. Она с удивлением посмотрела на торговца, но тут ругань Лесли отвлекла ее внимание. Блэйд держал ее кузена медвежьей хваткой.
   - Пусти меня!
   - Возьми себя в руки, дуралей. Ты что, захотел устроить кровавое представление для Ориел?
   Лесли перестал сопротивляться, и Блэйд отпустил его руки.
   - Я слегка погорячился, - сказал Лесли. - Но этот грязный оборванец не захотел показать мне свои документы. Я уверен, что у него нет разрешения на занятия торговлей. Он смахивает на вора.
   - Когда-нибудь, - сказала Ориел, - твоя несдержанность приведет тебя к беде, Лесли. - Она посмотрела вокруг, но торговец уже скрылся.
   Блэйд свистнул своему жеребцу, и тот рысью поспешил к хозяину.
   - В любом случае я не потерплю ссор и драк в присутствии Ориел. Ты достаточно его поколотил, и теперь, думаю, он вряд ли захочет здесь появиться.
   Ориел перевела взгляд на деревянную коробочку, которую она держала в руках.
   - Вот что он оставил мне. - Она открыла коробку. - Сладости, - сказала она.
   - Сладости, - повторил Блэйд. - Видимо, таким образом он решил искупить свою вину.
   Ориел взяла финик и надкусила его.
   Когда они вернулись домой, Ориел сделала знак слуге, чтобы тот вышел из гостиной, и взяла со стола графин с элем.
   - Давай я тебе помогу, милая.
   Блэйд подошел к ней. Лесли, взяв со стула лютню, опустился на диван. У Ориел тряслись руки. Блэйд взял у нее графин и стал разливать эль по бокалам. Она украдкой бросила взгляд на Лесли, но он не смотрел на них, увлеченно перебирая струны лютни.
   Ориел перевела взгляд на Блэйда и, к своему изумлению, увидела, как он, прикоснувшись к тяжелому перстню на правой руке, сдвинул в сторону вправленный в него камень, под которым оказалось углубление, заполненное темным порошком.
   - Сыграй нам что-нибудь! - попросил он невозмутимо, наклонив перстень и высыпав его содержимое в бокал.
   Нервно сглотнув, Ориел смотрела, как порошок быстро растворяется в бокале.
   - Я предпочитаю, - ответил Лесли, - слушать тебя, Фитцстивен, а не позориться перед теми, кто делает это гораздо лучше меня.
   Блэйд взболтнул эль и подал бокал Ориел. Она взяла его, и их взгляды встретились.
   Он проделал это так спокойно, словно был священником, раздававшим пастве церковное вино. "Видимо, для него - это обычное дело", - испуганно подумала она.
   - Кто ты? - спросила она шепотом, почувствовав внезапный страх.
   Он перевел взгляд на бокал, потом снова взглянул на нее.
   - Я Блэйд, - сказал он с улыбкой. - Пусть все попробуют эль.
   Она не пошевелилась. Блэйд некоторое время смотрел на нее, затем сделал глоток из своего бокала.
   - А теперь, - сказал он, - отнеси эль своему брату.
   Ориел взяла в руки бокалы, подошла к Лесли и протянула ему тот, в котором было снотворное. Лесли передал Блэйду лютню, попросив, чтобы тот спел что-нибудь. Блэйд, усевшись на стул, начал петь, Ориел же синела, как на иголках,
   Попав под обаяние этого красивого молодого человека, она совсем упустила из виду, что у него собственная жизнь, о которой она не имеет никакого представления.
   Да, она так ничего и не знала о нем, хоть и вступила с ним в близость. Он легко переезжал из Франции в Англию и обратно, часто бывал в обществе придворных дам и господ. Его острый ум легко проникал в секреты, которые для других оставались тайнами за семью печатями, и, кроме того, он умел ловко подмешивать в напитки снотворное. Впервые она ощутила, сколь много сокрыто от нее. Она ничего не знает о его убеждениях, привязанностях и привычках. Черт бы побрал ее наивность! Боже, она так увлеклась им, что обручилась, по существу, с совершенно незнакомым человеком - и лишь потому, что одно его прикосновение лишает ее разума, а магический голос действует гипнотически.
   Блэйд кончил петь, прервав ее мысли. Она посмотрела на него, но он в этот момент изучающе разглядывал Лесли.
   Кузен откинулся всем телом на подушки. Голова его свалилась набок, и он тихо похрапывал. Блэйд встал, отложил в сторону лютню, протянул ей руку и повел из гостиной в библиотеку. Плотно закрыв дверь, он обратился к ней.
   - Итак, милая, с чего начнем поиски?
   - Мы ничего не будем искать, пока ты не объяснишься.
   Он поднял бровь, но ничего не сказал.
   - Кто ты? Где ты так хорошо научился подмешивать в вино всякое зелье? Могу ли я тебе доверять?
   - Ты же доверилась мне прошлой ночью.
   - Не уходи от ответа.
   Он поднес ее руку к губам и поцеловал.
   - Хорошо, - сказал он с лукавой улыбкой. - Если ты хочешь знать правду, я должен сказать ее. Возможно, ты слышала от сэра Томаса, каким несдержанным был мой отец. Когда я был ребенком, он был еще более буйным, настоящим монстром.
   Он опустил ее руку, скрестил руки на груди и устремил взгляд в пол.
   - Я никогда не говорю об этом, но он нещадно лупил меня за малейшую провинность. Однажды я опрокинул тарелку с супом на ковер. Он ударил меня так, что я полетел со стула, а затем стал хлестать кнутом. Целый месяц я не мог встать с кровати.
   На лице Блэйда было выражение такой горечи, что Ориел не удержалась и погладила его руку.
   - Я до сих пор вижу сны из своего детства, сны, в которых меня бьет отец, а я в ответ бью его. Порой мне снится, что я убиваю отца за те мучительства, которым он меня подвергал.
   Блэйд умолк и перевел взгляд на ее руку, сжимавшую его ладонь.
   - Милая, я многое знаю о разных снадобьях, потому что сам пользуюсь ими, когда ночные кошмары лишают меня сна и покоя.
   Она не могла сдержать слез и прижалась к нему всем телом. Улыбнувшись, он приподнял ее лицо.
   - Это было давно, милая, и сейчас он уже не может поднять на меня руку. Не плачь, ведь все уже прошло.
   - Прости, - сказала она, - я представила тебя крошечным мальчиком, беззащитным и слабым, которого терзает этот тиран, и мне сразу захотелось убить его.
   Она вытерла слезы и улыбнулась ему, но тут же вспомнила:
   - Дневник! Мы должны поторопиться!
   Они рылись в бесчисленных завалах книг, и после долгих перекладываний Блэйд обнаружил дневник под трактатом по геометрии. К счастью, остальные члены семьи редко бывали в библиотеке, ибо никого из них всерьез не увлекала наука, как сэра Томаса.
   Блэйд открыл дневник, и они стали его перелистывать. В основном там были записи о личных впечатлениях и переживаниях сэра Томаса, но в самом конце они наткнулись на воспоминания о том времени, когда он служил в доме кардинала Уолси.
   - Здесь, - сказала Ориел, указывая на начало страницы, и сама начала читать:
   - "Когда я был еще мальчиком, мои родители отдали меня в дом кардинала Уэлси, главного советника короля, где я исполнял обязанности пажа. Там я познакомился и близко сошелся с Генри Перси, который позже влюбился в одну из фрейлин королевы, госпожу Анну Болейн. Мы часто сопровождали кардинала во время его визитов в королевский дворец, и потому у Перси было достаточно возможностей встречаться с этой девушкой. Они даже успели обручиться, и я был свидетелем их помолвки. Однако, узнав об этом, кардинал пришел в ярость. Он сказал, что ни отец Перси, ни король не одобряют этой связи, что семья Перси занимает слишком высокое положение, чтобы ему связываться с обычной фрейлиной. Перси был слабовольным человеком и уступил давлению кардинала и своего отца, он порвал с Анной Болейн, которая за это на несколько лет была отлучена от двора. Позже, как и следовало ожидать, она попалась на глаза королю, и он приблизил ее, а потом женился на ней".