Страница:
- Наконец-то я поймал тебя! - прокаркал на ней чей-то голос.
Нора подняла глаза.
- Персиваль!
Господи, она совершенно о нем забыла!
- Ах ты, проклятая женщина. Я проучу тебя, что бы впредь тебе было неповадно меня так унижать. - Схватив ее за руку, Флегг потащил ее по улице. - Я несколько дней тебя разыскивал. Наконец заметил этого твоего щенка, черт его подери...
Упершись каблуками в землю, Нора заставила Флегга остановиться. Блейд позвал ее, и страх помог ей вновь обрести голос.
- Блейд, на помощь!
Рывком она повернулась к юноше. Блейд смотрел прямо на нее, и на лице его читалось явное смущение. Она пнула назад, по ногам Флегга, и закричала снова. Внезапно лицо Блейда прояснилось, и рука его потянулась к кинжалу у него за поясом. И тут Флегг схватил ее и перебросил через седло. Мгновенно, вцепившись лошади в загривок, Нора приподняла голову. Рука Блейда была поднята для броска, и в ней сверкал кинжал. Юноша прицелился, и в этот момент д'Атека наклонился и схватил его за руку. Блейд чертыхнулся и попытался вырваться, но испанец резко дернул, и юноша потерял равновесие.
Воспользовавшись этим, д'Атека перебросил его с чалого на своего жеребца. Внезапно из ворот графского особняка выбежала стража и д'Атека с Блейдом были мгновенно сброшены наземь. Конь поднялся на дыбы, и люди графа кинулись в укрытие.
Флегг прижал ее рукой к загривку лошади, не давая подняться, и вскочил в седло. Она позвала Блейда, но юноша лежал в этот момент на земле под д'Атекой и ничем не мог ей помочь. В полном отчаянии Нора крикнула еще раз, зовя Блейда, но тут Флегг вонзил шпоры в бока лошади, и они понеслись с такой скоростью, что у нее все замелькало перед глазами. Когда она смогла, наконец, вновь поднять голову, особняк графа исчез из виду. Флегг на мгновение пустил лошадь шагом и, приподняв ее, посадил боком перед собой. Прижав девушку к себе, он ухмыльнулся.
- Ты мне за все заплатишь. Клянусь Господом.
***
Одна, если не считать двух охранников, Нора сидела на скамье в часовне своего отца и молилась. Она просила Бога поразить Персиваля Флегга до того, как тот войдет в часовню и сделает ее своей женой. Она просила и о том, чтобы отец переменил свое решение, или чтобы у нее выросли крылья, и она смогла бы улететь отсюда. Все, что угодно, только бы не допустить этого брака.
Два дня назад Флегг заметил Артура на улице и, последовав за ним, обнаружил, где она прячется. После этого он принялся терпеливо ждать, когда она выйдет за ворота особняка де Риверса. Схватив ее, он тут же отвез ее в дом отца. Выругавшись при виде блудной дочери, Вильям влепил ей пощечину и объявил, что бракосочетание состоится немедленно.
Это было полчаса назад. Священник должен был появиться с минуты на минуту, и отец обещал сломать ей все кости, если она попытается вновь что-нибудь выкинуть. Усталость, недосыпание на протяжении нескольких дней и тревога притупили ее восприятие, и сейчас ей казалось, что все вокруг происходит в каком-то замедленном сне.
Может, причина этого крылась в том, что ей просто не хотелось верить в реальность происходящего. Во всяком случае, соображала она туго, и слова, обращенные к ней, доходили до нее лишь спустя какое-то время.
Чувствуя, как тело ее постепенно словно наливается свинцом, Нора продолжала молиться, пока не услышала, как дверь часовни отворилась. Плотно сжав веки, она затаила дыхание, вслушиваясь в звук приближающихся шагов. Внезапно она почувствовала на себе руки отца. Рывком он поднял ее на ноги и повернул лицом к Флеггу. Медленно она подняла глаза на жениха, затем обвела взглядом согнанных на церемонию слуг. Ее отец что-то говорил, но Нора его не слушала, вглядываясь в лица дворецкого отца, его конюшего, клерка... Когда-то, давным-давно, она хорошо их знала...
***
Вильям дернул ее за руку.
- Стой прямо, девушка.
Он сунул ее руку в ладонь Флегга и подал знак священнику.
Нора уставилась на то место, где только что бы ее рука. Она исчезла. Отец сунул ее в руку Флегга словно она была старой, ненужной перчаткой. Господи, как же она устала все время подчиняться чужим капризам. Раздражение ее постепенно перешло в гнев и, плотно сомкнув рот, она скрипнула зубами.
Мессу пропустили, начав сразу же с церемонии бракосочетания, которую священник явно стремился закончить как можно скорее. Флегг пробормотал свои ответы, и Нора бросила яростный взгляд на его ухмыляющееся довольное лицо.
Священник обратился к ней. Она перевела полный ярости взгляд на него и облизала губы. В наступившей тишине отчетливо прозвучало шарканье чьих-то ног. Стоявший неподалеку клерк кашлянул.
Тишина.
Священник повторил свой вопрос. Нора выдернула ладонь из руки Флегга и демонстративно сложила руки на груди. Вильям подошел к ней сзади и дернул за волосы. Нора вскрикнула.
Однако ее крик сразу же потонул в раздавшемся в этот момент протяжном свисте. Дверь часовни распахнулась, и внутрь хлынул поток тел, мгновенно захлестнувший проходы, скамьи, стражу и слуг. Вильям выпустил волосы Норы и схватился за меч. Он уже наполовину вытащил его из ножен, как вдруг перед ним вырос гигант в домотканом одеянии и, легонько ткнув его в живот, осклабился.
- Все кончено, дружище. Нас больше.
Тяжело дыша, Вильям отпрянул от гиганта и опустил руку.
Кое-где, как заметила Нора, происходили стычки. Акробат в ярком разноцветном трико оседлал охранника, пытавшегося задушить менестреля. Молодой человек, одетый в костюм джентльмена для верховой езды, грозил отрезать ножом нос дворецкому тогда как один из нищих, лицо которого украшали фальшивые коросты и язвы, колотил по голове клерка.
В конце главного прохода волна непрошеных гостей разделилась, и мало-помалу потасовки прекратились. Постепенно в часовне вновь воцарилось спокойствие, и Нора увидела, что пестрая компания пришельцев одержала победу. Гигант, стоявший подле ее отца, снова свистнул, и все обернулись к дверям. В следующее мгновение на пороге часовни возникла высокая фигура и направилась к группе у алтаря.
Флегг проворчал:
- Монфор.
Кристиан де Риверс быстро шел по проходу, хлопая себя перчатками для верховой езды, которые держал в руке, по бедру. В двух шагах от Флегга он остановился и поднял брови.
- Я, кажется, предупреждал тебя, Флегг, - он проигнорировал чертыханье сэра Персиваля и повернулся к Вильяму. - Приветствую вас, милорд.
- Монфор, что это за сумасшествие?
- Позвольте мне представить вам моих друзей. - Кристиан взмахом руки обвел часовню. - Людей моего отца вы знаете, а это Роджер Мортимер.
У Норы чуть не отвисла челюсть, когда она поймала взгляд смотревшего на нее с ухмылкой молодого повесы. Оглядевшись, она заметила среди заполнявшего часовню сброда еще несколько дворян, которые тут же поклонились группе у алтаря.
- Но вам еще предстоит познакомиться с моими бесценными охотничками, продолжал Кристиан, показывая в сторону шута, нищего и других бродяг. Фокусники, воры, картежники. Жертвы огораживания и выселения, повышения арендной платы и рождения во грехе. Шайка воров, грабителей и разбойников, не хуже всех других возмутителей спокойствия, которых когда-либо пороли на задке телеги. Прошу любить и жаловать - моя семья!
Проскользнув между отцом и гигантом, Нора встала подле Кристиана. Он посмотрел на нее, и она увидела, что глаза его лихорадочно блестят, и влажное от пота лицо заливает нездоровый румянец. Она едва не протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки, вовремя остановилась. Он был явно в дурном настроении, и вид его не предвещал ничего хорошего. На мгновение он задержал взгляд на ее щеке, где багровел кровоподтек, затем вновь обратился к сэру Персивалю.
- Как я уже сказал, Флегг, я тебя предупреждал, - проговорил он самым любезным тоном и языком. - Ты рассердил меня, уведя даму прямо под крыши моего дома, когда я находился у постели больного отца.
- Ты же сказал мне, что она была в таверне! - вскричал Вильям, повернувшись к Флеггу.
Они заспорили, постепенно повышая голос, и от Норы не укрылось, как скривился при этом рот Кристиана. Движение его губ было почти незаметным, но она видела это не раз в последние дни.
- Вам не следовало покидать спальни, - не выдержав, проговорила она, качая головой. - Когда я уходила, вы отдыхали.
Он лишь ухмыльнулся в ответ.
- Спальни?! - вскричал Вильям. - Спальни!
Поспешно Нора зажала рот рукой, но было уже поздно.
Флегг отодвинулся от разгневанного Вильяма.
- Это не имеет значения. Я все равно на ней женюсь.
- Нет, не женишься, - сказал Кристиан.
- Нет, женюсь. Церемония почти окончена. Она должна лишь сказать "да", и мы станем мужем и женой. Скажи это, Нора.
- Скажи, - повторил за Флеггом Вильям.
Поймав на себе взгляд отца, Нора съежилась. Он возненавидит ее, если она откажется, сейчас она видела это ясно. И все же слова не шли у нее с языка. Она попыталась пошевелить губами, но они так и остались плотно сжатыми. На глаза у нее навернулись слезы. Какой смысл желать то, что она никогда не получит? Лорд Монфор пришел сюда из жалости и, возможно, из благодарности. Своим упрямством она лишь выставляет себя на всеобщее посмешище. Она облизала губы, но Кристиан не дал ей произнести готовое соскользнуть с них слово.
- Черт подери, конечно же она скажет "да", но не тебе, Флегг. Мне.
- Она обручена со мной! Она выставила меня перед всеми настоящим дураком, когда сбежала. Я заслужил ее.
- Ты не заслуживаешь и руки Медузы!
- Моя дочь обручена, - вмешался Вильям, окидывая Кристиана с ног до головы оценивающим взглядом. - Она как раз сочетается браком с сэром Персивалем Флеггом.
- Простите, сэр, что возражаю вам, но Нора как раз делила со мной ложе, когда нам помешал Флегг.
Рев Вильяма заставил Нору съежиться. Она побледнела, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги. Кристиан обнял ее одной рукой за плечи и привлек к себе.
- Все равно я женюсь на ней! - воскликнул упрямо Флегг.
Вздохнув, Кристиан обратился к гиганту:
- Мой добрый Энтони, брось-ка этого хорька в Темзу.
Под крики и улюлюканье бродяг лорда Монфора Флегг был схвачен, поднят и вынесен из часовни. Видя, как болтаются в воздухе руки и ноги ее мучителя, Нора едва не рассмеялась. Она подняла глаза на Кристиана, но взгляд того был устремлен на ее отца.
- Вы обесчестили мою дочь.
- Виноват, признаю.
- Я пожалуюсь королеве.
- Она выслушивает жалобы на меня каждый день.
- Ваш титул вас не защитит.
- Знаю. Похоже, ничто не защитит меня от вашей дочери. Поэтому я решил избавить себя от необходимости защищаться, женившись на ней.
- Хорошо.
- Что? - Нора выскользнула, из-под руки Кристиана и воззрилась на него в изумлении.
- Что-то я плохо соображаю из-за этой проклятой лихорадки, - он коснулся рукой влажного лба.
- Вы пойдете домой и отдохнете, когда мы здесь все закончим, - произнес Вильям. - Нам надо обратиться за разрешением к Ее величеству.
Нора, вглядевшись в мутные глаза Кристиана, прикусила губу.
- Отец, у лорда Монфора жар. Он не понимает, что говорит.
- Вы ошибаетесь, леди, я все прекрасно понимаю. - Кристиан взмахнул рукой. - Идемте, мои котики. Мы сделали свое дело, и если я задержусь здесь хоть на минуту, она заставит меня пить свой вонючий отвар из корней и веток.
И с этими словами он в окружении своих приятелей направился к выходу.
- Монфор, тебе не удастся сбежать от меня. Монфор!
- Это бесполезно, - проговорила Нора. - Он не станет слушать то, что не желает слушать.
- Со мной у него это не выйдет, - ответил Вильям. - Сын графа или нет, ему не удастся обесчестить нашу семью. Оглашение в церкви уже состоялось. Нам остается лишь изменить имя в брачном контракте. На это потребуется не больше недели.
- Но граф серьезно болен, как и сам лорд Монфор.
- Это не имеет значения. К следующей неделе граф или умрет, или поправится, но в любом случае у Кристиана де Риверса будет жена, даже если для этого мне придется притащить священника прямо к гробу его отца.
Нора покачала головой.
- Он убьет вас.
- Ерунда. Во всяком случае, твоего мнения в этом вопросе не спрашивают. Ступай к себе в комнату и отдохни. Ты выглядишь так, словно всю ночь провела в кроличьей норе.
И, поглощенный своими планами загнать лорда Монфора в угол, Вильям быстро вышел из часовни. Обхватив себя руками за плечи, Нора опустилась на скамью и задумалась. Действительно ли Кристиан ворвался в часовню с намерением просить ее руки? Может, он всего лишь хотел помешать церемонии? Охваченный тревогой за отца и сам больной, вряд ли он отдавал себе отчет в том, что делает. Заставлять его выполнить обещание, данное в таких обстоятельствах, было просто нечестно.
И он заявил во всеуслышание, что соблазнил ее. Конечно, она сама намекнула королеве на подобные поползновения с его стороны, но утверждать, что они находятся в близких отношениях!.. Хотя, разумеется, лорд Монфор никогда не отличался особой щепетильностью в том, что касалось женщин.
Нора откинулась на спинку скамьи и вздохнула. Она желала его, так какое же у нее право быть недовольной тем, как она его получила. Потому что она действительно его получила. Ее отец и королева позаботятся об этом. Но, охраняя ее честь, они также позаботятся и о том, чтобы она никогда не узнала, женился ли на ней Кристиан ради нее самой... или из милости.
13
Кристиан, в белом фартуке и бесформенном колпаке булочника, спрыгнул с телеги, нагруженной корзинами со свежеиспеченной сдобой. За ним соскочили Саймон Спрай и Энтони-Простофиля и начали разгружать пироги, хлеб и булочки. С важным видом Кристиан направил их на кухню своего отца и, схватив одну из корзин, сам нырнул в дом.
На кухне, где в этот момент шли последние приготовления к утренней трапезе, дым стоял коромыслом, и никто не обратил ни малейшего внимания на булочника и его двух подмастерьев. Кристиан выскользнул из кухни и по черной лестнице поднялся наверх.
Стоявшие возле дверей в покои графа стражи лишь подняли брови при виде обсыпанного с ног до головы мукой наследника.
- Как он? - спросил Кристиан.
- Хорошо, милорд, - ответил один из стражей. - Правда, когда он попытался сесть, ему опять стало хуже.
На мгновение Кристиан закрыл глаза, проклиная необходимость, вынудившую его вновь оставить отца. Затем вздохнул и вошел в спальню. Бодрым шагом он приблизился к кровати и остановился, держа корзину перед собой. Себастьян спал. Он был бледен и выглядел увядшим, как цветок на клумбе, который забыли вовремя полить.
- Ты пахнешь, как пирог со сливами, - проговорил вдруг Себастьян с закрытыми глазами. Затем он открыл их и оглядел сына с головы до ног. - И выглядишь так, будто сейчас тебя сунут в печь вместе с твоими пирогами.
Кристиан опустил корзину на пол и, достав из нее небольшой пирожок, помахал им перед носом Себастьяна.
- Вас это не соблазняет? Пироги особенно мне удаются.
- Чем ты занимался, мой упрямец?
- Работал на кухне Кровавого Боннера.
Граф резко приподнялся и тут же застонал.
- Черт тебя возьми, я никогда не поправлюсь если ты и дальше будешь меня так пугать.
Бросив пирог обратно в корзину, Кристиан заставил отца вновь опуститься на подушки.
- Простите меня, сир.
- Среди твоих бродяг и попрошаек полно тех, кто умеет прекрасно менять свою внешность. Зачем ты сам рискуешь?
- Потому что я делаю это лучше многих, и потом, я спешу. Мне совсем не хочется, чтобы за дверью брачных покоев меня ждал топор палача.
Кристиан стащил с головы колпак и провел испачканными мукой пальцами по своей шевелюре. Однако он тут же замер, заметив на лице отца улыбку, какой не видел лет с семи. В следующее мгновение улыбка погасла, и Себастьян похлопал по постели рядом с собой. Осторожно, стараясь не потревожить отца, Кристиан опустился на кровать.
- Что тебе удалось узнать?
- Ничего. Его клерки немы, как рыбы, а у его священников рты настолько набиты каплунами и пирогами, что я смог услышать лишь сопенье и причмокиванье. Но не волнуйтесь. Мег несомненно удастся затащить к себе парочку святых отцов, которые предпочитают кататься по вечерам не только на своих ослах.
- А как королева?
- Отругала меня, как настоящая крестная мать. - Кристиан стукнул себя по бедру, подняв легкое облачко белой пыли. - Она врезала мне по ушам и пригрозила превратить меня в нищего, если я не женюсь на Норе. Черт подери Ее кровавое величество!
- Но она не сомневается в твоей вере, беспечный мальчишка?
- Нет, только в моей чести.
Себастьян вздохнул.
- Хорошо. Я боялся, что она была причастна к нападению на нас.
- Она умирает. Все это знают, кроме самой королевы. Всякий раз, как становится известно, что она слегла в постель, весь город вздыхает с облегчением. Блейд узнал от д'Атеки, что испанцы боятся, как бы страна не перешла в руки Марии Шотландской и ее французского супруга. Полагаю, они скорее предпочли бы видеть на английском престоле нашу юную Бесс. Филипп мог бы жениться на ней и сохранить тем самым свою власть над Англией.
- Она никогда на это не пойдет.
- На то, чтобы разделить с кем-то власть? Ее величество Елизавета? Да скорее рак свистнет. - Кристиан встал, смахивая с фартука комочки засохшего теста. - Боюсь, мне давно пора принять ванну, пока я еще не превратился в опару и не начал подниматься.
Граф остановил его, подняв руку.
- Прежде чем уйти, ты скажешь мне, почему ты должен рисковать жизнью в день твоей свадьбы.
- После этого времени для каких бы то ни было переодеваний уже не будет. Я сообщил Сесилу, что должен приостановить на несколько месяцев свою деятельность. Кто-то внушил Боннеру подозрения в отношении меня, и я не могу сейчас рисковать, ставя под удар вас, Нору и моих друзей.
- Ты уже поставил под удар Нору. Ты женишься на ней сегодня.
- Я пытался объяснить, сир. - Кристиан поднял с пола колпак и начал счищать с него белую пыль. - Все решили, что она опозорена, но, уверяю вас, я здесь совершенно ни при чем. Глупышка сама случайно сболтнула, что находилась в моей спальне. И потом, даже такой прожженный тип, как я, не мог равнодушно взирать на то, как она выходит замуж за этого чумного Флегга.
Под пристальным взглядом отца Кристиан смущенно переступил с ноги на ногу и замурлыкал какую-то неприличную песенку.
- Тебя вынудили.
- Лихорадка затуманила мне мозги.
- Но честь твоя обязывает тебя жениться.
- Тело его было истерзано болью, разум затуманен...
Себастьян фыркнул.
- Тебе известно мое отношение к этому.
- Она не столь изнежена и робка, как мы с вами думали. - Кристиан вдруг ухмыльнулся и взмахнул руками. - Господи, сир, если бы вы только видели, как она била моим мечом этих ваших лекарей. Ей пришлось держать его за рукоять обеими руками, но она не дрогнула ни на мгновение. Похоже, мои уроки не прошли даром.
- Я никогда еще таким тебя не видел, - проговорил Себастьян.
Кристиан перестал улыбаться и покраснел. С усилием он заставил себя поднять голову и посмотреть графу прямо в глаза.
- Она спасла вашу жизнь, но, несмотря на это, я все же пытался от нее избавиться. А потом ее схватил Флегг, и я чуть не сошел с ума. Вначале, когда ее похитили, я почти убедил себя, что это даже к лучшему. Но потом Блейд сказал то, что я никогда не забуду. Он сказал, что я должен подумать над тем, какой будет моя жизнь без Норы. - Кристиан скривился. - Он хорошо знает, что это такое, когда у тебя никого нет. По его словам, я заслуживал потерять ее. Странно, что он проникся к ней такой симпатией, так как она не жалует его, как и меня.
- И какой была бы твоя жизнь без робкой госпожи Бекет?
- Не знаю. - Кристиан с усилием рассмеялся. - И знаете почему? Потому что я боюсь себе такое даже представить. Должно быть, я совсем свихнулся.
Себастьян вздохнул.
- Хорошо.
- Ваша тревога за меня трогает меня до глубины души.
- Я боялся, что ты испытываешь к ней лишь вожделение, но это любовь, и я счастлив.
- Тс-с! - Кристиан кинулся к двери и, удостоверившись, что она закрыта, возвратился к отцу. - Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь еще узнал о моей глупости.
- Королева была весьма любезна, согласившись на то, чтобы церемония состоялась здесь. Я был бы огорчен, если бы пропустил твое бракосочетание, мой упрямец.
- Вы ведь ничего не скажете об этом, не так ли?
- О чем? - Граф улыбнулся сыну.
- О любви.
- Ты сам об этом скажешь и, надеюсь, скоро. Уверен, ты совсем измучил бедную девушку, заставив ее думать, что ты женишься на ней из чувства долга. И так как это не брак, устраиваемый родителями, я вряд ли могу говорить что-либо за тебя. Ступай, мой упрямец. Я устал, а ты скачешь по комнате, словно боевой конь перед битвой.
***
Облачившись в зеленый с золотом костюм из дамаста и взяв с собой кольцо, Кристиан отправился на поиски своей невесты. Не прошло и двух часов после его ухода из спальни отца, как он, дрожа, словно кролик у лисьей, норы, уже входил во дворец.
Кольцо он получил от Антэнка. Темно-красного золота, филигранное, оно состояло из трех соединенных между собой колец. Одно из них было обручальным. Двумя другими они обменяются сегодня вечером. И после этого Нора будет принадлежать ему безраздельно. Наконец-то.
Как и следовало ожидать, он не смог отыскать ее ни в одном из тех мест, где ей полагалось бы быть. Даже там, где она держала своих бездомных питомцев, находился один только Артур. Щедро одарив мальчугана сластями и пообещав научить его стрелять из лука, Кристиан возобновил свои поиски. Вспомнив наконец, где он неизменно находил ее прежде, он выругал себя за то, что сразу же не подумал об этом проклятом садике. Наверняка она была там, собирая, как обычно, цветы и травы, и прячась от придирчивых глаз госпожи Кларансье.
Желая застать ее врасплох, Кристиан осторожно приоткрыл дверь в садик и прильнул лицом к щели. Солнце стояло еще невысоко, и в его лучах сохранившаяся кое-где на траве и листьях роса, сверкала как серебро. От земли поднимался свежий влажный запах. Нора собирала травы, и на фоне густой зелени ее платье показалось ему ярким цветком. В землю подле розового куста была воткнута лопата, и это предупредило его, что садовник должен скоро вернуться. Но он продолжал стоять, не в силах оторвать от Норы глаз. Она не была красавицей, как многие другие дамы при дворе, не было в ней также и той бесшабашности и фривольности, столь присущей его дорогой Мег. И, однако, она приковала к себе его сердце так же верно, как если бы оно было пузырьком с духами, свисавшим сейчас у нее с пояса на цепочке.
Он увидел, что она связывает в пучок корни ангелики. Покончив с этим, она начала срезать анютины глазки.
Анютины глазки. Люди говорили, что с их помощью можно заставить себя полюбить. Он как-то попытался смутить ее, сказав ей об этом, но она в ответ даже не улыбнулась, заверив его, что их в основном применяют при лечении оспы. Он вспомнил, как серьезно она говорила об этом, совершенно не заметив его попыток придать их разговору фривольный характер.
Вновь он почувствовал изумление, когда понял, какое перед ним было чистое, доброе и благородное существо.
Что это она там делает? Он приоткрыл дверь пошире, чтобы лучше видеть Нору, которая собрав букет анютиных глазок, склонилась над ним и, казалось, уснула. Внезапно она выпрямилась и быстро оглядела пустынный садик. Она была необычайно бледна. На мгновение взгляд ее остановился на двери, и он поспешно шагнул назад. Но, похоже, она ничего не заметила, и, вздохнув, прошла к стоявшей у смоковницы скамье и села.
Заинтригованный, Кристиан продолжал наблюдать. Перевязав анютины глазки лентой и положив их в корзинку рядом с ангеликой, она вновь обвела взглядом садик, на этот раз медленно, вглядываясь в каждый темный угол. Удовлетворенная, похоже, осмотром, она откинулась на спинку скамьи и поднесла руку к вороту платья.
В следующее мгновение, сунув руку под кружево, прикрывавшее ей грудь, она что-то достала, но Кристиан так и не смог понять что, так как предмет был слишком маленьким. Засунув его в букет анютиных глазок, она перевязала цветы еще одной лентой и положила их снова в корзинку.
На мгновение пальцы ее задержались на лепестках, но она тут же убрала руку и вновь внимательно оглядела садик.
Задумчиво Кристиан потер указательным пальцем верхнюю губу. Интересно, какими это делами она занималась? Он был уверен, что она только что спрятала в букет какое-то послание. Может, она замышляет спасти каких-то животных, с которыми дурно обращаются, или взять на воспитание еще одного несчастного ребенка вроде Артура? Как бы там ни было, ему придется вмешаться. Она больше не могла действовать самостоятельно; отныне она должна будет всегда спрашивать у него разрешение и делать так, как он ей скажет.
Он вошел в садик, закрыв за собой дверь. Услышав звук задвигаемого засова, Нора с криком вскочила. При виде ее изумленного лица Кристиан ухмыльнулся, но тут же стал серьезным, когда она заломила вдруг руки и чуть ли не разрыдалась. По мере того как он приближался к ней, глаза ее раскрывались все шире и шире. Она была по-настоящему напугана, понял он наконец, остановившись перед ней, и это была его вина. Ему следовало разыскать ее сразу же после того, как они с ее отцом подписали брачный контракт. Только граф был еще слишком слаб и сам он слишком разгневан, сердясь на себя за то, что никак не может подавить свою страсть к ней.
- Да не дрожи ты так, цыпленок, - проговорил он с нежностью. Я пришел кинуться в полном уничижении к твоим ногам.
Нора подняла глаза.
- Персиваль!
Господи, она совершенно о нем забыла!
- Ах ты, проклятая женщина. Я проучу тебя, что бы впредь тебе было неповадно меня так унижать. - Схватив ее за руку, Флегг потащил ее по улице. - Я несколько дней тебя разыскивал. Наконец заметил этого твоего щенка, черт его подери...
Упершись каблуками в землю, Нора заставила Флегга остановиться. Блейд позвал ее, и страх помог ей вновь обрести голос.
- Блейд, на помощь!
Рывком она повернулась к юноше. Блейд смотрел прямо на нее, и на лице его читалось явное смущение. Она пнула назад, по ногам Флегга, и закричала снова. Внезапно лицо Блейда прояснилось, и рука его потянулась к кинжалу у него за поясом. И тут Флегг схватил ее и перебросил через седло. Мгновенно, вцепившись лошади в загривок, Нора приподняла голову. Рука Блейда была поднята для броска, и в ней сверкал кинжал. Юноша прицелился, и в этот момент д'Атека наклонился и схватил его за руку. Блейд чертыхнулся и попытался вырваться, но испанец резко дернул, и юноша потерял равновесие.
Воспользовавшись этим, д'Атека перебросил его с чалого на своего жеребца. Внезапно из ворот графского особняка выбежала стража и д'Атека с Блейдом были мгновенно сброшены наземь. Конь поднялся на дыбы, и люди графа кинулись в укрытие.
Флегг прижал ее рукой к загривку лошади, не давая подняться, и вскочил в седло. Она позвала Блейда, но юноша лежал в этот момент на земле под д'Атекой и ничем не мог ей помочь. В полном отчаянии Нора крикнула еще раз, зовя Блейда, но тут Флегг вонзил шпоры в бока лошади, и они понеслись с такой скоростью, что у нее все замелькало перед глазами. Когда она смогла, наконец, вновь поднять голову, особняк графа исчез из виду. Флегг на мгновение пустил лошадь шагом и, приподняв ее, посадил боком перед собой. Прижав девушку к себе, он ухмыльнулся.
- Ты мне за все заплатишь. Клянусь Господом.
***
Одна, если не считать двух охранников, Нора сидела на скамье в часовне своего отца и молилась. Она просила Бога поразить Персиваля Флегга до того, как тот войдет в часовню и сделает ее своей женой. Она просила и о том, чтобы отец переменил свое решение, или чтобы у нее выросли крылья, и она смогла бы улететь отсюда. Все, что угодно, только бы не допустить этого брака.
Два дня назад Флегг заметил Артура на улице и, последовав за ним, обнаружил, где она прячется. После этого он принялся терпеливо ждать, когда она выйдет за ворота особняка де Риверса. Схватив ее, он тут же отвез ее в дом отца. Выругавшись при виде блудной дочери, Вильям влепил ей пощечину и объявил, что бракосочетание состоится немедленно.
Это было полчаса назад. Священник должен был появиться с минуты на минуту, и отец обещал сломать ей все кости, если она попытается вновь что-нибудь выкинуть. Усталость, недосыпание на протяжении нескольких дней и тревога притупили ее восприятие, и сейчас ей казалось, что все вокруг происходит в каком-то замедленном сне.
Может, причина этого крылась в том, что ей просто не хотелось верить в реальность происходящего. Во всяком случае, соображала она туго, и слова, обращенные к ней, доходили до нее лишь спустя какое-то время.
Чувствуя, как тело ее постепенно словно наливается свинцом, Нора продолжала молиться, пока не услышала, как дверь часовни отворилась. Плотно сжав веки, она затаила дыхание, вслушиваясь в звук приближающихся шагов. Внезапно она почувствовала на себе руки отца. Рывком он поднял ее на ноги и повернул лицом к Флеггу. Медленно она подняла глаза на жениха, затем обвела взглядом согнанных на церемонию слуг. Ее отец что-то говорил, но Нора его не слушала, вглядываясь в лица дворецкого отца, его конюшего, клерка... Когда-то, давным-давно, она хорошо их знала...
***
Вильям дернул ее за руку.
- Стой прямо, девушка.
Он сунул ее руку в ладонь Флегга и подал знак священнику.
Нора уставилась на то место, где только что бы ее рука. Она исчезла. Отец сунул ее в руку Флегга словно она была старой, ненужной перчаткой. Господи, как же она устала все время подчиняться чужим капризам. Раздражение ее постепенно перешло в гнев и, плотно сомкнув рот, она скрипнула зубами.
Мессу пропустили, начав сразу же с церемонии бракосочетания, которую священник явно стремился закончить как можно скорее. Флегг пробормотал свои ответы, и Нора бросила яростный взгляд на его ухмыляющееся довольное лицо.
Священник обратился к ней. Она перевела полный ярости взгляд на него и облизала губы. В наступившей тишине отчетливо прозвучало шарканье чьих-то ног. Стоявший неподалеку клерк кашлянул.
Тишина.
Священник повторил свой вопрос. Нора выдернула ладонь из руки Флегга и демонстративно сложила руки на груди. Вильям подошел к ней сзади и дернул за волосы. Нора вскрикнула.
Однако ее крик сразу же потонул в раздавшемся в этот момент протяжном свисте. Дверь часовни распахнулась, и внутрь хлынул поток тел, мгновенно захлестнувший проходы, скамьи, стражу и слуг. Вильям выпустил волосы Норы и схватился за меч. Он уже наполовину вытащил его из ножен, как вдруг перед ним вырос гигант в домотканом одеянии и, легонько ткнув его в живот, осклабился.
- Все кончено, дружище. Нас больше.
Тяжело дыша, Вильям отпрянул от гиганта и опустил руку.
Кое-где, как заметила Нора, происходили стычки. Акробат в ярком разноцветном трико оседлал охранника, пытавшегося задушить менестреля. Молодой человек, одетый в костюм джентльмена для верховой езды, грозил отрезать ножом нос дворецкому тогда как один из нищих, лицо которого украшали фальшивые коросты и язвы, колотил по голове клерка.
В конце главного прохода волна непрошеных гостей разделилась, и мало-помалу потасовки прекратились. Постепенно в часовне вновь воцарилось спокойствие, и Нора увидела, что пестрая компания пришельцев одержала победу. Гигант, стоявший подле ее отца, снова свистнул, и все обернулись к дверям. В следующее мгновение на пороге часовни возникла высокая фигура и направилась к группе у алтаря.
Флегг проворчал:
- Монфор.
Кристиан де Риверс быстро шел по проходу, хлопая себя перчатками для верховой езды, которые держал в руке, по бедру. В двух шагах от Флегга он остановился и поднял брови.
- Я, кажется, предупреждал тебя, Флегг, - он проигнорировал чертыханье сэра Персиваля и повернулся к Вильяму. - Приветствую вас, милорд.
- Монфор, что это за сумасшествие?
- Позвольте мне представить вам моих друзей. - Кристиан взмахом руки обвел часовню. - Людей моего отца вы знаете, а это Роджер Мортимер.
У Норы чуть не отвисла челюсть, когда она поймала взгляд смотревшего на нее с ухмылкой молодого повесы. Оглядевшись, она заметила среди заполнявшего часовню сброда еще несколько дворян, которые тут же поклонились группе у алтаря.
- Но вам еще предстоит познакомиться с моими бесценными охотничками, продолжал Кристиан, показывая в сторону шута, нищего и других бродяг. Фокусники, воры, картежники. Жертвы огораживания и выселения, повышения арендной платы и рождения во грехе. Шайка воров, грабителей и разбойников, не хуже всех других возмутителей спокойствия, которых когда-либо пороли на задке телеги. Прошу любить и жаловать - моя семья!
Проскользнув между отцом и гигантом, Нора встала подле Кристиана. Он посмотрел на нее, и она увидела, что глаза его лихорадочно блестят, и влажное от пота лицо заливает нездоровый румянец. Она едва не протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки, вовремя остановилась. Он был явно в дурном настроении, и вид его не предвещал ничего хорошего. На мгновение он задержал взгляд на ее щеке, где багровел кровоподтек, затем вновь обратился к сэру Персивалю.
- Как я уже сказал, Флегг, я тебя предупреждал, - проговорил он самым любезным тоном и языком. - Ты рассердил меня, уведя даму прямо под крыши моего дома, когда я находился у постели больного отца.
- Ты же сказал мне, что она была в таверне! - вскричал Вильям, повернувшись к Флеггу.
Они заспорили, постепенно повышая голос, и от Норы не укрылось, как скривился при этом рот Кристиана. Движение его губ было почти незаметным, но она видела это не раз в последние дни.
- Вам не следовало покидать спальни, - не выдержав, проговорила она, качая головой. - Когда я уходила, вы отдыхали.
Он лишь ухмыльнулся в ответ.
- Спальни?! - вскричал Вильям. - Спальни!
Поспешно Нора зажала рот рукой, но было уже поздно.
Флегг отодвинулся от разгневанного Вильяма.
- Это не имеет значения. Я все равно на ней женюсь.
- Нет, не женишься, - сказал Кристиан.
- Нет, женюсь. Церемония почти окончена. Она должна лишь сказать "да", и мы станем мужем и женой. Скажи это, Нора.
- Скажи, - повторил за Флеггом Вильям.
Поймав на себе взгляд отца, Нора съежилась. Он возненавидит ее, если она откажется, сейчас она видела это ясно. И все же слова не шли у нее с языка. Она попыталась пошевелить губами, но они так и остались плотно сжатыми. На глаза у нее навернулись слезы. Какой смысл желать то, что она никогда не получит? Лорд Монфор пришел сюда из жалости и, возможно, из благодарности. Своим упрямством она лишь выставляет себя на всеобщее посмешище. Она облизала губы, но Кристиан не дал ей произнести готовое соскользнуть с них слово.
- Черт подери, конечно же она скажет "да", но не тебе, Флегг. Мне.
- Она обручена со мной! Она выставила меня перед всеми настоящим дураком, когда сбежала. Я заслужил ее.
- Ты не заслуживаешь и руки Медузы!
- Моя дочь обручена, - вмешался Вильям, окидывая Кристиана с ног до головы оценивающим взглядом. - Она как раз сочетается браком с сэром Персивалем Флеггом.
- Простите, сэр, что возражаю вам, но Нора как раз делила со мной ложе, когда нам помешал Флегг.
Рев Вильяма заставил Нору съежиться. Она побледнела, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги. Кристиан обнял ее одной рукой за плечи и привлек к себе.
- Все равно я женюсь на ней! - воскликнул упрямо Флегг.
Вздохнув, Кристиан обратился к гиганту:
- Мой добрый Энтони, брось-ка этого хорька в Темзу.
Под крики и улюлюканье бродяг лорда Монфора Флегг был схвачен, поднят и вынесен из часовни. Видя, как болтаются в воздухе руки и ноги ее мучителя, Нора едва не рассмеялась. Она подняла глаза на Кристиана, но взгляд того был устремлен на ее отца.
- Вы обесчестили мою дочь.
- Виноват, признаю.
- Я пожалуюсь королеве.
- Она выслушивает жалобы на меня каждый день.
- Ваш титул вас не защитит.
- Знаю. Похоже, ничто не защитит меня от вашей дочери. Поэтому я решил избавить себя от необходимости защищаться, женившись на ней.
- Хорошо.
- Что? - Нора выскользнула, из-под руки Кристиана и воззрилась на него в изумлении.
- Что-то я плохо соображаю из-за этой проклятой лихорадки, - он коснулся рукой влажного лба.
- Вы пойдете домой и отдохнете, когда мы здесь все закончим, - произнес Вильям. - Нам надо обратиться за разрешением к Ее величеству.
Нора, вглядевшись в мутные глаза Кристиана, прикусила губу.
- Отец, у лорда Монфора жар. Он не понимает, что говорит.
- Вы ошибаетесь, леди, я все прекрасно понимаю. - Кристиан взмахнул рукой. - Идемте, мои котики. Мы сделали свое дело, и если я задержусь здесь хоть на минуту, она заставит меня пить свой вонючий отвар из корней и веток.
И с этими словами он в окружении своих приятелей направился к выходу.
- Монфор, тебе не удастся сбежать от меня. Монфор!
- Это бесполезно, - проговорила Нора. - Он не станет слушать то, что не желает слушать.
- Со мной у него это не выйдет, - ответил Вильям. - Сын графа или нет, ему не удастся обесчестить нашу семью. Оглашение в церкви уже состоялось. Нам остается лишь изменить имя в брачном контракте. На это потребуется не больше недели.
- Но граф серьезно болен, как и сам лорд Монфор.
- Это не имеет значения. К следующей неделе граф или умрет, или поправится, но в любом случае у Кристиана де Риверса будет жена, даже если для этого мне придется притащить священника прямо к гробу его отца.
Нора покачала головой.
- Он убьет вас.
- Ерунда. Во всяком случае, твоего мнения в этом вопросе не спрашивают. Ступай к себе в комнату и отдохни. Ты выглядишь так, словно всю ночь провела в кроличьей норе.
И, поглощенный своими планами загнать лорда Монфора в угол, Вильям быстро вышел из часовни. Обхватив себя руками за плечи, Нора опустилась на скамью и задумалась. Действительно ли Кристиан ворвался в часовню с намерением просить ее руки? Может, он всего лишь хотел помешать церемонии? Охваченный тревогой за отца и сам больной, вряд ли он отдавал себе отчет в том, что делает. Заставлять его выполнить обещание, данное в таких обстоятельствах, было просто нечестно.
И он заявил во всеуслышание, что соблазнил ее. Конечно, она сама намекнула королеве на подобные поползновения с его стороны, но утверждать, что они находятся в близких отношениях!.. Хотя, разумеется, лорд Монфор никогда не отличался особой щепетильностью в том, что касалось женщин.
Нора откинулась на спинку скамьи и вздохнула. Она желала его, так какое же у нее право быть недовольной тем, как она его получила. Потому что она действительно его получила. Ее отец и королева позаботятся об этом. Но, охраняя ее честь, они также позаботятся и о том, чтобы она никогда не узнала, женился ли на ней Кристиан ради нее самой... или из милости.
13
Кристиан, в белом фартуке и бесформенном колпаке булочника, спрыгнул с телеги, нагруженной корзинами со свежеиспеченной сдобой. За ним соскочили Саймон Спрай и Энтони-Простофиля и начали разгружать пироги, хлеб и булочки. С важным видом Кристиан направил их на кухню своего отца и, схватив одну из корзин, сам нырнул в дом.
На кухне, где в этот момент шли последние приготовления к утренней трапезе, дым стоял коромыслом, и никто не обратил ни малейшего внимания на булочника и его двух подмастерьев. Кристиан выскользнул из кухни и по черной лестнице поднялся наверх.
Стоявшие возле дверей в покои графа стражи лишь подняли брови при виде обсыпанного с ног до головы мукой наследника.
- Как он? - спросил Кристиан.
- Хорошо, милорд, - ответил один из стражей. - Правда, когда он попытался сесть, ему опять стало хуже.
На мгновение Кристиан закрыл глаза, проклиная необходимость, вынудившую его вновь оставить отца. Затем вздохнул и вошел в спальню. Бодрым шагом он приблизился к кровати и остановился, держа корзину перед собой. Себастьян спал. Он был бледен и выглядел увядшим, как цветок на клумбе, который забыли вовремя полить.
- Ты пахнешь, как пирог со сливами, - проговорил вдруг Себастьян с закрытыми глазами. Затем он открыл их и оглядел сына с головы до ног. - И выглядишь так, будто сейчас тебя сунут в печь вместе с твоими пирогами.
Кристиан опустил корзину на пол и, достав из нее небольшой пирожок, помахал им перед носом Себастьяна.
- Вас это не соблазняет? Пироги особенно мне удаются.
- Чем ты занимался, мой упрямец?
- Работал на кухне Кровавого Боннера.
Граф резко приподнялся и тут же застонал.
- Черт тебя возьми, я никогда не поправлюсь если ты и дальше будешь меня так пугать.
Бросив пирог обратно в корзину, Кристиан заставил отца вновь опуститься на подушки.
- Простите меня, сир.
- Среди твоих бродяг и попрошаек полно тех, кто умеет прекрасно менять свою внешность. Зачем ты сам рискуешь?
- Потому что я делаю это лучше многих, и потом, я спешу. Мне совсем не хочется, чтобы за дверью брачных покоев меня ждал топор палача.
Кристиан стащил с головы колпак и провел испачканными мукой пальцами по своей шевелюре. Однако он тут же замер, заметив на лице отца улыбку, какой не видел лет с семи. В следующее мгновение улыбка погасла, и Себастьян похлопал по постели рядом с собой. Осторожно, стараясь не потревожить отца, Кристиан опустился на кровать.
- Что тебе удалось узнать?
- Ничего. Его клерки немы, как рыбы, а у его священников рты настолько набиты каплунами и пирогами, что я смог услышать лишь сопенье и причмокиванье. Но не волнуйтесь. Мег несомненно удастся затащить к себе парочку святых отцов, которые предпочитают кататься по вечерам не только на своих ослах.
- А как королева?
- Отругала меня, как настоящая крестная мать. - Кристиан стукнул себя по бедру, подняв легкое облачко белой пыли. - Она врезала мне по ушам и пригрозила превратить меня в нищего, если я не женюсь на Норе. Черт подери Ее кровавое величество!
- Но она не сомневается в твоей вере, беспечный мальчишка?
- Нет, только в моей чести.
Себастьян вздохнул.
- Хорошо. Я боялся, что она была причастна к нападению на нас.
- Она умирает. Все это знают, кроме самой королевы. Всякий раз, как становится известно, что она слегла в постель, весь город вздыхает с облегчением. Блейд узнал от д'Атеки, что испанцы боятся, как бы страна не перешла в руки Марии Шотландской и ее французского супруга. Полагаю, они скорее предпочли бы видеть на английском престоле нашу юную Бесс. Филипп мог бы жениться на ней и сохранить тем самым свою власть над Англией.
- Она никогда на это не пойдет.
- На то, чтобы разделить с кем-то власть? Ее величество Елизавета? Да скорее рак свистнет. - Кристиан встал, смахивая с фартука комочки засохшего теста. - Боюсь, мне давно пора принять ванну, пока я еще не превратился в опару и не начал подниматься.
Граф остановил его, подняв руку.
- Прежде чем уйти, ты скажешь мне, почему ты должен рисковать жизнью в день твоей свадьбы.
- После этого времени для каких бы то ни было переодеваний уже не будет. Я сообщил Сесилу, что должен приостановить на несколько месяцев свою деятельность. Кто-то внушил Боннеру подозрения в отношении меня, и я не могу сейчас рисковать, ставя под удар вас, Нору и моих друзей.
- Ты уже поставил под удар Нору. Ты женишься на ней сегодня.
- Я пытался объяснить, сир. - Кристиан поднял с пола колпак и начал счищать с него белую пыль. - Все решили, что она опозорена, но, уверяю вас, я здесь совершенно ни при чем. Глупышка сама случайно сболтнула, что находилась в моей спальне. И потом, даже такой прожженный тип, как я, не мог равнодушно взирать на то, как она выходит замуж за этого чумного Флегга.
Под пристальным взглядом отца Кристиан смущенно переступил с ноги на ногу и замурлыкал какую-то неприличную песенку.
- Тебя вынудили.
- Лихорадка затуманила мне мозги.
- Но честь твоя обязывает тебя жениться.
- Тело его было истерзано болью, разум затуманен...
Себастьян фыркнул.
- Тебе известно мое отношение к этому.
- Она не столь изнежена и робка, как мы с вами думали. - Кристиан вдруг ухмыльнулся и взмахнул руками. - Господи, сир, если бы вы только видели, как она била моим мечом этих ваших лекарей. Ей пришлось держать его за рукоять обеими руками, но она не дрогнула ни на мгновение. Похоже, мои уроки не прошли даром.
- Я никогда еще таким тебя не видел, - проговорил Себастьян.
Кристиан перестал улыбаться и покраснел. С усилием он заставил себя поднять голову и посмотреть графу прямо в глаза.
- Она спасла вашу жизнь, но, несмотря на это, я все же пытался от нее избавиться. А потом ее схватил Флегг, и я чуть не сошел с ума. Вначале, когда ее похитили, я почти убедил себя, что это даже к лучшему. Но потом Блейд сказал то, что я никогда не забуду. Он сказал, что я должен подумать над тем, какой будет моя жизнь без Норы. - Кристиан скривился. - Он хорошо знает, что это такое, когда у тебя никого нет. По его словам, я заслуживал потерять ее. Странно, что он проникся к ней такой симпатией, так как она не жалует его, как и меня.
- И какой была бы твоя жизнь без робкой госпожи Бекет?
- Не знаю. - Кристиан с усилием рассмеялся. - И знаете почему? Потому что я боюсь себе такое даже представить. Должно быть, я совсем свихнулся.
Себастьян вздохнул.
- Хорошо.
- Ваша тревога за меня трогает меня до глубины души.
- Я боялся, что ты испытываешь к ней лишь вожделение, но это любовь, и я счастлив.
- Тс-с! - Кристиан кинулся к двери и, удостоверившись, что она закрыта, возвратился к отцу. - Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь еще узнал о моей глупости.
- Королева была весьма любезна, согласившись на то, чтобы церемония состоялась здесь. Я был бы огорчен, если бы пропустил твое бракосочетание, мой упрямец.
- Вы ведь ничего не скажете об этом, не так ли?
- О чем? - Граф улыбнулся сыну.
- О любви.
- Ты сам об этом скажешь и, надеюсь, скоро. Уверен, ты совсем измучил бедную девушку, заставив ее думать, что ты женишься на ней из чувства долга. И так как это не брак, устраиваемый родителями, я вряд ли могу говорить что-либо за тебя. Ступай, мой упрямец. Я устал, а ты скачешь по комнате, словно боевой конь перед битвой.
***
Облачившись в зеленый с золотом костюм из дамаста и взяв с собой кольцо, Кристиан отправился на поиски своей невесты. Не прошло и двух часов после его ухода из спальни отца, как он, дрожа, словно кролик у лисьей, норы, уже входил во дворец.
Кольцо он получил от Антэнка. Темно-красного золота, филигранное, оно состояло из трех соединенных между собой колец. Одно из них было обручальным. Двумя другими они обменяются сегодня вечером. И после этого Нора будет принадлежать ему безраздельно. Наконец-то.
Как и следовало ожидать, он не смог отыскать ее ни в одном из тех мест, где ей полагалось бы быть. Даже там, где она держала своих бездомных питомцев, находился один только Артур. Щедро одарив мальчугана сластями и пообещав научить его стрелять из лука, Кристиан возобновил свои поиски. Вспомнив наконец, где он неизменно находил ее прежде, он выругал себя за то, что сразу же не подумал об этом проклятом садике. Наверняка она была там, собирая, как обычно, цветы и травы, и прячась от придирчивых глаз госпожи Кларансье.
Желая застать ее врасплох, Кристиан осторожно приоткрыл дверь в садик и прильнул лицом к щели. Солнце стояло еще невысоко, и в его лучах сохранившаяся кое-где на траве и листьях роса, сверкала как серебро. От земли поднимался свежий влажный запах. Нора собирала травы, и на фоне густой зелени ее платье показалось ему ярким цветком. В землю подле розового куста была воткнута лопата, и это предупредило его, что садовник должен скоро вернуться. Но он продолжал стоять, не в силах оторвать от Норы глаз. Она не была красавицей, как многие другие дамы при дворе, не было в ней также и той бесшабашности и фривольности, столь присущей его дорогой Мег. И, однако, она приковала к себе его сердце так же верно, как если бы оно было пузырьком с духами, свисавшим сейчас у нее с пояса на цепочке.
Он увидел, что она связывает в пучок корни ангелики. Покончив с этим, она начала срезать анютины глазки.
Анютины глазки. Люди говорили, что с их помощью можно заставить себя полюбить. Он как-то попытался смутить ее, сказав ей об этом, но она в ответ даже не улыбнулась, заверив его, что их в основном применяют при лечении оспы. Он вспомнил, как серьезно она говорила об этом, совершенно не заметив его попыток придать их разговору фривольный характер.
Вновь он почувствовал изумление, когда понял, какое перед ним было чистое, доброе и благородное существо.
Что это она там делает? Он приоткрыл дверь пошире, чтобы лучше видеть Нору, которая собрав букет анютиных глазок, склонилась над ним и, казалось, уснула. Внезапно она выпрямилась и быстро оглядела пустынный садик. Она была необычайно бледна. На мгновение взгляд ее остановился на двери, и он поспешно шагнул назад. Но, похоже, она ничего не заметила, и, вздохнув, прошла к стоявшей у смоковницы скамье и села.
Заинтригованный, Кристиан продолжал наблюдать. Перевязав анютины глазки лентой и положив их в корзинку рядом с ангеликой, она вновь обвела взглядом садик, на этот раз медленно, вглядываясь в каждый темный угол. Удовлетворенная, похоже, осмотром, она откинулась на спинку скамьи и поднесла руку к вороту платья.
В следующее мгновение, сунув руку под кружево, прикрывавшее ей грудь, она что-то достала, но Кристиан так и не смог понять что, так как предмет был слишком маленьким. Засунув его в букет анютиных глазок, она перевязала цветы еще одной лентой и положила их снова в корзинку.
На мгновение пальцы ее задержались на лепестках, но она тут же убрала руку и вновь внимательно оглядела садик.
Задумчиво Кристиан потер указательным пальцем верхнюю губу. Интересно, какими это делами она занималась? Он был уверен, что она только что спрятала в букет какое-то послание. Может, она замышляет спасти каких-то животных, с которыми дурно обращаются, или взять на воспитание еще одного несчастного ребенка вроде Артура? Как бы там ни было, ему придется вмешаться. Она больше не могла действовать самостоятельно; отныне она должна будет всегда спрашивать у него разрешение и делать так, как он ей скажет.
Он вошел в садик, закрыв за собой дверь. Услышав звук задвигаемого засова, Нора с криком вскочила. При виде ее изумленного лица Кристиан ухмыльнулся, но тут же стал серьезным, когда она заломила вдруг руки и чуть ли не разрыдалась. По мере того как он приближался к ней, глаза ее раскрывались все шире и шире. Она была по-настоящему напугана, понял он наконец, остановившись перед ней, и это была его вина. Ему следовало разыскать ее сразу же после того, как они с ее отцом подписали брачный контракт. Только граф был еще слишком слаб и сам он слишком разгневан, сердясь на себя за то, что никак не может подавить свою страсть к ней.
- Да не дрожи ты так, цыпленок, - проговорил он с нежностью. Я пришел кинуться в полном уничижении к твоим ногам.