Роджерс Розмари. Невеста плантатора

   Жители колоний выработали собственные законы, меняющиеся в зависимости от времени. Грант не сомневался, что к вечеру Адриана станет его заклятым врагом.
   Но Силия играла не по этим правилам и видела в Адриане ее истинную сущность. Более того, Силию злило, что с Адрианой заигрывали Гертруда и Тео.
   Пока все завтракали, потягивали вино, портвейн и сплетничали — Адриана называла столько титулованных имен, что их хватило бы на целую английскую бульварную газетенку. Силия же выглядела так, будто попала в шторм и тщетно пыталась найти укрытие.
   Гроза утихла, и небо прояснилось. Вода со склонов устремилась в долину, а поезд по-прежнему медленно взбирался на кручу.
   Оттолкнув тарелку и бокал с вином, Силия окинула скептическим взглядом родственников и растленную принципессу.
   Они просидят так не меньше часа, если не больше. Силия впервые видела, чтобы Гертруда вела себя так глупо. А Грант?.. Что ж, Грант не отличался от любого другого простофили, попавшего в лапы хищницы.
   Но Грант вправе выбрать любую, раз не желает ее. Силию бросило в жар, и у нее запылали щеки.
   Вот чем все кончилось. И вот почему он в поезде с очередной роскошной любовницей.
   Но что до этого ей?
   Силия поднялась:
   — Прошу прощения…
   Может, она ведет себя неучтиво? Ну и пусть. С нее довольно: сначала Гертруда со своими колкими, обидными замечаниями, а теперь еще Грант Гамильтон — с новой шлюхой! А ведь прошло лишь несколько дней после того, как он пылал страстью к ней, а потом бросил.
   Хватит! Силия хотела одного: достойно удалиться и больше никогда не встречать Гранта Гамильтона.
   Девушка сдержала слезы, отчаяние и ярость, даже когда до нее донесся голос Гертруды:
   — Готова поклясться, Уилхелмина не научила ее вести себя в обществе…
   Ее светлое купе было залито солнцем. К тому же Силию успокаивало присутствие Эмили. Служанка сразу отправилась за лимонной водой, чтобы охладить раскрасневшееся лицо госпожи.
   Какое счастье, хоть на секунду Силия осталась одна…
   В кого она превратилась? Ночь на берегу, казалось, была в другой жизни. А наивная девчонка, которую тетя Гертруда не хотела отпускать в Лондон, стала совсем иной. Но Силия по-прежнему неслась к будущему, предначертанному для нее задолго до того, как она выросла и смогла сама принимать решения.
   И Силия сделала свой выбор лишь для того, чтобы избавиться от глупого увлечения, ведущего ее в тупик. И что же? Теперь она вернулась к прежнему — к Гертруде, неколебимо убежденной в том, что Рональд — единственный человек, которого достойна племянница… потому что он знает ее историю.
   Какую историю?
   Цыганский фатализм завел ее на тропинку, с которой год назад она добровольно свернула.
   Ее можно увлечь куда угодно: она даже готова поверить тете Гертруде, что следует выполнить данные Рональду обязательства.
   Но зачем? Чтобы отблагодарить его за верность и заботы о ее наследстве?
   А ведь тетя Уили убеждала Силию, что не следует поступать вопреки своей воле.
   Итак, один мужчина сломал ей жизнь, и она отдает себя другому.
   Откуда Рональд узнал, когда их корабль прибывает в Коломбо?
   Но едва Силия подумала об этом, как в дверь настойчиво постучали, и девушка услышала голос Гранта:
   — Черт побери, впусти меня!
   — Уходи! — твердо отозвалась она.
   — Силия, открой!
   — И не подумаю!
   — Я выломаю дверь!
   — Не сомневаюсь. Ладно. Перестань.
   Силия отперла дверь. Разъяренный Грант шагнул в купе.
   — И что же дальше? — Девушка задрожала. — Принципесса позволила тебе покинуть ее?
   — Дьявольщина!
   — Что тебе надо, Грант?
   — Ты спрашиваешь, что мне надо? Ничего! Это тебе нужна нянька. Ты опрометчива. У тебя нет ни капли здравого смысла.
   — У меня?! Извините, мистер Гамильтон, но разве не вы везете какую-то леди неизвестно куда и зачем, после того как отвергли… отвергли… Ваше необъяснимое поведение убеждает меня в том, что лучше не проявлять благоразумия. Ваши уроки я запомню навсегда!
   — Замолчи! — рявкнул Грант, и в этот момент поезд нырнул в кромешную темноту тоннеля.
   Казалось, они спустились в преисподнюю. Их оглушил продолжительный гудок паровоза.
   — Силия…
   Грант заключил ее в объятия, и она не могла сопротивляться.
   — Не надо… — выдохнула девушка:
   Грант заглушил ее слова поцелуем, требовательным, настойчивым, неотвратимым как судьба. Они слышали мерный перестук колес, из окна пахло дымом, кругом была непроглядная тьма.
   — Ты не можешь… не хочешь… — бормотала Силия, чувствуя, что его охватила дрожь желания.
   — Цыганская ведьма! — Он страстно прильнул к ее податливым губам.
   Она попыталась его оттолкнуть, но ее руки невольно обвились вокруг его шеи. Силия таяла от нежности. Грант завладел ее ртом так, как хотел бы овладеть телом.
   И вдруг в окно снова хлынул свет. И почти в ту же секунду в купе вошли тетя, дядя, Антея, Джордж и ненавистная принципесса. Грант внезапно отпустил Силию. Адриана высокомерно взглянула на нее. Дядя Тео покраснел и похлопал племянницу по руке:
   — Ну-ну, дорогая. Заметив, что дверь открыта, мы решили проверить, все ли у тебя в порядке.
   — Все хорошо, — с вызовом бросила она. — Просто прекрасно! — И улыбнулась коварной цыганской улыбкой. — Мистер Гамильтон намеревался сообщить мне что-то важное, но ничего достойного внимания я от него не услышала.
 
   Рональд Уинвуд решил встретить невесту не на станции в Кэнди, а на разъезде Пирадения. Тем самым он хотел убедить Силию, что за четыре дня успел соскучиться и жаждет поскорее увидеть ее.
   Прошлой ночью, когда Сужата массировала его и втирала ароматические масла, Рональд понял, что времени терять нельзя.
   Нужно немедленно жениться, и тогда плантация Марианны, которую он привык считать своей, официально перейдет к нему. После этого он рассмотрит выгодные предложения и навсегда обеспечит себе свободу.
   Нельзя, чтобы Силия стояла у него на дороге.
   На этот раз он никому этого не позволит — даже преданной, милой Сужате, возбуждающей в нем что-то вроде любви к верной собаке.
   Но и Сужата, взбешенная его приближающимся браком с Силией, наверняка посодействует ему. Она много знает о местных заговорах и медленно действующих ядах — и не даст промаху. Молодая жена Рональда заболеет и умрет или станет жертвой несчастного случая, как когда-то ее мать. Потом ответственность ляжет на Сужату. Рональд — англичанин, а она всего лишь туземка. Власти, несомненно, примут это во внимание.
   Что ж, лучше и не придумать. Если Рональд потеряет Сужату, останется Адриана. Осуществив же свои планы, он вернется к цивилизации и окажется в обществе опытных, искушенных женщин. Рональд вернулся к действительности, поскольку платформа заполнилась людьми. Чертов поезд опаздывал.
   Рональд опустил золотые часы в карман и тут заметил Дугала Друмонда, рыжего, курчавого, всегда растрепанного. Друмонд спешил к начальнику станции.
   Рональд задумчиво покрутил пшеничный ус: обычно Дугал никогда не показывался из имения Монераканде. Что же привело его сюда? Может, он весьма кстати решил встретить Силию в Пирадении?
   Торговцы сладостями, толпясь на краю платформы, разложили товар и отгоняли надоедливых мух. Позади стояли цыгане в цветастых одеждах и говорили на своем странном языке.
   Цыгане появлялись и исчезали, как времена года. Они гадали, били в бубны, танцевали свои дикие танцы. К этим музыкантам, заклинателям змей и философам питали почтение даже шаманы.
   — Уинвуд! — Дугал, не останавливаясь, кивнул приятелю.
   — Друмонд из Монераканде! Кого-то встречаете с поездом из Коломбо?
   — Да, — лаконично ответил тот.
   В этот момент порыв ветра оторвал от стены уголок объявления. Дугал машинально прочитал:
   — «Объявлено вознаграждение за поимку или уничтожение слона-отшельника».
   Далее следовало описание слона и его предполагаемое местонахождение. Мужчины с интересом уставились на плакат.
   — За такое опасно браться, — заметил Рональд. — Этот отшельник, кажется, один из самых жестоких.
   — Очень умное животное, — согласился Дугал. — Его ни разу не удалось заманить в ловушку. А сам он прикончил уже троих.
   — Дело выгодное. Что скажете, Друмонд? Огромные бивни — шикарный трофей, если водрузить их по обе стороны камина!
   — Эта мысль посетила не только вас. Я и сам не прочь попытать счастья, да нет ни времени, ни подходящего ружья. Но я знаю человека, располагающего и тем и другим.
   Рональд насторожился. Уж не о Гранте ли Гамильтоне идет речь? Черт побери! Ему надоели разговоры об этом выскочке-американце. Наглеца надо поставить на место. И охота на слона — самое подходящее для этого дело.
   Рональд взял себя в руки. Теперь самое главное — побыть наедине с Силией, избавившись от ее опекунов.
   Может, предложить Силии прогулку в ботанический сад Пирадении? Там легко затеряться на извилистых тропинках, в оранжерее папоротников, в цветниках, в посадках коки.
   Какое безобидное на вид растение! А продукт из него так обостряет чувства и проясняет мысли. Эдди Брэнхем и Адриана всегда хранили большой запас кокаина в порошке и кристаллах, которые подмешивали в табак и курили трубку. Но сам Рональд предпочитал подкожное впрыскивание.
   Вот тогда он ощущал себя сильным, всевидящим и всезнающим! Будь сейчас у него немного этого вещества, легче бы прошли неизбежные формальности, связанные с прибытием поезда.
   Слава Богу, в Пирадении его ждет небольшой пакетик, которого хватит на несколько недель. А взамен он обещал Десмонду отвести его к Сужате. Долг есть долг — он заставит Сужату ублажить его, особенно если самому в это время придется приводить в чувство Силию.
 
   Эмили вышла на платформу вслед за госпожой, и в глаза ей ударило ослепительно яркое солнце.
   Девушка зажмурилась: ей показалось, что невыносимый свет излучают взъерошенные рыжие волосы молодого мужчины, уставившегося на нее, как на привидение.
   Встретив взгляд его голубых глаз, проникавший в самую душу, она густо покраснела.
   Он не отличался особой красотой, но несмотря на помятую одежду, был явно джентльменом. Его лицо, как и у нее, было усыпано веснушками. А таких ярко-рыжих волос Эмили сроду не видела.
   Упрямая челюсть говорила о несговорчивости. Девушка растерялась и оробела от его пристального взгляда.
   Колени задрожали. Эмили полагала, что знает о мужчинах все: сукины дети, только и думают, как бы улыбками, ложью и обещаниями увлечь девушек и воспользоваться их доверчивостью.
   Пассажиры высыпали на платформу. Все нервничали — многие опоздали к месту своего назначения. Эмили же, не слыша шума толпы, крепко сжимала ручку саквояжа, смущенная тем, что она разгоряченная, потная и липкая. Лучше бы он на нее не смотрел!
   Может, этот человек не понял, что она служанка, и поэтому сразу направился к ней, расталкивая людей?
   Эмили не помнила, что произошло потом. Наверное, всему виной ослепительное солнце, несносная жара и спертый воздух. У нее закружилась голова и подкосились ноги. Но в ту же секунду девушку подхватили сильные руки и послышался голос Гранта Гамильтона:
   — Нужно присесть здесь, в тени. Дугал, помогите девушке. Мисс Эмили еще не освоилась с переменой климата.
   О, как приятно, когда с тобой обращаются так, словно ты настоящая леди! Мужчина с завораживающими голубыми глазами подскочил мгновенно. Ах, она почти утонула в голубизне его бездонного взгляда!.. Эмили не понимала, что делать со своим нелепым желанием…

Глава 29

   Настроение Рональда Уинвуда оставляло желать лучшего. Однако оно стало еще хуже, когда из вагона, вцепившись в руку степенного и благообразного викария, вышла улыбающаяся Адриана.
   Что она вытворяет?
   Рональд направился к ней и, улыбнувшись, поздоровался со священником.
   — А где Силия?
   — Помогает Гертруде и присматривает за багажом. А вот и ты, дорогая…
   Из-за спины дяди появилась Силия, и Рональд поразился ее выдержке: в такую несносную жару она застегнула платье под самое горло.
   Черт побери, когда он наконец сорвет с нее пуританскую блузку и плотную юбку? Может, тогда Силия хоть немного посмуглеет.
   Если же это не сработает, Сужата с удовольствием займется маленькой стервочкой: станет лупить, пока кожа Силии не покроется багровыми рубцами. Выбьет из нее чопорность и отучит от привычки крахмалить воротник.
   Пусть не воображает себя хозяйкой, располагающей наследством. Иначе придется напомнить кое о чем из ее детства, — она, конечно, не захочет, чтобы об этом проведали люди из ее нового окружения.
   Но с дядей и теткой Силии Рональд держался любезно, хотя давалось это нелегко. Его безумно раздражало, что Силия смотрит на него высокомерно, словно не хочет знать.
   А она снова потеряла ощущение реальности: знакомые с детства картины, звуки и запахи пробудили непрошеные видения. Силия ничего не слышала, пока сквозь завесу воспоминаний не прорвался брюзгливый голос Антеи:
   — …рискуешь потерять служанку. Взгляни, как ухмыляется вон тот, рыжеволосый! Хочешь, я подыщу тебе новую — в миссии, конечно, — хорошо обученную и образованную? Говорят, здесь есть приличная школа, где деревенских девушек обучают местным искусствам. Они все говорят по-английски… — Антея на некоторое время умолкла, сообразив, что подруга не слышит ее, но потом все же продолжила: — Ради Бога, Силия. Пусть тебя не волнует судьба Эмили. Но хотя бы посмотри на жениха. Вон та женщина, кажется, готова вцепиться в него когтями. Неужели тебе все равно? Признаться, в последние дни я тебя совсем не понимаю. Возвращение на Цейлон на тебя странно подействовало. Доверься мне, Силия. Мы с Джорджем любим тебя и очень беспокоимся. Я хочу тебе помочь. Ты в последнее время сама не своя. Может, плохо себя чувствуешь?
   — Хорошо. Впрочем, не уверена в этом. А вот если подойдет Рональд, я не вынесу…
   Бросив дядю Тео на обожателей, Рональд направился прямо к Силии и поцеловал ее в потную щеку.
   — Наконец ты приехала, дорогая. Тяжелое путешествие?
   — Сносное. — Силия смотрела туда, где Грант укладывал длинные ружейные холщовые чехлы в экипаж, собираясь неведомо куда. Девушка заставила себя взглянуть на жениха: — Как мило, что ты встретил меня!
   — Ронни, дорогой! — Адриана плавно скользнула к ним и маленькой цепкой лапкой ухватилась за руку Уинвуда. — Прекрасная поездка! Нам очень понравилась — мне и родственникам твоей невесты. Как мило! Кто бы мог подумать — они из среды духовенства! А твой дядя Тео — очаровательный человек.
   «Уверена, для тебя любой мужчина — очарователен», — язвительно подумала Силия, решив говорить как можно меньше. Это не составило труда, поскольку Адриана не закрывала рта.
   — Ах Ронни! — с упреком воскликнула она. — Ты даже не сказал Силии, что мы знакомы. Как это нелюбезно! Понятно, я тоже не упоминала об этом. Но уверена, мы сойдемся очень-очень близко. — Адриана пристально посмотрела на Силию. — А вот и мой кучер. Увидимся, дорогой!
   И она поплыла туда, где что-то увлеченно обсуждали Грант Гамильтон и Дугал Друмонд.
   — Этот слон-отшельник — проверка мужества для таких, как вы. Мистер Гамильтон, я слышала, что вы привезли из Америки необычные ружья. О Диком Западе мы так много читали, — добавила Адриана в назидание Дугалу Друмонду и украдкой бросила взгляд на Рональда.
   «Ей нравится быть в центре внимания, — подумала Силия. — Она любит интриги и опасность. И ее отношения с Рональдом, без сомнения, не так уж просты». Однако Силия не понимала, сердит ли это ее или приносит облегчение?
   Одно очевидно: Антея права — Дугал Друмонд не на шутку увлекся Эмили. Кто бы вообразил, что ее служанка найдет любовь на далекой железнодорожной станции в жаркой и влажной провинции Цейлона?
   Им предстояло переночевать, прежде чем продолжить путешествие. В Пирадении Рональд заявил, что, прежде чем отправиться в имение Силии, нужно осмотреть ботанический сад. Гертруда устала от путешествия, да и все ее спутники обрадовались передышке.
   На следующее утро, пока карета ехала по тенистой дороге к знаменитым садам, Силия по мере сил проявляла внимание к сидящему рядом Рональду, но мысли ее неизменно обращались к Гранту Гамильтону и похожей на кошку принципессе. Не займется ли он с ней любовью в этот свободный день?
   Силия едва расслышала, что Рональд убеждал ее встретиться наедине с ним в папоротниковой оранжерее и многое обсудить. Внезапно он схватил девушку за руку. Ощутив его потную ладонь, Силия вздрогнула и едва не выдернула руку.
   — Возьми карту, дорогая. В ней указаны все аллеи. Не спутай направление и, пожалуйста, не заблудись.
   — Хорошо. — Силия не понимала, в чем смысл его просьбы. Отчего такая спешка и почему он не желает подождать, пока они доберутся до плантации Марианны?
   Перед ней был Рональд — кумир ее детства. Почему же в ее душу закралось беспокойство?
   — Через час, дорогая. Уверен, тебе удастся ускользнуть от дяди и тети и уделить мне несколько минут.
   — Постараюсь. Но зачем откладывать? Почему не поговорить сейчас же?
   — У меня назначена встреча с заместителем директора. Речь пойдет о новом болезнестойком сорте чая, — ответил Рональд. — Сорт готов к посадке. Но я редко бываю в Пирадении, поэтому хочу использовать представившуюся возможность…
   — Вот оно что… — Это ни в чем не убедило Силию. Когда Рональд подвел ее к спутникам, она твердо решила взять с собой в оранжерею Эмили и, возможно, ее кавалера Дугала.
   В маленькой живописной сторожке перед входом в сады путешественникам вручили карты на тот случай, если кто-либо вздумает побродить один и свернет с главных дорог в боковые аллеи.
   Всем захотелось направиться в разные стороны и осмотреть все по собственному усмотрению. Антея и Джордж заинтересовались съедобными дикорастущими фруктами и овощами, вызревавшими в плодородной почве райского острова. Рональд отправился на встречу с заместителем директора. А Дугал любезно предложил сопровождать Силию, куда бы она ни пожелала. Поскольку она выразила желание посетить оранжерею папоротников, он решил показать мисс Эмили соседний розарий, где они и договорились встретиться.
   Силия поспешила по тропинке вдоль ручейка, берега которого, казалось, были выстланы ковром из папоротников и мхов.
   Массивные деревья увивал дикий виноград, такой густой, что солнце, пробиваясь сквозь листву, отбрасывало на тропинку причудливые блики. Над травой порхали яркие бабочки, жужжали шмели. Вдоль дороги стояли скамейки, словно приглашавшие путников отдохнуть, а художников полюбоваться пейзажем.
   Этот покой и зеленая дымка напомнили Силии о матери. Настоящее словно исчезло, и она заглянула в прошлое.
   Впервые за долгие годы Силия с болью подумала, каково было матери оставить шумную, вольную жизнь и уединиться здесь, вдали от цивилизации, став женой плантатора!..
   Какая же тяжесть навалилась на ее плечи!
   «Марианна… Марианна… Я — часть тебя. Ты живешь во мне. Почему я ощущаю тебя так близко?»
   Силия постаралась отделаться от мрачных мыслей. Прошлое не имеет отношения к ее будущему. Теперь следует подумать о себе и решить: стоит ли исполнять данное Рональду обещание?
   А что, если воспоминания о матери — своего рода предупреждение?
   Какое фантастическое предположение! Девушка не замечала прохлады сумрачной аллеи, но журчание воды действовало на нее гипнотически.
   Здесь легко уснуть, свернувшись на деревянной скамье. Силия сняла с головы шляпку.
   Ребенком она бегала почти голой. В саронге, как и все деревенские девчонки. Сверху — короткая белая блузка из хлопка, оставлявшая обнаженным живот.
   Такая же как у Коры.
   Силию прошиб холодный пот.
   Почему мысль о какой-то Коре то и дело терзает ее?
   Силию пугали эти непрошеные воспоминания, непредсказуемые и неуловимые.
   Ей постоянно казалось, будто она вот-вот что-то вспомнит. Но затем появлялась туманная дымка и заволакивала все.
   Силию окружал мирный пейзаж, но ей стало страшно. Девушке вдруг почудилось, что воспоминания обволакивают, душат ее.
   Как жаль, что рядом нет Эмили. Или хотя бы Рональда.
   Внезапно чьи-то руки обвились вокруг ее талии, сзади к ней прижалось твердое мускулистое тело.
   Только бы не он! Боже, только бы не он!
   У нее не было сил сопротивляться. Быть может, это неизбежно?
   Неизвестный расстегнул крошечную перламутровую пуговицу, рванул блузку и обнажил девушку до пояса. Увидев тонкую, расшитую розовыми лентами сорочку, незнакомец чертыхнулся по-испански.
   Да, Грант Гамильтон весьма преуспел в искусстве любви. Стоило ему коснуться пальцем соска, и Силию захлестывала страсть. Он погладил ее сквозь ткань сорочки. Откуда этот мерзавец знает, где и как касаться ее, чтобы свести с ума и заставить желать новых прикосновений?
   Разве женщине когда-нибудь догадаться? Бурная радость затмевала все, заставляла покоряться. Силия была убеждена, что только Грант способен так всколыхнуть ее чувства и доставить такое утонченное удовольствие.
   Она больше не испытывала раздвоения — стала собой, Силией. Неведомые ощущения сломили ее сопротивление.
   Да, она родилась для этого! Ее натура хранила память предков, поэтому Силия выгибалась навстречу мужчине, не скрывая пламенного желания. А он шептал ей нежные слова любви.
   Сквозь сумятицу мыслей Силия чувствовала, как вздымается и опускается его грудь, как пугающе крепнет мужская плоть у ее ягодиц.
   — Цыганская ведьма! Черт побери! Сил нет сдержаться…
   Боже, как жарко его дыхание, как влажны губы и язык рядом с ее жаждущим ртом. Как он опытен в искусстве совращения. И всего-навсего надо повернуться и отдаться переполняющей тело неге.
   Его язык творил чудеса. Грант знал, как играть ее телом и чувствами. Знал, какие слова прошептать, и не все ли равно, правда это или ложь!.. Она хотела бы слушать их целую вечность.
   Этот кудесник подчинял ее своей безграничной власти — заставлял отдать все: волю, тело, мысли.
   Он целовал ее так, словно старался проникнуть в самую душу. Язык страстно исследовал рот Силии и требовал всего — без остатка.
   Силию увлекал водоворот чувств; неведомый доселе трепет охватил ее.
   И этот мужчина «не мог, не хотел желать ее!»
   — Я хочу тебя.
   Силия не услышала, но эти слова проникли в глубь ее цыганской души. Если эти поцелуи не прекратятся, она уступит ему.
   Мужская плоть упиралась в девушку, и нестерпимая жажда познания разжигала в ней страсть.
   «Он овладеет мною», — подумала Силия. Тут Грант раздвинул ей ноги, и она отдалась, мужчине, который не любил ее.
 
   Дугал Друмонд и Эмили бродили по розарию, соседствующему с оранжереей папоротников. Что-то тревожило девушку, и она то и дело порывалась искать госпожу. Эмили льстило ухаживание Дугала, но ее беспокоило, почему Рональд Уинвуд так настойчиво хотел встретиться наедине с Силией.
   Неподалеку от оранжереи они встретили Рональда. Заметив их, тот сквозь зубы присвистнул. А Дугал будто невзначай преградил ему путь.
   Рональд нахмурился, хотя до этого был в превосходном настроении. Инъекция кокаина вселила в него уверенность, и теперь он чувствовал себя властелином мира.
   Рональд решил встретиться с невестой, чтобы раз и навсегда дать ей понять, что она должна покориться ему. Однако появление служанки все усложнило.
   — Привет, Друмонд! — бросил он. Откуда здесь взялся этот глупец? Рональду хотелось стукнуть его.
   — Гм… — Дугал говорил с шотландским акцентом. — Где же в последний раз я видел вашу юную леди?
   Эмили встревоженно посматривала на мужчин. Здесь явно происходит что-то загадочное и темное, чего ни ей, ни мисс Силии не понять. Уж лучше бы госпожа не соглашалась встречаться наедине с мистером Уинвудом.
   В этот миг в конце тенистой тропинки показался Грант Гамильтон, придерживающий под локоть Силию.
   — Вот вы где! Долго ждали? — В его словах Рональд ощутил насмешку. Он и до этого нервничал, а теперь при виде Силии пришел в неописуемое бешенство.
   Что же в ней изменилось? Она не сводила глаз с американского выскочки; две верхние пуговицы блузки были расстегнуты; шляпка куда-то исчезла.
   Подозрительно! Уж не произошло ли чего-то между ними?
   Черт побери! Силия принадлежит ему. И Бог свидетель, ни один мужчина не смеет к ней прикоснуться!
   При виде сжатых кулаков вспотевшего от ярости Рональда Грант насмешливо изогнул бровь. Дугал осмотрительно отступил в сторону, увлекая за собой Эмили.
   — Разрази тебя гром! — не выдержал Уинвуд. — Сейчас же отпусти мою невесту и немедленно объяснись. Учти, здесь не терпят наглости. Я преподам тебе урок, и ты вернешься в свою Америку, как шавка с поджатым хвостом!
   У Силии перехватило дыхание: Рональд был вне себя от ярости, а Грант держался совершенно спокойно.
   С Грантом Силия чувствовала себя в безопасности. Но теперь она испугалась, что мужчины подерутся. Однако не успела девушка подумать об этом, как Грант решительно подтолкнул ее, отдав распоряжение Эмили:
   — Отведите ее в карету. Я скоро приду.
   Но Силия будто приросла к земле, когда Рональд и Грант уставились друг на друга.
   И тут же взбешенный Рональд потянулся за хлыстом и кинулся на Гранта. Тот слегка посторонился, отвел удар, а другой рукой, словно играючи, нанес ответный удар.