Роджерс Розмари. Связанные любовью

   – Если уж говорить откровенно, у меня нет достаточных оснований для подозрений. Может случиться, она именно та, за кого себя выдает. Другими словами, молодая русская дворянка, желающая познакомиться с английским обществом.
   – Но?..
   – Но если это не так, то я хочу выяснить, что именно ей нужно. И чтобы это сделать, нам следует внимательно за ней наблюдать.
   Гудсон щелкнул языком.
   – Значит, ей позволено свободно расхаживать по дому?
   – Свободно расхаживать – да. Но при этом не спускайте с нее глаз.
   – Как вам будет угодно, сэр.
   Верный дворецкий тяжело вздохнул, но Стефан знал, что его распоряжение будет добросовестно выполнено. Проблема заключалась лишь в том, что деликатная ситуация требовала не только добросовестности.
   – Гудсон?
   – Да, ваша светлость? – Дворецкий настороженно посмотрел на него.
   – Постарайтесь не перегнуть палку. Мисс Софья должна чувствовать себя в Мидоуленде как дома.
   Гудсон с готовностью склонил голову:
   – Очень хорошо, сэр.

Глава 4

   Забыв про гордость и даже достоинство, Софья устремилась в Хиллсайд с неподобающей истинной леди поспешностью.
   Ах, если бы можно было с такой же скоростью вернуться в Петербург.
   И какую же глупость она совершила, согласившись приехать в Англию. Конечно, ей с самого начала было ясно, что не все так просто, как представлялось матери: проскользнуть в особняк – мимо десятка слуг – и выбраться из него с пачкой писем, хранившихся в каком-то тайнике последние двадцать лет.
   Ну почему, почему ей так не везет!
   С самого первого момента знакомства он наблюдал за ней с едва скрытым подозрением. А уж после того, что случилось сегодня…
   Остановившись у калитки, за которой лежал сад леди Саммервиль, Софья разжала пальцы и еще раз посмотрела на заколку с брильянтом. Вот уж невезение. Если герцог и раньше воспринимал ее с недоверием, то теперь его подозрительность только усилится.
   А еще хуже безумное, необъяснимое влечение, возникающее каждый раз, как только они оказываются рядом, влечение неподвластное ее воле и угрожающее сорвать все ее планы.
   В данный момент именно герцог Хантли стоял между ней и письмами, в которых она отчаянно нуждалась. А раз так, то ей нужно смотреть на него как на врага. Врага, а не джентльмена, при виде которого сердце пускается вскачь, в животе завязываются узлы и ноги становятся ватными.
   Сердито качнув головой, Софья прошла в калитку и на мгновение задержалась – за спиной отчетливо прозвучали шаги. Она оглянулась, полагая, что это кто-то из слуг. В отличие от России с ее необъятными просторами английские поместья всегда кишели людьми.
   Странно, но сзади никого не было. Кто-то – если этот кто-то и был – проскочил через тропинку и скрылся за деревьями.
   – Эй? – осторожно позвала она, испытывая неприятное ощущение, что за ней наблюдают чьи-то невидимые глаза. – Есть тут кто-нибудь? Эй?
   – Госпожа? Что вы здесь делаете?
   Застигнутая врасплох, Софья резко повернулась к калитке и едва не наткнулась на свою служанку, взирающую на нее с искренним недоумением.
   Софья перевела дух, приложила ладонь к груди, прислушалась к затихающему стуку сердца.
   – За мной кто-то следил. Я слышала.
   – Кто? Герцог?
   – Я… – Она покачала головой. Нет, Стефан ни за что не опустился бы так низко, а вот ей определенно нужно взять себя в руки, чтобы не шарахаться от собственной тени. – Скорее всего, просто разыгралось воображение. И нервы шалят.
   – Что ж тут удивительного. – Девушка заботливо обняла Софью за плечи и повела к дому. – Ваша матушка не имела никакого права вовлекать вас во все эти глупости.
   – Ш-ш-ш. – Софья испуганно огляделась – сад был пуст. – Осторожнее.
   Служанка фыркнула. Еще по пути в Англию Софье пришлось объяснить, что мать отправила ее на поиски некой спрятанной вещи. Больше она не сказала не потому, что не доверяла девушке, а потому что полагала справедливым принцип: чем меньше знаешь, тем лучше.
   – Вы нашли то, что искали?
   – Нет. – Софья наклонилась и сорвала розу с ближайшего куста. – Придется вернуться.
   – Только не сегодня, – возразила служанка. – Вам надо отдохнуть, а еще лучше хорошенько выспаться. Больно уж вы бледная.
 
   Стефан не стал закладывать карету, а, как обычно, предпочел пройти до Хиллсайда пешком. Разумеется, в путь, пусть и не далекий, он отправился не один. Титул герцога сам по себе обеспечивал некоторую защиту, но отчаявшийся грабитель может с одинаковой легкостью продырявить как простолюдина, так и дворянина. Кроме того, слуги пришли бы в ужас, если бы он отправился в ночь без сопровождающего. Они ожидали от него соответствующего положению поведения, и ему ничего не оставалось, как только подчиняться установленным задолго до него правилам, даже если и чувствовал, что суровый обычай начинает понемногу его душить.
   Войдя в сад Хиллсайда, Стефан приказал двум грумам отправляться на кухню, где их накормят обедом, а сам, уже в одиночестве, продолжил путь по освещенной факелами тропинке. Сделав несколько шагов, он услышал неясный звук и тут же сунул руку в карман, где лежал заряженный пистолет.
   Тень вынырнула из-за фонтана, но уже в следующее мгновение напряжение спало – прыгающий свет факела выхватил из темноты знакомое лицо.
   – Эдмонд? Устроил засаду? – Стефан вынул руку из кармана.
   Брат пожал плечами и вместо ответа скользнул взглядом по голубовато-серому сюртуку и новенькому черному жилету, отделанному золотой нитью. Стефан неловко переступил с ноги на ногу. Объяснять, зачем ему вдруг понадобилось наносить визит местному портному, не было ни малейшего желания.
   – Хотел поговорить, пока мы не вошли. – По губам Эдмонда скользнула загадочная улыбка.
   – Что-то случилось? – Стефан сдвинул брови. – С Брианной?
   Эдмонд поднял руку:
   – Не беспокойся. С ней все хорошо.
   – Тогда о чем ты хотел со мной поговорить?
   – Король прислал курьера. Требует моего присутствия при дворе.
   – Проклятье. – Стефан покачал головой. После смерти отца Георг стал требовать слишком многого от своих верных подданных. – Что ему нужно на этот раз?
   – Якобы желает обсудить кое-какие детали приближающейся коронации.
   – А на самом деле?
   – Полагаю, ему нужно, чтобы я убедил Каролину, что ее присутствие на церемонии нежелательно.
   Что ж, этого можно было ожидать. После нелепого суда, на котором Георгу так и не удалось аннулировать брак с женой, он делал все возможное, чтобы унизить ее.
   – А разве кроме тебя улаживать семейные дрязги некому? Возле него же постоянно увивается добрая дюжина лизоблюдов.
   Эдмонд провел ладонью по густой шевелюре – верный признак, что он далеко не так спокоен, как могло показаться на первый взгляд.
   – И ни одного с хотя бы зачаточными навыками дипломата.
   – Если Каролина что-то решит, никакие дипломатические хитрости уже не помогут.
   – Да, жаль, конечно, что она не осталась за границей, – пробормотал Эдмонд. – И все-таки мне ее немного жаль. Брак мог бы быть меньшей трагедией, если бы муж и его ближайшее окружение не относились к ней с откровенным презрением.
   И это тоже было правдой. Король не только не выказывал супруге должного почтения, но даже не старался скрыть отвращения к ней.
   – Согласен, но теперь раны лечить поздно. Ради мести она пойдет на все, а тут у нее появляется возможность публично поставить Георга в неловкое положение.
   Эдмонд тяжело вздохнул.
   – Что ж, я должен, по крайней мере, попытаться.
   – Когда отправляешься?
   – Завтра утром.
   Стефан удивленно посмотрел на брата.
   – Брианна, конечно, мастерица на все руки, но разве она успеет приготовиться к такому путешествию?
   Эдмонд повернулся к брату.
   – Брианна останется в Суррее.
   – Боже. Ты уже говорил с ней? Эдмонд коротко хохотнул, и эхо запрыгало по темным уголкам сада.
   – Она, мягко говоря, не обрадовалась, но в конце концов согласилась, что путешествие в карете сейчас не для нее.
   Объяснение брата отнюдь не рассеяло беспокойства Стефана.
   – Я рад, что она проявила благоразумие, но неужели ты действительно считаешь, что ее можно оставить здесь с мисс Софьей?
   – Мой бог, Стефан, ты же не думаешь, что эта женщина приехала сюда специально для того, чтобы навредить моей жене? – раздраженно воскликнул Эдмонд.
   Стефан помнил, какое смятение чувств пережил в тот миг, когда вошел в библиотеку и увидел Софью. Подозрение, недоверие, злость и неодолимое желание – все сплелось воедино. Ее простодушная красота, словно вспыхнувшая под косыми лучами солнца, поразила его.
   – Я не представляю, что привело ее сюда, и это меня беспокоит.
   Эдмонд сложил руки на груди.
   – В таком случае тебе будет приятно узнать, что Софья тоже озабочена состоянием Брианны.
   – Что ты хочешь этим сказать?
   – Она, похоже, считает, что из тебя получится неплохая дуэнья.
   – Из меня?
   – Мы решили, что Брианне и, разумеется, мисс Софье лучше перебраться в Мидоуленд до моего возвращения.
   Стефан замер.
   – Это мисс Софья предложила, чтобы они пока пожили в Мидоуленде?
   – Да.
   – Интересно.
   – Заманчиво, не правда ли?
   Заманчиво? При одной лишь мысли о том, что Софья будет рядом, его как будто пронзило огненное копье.
   – Если она будет под одной со мной крышей, присматривать за ней не составит большого труда.
   – Так ты хочешь только присматривать за ней? – с ухмылкой поинтересовался Эдмонд. – Или есть другие желания?
   Стефан ответил брату простодушной улыбкой:
   – Даже не понимаю, на что ты намекаешь.
   – Я заметил, как ты смотришь на Софью.
   – И как же?
   – Как я смотрю на Брианну. Стефан покачал головой. Нет. Эдмонд увлечен своей супругой по-настоящему; его же чувства в отношении Софьи – взрывная комбинация недоверия и вожделения.
   – Отрицать не стану, она – красавица.
   – Хочешь затащить ее в постель? Он представил… Софья на простынях, посеребренное луной роскошное тело и аромат жасмина в воздухе.
   – Моя постель и женщины, которые могут ее согреть, не предмет для обсуждения. Так что не рассчитывай.
   Эдмонд усмехнулся.
   – Приятно уже то, что ты отказался от идеи прожить жизнь монахом.
   Стефан покачал головой. В Суррее было несколько милых вдовушек, которые весьма удивились бы, услышав такое заявление.
   – Ну, не совсем монахом…
   – Ах ты, хитрый лис. И кто же она?
   – Сделаем так. Я приеду утром и заберу Брианну и мисс Софью, ладно? – Стефан ясно дал понять, что продолжения не будет.
   Эдмонд огорченно вздохнул, но настаивать не стал.
   – Так ты не против нашествия?
   – Наоборот. – Стефан бросил взгляд на освещенное окно с изящным силуэтом стоящей у него женщины. – Буду ждать с нетерпением.
 
   Жилые помещения в Мидоуленде вполне соответствовали общему уровню особняка, хотя и выглядели немного обшарпанными.
   Оставшись одна, Софья прошла по маленькой, выполненной в пастельных тонах гостиной, провела ладонью по спинке софы из атласного дерева и направилась в спальню. Посередине, на персидском ковре, красовалась кровать под кремовым балдахином. Выкрашенный голубой краской потолок представлял небо с порхающими в нем крохотными ангелочками. У стены напротив окна, выходящего на декоративный пруд, стоял резной шкаф.
   Пруд.
   Значит, ее комнаты расположены рядом с комнатами герцогини. Софья облизала губы. Судьба улыбнулась ей еще раз.
   Но особенно везучей она себя не чувствовала.
   Прошлую ночь Софья почти не спала, ворочалась, думая о последствиях ее же собственного предложения перебраться на время в Мидоуленд. С одной стороны, она получала прекрасную возможность заняться поисками писем, с другой – отлично понимала, что может попасть в ловушку.
   От других аристократов герцог Хантли отличался прежде всего умом. Впуская под свою крышу женщину, которой не доверяет, он определенно уже приготовил какой-то свой, дьявольский план.
   Оставалось только надеяться, что ей удастся его перехитрить.
   В комнате было жарко, но она поежилась. Потом решительно тряхнула головой, отогнала трусливые мысли и принялась за дело, начав со шкафа. Конечно, гостевая комната не самое подходящее место, чтобы прятать письма, но Софья не собиралась ничего оставлять на волю случая.
   К тому же она не могла заняться комнатами герцогини, не убедившись, что за ней никто не наблюдает.
   Не обнаружив в шкафу ничего, кроме одежды, которую несколько минут назад положила туда служанка, Софья перешла к трюмо и выдвинула ящики. В одном нашлось серебряное зеркало и щетка для волос, а также пара флаконов с духами. Она уже выдвинула нижний, когда знакомое покалывание у основания шеи подсказало, что за ней кто-то наблюдает.
   Толчком задвинув ящик, Софья выпрямилась и повернулась – Стефан стоял, небрежно прислонясь к двери и сложив руки на груди.
   Она видела герцога всего лишь час назад, но едва их взгляды встретились, как сердце уже привычно дрогнуло.
   Его красота действовала на нее безотказно. Даже в простом сюртуке и потертых кожаных панталонах он выглядел так, что у любой женщины захватывало дух.
   – Ваша светлость, – пробормотала она, не смея опустить глаза и убедиться, что ее белое муслиновое платье с черной отделкой на лифе и мелким жемчугом по подолу не помялось при переезде. Плохо было то, что правая рука уже невольно вскинулась к сложному узлу на макушке.
   – Хотел убедиться, что вы разместились. Вас все устраивает?
   – Вполне. Спасибо.
   Его взгляд задержался на трюмо у нее за плечом.
   – Вы, кажется, что-то искали. Если что-либо нужно, только скажите…
   – Мне ничего не нужно, спасибо. Проверяла, все ли захватила служанка, – торопливо объяснила она.
   – Понятно. – Лицо его сохранило бесстрастное выражение. – И что она, ничего не забыла?
   – Вроде бы ничего.
   – Если чего-то недостает, дайте знать, и я отправлю в Хиллсайд кого-нибудь из слуг.
   – Вы очень добры.
   Герцог улыбнулся:
   – Хочу, чтобы вы чувствовали себя в Мидоуленде как дома.
   Она попыталась сглотнуть, но во рту пересохло. Боже, в этом доме, под этой крышей ее поджидает слишком много опасностей.
   – Где Брианна?
   – Прощается с Эдмондом.
   – Понятно. Может быть, мне тоже попрощаться с ним.
   Стефан рассмеялся, и у нее по спине побежали мурашки.
   – Сомневаюсь, что они так уж обрадуются вашему присутствию.
   Она закусила губу.
   – О… я не подумала…
   – Хмм. – Он вдруг поднял руку и провел пальцем по ее щеке. – Интересно, этот румянец настоящий? Вы и впрямь такая простодушная, какой кажетесь?
   Софья отстранилась и сделала пару шагов назад, пока не наткнулась на спинку кровати. От одного лишь прикосновения внутри у нее как будто закружился смерч.
   – Ваша светлость…
   Не говоря ни слова, герцог подошел к ней так близко, что она даже сквозь платье ощутила идущий от него жар.
   – Меня зовут Стефан. – Он нависал над ней, и его взгляд обжигал ее губы. – Скажите.
   Дай пощечину, шептал голосок в голове. Осади наглеца. Ты совершишь огромную ошибку, если позволишь ему найти твою слабость и подскажешь, в чем его сила.
   Но как услышать голос рассудка, когда тело тает от приятного голоса, а сердце отбивает сумасшедший ритм? Разве можно думать о чем-то, когда все затмевает резкий мужской запах?
   – Стефан, – выдохнула она.
   Он наклонился к пульсирующей у основания шеи тонкой голубой жилке, коснулся ее губами.
   – Еще раз. Она задрожала.
   – Стефан.
   – Чудесно. – Его рука скользнула по талии. – Вы чудесны.
   Чувствуя, что вот-вот упадет, Софья ухватилась за отвороты его камзола.
   – Почему вы так себя ведете? – Голос сломался на середине фразы.
   Его пальцы неспешно прошлись по краю лифа, оставляя за собой цепочку горячих следов, рассылая по всему телу тысячи тревожных сигналов.
   – Потому что я должен знать.
   – Знать что? Его рот проложил тропинку вверх по шее.
   – Такая ли гладкая у вас кожа, какой я ее представлял. – Он уткнулся во впадинку за ухом. – Пахнут ли ваши волосы жасмином. – Губы двинулись дальше и ниже, по щеке, к уголку рта. – Такие ли сладкие у вас губы, какими они кажутся.
   – Вы не можете…
   Он перебил ее самым дерзким, самым бесстыдным образом – впился в ее губы обжигающим поцелуем.
   Дыхание застряло где-то в горле, и сердце позабыло о своих обязанностях. Губы раскрылись, как раскрываются ворота побежденного города. Ее целовали многие, а некоторые даже демонстрировали присутствие каких-то навыков. Но никогда еще столь простая ласка не прожигала ее насквозь, не сносила все выставленные преграды с такой легкостью.
   Губы пахли виски, как будто он хлебнул перед тем, как войти в ее комнату, а язык, ворвавшись в ее рот, исполнял там некий эротический танец. Голова уже кружилась, дурманящий мужской запах пьянил, а проворные пальцы по-хозяйски тискали грудь.
   Ее трясло, а губы охотно подчинялись его губам, не желая противиться навязываемому им ритму. Именно этого она и хотела с того самого момента, когда впервые увидела герцога Хантли.
   Где-то в глубине ее естества распускался бутон наслаждения, и его лепестки рассылали волны удовольствия по всем направлениям, во все, самые далекие точки.
   Все утро она готовила себя к противостоянию, к отражению неизбежного штурма. Все утро она расхаживала по комнате, убеждая себя, что ее не может тянуть к герцогу, что никаких причин для этого нет, что она все придумала. Все утро она напоминала себе, что не может и не должна позволять ничего такого, что отвлекало бы от главной цели.
   И вот она уже тает в его объятьях, не успев как следует разложить вещи.
   Упершись обеими руками в его грудь, Софья отвернула лицо от обжигающих поцелуев.
   – Нет… нет… это слишком…
   – Что?
   – Слишком опасно.
   Он слегка отстранился и посмотрел на нее потемневшими от желания глазами.
   – Боитесь?
   Сердце колотилось, колени дрожали, но она знала, что страх тут ни при чем.
   – Нет… хотя и следовало бы… Щеки ее горели, глаза затуманились.
   – Вас ждет в России любовник? Она напряглась – какой грубый вопрос.
   – Конечно нет.
   – Поверьте, вы вовсе не шокировали бы меня признанием. Вы – воплощение соблазна, устоять перед которым способны немногие мужчины.
   – Только потому, что моя мать… Стефан нахмурился, и она не договорила.
   – К вашей матери это не имеет никакого отношения.
   Софья выскользнула из объятий и, прижав руку к животу, где творилось что-то непонятное, настороженно посмотрела на герцога.
   – Пожалуйста, ваша светлость, служанка вот-вот вернется.
   – Называйте меня Стефаном, – напомнил он.
   – Хорошо. – Она раздраженно выдохнула: – Стефан.
   Сдержанно поклонившись, герцог повернулся к двери, и Софья вдруг поняла, что упускает отличный шанс.
   – Ваше… – Он обернулся, и она, наткнувшись на суровый взгляд, торопливо исправилась: – Стефан…
   – Да?
   – Надеюсь, вы не будете возражать, если я осмотрю ваш чудесный дом?
   Невинная просьба, вполне естественный интерес, но его что-то насторожило. Что? В какой-то момент герцог напомнил ей… кого?.. Заметившего добычу хищника?
   – С удовольствием составлю вам компанию перед обедом.
   – Спасибо, но… – Она прокашлялась. – Мне не хотелось бы отвлекать вас от дел. Если вы не против, я справлюсь сама.
   Он медленно склонил голову в знак согласия:
   – Как пожелаете.
   Дверь за ним наконец закрылась. Софья без сил опустилась на край кровати и закрыла лицо руками. Ее все еще трясло, как будто тело, не получив желаемого, затаптывало разгоревшийся пожар.
   – Матушка, во что вы меня втянули? – прошептала она, качая головой.
   Выйдя в коридор, Стефан остановился. Желание еще гудело в крови, разносившей его, как ветер разносит лесной пожар.
   Проклятье.
   Он зашел к ней нарочно, рассчитывая застать врасплох. Не бог весть какой хитроумный план, но задумка удалась. Она выдвигала ящики трюмо и явно что-то в них искала. Что-то спрятанное – по крайней мере, так она считала – в Мидоуленде.
   Но что? Ответа у него не было.
   А уже через пару секунд все мысли вылетели из головы.
   Софья стояла у кровати, окруженная ароматом жасмина, и он, словно отведав приворотного зелья, забыл обо всем на свете.
   Если бы она не оттолкнула его, он овладел бы ею прямо там, в комнате, на той кровати под балдахином.
   Надо было так и сделать. Дать волю страсти. Выплеснуть все то, что ревело, бушевало и требовало выхода.
   – Сэр. – Знакомый голос дворецкого произвел такой же эффект, как если бы его бросили в замерзающее озеро.
   Волна вожделения схлынула – хотя Стефан и не сомневался, что она вернется и не уйдет, пока он не подомнет под себя эту русскую гордячку, – и ему даже удалось натянуть непроницаемую маску собранности и деловитости.
   – Да, Гудсон? Что у вас?
   – Может быть, и ничего, сэр, но я подумал, что вам стоит знать.
   – Что?
   – Бенджамин поймал двух разбойников в роще к югу от дома.
   – Браконьеры? – нахмурился герцог.
   Гудсон развел руками.
   – Они утверждают, что остановились в ближайшей деревне и просто любовались окрестностями.
   – Вооружены?
   – Да, сэр. По словам Бенджамина, говорили с каким-то странным акцентом. – Дворецкий выдержал многозначительную паузу. – Определенно не французским.
   Стефан сжал кулаки. Иностранцы. Уж не связаны ли как-то с Софьей?
   Нужно выяснить. А сделать это можно только одним способом.
   – Пусть Бенджамин сходит в деревню и разыщет там этих чужаков. Хотелось бы знать, где они остановились.
   Гудсон кивнул и, поворачиваясь, мельком взглянул на дверь.
   – Что с мисс Софьей?
   – Ею я займусь сам. Слуга неодобрительно нахмурился:
   – Как пожелаете, сэр.

Глава 5

   Прошло два дня. Софья и Брианна неспешно прогуливались по парку.
   Покойная герцогиня имела все основания гордиться этим чудесным воплощением ее идей.
   Главный проход был вымощен светло-розовым камнем. Расположенные по обе стороны от него фонтаны украшали статуи сирен. В конце дорожки располагался окруженный мраморными скамьями пруд, в центре которого возвышалась большая позолоченная статуя Аполлона в компании изрыгающих воду львов.
   Дорожки поменьше вели к цветочным клумбам, обсаженным аккуратно подстриженными кустами, а за прудом находился симпатичный грот, позволявший полюбоваться окружающим пейзажем.
   Послеполуденное солнце пригревало, и Софья с удовольствием ощущала, как расслабляются напрягшиеся члены.
   Последние дни оказались, мягко говоря, нелегкими.
   Она, конечно, понимала, что Стефану приходится содержать немалый штат прислуги, но и представить не могла, что ее окажется так много. Горничные, камеристки, пажи, лакеи, экономка, дворецкий… Куда бы ни направилась Софья, ей нигде не удавалось остаться в одиночестве.
   И даже посреди ночи, когда она предприняла попытку пробраться в спальню герцогини, в коридоре вдруг появился одетый по полной форме слуга, единственная обязанность которого заключалась, похоже, в том, чтобы приглядывать за свечами.
   Наверное, с таким же успехом она могла бы попытаться украсть драгоценности короны.
   В довершение всего ей приходилось проводить немало времени в обществе герцога.
   Держался он неизменно вежливо и даже любезно. Да и как иначе, если рядом постоянно находилась Брианна? Но она непрестанно ощущала на себе его тяжелый взгляд, в котором недоверие смешивалось с откровенным вожделением.
   Запутавшись в мыслях, Софья не заметила, как остановилась, и вздрогнула, когда Брианна коснулась ее руки.
   – И как?
   Повернув голову, она увидела, что спутница, вероятно объяснив ее задумчивость впечатлением от красот местного ландшафта, выжидающе на нее смотрит.
   – Чудесно, как вы и обещали, – сказала Софья, радуясь возможности отвлечься от беспокойных дум. – Так напоминает дом…
   Брианна улыбнулась. Волосы ее под солнцем вспыхнули веселым пламенем. Будь Софья завистлива, она, наверное, возненавидела бы эту изящную, миловидную женщину со слегка раскосыми зелеными глазами и идеальными чертами тонкого лица. Даже в простеньком утреннем платье из французского шелка она, казалось, лучилась мягкой женственной красотой. Софья, выглядевшая мило в полосатом розовом платье с атласными цветочками по кайме, понимала, что особенная, драматическая привлекательность Брианны – это редкий дар природы и она сама им обделена.
   Чуждая, к счастью, зависти, она легко позволила себе подпасть под безыскусное очарование Брианны.
   – Да, герцогиня требовала, чтобы этот парк напоминал ей о том, который она знала еще девочкой в Петербурге. Она всей душой любила Мидоуленд, но никогда не забывала Россию. Несомненно, именно поэтому Эдмонд по достижении совершеннолетия и предложил свои услуги вашему императору.
   – Нынешний герцог симпатий брата к России, кажется, не разделяет, – заметила Софья.
   – Вы правы, – легко согласилась Брианна. – Стефан – истый англичанин. На первом месте для него интересы поместья и короны. На нем лежит большая ответственность за людей, которые от него зависят.
   – Я заметила, – сухо сказала Софья, думая о заполнявших дом неприветливых слугах.
   – Стефан – прекрасный герцог. Такой же, каким был его отец.
   Подозревая, что Брианна знает и видит намного больше, чем может показаться со стороны, Софья остановилась у ближайшего розового куста.