Страница:
Рольф Дэвид
Кровавая дорога в Тунис
Рольф Дэвид
Кровавая дорога в Тунис
Пер. с англ. А. Больных
Аннотация издательства: 20 июня 1942 года маршал Роммель атакой с ходу взял Тобрук в Ливии. Как это могло произойти? Почему англичане, имея двукратный перевес в силах, не сумели отстоять эту укрепленную крепость? А в ноябре 1942 года союзники высадились в Северной Африке. Они имели огромное превосходство в силах, однако продвижение вперед было мучительно медленным, и каждый километр пути был обильно полит кровью. Один театр военных действий, но две разные войны... Почему? Об этом и рассказывается в работах Сэмюэля У. Митчема и Дэвида Рольфа.
С о д е р ж а н и е
Предисловие переводчика
Предисловие
Часть первая. Танки на Тунис!
Глава 1. Сражайтесь, как дьяволы
Глава 2. Победа или смерть
Глава 3. Ненадежные помощники
Глава 4. Всякие мелочи
Глава 5. Мы просто перебьем их
Глава 6. Серьезная неудача
Часть вторая. Катастрофа в проходе Кассерин
Глава 7. Разбить башку вдребезги
Глава 8. Такова генеральская жизнь
Глава 9. Обещания более тяжелых боев
Глава 10. Я понял, что такое паника, когда увидел это
Глава 11. Собачья свалка
Глава 12. Удержать каждый пункт
Глава 13. Мы остановили лучшее, что они имели
Часть третья. Северная Африка захвачена
Глава 14. В топку
Глава 15. Продолжать любой ценой
Глава 16. Только вопрос времени
Глава 17. Прорваться к Тунису
Глава 18. Мы будем сражаться до последнего
Эпилог
Приложения
Предисловие переводчика
Поколение "Пепси" в современной историографии
Наверное, это признак приближающейся старости - человек начинает с недовольным брюзжанием поминать добрые старые времена, когда все было иначе и, безусловно, лучше. "Да, были люди в наше время, не то что нынешнее племя. Богатыри не вы!" Сидишь, переводишь потихоньку какого-нибудь Дж. Митчема-мл. и невольно вспоминаешь Морисона, Лиддел-Гарта, Тарле, Клаузевица, Штенцеля... Да Ксенофонта, в конце концов!
Первый и самый главный упрек, который хочется бросить современным историкам, - высокомерное пренебрежение точностью изложения фактов. Прежде всего, откуда-то всплывает масса незнакомых фамилий. Вроде бы ты прекрасно знаешь весь командный состав, - и на тебе, командир авиакорпуса Бруно Лёцер. Приятель самого Геринга, между прочим. Ты чувствуешь, что тебя обманывают, но не очень понимаешь, как. Заподозрив у себя начинающийся склероз, бросаешься к справочнику - ага! правильно! Бруно Лёрцер. И это не опечатка, это систематически повторяющаяся ошибка. На фотографии нам демонстрируют адмирала Алана Каннингхэма. Но ведь мыто знаем, что генерал-лейтенант сэр Алан Каннингхэм был родным братом адмирала сэра Эндрю Каннингхэма! Вдруг ты посреди текста натыкаешься на адмирала ИсУроку Ямамото. Всегда, между прочим, был уверен, что адмирала звали ИсОроку. Но что там одна буква, ерунда какая.
Между прочим, мне привелось побеседовать с одним из таких деятелей. На вопрос, почему он окрестил крупнейшего американского военно-морского историка МоРРисоном и видел ли он оригиналы книг Морисона, мне ответили: "А зачем оригинал смотреть? В Советском Энциклопедическом Словаре так написано!" А вы говорите "пожалте бриться". Нет, решительно мне начинает нравиться бессмертный профессор Выбегалло. В "Сказке о тройке" профессор в качестве кладезя знаний таскал с собой аж 10 томов "Малой Советской Энциклопедии". Нынешним историкам хватает однотомного словаря.
Отсюда же появляется и масса технических ляпов. Я исправил, что мог, но не судите слишком строго. Уж очень много было ошибок. Для начала Митчем-мл. сообщил нам о состоящих на вооружении англичан 37-мм зенитках. С чего британцы перешли на чисто немецкий калибр, я так и не понял. Но промелькнувшее сообщение, что эти пушки состояли на вооружении тяжелых зенитных полков, все поставило на место. Это же 3,7 дюйма! Добрая старая английская 94-мм зенитка! Спутал миллиметр с дюймом - с кем не бывает. Они ведь такие маленькие, эти дюймы, не сразу разглядишь.
Чуть позднее он потряс меня новым открытием. Оказывается, зенитные бофорсы были прозваны "пом-пом" за свой характерный треск во время стрельбы. Я был убежден, что пом-помом называется 2-фунтовый зенитный автомат Виккерса. И шведский 40-мм бофорс к нему никакого отношения не имеет. Но для поколения пепси, видимо, это различие не принципиально. Из "калаша" стрелять или "шмайссера" - моноэнергетично, как сказали бы физики.
Еще одна любопытная деталь. Когда я переводил для "Военно-исторической библиотеки" мемуары Гая Гибсона "Впереди вражеский берег", мне показалось, что я все это уже читал. И правильно. Многие страницы книги Баркера "Затопить Германию!" поразительно походят на воспоминания Гибсона. Почему я это вспомнил? Да потому, что во время работы над этой книгой на столе у меня лежал труд Меллентина. И опять, более чем подозрительное сходство. Впрочем, Митчем-мл. скрупулезно вставил номера британских полков и батальонов там, где Меллентин просто по недостатку фактов отделывался обтекаемым "британские войска". Но вообще-то приятно встретить старых знакомых.
Особого разговора заслуживает язык современных российских историков. Вот здесь уже не будем на американское зеркало пенять. Прочитав, как "германские субмарины яростно атаковали Северную Америку", невольно впадаешь в столбняк. Разумеется, русский язык не стоит на месте, он живет, развивается, изменяется. Вспомним, как Пушкин сумел трансформировать тяжеловесные, неуклюжие строки Сумарокова и Тредиаковского: "Екатерина Великая, о! поехала в Царское Село". И вместо этого мы получили "Я помню чудное мгновенье..." Но ведь мы помним язык Пушкина, а не его кучера, и уж тем более не лексикон любимой кобылы Александра Сергеевича. Зато сегодня литераторы явно не в чести. Мы не будем пытаться выяснить, кто там классик, а кто нет, время само рассудит, без нашей помощи и участия. Но ведь не язык современных писателей нам предлагают, а нечто из репертуара отъявленных депутатов и законченных бандитов. И в результате вместо "Не жалею, не зову, не плачу..." нас заставляют "в натуре, блин, поверить об том, как зацепить крутую биксу".
Британские танковые войска
Об английской доктрине использования танков вы прочитаете в самой книге, поэтому мы не будем рассказывать о ней в предисловии. В книге "Величайшая победа Роммеля" хорошо показаны причудливые, извилистые пути, которые завели английские бронетанковые войска в непролазную трясину. Как англичане могли воевать, имея такие танки и такие военные доктрины, не понятно. Они и не воевали, но это мое личное мнение, которое я никому не навязываю. Еще граф Игнатьев в своих воспоминаниях "Пятьдесят лет в строю" говорил, что английские джентльмены рассматривают войну как некий рискованный, увлекательный спорт. И воззрения Королевского Танкового Корпуса идеально укладываются в этот шаблон. Вообще создается впечатление, что английские танкисты с удовольствием заменили бы бой неким состязанием на танкодроме со стрельбами по мишеням, охотно согласившись отдать тот же Тобрук победителю в этом турнире.
Впрочем, оставим лирику, поговорим о грубых материях, прежде всего - о вооружении британских танков. С 1938 по 1942 год основным вооружением британских танков была 2-фунтовая скорострельная пушка нескольких модификаций. И это в то время, когда все остальные страны имели 75-мм пушки! Мало того, к этой самой 42-мм пушке англичане имели только бронебойные снаряды! Да, британские танкисты собирались воевать только с танками противника, тогда это было бы оправдано. Но как быть с пехотными танками?! Никто не заметил глубокого противоречия в самой концепции. Танки сопровождения пехоты должны уничтожать уцелевшие узлы вражеской линии обороны. И что прикажете, стрелять по доту малокалиберной болванкой? Ничего не изменило и появление 6-фунтовой пушки (57 мм). Вот потому англичане долгое время считали лучшим своим танком американский "Грант", который, на самом деле, был паршивой машиной. Но ведь он имел 75-мм пушку!
На недостатки техники наложились недостатки организационной структуры. Накануне войны британские танки были сведены в полки и бригады, дивизии появились много позднее. Их организация оставляла желать много лучшего. Даже после нескольких лет войны англичане упрямо цеплялись за концепцию чисто танковых соединений. Посмотрите приложения. В немецких танковых дивизиях, воевавших в Африке, имелся только один танковый полк. Остальное мотопехота, артиллерия, разведка, связь и так далее. У англичан - танки, танки и только танки. Здесь следует сказать, почему в книге используются два различных определения британских танковых частей: танковые и бронетанковые. Дело в том, что англичане делили свои танки на крейсерские и пехотные. В составе одного полка эти машины не уживались. Поэтому полки, оснащенные крейсерскими танками, мы называем бронетанковыми (Armoured), а полки, оснащенные пехотными танками, носили официальное название армейских танковых (Army tank).
Вообще, названия британских полков - это отдельная песня. Да еще какая! Так хранить традиции умеют одни только англичане. Вместо пошлых номеров, вроде 123456789-й танковый полк, они бережно сохранили все средневековые названия. Черная стража! Гнедые королевы! Дербиширские йомены! Шервудская лесная стража! Ланкаширские фузилеры! И разумеется, никто не посмел трогать драгунов и улан. При этом встречаются уже совсем непонятные конструкции, вроде: King's Royal Rifle Corps - Короля королевский стрелковый корпус. Причем совершенно отдельно от собственных короля полков - King's Own Regiments. Британская артиллерия совершенно естественно делилась на Королевскую Конную, полевую, среднюю и еще пес знает какую. Нет, воевать при такой организации армии решительно невозможно!
Предстающая перед нами плачевная картина ясно показывает, что это не Роммель сражения выигрывал. Их проигрывали Ритчи, Каннингхэм, О'Коннор и другие. Описания сражений в пустыне разительно напоминают что-то до боли знакомое. Правильно! Кроме всего прочего, эти книги во многом объясняют, каким образом немцы в 1941 и 1942 годах так успешно перемалывали многочисленные советские дивизии, многократно уступая в количестве танков и неизмеримо уступая в их качестве. Полное отсутствие взаимодействия, неподготовленные атаки, неправильно выбранное направление удара, склоки между командирами... А результат? Предельно прост. Две 88-мм зенитки за пару часов истребляют танковую бригаду. И исход боя зависит только от одного: хватит у немцев снарядов или нет. По сути дела, это были не сражения, а учебные стрельбы (для немцев, разумеется). То же самое, полагаю, происходило и на Восточном фронте.
Человек, подготовивший победы и поражение
Расскажем чуть подробнее о человек, подготовившем для английских танковых частей, действовавших в Северной Африке, все их победы и все их поражения. В книге он упоминается мельком, а зря, потому что он сыграл роль более значительную, что любой из остальных британских генералов.
Генерал-майор Перси Клегхорн Стэнли Хобарт был известен всему Королевскому Танковому Корпусу как "Хобо", хотя никто так не называл его в глаза. Еще в начале 30-х годов он прославился как лучший эксперт-танкист на полигонах возле Солсбери. В 1937 году он был назначен начальником отдела военной подготовки в военном министерстве. Это назначение он принял без малейшего восторга, так как в британской армии существовало твердое предубеждение против механизации и танков. Год в министерстве был для Хобарта нелегким. Однако, прибыв в Египет, он встретил еще большую враждебность. Главнокомандующий британскими войсками в Египте генерал-лейтенант сэр Роберт Гордон-Финлейсон встретил его словами: "Я не знаю, зачем вы сюда явились, и вы мне совершенно не нужны!".
"Хобо" уже имел множество врагов в армии, в основном потому, что он не терпел дураков и не любил муштру и показуху. Кроме того, он был горячим сторонником танков и танковой войны.
Однако "Хобо" не позволил, чтобы враждебность Гордон-Финлейсона помешала ему. Он немедленно приступил к преобразованию Мобильной Дивизии в мощную ударную силу. Сначала она состояла из Каирской кавалерийской бригады (позднее названной легкой бронебригадой), группы танков и группы поддержки. Ударная сила - танки были сведены в 1-й и 6-й Королевские танковые полки. Кавалерийская бригада состояла из 7-го и 8-го гусарских полков, имевших на вооружении легкие танки, и 11-го гусарского, который с 1928 года был вооружен бронеавтомобилями Роллс-Ройс. Группа поддержки состояла из 3-го полка королевской конной артиллерии и 1-го батальона бронеавтомобилей, который потом был реорганизован в моторизованный батальон. Все машины этих подразделений были изношены, так как в последние годы британское правительство экономило решительно на всем. В особенно плохом состоянии находились танки. Тем не менее, несмотря на все трудности, Хобарт решил сосредоточить свои усилия на обучении своей новой дивизии рассредоточению, гибкости и мобильности. Требовалось научить дивизию двигаться на больших скоростях и действовать на широком фронте. Ему пришлось преодолеть множество препятствий, даже прямой саботаж, Но энтузиазм и решительность "Хобо" ни разу не поколебались. К августу 1939 года он сколотил соединение, которое приобретет славу как 7-я бронетанковая дивизия, бессмертные "Пустынные крысы". К несчастью, Хобарту не удалось покомандовать этой дивизией в бою. Он был освобожден от командования и отозван в Англию. Снова причиной стали его живой характер и резкость, хотя в данном случае он был совершенно прав. Место Гордон-Финлейсона занял генерал-лейтенант "Джамбо" Уилсон, с которым у "Хобо" давно были дружеские отношения. Однако после одних учений между ними пробежала черная кошка. "Хобо", как и все нормальные танковые командиры, предпочитал находиться на передовой. Найти его в штабе было просто невозможно, хотя, по мнению более ортодоксального Уилсона, командир должен находиться именно там. Это отсутствие взаимопонимания привело к стычке, и Уилсон написал Уэйвеллу, сообщив, что больше не уверен в Хобарте, и потребовал назначить нового командира танковой дивизии. "Хобо" отбыл без споров. Генерал О'Коннор, который превосходно работал вместе с Хобартом, позднее говорил, что Мобильная Дивизия - это самое обученное подразделение, которое он когда-либо видел.
Место Хобарта занял генерал-майор Майкл О'Мур Криг, однако влияние Хобарта чувствовалось еще долго после его отъезда.
Роммель и англичане
В особых представлениях противник бездарных английских генералов не нуждается. Роммель, которого вскоре по обе стороны фронта стали звать "Лис пустыни", чувствовал себя в пустыне, как дома. Великолепный тактик, в чем все уже убедились, он стремился командовать войсками прямо с линии фронта, отдавая приказы по радио или лично. Его личное влияние на ход боя было очень велико. Роммель был рыцарем и человеком чести. Это засвидетельствовал даже Уинстон Черчилль, выступая в палате общин в январе 1942 года: "Нам противостоит очень отважный и умелый противник. Несмотря на разделяющий нас огонь войны, я могу сказать, что это великий генерал". Добавим: особенно если его сравнивать с вялыми и нерешительными британскими генералами. Такого же мнения о Роммеле был и Окинлек, который в начале июля 1941 года сменил Уэйвелла на посту британского главнокомандующего силами Среднего Востока. Он оказался достаточно глуп, чтобы отдать следующий приказ: ВСЕМ КОМАНДИРАМ И НАЧАЛЬНИКАМ ШТАБОВ
ОТ: Главнокомандующего
Существует реальная опасность, что наш друг Роммель станет для наших солдат колдуном или пугалом.
О нем и так уже говорят слишком много. Он ни в коем случае не сверхчеловек, хотя он очень энергичен и обладает способностями. Даже если бы он был сверхчеловеком, было бы крайне нежелательно, чтобы наши солдаты уверовали в его сверхъестественную мощь.
Я хочу, чтобы вы всеми возможными способами развеяли представление, что Роммель является чем-то большим, чем обычный германский генерал. Для этого представляется важным не называть имя Роммеля, когда мы говорим о противнике в Ливии. Мы должны упоминать "немцев", или "страны Оси", или "противника", но ни в коем случае не заострять внимание на Роммеле.
Пожалуйста, примите меры к немедленному исполнению данного приказа и доведите до сведения всех командиров, что с психологической точки зрения это дело высочайшей важности.
(Подписано) К.Дж. Окинлек
Разумеется, такой приказ лишь повысил репутацию Роммеля, а не принизил ее. Совершенно очевидно, что англичане ценили Роммеля выше, чем высшее командование германской армии. Генерала Вальтера фон Браухича, начальника ОКХ, бесило неуважение Роммеля к высшим инстанциям. Франц Гальдер, начальник штаба армии, вообще не переносил Роммеля и называл его выскочкой. Роммель был готов игнорировать любой приказ, если не был с ним согласен. Он ставил на хорошее отношение Гитлера к нему. Однако даже Гитлер не стал менять несколько странного положения, при котором Роммель был только вторым человеком в Африке.
Жаль, не была реализована витавшая в воздухе идея перевода Роммеля на Восточный фронт. Даже если наши генералы и не умели воевать, то уж противника они не боялись. Я не могу представить себе подобный приказ за подписью Жукова, запрещающий упоминать "самого Гудериана".
"Монти"
Следует сказать кое-что и о человеке, которого англичане считают своим величайшим полководцем XX века. В своей книге "От Пустыни до Балтики" генерал Роберте рассказывает о первой встрече с Монтгомери. Роберте тогда командовал 22-й танковой бригадой в Алам-Хальфе. Ему сообщили, что следует ожидать визита нового командующего 8-й Армией. Роберте тогда мучился животом и как раз вернулся из-за ближайшего холмика, когда увидел прибытие большой компании. Он узнал Хоррокса, Эрскина и де Гингана. Однако "маленького человечка с белыми узловатыми коленями, в австралийской шляпе и без всяких знаков различия" он принял за нового военного корреспондента. Поэтому Робертс решил, что Монти прибудет позднее, и уже собрался было уточнить, когда же появится Великий Человек, как австралийская шляпа спросила: "Вы знаете, кто я такой?" Роберте вежливо ответил: "Да, сэр". Он разумно предположил, что лучше не показывать своего незнания. "И конечно, это был Монти!"
Монти уже успел понять, что должен зажать армию в кулаке и больше не допускать, чтобы приказы командира служили "темой для дискуссии", как то было до его прибытия. В своих мемуарах он пишет: "Я принял командование прекрасным материалом. Чтобы понять это, не потребовалось много времени. 8-я Армия состояла из закаленных в боях дивизий. Однако офицеры и солдаты были смущены последними событиями, что привело к потере уверенности. "Отважные, но запутавшиеся", как их назвал позднее премьер-министр".
Было бы неправильно видеть в Монтгомери командира, почти не знакомого с танковой войной, на том основании, что он не имел опыта использования танков до прибытия в 8-ю Армию. Хотя позднее он иногда использовал переоборудованный танк М3 "Грант" в качестве командного пункта, он не изучал танков и до сих пор не командовал танками в бою, как его противник Роммель. Однако битва при Эль-Аламейне показала, что он планировал и готовил бой методично и всесторонне. А превосходство в силах, особенно в танках, позволило ему вести бой твердо и решительно. Совершенно ясно, что Монти уважал танкистов, он даже начал носить их черный берет, который просто прилип к нему и быстро стал его отличительной чертой. Как писал в биографии Монтгомери лорд Чалфонт: "Фотографии Монтгомери в фуражке, широкополой шляпе и берете показывают, как неуклюжий маленький человечек постепенно превратился в некоего мученика, который вошел в историю". Нужно отметить, что ранее ни один британский генерал не использовал в крупных операциях такого большого количества танков. Кроме того, Монтгомери добился несомненных успехов в сражениях против одного из самых талантливых танковых командиров Второй Мировой войны.
К концу кампании в Северной Африке Монтгомери имел "8-ю Армию, превращенную в его подобие. Он выработал центральный пункт своей военной доктрины - эффективная цепь командования и преданная армия".
Однако чтобы армия действовала эффективно, ей требуется если не гениальный, то хотя бы нормальный командующий. Можем ли мы сказать это о Монтгомери? Не уверен. Если вспомнить все операции Монтгомери, начиная с Эль-Аламейна и кончая действиями в Европе, то окажется, что он знал лишь один тактический прием: лобовой удар значительно превосходящими силами. Причем даже этот удар всегда организовывался не самым лучшим образом. Вы можете назвать хоть одну операцию, в которой войска Монтгомери с хода прорывали вражескую оборону? Я - нет. Мне помнится, что Монти всегда приходилось наносить и два, и три удара, чтобы добиться своего. Даже знаменитый Эль-Аламейн не является исключением из этого. И уж окончательно озадачивает попытка прорыва линии Марет. В руках Монтгомери целая армия, а на штурм сильно укрепленной позиции отправляются... два батальона! Зато два корпуса стоят и ждут развития событий, "чтобы войти в прорыв".
Недаром в книге "Человек, который арестовал королеву и распустил парламент" некий отставной капитан говорит действующему фельдмаршалу: "А сейчас убегайте отсюда побыстрее. Через пару минут войдет мой сержант, он воевал под вашим командованием в Африке".
Одно необходимое уточнение. Большинство названий я привожу в соответствии со справочными картами, изданными Главным управлением геодезии и картографии в 80-х годах. Именно там деревня Чуиги из "Записок солдата" Омара Брэдли превращается в Шувайки. Наверное, все-таки не следует безоговорочно доверять английским транскрипциям арабских названий.
То же самое можно сказать о названиях немецких танков. Я сохранил традиционные для русской литературы T-III и T-IV и не стал менять их на новомодные Pz.III или Pz.IV. Хотя я прекрасно знаю, как пишется Panzerkampfwagen или Sonderkraftfahrzeug, я говорю по-русски! Давайте не будем космополитизировать и низкопоклонствовать, как советовал товарищ Сталин.
Предисловие
Во время Тунисской кампании союзники не сумели добиться поставленных целей: захватить Тунис к Рождеству 1942 года и поймать Роммеля в Ливии. Вместо этого они провозились целых 6 месяцев и получили чуть ли не самую кровопролитную кампанию из всех, что вели западные союзники в годы Второй Мировой войны. Лишь после этого генерал сэр Гарольд Александер смог отправить Уинстону Черчиллю телеграмму: "Сэр, считаю своим долгом сообщить, что Тунисская кампания завершена. Вражеское сопротивление окончательно прекратилось. Мы владеем берегами Северной Африки".
В своей книге, очень метко названной "Кровавая дорога в Тунис", Дэвид Рольф ясно показывает, как развеялись надежды на быструю победу. Вероятно, самую большую ошибку допустили штабы союзников, не в первый и не в последний раз, когда недооценили скорость реакции немцев, проявленную после высадки англо-американского десанта 8 ноября 1942 года. Заслуженный британский солдат сказал о другой битве на другом театре: "Это место казалось нам тихим и мирным, немцев здесь не было. Но стоит вам появиться в том районе, который они считают важным для себя, их реакция будет стремительной и яростной". Это относится к удивительной способности германских вооруженных сил, особенно армии, демонстрировать молниеносную реакцию, несмотря на любые полученные удары. В тактическом и оперативном смысле она намного превосходила своих противников. Это еще раз показала моментальная переброска подкреплений в Тунис, безжалостность, с которой они разделались с французами, подавив любые попытки сопротивления.
Дэвид Рольф тщательно анализирует документы обеих сторон, чтобы дать читателю всестороннюю картину боев. Его детальная прорисовка местности просто превосходна, хотя очень часто историки игнорируют этот аспект. Трудности со снабжением, которые испытывали оба противника, также показаны очень хорошо, что позволяет оценить их значимость. Они оказывали заметное влияние на действия каждой из сторон в ходе этой кампании.
Автор дает нам воспоминания многих участников событий, начиная от главнокомандующего союзников генерала Эйзенхауэра до безымянного рядового. Для меня это чуть ли не самая привлекательная деталь книги. Много живых свидетельств, особенно на низших уровнях, взяты из неопубликованных источников в Великобритании, Соединенных Штатах и Германии.
Разумеется, можно найти много книг, в которых описана личность Эйзенхауэра, его военный гений или отсутствие такового. Оценки варьируются от национального героя до ничтожества. Кто-то упирает на его невыразительные действия в качестве командира, в том числе - на полное отсутствие боевого опыта. Но здесь следует отдать должное прозорливости начальника штаба армии США генерала Маршалла, который вызвал Эйзенхауэра в Вашингтон сразу после того, как Америка вступила в войну. Через несколько месяцев последовало назначение Эйзенхауэра командующим американскими войсками на Европейском театре военных действий. Маршалл не был непогрешим, что показали несколько других примеров. Именно он отправил Фридендолла в Тунис и Лукаса в Италию. Однако ставка Маршалла на Эйзенхауэра оказалась очень удачной. Дэвид Рольф обсуждает сильные и слабые стороны Эйзенхауэра объективно и беспристрастно. Генералиссимус больше, чем генерал, Эйзенхауэр подходил на роль председателя комитета гораздо больше, чем любой другой человек. Он был тем цементом, который объединял вместе британские и американские войска в Северной Африке и позднее в Европе. На посту верховного командующего, куда, по словам Алана Брука, его затолкнули силой, Эйзенхауэр действовал просто блестяще. Но в качестве полевого командира он был довольно слаб, что проявилось, когда Эйзенхауэр попытался взять на себя командование операциями войск союзников в северо-западной Европе. Эти недостатки проявились еще в Тунисе. За катастрофу в проходе Кассерин в конечном счете отвечает Эйзенхауэр, который разрешил "размазать" силы II корпуса тонким слоем вдоль линии фронта. Посетив войска перед германским ударом под Кассерином, он выразил разочарование диспозицией, но ничего не предпринял. Вероятно, ему просто не хватило опыта, чтобы исправить допущенные ошибки, он не мог быстро схватывать ситуацию, что очень важно для командира.
Кровавая дорога в Тунис
Пер. с англ. А. Больных
Аннотация издательства: 20 июня 1942 года маршал Роммель атакой с ходу взял Тобрук в Ливии. Как это могло произойти? Почему англичане, имея двукратный перевес в силах, не сумели отстоять эту укрепленную крепость? А в ноябре 1942 года союзники высадились в Северной Африке. Они имели огромное превосходство в силах, однако продвижение вперед было мучительно медленным, и каждый километр пути был обильно полит кровью. Один театр военных действий, но две разные войны... Почему? Об этом и рассказывается в работах Сэмюэля У. Митчема и Дэвида Рольфа.
С о д е р ж а н и е
Предисловие переводчика
Предисловие
Часть первая. Танки на Тунис!
Глава 1. Сражайтесь, как дьяволы
Глава 2. Победа или смерть
Глава 3. Ненадежные помощники
Глава 4. Всякие мелочи
Глава 5. Мы просто перебьем их
Глава 6. Серьезная неудача
Часть вторая. Катастрофа в проходе Кассерин
Глава 7. Разбить башку вдребезги
Глава 8. Такова генеральская жизнь
Глава 9. Обещания более тяжелых боев
Глава 10. Я понял, что такое паника, когда увидел это
Глава 11. Собачья свалка
Глава 12. Удержать каждый пункт
Глава 13. Мы остановили лучшее, что они имели
Часть третья. Северная Африка захвачена
Глава 14. В топку
Глава 15. Продолжать любой ценой
Глава 16. Только вопрос времени
Глава 17. Прорваться к Тунису
Глава 18. Мы будем сражаться до последнего
Эпилог
Приложения
Предисловие переводчика
Поколение "Пепси" в современной историографии
Наверное, это признак приближающейся старости - человек начинает с недовольным брюзжанием поминать добрые старые времена, когда все было иначе и, безусловно, лучше. "Да, были люди в наше время, не то что нынешнее племя. Богатыри не вы!" Сидишь, переводишь потихоньку какого-нибудь Дж. Митчема-мл. и невольно вспоминаешь Морисона, Лиддел-Гарта, Тарле, Клаузевица, Штенцеля... Да Ксенофонта, в конце концов!
Первый и самый главный упрек, который хочется бросить современным историкам, - высокомерное пренебрежение точностью изложения фактов. Прежде всего, откуда-то всплывает масса незнакомых фамилий. Вроде бы ты прекрасно знаешь весь командный состав, - и на тебе, командир авиакорпуса Бруно Лёцер. Приятель самого Геринга, между прочим. Ты чувствуешь, что тебя обманывают, но не очень понимаешь, как. Заподозрив у себя начинающийся склероз, бросаешься к справочнику - ага! правильно! Бруно Лёрцер. И это не опечатка, это систематически повторяющаяся ошибка. На фотографии нам демонстрируют адмирала Алана Каннингхэма. Но ведь мыто знаем, что генерал-лейтенант сэр Алан Каннингхэм был родным братом адмирала сэра Эндрю Каннингхэма! Вдруг ты посреди текста натыкаешься на адмирала ИсУроку Ямамото. Всегда, между прочим, был уверен, что адмирала звали ИсОроку. Но что там одна буква, ерунда какая.
Между прочим, мне привелось побеседовать с одним из таких деятелей. На вопрос, почему он окрестил крупнейшего американского военно-морского историка МоРРисоном и видел ли он оригиналы книг Морисона, мне ответили: "А зачем оригинал смотреть? В Советском Энциклопедическом Словаре так написано!" А вы говорите "пожалте бриться". Нет, решительно мне начинает нравиться бессмертный профессор Выбегалло. В "Сказке о тройке" профессор в качестве кладезя знаний таскал с собой аж 10 томов "Малой Советской Энциклопедии". Нынешним историкам хватает однотомного словаря.
Отсюда же появляется и масса технических ляпов. Я исправил, что мог, но не судите слишком строго. Уж очень много было ошибок. Для начала Митчем-мл. сообщил нам о состоящих на вооружении англичан 37-мм зенитках. С чего британцы перешли на чисто немецкий калибр, я так и не понял. Но промелькнувшее сообщение, что эти пушки состояли на вооружении тяжелых зенитных полков, все поставило на место. Это же 3,7 дюйма! Добрая старая английская 94-мм зенитка! Спутал миллиметр с дюймом - с кем не бывает. Они ведь такие маленькие, эти дюймы, не сразу разглядишь.
Чуть позднее он потряс меня новым открытием. Оказывается, зенитные бофорсы были прозваны "пом-пом" за свой характерный треск во время стрельбы. Я был убежден, что пом-помом называется 2-фунтовый зенитный автомат Виккерса. И шведский 40-мм бофорс к нему никакого отношения не имеет. Но для поколения пепси, видимо, это различие не принципиально. Из "калаша" стрелять или "шмайссера" - моноэнергетично, как сказали бы физики.
Еще одна любопытная деталь. Когда я переводил для "Военно-исторической библиотеки" мемуары Гая Гибсона "Впереди вражеский берег", мне показалось, что я все это уже читал. И правильно. Многие страницы книги Баркера "Затопить Германию!" поразительно походят на воспоминания Гибсона. Почему я это вспомнил? Да потому, что во время работы над этой книгой на столе у меня лежал труд Меллентина. И опять, более чем подозрительное сходство. Впрочем, Митчем-мл. скрупулезно вставил номера британских полков и батальонов там, где Меллентин просто по недостатку фактов отделывался обтекаемым "британские войска". Но вообще-то приятно встретить старых знакомых.
Особого разговора заслуживает язык современных российских историков. Вот здесь уже не будем на американское зеркало пенять. Прочитав, как "германские субмарины яростно атаковали Северную Америку", невольно впадаешь в столбняк. Разумеется, русский язык не стоит на месте, он живет, развивается, изменяется. Вспомним, как Пушкин сумел трансформировать тяжеловесные, неуклюжие строки Сумарокова и Тредиаковского: "Екатерина Великая, о! поехала в Царское Село". И вместо этого мы получили "Я помню чудное мгновенье..." Но ведь мы помним язык Пушкина, а не его кучера, и уж тем более не лексикон любимой кобылы Александра Сергеевича. Зато сегодня литераторы явно не в чести. Мы не будем пытаться выяснить, кто там классик, а кто нет, время само рассудит, без нашей помощи и участия. Но ведь не язык современных писателей нам предлагают, а нечто из репертуара отъявленных депутатов и законченных бандитов. И в результате вместо "Не жалею, не зову, не плачу..." нас заставляют "в натуре, блин, поверить об том, как зацепить крутую биксу".
Британские танковые войска
Об английской доктрине использования танков вы прочитаете в самой книге, поэтому мы не будем рассказывать о ней в предисловии. В книге "Величайшая победа Роммеля" хорошо показаны причудливые, извилистые пути, которые завели английские бронетанковые войска в непролазную трясину. Как англичане могли воевать, имея такие танки и такие военные доктрины, не понятно. Они и не воевали, но это мое личное мнение, которое я никому не навязываю. Еще граф Игнатьев в своих воспоминаниях "Пятьдесят лет в строю" говорил, что английские джентльмены рассматривают войну как некий рискованный, увлекательный спорт. И воззрения Королевского Танкового Корпуса идеально укладываются в этот шаблон. Вообще создается впечатление, что английские танкисты с удовольствием заменили бы бой неким состязанием на танкодроме со стрельбами по мишеням, охотно согласившись отдать тот же Тобрук победителю в этом турнире.
Впрочем, оставим лирику, поговорим о грубых материях, прежде всего - о вооружении британских танков. С 1938 по 1942 год основным вооружением британских танков была 2-фунтовая скорострельная пушка нескольких модификаций. И это в то время, когда все остальные страны имели 75-мм пушки! Мало того, к этой самой 42-мм пушке англичане имели только бронебойные снаряды! Да, британские танкисты собирались воевать только с танками противника, тогда это было бы оправдано. Но как быть с пехотными танками?! Никто не заметил глубокого противоречия в самой концепции. Танки сопровождения пехоты должны уничтожать уцелевшие узлы вражеской линии обороны. И что прикажете, стрелять по доту малокалиберной болванкой? Ничего не изменило и появление 6-фунтовой пушки (57 мм). Вот потому англичане долгое время считали лучшим своим танком американский "Грант", который, на самом деле, был паршивой машиной. Но ведь он имел 75-мм пушку!
На недостатки техники наложились недостатки организационной структуры. Накануне войны британские танки были сведены в полки и бригады, дивизии появились много позднее. Их организация оставляла желать много лучшего. Даже после нескольких лет войны англичане упрямо цеплялись за концепцию чисто танковых соединений. Посмотрите приложения. В немецких танковых дивизиях, воевавших в Африке, имелся только один танковый полк. Остальное мотопехота, артиллерия, разведка, связь и так далее. У англичан - танки, танки и только танки. Здесь следует сказать, почему в книге используются два различных определения британских танковых частей: танковые и бронетанковые. Дело в том, что англичане делили свои танки на крейсерские и пехотные. В составе одного полка эти машины не уживались. Поэтому полки, оснащенные крейсерскими танками, мы называем бронетанковыми (Armoured), а полки, оснащенные пехотными танками, носили официальное название армейских танковых (Army tank).
Вообще, названия британских полков - это отдельная песня. Да еще какая! Так хранить традиции умеют одни только англичане. Вместо пошлых номеров, вроде 123456789-й танковый полк, они бережно сохранили все средневековые названия. Черная стража! Гнедые королевы! Дербиширские йомены! Шервудская лесная стража! Ланкаширские фузилеры! И разумеется, никто не посмел трогать драгунов и улан. При этом встречаются уже совсем непонятные конструкции, вроде: King's Royal Rifle Corps - Короля королевский стрелковый корпус. Причем совершенно отдельно от собственных короля полков - King's Own Regiments. Британская артиллерия совершенно естественно делилась на Королевскую Конную, полевую, среднюю и еще пес знает какую. Нет, воевать при такой организации армии решительно невозможно!
Предстающая перед нами плачевная картина ясно показывает, что это не Роммель сражения выигрывал. Их проигрывали Ритчи, Каннингхэм, О'Коннор и другие. Описания сражений в пустыне разительно напоминают что-то до боли знакомое. Правильно! Кроме всего прочего, эти книги во многом объясняют, каким образом немцы в 1941 и 1942 годах так успешно перемалывали многочисленные советские дивизии, многократно уступая в количестве танков и неизмеримо уступая в их качестве. Полное отсутствие взаимодействия, неподготовленные атаки, неправильно выбранное направление удара, склоки между командирами... А результат? Предельно прост. Две 88-мм зенитки за пару часов истребляют танковую бригаду. И исход боя зависит только от одного: хватит у немцев снарядов или нет. По сути дела, это были не сражения, а учебные стрельбы (для немцев, разумеется). То же самое, полагаю, происходило и на Восточном фронте.
Человек, подготовивший победы и поражение
Расскажем чуть подробнее о человек, подготовившем для английских танковых частей, действовавших в Северной Африке, все их победы и все их поражения. В книге он упоминается мельком, а зря, потому что он сыграл роль более значительную, что любой из остальных британских генералов.
Генерал-майор Перси Клегхорн Стэнли Хобарт был известен всему Королевскому Танковому Корпусу как "Хобо", хотя никто так не называл его в глаза. Еще в начале 30-х годов он прославился как лучший эксперт-танкист на полигонах возле Солсбери. В 1937 году он был назначен начальником отдела военной подготовки в военном министерстве. Это назначение он принял без малейшего восторга, так как в британской армии существовало твердое предубеждение против механизации и танков. Год в министерстве был для Хобарта нелегким. Однако, прибыв в Египет, он встретил еще большую враждебность. Главнокомандующий британскими войсками в Египте генерал-лейтенант сэр Роберт Гордон-Финлейсон встретил его словами: "Я не знаю, зачем вы сюда явились, и вы мне совершенно не нужны!".
"Хобо" уже имел множество врагов в армии, в основном потому, что он не терпел дураков и не любил муштру и показуху. Кроме того, он был горячим сторонником танков и танковой войны.
Однако "Хобо" не позволил, чтобы враждебность Гордон-Финлейсона помешала ему. Он немедленно приступил к преобразованию Мобильной Дивизии в мощную ударную силу. Сначала она состояла из Каирской кавалерийской бригады (позднее названной легкой бронебригадой), группы танков и группы поддержки. Ударная сила - танки были сведены в 1-й и 6-й Королевские танковые полки. Кавалерийская бригада состояла из 7-го и 8-го гусарских полков, имевших на вооружении легкие танки, и 11-го гусарского, который с 1928 года был вооружен бронеавтомобилями Роллс-Ройс. Группа поддержки состояла из 3-го полка королевской конной артиллерии и 1-го батальона бронеавтомобилей, который потом был реорганизован в моторизованный батальон. Все машины этих подразделений были изношены, так как в последние годы британское правительство экономило решительно на всем. В особенно плохом состоянии находились танки. Тем не менее, несмотря на все трудности, Хобарт решил сосредоточить свои усилия на обучении своей новой дивизии рассредоточению, гибкости и мобильности. Требовалось научить дивизию двигаться на больших скоростях и действовать на широком фронте. Ему пришлось преодолеть множество препятствий, даже прямой саботаж, Но энтузиазм и решительность "Хобо" ни разу не поколебались. К августу 1939 года он сколотил соединение, которое приобретет славу как 7-я бронетанковая дивизия, бессмертные "Пустынные крысы". К несчастью, Хобарту не удалось покомандовать этой дивизией в бою. Он был освобожден от командования и отозван в Англию. Снова причиной стали его живой характер и резкость, хотя в данном случае он был совершенно прав. Место Гордон-Финлейсона занял генерал-лейтенант "Джамбо" Уилсон, с которым у "Хобо" давно были дружеские отношения. Однако после одних учений между ними пробежала черная кошка. "Хобо", как и все нормальные танковые командиры, предпочитал находиться на передовой. Найти его в штабе было просто невозможно, хотя, по мнению более ортодоксального Уилсона, командир должен находиться именно там. Это отсутствие взаимопонимания привело к стычке, и Уилсон написал Уэйвеллу, сообщив, что больше не уверен в Хобарте, и потребовал назначить нового командира танковой дивизии. "Хобо" отбыл без споров. Генерал О'Коннор, который превосходно работал вместе с Хобартом, позднее говорил, что Мобильная Дивизия - это самое обученное подразделение, которое он когда-либо видел.
Место Хобарта занял генерал-майор Майкл О'Мур Криг, однако влияние Хобарта чувствовалось еще долго после его отъезда.
Роммель и англичане
В особых представлениях противник бездарных английских генералов не нуждается. Роммель, которого вскоре по обе стороны фронта стали звать "Лис пустыни", чувствовал себя в пустыне, как дома. Великолепный тактик, в чем все уже убедились, он стремился командовать войсками прямо с линии фронта, отдавая приказы по радио или лично. Его личное влияние на ход боя было очень велико. Роммель был рыцарем и человеком чести. Это засвидетельствовал даже Уинстон Черчилль, выступая в палате общин в январе 1942 года: "Нам противостоит очень отважный и умелый противник. Несмотря на разделяющий нас огонь войны, я могу сказать, что это великий генерал". Добавим: особенно если его сравнивать с вялыми и нерешительными британскими генералами. Такого же мнения о Роммеле был и Окинлек, который в начале июля 1941 года сменил Уэйвелла на посту британского главнокомандующего силами Среднего Востока. Он оказался достаточно глуп, чтобы отдать следующий приказ: ВСЕМ КОМАНДИРАМ И НАЧАЛЬНИКАМ ШТАБОВ
ОТ: Главнокомандующего
Существует реальная опасность, что наш друг Роммель станет для наших солдат колдуном или пугалом.
О нем и так уже говорят слишком много. Он ни в коем случае не сверхчеловек, хотя он очень энергичен и обладает способностями. Даже если бы он был сверхчеловеком, было бы крайне нежелательно, чтобы наши солдаты уверовали в его сверхъестественную мощь.
Я хочу, чтобы вы всеми возможными способами развеяли представление, что Роммель является чем-то большим, чем обычный германский генерал. Для этого представляется важным не называть имя Роммеля, когда мы говорим о противнике в Ливии. Мы должны упоминать "немцев", или "страны Оси", или "противника", но ни в коем случае не заострять внимание на Роммеле.
Пожалуйста, примите меры к немедленному исполнению данного приказа и доведите до сведения всех командиров, что с психологической точки зрения это дело высочайшей важности.
(Подписано) К.Дж. Окинлек
Разумеется, такой приказ лишь повысил репутацию Роммеля, а не принизил ее. Совершенно очевидно, что англичане ценили Роммеля выше, чем высшее командование германской армии. Генерала Вальтера фон Браухича, начальника ОКХ, бесило неуважение Роммеля к высшим инстанциям. Франц Гальдер, начальник штаба армии, вообще не переносил Роммеля и называл его выскочкой. Роммель был готов игнорировать любой приказ, если не был с ним согласен. Он ставил на хорошее отношение Гитлера к нему. Однако даже Гитлер не стал менять несколько странного положения, при котором Роммель был только вторым человеком в Африке.
Жаль, не была реализована витавшая в воздухе идея перевода Роммеля на Восточный фронт. Даже если наши генералы и не умели воевать, то уж противника они не боялись. Я не могу представить себе подобный приказ за подписью Жукова, запрещающий упоминать "самого Гудериана".
"Монти"
Следует сказать кое-что и о человеке, которого англичане считают своим величайшим полководцем XX века. В своей книге "От Пустыни до Балтики" генерал Роберте рассказывает о первой встрече с Монтгомери. Роберте тогда командовал 22-й танковой бригадой в Алам-Хальфе. Ему сообщили, что следует ожидать визита нового командующего 8-й Армией. Роберте тогда мучился животом и как раз вернулся из-за ближайшего холмика, когда увидел прибытие большой компании. Он узнал Хоррокса, Эрскина и де Гингана. Однако "маленького человечка с белыми узловатыми коленями, в австралийской шляпе и без всяких знаков различия" он принял за нового военного корреспондента. Поэтому Робертс решил, что Монти прибудет позднее, и уже собрался было уточнить, когда же появится Великий Человек, как австралийская шляпа спросила: "Вы знаете, кто я такой?" Роберте вежливо ответил: "Да, сэр". Он разумно предположил, что лучше не показывать своего незнания. "И конечно, это был Монти!"
Монти уже успел понять, что должен зажать армию в кулаке и больше не допускать, чтобы приказы командира служили "темой для дискуссии", как то было до его прибытия. В своих мемуарах он пишет: "Я принял командование прекрасным материалом. Чтобы понять это, не потребовалось много времени. 8-я Армия состояла из закаленных в боях дивизий. Однако офицеры и солдаты были смущены последними событиями, что привело к потере уверенности. "Отважные, но запутавшиеся", как их назвал позднее премьер-министр".
Было бы неправильно видеть в Монтгомери командира, почти не знакомого с танковой войной, на том основании, что он не имел опыта использования танков до прибытия в 8-ю Армию. Хотя позднее он иногда использовал переоборудованный танк М3 "Грант" в качестве командного пункта, он не изучал танков и до сих пор не командовал танками в бою, как его противник Роммель. Однако битва при Эль-Аламейне показала, что он планировал и готовил бой методично и всесторонне. А превосходство в силах, особенно в танках, позволило ему вести бой твердо и решительно. Совершенно ясно, что Монти уважал танкистов, он даже начал носить их черный берет, который просто прилип к нему и быстро стал его отличительной чертой. Как писал в биографии Монтгомери лорд Чалфонт: "Фотографии Монтгомери в фуражке, широкополой шляпе и берете показывают, как неуклюжий маленький человечек постепенно превратился в некоего мученика, который вошел в историю". Нужно отметить, что ранее ни один британский генерал не использовал в крупных операциях такого большого количества танков. Кроме того, Монтгомери добился несомненных успехов в сражениях против одного из самых талантливых танковых командиров Второй Мировой войны.
К концу кампании в Северной Африке Монтгомери имел "8-ю Армию, превращенную в его подобие. Он выработал центральный пункт своей военной доктрины - эффективная цепь командования и преданная армия".
Однако чтобы армия действовала эффективно, ей требуется если не гениальный, то хотя бы нормальный командующий. Можем ли мы сказать это о Монтгомери? Не уверен. Если вспомнить все операции Монтгомери, начиная с Эль-Аламейна и кончая действиями в Европе, то окажется, что он знал лишь один тактический прием: лобовой удар значительно превосходящими силами. Причем даже этот удар всегда организовывался не самым лучшим образом. Вы можете назвать хоть одну операцию, в которой войска Монтгомери с хода прорывали вражескую оборону? Я - нет. Мне помнится, что Монти всегда приходилось наносить и два, и три удара, чтобы добиться своего. Даже знаменитый Эль-Аламейн не является исключением из этого. И уж окончательно озадачивает попытка прорыва линии Марет. В руках Монтгомери целая армия, а на штурм сильно укрепленной позиции отправляются... два батальона! Зато два корпуса стоят и ждут развития событий, "чтобы войти в прорыв".
Недаром в книге "Человек, который арестовал королеву и распустил парламент" некий отставной капитан говорит действующему фельдмаршалу: "А сейчас убегайте отсюда побыстрее. Через пару минут войдет мой сержант, он воевал под вашим командованием в Африке".
Одно необходимое уточнение. Большинство названий я привожу в соответствии со справочными картами, изданными Главным управлением геодезии и картографии в 80-х годах. Именно там деревня Чуиги из "Записок солдата" Омара Брэдли превращается в Шувайки. Наверное, все-таки не следует безоговорочно доверять английским транскрипциям арабских названий.
То же самое можно сказать о названиях немецких танков. Я сохранил традиционные для русской литературы T-III и T-IV и не стал менять их на новомодные Pz.III или Pz.IV. Хотя я прекрасно знаю, как пишется Panzerkampfwagen или Sonderkraftfahrzeug, я говорю по-русски! Давайте не будем космополитизировать и низкопоклонствовать, как советовал товарищ Сталин.
Предисловие
Во время Тунисской кампании союзники не сумели добиться поставленных целей: захватить Тунис к Рождеству 1942 года и поймать Роммеля в Ливии. Вместо этого они провозились целых 6 месяцев и получили чуть ли не самую кровопролитную кампанию из всех, что вели западные союзники в годы Второй Мировой войны. Лишь после этого генерал сэр Гарольд Александер смог отправить Уинстону Черчиллю телеграмму: "Сэр, считаю своим долгом сообщить, что Тунисская кампания завершена. Вражеское сопротивление окончательно прекратилось. Мы владеем берегами Северной Африки".
В своей книге, очень метко названной "Кровавая дорога в Тунис", Дэвид Рольф ясно показывает, как развеялись надежды на быструю победу. Вероятно, самую большую ошибку допустили штабы союзников, не в первый и не в последний раз, когда недооценили скорость реакции немцев, проявленную после высадки англо-американского десанта 8 ноября 1942 года. Заслуженный британский солдат сказал о другой битве на другом театре: "Это место казалось нам тихим и мирным, немцев здесь не было. Но стоит вам появиться в том районе, который они считают важным для себя, их реакция будет стремительной и яростной". Это относится к удивительной способности германских вооруженных сил, особенно армии, демонстрировать молниеносную реакцию, несмотря на любые полученные удары. В тактическом и оперативном смысле она намного превосходила своих противников. Это еще раз показала моментальная переброска подкреплений в Тунис, безжалостность, с которой они разделались с французами, подавив любые попытки сопротивления.
Дэвид Рольф тщательно анализирует документы обеих сторон, чтобы дать читателю всестороннюю картину боев. Его детальная прорисовка местности просто превосходна, хотя очень часто историки игнорируют этот аспект. Трудности со снабжением, которые испытывали оба противника, также показаны очень хорошо, что позволяет оценить их значимость. Они оказывали заметное влияние на действия каждой из сторон в ходе этой кампании.
Автор дает нам воспоминания многих участников событий, начиная от главнокомандующего союзников генерала Эйзенхауэра до безымянного рядового. Для меня это чуть ли не самая привлекательная деталь книги. Много живых свидетельств, особенно на низших уровнях, взяты из неопубликованных источников в Великобритании, Соединенных Штатах и Германии.
Разумеется, можно найти много книг, в которых описана личность Эйзенхауэра, его военный гений или отсутствие такового. Оценки варьируются от национального героя до ничтожества. Кто-то упирает на его невыразительные действия в качестве командира, в том числе - на полное отсутствие боевого опыта. Но здесь следует отдать должное прозорливости начальника штаба армии США генерала Маршалла, который вызвал Эйзенхауэра в Вашингтон сразу после того, как Америка вступила в войну. Через несколько месяцев последовало назначение Эйзенхауэра командующим американскими войсками на Европейском театре военных действий. Маршалл не был непогрешим, что показали несколько других примеров. Именно он отправил Фридендолла в Тунис и Лукаса в Италию. Однако ставка Маршалла на Эйзенхауэра оказалась очень удачной. Дэвид Рольф обсуждает сильные и слабые стороны Эйзенхауэра объективно и беспристрастно. Генералиссимус больше, чем генерал, Эйзенхауэр подходил на роль председателя комитета гораздо больше, чем любой другой человек. Он был тем цементом, который объединял вместе британские и американские войска в Северной Африке и позднее в Европе. На посту верховного командующего, куда, по словам Алана Брука, его затолкнули силой, Эйзенхауэр действовал просто блестяще. Но в качестве полевого командира он был довольно слаб, что проявилось, когда Эйзенхауэр попытался взять на себя командование операциями войск союзников в северо-западной Европе. Эти недостатки проявились еще в Тунисе. За катастрофу в проходе Кассерин в конечном счете отвечает Эйзенхауэр, который разрешил "размазать" силы II корпуса тонким слоем вдоль линии фронта. Посетив войска перед германским ударом под Кассерином, он выразил разочарование диспозицией, но ничего не предпринял. Вероятно, ему просто не хватило опыта, чтобы исправить допущенные ошибки, он не мог быстро схватывать ситуацию, что очень важно для командира.