Первоначальная редакция ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» дала на этот вопрос однозначный ответ: «Адвокат не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности». В дальнейшем оказалось, что в правоприменительной практике эта норма большого значения не имела. Адвокаты «по-тихому» занимались коммерцией, так как доказать, а значит, и наказать за это, практически невозможно. Изменения, внесенные в ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» от 20 декабря 2004 г., ликвидировали этот запрет. Норма о том, что адвокат не имеет права заниматься иной, кроме адвокатской, оплачиваемой деятельностью была изъята из текста закона.[12] Но даже после подобного изменения в законодательстве точка в этом вопросе поставлена не была. Так, налоговые органы, ссылаясь на ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката (принят первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г.), запрещающую адвокату: «заниматься иной оплачиваемой деятельностью в форме непосредственного (личного) участия в процессе реализации товаров, выполнения работ или оказания услуг», считают, что адвокат не имеет права заниматься коммерческой деятельностью. Так, в деле «Налоговая служба против адвоката К.» государственные органы посчитали, что статус адвоката не позволяет последнему выступать в качестве учредителя коммерческого юридического лица. [13] Квалификационная комиссия, рассмотрев указанное дело, отметила, что в законодательстве отсутствует запрет адвокату выступать в качестве учредителя хозяйствующих обществ и товариществ.
Ситуация, сложившееся в ходе обсуждения вопроса, имеет ли право адвокат заниматься иной оплачиваемой деятельностью, является показательной. До сегодняшнего дня нет единого понимания того, позволительно ли вообще адвокату заниматься иной деятельностью, не обязательно оплачиваемой. Некоторые авторы одним из признаков адвокатской деятельности указывают ее «исключительность», т. е. запрет адвоката на занятие иной оплачиваемой деятельностью.[14]
Установим несколько принципов, основываясь на которые можно определить, имеет ли право, а если имеет, то при каких условиях, адвокат заниматься непрофильной деятельностью.
Основным принципом, служащим критерием допуска адвоката к занятию непрофильной деятельностью, является требование того, что в ходе ее осуществления адвокат не должен ставить под угрозу свою независимость.
Второй принцип следует из требований ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой «выполнение профессиональных обязанностей по принятым поручениям должно иметь для адвоката приоритетное значение над иной деятельностью». Этот принцип обязывает адвоката осуществлять свою возможную не адвокатскую деятельность таким образом, чтобы она не препятствовала ему выполнять адвокатские обязанности. Например, если адвокат осуществляет преподавательскую деятельность, то вопрос, пойти на лекцию или на назначенное на это время судебное заседание, должен быть разрешен однозначно – на судебное заседание.
Третий принцип заключается в том, что осуществляемая адвокатом его параллельная неадвокатская деятельность не должна порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры. Например, участие адвоката в работе коллекторного агентства в качестве учредителя является несовместимым со статусом адвоката.
И четвертый принцип связан с таким понятием, как «номинальный адвокат». Под номинальным адвокатом понимается лицо, обладающее статусом адвоката, но фактически не занимающееся адвокатской деятельностью. Эти адвокаты, не занимаясь адвокатским трудом, могут утерять психологическую и профессиональную связь со своей профессией.
Исходя из выделенных принципов, можно исследовать различные виды неадвокатской деятельности на предмет того, имеет ли право адвокат ими заниматься.
Запрет адвоката состоять в трудовых отношениях на стороне работника. Согласно действующей редакции ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» устанавливает требование, согласно которому: «адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника…». Работник является зависимым от работодателя лицом. Основной же принцип адвокатской деятельности – независимость адвокатуры – не позволяет адвокатам быть зависимыми наемными работниками. Указанное требование проявляется, например, при оформлении отношений между адвокатом и клиентом – юридическим лицом. Эти отношения оформляются не трудовым, а гражданско-правовым договором на юридическое обслуживание. Из запрета на занятие адвокатом трудовой деятельностью существуют два исключения. Первое – адвокат имеет право выступать в качестве работника при занятии научной, преподавательской и иной творческой деятельностью. Второе – адвокат может занять руководящую должность в адвокатской фирме или органе адвокатского самоуправления. Разберем эти исключения более подробно.
Разрешение на занятие творческой деятельностью преследует своей целью побудить адвокатов заниматься повышением своей квалификации. Ведь и научная, и преподавательская деятельность стимулирует адвоката, ею занимающегося, пополнять свои знания в области юриспруденции. Кроме того, присутствие в адвокатских кругах ученых и преподавателей повышает престиж всего адвокатского сообщества. Угроза же утраты независимости адвоката-ученого – минимальна. По сути своей профессии ученые и преподаватели тяготеют к независимости и даже некому бунтарству. Единственное, как уже было изложено выше, для адвоката его творческая деятельность не должна превалировать над его основным видом деятельности. Кроме того, в этой связи хотелось бы затронуть не совсем приятный для самого автора вопрос о возможности занятия адвокатом административных должностей в области науки и образования. Ни для кого не секрет, что ряд адвокатов занимают административные руководящие должности в учебных заведениях: заведующие кафедрами, проректоры и даже ректоры ведущих вузов России. С юридической позиции эти должности являются полуадминистративными – полупреподавательскими. Ведь, как правило, в служебные обязанности заведующего кафедрой входит и педагогическая нагрузка. Угроза потери независимости этим адвокатам не грозит. Однако эти адвокаты склонны к переходу в категорию номинальных адвокатов. Ведь указанные должности требуют значительных временных затрат, не позволяющих порой вести даже вялотекущую адвокатскую деятельность.
Запрет адвоката вступать в трудовые отношения на стороне работника существенно ограничивает финансовую мобильность адвоката. Например, адвокат не может занять место директора коммерческой фирмы или общественной организации.
Участие адвоката в работе органов адвокатского самоуправления также является исключением в запрете для занятия адвокатом трудом в качестве работника. Закон об адвокатуре устанавливает за адвокатом право совмещать свою адвокатскую деятельность на выборных должностях адвокатской палаты субъекта Российской Федерации и Федеральной палаты адвокатов.
Занятие адвокатом бизнес-юриспруденцией является ситуацией, нуждающейся в доктринальном анализе. О наличии такой категории, как смежные адвокатские услуги, можно говорить, опираясь на п. 3 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Согласно этому пункту адвокат вправе оказывать иную юридическую помощь, не запрещенную федеральным законом. То есть список адвокатских услуг является открытым. Необходимо доктринально определить его содержание, т. е. определить сферу смежных адвокатских услуг.
Ряд авторов, в большинстве своем практикующих адвокатов, уже нащупали наличие данного вида адвокатских услуг и подвели под нее научную базу. В своих работах эту сферу адвокатских услуг авторы назвали бизнес-адвокатурой, или «Правовым обслуживанием адвокатом сферы хозяйственных отношений и защиты предпринимательства».[15]
Изложенные ограничения, налагаемые на адвоката, не являются исчерпывающими. Нами были изложены только те из них, которые являются на сегодня наиболее актуальными. Однако при занятии адвокатом любым непрофилирующим видом деятельности последний должен исходить из тех принципов, которые привели к возникновению института ограничения адвоката в занятии им иными видами деятельности.
Некоторые обстоятельства одновременно являются и сильной, и слабой стороной адвоката как участника рынка юридических услуг.
На адвоката возложена обязанность повышать свою квалификацию. Каждый адвокат обязан постоянно повышать свою квалификацию, периодичность и форма обучения определяются самостоятельно адвокатами. Количество часов повышения квалификации устанавливается Советом федеральной палаты адвокатов. Сам же порядок повышения квалификации и форму отчетности определяют адвокатские палаты субъектов РФ. Положительной стороной этого требования является уменьшение риска профессиональной деградации, а отрицательной – дополнительное финансовое обременение на адвоката. Соотношение положительного и отрицательного аспекта этого обстоятельства во многом зависит от того, как организован процесс повышения квалификации.
Установленный болонскими соглашениями принцип – обучение всю жизнь – вылился в тенденцию нормативного закрепления обязанности постоянно повышать свою квалификацию. Это в полной мере относится и к лицам юридических профессий. Рассмотрим, как на сегодняшний день обстоят дела с повышением квалификации на примере представителей такой знаковой юридической профессии, как адвокаты.
Естественно, и до начала болонских процессов в нашей стране существовала и существует программа повышения квалификации, но она носит другое наименование – непрерывное профессиональное образование. Исторический анализ функционирования в России института повышения квалификации адвокатов, проведенный Поспеловым О. В.,[16] позволяет прийти к некоторым предварительным выводам. Так, чем выше уровень государственного регулирования общественных отношений, тем более жесткие требования предъявляются к вопросу повышения квалификации адвокатов. От отсутствия института повышения квалификации в присяжной адвокатуре (презумпция профессионализма адвоката, обязанного самостоятельно изучать законодательство по каждому принятому им делу)[17] и периода альтернативных коллегий адвокатов (90-е гг.), когда отсутствовало законодательное закрепление обязанности адвокатов повышать свою квалификацию, до периода тотальной обязанности адвокатов повышать свою квалификацию под зорким оком министерства юстиции (период адвокатуры Советского Союза).
Анализ современного законодательства и правоприменительной практики свидетельствует о том, что процесс повышения квалификации в России постоянно набирает силу. Изучив ряд действующих механизмов повышения квалификаций юристов, были выявлены закономерности в возникновении тех проблем, которые неминуемо возникают в ходе современного периода взлета интереса к повышению профессиональной квалификации.
Современное нормативное закрепление обязанности адвокатов повышать свою квалификацию началось в 2002 г. Так, ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» вменил в обязанность лицам, обладающим статусом адвоката, осуществлять свое непрерывное юридическое образование. В подп. 3 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» закреплено следующее положение: «Адвокат обязан постоянно совершенствовать свои знания и повышать свою квалификацию». В соответствии с подп. 5 п. 3 ст. 37 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» на Совет Федеральной палаты адвокатов возложена обязанность разработать единую методику профессиональной подготовки адвокатов. По этому поводу 25 июня 2004 г. и 30 ноября 2007 г. Советом Федеральной палаты адвокатов РФ были приняты соответствующие решения. Основываясь на них, адвокатские палаты субъектов РФ приняли свои положения, регламентирующие порядок повышения квалификации своих адвокатов.
Основываясь на выявленной закономерности наличия причинно-следственной связи между усилением государственного контроля за обществом и усилением института повышения квалификации, предложим свое видение причин этой закономерности.
Во-первых, вводя принудительный механизм повышения квалификации негосударственных юристов – адвокатов, государство получает дополнительный рычаг воздействия и контроля над адвокатами и адвокатской корпорацией.
Во-вторых, отвлечение финансовых средств адвокатов на повышение своей квалификации уменьшит доступность адвокатских услуг и, как следствие, повлияет на количественный состав адвокатского корпуса в сторону его уменьшения.
В-третих, уменьшение значимости органов адвокатского самоуправления в современных условиях побуждает руководителей последних инициировать внешнюю имитацию своей активной деятельности в виде создания и последующего контроля над институтом повышения квалификации.
Осознавая то обстоятельство, что выведенная закономерность есть объективная реальность, адвокатское сообщество может лишь уменьшить негативные последствия от введения принудительного института повышения квалификации адвокатов.
Законодательно основная цель повышения квалификации определена в ч. 1. ст. 26 Закона РФ от 10 июля 1992 г. № 3266-1 «Об образовании» и заключается в «непрерывном повышении квалификации в связи с постоянным совершенствованием федеральных государственных образовательных стандартов». Эта фраза, закрепленная в законе, несколько туманна. Так, в связи с переходом на двухуровневую систему образования выпускник, получивший диплом после обучения по направлению бакалавриат, обладает меньшим объемом знаний и навыков, чем большинство современных адвокатов, обладающих дипломами по специальности. Получается, что согласно буквальному требованию законодательства адвокаты должны не повышать, а понижать свой образовательный уровень.
В качестве дополнительных целей повышения профессиональных знаний адвокатов можно выделить:
• обновление теоретических и практических знаний адвокатов в связи с повышением требований к уровню квалификации;
• необходимость освоения современных методов решения профессиональных задач;
• удовлетворение потребностей адвокатов в получении знаний о новейших достижениях в области юриспруденции, о передовом отечественном и зарубежном опыте.
Адвокатская корпорация должна выбрать собственные цели реализации института повышения квалификации. Дело в том, что проверка профессионального уровня адвоката уже была проведена в ходе процедуры получения статуса адвоката. Не случайно дореволюционные адвокаты выработали презумпцию профессионализма адвоката. Институт повышения квалификации должен служить своеобразным контрольным тестом, выявляющим, во-первых, лиц, случайно «проскочивших» квалификационные экзамены, и адвокатов, находящихся в состоянии «угасающего профессионализма». То есть институт повышения квалификации адвокатов должен выполнять две основные цели:
• побудить адвокатов не опускаться ниже профессиональной планки стандарта адвокатской профессии;
• выявлять адвокатов, находящихся ниже профессиональной планки стандарта адвокатской профессии.
Можно выделить основные принципы повышения квалификации адвокатов: презумпция профессионализма адвоката, систематичность и обязательность повышения квалификации, платность, соотношение централизованного и регионального подхода при реализации учебных программ, профессиональный подход к повышению квалификации, самостоятельность выбора формы повышения квалификации. Рассмотрим эти принципы более подробно.
1. Презумпция профессионализма адвоката предполагает, что, пока не выявлено иное, лицо, обладающее статусом адвоката, считается носителем профессионального стандарта адвокатской профессии.
2. Систематичность повышения квалификации заключается в том, что не является одноразовым действием, как, например, получение высшего образования. На протяжении всей своей юридической карьеры юрист обязан в определенный промежуток времени посвятить определенное количество часов повышению своей квалификации. Постановлением о повышении квалификации установлена обязанность повышать квалификацию не реже чем один раз в пять лет, не менее 72 часов.
3. Обязанность повышения квалификации означает то, что отказ адвоката от этой обязанности может повлечь за собой привлечение его к профессиональной ответственности. В свою очередь, это может обернуться лишением статуса «проштрафившегося» адвоката.
4. Платность повышения квалификации основывается на финансовой независимости адвокатуры. Если повышение квалификации юристов-госслужащих производится за счет налогооблагаемого населения, то адвокаты должны повышать свою квалификацию за свой счет. «+» подхода при реализации программ повышения квалификации адвокатов заключается в разграничении нормативного регулирования этого процесса. Так, общие правила повышения квалификации устанавливаются центром (Федеральной палатой адвокатов РФ), а конкретные процедуры каждая адвокатская палата устанавливает в своем субъекте самостоятельно.
5. Профессиональный подход к повышению квалификации означает, что учебные программы разрабатываются органами адвокатского самоуправления, а реализовываются специалистами в области образования. Так, деятельность по повышению квалификации, как разновидность образовательной деятельности, подлежит лицензированию и должна осуществляться образовательными учреждениями. Непозволительными являются ситуации, когда адвокатские палаты на своей базе организуют и реализуют курсы повышения квалификации. Эти действия могут быть квалифицированы как незаконное занятие лицензируемой деятельностью.
6. Самостоятельность выбора формы повышения квалификации предполагает то обстоятельство, что адвокат самостоятельно выбирает из форм, предложенных корпоративными актами, как и у кого он будет повышать свою квалификацию. Повышение квалификации адвокатов может, например, осуществляться в следующих формах: обучение по программам повышения квалификации, опубликование статей научного характера, участие в работе научно-практических конференций, осуществление преподавательской деятельности, работа в органах адвокатского самоуправления, защита квалификационных работ на присуждение ученой степени кандидата или доктора юридических наук, получение второго высшего образования и т. п. Кроме того, адвокату не может быть навязано учебное учреждение, в котором он будет повышать свою квалификацию.
Введение системы повышения квалификации адвокатов сразу же было воспринято «в штыки» большинством представителей этой юридической профессии. Именно поэтому необходимо выявить корниподобного негативного отношения к институту повышения квалификации.
Некоторые адвокаты считают, что их каждодневная практика и есть самое надежное повышение квалификации. Действительно, адвокатская профессия, относясь к категории экстремальных юридических профессий, побуждает адвоката постоянно держать себя в профессиональном тонусе. Правовой инфантилизм является наилучшим способом утраты адвокатом своей клиентской базы. При этом самоповышение квалификации происходит у адвоката не столько в процессе изучения новаций в законодательстве, сколько в результате общения со своими коллегами и другими участниками юридических процессов. За день, проведенный, например, в здании суда, адвокат поневоле ознакомится не только с самыми важными изменениями в нормативных актах, но и со всей практикой его правоприменения. Вычлененные из законодательства и приведенные выше цели повышения квалификации все же не дают однозначного ответа на вопрос: «Зачем принуждать практикующего адвоката повышать свою квалификацию»?
Ситуация, сложившееся в ходе обсуждения вопроса, имеет ли право адвокат заниматься иной оплачиваемой деятельностью, является показательной. До сегодняшнего дня нет единого понимания того, позволительно ли вообще адвокату заниматься иной деятельностью, не обязательно оплачиваемой. Некоторые авторы одним из признаков адвокатской деятельности указывают ее «исключительность», т. е. запрет адвоката на занятие иной оплачиваемой деятельностью.[14]
Установим несколько принципов, основываясь на которые можно определить, имеет ли право, а если имеет, то при каких условиях, адвокат заниматься непрофильной деятельностью.
Основным принципом, служащим критерием допуска адвоката к занятию непрофильной деятельностью, является требование того, что в ходе ее осуществления адвокат не должен ставить под угрозу свою независимость.
Второй принцип следует из требований ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой «выполнение профессиональных обязанностей по принятым поручениям должно иметь для адвоката приоритетное значение над иной деятельностью». Этот принцип обязывает адвоката осуществлять свою возможную не адвокатскую деятельность таким образом, чтобы она не препятствовала ему выполнять адвокатские обязанности. Например, если адвокат осуществляет преподавательскую деятельность, то вопрос, пойти на лекцию или на назначенное на это время судебное заседание, должен быть разрешен однозначно – на судебное заседание.
Третий принцип заключается в том, что осуществляемая адвокатом его параллельная неадвокатская деятельность не должна порочить честь и достоинство адвоката или наносить ущерб авторитету адвокатуры. Например, участие адвоката в работе коллекторного агентства в качестве учредителя является несовместимым со статусом адвоката.
И четвертый принцип связан с таким понятием, как «номинальный адвокат». Под номинальным адвокатом понимается лицо, обладающее статусом адвоката, но фактически не занимающееся адвокатской деятельностью. Эти адвокаты, не занимаясь адвокатским трудом, могут утерять психологическую и профессиональную связь со своей профессией.
Исходя из выделенных принципов, можно исследовать различные виды неадвокатской деятельности на предмет того, имеет ли право адвокат ими заниматься.
Запрет адвоката состоять в трудовых отношениях на стороне работника. Согласно действующей редакции ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» устанавливает требование, согласно которому: «адвокат не вправе вступать в трудовые отношения в качестве работника…». Работник является зависимым от работодателя лицом. Основной же принцип адвокатской деятельности – независимость адвокатуры – не позволяет адвокатам быть зависимыми наемными работниками. Указанное требование проявляется, например, при оформлении отношений между адвокатом и клиентом – юридическим лицом. Эти отношения оформляются не трудовым, а гражданско-правовым договором на юридическое обслуживание. Из запрета на занятие адвокатом трудовой деятельностью существуют два исключения. Первое – адвокат имеет право выступать в качестве работника при занятии научной, преподавательской и иной творческой деятельностью. Второе – адвокат может занять руководящую должность в адвокатской фирме или органе адвокатского самоуправления. Разберем эти исключения более подробно.
Разрешение на занятие творческой деятельностью преследует своей целью побудить адвокатов заниматься повышением своей квалификации. Ведь и научная, и преподавательская деятельность стимулирует адвоката, ею занимающегося, пополнять свои знания в области юриспруденции. Кроме того, присутствие в адвокатских кругах ученых и преподавателей повышает престиж всего адвокатского сообщества. Угроза же утраты независимости адвоката-ученого – минимальна. По сути своей профессии ученые и преподаватели тяготеют к независимости и даже некому бунтарству. Единственное, как уже было изложено выше, для адвоката его творческая деятельность не должна превалировать над его основным видом деятельности. Кроме того, в этой связи хотелось бы затронуть не совсем приятный для самого автора вопрос о возможности занятия адвокатом административных должностей в области науки и образования. Ни для кого не секрет, что ряд адвокатов занимают административные руководящие должности в учебных заведениях: заведующие кафедрами, проректоры и даже ректоры ведущих вузов России. С юридической позиции эти должности являются полуадминистративными – полупреподавательскими. Ведь, как правило, в служебные обязанности заведующего кафедрой входит и педагогическая нагрузка. Угроза потери независимости этим адвокатам не грозит. Однако эти адвокаты склонны к переходу в категорию номинальных адвокатов. Ведь указанные должности требуют значительных временных затрат, не позволяющих порой вести даже вялотекущую адвокатскую деятельность.
Запрет адвоката вступать в трудовые отношения на стороне работника существенно ограничивает финансовую мобильность адвоката. Например, адвокат не может занять место директора коммерческой фирмы или общественной организации.
Участие адвоката в работе органов адвокатского самоуправления также является исключением в запрете для занятия адвокатом трудом в качестве работника. Закон об адвокатуре устанавливает за адвокатом право совмещать свою адвокатскую деятельность на выборных должностях адвокатской палаты субъекта Российской Федерации и Федеральной палаты адвокатов.
Занятие адвокатом бизнес-юриспруденцией является ситуацией, нуждающейся в доктринальном анализе. О наличии такой категории, как смежные адвокатские услуги, можно говорить, опираясь на п. 3 ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». Согласно этому пункту адвокат вправе оказывать иную юридическую помощь, не запрещенную федеральным законом. То есть список адвокатских услуг является открытым. Необходимо доктринально определить его содержание, т. е. определить сферу смежных адвокатских услуг.
Ряд авторов, в большинстве своем практикующих адвокатов, уже нащупали наличие данного вида адвокатских услуг и подвели под нее научную базу. В своих работах эту сферу адвокатских услуг авторы назвали бизнес-адвокатурой, или «Правовым обслуживанием адвокатом сферы хозяйственных отношений и защиты предпринимательства».[15]
Изложенные ограничения, налагаемые на адвоката, не являются исчерпывающими. Нами были изложены только те из них, которые являются на сегодня наиболее актуальными. Однако при занятии адвокатом любым непрофилирующим видом деятельности последний должен исходить из тех принципов, которые привели к возникновению института ограничения адвоката в занятии им иными видами деятельности.
Некоторые обстоятельства одновременно являются и сильной, и слабой стороной адвоката как участника рынка юридических услуг.
На адвоката возложена обязанность повышать свою квалификацию. Каждый адвокат обязан постоянно повышать свою квалификацию, периодичность и форма обучения определяются самостоятельно адвокатами. Количество часов повышения квалификации устанавливается Советом федеральной палаты адвокатов. Сам же порядок повышения квалификации и форму отчетности определяют адвокатские палаты субъектов РФ. Положительной стороной этого требования является уменьшение риска профессиональной деградации, а отрицательной – дополнительное финансовое обременение на адвоката. Соотношение положительного и отрицательного аспекта этого обстоятельства во многом зависит от того, как организован процесс повышения квалификации.
Установленный болонскими соглашениями принцип – обучение всю жизнь – вылился в тенденцию нормативного закрепления обязанности постоянно повышать свою квалификацию. Это в полной мере относится и к лицам юридических профессий. Рассмотрим, как на сегодняшний день обстоят дела с повышением квалификации на примере представителей такой знаковой юридической профессии, как адвокаты.
Естественно, и до начала болонских процессов в нашей стране существовала и существует программа повышения квалификации, но она носит другое наименование – непрерывное профессиональное образование. Исторический анализ функционирования в России института повышения квалификации адвокатов, проведенный Поспеловым О. В.,[16] позволяет прийти к некоторым предварительным выводам. Так, чем выше уровень государственного регулирования общественных отношений, тем более жесткие требования предъявляются к вопросу повышения квалификации адвокатов. От отсутствия института повышения квалификации в присяжной адвокатуре (презумпция профессионализма адвоката, обязанного самостоятельно изучать законодательство по каждому принятому им делу)[17] и периода альтернативных коллегий адвокатов (90-е гг.), когда отсутствовало законодательное закрепление обязанности адвокатов повышать свою квалификацию, до периода тотальной обязанности адвокатов повышать свою квалификацию под зорким оком министерства юстиции (период адвокатуры Советского Союза).
Анализ современного законодательства и правоприменительной практики свидетельствует о том, что процесс повышения квалификации в России постоянно набирает силу. Изучив ряд действующих механизмов повышения квалификаций юристов, были выявлены закономерности в возникновении тех проблем, которые неминуемо возникают в ходе современного периода взлета интереса к повышению профессиональной квалификации.
Современное нормативное закрепление обязанности адвокатов повышать свою квалификацию началось в 2002 г. Так, ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» вменил в обязанность лицам, обладающим статусом адвоката, осуществлять свое непрерывное юридическое образование. В подп. 3 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» закреплено следующее положение: «Адвокат обязан постоянно совершенствовать свои знания и повышать свою квалификацию». В соответствии с подп. 5 п. 3 ст. 37 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» на Совет Федеральной палаты адвокатов возложена обязанность разработать единую методику профессиональной подготовки адвокатов. По этому поводу 25 июня 2004 г. и 30 ноября 2007 г. Советом Федеральной палаты адвокатов РФ были приняты соответствующие решения. Основываясь на них, адвокатские палаты субъектов РФ приняли свои положения, регламентирующие порядок повышения квалификации своих адвокатов.
Основываясь на выявленной закономерности наличия причинно-следственной связи между усилением государственного контроля за обществом и усилением института повышения квалификации, предложим свое видение причин этой закономерности.
Во-первых, вводя принудительный механизм повышения квалификации негосударственных юристов – адвокатов, государство получает дополнительный рычаг воздействия и контроля над адвокатами и адвокатской корпорацией.
Во-вторых, отвлечение финансовых средств адвокатов на повышение своей квалификации уменьшит доступность адвокатских услуг и, как следствие, повлияет на количественный состав адвокатского корпуса в сторону его уменьшения.
В-третих, уменьшение значимости органов адвокатского самоуправления в современных условиях побуждает руководителей последних инициировать внешнюю имитацию своей активной деятельности в виде создания и последующего контроля над институтом повышения квалификации.
Осознавая то обстоятельство, что выведенная закономерность есть объективная реальность, адвокатское сообщество может лишь уменьшить негативные последствия от введения принудительного института повышения квалификации адвокатов.
Законодательно основная цель повышения квалификации определена в ч. 1. ст. 26 Закона РФ от 10 июля 1992 г. № 3266-1 «Об образовании» и заключается в «непрерывном повышении квалификации в связи с постоянным совершенствованием федеральных государственных образовательных стандартов». Эта фраза, закрепленная в законе, несколько туманна. Так, в связи с переходом на двухуровневую систему образования выпускник, получивший диплом после обучения по направлению бакалавриат, обладает меньшим объемом знаний и навыков, чем большинство современных адвокатов, обладающих дипломами по специальности. Получается, что согласно буквальному требованию законодательства адвокаты должны не повышать, а понижать свой образовательный уровень.
В качестве дополнительных целей повышения профессиональных знаний адвокатов можно выделить:
• обновление теоретических и практических знаний адвокатов в связи с повышением требований к уровню квалификации;
• необходимость освоения современных методов решения профессиональных задач;
• удовлетворение потребностей адвокатов в получении знаний о новейших достижениях в области юриспруденции, о передовом отечественном и зарубежном опыте.
Адвокатская корпорация должна выбрать собственные цели реализации института повышения квалификации. Дело в том, что проверка профессионального уровня адвоката уже была проведена в ходе процедуры получения статуса адвоката. Не случайно дореволюционные адвокаты выработали презумпцию профессионализма адвоката. Институт повышения квалификации должен служить своеобразным контрольным тестом, выявляющим, во-первых, лиц, случайно «проскочивших» квалификационные экзамены, и адвокатов, находящихся в состоянии «угасающего профессионализма». То есть институт повышения квалификации адвокатов должен выполнять две основные цели:
• побудить адвокатов не опускаться ниже профессиональной планки стандарта адвокатской профессии;
• выявлять адвокатов, находящихся ниже профессиональной планки стандарта адвокатской профессии.
Можно выделить основные принципы повышения квалификации адвокатов: презумпция профессионализма адвоката, систематичность и обязательность повышения квалификации, платность, соотношение централизованного и регионального подхода при реализации учебных программ, профессиональный подход к повышению квалификации, самостоятельность выбора формы повышения квалификации. Рассмотрим эти принципы более подробно.
1. Презумпция профессионализма адвоката предполагает, что, пока не выявлено иное, лицо, обладающее статусом адвоката, считается носителем профессионального стандарта адвокатской профессии.
2. Систематичность повышения квалификации заключается в том, что не является одноразовым действием, как, например, получение высшего образования. На протяжении всей своей юридической карьеры юрист обязан в определенный промежуток времени посвятить определенное количество часов повышению своей квалификации. Постановлением о повышении квалификации установлена обязанность повышать квалификацию не реже чем один раз в пять лет, не менее 72 часов.
3. Обязанность повышения квалификации означает то, что отказ адвоката от этой обязанности может повлечь за собой привлечение его к профессиональной ответственности. В свою очередь, это может обернуться лишением статуса «проштрафившегося» адвоката.
4. Платность повышения квалификации основывается на финансовой независимости адвокатуры. Если повышение квалификации юристов-госслужащих производится за счет налогооблагаемого населения, то адвокаты должны повышать свою квалификацию за свой счет. «+» подхода при реализации программ повышения квалификации адвокатов заключается в разграничении нормативного регулирования этого процесса. Так, общие правила повышения квалификации устанавливаются центром (Федеральной палатой адвокатов РФ), а конкретные процедуры каждая адвокатская палата устанавливает в своем субъекте самостоятельно.
5. Профессиональный подход к повышению квалификации означает, что учебные программы разрабатываются органами адвокатского самоуправления, а реализовываются специалистами в области образования. Так, деятельность по повышению квалификации, как разновидность образовательной деятельности, подлежит лицензированию и должна осуществляться образовательными учреждениями. Непозволительными являются ситуации, когда адвокатские палаты на своей базе организуют и реализуют курсы повышения квалификации. Эти действия могут быть квалифицированы как незаконное занятие лицензируемой деятельностью.
6. Самостоятельность выбора формы повышения квалификации предполагает то обстоятельство, что адвокат самостоятельно выбирает из форм, предложенных корпоративными актами, как и у кого он будет повышать свою квалификацию. Повышение квалификации адвокатов может, например, осуществляться в следующих формах: обучение по программам повышения квалификации, опубликование статей научного характера, участие в работе научно-практических конференций, осуществление преподавательской деятельности, работа в органах адвокатского самоуправления, защита квалификационных работ на присуждение ученой степени кандидата или доктора юридических наук, получение второго высшего образования и т. п. Кроме того, адвокату не может быть навязано учебное учреждение, в котором он будет повышать свою квалификацию.
Введение системы повышения квалификации адвокатов сразу же было воспринято «в штыки» большинством представителей этой юридической профессии. Именно поэтому необходимо выявить корниподобного негативного отношения к институту повышения квалификации.
Некоторые адвокаты считают, что их каждодневная практика и есть самое надежное повышение квалификации. Действительно, адвокатская профессия, относясь к категории экстремальных юридических профессий, побуждает адвоката постоянно держать себя в профессиональном тонусе. Правовой инфантилизм является наилучшим способом утраты адвокатом своей клиентской базы. При этом самоповышение квалификации происходит у адвоката не столько в процессе изучения новаций в законодательстве, сколько в результате общения со своими коллегами и другими участниками юридических процессов. За день, проведенный, например, в здании суда, адвокат поневоле ознакомится не только с самыми важными изменениями в нормативных актах, но и со всей практикой его правоприменения. Вычлененные из законодательства и приведенные выше цели повышения квалификации все же не дают однозначного ответа на вопрос: «Зачем принуждать практикующего адвоката повышать свою квалификацию»?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента