Страница:
Оставшись в светло-серых брюках и парусиновых тапочках, парень производил весьма неплохое впечатление: рельефный торс, широкие плечи, накачанные мышцы рук. Светловолосая шлюшка представлялась рядом с ним не женщиной, а недозрелым подростком.
Асаф задумчиво качнул головой: "Да… вероятно, агент неплохо обучен работать не только мозгами".
Вернувшийся служащий отеля положил на стол заказанную пачку сигарет.
– Благодарю. Устраивайся где-нибудь неподалеку и выполняй свои обязанности. А я понаблюдаю за милой парочкой…
Камера скрытно размещалась в районе большой плазменной панели – как раз напротив удобного мягкого дивана, где и обосновалась "милая парочка". Не отрывая взгляда от экрана, шеф "Урана" сгреб со стола пачку, прикурил сигарету и приготовился к созерцанию эротического "кино"…
Собственно, эротика сейчас не интересовала – хотелось насладиться видом представителя вражеской разведки. Убедиться в осязаемости того, появления которого с нетерпением ждал. И вот он – живой и здоровый! Да еще решил поразвлечься в свободный от настоящей работы вечерок.
В развлекательном характере свидания Шимрон не сомневался. Только однажды, когда француз ловко стащил с девицы стринги и запустил пальцы в пучок черных волос, он повернулся к переводчику и спросил:
– Чего она там шепчет?
Молодой сотрудник отеля тотчас покрутил какой-то регулятор на панели. Доносившиеся из номера звуки усилились.
Прислушавшись, переводчик пояснил:
– Подбадривает. Просит не останавливаться и… говорит, что ей очень хорошо.
– Сучка, – прошептал Асаф и окончательно расслабился – белокурая стерва на сообщницу агента не тянула. Многих хитрецов и актеров он повидал за пятнадцать лет работы в разведке, однако, столь глупой и слащаво-похотливой физиономии еще не встречал.
О чем-то непринужденно болтая, они по очереди пили шампанское прямо из бутылки. Потом девица стянула с него брюки, отклячив прямо в камеру костлявый зад с синяком на левой ягодице, встала на колени; наклонилась. Запрокинув голову и прикрыв от удовольствия глаза, француз поглаживал ладонями ее спину…
Вскоре она поднялась и, грациозно виляя узкими бедрами, удалилась в ванную комнату. А парень, тем временем, напялил штаны, взял сигарету с зажигалкой и направился к лоджии…
– Четвертый пост – внимание! – тут же рявкнул в микрофон небольшого передатчика шеф "Урана". – Объект вышел на лоджию. Видите его?
– Видим! – прошипел в ответ крохотный динамик. – Объект в поле зрения. Стоит, курит…
Вскоре на экране монитора мелькнула обнаженная спина; женский голос позвал:
– Jean-Francois!
Жан Франсуа не заставил себя ждать: вернувшись в салон, обнял партнершу, поцеловал. Та снова громко смеялась; обливаясь пеной, пила из бутылки шампанское и стягивала с него брюки. Трое мужчин молча взирали, как он легко поднял ее на руки, уложил поперек дивана, широко раздвинул ножки…
Минут через десять француз устало упал на партнершу; отдышавшись, встал и потянулся к валявшимся на ковре штанам.
– Он опять отправился на лоджию, – уже спокойнее предупредил по рации подчиненных Шимрон.
– Да-да, наблюдаем, – подтвердили те, – прикурил сигарету, дым по ветерку пускает.
Так продолжалось полтора часа: приходя из ванной, блондинка хохотала; пила шампанское, коего в мини-баре был изрядный запас; что-то щебетала по-французски. И при этом потихоньку заводила Жана Франсуа – то целовала грудь с животом, то пускала в ход свои худые вездесущие ручки.
– Двужильная, что ли?… – не удержавшись, проворчал переводчик.
– Да… ненасытная мадам, – согласился Асаф, – но, по-моему, и он сдаваться не намерен.
– Похоже, слегка выдохся. На полчаса еще хватит – не больше.
Отработав теперь уже позади стоящей на четвереньках партнерши, молодой мачо шлепнул ее по ягодице и опять потянулся за брюками…
– Не знаю, не знаю. Он тоже не промах, – зевнул Шимрон и посмотрел на часы. Позднее время с накопившейся усталостью давали о себе знать, да и происходящее на экране утомляло однообразием.
Покачиваясь, шлюха продефилировала мимо объектива камеры; агент застегнул штаны на одну пуговицу, нащупал босыми ногами парусиновые туфли, взял сигарету с зажигалкой и с голым торсом поплелся к открытой лоджии…
Правая рука шефа "Урана" потянулась было к рации, да вильнула к пачке сигарет – глядя на француза, тоже захотелось покурить.
"Сегодня был тяжелый денек. Сообщение в Телль-Авив о "французе" отправлю завтра утром, – следя краем глаза за монитором, делал он глубокие затяжки и выпускал дым к потолку. – Думаю, начальство согласиться с тем, что торопиться не следует. Поиграем пару-тройку дней в кошки-мышки. Кто знает – вдруг объявится резидент? Или те, с кем парень работает в связке?…"
От размышлений оторвала блондинка.
– Jean-Francois, – позвала она, на ходу вытирая полотенцем грудь, – Jean-Francois!…
Однако на сей раз француз возвращаться не спешил.
Затаив дыхание, Шимрон смотрел на зиявшую в дверном проеме черноту. Туда же направилась и девка…
Появилась она через пару секунд – взбешенная и почти протрезвевшая. Поддев ножкой лежавшую возле дивана бежевую рубашку, запулила ее в угол салона; оглянувшись к лоджии, выкрикнула какое-то ругательство и пошла в спальню…
– Что она сказала? – заорал Асаф, хватая со стола рацию.
– Послала его. В жопу, – испуганно перевел толмач.
– Четвертый пост, "объект" видите? – прорычал Шимрон в микрофон.
Четвертый пост молчал.
Трясущимися от волнения пальцами он переключил передатчик:
– Ицхак! Слышишь меня, Ицхак?!
– Да, шеф, – отозвался тот заспанным голосом.
– Где твой четвертый пост, идиот?! Немедленно оцепи отель! Никого не выпускай из здания!!
Глава третья
Глава четвертая
Асаф задумчиво качнул головой: "Да… вероятно, агент неплохо обучен работать не только мозгами".
Вернувшийся служащий отеля положил на стол заказанную пачку сигарет.
– Благодарю. Устраивайся где-нибудь неподалеку и выполняй свои обязанности. А я понаблюдаю за милой парочкой…
Камера скрытно размещалась в районе большой плазменной панели – как раз напротив удобного мягкого дивана, где и обосновалась "милая парочка". Не отрывая взгляда от экрана, шеф "Урана" сгреб со стола пачку, прикурил сигарету и приготовился к созерцанию эротического "кино"…
Собственно, эротика сейчас не интересовала – хотелось насладиться видом представителя вражеской разведки. Убедиться в осязаемости того, появления которого с нетерпением ждал. И вот он – живой и здоровый! Да еще решил поразвлечься в свободный от настоящей работы вечерок.
В развлекательном характере свидания Шимрон не сомневался. Только однажды, когда француз ловко стащил с девицы стринги и запустил пальцы в пучок черных волос, он повернулся к переводчику и спросил:
– Чего она там шепчет?
Молодой сотрудник отеля тотчас покрутил какой-то регулятор на панели. Доносившиеся из номера звуки усилились.
Прислушавшись, переводчик пояснил:
– Подбадривает. Просит не останавливаться и… говорит, что ей очень хорошо.
– Сучка, – прошептал Асаф и окончательно расслабился – белокурая стерва на сообщницу агента не тянула. Многих хитрецов и актеров он повидал за пятнадцать лет работы в разведке, однако, столь глупой и слащаво-похотливой физиономии еще не встречал.
О чем-то непринужденно болтая, они по очереди пили шампанское прямо из бутылки. Потом девица стянула с него брюки, отклячив прямо в камеру костлявый зад с синяком на левой ягодице, встала на колени; наклонилась. Запрокинув голову и прикрыв от удовольствия глаза, француз поглаживал ладонями ее спину…
Вскоре она поднялась и, грациозно виляя узкими бедрами, удалилась в ванную комнату. А парень, тем временем, напялил штаны, взял сигарету с зажигалкой и направился к лоджии…
– Четвертый пост – внимание! – тут же рявкнул в микрофон небольшого передатчика шеф "Урана". – Объект вышел на лоджию. Видите его?
– Видим! – прошипел в ответ крохотный динамик. – Объект в поле зрения. Стоит, курит…
Вскоре на экране монитора мелькнула обнаженная спина; женский голос позвал:
– Jean-Francois!
Жан Франсуа не заставил себя ждать: вернувшись в салон, обнял партнершу, поцеловал. Та снова громко смеялась; обливаясь пеной, пила из бутылки шампанское и стягивала с него брюки. Трое мужчин молча взирали, как он легко поднял ее на руки, уложил поперек дивана, широко раздвинул ножки…
Минут через десять француз устало упал на партнершу; отдышавшись, встал и потянулся к валявшимся на ковре штанам.
– Он опять отправился на лоджию, – уже спокойнее предупредил по рации подчиненных Шимрон.
– Да-да, наблюдаем, – подтвердили те, – прикурил сигарету, дым по ветерку пускает.
Так продолжалось полтора часа: приходя из ванной, блондинка хохотала; пила шампанское, коего в мини-баре был изрядный запас; что-то щебетала по-французски. И при этом потихоньку заводила Жана Франсуа – то целовала грудь с животом, то пускала в ход свои худые вездесущие ручки.
– Двужильная, что ли?… – не удержавшись, проворчал переводчик.
– Да… ненасытная мадам, – согласился Асаф, – но, по-моему, и он сдаваться не намерен.
– Похоже, слегка выдохся. На полчаса еще хватит – не больше.
Отработав теперь уже позади стоящей на четвереньках партнерши, молодой мачо шлепнул ее по ягодице и опять потянулся за брюками…
– Не знаю, не знаю. Он тоже не промах, – зевнул Шимрон и посмотрел на часы. Позднее время с накопившейся усталостью давали о себе знать, да и происходящее на экране утомляло однообразием.
Покачиваясь, шлюха продефилировала мимо объектива камеры; агент застегнул штаны на одну пуговицу, нащупал босыми ногами парусиновые туфли, взял сигарету с зажигалкой и с голым торсом поплелся к открытой лоджии…
Правая рука шефа "Урана" потянулась было к рации, да вильнула к пачке сигарет – глядя на француза, тоже захотелось покурить.
"Сегодня был тяжелый денек. Сообщение в Телль-Авив о "французе" отправлю завтра утром, – следя краем глаза за монитором, делал он глубокие затяжки и выпускал дым к потолку. – Думаю, начальство согласиться с тем, что торопиться не следует. Поиграем пару-тройку дней в кошки-мышки. Кто знает – вдруг объявится резидент? Или те, с кем парень работает в связке?…"
От размышлений оторвала блондинка.
– Jean-Francois, – позвала она, на ходу вытирая полотенцем грудь, – Jean-Francois!…
Однако на сей раз француз возвращаться не спешил.
Затаив дыхание, Шимрон смотрел на зиявшую в дверном проеме черноту. Туда же направилась и девка…
Появилась она через пару секунд – взбешенная и почти протрезвевшая. Поддев ножкой лежавшую возле дивана бежевую рубашку, запулила ее в угол салона; оглянувшись к лоджии, выкрикнула какое-то ругательство и пошла в спальню…
– Что она сказала? – заорал Асаф, хватая со стола рацию.
– Послала его. В жопу, – испуганно перевел толмач.
– Четвертый пост, "объект" видите? – прорычал Шимрон в микрофон.
Четвертый пост молчал.
Трясущимися от волнения пальцами он переключил передатчик:
– Ицхак! Слышишь меня, Ицхак?!
– Да, шеф, – отозвался тот заспанным голосом.
– Где твой четвертый пост, идиот?! Немедленно оцепи отель! Никого не выпускай из здания!!
Глава третья
Израиль; Хайфа
29-30 июня
– Что происходит, Ирочка? – шепотом спросил Артур, едва та появилась на пороге номера.
– Расскажу по дороге, – так же тихо отвечала она и уже громче добавила: – Ты готов, милый?
– Конечно. Давно оделся и жду тебя.
– Тогда пошли.
Подобная спешка обычно спокойной и тщательно за собой следившей Ирины настораживала. После каждой прогулки по городу, та всегда принимала душ, переодевалась и подолгу колдовала с косметикой у зеркала. А сейчас даже не прошла в гостиную…
Они спустились в лифте в просторный гостиничный холл, положив на стойку портье ключи, вышли на улицу. И, лишь отойдя от отеля на квартал и убедившись в отсутствии "хвоста", девушка произнесла первую фразу:
– Невестка мастера Якова, около года проработала в Институте океанографии. И ни кем-нибудь, а секретарем шефа некой организации именуемой "Уран".
– Что за "Уран"?
– Как раз та контора, ради которой мы и приехали. У Сони не было допуска к секретным документам, она не знает о задачах и деятельности организации, но в милой непринужденной беседе удалось кое-что выяснить.
До ресторанчика оставалось не более двухсот шагов, но там вряд ли удастся спокойно поговорить. Потому Арбатова поспешила произнести ключевую фразу, повергшую напарника в легкий шок.
– "Уран" – одно из секретных подразделений "Моссада" с собственным отделом контрразведки.
– Это тебе Соня сказала?
– Нет. К такому выводу я пришла после разговора с ней. А услышала я, поверь, много – она чрезвычайно говорлива.
– Но… с чего ты взяла про "Моссад"? Про собственную контрразведку?
– Звонки, факсы и секретная почта, за которую она расписывалась лично. Расписывалась, но не вскрывала. Все исходило из Тель-Авива – из штаб-квартиры "Моссада". А контрразведка… Посуди сам: весь штат не превышает шестидесяти человек и чуть не половина из них (!) разъезжают по городу, ведя слежку за подозрительными туристами. Что скажешь?
– Слушай, а эта Соня… Ты в ней достаточно уверена?
Ирина без тени сомнения кивнула:
– Она не может быть подставной. О Соне еще в первую встречу говорил дядя Яков; а на контакт с ним я пошла сама. Тут все чисто.
– Ресторан, – напомнил Дорохов, указав на залитые неоновым светом большие окна.
– Давай лучше погуляем, – предложила она, беря его под руку. – Надо хорошенько обдумать дальнейшие шаги, а там не получится. Я ведь не сказала еще об одном важном моменте.
Ведя девушку по пешеходному переходу, он проворчал:
– Чем еще порадуешь?
– Да так – мелочи. Разговорчивая невестка дяди Якова долго и красноречиво рассказывала о бывшем боссе – о руководителе "Урана".
– О как! И что же полезного ты из этого почерпнула?
– Она проболталась о его восемнадцатилетнем сыне. А это навело меня на одну мысль…
Ранним утром "супруги" собрали вещи и рассчитались за гостиничный номер. Внезапно родившийся поздним вечером план предполагал быстроту действий, но вместе с тем и повышенную осторожность.
Для начала они выдумали про запас вполне логичный довод: номера роскошного отеля "Prima Tiberias" были дороговаты, и средств на оставшийся отпуск могло не хватить. Затем решили поискать другое пристанище: проблем с номерами в гостиниц Хайфы не было – приезжай, оплачивай за пару суток вперед и устраивайся. Но требовалось надежное жилище в скромном окраинном районе, желательно на какой-нибудь кривой и грязной улочке, с нищетой и пьяными работягами по соседству. И с минимальной вероятностью повстречать агентов спецслужб.
Отыскав такое заведение в районе хайфского порта, Артур предусмотрительно пошел в одиночестве оплачивать номер. А уж после вдвоем с "супругой" отправился в Нижний город – к комплексу правительственных зданий. Неподалеку от него находилось Российское генеральное консульство…
– Мне необходимо сделать срочный звонок в министерство иностранных дел Российской Федерации, – тихо произнесла Ирина кодовую фразу. Резидент посольства в Телль-Авиве, равно как и сотрудник разведки консульства в Хайфе, были предупреждены о возможном визите Арбатовой.
– Пожалуйста, ваши паспорта, – понимающе кивнул дежурный, поднял трубку телефона внутренней связи и с кем-то коротко переговорил. Затем заученным жестом пригласил: – Проходите. Вас ждут в кабинете номер четыре.
Дорохов с Ириной прошествовали по светлому коридору, постучали в нужную дверь.
– Здравствуйте, – встал из стола и сделал несколько шагов навстречу мужчина лет пятидесяти. – Меня зовут Илья Антонович. Присаживайтесь.
"Супруги" устроились в креслах. Девушка окинула взором кабинет, спросила:
– Мы можем здесь говорить?
– Да. Здание проверяем регулярно. Итак, чем могу помочь?
– Илья Антонович, про "Уран" вы уже знаете?
– Знаю. Именно я отправлял первое донесение с предположением относительно этого подразделения "Моссада" в Институте океанографии.
– Нам нужен выход на руководство. Желательно на Асафа Шимрона.
– Но я не знаком с ним. Более того, вообще не знаю ни одного человека из этой структуры, – растерянно развел тот руками. И будто извиняясь, сказал: – А сведения… вернее, догадку об "Уране" удалось добыть благодаря простому стечению обстоятельств. Случайно, так сказать.
– Жаль, – вздохнула Арбатова. – Вот и у нас пока ничего не получается. Кроме того, что выяснили о сыне Асафа Шимрона.
Задумчиво почесав подбородок, мужчина спросил:
– А что именно узнали про сына?
– Восемнадцать лет; зовут Давидом. Учится в престижной школе "Лео Бек"…
– "Лео Бек"? – внезапно оживился Илья Антонович. – А выход на сына вас интересует?
"Супруги" переглянулись.
– Почему бы с помощью Давида не попытаться проникнуть в охраняемый особняк? – предположил Артур.
– Если других вариантов нет, то сгодится и этот, – кивнула Ирина. – А что вы предлагаете?
– Видите ли, каждый год двадцать девятого ноября жители Израиля отмечают годовщину принятия Резолюции ООН о создании независимого еврейского государства. А в этом году в связи с круглой датой – с шестидесятилетием данного события, решено провести официальную часть летом – в разгар туристического сезона.
– И что из этого следует? – словно в ожидании чуда смотрела на него Арбатова.
– Сегодня вечером в мэрии должно состояться торжественное собрание. Приглашены на этот раут и лучшие старшеклассники школы "Лео Бек".
– Мы сможем туда попасть?
– Да. С помощью нашего консула. Он приглашен. Посидите здесь несколько минут – я переговорю с ним, – направился Илья Антонович к двери.
Минут через пять он вернулся и с порога доложил:
– У него пригласительный на две персоны. Он согласен взять одного из вас.
Совещаться и спорить не стали. И так понятно: вряд ли молодой старшеклассник успел испортиться и утратить нормальную сексуальную ориентацию. А потому обольщать его и втираться в доверие должна женщина.
– На счет одежды, поведения и этикета мне все понятно, – обронила Ирина, – но имеются три вопроса.
– Всего три? – улыбнулся дипломат. – Слушаю.
– Если меня увидят в обществе российского консула, а потом я, мягко говоря, недозволенными способами завладею ценной информацией, то…
– Я понял ваш вопрос, – не дал договорить мужчина. – Для начала примите мой совет: не рассчитывайте на тайный вывоз нужного человека из Израиля – сейчас это не пройдет. Постарайтесь сработать аккуратно: добыть информацию на месте и незаметно исчезнуть из Хайфы.
– Постараемся.
– Вот и отлично. Ну, а если уж аккуратно не получится, то… повода для паники нет. Московское руководство вкратце ввело нас с консулом в курс дела. Так вот, с тех пор как были убиты агенты "Урана", тащившие за кордон пробы из нашей законсервированной шахты, между нашими спецслужбами и пошла открытая игра: кто окажется умнее и проворнее. И поверьте, даже если ваша операция закончится летально для кого-то из местных боссов разведки – скандала они не организуют. Поднимать шум – не в их интересах.
– Понятно, – удовлетворенно кивнула девушка. – Второй вопрос: куда и в котором часу я должна подойти?
– Начало торжественного вечера в семь часов. Консула зовут Сергей Аркадьевич. Он будет ждать вас правее центрального входа в мэрию.
– Ясно. И последнее: консул сумеет показать мне Давида?
– Я позабочусь об этом.
Ночная мгла еще не накрыла город.
Девушка вышла из такси и направлялась к центральному входу мэрии. Чуть правее в одиночестве стоял мужчина средних лет в черном костюме. Взгляд его неопределенно скользил по лицам многочисленных гостей раута, сбившихся перед зданием мэрии в небольшие группы; пальцы крутили незажженную сигарету…
– Здравствуйте, Сергей Аркадьевич, – остановилась она рядом. – Кажется, вы ждете меня.
– Да-да, – изумленно пробормотал он, оценив внешность молодой женщины.
– Что-нибудь не так? – спросила Ирина.
– Нет, что вы!… Все отлично! Боюсь, вы соблазните не только нужного человека, но и всю остальную мужскую половину приглашенных…
Она и впрямь была неотразима: аккуратная, недавно уложенная прическа; длинное переливающееся платье цвета само; туфельки-лодочки на высоких шпильках, подобранные в тон платью. Тонкая нитка жемчуга на шее и крохотная сумочка в руках.
Он взял ее под руку и медленно повел к входу. Арбатова едва сдерживала улыбочку, а около высоких и торжественных дверей тихо спросила:
– Благодарю за комплименты, но успеете ли вы рассказать о главном?
– Ах, да! Очень сомнительно, но если вдруг кто-то проявит любопытство – представитесь двоюродной сестрой моей жены – Скопцевой Анны Николаевны.
Никогда ей не доводилось бывать на подобных раутах. С четверть часа в конференц-зале происходила торжественная часть – с трибуны выступили трое: женщина – депутат Кнессета, мэр Хайфы и какой-то крупный политик из столицы. Говорили о прошлом и настоящем славного еврейского государства, о его замечательных гражданах, о планах на будущее. Потом заиграл оркестр, мэр эпатажно воздел руку, указывая куда-то в сторону, и гости дружно потянулись в соседний зал…
Все вокруг блистало в ослепительном свете; важные мужчины в дорогих костюмах прохаживались мимо длинных столов, установленных вдоль стен огромной залы; женщины в вечерних нарядах дарили друг другу заученные улыбки; духовой оркестр остался в конференц-зале, а здесь публику развлекал струнный квартет.
К Ирине и Сергею Аркадьевичу подошел официант, разносивший на серебряном подносе напитки. Молодая женщина выбрала шампанское и шепнула:
– Что скажете?
– Пока ничего хорошего, – отвечал спутник, подхватывая бокал с красным вином.
– Вы знаете в лицо нужного мне человека?
– Да. Мой сотрудник показал мне парочку фотографий. Не ошибусь.
Прошло минут пятнадцать. Сергей Аркадьевич пристально посматривал по сторонам, но не забывал приветливо улыбаться и кивать каким-то знакомым. При этом, не оборачиваясь, в полголоса пояснял:
– Женщина в фиолетовом платье – писательница Эстер Кай. Крайне невоздержанна в употреблении алкоголя, но умудряется издавать по одному роману в год. Говорят, неплохо пишет…
Или:
– Второй секретарь посольства Греции. Премилый человек. А справа от него депутат Кнессета Яаков Бишара с супругой. Стерва еще та.
– А вот ту миниатюрную особу я где-то видела, – сказала Ирина.
– Которую?
– Та, что вульгарно хохочет возле центрального окна. Вся в черном.
– Еще бы! Это гостья из Бельгии – актриса Мари Жилан. Снимается у лучших режиссеров Европы вместе с такими мэтрами как Жерар Депардье…
Арбатова подмечала обращенные к ней заинтересованные взгляды мужчин, и по мере того, как опустошались серебряные подносы со спиртным, Сергею Аркадьевичу все чаще приходилось представлять ее подходившим знаменитостям. Те целовали эффектной даме ручку, галантно расшаркивались и не скупились на приятные слуху фразы.
Вначале она с интересом слушала представления компетентного в светских вопросах спутника, отвечала улыбками на любезности. Однако постепенно настроение портилось – время шло, а того, ради которого она заявилась в мэрию, консул в толпе не видел…
И вдруг он легонько сжал ее локоток:
– А вот, кажется, и он.
Ирина обратила любопытный взгляд к входу в залу.
– Видите молодого человека в белом пиджаке?
– Юноша с короткой стрижкой?
– Да. Это и есть Давид Шимрон.
"Ну, слава богу, – вздохнула она с облегчением, – хоть что-то сдвигается с мертвой точки.
29-30 июня
– Что происходит, Ирочка? – шепотом спросил Артур, едва та появилась на пороге номера.
– Расскажу по дороге, – так же тихо отвечала она и уже громче добавила: – Ты готов, милый?
– Конечно. Давно оделся и жду тебя.
– Тогда пошли.
Подобная спешка обычно спокойной и тщательно за собой следившей Ирины настораживала. После каждой прогулки по городу, та всегда принимала душ, переодевалась и подолгу колдовала с косметикой у зеркала. А сейчас даже не прошла в гостиную…
Они спустились в лифте в просторный гостиничный холл, положив на стойку портье ключи, вышли на улицу. И, лишь отойдя от отеля на квартал и убедившись в отсутствии "хвоста", девушка произнесла первую фразу:
– Невестка мастера Якова, около года проработала в Институте океанографии. И ни кем-нибудь, а секретарем шефа некой организации именуемой "Уран".
– Что за "Уран"?
– Как раз та контора, ради которой мы и приехали. У Сони не было допуска к секретным документам, она не знает о задачах и деятельности организации, но в милой непринужденной беседе удалось кое-что выяснить.
До ресторанчика оставалось не более двухсот шагов, но там вряд ли удастся спокойно поговорить. Потому Арбатова поспешила произнести ключевую фразу, повергшую напарника в легкий шок.
– "Уран" – одно из секретных подразделений "Моссада" с собственным отделом контрразведки.
– Это тебе Соня сказала?
– Нет. К такому выводу я пришла после разговора с ней. А услышала я, поверь, много – она чрезвычайно говорлива.
– Но… с чего ты взяла про "Моссад"? Про собственную контрразведку?
– Звонки, факсы и секретная почта, за которую она расписывалась лично. Расписывалась, но не вскрывала. Все исходило из Тель-Авива – из штаб-квартиры "Моссада". А контрразведка… Посуди сам: весь штат не превышает шестидесяти человек и чуть не половина из них (!) разъезжают по городу, ведя слежку за подозрительными туристами. Что скажешь?
– Слушай, а эта Соня… Ты в ней достаточно уверена?
Ирина без тени сомнения кивнула:
– Она не может быть подставной. О Соне еще в первую встречу говорил дядя Яков; а на контакт с ним я пошла сама. Тут все чисто.
– Ресторан, – напомнил Дорохов, указав на залитые неоновым светом большие окна.
– Давай лучше погуляем, – предложила она, беря его под руку. – Надо хорошенько обдумать дальнейшие шаги, а там не получится. Я ведь не сказала еще об одном важном моменте.
Ведя девушку по пешеходному переходу, он проворчал:
– Чем еще порадуешь?
– Да так – мелочи. Разговорчивая невестка дяди Якова долго и красноречиво рассказывала о бывшем боссе – о руководителе "Урана".
– О как! И что же полезного ты из этого почерпнула?
– Она проболталась о его восемнадцатилетнем сыне. А это навело меня на одну мысль…
* * *
Ранним утром "супруги" собрали вещи и рассчитались за гостиничный номер. Внезапно родившийся поздним вечером план предполагал быстроту действий, но вместе с тем и повышенную осторожность.
Для начала они выдумали про запас вполне логичный довод: номера роскошного отеля "Prima Tiberias" были дороговаты, и средств на оставшийся отпуск могло не хватить. Затем решили поискать другое пристанище: проблем с номерами в гостиниц Хайфы не было – приезжай, оплачивай за пару суток вперед и устраивайся. Но требовалось надежное жилище в скромном окраинном районе, желательно на какой-нибудь кривой и грязной улочке, с нищетой и пьяными работягами по соседству. И с минимальной вероятностью повстречать агентов спецслужб.
Отыскав такое заведение в районе хайфского порта, Артур предусмотрительно пошел в одиночестве оплачивать номер. А уж после вдвоем с "супругой" отправился в Нижний город – к комплексу правительственных зданий. Неподалеку от него находилось Российское генеральное консульство…
– Мне необходимо сделать срочный звонок в министерство иностранных дел Российской Федерации, – тихо произнесла Ирина кодовую фразу. Резидент посольства в Телль-Авиве, равно как и сотрудник разведки консульства в Хайфе, были предупреждены о возможном визите Арбатовой.
– Пожалуйста, ваши паспорта, – понимающе кивнул дежурный, поднял трубку телефона внутренней связи и с кем-то коротко переговорил. Затем заученным жестом пригласил: – Проходите. Вас ждут в кабинете номер четыре.
Дорохов с Ириной прошествовали по светлому коридору, постучали в нужную дверь.
– Здравствуйте, – встал из стола и сделал несколько шагов навстречу мужчина лет пятидесяти. – Меня зовут Илья Антонович. Присаживайтесь.
"Супруги" устроились в креслах. Девушка окинула взором кабинет, спросила:
– Мы можем здесь говорить?
– Да. Здание проверяем регулярно. Итак, чем могу помочь?
– Илья Антонович, про "Уран" вы уже знаете?
– Знаю. Именно я отправлял первое донесение с предположением относительно этого подразделения "Моссада" в Институте океанографии.
– Нам нужен выход на руководство. Желательно на Асафа Шимрона.
– Но я не знаком с ним. Более того, вообще не знаю ни одного человека из этой структуры, – растерянно развел тот руками. И будто извиняясь, сказал: – А сведения… вернее, догадку об "Уране" удалось добыть благодаря простому стечению обстоятельств. Случайно, так сказать.
– Жаль, – вздохнула Арбатова. – Вот и у нас пока ничего не получается. Кроме того, что выяснили о сыне Асафа Шимрона.
Задумчиво почесав подбородок, мужчина спросил:
– А что именно узнали про сына?
– Восемнадцать лет; зовут Давидом. Учится в престижной школе "Лео Бек"…
– "Лео Бек"? – внезапно оживился Илья Антонович. – А выход на сына вас интересует?
"Супруги" переглянулись.
– Почему бы с помощью Давида не попытаться проникнуть в охраняемый особняк? – предположил Артур.
– Если других вариантов нет, то сгодится и этот, – кивнула Ирина. – А что вы предлагаете?
– Видите ли, каждый год двадцать девятого ноября жители Израиля отмечают годовщину принятия Резолюции ООН о создании независимого еврейского государства. А в этом году в связи с круглой датой – с шестидесятилетием данного события, решено провести официальную часть летом – в разгар туристического сезона.
– И что из этого следует? – словно в ожидании чуда смотрела на него Арбатова.
– Сегодня вечером в мэрии должно состояться торжественное собрание. Приглашены на этот раут и лучшие старшеклассники школы "Лео Бек".
– Мы сможем туда попасть?
– Да. С помощью нашего консула. Он приглашен. Посидите здесь несколько минут – я переговорю с ним, – направился Илья Антонович к двери.
Минут через пять он вернулся и с порога доложил:
– У него пригласительный на две персоны. Он согласен взять одного из вас.
Совещаться и спорить не стали. И так понятно: вряд ли молодой старшеклассник успел испортиться и утратить нормальную сексуальную ориентацию. А потому обольщать его и втираться в доверие должна женщина.
– На счет одежды, поведения и этикета мне все понятно, – обронила Ирина, – но имеются три вопроса.
– Всего три? – улыбнулся дипломат. – Слушаю.
– Если меня увидят в обществе российского консула, а потом я, мягко говоря, недозволенными способами завладею ценной информацией, то…
– Я понял ваш вопрос, – не дал договорить мужчина. – Для начала примите мой совет: не рассчитывайте на тайный вывоз нужного человека из Израиля – сейчас это не пройдет. Постарайтесь сработать аккуратно: добыть информацию на месте и незаметно исчезнуть из Хайфы.
– Постараемся.
– Вот и отлично. Ну, а если уж аккуратно не получится, то… повода для паники нет. Московское руководство вкратце ввело нас с консулом в курс дела. Так вот, с тех пор как были убиты агенты "Урана", тащившие за кордон пробы из нашей законсервированной шахты, между нашими спецслужбами и пошла открытая игра: кто окажется умнее и проворнее. И поверьте, даже если ваша операция закончится летально для кого-то из местных боссов разведки – скандала они не организуют. Поднимать шум – не в их интересах.
– Понятно, – удовлетворенно кивнула девушка. – Второй вопрос: куда и в котором часу я должна подойти?
– Начало торжественного вечера в семь часов. Консула зовут Сергей Аркадьевич. Он будет ждать вас правее центрального входа в мэрию.
– Ясно. И последнее: консул сумеет показать мне Давида?
– Я позабочусь об этом.
* * *
Ночная мгла еще не накрыла город.
Девушка вышла из такси и направлялась к центральному входу мэрии. Чуть правее в одиночестве стоял мужчина средних лет в черном костюме. Взгляд его неопределенно скользил по лицам многочисленных гостей раута, сбившихся перед зданием мэрии в небольшие группы; пальцы крутили незажженную сигарету…
– Здравствуйте, Сергей Аркадьевич, – остановилась она рядом. – Кажется, вы ждете меня.
– Да-да, – изумленно пробормотал он, оценив внешность молодой женщины.
– Что-нибудь не так? – спросила Ирина.
– Нет, что вы!… Все отлично! Боюсь, вы соблазните не только нужного человека, но и всю остальную мужскую половину приглашенных…
Она и впрямь была неотразима: аккуратная, недавно уложенная прическа; длинное переливающееся платье цвета само; туфельки-лодочки на высоких шпильках, подобранные в тон платью. Тонкая нитка жемчуга на шее и крохотная сумочка в руках.
Он взял ее под руку и медленно повел к входу. Арбатова едва сдерживала улыбочку, а около высоких и торжественных дверей тихо спросила:
– Благодарю за комплименты, но успеете ли вы рассказать о главном?
– Ах, да! Очень сомнительно, но если вдруг кто-то проявит любопытство – представитесь двоюродной сестрой моей жены – Скопцевой Анны Николаевны.
Никогда ей не доводилось бывать на подобных раутах. С четверть часа в конференц-зале происходила торжественная часть – с трибуны выступили трое: женщина – депутат Кнессета, мэр Хайфы и какой-то крупный политик из столицы. Говорили о прошлом и настоящем славного еврейского государства, о его замечательных гражданах, о планах на будущее. Потом заиграл оркестр, мэр эпатажно воздел руку, указывая куда-то в сторону, и гости дружно потянулись в соседний зал…
Все вокруг блистало в ослепительном свете; важные мужчины в дорогих костюмах прохаживались мимо длинных столов, установленных вдоль стен огромной залы; женщины в вечерних нарядах дарили друг другу заученные улыбки; духовой оркестр остался в конференц-зале, а здесь публику развлекал струнный квартет.
К Ирине и Сергею Аркадьевичу подошел официант, разносивший на серебряном подносе напитки. Молодая женщина выбрала шампанское и шепнула:
– Что скажете?
– Пока ничего хорошего, – отвечал спутник, подхватывая бокал с красным вином.
– Вы знаете в лицо нужного мне человека?
– Да. Мой сотрудник показал мне парочку фотографий. Не ошибусь.
Прошло минут пятнадцать. Сергей Аркадьевич пристально посматривал по сторонам, но не забывал приветливо улыбаться и кивать каким-то знакомым. При этом, не оборачиваясь, в полголоса пояснял:
– Женщина в фиолетовом платье – писательница Эстер Кай. Крайне невоздержанна в употреблении алкоголя, но умудряется издавать по одному роману в год. Говорят, неплохо пишет…
Или:
– Второй секретарь посольства Греции. Премилый человек. А справа от него депутат Кнессета Яаков Бишара с супругой. Стерва еще та.
– А вот ту миниатюрную особу я где-то видела, – сказала Ирина.
– Которую?
– Та, что вульгарно хохочет возле центрального окна. Вся в черном.
– Еще бы! Это гостья из Бельгии – актриса Мари Жилан. Снимается у лучших режиссеров Европы вместе с такими мэтрами как Жерар Депардье…
Арбатова подмечала обращенные к ней заинтересованные взгляды мужчин, и по мере того, как опустошались серебряные подносы со спиртным, Сергею Аркадьевичу все чаще приходилось представлять ее подходившим знаменитостям. Те целовали эффектной даме ручку, галантно расшаркивались и не скупились на приятные слуху фразы.
Вначале она с интересом слушала представления компетентного в светских вопросах спутника, отвечала улыбками на любезности. Однако постепенно настроение портилось – время шло, а того, ради которого она заявилась в мэрию, консул в толпе не видел…
И вдруг он легонько сжал ее локоток:
– А вот, кажется, и он.
Ирина обратила любопытный взгляд к входу в залу.
– Видите молодого человека в белом пиджаке?
– Юноша с короткой стрижкой?
– Да. Это и есть Давид Шимрон.
"Ну, слава богу, – вздохнула она с облегчением, – хоть что-то сдвигается с мертвой точки.
Глава четвертая
Израиль; Хайфа
27-29 июня
Трое суток лучшие аналитики "Урана", ведомые самим Асафом, кропотливо изучали видеозаписи и отчеты сотрудников наружного наблюдения. Но все усилия оказались напрасны.
Двадцать седьмого числа мелькнул слабый лучик, да опять подвела нерасторопность сотрудников, выполнявших функцию личных охранников шефа. А забрезжила надежда в тот неподходящий момент, когда мрачный и обессиленный Шимрон ехал домой после бессонной ночи. На полпути до района Дэния он отключился – заснул, уронив голову на спинку сиденья. Растолкал водитель служебного "Мерседеса". Открыв глаза, он увидел ворота собственной виллы; потянувшись к ручке дверцы, хотел выйти, да внезапно сквозь просыпавшийся слух уловил смысл тревожных слов шофера:
– …Я его в полукилометре от Института заметил – всю дорогу ехал за нами.
– Не понял, – тряхнул тяжелой головой Асаф. – Кто ехал?…
– Вон тот "Субару", что у магазинчика приткнулся. Грамотно ехал – прятался в потоке, ближе пятидесяти метров не подходил.
– Белый, что ли?
– Он самый.
– А что же ты раньше молчал, идиот?! – схватил шеф "Урана" передатчик.
Но, увы – пока связывался с сидевшими в "BMW" охранниками, "Субару" с тонированными стеклами проехала мимо и, оказавшись на ближайшем перекрестке, юркнула вправо. Сотрудники "наружки" помчались следом, да погоня длилась недолго – видать за рулем "японца" сидел не новичок – на выезде из Дэнии легко оторвался и исчез в бесконечных проулках Нижнего города.
А все дальнейшие потуги ни к чему не привели. По номеру и марке владельца машины нашли быстро – она принадлежала одной из многочисленных фирм, выдающих автомобили на прокат. Однако в тот день она была оформлена на "манекена" – так в контрразведке называли человека, предъявлявшего для оформления каких-либо услуг поддельный комплект документов…
Поздно вечером двадцать девятого июня Шимрон в одиночестве сидел в кабинете. Точнее нервно прохаживался мимо раскрытых настежь окон. Наступал момент истины – нужно было собраться духом и составить злосчастное донесение о потере контакта с агентом в штаб-квартиру "Моссада". Боле оттягивать признание в провале "Урана" он не имел права.
Проходя мимо стола, не глядя, шлепнул по кнопке селектора:
– Эстер, принеси крепкого кофе.
Приказание было исполнено через минуту. В те вечера, когда шеф задерживался допоздна, секретарша загодя варила напиток и давала ему остыть – слишком горячего тот не любил.
– Что-нибудь еще? – улыбнулась она, поставив на стол чашку.
Он смерил ее равнодушным взглядом…
В другой раз непременно бы кивнул, подошел вплотную; обнял бы и ощупал приятные формы. А потом устроился бы с ней на широком кожаном диване… Так случалось не однажды – девочку он подобрал молодую и не строптивую. Не то что предыдущая – недотрога Соня. Всем была хороша: красива, исполнительна, умна, и… через чур порядочна! К тому же до безобразия набоженна – это порой мешало работе. Но расстались они хорошо – Асаф не просто избавился от нее, выкинув на улицу, а подыскал хорошее местечко в мэрии с зарплатой вдвое превышающую секретарскую в "Уране"…
– Не сегодня. Иди, мне нужно подумать.
Пожав плечиками, девушка вышла и плотно прикрыла дверь. Шеф же уселся за стол, выпил залпом кофе и пододвинул чистый лист бумаги. Сложные по содержанию донесения он всегда сначала писал на бумаге. Так было привычнее. И легче…
Когда лист наполовину заполнился ровными строчками, селектор вдруг слабо щелкнул и оглушил голосом Эстер:
– С первого поста докладывают о посетителе.
Первый пост находился в фойе Института.
Шимрон посмотрел на часы, удивленно приподнял бровь… И спросил:
– А кто именно?
– Сейчас узнаю, – отвечала девушка и скоро доложила: – Ваша бывшая секретарша.
– Соня?…
– Да.
– А-а… что ей нужно? – растерялся Асаф.
Вероятно, Эстер снова пытала охранника, а тот передавал вопрос припозднившейся посетительнице…
Наконец, селектор снова ожил:
– Соня не хочет общаться через охрану. Но говорит: дело очень серьезное и срочное.
– Пусть ее проверят и пропустят.
И, бросив исписанный листок в ящик стола, в задумчивом ожидании уставился на дверь…
Почему она пришла и созналась в собственной болтливости, Шимрон так и не понял. Вернее, понять не успел – в висках застучало от внезапно подаренной Богом надежды, а мысли бешено завертелись вокруг способов решения новой задачи.
– Я могу идти? – еле слышно спросила Соня после долгой беседы с бывшим шефом. Щеки полыхали румянцем, тонкие пальчики подрагивали от волнения.
Асаф снисходительно улыбнулся:
– Успокойся. Ты молодец, что пришла и рассказала об этой русской. Но у меня к тебе небольшая просьба: я сейчас покажу несколько видеозаписей – посмотришь. Возможно, там мелькает твоя новая знакомая.
Он установил в DVD-проигрыватель диск и включил большую плазменную панель. На экране появился зал ресторана, множество занятых посетителями столиков. Девушка развернулась к телевизору…
– О! ресторан балканской кухни! – радостно сообщила она. – Я там была однажды. С мужем…
Однако шеф уже не слушал – набрав чей-то номер, он приглушенно говорил в трубку:
– …Побыстрее приезжай в офис – ко мне в кабинет. Да, срочное дело. Очень срочное! И вызови пару человек из своего отдела – для них тоже работа найдется. Да, все верно, Натан – есть хорошие новости. Жду…
Стараясь не отвлекать бывшую секретаршу, Шимрон тихо подошел к окну, приоткрыл створку и подпалил сигарету. Выдыхая дым, изредка поглядывал на четкий профиль симпатичного лица и не переставал удивляться. Болтливость, вероятно, ставшая причиной раскрытия перед туристкой из России истинного предназначения "Урана", его не смущала. Он и раньше замечал за Соней непреодолимую потребность поговорить. Причем на любую тему. Стоило слегка расслабиться, отвлечься от серьезных дел и спросить о чем-то, как та с удовольствием отвечала, подхватывала разговор, развивала… Именно эта говорливость и сыграла с ним злую шутку – показалось: такая непременно позволит себя раздеть, уложить на диван. Но не тут-то было! Еще тем оказалась орешком…
– Асаф, – вдруг очнулась девушка.
– Да, Соня. Ты кого-нибудь узнала?
– Пока не могу сказать точно. А нельзя ли повторить то место, где… где снимали барную стойку?
– Конечно, – с готовностью откликнулся он, беря со стола пульт управления.
Спустя минуту бывшая сотрудница "Урана" ткнула пальцем в экран:
– Вот она.
– Ты уверена? – вкрадчиво спросил Шимрон, мгновенно нажав кнопку "пауза".
– Абсолютно. Немного изменена прическа, темные очки скрывают глаза… Но это точно Татьяна. Я хорошо запомнила ее внешность, когда пили за столом чай, и она осторожно расспрашивала о моей работе в "Уране"…
Главное он уже услышал. Поэтому, не вникая в пустую болтовню, подошел вплотную к телевизору; наклонился, всматриваясь в утерявшие четкость миловидные черты незнакомого женского лица. Потом злорадно усмехнулся и, не оборачиваясь, сказал:
27-29 июня
Трое суток лучшие аналитики "Урана", ведомые самим Асафом, кропотливо изучали видеозаписи и отчеты сотрудников наружного наблюдения. Но все усилия оказались напрасны.
Двадцать седьмого числа мелькнул слабый лучик, да опять подвела нерасторопность сотрудников, выполнявших функцию личных охранников шефа. А забрезжила надежда в тот неподходящий момент, когда мрачный и обессиленный Шимрон ехал домой после бессонной ночи. На полпути до района Дэния он отключился – заснул, уронив голову на спинку сиденья. Растолкал водитель служебного "Мерседеса". Открыв глаза, он увидел ворота собственной виллы; потянувшись к ручке дверцы, хотел выйти, да внезапно сквозь просыпавшийся слух уловил смысл тревожных слов шофера:
– …Я его в полукилометре от Института заметил – всю дорогу ехал за нами.
– Не понял, – тряхнул тяжелой головой Асаф. – Кто ехал?…
– Вон тот "Субару", что у магазинчика приткнулся. Грамотно ехал – прятался в потоке, ближе пятидесяти метров не подходил.
– Белый, что ли?
– Он самый.
– А что же ты раньше молчал, идиот?! – схватил шеф "Урана" передатчик.
Но, увы – пока связывался с сидевшими в "BMW" охранниками, "Субару" с тонированными стеклами проехала мимо и, оказавшись на ближайшем перекрестке, юркнула вправо. Сотрудники "наружки" помчались следом, да погоня длилась недолго – видать за рулем "японца" сидел не новичок – на выезде из Дэнии легко оторвался и исчез в бесконечных проулках Нижнего города.
А все дальнейшие потуги ни к чему не привели. По номеру и марке владельца машины нашли быстро – она принадлежала одной из многочисленных фирм, выдающих автомобили на прокат. Однако в тот день она была оформлена на "манекена" – так в контрразведке называли человека, предъявлявшего для оформления каких-либо услуг поддельный комплект документов…
Поздно вечером двадцать девятого июня Шимрон в одиночестве сидел в кабинете. Точнее нервно прохаживался мимо раскрытых настежь окон. Наступал момент истины – нужно было собраться духом и составить злосчастное донесение о потере контакта с агентом в штаб-квартиру "Моссада". Боле оттягивать признание в провале "Урана" он не имел права.
Проходя мимо стола, не глядя, шлепнул по кнопке селектора:
– Эстер, принеси крепкого кофе.
Приказание было исполнено через минуту. В те вечера, когда шеф задерживался допоздна, секретарша загодя варила напиток и давала ему остыть – слишком горячего тот не любил.
– Что-нибудь еще? – улыбнулась она, поставив на стол чашку.
Он смерил ее равнодушным взглядом…
В другой раз непременно бы кивнул, подошел вплотную; обнял бы и ощупал приятные формы. А потом устроился бы с ней на широком кожаном диване… Так случалось не однажды – девочку он подобрал молодую и не строптивую. Не то что предыдущая – недотрога Соня. Всем была хороша: красива, исполнительна, умна, и… через чур порядочна! К тому же до безобразия набоженна – это порой мешало работе. Но расстались они хорошо – Асаф не просто избавился от нее, выкинув на улицу, а подыскал хорошее местечко в мэрии с зарплатой вдвое превышающую секретарскую в "Уране"…
– Не сегодня. Иди, мне нужно подумать.
Пожав плечиками, девушка вышла и плотно прикрыла дверь. Шеф же уселся за стол, выпил залпом кофе и пододвинул чистый лист бумаги. Сложные по содержанию донесения он всегда сначала писал на бумаге. Так было привычнее. И легче…
Когда лист наполовину заполнился ровными строчками, селектор вдруг слабо щелкнул и оглушил голосом Эстер:
– С первого поста докладывают о посетителе.
Первый пост находился в фойе Института.
Шимрон посмотрел на часы, удивленно приподнял бровь… И спросил:
– А кто именно?
– Сейчас узнаю, – отвечала девушка и скоро доложила: – Ваша бывшая секретарша.
– Соня?…
– Да.
– А-а… что ей нужно? – растерялся Асаф.
Вероятно, Эстер снова пытала охранника, а тот передавал вопрос припозднившейся посетительнице…
Наконец, селектор снова ожил:
– Соня не хочет общаться через охрану. Но говорит: дело очень серьезное и срочное.
– Пусть ее проверят и пропустят.
И, бросив исписанный листок в ящик стола, в задумчивом ожидании уставился на дверь…
* * *
Почему она пришла и созналась в собственной болтливости, Шимрон так и не понял. Вернее, понять не успел – в висках застучало от внезапно подаренной Богом надежды, а мысли бешено завертелись вокруг способов решения новой задачи.
– Я могу идти? – еле слышно спросила Соня после долгой беседы с бывшим шефом. Щеки полыхали румянцем, тонкие пальчики подрагивали от волнения.
Асаф снисходительно улыбнулся:
– Успокойся. Ты молодец, что пришла и рассказала об этой русской. Но у меня к тебе небольшая просьба: я сейчас покажу несколько видеозаписей – посмотришь. Возможно, там мелькает твоя новая знакомая.
Он установил в DVD-проигрыватель диск и включил большую плазменную панель. На экране появился зал ресторана, множество занятых посетителями столиков. Девушка развернулась к телевизору…
– О! ресторан балканской кухни! – радостно сообщила она. – Я там была однажды. С мужем…
Однако шеф уже не слушал – набрав чей-то номер, он приглушенно говорил в трубку:
– …Побыстрее приезжай в офис – ко мне в кабинет. Да, срочное дело. Очень срочное! И вызови пару человек из своего отдела – для них тоже работа найдется. Да, все верно, Натан – есть хорошие новости. Жду…
Стараясь не отвлекать бывшую секретаршу, Шимрон тихо подошел к окну, приоткрыл створку и подпалил сигарету. Выдыхая дым, изредка поглядывал на четкий профиль симпатичного лица и не переставал удивляться. Болтливость, вероятно, ставшая причиной раскрытия перед туристкой из России истинного предназначения "Урана", его не смущала. Он и раньше замечал за Соней непреодолимую потребность поговорить. Причем на любую тему. Стоило слегка расслабиться, отвлечься от серьезных дел и спросить о чем-то, как та с удовольствием отвечала, подхватывала разговор, развивала… Именно эта говорливость и сыграла с ним злую шутку – показалось: такая непременно позволит себя раздеть, уложить на диван. Но не тут-то было! Еще тем оказалась орешком…
– Асаф, – вдруг очнулась девушка.
– Да, Соня. Ты кого-нибудь узнала?
– Пока не могу сказать точно. А нельзя ли повторить то место, где… где снимали барную стойку?
– Конечно, – с готовностью откликнулся он, беря со стола пульт управления.
Спустя минуту бывшая сотрудница "Урана" ткнула пальцем в экран:
– Вот она.
– Ты уверена? – вкрадчиво спросил Шимрон, мгновенно нажав кнопку "пауза".
– Абсолютно. Немного изменена прическа, темные очки скрывают глаза… Но это точно Татьяна. Я хорошо запомнила ее внешность, когда пили за столом чай, и она осторожно расспрашивала о моей работе в "Уране"…
Главное он уже услышал. Поэтому, не вникая в пустую болтовню, подошел вплотную к телевизору; наклонился, всматриваясь в утерявшие четкость миловидные черты незнакомого женского лица. Потом злорадно усмехнулся и, не оборачиваясь, сказал: