На следующее утро, к десяти тридцати, Эланна уже все устроила, хотя чувствовала себя будто выжатый лимон. Она нашла другого автора, который с радостью ухватился за возможность написать о лыжных курортах в штатах Колорадо, Калифорния и Юта, хотя писать ему придется не по горячим следам, то есть не в сезон. Новый автор, поклонник Хемингуэя, создавшего свой бессмертный роман «По ком звонит колокол» в номере лыжного пансионата Солнечной долины, предложил включить в свой обзор и штат Айдахо. Не настроенная спорить, Эланна с готовностью согласилась.
Только она мысленно поздравила себя с хорошо выполненной работой, как в кабинет вплыла Мериэн, выглядевшая поразительно расслабленной.
– Вчера вечером так не хватало тебя, – сказала Эланна, решив не заострять внимания на таком нетипичном для тети опоздании. Обычно Мериэн пила уже третью чашку кофе, когда сотрудники, в том числе и Эланна, только появлялись в офисе.
– К сожалению, мне пришлось задержаться.
– О? Неужели Рамсей Тремейн все же поймал тебя?
– Мы нечаянно столкнулись, – небрежно бросила Мериэн. – Я слышала, что у тебя проблемы с номером ко Дню Благодарения?
– Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться, – заверила Эланна тетю. – Итак?
– «Итак» что?
– Это он или не он?
– «Он или не он» что, дорогая?
Какая-то странная отрешенность и безразличие. Только вчера тетя была настроена бороться не на жизнь, а на смерть, если справедливы слухи, что Рамсей Тремейн точит зубы на их журнал. Сегодня утром она вела себя так, словно витает в облаках.
– Мериэн, ты хорошо себя чувствуешь? – Эланна смотрела на тетю с растущим беспокойством.
– Лучше не бывает.
– Так слухи не подтвердились?
– Слухи о чем, дорогая?
– О том, что Рамсей Тремейн собирается прибрать к рукам журнал.
– А, это! – Мериэн открыла сумочку и достала золотую пудреницу. – Нет, не собирается. – Она поправила пальцами светлые волосы.
– Почему же тогда он приглашал тебя обедать? Мериэн с удовлетворением осмотрела себя в зеркальце и решительным щелчком захлопнула пудреницу.
– Не понимаю, Эланна, почему красивый, полный жизни мужчина не может пригласить одинокую женщину пообедать?
– Что-что?
– Прости, дорогая, – рассеянно бросила Мериэн, – но в одиннадцать у меня сеанс у косметички. Потом у нас с Рамсеем ленч на яхте.
– На его яхте?
– Он только вчера ее купил. У какого-то греческого магната. – Она помахала Эланне рукой, унизанной сверкающими перстнями. – Не думаю, что я сегодня вернусь, дорогая. Но я спокойна, потому что оставляю журнал в надежных руках.
С этими словами она выплыла из кабинета, оставив Эланну в состоянии крайнего изумления.
День пролетел очень быстро, и к вечеру, когда стало ясно, что опасность возникновения новых проблем миновала, Эланна с облегчением вздохнула. Как и всегда, она уходила из офиса последней. Прежде чем выключить свет, позвонила Джонасу. Вдруг он уже вернулся домой? Услышав голос автоответчика, она молча положила трубку. Что, можно сказать, если они уже так долго не были вместе?
Едва она отошла от телефона, как он снова зазвонил.
– «Сан-Франциско трэндс», – отозвалась она.
– Привет, как дела? – послышался голос Митча. Только бы он не затеял в такой поздний час выяснение отношений. Ведь она еще не вполне оправилась от вчерашней ночной перепалки.
– Неплохо.
– Ты нашла другого автора для лыжного репортажа?
– Да. И не просто автора. Нам удалось найти человека, который и правда знает, как спускаться по крутому склону.
– Существенное достоинство, – согласился Митч.
– Я тоже так думаю. – Наступила пауза, будто каждый ждал, какой следующий шаг сделает другой. – Митч, ты звонишь по какой-то причине? – первой заговорила Эланна.
– Да, правильно – Он прокашлялся. – Я все время думаю о прошлой ночи.
Эланна села, откинула голову на спинку стула и закрыла глаза.
– Я тоже, – тихо выдохнула она.
– Терпеть не могу, когда мы ссоримся.
– Я тоже.
– И особенно неприятно, когда не прав бываю я.
– Это извинение? – Эланна открыла глаза. Еще не было случая, чтобы Митч брал на себя вину за их частые стычки.
– По-моему, ты не ошибешься, если воспримешь именно так. – Он хмыкнул. – Но если повторишь это мне, я буду отрицать до самого смертного часа.
– У меня твои секреты в безопасности, – улыбнулась она.
– Отлично. – Эланна почувствовала, что Митч тоже улыбается в трубку. – Но звонил я тебе по иной причине, – добавил он.
– Да? – Эланна не сумела скрыть в голосе дурного предчувствия.
– Раз у нас было два неудачных обеда подряд, я подумал, не попытаться ли нам переломить эту порочную тенденцию. Почему бы мне не заказать столик в каком-нибудь ресторане с рыбной кухней? – Он нерешительно спросил:
– А рыбу ты еще ешь?
– Ем. И мысль поужинать очень кстати. Можно я предложу место?
– Это твой город.
Хотя Митч родился на Русском Холме, Эланна сомневалась, что после окончания колледжа он хоть раз провел в городе больше пяти дней подряд. Фактически до нынешнего приезда дольше всего он прожил здесь, когда приехал на похороны отца. Тогда он пробыл в Сан-Франциско целую неделю. И в эту неделю они влюбились друг в друга.
– Мне еще надо выполнить одно маленькое поручение, – сказала она. – Мы могли бы встретиться через полчаса у «Скотта». На Ломбард-стрит.
– Ага, знаю. Через полчаса, – согласился Митч. – Элли...
– Да?
– Я правда очень сожалею.
– Я тоже, – вздохнула Эланна.
Ресторан, один из лучших в Сан-Франциско, славился своими кулинарными изысками и располагающей атмосферой. Обитый дубом бар, столы под белыми льняными скатертями, приглушенный мягкий свет. Митч предполагал, что и еда ему понравится.
Но едва ли он почувствовал вкус жареного кальмара или рыбачьего бифштекса. Взгляд его был прикован к Эланне. Он наблюдал за каждым ее движением и ощущал себя странно дезориентированным, словно персонаж в телевизионном сериале «Зона сумерек», который, проснувшись однажды утром, обнаружил себя в параллельном мире.
Если ему еще не хватало доказательств, что Эланна совсем не та женщина, на которой он женился, то наблюдения за обедом и по дороге домой уже не оставляли места для сомнений. От него не ускользнуло, что ее тепло приветствовала вся обслуга ресторана, включая и владельца.
– Я часто приезжаю сюда, – объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд.
Митч наблюдал, как уверенно она выбирает вино, с какой привычной легкостью здоровается со знаменитостями, сидящими за соседними столами, и начинал понимать, что перемены в Эланне не просто внешние. Она и вправду уже не та женщина, на которой он женился. И Митч впервые со всей остротой ощутил, что может потерять ее.
– Когда вернется Джонас? – спросил он, едва они приехали домой. Ему хотелось проверить ее реакцию на неожиданный вопрос. Сдается, положение намного сложнее, чем ему казалось.
Эланна поднялась наверх, чтобы достать для Митча чистые полотенца, и теперь они стояли вместе у дверей его спальни. Она удивленно вскинула на него глаза.
– Почему тебя это интересует? – спокойно спросила она, хотя сердце у нее екнуло.
– Просто так. – Митч пожал плечами. – Я подумал, что тебе лучше переключить его с библиотеки на работу во вторую спальню. Тогда ты не будешь больше спать на кушетке.
Взгляд его был странно непроницаемым. Наверное, ей только показалось, будто в его голосе прозвучала горечь.
– Мне это особых неудобств не доставляет.
– Разве? – усомнился Митч. – Так когда он вернется в город?
– Не знаю. – Джонас должен был вернуться вчера, но, сколько Эланна ни звонила, всегда попадала на автоответчик.
Только глухой не услышал бы разочарования в ее ответе.
– Конечно, я понимаю, это не мое дело, но, по-моему, тебе стоило бы подумать, не заменить ли его.
– О, я не могу этого сделать!
– Почему? – равнодушно спросил он, хотя и услышал панику в ее голосе.
– Ммм... потому что это его проект.
– За который, уверен, ему хорошо заплачено.
– Да, но строителя, заслуживающего доверия, найти нелегко. И потом, Митч, ты же сам говорил, что Джонас замечательно работает.
– Хороший мастер, – ворчливо согласился Митч, – но на нем свет клином не сошелся. – Выяснив то, что ему хотелось знать, он решил не загонять ее в угол. Особенно сейчас, когда завтра утром он улетает в Нью-Йорк. – Ладно, это твой дом, – закончил он тему.
Эланна с облегчением вздохнула. Вечер прошел так хорошо, что ей не хотелось снова втягивать себя в очередной спор.
– Доброй ночи, Митч. – Она протянула ему полотенца.
– Доброй ночи, Элли... Эланна, – поправился он. Прежнее имя не подходило элегантной, уверенной женщине, какой она стала. – Спасибо за ужин.
– Было вполне мило, правда? – улыбнулась она. Им как-то удалось скоротать время от закусок до десерта без споров, и он не сказал ни единого пренебрежительного слова о ее работе. Вероятно, так получилось потому, что они весь вечер обсуждали его будущую книгу.
– Очень, – кивнул он, и что-то вспыхнуло в нем. Что-то жаркое и необузданное, то ли ревность, то ли желание. Он уже вошел в спальню, как вдруг с беззвучными ругательствами обернулся и притянул ее к себе. Она попыталась оттолкнуть его, но он, не обращая на это внимания, поцеловал ее.
Губы у него были твердые, жадные, агрессивные, требующие ее с такой страстью, что у нее перехватило дыхание. Она напряглась, пытаясь вырваться, но его руки скользнули под шелковую блузку и стали судорожно ласкать спину. Тело ее внезапно вспомнило то, что разум заставлял забыть.
Его ищущий рот накрыл ей губы, руки ласкали кожу, снова и снова вызывая непроизвольный трепет желания. Время исчезло. И вдруг что-то изменилось. До этого его поцелуи волновали ее, а теперь напугали.
– Нет. – Она отвернула голову. – Прости, Митч, не могу.
Откинувшись назад, он долго изучал ее.
– Не можешь? – спросил он. – Или не хочешь?
– Пожалуйста, Митч... Не настаивай. В ее больших глазах он увидел такую боль, что у него опустились руки.
– Ладно, это твое право. – Он отступил на шаг, чтобы тела их больше не соприкасались, но понял, что совсем не готов отпустить ее. – Знаешь, – нежным, ласковым движением он провел большим пальцем по бархатистой щеке, – такое вынужденное безбрачие далось бы мне гораздо легче, если бы ты за эти пять лет растолстела и подурнела.
– Прости. – Эланна выдавила из себя улыбку.
– Не надо. Но, по правде говоря, и это не имело бы значения. Потому что ты для меня всегда будешь красивой. – Он коснулся ее волос. – Я буду скучать без тебя.
– Ты ведь говорил, что едешь всего на несколько дней. – В горле у нее пересохло, но она ухитрилась четко произнести слова.
– Знаю. Но, потеряв тебя на пять бесконечных лет, каждую минуту без тебя я воспринимаю как вечность. – От его спокойного тона у Эланны возникло такое чувство, будто в сердце ей вдруг воткнули стеклянный осколок. – Ты уверена, что не сможешь поехать со мной в Нью-Йорк? – неожиданно спросил он.
– Ох, Митч...
– Слышал-слышал. – Он опустил руку. – И все-таки?.. – На лицо набежала лукавая мальчишеская ухмылка, от которой Эланна уже отвыкла. Митч снова стал прежним Митчем. Тем человеком, сам-черт-не-брат, который владел ее сердцем с тех пор, как она себя помнила. – Терпение никогда не было моим достоинством.
– Попытайся сказать что-то, чего я не знаю. – В этот раз улыбка далась Эланне без особого труда.
Воспоминания витали вокруг них. Теплые, приятные, счастливые воспоминания.
– Уже поздно, – наконец сказал он. – Как бы завтра не проспать самолет. – Он наклонился к ее губам. Поцелуй был быстрый, легкий и уверенный. – Доброй ночи, любимая. Спи крепко.
Он вошел в спальню, не дожидаясь ответа. Эланна стояла, застыв словно статуя, прижимая дрожавшие пальцы к губам.
– Спокойной ночи, Митч, – наконец прошептала она в закрытую дверь.
Глава 12
Только она мысленно поздравила себя с хорошо выполненной работой, как в кабинет вплыла Мериэн, выглядевшая поразительно расслабленной.
– Вчера вечером так не хватало тебя, – сказала Эланна, решив не заострять внимания на таком нетипичном для тети опоздании. Обычно Мериэн пила уже третью чашку кофе, когда сотрудники, в том числе и Эланна, только появлялись в офисе.
– К сожалению, мне пришлось задержаться.
– О? Неужели Рамсей Тремейн все же поймал тебя?
– Мы нечаянно столкнулись, – небрежно бросила Мериэн. – Я слышала, что у тебя проблемы с номером ко Дню Благодарения?
– Ничего такого, с чем нельзя было бы справиться, – заверила Эланна тетю. – Итак?
– «Итак» что?
– Это он или не он?
– «Он или не он» что, дорогая?
Какая-то странная отрешенность и безразличие. Только вчера тетя была настроена бороться не на жизнь, а на смерть, если справедливы слухи, что Рамсей Тремейн точит зубы на их журнал. Сегодня утром она вела себя так, словно витает в облаках.
– Мериэн, ты хорошо себя чувствуешь? – Эланна смотрела на тетю с растущим беспокойством.
– Лучше не бывает.
– Так слухи не подтвердились?
– Слухи о чем, дорогая?
– О том, что Рамсей Тремейн собирается прибрать к рукам журнал.
– А, это! – Мериэн открыла сумочку и достала золотую пудреницу. – Нет, не собирается. – Она поправила пальцами светлые волосы.
– Почему же тогда он приглашал тебя обедать? Мериэн с удовлетворением осмотрела себя в зеркальце и решительным щелчком захлопнула пудреницу.
– Не понимаю, Эланна, почему красивый, полный жизни мужчина не может пригласить одинокую женщину пообедать?
– Что-что?
– Прости, дорогая, – рассеянно бросила Мериэн, – но в одиннадцать у меня сеанс у косметички. Потом у нас с Рамсеем ленч на яхте.
– На его яхте?
– Он только вчера ее купил. У какого-то греческого магната. – Она помахала Эланне рукой, унизанной сверкающими перстнями. – Не думаю, что я сегодня вернусь, дорогая. Но я спокойна, потому что оставляю журнал в надежных руках.
С этими словами она выплыла из кабинета, оставив Эланну в состоянии крайнего изумления.
День пролетел очень быстро, и к вечеру, когда стало ясно, что опасность возникновения новых проблем миновала, Эланна с облегчением вздохнула. Как и всегда, она уходила из офиса последней. Прежде чем выключить свет, позвонила Джонасу. Вдруг он уже вернулся домой? Услышав голос автоответчика, она молча положила трубку. Что, можно сказать, если они уже так долго не были вместе?
Едва она отошла от телефона, как он снова зазвонил.
– «Сан-Франциско трэндс», – отозвалась она.
– Привет, как дела? – послышался голос Митча. Только бы он не затеял в такой поздний час выяснение отношений. Ведь она еще не вполне оправилась от вчерашней ночной перепалки.
– Неплохо.
– Ты нашла другого автора для лыжного репортажа?
– Да. И не просто автора. Нам удалось найти человека, который и правда знает, как спускаться по крутому склону.
– Существенное достоинство, – согласился Митч.
– Я тоже так думаю. – Наступила пауза, будто каждый ждал, какой следующий шаг сделает другой. – Митч, ты звонишь по какой-то причине? – первой заговорила Эланна.
– Да, правильно – Он прокашлялся. – Я все время думаю о прошлой ночи.
Эланна села, откинула голову на спинку стула и закрыла глаза.
– Я тоже, – тихо выдохнула она.
– Терпеть не могу, когда мы ссоримся.
– Я тоже.
– И особенно неприятно, когда не прав бываю я.
– Это извинение? – Эланна открыла глаза. Еще не было случая, чтобы Митч брал на себя вину за их частые стычки.
– По-моему, ты не ошибешься, если воспримешь именно так. – Он хмыкнул. – Но если повторишь это мне, я буду отрицать до самого смертного часа.
– У меня твои секреты в безопасности, – улыбнулась она.
– Отлично. – Эланна почувствовала, что Митч тоже улыбается в трубку. – Но звонил я тебе по иной причине, – добавил он.
– Да? – Эланна не сумела скрыть в голосе дурного предчувствия.
– Раз у нас было два неудачных обеда подряд, я подумал, не попытаться ли нам переломить эту порочную тенденцию. Почему бы мне не заказать столик в каком-нибудь ресторане с рыбной кухней? – Он нерешительно спросил:
– А рыбу ты еще ешь?
– Ем. И мысль поужинать очень кстати. Можно я предложу место?
– Это твой город.
Хотя Митч родился на Русском Холме, Эланна сомневалась, что после окончания колледжа он хоть раз провел в городе больше пяти дней подряд. Фактически до нынешнего приезда дольше всего он прожил здесь, когда приехал на похороны отца. Тогда он пробыл в Сан-Франциско целую неделю. И в эту неделю они влюбились друг в друга.
– Мне еще надо выполнить одно маленькое поручение, – сказала она. – Мы могли бы встретиться через полчаса у «Скотта». На Ломбард-стрит.
– Ага, знаю. Через полчаса, – согласился Митч. – Элли...
– Да?
– Я правда очень сожалею.
– Я тоже, – вздохнула Эланна.
Ресторан, один из лучших в Сан-Франциско, славился своими кулинарными изысками и располагающей атмосферой. Обитый дубом бар, столы под белыми льняными скатертями, приглушенный мягкий свет. Митч предполагал, что и еда ему понравится.
Но едва ли он почувствовал вкус жареного кальмара или рыбачьего бифштекса. Взгляд его был прикован к Эланне. Он наблюдал за каждым ее движением и ощущал себя странно дезориентированным, словно персонаж в телевизионном сериале «Зона сумерек», который, проснувшись однажды утром, обнаружил себя в параллельном мире.
Если ему еще не хватало доказательств, что Эланна совсем не та женщина, на которой он женился, то наблюдения за обедом и по дороге домой уже не оставляли места для сомнений. От него не ускользнуло, что ее тепло приветствовала вся обслуга ресторана, включая и владельца.
– Я часто приезжаю сюда, – объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд.
Митч наблюдал, как уверенно она выбирает вино, с какой привычной легкостью здоровается со знаменитостями, сидящими за соседними столами, и начинал понимать, что перемены в Эланне не просто внешние. Она и вправду уже не та женщина, на которой он женился. И Митч впервые со всей остротой ощутил, что может потерять ее.
– Когда вернется Джонас? – спросил он, едва они приехали домой. Ему хотелось проверить ее реакцию на неожиданный вопрос. Сдается, положение намного сложнее, чем ему казалось.
Эланна поднялась наверх, чтобы достать для Митча чистые полотенца, и теперь они стояли вместе у дверей его спальни. Она удивленно вскинула на него глаза.
– Почему тебя это интересует? – спокойно спросила она, хотя сердце у нее екнуло.
– Просто так. – Митч пожал плечами. – Я подумал, что тебе лучше переключить его с библиотеки на работу во вторую спальню. Тогда ты не будешь больше спать на кушетке.
Взгляд его был странно непроницаемым. Наверное, ей только показалось, будто в его голосе прозвучала горечь.
– Мне это особых неудобств не доставляет.
– Разве? – усомнился Митч. – Так когда он вернется в город?
– Не знаю. – Джонас должен был вернуться вчера, но, сколько Эланна ни звонила, всегда попадала на автоответчик.
Только глухой не услышал бы разочарования в ее ответе.
– Конечно, я понимаю, это не мое дело, но, по-моему, тебе стоило бы подумать, не заменить ли его.
– О, я не могу этого сделать!
– Почему? – равнодушно спросил он, хотя и услышал панику в ее голосе.
– Ммм... потому что это его проект.
– За который, уверен, ему хорошо заплачено.
– Да, но строителя, заслуживающего доверия, найти нелегко. И потом, Митч, ты же сам говорил, что Джонас замечательно работает.
– Хороший мастер, – ворчливо согласился Митч, – но на нем свет клином не сошелся. – Выяснив то, что ему хотелось знать, он решил не загонять ее в угол. Особенно сейчас, когда завтра утром он улетает в Нью-Йорк. – Ладно, это твой дом, – закончил он тему.
Эланна с облегчением вздохнула. Вечер прошел так хорошо, что ей не хотелось снова втягивать себя в очередной спор.
– Доброй ночи, Митч. – Она протянула ему полотенца.
– Доброй ночи, Элли... Эланна, – поправился он. Прежнее имя не подходило элегантной, уверенной женщине, какой она стала. – Спасибо за ужин.
– Было вполне мило, правда? – улыбнулась она. Им как-то удалось скоротать время от закусок до десерта без споров, и он не сказал ни единого пренебрежительного слова о ее работе. Вероятно, так получилось потому, что они весь вечер обсуждали его будущую книгу.
– Очень, – кивнул он, и что-то вспыхнуло в нем. Что-то жаркое и необузданное, то ли ревность, то ли желание. Он уже вошел в спальню, как вдруг с беззвучными ругательствами обернулся и притянул ее к себе. Она попыталась оттолкнуть его, но он, не обращая на это внимания, поцеловал ее.
Губы у него были твердые, жадные, агрессивные, требующие ее с такой страстью, что у нее перехватило дыхание. Она напряглась, пытаясь вырваться, но его руки скользнули под шелковую блузку и стали судорожно ласкать спину. Тело ее внезапно вспомнило то, что разум заставлял забыть.
Его ищущий рот накрыл ей губы, руки ласкали кожу, снова и снова вызывая непроизвольный трепет желания. Время исчезло. И вдруг что-то изменилось. До этого его поцелуи волновали ее, а теперь напугали.
– Нет. – Она отвернула голову. – Прости, Митч, не могу.
Откинувшись назад, он долго изучал ее.
– Не можешь? – спросил он. – Или не хочешь?
– Пожалуйста, Митч... Не настаивай. В ее больших глазах он увидел такую боль, что у него опустились руки.
– Ладно, это твое право. – Он отступил на шаг, чтобы тела их больше не соприкасались, но понял, что совсем не готов отпустить ее. – Знаешь, – нежным, ласковым движением он провел большим пальцем по бархатистой щеке, – такое вынужденное безбрачие далось бы мне гораздо легче, если бы ты за эти пять лет растолстела и подурнела.
– Прости. – Эланна выдавила из себя улыбку.
– Не надо. Но, по правде говоря, и это не имело бы значения. Потому что ты для меня всегда будешь красивой. – Он коснулся ее волос. – Я буду скучать без тебя.
– Ты ведь говорил, что едешь всего на несколько дней. – В горле у нее пересохло, но она ухитрилась четко произнести слова.
– Знаю. Но, потеряв тебя на пять бесконечных лет, каждую минуту без тебя я воспринимаю как вечность. – От его спокойного тона у Эланны возникло такое чувство, будто в сердце ей вдруг воткнули стеклянный осколок. – Ты уверена, что не сможешь поехать со мной в Нью-Йорк? – неожиданно спросил он.
– Ох, Митч...
– Слышал-слышал. – Он опустил руку. – И все-таки?.. – На лицо набежала лукавая мальчишеская ухмылка, от которой Эланна уже отвыкла. Митч снова стал прежним Митчем. Тем человеком, сам-черт-не-брат, который владел ее сердцем с тех пор, как она себя помнила. – Терпение никогда не было моим достоинством.
– Попытайся сказать что-то, чего я не знаю. – В этот раз улыбка далась Эланне без особого труда.
Воспоминания витали вокруг них. Теплые, приятные, счастливые воспоминания.
– Уже поздно, – наконец сказал он. – Как бы завтра не проспать самолет. – Он наклонился к ее губам. Поцелуй был быстрый, легкий и уверенный. – Доброй ночи, любимая. Спи крепко.
Он вошел в спальню, не дожидаясь ответа. Эланна стояла, застыв словно статуя, прижимая дрожавшие пальцы к губам.
– Спокойной ночи, Митч, – наконец прошептала она в закрытую дверь.
Глава 12
Эланна работала больше, чем когда-либо в жизни. Обязанности главного редактора, как она и опасалась, требовали неусыпного внимания. Каждая минута была заполнена до отказа. В некотором смысле ее даже радовали долгие часы в офисе, постоянное напряжение, полная самоотдача и ответственность, возрастающая по мере приближения сдачи журнала в печать. Все ее мысли поглощала работа, и некогда было думать ни о Джонасе, ни о Митче.
Иное дело – поздно ночью, когда она оставляла офис и оказывалась одна в темноте дома. Тогда двое мужчин, которых она любила возникали перед ее мысленным взглядом в мириадах граней, словно в детском калейдоскопе. Ее будущее – только с Джонасом. Это она понимала. Но как заставить себя забыть, что когда-то Митч был главным человеком в ее жизни? Солнцем, вокруг которого вращался весь ее мир? Эти чувства никогда не исчезнут, сколько ни сопротивляйся им.
И в такие долгие часы одиночества она размышляла над тем, что бы случилось, если бы террористы не похитили Митча. По-прежнему они любили бы друг друга? По-прежнему у нее перехватывало бы дыхание при виде Митча, входящего в дом? По-прежнему она сопровождала бы его в скитаниях по свету, напрасно ожидая, когда же он наконец начнет оседлый образ жизни, и подавляя свое растущее отчаяние?
Если она думала, что ей удастся разобраться в своих смятенных чувствах, пока и тот и другой в отъезде, то глубоко заблуждалась. Напротив, мысли ее снова и снова вертелись вокруг этой проблемы, будто листок, подхваченный ветром и брошенный в водоворот.
– Ты ужасно выглядишь, – объявила Мериэн на третий день после отъезда Митча. Вернувшись после долгого уикенда и объяснив, что она отмечала какое-то событие, тетя повела Эланну на ленч в ресторан «Времена года». И хотя Эланна впервые за три недели ела ленч не за столом у себя в кабинете, выяснилось, что у нее нет аппетита. И даже бесподобный крабовый салат кажется безвкусным.
– Спасибо, – сухо ответила Эланна на замечание тети. – Всегда приятно слышать такое от тех, кого любишь.
– Поговорим о тех, кого любим, – ловко подхватила Мериэн брошенный мяч. – Что слышно о Джонасе?
– Если не возражаешь, я бы предпочла не обсуждать свои личные проблемы. – Эланна вяло возила по тарелке листок салата.
– Тогда у нас нет выбора и придется говорить о моих проблемах. – Мериэн проницательно сощурила глаза, но решила принять к сведению пожелание племянницы. Пока.
Эланна отложила вилку и с внезапно вспыхнувшим интересом посмотрела на тетю. Она знала, что Рамсей Тремейн еще в городе, фотографии его и Мериэн почти каждый день появлялись в колонках светской хроники. Но тетя упорно молчала, а когда Эланна поднимала эту тему, отделывалась успокаивающими репликами: мол, Рамсей Тремейн не собирается покупать «Сан-Франциско трэндс».
С инстинктом прирожденной актрисы Мериэн выдержала паузу, неторопливо потянувшись за сумкой из крокодиловой кожи и достав из нее пачку сигарет и золотую зажигалку.
И когда тетя прикуривала сигарету, Эланна заметила, как на пальце левой руки сверкнул светло-желтый брильянт размером с остров Роуд.
– По-моему, что-то связанное с этим? – взглядом указала она на камень.
Мериэн вытянула руку, откровенно любуясь, как сверкает и искрится камень в свете люстры, висевшей над столом в затененном от солнца зале.
– Да, это свадебный подарок, – подтвердила она. Спокойно, равнодушно, будто такие пули отливала каждый день. – По-моему, очень красивый. – Ее самодовольная улыбка напомнила Эланне кошку, только что вылакавшую блюдце со сливками. – Пожалуй, самый красивый из всех, какие я получала.
Вспомнив о королевской коллекции драгоценностей, которые тетя собрала в предыдущих браках, Эланна подумала, что эти слова о чем-то говорят.
– Ты выходишь замуж? За Рамсея Тремейна? Но я считала, что ты его терпеть не можешь.
– Не могла, – спокойно согласилась Мериэн. – Но оказалось, что это наше взаимное непонимание. – Она помолчала и сделала глоток шардоне. – Рамсей и я просто вернулись в прошлое на несколько лет назад, – призналась она. – Тогда мы оба были соперничавшими корреспондентами телеграфных агентств и встретились на конференции в Женеве. Это была страсть с первого взгляда. – Легкая улыбка воспоминания зазмеилась в углах ее губ. – Все эти годы у каждого из нас были короткие любовные увлечения, но кое-когда и кое-где наши пути пересекались... А потом, когда я работала в Египте, прямо перед «шестидневной» войной, дело стало принимать серьезный оборот. Фактически я считала, что я за ним замужем. Помнится, утром, когда началась война, я пошла на рынок на углу нашей улицы, чтобы купить фрукты и кофе к завтраку. К несчастью, как раз в этот момент к Рамсею в отель пришел его местный информатор, чтобы сообщить о нападении на Египет. И когда Рамсей увидел, что меня нет дома, ему взбрело в голову, что я помчалась к месту событий, чтобы опередить его. Несмотря на нашу близость, мы оба по-прежнему яростно соперничали друг с другом.
– Понимаю, – проговорила Эланна, стараясь внимательно следить за развитием сюжета.
– Естественно, когда я вернулась с финиками и кофе и обнаружила, что Рамсея нет, то подумала, что он решил опередить меня. – Мериэн улыбнулась и покачала головой. – К счастью, недавно Рамсей пришел к выводу, что пора похоронить томагавки наших амбиций. Одно, как всегда, влечет за собой другое. И не успела я опомниться, как уже стояла перед священником в часовне Рено.
– Я рада, что все недоразумения позади и между вами воцарилось полное взаимопонимание, – сказала Эланна. – Но просто не верится, что можно так вдруг взять и выйти замуж, ни словом не обмолвившись в семье.
– Уфф... – Взмахом руки Мериэн отмела упрек Эланны. – Во-первых, как я припоминаю, вы с Митчем сделали то же самое. И во-вторых, поскольку никто из вас не был на моих предыдущих свадьбах, я подумала, почему же эта должна быть исключением.
– Во всех предыдущих случаях ты была в дальних странах, охотясь за очередным сюжетом, – уточнила Эланна – И как я слышала, прямых рейсов в Хайбер-Пасс до сих пор нет.
– Милый Мустафа, – пробормотала тетя, улыбнувшись воспоминанию – Единственный мужчина из всех моих мужей, который не мог добавить и цента к своему имени Но то, чего ему не хватало в одном, он наверстывал в – Легкий румянец набежал на ее щеки – И кроме того, – быстро переменила она тему, – я знаю, что у тебя в эти дни дел невпроворот А твой отец, мой дорогой положительный брат, просто выдаст одну из своих занудных лекций о святости брачных уз – Кстати, одну я слышала, – подтвердила Эланна, – и совсем недавно.
– Вот-вот Мой старший брат слишком предсказуем, – сухо заметила Мериэн – И это, видимо, одна из причин, почему я всегда была в семье бунтовщиком. К тому времени, когда я родилась, роль положительного ребенка Фэйрфилцов была уже занята – Она похлопала племянницу по руке, и лицо ее моментально приняло серьезное выражение – Не позволяй отцу давить на тебя. Что бы он ни говорил, Митч не подходящий для тебя мужчина – Ты так уверена в этом?
– Да Потому что твой бывший муж и я, дорогая, горошины из одного стручка. Он так же не может усидеть на одном месте, как не могла я в те годы, когда решила стать очередной звездой журналистики.
– Но ты же наконец угомонилась, – возразила племянница – Вернулась в Сан-Франциско, основала журнал и даже еще раз вышла замуж – Неожиданная мысль поразила Эланну – Но ты здесь останешься?
– Конечно. По крайней мере первое время. Рамсею нравится жить в Сан-Франциско. И все его недавно приобретенные американские издания, видимо, на некоторое время удержат его в стране – Тетя окинула Эланну долгим предостерегающим взглядом – Эланна, дорогая, ты упустила одну деталь Мне понадобилось. шестьдесят три года, чтобы задуматься о крыше над головой Митчу сейчас только тридцать девять Ты и вправду хочешь ждать еще двадцать четыре года, пока он устанет жить на чемоданах?
– Он сильно изменился. Ты даже не представляешь, как он изменился – Глубоко укорененное чувство лояльности заставило ее защищать Митча, хотя тетя сказала именно то, что все эти недели. Эланна сама твердила себе.
– Такие мужчины, как Митчелл Кентрелл, никогда не меняются, – жестко отрезала Мериэн – Я слышала о легкой размолвке за столом у твоего отца Не будешь же ты отрицать, что он уже проявляет пренебрежение к твоей работе – Это только потому, что его собственная жизнь совершенно не устроена – Эланна не стала отрицать обвинение тети – – Он слишком привык быть в центре внимания, чтобы разрешить тебе иметь собственную жизнь, – возразила Мериэн – А Джонас, напротив, всегда ободряет тебя, когда ты хочешь предпринять что-то рискованное. Принимаешь вызов – Тетя на мгновение занялась кукурузным салатом, но потом снова взглянула на Эланну – Джонас – это тот человек, за которого тебе стоит выйти замуж.
– Я и не говорила, что не хочу выйти за него! – взорвалась Эланна. Усталость, стресс и напряжение прошедших недель вызвали в ней неожиданную вспышку гнева. Она глубоко вздохнула – Прости Все идет так трудно.
– Конечно, трудно, – успокаивающе согласилась Мериэн – Но каким бы мрачным сейчас положение ни казалось, все отойдет в прошлое. Так всегда бывает. И есть одна вещь, которую ты постоянно должна помнить.
– Какая? – мрачно спросила Эланна.
– Любого мужчину, каким бы необыкновенным в данный момент он ни казался, легко можно заменить Задача выполнена, и Мериэн подозвала официанта, чтобы расплатиться.
Слова Мериэн снова и снова звучали в голове Эланны во время долгой беспокойной ночи. Она не могла избавиться от них и на следующее утро, когда сидела за столом в кабинете и рассматривала глянцевые оттиски, присланные художественным отделом.. Снимки с самыми модными в новом сезоне лыжными костюмами Хотя тетя и отказалась от своей страсти носиться по миру, все же полностью она не изменилась. Не изменилось ее беззаботное отношение к мужчинам, которых, как считала Мериэн, можно менять как перчатки.
Эланну многое восхищало в Мериэн, но о себе она знала, что ей выпало большое счастье в жизни – любить и быть любимой двумя такими необыкновенными мужчинами. Нет, в данном случае тетя не права.
И будто по магическому знаку волшебника зазвонил телефон, и она услышала бесцветный голос Карин по внутренней связи – Звонит Джонас. На линии два.
Эланна уставилась на мигающий оранжевый огонек на аппарате, словно это была кобра, готовая к ядовитому укусу. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, еще раз вздохнула, когда это не помогло, и взяла трубку.
– Алло?
– Ты представляешь, какое сегодня число? – без всякого вступления напомнил Джонас.
Эланна скосила глаза на календарь, где дата была обведена красным Боже, как она могла забыть, что сегодня должна бы быть ее свадьба?
– Ох, Джонас, – выдохнула она, – у меня, кажется, и правда в голове все перепугалось!
– Поэтому я и звоню тебе – О! – Пожалуйста, мысленно взмолилась она, крепко сжав трубку, не говори, что ты позвонил, намереваясь сказать, что все кончено!
– Дэвид сказал мне, что Митч в Нью-Йорке.
– Да.
– И ты твердо отказалась поехать с ним.
– У меня есть работа, которую надо делать. Честно, Джонас, это было бы нелепо. Ты не можешь представить, сколько непредвиденных забот возникает.
– Эланна, – перебил ее Джонас, – погоди, скажи мне только одно.
– Что?
– Работа – единственная причина, по которой ты не поехала?
– Нет.
Наступило молчание Сколько же значения в одном-единственном слове, полетевшем по проводам! Когда Джонас наконец заговорил, Эланна заметила, что его сухой голос немного смягчился.
– Могу я понять это так, что сегодня вечером ты свободна, чтобы пообедать со мной?
– О да, – выдохнула она Все-таки о разрыве пока речи нет.
– Я заеду за тобой в семь.
В семь Восемь часов ожидания Сможет ли она ждать так долго?
– Давай пораньше, в шесть.
– Хорошо, в шесть, – согласился он – Я подумал, что мы можем пообедать на яхте Если ты не против.
– Мне нравится эта идея.
Положив трубку, Эланна вышла из кабинета и остановилась перед столом Карин.
– Я ухожу на весь день, – предупредила она – Если случится что-то непредвиденное, я в парикмахерской, хочу сделать прическу Номер телефона у меня в книжке.
– Важное свидание? – спросила Карин, в глазах у нее моментально зажглось любопытство.
– Можно сказать и так – Эланна поймала себя на том, что улыбается, по-настоящему улыбается. Первый раз за последние недели.
– Как раз вовремя, – одобрила ее намерение Карин. – Ox, – крикнула она, когда Эланна подходила к лифтам, – в случае, если вам интересно, в «Виктория-Сикретс» сейчас идет распродажа.
От внимания шеф-редактора не ускользнуло, что сообщения Карин о новостях в торговле интересовали в офисе всех. И хотя щеки у Эланны разрумянились от одной только мысли о свидании с Джонасом, она решила, что совсем не помешает посетить самый знаменитый в Сан-Франциско бутик дамского белья.
Джонас терпеть не мог неопределенности, и именно ее он почувствовал, въехав в город. Он привык контролировать свою жизнь, и поэтому прошедшие три недели казались ему и мучительными и пугающими. Даже сегодня вечером, все еще не потеряв надежды на медовый месяц с новобрачной, со своей молодой женой, он боялся того, что может ждать его в доме Эланны. Утром ее голос звучал так, словно она очень рада встретиться с ним. Но он уже знал, что в последнее время настроение у нее подвижно как ртуть. Вдруг ему так повезет, мрачно подумал Джонас, что он явится к ней на порог как раз в тот момент, когда Кентрелл вернется домой из Нью-Йорка?
Иное дело – поздно ночью, когда она оставляла офис и оказывалась одна в темноте дома. Тогда двое мужчин, которых она любила возникали перед ее мысленным взглядом в мириадах граней, словно в детском калейдоскопе. Ее будущее – только с Джонасом. Это она понимала. Но как заставить себя забыть, что когда-то Митч был главным человеком в ее жизни? Солнцем, вокруг которого вращался весь ее мир? Эти чувства никогда не исчезнут, сколько ни сопротивляйся им.
И в такие долгие часы одиночества она размышляла над тем, что бы случилось, если бы террористы не похитили Митча. По-прежнему они любили бы друг друга? По-прежнему у нее перехватывало бы дыхание при виде Митча, входящего в дом? По-прежнему она сопровождала бы его в скитаниях по свету, напрасно ожидая, когда же он наконец начнет оседлый образ жизни, и подавляя свое растущее отчаяние?
Если она думала, что ей удастся разобраться в своих смятенных чувствах, пока и тот и другой в отъезде, то глубоко заблуждалась. Напротив, мысли ее снова и снова вертелись вокруг этой проблемы, будто листок, подхваченный ветром и брошенный в водоворот.
– Ты ужасно выглядишь, – объявила Мериэн на третий день после отъезда Митча. Вернувшись после долгого уикенда и объяснив, что она отмечала какое-то событие, тетя повела Эланну на ленч в ресторан «Времена года». И хотя Эланна впервые за три недели ела ленч не за столом у себя в кабинете, выяснилось, что у нее нет аппетита. И даже бесподобный крабовый салат кажется безвкусным.
– Спасибо, – сухо ответила Эланна на замечание тети. – Всегда приятно слышать такое от тех, кого любишь.
– Поговорим о тех, кого любим, – ловко подхватила Мериэн брошенный мяч. – Что слышно о Джонасе?
– Если не возражаешь, я бы предпочла не обсуждать свои личные проблемы. – Эланна вяло возила по тарелке листок салата.
– Тогда у нас нет выбора и придется говорить о моих проблемах. – Мериэн проницательно сощурила глаза, но решила принять к сведению пожелание племянницы. Пока.
Эланна отложила вилку и с внезапно вспыхнувшим интересом посмотрела на тетю. Она знала, что Рамсей Тремейн еще в городе, фотографии его и Мериэн почти каждый день появлялись в колонках светской хроники. Но тетя упорно молчала, а когда Эланна поднимала эту тему, отделывалась успокаивающими репликами: мол, Рамсей Тремейн не собирается покупать «Сан-Франциско трэндс».
С инстинктом прирожденной актрисы Мериэн выдержала паузу, неторопливо потянувшись за сумкой из крокодиловой кожи и достав из нее пачку сигарет и золотую зажигалку.
И когда тетя прикуривала сигарету, Эланна заметила, как на пальце левой руки сверкнул светло-желтый брильянт размером с остров Роуд.
– По-моему, что-то связанное с этим? – взглядом указала она на камень.
Мериэн вытянула руку, откровенно любуясь, как сверкает и искрится камень в свете люстры, висевшей над столом в затененном от солнца зале.
– Да, это свадебный подарок, – подтвердила она. Спокойно, равнодушно, будто такие пули отливала каждый день. – По-моему, очень красивый. – Ее самодовольная улыбка напомнила Эланне кошку, только что вылакавшую блюдце со сливками. – Пожалуй, самый красивый из всех, какие я получала.
Вспомнив о королевской коллекции драгоценностей, которые тетя собрала в предыдущих браках, Эланна подумала, что эти слова о чем-то говорят.
– Ты выходишь замуж? За Рамсея Тремейна? Но я считала, что ты его терпеть не можешь.
– Не могла, – спокойно согласилась Мериэн. – Но оказалось, что это наше взаимное непонимание. – Она помолчала и сделала глоток шардоне. – Рамсей и я просто вернулись в прошлое на несколько лет назад, – призналась она. – Тогда мы оба были соперничавшими корреспондентами телеграфных агентств и встретились на конференции в Женеве. Это была страсть с первого взгляда. – Легкая улыбка воспоминания зазмеилась в углах ее губ. – Все эти годы у каждого из нас были короткие любовные увлечения, но кое-когда и кое-где наши пути пересекались... А потом, когда я работала в Египте, прямо перед «шестидневной» войной, дело стало принимать серьезный оборот. Фактически я считала, что я за ним замужем. Помнится, утром, когда началась война, я пошла на рынок на углу нашей улицы, чтобы купить фрукты и кофе к завтраку. К несчастью, как раз в этот момент к Рамсею в отель пришел его местный информатор, чтобы сообщить о нападении на Египет. И когда Рамсей увидел, что меня нет дома, ему взбрело в голову, что я помчалась к месту событий, чтобы опередить его. Несмотря на нашу близость, мы оба по-прежнему яростно соперничали друг с другом.
– Понимаю, – проговорила Эланна, стараясь внимательно следить за развитием сюжета.
– Естественно, когда я вернулась с финиками и кофе и обнаружила, что Рамсея нет, то подумала, что он решил опередить меня. – Мериэн улыбнулась и покачала головой. – К счастью, недавно Рамсей пришел к выводу, что пора похоронить томагавки наших амбиций. Одно, как всегда, влечет за собой другое. И не успела я опомниться, как уже стояла перед священником в часовне Рено.
– Я рада, что все недоразумения позади и между вами воцарилось полное взаимопонимание, – сказала Эланна. – Но просто не верится, что можно так вдруг взять и выйти замуж, ни словом не обмолвившись в семье.
– Уфф... – Взмахом руки Мериэн отмела упрек Эланны. – Во-первых, как я припоминаю, вы с Митчем сделали то же самое. И во-вторых, поскольку никто из вас не был на моих предыдущих свадьбах, я подумала, почему же эта должна быть исключением.
– Во всех предыдущих случаях ты была в дальних странах, охотясь за очередным сюжетом, – уточнила Эланна – И как я слышала, прямых рейсов в Хайбер-Пасс до сих пор нет.
– Милый Мустафа, – пробормотала тетя, улыбнувшись воспоминанию – Единственный мужчина из всех моих мужей, который не мог добавить и цента к своему имени Но то, чего ему не хватало в одном, он наверстывал в – Легкий румянец набежал на ее щеки – И кроме того, – быстро переменила она тему, – я знаю, что у тебя в эти дни дел невпроворот А твой отец, мой дорогой положительный брат, просто выдаст одну из своих занудных лекций о святости брачных уз – Кстати, одну я слышала, – подтвердила Эланна, – и совсем недавно.
– Вот-вот Мой старший брат слишком предсказуем, – сухо заметила Мериэн – И это, видимо, одна из причин, почему я всегда была в семье бунтовщиком. К тому времени, когда я родилась, роль положительного ребенка Фэйрфилцов была уже занята – Она похлопала племянницу по руке, и лицо ее моментально приняло серьезное выражение – Не позволяй отцу давить на тебя. Что бы он ни говорил, Митч не подходящий для тебя мужчина – Ты так уверена в этом?
– Да Потому что твой бывший муж и я, дорогая, горошины из одного стручка. Он так же не может усидеть на одном месте, как не могла я в те годы, когда решила стать очередной звездой журналистики.
– Но ты же наконец угомонилась, – возразила племянница – Вернулась в Сан-Франциско, основала журнал и даже еще раз вышла замуж – Неожиданная мысль поразила Эланну – Но ты здесь останешься?
– Конечно. По крайней мере первое время. Рамсею нравится жить в Сан-Франциско. И все его недавно приобретенные американские издания, видимо, на некоторое время удержат его в стране – Тетя окинула Эланну долгим предостерегающим взглядом – Эланна, дорогая, ты упустила одну деталь Мне понадобилось. шестьдесят три года, чтобы задуматься о крыше над головой Митчу сейчас только тридцать девять Ты и вправду хочешь ждать еще двадцать четыре года, пока он устанет жить на чемоданах?
– Он сильно изменился. Ты даже не представляешь, как он изменился – Глубоко укорененное чувство лояльности заставило ее защищать Митча, хотя тетя сказала именно то, что все эти недели. Эланна сама твердила себе.
– Такие мужчины, как Митчелл Кентрелл, никогда не меняются, – жестко отрезала Мериэн – Я слышала о легкой размолвке за столом у твоего отца Не будешь же ты отрицать, что он уже проявляет пренебрежение к твоей работе – Это только потому, что его собственная жизнь совершенно не устроена – Эланна не стала отрицать обвинение тети – – Он слишком привык быть в центре внимания, чтобы разрешить тебе иметь собственную жизнь, – возразила Мериэн – А Джонас, напротив, всегда ободряет тебя, когда ты хочешь предпринять что-то рискованное. Принимаешь вызов – Тетя на мгновение занялась кукурузным салатом, но потом снова взглянула на Эланну – Джонас – это тот человек, за которого тебе стоит выйти замуж.
– Я и не говорила, что не хочу выйти за него! – взорвалась Эланна. Усталость, стресс и напряжение прошедших недель вызвали в ней неожиданную вспышку гнева. Она глубоко вздохнула – Прости Все идет так трудно.
– Конечно, трудно, – успокаивающе согласилась Мериэн – Но каким бы мрачным сейчас положение ни казалось, все отойдет в прошлое. Так всегда бывает. И есть одна вещь, которую ты постоянно должна помнить.
– Какая? – мрачно спросила Эланна.
– Любого мужчину, каким бы необыкновенным в данный момент он ни казался, легко можно заменить Задача выполнена, и Мериэн подозвала официанта, чтобы расплатиться.
Слова Мериэн снова и снова звучали в голове Эланны во время долгой беспокойной ночи. Она не могла избавиться от них и на следующее утро, когда сидела за столом в кабинете и рассматривала глянцевые оттиски, присланные художественным отделом.. Снимки с самыми модными в новом сезоне лыжными костюмами Хотя тетя и отказалась от своей страсти носиться по миру, все же полностью она не изменилась. Не изменилось ее беззаботное отношение к мужчинам, которых, как считала Мериэн, можно менять как перчатки.
Эланну многое восхищало в Мериэн, но о себе она знала, что ей выпало большое счастье в жизни – любить и быть любимой двумя такими необыкновенными мужчинами. Нет, в данном случае тетя не права.
И будто по магическому знаку волшебника зазвонил телефон, и она услышала бесцветный голос Карин по внутренней связи – Звонит Джонас. На линии два.
Эланна уставилась на мигающий оранжевый огонек на аппарате, словно это была кобра, готовая к ядовитому укусу. Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, еще раз вздохнула, когда это не помогло, и взяла трубку.
– Алло?
– Ты представляешь, какое сегодня число? – без всякого вступления напомнил Джонас.
Эланна скосила глаза на календарь, где дата была обведена красным Боже, как она могла забыть, что сегодня должна бы быть ее свадьба?
– Ох, Джонас, – выдохнула она, – у меня, кажется, и правда в голове все перепугалось!
– Поэтому я и звоню тебе – О! – Пожалуйста, мысленно взмолилась она, крепко сжав трубку, не говори, что ты позвонил, намереваясь сказать, что все кончено!
– Дэвид сказал мне, что Митч в Нью-Йорке.
– Да.
– И ты твердо отказалась поехать с ним.
– У меня есть работа, которую надо делать. Честно, Джонас, это было бы нелепо. Ты не можешь представить, сколько непредвиденных забот возникает.
– Эланна, – перебил ее Джонас, – погоди, скажи мне только одно.
– Что?
– Работа – единственная причина, по которой ты не поехала?
– Нет.
Наступило молчание Сколько же значения в одном-единственном слове, полетевшем по проводам! Когда Джонас наконец заговорил, Эланна заметила, что его сухой голос немного смягчился.
– Могу я понять это так, что сегодня вечером ты свободна, чтобы пообедать со мной?
– О да, – выдохнула она Все-таки о разрыве пока речи нет.
– Я заеду за тобой в семь.
В семь Восемь часов ожидания Сможет ли она ждать так долго?
– Давай пораньше, в шесть.
– Хорошо, в шесть, – согласился он – Я подумал, что мы можем пообедать на яхте Если ты не против.
– Мне нравится эта идея.
Положив трубку, Эланна вышла из кабинета и остановилась перед столом Карин.
– Я ухожу на весь день, – предупредила она – Если случится что-то непредвиденное, я в парикмахерской, хочу сделать прическу Номер телефона у меня в книжке.
– Важное свидание? – спросила Карин, в глазах у нее моментально зажглось любопытство.
– Можно сказать и так – Эланна поймала себя на том, что улыбается, по-настоящему улыбается. Первый раз за последние недели.
– Как раз вовремя, – одобрила ее намерение Карин. – Ox, – крикнула она, когда Эланна подходила к лифтам, – в случае, если вам интересно, в «Виктория-Сикретс» сейчас идет распродажа.
От внимания шеф-редактора не ускользнуло, что сообщения Карин о новостях в торговле интересовали в офисе всех. И хотя щеки у Эланны разрумянились от одной только мысли о свидании с Джонасом, она решила, что совсем не помешает посетить самый знаменитый в Сан-Франциско бутик дамского белья.
Джонас терпеть не мог неопределенности, и именно ее он почувствовал, въехав в город. Он привык контролировать свою жизнь, и поэтому прошедшие три недели казались ему и мучительными и пугающими. Даже сегодня вечером, все еще не потеряв надежды на медовый месяц с новобрачной, со своей молодой женой, он боялся того, что может ждать его в доме Эланны. Утром ее голос звучал так, словно она очень рада встретиться с ним. Но он уже знал, что в последнее время настроение у нее подвижно как ртуть. Вдруг ему так повезет, мрачно подумал Джонас, что он явится к ней на порог как раз в тот момент, когда Кентрелл вернется домой из Нью-Йорка?