– Элли... – Его губы ласкали ее лицо, жаркие, голодные, они упивались вкусом бархатистой кожи. – Моя Элли.
Откровенные нотки собственника в его охрипшем голосе покорили Эланну. Сердце ее открылось, и она отвечала на его поцелуи со всей любовью, какая жила в ней. Она готова была отдать ему все, все, что он захочет.
На этот раз он не был нежным. Хотя намеревался быть. Митч принадлежал к тому сорту мужчин, которые искусны во всем, в том числе и в любви. Всю дорогу он обещал себе, что будет продвигаться медленно. Сначала доставит ей наслаждение исключительно красивым пейзажем, затем ласковыми словами, потом нежными руками. Она испытает такое блаженство, какое не могла и вообразить. Но подобной щедрости от нее он не ожидал. Она с такой готовностью раскрылась, так свободно доверилась ему! Мог ли он предположить, что совершенно потеряет голову и тело будет подчиняться только первобытному инстинкту?
Он хотел овладеть ею, утолить жажду, насытиться. Когда их языки сплелись, тотчас же забылось, что через несколько коротких часов он будет сидеть в самолете, направляясь в Бейрут. Когда ее дыхание обдало его теплом, он забыл и то, что не собирался связывать свою жизнь ни с одной из женщин. Он скорее ощущал, чем слышал, как его имя витает вперемежку с поцелуями у губ, и удивлялся, почему раньше считал любовь обузой. Почему избегал этой ловушки любой ценой. Но теперь все изменилось. Из-за Элли.
Теплый ветер издал в кронах деревьев легкий вздох, когда Митч расстегнул молнию у нее на платье. Прошелестев по телу, оно упало на землю. Заметив, как у него перехватило дыхание, Эланна испытала что-то сродни самодовольству. Опасное чувство. Она упивалась исступленным желанием, вспыхнувшим у него в глазах, когда его дрожавшие пальцы погрузились в кружевную пену белья, открывшуюся под платьем.
– Ты такая красивая, что я теряю дар речи. – Он положил руку ей на грудь, и сердце у нее зашлось. – Со мной такого еще не бывало. – Рука на груди ласкала, томила, сводила с ума.
Не спуская с него глаз, Эланна медленно расстегнула ему рубашку, стянула с плеч, и она птицей спланировала на ее платье. Нет, это он красивый, подумала Эланна, нерешительно проводя ладонями по его загорелой груди и мускулистому животу. Такой сильный, крепкий, мужественный. Само совершенство. Что она может предложить такому мужчине?
И вдруг ее охватил ужас: что, если в конце концов он разочаруется в ней? Она обняла его за талию и прижалась щекой к груди. Митч моментально почувствовал перемену.
– Элли? – прошептал он, склонив к ней голову. – Душа моя, что случилось?
Если она не пройдет с ним через это, он возненавидит ее, сочтет, что она из разряда тех женщин, которые заводят мужчин ради спортивного интереса. Если же пройдет и обманет его ожидания... А ведь у него такой богатый опыт в любви... Как она потом будет смотреть ему в лицо? Чувствуя себя глупой и напуганной, она только покачала головой.
Он провел рукой по ее спине, пытаясь успокоить, и ощутил, как вздрогнули под ладонью мышцы. Она вся напряжена. Чересчур напряжена.
– Элли, я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь.
С каждой минутой положение становилось все хуже.
– Нет, – едва слышно, одними губами пролепетала она. – Я хочу, Митч, правда, но...
– Ты боишься последствий, душа моя...
– Нет. – Что с ней происходит? Ведь ее не назовешь неопытной. Она принимала противозачаточные таблетки еще с младшего курса колледжа. Так почему же ведет себя будто паникующая девственница? – Тебе не надо, Митч, об этом беспокоиться.
Внезапный укол ревности озадачил Митча. Он не принадлежал к тем мужчинам, которые видят в нетронутой женщине вызов себе и завоевывают ее как военный трофей. Он всегда предпочитал женщин опытных, готовых разделить с ним легкую сексуальную связь. Без навешивания оков.
– Тогда в чем проблема? – Его руки бродили по ее телу, пальцы ласкали бедра, талию, груди.
Испустив глубокий судорожный вздох, она откинула голову назад и встретила его вопрошающий взгляд.
– Я боюсь, что не смогу тебе понравиться. Выражение его лица менялось у нее на глазах: сначала растерянность, недоверие и затем что-то такое теплое и нежное, от чего у нее перехватило дыхание.
– Почему бы тебе не положиться в этом на меня? – Обняв ладонями ее лицо, он поймал губами припухший рот и медленно, бережно опустил Эланну на землю. Все сомнения были отброшены, и у нее вылетел слабый, умиротворенный вздох.
Выказав терпение, какого Митч и не подозревал в себе, он упоительно долго ласкал ее только ртом. Его губы волновали, томили, услаждали, и Эланна поймала себя на том, что впервые не ощущает перед мужчиной никакой стесненности. Закрыв глаза, она позволила себе совершенно расслабиться.
Невольно удивленный тем восхищением, которое она вызывала в нем, Митч заставлял себя продвигаться медленно, наслаждаясь каждым чувственным вздохом, каждым тихим стоном. Солнечные лучи, просеиваясь сквозь листву, отбрасывали на ее атласную кожу золотистые зайчики. Оторвавшись от нее и присев на корточки, Митч какое-то время любовался открывшейся перед ним картиной. Эланна лежала в постели из полевых цветов, в ореоле из рассыпавшихся волос, с закрытыми глазами, и легкая женственная улыбка порхала на ее чувственно припухших губах. Воплощение красоты. Совершенное создание природы. Ни одна женщина не была для него столь желанна.
За обладание ею не жалко и жизни, не то что свободы. Почувствовав на себе жадный взгляд, Эланна медленно открыла глаза и, прочтя на красивом его лице откровенную алчность, жарко вспыхнула. Руки ее непроизвольно потянулись к нему, и он принял приглашение, которого так долго ждал. Остававшаяся на них одежда слетела, будто ее сдуло морским ветром. Плоть припала к плоти. Нежные вздохи превратились в стоны. Внутренний огонь сжигал обоих.
Эланна шептала ему в ухо слова наслаждения, а Митч осыпал страстными поцелуями ее пылающее тело. Его приводило в восторг, насколько отзывчива оказалась она на ласки, как вздрагивала от его прикосновений, как радовалась всему, что он делал с ней.
Смех Эланны, сочный и страстный, плавал в душистом воздухе. Ее волосы обвивали его нежным шелком, прилипая к груди. Мучительная сладость. Сладкая мука. Агония. Экстаз. Вчера исчезло. Завтра затуманилось.
Осталось только сейчас. Только безумное, восхитительное настоящее.
Когда она, вся изогнувшись, прижалась к нему, Митч понял, что время предвкушения истекло. Выдохнув ее имя, он ворвался в нее. Ее тело, жаркое, влажное, гостеприимно приняло его, и в согласном ритме, усиливаемом аккордами морского прибоя, они уплыли в страну блаженства. В страну, где торжествует слияние души и плоти, а разуму в ней делать нечего.
Эланна закрыла глаза, захваченная потоком воспоминаний. Хотя до того безумного дня на лугу у нее уже было двое возлюбленных, хотя ей уже двадцать четыре года, она оставалась невероятно наивной. Невероятно невинной. И она обожала Митча, любила его до беспамятства.
– Наверно, каждая женщина по крайней мере раз в жизни должна потерять голову, – пробормотала она скорее себе, чем Митчу.
Он наблюдал за ее лицом и понимал, что она не меньше, чем он, потрясена воспоминаниями, вызванными его букетом. Ну хоть что-то, решил Митч.
– По-моему, мы оба в тот день потеряли голову. – Словно бы оставив за скобками возникшую между ними преграду, он мягко, стараясь не вспугнуть, обнял ее за талию. – Честно признаюсь, я повез тебя туда, чтобы соблазнить. Но после нашей любви решил, что это ты соблазнила меня.
– Наверно, мы оба были соблазнены, – ласково сказала она. – Пейзажем, настроением, твоим отъездом на следующий день.
Что-то было в ее голосе новое. Что-то для него непонятное. Сожаление?
– Мой отъезд все ускорил: меня толкнул в тот вечер на уговоры, а тебя – согласиться бежать со мной, – задумчиво сказал он. – Но поверь, Элли, если бы я не обнаружил себя связанным своей любовью по рукам и ногам, я бы улетел не задумываясь, даже не оглянувшись на прощание. – Конечно, так он и делал прежде. Бесчисленное множество раз... Но когда он лежал в тот день среди цветов, наслаждаясь и остывая от страсти, то уже понимал, что уйти от Элли ему будет нелегко. Человек моментальных решений, он пришел к выводу, что единственным верным выходом будет женитьба.
– Я рада, что ты не улетел, – искренне призналась Эланна. Потому что, несмотря на все, что случилось, она всегда будет хранить в памяти и благословлять бурный год, проведенный с Митчем Кентреллом, когда они были молодоженами.
Именно это он и хотел услышать.
– Я тоже. – Он привлек ее ближе к себе. Слишком близко. На мгновение ее тело – и разум – ответили на когда-то такое родное прикосновение. Но когда губы Митча коснулись ее лица, она подумала о Джонасе.
– Митч... – Она лихорадочно искала способ, как бы, не обидев, удержать его на расстоянии. Мучительный вопрос застыл в его глазах. Вместе с отчаянием от своего мужского бессилия, которое он и не пытался скрывать. Чтобы как-то утешить его, Эланна подняла дрожащую руку к его щеке.
Кожа была горячей. Не просто горячей. Она пылала. И не только от желания.
– Ты болен!
Митч вдыхал незнакомый аромат духов и необъяснимый волнующий запах, источаемый ее порами. От этого запаха кровь бросилась ему в голову и в чресла, запульсировала в каждой жилке.
– Ерунда, какой-то вирус, – проговорил он как можно беззаботнее. – По-моему, я подцепил его в Висбадене.
– Ты был у врача?
– Угу. – Он обхватил ладонями ее плечи и удивился, что она носит жакет с накладными плечами. Хотя Элли стала красивее, чем прежде, теперь она напоминала Джоан Кроуфорд в ранних фильмах, где та играла молодых женщин, начинающих деловую карьеру. Он всегда предпочитал Хедди Ламарр и ее воздушные наряды.
– И что? Что сказал доктор? Она отодвинулась всего чуть-чуть, но он почувствовал, как снова возникает преграда.
– Ничего.
– Ничего?
Митч не хотел говорить. Ему казалось, что со дня своего освобождения он только и делает, что с утра до вечера говорит. Сейчас он хотел лишь одного – заняться любовью со своей женой.
– В больнице на военно-воздушной базе, когда меня смотрел врач, я был здоров.
– Ты просто горишь. – Эланна прижала ладонь к его лбу. – Я позвоню Алексу Хейнесу. Он найдет врача.
Не желая полностью сдаваться и выбросить на ринг полотенце, Митч нежно погладил ее по плечам.
– Со мной все будет в порядке. Правда.
– Конечно, все будет в порядке, – заверила его Эланна и направилась к телефону, – как только ты начнешь лечиться.
Она напоминала ему упакованный в шелк бульдозер... Неприятное чувство. Когда в ней появилась такая твердость?
С удивлением глядя на нее, Митч вспоминал время, когда Элли беспрекословно полагалась на любое его решение, каким бы тривиальным оно ни было. Понимая, что потерпел поражение, Митч опустился на софу, отрешенно наблюдая, как она звонит по телефону.
– Добро пожаловать домой, – проворчал он.
Глава 6
Откровенные нотки собственника в его охрипшем голосе покорили Эланну. Сердце ее открылось, и она отвечала на его поцелуи со всей любовью, какая жила в ней. Она готова была отдать ему все, все, что он захочет.
На этот раз он не был нежным. Хотя намеревался быть. Митч принадлежал к тому сорту мужчин, которые искусны во всем, в том числе и в любви. Всю дорогу он обещал себе, что будет продвигаться медленно. Сначала доставит ей наслаждение исключительно красивым пейзажем, затем ласковыми словами, потом нежными руками. Она испытает такое блаженство, какое не могла и вообразить. Но подобной щедрости от нее он не ожидал. Она с такой готовностью раскрылась, так свободно доверилась ему! Мог ли он предположить, что совершенно потеряет голову и тело будет подчиняться только первобытному инстинкту?
Он хотел овладеть ею, утолить жажду, насытиться. Когда их языки сплелись, тотчас же забылось, что через несколько коротких часов он будет сидеть в самолете, направляясь в Бейрут. Когда ее дыхание обдало его теплом, он забыл и то, что не собирался связывать свою жизнь ни с одной из женщин. Он скорее ощущал, чем слышал, как его имя витает вперемежку с поцелуями у губ, и удивлялся, почему раньше считал любовь обузой. Почему избегал этой ловушки любой ценой. Но теперь все изменилось. Из-за Элли.
Теплый ветер издал в кронах деревьев легкий вздох, когда Митч расстегнул молнию у нее на платье. Прошелестев по телу, оно упало на землю. Заметив, как у него перехватило дыхание, Эланна испытала что-то сродни самодовольству. Опасное чувство. Она упивалась исступленным желанием, вспыхнувшим у него в глазах, когда его дрожавшие пальцы погрузились в кружевную пену белья, открывшуюся под платьем.
– Ты такая красивая, что я теряю дар речи. – Он положил руку ей на грудь, и сердце у нее зашлось. – Со мной такого еще не бывало. – Рука на груди ласкала, томила, сводила с ума.
Не спуская с него глаз, Эланна медленно расстегнула ему рубашку, стянула с плеч, и она птицей спланировала на ее платье. Нет, это он красивый, подумала Эланна, нерешительно проводя ладонями по его загорелой груди и мускулистому животу. Такой сильный, крепкий, мужественный. Само совершенство. Что она может предложить такому мужчине?
И вдруг ее охватил ужас: что, если в конце концов он разочаруется в ней? Она обняла его за талию и прижалась щекой к груди. Митч моментально почувствовал перемену.
– Элли? – прошептал он, склонив к ней голову. – Душа моя, что случилось?
Если она не пройдет с ним через это, он возненавидит ее, сочтет, что она из разряда тех женщин, которые заводят мужчин ради спортивного интереса. Если же пройдет и обманет его ожидания... А ведь у него такой богатый опыт в любви... Как она потом будет смотреть ему в лицо? Чувствуя себя глупой и напуганной, она только покачала головой.
Он провел рукой по ее спине, пытаясь успокоить, и ощутил, как вздрогнули под ладонью мышцы. Она вся напряжена. Чересчур напряжена.
– Элли, я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь.
С каждой минутой положение становилось все хуже.
– Нет, – едва слышно, одними губами пролепетала она. – Я хочу, Митч, правда, но...
– Ты боишься последствий, душа моя...
– Нет. – Что с ней происходит? Ведь ее не назовешь неопытной. Она принимала противозачаточные таблетки еще с младшего курса колледжа. Так почему же ведет себя будто паникующая девственница? – Тебе не надо, Митч, об этом беспокоиться.
Внезапный укол ревности озадачил Митча. Он не принадлежал к тем мужчинам, которые видят в нетронутой женщине вызов себе и завоевывают ее как военный трофей. Он всегда предпочитал женщин опытных, готовых разделить с ним легкую сексуальную связь. Без навешивания оков.
– Тогда в чем проблема? – Его руки бродили по ее телу, пальцы ласкали бедра, талию, груди.
Испустив глубокий судорожный вздох, она откинула голову назад и встретила его вопрошающий взгляд.
– Я боюсь, что не смогу тебе понравиться. Выражение его лица менялось у нее на глазах: сначала растерянность, недоверие и затем что-то такое теплое и нежное, от чего у нее перехватило дыхание.
– Почему бы тебе не положиться в этом на меня? – Обняв ладонями ее лицо, он поймал губами припухший рот и медленно, бережно опустил Эланну на землю. Все сомнения были отброшены, и у нее вылетел слабый, умиротворенный вздох.
Выказав терпение, какого Митч и не подозревал в себе, он упоительно долго ласкал ее только ртом. Его губы волновали, томили, услаждали, и Эланна поймала себя на том, что впервые не ощущает перед мужчиной никакой стесненности. Закрыв глаза, она позволила себе совершенно расслабиться.
Невольно удивленный тем восхищением, которое она вызывала в нем, Митч заставлял себя продвигаться медленно, наслаждаясь каждым чувственным вздохом, каждым тихим стоном. Солнечные лучи, просеиваясь сквозь листву, отбрасывали на ее атласную кожу золотистые зайчики. Оторвавшись от нее и присев на корточки, Митч какое-то время любовался открывшейся перед ним картиной. Эланна лежала в постели из полевых цветов, в ореоле из рассыпавшихся волос, с закрытыми глазами, и легкая женственная улыбка порхала на ее чувственно припухших губах. Воплощение красоты. Совершенное создание природы. Ни одна женщина не была для него столь желанна.
За обладание ею не жалко и жизни, не то что свободы. Почувствовав на себе жадный взгляд, Эланна медленно открыла глаза и, прочтя на красивом его лице откровенную алчность, жарко вспыхнула. Руки ее непроизвольно потянулись к нему, и он принял приглашение, которого так долго ждал. Остававшаяся на них одежда слетела, будто ее сдуло морским ветром. Плоть припала к плоти. Нежные вздохи превратились в стоны. Внутренний огонь сжигал обоих.
Эланна шептала ему в ухо слова наслаждения, а Митч осыпал страстными поцелуями ее пылающее тело. Его приводило в восторг, насколько отзывчива оказалась она на ласки, как вздрагивала от его прикосновений, как радовалась всему, что он делал с ней.
Смех Эланны, сочный и страстный, плавал в душистом воздухе. Ее волосы обвивали его нежным шелком, прилипая к груди. Мучительная сладость. Сладкая мука. Агония. Экстаз. Вчера исчезло. Завтра затуманилось.
Осталось только сейчас. Только безумное, восхитительное настоящее.
Когда она, вся изогнувшись, прижалась к нему, Митч понял, что время предвкушения истекло. Выдохнув ее имя, он ворвался в нее. Ее тело, жаркое, влажное, гостеприимно приняло его, и в согласном ритме, усиливаемом аккордами морского прибоя, они уплыли в страну блаженства. В страну, где торжествует слияние души и плоти, а разуму в ней делать нечего.
Эланна закрыла глаза, захваченная потоком воспоминаний. Хотя до того безумного дня на лугу у нее уже было двое возлюбленных, хотя ей уже двадцать четыре года, она оставалась невероятно наивной. Невероятно невинной. И она обожала Митча, любила его до беспамятства.
– Наверно, каждая женщина по крайней мере раз в жизни должна потерять голову, – пробормотала она скорее себе, чем Митчу.
Он наблюдал за ее лицом и понимал, что она не меньше, чем он, потрясена воспоминаниями, вызванными его букетом. Ну хоть что-то, решил Митч.
– По-моему, мы оба в тот день потеряли голову. – Словно бы оставив за скобками возникшую между ними преграду, он мягко, стараясь не вспугнуть, обнял ее за талию. – Честно признаюсь, я повез тебя туда, чтобы соблазнить. Но после нашей любви решил, что это ты соблазнила меня.
– Наверно, мы оба были соблазнены, – ласково сказала она. – Пейзажем, настроением, твоим отъездом на следующий день.
Что-то было в ее голосе новое. Что-то для него непонятное. Сожаление?
– Мой отъезд все ускорил: меня толкнул в тот вечер на уговоры, а тебя – согласиться бежать со мной, – задумчиво сказал он. – Но поверь, Элли, если бы я не обнаружил себя связанным своей любовью по рукам и ногам, я бы улетел не задумываясь, даже не оглянувшись на прощание. – Конечно, так он и делал прежде. Бесчисленное множество раз... Но когда он лежал в тот день среди цветов, наслаждаясь и остывая от страсти, то уже понимал, что уйти от Элли ему будет нелегко. Человек моментальных решений, он пришел к выводу, что единственным верным выходом будет женитьба.
– Я рада, что ты не улетел, – искренне призналась Эланна. Потому что, несмотря на все, что случилось, она всегда будет хранить в памяти и благословлять бурный год, проведенный с Митчем Кентреллом, когда они были молодоженами.
Именно это он и хотел услышать.
– Я тоже. – Он привлек ее ближе к себе. Слишком близко. На мгновение ее тело – и разум – ответили на когда-то такое родное прикосновение. Но когда губы Митча коснулись ее лица, она подумала о Джонасе.
– Митч... – Она лихорадочно искала способ, как бы, не обидев, удержать его на расстоянии. Мучительный вопрос застыл в его глазах. Вместе с отчаянием от своего мужского бессилия, которое он и не пытался скрывать. Чтобы как-то утешить его, Эланна подняла дрожащую руку к его щеке.
Кожа была горячей. Не просто горячей. Она пылала. И не только от желания.
– Ты болен!
Митч вдыхал незнакомый аромат духов и необъяснимый волнующий запах, источаемый ее порами. От этого запаха кровь бросилась ему в голову и в чресла, запульсировала в каждой жилке.
– Ерунда, какой-то вирус, – проговорил он как можно беззаботнее. – По-моему, я подцепил его в Висбадене.
– Ты был у врача?
– Угу. – Он обхватил ладонями ее плечи и удивился, что она носит жакет с накладными плечами. Хотя Элли стала красивее, чем прежде, теперь она напоминала Джоан Кроуфорд в ранних фильмах, где та играла молодых женщин, начинающих деловую карьеру. Он всегда предпочитал Хедди Ламарр и ее воздушные наряды.
– И что? Что сказал доктор? Она отодвинулась всего чуть-чуть, но он почувствовал, как снова возникает преграда.
– Ничего.
– Ничего?
Митч не хотел говорить. Ему казалось, что со дня своего освобождения он только и делает, что с утра до вечера говорит. Сейчас он хотел лишь одного – заняться любовью со своей женой.
– В больнице на военно-воздушной базе, когда меня смотрел врач, я был здоров.
– Ты просто горишь. – Эланна прижала ладонь к его лбу. – Я позвоню Алексу Хейнесу. Он найдет врача.
Не желая полностью сдаваться и выбросить на ринг полотенце, Митч нежно погладил ее по плечам.
– Со мной все будет в порядке. Правда.
– Конечно, все будет в порядке, – заверила его Эланна и направилась к телефону, – как только ты начнешь лечиться.
Она напоминала ему упакованный в шелк бульдозер... Неприятное чувство. Когда в ней появилась такая твердость?
С удивлением глядя на нее, Митч вспоминал время, когда Элли беспрекословно полагалась на любое его решение, каким бы тривиальным оно ни было. Понимая, что потерпел поражение, Митч опустился на софу, отрешенно наблюдая, как она звонит по телефону.
– Добро пожаловать домой, – проворчал он.
Глава 6
Только в полночь Эланне удалось уйти из номера Митча.
– Наконец-то, – хмуро бросил Джонас, немедленно открывая дверь на ее стук. – Ты хоть представляешь, как я здесь сходил с ума? Черт возьми, чего только я не передумал. Чем ты там внизу занималась? – Он решил не сознаваться, какие невыносимые сценарии разыгрывались в его воображении.
Он был в бешенстве. Она видела гнев в его глазах, гнев, который ему удалось обуздать. Да и сама Эланна едва владела собой. Она бессильно упала на софу. Судорожное дыхание помешало ответить сразу.
– Для меня это тоже был не пикник, Джонас, – взяв себя в руки, спокойно напомнила она.
Ему хотелось устроить ей хорошенькую встряску за те мучительные часы, которые он провел в ожидании. А еще больше хотелось взять ее на руки, прижать к себе и утешать, и успокаивать. Ведь он знал, какое отчаяние она пережила. Но больше всего ему хотелось уложить ее в постель. И что? – спросил у себя Джонас. Таким способом утвердить свое право на нее?
Да, черт возьми. Нелепо, конечно, однако именно это он хотел бы сделать. Но у него хватило такта отказаться от своего намерения. Понятно, как отреагировала бы Эланна на такой примитивно мужской способ выхода из неприятностей.
Стараясь сохранять самообладание, Джонас испытующе изучал Эланну, гадая, как прошла встреча. Видно, что она страшно устала. От усталости и переживаний потемнели глаза. Глубокие морщины на лбу выдавали напряжение, какого он никогда прежде у нее не замечал, во всяком случае со дня их близкого знакомства.
– Прости. Я, кажется, потерял голову. – Он достал бутылку бренди, которую заранее заказал в номер. – Хочешь выпить?!
– Чуть-чуть, спасибо.
Наблюдая за тем, как он наливает бренди в стакан, она отметила, что сам он, несмотря на всю свою тревогу, почти не пил. Это так на него похоже, подумала она. В противоположность Митчу, который склонен откликаться на обстоятельства импульсивно, Джонас всегда судит и действует трезво, с ясной головой. Похоже, он никогда не теряет контроля над собой, какой бы невыносимой ни была ситуация. Другой мужчина мог бы найти на эти часы успокоение в алкоголе. Но не Джонас.
– Вот, выпей. – Он протянул ей стакан, и, когда пальцы их встретились, как ни была Эланна измучена, она уловила волну возбуждения, вызванную случайным прикосновением. Джонас сел рядом с ней на подлокотник софы. – Ну как он?
– Он в больнице. – Эланна чуть отпила бренди.
– Что? Когда это случилось?
– Несколько часов назад. Подхватил какую-то инфекцию. Доктор считает, что, видимо, ничего серьезного. Просто после пяти лет вдали от цивилизации он потерял иммунитет к распространенным западным вирусам. Но все же врач решил отправить его в больницу для обследования.
– По-моему, это разумно. – Джонас поглаживал ее по волосам. Ему было трудно сидеть так близко к ней и оставаться бесстрастным. – Как он себя чувствовал?
– У него высокая температура, но доктор заверил меня, что ничего опасного. Я предложила, если ему станет лучше, привезти его завтра в Розовый сад на церемонию, но Митч, конечно, и слушать не захотел.
А когда-нибудь он слушал? – подумала Эланна. Митч был волнующим, романтичным, рисковым мужчиной, и она чувствовала себя с ним самой красивой и желанной женщиной в мире. Но хоть раз он прислушался к ее желаниям?
– Ну, по крайней мере он не потерял прежнего огня.
– Эмоционально и психологически он кажется прежним Митчем, – вздохнула Эланна. – Но логика подсказывает мне, что это невозможно.
– Плен, через который он прошел, оставит шрамы на всю жизнь.
– То же самое и я говорю себе. – Она еще раз вздохнула. Напряжение понемногу отпускало. – Знаешь, я приехала сюда, ожидая, что он...
Эланна запнулась, видимо подбирая слова, и провела рукой по волосам. Только тут Джонас заметил, что она сняла кольцо с брильянтом и надела широкое золотое кольцо, и ледяные мурашки пробежали у него по спине. Но он заставил себя подождать, пока она закончит рассказ.
– По-моему... – медленно продолжала она, – по-моему, мне казалось, что я найду пустую скорлупу, а не человека. Или по меньшей мере обозленную личность. Меня возмущали не только террористы, но и наше правительство. – Огонь вспыхнул у нее в глазах, на мгновение, но жаркий.
Джонас знал, что Эланна всегда осуждала политику правительства. Оно не хотело идти на переговоры с террористами, которые захватывали заложников, а на деле получалось, что государство бросает заложников на произвол судьбы. Она даже сделала своей второй неоплачиваемой специальностью защиту прав заложников и стала в этой роли известной на всю страну.
– На его месте трудно не обозлиться.
– Ты правда так думаешь? Но если Митч и обозлен, значит, научился скрывать свои чувства.
Джонас наслышался о вспыльчивом характере Митча Кентрелла. Не от Эланны. Были времена, когда рассказы о стычках репортера с телевизионным руководством даже затмевали передачи, которые он делал.
– Ничего странного, Эланна. Митч парень сообразительный. Да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чего-то него хотят. Благоволение властей – это плата за то, чтобы он держал язык за зубами.
Час от часу не легче. Эланна поежилась.
– Я всегда считала его честным человеком. Правда, себя тоже.
– Ты и есть честный человек.
– Была. – Она закрыла рукой глаза. – Несмотря на недовольство Элизабет, я ехала сегодня сюда с намерением все сразу рассказать Митчу. Я думала, что лучше с первой же встречи внести в наши отношения ясность.
До Джонаса вдруг дошло, что до этого момента он еще в полной мере не осознал, что такое страх. Удержать ее при себе. Удержать во что бы то ни стало. Но он знал, насколько кратковременны остановки заблудившегося поезда, на который они попали. И довольствовался тем, что ласково играл прядями ее волос.
– Но?..
– Но сейчас, увидев Митча, поговорив с ним, я начала понимать, что ничего в этом деле не может быть простым и прямолинейным.
Джонас слышал, как дрожит у нее от волнения голос. Неимоверным усилием воли он призвал себя к благоразумию. Потерпи, приятель. Пока.
– Тебе, конечно, не легко, – согласился он. – Но ты стойкая леди. Сможешь через это пройти. – И когда она отвела взгляд в сторону, он коснулся пальцами ее подбородка. – Мы пройдем вместе.
Джонас как скала, мелькнула у нее мысль. И сейчас ей нужна именно скала. Только Эланна подумала, как ей повезло, что у нее есть Джонас, как тут же перехватила его долгий проницательный взгляд. Да, он видит все, чем переполнена ее душа.
– Я понимаю, Эланна, как ты расстроена, – сказал он. – И чего бы мне больше всего не хотелось, так это оказывать на тебя хоть малейшее давление. Но есть один вопрос, который я должен задать тебе.
Лицо его было серьезным, что вполне понятно в таких обстоятельствах. Но ее удивило другое: она не ожидала увидеть в его глазах такую ранимость.
– После всего, что я заставила тебя пережить за последние сорок восемь часов, по-моему, Джонас, ты вправе спросить все, что хочешь.
– Ты еще любишь его?
Казалось бы, совсем простой вопрос. Но это только видимость. Эланна потупилась и на секунду даже закрыла глаза.
– Ох, Джонас...
Он восхищался ее целеустремленностью. Девять месяцев он наблюдал, как она полностью погрузилась в редакционную работу и создавала в журнале стиль, отражающий ее личность. Одновременно она продолжала борьбу за освобождение заложников на Ближнем Востоке. Невозможно сосчитать, сколько раз за то время, что он за ней ухаживал, Эланна отменяла обед с ним, чтобы лететь в Вашингтон, в Лондон, в Париж, Рим или даже в Иерусалим.
Эланна Кентрелл, с которой он встретился и в которую влюбился с первого взгляда, была неутомимой, уверенной в себе, красивой женщиной. Полная противоположность той, которая сейчас сидела рядом с ним. Вдруг она показалась ему маленькой. Беззащитной. Он обнял ее и привлек к себе. Глубоко вздохнув, Эланна покорно опустила голову ему на плечо и попыталась расслабиться.
– Джонас, я правда намеревалась сразу рассказать ему о нас. Но он такой усталый. И больной. И потом, я подумала, что могу испортить церемонию в Розовом саду. Я не смогла ничего сказать.
– Поэтому ты сняла обручальное кольцо?
– Я не могла встретить его, сверкая брильянтом на пальце. – Эланна виновато посмотрела на свою левую руку.
– Согласен. Но ты представляешь, каково мне было увидеть, что у женщины, которую я люблю, на пальце кольцо другого мужчины?
– Я не знала, в каком состоянии может быть Митч, – оправдывалась она. – Я подумала, что лучше все выложить ему осторожно. Если бы он заметил, что я не ношу кольца, которое он надел мне во время венчания, он стал бы допрашивать меня. И я не уверена, что у него хватило бы сил выслушать правду.
Джонас все понимал. Он действительно понимал. Но, черт возьми, это вовсе не значит, что ему нравится создавшееся положение. Он еще ближе привлек ее к себе, словно защищая от всего, что причинило и еще может причинить ей боль.
– Не надо сейчас об этом говорить. Попытайся расслабиться. – Он прижал губы к ее волосам. – Утром все будет выглядеть лучше.
– Думаешь, возможно, чтобы было хуже, чем сейчас?
Джонасу удалось улыбнуться. Первый раз за день.
– Конечно, – подтвердил он тоном, не допускающим сомнений. – Девять месяцев назад ты могла бы поступить благоразумно и купить современный дом, не нуждавшийся в обновлении. Тогда бы мы не встретились. – Он поднял ее руку и поцеловал пальцы.
От нежного поцелуя жгучая искра желания пронзила Эланну до самых сокровенных глубин. Раньше рядом с Джонасом она никогда не переживала такой неудержимой страсти. До последней ночи. А в ту ночь весь голод, который она подавляла, все желание, которое так много лет держала взаперти, вдруг прорвалось огненной лавиной, испепеляя все преграды на своем пути. Почувствовав ее реакцию, Джонас наклонил голову.
– Я ждал этого момента весь день. – Его низкий голос вибрировал на чувствительной коже ее губ. Он нежно и не спеша впитывал их вкус, целуя от одного подрагивающего уголка до другого.
Сейчас не время для такого изысканного искушения, неуверенно напомнила себе Эланна. Надо сейчас же встать, пока не поздно. Но не смогла пошевелиться.
– Мы не должны этого делать.
– Но мы уже делаем. – Он коснулся большим пальцем ее подбородка и чуть поднял его вверх. – И я бы сказал, очень хорошо делаем.
Его рот был жарким, но успокаивающим. И очень, очень сладким. Не отрывая губ, он нащупал за ее спиной подушку и откинул в сторону. Потом расстегнул ей жакет и легко сбросил с плеч, открыв черный шелковый лифчик. Черная кружевная пена составляла пикантный контраст со строгими линиями жакета. Наслаждаясь открывшейся картиной, Джонас подумал, что ее туалеты очень похожи на саму Эланну. Элегантные, строгие и холодные внешне, внутри они мягкие, обольстительные и необычайно воспламеняющие.
– Сегодня я уже говорил тебе, что ты красивая? – Его пальцы спустили бретельку лифчика с плеча.
– По-моему, не говорил. – Глаза ее затуманились страстью, и события последних двадцати четырех часов сразу померкли.
– Сверх меры. – Вторая бретелька последовала за первой. – Ты самая обворожительная женщина, какую я когда-либо знал. – Лифчик теперь держался только на грудях. Одно легкое прикосновение, и он опустится вниз к талии. – И самая желанная. – Его губы наслаждались вкусом ее теплой кожи, язык оставлял широкие полоски на ключицах. – И самая сексуальная.
Его руки с гипнотической нежностью ласкали кожу. С гипнотической медлительностью. Найдется ли еще такой терпеливый мужчина? Завороженная, Эланна обвила руками его шею и позволила себе погрузиться в сладостный поток чувственности, которую он пробуждал в ней.
Никакой спешки, никаких резких движений, только мягко обволакивающее наслаждение. Когда его губы замерли у нее на шее, она ощутила на сердце блаженную легкость. Когда его руки ласкали грудь, по телу пробежала томительная волна. А когда он втянул в рот темно-розовый бутон соска, томление схлынуло вниз и сосредоточилось вокруг одной сокровенной точки.
– Ох, Джонас... – Невольный легкий стон слетел с ее губ. – Я и вправду люблю тебя.
– Рад слышать. – Он так долго ждал заветных слов... – Потому что я никогда не позволю тебе уйти от меня.
Что это: обещание или угроза? Только она задалась этим вопросом, как зазвонил телефон.
– Вот уж не вовремя, – проворчал Джонас.
– Ты ждешь звонка?
– Никто не знает, что я здесь. – Они обменялись долгим, понимающим взглядом. Затем, с досадой откинувшись назад, Джонас протянул руку к трубке. – Привет, Элизабет.
Наступило минутное замешательство.
– Привет, Джонас. Как вы узнали, что это я?
– Наверно, к старости я стал экстрасенсом. Снова пауза. Похоже, Элизабет не могла решить, в каком он настроении и что ей сказать.
– У вас есть особая причина звонить мне? – спросил Джонас, приходя в отчаяние от того, что страсть оставляет Эланну. Он сразу это почувствовал. Она подтянула лифчик наверх, но бутон цвета спелой клубники все еще виднелся над черными кружевами.
– Я надеялась, что найду у вас Эланну, – пояснила Элизабет.
Его разгоряченная плоть молниеносно охладела. Никто не может вылить столько холодной воды на страсть, подумал Джонас, как бывшая свекровь вашей невесты. Достаточно просто услышать голос.
– Передаю ей трубку.
Глубоко вздохнув, Эланна взяла ее.
– Привет, Элизабет. Я только что рассказала Джонасу о состоянии Митча. Наши планы... Нет, еще нет. – Джонас резко повернулся к ней, услышав ее спокойное отрицание. Не в силах выдержать его испытующий взгляд, Эланна быстро закрыла глаза. – Я только начала, Элизабет, но... мы тут немного отклонились от темы.
На эти слова Джонас вскинул темную бровь. Эланна ощутила, как кровь прилила у нее к щекам.
– Обещаю, я скажу ему, как только повешу трубку. Конечно. – Она заставила себя ласково добавить слова, которые совсем не соответствовали ее чувствам. – Спокойной ночи, Элизабет. Утром увидимся.
Джонас нетерпеливо взял у нее трубку и положил на место.
– Скажи мне, в чем дело?
– Гм, не так-то просто...
– Вопреки всеобщему заблуждению, не все из тех, кто работает руками, не способны понимать английский язык. Просто постарайся говорить медленно и использовать слова, состоящие не больше чем из трех слогов.
– Наконец-то, – хмуро бросил Джонас, немедленно открывая дверь на ее стук. – Ты хоть представляешь, как я здесь сходил с ума? Черт возьми, чего только я не передумал. Чем ты там внизу занималась? – Он решил не сознаваться, какие невыносимые сценарии разыгрывались в его воображении.
Он был в бешенстве. Она видела гнев в его глазах, гнев, который ему удалось обуздать. Да и сама Эланна едва владела собой. Она бессильно упала на софу. Судорожное дыхание помешало ответить сразу.
– Для меня это тоже был не пикник, Джонас, – взяв себя в руки, спокойно напомнила она.
Ему хотелось устроить ей хорошенькую встряску за те мучительные часы, которые он провел в ожидании. А еще больше хотелось взять ее на руки, прижать к себе и утешать, и успокаивать. Ведь он знал, какое отчаяние она пережила. Но больше всего ему хотелось уложить ее в постель. И что? – спросил у себя Джонас. Таким способом утвердить свое право на нее?
Да, черт возьми. Нелепо, конечно, однако именно это он хотел бы сделать. Но у него хватило такта отказаться от своего намерения. Понятно, как отреагировала бы Эланна на такой примитивно мужской способ выхода из неприятностей.
Стараясь сохранять самообладание, Джонас испытующе изучал Эланну, гадая, как прошла встреча. Видно, что она страшно устала. От усталости и переживаний потемнели глаза. Глубокие морщины на лбу выдавали напряжение, какого он никогда прежде у нее не замечал, во всяком случае со дня их близкого знакомства.
– Прости. Я, кажется, потерял голову. – Он достал бутылку бренди, которую заранее заказал в номер. – Хочешь выпить?!
– Чуть-чуть, спасибо.
Наблюдая за тем, как он наливает бренди в стакан, она отметила, что сам он, несмотря на всю свою тревогу, почти не пил. Это так на него похоже, подумала она. В противоположность Митчу, который склонен откликаться на обстоятельства импульсивно, Джонас всегда судит и действует трезво, с ясной головой. Похоже, он никогда не теряет контроля над собой, какой бы невыносимой ни была ситуация. Другой мужчина мог бы найти на эти часы успокоение в алкоголе. Но не Джонас.
– Вот, выпей. – Он протянул ей стакан, и, когда пальцы их встретились, как ни была Эланна измучена, она уловила волну возбуждения, вызванную случайным прикосновением. Джонас сел рядом с ней на подлокотник софы. – Ну как он?
– Он в больнице. – Эланна чуть отпила бренди.
– Что? Когда это случилось?
– Несколько часов назад. Подхватил какую-то инфекцию. Доктор считает, что, видимо, ничего серьезного. Просто после пяти лет вдали от цивилизации он потерял иммунитет к распространенным западным вирусам. Но все же врач решил отправить его в больницу для обследования.
– По-моему, это разумно. – Джонас поглаживал ее по волосам. Ему было трудно сидеть так близко к ней и оставаться бесстрастным. – Как он себя чувствовал?
– У него высокая температура, но доктор заверил меня, что ничего опасного. Я предложила, если ему станет лучше, привезти его завтра в Розовый сад на церемонию, но Митч, конечно, и слушать не захотел.
А когда-нибудь он слушал? – подумала Эланна. Митч был волнующим, романтичным, рисковым мужчиной, и она чувствовала себя с ним самой красивой и желанной женщиной в мире. Но хоть раз он прислушался к ее желаниям?
– Ну, по крайней мере он не потерял прежнего огня.
– Эмоционально и психологически он кажется прежним Митчем, – вздохнула Эланна. – Но логика подсказывает мне, что это невозможно.
– Плен, через который он прошел, оставит шрамы на всю жизнь.
– То же самое и я говорю себе. – Она еще раз вздохнула. Напряжение понемногу отпускало. – Знаешь, я приехала сюда, ожидая, что он...
Эланна запнулась, видимо подбирая слова, и провела рукой по волосам. Только тут Джонас заметил, что она сняла кольцо с брильянтом и надела широкое золотое кольцо, и ледяные мурашки пробежали у него по спине. Но он заставил себя подождать, пока она закончит рассказ.
– По-моему... – медленно продолжала она, – по-моему, мне казалось, что я найду пустую скорлупу, а не человека. Или по меньшей мере обозленную личность. Меня возмущали не только террористы, но и наше правительство. – Огонь вспыхнул у нее в глазах, на мгновение, но жаркий.
Джонас знал, что Эланна всегда осуждала политику правительства. Оно не хотело идти на переговоры с террористами, которые захватывали заложников, а на деле получалось, что государство бросает заложников на произвол судьбы. Она даже сделала своей второй неоплачиваемой специальностью защиту прав заложников и стала в этой роли известной на всю страну.
– На его месте трудно не обозлиться.
– Ты правда так думаешь? Но если Митч и обозлен, значит, научился скрывать свои чувства.
Джонас наслышался о вспыльчивом характере Митча Кентрелла. Не от Эланны. Были времена, когда рассказы о стычках репортера с телевизионным руководством даже затмевали передачи, которые он делал.
– Ничего странного, Эланна. Митч парень сообразительный. Да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чего-то него хотят. Благоволение властей – это плата за то, чтобы он держал язык за зубами.
Час от часу не легче. Эланна поежилась.
– Я всегда считала его честным человеком. Правда, себя тоже.
– Ты и есть честный человек.
– Была. – Она закрыла рукой глаза. – Несмотря на недовольство Элизабет, я ехала сегодня сюда с намерением все сразу рассказать Митчу. Я думала, что лучше с первой же встречи внести в наши отношения ясность.
До Джонаса вдруг дошло, что до этого момента он еще в полной мере не осознал, что такое страх. Удержать ее при себе. Удержать во что бы то ни стало. Но он знал, насколько кратковременны остановки заблудившегося поезда, на который они попали. И довольствовался тем, что ласково играл прядями ее волос.
– Но?..
– Но сейчас, увидев Митча, поговорив с ним, я начала понимать, что ничего в этом деле не может быть простым и прямолинейным.
Джонас слышал, как дрожит у нее от волнения голос. Неимоверным усилием воли он призвал себя к благоразумию. Потерпи, приятель. Пока.
– Тебе, конечно, не легко, – согласился он. – Но ты стойкая леди. Сможешь через это пройти. – И когда она отвела взгляд в сторону, он коснулся пальцами ее подбородка. – Мы пройдем вместе.
Джонас как скала, мелькнула у нее мысль. И сейчас ей нужна именно скала. Только Эланна подумала, как ей повезло, что у нее есть Джонас, как тут же перехватила его долгий проницательный взгляд. Да, он видит все, чем переполнена ее душа.
– Я понимаю, Эланна, как ты расстроена, – сказал он. – И чего бы мне больше всего не хотелось, так это оказывать на тебя хоть малейшее давление. Но есть один вопрос, который я должен задать тебе.
Лицо его было серьезным, что вполне понятно в таких обстоятельствах. Но ее удивило другое: она не ожидала увидеть в его глазах такую ранимость.
– После всего, что я заставила тебя пережить за последние сорок восемь часов, по-моему, Джонас, ты вправе спросить все, что хочешь.
– Ты еще любишь его?
Казалось бы, совсем простой вопрос. Но это только видимость. Эланна потупилась и на секунду даже закрыла глаза.
– Ох, Джонас...
Он восхищался ее целеустремленностью. Девять месяцев он наблюдал, как она полностью погрузилась в редакционную работу и создавала в журнале стиль, отражающий ее личность. Одновременно она продолжала борьбу за освобождение заложников на Ближнем Востоке. Невозможно сосчитать, сколько раз за то время, что он за ней ухаживал, Эланна отменяла обед с ним, чтобы лететь в Вашингтон, в Лондон, в Париж, Рим или даже в Иерусалим.
Эланна Кентрелл, с которой он встретился и в которую влюбился с первого взгляда, была неутомимой, уверенной в себе, красивой женщиной. Полная противоположность той, которая сейчас сидела рядом с ним. Вдруг она показалась ему маленькой. Беззащитной. Он обнял ее и привлек к себе. Глубоко вздохнув, Эланна покорно опустила голову ему на плечо и попыталась расслабиться.
– Джонас, я правда намеревалась сразу рассказать ему о нас. Но он такой усталый. И больной. И потом, я подумала, что могу испортить церемонию в Розовом саду. Я не смогла ничего сказать.
– Поэтому ты сняла обручальное кольцо?
– Я не могла встретить его, сверкая брильянтом на пальце. – Эланна виновато посмотрела на свою левую руку.
– Согласен. Но ты представляешь, каково мне было увидеть, что у женщины, которую я люблю, на пальце кольцо другого мужчины?
– Я не знала, в каком состоянии может быть Митч, – оправдывалась она. – Я подумала, что лучше все выложить ему осторожно. Если бы он заметил, что я не ношу кольца, которое он надел мне во время венчания, он стал бы допрашивать меня. И я не уверена, что у него хватило бы сил выслушать правду.
Джонас все понимал. Он действительно понимал. Но, черт возьми, это вовсе не значит, что ему нравится создавшееся положение. Он еще ближе привлек ее к себе, словно защищая от всего, что причинило и еще может причинить ей боль.
– Не надо сейчас об этом говорить. Попытайся расслабиться. – Он прижал губы к ее волосам. – Утром все будет выглядеть лучше.
– Думаешь, возможно, чтобы было хуже, чем сейчас?
Джонасу удалось улыбнуться. Первый раз за день.
– Конечно, – подтвердил он тоном, не допускающим сомнений. – Девять месяцев назад ты могла бы поступить благоразумно и купить современный дом, не нуждавшийся в обновлении. Тогда бы мы не встретились. – Он поднял ее руку и поцеловал пальцы.
От нежного поцелуя жгучая искра желания пронзила Эланну до самых сокровенных глубин. Раньше рядом с Джонасом она никогда не переживала такой неудержимой страсти. До последней ночи. А в ту ночь весь голод, который она подавляла, все желание, которое так много лет держала взаперти, вдруг прорвалось огненной лавиной, испепеляя все преграды на своем пути. Почувствовав ее реакцию, Джонас наклонил голову.
– Я ждал этого момента весь день. – Его низкий голос вибрировал на чувствительной коже ее губ. Он нежно и не спеша впитывал их вкус, целуя от одного подрагивающего уголка до другого.
Сейчас не время для такого изысканного искушения, неуверенно напомнила себе Эланна. Надо сейчас же встать, пока не поздно. Но не смогла пошевелиться.
– Мы не должны этого делать.
– Но мы уже делаем. – Он коснулся большим пальцем ее подбородка и чуть поднял его вверх. – И я бы сказал, очень хорошо делаем.
Его рот был жарким, но успокаивающим. И очень, очень сладким. Не отрывая губ, он нащупал за ее спиной подушку и откинул в сторону. Потом расстегнул ей жакет и легко сбросил с плеч, открыв черный шелковый лифчик. Черная кружевная пена составляла пикантный контраст со строгими линиями жакета. Наслаждаясь открывшейся картиной, Джонас подумал, что ее туалеты очень похожи на саму Эланну. Элегантные, строгие и холодные внешне, внутри они мягкие, обольстительные и необычайно воспламеняющие.
– Сегодня я уже говорил тебе, что ты красивая? – Его пальцы спустили бретельку лифчика с плеча.
– По-моему, не говорил. – Глаза ее затуманились страстью, и события последних двадцати четырех часов сразу померкли.
– Сверх меры. – Вторая бретелька последовала за первой. – Ты самая обворожительная женщина, какую я когда-либо знал. – Лифчик теперь держался только на грудях. Одно легкое прикосновение, и он опустится вниз к талии. – И самая желанная. – Его губы наслаждались вкусом ее теплой кожи, язык оставлял широкие полоски на ключицах. – И самая сексуальная.
Его руки с гипнотической нежностью ласкали кожу. С гипнотической медлительностью. Найдется ли еще такой терпеливый мужчина? Завороженная, Эланна обвила руками его шею и позволила себе погрузиться в сладостный поток чувственности, которую он пробуждал в ней.
Никакой спешки, никаких резких движений, только мягко обволакивающее наслаждение. Когда его губы замерли у нее на шее, она ощутила на сердце блаженную легкость. Когда его руки ласкали грудь, по телу пробежала томительная волна. А когда он втянул в рот темно-розовый бутон соска, томление схлынуло вниз и сосредоточилось вокруг одной сокровенной точки.
– Ох, Джонас... – Невольный легкий стон слетел с ее губ. – Я и вправду люблю тебя.
– Рад слышать. – Он так долго ждал заветных слов... – Потому что я никогда не позволю тебе уйти от меня.
Что это: обещание или угроза? Только она задалась этим вопросом, как зазвонил телефон.
– Вот уж не вовремя, – проворчал Джонас.
– Ты ждешь звонка?
– Никто не знает, что я здесь. – Они обменялись долгим, понимающим взглядом. Затем, с досадой откинувшись назад, Джонас протянул руку к трубке. – Привет, Элизабет.
Наступило минутное замешательство.
– Привет, Джонас. Как вы узнали, что это я?
– Наверно, к старости я стал экстрасенсом. Снова пауза. Похоже, Элизабет не могла решить, в каком он настроении и что ей сказать.
– У вас есть особая причина звонить мне? – спросил Джонас, приходя в отчаяние от того, что страсть оставляет Эланну. Он сразу это почувствовал. Она подтянула лифчик наверх, но бутон цвета спелой клубники все еще виднелся над черными кружевами.
– Я надеялась, что найду у вас Эланну, – пояснила Элизабет.
Его разгоряченная плоть молниеносно охладела. Никто не может вылить столько холодной воды на страсть, подумал Джонас, как бывшая свекровь вашей невесты. Достаточно просто услышать голос.
– Передаю ей трубку.
Глубоко вздохнув, Эланна взяла ее.
– Привет, Элизабет. Я только что рассказала Джонасу о состоянии Митча. Наши планы... Нет, еще нет. – Джонас резко повернулся к ней, услышав ее спокойное отрицание. Не в силах выдержать его испытующий взгляд, Эланна быстро закрыла глаза. – Я только начала, Элизабет, но... мы тут немного отклонились от темы.
На эти слова Джонас вскинул темную бровь. Эланна ощутила, как кровь прилила у нее к щекам.
– Обещаю, я скажу ему, как только повешу трубку. Конечно. – Она заставила себя ласково добавить слова, которые совсем не соответствовали ее чувствам. – Спокойной ночи, Элизабет. Утром увидимся.
Джонас нетерпеливо взял у нее трубку и положил на место.
– Скажи мне, в чем дело?
– Гм, не так-то просто...
– Вопреки всеобщему заблуждению, не все из тех, кто работает руками, не способны понимать английский язык. Просто постарайся говорить медленно и использовать слова, состоящие не больше чем из трех слогов.