Страница:
Возвещая такое наказание Иудеям, Софония, вместе с тем, предсказывал и близкую гибель языческих народов. «Филистимляне, Моавитяне, Аммонитяне, Ефиопляне, Ассирияне [
5], — говорил он, — будут истреблены, их земли подвергнутся опустошению и станут, подобно Содому и Гоморре, поляной, заросшей колючей травой и вечной пустыней. Это им за величавость их, за то, что они ругались и превозносились над народом Божиим» [
6]. Обращаясь, затем, снова к родному Иерусалиму, пророк с прискорбием видит, что он не вразумляется примерами наказания нечестивых языческих народов и остается упорным в своем заблуждении. Иерусалим, по словам пророка, не
«приемлет увещания, не слушает гласа, на Господа не надеется и к Богу своему не приближается. Князья его — львы рыкающие, судьи его — волки вечерние, люди — горды, священники оскорбляют святыню и разрушают закон. За это, — говорил пророк, —
нечестивый город будет разорен, а с ним погибнет и земля Иудейская» [
7].
Но Софония не ограничился только печальными предсказаниями; его пророческой взор проникал в те благодатные времена, когда должен был явиться Утеха Израилева и Чаяние языков, а с Ним радость и мир для всей земли. Созерцая наступление этих времен, Софония говорил, что не весь Израиль и не вся земля будут уничтожены в великий день суда Господня. После грозных наказаний, Господь даст оставшимся народам уста чистые, чтобы они призывали имя Его и единодушно служили Ему. А от Израиля останутся только люди кроткие и смиренные, которые будут благоговеть пред Господом. Сей остаток Израиля уже не будет творить неправды и за это успокоится, никем из врагов нетревожимый [ 8]. Указывая на эти благодатные времена, пророк забывает о предсказанных грозных и близких бедствиях и в восторге восклицает:
— Радуйся, дщерь Сионова, проповедуй дщерь Иерусалима, украшайся и веселись от всего сердца; ибо отъял Господь все неправды твои и избавил тебя от руки врагов твоих; Господь воцарится посреди тебя и ты не узришь больше зла. В тот день Господь скажет Иерусалиму: дерзай, Сион, и да не ослабеют руки твои, потому что Господь Бог твой в тебе; сильный, — Он спасет тебя и наведет на тебя веселие и обновит тебя в любви Своей (Соф.3:14–17).
Святая Церковь видит в этих словах Софонии ясное указание на благодатные Мессианские времена вообще, и в частности на торжественный вход Господа Иисуса Христа во Иерусалим, когда весь Сион, с ваиями в руках, с восторженными криками: «осанна, сыну Давидову», встречал Его как Царя, имеющего быть посреди Своего народа. Поэтому, в Вербное Воскресение и положено читать паремию из книги святого Софонии, именно то место, где пророк говорить о радостном дне, ожидающем Сион.
Так пророчествовал Софония, предсказывая грозные суды Божии, чтобы возбудить грешников к покаянию, и возвещая беспредельные милости Господни — устроение царства Божия на земле во дни Мессии, дабы надеждою на них утешить и укрепить смиренных.
Он скончался в чаянии всеобщего воскресение и был, по преданию, погребен в своем доме.
Житие преподобного отца нашего Иоанна Молчальника
Но Софония не ограничился только печальными предсказаниями; его пророческой взор проникал в те благодатные времена, когда должен был явиться Утеха Израилева и Чаяние языков, а с Ним радость и мир для всей земли. Созерцая наступление этих времен, Софония говорил, что не весь Израиль и не вся земля будут уничтожены в великий день суда Господня. После грозных наказаний, Господь даст оставшимся народам уста чистые, чтобы они призывали имя Его и единодушно служили Ему. А от Израиля останутся только люди кроткие и смиренные, которые будут благоговеть пред Господом. Сей остаток Израиля уже не будет творить неправды и за это успокоится, никем из врагов нетревожимый [ 8]. Указывая на эти благодатные времена, пророк забывает о предсказанных грозных и близких бедствиях и в восторге восклицает:
— Радуйся, дщерь Сионова, проповедуй дщерь Иерусалима, украшайся и веселись от всего сердца; ибо отъял Господь все неправды твои и избавил тебя от руки врагов твоих; Господь воцарится посреди тебя и ты не узришь больше зла. В тот день Господь скажет Иерусалиму: дерзай, Сион, и да не ослабеют руки твои, потому что Господь Бог твой в тебе; сильный, — Он спасет тебя и наведет на тебя веселие и обновит тебя в любви Своей (Соф.3:14–17).
Святая Церковь видит в этих словах Софонии ясное указание на благодатные Мессианские времена вообще, и в частности на торжественный вход Господа Иисуса Христа во Иерусалим, когда весь Сион, с ваиями в руках, с восторженными криками: «осанна, сыну Давидову», встречал Его как Царя, имеющего быть посреди Своего народа. Поэтому, в Вербное Воскресение и положено читать паремию из книги святого Софонии, именно то место, где пророк говорить о радостном дне, ожидающем Сион.
Так пророчествовал Софония, предсказывая грозные суды Божии, чтобы возбудить грешников к покаянию, и возвещая беспредельные милости Господни — устроение царства Божия на земле во дни Мессии, дабы надеждою на них утешить и укрепить смиренных.
Он скончался в чаянии всеобщего воскресение и был, по преданию, погребен в своем доме.
Кондак, глас 4:
Явился еси светозарен божественным духом, пророче Софоние, Божие явление возгласив: радуйся зело дщи Сионя, Иерусалимови проповеждь: се Царь твой грядет спасаяй.
Житие преподобного отца нашего Иоанна Молчальника
Молчаливый [
1], неумолкающих похвал достойный, святой и преподобный отец наш Иоанн родился в Никополе Армянском [
2], от отца Енкратия и матери Евфимии, в четвертой год царствования благочестивого императора Маркиана [
3], в восьмой день января, и был просвещен святым крещением. Родители Иоанна были благоверные христиане, и по своему богатству и значению славились во всей Армении; отец его был воеводой и имел большую власть у царя, так как пользовался его полным благоволением: сыном столь славного отца был блаженный Иоанн. Сие сказано не для того, чтобы прославлять и похвалять Иоанна за знатность (ибо святые прославляются за добродетели, а не за знатность), но дабы известно было, от какой славы и до какого смирения дошел сей угодник Божий.
Иоанн был воспитан с своими братьями в добрых примерах и вполне усвоил себе Божественные Писание. Он был еще юн, когда родители его отошли к Господу, оставив детям своим много имения. Когда это имение было разделено между братьями, блаженный Иоанн на свою часть построил в городе Никополе церковь во имя Пречистой и Преблагословенной Девы Марии. Отказавшись затем от мира, он, в восемнадцатой год жизни своей, принял иноческий образ и жил при этой церкви с другими десятью иноками, подвизаясь подвигом добрым. В течение всей юности своей он прилагал великое старание, чтобы плоть поработить духу, не быть рабом чрева и не дозволить страстям, особенно гордости, обладать собой. И был он мужем дивным в добродетелях, добрым и искусным наставником и игуменом своим братиям.
Когда Иоанну минуло двадцать восемь лет, скончался епископ города Колонийского [ 4]. Граждане отправились к митрополиту Севастийскому [ 5] и просили его о поставлении нового епископа. Во время избрания лица, которое было бы достойно этого сана, у всех на устах было имя Иоанна, игумена Никопольского монастыря, как достойного занять престол Колонийской церкви. Знавшие великое его смирение полагали, что он не пожелает принять епископский сан; поэтому митрополит послал за ним под предлогом некоего церковного дела, и когда святой пришел, то убедил его быть епископом. Тогда его посвятили и возвели на престол Колонийской церкви. Приняв церковное правление, Иоанн не изменил своего иноческого правила и подвигов. Так, он никогда не входил в баню, и даже не омывал тела своего, из опасения, чтобы не только кто из посторонних не видал наготы тела его, но даже чтобы и самому не видеть себя когда либо нагим: он помнил наготу Адамову [ 6]. Благоугождать Богу постом, молитвами, чистотой телесной и душевной, очищать все свои помышление, смирять в себе всякую гордость, противящуюся разуму Божию, и отдавать разум в послушание Христу (2 Кор.10:5), — вот в чем заключались все попечение Иоанна. Так добродетельно живя, он был и для других примером доброго жития; взирая на него, и прочие исправлялись и начинали жить добродетельно. В числе таких был Пергамий, брат его по плоти, муж славный и находившийся в большом почете у царя Зенона, также и у Анастасия, царствовавшего после Зенона [ 7]. Видя, что брат его, блаженный Иоанн, живет свято, Пергамий умилялся душою и прилагал великое старание, чтобы угодить Богу. Также и племяннику Иоанна Феодору, который впоследствии был в великом почете у благочестивого царя Юстиниана [ 8], послужило на пользу ангелоподобное житие дяди его. Феодор со всеми домашними своими жил Богоугодно, и был так добродетелен, что и сам царь и бояре дивились честному житию его и разуму, правой вере и милосердию. Во всем этом Феодор успел, имея пример непорочного жития в блаженном дяде своем Иоанне.
Десятый год уже епископствовал божественный и богоносный отец Иоанн, управляя ко благу Церковью Христовой, когда правителем Армении сделался муж сестры его Марии, по имени Пасиник. По наущению беса, он начал смущать вверенную Иоанну церковь и причинять ей зло, а блаженному огорчение: вмешиваясь в церковные дела, он силою извлекал из храмов тех, кто искал там защиты от наказания [ 9], и не дозволял служителям и строителям Церкви заботиться о церковных делах. Много раз блаженный Иоанн со смирением просил его — не входить в церковные дела и не причинять Церкви зла и насилия. Но правитель оставался неумолимым и не исправлялся; по отшествии же из мира сестры блаженного, стал поступать еще хуже. Глубоко болея сердцем о причиняемом Церкви зле, святой вынужден был отправиться в Царьград к царю Зенону и здесь нашел себе поддержку в архиепископе Царьградском Евфимии [ 10], который своим ходатайством помогал ему у царя.
Видя суету и мятеж мира сего, блаженный Иоанн замыслил оставить епископство и, удалившись во святой град Иерусалим, в безмолвии трудиться для Бога. Совершив божественную службу, он отпустил бывших с ним пресвитеров и клириков, а сам, тайно от всех, удалился на берег моря, сел на корабль и отплыл в святой град Иерусалим. Придя в первую больницу святого города, при которой был молитвенный дом во имя святого великомученика Георгия, он пребывал здесь некоторое время, под видом нищего. При виде суеты народной, Иоанн сильно скорбел, желал безмолвного места и со слезами молил Бога, да покажет ему место безмятежное, располагающее и удобное ко спасению. Однажды ночью, во время усердной о сем молитвы, взглянул он вверх и увидел внезапно явившуюся пресветлую звезду, наподобие креста; она приближалась к нему, и от сияния звездного услышал он голос: «Если хочешь спастись, следуй за сим сиянием».
Преподобный тотчас радостно пошел и был приведен звездою в великую лавру преподобного и богоносного отца нашего Саввы [ 11], на тридцать девятом году жизни своей, в бытность Саллюстия патриархом Иерусалимским [ 12].
Иоанн обрел преподобного Савву во главе ста сорока братий пустынножителей, пребывавших в великой нищете телесной, но во многом богатстве душевном. И принял преподобный Савва блаженного Иоанна, и поручил эконому возложить на него монастырские труды, не ведая, какое сокровище божественной благодати скрывалось в Иоанне. Хотя святой Савва и обладал даром прозорливости, но Бог утаил от него тайну, что Иоанн — епископ, что он оставил для Бога свою епископию и пришел к нему, как простой человек. Пусть никто не дивится тому, что и прозорливые не всегда провидят: ибо они провидят и пророчествуют лишь то, что Бог им открывает, а чего не открывает, о том и не ведают. Поэтому и пророк Елисей сказал слуге своему о Соманитянке: «оставь ее, душа у нее огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне»(4 Цар.4:27) [ 13].
Принятый в лавру, Иоанн с полной покорностью и усердием исполнял назначаемые ему экономом различные послушания. В то время созидался в лавре странноприимный дом, и блаженный Иоанн был приставлен служить работавшим. Он варил им пищу, носил воду, подавал камни и принимал участие во всех работах, производившихся в здании.
Чрез два года после прибытия в лавру, Иоанну было поручено принимать странников; и здесь со смирением, кротостью и любовью послужил он ближним. Потом преподобный Савва начал созидать киновию [ 14] для поступающих в иночество, дабы те, кои желают отречься мира, сначала наставлялись в киновии, а потом уже принимались в лавру.
— Как плоду предшествует цвет, — говорил святой, — так жизни пустынной должна предшествовать жизнь киновийская; пусть поступающий процветет, как дерево посаженное, начатками трудов в киновии, а плоды совершенных подвигов принесет в лавре.
Лавра преподобного была в пустыне, киновия ближе к миру, и когда созидалась, то блаженный Иоанн опять был приставлен служить при работах. Тогда две службы одновременно нёс преподобный трудолюбец: странникам служил в странноприимном доме, а строителям киновии носил на плечах своих хлебы и различные яства; киновия же отстояла от странноприимного дома более, чем на десять стадий [ 15]. Когда в такой службе он потрудился один год, добре послужив братии, преподобный Савва дал ему келлию для безмолвия; в ней блаженный Иоанн прожил три года. Пять дней в неделю он пребывал в келлии безвыходно, ничего не вкушал в эти дни и никому не показывался, только с одним Богом имея общение, в субботу же и воскресенье раньше всех приходил в церковь и стоял со страхом и умилением; потоки слёз непрестанно исходили из очей его во время божественной службы, и вся братия дивились такому в нем дару слёз. В те два дня он принимал и пищу с братиею. Через три года блаженный Иоанн был поставлен экономом; трудами и служением его, при благословении Божием, благосостояние лавры весьма умножилось, ибо Бог во всем споспешествовал ему.
Видя, что Иоанн исполнил ко благу службу эконома, преподобный Савва пожелал поставить его во пресвитера, как инока достойного и достигшего совершенства. Он отправился с ним во святой град Иерусалим, рассказал патриарху Илии [ 16] (преемнику Саллюстия) о добродетельном житии Иоанна и просил рукоположить Иоанна в пресвитера. Патриарх призвал Иоанна в церковь и хотел рукоположить. Видя, что ему нельзя избежать сего, Иоанн сказал святому патриарху:
— Пречестнейший отче, есть у меня некая тайная речь к твоей святыне; повели мне наедине переговорить с тобой, и если признаешь меня достойным сана пресвитера, то отказываться не буду.
Когда же патриарх отошел с ним в сторону, преподобный Иоанн повергся к стопам богоугодного Илии, заклиная его, да не поведает никому тех слов, которые он будет ему говорить. Патриарх обещал хранить тайну. Иоанн сказал:
— Отче! я был епископом Колонийским; по множеству грехов моих, оставил я епископию, бежал и, будучи крепок телом, осудил себя на служение братиям, дабы их молитвы помогали немощной душе моей.
Ужаснулся патриарх Илия, услышав это, призвал преподобного Савву и сказал:
— Иоанн поведал мне о сокровенных делах своих, которые препятствуют ему быть пресвитером; пусть отныне он безмолвствует, и никто да не докучает ему.
Так сказал патриарх, и отпустил обоих.
Весьма опечалился преподобный Савва. Удалившись от великой лавры своей за тридцать стадий в некую пещеру, он повергся на землю пред Богом со слезами и говорил: «За что, Господи, презрел Ты меня, утаив от меня жизнь Иоанна? Обманулся я, считая его достойным сана пресвитера! Открой мне о нем хотя ныне, Господи: «душа Моя скорбит смертельно»(Мф.26:38; Мрк.14:34). Неужели сосуд, который считал я избранным, святым, потребным и достойным принять в себя миро, — пред Твоим величием и непотребен и недостоин?»
Так всю ночь со слезами молился преподобный Савва. Тогда явился ему Ангел Божий и сказал: «Иоанн есть не непотребный, а избранный сосуд, но он — епископ, и не может быть поставлен в пресвитера».
Так сказал Ангел и стал невидим. А преподобный Савва радостно поспешил к Иоанну в келлию, обнял его и сказал:
— Отче Иоанн! Ты утаил предо мною, какой в тебе дар Божий, но Бог открыл мне его.
— Скорблю о сем отче, — отвечал Иоанн — я желал, чтобы никто не знал тайны сей, но вы узнали ее. Не могу жить в сей стране.
Савва поклялся Иоанну, что никому не поведает его тайны. От того времени блаженный Иоанн начал безмолвствовать, пребывая в келлии. Он не выходил даже в церковь, ни с кем не беседовал, и к нему не входил никто, кроме одного служившего ему послушника. Однажды только, в праздник Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, во имя Коей была освящена лаврская церковь, когда прибыл в лавру на праздник патриарх Илия, Иоанн вышел из келлии своей поклониться патриарху. Патриарх любил Иоанна и весьма почитал его за смирение. Четыре года безмолвствовал Иоанн. Потом преподобный отец Савва отправился в страну Скифопольскую [ 17] и замедлил там, а блаженный Иоанн, стремясь к уединеннейшему пустынному житию, удалился, на пятидесятом году от рождения своего, в пустыню, называемую Рува [ 18], и провел в ней девять лет, питаясь травой, которая растет в той пустыне и зовется мелагрия [ 19]. В первое время своей пустынной жизни, собирая однажды эту траву на пищу себе, Иоанн заблудился в дебрях и стремнинах, не нашел убежища своего и, в изнеможении от ходьбы, упал едва живым; но внезапно, невидимою Божиею силою, как некогда пророк Аввакум [ 20], был восхищен и поставлен в убежище своем. Со временем преподобный исследовал пути той пустыни и узнал, что расстояние от убежища его до того места, где он заблудился, составляло пять поприщ [ 21]. После того пришел к нему один брат и прожил с ним немного времени. Приближался праздник Пасхи, и сказал брат старцу:
— Отче, пойдем в лавру, отпразднуем там день Пасхи, и потом возвратимся. Такой великий праздник, а у нас здесь нечего есть, кроме сих мелагрий!
Святой Иоанн не хотел идти, потому что преподобный Савва еще не возвратился в лавру из стран Скифопольских, и на зов брата ответил:
— Брат! нам не должно уходить отсюда. Будем веровать, что Тот, Кто в течение сорока лет питал в пустыне шестьсот тысяч народа Израильского, — и нас здесь напитает и в праздник Пасхи пошлет нам не только необходимое, но и изобильное. В Писании сказано: «Не оставлю тебя и не покину тебя»(Евр.13:5); и в Евангелии: «Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?.. и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам»(Мф.6:31–33). Терпи, чадо, и шествуй путем скорбей; покой телесный и ослабление в мире сем рождают вечную казнь, а умерщвление тела готовит покой бесконечный.
Не послушал брат сих увещаний преподобного, оставил его и ушел в лавру. По его уходе, явился к преподобному некий человек, совершенно неизвестный ему; осёл его был навьючен многим добром: были здесь хлебы чистые и тёплые, вино и елей, сыры свежие, яйца и ведро мёда. Всё это пришедший человек положил перед Иоанном и тотчас удалился. Видя в сем Божие посещение, преподобный радостно благодарил Бога. Брат же, ушедший в лавру, сбился с дороги, три дни блуждал по пустыне и непроходимым местам, весьма устал и, голодный и жаждущий, в изнеможении от трудной ходьбы, едва мог найти снова убежище преподобного. Удивился он обилию брашен и питий, ниспосланных от Бога на праздник преподобному; стыдясь своего маловерия, не смея смотреть в глаза святому старцу; он упал к ногам его и просил прощения. Святой простил его и сказал:
— Убедись, брат, что Бог может уготовать трапезу и в пустыне рабам Своим.
В то время Аламундарь, вождь сарацынский [ 22], подвластный Персии, вторгся в Аравию [ 23] и Палестину, с великим ожесточением нападая на жителей и захватывая их в плен. Множество варваров рассеялось тогда по пустыне, где пребывал Иоанн, и прошла весть по монастырям, чтобы были готовы встретить нашествие варваров. Отцы великой лавры дали знать о варварах Иоанну Молчальнику и советовали ему возвратиться в лавру и пребывать в его келлии. Но блаженный Иоанн, хотя отчасти и боялся варваров, всё же не хотел оставить безмолвного своего пребывания в пустыне. Он говорил в себе: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?»(Пс. 26:1). Если же Господь не защищает меня, ни заботится обо мне, то зачем мне и жить?»
И, в таком уповании на помощь Вышнего, он остался на месте своем без колебания. Бог же, пекущийся всегда о рабах Своих и сохраняющий их во всех путях их, пожелал и сего угодника Своего соблюсти здравым и невредимым, и послал ему стражем льва великого и страшного, который неотступно днем и ночью стерег его; и сколько раз варвары ни нападали на святого, всегда этот лев с великой яростью устремлялся на них, поражал и обращал в бегство, а блаженный Иоанн благодарил Бога, «ибо не оставит [Господь] жезла нечестивых над жребием праведных»(Пс. 124:3).
Когда преподобный Савва возвратился в лавру свою, то пришел к блаженному Иоанну в пустыню и сказал ему:
— Вот Господь сохранил тебя от нашествия варваров, дав тебе видимого стража. Но всё же ты должен поступить, как и другие люди: собирайся и беги, как и прочие отцы пустынные сделали.
Много и другого говорил Иоанну в увещание преподобный и убедил его оставить пустыню. Приведя его в великую лавру, он дал ему келлию, — и снова блаженный Иоанн стал жить в лавре, на пятьдесят шестом году от рождения своего.
Кроме святейшего патриарха Илии и преподобного Саввы, никто не знал тайны Иоанна, что он епископ, — а те скрывали ее. Но прошло много времени, и Бог благоволил открыть о том всем братиям. Произошло это так. Прибыл из страны Асийской некий муж, именем Еферий, почтенный саном архиепископа; поклонившись животворящему древу креста Господня и святым местам и раздав много золота нищим и монастырям, он решил возвратиться в отечество свое, оставил святой град и сел на корабль. После недолгого плавания, поднялся в море противный ветер, принудивший Еферия вернуться в Аскалон [ 24]. Пробыв здесь два дня, он хотел снова начать плавание, но Ангел Господень явился ему во сне и сказал:
— Прежде, чем поплывешь в отечество свое, ты должен возвратиться в святой град и пойти в лавру аввы [ 25] Саввы, там найдешь авву Иоанна Молчальника, мужа праведного и добродетельного, епископа, для Бога всё оставившего и смирившего себя добровольною нищетою и послушанием.
Пробудившись, Еферий возвратился в Иерусалим, пришел в лавру преподобного Саввы и спросил об Иоанне Молчальнике; ему указали келлию Иоанна. Он вошел и пробыл у него два дня, моля его и заклиная именем Божиим открыть ему о своем роде, отечестве и епископстве. Усматривая в сем волю Божию, Иоанн рассказал всё подробно. С того времени стало известно всей лавре, что Иоанн Молчальник — епископ, и все весьма дивились великому смирению его.
В семидесятый год жития Иоанна [ 26], в 5-й день декабря преподобный и богоносный отец Савва отошел ко Господу. Не пришлось Иоанну быть при разлучении души от тела Саввы преподобного, и он весьма скорбел о том духом и плакал. Но преподобный Савва явился ему в видении и сказал:
— Не скорби об отшествии моем, отче Иоанне: если телесно я и разлучен с тобою, то духом с тобою пребываю.
Иоанн сказал ему:
— Моли Господа, отче, да возьмет и меня с тобою.
— Ныне сего быть не может, — отвечал Савва, — ибо великое испытание ожидает лавру; Богу же угодно, чтобы ты послужил к укреплению тех, кто за благочестивую веру будет стоять против еретиков.
Это видение и беседа с преподобным Саввою исполнили духовною радостью блаженного Иоанна, сердце же его скорбело о предстоящем испытании. Потом явилось у него желание видеть, как душа разлучается с телом; и когда он молился о том Богу, был восхищен умом в святой Вифлеем [ 27], и видел преставление жившего при тамошней церкви странника, душу которого Ангелы с сладким пением возносили к небу. Видел это блаженный Иоанн умственными очами. Тотчас отправился он в Вифлеем и нашел тело преставльшегося мужа, лежавшее при церкви, как было открыто ему в видении: муж сей преставился в тот час, в который Иоанн, сидя в келлии, видел душу его возносимую Ангелами с песнопением к небу. С любовью обняв тело и облобызав, Иоанн похоронил его на том же месте и возвратился в келлию свою.
Два ученика блаженного Иоанна, Феодор и Иоанн, поведали монаху Кириллу, описавшему житие его, следующее:
— По преставлении преподобного Саввы, мы были посланы отцом нашим с одним поручением в Ливиаду [ 28]. При переходе через Иордан, встретили нас некие люди и сказали: берегитесь, впереди вас лев. Мы же помыслили: силен Бог сохранить нас молитвами отца нашего, по повелению которого путешествуем. Так мы сказали, и пошли дальше. Вдруг увидели мы страшного льва, который шел на встречу. Устрашились мы, оставила нас сила наша, так что бежать мы не могли и были как бы мертвые. И вот внезапно явился между нами отец наш преподобный Иоанн, повелевая нам не бояться. Тогда лев, как бы прогнанный ударом бича, бежал от нас, а отец стал невидим. Отдохнув, мы двинулись в путь, невредимые. Исполнив повеленное нам послушание, мы возвратились к отцу, и он при встрече сказал: видите, чада, что я оказался в послушании с вами, да и здесь усердно молил Бога о вас, и Он сотворил с вами милость.
Вот что еще поведал Кириллу один ученик Иоанна. Сей великий воздержник много лет питался одним только хлебом, вместо же соли обыкновенно употреблял пепел, и с пеплом ел хлеб свой. Однажды забыл он затворить оконце келлии во время трапезы своей; ученик приник ко оконцу и увидел, как Иоанн ел хлеб с пеплом. Опечалился старец, что видели таковое пощение его, ученик же, желая утешить его, сказал: «не ты один делаешь так, отче, но и многие отцы этой лавры исполняют слово Писание: «Я ем пепел, как хлеб»(Псал. 101:10), — и этим утешил старца.
В то время возникла ересь Оригена. Многие прельщались ею и смущали Церковь Божию, а иные твёрдо противились ереси, и таковые нашли себе поддержку в преподобном Иоанне Молчальнике, который тогда оставил безмолвие и словом уст своих, как мечем, поражал еретиков, посекая и истребляя хульные учение Оригена. Об этом-то испытании, долженствовавшем постичь лавру, и было предсказано Иоанну Саввою преподобным в видении: ибо немалое гонение от еретиков было на лавру, так что даже многие из отцов-подвижников, заразившись еретическими учениями, впадали в сомнение и колебались умом. Вот ради чего благоизволил Бог, чтобы Иоанн здравствовал в лавре той, к утешению малодушных и укреплению немощных. В то время пришел к нему из Скифопольского округа Кирилл, который впоследствии описал житие его. Кирилл повествует о себе самом так:
Иоанн был воспитан с своими братьями в добрых примерах и вполне усвоил себе Божественные Писание. Он был еще юн, когда родители его отошли к Господу, оставив детям своим много имения. Когда это имение было разделено между братьями, блаженный Иоанн на свою часть построил в городе Никополе церковь во имя Пречистой и Преблагословенной Девы Марии. Отказавшись затем от мира, он, в восемнадцатой год жизни своей, принял иноческий образ и жил при этой церкви с другими десятью иноками, подвизаясь подвигом добрым. В течение всей юности своей он прилагал великое старание, чтобы плоть поработить духу, не быть рабом чрева и не дозволить страстям, особенно гордости, обладать собой. И был он мужем дивным в добродетелях, добрым и искусным наставником и игуменом своим братиям.
Когда Иоанну минуло двадцать восемь лет, скончался епископ города Колонийского [ 4]. Граждане отправились к митрополиту Севастийскому [ 5] и просили его о поставлении нового епископа. Во время избрания лица, которое было бы достойно этого сана, у всех на устах было имя Иоанна, игумена Никопольского монастыря, как достойного занять престол Колонийской церкви. Знавшие великое его смирение полагали, что он не пожелает принять епископский сан; поэтому митрополит послал за ним под предлогом некоего церковного дела, и когда святой пришел, то убедил его быть епископом. Тогда его посвятили и возвели на престол Колонийской церкви. Приняв церковное правление, Иоанн не изменил своего иноческого правила и подвигов. Так, он никогда не входил в баню, и даже не омывал тела своего, из опасения, чтобы не только кто из посторонних не видал наготы тела его, но даже чтобы и самому не видеть себя когда либо нагим: он помнил наготу Адамову [ 6]. Благоугождать Богу постом, молитвами, чистотой телесной и душевной, очищать все свои помышление, смирять в себе всякую гордость, противящуюся разуму Божию, и отдавать разум в послушание Христу (2 Кор.10:5), — вот в чем заключались все попечение Иоанна. Так добродетельно живя, он был и для других примером доброго жития; взирая на него, и прочие исправлялись и начинали жить добродетельно. В числе таких был Пергамий, брат его по плоти, муж славный и находившийся в большом почете у царя Зенона, также и у Анастасия, царствовавшего после Зенона [ 7]. Видя, что брат его, блаженный Иоанн, живет свято, Пергамий умилялся душою и прилагал великое старание, чтобы угодить Богу. Также и племяннику Иоанна Феодору, который впоследствии был в великом почете у благочестивого царя Юстиниана [ 8], послужило на пользу ангелоподобное житие дяди его. Феодор со всеми домашними своими жил Богоугодно, и был так добродетелен, что и сам царь и бояре дивились честному житию его и разуму, правой вере и милосердию. Во всем этом Феодор успел, имея пример непорочного жития в блаженном дяде своем Иоанне.
Десятый год уже епископствовал божественный и богоносный отец Иоанн, управляя ко благу Церковью Христовой, когда правителем Армении сделался муж сестры его Марии, по имени Пасиник. По наущению беса, он начал смущать вверенную Иоанну церковь и причинять ей зло, а блаженному огорчение: вмешиваясь в церковные дела, он силою извлекал из храмов тех, кто искал там защиты от наказания [ 9], и не дозволял служителям и строителям Церкви заботиться о церковных делах. Много раз блаженный Иоанн со смирением просил его — не входить в церковные дела и не причинять Церкви зла и насилия. Но правитель оставался неумолимым и не исправлялся; по отшествии же из мира сестры блаженного, стал поступать еще хуже. Глубоко болея сердцем о причиняемом Церкви зле, святой вынужден был отправиться в Царьград к царю Зенону и здесь нашел себе поддержку в архиепископе Царьградском Евфимии [ 10], который своим ходатайством помогал ему у царя.
Видя суету и мятеж мира сего, блаженный Иоанн замыслил оставить епископство и, удалившись во святой град Иерусалим, в безмолвии трудиться для Бога. Совершив божественную службу, он отпустил бывших с ним пресвитеров и клириков, а сам, тайно от всех, удалился на берег моря, сел на корабль и отплыл в святой град Иерусалим. Придя в первую больницу святого города, при которой был молитвенный дом во имя святого великомученика Георгия, он пребывал здесь некоторое время, под видом нищего. При виде суеты народной, Иоанн сильно скорбел, желал безмолвного места и со слезами молил Бога, да покажет ему место безмятежное, располагающее и удобное ко спасению. Однажды ночью, во время усердной о сем молитвы, взглянул он вверх и увидел внезапно явившуюся пресветлую звезду, наподобие креста; она приближалась к нему, и от сияния звездного услышал он голос: «Если хочешь спастись, следуй за сим сиянием».
Преподобный тотчас радостно пошел и был приведен звездою в великую лавру преподобного и богоносного отца нашего Саввы [ 11], на тридцать девятом году жизни своей, в бытность Саллюстия патриархом Иерусалимским [ 12].
Иоанн обрел преподобного Савву во главе ста сорока братий пустынножителей, пребывавших в великой нищете телесной, но во многом богатстве душевном. И принял преподобный Савва блаженного Иоанна, и поручил эконому возложить на него монастырские труды, не ведая, какое сокровище божественной благодати скрывалось в Иоанне. Хотя святой Савва и обладал даром прозорливости, но Бог утаил от него тайну, что Иоанн — епископ, что он оставил для Бога свою епископию и пришел к нему, как простой человек. Пусть никто не дивится тому, что и прозорливые не всегда провидят: ибо они провидят и пророчествуют лишь то, что Бог им открывает, а чего не открывает, о том и не ведают. Поэтому и пророк Елисей сказал слуге своему о Соманитянке: «оставь ее, душа у нее огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне»(4 Цар.4:27) [ 13].
Принятый в лавру, Иоанн с полной покорностью и усердием исполнял назначаемые ему экономом различные послушания. В то время созидался в лавре странноприимный дом, и блаженный Иоанн был приставлен служить работавшим. Он варил им пищу, носил воду, подавал камни и принимал участие во всех работах, производившихся в здании.
Чрез два года после прибытия в лавру, Иоанну было поручено принимать странников; и здесь со смирением, кротостью и любовью послужил он ближним. Потом преподобный Савва начал созидать киновию [ 14] для поступающих в иночество, дабы те, кои желают отречься мира, сначала наставлялись в киновии, а потом уже принимались в лавру.
— Как плоду предшествует цвет, — говорил святой, — так жизни пустынной должна предшествовать жизнь киновийская; пусть поступающий процветет, как дерево посаженное, начатками трудов в киновии, а плоды совершенных подвигов принесет в лавре.
Лавра преподобного была в пустыне, киновия ближе к миру, и когда созидалась, то блаженный Иоанн опять был приставлен служить при работах. Тогда две службы одновременно нёс преподобный трудолюбец: странникам служил в странноприимном доме, а строителям киновии носил на плечах своих хлебы и различные яства; киновия же отстояла от странноприимного дома более, чем на десять стадий [ 15]. Когда в такой службе он потрудился один год, добре послужив братии, преподобный Савва дал ему келлию для безмолвия; в ней блаженный Иоанн прожил три года. Пять дней в неделю он пребывал в келлии безвыходно, ничего не вкушал в эти дни и никому не показывался, только с одним Богом имея общение, в субботу же и воскресенье раньше всех приходил в церковь и стоял со страхом и умилением; потоки слёз непрестанно исходили из очей его во время божественной службы, и вся братия дивились такому в нем дару слёз. В те два дня он принимал и пищу с братиею. Через три года блаженный Иоанн был поставлен экономом; трудами и служением его, при благословении Божием, благосостояние лавры весьма умножилось, ибо Бог во всем споспешествовал ему.
Видя, что Иоанн исполнил ко благу службу эконома, преподобный Савва пожелал поставить его во пресвитера, как инока достойного и достигшего совершенства. Он отправился с ним во святой град Иерусалим, рассказал патриарху Илии [ 16] (преемнику Саллюстия) о добродетельном житии Иоанна и просил рукоположить Иоанна в пресвитера. Патриарх призвал Иоанна в церковь и хотел рукоположить. Видя, что ему нельзя избежать сего, Иоанн сказал святому патриарху:
— Пречестнейший отче, есть у меня некая тайная речь к твоей святыне; повели мне наедине переговорить с тобой, и если признаешь меня достойным сана пресвитера, то отказываться не буду.
Когда же патриарх отошел с ним в сторону, преподобный Иоанн повергся к стопам богоугодного Илии, заклиная его, да не поведает никому тех слов, которые он будет ему говорить. Патриарх обещал хранить тайну. Иоанн сказал:
— Отче! я был епископом Колонийским; по множеству грехов моих, оставил я епископию, бежал и, будучи крепок телом, осудил себя на служение братиям, дабы их молитвы помогали немощной душе моей.
Ужаснулся патриарх Илия, услышав это, призвал преподобного Савву и сказал:
— Иоанн поведал мне о сокровенных делах своих, которые препятствуют ему быть пресвитером; пусть отныне он безмолвствует, и никто да не докучает ему.
Так сказал патриарх, и отпустил обоих.
Весьма опечалился преподобный Савва. Удалившись от великой лавры своей за тридцать стадий в некую пещеру, он повергся на землю пред Богом со слезами и говорил: «За что, Господи, презрел Ты меня, утаив от меня жизнь Иоанна? Обманулся я, считая его достойным сана пресвитера! Открой мне о нем хотя ныне, Господи: «душа Моя скорбит смертельно»(Мф.26:38; Мрк.14:34). Неужели сосуд, который считал я избранным, святым, потребным и достойным принять в себя миро, — пред Твоим величием и непотребен и недостоин?»
Так всю ночь со слезами молился преподобный Савва. Тогда явился ему Ангел Божий и сказал: «Иоанн есть не непотребный, а избранный сосуд, но он — епископ, и не может быть поставлен в пресвитера».
Так сказал Ангел и стал невидим. А преподобный Савва радостно поспешил к Иоанну в келлию, обнял его и сказал:
— Отче Иоанн! Ты утаил предо мною, какой в тебе дар Божий, но Бог открыл мне его.
— Скорблю о сем отче, — отвечал Иоанн — я желал, чтобы никто не знал тайны сей, но вы узнали ее. Не могу жить в сей стране.
Савва поклялся Иоанну, что никому не поведает его тайны. От того времени блаженный Иоанн начал безмолвствовать, пребывая в келлии. Он не выходил даже в церковь, ни с кем не беседовал, и к нему не входил никто, кроме одного служившего ему послушника. Однажды только, в праздник Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, во имя Коей была освящена лаврская церковь, когда прибыл в лавру на праздник патриарх Илия, Иоанн вышел из келлии своей поклониться патриарху. Патриарх любил Иоанна и весьма почитал его за смирение. Четыре года безмолвствовал Иоанн. Потом преподобный отец Савва отправился в страну Скифопольскую [ 17] и замедлил там, а блаженный Иоанн, стремясь к уединеннейшему пустынному житию, удалился, на пятидесятом году от рождения своего, в пустыню, называемую Рува [ 18], и провел в ней девять лет, питаясь травой, которая растет в той пустыне и зовется мелагрия [ 19]. В первое время своей пустынной жизни, собирая однажды эту траву на пищу себе, Иоанн заблудился в дебрях и стремнинах, не нашел убежища своего и, в изнеможении от ходьбы, упал едва живым; но внезапно, невидимою Божиею силою, как некогда пророк Аввакум [ 20], был восхищен и поставлен в убежище своем. Со временем преподобный исследовал пути той пустыни и узнал, что расстояние от убежища его до того места, где он заблудился, составляло пять поприщ [ 21]. После того пришел к нему один брат и прожил с ним немного времени. Приближался праздник Пасхи, и сказал брат старцу:
— Отче, пойдем в лавру, отпразднуем там день Пасхи, и потом возвратимся. Такой великий праздник, а у нас здесь нечего есть, кроме сих мелагрий!
Святой Иоанн не хотел идти, потому что преподобный Савва еще не возвратился в лавру из стран Скифопольских, и на зов брата ответил:
— Брат! нам не должно уходить отсюда. Будем веровать, что Тот, Кто в течение сорока лет питал в пустыне шестьсот тысяч народа Израильского, — и нас здесь напитает и в праздник Пасхи пошлет нам не только необходимое, но и изобильное. В Писании сказано: «Не оставлю тебя и не покину тебя»(Евр.13:5); и в Евангелии: «Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться?.. и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам»(Мф.6:31–33). Терпи, чадо, и шествуй путем скорбей; покой телесный и ослабление в мире сем рождают вечную казнь, а умерщвление тела готовит покой бесконечный.
Не послушал брат сих увещаний преподобного, оставил его и ушел в лавру. По его уходе, явился к преподобному некий человек, совершенно неизвестный ему; осёл его был навьючен многим добром: были здесь хлебы чистые и тёплые, вино и елей, сыры свежие, яйца и ведро мёда. Всё это пришедший человек положил перед Иоанном и тотчас удалился. Видя в сем Божие посещение, преподобный радостно благодарил Бога. Брат же, ушедший в лавру, сбился с дороги, три дни блуждал по пустыне и непроходимым местам, весьма устал и, голодный и жаждущий, в изнеможении от трудной ходьбы, едва мог найти снова убежище преподобного. Удивился он обилию брашен и питий, ниспосланных от Бога на праздник преподобному; стыдясь своего маловерия, не смея смотреть в глаза святому старцу; он упал к ногам его и просил прощения. Святой простил его и сказал:
— Убедись, брат, что Бог может уготовать трапезу и в пустыне рабам Своим.
В то время Аламундарь, вождь сарацынский [ 22], подвластный Персии, вторгся в Аравию [ 23] и Палестину, с великим ожесточением нападая на жителей и захватывая их в плен. Множество варваров рассеялось тогда по пустыне, где пребывал Иоанн, и прошла весть по монастырям, чтобы были готовы встретить нашествие варваров. Отцы великой лавры дали знать о варварах Иоанну Молчальнику и советовали ему возвратиться в лавру и пребывать в его келлии. Но блаженный Иоанн, хотя отчасти и боялся варваров, всё же не хотел оставить безмолвного своего пребывания в пустыне. Он говорил в себе: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться?»(Пс. 26:1). Если же Господь не защищает меня, ни заботится обо мне, то зачем мне и жить?»
И, в таком уповании на помощь Вышнего, он остался на месте своем без колебания. Бог же, пекущийся всегда о рабах Своих и сохраняющий их во всех путях их, пожелал и сего угодника Своего соблюсти здравым и невредимым, и послал ему стражем льва великого и страшного, который неотступно днем и ночью стерег его; и сколько раз варвары ни нападали на святого, всегда этот лев с великой яростью устремлялся на них, поражал и обращал в бегство, а блаженный Иоанн благодарил Бога, «ибо не оставит [Господь] жезла нечестивых над жребием праведных»(Пс. 124:3).
Когда преподобный Савва возвратился в лавру свою, то пришел к блаженному Иоанну в пустыню и сказал ему:
— Вот Господь сохранил тебя от нашествия варваров, дав тебе видимого стража. Но всё же ты должен поступить, как и другие люди: собирайся и беги, как и прочие отцы пустынные сделали.
Много и другого говорил Иоанну в увещание преподобный и убедил его оставить пустыню. Приведя его в великую лавру, он дал ему келлию, — и снова блаженный Иоанн стал жить в лавре, на пятьдесят шестом году от рождения своего.
Кроме святейшего патриарха Илии и преподобного Саввы, никто не знал тайны Иоанна, что он епископ, — а те скрывали ее. Но прошло много времени, и Бог благоволил открыть о том всем братиям. Произошло это так. Прибыл из страны Асийской некий муж, именем Еферий, почтенный саном архиепископа; поклонившись животворящему древу креста Господня и святым местам и раздав много золота нищим и монастырям, он решил возвратиться в отечество свое, оставил святой град и сел на корабль. После недолгого плавания, поднялся в море противный ветер, принудивший Еферия вернуться в Аскалон [ 24]. Пробыв здесь два дня, он хотел снова начать плавание, но Ангел Господень явился ему во сне и сказал:
— Прежде, чем поплывешь в отечество свое, ты должен возвратиться в святой град и пойти в лавру аввы [ 25] Саввы, там найдешь авву Иоанна Молчальника, мужа праведного и добродетельного, епископа, для Бога всё оставившего и смирившего себя добровольною нищетою и послушанием.
Пробудившись, Еферий возвратился в Иерусалим, пришел в лавру преподобного Саввы и спросил об Иоанне Молчальнике; ему указали келлию Иоанна. Он вошел и пробыл у него два дня, моля его и заклиная именем Божиим открыть ему о своем роде, отечестве и епископстве. Усматривая в сем волю Божию, Иоанн рассказал всё подробно. С того времени стало известно всей лавре, что Иоанн Молчальник — епископ, и все весьма дивились великому смирению его.
В семидесятый год жития Иоанна [ 26], в 5-й день декабря преподобный и богоносный отец Савва отошел ко Господу. Не пришлось Иоанну быть при разлучении души от тела Саввы преподобного, и он весьма скорбел о том духом и плакал. Но преподобный Савва явился ему в видении и сказал:
— Не скорби об отшествии моем, отче Иоанне: если телесно я и разлучен с тобою, то духом с тобою пребываю.
Иоанн сказал ему:
— Моли Господа, отче, да возьмет и меня с тобою.
— Ныне сего быть не может, — отвечал Савва, — ибо великое испытание ожидает лавру; Богу же угодно, чтобы ты послужил к укреплению тех, кто за благочестивую веру будет стоять против еретиков.
Это видение и беседа с преподобным Саввою исполнили духовною радостью блаженного Иоанна, сердце же его скорбело о предстоящем испытании. Потом явилось у него желание видеть, как душа разлучается с телом; и когда он молился о том Богу, был восхищен умом в святой Вифлеем [ 27], и видел преставление жившего при тамошней церкви странника, душу которого Ангелы с сладким пением возносили к небу. Видел это блаженный Иоанн умственными очами. Тотчас отправился он в Вифлеем и нашел тело преставльшегося мужа, лежавшее при церкви, как было открыто ему в видении: муж сей преставился в тот час, в который Иоанн, сидя в келлии, видел душу его возносимую Ангелами с песнопением к небу. С любовью обняв тело и облобызав, Иоанн похоронил его на том же месте и возвратился в келлию свою.
Два ученика блаженного Иоанна, Феодор и Иоанн, поведали монаху Кириллу, описавшему житие его, следующее:
— По преставлении преподобного Саввы, мы были посланы отцом нашим с одним поручением в Ливиаду [ 28]. При переходе через Иордан, встретили нас некие люди и сказали: берегитесь, впереди вас лев. Мы же помыслили: силен Бог сохранить нас молитвами отца нашего, по повелению которого путешествуем. Так мы сказали, и пошли дальше. Вдруг увидели мы страшного льва, который шел на встречу. Устрашились мы, оставила нас сила наша, так что бежать мы не могли и были как бы мертвые. И вот внезапно явился между нами отец наш преподобный Иоанн, повелевая нам не бояться. Тогда лев, как бы прогнанный ударом бича, бежал от нас, а отец стал невидим. Отдохнув, мы двинулись в путь, невредимые. Исполнив повеленное нам послушание, мы возвратились к отцу, и он при встрече сказал: видите, чада, что я оказался в послушании с вами, да и здесь усердно молил Бога о вас, и Он сотворил с вами милость.
Вот что еще поведал Кириллу один ученик Иоанна. Сей великий воздержник много лет питался одним только хлебом, вместо же соли обыкновенно употреблял пепел, и с пеплом ел хлеб свой. Однажды забыл он затворить оконце келлии во время трапезы своей; ученик приник ко оконцу и увидел, как Иоанн ел хлеб с пеплом. Опечалился старец, что видели таковое пощение его, ученик же, желая утешить его, сказал: «не ты один делаешь так, отче, но и многие отцы этой лавры исполняют слово Писание: «Я ем пепел, как хлеб»(Псал. 101:10), — и этим утешил старца.
В то время возникла ересь Оригена. Многие прельщались ею и смущали Церковь Божию, а иные твёрдо противились ереси, и таковые нашли себе поддержку в преподобном Иоанне Молчальнике, который тогда оставил безмолвие и словом уст своих, как мечем, поражал еретиков, посекая и истребляя хульные учение Оригена. Об этом-то испытании, долженствовавшем постичь лавру, и было предсказано Иоанну Саввою преподобным в видении: ибо немалое гонение от еретиков было на лавру, так что даже многие из отцов-подвижников, заразившись еретическими учениями, впадали в сомнение и колебались умом. Вот ради чего благоизволил Бог, чтобы Иоанн здравствовал в лавре той, к утешению малодушных и укреплению немощных. В то время пришел к нему из Скифопольского округа Кирилл, который впоследствии описал житие его. Кирилл повествует о себе самом так: