Страница:
Видя это, матери спрашивали убийц:
— За что вы убиваете наших детей? Какую обиду причинили они царю или вам?
И не было никого, кто бы ответил, почему совершается это напрасное убийство, не было никого, кто бы утешил их в этом великом горе. Они же с воплями взывали к воинам:
— Пощадите нас, пощадите! Разве у вас у самих нет матерей? Разве вы не ведаете любви материнской? Разве у вас нет жен? Разве не были вы любимы вашими матерями? Неужели вы не страшитесь, что и с вашими детьми случится то же? Сжальтесь над нами! Не лишайте нас детей наших, но избейте сначала нас самих, ибо мы не в силах перенести смерть наших детей! Пронзайте нас самих! Если наши дети причинили вам какое либо зло, то пусть и мы умрем вместе с ними!
Так вопили они в сердечной тоске и, обезумев от печали, забывши стыд, раздирали на себе одежды, от скорби били себя в грудь, терзали себе лица, рвали волосы, и призывали небеса во свидетели, взывая к Богу:
— О Владыка наш, Господи! Что значит эта великая жестокость царя? Он восстает на Твое творение: Ты создал, а он убивает; Ты дал нам детей, а он отнимает их у нас! Зачем родили мы на свет мальчиков, если наши младенцы должны подвергаться столь жестокой смерти?
Святой Иоанн Дамаскин повествует об этом плаче так: Матери, претерпевшие страдания при рождении своих детей, сидели при трупах убитых младенцев, с распущенными волосами, воздевая руки к небу, они рвали на себе волосы, посыпали волосы пылью, призывали небеса во свидетели и, обливаясь слезами, так говорили к отсутствующему Ироду, как бы к присутствующему:
— Что значит это повеление твое, царь, направленное против нас? Разве ты не отец своих детей? Разве ты не знаешь, как велика любовь родителей к детям? Звезда ли оскорбила тебя? Но почему ты тогда не направляешь свои стрелы в небо, а иссушаешь молоко в наших сосцах? Волхвы ли причинили тебе зло? Но тогда почему же ты не воюешь с Персией, а лишаешь детей Вифлеем? Если родился новый царь и ты узнал о нем из книг, то схвати Гавриила и посади его в темницу.
Вскоре по избиении святых младенцев, число коих было четырнадцать тысяч, казнь Божия постигла и самого убийцу, царя Ирода. Жесток был конец его жизни, как повествует о том святой Феофилакт: одержимый горячкою и болезнью внутренностей, опухолью ног, заграждением ноздрей, трясением всего тела и распадением всех членов, лукавый царь, съедаемый червями, в страшных мучениях испустил дух. Повествуется также, что ему недостаточно было избить Вифлеемских младенцев, но еще при самой кончине своей, он предал смерти множество знатнейших и славнейших граждан Иерусалима: так он казнил Гиркана, первосвященника Иудейского, а также всех тех первосвященников и книжников народных, которых раньше спрашивал: «Где должно родиться Христу?» — и которые ответили ему: «В Вифлееме иудейском».
Всех он впоследствии умертвил мечем. И это было для них праведным судом Божиим, так что все они вместе с Иродом скончались в жестоких мучениях, как возвестил о том Ангел Иосифу в Египте:
— Умерли искавшие души Младенца.
Очевидно, искал не один Ирод, но все советники его, первосвященники и книжники. Поэтому и умер не один Ирод, но и все, искавшие вместе с ним души Младенца. Тот был умерщвлен самим Богом, а эти были избиты Иродом. Кому они сочувствовали, от того и приняли жестокую кончину. А что все они искали убить Христа и были единодушны с Иродом, это явствует вот откуда: когда скончался праведный старец Симеон Богоприимец, свидетельствовавший о Христе в храме и перед всем народом, то они за это не сподобили его достойного погребения, которое бы приличествовало столь святому мужу, премудрому учителю, прозорливому пророку и уважаемому всеми старцу. Также предали они смерти и святого пророка Захарию за то, что он поставил на месте девиц, где не подобало стоять замужним женщинам, Пречистую Деву, вошедшую с Младенцем во храм для очищения. Об этом упоминают Григорий Нисский, Кирилл Александрийский и Андрей Критский.
Когда увидели это книжники и фарисеи, то пришли в негодование; Захария же противостал им, удостоверяя, что сия Матерь и по рождестве осталась чистой Девой. Они не поверили ему, и тогда святой сказал, что природа человеческая вместе со всяким созданием подчинена своему Создателю и что в Его всесильной воле устраивать тварь Свою по Своему произволению и сделать так, чтобы Дева родила и по рождестве пребыла Девою же.
— Посему, — говорил он, — и сию Матерь я допустил на место девиц, как истинную Деву.
Книжники разъярились в сердцах своих на Захарию, как на явного законопреступника и, снедаемые завистью, гневались как на то, что матерь Младенца была поставлена на месте девиц, так и на то, что возглашались такие свидетельства о Младенце. Они не утаили своих чувств перед Иродом, но выказали ему их, и немедленно начали искать Младенца, но не нашли Его, потому что Иосиф тем временем бежал с Марией в Египет. С тех пор книжники стали сильно гневаться на святого Захарию, а вместе с ним, и на старца Симеона. Симеон вскоре скончался, и они не сподобили его достойного погребения. Захария же впоследствии, по их просьбам, был осужден Иродом на смерть. Во время избиения Вифлеемских младенцев был убит святой Захария между церковью и алтарем за то, что не отдал на убиение сына своего Иоанна. Так отмстили ему книжники и фарисеи за его свидетельство о Пречистой Деве и за то, что поставил Ее во храме на месте девиц. Вскоре и сами они приняли заслуженную казнь от руки своего же царя Ирода. Какой мерой они мерили, такой и было им отмерено. Отдельно от них были также усечены Иродом 70 мудрейших мужей, собрание которых называлось Синедрионом [ 4]. Одного только из них он оставил в живых, но и того повелел ослепить. Были в то время в Иерусалиме два премудрых, знаменитых и любимых всеми учителя: Иуда, называемый Аврифеем, и Матфей Гаргулоеи; их он велел сжечь живыми вместе с некоторыми их друзьями; но еще раньше этого Ирод свирепо восстал на свой собственный дом: казнил своего брата Ферора, сестру Саломию и мужа ее, происходившего из колена Давидова, свою жену Мариамну — тоже из колена Давидова [ 5], рожденного от нее сына своего Антипатра, затем еще двух сыновей Аристовула и Александра и много других предал он неповинно смерти. Наконец, находясь уже при смерти, Ирод завещал вернейшим из своих воинов относительно прочих славных мужей иудейских, которых еще не мало осталось у него содержимых в оковах, — чтобы, когда он испустит дух, воины немедленно убили всех этих узников: да не возрадуются иудеи о его смерти, но скорее да восплачутся при виде стольких мужей своих убитыми [ 6]. Так погиб злой злою же смертью, погубив многих вместе с собою. Он вселился во аде, вместе со своими единомышленниками. Святые же младенцы, за Христа избиенные, водворились с Ангелами на небесах, ибо таковых детей воистину есть Царство небесное (Лк.18:16) о Христе, Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь.
Житие преподобного отца нашего Маркелла, игумена «обители неусыпающих»
— За что вы убиваете наших детей? Какую обиду причинили они царю или вам?
И не было никого, кто бы ответил, почему совершается это напрасное убийство, не было никого, кто бы утешил их в этом великом горе. Они же с воплями взывали к воинам:
— Пощадите нас, пощадите! Разве у вас у самих нет матерей? Разве вы не ведаете любви материнской? Разве у вас нет жен? Разве не были вы любимы вашими матерями? Неужели вы не страшитесь, что и с вашими детьми случится то же? Сжальтесь над нами! Не лишайте нас детей наших, но избейте сначала нас самих, ибо мы не в силах перенести смерть наших детей! Пронзайте нас самих! Если наши дети причинили вам какое либо зло, то пусть и мы умрем вместе с ними!
Так вопили они в сердечной тоске и, обезумев от печали, забывши стыд, раздирали на себе одежды, от скорби били себя в грудь, терзали себе лица, рвали волосы, и призывали небеса во свидетели, взывая к Богу:
— О Владыка наш, Господи! Что значит эта великая жестокость царя? Он восстает на Твое творение: Ты создал, а он убивает; Ты дал нам детей, а он отнимает их у нас! Зачем родили мы на свет мальчиков, если наши младенцы должны подвергаться столь жестокой смерти?
Святой Иоанн Дамаскин повествует об этом плаче так: Матери, претерпевшие страдания при рождении своих детей, сидели при трупах убитых младенцев, с распущенными волосами, воздевая руки к небу, они рвали на себе волосы, посыпали волосы пылью, призывали небеса во свидетели и, обливаясь слезами, так говорили к отсутствующему Ироду, как бы к присутствующему:
— Что значит это повеление твое, царь, направленное против нас? Разве ты не отец своих детей? Разве ты не знаешь, как велика любовь родителей к детям? Звезда ли оскорбила тебя? Но почему ты тогда не направляешь свои стрелы в небо, а иссушаешь молоко в наших сосцах? Волхвы ли причинили тебе зло? Но тогда почему же ты не воюешь с Персией, а лишаешь детей Вифлеем? Если родился новый царь и ты узнал о нем из книг, то схвати Гавриила и посади его в темницу.
Вскоре по избиении святых младенцев, число коих было четырнадцать тысяч, казнь Божия постигла и самого убийцу, царя Ирода. Жесток был конец его жизни, как повествует о том святой Феофилакт: одержимый горячкою и болезнью внутренностей, опухолью ног, заграждением ноздрей, трясением всего тела и распадением всех членов, лукавый царь, съедаемый червями, в страшных мучениях испустил дух. Повествуется также, что ему недостаточно было избить Вифлеемских младенцев, но еще при самой кончине своей, он предал смерти множество знатнейших и славнейших граждан Иерусалима: так он казнил Гиркана, первосвященника Иудейского, а также всех тех первосвященников и книжников народных, которых раньше спрашивал: «Где должно родиться Христу?» — и которые ответили ему: «В Вифлееме иудейском».
Всех он впоследствии умертвил мечем. И это было для них праведным судом Божиим, так что все они вместе с Иродом скончались в жестоких мучениях, как возвестил о том Ангел Иосифу в Египте:
— Умерли искавшие души Младенца.
Очевидно, искал не один Ирод, но все советники его, первосвященники и книжники. Поэтому и умер не один Ирод, но и все, искавшие вместе с ним души Младенца. Тот был умерщвлен самим Богом, а эти были избиты Иродом. Кому они сочувствовали, от того и приняли жестокую кончину. А что все они искали убить Христа и были единодушны с Иродом, это явствует вот откуда: когда скончался праведный старец Симеон Богоприимец, свидетельствовавший о Христе в храме и перед всем народом, то они за это не сподобили его достойного погребения, которое бы приличествовало столь святому мужу, премудрому учителю, прозорливому пророку и уважаемому всеми старцу. Также предали они смерти и святого пророка Захарию за то, что он поставил на месте девиц, где не подобало стоять замужним женщинам, Пречистую Деву, вошедшую с Младенцем во храм для очищения. Об этом упоминают Григорий Нисский, Кирилл Александрийский и Андрей Критский.
Когда увидели это книжники и фарисеи, то пришли в негодование; Захария же противостал им, удостоверяя, что сия Матерь и по рождестве осталась чистой Девой. Они не поверили ему, и тогда святой сказал, что природа человеческая вместе со всяким созданием подчинена своему Создателю и что в Его всесильной воле устраивать тварь Свою по Своему произволению и сделать так, чтобы Дева родила и по рождестве пребыла Девою же.
— Посему, — говорил он, — и сию Матерь я допустил на место девиц, как истинную Деву.
Книжники разъярились в сердцах своих на Захарию, как на явного законопреступника и, снедаемые завистью, гневались как на то, что матерь Младенца была поставлена на месте девиц, так и на то, что возглашались такие свидетельства о Младенце. Они не утаили своих чувств перед Иродом, но выказали ему их, и немедленно начали искать Младенца, но не нашли Его, потому что Иосиф тем временем бежал с Марией в Египет. С тех пор книжники стали сильно гневаться на святого Захарию, а вместе с ним, и на старца Симеона. Симеон вскоре скончался, и они не сподобили его достойного погребения. Захария же впоследствии, по их просьбам, был осужден Иродом на смерть. Во время избиения Вифлеемских младенцев был убит святой Захария между церковью и алтарем за то, что не отдал на убиение сына своего Иоанна. Так отмстили ему книжники и фарисеи за его свидетельство о Пречистой Деве и за то, что поставил Ее во храме на месте девиц. Вскоре и сами они приняли заслуженную казнь от руки своего же царя Ирода. Какой мерой они мерили, такой и было им отмерено. Отдельно от них были также усечены Иродом 70 мудрейших мужей, собрание которых называлось Синедрионом [ 4]. Одного только из них он оставил в живых, но и того повелел ослепить. Были в то время в Иерусалиме два премудрых, знаменитых и любимых всеми учителя: Иуда, называемый Аврифеем, и Матфей Гаргулоеи; их он велел сжечь живыми вместе с некоторыми их друзьями; но еще раньше этого Ирод свирепо восстал на свой собственный дом: казнил своего брата Ферора, сестру Саломию и мужа ее, происходившего из колена Давидова, свою жену Мариамну — тоже из колена Давидова [ 5], рожденного от нее сына своего Антипатра, затем еще двух сыновей Аристовула и Александра и много других предал он неповинно смерти. Наконец, находясь уже при смерти, Ирод завещал вернейшим из своих воинов относительно прочих славных мужей иудейских, которых еще не мало осталось у него содержимых в оковах, — чтобы, когда он испустит дух, воины немедленно убили всех этих узников: да не возрадуются иудеи о его смерти, но скорее да восплачутся при виде стольких мужей своих убитыми [ 6]. Так погиб злой злою же смертью, погубив многих вместе с собою. Он вселился во аде, вместе со своими единомышленниками. Святые же младенцы, за Христа избиенные, водворились с Ангелами на небесах, ибо таковых детей воистину есть Царство небесное (Лк.18:16) о Христе, Господе нашем, Которому слава во веки. Аминь.
Житие преподобного отца нашего Маркелла, игумена «обители неусыпающих»
Преподобный Маркелл был родом из Сирского города Апамеи и происходил из славного и богатого христианского семейства. В юных летах лишившись родителей, он пошел в великую Антиохию, чтобы обучиться там различным наукам, которыми он в скором времени вполне овладел и тогда возгорелся желанием приобретения также и внутренней, духовной мудрости. Для этого Маркелл решил отправиться в Ефес, где, как он слышал, было множество мужей, совершенных в добродетели. Выйдя из Антиохии, он прежде всего роздал нищим все богатое отцовское наследие, которым владел в Апамее, и, презрев, таким образом, всё мирское, вскоре достиг Ефеса. Поселившись здесь у одного благочестивого человека, он начал подвизаться в добродетели под руководством некоего Промота, достигшего высшего духовного совершенства. И блаженный Маркелл получал великую духовную пользу, взирая на добродетельное житие его и других святых мужей Ефесских. Как бы сплетая себе венец из различных цветов, он поучался различным добродетелям, имея перед собой различные образы Богоугодного жития. Живя в добровольной нищете, он трудом рук своих приобретал потребное для тела. Умея красиво писать, он все ночи проводил в молитве, а дни в переписывании книг; эти книги он продавал по справедливой цене и часть денег употреблял на свои нужды, а остальное раздавал нищим. Таково было начало его добродетельного жития. Услышав затем, что в Византии живет некий авва Александр [
1], премудрый и великий в деле и слове, способный многих привести ко спасению, Маркелл покинул Ефес и поспешил к нему. В то время святой Александр пребывал с братиею своею при церкви святого Мины [
2]; впоследствии же он построил на морском берегу знаменитый монастырь, в котором ввел новый устав, повелевавший днем и ночью славить Бога непрестанным псалмопением: братия пели в церкви, сменяясь по часам. Придя в Византию, Маркелл познакомился с одним иноком этой обители, по имени Иаковом, который и привел его к авве Александру. Авва, провидя в нем благодать Божию, облек его в иноческий чин, и предсказал о Маркелле и Иакове, что они сподобятся многих Божественных дарований. А именно, говоря о них обоих, он сказал:
— Андрей первый пошел во след Христа, но Иоанн настиг его.
Андреем он назвал Иакова, а Иоанном Маркелла, ибо видел, что оба одинаково горели духом к Богу, и, если Иаков, подобно Апостолу Андрею, первый взял на себя иго Христово, то Маркелл, подобно Апостолу Иоанну, превзошел его многими дарованиями. А Маркелл был воистину подобен святому Иоанну — девственнику и Богослову, своим непорочным девством и богодухновенной премудростью. Подвизаясь достаточное время в этой обители, Маркелл стяжал дар прозорливости и, провидя скорую кончину своего учителя, аввы Александра, а также и то, что по преставлении аввы честь настоятельства будет предложена ему, Маркелл тайно вышел из монастыря: будучи еще юным, он не захотел властвовать над старыми и иметь подначальных себе, предпочитая сам находиться под началом. Он начал обходить окрестные страны, посещая подвизающихся различным образом отцов и от каждого из них получая для себя особую пользу. Тем временем святой Александр отошел ко Господу. Вся братия единодушно желала иметь на его месте Маркелла и скорбела, не находя его нигде. Не найдя Маркелла, поставили начальником обители некоего Иоанна, мужа преклонных лет и благоразумного. Узнав об этом избрании, святой Маркелл немедленно возвратился в свою обитель, и вся братия радовалась его возвращению. Авва Иоанн весьма любил его, ибо он был ему весьма полезен, как бы правая рука его. Спустя некоторое время, авва Иоанн перенес монастырь в другое, более уединенное место, в Вифинии [ 3], против города Сосфения [ 4], называвшееся Иринеум, что значит, «мирное», ибо это место, удаленное от народной молвы и шума, было воистину мирным прибежищем для иноков. В перенесенном монастыре неизменно сохранился так же и его прежний устав, данный преподобным Александром, и повелевавший братии посменно днем и ночью, славословить в церкви Бога: ради этого устава монастырь и носил название «обители Неусыпающих». Вся постройка на новом месте и заботы о монастыре были поручены Маркеллу, как человеку верному и благоискусному во всяком деле. Ему же вскоре надлежало принять и самое начальство над монастырем, что и сам он провидел своими прозорливыми очами, и о чем также было открыто Богом некоторым из братии. Игумен одного ближнего монастыря — Македоний, (не тот Македоний, который был духоборцем, а другой: тот был из числа отверженных [ 5], а сей из числа преподобных), муж прозорливый, предсказал преподобному Маркеллу, что тот не только будет пастырем словесного стада, но что и самое имя его прославится по всей земле ради добродетельного жития его и святости.
— Много эллинов и варваров, — говорил он, — наученных им, оставят отеческое заблуждения и обратятся к Богу, и Бог будет прославляем чрез него.
Преподобный же Маркелл был столь смиренным, что не гнушался сам пасти монастырских ослов, и братии едва удалось умолить его, достойного стать пастырем словесного стада, — перестать пасти бессловесных.
В скором времени, авва Иоанн отошел ко Господу и блаженный Маркелл был поставлен игуменом обители Неусыпающих. И был он весьма милостив к нищим, ежедневно питая множество алчущих. И Бог споспешествовал его доброму служению: как Он некогда умножил пять хлебов и две рыбы для пропитания пяти тысяч человек (Мф.14:18–21), так и в обители Маркелла малое количество пищи невидимо и чудесно умножалось, так что хватало не только для братии, но и на ежедневное пропитание множества нищих и странников, как о том будет рассказано далее.
Словесное стадо Маркелла увеличивалось, и братия ежедневно прибывали в числе. Для столь большого числа духовных мужей, собравшихся к Маркеллу, ради его добродетелей, потребовалась более пространная ограда, более обширный храм для молитвы, большие запасы пищи и другие необходимые для жизни человеческой потребности; Маркелл же в то время истощил все на пропитание нищих. Но Бог, на Которого преподобный возложил всё свое упование, не оставил рабов Своих, и следующим образом доставил всё необходимое.
Был некий муж, по имени Фаретрий, обладавший большим богатством. Возлюбив благочестивую жизнь, он пришел к преподобному Маркеллу, приведя с собою и двух сыновей своих, еще малых отроков, и изъявил желания стать иноком. Он даровал обители все свои богатства и вскоре был облечен в иноческий чин вместе с обоими сыновьями. На пожертвованное им имение была прежде всего выстроена новая, каменная церковь, прекрасная и обширная, затем была перестроена вся ограда монастырская и воздвигнуто множество новых келлий, а ветхие келлии были обновлены. Кроме того была устроена больница, а также странноприимный дом, и было закончено постройкой всё необходимое. Пища, одежда и прочие потребности были приобретены для монастыря также на средства, пожертвованные Фаретрием. Так Бог Промыслитель заботится о верных. «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам»(Мф. 6:33). И Слава о преподобном Маркелле и об установленном в его обители непрестанном славословии распространялась повсюду; многие соревновали этому уставу, и вводили его в своих монастырях, испрашивая себе наставников у преподобного. И как реки истекали из Эдема [ 6], так из обители Маркелла расходились по всем монастырям, расположенным в разных странах и городах, уставы и обычаи иноческого жития и непрестанного церковного пения. Во всяком монастыре игуменами были иноки из обители Маркелла и везде соблюдался чин обители неусыпающих, ибо Маркелл был чиноначальником, архимандритом, законодавцем и управителем всех монастырей, какие только были в той стране. И многие из греков и варваров обратились к истинному Богу по наставлениям Маркелла согласно пророчеству упомянутого выше прозорливого Македония. Так лики земных ангелов, день и ночь, славословящих Бога, всё более и более умножались.
Надлежит теперь поведать и о чудесах преподобного Маркелла.
Некии три епископа были взяты в плен варварами; освободившись из плена, они возвращались домой, но так как путь их пролегал мимо обители преподобного Маркелла, то они свернули с дороги и зашли к нему. Он с любовью принял и упокоил их, и когда они собрались в обратный путь, то пожелал дать им что-либо на дорогу, как людям весьма бедным. Призвав эконома, по имени Иулиана, преподобный спросил, сколько у него в хранилище денег?
— Десять сребренников [ 7], — отвечал тот.
Тогда Маркелл повелел отдать все деньги тем трем епископам, но эконом пошел и дал каждому только по одному сребреннику, а прочие удержал на нужды монастыря. Духом провидя это, святой призвал эконома и велел ему непременно отдать епископам и прочие сребренники. Тогда эконом дал им еще по два, и, истратив таким образом девять, всё-таки удержал десятый; и это он сделал ради нищих, ежедневно приходивших в монастырь. После сего один благочестивый человек, побуждаемый духом, пришел к преподобному и дал ему на нужды монастыря девяносто талантов [ 8] золота. Тогда преподобный Маркелл призвал эконома Иулиана и с гневом начал обличать его скупость:
— Вот Бог хотел нам послать рукою сего благочестивого человека сто талантов, но так как ты удержал один сребренник, преслушав мое повеление, то наш общий Промыслитель, хотевший воздать нам сторицею, лишил нас девяти талантов.
Пристыженный эконом упал к его ногам, прося прощения.
Преподобный обладал также благодатью подавать исцеления болящим: он исцелил одним прикосновением монаха Елпидия, имевшего во рту болезненную опухоль. Также уврачевал он своим прикосновением монаха Стефана, страдавшего сильною желудочною болезнью, так что никакое лечение не помогало ему и он уже отчаялся в своей жизни: святой исцелил его, дотронувшись до чрева и хребта его. Когда разболелся вышеупомянутой эконом Иулиан и уже был близок к смерти, преподобный подал ему двойное врачевство — душевное и телесное: он сперва научил его, не преступать повелений игумена и не уповать на временное богатство, а полагаться на Бога, равно о всех заботящегося, и, таким образом, исправив его душу, он исцелил его и от телесной болезни.
Надлежит поведать и о еще более чудесном событии. Один еврей страдал неизлечимою болезнью: он имел на теле своем смрадные язвы. Когда оказалось тщетным уже всё искусство врачей и больной отчаялся в излечении, тогда он прибег к преподобному Маркеллу, сему скорому и бескорыстному целителю, как к своей последней надежде. Преподобный спросил еврея о вере и, когда узнал о его злочестии, то сказал, что ему невозможно получить исцеление, если он раньше не отступит от своего нечестия и не примет христианской веры. Еврей обещался, что тотчас же обратится ко Христу, как только получит исцеление. Преклонившись к его мольбе, старец исцелил своей молитвой болящего, и исцеленный немедленно принял веру христианскую. Но не прошло еще и четырех дней, как еврей снова вернулся к своему нечестию. Возвратилась к нему также и его прежняя болезнь: как за верой последовало исцеление, так и за отступничеством его — прежняя болезнь. Принужденный, хотя и против воли, снова прибегнуть к святому, он опять отрёкся от своего нечестия, присоединился к благочестию и преклонял на милость незлобивого отца. Получив исцеления в другой раз, он, по истечении немногих дней, вновь как «свинья идет валяться в грязи»(2 Петр. 2:22), и опять постигла его еще более жестокая болезнь.
Что же сделал нечестивец? Он снова бесстыдно прибегает к святому. И так повторялось несколько раз. Наконец, преподобный сказал ему:
— Знай, человече, что не меня ты обманываешь, а Христа, ибо не я исцеляю тебя, но Христос, и ты не можешь утаить перед Его всевидящим оком нечестия твоего сердца, почитая Его устами, а сердцем далеко отстоя от Него (Мф.15:8), — на словах исповедуя благочестие, а на деле уклоняясь к своему прежнему злочестию. Без всякого лукавства обратись всем сердцем ко Христу, и ты тотчас же исцелишься, и не только телом, но и душою.
Но нечестивый и несмысленный еврей ответил святому:
— Что бы мне ни пришлось терпеть, никогда не оставлю веру отцов.
Услышав эти слова, преподобный молча ушел от него, а еврей, немного отойдя от обители, внезапно упал и стал мёртв, как телом, так и душой. Узнав об этом, святой отец заплакал, и сказал: «Не искушайте Господа, Бога вашего»(Втор. 6:16).
Но продолжим наше повествования об исцелении верных. Один человек, по имени Кир, ставший впоследствии великим в иноческом житии и многим послуживший на пользу и укрепление, прежде принятия иночества, обладал большою телесною силою и искусством в борьбе. Неожиданно, попущением Божиим, диавол поразил его с ног до головы гнойной болезнью, как некогда Иова, и сгнила на нем не только вся кожа, но и плоть и жилы, так что видны были одни обнаженные кости. Как велики были страдания сего человека — нельзя даже и описать. И невозможно было ему излечиться никакими врачевствами человеческими, но только Божественными, подателем которых и был святой Маркелл. Когда больной припал к нему, со слезами, моля об исцелении, блаженный тотчас же воздел к небу руки и по обычаю сотворил усердную молитву о болящем. Прикоснувшись затем рукой к его язвам, он сказал:
— О добрый человек! Не подобает этим страданиям одолеть тебя, и не приличествует борющемуся с невидимыми врагами иметь попечения о теле. Уповай, и если изберешь Вышнего прибежищем твоим (Пс.90:9), то удалится эта язва из храмины тела твоего.
Так говорил святой, и болезнь немедленно оставила того человека. Язвы стали покрываться плотью видимо для всех, — подобно тому, как описывается сие в пророчестве Иезекииля (Иез.38:8), жилы исправлялись, суставы укреплялись и покрывались кожею: и Кир, сверх всякого ожидания, быстро выздоровел. И подавал угодник Божий по благодати, данной ему от Бога, чудесные исцеления не только тем, до коих прикасался своими руками, но даже и далеко отстоявшим от него.
Супруге некоего диакона Евгения, настало время родов, но она не могла родить, — и ни врачи, ни повивальные бабки не могли оказать ей помощи. Уже все отчаялись в ее жизни, и она лежала без сознания. Тогда муж ее, диакон Евгений, припал к стопам преподобного и со слезами стал умолять его о помощи. Преподобный помолился и, благословив хлеб, дал его диакону, чтобы тот поскорее положил на грудь болящей. И как только это было исполнено, жена родила младенца и освободилась от страдания.
Придя в себя, она стала спрашивать:
— Где инок, разрешивший мои страдания? Где освободивший меня от смерти?
На вопрос же, кто тот инок, о котором она говорит, и каков он лицом, женщина описала внешний облик явившегося ей инока, и все узнали, что это был преподобный Маркелл, который явился ей и избавил ее от смерти.
Этот блаженный отец достиг такого совершенства в иноческой жизни, что ради непорочности и святости его, Ангелы сожительствовали ему. Игумен одного монастыря, расположенного при реке Евфрате [ 9], Сергий, много слышав о преподобном, пришел, чтобы увидать его, и увидел несравненно больше того, чем ему рассказывали о Маркелле. Однажды они стояли вместе на молитве и Сергий увидел, что, когда преподобный Маркелл преклонял колена, то два светлых Ангела поддерживали его с обеих сторон и поднимали с земли, лицо же его, во время молитвы, становилось светло, как молния. Увидев это, Сергий затрепетал от страха, и душа его едва не покинула тело от ужаса.
И другим великим отцам Бог также давал откровения об угоднике Своем Маркелле. Елисей, игумен Десского монастыря, желал увидеть святого и узнать о его житии; когда он молился об этом Богу, то Господь явил ему в видении Маркелла таким, каков он был по своему внешнему виду, и открыл ему высоту его добродетелей. Об этом Елисей впоследствии рассказал ученику святого Маркелла — Петру, случайно находившемуся у него.
Гавдиолу, игумену монастыря, расположенного в городе Помпее, при море Евксинском [ 10], было открыто, что Маркеллу дана от Бога благодать, равная с законодавцем Моисеем. Гавдиол засвидетельствовал об этом Евлассию, ученику Маркелла. По истине преподобный обладал даром пророчества, ибо что он кому-нибудь прорекал, то всегда и сбывалось. Однажды пришел к нему один епископ, очень скупой. Блаженный попросил у него взаймы два златника [ 11] для раздачи нищим, но епископ отказал ему и не дал, сказавши, что не имеет сам. Тогда преподобный пророчески сказал ему:
— Вскоре не будешь ты иметь даже и собственного тела своего, которое будет принято могилою, золото же твое достанется монастырской братии.
Так и случилось. Не прошло и двух дней, как епископ умер, а имущество его было отдано в обитель преподобного, согласно его пророчеству. Преподобный провидел далеко отстоящее, как бы находящееся вблизи. Однажды ученики его плыли по Евксинскому морю в кораблях ради какой-то монастырской нужды. Была великая буря, море волновалось и они уже отчаивались в своей жизни; в сие время преподобный явился им и спас их, благополучно приведя к пристани. Когда они были в городе Анкире [ 12], один из них, по имени Павел, сильно разболелся, и иноки, бывшие с ним, уже помышляли оставить его там. Тогда больной, вздохнув из глубины сердечной, со слезами воскликнул:
— Отче Маркелл, где же твои молитвы? Ты вручил меня Богу, а я вот погибаю, и что всего прискорбнее, погибаю вне твоего стада и вдали от моих братий!
Так со слезами говорил больной в городе Анкире, и преподобный в обители услышал его плач и болезнования и сказал ученику своему Кесарию, что один из посланных на службу братий обретается в скорби и болезни. Вставши, он помолился о нем, и Павел тотчас выздоровел. Кесарий же заметил время, и когда братия вернулись, то оказалось, что Павел выздоровел в Анкире в тот самый час, когда святой отец, провидя его болезнь, молился о нем.
— Андрей первый пошел во след Христа, но Иоанн настиг его.
Андреем он назвал Иакова, а Иоанном Маркелла, ибо видел, что оба одинаково горели духом к Богу, и, если Иаков, подобно Апостолу Андрею, первый взял на себя иго Христово, то Маркелл, подобно Апостолу Иоанну, превзошел его многими дарованиями. А Маркелл был воистину подобен святому Иоанну — девственнику и Богослову, своим непорочным девством и богодухновенной премудростью. Подвизаясь достаточное время в этой обители, Маркелл стяжал дар прозорливости и, провидя скорую кончину своего учителя, аввы Александра, а также и то, что по преставлении аввы честь настоятельства будет предложена ему, Маркелл тайно вышел из монастыря: будучи еще юным, он не захотел властвовать над старыми и иметь подначальных себе, предпочитая сам находиться под началом. Он начал обходить окрестные страны, посещая подвизающихся различным образом отцов и от каждого из них получая для себя особую пользу. Тем временем святой Александр отошел ко Господу. Вся братия единодушно желала иметь на его месте Маркелла и скорбела, не находя его нигде. Не найдя Маркелла, поставили начальником обители некоего Иоанна, мужа преклонных лет и благоразумного. Узнав об этом избрании, святой Маркелл немедленно возвратился в свою обитель, и вся братия радовалась его возвращению. Авва Иоанн весьма любил его, ибо он был ему весьма полезен, как бы правая рука его. Спустя некоторое время, авва Иоанн перенес монастырь в другое, более уединенное место, в Вифинии [ 3], против города Сосфения [ 4], называвшееся Иринеум, что значит, «мирное», ибо это место, удаленное от народной молвы и шума, было воистину мирным прибежищем для иноков. В перенесенном монастыре неизменно сохранился так же и его прежний устав, данный преподобным Александром, и повелевавший братии посменно днем и ночью, славословить в церкви Бога: ради этого устава монастырь и носил название «обители Неусыпающих». Вся постройка на новом месте и заботы о монастыре были поручены Маркеллу, как человеку верному и благоискусному во всяком деле. Ему же вскоре надлежало принять и самое начальство над монастырем, что и сам он провидел своими прозорливыми очами, и о чем также было открыто Богом некоторым из братии. Игумен одного ближнего монастыря — Македоний, (не тот Македоний, который был духоборцем, а другой: тот был из числа отверженных [ 5], а сей из числа преподобных), муж прозорливый, предсказал преподобному Маркеллу, что тот не только будет пастырем словесного стада, но что и самое имя его прославится по всей земле ради добродетельного жития его и святости.
— Много эллинов и варваров, — говорил он, — наученных им, оставят отеческое заблуждения и обратятся к Богу, и Бог будет прославляем чрез него.
Преподобный же Маркелл был столь смиренным, что не гнушался сам пасти монастырских ослов, и братии едва удалось умолить его, достойного стать пастырем словесного стада, — перестать пасти бессловесных.
В скором времени, авва Иоанн отошел ко Господу и блаженный Маркелл был поставлен игуменом обители Неусыпающих. И был он весьма милостив к нищим, ежедневно питая множество алчущих. И Бог споспешествовал его доброму служению: как Он некогда умножил пять хлебов и две рыбы для пропитания пяти тысяч человек (Мф.14:18–21), так и в обители Маркелла малое количество пищи невидимо и чудесно умножалось, так что хватало не только для братии, но и на ежедневное пропитание множества нищих и странников, как о том будет рассказано далее.
Словесное стадо Маркелла увеличивалось, и братия ежедневно прибывали в числе. Для столь большого числа духовных мужей, собравшихся к Маркеллу, ради его добродетелей, потребовалась более пространная ограда, более обширный храм для молитвы, большие запасы пищи и другие необходимые для жизни человеческой потребности; Маркелл же в то время истощил все на пропитание нищих. Но Бог, на Которого преподобный возложил всё свое упование, не оставил рабов Своих, и следующим образом доставил всё необходимое.
Был некий муж, по имени Фаретрий, обладавший большим богатством. Возлюбив благочестивую жизнь, он пришел к преподобному Маркеллу, приведя с собою и двух сыновей своих, еще малых отроков, и изъявил желания стать иноком. Он даровал обители все свои богатства и вскоре был облечен в иноческий чин вместе с обоими сыновьями. На пожертвованное им имение была прежде всего выстроена новая, каменная церковь, прекрасная и обширная, затем была перестроена вся ограда монастырская и воздвигнуто множество новых келлий, а ветхие келлии были обновлены. Кроме того была устроена больница, а также странноприимный дом, и было закончено постройкой всё необходимое. Пища, одежда и прочие потребности были приобретены для монастыря также на средства, пожертвованные Фаретрием. Так Бог Промыслитель заботится о верных. «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам»(Мф. 6:33). И Слава о преподобном Маркелле и об установленном в его обители непрестанном славословии распространялась повсюду; многие соревновали этому уставу, и вводили его в своих монастырях, испрашивая себе наставников у преподобного. И как реки истекали из Эдема [ 6], так из обители Маркелла расходились по всем монастырям, расположенным в разных странах и городах, уставы и обычаи иноческого жития и непрестанного церковного пения. Во всяком монастыре игуменами были иноки из обители Маркелла и везде соблюдался чин обители неусыпающих, ибо Маркелл был чиноначальником, архимандритом, законодавцем и управителем всех монастырей, какие только были в той стране. И многие из греков и варваров обратились к истинному Богу по наставлениям Маркелла согласно пророчеству упомянутого выше прозорливого Македония. Так лики земных ангелов, день и ночь, славословящих Бога, всё более и более умножались.
Надлежит теперь поведать и о чудесах преподобного Маркелла.
Некии три епископа были взяты в плен варварами; освободившись из плена, они возвращались домой, но так как путь их пролегал мимо обители преподобного Маркелла, то они свернули с дороги и зашли к нему. Он с любовью принял и упокоил их, и когда они собрались в обратный путь, то пожелал дать им что-либо на дорогу, как людям весьма бедным. Призвав эконома, по имени Иулиана, преподобный спросил, сколько у него в хранилище денег?
— Десять сребренников [ 7], — отвечал тот.
Тогда Маркелл повелел отдать все деньги тем трем епископам, но эконом пошел и дал каждому только по одному сребреннику, а прочие удержал на нужды монастыря. Духом провидя это, святой призвал эконома и велел ему непременно отдать епископам и прочие сребренники. Тогда эконом дал им еще по два, и, истратив таким образом девять, всё-таки удержал десятый; и это он сделал ради нищих, ежедневно приходивших в монастырь. После сего один благочестивый человек, побуждаемый духом, пришел к преподобному и дал ему на нужды монастыря девяносто талантов [ 8] золота. Тогда преподобный Маркелл призвал эконома Иулиана и с гневом начал обличать его скупость:
— Вот Бог хотел нам послать рукою сего благочестивого человека сто талантов, но так как ты удержал один сребренник, преслушав мое повеление, то наш общий Промыслитель, хотевший воздать нам сторицею, лишил нас девяти талантов.
Пристыженный эконом упал к его ногам, прося прощения.
Преподобный обладал также благодатью подавать исцеления болящим: он исцелил одним прикосновением монаха Елпидия, имевшего во рту болезненную опухоль. Также уврачевал он своим прикосновением монаха Стефана, страдавшего сильною желудочною болезнью, так что никакое лечение не помогало ему и он уже отчаялся в своей жизни: святой исцелил его, дотронувшись до чрева и хребта его. Когда разболелся вышеупомянутой эконом Иулиан и уже был близок к смерти, преподобный подал ему двойное врачевство — душевное и телесное: он сперва научил его, не преступать повелений игумена и не уповать на временное богатство, а полагаться на Бога, равно о всех заботящегося, и, таким образом, исправив его душу, он исцелил его и от телесной болезни.
Надлежит поведать и о еще более чудесном событии. Один еврей страдал неизлечимою болезнью: он имел на теле своем смрадные язвы. Когда оказалось тщетным уже всё искусство врачей и больной отчаялся в излечении, тогда он прибег к преподобному Маркеллу, сему скорому и бескорыстному целителю, как к своей последней надежде. Преподобный спросил еврея о вере и, когда узнал о его злочестии, то сказал, что ему невозможно получить исцеление, если он раньше не отступит от своего нечестия и не примет христианской веры. Еврей обещался, что тотчас же обратится ко Христу, как только получит исцеление. Преклонившись к его мольбе, старец исцелил своей молитвой болящего, и исцеленный немедленно принял веру христианскую. Но не прошло еще и четырех дней, как еврей снова вернулся к своему нечестию. Возвратилась к нему также и его прежняя болезнь: как за верой последовало исцеление, так и за отступничеством его — прежняя болезнь. Принужденный, хотя и против воли, снова прибегнуть к святому, он опять отрёкся от своего нечестия, присоединился к благочестию и преклонял на милость незлобивого отца. Получив исцеления в другой раз, он, по истечении немногих дней, вновь как «свинья идет валяться в грязи»(2 Петр. 2:22), и опять постигла его еще более жестокая болезнь.
Что же сделал нечестивец? Он снова бесстыдно прибегает к святому. И так повторялось несколько раз. Наконец, преподобный сказал ему:
— Знай, человече, что не меня ты обманываешь, а Христа, ибо не я исцеляю тебя, но Христос, и ты не можешь утаить перед Его всевидящим оком нечестия твоего сердца, почитая Его устами, а сердцем далеко отстоя от Него (Мф.15:8), — на словах исповедуя благочестие, а на деле уклоняясь к своему прежнему злочестию. Без всякого лукавства обратись всем сердцем ко Христу, и ты тотчас же исцелишься, и не только телом, но и душою.
Но нечестивый и несмысленный еврей ответил святому:
— Что бы мне ни пришлось терпеть, никогда не оставлю веру отцов.
Услышав эти слова, преподобный молча ушел от него, а еврей, немного отойдя от обители, внезапно упал и стал мёртв, как телом, так и душой. Узнав об этом, святой отец заплакал, и сказал: «Не искушайте Господа, Бога вашего»(Втор. 6:16).
Но продолжим наше повествования об исцелении верных. Один человек, по имени Кир, ставший впоследствии великим в иноческом житии и многим послуживший на пользу и укрепление, прежде принятия иночества, обладал большою телесною силою и искусством в борьбе. Неожиданно, попущением Божиим, диавол поразил его с ног до головы гнойной болезнью, как некогда Иова, и сгнила на нем не только вся кожа, но и плоть и жилы, так что видны были одни обнаженные кости. Как велики были страдания сего человека — нельзя даже и описать. И невозможно было ему излечиться никакими врачевствами человеческими, но только Божественными, подателем которых и был святой Маркелл. Когда больной припал к нему, со слезами, моля об исцелении, блаженный тотчас же воздел к небу руки и по обычаю сотворил усердную молитву о болящем. Прикоснувшись затем рукой к его язвам, он сказал:
— О добрый человек! Не подобает этим страданиям одолеть тебя, и не приличествует борющемуся с невидимыми врагами иметь попечения о теле. Уповай, и если изберешь Вышнего прибежищем твоим (Пс.90:9), то удалится эта язва из храмины тела твоего.
Так говорил святой, и болезнь немедленно оставила того человека. Язвы стали покрываться плотью видимо для всех, — подобно тому, как описывается сие в пророчестве Иезекииля (Иез.38:8), жилы исправлялись, суставы укреплялись и покрывались кожею: и Кир, сверх всякого ожидания, быстро выздоровел. И подавал угодник Божий по благодати, данной ему от Бога, чудесные исцеления не только тем, до коих прикасался своими руками, но даже и далеко отстоявшим от него.
Супруге некоего диакона Евгения, настало время родов, но она не могла родить, — и ни врачи, ни повивальные бабки не могли оказать ей помощи. Уже все отчаялись в ее жизни, и она лежала без сознания. Тогда муж ее, диакон Евгений, припал к стопам преподобного и со слезами стал умолять его о помощи. Преподобный помолился и, благословив хлеб, дал его диакону, чтобы тот поскорее положил на грудь болящей. И как только это было исполнено, жена родила младенца и освободилась от страдания.
Придя в себя, она стала спрашивать:
— Где инок, разрешивший мои страдания? Где освободивший меня от смерти?
На вопрос же, кто тот инок, о котором она говорит, и каков он лицом, женщина описала внешний облик явившегося ей инока, и все узнали, что это был преподобный Маркелл, который явился ей и избавил ее от смерти.
Этот блаженный отец достиг такого совершенства в иноческой жизни, что ради непорочности и святости его, Ангелы сожительствовали ему. Игумен одного монастыря, расположенного при реке Евфрате [ 9], Сергий, много слышав о преподобном, пришел, чтобы увидать его, и увидел несравненно больше того, чем ему рассказывали о Маркелле. Однажды они стояли вместе на молитве и Сергий увидел, что, когда преподобный Маркелл преклонял колена, то два светлых Ангела поддерживали его с обеих сторон и поднимали с земли, лицо же его, во время молитвы, становилось светло, как молния. Увидев это, Сергий затрепетал от страха, и душа его едва не покинула тело от ужаса.
И другим великим отцам Бог также давал откровения об угоднике Своем Маркелле. Елисей, игумен Десского монастыря, желал увидеть святого и узнать о его житии; когда он молился об этом Богу, то Господь явил ему в видении Маркелла таким, каков он был по своему внешнему виду, и открыл ему высоту его добродетелей. Об этом Елисей впоследствии рассказал ученику святого Маркелла — Петру, случайно находившемуся у него.
Гавдиолу, игумену монастыря, расположенного в городе Помпее, при море Евксинском [ 10], было открыто, что Маркеллу дана от Бога благодать, равная с законодавцем Моисеем. Гавдиол засвидетельствовал об этом Евлассию, ученику Маркелла. По истине преподобный обладал даром пророчества, ибо что он кому-нибудь прорекал, то всегда и сбывалось. Однажды пришел к нему один епископ, очень скупой. Блаженный попросил у него взаймы два златника [ 11] для раздачи нищим, но епископ отказал ему и не дал, сказавши, что не имеет сам. Тогда преподобный пророчески сказал ему:
— Вскоре не будешь ты иметь даже и собственного тела своего, которое будет принято могилою, золото же твое достанется монастырской братии.
Так и случилось. Не прошло и двух дней, как епископ умер, а имущество его было отдано в обитель преподобного, согласно его пророчеству. Преподобный провидел далеко отстоящее, как бы находящееся вблизи. Однажды ученики его плыли по Евксинскому морю в кораблях ради какой-то монастырской нужды. Была великая буря, море волновалось и они уже отчаивались в своей жизни; в сие время преподобный явился им и спас их, благополучно приведя к пристани. Когда они были в городе Анкире [ 12], один из них, по имени Павел, сильно разболелся, и иноки, бывшие с ним, уже помышляли оставить его там. Тогда больной, вздохнув из глубины сердечной, со слезами воскликнул:
— Отче Маркелл, где же твои молитвы? Ты вручил меня Богу, а я вот погибаю, и что всего прискорбнее, погибаю вне твоего стада и вдали от моих братий!
Так со слезами говорил больной в городе Анкире, и преподобный в обители услышал его плач и болезнования и сказал ученику своему Кесарию, что один из посланных на службу братий обретается в скорби и болезни. Вставши, он помолился о нем, и Павел тотчас выздоровел. Кесарий же заметил время, и когда братия вернулись, то оказалось, что Павел выздоровел в Анкире в тот самый час, когда святой отец, провидя его болезнь, молился о нем.