Страница:
Святой отвечал:
— Окаянный — ты, беззаконник и царь твой, потому что вы оставили Христа и прилепились к антихристу, и должны быть сожжены огнем вечным; я же никому не должен, кроме Господа моего Иисуса Христа, пред Которым долг мой — хранить истинную веру до последнего вздоха.
Снова обратился к нему мучитель:
— Феодорит! ты получишь от меня много почестей и золота, только отвергнись того распятого волхва, которого называешь Сыном Божиим.
Святой мученик отвечал:
— Золото твое с тобою да будет в погибель [ 1]; я же уповаю на Господа моего, дающего рабам Своим вместо тленных благ — нетленные, вместо земных — небесные.
И повелел мучитель двумя свечами опалять ребра мученика. Когда его стали жечь, он, возведши очи свои на небо, начал молиться, — и тотчас оба опалявшие слуги пали на землю замертво. Юлиан и окружавшие его повелели старательно поднять слуг с земли, и говорили им:
— Почему вы оставили жечь нечестивого христианина и предались дремоте и небрежению?
Слуги, придя в себя, отвечали мучителю:
— Если ты не видишь, как Ангелы Божии защищают раба Божия, то ты нечестив и ослеплён душою. Вот четыре Ангела беседуют с ним, а нам грозно запрещают прикасаться к честному его телу. Хулитель! не пустословь, но знай, что велик Бог христианский, и мы в Него ныне веруем.
Объятый стыдом, мучитель повелел бросить этих слуг в глубину морскую. Когда же повели их на потопление, святой мученик Христов воззвал к ним, говоря:
— Идите вперед в путь блаженный с миром, дети мои, а потом и я последую вам, и порадуюсь с вами радостью вечной в Царствии небесном.
И скончались слуги от потопления, сподобившись принять мученический венец от Христа Бога, в Которого уверовали. Продолжая приступать к святому мученику Феодориту, нечестивый правитель кричал:
— Принеси жертву богам.
Исполнившись духа пророческого, святой сказал ему:
— Ты, злочестивейший и окаяннейший из всех людей, будешь жевать свои внутренности и немного времени пройдет, как извергнешь насильственно скверную свою душу и предашь ее огню вечному; также и беззаконнейший твой царь, недолго спустя после тебя, погибнет в Персидской земле; пораженный невидимою рукою, он будет ввергнут в геенну огненную. Знай достоверно, что начинание дел ваших не будет иметь успеха, ибо конец ваш близок, и погибель ваша не дремлет.
Не будучи в состоянии терпеть таких слов святого, скверный мучитель повелел тотчас его обезглавить, и пошел святой на смерть, радостный, моля Бога о себе и о всем мире, и, усеченный секирою в главу, скончался.
Похоронив честное тело его, верные сохранили в сердцах своих пророческие слова, в муках изреченные мучителю, и ожидали исполнения их. И сбылось, что оба Юлиана, дядя и племянник, вскоре погибли с шумом. Юлиан, дядя царский, правитель стран восточных, убивший святого Феодорита, с того времени, как мочою своею осквернил престол Божий и попирал священные сосуды, ругаясь над святыней и хуля Христа, — впал в недуг. Тотчас в тайных его местах начали родиться черви; они грызли его снизу, и день ото дня увеличивалась болезнь. Искуснейшие врачи прилагали много старания, чтобы исцелить его, но не имели никакого успеха, и час от часа хуже ему приходилось, ибо черви сильно размножались и съедали тело его, которого коснулась правосудная рука Божия. И исполнились слова святого, сказанные мучителю: «будешь жевать свои внутренности», ибо когда проходы его засорились, уста богохульные стали скверным проходом: итак, поедаемый червями, он зло изверг окаянную свою душу. Также и друг его Филикс, заведовавший сокровищами царскими, не избежал скорой казни Божией: по возмездию Божию, внутренности его повредились, и кровь днем и ночью текла потоком из богохульных его уст, как из источника, и вскоре умер он для вечности, предав окаянную душу свою геенне. Когда злочестивый царь Юлиан пришел в Антиохию и узнал об этом, то не дерзнул нанести бесчестие мощам святого священномученика Вавилы, почивавшим в Дафне Аполлоновой, но повелел христианам взять их оттуда, — как пишется о том в житии этого святого, в 4 день сентября. Потом отступник Юлиан, отправившись походом против персов, погиб там, как предсказал святой священномученик Христов Феодорит [ 2]. Видев исполнение его пророчества, верные прославили Христа истинного Бога, с Отцом и Сыном славимого во веки. Аминь.
Память преподобного Феофилакта исповедника, епископа Никомидийского
Память 9 марта
Страдание святых сорока мучеников, в армянской Севастии
— Окаянный — ты, беззаконник и царь твой, потому что вы оставили Христа и прилепились к антихристу, и должны быть сожжены огнем вечным; я же никому не должен, кроме Господа моего Иисуса Христа, пред Которым долг мой — хранить истинную веру до последнего вздоха.
Снова обратился к нему мучитель:
— Феодорит! ты получишь от меня много почестей и золота, только отвергнись того распятого волхва, которого называешь Сыном Божиим.
Святой мученик отвечал:
— Золото твое с тобою да будет в погибель [ 1]; я же уповаю на Господа моего, дающего рабам Своим вместо тленных благ — нетленные, вместо земных — небесные.
И повелел мучитель двумя свечами опалять ребра мученика. Когда его стали жечь, он, возведши очи свои на небо, начал молиться, — и тотчас оба опалявшие слуги пали на землю замертво. Юлиан и окружавшие его повелели старательно поднять слуг с земли, и говорили им:
— Почему вы оставили жечь нечестивого христианина и предались дремоте и небрежению?
Слуги, придя в себя, отвечали мучителю:
— Если ты не видишь, как Ангелы Божии защищают раба Божия, то ты нечестив и ослеплён душою. Вот четыре Ангела беседуют с ним, а нам грозно запрещают прикасаться к честному его телу. Хулитель! не пустословь, но знай, что велик Бог христианский, и мы в Него ныне веруем.
Объятый стыдом, мучитель повелел бросить этих слуг в глубину морскую. Когда же повели их на потопление, святой мученик Христов воззвал к ним, говоря:
— Идите вперед в путь блаженный с миром, дети мои, а потом и я последую вам, и порадуюсь с вами радостью вечной в Царствии небесном.
И скончались слуги от потопления, сподобившись принять мученический венец от Христа Бога, в Которого уверовали. Продолжая приступать к святому мученику Феодориту, нечестивый правитель кричал:
— Принеси жертву богам.
Исполнившись духа пророческого, святой сказал ему:
— Ты, злочестивейший и окаяннейший из всех людей, будешь жевать свои внутренности и немного времени пройдет, как извергнешь насильственно скверную свою душу и предашь ее огню вечному; также и беззаконнейший твой царь, недолго спустя после тебя, погибнет в Персидской земле; пораженный невидимою рукою, он будет ввергнут в геенну огненную. Знай достоверно, что начинание дел ваших не будет иметь успеха, ибо конец ваш близок, и погибель ваша не дремлет.
Не будучи в состоянии терпеть таких слов святого, скверный мучитель повелел тотчас его обезглавить, и пошел святой на смерть, радостный, моля Бога о себе и о всем мире, и, усеченный секирою в главу, скончался.
Похоронив честное тело его, верные сохранили в сердцах своих пророческие слова, в муках изреченные мучителю, и ожидали исполнения их. И сбылось, что оба Юлиана, дядя и племянник, вскоре погибли с шумом. Юлиан, дядя царский, правитель стран восточных, убивший святого Феодорита, с того времени, как мочою своею осквернил престол Божий и попирал священные сосуды, ругаясь над святыней и хуля Христа, — впал в недуг. Тотчас в тайных его местах начали родиться черви; они грызли его снизу, и день ото дня увеличивалась болезнь. Искуснейшие врачи прилагали много старания, чтобы исцелить его, но не имели никакого успеха, и час от часа хуже ему приходилось, ибо черви сильно размножались и съедали тело его, которого коснулась правосудная рука Божия. И исполнились слова святого, сказанные мучителю: «будешь жевать свои внутренности», ибо когда проходы его засорились, уста богохульные стали скверным проходом: итак, поедаемый червями, он зло изверг окаянную свою душу. Также и друг его Филикс, заведовавший сокровищами царскими, не избежал скорой казни Божией: по возмездию Божию, внутренности его повредились, и кровь днем и ночью текла потоком из богохульных его уст, как из источника, и вскоре умер он для вечности, предав окаянную душу свою геенне. Когда злочестивый царь Юлиан пришел в Антиохию и узнал об этом, то не дерзнул нанести бесчестие мощам святого священномученика Вавилы, почивавшим в Дафне Аполлоновой, но повелел христианам взять их оттуда, — как пишется о том в житии этого святого, в 4 день сентября. Потом отступник Юлиан, отправившись походом против персов, погиб там, как предсказал святой священномученик Христов Феодорит [ 2]. Видев исполнение его пророчества, верные прославили Христа истинного Бога, с Отцом и Сыном славимого во веки. Аминь.
Память преподобного Феофилакта исповедника, епископа Никомидийского
В те дни, когда Церковь была смущаема ересью иконоборства [
1], пришел из Восточных стран в Царьград благочестивой муж Феофилакт и стал близок к светилу церковному, святому Тарасию — тогда еще мирянину и сенатору, главному в царских палатах правителю тайных дел. По смерти царя-иконоборца Константина Копронима [
2], воцарился сын его Лев [
3] с матерью Ириною; патриарх Павел, прозванной милостивым, по доброй воле оставил престол свой, вместо же его на патриаршество возведен был святой Тарасий, который собрал седьмой Вселенский собор и проклял ересь иконоборства [
4]. Тогда блаженный Феофилакт и вместе с ним Михаил Синадский оставили мир, приняли иночество и были посланы святейшим Тарасием в монастырь, построенной на берегу Черного моря: там подвизаясь в трудах иноческих, преуспели они в добродетелях и получили к Богу в молитвах своих дерзновение.
Было время жатвенное, и стоял сильный зной, люди изнемогали от великой жажды. Святые помолились Богу, и сосуд медный сухой стал источать воду в количестве достаточном для потребностей. Так творит Господь волю боящихся его и внимает молитвам их! Чудо это было подобно тому древнему чуду, бывшему в пустыне, когда Бог извел воду из камня для жаждущего Израиля (Исх.17:6) и другому, когда для Самсона, умиравшего от жажды, сухие кости ослиной челюсти стали источником живой воды (Суд.15:19). Когда преподобные отцы Феофилакт и Михаил просияли, как звезды светом, добродетельным житием своим, святейший патриарх Тарасий нашел их достойными высокого архиерейского сана и, посвятив обоих, Михаила послал в Синад, а блаженного Феофилакта поставил епископом в Никомидии. Какие заботы о словесном Христовом стаде показал святой Феофилакт в Никомидии, какое попечение о нищих, сиротах и вдовицах, — о том свидетельствовали созданные им божественные храмы, больницы, странноприимные дома и неисчетная, ежедневно творимая им, милостыня. Он сам служил больным, слепым, хромым и немощным; обходя богадельни и городские площади с сосудом тёплой воды, он своими руками омывал и очищал встречавшихся прокаженных, ничем не гнушаясь при служении им.
По отшествии из мира святейшего Тарасия, Никифор премудрый принял после него престол Константинопольской церкви; тогда опять настала буря иконоборной ереси, возбуждаемая нечестивым царем Львом Армянином. Святейший патриарх Никифор, созвав избранных архиереев: Емилиана Кизикского, Евфимия Сардийского, Иосифа Фессалоникийского, Евдоксия Амморийского, Михаила Синадского и блаженного Феофилакта, епископа Никомидийского, отправился с ними к злочестивому царю: много поучали царя от божественных книг святые отцы, увещевая его не поселять смуты в Церкви Христовой той ересью, которую проклял седьмой вселенский собор. Но не могли они убедить неистового царя, исполненного яда змеиного и дышавшего на них яростью и гневом. Когда же умолкли святые отцы, блаженный Феофилакт сказал царю:
— Я знаю, что, оскорбляя Божие долготерпение и пренебрегая своим спасением, ты противишься древнему преданию святых отцов и смущаешь Церковь; но, подобно буре, настигнут тебя внезапно лютая пагуба и нежданная беда, и не найдешь ты избавителя себе.
Слыша это, царь еще более исполнился ярости и удалил епископов от себя с бесчестием, осудив их на заточение в различные места: святейшего патриарха Никифора на остров Проконнис [ 5], святого Михаила, епископа Синадского, в Евдокиаду, других в иные места, а святого Феофилакта Никомидийского в приморский город Стровул, что в Киверреотах [ 6]. Там Христов исповедник и великий поборник благочестия в утеснении и скорбях многих провел остальное время жизни своей, около тридцати лет, и преставился ко Господу.
Царь Лев Армянин погиб, как и было предсказано святым, злою и нечаянною смертью: он был усечен мечами воинов своих в день Рождества Христова, в церкви во время утрени (820 г.). После него жили и скончались, Михаил названный Косноязычным(829 г.), и сын Михаилов Феофил (842 г.), цари-иконоборцы. Когда же царица Феодора (842—855) с сыном своим Михаилом (855—867) (это был третий царь с именем Михаила) приняла скипетр царства, святой Мефодий был возведен на патриаршество (842 г.), и беззаконная ересь уничтожилась, а православие воссияло, — тогда честное тело преподобного отца нашего Феофилакта из изгнания было перенесено в Никомидию и положено в созданной им церкви на защищение городу Никомидии, в честь же и силу Христу Богу нашему.
Было время жатвенное, и стоял сильный зной, люди изнемогали от великой жажды. Святые помолились Богу, и сосуд медный сухой стал источать воду в количестве достаточном для потребностей. Так творит Господь волю боящихся его и внимает молитвам их! Чудо это было подобно тому древнему чуду, бывшему в пустыне, когда Бог извел воду из камня для жаждущего Израиля (Исх.17:6) и другому, когда для Самсона, умиравшего от жажды, сухие кости ослиной челюсти стали источником живой воды (Суд.15:19). Когда преподобные отцы Феофилакт и Михаил просияли, как звезды светом, добродетельным житием своим, святейший патриарх Тарасий нашел их достойными высокого архиерейского сана и, посвятив обоих, Михаила послал в Синад, а блаженного Феофилакта поставил епископом в Никомидии. Какие заботы о словесном Христовом стаде показал святой Феофилакт в Никомидии, какое попечение о нищих, сиротах и вдовицах, — о том свидетельствовали созданные им божественные храмы, больницы, странноприимные дома и неисчетная, ежедневно творимая им, милостыня. Он сам служил больным, слепым, хромым и немощным; обходя богадельни и городские площади с сосудом тёплой воды, он своими руками омывал и очищал встречавшихся прокаженных, ничем не гнушаясь при служении им.
По отшествии из мира святейшего Тарасия, Никифор премудрый принял после него престол Константинопольской церкви; тогда опять настала буря иконоборной ереси, возбуждаемая нечестивым царем Львом Армянином. Святейший патриарх Никифор, созвав избранных архиереев: Емилиана Кизикского, Евфимия Сардийского, Иосифа Фессалоникийского, Евдоксия Амморийского, Михаила Синадского и блаженного Феофилакта, епископа Никомидийского, отправился с ними к злочестивому царю: много поучали царя от божественных книг святые отцы, увещевая его не поселять смуты в Церкви Христовой той ересью, которую проклял седьмой вселенский собор. Но не могли они убедить неистового царя, исполненного яда змеиного и дышавшего на них яростью и гневом. Когда же умолкли святые отцы, блаженный Феофилакт сказал царю:
— Я знаю, что, оскорбляя Божие долготерпение и пренебрегая своим спасением, ты противишься древнему преданию святых отцов и смущаешь Церковь; но, подобно буре, настигнут тебя внезапно лютая пагуба и нежданная беда, и не найдешь ты избавителя себе.
Слыша это, царь еще более исполнился ярости и удалил епископов от себя с бесчестием, осудив их на заточение в различные места: святейшего патриарха Никифора на остров Проконнис [ 5], святого Михаила, епископа Синадского, в Евдокиаду, других в иные места, а святого Феофилакта Никомидийского в приморский город Стровул, что в Киверреотах [ 6]. Там Христов исповедник и великий поборник благочестия в утеснении и скорбях многих провел остальное время жизни своей, около тридцати лет, и преставился ко Господу.
Царь Лев Армянин погиб, как и было предсказано святым, злою и нечаянною смертью: он был усечен мечами воинов своих в день Рождества Христова, в церкви во время утрени (820 г.). После него жили и скончались, Михаил названный Косноязычным(829 г.), и сын Михаилов Феофил (842 г.), цари-иконоборцы. Когда же царица Феодора (842—855) с сыном своим Михаилом (855—867) (это был третий царь с именем Михаила) приняла скипетр царства, святой Мефодий был возведен на патриаршество (842 г.), и беззаконная ересь уничтожилась, а православие воссияло, — тогда честное тело преподобного отца нашего Феофилакта из изгнания было перенесено в Никомидию и положено в созданной им церкви на защищение городу Никомидии, в честь же и силу Христу Богу нашему.
Кондак, глас 2:
Светильник светел показался еси в концех святителю Феофилакте, единосущна Отщу и Духу слова ты проповедав, божественных отец собор уяснил еси, Троице угодник явился еси: ейже предстоя, моли непрестанно о всех нас.
Память 9 марта
Страдание святых сорока мучеников, в армянской Севастии
В царствование нечестивого императора Ликиния было воздвигнуто жестокое гонение на христиан [
1], и все верные принуждаемы были приносить жертвы идолам. В армянском городе Севастии [
2] воинским начальником тогда был Агриколай, человек свирепого нрава и ревностный поборник идолослужения. А так как в это время и в рядах императорских полков уже было не мало христиан, то издано было повеление, чтобы и они приносили жертвы бесам. В полку воеводы Агриколая находились воины числом сорок, из Каппадокийской области [
3], которые составляли особенно почетную дружину, благочестно веровавшую во Христа Бога и отличавшуюся непоколебимым мужеством, всегда непобедимую в делах ратных: были между ними — Кирион, Кандид и Домн — сведущие и в Божественном Писании. Когда стало известно воеводе Агриколаю, что воины этой дружины суть христиане, он решился принудить их к идолопоклонению. Призвав их к себе, воевода обратился к ним с такою речью:
— Как в сражениях с неприятелями вы всегда были между собою согласны и единодушны и проявляли храбрость, так и ныне с таким же единомыслием покажите единодушно повиновение царскому указу, — принесите по доброй воле жертву богам, чтобы не подвергнуться вам мучениям.
На это святые дерзновенно отвечали:
— Если мы, сражаясь мужественно за царя земного, всегда оставались победителями, — как ты, окаянный, сам свидетельствуешь, — то не тем ли паче, подвизаясь за Царя бессмертного, мы одолеем твою злобу и победим твое лукавство.
Агриколай сказал:
— Одно из двух предстоит вам — или принести жертвы богам и удостоиться больших почестей, или же, в случае непокорности, лишиться воинского звания и подвергнуться бесчестию; размыслите об этом и изберите для себя, что найдете полезнее.
— Что полезно нам, — сказали воины, — о том печется Господь.
— Не рассуждайте много, — проговорил воевода, — и оставьте свое лжесловесие, а наутро будьте готовы принести жертвы богам.
И, сказавши это, Агриколай велел заключить их в темницу. Введенные туда, святые воины, молитвенно преклонивши колена, воззвали к Богу:
— Изми нас, Господи, от искушений и от соблазнов людей беззаконных.
Вечером же они начали петь псалом:
— «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится»( Пс.90).
Пропев псалом до конца, святые воины вознесли молитву ко Господу; по молитве же они опять занялись псалмопением и так пробыли без сна до полуночи. Руководителем в пении был святой Кирион, — он провозглашал стихи, а святые Кандид и Домн с прочими повторяли за ним. В полунощи же святые воины услышали голос явившегося им Господа:
— Добр есть начаток изволения вашего, но претерпевший до конца, спасется (Мф.10:22).
Этот голос Господа все они слышали и были объяты ужасом, но страх их растворялся неземною радостью. И не спали они до утра.
На утро Агриколай, собрав к себе своих друзей и советников, приказал привести из темницы святую сорокочисленную дружину воинов и обратился к ним с такою коварною речью:
— Что скажу вам, то скажу не льстиво и не ложно, но по самой истине: много воинов у нашего царя, но все они не могут равняться с вами ни мудростью, ни мужеством, ни красотою, и моим расположением не пользуются они столько, сколько вы; так не делайте же того, чтобы моя любовь к вам превратилась в ненависть; в ваших руках, и от вас же зависит — или сохранить мою любовь к вам, или навлечь на себя мою ненависть.
Святой Кандид на это ответил:
— Жестокий ты льстец, Агриколай! — Имя твое [ 4] согласуется с твоим нравом.
Воевода повторил:
— Не сказал ли я вам, что в вашей власти — или сохранить мою любовь или возбудить к себе мою ненависть?
Святой Кандид сказал:
— Так как любовь твоя или ненависть к нам зависит, как ты сам говоришь, от нас, то мы избираем ненависть, ибо и мы тебя ненавидим и только у Бога нашего милости и ищем; ты же, свирепый и жестокий человек и враг Бога нашего, не люби нас, будучи беззаконен и завистлив, — тьмою заблуждения объятый и звериным нравом оправдывающий свое лютое имя.
Приведенный в ярость таким дерзновенным ответом святого, воевода, скрежеща зубами как лев, приказал наложить оковы на святых воинов и заключить их в темницу; но святой Кирион сказал ему:
— Ты не имеешь от царя власти мучить нас, а можешь только допрашивать нас [ 5].
Испугавшись такого вразумления, сделанного святым воином, Агриколай приказал без грубых насилий отвести их и посадить в темницу и не налагать на них оков; только темничному стражу велел он стеречь их крепко. В то время воевода ожидал прибытия Лисия — князя, имевшего большие полномочия.
Пребывая в темнице, святые воины дни и ночи проводили в молитве и пении псалмов и слушании наставлений святого Кириона.
— По устроению Божию, — между прочим говорил он, — мы, братья, сдружились во временной и суетной военной службе, но постараемся не разлучаться и во веки; как доселе жили мы единодушно и единомысленно, так и подвиг мученичества совершим нераздельно: как угодны мы были царю смертному, так постараемся быть достолюбезны и бессмертному Царю, Христу Богу.
По прошествии семи дней, в которые святые воины содержались в темнице, прибыл в ту страну Лисий князь и, по прибытии в Севастию, немедленно обратил внимание на доблестных воинов: на другой же день, явившись вместе с воеводою Агриколаем в судилище, он приказал привести святую четыредесятницувоинов на истязание. На пути к этому неправедному судилищу блаженный Кирион так увещевал своих содружинников:
— Не убоимся, братия! — разве не помогал нам Бог в сражениях, когда мы призывали Его и одолевали врагов наших. Вспомните: как однажды случилось нам участвовать в великой брани, когда все соратники полков наших предались бегству и среди врагов остались только мы одни — сорок;вознесли мы тогда к Богу слезную молитву и Его помощью одних побили, других — раненых — прогнали, и при всем множестве противников и при всей жестокости сражения ни один из нас не был ранен. Ныне же три врага ополчились на нас — сатана, Лисий и Агриколай воевода, а лучше сказать: один враг воздвигает на нас брань, — враг невидимый; и ужели он победит нашу сорокочисленную дружину? — да не будет сего!.. Нам нужно и теперь поступить так же, как поступали мы всегда: обратимся с тёплою молитвою к Богу! — и Он поможет нам, — и нам не причинят вреда ни узы, ни муки. У нас было всегда правилом, вступая в сражение, петь псалом: «Боже! именем Твоим спаси меня, и силою Твоею суди меня, Боже! услышь молитву мою, внемли словам уст моих»(Пс. 53:3), сотворим же, братия-соратники, то же и ныне! — и Бог услышит нас и поможет нам.
И пели святые воины псалом этот во весь путь от темницы до места судилища. На такое зрелище собрался народ всего города.
Предстала сорокочисленная дружина на суд пред Лисием и Агриколаем. Лисий князь, взглянув на святых воинов, сказал:
— Думаю, что эти мужи желают и заслуживают высших чинов.
Потом обратился к ним с такою речью:
— И почести и дары, больше других, вы получите от меня, только покоритесь царскому повелению — принесите жертвы богам. Предоставляется вам свободно избрать одно из двух: или поклониться богам и удостоиться больших наград и почестей, или же, в случае отказа вашего исполнить то, тотчас лишиться воинского звания и подвергнуться мучениям.
На это святой Кандид ответил:
— Возьми от нас не только воинское звание, но и самые тела наши, ибо для нас нет ничего дороже и ничего почётнее Христа Бога нашего.
Тогда надменный князь велел бить святых камнями по устам; святой же Кандид при этом заметил:
— Князь тьмы и рачитель беззакония — начни сам творить то и увидишь отмщение.
Вскипев гневом и скрежеща зубами воевода сказал:
— Злые слуги! — что так нескоро исполняете приказание князя.
Слуги взялись за камни, но когда стали бросать их, то удары наносили не святым, а взаимно себе самим, — друг друга поражали. Видя это, святые мученики еще более укрепились в дерзновении о Господе. Раздраженный князь Лисий сам схватил камень и бросил в одного из святых, но камень этот ударил в лицо Агриколая и сокрушил ему уста. Тогда святой Кирион сказал:
— Борющиеся с нами враги наши изнемогли и посрамились; воистину «меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся»(Пс. 36:15).
Воевода же сокрушенными устами произнес:
— Клянусь богами, — им помогает какая-то волшебная сила!
Святой Домн на это ответил:
— А я именем Христа удостоверяю, что не волшебство, а Бог нам помогает и Его сила ваши бесстыдные лица, возглаголавшие неправду на Сына Его, покрыла позором. Не стыдно ли тебе, безумный, чуждый истины, диавольской же преисподней тьмы исполненный, сеятель соблазнов! — Ты, Агриколай, голова злобы диавола, а князь, которой с тобою, хвост его ярости; оба же вы — слуги сатаны. Но если вы еще не уверились в присущей нам силе Божией по началу мучений, которым подвергли нас, то начните другие мучения.
Нашлись, было, среди слуг желающие поддержать посрамленных своих начальников:
— Обезумевшие враги богов наших, — говорили они святым мученикам, — почему вы не хотите принести жертвы им?
Святой Кирион им отвечал:
— Мы Единого Бога почитаем и Иисуса Христа Сына Его и Святого Духа и тщимся дерзновенно совершить наш подвиг, чтобы, победивши вашу лесть, восприять венцы бессмертной жизни.
И повелел князь Лисий опять отвести святых ратоборцев в темницу, чтобы подумать о том, как поступить с ними.
Заключенные в темнице святые воины занялись псалмопением: «К Тебе возвожу очи мои, Живущий на небесах! Вот, как очи рабов обращены на руку господ их, как очи рабы — на руку госпожи ее, так очи наши — к Господу, Богу нашему, доколе Он помилует нас»(Псал. 122:1–2).
И после молитвы они вторично сподобились ободрения свыше: в шестом часу ночи они услышали голос явившегося Господа:
— «Верующий в Меня, если и умрет, оживет»(Иоан. 11:25). Дерзайте и не бойтесь мук маловременных, вскоре бо прейдут; мало потерпите, законно постраждите, да венцы приимете.
Укрепленные таковым утешением от Христа Бога, святые воины проводили ту ночь веселясь духом.
На следующий день святые ратоборцы опять приведены были к нечестивым судьям и снова, не колеблясь, объявили:
— Делайте с нами, что хотите; мы — христиане и поклониться идолам не согласны.
В это время подле Агриколая виден был, в образе человека держащего в правой руке меч, а в левой — змию, диавол, нашептывавший воеводе:
— Ты мой — подвизайся!
Мучители приказали связать четыредесятицу святых воинов и влечь их к многоводному озеру, которое находилось близ города Севастии. Была же тогда зима и дул сильный ветер при крепком морозе; время клонилось уже к вечеру. Святые воины обнаженные поставлены были среди озера на всю ночь, а для наблюдения за ними приставлена была стража с начальником темницы во главе. Для обольщения же святых ратоборцев была устроена близ озера тёплая баня, манившая к себе осужденных терпеть лютый холод и обещавшая скорую помощь тому из сорокочисленной дружины, кто, изнемогая от мороза, склонился бы к идолослужению и пожелал бы, выбежав из воды, согреться. В первом часу ночи, когда холод достигал крайней лютости, так что тела святых леденели, один из числа четыредесятицы не выдержал подвига и, отделясь от лика святых, побежал в баню; но едва он вступил на порог бани, едва ощутил теплоту, как растаял и пал мёртвый. При виде такого постыдного бегства, святые воины единодушно возопили к Богу: «Разве на реки воспылал, Господи, гнев Твой? разве на реки — негодование Твое, или на море — ярость Твоя»(Аввак. 3:8). — Тот, которой отделился от нас, пролился как вода и кости его рассыпались (Пс.21:15). Мы же не отступим от Тебя; оживи нас и мы будем призывать имя Твое (Пс.36:15)».
— Ты, Которого хвалит вся тварь, Которого прославляют великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман и бурный ветер (Пс.79:19), и Который ходил по морю, как по суху (Мф.14:25) и свирепые волны укротил мановением руки (Лк.8:24). Ты, Господи, и ныне Тот же; Ты, внявший мольбам Иакова, бежавшего от угроз брата своего Исава (Быт. гл. 27 и 28); явивший помощь Иосифу и от напасти его избавивший (Быт. гл.39); услышавший Моисея и даровавший ему силу совершить в Египте знамение и чудеса перед фараоном и его приближенными (Исх. гл. 7–11); разделивший море и изведший народ Свой в пустыню (Исх. гл 14); простиравший руку Твою по молитве святых Апостолов Твоих на исцеление и на соделание знамений и чудес именем Святого Сына Твоего Иисуса (Деян.4:24–31; 16:25–26), — Ты, Господи, услышь и нас: да не погубит нас пучина водная и да не поглотит глубина, ибо обнищали мы весьма; помоги нам, Боже Спаситель наш, ибо вот мы стоим в воде и ноги наши обагрились в крови нашей; облегчи тягость нашего бремени и лютость воздушную укроти, Господи Боже наш! на Тебя мы уповаем и да не постыдимся. Но да разумеют все, что мы, к Тебе воззвав, спаслись.
В третий час ночи святых мучеников облистал свет как бы летнего солнца во время жатвы, который рассеял холод, растопил лёд и согрел воду. Между тем воины, которым поручен были надзор за святыми, объяты были сном, и не спал только один страж темничный. — Он, слыша, что мученики молятся Богу, размышлял: что такое означает, что прибегший к бане тотчас, как воск, растаял от тепла, а прочие и при столь большом морозе остаются живы и невредимы. Пораженный же светом, озарившим святых мучеников и желая рассмотреть, откуда исходит этот чудный свет, он взглянул вверх и увидел пресветлые венцы, числом тридцать девять, сходящие на главы святых; размышляя же о том, почему нет сорокового венца по числу преданных страданию сорока человек, уразумел он, что бежавший в баню отвержен от лика святых и потому не достает сорокового венца. Немедленно разбудил он спавших воинов, сбросил с себя одежды и нагой на глазах всех побежал в озеро, восклицая: и я христианин.Присоединившись же к сонму святых мучеников, он воззвал к Богу:
— Господи Боже! в Тебя я верую, в Которого и сии веруют; причти меня к числу их и сподоби пострадать с сими рабами Твоими; да буду и я, пройдя подвиг испытания, достоин Тебя, — и стало таким образом опять совершенное число святых мучеников сорок [ 6];место отпадшего заступил темничный страж, который стал святым восполнением четвертой десятерицы [ 7]. Имя его было Аглаий.
При таком дивном восполнении сорокочисленного лика святых мучеников, диавол, видя себя побежденным и посрамленным, приняв вид человека, рыдал, во всеуслышание взывая:
— Увы мне! — побеждён я сими мужами, для всех теперь я — смех и поношение! — Не оказалось у меня ни друзей, ни слуг единодушных, чтобы отстоять мою победу! — Что же наконец остается мне делать? — ничего более как только расположить сердца преданных мне князя и воеводы, — внушить им, чтобы сожжены были тела святых и прах их брошен был в реку, чтобы не осталось после их ничего, никаких останков.
Между тем святой Кирион возгласил:
— «Кто Бог так великий, как Бог [наш]! Ты — Бог, творящий чудеса»(Пс. 76:14–15), Ты, Владыко, сотворил, что те, которые были против нас, стали с нами и за нас; Ты восполнил умаление четвертой десятерицы и посрамил сатану!
И начали все мученики петь псалом: «Спаси [меня], Господи, ибо не стало праведного»(Пс. 11:2).
Настало утро; нечестивые мучители пришли к озеру и, увидев святых мучеников стоявших в воде, живыми и не пострадавшими от зимней стужи, удивились, но объясняли это чудное явление волшебною хитростью страстотерпцев. Их удивление еще более возросло, когда они увидели среди мучеников стоящего темничного стража. Допросили они воинов, приставленных для надзора: почему и как это произошло — воины на это ответили:
— Как в сражениях с неприятелями вы всегда были между собою согласны и единодушны и проявляли храбрость, так и ныне с таким же единомыслием покажите единодушно повиновение царскому указу, — принесите по доброй воле жертву богам, чтобы не подвергнуться вам мучениям.
На это святые дерзновенно отвечали:
— Если мы, сражаясь мужественно за царя земного, всегда оставались победителями, — как ты, окаянный, сам свидетельствуешь, — то не тем ли паче, подвизаясь за Царя бессмертного, мы одолеем твою злобу и победим твое лукавство.
Агриколай сказал:
— Одно из двух предстоит вам — или принести жертвы богам и удостоиться больших почестей, или же, в случае непокорности, лишиться воинского звания и подвергнуться бесчестию; размыслите об этом и изберите для себя, что найдете полезнее.
— Что полезно нам, — сказали воины, — о том печется Господь.
— Не рассуждайте много, — проговорил воевода, — и оставьте свое лжесловесие, а наутро будьте готовы принести жертвы богам.
И, сказавши это, Агриколай велел заключить их в темницу. Введенные туда, святые воины, молитвенно преклонивши колена, воззвали к Богу:
— Изми нас, Господи, от искушений и от соблазнов людей беззаконных.
Вечером же они начали петь псалом:
— «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится»( Пс.90).
Пропев псалом до конца, святые воины вознесли молитву ко Господу; по молитве же они опять занялись псалмопением и так пробыли без сна до полуночи. Руководителем в пении был святой Кирион, — он провозглашал стихи, а святые Кандид и Домн с прочими повторяли за ним. В полунощи же святые воины услышали голос явившегося им Господа:
— Добр есть начаток изволения вашего, но претерпевший до конца, спасется (Мф.10:22).
Этот голос Господа все они слышали и были объяты ужасом, но страх их растворялся неземною радостью. И не спали они до утра.
На утро Агриколай, собрав к себе своих друзей и советников, приказал привести из темницы святую сорокочисленную дружину воинов и обратился к ним с такою коварною речью:
— Что скажу вам, то скажу не льстиво и не ложно, но по самой истине: много воинов у нашего царя, но все они не могут равняться с вами ни мудростью, ни мужеством, ни красотою, и моим расположением не пользуются они столько, сколько вы; так не делайте же того, чтобы моя любовь к вам превратилась в ненависть; в ваших руках, и от вас же зависит — или сохранить мою любовь к вам, или навлечь на себя мою ненависть.
Святой Кандид на это ответил:
— Жестокий ты льстец, Агриколай! — Имя твое [ 4] согласуется с твоим нравом.
Воевода повторил:
— Не сказал ли я вам, что в вашей власти — или сохранить мою любовь или возбудить к себе мою ненависть?
Святой Кандид сказал:
— Так как любовь твоя или ненависть к нам зависит, как ты сам говоришь, от нас, то мы избираем ненависть, ибо и мы тебя ненавидим и только у Бога нашего милости и ищем; ты же, свирепый и жестокий человек и враг Бога нашего, не люби нас, будучи беззаконен и завистлив, — тьмою заблуждения объятый и звериным нравом оправдывающий свое лютое имя.
Приведенный в ярость таким дерзновенным ответом святого, воевода, скрежеща зубами как лев, приказал наложить оковы на святых воинов и заключить их в темницу; но святой Кирион сказал ему:
— Ты не имеешь от царя власти мучить нас, а можешь только допрашивать нас [ 5].
Испугавшись такого вразумления, сделанного святым воином, Агриколай приказал без грубых насилий отвести их и посадить в темницу и не налагать на них оков; только темничному стражу велел он стеречь их крепко. В то время воевода ожидал прибытия Лисия — князя, имевшего большие полномочия.
Пребывая в темнице, святые воины дни и ночи проводили в молитве и пении псалмов и слушании наставлений святого Кириона.
— По устроению Божию, — между прочим говорил он, — мы, братья, сдружились во временной и суетной военной службе, но постараемся не разлучаться и во веки; как доселе жили мы единодушно и единомысленно, так и подвиг мученичества совершим нераздельно: как угодны мы были царю смертному, так постараемся быть достолюбезны и бессмертному Царю, Христу Богу.
По прошествии семи дней, в которые святые воины содержались в темнице, прибыл в ту страну Лисий князь и, по прибытии в Севастию, немедленно обратил внимание на доблестных воинов: на другой же день, явившись вместе с воеводою Агриколаем в судилище, он приказал привести святую четыредесятницувоинов на истязание. На пути к этому неправедному судилищу блаженный Кирион так увещевал своих содружинников:
— Не убоимся, братия! — разве не помогал нам Бог в сражениях, когда мы призывали Его и одолевали врагов наших. Вспомните: как однажды случилось нам участвовать в великой брани, когда все соратники полков наших предались бегству и среди врагов остались только мы одни — сорок;вознесли мы тогда к Богу слезную молитву и Его помощью одних побили, других — раненых — прогнали, и при всем множестве противников и при всей жестокости сражения ни один из нас не был ранен. Ныне же три врага ополчились на нас — сатана, Лисий и Агриколай воевода, а лучше сказать: один враг воздвигает на нас брань, — враг невидимый; и ужели он победит нашу сорокочисленную дружину? — да не будет сего!.. Нам нужно и теперь поступить так же, как поступали мы всегда: обратимся с тёплою молитвою к Богу! — и Он поможет нам, — и нам не причинят вреда ни узы, ни муки. У нас было всегда правилом, вступая в сражение, петь псалом: «Боже! именем Твоим спаси меня, и силою Твоею суди меня, Боже! услышь молитву мою, внемли словам уст моих»(Пс. 53:3), сотворим же, братия-соратники, то же и ныне! — и Бог услышит нас и поможет нам.
И пели святые воины псалом этот во весь путь от темницы до места судилища. На такое зрелище собрался народ всего города.
Предстала сорокочисленная дружина на суд пред Лисием и Агриколаем. Лисий князь, взглянув на святых воинов, сказал:
— Думаю, что эти мужи желают и заслуживают высших чинов.
Потом обратился к ним с такою речью:
— И почести и дары, больше других, вы получите от меня, только покоритесь царскому повелению — принесите жертвы богам. Предоставляется вам свободно избрать одно из двух: или поклониться богам и удостоиться больших наград и почестей, или же, в случае отказа вашего исполнить то, тотчас лишиться воинского звания и подвергнуться мучениям.
На это святой Кандид ответил:
— Возьми от нас не только воинское звание, но и самые тела наши, ибо для нас нет ничего дороже и ничего почётнее Христа Бога нашего.
Тогда надменный князь велел бить святых камнями по устам; святой же Кандид при этом заметил:
— Князь тьмы и рачитель беззакония — начни сам творить то и увидишь отмщение.
Вскипев гневом и скрежеща зубами воевода сказал:
— Злые слуги! — что так нескоро исполняете приказание князя.
Слуги взялись за камни, но когда стали бросать их, то удары наносили не святым, а взаимно себе самим, — друг друга поражали. Видя это, святые мученики еще более укрепились в дерзновении о Господе. Раздраженный князь Лисий сам схватил камень и бросил в одного из святых, но камень этот ударил в лицо Агриколая и сокрушил ему уста. Тогда святой Кирион сказал:
— Борющиеся с нами враги наши изнемогли и посрамились; воистину «меч их войдет в их же сердце, и луки их сокрушатся»(Пс. 36:15).
Воевода же сокрушенными устами произнес:
— Клянусь богами, — им помогает какая-то волшебная сила!
Святой Домн на это ответил:
— А я именем Христа удостоверяю, что не волшебство, а Бог нам помогает и Его сила ваши бесстыдные лица, возглаголавшие неправду на Сына Его, покрыла позором. Не стыдно ли тебе, безумный, чуждый истины, диавольской же преисподней тьмы исполненный, сеятель соблазнов! — Ты, Агриколай, голова злобы диавола, а князь, которой с тобою, хвост его ярости; оба же вы — слуги сатаны. Но если вы еще не уверились в присущей нам силе Божией по началу мучений, которым подвергли нас, то начните другие мучения.
Нашлись, было, среди слуг желающие поддержать посрамленных своих начальников:
— Обезумевшие враги богов наших, — говорили они святым мученикам, — почему вы не хотите принести жертвы им?
Святой Кирион им отвечал:
— Мы Единого Бога почитаем и Иисуса Христа Сына Его и Святого Духа и тщимся дерзновенно совершить наш подвиг, чтобы, победивши вашу лесть, восприять венцы бессмертной жизни.
И повелел князь Лисий опять отвести святых ратоборцев в темницу, чтобы подумать о том, как поступить с ними.
Заключенные в темнице святые воины занялись псалмопением: «К Тебе возвожу очи мои, Живущий на небесах! Вот, как очи рабов обращены на руку господ их, как очи рабы — на руку госпожи ее, так очи наши — к Господу, Богу нашему, доколе Он помилует нас»(Псал. 122:1–2).
И после молитвы они вторично сподобились ободрения свыше: в шестом часу ночи они услышали голос явившегося Господа:
— «Верующий в Меня, если и умрет, оживет»(Иоан. 11:25). Дерзайте и не бойтесь мук маловременных, вскоре бо прейдут; мало потерпите, законно постраждите, да венцы приимете.
Укрепленные таковым утешением от Христа Бога, святые воины проводили ту ночь веселясь духом.
На следующий день святые ратоборцы опять приведены были к нечестивым судьям и снова, не колеблясь, объявили:
— Делайте с нами, что хотите; мы — христиане и поклониться идолам не согласны.
В это время подле Агриколая виден был, в образе человека держащего в правой руке меч, а в левой — змию, диавол, нашептывавший воеводе:
— Ты мой — подвизайся!
Мучители приказали связать четыредесятицу святых воинов и влечь их к многоводному озеру, которое находилось близ города Севастии. Была же тогда зима и дул сильный ветер при крепком морозе; время клонилось уже к вечеру. Святые воины обнаженные поставлены были среди озера на всю ночь, а для наблюдения за ними приставлена была стража с начальником темницы во главе. Для обольщения же святых ратоборцев была устроена близ озера тёплая баня, манившая к себе осужденных терпеть лютый холод и обещавшая скорую помощь тому из сорокочисленной дружины, кто, изнемогая от мороза, склонился бы к идолослужению и пожелал бы, выбежав из воды, согреться. В первом часу ночи, когда холод достигал крайней лютости, так что тела святых леденели, один из числа четыредесятицы не выдержал подвига и, отделясь от лика святых, побежал в баню; но едва он вступил на порог бани, едва ощутил теплоту, как растаял и пал мёртвый. При виде такого постыдного бегства, святые воины единодушно возопили к Богу: «Разве на реки воспылал, Господи, гнев Твой? разве на реки — негодование Твое, или на море — ярость Твоя»(Аввак. 3:8). — Тот, которой отделился от нас, пролился как вода и кости его рассыпались (Пс.21:15). Мы же не отступим от Тебя; оживи нас и мы будем призывать имя Твое (Пс.36:15)».
— Ты, Которого хвалит вся тварь, Которого прославляют великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман и бурный ветер (Пс.79:19), и Который ходил по морю, как по суху (Мф.14:25) и свирепые волны укротил мановением руки (Лк.8:24). Ты, Господи, и ныне Тот же; Ты, внявший мольбам Иакова, бежавшего от угроз брата своего Исава (Быт. гл. 27 и 28); явивший помощь Иосифу и от напасти его избавивший (Быт. гл.39); услышавший Моисея и даровавший ему силу совершить в Египте знамение и чудеса перед фараоном и его приближенными (Исх. гл. 7–11); разделивший море и изведший народ Свой в пустыню (Исх. гл 14); простиравший руку Твою по молитве святых Апостолов Твоих на исцеление и на соделание знамений и чудес именем Святого Сына Твоего Иисуса (Деян.4:24–31; 16:25–26), — Ты, Господи, услышь и нас: да не погубит нас пучина водная и да не поглотит глубина, ибо обнищали мы весьма; помоги нам, Боже Спаситель наш, ибо вот мы стоим в воде и ноги наши обагрились в крови нашей; облегчи тягость нашего бремени и лютость воздушную укроти, Господи Боже наш! на Тебя мы уповаем и да не постыдимся. Но да разумеют все, что мы, к Тебе воззвав, спаслись.
В третий час ночи святых мучеников облистал свет как бы летнего солнца во время жатвы, который рассеял холод, растопил лёд и согрел воду. Между тем воины, которым поручен были надзор за святыми, объяты были сном, и не спал только один страж темничный. — Он, слыша, что мученики молятся Богу, размышлял: что такое означает, что прибегший к бане тотчас, как воск, растаял от тепла, а прочие и при столь большом морозе остаются живы и невредимы. Пораженный же светом, озарившим святых мучеников и желая рассмотреть, откуда исходит этот чудный свет, он взглянул вверх и увидел пресветлые венцы, числом тридцать девять, сходящие на главы святых; размышляя же о том, почему нет сорокового венца по числу преданных страданию сорока человек, уразумел он, что бежавший в баню отвержен от лика святых и потому не достает сорокового венца. Немедленно разбудил он спавших воинов, сбросил с себя одежды и нагой на глазах всех побежал в озеро, восклицая: и я христианин.Присоединившись же к сонму святых мучеников, он воззвал к Богу:
— Господи Боже! в Тебя я верую, в Которого и сии веруют; причти меня к числу их и сподоби пострадать с сими рабами Твоими; да буду и я, пройдя подвиг испытания, достоин Тебя, — и стало таким образом опять совершенное число святых мучеников сорок [ 6];место отпадшего заступил темничный страж, который стал святым восполнением четвертой десятерицы [ 7]. Имя его было Аглаий.
При таком дивном восполнении сорокочисленного лика святых мучеников, диавол, видя себя побежденным и посрамленным, приняв вид человека, рыдал, во всеуслышание взывая:
— Увы мне! — побеждён я сими мужами, для всех теперь я — смех и поношение! — Не оказалось у меня ни друзей, ни слуг единодушных, чтобы отстоять мою победу! — Что же наконец остается мне делать? — ничего более как только расположить сердца преданных мне князя и воеводы, — внушить им, чтобы сожжены были тела святых и прах их брошен был в реку, чтобы не осталось после их ничего, никаких останков.
Между тем святой Кирион возгласил:
— «Кто Бог так великий, как Бог [наш]! Ты — Бог, творящий чудеса»(Пс. 76:14–15), Ты, Владыко, сотворил, что те, которые были против нас, стали с нами и за нас; Ты восполнил умаление четвертой десятерицы и посрамил сатану!
И начали все мученики петь псалом: «Спаси [меня], Господи, ибо не стало праведного»(Пс. 11:2).
Настало утро; нечестивые мучители пришли к озеру и, увидев святых мучеников стоявших в воде, живыми и не пострадавшими от зимней стужи, удивились, но объясняли это чудное явление волшебною хитростью страстотерпцев. Их удивление еще более возросло, когда они увидели среди мучеников стоящего темничного стража. Допросили они воинов, приставленных для надзора: почему и как это произошло — воины на это ответили: