Страница:
— Помилуй меня, раб Божий, я так много потерял, а ты мне так мало дал.
Святой Григорий опять призвал прислуживавшего ему брата и сказал ему
— Брат, поди и отдай нищему другие шесть златиц.
Тот исполнил это, и взял нищий в этот день от святого Григория двенадцать златиц, и ушел от него.
Чрез несколько времени нищий пришел к блаженному Григорию в третий раз и взывал к нему:
— Помилосердствуй обо мне, отче, и подай мне и еще от щедрот твоих, ибо я в море очень много погубил чужого богатства.
Тогда блаженный Григорий снова сказал к служащему ему:
— Иди, брат, и дай просящему еще шесть златиц.
На это брат сей ответил:
— Поверь мне, честный отче, что у нас не осталось ни одной златицы.
Но блаженный Григорий сказал ему:
— Не имеешь ли дать чего-нибудь другого: одежды какой-либо или какого-нибудь сосуда?
— Я имею только один сосуд, — ответил брат, — именно то серебряное блюдо, на котором твоя мать прислала тебе квашеное сочиво.
— Иди, брат, — сказал тогда угодник Божий Григорий, — и отдай нищему и то блюдо, дабы он не ушел от нас опечаленным, так как он ищет утешения в беде своей.
Бедняк, взяв то серебряное блюдо, радуясь, ушел от святого, и уже явно, как нищий, он более не приходил просить у Григория милостыни, но невидимо он все время пребывал при нем, охраняя его и помогая ему во всем. Ибо Ангел Господень был приставлен к святому с силою чудесной благодати, коею святой Григорий потом и прославился, совершая в обители своей великие чудеса.
После смерти Пелагия, папы римского [ 11], все единогласно избрали на престол его святого Григория, игумена Андреевского монастыря; он же, избегая столь великого сана и почести, убежал из города и скрывался по пустынным местам. Ища своего пастыря Григория и не находя его, народ римский предавался великой печали; и все стали усердно молиться к Богу — да явит Он им раба Своего. И вот появился огненный столп, всеми видимый, сходящий на то место, где святой Григорий скрывался, находясь в некоей пустынной горе. Тогда все познали, что тот небесный столп явился ради святого Григория. Тотчас же все отправились на то место, где и нашли Григория и с неизреченною радостью увели его, хотя он этого и не желал.
В царствование Маврикия [ 12] святой Григорий был поставлен папою древнего Рима [ 13]: Здесь он особенно прославился несказанным милосердием к нищим и убогим, к сиротам и вдовицам. Он строил странноприимные дома и приюты для людей бедных не только в Риме, во и в других городах. В Иерусалим святой Григорий нарочно послал с большим количеством денег авву Прова, чтобы он там устроил странноприимницу. На Синайскую гору [ 14] он каждый год посылал большую милостыню на пропитание иноков. В Риме же святитель каждый день кормил всех нищих и больных, записанных им по имени в особой книге [ 15]. Странников и бедных он часто сажал и за своей трапезой, причем всегда служил им сам. Раз он приказал своему сакелларию [ 16] призвать на свою трапезу двенадцать странников, чтобы с ними вместе пообедать, а когда все сидели за трапезой, святой папа увидел тринадцать сидевших странников. Тогда, призвав сакеллария, он сказал ему тихо:
— Разве я тебе не двенадцать странников велел призвать? Зачем же ты, ослушавшись меня, призвал тринадцатого!
Испуганный сакелларий сказал ему на это:
— Поверь мне, пречестный Владыка, — тринадцатого здесь нет.
Действительно, ни он, ни кто другой не видали тринадцатого: его видел один только святой папа. Во время обеда святой Григорий смотрел на этого тринадцатого странника, сидевшего на самом конце стола, и видел, что лицо его часто изменяется: то он казался седым старцем, то — молодым юношей. Когда все встали с трапезы, святой папа Григорий отпустил всех; сего же тринадцатого странника, столь чудного по своему виду, он удержал и, взяв его за руку, ввел его в свою ложницу и там сказал ему:
— Заклинаю тебя великою силою Бога Вседержителя, скажи мне: кто ты и как твое имя!
На это чудный странник сказал ему:
— Зачем ты спрашиваешь мое имя? Оно чудно. Вспомни одно, что я — тот самый нищий кормчий, который некогда, придя к тебе в монастырь святого Андрея, когда ты сидел и писал в келии своей, получил от тебя двенадцать златиц и то серебряное блюдо, которое тебе с сочивом прислала блаженная мать твоя Сильвия. Да будет тебе известно, что с того самого дня, в который ты с сердечною любовью дал мне его, Господь нарек тебя настоятелем сей святой Церкви, за которую излил кровь Свою, и наследником святого верховного Апостола Петра, которому ты подражаешь в своем добродетельном житии.
Блаженный Григорий на это сказал ему:
— Откуда ты знаешь, что Господь еще тогда определил быть мне папою?
— Я Ангел Господа Вседержителя, — ответил он, — посему и знаю; Он еще тогда послал меня узнать, действительно ли ты ради человеколюбия, а не ради тщеславия творишь милостыню.
Услышав это, блаженный Григорий впал в великий ужас: до того времени он никогда не видал явно Ангела Божия, а сейчас беседовал с ним как с простым человеком. Тогда явившийся Ангел сказал святому:
— Не бойся, ибо меня послал Господь, дабы пребывать с тобою всю жизнь и приносить твои молитвы к Богу; итак все, чего ты будешь просить у Него с надеждою, получишь.
Тогда святой папа, упав лицом на землю, поклонился Господу и сказал:
— Если ради столь малой милостыни Господь воздал мне столько благ, что сделал меня и папою Своей святой Церкви и приставил ко мне Своего святого Ангела, дабы охранять меня, то что же Он воздаст пребывающим в законе Его и творящим правду?
После этого Ангел стал невидим, а святой, воздавая Господу свое великое благодарение, стал еще более усерден в благодеяниях людям и в благоугождении Богу.
В другой раз, угощая однажды обедом странников, святой Григорий, по смирению своему, хотел одному из них подать на руки воду, но когда обернулся, чтобы взять сосуд, то увидал, что человека того уже нет; поискав его и нигде не найдя, Григорий весьма удивился. В следующую же ночь, когда святой папа спал, явился ему Господь и сказал:
— В те дни ты угощал членов моих, т.е. — нищих, вчера принял Меня Самого.
О великом смирении святого Григория говорится и в Лимонаре святейшего Софрония, патриарха Иерусалимского [ 17]. Вот что там пишется о нем.
— Однажды мы были у аввы Иоанна Персянина; он нам и рассказал о великом и блаженном Григории, папе римском. Захотел я однажды, — говорил он, — поклониться мощам святых верховных Апостолов Петра и Павла, и для сего отправился в Рим. Когда я однажды стоял среди города, то услышал в народе, что мимо должен пройти папа; тогда я стал ждать, чтобы видеть его. Когда он шел мимо меня, я решил поклониться ему; но говорю вам, братья, — вот Бог свидетель, — что он, предупредив меня, пал на землю, поклонился мне и до тех пор не вставал с земли, пока не увидел, что я прежде него встал; поцеловав затем меня с великою любовью, он дал мне своею рукою три златицы и повелел выдать мне все необходимое для пропитания; я же прославил Бога, давшего святому Григорию столь великое смирение, любовь ко всем и милость.
Нельзя умолчать и о страшном чуде, сотворенном молитвами сего великого архиерея Божия над Пречистыми Христовыми Таинами. Некая женщина, очень известная в Риме, принесла просфоры к Божественному алтарю; в это время Божественную литургию совершал сам святейший папа Григорий. И вот, когда он преподавал людям Божественное причастие, приступила и женщина та причаститься Святых Таин. Но когда она услышала слова Григория: «преподается животворящее тело Господа нашего Иисуса Христа», то засмеялась. Тогда папа Григорий, задержав свою руку, спросил ее:
— Чему же ты смеешься?
— Мне странно, владыка, — ответила она на это, — что хлеб, который я испекла из муки своими руками, ты называешь Телом Христовым.
Святой, видя ее неверие, помолился Богу, и тотчас же хлеб, по виду своему, преложился в действительное человеческое тело. И это окровавленное человеческое мясо видели не только женщина та, но и присутствовавшие в церкви люди; все, видевшие это чудо, прославляли Христа Бога и еще более утверждались в вере, нисколько не сомневаясь, что в Пречистых Таинах под видом хлеба преподается истинное тело Христа, а под видом вина — истинная кровь Его. После того святой папа снова помолился, и вид тела человеческого претворился опять в хлеб. Тогда женщина та причастилась с великим страхом и твердою верою, приняв хлеб, как тело Христово, а вино — как кровь Христову.
Сей великий светильник миру, святейший папа Григорий, украсил Церковь Христову не только своим равноангельным житием и дивными чудесами, но и своими многочисленными творениями, которые принесли вере православной великую услугу. А когда он писал их, то Дух Святой, в виде голубя, парил над ним; это часто сподоблялся видеть и архидиакон Григория Петр — муж весьма добродетельный. Беседы святого Григория с сим архидиаконом помещены в особых четырех книгах, преисполненных великой духовной пользы; они содержат в себе краткие сказания житий святых, богоугодно поживших в Италийской земле, и душеспасительные поучения [ 18]. Святой Григорий пас Церковь Христову тринадцать лет, шесть месяцев и десять дней и преставился ко Господу в царствование греческого императора Фоки [ 19].
Что касается литургии «Преждеосвященных Даров», которая надписывается именем святого Григория Двоеслова, то нужно иметь в виду, что он, если и излагал чин этой литургии, то исключительно для западной церкви (как и вообще он заботился об устроении Богослужения собственно этой церкви), а не для Восточной церкви, у которой этот чин имелся в практике с глубокой древности и от которой его позаимствовал святой Григорий в свой «Сакраментарий» для Западной церкви. Предание же, приписывающее составление чина преждеосвященной литургии святому Григорию, главным образом возникло на почве глубокого почитания, с которым Православный Восток относился к имени этого святого мужа. Несомненно известие, что, возвратившись с Востока и сделавшись Римским епископом, святой Григорий Двоеслов начал восстановлять в Римской церкви некоторые из древних обрядов, забытые там и сохранившиеся во всей первобытной чистоте своей на Востоке. При этом он явился чтителем апостольской литургии Преждеосвященных Даров, употреблявшейся на Востоке, и ревнителем прочного водворения и распространения ее на Западе. Он издал эту литургию на латинском языке и ввел ее в употребление в западных церквях, чем как бы заслужил себе предпочтительное пред прочими отцами Вселенской церкви право на всегдашнее сочетание его имени с этою литургией. Восточная церковь не забыла попечений святого Григория, относящихся до литургии Преждеосвященных Даров. В греческих синаксарях, со времени XI века, помещаются известия о том, что святой Григорий устроил у римлян совершение полной литургии во дни поста, а позднее это известие стало изъясняться и переводиться так, что он устроил у христиан Римской империи (а такою считалось Греко-Византийская империя) совершение преждеосвященной литургии. В Западной церкви эта литургия совершается ныне однажды в год, именно — в Великий пяток Страстной седмицы. (См. подр. о литургии преждеосвященных даров, Смирнова, Правосл. Собес. 1892 г., с. 6–7).
О всех прочих деяниях, чудесах и церковном управлении сего великого Григория, папы римского, равно как и о его дивном и святом житии написал четыре книги Иоанн, диакон великой церкви Римской [ 20]; в этих книгах находится около двухсот шестидесяти глав; взяв из этих книг самое малое, на пользу же душам верных совершенно довольное сказание, мы славим прославляющего Своих угодников Христа Бога нашего, который вместе с Отцом и Святым Духом прославляется во все веки. Аминь.
Память праведного Финееса
Память 13 марта
Перенесение честных мощей Никифора, патриарха Цареградского
Память святого мученика Александра
Память 14 марта
Житие преподобного отца нашего Венедикта
Святой Григорий опять призвал прислуживавшего ему брата и сказал ему
— Брат, поди и отдай нищему другие шесть златиц.
Тот исполнил это, и взял нищий в этот день от святого Григория двенадцать златиц, и ушел от него.
Чрез несколько времени нищий пришел к блаженному Григорию в третий раз и взывал к нему:
— Помилосердствуй обо мне, отче, и подай мне и еще от щедрот твоих, ибо я в море очень много погубил чужого богатства.
Тогда блаженный Григорий снова сказал к служащему ему:
— Иди, брат, и дай просящему еще шесть златиц.
На это брат сей ответил:
— Поверь мне, честный отче, что у нас не осталось ни одной златицы.
Но блаженный Григорий сказал ему:
— Не имеешь ли дать чего-нибудь другого: одежды какой-либо или какого-нибудь сосуда?
— Я имею только один сосуд, — ответил брат, — именно то серебряное блюдо, на котором твоя мать прислала тебе квашеное сочиво.
— Иди, брат, — сказал тогда угодник Божий Григорий, — и отдай нищему и то блюдо, дабы он не ушел от нас опечаленным, так как он ищет утешения в беде своей.
Бедняк, взяв то серебряное блюдо, радуясь, ушел от святого, и уже явно, как нищий, он более не приходил просить у Григория милостыни, но невидимо он все время пребывал при нем, охраняя его и помогая ему во всем. Ибо Ангел Господень был приставлен к святому с силою чудесной благодати, коею святой Григорий потом и прославился, совершая в обители своей великие чудеса.
После смерти Пелагия, папы римского [ 11], все единогласно избрали на престол его святого Григория, игумена Андреевского монастыря; он же, избегая столь великого сана и почести, убежал из города и скрывался по пустынным местам. Ища своего пастыря Григория и не находя его, народ римский предавался великой печали; и все стали усердно молиться к Богу — да явит Он им раба Своего. И вот появился огненный столп, всеми видимый, сходящий на то место, где святой Григорий скрывался, находясь в некоей пустынной горе. Тогда все познали, что тот небесный столп явился ради святого Григория. Тотчас же все отправились на то место, где и нашли Григория и с неизреченною радостью увели его, хотя он этого и не желал.
В царствование Маврикия [ 12] святой Григорий был поставлен папою древнего Рима [ 13]: Здесь он особенно прославился несказанным милосердием к нищим и убогим, к сиротам и вдовицам. Он строил странноприимные дома и приюты для людей бедных не только в Риме, во и в других городах. В Иерусалим святой Григорий нарочно послал с большим количеством денег авву Прова, чтобы он там устроил странноприимницу. На Синайскую гору [ 14] он каждый год посылал большую милостыню на пропитание иноков. В Риме же святитель каждый день кормил всех нищих и больных, записанных им по имени в особой книге [ 15]. Странников и бедных он часто сажал и за своей трапезой, причем всегда служил им сам. Раз он приказал своему сакелларию [ 16] призвать на свою трапезу двенадцать странников, чтобы с ними вместе пообедать, а когда все сидели за трапезой, святой папа увидел тринадцать сидевших странников. Тогда, призвав сакеллария, он сказал ему тихо:
— Разве я тебе не двенадцать странников велел призвать? Зачем же ты, ослушавшись меня, призвал тринадцатого!
Испуганный сакелларий сказал ему на это:
— Поверь мне, пречестный Владыка, — тринадцатого здесь нет.
Действительно, ни он, ни кто другой не видали тринадцатого: его видел один только святой папа. Во время обеда святой Григорий смотрел на этого тринадцатого странника, сидевшего на самом конце стола, и видел, что лицо его часто изменяется: то он казался седым старцем, то — молодым юношей. Когда все встали с трапезы, святой папа Григорий отпустил всех; сего же тринадцатого странника, столь чудного по своему виду, он удержал и, взяв его за руку, ввел его в свою ложницу и там сказал ему:
— Заклинаю тебя великою силою Бога Вседержителя, скажи мне: кто ты и как твое имя!
На это чудный странник сказал ему:
— Зачем ты спрашиваешь мое имя? Оно чудно. Вспомни одно, что я — тот самый нищий кормчий, который некогда, придя к тебе в монастырь святого Андрея, когда ты сидел и писал в келии своей, получил от тебя двенадцать златиц и то серебряное блюдо, которое тебе с сочивом прислала блаженная мать твоя Сильвия. Да будет тебе известно, что с того самого дня, в который ты с сердечною любовью дал мне его, Господь нарек тебя настоятелем сей святой Церкви, за которую излил кровь Свою, и наследником святого верховного Апостола Петра, которому ты подражаешь в своем добродетельном житии.
Блаженный Григорий на это сказал ему:
— Откуда ты знаешь, что Господь еще тогда определил быть мне папою?
— Я Ангел Господа Вседержителя, — ответил он, — посему и знаю; Он еще тогда послал меня узнать, действительно ли ты ради человеколюбия, а не ради тщеславия творишь милостыню.
Услышав это, блаженный Григорий впал в великий ужас: до того времени он никогда не видал явно Ангела Божия, а сейчас беседовал с ним как с простым человеком. Тогда явившийся Ангел сказал святому:
— Не бойся, ибо меня послал Господь, дабы пребывать с тобою всю жизнь и приносить твои молитвы к Богу; итак все, чего ты будешь просить у Него с надеждою, получишь.
Тогда святой папа, упав лицом на землю, поклонился Господу и сказал:
— Если ради столь малой милостыни Господь воздал мне столько благ, что сделал меня и папою Своей святой Церкви и приставил ко мне Своего святого Ангела, дабы охранять меня, то что же Он воздаст пребывающим в законе Его и творящим правду?
После этого Ангел стал невидим, а святой, воздавая Господу свое великое благодарение, стал еще более усерден в благодеяниях людям и в благоугождении Богу.
В другой раз, угощая однажды обедом странников, святой Григорий, по смирению своему, хотел одному из них подать на руки воду, но когда обернулся, чтобы взять сосуд, то увидал, что человека того уже нет; поискав его и нигде не найдя, Григорий весьма удивился. В следующую же ночь, когда святой папа спал, явился ему Господь и сказал:
— В те дни ты угощал членов моих, т.е. — нищих, вчера принял Меня Самого.
О великом смирении святого Григория говорится и в Лимонаре святейшего Софрония, патриарха Иерусалимского [ 17]. Вот что там пишется о нем.
— Однажды мы были у аввы Иоанна Персянина; он нам и рассказал о великом и блаженном Григории, папе римском. Захотел я однажды, — говорил он, — поклониться мощам святых верховных Апостолов Петра и Павла, и для сего отправился в Рим. Когда я однажды стоял среди города, то услышал в народе, что мимо должен пройти папа; тогда я стал ждать, чтобы видеть его. Когда он шел мимо меня, я решил поклониться ему; но говорю вам, братья, — вот Бог свидетель, — что он, предупредив меня, пал на землю, поклонился мне и до тех пор не вставал с земли, пока не увидел, что я прежде него встал; поцеловав затем меня с великою любовью, он дал мне своею рукою три златицы и повелел выдать мне все необходимое для пропитания; я же прославил Бога, давшего святому Григорию столь великое смирение, любовь ко всем и милость.
Нельзя умолчать и о страшном чуде, сотворенном молитвами сего великого архиерея Божия над Пречистыми Христовыми Таинами. Некая женщина, очень известная в Риме, принесла просфоры к Божественному алтарю; в это время Божественную литургию совершал сам святейший папа Григорий. И вот, когда он преподавал людям Божественное причастие, приступила и женщина та причаститься Святых Таин. Но когда она услышала слова Григория: «преподается животворящее тело Господа нашего Иисуса Христа», то засмеялась. Тогда папа Григорий, задержав свою руку, спросил ее:
— Чему же ты смеешься?
— Мне странно, владыка, — ответила она на это, — что хлеб, который я испекла из муки своими руками, ты называешь Телом Христовым.
Святой, видя ее неверие, помолился Богу, и тотчас же хлеб, по виду своему, преложился в действительное человеческое тело. И это окровавленное человеческое мясо видели не только женщина та, но и присутствовавшие в церкви люди; все, видевшие это чудо, прославляли Христа Бога и еще более утверждались в вере, нисколько не сомневаясь, что в Пречистых Таинах под видом хлеба преподается истинное тело Христа, а под видом вина — истинная кровь Его. После того святой папа снова помолился, и вид тела человеческого претворился опять в хлеб. Тогда женщина та причастилась с великим страхом и твердою верою, приняв хлеб, как тело Христово, а вино — как кровь Христову.
Сей великий светильник миру, святейший папа Григорий, украсил Церковь Христову не только своим равноангельным житием и дивными чудесами, но и своими многочисленными творениями, которые принесли вере православной великую услугу. А когда он писал их, то Дух Святой, в виде голубя, парил над ним; это часто сподоблялся видеть и архидиакон Григория Петр — муж весьма добродетельный. Беседы святого Григория с сим архидиаконом помещены в особых четырех книгах, преисполненных великой духовной пользы; они содержат в себе краткие сказания житий святых, богоугодно поживших в Италийской земле, и душеспасительные поучения [ 18]. Святой Григорий пас Церковь Христову тринадцать лет, шесть месяцев и десять дней и преставился ко Господу в царствование греческого императора Фоки [ 19].
Что касается литургии «Преждеосвященных Даров», которая надписывается именем святого Григория Двоеслова, то нужно иметь в виду, что он, если и излагал чин этой литургии, то исключительно для западной церкви (как и вообще он заботился об устроении Богослужения собственно этой церкви), а не для Восточной церкви, у которой этот чин имелся в практике с глубокой древности и от которой его позаимствовал святой Григорий в свой «Сакраментарий» для Западной церкви. Предание же, приписывающее составление чина преждеосвященной литургии святому Григорию, главным образом возникло на почве глубокого почитания, с которым Православный Восток относился к имени этого святого мужа. Несомненно известие, что, возвратившись с Востока и сделавшись Римским епископом, святой Григорий Двоеслов начал восстановлять в Римской церкви некоторые из древних обрядов, забытые там и сохранившиеся во всей первобытной чистоте своей на Востоке. При этом он явился чтителем апостольской литургии Преждеосвященных Даров, употреблявшейся на Востоке, и ревнителем прочного водворения и распространения ее на Западе. Он издал эту литургию на латинском языке и ввел ее в употребление в западных церквях, чем как бы заслужил себе предпочтительное пред прочими отцами Вселенской церкви право на всегдашнее сочетание его имени с этою литургией. Восточная церковь не забыла попечений святого Григория, относящихся до литургии Преждеосвященных Даров. В греческих синаксарях, со времени XI века, помещаются известия о том, что святой Григорий устроил у римлян совершение полной литургии во дни поста, а позднее это известие стало изъясняться и переводиться так, что он устроил у христиан Римской империи (а такою считалось Греко-Византийская империя) совершение преждеосвященной литургии. В Западной церкви эта литургия совершается ныне однажды в год, именно — в Великий пяток Страстной седмицы. (См. подр. о литургии преждеосвященных даров, Смирнова, Правосл. Собес. 1892 г., с. 6–7).
О всех прочих деяниях, чудесах и церковном управлении сего великого Григория, папы римского, равно как и о его дивном и святом житии написал четыре книги Иоанн, диакон великой церкви Римской [ 20]; в этих книгах находится около двухсот шестидесяти глав; взяв из этих книг самое малое, на пользу же душам верных совершенно довольное сказание, мы славим прославляющего Своих угодников Христа Бога нашего, который вместе с Отцом и Святым Духом прославляется во все веки. Аминь.
Тропарь, глас 4:
Иже от Бога свыше божественную благодать восприем, славне Григорие, и того силою укрепляемь, евангельски шествовати изволил еси. Отонудуже у Христа возмездие трудов приял еси всеблаженне: Егоже моли, да спасет душы наша.Кондак, глас 3:
Подобоначальник показался еси начальника пастырем Христа, иноков чреды, отче Григорие, ко ограде небесней наставляя, и оттуду научил еси стадо Христово заповедем его: ныне же с ними радуешися, и ликуеши в небесных кровех.
Память праведного Финееса
Святой праведный Финеес, сын Иудейского первосвященника Елеазара и внук первосвященника Аарона, первоначально был священником народа иудейского.
Святой Финеес был достойным служителем Бога Израилева. В продолжение всей своей жизни он был ревностным защитником и охранителем истинного богопочитания. Его деятельность, как служителя Божия, была направлена, с одной стороны, на прославление славного имени Иеговы, Бога Израилева, а с другой — на искоренение всех пороков и отступлений от закона Божия, которые замечались иногда среди народа еврейского.
Однажды случилось, что моавитяне [ 1], жившие по соседству с израильтянами и отличавшиеся своим нечестием, вовлекли израильтян в нечестивое и мерзкое служение своему богу Ваал-Фегору [ 2]. Разгневавшись на столь великое беззаконие, Господь строго наказал нечестивых отступников: тотчас же их стала поражать моровая язва, от которой умерли многие тысячи израильтян. Кроме того, Бог повелел Моисею умертвить (чрез повешение) тех из начальников народа, которые предавались нечестию. Многие израильтяне, видя гнев Божий, оставили беззаконие, раскаялись и собрались у дверей скинии для принесения Господу всенародного покаяния.
В это время некто Замврий, начальник колена Симеонова, на глазах Моисея и всего общества привел мадианитянку в стан еврейский и повел ее в свой шатер. Тогда Финеес, исполнившись гнева и негодования на начальника — соблазнителя народа, вошел в шатер Замврия и поразил его и мадианитянку копьем.
Этот поступок мужественного Финееса, в котором так очевидно обнаружилась его горячая ревность по Боге, отвратил гнев Божий от народа израильского. Тотчас же моровая язва, поражавшая народ [ 3], остановилась.
После этого Бог сказал Моисею:
— Финеес, сын первосвященника Елеазара, отвратил гнев Мой от сынов Израилевых, возревновав об имени Моем. Посему скажи ему: вот, Я даю ему Мой завет мира. Я даю ему и потомству его завет священства вечного.
Спустя некоторое время, по повелению Божию, израильтяне стали собирать войско для наказания моавитян за нечестие их. Всего собрано было двенадцать тысяч израильтян (по одной тысяче от каждого колена). Предводителем войска был избран Финеес, который и на этот раз показал себя точным исполнителем повеления Божиего.
Кроме того, святой Финеес заявил себя мудрым руководителем народа своего в тех случаях, когда среди него возникали какие-либо нестроения. Он примирял враждовавших друг с другом, умело останавливая и устраняя взаимные ссоры и распри.
За все эти заслуги святой Финеес, по смерти отца своего, единогласно был выбран первосвященником. Первосвященство Финееса, согласно обетованию Божию (Чис.25:13), продолжалось в его потомстве и только временно переходило в род Ифамара.
Святой Финеес умер в глубокой старости [ 4] и погребен был на горе в колене Ефремовом (Нав.24:33).
Святой Финеес был достойным служителем Бога Израилева. В продолжение всей своей жизни он был ревностным защитником и охранителем истинного богопочитания. Его деятельность, как служителя Божия, была направлена, с одной стороны, на прославление славного имени Иеговы, Бога Израилева, а с другой — на искоренение всех пороков и отступлений от закона Божия, которые замечались иногда среди народа еврейского.
Однажды случилось, что моавитяне [ 1], жившие по соседству с израильтянами и отличавшиеся своим нечестием, вовлекли израильтян в нечестивое и мерзкое служение своему богу Ваал-Фегору [ 2]. Разгневавшись на столь великое беззаконие, Господь строго наказал нечестивых отступников: тотчас же их стала поражать моровая язва, от которой умерли многие тысячи израильтян. Кроме того, Бог повелел Моисею умертвить (чрез повешение) тех из начальников народа, которые предавались нечестию. Многие израильтяне, видя гнев Божий, оставили беззаконие, раскаялись и собрались у дверей скинии для принесения Господу всенародного покаяния.
В это время некто Замврий, начальник колена Симеонова, на глазах Моисея и всего общества привел мадианитянку в стан еврейский и повел ее в свой шатер. Тогда Финеес, исполнившись гнева и негодования на начальника — соблазнителя народа, вошел в шатер Замврия и поразил его и мадианитянку копьем.
Этот поступок мужественного Финееса, в котором так очевидно обнаружилась его горячая ревность по Боге, отвратил гнев Божий от народа израильского. Тотчас же моровая язва, поражавшая народ [ 3], остановилась.
После этого Бог сказал Моисею:
— Финеес, сын первосвященника Елеазара, отвратил гнев Мой от сынов Израилевых, возревновав об имени Моем. Посему скажи ему: вот, Я даю ему Мой завет мира. Я даю ему и потомству его завет священства вечного.
Спустя некоторое время, по повелению Божию, израильтяне стали собирать войско для наказания моавитян за нечестие их. Всего собрано было двенадцать тысяч израильтян (по одной тысяче от каждого колена). Предводителем войска был избран Финеес, который и на этот раз показал себя точным исполнителем повеления Божиего.
Кроме того, святой Финеес заявил себя мудрым руководителем народа своего в тех случаях, когда среди него возникали какие-либо нестроения. Он примирял враждовавших друг с другом, умело останавливая и устраняя взаимные ссоры и распри.
За все эти заслуги святой Финеес, по смерти отца своего, единогласно был выбран первосвященником. Первосвященство Финееса, согласно обетованию Божию (Чис.25:13), продолжалось в его потомстве и только временно переходило в род Ифамара.
Святой Финеес умер в глубокой старости [ 4] и погребен был на горе в колене Ефремовом (Нав.24:33).
Память 13 марта
Перенесение честных мощей Никифора, патриарха Цареградского
Великий архиерей Божий, святой Никифор, патриарх Цареградский, за благочестное почитание святых икон был низвержен с престола своего злочестивым царем Львом Армянином и отослан на остров Проконнис [
1]. Здесь он тринадцать лет провел в заточении и поругании, и, преставившись ко Господу, был погребен при храме святого мученика Феодора, в монастыре им самим созданном [
2].
Спустя несколько лет, по смерти злочестивых царей — Льва Армянина, Михаила Валвоса и сына его Феофила, — скипетром Греческого царства овладела благочестивая царица Феодора, правившая царством вместе с сыном своим Михаилом, — тогда еще весьма юным [ 3].
В это же время скончались также и лжепатриархи Константинопольские — Феодот Касситер, Феодор Спафарокандидат, потом Антоний Фасимат, и наконец Иоанн, по прозванию Анний [ 4]; по хитрости своей он казался волхвом, и, как незаконно поставленный, благочестивыми людьми был низвержен с престола. После него на Константинопольскую кафедру вступил святой Мефодий, который и возвратил святой Церкви почитание икон [ 5]. В это именно время с острова Проконниса были возвращены в Царьград и честные мощи исповедника Христова, святого Никифора.
Святейший патриарх Мефодий так советовал благочестивой царице Феодоре:
— Не прилично, — говорил он ей, — лучшему из патриархов — святому Никифору, изгнанному с престола за православие, — даже и умершему, до сих пор находиться в изгнании: святое тело его нужно возвратить к престолу его; ведь мы не избежим греха, если оставим мощи его в заточении, — мы как будто даже покажем себя одобряющими его изгнание и соглашающимися, что это низвержение его с престола было справедливым. Мы знаем, что колено Иосифово сподобилось благословения за то, что спустя четыреста лет перенесло кости отца своего из Египта в землю Ханаанскую, — мы же, сыны благочестия, — разве допустим еще долее отсутствие мощей отца нашего, божественным учением которого мы воспитаны в правоверии; самый град сей царский, один из лучших в поднебесной, жаждет честных останков святого вождя и пастыря своего, и готов хранить их у себя с благоговением. Да возвеселится снова невеста-Церковь о женихе своем. Когда он был живым, Церковь лишилась его по несправедливости царской; пусть же теперь примет она, по повелению пастырелюбивой царицы, почившее о Господе тело того. О, благочестивая царица, ты ведь видишь, как народ, умиренный тобою в правоверии, горит желанием услышать духом даже и умершего пастыря своего. Если он увидит принесенную к себе хотя тень его, — он будет считать его как бы живым и, приняв как живого, сохранит останки его, как некое богатейшее сокровище.
С этими словами святейшего патриарха Мефодия христолюбивая царица Феодора тотчас же согласилась, проговорив:
— Сие и для душ наших будет полезно, да и имя наше в последующие времена будет хранимо с честью.
Тогда святейший патриарх не медля, взяв с собою пресвитеров и иноков, отправился на остров Проконнис, сопровождаемый множеством народа.
Придя в монастырь святого мученика Феодора, патриарх открыл гроб святого Никифора, и все увидели честное тело, спустя девятнадцать лет после погребения, совершенно сохранившимся; не имея даже и следа тления, оно испускало благоухание.
Совершив всенощное бдение и божественную литургию, святой Мефодий взошел в гробницу, и, объемля честные мощи святого Никифора, сказал ему, как бы живому:
— О, блаженнейший муж, во всем уподобившийся святому Иоанну Златоустому [ 6] ведь ты перенес те же труды и претерпел те же скорби, как и он; подобно святому Иоанну, ты дерзновенным словом обличал беззаконие, перенес несправедливое изгнание, и вот уже более тридцати лет, — сначала живым, а потом умершим — находишься в заточении. Теперь же отдай себя нам, твоим возлюбленным сынам и отшед отсюда, возвратись в свою страну, — и любящий твой народ, как и прежде, с радостью тебя приимет. Безбожный царь, который незаконно изгнал тебя из церкви, принял достойное по своим делам наказание, лишившись и царства, и самой жизни. Ныне же благочестивые цари тебе, как бы живому, возвращают твою церковь; вместе со мною они, как христолюбивые сыны, очистили церковь от еретических скверн и устроили ее столь же благолепно, какою она была и прежде, после твоих трудов. Воззри и посмотри на собранных чад твоих; все они пришли из ближних городов; остальные же, кои живут гораздо дальше, с нетерпением ждут тебя; их, как осиротевших, не оставляй печальными и не удаляйся от них, дабы град твой имел мощи твои, как драгоценный дар; украшаясь ими, он более возвеличится и украсится, нежели царским венцом.
Сказав это, святейший патриарх Мефодий поднял мощи святого и положил их в новую раку; потом, вместе с освященным собором, подняв их на рамена, со псалмопением перенес святые мощи в корабль; подняв паруса, они вскоре достигли Царьграда.
Благочестивая же царица Феодора вместе с сыном своим Михаилом и всем синклитом, клириками и множеством народа, со свечами, кадилами и пением, исполненные неизреченной радости и веселия, вышли к пристани навстречу честных мощей святого патриарха своего Никифора. Взяв святые останки его, они прежде всего понесли их в соборную церковь святой Софии, откуда святой Никифор был изгнан.
Это перенесение святых мощей происходило в тринадцатый день месяца марта [ 7], — в тот самый день, когда святой Никифор был изгнан зловерным царем из царского города.
Когда день преклонился к вечеру, в церкви святой Софии, над честными мощами было совершено всенощное бдение, а утром из церкви святой Софии они были перенесены в храм святых Апостолов и там положены с благоговением. С этого времени и постановили чтить память исповедника Христова Никифора во славу Христа Бога нашего со Отцом и Сыном и Святым Духом славимого. Аминь.
Спустя несколько лет, по смерти злочестивых царей — Льва Армянина, Михаила Валвоса и сына его Феофила, — скипетром Греческого царства овладела благочестивая царица Феодора, правившая царством вместе с сыном своим Михаилом, — тогда еще весьма юным [ 3].
В это же время скончались также и лжепатриархи Константинопольские — Феодот Касситер, Феодор Спафарокандидат, потом Антоний Фасимат, и наконец Иоанн, по прозванию Анний [ 4]; по хитрости своей он казался волхвом, и, как незаконно поставленный, благочестивыми людьми был низвержен с престола. После него на Константинопольскую кафедру вступил святой Мефодий, который и возвратил святой Церкви почитание икон [ 5]. В это именно время с острова Проконниса были возвращены в Царьград и честные мощи исповедника Христова, святого Никифора.
Святейший патриарх Мефодий так советовал благочестивой царице Феодоре:
— Не прилично, — говорил он ей, — лучшему из патриархов — святому Никифору, изгнанному с престола за православие, — даже и умершему, до сих пор находиться в изгнании: святое тело его нужно возвратить к престолу его; ведь мы не избежим греха, если оставим мощи его в заточении, — мы как будто даже покажем себя одобряющими его изгнание и соглашающимися, что это низвержение его с престола было справедливым. Мы знаем, что колено Иосифово сподобилось благословения за то, что спустя четыреста лет перенесло кости отца своего из Египта в землю Ханаанскую, — мы же, сыны благочестия, — разве допустим еще долее отсутствие мощей отца нашего, божественным учением которого мы воспитаны в правоверии; самый град сей царский, один из лучших в поднебесной, жаждет честных останков святого вождя и пастыря своего, и готов хранить их у себя с благоговением. Да возвеселится снова невеста-Церковь о женихе своем. Когда он был живым, Церковь лишилась его по несправедливости царской; пусть же теперь примет она, по повелению пастырелюбивой царицы, почившее о Господе тело того. О, благочестивая царица, ты ведь видишь, как народ, умиренный тобою в правоверии, горит желанием услышать духом даже и умершего пастыря своего. Если он увидит принесенную к себе хотя тень его, — он будет считать его как бы живым и, приняв как живого, сохранит останки его, как некое богатейшее сокровище.
С этими словами святейшего патриарха Мефодия христолюбивая царица Феодора тотчас же согласилась, проговорив:
— Сие и для душ наших будет полезно, да и имя наше в последующие времена будет хранимо с честью.
Тогда святейший патриарх не медля, взяв с собою пресвитеров и иноков, отправился на остров Проконнис, сопровождаемый множеством народа.
Придя в монастырь святого мученика Феодора, патриарх открыл гроб святого Никифора, и все увидели честное тело, спустя девятнадцать лет после погребения, совершенно сохранившимся; не имея даже и следа тления, оно испускало благоухание.
Совершив всенощное бдение и божественную литургию, святой Мефодий взошел в гробницу, и, объемля честные мощи святого Никифора, сказал ему, как бы живому:
— О, блаженнейший муж, во всем уподобившийся святому Иоанну Златоустому [ 6] ведь ты перенес те же труды и претерпел те же скорби, как и он; подобно святому Иоанну, ты дерзновенным словом обличал беззаконие, перенес несправедливое изгнание, и вот уже более тридцати лет, — сначала живым, а потом умершим — находишься в заточении. Теперь же отдай себя нам, твоим возлюбленным сынам и отшед отсюда, возвратись в свою страну, — и любящий твой народ, как и прежде, с радостью тебя приимет. Безбожный царь, который незаконно изгнал тебя из церкви, принял достойное по своим делам наказание, лишившись и царства, и самой жизни. Ныне же благочестивые цари тебе, как бы живому, возвращают твою церковь; вместе со мною они, как христолюбивые сыны, очистили церковь от еретических скверн и устроили ее столь же благолепно, какою она была и прежде, после твоих трудов. Воззри и посмотри на собранных чад твоих; все они пришли из ближних городов; остальные же, кои живут гораздо дальше, с нетерпением ждут тебя; их, как осиротевших, не оставляй печальными и не удаляйся от них, дабы град твой имел мощи твои, как драгоценный дар; украшаясь ими, он более возвеличится и украсится, нежели царским венцом.
Сказав это, святейший патриарх Мефодий поднял мощи святого и положил их в новую раку; потом, вместе с освященным собором, подняв их на рамена, со псалмопением перенес святые мощи в корабль; подняв паруса, они вскоре достигли Царьграда.
Благочестивая же царица Феодора вместе с сыном своим Михаилом и всем синклитом, клириками и множеством народа, со свечами, кадилами и пением, исполненные неизреченной радости и веселия, вышли к пристани навстречу честных мощей святого патриарха своего Никифора. Взяв святые останки его, они прежде всего понесли их в соборную церковь святой Софии, откуда святой Никифор был изгнан.
Это перенесение святых мощей происходило в тринадцатый день месяца марта [ 7], — в тот самый день, когда святой Никифор был изгнан зловерным царем из царского города.
Когда день преклонился к вечеру, в церкви святой Софии, над честными мощами было совершено всенощное бдение, а утром из церкви святой Софии они были перенесены в храм святых Апостолов и там положены с благоговением. С этого времени и постановили чтить память исповедника Христова Никифора во славу Христа Бога нашего со Отцом и Сыном и Святым Духом славимого. Аминь.
Память святого мученика Александра
Святой Александр был славным мучеником во время одного гонения [
1] на христиан от язычников. Среди тьмы языческого нечестия он, как лучезарная звезда, сиял своим благочестием. Обличая в городе Пидне [
2] безумие идолослужителей и проповедуя христианскую веру, он многих язычников крестил и обратил ко Христу и такими действиями своими возбудил гнев почитателей идолов. Они не могли видеть его смелости и переносить силы его боговдохновенного слова, а потому, напав на него, схватили и связали его, после чего предали жестоким, беспощадным мучениям. Они такими мучениями хотели принудить его принести жертву идолам, но так как не могли склонить его к этому, то и приговорили его, наконец, к усечению мечем. С молитвою благодарности к Богу, святой мученик склонил под удар меча свою голову и так предал святую душу свою в руки Господа.
В тот же день память святой мученицы Христины, в IV веке в Персиде пострадавшей.
В тот же день память святой мученицы Христины, в IV веке в Персиде пострадавшей.
Память 14 марта
Житие преподобного отца нашего Венедикта
Благословенный по имени [
1] святой Венедикт был благословенным и по благодати Божией. По уму своему с самых ранних лет Венедикт был уже как бы старец, а по своей нравственной жизни он с юных лет походил на мужа, исполненного совершенства. Он не подчинил своей души желаниям плотским и мирским, но уже во времена своей цветущей юности, когда свободно мог наслаждаться всеми прелестями мира, он счел все это за траву, иссохшую вместе с своими цветами.
Святой Венедикт был родом из города Нурсии [ 2], а светские науки того времени он стал изучать в Риме. Но видя в этих языческих школах множество развращенных, — как они живут по своим страстным похотям, — он удалился оттуда, боясь, как бы из-за малого книжного обучения не погубить великого разума своей души и, развратившись с людьми порочными, не впасть в пропасть греховную. Итак он вышел из школ не наученным мудрецом и разумным невеждой и презрел внешнее любомудрие, дабы сохранить внутреннее целомудрие. Впрочем, в это время он оставил не одни языческие училища, но и большое богатство своих, тогда уже умерших, родителей, и стремился только к иноческому чину и пустыннической жизни. В пустыню за ним последовала некая честная старица, его бывшая кормилица, женщина очень любившая его за добродетельную жизнь. Когда они дошли до места, называемого Еффиди, Венедикт был удержан здесь своими знакомыми и жил здесь при церкви Святого Петра. Благочестивые люди этой местности, возлюбив блаженного юношу, относились к нему с большим почтением. Жившая с ним старица однажды выпросила у соседей ночвы [ 3], чтобы выполоть ими пшеницу и, положив их к себе на стол, куда-то ушла. Случайно эти ночвы упали со стола и разбились надвое. Вернувшись, она увидела их разбитыми, была очень опечалена этим и даже плакала, так как ночвы были чужими. Блаженный юноша, увидев, что старица плачет о разбитых ночвах, взял обе разбитые части и, уединившись, повергся на землю пред Богом. Он молился целый час и, когда встал с молитвы, нашел сосуд целым — незаметно даже было, что он прежде был разбит; взяв, он отдал его своей спутнице. Весть об этом чуде скоро распространилась у всех тамошних жителей. Они, взяв те ночвы, повесили их на стене церковной, у дверей, дабы их видели входящие в храм, — во славу Бога, в похвалу же исполненному столь великой благодати Божией, богоугодному юноше Венедикту. Но святой, не вынося почести человеческой и славы, тайно от всех ушел оттуда и, оставив свою питательницу, удалился в пустыню. Когда он пришел на место, называемое Дол [
Святой Венедикт был родом из города Нурсии [ 2], а светские науки того времени он стал изучать в Риме. Но видя в этих языческих школах множество развращенных, — как они живут по своим страстным похотям, — он удалился оттуда, боясь, как бы из-за малого книжного обучения не погубить великого разума своей души и, развратившись с людьми порочными, не впасть в пропасть греховную. Итак он вышел из школ не наученным мудрецом и разумным невеждой и презрел внешнее любомудрие, дабы сохранить внутреннее целомудрие. Впрочем, в это время он оставил не одни языческие училища, но и большое богатство своих, тогда уже умерших, родителей, и стремился только к иноческому чину и пустыннической жизни. В пустыню за ним последовала некая честная старица, его бывшая кормилица, женщина очень любившая его за добродетельную жизнь. Когда они дошли до места, называемого Еффиди, Венедикт был удержан здесь своими знакомыми и жил здесь при церкви Святого Петра. Благочестивые люди этой местности, возлюбив блаженного юношу, относились к нему с большим почтением. Жившая с ним старица однажды выпросила у соседей ночвы [ 3], чтобы выполоть ими пшеницу и, положив их к себе на стол, куда-то ушла. Случайно эти ночвы упали со стола и разбились надвое. Вернувшись, она увидела их разбитыми, была очень опечалена этим и даже плакала, так как ночвы были чужими. Блаженный юноша, увидев, что старица плачет о разбитых ночвах, взял обе разбитые части и, уединившись, повергся на землю пред Богом. Он молился целый час и, когда встал с молитвы, нашел сосуд целым — незаметно даже было, что он прежде был разбит; взяв, он отдал его своей спутнице. Весть об этом чуде скоро распространилась у всех тамошних жителей. Они, взяв те ночвы, повесили их на стене церковной, у дверей, дабы их видели входящие в храм, — во славу Бога, в похвалу же исполненному столь великой благодати Божией, богоугодному юноше Венедикту. Но святой, не вынося почести человеческой и славы, тайно от всех ушел оттуда и, оставив свою питательницу, удалился в пустыню. Когда он пришел на место, называемое Дол [