— Отто, нужна помощь, — я ввела друга в курс дела.
   — Да, нелегкая задачка. Откажись, а деньги я тебе займу, вернешь задаток.
   — Я не могу так!
   — Если на экзамене обнаружат, что ты ему помогаешь, ты вылетишь из Университета.
   Мое воображение нарисовало нерадостную картину голода и нищеты, ожидающие мага-недоучку. Я потрясла головой. Картина трансформировалась в лицо мамы при известии о том, что меня выгнали. Глоток пива улучшил ситуацию.
   — Отто! Я дала слово помочь, — серьезно сказала я. — Если откажусь, перестану себя уважать, зато если я что-то придумаю, точнее, мы что-то придумаем…
   — Хорошо, — широко улыбнулся Отто. — Мы, гномы, не дружим с теми, кто не исполняет свои обещания.
   Для начала надо было увидеть сам процесс экзекуции. Выяснив расписание экзаменов у практиков, мы серьезно подготовились: так как аудитория находилась на втором этаже, пришлось раздобыть лестницу (чтобы не создавать лишних магических всплесков) и незаметно, до экзамена, дав уборщику медную монетку, отодвинуть краешек тяжелой непрозрачной портьеры с окна.
   Изображая прогулку по коридору, мы наблюдали, как перед кабинетом каждого студента в коридоре осматривала ассистентка преподавателя — молоденькая магичка, только получившая диплом. Все подозрительные амулеты и артефакты снимались и складывались в кучу на стол. Не менее тщательному осмотру подвергались разрешенные инструменты — линейки, треугольники, циркули.
   Когда последний студент был впущен, Отто подошел к столу. Включив на всю мощь все свое обаяние, он спросил у девушки:
   — Я вот студент с факультета ремесленной магии. Вы так ловко управляетесь с артефактами. Это замечательно. Наверно, долго пришлось учиться.
   — Да нет, — засмеялась зардевшаяся ассистентка. — У меня магический сканер.
   — Но я видел, как некоторые артефакты вы оставляли. Как вы выбираете?
   — Раньше все снимались. А сейчас остаются только медицинские, следящие за здоровьем. Преподаватель у нас суровый, иногда у студентов обмороки и слезы случаются, а у кого-то сердечко начинает пошаливать.
   — Но я уверен, что вы не такая хрупкая и нервная… — пустился в комплименты Отто, поймал мой взгляд и ретировался.
   Через несколько минут я стояла на лестнице под пронизывающим ветром и заглядывала в окно пыточной, в смысле аудитории, где проходил экзамен. Снизу тихо чертыхался Отто, поддерживающий лестницу. Вот вошел Беф, очертил круг на полу мелом, поставил на преподавательский стол пирамидку и уселся. Студенты на негнущихся ногах поползли за билетами. К моменту, когда я уже не чувствовала ни ног, ни рук, к столу вышел первый отвечающий, бледный, как мел. Руки у него дрожали. Встав в круг, он принялся что-то рассказывать, судорожно сглатывая и иногда чертя на полу символы, постоянно роняя мел.
   Мне стало все понятно. С трудом оторвав примерзший к стеклу нос, я решила вернуться на землю. На середине нелегкого пути вниз (отлеплять пальцы от перекладин приходилось силой), я услышала гневный окрик:
   — Это еще что за безобразие?
   Мгновенно очутившись на земле, пересчитав ребрами оставшиеся ступеньки, я уставилась на незнакомую преподавательницу. Отто рядом молча дергал себя за бороду. Приходилось действовать быстро — встреча с Деканом, куда наверняка отведет нас разгневанная магичка, в мои планы не входила. Изобразив взгляд моей младшей сестры «А что такое? Это не я, и вообще я сама невинность», я захлопала глазами и со всей возможной почтительностью сказала:
   — Уважаемая госпожа! — одеревеневшие на ветру губы плохо слушались. — Простите нас, но это все виной наше любопытство и ничего больше! — получилось очень жалобно.
   Преподавательница осуждающе покачала головой. Я поняла, что бури не будет и продолжила:
   — Вы знаете, как нас, теоретиков, практики обижают! Ну и что, что я боюсь зомби! — я добавила в голос дрожи и обиды. — Зато они боятся Бефа и Начертательной магии, а я не боюсь. Вот и хотела посмотреть, как у них коленки дрожат! — а теперь заискивающие нотки.
   — Практики не только Начертательной магии боятся, — покровительственно сказала магичка. Видимо, что-то вспомнив из студенческой молодости, она улыбнулась и сказала:
   — Еще раз поймаю, отведу к вашему Декану!
   Мы рассыпались в благодарностях, подхватили лестницу и сбежали греться.
   — Итак, что мы имеем, — наш военный совет заседал в уютном теплом кабачке с подогретым пивом в руках. — Когда Беф активизирует пирамидку, проявления магии в аудитории сводятся до минимума. Колдовать можно только в пределах мелового круга. Соответственно, все варианты шпаргалок отпадают.
   — Магических шпаргалок, — ответила я, наблюдая, как за соседним столиком ложечка сама размешивает в чае сахар.
   — Что ты имеешь ввиду?
   — То, что можно обойтись простыми шпаргалками.
   — Ты думаешь, ты одна такая умная? — ехидно спросил Отто. — Беф посторонний предмет мигом учует. И отберет.
   — Отто, ты умница! — светлая мысль упала мне на голову с тяжестью кирпича. — Это будет не посторонний предмет.
   Идея была проста, как валенок — шпаргалкой будут разрешенные линейки для чертежей! Надо просто нанести на них надписи.
   — Которые обнаружит первая же проверка! — прокомментировал Отто.
   — Ничего подобного! Сверху будет нанесена маскировочная пленка.
   — И как он будет ее снимать? Во время экзамена? Под пристальным взором преподавателя?
   — Еще не знаю. Пошли в библиотеку. Но знаю, что магия в аудиториях в таком количестве, что на маленький ее всплеск пирамидка просто не отреагирует.
   Напряженная работа в этом хранилище знаний в течении трех дней привела к долгожданному результату: состав маскирующей пленки был найден. И даже активирующий артефакт к нему. Дело было за малым — все это претворить в жизнь.
   Сначала артефакт. Берем стандартный артефакт, защищающий хозяина от опасности, настраиваем его (минус три серебряных в лавке Мастеров Артефактов, жадность обиженно плачет в уголке) и идем проводить воспитательную работу со Стофом.
   — Стоф, скажи, а что случится, если ты завалишь экзамен и тебя выгонят? — небрежно спросила я.
   — Мама меня убьет! — испугался он.
   Я возликовала.
   — Если ты хочешь, чтобы я исполнила свое обещание, то ты должен мне помочь! Раздевайся!
   Стоф испуганно уцепился за ворот рубашки и затравленно оглянулся на Отто.
   — Я же заплатил! Что еще?
   Отто плотоядно улыбнулся, доставая что-то из сумки.
   — Не знаю даже, — задумалась я, глядя на дрожащего Стофа. — Мне казалось, что нам блондины не нравятся.
   — Нам? — Стофа трясло. — Нам?
   — Ну да, — Отто был сама любезность. — Иногда в темных забоях так одиноко, вот и пошла традиция. Мальчики, такие нежные… мягкие… Ола, чур, я сзади!
   — Я не хочу, — Стоф дрожал.
   — Ну что ж, тогда я не могу сделать то, о чем мы договорились. Пошли, Отто. Он нас не хочет. И задаток не отдам, это не по моей вине дело провалилось.
   — Стойте! — Стоф лихорадочно стаскивал с себя рубашку. — Только пусть это не будет больно, хорошо? — и взялся расстегивать штаны.
   — Не надо, — промурлыкала я, беря в руки широкий нож. — Начнем пока так. Развернись и подними руки.
   — Хе-хе-хе, — от смешка Отто даже мне стало не по себе. Стоф начал клацать зубами.
   По спине у него пробежала струйка пота.
   — Люблю мужчин, хорошо они потеют, — я тупой стороной ножа провела по коже, собирая капли в ручеек, а Отто прижимал к спине студента специальный пузырек, чтобы ни одна капля не пропала.
   — Есть! То, что надо! Можешь одеваться.
   — Что это был за цирк? — ого, разъяренный боевой маг, пусть и начинающий, это серьезно.
   Я быстро-быстро проговорила:
   — Нам нужен был твой пот, причем вызванный страхом. Для активации заклятья. Больше не будем.
   — Так значит гномы не…
   — В темных забоях пошла традиция крепкой дружбы. И все. Ола предложила план, а я его поддержал.
   Две ночи мы выцарапывали иглой на стандартных студенческих линейках формулы и рисунки, днем пытаясь не заснуть на лекциях. В основном, конечно, работал Отто, сиссия у него уже закончилась, моя была впереди. Поэтому я только предоставила материал, но с точной рукой и идеальным почерком гравировки потомственного мастерового мне было не сравниться. А потом пришла моя очередь. Наложение заклятия. Так. Наложение маскировки. Связывание этих двух предметов. Уменьшение магического шума. Есть.
   — Будь внимателен, — последние наставления перед экзаменом. — Артефакт пройдет любой досмотр — он разрешен как медицинский. Когда вытащишь билет, подумай о том, что тебя убьет мать, как она тебя будет ругать, если ты завалишь экзамен. Испугайся. Поклацай зубами. Пусть у тебя вспотеют ладони, в которых ты будешь сжимать артефакт. Он дает легкий толчок и маскировка с линейки уходит. Продолжай бояться. Как только ты успокоишься, маскировка вернется на место. Поэтому побыстрее списывай под видом черчения линейкой.
   — И не будь помянута Бездна, ни в коем случае не притрагивайся к артефакту при досмотре инструментов! Если формулы проявятся в неподходящий момент, нас всех выгонят! — мрачно сказал Отто.
   Стоф покивал и направился сдаваться.
   Ожидание — это хуже всего. Мы сидели в комнате Отто. Он мрачно смотрел, как мороз рисует на окнах узоры, а я металась по комнате.
   — Ола, сядь! — рявкнул Отто. — На нервы действуешь.
   Я села. Волнение требовало выхода. Поэтому я начала подпрыгивать на кровати. Кровать издала недвусмысленный звук.
   — Если мои соседи подумают, что я тут с тобой… гм… детей делаю, я тебя собственноручно придушу, — прошипел мой друг.
   Почему-то стучащие по столу пальцы его тоже не привело в восторг. Раскачивание из стороны в сторону — тоже. Пришлось Отто поделиться со мной припрятанным пивом. Выпив, я перестала дергаться, но начала задавать вопросы:
   — Отто, как ты думаешь, он не засыпется?
   — Это ты с ним договаривалась не я. Раньше надо было думать.
   — Отто, он все поймет, что мы нашкрябали?
   — Да!
   — Отто, а…
   На десятом вопросе Отто прорычал:
   — Все. Я не буду ждать, пока нас выгонят за подготовку шпаргалки. Я тебя сейчас прибью. И меня выгонят за убийство.
   Этим кровожадным планам не дал осуществиться стук в дверь.
   — Кто там? — голос Отто заметно дрожал.
   — Стоф.
   — Заходи.
   Мы уставились на Стофа, замерев в ожидании. Он подошел ко мне и положил золотой.
   — Я сдал на отлично. Только благодаря вам.
   — Ну, — прокашлялся Отто. — Если бы ты ничего не знал, ты бы никогда даже с самой лучшей шпаргалкой на отлично не сдал. Только отдай инструмент и артефакт, мы их уничтожим, так сказать, во избежание.
   — Спасибо, ребята. Вы честные люди. Вот еще, так сказать, премиальные, — он положил на стол еще монету, инструменты и ушел.
   На меня свалилось облегчение, и я как будто воспарила над кроватью.
   — Отто, мы сделали это. Мы сделали это!!
   Он смеялся вместе со мной, потом подхватил на руки и закружил по комнате.
 
   …Прошло пару дней. Мы в кабачке пропивали остатки шпаргалочного гонорара. Возле нашего столика остановился незнакомый студент и сказал:
   — Ребята, мне сказали, что на вас можно положиться. Я с факультета Практической магии. Вы мне не поможете?
   Мы переглянулись.
   — Авторитет — великое дело! — торжественно сообщил Отто мне и повернулся к заказчику. — Да, сейчас за определенную плату мы станем вам ближе родной мамы. Что вы хотите и сколько за это согласны заплатить?

3. Жидкий хлеб

   Ола и Отто организовали свой бизнес. Но не все так просто — во-первых, это нарушает правила Университета, во-вторых, коллеги хотят поживиться.
   Подснежник, первый месяц весны, в этом году выдался на редкость мерзким — сырым, серым и скучным. Я сидела в своей комнате студенческого общежития и пыталась убедить себя, что одинокая булочка на столе размером гораздо больше, чем мне кажется. Во время студенческой сессии мы с Отто, моим лучшим другом-полугномом, неплохо заработали — писали за лентяев контрольные и практические, занимались изготовлением шпаргалок. В общем, активно нарушали правила учебы в Университете Магии. Но сессия закончилась, как и закончились заработанные деньги. Колбаска и пиво в меню плавно заменились на кашу с компотом. Просветления и провкуснения в жизни не ожидалось.
   — Ола, к тебе можно? — не дожидаясь ответа, в комнату ввалился Отто, потрясая увесистой сумкой. — Есть хочешь?
   Когда это я есть не хотела?
   — Есть идея как заработать деньги. Причем на постоянной основе! — затараторил Отто, дождавшись, пока напротив не нарисуется картина «Сытая женщина — довольная женщина». — Будешь участвовать?
   Я благодушно кивнула, не особо задумываясь.
   — Будем торговать выпивкой в общежитиях! Ты в своем, я в своем.
   Я молча вытаращила глаза на лучшего друга. За такие деяния нас могут — да что там могут — точно вышибут из Университета.
   — Я все продумал, — Отто не смутило выражение моего лица. — Вечером, когда душа требует праздника, бежать за этим самым праздником из теплой уютной комнаты в холодную темень не очень хочется. И вот, страждущий стучится к кому-нибудь из нас в комнату и получает искомое. Цены немного выше рыночных.
   — Немного? — выдавила я из себя.
   — Посмотрим по спросу. Может и на много. Кстати, ты помнишь как состоялось наше знакомство? Мы делали коктейли! Если дело пойдет, мы прочно займем нишу в изготовлении коктейлей и настоек и будем поставлять их в пивные заведения.
   — Отто, я понимаю, что каждый уважающий себя гном должен иметь собственное дело, но нас выгонят из Университета.
   — Вот в чем и дело. Продумай, как нам незаметно доставить самогон в общежитие, а все остальное я беру на себя.
   — Это невозможно!
   — Ты же специалист по начертательной магии! Я в тебя верю.
   Пока Отто бегал договаривался с бабками, которые в тайне от официальных властей гнали самогон в городе — полугном гордо именовал их поставщиками, я сидела в библиотеке.
   — Нам нужен артефакт невидимости и уменьшения веса, — сообщила я лучшему другу. — Приспособленные под наши цели.
   — Они будут создавать мощные возмущения в энергетическом фоне и нас засекут.
   — Они не будут создавать мощных возмущений. Ты забыл, что я специалист в начертательной магии? Ты, главное, артефакты сделай. Кто из нас двоих занимается ремесленной магией? А я уж энергию направлю.
   После пары вечеров в мастерской Отто глубокомысленно изрек:
   — А из нас двоих получится прекрасная пара Мастеров Артефактов.
   — Это еще когда будет, — отмахнулась я, вытирая грязной рукой пот с лица.
   Самые дорогие и качественные артефакты и амулеты делаются всегда в паре — Мастером Ремесленником и Мастером Транслятором. Ремесленник делает саму вещь. А транслятор — их учат на моем Факультете Теоретической магии — наполняет предмет магией — точно выверенным количеством идеально подходящей для цели энергии нужной стихии. Но такие пары большая редкость — мало того, что Мастера могут просто не сработаться, так еще и прибыль надо делить на двоих.
   Потом мы приступили к самой ответственной фазе — чертежу линий, которые будут перераспределять магические потоки на территории студгородка. Вечером, изображая романтическую прогулку, мы все вымеряли.
   Ночью, цокая зубами от холода, я в одной рубашке до пят и легких сандалиях — чтобы ничем не мешать прохождению энергии, чертила линии. Рядом топал Отто, торжественно неся теплую одежду и подсвечивая мне дорогу маленьким огоньком. Сначала мы решили обойтись вообще без света, но когда я даже днем умудрилась полететь кубарем, перецепившись через коварно выступающий из-под земли корень, полугном решил не рисковать деловым партнером.
   — Ух, ты! — раздался в темноте голос. — Вот так представление!
   Я моментально спряталась за спину Отто.
   Дрожащий огонек высветил длинную челку, спадающую на глаза, острый нос, тонкие губы.
   — Это что еще за эротическое шоу на холоде? — поинтересовался, характерно растягивая гласные, наш знакомый некромант Ирга.
   — А чего ты шляешься по ночам? — нелюбезно проворчал Отто, накидывая на меня шубку.
   — Работа у меня такая, — притворно вздохнул некромант.
   — И у нас работа, — проклацала я. — Иди куда шел!
   Не смущенный моей невежливостью, Ирга сделал издевательский полупоклон и ушел, напоследок бросив:
   — А у тебя ножки очень даже ничего.
   — Не отвлекайся, — снял с меня Отто шубку. — Работаем.
   Когда я, посиневшая от холода и совершенно обессилевшая от использования большого количества магической энергии, практически вползла в общежитие, Ирга сидел на ступеньках лестницы.
   — Я тут тебе целебного чая приготовил, очень хорошо силы восстанавливает — небрежно сказал он.
   Я была в таком состоянии, что выпила бы и чашку яда, а не только чай из рук студента-некроманта.
   — Ты же не в этом общежитии живешь! Как ты сюда прошел? Что ты сделал с дежурной? — чуть позже спросила я.
   — Спит твоя дежурная вечным сном.
   Опустевшая чашка выпала у меня из рук.
   — Я хотел сказать, сладким сном, — поправился Ирга. — Иди спать. Тебе это сейчас необходимо.
   Неужели он ждал меня только для того, чтобы напоить чаем? Подозрение, оформившееся у меня в голове, требовало выхода наружу:
   — Как ты не будешь ко мне… — я покраснела.
   Ирга мило улыбнулся.
   — Я к детям не пристаю.
   — Я уже давно не ребенок!
   — Ребенок, ребенок. Зрелая женщина — та, к которой я бы приставал — только рада бы была уменьшить свой возраст. А дети, — наглый некромант щелкнул меня по носу, — всегда стараются показаться старше.
   Следующим вечером прибыла первая партия товара. Мы настояли его на засушенной смородине (прости, мама, но я никогда не любила компоты!). Отто шепнул информацию паре друзей, и к нам по вечерам потянулись первые желающие. Всех, кому я наливала смородиновку в кружки, кастрюли и даже сковородки, я предупреждала о режиме секретности — Наставники редко вмешивались в быт студентов, но произвола с выпивкой они бы не потерпели. Да и в общежитии были такие личности, которых я совершенно не хотела видеть у своих дверей. Удачно и тайно дело шло не долго.
   В нашем крахе была виновата я. Это мне принадлежала идея с рекламной листовкой. Несколько недель успешной торговли спиртным притупили мою бдительность, а вот жадность, наоборот, проснулась. Два дня мы с Отто вдохновенно трудились над шедевром с текстом «Хочешь выпить? Не выходи из общежития! Прекрасные, полезные для твоего здоровья настойки покупай у нас! Ола и Отто» и кривое нечто, призванное изображать полную кружку и счастливую улыбку одновременно. И вчера вечером мы раздали плод стараний по общежитиям.
   А сегодня утром уже стояли под кабинетом у проректора по экономической части. Это был маленький, вертлявый Магистр Бурик. Магом он был средненьким, зато имел потрясающий нюх на деньги. Раньше он служил аудитором в королевском дворце, но после пятнадцатого покушения решил, что Университет более подходящее место для долгой жизни.
   Отто остервенело дергал себя за бороду, что являлось признаком глубокого душевного волнения.
   — Прости меня, — еле сдерживая слезы, попросила я. — Это все я…
   — Спокойно, мы партнеры. И это решение мы приняли сообща, виноваты оба. Ты молчи, я сам проведу переговоры.
   — Какие уж тут переговоры! — всхлипнула я. — Забирайте документы и по домам.
   — Не паникуй раньше времени, — утешил меня полугном, хотя его потрепанная борода говорила о том, что он сам далеко не так спокоен, как хочет казаться.
   — Входите, — холодно пригласил нас проректор.
   — Это что такое? — спросил он, тыча пальцем в помятую рекламную листовку.
   Я всхлипнула.
   — Реклама, — произнес Отто.
   — Я это вижу, — ядовито процедил Магистр Бурик. — Это ваше предприятие?
   — Наше.
   — И чем торгуем?
   — Укрепляющими здоровье настойками, — не моргнув глазом, сообщил полугном.
   — Укрепляющими здоровье, значит… А если я вас за такое сейчас выгоню? Поправят эти настойки ваше здоровье после родительской порки?
   Я представила, как свое возвращение домой. Вся семья в сборе. Мама стоит, сурово сжав губы. Отец огорченно качает головой — он так верил, что я добьюсь успеха. Младшие смотрят ехидно и сочувственно. А потом мама открывает рот и… Ужас! Пойду лучше, не заходя домой, по селам гадалкой работать.
   — Боюсь, Магистр, наши настойки все-таки предназначены для другого, — Отто держал удар.
   — Например, для незаконной финансовой деятельности на территории Университета.
   — Так давайте ее узаконим, — предложил Отто.
   — И все студенты сядут на шею, — ехидно продолжил проректор. — И будет не Университет, а рынок.
   — Мы можем получить монополию, — осторожно сказал Отто.
   Магистр задумался. Только он хотел что-то сказать, как в дверь постучали и в комнату вошли Беф — специалист по начертательной магии и мой Наставник с этого семестра и Наставник Отто Мастер Рольф.
   — Вот эти двое бывших студентов организовали питейный бизнес в общежитиях Университета.
   Я заметила слово «бывшие» и собиралась уйти, но Отто меня удержал.
   — Мы еще поборемся, — шепнул он.
   — Меня больше интересует, не что они сделали, а как, — сказал Беф, посмотрев на меня. — И почему никто из служащих Университета не заметил, как в общежития попадает спиртное в таком количестве.
   Я вздохнула. Оставалось надеяться только на Бефа — известного в прошлом боевого мага, специалиста по нежити, переквалифицировавшегося потом в теоретики. Он преподавал в Университете Начертательную Магию, нагоняя ужас на всех студентов. Абсолютно честный, неподкупный и справедливый, он был превосходным специалистом, но тяжелым человеком.
   — Чертеж Манусиуса для энергетических полей. И два маленьких артефакта.
   — Чертеж Манусиуса — это программа аспирантуры по начертательной магии, но никак не второго курса теоретического факультета, — заметил Беф. — И как ты не свалилась без сил после его осуществления на неделю?
   — Укрепляющий чай, — я решила не вдаваться в подробности.
   — Превосходно! — Беф потер руки. — Зачет по Начерталке получишь автоматом, если опишешь все принципы и особенности применения этого Чертежа. Но на пары ходи обязательно, будет много интересного материала.
   — Вы вдвоем проделали это? — поинтересовался Мастер Рольф.
   — Да.
   — И как вам работалось вместе?
   — Нам вместе всегда работается хорошо, — сообщил гордо Отто. — Это уже не впервые.
   — Да это же пара Мастеров Артефактов! — заликовал гном. — Наставник Беф! Вы только посмотрите! Идеально! Человек и гном! И мы можем начинать их готовить уже сейчас!
   — Хорошо, мы это решим, — Беф, казалось, был совсем не удивлен.
   — Простите меня, но сейчас решается вопрос не об этом, — возмутился Магистр Бурик. — Этих студентов нужно исключить из Университета.
   — Ерунда, — отмахнулся Беф. — Вы, Магистр, не знаете, что творится на вверенной вам территории. Каждый — подчеркиваю — каждый чего-то стоящий студент ради дополнительного заработка занимается чем-то, что нарушает правила Университета. Давайте исключим их всех и Университет опустеет. Просто эти двое развернулись шире других.
   — Но деньги…
   — Я не занимаюсь финансами, я учу студентов. Денежные вопросы предоставляю решить вам.
   Беф развернулся и стремительно вышел из кабинета.
   — Завтра вдвоем после третьей пары ко мне в кабинет! — сказал Мастер Рольф, попрощался с Магистром Буриком и осторожно закрыл за собой дверь.
   — Двадцать процентов прибыли! — возмущалась я через полчаса в коридоре. — Отто, ты отдал ему все, что мы можем заработать.
   — Поднимем цены, — Отто пытался выпутать серебряные заколки из вороньего гнезда, которое раньше было его аккуратно заплетенной бородой. — Мы же теперь монополисты. И ты не учла основной источник нашего дохода!
   — Коктейли! — презрительно бросила я.
   — Ты, золотце мое, только подумай! Большинство кабаков вокруг студгородка принадлежит людям, связанным с верхушкой Университета. А мы будем поставлять им на продажу оригинальные коктейли.
   — И получать за это медяки.
   — Всегда надо с чего-то начинать, — поучал меня Отто. — Вся моя семья собаку съела на торговле, так что у меня это в крови. Кстати, ты подумала о том, что Магистр Бурик не единственный, кто захочет получить свой процент от нашей прибыли?
   — Нет, — призналась я, — была слишком испугана, чтобы думать.
   — Меня в общежитии никто не тронет — у нас живут преимущественно гномы, которые свято чтят право собственности, а вот тебя… Насколько я знаю, рэкет у людей — весьма популярный способ заработать. Раз уж мы о себе так широко объявили, значит, у нас есть что взять.
   Я помрачнела.
   — Иди заговаривай дверь, — велел Отто. — Я скоро буду.
   Пока я занималась превращением комнаты общежития в неприступную крепость с помощью магии и шкафов, моя соседка Лира сбегала в лавку за артефактами.
   — Я не знаю, что может нам пригодиться. Вот от воров, от злых помыслов, от сглаза, от недобрых людей, от мошенников…
   — Активируй все, — посоветовала я. — И не высовывайся.
   — Девочки, пустите, это я., - Отто втащил в комнату большой арбалет. — Стрелять умеете?
   Лира молча открывала и закрывала рот.