Страница:
В нашем королевстве существует строгая система образования фамилий. Только чистокровные отпрыски благородных Домов носят фамилии, состоящие из одного существительного и двухсоставные имена. К фамилиям аристократов рангом поменьше или незаконнорожденным потомкам членов благородных Домов приставляется часть -ов. Как бы нам всем было проще, если бы Ярослав был Волковым!
Фамилии мещан, заслуженных воинов и известных ремесленников оканчивались на -овенко, и я со своей фамилией уже знала, на что рассчитывать. На холодные и безразличные приказы. Хоть бы среди нас был кто-то из черни с фамилией, например, Котовский! Насколько бы мне было легче!
Я обернулась, услышав за спиной громкое сопение, и увидела вчерашнего знакомца, гнома Персиваля. Он грустно посмотрел на меня, ерзая по скамье туда-сюда, и умоляюще сложил руки. Я отвернулась.
– Представьтесь, пожалуйста. – Капитан посмотрел на меня холодным взглядом серебристо-серых глаз.
– Это моя крошка, – встрял Драниш, – Мила Котовенко. А я – Драниш Рых, кто меня не знает, а?
– Тихо, Драниш. – Ничего не выражающий взгляд капитана перешел на эльфа.
– Даезаэль Тахлаэльбрар, Лепесток Хортензэль, – представился тот голосом, выражающим мировую скорбь.
– Эльф? – уточнил Ярослав, слегка склонив голову набок.
– Да, увы. – Кажется, Даезаэль чуть не плакал.
– Ясно, – сказал капитан и перевел взгляд дальше.
– Я Тиса Волковенко. – Из-за эльфа выскочила девица, на которую я сначала не обратила внимания, посчитав ее парнем.
И было отчего. Коротко, ежиком стриженные волосы. Мускулистая фигура, обряженная в мужскую одежду, высокие грубые сапоги на шнуровке. В ней не было ничего женского. Даже грудь не выделялась, а бедра были по-мальчишечьи узкими. На лице девушки белело несколько тонких шрамов.
– О, – сказал эльф, оценивающе глядя на Тису. – Ты кто такое?
– Я воин! – Ее грубоватый сорванный голос разносился по залу. – И я служу капитану Волку уже много лет!
– Садись, – мягко сказал Ярослав.
– Такая любовь – унылая скука, – негромко сказал эльф с приятным, мягким акцентом. – Но в моей группе аж две парочки. Развлечемся.
– Капитан и эта – не пара! – возмутился тролль, бросая на Тису злобный взгляд. Воительница не осталась в долгу. Если бы они оба были магами, воздух бы затрещал от искр. – И что за грязные намеки ты делаешь, а, длинноухий?
– Какие намеки? – удивился эльф. – Я просто предположил, что нам будет вместе интересно путешествовать. А уж что подумала твоя маленькая голова, мне неизвестно.
– Ща у тебя она маленькой станет, – пригрозил Драниш и сунул под нос эльфу кулачище. Тот брезгливо сморщил нос.
– Прекратить, – негромко сказал капитан. – А вы?
– Я – Персиваль фон Клоц. – Голос гнома дрожал.
– Хорошо, – сказал капитан. – Итак, у нас получается вот такая группа. Два воина – Драниш и Тиса, два мага – Мила и Даезаэль и ремесленник Персиваль.
– А вы? – спросил гном.
– Всего понемногу, – усмехнулся капитан. – Я буду руководить вашей группой, в нашем секторе на мне будут лежать обязанности собирать налоги, общаться с губернаторами и бургомистрами, осуществлять правосудие. А вы будете делать все, что я скажу.
Он спрыгнул со сцены и стремительным шагом пошел к выходу. Тиса и Драниш побежали за ним.
– Не заставляйте себя ждать, – обернулся капитан. – Я этого не люблю.
– Все еще гаже, чем я думал, – сообщил мне эльф. – А капитан у нормальных людей должен вызывать зубную боль.
– Ты же эльф, – не утерпела я. – Ты же должен восхищаться миром и его красотой!
– А я не восхищаюсь, у меня затяжная депрессия, – отрезал эльф. – И поэтому любящие родственники направили меня на эту глупую службу. Они подумали, что это мне поможет. Помогло – я уже сейчас вижу, что мир еще хуже, чем я думал.
Он погладил высушенные пальцы на груди и тяжело вздохнул.
– Мила, – робко сказал Персиваль, – не злись на меня. Меня мама знаешь как отругала за то, что я тебя в руки Дранишу толкнул! Я не хотел. Я тогда просто испугался.
– Если мама отругала, – я не смогла сдержать улыбку, – тогда я тебя прощаю.
– Да, я понял ужас своего проступка, – торжественно сказал Персиваль. – Я больше не буду.
Мы стояли на улице и рассматривали огромный крытый фургон.
– Это, – сказал капитан Волк, хлопнув по боку фургона, – наш дом на ближайшие полгода. Сектор нам назначили южный-3, и это значит…
– Подождите, – вмешался Персиваль. – Вы что, хотите сказать, что мы будем жить в этом фургоне все вместе?
– Да, – промурлыкала Тиса, – мы будем жить там вместе.
И она с обожанием посмотрела на невозмутимого капитана. А тролль с ухмылочкой посмотрел на меня.
– И что ж я маленьким не сдох? – совсем не по-эльфийски сказал Даезаэль.
– Да, – промолвил капитан. – Мы будем жить и путешествовать в этом фургоне до тех пор, пока не объедем весь сектор, который нам назначили. И я очень советую вам не ругаться зазря. В конце концов, мы с вами будем проводить вместе все время ближайшие полгода, поэтому очень важно, чтобы между нами сохранялся мир и взаимопонимание.
– Какие слова, – хмыкнул эльф. – Трогательные и пафосные. Я сейчас расплачусь просто.
Волк невозмутимо подождал, пока целитель закончит свою тираду, и продолжил:
– Вы должны понять, что дорога будет опасной. И я не исключаю того факта, что не все вернутся домой, хоть я и приложу все силы, чтобы защитить вас. А сейчас, после всего услышанного, у вас последний шанс отказаться от службы королевским гласом.
– Мама меня убьет, если я откажусь, – пробормотал гном.
– Какая разница, где смотреть на этот гадкий мир, – пожал плечами эльф. – С вами в компании он будет еще хуже, и это интересно.
– Капитан, мы не бросим тебя! – в один голос прокричали тролль и стриженая девица.
– Я буду работать, – сказала я.
Мне нужны были деньги, ведь королевским посланникам жалованье выплачивали за три месяца вперед. Это жалованье заодно могло послужить компенсацией тем семьям, родные которых могли погибнуть на службе.
Остававшейся в городе няне надо было на что-то жить. Я не могла позволить, чтобы старушка испытывала в чем-то нужду.
К тому же… мне нужно было занятие, которое бы занимало меня с утра до ночи, чтобы не иметь возможности предаваться тяжелым мыслям.
Так я стала королевским гласом.
2
Через два дня ранним утром мы с няней и двумя соседскими парнишками, нанятыми за мелкую монетку, тащили тюки и сумки к главной городской площади. В десять королевские посланники должны были разъезжаться по своим секторам. Проводить нас собрался, кажется, весь город. Множество новых, блестящих лакированными боками, огромных фургонов выстроились на площади в стройные ряды. Возле каждого суетились королевские посланники и их провожающие, сквозь гомон иногда пробивались громкие приказы капитанов и рыдания некоторых провожающих и уезжающих.
– Как мы здесь найдем твой фургон? – растерянно спросила няня.
– Не знаю. – Я растерялась не меньше.
– Эй, котя-котя! – Этот зычный бас ни с чем не перепутаешь! Я покрутила головой, разыскивая тролля, и увидела Драниша, который приплясывал на фургоне и махал мне рукой. Несмотря на холодное утро топляка, второго весеннего месяца, он был без рубашки, и первые лучи солнца играли на его мощных мускулах и густой черной поросли на широкой груди.
– Это тролль? – ахнула няня.
– Да, – ответила я. У меня не хватило духу рассказать старушке о том, с кем я буду вынуждена делить фургон, и об отношении тролля ко мне. – Давай попрощаемся здесь. Не стоит тебе идти в толпу.
Няня кивнула. Все, что можно было, мы уже сказали друг другу за последние два дня, во время упаковки вещей. Я знала, что она будет меня ждать в маленькой квартирке под крышей, каждый день готовая сварить любимую мной рисовую кашу с сушеными яблоками и испечь плюшки. Как сказать няне, сколько она для меня значит и как ценно для меня, что в этом мире есть кто-то, кто будет верен мне до конца?
Я долго смотрела няне в глаза, не зная, как выразить словами все то, что сейчас чувствовала. Почему именно при расставании так остры все чувства, даже те, которым уже много-много лет? Потому что ты понимаешь, что можешь никогда больше не увидеть самого родного для тебя человека? Невысказанные слова жгли мне горло.
– Няня… спасибо тебе, что была со мной все это время…
Старушка прижала ладонь к моему рту, заставляя замолчать, поцеловала меня в лоб и переплела свои пальцы в защитном жесте.
– Пусть все Пресветлые Боги берегут тебя, цыпленочек, – прошептала она. По морщинистым щекам потекли слезы. – Не говори больше ничего, я все знаю и без твоих слов.
– Только не молись больше Пахану, – грубовато предупредила я, справляясь с эмоциями, чмокнула няню в щеку, и мы с носильщиками принялись пробиваться к нашему фургону.
– Привет, котя моя! Подавай вещи сюда! – весело крикнул тролль, протягивая с крыши фургона руку. Она была обезображена страшными шрамами. – Упакую, пока есть куда! А то, я вижу, гномья матушка там на себе столько тащит, что еще два фургона понадобятся.
Соседские пареньки подали троллю мои сумки, небольшие свертки с вещами первой необходимости я оставила внизу. На крыше фургона было несколько крепких и вместительных деревянных ларей, образующих букву «П» по краям крыши. Обойдя повозку, я остановилась возле ее передка, чтобы поздороваться.
Капитан просматривал какие-то бумаги, пестревшие разноцветными печатями, Тиса меня проигнорировала, а вот Даезаэль сказал:
– Какое мрачное сегодня утро!
– Наверное, – согласилась я. – У тебя много вещей?
– Философу, который осознает мир в его истинном свете, вещи не нужны, – мрачно-торжественно сообщил эльф.
– У него пять сумок, – наябедничал сверху тролль. – Капитан, гномья мать на подходе.
– Понял, – буркнул Ярослав, сложил бумаги в кожаную папку и легко спрыгнул с козлов на землю.
– Капитан Волк! – Толстенная гномиха приближалась к нашему фургону неотвратимо, как темная ночь после пасмурного вечера. – Я препоручаю вашим заботливым рукам моего единственного, моего ненаглядного сыночка. Я уверена, что вы сможете позаботиться о нем как следует.
– Польщен, – сказал капитан вежливо. – Почему у тебя столько вещей, Персиваль? Я же специально выдавал список и запрещал брать больше.
– Я и не брал, – смутился гном. – Это все мама.
– Ясно. Ровно в десять мы выезжаем. Если вы к этому моменту не разберетесь с вещами, Персиваль поедет без них.
– Ка-а-апитан! – капризно протянула гномиха. – Но мой сыночек не может ехать с тем минимальным списком, который вы ему дали! Он замерзнет! Простудится! Не сможет заснуть, если не будет спать на трех своих любимых подушечках! А вы сказали брать с собой только одну подушку. Это невозможно, капитан!
Вокруг нас уже собралась публика, которая с интересом наблюдала за представлением.
– Что, Ярик, как всегда, берешь себе самых трудных? – крикнул кто-то с крыши соседнего фургона.
Капитан Волк в ответ пожал плечами.
– Я все сказал, сударыня, – холодно сообщил он гномихе.
– Мама! – Персиваль дернул мамашу за юбку. – Не позорь меня!
– Я не позорю тебя, я забочусь о своем мальчике! – возмутилась сударыня фон Клоц.
Вокруг засмеялись.
– Мама, – простонал молодой гном, заливаясь краской стыда, – уйди. Ты все портишь!
– Ты неправ, – неожиданно для себя самой вмешалась я. – Мать заботится о тебе. Цени это.
– Видали, какая моя котя? – гордо вопросил с крыши Драниш. – Она будет хорошей мамкой!
Пресветлые Боги, только этого мне не хватало! Он что, уже рассматривает возможность появления на свет наших общих детей? Конечно, люди могли скрещиваться с троллями, равно как и с любыми другими расами, но полукровки в нашем королевстве были очень редким явлением, в основном из-за осуждения окружающих. А может быть, потому, что представителя не своей расы полюбить достаточно сложно. Одно дело восхищаться красивым, утонченным эльфом со стороны, провести вместе с ним незабываемую ночь в постели, а другое – каждый день терпеть его мелочные придирки, если обстановка в доме не соответствует его представлению об эстетичности, или давиться горьким салатом из листьев противного фиолетово-бордового цвета, который Сыны Леса почему-то считали крайне полезным и употребляли его с завидной регулярностью. Куда лучше иметь в мужьях своего, родного мужика, которого можно накормить гречкой с тушеным мясом, а если откажется, еще и скалкой добавить. Тролля скалкой не ударишь…
– Тиса, – сказал капитан, – помоги Персивалю разобраться с вещами.
– Я? – ужаснулась девушка.
– Ты ведь опытный воин, вот и передавай опыт. – Легкая, едва видимая улыбка тронула губы Ярослава.
Приободренная похвалой, Тиса рьяно взялась потрошить гномьи сумки под причитания сударыни фон Клоц. Вскоре между женщинами завязалась свара, которой могли позавидовать и базарные торговки.
– Вашему сыну не нужны десять пар шерстяных подштанников! – вопила Тиса, пока гномиха пыталась затолкнуть вышеупомянутые предметы одежды назад в сумку. – Весна уже! Лето скоро!
– Мой сын с детства отличался слабым здоровьем! – рычала сударыня фон Клоц. – Он себе все застудит в этом походе! Я внуков хочу!
– Я, значит, не боюсь застудить, а он боится!
– А мне на тебя плевать! Я должна уберечь здоровье сына. Он еще маленький!
Все окружающие побросали свою работу и с интересом наблюдали за бесплатным представлением.
– Ставки, делаем ставки! – кричал тролль с крыши. – Я на гномиху ставлю!
Тиса и сударыня фон Клоц перетягивали подштанники туда-сюда. Ткань трещала, но держалась. Вот что значит гномье качество! Для своих они куда лучше шьют, чем на экспорт.
Я посмотрела на Ярослава. Кажется, он совершенно не возражал против забавы, хотя сам не смотрел, погрузившись в изучение карты. И я решилась с ним поговорить, пока рядом не крутится Тиса, а эльф отпускает желчные замечания в сторону дерущихся.
– Капитан, – робко обратилась я, стараясь не смотреть в холодные серебристо-серые глаза, – можно в фургоне отделить женскую половину? Я взяла все для этого необходимое.
– Хорошая идея, – одобрил капитан и бросил на меня ничего не выражающий взгляд. В нем царила вечная зима, и этот лед вряд ли могла растопить одна небольшая похвала.
Я достала из сумки маленький молоточек и гвозди, которые мне положила няня. Она настояла, чтобы я взяла с собой огромное количество различных хозяйственных мелочей. Откровенно говоря, у меня было намного больше вещей, чем было дозволено списком капитана, но он почему-то ничего не сказал по этому поводу. Может быть, решил, что женщине это можно? А может быть, вообще не заметил, а Драниш из добрых чувств молча все упаковал.
Тролль скользнул в фургон с грацией, которую было сложно заподозрить в его массивном теле.
– Дай я! – Он отобрал у меня инструменты. – Веревку натянуть хочешь? Где?
– Я хотела с тобой посоветоваться, – сказала я. Драниш расплылся в искренней, радостной улыбке, которая преобразила его лицо, сделав его почти красивым.
Вместе мы выбрали место для женской половины в середине фургона, оставив узкое место вдоль стенки для прохода.
– Капитан будет спать на носу, чтобы руководить процессом, – рассуждал тролль. – Тиса, ясно, рядом с ним. Гнома и эльфа отправим в хвост. Значит, ты – здесь, рядом со мной, но за шторкой. Круто! Че? Че ты так уставилась? А-а-а… Котя, давай сразу разберемся. Ты думаешь, я простой тупой тролль-вояка? – Я честно кивнула, удивленная такой проницательностью. Драниш ухмыльнулся: – То-то я смотрю, ты ко мне так холодна. Нет, котя, ты неправа. Ты знаешь, что означает мое имя?
Я покачала головой, пытаясь разобраться в тех чувствах, которые у меня вызывал мой собеседник. Я никогда ранее, до нашей встречи в Зале Собраний, не находилась так близко к троллю и, честно говоря, побаивалась его, с детства вынеся убеждение, что большинство троллей – опасные, тупые и непредсказуемые существа, с которыми лучше не связываться. Меня действительно поразило то, как складно Драниш умеет говорить – и без единого нецензурного слова, которые считались неотъемлемой частью речи любого тролля.
– Мое имя означает: драка – это ништяк. Ну или драка – это здорово. Сечешь?
Конечно, я поняла, что он имеет в виду. Драниш – это двусложное имя, которое могло принадлежать только аристократу.
Представление о глупости троллей было ошибочно, это рассказал мне учитель еще во время первого занятия по расоведению, только я ему не очень-то поверила. Преподаватель одинаково хорошо относился ко всем расам, и это меня настораживало. Не может человек любить всех! Учитель говорил, что тролли просто не любят учиться. Да в принципе мало представителей разумных рас любят учиться, но им приходится. Гном без образования не имеет права открыть свое дело, а значит, завести семью. Эльфы учатся, потому что иначе нельзя, нужно держать марку самой культурной нации, даже если им самим от этой марки уже тошно. У людей учатся только те, кого родители розгами загоняют в школу. А у троллей все просто. Не хочешь учиться – не надо. Благодаря своей силе и ловкости каждый тролль легко находит себе работу. Главное, научиться считать до десяти, чтобы не обмануться при получении зарплаты.
– Ты думаешь, я че с капитаном? – спросил тролль, осторожно натягивая на веревку специально сшитую няней штору. – Да мы же росли вместе! Папаша мой решил, что так будет прикольнее, если один из его сыновей с благородными рядом будет.
– Один из сыновей? – переспросила я.
– Ну да, у меня братьев то ли десять, то ли одиннадцать, – гордо заявил тролль. – А еще штук шесть сестер. У папаши четыре жены, последняя на сносях, может, родила уже.
– Ты тоже хочешь себе столько жен? – спросила я, но тут же мысленно застонала. Как бы он не принял мои слова за нечто большее, чем простое любопытство! Я действительно читала в книгах предположения, что вожди тролльих кланов имеют многочисленных жен – каждая женщина хочет быть поближе к самому лучшему воину и самому богатому мужчине. Но достоверных сведений о внутреннем устройстве тролльего клана в многочисленных источниках не находилось, тролли редко кого пускали к себе домой, хотя сами себя везде чувствовали как в родной пещере.
– О, котя, уже ревнуешь? – хохотнул тролль. – Не, мне одной жены-занозы хватит. С бабами одни проблемы. Вон видела Тису?
– Что, злословишь за спиной, Драниш? – злобно спросила за нашими спинами девушка. После схватки с гномихой она раскраснелась и вспотела. Бросив взгляд на шторки, воительница завопила: – Что это за ерунда? Что за уродские цветочки?
– Это для уюта, – попробовала защитить я творение няни. Шторы, на мой взгляд, выглядели очень мило, напоминая полянку: на зеленом поле распускались лютики, маргаритки и колокольчики.
– Я за таким спать не буду, – отрезала Тиса, демонстративно расстилая скатанную постель за пределами женской половины.
– Да-да, слишком жизнерадостно. Это не соответствует мировому порядку вещей, – заявил Даезаэль, который насмотрелся на скандал и немного повеселел.
– Шторки как у моей прабабки, – сообщил появившийся в фургоне Персиваль. Его короткая борода стояла дыбом, руки дрожали после подъема на крышу фургона тяжелых сумок.
– У меня других нет, – растерялась я, видя такое единодушие. – Снимать?
– Да! – заявили все в один голос.
– Нет, – припечатал Драниш. – Если моя котя хочет спать за такими шторками, пусть спит.
– Мозгов у твоей коти как у курицы, – презрительно сказала Тиса.
– Я бы заткнул кое-кому рот… – угрожающе начал тролль, но негромкий голос прекратил начинающуюся ссору:
– Прекратить. В чем дело?
Ярослав оглядел занавески и едва слышно вздохнул.
– Пусть остаются, – сказал он. – Женская половина нам необходима. Как только мы приедем в первый пункт нашего сектора, каждый может купить такие занавески, какие захочет. И мы все их повесим.
– Даже если занавески будут с голыми бабами? – уточнил Драниш.
Капитан Волк улыбнулся, глаза у него чуть-чуть потеплели:
– Раз эти занавески будут отделять женскую половину, тогда, думаю, голые… кхм… изображения обнаженных женщин будут более чем уместны.
– О да-а-а, – сказал Драниш предвкушающе.
– Ты хоть представляешь, тупая орясина, сколько такая ткань будет стоить? – спросила Тиса, перетаскивая свою постель на женскую половину.
– Чтобы позырить на твою шокированную морду, я отвалю любые бабки, – пообещал тролль.
– Капитан! – Тиса отмахнулась от тролля, как от надоедливой мухи. – Почему на войне у нас не было никаких женских половин, а тут есть? Это же только создает лишние проблемы.
– Я так не считаю, – ответил Волк. – На войне военные условия, но сейчас мирное время, и нужно соблюдать приличия. И вообще, сейчас будет отправление.
Мы все ринулись на передок фургона, не желая пропустить это зрелище. С крыльца у здания городской ратуши раздалось пение труб. Бургомистр, толстенький низенький человечек, помахал беленьким платочком, желая нам доброго пути.
Народ на площади засуетился и забегал, раздались крики и приказы руководителей групп.
– Сыночек! – взвыла мамаша гнома, заламывая руки. Ее слуги оттащили сударыню фон Клоц подальше от фургона, а она все выкрикивала просьбы вовремя кушать, достаточно спать и не дружить с троллем.
Ярослав сел на длинную скамью, пересекавшую весь передок фургона. Посередине, для удобства управителя повозкой, была деревянная спинка, по краям это была просто широкая лавка, через которую можно было без труда перелезть. Перед капитаном была довольно большая приборная доска: компас, два голубых кристалла управления фургоном, прозрачный – накопителя магической энергии – и еще какие-то артефакты, назначения которых я не знала, была знакома только с простейшим типом управления такими повозками, которые показывали на курсах. По бокам болтались два масляных фонаря, которые должны были освещать дорогу в темное время суток. Капитан положил руки на два кристалла управления и на мгновение замер, сосредотачиваясь.
Такие фургоны появились несколько лет назад, их разработкой занимались лучшие умы магических университетов. Повозок, которые бы управлялись магической силой, требовали военачальники, потому что обозы не могли подобраться к армии, доблестно сражающейся в глубине королевства нечисти. Волкодлаки караулили продовольственные караваны на всех дорогах, охотясь в основном на запряженных волов и лошадей (которые при виде нечисти всегда неподвижно застывали в ужасе, чем значительно облегчали свое съедение). Впрочем, припасами нечисть тоже не брезговала – что не съедали, то портили. После того как были зафиксированы случаи полюбовного соглашения некоторых оголодавших полков с нечистью, когда несколько дней без военных стычек менялись на мешок крупы, Собрание Благородных раскошелилось на массовое производство таких фургонов, едущих примерно со скоростью лошадиного галопа. То, что королевским посланникам достались новые фургоны, свидетельствовало о том, что на нас возлагались большие надежды. Просто так Благородные деньгами не сорили.
Ярослав Волк, как и любой благородный, обладал приличной магической силой, поэтому мог управлять фургоном. Правда, отпрыски Домов редко становились магами, у них и без этого хватало забот по управлению доменами. Но тем не менее ректоры всех магических заведений были владельцами коротких фамилий – младшими сыновьями Владетелей доменов, которым не повезло при дележе наследства.
Фургон под управлением Волка двинулся плавно, постепенно набирая скорость. У меня на занятии по вождению на курсах несчастная повозка дергалась и скрипела, в итоге поехав совсем не в ту сторону, куда нужно было, поэтому я оценила мастерство нашего капитана. Мы были одними из первых, кто выехал с площади, при этом никого не зацепив и ни на кого не наехав.
– Хорошо, – сказал, слегка прижмурившись, тролль. – Не будем пыль глотать.
И мы покатили по дороге, мощенной булыжником, в направлении нашего третьего южного сектора.
– Люблю кочевую жизнь, – заявил тролль, развалившись на своей постели. – Едешь. Едешь. Едешь… Скучно. А потом – бац! – засада. Напали! Пошинковали тех, как капусту, и дальше – едешь, едешь…
– Кто это «напали»? – посеревшими губами спросил гном.
– Разбойники, – мечтательно протянул Драниш. – Или нечисть. Хуже, конечно, если нежить, от них не отобьешься так просто.
– А зачем им на нас нападать? – спросил гном.
– Для прикола, – пожал плечами тролль. – Без них было бы скучно.
– Потому что долгое время была война на южных границах, – попробовала объяснить я. – Все военные силы королевства были оттянуты туда, и за территорией доменов никто толком не следил, а пограничникам и без того работы хватает. А разбойники, нежить и нечисть имеют свойство быстро размножаться, если их не уничтожать. Сейчас все леса кишат потенциальными желающими поживиться нашими вещами или нами. Поэтому мы и едем в таком составе и на таком транспорте. Чтобы быстро отбиться и сбежать. Повозка-то быстроходная!
Фамилии мещан, заслуженных воинов и известных ремесленников оканчивались на -овенко, и я со своей фамилией уже знала, на что рассчитывать. На холодные и безразличные приказы. Хоть бы среди нас был кто-то из черни с фамилией, например, Котовский! Насколько бы мне было легче!
Я обернулась, услышав за спиной громкое сопение, и увидела вчерашнего знакомца, гнома Персиваля. Он грустно посмотрел на меня, ерзая по скамье туда-сюда, и умоляюще сложил руки. Я отвернулась.
– Представьтесь, пожалуйста. – Капитан посмотрел на меня холодным взглядом серебристо-серых глаз.
– Это моя крошка, – встрял Драниш, – Мила Котовенко. А я – Драниш Рых, кто меня не знает, а?
– Тихо, Драниш. – Ничего не выражающий взгляд капитана перешел на эльфа.
– Даезаэль Тахлаэльбрар, Лепесток Хортензэль, – представился тот голосом, выражающим мировую скорбь.
– Эльф? – уточнил Ярослав, слегка склонив голову набок.
– Да, увы. – Кажется, Даезаэль чуть не плакал.
– Ясно, – сказал капитан и перевел взгляд дальше.
– Я Тиса Волковенко. – Из-за эльфа выскочила девица, на которую я сначала не обратила внимания, посчитав ее парнем.
И было отчего. Коротко, ежиком стриженные волосы. Мускулистая фигура, обряженная в мужскую одежду, высокие грубые сапоги на шнуровке. В ней не было ничего женского. Даже грудь не выделялась, а бедра были по-мальчишечьи узкими. На лице девушки белело несколько тонких шрамов.
– О, – сказал эльф, оценивающе глядя на Тису. – Ты кто такое?
– Я воин! – Ее грубоватый сорванный голос разносился по залу. – И я служу капитану Волку уже много лет!
– Садись, – мягко сказал Ярослав.
– Такая любовь – унылая скука, – негромко сказал эльф с приятным, мягким акцентом. – Но в моей группе аж две парочки. Развлечемся.
– Капитан и эта – не пара! – возмутился тролль, бросая на Тису злобный взгляд. Воительница не осталась в долгу. Если бы они оба были магами, воздух бы затрещал от искр. – И что за грязные намеки ты делаешь, а, длинноухий?
– Какие намеки? – удивился эльф. – Я просто предположил, что нам будет вместе интересно путешествовать. А уж что подумала твоя маленькая голова, мне неизвестно.
– Ща у тебя она маленькой станет, – пригрозил Драниш и сунул под нос эльфу кулачище. Тот брезгливо сморщил нос.
– Прекратить, – негромко сказал капитан. – А вы?
– Я – Персиваль фон Клоц. – Голос гнома дрожал.
– Хорошо, – сказал капитан. – Итак, у нас получается вот такая группа. Два воина – Драниш и Тиса, два мага – Мила и Даезаэль и ремесленник Персиваль.
– А вы? – спросил гном.
– Всего понемногу, – усмехнулся капитан. – Я буду руководить вашей группой, в нашем секторе на мне будут лежать обязанности собирать налоги, общаться с губернаторами и бургомистрами, осуществлять правосудие. А вы будете делать все, что я скажу.
Он спрыгнул со сцены и стремительным шагом пошел к выходу. Тиса и Драниш побежали за ним.
– Не заставляйте себя ждать, – обернулся капитан. – Я этого не люблю.
– Все еще гаже, чем я думал, – сообщил мне эльф. – А капитан у нормальных людей должен вызывать зубную боль.
– Ты же эльф, – не утерпела я. – Ты же должен восхищаться миром и его красотой!
– А я не восхищаюсь, у меня затяжная депрессия, – отрезал эльф. – И поэтому любящие родственники направили меня на эту глупую службу. Они подумали, что это мне поможет. Помогло – я уже сейчас вижу, что мир еще хуже, чем я думал.
Он погладил высушенные пальцы на груди и тяжело вздохнул.
– Мила, – робко сказал Персиваль, – не злись на меня. Меня мама знаешь как отругала за то, что я тебя в руки Дранишу толкнул! Я не хотел. Я тогда просто испугался.
– Если мама отругала, – я не смогла сдержать улыбку, – тогда я тебя прощаю.
– Да, я понял ужас своего проступка, – торжественно сказал Персиваль. – Я больше не буду.
Мы стояли на улице и рассматривали огромный крытый фургон.
– Это, – сказал капитан Волк, хлопнув по боку фургона, – наш дом на ближайшие полгода. Сектор нам назначили южный-3, и это значит…
– Подождите, – вмешался Персиваль. – Вы что, хотите сказать, что мы будем жить в этом фургоне все вместе?
– Да, – промурлыкала Тиса, – мы будем жить там вместе.
И она с обожанием посмотрела на невозмутимого капитана. А тролль с ухмылочкой посмотрел на меня.
– И что ж я маленьким не сдох? – совсем не по-эльфийски сказал Даезаэль.
– Да, – промолвил капитан. – Мы будем жить и путешествовать в этом фургоне до тех пор, пока не объедем весь сектор, который нам назначили. И я очень советую вам не ругаться зазря. В конце концов, мы с вами будем проводить вместе все время ближайшие полгода, поэтому очень важно, чтобы между нами сохранялся мир и взаимопонимание.
– Какие слова, – хмыкнул эльф. – Трогательные и пафосные. Я сейчас расплачусь просто.
Волк невозмутимо подождал, пока целитель закончит свою тираду, и продолжил:
– Вы должны понять, что дорога будет опасной. И я не исключаю того факта, что не все вернутся домой, хоть я и приложу все силы, чтобы защитить вас. А сейчас, после всего услышанного, у вас последний шанс отказаться от службы королевским гласом.
– Мама меня убьет, если я откажусь, – пробормотал гном.
– Какая разница, где смотреть на этот гадкий мир, – пожал плечами эльф. – С вами в компании он будет еще хуже, и это интересно.
– Капитан, мы не бросим тебя! – в один голос прокричали тролль и стриженая девица.
– Я буду работать, – сказала я.
Мне нужны были деньги, ведь королевским посланникам жалованье выплачивали за три месяца вперед. Это жалованье заодно могло послужить компенсацией тем семьям, родные которых могли погибнуть на службе.
Остававшейся в городе няне надо было на что-то жить. Я не могла позволить, чтобы старушка испытывала в чем-то нужду.
К тому же… мне нужно было занятие, которое бы занимало меня с утра до ночи, чтобы не иметь возможности предаваться тяжелым мыслям.
Так я стала королевским гласом.
2
Любовь – это как будто у тебя внезапно вырастает хвост. Сначала тебе неудобно и ты не знаешь, куда его деть, а потом привыкаешь, и уже непонятно, как ты до этого вообще жил без хвоста.
Драниш Рых объясняет тонкости любви Ярославу Волку
Через два дня ранним утром мы с няней и двумя соседскими парнишками, нанятыми за мелкую монетку, тащили тюки и сумки к главной городской площади. В десять королевские посланники должны были разъезжаться по своим секторам. Проводить нас собрался, кажется, весь город. Множество новых, блестящих лакированными боками, огромных фургонов выстроились на площади в стройные ряды. Возле каждого суетились королевские посланники и их провожающие, сквозь гомон иногда пробивались громкие приказы капитанов и рыдания некоторых провожающих и уезжающих.
– Как мы здесь найдем твой фургон? – растерянно спросила няня.
– Не знаю. – Я растерялась не меньше.
– Эй, котя-котя! – Этот зычный бас ни с чем не перепутаешь! Я покрутила головой, разыскивая тролля, и увидела Драниша, который приплясывал на фургоне и махал мне рукой. Несмотря на холодное утро топляка, второго весеннего месяца, он был без рубашки, и первые лучи солнца играли на его мощных мускулах и густой черной поросли на широкой груди.
– Это тролль? – ахнула няня.
– Да, – ответила я. У меня не хватило духу рассказать старушке о том, с кем я буду вынуждена делить фургон, и об отношении тролля ко мне. – Давай попрощаемся здесь. Не стоит тебе идти в толпу.
Няня кивнула. Все, что можно было, мы уже сказали друг другу за последние два дня, во время упаковки вещей. Я знала, что она будет меня ждать в маленькой квартирке под крышей, каждый день готовая сварить любимую мной рисовую кашу с сушеными яблоками и испечь плюшки. Как сказать няне, сколько она для меня значит и как ценно для меня, что в этом мире есть кто-то, кто будет верен мне до конца?
Я долго смотрела няне в глаза, не зная, как выразить словами все то, что сейчас чувствовала. Почему именно при расставании так остры все чувства, даже те, которым уже много-много лет? Потому что ты понимаешь, что можешь никогда больше не увидеть самого родного для тебя человека? Невысказанные слова жгли мне горло.
– Няня… спасибо тебе, что была со мной все это время…
Старушка прижала ладонь к моему рту, заставляя замолчать, поцеловала меня в лоб и переплела свои пальцы в защитном жесте.
– Пусть все Пресветлые Боги берегут тебя, цыпленочек, – прошептала она. По морщинистым щекам потекли слезы. – Не говори больше ничего, я все знаю и без твоих слов.
– Только не молись больше Пахану, – грубовато предупредила я, справляясь с эмоциями, чмокнула няню в щеку, и мы с носильщиками принялись пробиваться к нашему фургону.
– Привет, котя моя! Подавай вещи сюда! – весело крикнул тролль, протягивая с крыши фургона руку. Она была обезображена страшными шрамами. – Упакую, пока есть куда! А то, я вижу, гномья матушка там на себе столько тащит, что еще два фургона понадобятся.
Соседские пареньки подали троллю мои сумки, небольшие свертки с вещами первой необходимости я оставила внизу. На крыше фургона было несколько крепких и вместительных деревянных ларей, образующих букву «П» по краям крыши. Обойдя повозку, я остановилась возле ее передка, чтобы поздороваться.
Капитан просматривал какие-то бумаги, пестревшие разноцветными печатями, Тиса меня проигнорировала, а вот Даезаэль сказал:
– Какое мрачное сегодня утро!
– Наверное, – согласилась я. – У тебя много вещей?
– Философу, который осознает мир в его истинном свете, вещи не нужны, – мрачно-торжественно сообщил эльф.
– У него пять сумок, – наябедничал сверху тролль. – Капитан, гномья мать на подходе.
– Понял, – буркнул Ярослав, сложил бумаги в кожаную папку и легко спрыгнул с козлов на землю.
– Капитан Волк! – Толстенная гномиха приближалась к нашему фургону неотвратимо, как темная ночь после пасмурного вечера. – Я препоручаю вашим заботливым рукам моего единственного, моего ненаглядного сыночка. Я уверена, что вы сможете позаботиться о нем как следует.
– Польщен, – сказал капитан вежливо. – Почему у тебя столько вещей, Персиваль? Я же специально выдавал список и запрещал брать больше.
– Я и не брал, – смутился гном. – Это все мама.
– Ясно. Ровно в десять мы выезжаем. Если вы к этому моменту не разберетесь с вещами, Персиваль поедет без них.
– Ка-а-апитан! – капризно протянула гномиха. – Но мой сыночек не может ехать с тем минимальным списком, который вы ему дали! Он замерзнет! Простудится! Не сможет заснуть, если не будет спать на трех своих любимых подушечках! А вы сказали брать с собой только одну подушку. Это невозможно, капитан!
Вокруг нас уже собралась публика, которая с интересом наблюдала за представлением.
– Что, Ярик, как всегда, берешь себе самых трудных? – крикнул кто-то с крыши соседнего фургона.
Капитан Волк в ответ пожал плечами.
– Я все сказал, сударыня, – холодно сообщил он гномихе.
– Мама! – Персиваль дернул мамашу за юбку. – Не позорь меня!
– Я не позорю тебя, я забочусь о своем мальчике! – возмутилась сударыня фон Клоц.
Вокруг засмеялись.
– Мама, – простонал молодой гном, заливаясь краской стыда, – уйди. Ты все портишь!
– Ты неправ, – неожиданно для себя самой вмешалась я. – Мать заботится о тебе. Цени это.
– Видали, какая моя котя? – гордо вопросил с крыши Драниш. – Она будет хорошей мамкой!
Пресветлые Боги, только этого мне не хватало! Он что, уже рассматривает возможность появления на свет наших общих детей? Конечно, люди могли скрещиваться с троллями, равно как и с любыми другими расами, но полукровки в нашем королевстве были очень редким явлением, в основном из-за осуждения окружающих. А может быть, потому, что представителя не своей расы полюбить достаточно сложно. Одно дело восхищаться красивым, утонченным эльфом со стороны, провести вместе с ним незабываемую ночь в постели, а другое – каждый день терпеть его мелочные придирки, если обстановка в доме не соответствует его представлению об эстетичности, или давиться горьким салатом из листьев противного фиолетово-бордового цвета, который Сыны Леса почему-то считали крайне полезным и употребляли его с завидной регулярностью. Куда лучше иметь в мужьях своего, родного мужика, которого можно накормить гречкой с тушеным мясом, а если откажется, еще и скалкой добавить. Тролля скалкой не ударишь…
– Тиса, – сказал капитан, – помоги Персивалю разобраться с вещами.
– Я? – ужаснулась девушка.
– Ты ведь опытный воин, вот и передавай опыт. – Легкая, едва видимая улыбка тронула губы Ярослава.
Приободренная похвалой, Тиса рьяно взялась потрошить гномьи сумки под причитания сударыни фон Клоц. Вскоре между женщинами завязалась свара, которой могли позавидовать и базарные торговки.
– Вашему сыну не нужны десять пар шерстяных подштанников! – вопила Тиса, пока гномиха пыталась затолкнуть вышеупомянутые предметы одежды назад в сумку. – Весна уже! Лето скоро!
– Мой сын с детства отличался слабым здоровьем! – рычала сударыня фон Клоц. – Он себе все застудит в этом походе! Я внуков хочу!
– Я, значит, не боюсь застудить, а он боится!
– А мне на тебя плевать! Я должна уберечь здоровье сына. Он еще маленький!
Все окружающие побросали свою работу и с интересом наблюдали за бесплатным представлением.
– Ставки, делаем ставки! – кричал тролль с крыши. – Я на гномиху ставлю!
Тиса и сударыня фон Клоц перетягивали подштанники туда-сюда. Ткань трещала, но держалась. Вот что значит гномье качество! Для своих они куда лучше шьют, чем на экспорт.
Я посмотрела на Ярослава. Кажется, он совершенно не возражал против забавы, хотя сам не смотрел, погрузившись в изучение карты. И я решилась с ним поговорить, пока рядом не крутится Тиса, а эльф отпускает желчные замечания в сторону дерущихся.
– Капитан, – робко обратилась я, стараясь не смотреть в холодные серебристо-серые глаза, – можно в фургоне отделить женскую половину? Я взяла все для этого необходимое.
– Хорошая идея, – одобрил капитан и бросил на меня ничего не выражающий взгляд. В нем царила вечная зима, и этот лед вряд ли могла растопить одна небольшая похвала.
Я достала из сумки маленький молоточек и гвозди, которые мне положила няня. Она настояла, чтобы я взяла с собой огромное количество различных хозяйственных мелочей. Откровенно говоря, у меня было намного больше вещей, чем было дозволено списком капитана, но он почему-то ничего не сказал по этому поводу. Может быть, решил, что женщине это можно? А может быть, вообще не заметил, а Драниш из добрых чувств молча все упаковал.
Тролль скользнул в фургон с грацией, которую было сложно заподозрить в его массивном теле.
– Дай я! – Он отобрал у меня инструменты. – Веревку натянуть хочешь? Где?
– Я хотела с тобой посоветоваться, – сказала я. Драниш расплылся в искренней, радостной улыбке, которая преобразила его лицо, сделав его почти красивым.
Вместе мы выбрали место для женской половины в середине фургона, оставив узкое место вдоль стенки для прохода.
– Капитан будет спать на носу, чтобы руководить процессом, – рассуждал тролль. – Тиса, ясно, рядом с ним. Гнома и эльфа отправим в хвост. Значит, ты – здесь, рядом со мной, но за шторкой. Круто! Че? Че ты так уставилась? А-а-а… Котя, давай сразу разберемся. Ты думаешь, я простой тупой тролль-вояка? – Я честно кивнула, удивленная такой проницательностью. Драниш ухмыльнулся: – То-то я смотрю, ты ко мне так холодна. Нет, котя, ты неправа. Ты знаешь, что означает мое имя?
Я покачала головой, пытаясь разобраться в тех чувствах, которые у меня вызывал мой собеседник. Я никогда ранее, до нашей встречи в Зале Собраний, не находилась так близко к троллю и, честно говоря, побаивалась его, с детства вынеся убеждение, что большинство троллей – опасные, тупые и непредсказуемые существа, с которыми лучше не связываться. Меня действительно поразило то, как складно Драниш умеет говорить – и без единого нецензурного слова, которые считались неотъемлемой частью речи любого тролля.
– Мое имя означает: драка – это ништяк. Ну или драка – это здорово. Сечешь?
Конечно, я поняла, что он имеет в виду. Драниш – это двусложное имя, которое могло принадлежать только аристократу.
Представление о глупости троллей было ошибочно, это рассказал мне учитель еще во время первого занятия по расоведению, только я ему не очень-то поверила. Преподаватель одинаково хорошо относился ко всем расам, и это меня настораживало. Не может человек любить всех! Учитель говорил, что тролли просто не любят учиться. Да в принципе мало представителей разумных рас любят учиться, но им приходится. Гном без образования не имеет права открыть свое дело, а значит, завести семью. Эльфы учатся, потому что иначе нельзя, нужно держать марку самой культурной нации, даже если им самим от этой марки уже тошно. У людей учатся только те, кого родители розгами загоняют в школу. А у троллей все просто. Не хочешь учиться – не надо. Благодаря своей силе и ловкости каждый тролль легко находит себе работу. Главное, научиться считать до десяти, чтобы не обмануться при получении зарплаты.
– Ты думаешь, я че с капитаном? – спросил тролль, осторожно натягивая на веревку специально сшитую няней штору. – Да мы же росли вместе! Папаша мой решил, что так будет прикольнее, если один из его сыновей с благородными рядом будет.
– Один из сыновей? – переспросила я.
– Ну да, у меня братьев то ли десять, то ли одиннадцать, – гордо заявил тролль. – А еще штук шесть сестер. У папаши четыре жены, последняя на сносях, может, родила уже.
– Ты тоже хочешь себе столько жен? – спросила я, но тут же мысленно застонала. Как бы он не принял мои слова за нечто большее, чем простое любопытство! Я действительно читала в книгах предположения, что вожди тролльих кланов имеют многочисленных жен – каждая женщина хочет быть поближе к самому лучшему воину и самому богатому мужчине. Но достоверных сведений о внутреннем устройстве тролльего клана в многочисленных источниках не находилось, тролли редко кого пускали к себе домой, хотя сами себя везде чувствовали как в родной пещере.
– О, котя, уже ревнуешь? – хохотнул тролль. – Не, мне одной жены-занозы хватит. С бабами одни проблемы. Вон видела Тису?
– Что, злословишь за спиной, Драниш? – злобно спросила за нашими спинами девушка. После схватки с гномихой она раскраснелась и вспотела. Бросив взгляд на шторки, воительница завопила: – Что это за ерунда? Что за уродские цветочки?
– Это для уюта, – попробовала защитить я творение няни. Шторы, на мой взгляд, выглядели очень мило, напоминая полянку: на зеленом поле распускались лютики, маргаритки и колокольчики.
– Я за таким спать не буду, – отрезала Тиса, демонстративно расстилая скатанную постель за пределами женской половины.
– Да-да, слишком жизнерадостно. Это не соответствует мировому порядку вещей, – заявил Даезаэль, который насмотрелся на скандал и немного повеселел.
– Шторки как у моей прабабки, – сообщил появившийся в фургоне Персиваль. Его короткая борода стояла дыбом, руки дрожали после подъема на крышу фургона тяжелых сумок.
– У меня других нет, – растерялась я, видя такое единодушие. – Снимать?
– Да! – заявили все в один голос.
– Нет, – припечатал Драниш. – Если моя котя хочет спать за такими шторками, пусть спит.
– Мозгов у твоей коти как у курицы, – презрительно сказала Тиса.
– Я бы заткнул кое-кому рот… – угрожающе начал тролль, но негромкий голос прекратил начинающуюся ссору:
– Прекратить. В чем дело?
Ярослав оглядел занавески и едва слышно вздохнул.
– Пусть остаются, – сказал он. – Женская половина нам необходима. Как только мы приедем в первый пункт нашего сектора, каждый может купить такие занавески, какие захочет. И мы все их повесим.
– Даже если занавески будут с голыми бабами? – уточнил Драниш.
Капитан Волк улыбнулся, глаза у него чуть-чуть потеплели:
– Раз эти занавески будут отделять женскую половину, тогда, думаю, голые… кхм… изображения обнаженных женщин будут более чем уместны.
– О да-а-а, – сказал Драниш предвкушающе.
– Ты хоть представляешь, тупая орясина, сколько такая ткань будет стоить? – спросила Тиса, перетаскивая свою постель на женскую половину.
– Чтобы позырить на твою шокированную морду, я отвалю любые бабки, – пообещал тролль.
– Капитан! – Тиса отмахнулась от тролля, как от надоедливой мухи. – Почему на войне у нас не было никаких женских половин, а тут есть? Это же только создает лишние проблемы.
– Я так не считаю, – ответил Волк. – На войне военные условия, но сейчас мирное время, и нужно соблюдать приличия. И вообще, сейчас будет отправление.
Мы все ринулись на передок фургона, не желая пропустить это зрелище. С крыльца у здания городской ратуши раздалось пение труб. Бургомистр, толстенький низенький человечек, помахал беленьким платочком, желая нам доброго пути.
Народ на площади засуетился и забегал, раздались крики и приказы руководителей групп.
– Сыночек! – взвыла мамаша гнома, заламывая руки. Ее слуги оттащили сударыню фон Клоц подальше от фургона, а она все выкрикивала просьбы вовремя кушать, достаточно спать и не дружить с троллем.
Ярослав сел на длинную скамью, пересекавшую весь передок фургона. Посередине, для удобства управителя повозкой, была деревянная спинка, по краям это была просто широкая лавка, через которую можно было без труда перелезть. Перед капитаном была довольно большая приборная доска: компас, два голубых кристалла управления фургоном, прозрачный – накопителя магической энергии – и еще какие-то артефакты, назначения которых я не знала, была знакома только с простейшим типом управления такими повозками, которые показывали на курсах. По бокам болтались два масляных фонаря, которые должны были освещать дорогу в темное время суток. Капитан положил руки на два кристалла управления и на мгновение замер, сосредотачиваясь.
Такие фургоны появились несколько лет назад, их разработкой занимались лучшие умы магических университетов. Повозок, которые бы управлялись магической силой, требовали военачальники, потому что обозы не могли подобраться к армии, доблестно сражающейся в глубине королевства нечисти. Волкодлаки караулили продовольственные караваны на всех дорогах, охотясь в основном на запряженных волов и лошадей (которые при виде нечисти всегда неподвижно застывали в ужасе, чем значительно облегчали свое съедение). Впрочем, припасами нечисть тоже не брезговала – что не съедали, то портили. После того как были зафиксированы случаи полюбовного соглашения некоторых оголодавших полков с нечистью, когда несколько дней без военных стычек менялись на мешок крупы, Собрание Благородных раскошелилось на массовое производство таких фургонов, едущих примерно со скоростью лошадиного галопа. То, что королевским посланникам достались новые фургоны, свидетельствовало о том, что на нас возлагались большие надежды. Просто так Благородные деньгами не сорили.
Ярослав Волк, как и любой благородный, обладал приличной магической силой, поэтому мог управлять фургоном. Правда, отпрыски Домов редко становились магами, у них и без этого хватало забот по управлению доменами. Но тем не менее ректоры всех магических заведений были владельцами коротких фамилий – младшими сыновьями Владетелей доменов, которым не повезло при дележе наследства.
Фургон под управлением Волка двинулся плавно, постепенно набирая скорость. У меня на занятии по вождению на курсах несчастная повозка дергалась и скрипела, в итоге поехав совсем не в ту сторону, куда нужно было, поэтому я оценила мастерство нашего капитана. Мы были одними из первых, кто выехал с площади, при этом никого не зацепив и ни на кого не наехав.
– Хорошо, – сказал, слегка прижмурившись, тролль. – Не будем пыль глотать.
И мы покатили по дороге, мощенной булыжником, в направлении нашего третьего южного сектора.
– Люблю кочевую жизнь, – заявил тролль, развалившись на своей постели. – Едешь. Едешь. Едешь… Скучно. А потом – бац! – засада. Напали! Пошинковали тех, как капусту, и дальше – едешь, едешь…
– Кто это «напали»? – посеревшими губами спросил гном.
– Разбойники, – мечтательно протянул Драниш. – Или нечисть. Хуже, конечно, если нежить, от них не отобьешься так просто.
– А зачем им на нас нападать? – спросил гном.
– Для прикола, – пожал плечами тролль. – Без них было бы скучно.
– Потому что долгое время была война на южных границах, – попробовала объяснить я. – Все военные силы королевства были оттянуты туда, и за территорией доменов никто толком не следил, а пограничникам и без того работы хватает. А разбойники, нежить и нечисть имеют свойство быстро размножаться, если их не уничтожать. Сейчас все леса кишат потенциальными желающими поживиться нашими вещами или нами. Поэтому мы и едем в таком составе и на таком транспорте. Чтобы быстро отбиться и сбежать. Повозка-то быстроходная!