Руда Александра. Родовой кинжал

   – Еще немного, – строго ответила я, погрозив голодному поварешкой.
   – Пусть она на земле в горячем котелке дойдет, – прохныкал тоненьким голоском Драниш. – Когда Тиса готовила, у нее никогда так вкусно не пахло. Что ты туда положила?
   – Сало и приправы, – ответила я, – все просто.
   – А у некоторых не получается, – ввернул тролль.
   – У некоторых даже яичницу зажарить не получается, – равнодушно произнесла Тиса.
   – А зачем ее жарить? Яйца и сырыми можно съесть.
   – Кашу тоже можно просто так есть, не выпендриваясь.
   – Я не выпендриваюсь, я всегда так готовлю, – осторожно ответила я, пока не определившись, как себя вести с Тисой.
   – Не обращай внимания на этих двоих, Мила, – вдруг сказал Волк. – Пусть они спорят. Они этим уже лет пятнадцать занимаются.
   – Капитан, не вмешивайтесь, вы не даете мне вдоволь насладиться процессом ссоры! – нетерпеливо сказал Даезаэль.
   – Эльф у нас какой-то не совсем эльф. – Тролль почесал сначала затылок, потом широкую грудь, засунув руку за ворот сорочки. А потом мгновенным, почти неуловимым движением повалил целителя на землю и принялся тянуть его за уши.
   – Отпусти! – верещал страдалец, безуспешно пытаясь вырваться.
   – Так, уши настоящие, а волосы? Может, ты какой-нибудь чах, который паричок напялил? – Драниш легко удерживал эльфа, казалось не прикладывая к этому ни малейших усилий. – Нет, ты не чах, ты слабак! Из легонького захвата вырваться не можешь.
   Тяжело дыша, отпущенный Даезаэль вскочил на ноги. Его волосы растрепались, спадая некрасивыми патлами на лицо, уши покраснели и опухли. Лицо у Сына Леса было багровым.
   – Потому что я целитель, идиот! – заорал он. – Я жизни спасаю, мне необязательно учиться драться! Если бы кто-то из моего Лепестка узнал, что ты сейчас со мной сделал, то они разрезали бы тебя на мелкие части, наслаждаясь твоими страданиями!
   – А я думал, эльфы любят созерцать красоту, – едко ухмыльнулся тролль.
   – Страдания тоже могут быть красивыми, – заметила я, еле сдерживая раздражение. – Вы котелок с водой для чая перевернули и на хлеб мусор насыпали. Драниш, теперь иди к ручью, опять набирай котелок!
   – Терпеть не могу, когда я оказываюсь виноват, хотя старался для всех, – буркнул тот, но котелок взял и покорно затопал к ручью.
   – Предупреждаю, что больше я возле еды подобного не потерплю! И так ни стола, ни стульев, а тут еще драки. Давайте миски! – приказала я, но, поймав заинтересованный взгляд Ярослава, смутилась:
   – Простите, капитан, я не хотела командовать.
   – Это даже к лучшему. – Он протянул мне обыкновенную жестяную миску, какие продаются в любом магазинчике на окраине города. – Я буду рад, если под твоим командованием мы будем нормально питаться.
   – А разве вы голодали, капитан, когда я готовила? – обиженно спросила Тиса.
   – Жратва – это не еда, – с умным видом сообщил тролль, появившийся из кустов. Он снял с треножника котелок с кашей и прикрепил новый. – Только вот некоторым бабам понять этого не дано.
   – Ты нормально готовила, Тиса, – примирительно сказал Волк, и над поляной на некоторое время установилась тишина, пока все сосредоточенно жевали.
   – За такую еду я готов на тебе жениться хоть сейчас, – промурлыкал тролль, выскребая из котелка остатки каши. – Это большой талант – готовить так, чтобы было вкусно.
   Я улыбнулась. Пусть считает так. Я не буду рассказывать про то, как проводила бесконечные часы на кухне, среди жара и духоты, от которых не спасали даже распахнутые окна и двери. «Приготовление пищи – это искусство, – любил говорить наш главный повар. – Ты обязана им овладеть в совершенстве, ибо что за хозяйка, которая сама не может накормить гостей?» Знал бы достопочтенный Валек, в каких условиях мне приходится готовить! Разделочная доска, лежащая на бревне, а нарезанный хлеб – на чистой тряпице. Вместо изящных баночек со специями – крохотная деревянная коробочка, в которой я смешала все, что может придать приятный аромат любому блюду. Жестяные миски и деревянные ложки. Наверное, он бы гордился, что ученица не подвела его даже в таких условиях.
   – Помнится, был у нас один такой гном по кличке Леший. – Тролль облизал миску, потянулся и продолжил рассказ: – Он был настоящим кулинарным гением. Мог сварганить чуть ли не королевский обед из чего попало. При голодухе даже мох обдирал с деревьев и варил. И ничего, ели. Но если кто-то не доедал со своей тарелки, зверел и сразу бил морду. Иногда приходишь с разведки, единственное, что хочешь, – завалиться спать, устаешь так, что даже моргаешь с трудом. А сидишь, давишься кашей, потому что Леший тебе в руки миску сунул и стоит рядом, улыбается так заботливо. А у самого в руках – железная поварешка.
   Драниш почесал в затылке.
   – Ты дальше рассказывай, – хихикнула Тиса. – Как Леший тебя этой поварешкой оприходовал, что ты два дня в отключке провалялся.
   – Было дело, – признался тролль, снова почесав затылок. – Я тогда случайно перевернул котелок с уже готовым обедом.
   – Случайно, – фыркнула девушка. – Да ты был совершенно пьян!
   – Повод был, почему же не выпить? – пожал плечами Драниш. – Перевернул я, значит, котелок, вся еда по земле растеклась. А Леший подскакивает ко мне, глаза горят, как у голодного зомби, а мне он ну просто в пупок дышит. И вдруг как подпрыгнет! И поварешкой мне по голове как треснет! Я тогда хорошо отдохнул, да… Было очень жаль, когда его не стало.
   – Он погиб? – ахнул Персиваль, который слушал рассказ тролля с детским восторгом.
   – Дрыхля на твою голову! Нет, конечно, кто же повара, каким бы он боевым ни был, на передовую отправит. Не, его капитан в другой части на целителя выменял. Мы чуть не плакали. Жестокий ты человек, Ярик.
   – Наверное, – спокойно сказал капитан. – Просто я решил, что здоровые и живые воины мне куда больше нужны, чем сытые, но больные. Съедобную кашу у нас мог варить любой, а вот исцелять… Котелки моем по очереди, а свои миски – самостоятельно.
   Я, не дожидаясь приказа, подхватила оба котелка и пошла в сторону ручья.
   Ледяная вода обжигала руки. Я немного потерла внутри котелка пригоршней песка и закрыла глаза, выдыхая тепло на руки. Замерзшие пальцы нещадно кололи, щипала царапина на правой кисти. Холодный вечерний ветер обдувал лицо. Это предприятие будет тяжелее, чем я думала.
   – Жалеешь? – тихо спросили у меня за спиной.
   От удивления я подскочила и обернулась. Позади меня стоял тролль, подошедший совершенно беззвучно. Во рту у него торчала прошлогодняя сухая былинка, которую он гонял языком туда-сюда.
   – О чем?
   – О том, что ввязалась во все это. – Драниш подошел ко мне, схватил за запястья и прополоскал руки в ручье. А потом накрыл мои ладошки своими и горячо подышал. По рукам пробежали горячие мурашки, я поежилась. – Что заставило тебя поступить на службу королевских гласов? Я не видел в том зале ни одной девушки такой, как ты.
   – Какой? – поинтересовалась я.
   – Ты даже не профессиональная магичка, не говоря уже о принадлежности к воинам. Ты домашняя девочка, которой нужно сидеть дома и вышивать подушечки бисером. А твое хорошее воспитание! Разве с таким воспитанием лезут в фургон к четырем мужикам?
   Я, ничего не отвечая, выдернула руки и повернулась к котелку.
   – Я сам помою. – Тролль сноровисто принялся тереть бок посудины. – Ты можешь вернуться назад домой и ждать меня? Тебе не придется платить неустойку, я решу все проблемы. А ты мне свитер свяжи на зиму, идет? К первому снегу мы вернемся, и я на тебе женюсь.
   – Нет, – глухо сказала я. – Я больше не буду никого ждать.
   Драниш внимательно посмотрел на меня. Былинка во рту замерла. Я молча ждала, что он скажет. Будет ли он спрашивать, кого я ждала? Будет ли настаивать на том, чтобы я все-таки вернулась домой? Или решит поделиться опытом походной жизни? Но тролль снова удивил меня.
   – Понятно, – только и сказал он. Былинка снова стала ездить по губам туда-сюда, а большие ладони принялись ловко тереть бока котелка.
   – Воркуете, голубки? – Тиса ходила по лесу далеко не так бесшумно, как превосходящий ее размерами и массой тролль. – Прям картинка получается. Только ты, Драниш, на героя девичьих мечтаний не похож. Очень уж страшный.
   – Герои грез тоже разными бывают, – сказала я.
   – Ты просто не знаешь, о чем говоришь, – фыркнула Тиса. Она мыла в ручье свою и капитанскую миску. – Ты думаешь, Драниш такой хороший? Да если бы у меня была дочка, я бы ее удавила, только бы она этому троллю не досталась! Уж поверь, его я знаю как облупленного.
   – Ща я кого-то удавлю, – предупредил Драниш. Меня удивила злоба, прозвучавшая в его голосе. Обычно он пикировался с воительницей легко и иронично. Девушка вздрогнула и отодвинулась подальше.
   – Ну и что? – Я положила руку на плечо тролля. – У кого из нас недостатков нет?
   Я гладила плечо черноволосого громилы до тех пор, пока он не расслабился. Мне был знаком такой тип характера, обладатель которого, не успокоившись вовремя, переходил в состояние неконтролируемой ярости. Поэтому пришлось погладить Драниша, даже несмотря на то, что он может воспринять мою заботу как поощрение его дальнейших ухаживаний. Но я считала, что на сегодня ссор в нашем маленьком коллективе достаточно.
   – Зато теперь котелок чистый, – улыбнулась я, когда тролль поднял на меня свои слегка сощуренные черные глаза.
   – Это точно! – фыркнул он, рассматривая блестящий бок, который до этого остервенело тер. Я с облегчением вздохнула – оказывается, все это время боялась вдохнуть как следует. – Эх, котя, как же я тебя люблю!
   Драниш легко подхватил меня одной рукой и понес к фургону, ступая все так же бесшумно, несмотря на дополнительный вес.
   – Я сегодня ночью буду управлять фургоном, так что, если не сможешь уснуть под храп, приходи. Места на козлах много, а вдвоем теплее будет.
   Капитан с эльфом уже прибрали место стоянки – даже на месте кострища зеленела свежая травка, которую Даезаэль ласково гладил рукой. Когда все собрались и фургон тронулся с места, Ярослав завернулся в свое одеяло и мгновенно заснул. Тиса села рядом, угрожающе показав нам кулак. Мы намек поняли и ушли на заднюю площадку.
   Быстро темнело и ощутимо холодало. Повесив щелчком пальцев перед собой зеленый огонек, эльф заново переплетал косы, полностью погрузившись в это занятие. Гном кутался в необъятную шубу. Я села между ними, засунув ладони в рукава толстенного свитера, связанного няней. О чем говорить, я не знала, но молчание меня не тяготило, я вспоминала и обдумывала день и решала, как лучше всего будет себя вести завтра.
   – Я же сегодня заблудился, – нарушил тишину Персиваль. – А вы даже не спрашиваете, как я себя сейчас чувствую. Я пережил такой стресс! Мне было так страшно! Такое ощущение, что все кругом шепчет, деревья колышутся…
   – Как можно было заблудиться в двух шагах от стоянки? – фыркнул эльф. – Почему ты не кричал?
   – У меня голос пропал, – признался гном. – Я боялся, что крикну, и волкодлак прибежит и сразу же сожрет.
   – Да, вполне может быть. Волкодлаки жирных любят, – подтвердил Даезаэль.
   – Я не жирный! – обиделся Персиваль. – Я красивый.
   – Особенно с точки зрения мясника, – согласился целитель. – Тобой, если твою тушу разделать, можно целую семью прокормить. И не один месяц.
   – Мила! – обиделся до слез гном. – Поведай этому ушастому свою женскую точку зрения! Я ведь красивый?
   – Думаю, насчет нескольких месяцев ты переборщил, – сказала я эльфу. – Если целая семья будет им питаться, то такого количества мяса на месяц хватит, не больше. Но сомнительно как-то, разумных существ уже давно никто не ест.
   – Это смотря где, – возразил эльф.
   Гном совсем обиделся и ушел спать. Через какое-то время из фургона донесся его мощный храп.
   – Я бы за такой храп в тесном помещении казнил бы не раздумывая, – кисло сказал эльф. – Но, наверное, так и должно быть. Ведь жизнь – такая гадость. И днем и ночью, что куда хуже.
   Он доплел последнюю косу и, прикрыв глаза, стал мурлыкать заунывную мелодию.
   Я вернулась в фургон. Под потолком горела свеча в фонаре, дающая тусклый свет. Тиса спала, прижавшись лбом к плечу капитана. Персиваль вздрагивал во сне, и можно было только посочувствовать его соседу Даезаэлю. Наверняка гном сильно ворочается, а спать рядом с таким очень неудобно. Я взяла свое одеяло и прошла к козлам.
   Тролль молча помог мне перебраться через лавку. При свете накопителя его глаза фосфоресцировали.
   – Ты хорошо видишь в темноте? – спросила я.
   – Почти как днем, – кивнул он. – Раньше тролли были подземным народом, жили в горах. Пока нас оттуда гномы не поперли.
   – Как это получилось? – спросила я. Этот раздел истории меня всегда интересовал. – Ведь вы как минимум втрое крупнее любого гнома!
   Драниш поскреб свою грудь через куртку, поленившись ее расстегивать. Звук получился отвратительный.
   – Отец говорил, что гномьи старейшины ужасные зануды. Иногда легче им уступить, чем из месяца в месяц слушать одно и то же. Но официальная версия народа троллей звучит так: мы очень добрый народ, поэтому уступили гномам подземные владения. И мы очень умный народ, потому что получили возможность жить в заброшенных шахтах, не копая пещеры для жилища самим.
   Отсмеявшись, я спросила:
   – Интересно, а что гласит официальная гномья версия?
   – О, наверное, это томов десять задокументированных переговоров, в очередной раз свидетельствующих о превосходстве гномьей расы над остальными.
   – Персиваль на нас обиделся из-за того, что мы пошутили над его весом. По-детски как-то получилось, – поделилась я. – Но он так остро на все реагирует, что так и тянет пошутить. Знаю, что это недостойное поведение.
   – Ничего в этом поведении страшного нет, – усмехнулся Драниш. – Будем окунать нашего неженку в суровую реальность с головой. Кстати, за капитаном не заржавеет. С завтрашнего дня он вас начнет гонять так, что скоро наш гном будет стройнее эльфа.
   – Гонять? Это то, о чем он говорил за ужином?
   – Угу. Наш Ярик верит, что всегда нужно быть готовым к худшему. Поэтому он старается всех своих солдат обучить по максимуму. Зато в нашей тысяче было меньше всего потерь, а это главное. Спи, котя, завтра будет тяжелый день. Располагайся на коленях, как тебе удобно. Я теплый и относительно мягкий.
   Я ничего не ответила, только поплотнее запахнулась в одеяло.
   – Бросай свою стеснительность, – посоветовал тролль. – В походных условиях этому не место. Вот вернемся домой, я буду за тобой ухаживать по всем вашим глупым человеческим правилам. А здесь все по-другому. Ну или, как вариант, – иди слушай, как гном храпит.
   Лечь на колени к троллю я все же решилась, примостившись сбоку. От Драниша исходили тепло и спокойствие. Фургон равномерно трясся по дороге. Незаметно для себя я уснула.

4

   Физкультуру придумали садисты. Нормальной разумной личности никогда не придет в голову с утра истязать себя упражнениями. И вечером тоже не придет. Потому что вместо этого можно поесть.

Гном Персиваль фон Клоц в разговоре с самим собой

   – Вставай, котя, уже утро! – бодро сказал Драниш мне в самое ухо.
   Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что сплю, не то что положив голову на колени тролля, а вообще полусидя в его объятиях, наполовину спрятанная под курткой, уткнув голову ему под мышку. Странно, но от подмышки не пахло характерным для человеческих мужчин резким запахом пота. От Драниша пахло едва уловимым, приятно-горьковатым запахом, напоминающим полынь.
   – Ты так дрожала ночью, – извиняясь, сказал тролль, – что я не удержался и решил тебя согреть. Не смотри на меня так, ничего предосудительного не было. А теперь разомнись, сейчас капитан встанет, лучше быть в форме.
   – В форме? – Я попробовала потянуться и поняла, что имел в виду Драниш.
   От сна в неудобной позе и на жесткой лавке все тело затекло и болело. Каждое движение давалось с трудом. Каждый самый маленький поворот головы пронзал шею кинжально-острой болью. А как болели бока, бедра и прочие мягкие части тела, которые были непривычны ко сну на жестком ложе и в неудобной позе!
   – Попей водички. – Тролль кивнул на болтающийся на крюку чайник. – Я бы размял тебе мышцы, но не могу отвлечься от управления.
   – Понимаю, но все равно спасибо.
   После глотка холодной воды я немного взбодрилась и даже смогла сама размять себе шею и плечи.
   Внезапно легкий и холодный утренний туман пронзил тонкий переливчатый серебряный звук.
   – Подъем! – раздался голос капитана.
   Я поспешила в фургон.
   Ярослав, свежий, бодрый и причесанный, раздвигал полог, впуская в теплую духоту холодный воздух. Тиса уже скатывала одеяла, а Даезаэль сидел на своей постели, очумело тряся головой. А вот Персиваль крепко спал, всхрапывая на каждой кочке.
   – Просыпайся, ты! Эй, Персиваль! – позвала Тиса.
   Гном никак не отреагировал, и даже чувствительный пинок под ребра, отвешенный воительницей, заставил его только перевернуться на другой бок.
   Фургон тем временем потихоньку сбавлял скорость, пока совсем не остановился.
   – Стоянка! Все свободны, – объявил капитан. – Через десять минут жду вас всех здесь.
   – Расчесаться не забудь, – бросила Тиса, проходя мимо меня. – Позоришь нас своим видом.
   Я торопливо принялась расплетать косу, спрыгнув на землю. Очутиться на ровной, некачающейся поверхности оказалось для тела настолько удивительным, что первые несколько шагов я сделала очень неуверенно, но, возвращаясь к фургону, уже полностью освоилась, и даже успела несколько раз потянуться, чтобы вернуть телу гибкость.
   Пока я заплетала косу, капитан пытался разбудить Персиваля. Максимум, чего ему удалось добиться, – невнятного бормотания «сейчас, мамочка, еще чуть-чуть».
   – Дохлый номер, – высказал свою точку зрения тролль. – Помнишь, Ярик, у нас в сотне был Семка? Такой же тип.
   Волк мрачно кивнул. Они с троллем дружно схватили Персиваля за руки и ноги и вытащили наружу.
   – Тяжелый, чаха на него нет! Я начинаю восхищаться гномьей матушкой. Это же надо – такого сыночка каждое утро будить, – пропыхтел Драниш, удерживая Персиваля в горизонтальном положении, пока Тиса бегала на козлы за чайником.
   Утреннее закаливание гнома проводил сам капитан. Делал он это без видимого удовольствия, как обыденное и неприятное действие.
   Едва первые холодные ручейки стекли со лба по лицу на бороду и живот гнома, Персиваль открыл изумленные глаза.
   – Это же не молоко! – пролепетал он. – А где горячее молоко на завтрак?
   – Завтрака пока не будет, – любезно сообщил капитан.
   – Как не будет? – удивился эльф, выныривая из мрачной задумчивости.
   – Пока не будет, – уточнил капитан. – Перед завтраком у нас будет небольшая пробежка.
   Тиса с откровенным удовольствием любовалась на наши удивленные лица.
   – На пробежку и завтрак у нас… скажем, полтора часа. Добежали до харчевни «Под дубом», где будет ждать нас фургон, поели, отдохнули – и поехали дальше. Чем дольше вы добираетесь до харчевни, тем меньше времени у вас будет на еду и отдых. Не успеете вовремя – о завтраке можете забыть.
   – Можно начинать? – спросил тролль, появляясь из фургона с песочными часами.
   – Погоди. – Капитан подошел ко мне и приказал: – Мила, надень штаны.
   – Штаны? – растерялась я. – Зачем?
   – Приказы капитана не обсуждаются, а выполняются, – заметила Тиса.
   – Мы сейчас будем бегать, – терпеливо объяснил Ярослав. – Разве ты можешь бегать в юбке?
   – Могу. – Я не могла представить себя в штанах. Я их никогда не надевала, всю жизнь чувствуя себя абсолютно комфортно в длинной юбке, как и все знакомые мне женщины.
   В штанах ходили только девушки-воины и – изредка – магички, настолько прославленные, что им было плевать на внешний вид и мнение окружающих.
   – Я верю, – сказал капитан. – Но ты не сможешь пробежать в юбке требуемое мне расстояние. И только зря потратишь силы.
   – Капитан, но у меня нет штанов! – призналась я.
   – Что, совсем нет? – удивилась Тиса.
   – Совсем. Только теплые вязаные гамаши, но это же практически нижнее белье.
   Ярослав вздохнул.
   – Тиса, одолжи ей одну пару своих штанов.
   Девушка скривилась, но полезла в фургон. Ее штаны были мне длинны и тесны в бедрах. Ходить в них было очень неудобно – при каждом шаге они впивались в тело.
   – Да, в этом ты далеко не убежишь. – Воительница криво ухмыльнулась, безотчетным движением проводя руками по своим узким мальчишечьим бедрам. – Надевай, что там у тебя есть.
   С большим трудом я стянула с себя ее штаны и достала из сумки гамаши. В них, даже под взглядом девушки, я чувствовала себя раздетой.
   – Сойдет. – Воительница потянула меня к выходу.
   Я уперлась, вырвала руку из ее захвата и сжалась в комок на одеялах.
   – Я не могу.
   – Почему?
   – Я… понимаешь, я как голая… Я не могу перед мужчинами появиться в таком виде! Не могу!
   – Глупости. Пойдем, я сказала.
   – Нет!
   – О, чахи б вас всех взяли! Почему в наш отряд набрали исключительно идиотов? – вспылила Тиса и закричала: – Капитан! Мила не хочет выходить!
   Я сжалась в комок, завернувшись в одеяло. Сейчас придет Ярослав и прикажет выходить и бежать в том, что есть. По дороге. По которой, несмотря на ранний час, уже ездят повозки и идут стремящиеся в город люди. Лучше умереть, чем вот так позориться.
   Прервал мои грустные размышления легкий стук в притолоку.
   – Можно войти? – спросил капитан, остановившись перед незримой чертой, отделяющей женскую половину.
   Я кивнула.
   Вопреки моим ожиданиям, Волк ничего не приказал, а просто молча сел рядом. Дождавшись, когда я, удивленная долгим молчанием, решусь посмотреть на него, он спросил:
   – Мила, в твоей анкете было написано, что ты хотела отправиться на войну, поэтому закончила ускоренные Магические курсы. Это так?
   Я молча кивнула и отвернулась, боясь посмотреть капитану в глаза. Я ужасно не любила, когда из-за меня возникали проблемы, но ничего не могла поделать – выйти в гамашах на всеобщее обозрение оказалось выше моих сил.
   – А ты думала о том, в какой обстановке проходит война? – спросил капитан. В голосе его не было ни грамма тепла, он разбирался со мной как опытный и хладнокровный руководитель, которому подчиненные устраивали проблемы и похлеще. – Там далеко не везде есть возможность носить юбки.
   – Я поэтому и заканчивала курсы, чтобы быть сотенным магом. Маги ведь ходят в длинной мантии.
   – Иногда маги ходят без мантии. И даже бегают. Тогда, когда нужно спасти свою или чужую жизнь. Вообще, война – это не то место, где нужны какие-то церемонии или правила приличия. Там только одна цель – выжить.
   – Честно говоря, собираясь на войну, я мало думала о тамошних реалиях, – призналась я, собравшись с духом. – Мне нужно было обязательно туда попасть, понимаете? Я была связана обещанием и шла к своей цели. И вопрос юбки тогда меня заботил в последнюю очередь, точнее, я даже не думала о том, что придется ходить без нее. А сейчас я не могу пойти против своего воспитания и выйти на люди в этом… Все-таки война, на которой участникам многое прощалось, уже закончилась. Вы считаете меня глупой?
   – Нет, – сказал капитан, и я отважилась поднять на него глаза. Он смотрел на меня без насмешки, серебристо-серые глаза были равнодушны. Помолчав, он добавил: – Я, как начальник, должен найти выход, который бы устраивал всех. Я не могу отказаться от занятий физической подготовкой – просто потому, что это может однажды спасти тебе жизнь. Давай поступим так. У тебя есть тонкая летняя юбка? Желательно без всяких рюшечек и кружев?
   Я кивнула:
   – Только она наверху.
   – Хорошо, одевайся. Сейчас я… нет, пожалуй, лучше Драниш подсадит тебя на крышу, и ты найдешь свою юбку. И спустишься к нам.
   Обеспокоенный происходящим Драниш, который, не вмешиваясь в беседу, стоял, прислонившись к стенке фургона возле выхода, легко подсадил меня на крышу. Все вещи я упаковывала по специальной системе, не раз выручавшей меня в переездах, и поэтому быстро найти юбку не составило труда. Капитан задумчиво оглядел этот предмет гардероба, выхватил из ножен длинный кинжал и в два взмаха обкорнал подол вдвое. Теперь юбка едва прикрывала мне колени.
   – Все, – довольно сказал он. – Надевай поверх гамаш.
   Я поняла, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Капитан и так сделал все что мог, с пониманием отнесясь к моей проблеме. Было бы гораздо хуже, если бы он решил ее радикально, как в случае с побудкой гнома.
   – Маршрут пробежки простой: дорога идет прямо и проходит мимо харчевни «Под дубом». Вот туда нам и нужно. Бежать можете в произвольном темпе, но помните о времени, – сообщил Волк.
   – Теперь можно начинать? – спросил Драниш, старательно не глядя в мою сторону. Однако торчащие из-под обрезанного подола коленки так и притягивали его взгляд, отчего я смущалась еще больше.
   Капитан кивнул. Тролль перевернул песочные часы, сел на козлы, и фургон медленно тронулся. Ярослав и Тиса сразу задали равномерный темп бега, который мы даже какое-то время могли поддерживать.
   Бежать в таком виде, без привычной длинной и тяжелой юбки, было очень легко. Но в какой-то момент я поняла, что еще чуть-чуть – и сердце просто вырвется из груди. Два воина бежали как ни в чем не бывало, и я почувствовала прилив зависти. А ведь я хотела на войну! Тренировалась каждое утро! Какой же глупой я была. Достаточно посмотреть, как перекатываются под рубашками мускулы Тисы и Ярослава, как легко дыхание проходит через губы, чтобы понять, что мне с ними никогда не сравниться. И для своей сотни или тысячи такой маг-недоучка, как я, будет не помощью, а обузой. Прав был капитан – нельзя пренебрегать физической подготовкой.