Страница:
Воины 100-й стрелковой дивизии, поддержанные огнем развернувшихся артиллерийских полков, нанесли стремительный и неожиданный удар по флангу врага и отбросили его от моста. С наступлением темноты дивизия, ведя бои с атакующим противником, переправилась на восточный берег Березины и, выполнив марш, к 12 часам 5 июля сосредоточилась в районе Журовка, Гутновка.
Командир 2-го стрелкового корпуса генерал Ермаков приказал выделить из ее состава мотострелковый отряд и направить его в район местечка Погост для оказания помощи соседней 155-й стрелковой дивизии[120], сдерживающей натиск противника в могилевском направлении.
На рубеж Друти отводились и соединения 20-го механизированного корпуса, которые к исходу дня вышли к Дулебам.
Карта 6. Продвижение 2-й танковой группы вермахта с 3 по 10.07.41 г.
Немцам удалось захватить несколько переправ через Березину, по которым к Днепру устремились соединения танковой армии фельдмаршала фон Клюге: части XXXXVII моторизованного корпуса, захватив Крупки, вели бои за Толочин; 10-я танковая дивизия от Березино продвигалась в направлении Белынич; моторизованная дивизия СС «Рейх» к исходу дня главными силами подошла к Погосту, некоторые ее части вышли на берег Друти севернее дороги Могилев – Бобруйск. Форсированным маршем двигались на восток и пехотные соединения 2-й и 9-й полевых армий, значительно отставшие от своих далеко прорвавшихся на восток моторизованных корпусов.
3-я и 4-я танковые дивизии группы генерала Гудериана в это время вели ожесточенные бои за переправы через Днепр в районах Быхова, Рогачева и Жлобина с частями 21-й армии Западного фронта.
После сильной артподготовки, активно поддержанная своей авиацией, 3-я танковая дивизия гитлеровцев сумела передовыми отрядами форсировать Днепр у Рогачева, потеснив части 167-й стрелковой дивизии. На восточном берегу завязался ожесточенный бой, стороны несли большие потери, но не уступали друг другу. Только с помощью подошедших резервов нашим бойцам удалось столкнуть гитлеровцев в реку, но боевые действия на этом участке продолжались целый день.
Осложнилась обстановка в районе Старого Быхова. В 3 часа утра передовой батальон 338-го стрелкового полка, державший оборону на рубеже Галеевка, Проточное, Вязьма, Хомичи, был атакован подвижными отрядами противника. Не выдержав натиск и понеся большие потери, остатки батальона поспешно отошли к Старому Быхову, но и здесь удержаться не смогли. К исходу дня сюда подошли части 4-й танковой дивизии гитлеровцев, которые сильным ударом захватили пригород города, вынудив подразделения 187-й стрелковой дивизии, запасный полк и батальон автотранспортного училища, оборонявшиеся в этом районе, отойти за Днепр, взорвав за собой мост через реку.
Проведенной авиаразведкой было установлено, что на участке Озераны, Рогачев, Жлобин сосредоточились части танковой и моторизованной дивизий вермахта, усиленные тяжелым артиллерийским полком. Большое сосредоточение частей противника (до двух моторизованных полков, батальон танков, до полка артиллерии) было обнаружено и на западном берегу реки Друть, на участке Дуброво, Хомичи.
Было ясно, что 21-й армии предстоят тяжелые бои на рубеже Днепра, в связи с чем генерал Герасименко отдал войскам следующее боевое распоряжение[121]:
Но многие части армии еще находились в пути следования. Так, из состава 137-й стрелковой дивизии полковника И.Т. Гришина, прибывающей на рубеж Моньково, Багриново, к исходу 4 июля успели сосредоточиться только 624-й стрелковый и 278-й легкий артиллерийский полки. А некоторые части этого соединения выгружались в полосе действий 21-й армии. Да, много было в эти дни недостатков в работе службы военных сообщений (выгрузка эшелонов не по назначению, запаздывание с прибытием на фронт воинских частей, отсутствие данных о их местонахождении у комендантов станций и др.), за что был арестован, а впоследствии расстрелян ее руководитель – генерал-лейтенант Н.И. Трубецкой.
На участок Высокое, Орша выдвигалась 73-я стрелковая дивизия[123](командир – полковник А.И. Акимов), подготавливая оборонительные рубежи в районе города. Южнее Орши до местечка Копысь по восточному берегу Днепра готовили оборону части 18-й стрелковой дивизии.
61-й стрелковый корпус (командный пункт – Городище) продолжал сосредоточение прибывающих частей на рубеже Орша, Шклов, Могилев, Дашковка. В район Шклова с 4 июля начали подходить части 53-й Саратовской стрелковой дивизии (командир – полковник И.Я. Бартенев, начальник штаба – полковник Ф.П. Коновалов), кроме 110-го стрелкового полка и полковой школы, оставшихся в 21-й армии. Ослабленная дивизия (6477 человек[124]) получила задачу занять оборону по восточному берегу Днепра, на участке Копысь, Шклов.
110-я стрелковая дивизия[125](командир – полковник В.А. Хлебцев, начальник штаба – полковник Я.П. Чистопьянов) двумя стрелковыми полками с артиллерией заняла рубеж (иск.) Шклов, Кострицы, Мосток: 394-й сп – в 8 – 10 км от Могилева, оседлав Минское шоссе; 411-й сп – на участке Плещицы, Хвойная. На восточном берегу Днепра, в районе Любужа, занял огневые позиции 355-й легкий артиллерийский полк (командир – майор Ф.С. Кочерук).
Два дивизиона 601-го гаубичного полка (командир – полковник Якушев) были приданы 747-му стрелковому полку, один – находился в резерве командира 61-го стрелкового корпуса. В корпусной резерв был выведен и 425-й стрелковый полк (командир – полковник А.С. Пшеничников).
Скоро и этим сосредотачивавшимся на Днепре дивизиям пришлось вступить в бои с подходившими передовыми отрядами противника. А пока их разведывательные отряды пытались сдержать наступавшего противника на реках Друть и Вабер. Отряд 394-го стрелкового полка (командир – майор Сергеев), выдвинутый по Минскому шоссе к реке Друть, 4 июля подвергся атакам подвижных подразделений XXXXVI моторизованного корпуса и отошел за Лахву к своим главным силам.
4 июля в состав 61-го корпуса была включена и 137-я стрелковая дивизия, которой отводилась оборона рубежа Понизовье (южнее Орши), Левки. Получив задачу, комдив сразу направил усиленные передовые отряды в западном направлении с целью своевременного обнаружения и разведки сил противника, выходящего к Днепру в полосе обороны дивизии.
А вот участок Днепра от Калиновки до Вышково, находившийся на стыке 20-й и 13-й армий, по неизвестным причинам оказался не прикрыт советскими частями, чем и воспользовались вскоре немцы, успешно проведя форсирование реки.
В связи с быстрым приближением врага усиленными темпами продолжалась подготовка к обороне Могилева, которая возлагалась на 172-ю стрелковую дивизию[126](командир – генерал-майор М.Т. Романов, начальник штаба – полковник А.И. Карпинский). В соответствии с полученными указаниями командир дивизии принял решение занять оборону по западному берегу Днепра: 514-м сп (командир – подполковник С.А. Бонич) с 493-м гап – от Затишья до Тишовки, уделив основное внимание прикрытию дороги Бобруйск – Могилев; 388-м сп (командир – полковник С.Ф. Кутепов) с 340-м лап – Тишовка, Буйничи, оседлав шоссе Белыничи – Могилев.
Во втором эшелоне дивизии на восточном берегу Днепра находились 747-й стрелковый полк (командир – подполковник А.В. Щеглов) и приданный 601-й корпусной артиллерийский полк. 341-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион прикрыл Могилевский аэродром и мост через Днепр. Для прикрытия дальних подступов к Могилеву саперы взорвали три железнодорожных и два автомобильных моста через притоки рек Друть и Днепра.
Разработанный план обороны и построение боевых порядков полков дивизии генерала Романова предусматривали отражение танков врага на наиболее вероятных направлениях их продвижения, тесное взаимодействие и оказание взаимной помощи. Для борьбы с танками в части было направлено 10 000 литров горючей жидкости «КС».
Был разработан и план прикрытия с воздуха. Зенитная артиллерия 61-го корпуса получила конкретные задачи по прикрытию аэродромов, железнодорожных станций, мостов, штабов и боевых порядков воинских частей.
Войска 20-й армии поддерживали 38-я истребительная, 31-я и 28-я смешанные авиационные дивизии, бронепоезда № 47, 48 и 49. К началу боевых действий соединения армии генерала Курочкина сумели создать на рубеже Днепра прочную оборону и героически ее удерживали, пока не были обойдены противником с обоих флангов[127].
С целью координации действий войск, ведущих бои в междуречье Березины и Днепра, командующий фронтом подчинил генералу Курочкину все части 13-й армии, а генералу Герасименко – остатки 4-й армии, 4-й воздушно-десантный и 20-й механизированный корпуса. Управление 13-й армии отводилось в Могилев, на него возлагалась организация приема и отправки по назначению частей 4, 3, 10 и 16-й армий[128].
Большое внимание командование Западного фронта уделяло проведению заградительных мероприятий и налаживанию устойчивой связи с объединениями, соединениями и частями. Штаб фронта издал даже приказ[129], потребовав устранить выявленные в армиях недостатки.
Но передача этого приказа в привлекаемую для удара 117-ю стрелковую дивизию велась по телефону открытым текстом, что не исключило возможности радиоперехвата его противником. Возможно, это обстоятельство и предопределило неуспех планируемой операции дивизии.
Вечером 4 июля Военный совет Западного фронта, по непосредственному указанию Ставки Главного Командования, приказал командующему 20-й армией нанести контрудар силами 5-го (был передан из состава 16-й армии) и 7-го механизированных корпусов на Сенно и Лепель во фланг и тыл главной группировке противника, действующей в полоцком направлении. Для поддержки наступления механизированных войск привлекались стрелковые соединения 20-й и 13-й армий и авиация фронта.
Принимая решение на нанесение этого удара, Ставка и командование фронта, видно, решили использовать благоприятную ситуацию, сложившуюся на этот момент (отрыв армейских корпусов группы армий «Центр» от танкистов на 200 – 250 км), и перехватить инициативу ведения боевых действий в свои руки.
Получив распоряжение фронта, генерал Курочкин ночью 5 июля принял следующее решение на проведение операции[131]:
– 5-й механизированный корпус в ночь с 4 на 5 июля сосредоточить в районе Высокое, Селице, ст. Осиновка; по получении особого приказа нанести удар в направлении Сенно, Лепель и к исходу дня овладеть ими. Основное усилие было приказано сосредоточить на левом фланге;
– 7-й механизированный корпус в ночь с 4 на 5 июля сосредоточить в районе Вороны, ст. Крынки, Хомены; по получении особого приказа нанести удар на Бешенковичи, Лепель и к исходу дня выйти в район Камень, Ушачи, Лепель;
– 69-й стрелковый корпус (153, 223 и 229-я сд), удерживая рубеж Витебск, ст. Стайки, готовится к выдвижению отдельными полками и батальонами с артиллерией за 7-м мехкорпусом;
– 61-й стрелковый корпус (73, 137 и 18-я сд), удерживая рубеж Стайки, Шклов, готовится к выдвижению отдельными полками с артиллерией за 5-м мехкорпусом;
– 1-я мотострелковая дивизия с приданным 115-м танковым полком удерживает рубеж по реке Бобр и по особому приказу наносит контрудар в направлении Борисова.
Задача на наступление в направлении Лепель, Докшица была поставлена и 2-му и 44-му стрелковым корпусам.
Готовность к наступлению механизированных корпусов и отдельных частей и отрядов стрелковых корпусов устанавливалась к 6.00 5 июля 1941 г. Глубина ударов для мехкорпусов была определена следующей: для 5-го – до 140 км, 7-го – до 130 км[132]. Глубина последующей задачи достигала 200 км.
Механизированные корпуса, предназначенные для нанесения удара, были неплохо укомплектованы личным составом и боевой техникой, но недостаточно обучены и подготовлены к боевым действиям.
В состав 5-го механизированного корпуса (командир – генерал-майор И.П. Алексеенко, заместитель по политической части – бригадный комиссар А.Ф. Киселев, начальник штаба – полковник В.В. Бутков) входили 13 и 17-я танковые, 109-я моторизованная дивизии, 8-й мотоциклетный полк, 255-й отдельный батальон связи и другие части. К началу контрудара некоторые его части не успели прибыть в Белоруссию (разведывательный и батальон связи 13-й тд, 381-й мотострелковый полк, по одному батальону 602-го мотострелкового и 16-го танкового полков, 404-й ап, 253-й иптадн, 173-й орб 109-й моторизованной дивизии), ослабив боевую мощь соединения.
И все же корпус к 6 июля обладал достаточно большими силами. В его составе насчитывалось 924 танка (в основном БТ-7 и Т-26), 213 бронемашин, 76 орудий калибра 76 – 152 мм, 11 зенитных орудий и 12 зенитных пулеметов, 16 минометов, 2892 автомашины, 177 тракторов, 366 мотоциклов[133].
В оперативное подчинение генерала Алексеенко были переданы и два корпусных артиллерийских полка, находившихся в районе Орши.
Достаточно большими силами обладал и 7-й механизированный корпус (командир – генерал-майор В.И. Виноградов, заместитель по политической части – бригадный комиссар И.И. Михальчук, начальник штаба – полковник М.С. Малинин), даже несмотря на то, что его 1-я мотострелковая дивизия уже с 1 июля втянулась в бои на борисовском направлении, действуя в отрыве от главных сил соединения.
В составе корпуса к 6 июля находились 14-я и 18-я танковые дивизии, 9-й мотоциклетный полк и другие части, насчитывавшие 715 танков, в том числе 34 КВ и 29 Т-34, 118 бронемашин, 56 орудий калибра 76 – 152 мм, 24 зенитных орудия и 36 зенитных пулеметов, 85 минометов, 2617 автомашин, 100 тракторов, 730 мотоциклистов[134]. В составе соединения находилась и 107-я корпусная авиационная эскадрилья, имевшая 15 самолетов-корректировщиков.
Таким образом, одновременно в планируемом ударе двух мехкорпусов могло принять участие около 1400 исправных танков[135], что было наполовину больше состава 3-й танковой группы, уже понесшей в боях немалые потери.
Значительными силами к этому времени обладали еще 1-я мотострелковая дивизия и включенный в ее состав 115-й танковый полк (из 57-й тд). Так что перспектива разгрома группы генерала Гота была вполне реальна, но огромные недостатки в планировании и проведении этой операции, неучтенный опыт ударов механизированных войск под Гродно, Шяуляем и Бродами не позволили достичь поставленных перед войсками Западного фронта целей. Да и войска Красной Армии еще не были готовы к проведению таких широкомасштабных операций.
Как вспоминал Маршал Советского Союза Андрей Иванович Еременко, «идея решения на контрудар, подсказанная Ставкой, не соответствовала тем мероприятиям, которые предполагало осуществить командование фронта. В этой обстановке целесообразно было бы сосредоточить 5-й и 7-й корпуса в треугольнике Смоленск – Витебск – Орша, чтобы подготовить их для контрудара в случае прорыва противником нашей обороны, созданной на линии Витебск – Орша. Если учесть при этом еще и то, что предстояло ввести в бой недостаточно подготовленные к наступлению механизированные корпуса, выбрасывая их вперед на несколько десятков километров за линию созданной нами обороны, в лесисто-болотистый район, без поддержки авиации и пехоты, втянутой в изнурительный бой, то станет ясна вся рискованность этого плана. Управление корпусами в бою подготовлено не было. Предоставленные сами себе, они могли быть легко расчленены и разбиты сильным врагом. Далеко не благополучно обстояло дело с подвозом боеприпасов и продовольствия. В общем, корпусам предстояло решить очень трудную задачу...
Я считаю, что необходимость этого контрудара едва ли вытекала из сложившейся обстановки. В то время только создавался непрерывный фронт обороны. На некоторых направлениях части все еще были вынуждены отходить. Поэтому в первую очередь требовалось создать стабильный фронт обороны, построить оборонительные сооружения, упорядочить во всех звеньях управление войсками, научить их сложному искусству активного и стойкого сопротивления.
Командир 2-го стрелкового корпуса генерал Ермаков приказал выделить из ее состава мотострелковый отряд и направить его в район местечка Погост для оказания помощи соседней 155-й стрелковой дивизии[120], сдерживающей натиск противника в могилевском направлении.
На рубеж Друти отводились и соединения 20-го механизированного корпуса, которые к исходу дня вышли к Дулебам.
Немцам удалось захватить несколько переправ через Березину, по которым к Днепру устремились соединения танковой армии фельдмаршала фон Клюге: части XXXXVII моторизованного корпуса, захватив Крупки, вели бои за Толочин; 10-я танковая дивизия от Березино продвигалась в направлении Белынич; моторизованная дивизия СС «Рейх» к исходу дня главными силами подошла к Погосту, некоторые ее части вышли на берег Друти севернее дороги Могилев – Бобруйск. Форсированным маршем двигались на восток и пехотные соединения 2-й и 9-й полевых армий, значительно отставшие от своих далеко прорвавшихся на восток моторизованных корпусов.
3-я и 4-я танковые дивизии группы генерала Гудериана в это время вели ожесточенные бои за переправы через Днепр в районах Быхова, Рогачева и Жлобина с частями 21-й армии Западного фронта.
После сильной артподготовки, активно поддержанная своей авиацией, 3-я танковая дивизия гитлеровцев сумела передовыми отрядами форсировать Днепр у Рогачева, потеснив части 167-й стрелковой дивизии. На восточном берегу завязался ожесточенный бой, стороны несли большие потери, но не уступали друг другу. Только с помощью подошедших резервов нашим бойцам удалось столкнуть гитлеровцев в реку, но боевые действия на этом участке продолжались целый день.
Осложнилась обстановка в районе Старого Быхова. В 3 часа утра передовой батальон 338-го стрелкового полка, державший оборону на рубеже Галеевка, Проточное, Вязьма, Хомичи, был атакован подвижными отрядами противника. Не выдержав натиск и понеся большие потери, остатки батальона поспешно отошли к Старому Быхову, но и здесь удержаться не смогли. К исходу дня сюда подошли части 4-й танковой дивизии гитлеровцев, которые сильным ударом захватили пригород города, вынудив подразделения 187-й стрелковой дивизии, запасный полк и батальон автотранспортного училища, оборонявшиеся в этом районе, отойти за Днепр, взорвав за собой мост через реку.
Проведенной авиаразведкой было установлено, что на участке Озераны, Рогачев, Жлобин сосредоточились части танковой и моторизованной дивизий вермахта, усиленные тяжелым артиллерийским полком. Большое сосредоточение частей противника (до двух моторизованных полков, батальон танков, до полка артиллерии) было обнаружено и на западном берегу реки Друть, на участке Дуброво, Хомичи.
Было ясно, что 21-й армии предстоят тяжелые бои на рубеже Днепра, в связи с чем генерал Герасименко отдал войскам следующее боевое распоряжение[121]:
БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 01/оп.Дивизии 20-й армии, сосредотачивавшиеся на участке Богушевск, Орша, Шклов, Могилев, в этот день продолжали укреплять занимаемые рубежи обороны: 153-я сд (командир – полковник Н.А. Гаген, начальник штаба – подполковник Н.М. Черепанов) готовила к боям полосу Гнездиловичи, Липно, Шашки, Александрово, Мазурово; 233-я стрелковая дивизия (командир – полковник Г.Ф. Котов), без находившихся в пути 716-го гап, двух батальонов 734-го сп, 68-го оиптадн, 383-го осаб, 74-го аб, – на рубеже Шилы, Казаки, Клюковка; два батальона 229-й стрелковой дивизии (командир – генерал-майор М.И. Козлов, начальник штаба – полковник В.В. Гиль) – в районе Богушевска[122].
ШТАРМ 21 ГОМЕЛЬ 4.7.41
1. Противник перед фронтом армии, применяя мотомеханизированные части и авиацию, к исходу 3.7 вышел на линию р. Друть, р. Днепр до Жлобин, Шацилки (35 км ю.-зап. Жлобин), направляя основные усилия на рогачевском направлении.
2. Справа по вост. берегу р. Днепр обороняется 61-й стрелковый корпус. Граница с ним – (иск.) Могилев. Слева непосредственно по восточному берегу р. Днепр наших частей нет. С направления Пинск отходят части 75-й стрелковой дивизии на Мозырский УР.
3. 21-я армия имеет задачу остановить продвижение мотомехчастей противника на рубеже р. Днепр, нанося ему поражение на подступах к реке. Закончить сосредоточение и развертывание армии, перейти в общее наступление.
4. 45-му стрелковому корпусу (187-я и прибывающая 148-я стрелковые дивизии, запасной полк, батальон Бобруйского автотракторного училища) подготовить главную полосу обороны по вост. берегу р. Днепр и не допустить форсирования его противником. Особое внимание уделить своему левому флангу. Граница слева – (иск.) Заборье (73 км южнее Кричев), (иск.) Гадиловичи, (иск.) Любоничи (15 км сев. Бобруйск).
5. 63-му стрелковому корпусу (167, 117, 61-я стрелковые дивизии) с 318-м гаубичным полком БМ, 420-м корпусным артиллерийским полком подготовить главную полосу обороны по вост. берегу р. Днепр, имея задачей не допустить форсирования р. Днепр, прочно обеспечить свои правый фланг и жлобинское направление. Граница слева – Новозыбков, Костюковка, Стрешин, Паричи.
6. 66-му стрелковому корпусу (154-я, 232-я стрелковые дивизии, 110-й стрелковый полк, 36-й легкий артиллерийский полк 53-й стрелковой дивизии) и сводному отряду подготовить главную полосу обороны по вост. берегу р. Днепр, не допустить форсирования его противником. Для обеспечения левого фланга армии в районе Лоев оставить выдвинутый ранее 797-й стрелковый полк (232-й стрелковой дивизии).
7. 67-му стрелковому корпусу (102-я, 151-я стрелковые дивизии) продолжать сосредоточение частей в районах сбора и по окончании быть готовым к выдвижению в район Ветвица, Струки, Лушничи, Глыбочицы (35 – 50 км вост. Жлобин).
8. 132-я стрелковая дивизия – в моем резерве; не ожидая полного сосредоточения, отдельными частями выйти в район Шедомы, Ржовка, Рудня (5 – 15 км юго-зап. Пропойск).
9. Авиация. ВВС армии на период 4 – 10.7 иметь задачей:
1) бомбить выдвигающиеся части противника к Днепру;
2) не допустить выдвижения колонн противника по дорогам с запада в направлении Бобруйск и уничтожить переправы на р. Березина;
3) в случае попытки противника форсировать р. Днепр, во взаимодействии с наземными войсками всеми силами бомбить переправы;
4) вести борьбу с ВВС противника, не допуская его на нашу территорию.
10. Штарм с 4.7 – лес (5 км сев. Ветка). ВПУ – Довск.
Командующий войсками
21-й армии генерал-лейтенант Герасименко
Начальник штаба армии
генерал-майор Гордов
Член Военного совета
дивизионный комиссар
Колонин
Но многие части армии еще находились в пути следования. Так, из состава 137-й стрелковой дивизии полковника И.Т. Гришина, прибывающей на рубеж Моньково, Багриново, к исходу 4 июля успели сосредоточиться только 624-й стрелковый и 278-й легкий артиллерийский полки. А некоторые части этого соединения выгружались в полосе действий 21-й армии. Да, много было в эти дни недостатков в работе службы военных сообщений (выгрузка эшелонов не по назначению, запаздывание с прибытием на фронт воинских частей, отсутствие данных о их местонахождении у комендантов станций и др.), за что был арестован, а впоследствии расстрелян ее руководитель – генерал-лейтенант Н.И. Трубецкой.
На участок Высокое, Орша выдвигалась 73-я стрелковая дивизия[123](командир – полковник А.И. Акимов), подготавливая оборонительные рубежи в районе города. Южнее Орши до местечка Копысь по восточному берегу Днепра готовили оборону части 18-й стрелковой дивизии.
61-й стрелковый корпус (командный пункт – Городище) продолжал сосредоточение прибывающих частей на рубеже Орша, Шклов, Могилев, Дашковка. В район Шклова с 4 июля начали подходить части 53-й Саратовской стрелковой дивизии (командир – полковник И.Я. Бартенев, начальник штаба – полковник Ф.П. Коновалов), кроме 110-го стрелкового полка и полковой школы, оставшихся в 21-й армии. Ослабленная дивизия (6477 человек[124]) получила задачу занять оборону по восточному берегу Днепра, на участке Копысь, Шклов.
110-я стрелковая дивизия[125](командир – полковник В.А. Хлебцев, начальник штаба – полковник Я.П. Чистопьянов) двумя стрелковыми полками с артиллерией заняла рубеж (иск.) Шклов, Кострицы, Мосток: 394-й сп – в 8 – 10 км от Могилева, оседлав Минское шоссе; 411-й сп – на участке Плещицы, Хвойная. На восточном берегу Днепра, в районе Любужа, занял огневые позиции 355-й легкий артиллерийский полк (командир – майор Ф.С. Кочерук).
Два дивизиона 601-го гаубичного полка (командир – полковник Якушев) были приданы 747-му стрелковому полку, один – находился в резерве командира 61-го стрелкового корпуса. В корпусной резерв был выведен и 425-й стрелковый полк (командир – полковник А.С. Пшеничников).
Скоро и этим сосредотачивавшимся на Днепре дивизиям пришлось вступить в бои с подходившими передовыми отрядами противника. А пока их разведывательные отряды пытались сдержать наступавшего противника на реках Друть и Вабер. Отряд 394-го стрелкового полка (командир – майор Сергеев), выдвинутый по Минскому шоссе к реке Друть, 4 июля подвергся атакам подвижных подразделений XXXXVI моторизованного корпуса и отошел за Лахву к своим главным силам.
4 июля в состав 61-го корпуса была включена и 137-я стрелковая дивизия, которой отводилась оборона рубежа Понизовье (южнее Орши), Левки. Получив задачу, комдив сразу направил усиленные передовые отряды в западном направлении с целью своевременного обнаружения и разведки сил противника, выходящего к Днепру в полосе обороны дивизии.
А вот участок Днепра от Калиновки до Вышково, находившийся на стыке 20-й и 13-й армий, по неизвестным причинам оказался не прикрыт советскими частями, чем и воспользовались вскоре немцы, успешно проведя форсирование реки.
В связи с быстрым приближением врага усиленными темпами продолжалась подготовка к обороне Могилева, которая возлагалась на 172-ю стрелковую дивизию[126](командир – генерал-майор М.Т. Романов, начальник штаба – полковник А.И. Карпинский). В соответствии с полученными указаниями командир дивизии принял решение занять оборону по западному берегу Днепра: 514-м сп (командир – подполковник С.А. Бонич) с 493-м гап – от Затишья до Тишовки, уделив основное внимание прикрытию дороги Бобруйск – Могилев; 388-м сп (командир – полковник С.Ф. Кутепов) с 340-м лап – Тишовка, Буйничи, оседлав шоссе Белыничи – Могилев.
Во втором эшелоне дивизии на восточном берегу Днепра находились 747-й стрелковый полк (командир – подполковник А.В. Щеглов) и приданный 601-й корпусной артиллерийский полк. 341-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион прикрыл Могилевский аэродром и мост через Днепр. Для прикрытия дальних подступов к Могилеву саперы взорвали три железнодорожных и два автомобильных моста через притоки рек Друть и Днепра.
Разработанный план обороны и построение боевых порядков полков дивизии генерала Романова предусматривали отражение танков врага на наиболее вероятных направлениях их продвижения, тесное взаимодействие и оказание взаимной помощи. Для борьбы с танками в части было направлено 10 000 литров горючей жидкости «КС».
Был разработан и план прикрытия с воздуха. Зенитная артиллерия 61-го корпуса получила конкретные задачи по прикрытию аэродромов, железнодорожных станций, мостов, штабов и боевых порядков воинских частей.
Войска 20-й армии поддерживали 38-я истребительная, 31-я и 28-я смешанные авиационные дивизии, бронепоезда № 47, 48 и 49. К началу боевых действий соединения армии генерала Курочкина сумели создать на рубеже Днепра прочную оборону и героически ее удерживали, пока не были обойдены противником с обоих флангов[127].
С целью координации действий войск, ведущих бои в междуречье Березины и Днепра, командующий фронтом подчинил генералу Курочкину все части 13-й армии, а генералу Герасименко – остатки 4-й армии, 4-й воздушно-десантный и 20-й механизированный корпуса. Управление 13-й армии отводилось в Могилев, на него возлагалась организация приема и отправки по назначению частей 4, 3, 10 и 16-й армий[128].
Большое внимание командование Западного фронта уделяло проведению заградительных мероприятий и налаживанию устойчивой связи с объединениями, соединениями и частями. Штаб фронта издал даже приказ[129], потребовав устранить выявленные в армиях недостатки.
КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИДля сдерживания наступательного порыва немцев командующий Западным фронтом принял решение о нанесении удара сводными отрядами 21-й армии по правому флангу 2-й танковой группы. Генералу Герасименко было приказано сформировать 3 – 4 сильных отряда, которые своими действиями на бобруйском направлении в ночь на 5 июля должны были уничтожать мосты на коммуникациях противника, боевую технику противника. В случае успеха и благоприятной обстановки отрядам предписывалось захватить и удержать Бобруйск[130].
22, 20, 21, 16, 4-й АРМИЙ,
НАЧАЛЬНИКУ 3-го ОТДЕЛА
ЗАПАДНОГО ФРОНТА
Опыт боевых действий войск Западного фронта показал, что службу заграждения войска и штабы организуют недопустимо плохо, в результате чего танки противника легко прорываются в тыл наших войск.
По преступной халатности командования и войсковой части, оборонявшей Борисов, не был взорван мост через р. Березина, что дало возможность танкам врага прорваться через столь серьезную водную преграду.
Служба заграждений организуется бессистемно и как высшими начальниками, так и их штабами не проверяется.
Командующий войсками Западного фронта ПРИКАЗАЛ:
1. Всем командующим армиями, командирам корпусов и дивизий немедленно приступить к организации службы заграждения, применяя ее в самых широких размерах. Все мосты на дорогах, по которым движутся мотомеханизированные части противника, взрывать: для этой цели выделить специальные подрывные команды, начальники которых должны быть особенно подобраны и проинструктированы.
В качестве заграждений широко применять лесные завалы, усиливая их противотанковыми минами, и прикрывать пулеметным огнем и противотанковой артиллерией. При прорыве танков противника ни в коем случае не оставлять без прикрытия место прорыва, а немедленно закрывать его, отрезая танки от мотопехоты, которая следует за ними.
Для уничтожения прорвавшихся танков применять следующую тактику действий:
а) на путях движения прорвавшихся танков устраивать завалы, минировать дороги, взрывать мосты и тем самым задерживать их, не давая возможности проникать в тыл наших войск;
б) в тылу прорвавшихся танков дороги немедленно заграждать, тем самым отрезать их от вторых эшелонов и не давать возможности отхода и атаки частей с тыла;
в) создать в каждом полку и батальоне отряды и группы истребителей танков, которые вооружать связками гранат, бутылками с горючей жидкостью, минами и усиливать их противотанковыми пушками. Действия истребительных отрядов должны быть смелыми и решительными, нападать на танки главным образом из засад.
Высшим начальникам лично и через свои штабы проверять готовность мостов к разрушению и наладить строжайший контроль за службой заграждения. Ответственность за выполнение заграждений возложить на инженерных начальников, от командиров саперной роты до начальника инженерных войск армии включительно.
Начальнику 3-го отдела Западного фронта срочно расследовать обстоятельства, при которых был отдан в руки врага мост автострады через р. Березина у Борисова, и доложить командующему войсками Западного фронта.
2. В результате недостаточного внимания вопросам связи со стороны командиров штабов и особенно начальников связи всех степеней зачастую нарушается связь с войсками, что затрудняет управление. Нижестоящие штабы, как правило, ждут связи сверху, не проявляя заботы о том, чтобы нарушенную связь установить снизу. Нижестоящие штабы, за редким исключением, используют службу делегатов связи с целью ориентировки об обстановке и получения своевременных указаний по дальнейшим действиям от старшего начальника.
Требую от всех командиров, штабов и начальников связи иметь постоянную и надежную связь, используя для этой цели все технические и подвижные средства (провод, радио, машина, танк, конные и пешие посыльные и делегаты связи). При перерывах связи в обязательном порядке искать связь как сверху вниз, так и снизу вверх. Предупреждаю, что при отсутствии связи будет отвечать командир, начальник штаба и начальник связи.
Об отданных распоряжениях срочно донести.
Начальник штаба Западного фронта
генерал-лейтенант Маландин.
Но передача этого приказа в привлекаемую для удара 117-ю стрелковую дивизию велась по телефону открытым текстом, что не исключило возможности радиоперехвата его противником. Возможно, это обстоятельство и предопределило неуспех планируемой операции дивизии.
Вечером 4 июля Военный совет Западного фронта, по непосредственному указанию Ставки Главного Командования, приказал командующему 20-й армией нанести контрудар силами 5-го (был передан из состава 16-й армии) и 7-го механизированных корпусов на Сенно и Лепель во фланг и тыл главной группировке противника, действующей в полоцком направлении. Для поддержки наступления механизированных войск привлекались стрелковые соединения 20-й и 13-й армий и авиация фронта.
Принимая решение на нанесение этого удара, Ставка и командование фронта, видно, решили использовать благоприятную ситуацию, сложившуюся на этот момент (отрыв армейских корпусов группы армий «Центр» от танкистов на 200 – 250 км), и перехватить инициативу ведения боевых действий в свои руки.
Получив распоряжение фронта, генерал Курочкин ночью 5 июля принял следующее решение на проведение операции[131]:
– 5-й механизированный корпус в ночь с 4 на 5 июля сосредоточить в районе Высокое, Селице, ст. Осиновка; по получении особого приказа нанести удар в направлении Сенно, Лепель и к исходу дня овладеть ими. Основное усилие было приказано сосредоточить на левом фланге;
– 7-й механизированный корпус в ночь с 4 на 5 июля сосредоточить в районе Вороны, ст. Крынки, Хомены; по получении особого приказа нанести удар на Бешенковичи, Лепель и к исходу дня выйти в район Камень, Ушачи, Лепель;
– 69-й стрелковый корпус (153, 223 и 229-я сд), удерживая рубеж Витебск, ст. Стайки, готовится к выдвижению отдельными полками и батальонами с артиллерией за 7-м мехкорпусом;
– 61-й стрелковый корпус (73, 137 и 18-я сд), удерживая рубеж Стайки, Шклов, готовится к выдвижению отдельными полками с артиллерией за 5-м мехкорпусом;
– 1-я мотострелковая дивизия с приданным 115-м танковым полком удерживает рубеж по реке Бобр и по особому приказу наносит контрудар в направлении Борисова.
Задача на наступление в направлении Лепель, Докшица была поставлена и 2-му и 44-му стрелковым корпусам.
Готовность к наступлению механизированных корпусов и отдельных частей и отрядов стрелковых корпусов устанавливалась к 6.00 5 июля 1941 г. Глубина ударов для мехкорпусов была определена следующей: для 5-го – до 140 км, 7-го – до 130 км[132]. Глубина последующей задачи достигала 200 км.
Механизированные корпуса, предназначенные для нанесения удара, были неплохо укомплектованы личным составом и боевой техникой, но недостаточно обучены и подготовлены к боевым действиям.
В состав 5-го механизированного корпуса (командир – генерал-майор И.П. Алексеенко, заместитель по политической части – бригадный комиссар А.Ф. Киселев, начальник штаба – полковник В.В. Бутков) входили 13 и 17-я танковые, 109-я моторизованная дивизии, 8-й мотоциклетный полк, 255-й отдельный батальон связи и другие части. К началу контрудара некоторые его части не успели прибыть в Белоруссию (разведывательный и батальон связи 13-й тд, 381-й мотострелковый полк, по одному батальону 602-го мотострелкового и 16-го танкового полков, 404-й ап, 253-й иптадн, 173-й орб 109-й моторизованной дивизии), ослабив боевую мощь соединения.
И все же корпус к 6 июля обладал достаточно большими силами. В его составе насчитывалось 924 танка (в основном БТ-7 и Т-26), 213 бронемашин, 76 орудий калибра 76 – 152 мм, 11 зенитных орудий и 12 зенитных пулеметов, 16 минометов, 2892 автомашины, 177 тракторов, 366 мотоциклов[133].
В оперативное подчинение генерала Алексеенко были переданы и два корпусных артиллерийских полка, находившихся в районе Орши.
Достаточно большими силами обладал и 7-й механизированный корпус (командир – генерал-майор В.И. Виноградов, заместитель по политической части – бригадный комиссар И.И. Михальчук, начальник штаба – полковник М.С. Малинин), даже несмотря на то, что его 1-я мотострелковая дивизия уже с 1 июля втянулась в бои на борисовском направлении, действуя в отрыве от главных сил соединения.
В составе корпуса к 6 июля находились 14-я и 18-я танковые дивизии, 9-й мотоциклетный полк и другие части, насчитывавшие 715 танков, в том числе 34 КВ и 29 Т-34, 118 бронемашин, 56 орудий калибра 76 – 152 мм, 24 зенитных орудия и 36 зенитных пулеметов, 85 минометов, 2617 автомашин, 100 тракторов, 730 мотоциклистов[134]. В составе соединения находилась и 107-я корпусная авиационная эскадрилья, имевшая 15 самолетов-корректировщиков.
Таким образом, одновременно в планируемом ударе двух мехкорпусов могло принять участие около 1400 исправных танков[135], что было наполовину больше состава 3-й танковой группы, уже понесшей в боях немалые потери.
Значительными силами к этому времени обладали еще 1-я мотострелковая дивизия и включенный в ее состав 115-й танковый полк (из 57-й тд). Так что перспектива разгрома группы генерала Гота была вполне реальна, но огромные недостатки в планировании и проведении этой операции, неучтенный опыт ударов механизированных войск под Гродно, Шяуляем и Бродами не позволили достичь поставленных перед войсками Западного фронта целей. Да и войска Красной Армии еще не были готовы к проведению таких широкомасштабных операций.
Как вспоминал Маршал Советского Союза Андрей Иванович Еременко, «идея решения на контрудар, подсказанная Ставкой, не соответствовала тем мероприятиям, которые предполагало осуществить командование фронта. В этой обстановке целесообразно было бы сосредоточить 5-й и 7-й корпуса в треугольнике Смоленск – Витебск – Орша, чтобы подготовить их для контрудара в случае прорыва противником нашей обороны, созданной на линии Витебск – Орша. Если учесть при этом еще и то, что предстояло ввести в бой недостаточно подготовленные к наступлению механизированные корпуса, выбрасывая их вперед на несколько десятков километров за линию созданной нами обороны, в лесисто-болотистый район, без поддержки авиации и пехоты, втянутой в изнурительный бой, то станет ясна вся рискованность этого плана. Управление корпусами в бою подготовлено не было. Предоставленные сами себе, они могли быть легко расчленены и разбиты сильным врагом. Далеко не благополучно обстояло дело с подвозом боеприпасов и продовольствия. В общем, корпусам предстояло решить очень трудную задачу...
Я считаю, что необходимость этого контрудара едва ли вытекала из сложившейся обстановки. В то время только создавался непрерывный фронт обороны. На некоторых направлениях части все еще были вынуждены отходить. Поэтому в первую очередь требовалось создать стабильный фронт обороны, построить оборонительные сооружения, упорядочить во всех звеньях управление войсками, научить их сложному искусству активного и стойкого сопротивления.