Рябинин Борис Степанович. Фавориты удачи

Борис РЯБИНИН
ФАВОРИТЫ УДАЧИ

Глава 1

   – Здравствуйте, можно мне поговорить с Игорем Хохловым?
   Голос показался Игорю смутно знакомым, однако ничего конкретного в голову не приходило.
   – Здравствуйте, я вас слушаю.
   – Это ты? – радостно удивился собеседник. – Не узнал, старик, богатым будешь.
   – Наверное, вместе разбогатеем, – осторожно предположил Игорь.
   – И ты меня не узнал? – еще более радостно догадался голос.
   – Боюсь, что так оно и есть, – сдержанно согласился Игорь, досадливо поморщившись.
   Он считал недопустимыми подобные телефонные шарады и вообще недолюбливал невоспитанных и слишком шумных людей.
   – Да это я, Виктор Солодовников. Вспомнил теперь?
   – А-а! Витя. Теперь-то, конечно, вспомнил.
   Игорь предпринял малоуспешную попытку изобразить голосом ответную радость.
   С Солодовниковым он учился на первом курсе медицинского института, в конце которого тот, не выдержав бремени хвостов и задолженностей, сначала ушел в академический отпуск, а затем и вовсе был отчислен. Единственное, в чем Солодовников реально преуспел за время учебы в мединституте, так это в борьбе самбо и преферансе, чему и посвящал основное время. Поначалу, как бы по инерции, Солодовников продолжал общение с бывшими сокурсниками. Однако бурное течение жизни неумолимо разводило их в разные стороны. Встречи становились все реже, а после того, как Солодовникова забрали в армию, и вовсе прекратились. Случайно повстречав его пару лет тому назад, Игорь узнал, с его же слов, что он служит в милиции и учится на вечернем отделении юридического института. Солодовников был в штатском. Состояние его костюма, находившегося в полной гармонии со всеми остальными деталями туалета, невольно вынуждало любого мало-мальски сообразительного собеседника ожидать, что сейчас у него попросят взаймы. Так оно и случилось. К счастью, запросы Солодовникова не были слишком велики; деньги у Игоря в тот момент имелись, и бывшие приятели расстались довольные собой и друг другом. Теперь Игорь искренне надеялся, что причиной этого звонка не является очередная финансовая проблема его бывшего однокашника.
   – Как дела, старик? – задушевно поинтересовался Солодовников.
   – Так себе, – осторожно ответил Игорь, не желая создавать о себе впечатление, как о придурковатом филантропе, не знающем счета деньгам.
   – Слушай, старик, я тебе, помнится, кое-что задолжал. Ты уж извини, что так долго не отдавал, замотался совсем. Я готов…
   – Да ладно тебе, Витек, – добродушно прервал Солодовникова Игорь, – было бы о чем говорить.
   – Нет, нет! – энергично запротестовал тот. – Долг платежом красен. А за задержку с меня еще причитается…
   – Витек, не изводи себя, – облегченно засмеявшись, посоветовал Игорь.
   К нему вернулось благодушное настроение.
   Стало ясно, что сегодня не придется вступать в жестокую конкуренцию по размещению кредитов с всесильной финансовой группой ОНЭКсим.
   – Нет, старик, я на полном серьезе. Ты сегодня вечером занят?
   – Нет.
   – Давай встретимся в ресторане «Волна» часиков в семь. Я закажу столик. Годится?
   Игорь задумчиво почесал в затылке.
   «А почему нет?» – подумал он.
   – Годится, – последовал его решительный ответ.
   – Тогда до вечера.
   – Пока.
   Игорь положил трубку.
   Вдвойне приятно, когда тебе возвращают старый, считавшийся безнадежным долг. Помимо повода вспомнить о своем благородстве, появляются дополнительные основания не считать себя полным идиотом.
   Сказать, что Солодовников сильно изменился со времени их последней встречи, значило сказать очень мало. Перемена наблюдалась просто разительная. Умопомрачительно элегантный светлый шелковый костюм, ловко сидевший на его слегка располневшей от усиленного питания крепкой фигуре, идеально подходил для этого теплого июньского вечера. Неброской расцветки галстук ручной работы стоил никак не меньше семидесяти баксов. А скорее и все сто. Золотые швейцарские часы, массивно блеснувшие на его запястье при рукопожатии, устраняли последние сомнения в полной кредитоспособности их лучезарно улыбающегося владельца.
   – Привет, старик, – поднялся Солодовников из-за столика навстречу приятелю, – рад видеть тебя в полном здравии.
   – Здравствуй, здравствуй. На тебя и подавно приятно посмотреть, – признался Игорь, садясь за стол.
   Продолжая улыбаться, Солодовников поискал глазами официанта и едва заметно кивнул ему. Через минуту на столе появились закуски и запотевший графинчик с водкой. Видно было, что основной заказ и порядок его выполнения были оговорены предусмотрительным клиентом заблаговременно.
   – Ну, что, старик? За встречу? – предложил Солодовников, поднимая рюмку.
   – За встречу, – согласился Игорь.
   Приятели, чокнувшись, с удовольствием выпили и дружно отдали дань многочисленным, со знанием дела подобранным закускам.
   – Ну, рассказывай, старик, как живешь, чем занимаешься, – предложил Солодовников, наливая по второй.
   – Да мне-то что особенно рассказывать? Работаю, как и прежде, анестезиологом в клинике.
   – Не женился еще?
   – Нет, а ты?
   – Куда торопиться?
   – Это верно.
   – За свободу! – торжественно провозгласил Солодовников очередной тост.
   Выпив и с аппетитом крякнув, он сладострастно вонзил вилку в упругий, маслянисто поблескивающий грибной бочок, прихватив по пути миниатюрное хрустальное колечко вымоченного в уксусе репчатого лука.
   Игорь последовал его заразительному примеру с тем, однако, отличием, что при закусывании отдал предпочтение заранее заготовленному бутерброду с красной икрой, плотно уложенной на тонкий слой сливочного масла.
   – Ты, Витек, давай сам рассказывай, – в свою очередь, предложил он приятелю. – Судя по твоему прикиду, у тебя есть чем похвастать.
   – Ну, это с чем сравнивать, – скромно заявил тот. – Но вообще жаловаться грех.
   – И чем же ты сейчас промышляешь?
   – Работаю начальником службы безопасности в фирме «Биком». Слышал про такую?
   – Слыхал, – подтвердил Игорь.
   Фирма эта, судя по ее назойливой рекламе, заполонившей все городские средства массовой информации, успешно промышляла оптовой торговлей продуктами питания. А возможно, и чем-то еще, точно Игорь не знал. Да, честно говоря, и не стремился особенно к этому знанию.
   – Тогда давай выпьем за процветание твоей фирмы, – предложил он ответный тост, – поскольку, как я понимаю, с ним тесно связано твое собственное процветание.
   – Верно излагаешь, старичок, – одобрительно кивнул Солодовников.
   Затем одним махом опустошил свою рюмку и загадочно добавил:
   – А возможно, и не только мое.
   – Чье же еще?
   После нескольких мгновений молчания, потребовавшихся Солодовникову для пережевывания нежно-розового лепестка семги, последовал ответ:
   – Вполне возможно, что и твое тоже.
   – Что ты имеешь в виду? – слегка удивился Игорь. – Еще один графинчик?
   – Это само собой, – покачал головой Солодовников, взглянув на иссякший к этому времени источник их тостотворчества.
   Он поманил рукой официанта, и тот в мгновение ока заменил графинчик на точно такой же, но, естественно, полный.
   – Но я не про это, – продолжал тем временем Солодовников.
   – Так про что же?
   – Понимаешь, старик, через неделю у нас на фирме будет юбилей. Пять лет успешной деятельности…
   – Я тебя и всю фирму в твоем лице с этим сердечно поздравляю. Только я здесь при чем?
   – А при том, что генеральный директор, он же владелец фирмы Юрий Петрович Самохвалов, решил организовать для старейших работников фирмы десятидневный круиз по Волге на специально арендованном теплоходе…
   – Ого! – искренне удивился Игорь. – Вот это размах! Вот это красиво!
   – Да уж…
   – Никогда бы не подумал, что на торговле залежалыми американскими сосисками можно столько наварить…
   – Я боюсь, что ты не совсем верно себе это представляешь, – поморщился Солодовников.
   – Что именно? Ваши сосиски?
   – Нет, масштабы этого мероприятия.
   – Ну так поясни.
   – Ты, наверное, вообразил себе эдакий трехпалубный гигант человек на триста-четыреста…
   – А что же будет на самом деле?
   – Будет небольшой, но довольно комфортабельный теплоходик. Он принадлежит одному предприятию оборонного комплекса. Раньше на нем втихаря отдыхало ихнее и московское начальство. Но теперь денег на его содержание нет. Вот и сдают его в аренду тем, у кого они есть.
   – Понятно.
   – Будет там семь человек команды. Вместе с обслугой. И человек двенадцать собственно отдыхающих. Вот и все.
   – Теперь ясно. Доходы от торговли сосисками и прочим собачьим кормом не безграничны, но все же велики.
   – Это, опять-таки, с чем сравнивать…
   – Ну, с тем же, например, оборонным комплексом.
   – Это – да. Но если с топливно-энергетическим, то…
   Солодовников закатил глаза и развел руками, показывая, насколько недосягаем для них уровень доходов этого сектора экономики.
   – Хорошо, – согласился Игорь. – Но я-то здесь при чем?
   – Дело в том, что наш директор…
   – Самохвалов?
   – Ну, да. Он.., как бы поточнее выразиться… он несколько мнителен и чрезмерно, я бы сказал, осторожен…
   – Это в каком смысле?
   – Во многих. В том числе и по медицинской части".
   – Ну и?..
   – Ну и мне поручено подобрать для рейса толкового врача, желательно мужика. Я о тебе сразу и подумал. Согласен?
   – Подожди, подожди… Я как-то сразу не готов… Нужно подумать…
   – А чего тут думать, старик? Десять дней на теплоходе! Жратва и выпивка бесплатные! Ешь сколько влезет! Считай, что тебя на десять дней приглашают в коммунизм – светлое будущее всего человечества. Не знаю, как ты, а лично я в школе его именно так себе и представлял. Плюс по окончании рейса – сто пятьдесят баксов, за труды. Так сказать, в придачу к коммунизму По-моему – неплохо. А?
   – По-моему – тоже, но все же…
   – Что все же? На работе сложности?
   – Да-а, – неопределенно протянул Игорь.
   На самом деле через два дня он уходил в отпуск. Так что с этой стороны все складывалось удачно. А вот в частно-розыскном бюро «Шерхан», где он продолжал работать по совместительству, не находя в себе решимости совсем бросить медицину, на него, как он понял из недавней беседы с директором – Павлом Ивановичем Житковым, сильно рассчитывали. Поэтому, не желая вдаваться в подробности, он не мог пока что дать окончательный ответ Солодовникову, хотя отправиться в круиз на таких замечательных условиях был совсем не против.
   – Возьми отпуск за свой счет, – продолжал настаивать тот, – пойми, ведь я тебе первому предложил, как другу. Желающих, сам понимаешь, будет навалом…
   – Да понимаю я, Витек. Чего ты меня уговариваешь? Я с толстым удовольствием.
   – Тогда за чем остановка?
   – Нужно посоветоваться кое с кем.
   – Советуйся, но недолго.
   – До завтрашнего вечера потерпишь?
   – Но никак не далее.
   – Договорились.
   – Позвонишь мне по этому телефону.
   Солодовников протянул приятелю визитную карточку.
   – А чего такая спешка, – спросил Игорь, пряча карточку в бумажник, – если до отплытия еще целая неделя?
   – Я тебе разве не сказал?
   – Нет пока.
   – Ну, во-первых, тебе, если ты, конечно, соблаговолишь согласиться, нужно будет запастись необходимыми медикаментами и прочими клистирными прибамбасами…
   – Это не проблема. Были бы деньги.
   – Деньги получишь через час после того, как дашь согласие.
   – Замечательно. А что во-вторых?
   – А во-вторых, шеф желает праздновать по высшему разряду…
   – И что это означает?
   – А то, что мужчины должны быть в смокингах, а дамы, соответственно, в вечерних платьях. Это и тебя, естественно, касается.
   Солодовников, с глумливой ухмылкой на слегка покрасневшем от выпивки лице, откинулся на стуле, наслаждаясь произведенным на приятеля впечатлением.
   От изумления Хохлов, вместо того чтобы намазать горчицей специально подготовленный для этого аппетитный ломтик буженины, отправил всю ложечку прямо в свой широко открывшийся рот и тщательно облизал ее, ничуть не изменясь при этом в лице. Справедливости ради следует отметить, что горчица была чужеземного образца, то есть не очень крепкой и даже слегка сладковатой.
   – Не понял, – наконец отреагировал он. – У меня его сроду не было, смокинга-то. Я их только по телевизору и видел.
   – Думаешь, у меня он есть? Фирма сошьет за свой счет. На это как раз неделя и уйдет. Короче, послезавтра на примерку. Понял теперь?
   – Да-а! – восхищенно выдохнул Хохлов. – Фирма действительно веников не вяжет…
   – Это точно. Я смотрю – ты здорово проголодался, раз за голую горчицу принялся. Пора кончать с закусками и переходить к серьезным вещам…
   Он подал знак, и официант возник из небытия с дымящимся блюдом в руках. На блюде в больших тарелках, в живописном окружении зелени и гарнира находилось фирменное блюдо заведения – котлеты по-киевски.
   – Под дичь? – кивая на графинчик, спросил Солодовников.
   – Непременно, – согласился Хохлов.
   Солодовников стал разливать.
   – Слушай, Витек, – спросил Хохлов, – а что будет со смокингом после круиза?
   – Как что? Себе оставишь. Кому он еще нужен?

* * *

   В конце ужина Игорь категорически отказался принять от Солодовникова старый долг и настоял на том, чтобы он пошел на оплату ресторанного счета. По его прикидкам, сумма долга не превышала и третьей части стоимости сегодняшнего ужина.

Глава 2

   – Так говоришь, в круиз пригласили? – задумчиво переспросил Житков, откинувшись на спинку кресла.
   – Ну да, – смущенно подтвердил Хохлов.
   Он чувствовал себя достаточно неловко.
   Точнее сказать, он ощущал себя дезертиром.
   Потому что обещал во время своего отпуска серьезно помочь компаньонам по «Шерхану» и разгрузить их от некоторого переизбытка заказов, наметившегося в последнее время. Он, конечно, не мог в то время предвидеть подобного поворота событий, но все же…
   – Слушай, а как там по женской части? – заинтересованно спросил Сергей Крылов.
   – Не знаю, – честно признался Хохлов, – как-то не думал об этом.
   – Кто про что, а вшивый про баню, – рассеянно обронил Житков.
   Он понимал, что Игорю действительно хочется принять это предложение. К тому же, полагал он, немного отдыха ему действительно не помешает.
   – Наверняка там соберутся какие-нибудь толстые кладовщицы и пожилые бухгалтерши, – продолжал развивать свою мысль Крылов, полностью игнорируя замечание шефа. – А с ними какой отдых? Тоска.
   – Что же ты предлагаешь? – полюбопытствовал Житков.
   – Ясно что! – с энтузиазмом стал объяснять Крылов. – Нужно взять с собой какую-нибудь симпатичную медсестричку. Своему приятелю объяснишь, что без нее ты как без рук…
   – Слушай, Слон, кончай трепаться, – с досадой прервал друга Хохлов.
   – Да я серьезно. Скажешь, что лишней каюты вам не надо. Вы и в одной прекрасно разместитесь…
   – И даже на одной кровати, – серьезно добавил Житков.
   – Точно! – восхитился Крылов. – Вот видишь, какой шеф умный. На лету хватает.
   – Ну, спасибо, – отозвался тот. – Насколько я тебя понял, ты считаешь, что мы без него десять дней как-нибудь продержимся?
   – Конечно, шеф! Какой разговор. Да если мы его не отпустим, то он зачахнет от огорчения и тоски, а перед смертью в отместку подсыплет нам в кофе крысиной отравы. А тебе это надо?
   – Не надо.
   – Вот и мне не надо.
   – Ладно. Езжай, Игорек, проветрись там с бухгалтершами и кладовщицами. Но чтобы через десять дней после отбытия…
   – Ребята, клянусь, буду как штык на этом самом месте! – радостно пообещал Хохлов, осенив себя размашистым крестным знамением.
   – Тогда за работу, – посмотрев на часы, приказал Житков строгим голосом.
   – Подожди одну минуту, шеф, – взмолился Крылов.
   – Чего еще?
   – Понимаешь, в чем дело? Я сильно опасаюсь.., как бы Игорь не влип в нехорошую историю по неопытности и при отсутствии медсестрички…
   – Ты о чем?
   – Вы мне поверьте, я человек опытный. У меня жен было в три раза больше, чем у вас, вместе взятых…
   – Ну да, – подтвердил Житков, – если иметь в виду, что у меня жена одна-единственная, а у Игоря ее и вообще никогда не бывало, то твои три…
   – Вот видишь, я знаю, что говорю…
   – Да что ты говоришь-то?
   – А то, что ситуация там может сложиться очень опасная для неженатого человека…
   – Какая ситуация? – заинтересовался Хохлов.
   – Такая, что выпивки там будет сколько угодно, а с женским полом – дефицит…
   – Ну и что?
   – В такой ситуации нужно уметь себя контролировать.
   – И как же это сделать?
   – Вот, слушай. Сидите вы, например, за столом. Ужинаете…
   – Ну.
   – Выбираешь за столом самую страшную бабу и, пока пьешь, все время на нее поглядываешь,..
   – Зачем?
   – А как почувствуешь, что она тебе начинает нравиться, то все, кончай пить и иди спать, а то захомутают. Глазом не успеешь моргнуть.
   – Сам придумал? – спросил Житков.
   – Нет, – честно признался Крылов, – в одной умной книге вычитал. Но лично многократно испробовал. Отличное правило.

* * *

   Теплоход назывался «Пионер». Был он действительно невелик, а его внешний вид ничем особенно не примечателен, скорее даже скромен. «Пионер» был пришвартован у самой дальней стенки Желтогорского пассажирского речного вокзала. Вода стояла низко, и над причальной стенкой возвышалась только его пустовавшая ходовая рубка. Над рубкой лениво колыхался на легком ветерке закрепленный на скошенном назад флагштоке немного выцветший российский трехцветный государственный флаг.
   Чтобы попасть на борт «Пионера», Хохлову и Солодовникову пришлось с причальной стенки спускаться вниз по крутому узкому трапу.
   Вместе с ними спустился единственный охранник из команды Солодовникова, который тоже отправлялся в круиз, – молодой крепкий парень с длинными светлыми волосами по имени Андрей. У каждого из них в руках были сумки с личными вещами. А у Хохлова, кроме того, – саквояж с медикаментами и набором медицинских инструментов.
   У нижнего конца трапа их встретил вахтенный матрос. Он уже знал в лицо ранее неоднократно здесь бывавшего Солодовникова.
   – Привет, Паша, – поздоровался с вахтенным Солодовников. – Продукты завезли?
   – Все в порядке, Виктор Владимирович. На камбузе уже полный аврал. Готовят праздничный ужин. Дым коромыслом.
   – Правильно делают, – одобрил Солодовников. – А где капитан?
   – У себя в каюте. Просил сразу сообщить, когда вы появитесь.
   – Хорошо, я сейчас сам к нему загляну.
   А это наш врач, Игорь Сергеевич, и мой помощник, Андрей. Прошу любить и жаловать, – представил он своих спутников.
   Вахтенный кивнул головой, и вновь прибывшие направились в глубь судна.
   Внутренний интерьер выглядел просто роскошно: красное дерево, ковровые дорожки, надраенная до зеркального блеска медь поручней и дверных ручек произвели на новичков должное впечатление.
   – Неплохо, а? – спросил Солодовников своих спутников.
   – Да-а, – протянул Андрей, озираясь по сторонам, – такого я даже в гостинице «Балчуг» не видел…
   – Подожди, ты еще в кают-компании не был…
   Ладно, давайте сначала вещи отнесем. Андрей, твоя каюта ниже, ее номер двадцать шесть. А мы с тобой будем рядом жить, – он повернулся к Хохлову, – номер пятнадцать и шестнадцать.
   Какую выбираешь?
   Они остановились перед дверями, в замках которых торчали ключи, а Андрей стал спускаться в нижний ярус кают по крутому трапу, застланному темно-красной ковровой дорожкой, заправленной под блестящие латунные стержни.
   Хохлов обратил внимание, что ворс дорожки был настолько длинен и упруг, что шагов Андрея было совершенно не слышно.
   – Мне все равно, – ответил он Солодовникову. – А какая лучше?
   – Абсолютно одинаковые.
   – Тогда я выбираю пятнадцатую.
   – Почему?
   – Люблю нечетные числа.
   Солодовников пожал плечами и открыл дверь под номером шестнадцать.
   Хохлов сделал тоже самое со своей.
   Каюта была не очень большой, но вполне комфортабельной: стол у большого квадратного иллюминатора, два мягких стула, небольшой диванчик и неожиданно широкая кровать.
   Внимание Хохлова привлекли две одинаковые неширокие двери. Одна, как тут же выяснилось, вела в сияющий белизной и благоухающий всеми дарами современной химии туалет – гальюн по местной терминологии, удачно совмещенный с душем, а вторая – в довольно обширный гардероб, оснащенный гигантским количеством плечиков для одежды.
   – Хорошо, – пробормотал Хохлов, – будет куда повесить мой новый смокинг.
   Он не зря вспомнил о нем. Проблема смокинга в данный момент волновала его больше всего. На примерке, в булавках и без рукавов, он не выглядел как готовое изделие. И Хохлов не смог понять, как он в нем будет выглядеть. Он сильно опасался, что, надев его, будет чувствовать себя идиотом. А известно, что как себя чувствуешь – так и выглядишь.
   Словно в ответ на его мысли раздался стук в дверь.
   – Открыто, заходи, – крикнул он, полагая, что это Солодовников демонстрирует свою несуществующую воспитанность.
   Дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникла симпатичная кареглазая брюнетка в кокетливом белоснежном кружевном передничке. В руках она что-то держала, однако Хохлов, увлеченный разглядыванием посетительницы, сразу и не обратил на это внимания.
   – – Здравствуйте, – певучим голосом поздоровалась она, метнув на Хохлова любопытный взгляд.
   – Здравствуйте.
   – Вы доктор Хохлов?
   – Я.
   – Я ваша горничная. А это, – она протянула ему принесенную вещь, – ваш костюм. Сегодня привезли из ателье.
   – Спасибо, – вежливо поблагодарил горничную доктор, принимая свою новую спецодежду. – А как вас зовут?
   – Татьяна…
   – Очень приятно. А меня…
   – Я знаю, Игорь Сергеевич.
   – Откуда? – удивился он.
   Татьяна слегка смутилась:
   – Мы обязаны знать своих клиентов. Нам заранее дают список пассажиров, и мы должны выучить его наизусть.
   – Похвальное правило, – одобрил он.
   – Мне можно идти? – скромно потупив глаза, спросила она после секундной паузы.
   Хохлов пожал плечами, несколько ошеломленный такой вышколенностью персонала:
   – Наверное…
   – Если вам что-нибудь понадобится, нажмите вот на эту кнопочку, и я приду.
   Она показала наманикюренным пальчиком на незамеченную им до этого, но, как оказалось впоследствии, далеко не маловажную деталь интерьера.
   – Хорошо.
   – Желаю вам хорошо отдохнуть.
   Она повернулась и открыла дверь.
   – Спасибо, но я здесь вроде как на работе.
   Когда Татьяна выходила из каюты. Хохлов заметил то, что не мог видеть, когда она стояла близко от него: юбка ее форменного, стилизованного под матросский костюмчик облегающего платья была очень короткой, а ноги, как, впрочем, и вся фигура, были очень и даже очень…
   Обернувшись на его последнюю реплику, она улыбнулась и сказала:
   – Будем надеяться, что ваше профессиональное мастерство в этом рейсе не востребуется.
   – Дай-то бог, – не мог не согласиться он.
   Последняя услышанная фраза слегка удивила его. Вроде бы ничего особенного, но простые горничные так обычно не выражаются.
   Положив смокинг на кровать, Хохлов еще раз обратил внимание на ее ширину, подумав при этом, что совет его друга Крылова был не лишен здравого смысла. Хотя.., если.., он задумчиво посмотрел на кнопочку…
   На этот раз дверь открылась без стука. На пороге стоял Солодовников.
   – Устроился? – спросил он.
   – Да так…
   – Ладно, еще будет время. Пошли знакомиться с капитаном.
   – Пошли.

* * *

   Капитан, Владимир Аркадьевич Зелепукин, оказался среднего роста, плотного телосложения черноволосым и черноусым мужчиной лет сорока пяти. Его каюта была практически точной копией той, в которой предстояло жить Хохлову. С той, однако, разницей, что каюта капитана имела более обжитой вид и вся пропахла табаком. Источник этого аромата, массивная трубка вишневого дерева, находился в крепких желтоватых зубах капитана и периодически выбрасывал в атмосферу очередной клуб дыма, размер которого мог ввергнуть в панику любого активиста-гринписовца. И немудрено: как показалось Хохлову, капитанская трубка наносила окружающей среде ущерб, не меньший, чем дизели его судна.
   Крепко пожав руку представленному Солодовниковым доктору, капитан властным голосом спросил:
   – Сейчас четырнадцать двадцать пять. Через тридцать пять минут согласно графику мы отваливаем. Где ваши люди?
   – Я думаю, Владимир Аркадьевич, к этому времени все соберутся, – извиняющимся тоном ответил Солодовников. – Я на всякий случай объявил, что отправление в половине третьего.
   Обычно больше, чем на полчаса, у нас на фирме не опаздывают.
   В знак презрения к таким сухопутным порядкам капитан выпустил клуб дыма вдвое гуще обычного. Опасаясь за свою жизнь, приятели спешно покинули капитанскую каюту.
   – Черт его знает, что такое, – проворчал Солодовников, – я сам человек курящий, но не до такой же степени.., просто душегубка какая-то…
   Хохлов, как человек некурящий, приложил платочек к заслезившимся глазам. Сказать он ничего не мог по той простой причине, что дыхание у него временно перехватило. Табак был какой-то необычайной крепости.
   – Пойдем на причал встречать шефа, – предложил Солодовников. – Уж он-то явится тютелька в тютельку, вот увидишь. Шеф – человек пунктуальный.