Страница:
Решено было далее, что Антоний и Цезарь поведут с ними войну, тогда как Лепид должен стать консулом на следующий год и оставаться в Риме для ведения дел в нем. Из войск Лепида три легиона должны были остаться у него для охраны Рима, а остальные семь — разделены между Цезарем и Антонием так, чтобы каждый из них мог повести в поход по 20 легионов. Они должны были уже теперь обнадежить войско наградами за победу, причем помимо других подарков предоставить им 18 италийских городов для поселения; эти города, отличающиеся богатством, плодородием почвы и красотой зданий, они намерены были вместе с землею и домами разделить между войском, как если бы эти города были завоеваны ими в неприятельской стране. Решено было также расправиться со своими личными врагами, чтобы они не мешали им в осуществлении их планов и во время ведения ими дальнего похода. Все эти постановления были записаны, и Цезарь как консул прочитал их войскам все, за исключением лишь проскрипционных списков.
Списки имен лиц, предназначавшихся к смерти, триумвиры составили наедине, подозревая при этом всех влиятельных людей и занося в список личных врагов. При , этом они жертвовали друг другу своими родственниками и друзьями. Один за другим вносились в список кто по вражде, кто из-за простой обиды, кто из-за дружбы с врагами или вражды к друзьям, а кто по причине выдающегося богатства. Дело в том, что триумвиры нуждались в значительных денежных средствах для ведения войны, так как самые богатые провинции находились пока под властью помпеянцев. Сами же триумвиры в разоренной войнами и налогами Европе, особенно в Италии, терпели нужду в деньгах. Вот почему они налагали тягчайшие поборы на все слои населения. Некоторые подверглись проскрипции из-за своих красивых загородных домов и вилл. Всего было приговорено к смерти и конфискации имущества 300 сенаторов и 2000 всадников. Большинство из обреченных на смерть триумвиры намерены были подвергнуть публичной проскрипции после своего вступления в Рим. Но 17 человек из числа наиболее влиятельных, в том числе Цицерона, решено было устранить ранее остальных, подослав к ним убийц немедленно.
Договорившись обо всем, триумвиры вступили в Рим. Каждого сопровождал один легион и преторианская когорта. Окружив народное собрание войсками, триумвиры провели через него все свои решения, придав им таким образом видимость закона. Ночью во многих местах города были выставлены проскрипционные списки с именами лиц, подлежащих уничтожению. Головы всех казненных выставлялись на форуме. За каждую голову платили 250 000 драхм, а рабам — в 10 000 (им также давались свобода и римское гражданство). Все обязаны были предоставлять свои дома для обыска, причем скрывшие осужденного также подлежали казни. За донос назначена была особая плата.
Впрочем, надежды триумвиров на то, что за счет имущества проскрипированных они покроют военные издержки, не оправдались. Все боялись покупать его, опасаясь и на себя навлечь такую же кару. Если что-то и покупалось, то лишь за ничтожную плату. Чтобы собрать недостающие деньги, триумвиры обложили особой податью 400 наиболее состоятельных женщин, а также всех, владеющих состоянием более чем в 100 000 сестерций.
В начале 42 г. до Р.Х. Цезарь отправился на юг Италии. Он дал обещание жителям Регия и Гиппония, что их города будут исключены из списка городов, назначенных его солдатам в награду за победу. Цезарь боялся, как бы те не пристали к Сексту Помпею, который, обладая огромным флотом, захватил в это время Сицилию и вел против триумвиров упорную борьбу. Затем Цезарь отправился в Брундизий и отплыл с войском в Эпидамн. Тут он вынужден был остановиться из-за болезни. Антоний один повел армию к Филиппам, где стояли со своими легионами Брут и Кассий. Цезарь прибыл позже, еще не оправившись от недуга, — его несли на носилках перед рядами войск.
Обе стороны имели по 19 легионов тяжеловооруженных, но конницы у Кассия и Брута было больше. В дополнение к этому их флот господствовал на море, и они имели в изобилии всякие припасы, в то время как Антоний и Цезарь испытывали большие лишения. Поэтому Антоний торопился с битвой и первым напал на врагов. Он разгромил Кассия, но Брут обратил в бегство легионы Цезаря и захватил лагерь. Сам Цезарь в этой битве не участвовал: он уехал накануне. Позже в своих воспоминаниях Цезарь писал, что одному из его друзей приснился дурной сон, и поэтому он остерегался этого дня.
Разбитый Кассий покончил с собой, а Брут, возглавив оба войска, стал готовиться ко второй битве, которая должна была решить исход всей войны. Он считал, что затягивание военных действий вызовет голод в войске противника, и поэтому некоторое время не выводил свои легионы за лагерные укрепления. Но воины требовали решительной битвы, и против своей воли Брут дал на нее согласие (Аппиан; 16; 2, 3, 5-7, 11, 15, 31, 34, 86, 106, 108, ПО, 125).
Когда началась битва, тот фланг, что находился под прямым начальством Брута, взял верх над легионами Антония и обратил в бегство левое крыло врага. Но другой фланг начальники, чтобы предотвратить окружение, растягивали все больше и больше, а так как численное превосходство было теперь на стороне Цезаря и Антония, боевая линия истончилась в середине и потеряла силу, так что не смогла выдержать натиск врага и побежала. Легионы Цезаря прорвали вражеский строй и немедленно ударили в тыл Бруту, после чего его войско обратилось в бегство. Сам Брут укрылся в ближайший лес. Этой же ночью он простился с друзьями и, бросившись на меч, покончил с собой. Перед смертью Брут сказал, что умирает спокойный: он доволен тем, как прошла его жизнь, и упрекает судьбу лишь за жестокость к его отечеству, ибо оно в этот день навсегда потеряло свободу (Плутарх: «Брут»; 49, 52). И это была правда: будущий государственный строй римлян определился именно после битвы при Филиппах и после нее они уже никогда не возвращались к демократии (Аппиан: 16; 138).
Отпраздновав победу, Цезарь отправился в Италию, чтобы раздать воинам земли и распределить их по колониям; он выбрал себе это дело, так как был нездоров. Антоний двинулся в восточные провинции для сбора обещанных воинам денег. Солдаты, отслужившие положенный срок, были отпущены. Цезарь и Антоний поделили между собой одиннадцать легионов, которые были набраны из бывших воинов Кассия и Брута.
На обратном пути болезнь Цезаря усилилась, приняв особенно опасный характер в Брундизии: распространилась даже молва, что он умер. Выздоровев, Цезарь вступил в Рим, а Лепида отправил в Африку, которая следовала ему по новому разделу. Как и было обещано, Цезарь наделил ветеранов землей. Он дал им и много сверх обещанного, заимствовав для этого деньги у храмов. Это подняло еще более его престиж в глазах войска. Но у местного населения, которое без всякого повода сгонялось со своих земель и лишалось домов, такая политика вызывала жгучую ненависть к триумвирам и в особенности к Цезарю.
Сторонники Антония тоже были недовольны, обвиняя Цезаря в том, что он пользуется отсутствием соправителя и переманивает на свою сторону его легионы, дабы в дальнейшем прибрать всю власть к своим рукам. Ведь получалось так, что войну с Брутом и Кассием фактически выиграл Антоний, а вся благодарность войска достается Цезарю. Во главе противников Цезаря встали Луций Антоний, брат триумвира, бывший в 41 г. до Р.Х. консулом, и жена Антония, Фульвия. Согнанных с земель италиков Луций обнадежил и обещал им свою поддержку. Ветеранам Антония он внушал, что Цезарь мечтает о единовластии и ведет дело к диктатуре.
Все симпатии италиков были на стороне Луция, и тому удалось собрать семнадцать легионов, в то время как Цезарь поначалу имел всего четыре. Он оставил Рим и пошел навстречу своему полководцу Сальвидиену, который вел ему из Галлии шесть легионов. Луций беспрепятственно вошел в столицу и к великой радости народа объявил власть триумвиров низложенной; он обещал, что Антоний сложит с себя власть добровольно, а Цезаря и Лепида принудят к этому силой.
Но когда в Италию вошел Сальвидиен, а в войске Луция произошло замешательство (прошел слух, что Антоний не доволен братом, так как вовсе не собирался ссориться с Цезарем), положение резко изменилось. Луций отступил от Рима и укрепился в Перузии, а Цезарь со своими полководцами начал осаду. Продовольствия в городе было немного, и когда Цезарь пресек его подвоз со стороны, в Перузии начался сильнейший голод. Все же Луций упорно защищался всю зиму. Несколько раз осажденные пытались вырваться из кольца осады, но неизменно терпели поражение, так как Цезарь велел обнести город рвом и частоколом, а затем построить стену и на ней воздвигнуть полторы тысячи деревянных башен; стена была снабжена частыми зубцами и другими приспособлениями, рассчитанными на два фронта — против осажденных и против тех, кто подошел бы извне. Весной 40 г. до Р.Х. Луций вынужден был просить пощады. Цезарь обошелся милостиво с солдатами и самим Луцием, но перузианцев подверг примерному наказанию. Всех сенаторов он велел казнить, а город хотел отдать на разграбление. Ночью, однако, здесь вспыхнул пожар, и Перузия выгорела дотла.
Хотя внешне Цезарь продолжал делить власть со своими соправителями, поражение Луция превратило его в единодержавного правителя Италии и всех западных провинций: многие сторонники Антония, а также его полководцы со своими легионами бежали из страны. Галлию и Испанию Цезарь присоединил к себе. Одиннадцать легионов Антония, расположенных здесь, перешли на его сторону.
Обеспокоенный всем этим Антоний отправился из Египта в Италию. Когда ему не позволили высадиться в Брундизии, он заключил союз с Помпеем и начал против Цезаря неприятельские действия. Сам Антоний осадил Брундизий и занял на Италийском берегу Сипунт и Авзонии, а Помпей захватил Сардинию, причем два стоящих здесь легиона сдались ему без боя. Цезарь имел к этому времени в своем распоряжении 40 легионов, но далеко не был уверен в том, что все они сохранят ему верность, если дело дойдет до решительного сражения с Антонием. К тому же он не располагал ни одним кораблем, не располагал и возможностью построить флот, так что опасался, как бы его противники, владевшие 500 кораблей, не блокировали разоренной войной Италии и не вызвали там голода.
Все эти причины, а также то обстоятельство, что и войско и сами полководцы были утомлены бесконечными войнами, заставили обе стороны искать мира. При содействии друзей Антоний и Цезарь встретились в Брундизии и заключили между собой новый договор. Все римское государство они поделили на три части, так что Цезарю достались все провинции, западнее иллирийского города Скодра, а Антонию — все, находящиеся на востоке от него. Африка осталась за Лепидом. Цезарю предназначена была война с Помпеем, а Антонию — с парфянами. Поскольку Фульвия, жена Антония, недавно умерла, договорились, что Антоний женится на Октавии, сестре Цезаря. После этого оба триумвира отправились в Рим и отпраздновали там свадьбу.
Между тем Рим страдал от голода, так как купцов с востока удерживал страх перед Помпеем и Сицилией, а с запада — то обстоятельство, что Сардиния и Корсика были также в руках Помпея; из Африки хлеб не приходил, так как те же враги господствовали на обоих морских берегах. Цены на все продукты в Риме поднялись, и так как причину бедствия видели во вражде между вождями, то их бранили и требовали примирения с Помпеем. Но Цезарь на это не соглашался и готовился к войне. Чтобы собрать средства на нее, он издал закон всем владеющим рабами выплатить за каждого из них в казну по двенадцать с половиной драхм, а также обложил податью лиц, вступающих во владение наследством. Приказ этот был встречен взрывом негодования в народе. В Риме собралась огромная толпа возмущенных; когда же Цезарь вышел к ней, чтобы обратиться с речью, в него полетели камни. Антоний поспешил было ему на помощь, но тоже был встречен градом камней. Тогда он вызвал значительный отряд и солдаты разогнали толпу, многих при этом перебив и поранив. Трупы несчастных Цезарь велел бросить в Тибр. Так прекращена была эта смута, но голод продолжал нарастать и к зиме достиг наивысшей силы.
Цезарь принужден был уступить. Весной 39 г. до Р.Х. он согласился начать мирные переговоры с Помпеем. Помпей с флотом прибыл к Дикеархию. С рассветом вбили посреди моря на небольшом расстоянии колья, настлали на эти колья доски и устроили таким образом два настила. На один из них взошли Цезарь с Антонием, на другой — Помпей с Либоном (он был посредником при переговорах). Переговоры оказались нелегкими. На Сицилию к этому времени бежали многие из проскрибированных. Помпей требовал, чтобы к изгнанию были присуждены лишь убийцы Цезаря, а остальным была дарована амнистия и возвращено их имущество. Цезарь и Антоний согласились с трудом на возвращение им четвертой части имущества. После этого заключен был мир. Помпей обещал не препятствовать торговле, но сохранил под своей властью Сицилию, Сардинию, Корсику и Пелопоннес на тех же основаниях, на каких триумвиры владели своими провинциями. Его ветеранам обещаны были такие же награды, как и ветеранам триумвиров. Все бежавшие к нему из Италии рабы получили свободу, но тех, что бежали после заключения договора, он должен был вернуть их хозяевам. Свои чрезвычайные полномочия триумвиры продлевали еще на четыре года, а затем должны были возвратить управление народу.
Этот договор Цезарь заключил с большой неохотой под давлением обстоятельств. Продемонстрировав свое миролюбие, он вместе с тем продолжал тайно враждовать с Помпеем. Пелопоннес, который следовал тому по договору, он соглашался передать не иначе, как по выплате греками всех наложенных на них податей. Возмущенный этим Помпей вновь начал разбои на море, голод в Италии возобновился, но Цезарь всецело возлагал вину за это на коварного Помпея, а также на нерадивость римлян, которые вместо того, чтобы оружием завоевать себе моря, предпочли получать подачки из рук врагов. И действительно, ему удалось переломить в свою сторону общественное мнение: римляне громко говорили, что мир не принес с собой облегчения, а только посадил им на шею четвертого тирана. В это время Менодор, которому Помпей сначала доверил управление Корсикой и Сардинией, а потом стал подозревать без всякого основания в измене, поспешил перейти на сторону Цезаря вместе со своим флотом, обоими островами и тремя легионами пехоты. Цезарь принял его, и мир оказался окончательно разорван.
Поскольку Помпея нельзя было победить иначе как на море, Цезарь приказал строить корабли в Риме и в Равенне. В 38 г. до Р.Х., когда все было готово, он переправился из Тарента в Регий. Помпей ждал его у Мессены всего с 40 кораблями (нападение произошло неожиданно, и главные силы еще не успели к нему подойти). Цезарь, однако, не решился завязывать сражение в узком проливе. К тому же он поджидал флот Менодора. От Регия он поплыл на север вдоль берегов пролива. Между тем Помпей, успевший собрать большую часть своих кораблей, настиг флот Цезаря у Схиллея и прижал его к скалистому неприступному берегу. Корабли стали наталкиваться друг на друга, налетать на скалы и наполняться водой. Ночь и подход кораблей Менодора не позволили Помпею довершить разгром, но и без того положение флота Цезаря было отчаянное.
Сам он соскочил с корабля на прибрежные скалы, принимал выплывавших из моря и провожал их на ближайшую гору. Спасшиеся провели ночь на голом скалистом берегу, без пищи и слуг, испытав все лишения. Цезарь, находившийся в таком же положении, обходил их, убеждая потерпеть до зари. Все его рабы разбежались, и у него поначалу даже не было палатки, где бы он мог отдохнуть. На другой день разразилась сильнейшая буря. Помпей успел укрыться со своими кораблями в Мессене, а флот Цезаря был почти полностью уничтожен непогодой (Аппиан: 17; 3, 12, 19, 22, 24, 30-34, 47-52, 56, 65-69, 71-72, 77, 80, 84-90).
Среди этих несчастий произошло радостное для Цезаря событие — после многих неудач, он наконец нашел себе спутницу жизни. В юности он был помолвлен с дочерью Публия Сервилия Исаврика. Однако после первого примирения с Антонием, когда их воины потребовали, чтобы оба полководца вступили в родственную связь, Цезарь взял в жены Клавдию, падчерицу Антония, дочь Фульвии от Публия Клодия, хотя она едва достигла брачного возраста. Поссорившись со своей тещей Фульвией, Цезарь, не тронув жены, отпустил ее девственницей. Вскоре он женился на Скрибонии, которая уже была замужем за двумя консулами и от одного имела детей; но и с нею он развелся в самый день рождения дочери Юлии, как он сам писал, «устав от ее дурного нрава». Теперь же Цезарь увлекся Ливией Друзиллой, женой Тиберия Нерона. Он отнял ее беременной у мужа, женился на ней, и любил ее, как никого, почитая до самой смерти (Светоний: «Август»; 62).
В следующем году война с Помпеем продолжалась. В крайности Цезарь вынужден был обратиться за помощью к Антонию. В начале весны 37 г. до Р.Х. Антоний приплыл для переговоров в Тарент. Поначалу отношения между соправителями были натянутые: Цезарь жаловался, что Антоний задержал свою помощь на такой долгий срок. Антоний послал вперед себя жену, и Октавия сумела смягчить брата. Триумвиры встретились вполне дружелюбно. Цезарь один без телохранителей переплыл в лодке реку Тарент и провел в доме Антония ночь. На следующий день такое же доверие выказал со своей стороны Антоний. Договорились, что Антоний даст Цезарю 120 боевых кораблей для войны с Помпеем, а Цезарь уступит ему 20 000 легионеров для похода против парфян. Свою чрезвычайную власть они продлили еще на пять лет и не старались придать этому решению даже той видимости законности, о которой заботились в первый раз (Аппиан: 17; 93-95).
Отложив начало войны еще на год, Цезарь занялся подготовкой своего флота. Взамен погибших кораблей были отстроены новые. Убыль в экипажах была восполнена за счет 20 000 отпущенных на волю рабов. При Байях Цезарь велел устроить гавань, соединив с морем Лукринское и Авернское озера, и здесь в течение всей зимы тренировал свои войска (Светоний: «Август»; 16).
Наконец, летом 36 г. до Р.Х. Цезарь во второй раз выступил против Помпея. Сам он вел флот из Дикеархии, Лепид с 170 кораблями и 12 легионами направился из Африки к Лилибею, а Тавр с флотом Антония шел из Тарента. По всеобщему мнению, отразить этот тройной удар Помпею было не под силу. Однако вновь, как и два года назад, сильная буря смешала все планы Цезаря. Тавр, правда, успел вернуться в Тарент при первых ее признаках, а Лепид, потеряв много кораблей, все же добрался до Сицилии, но флот самого Цезаря понес такие потери и повреждения, что ему пришлось потратить целый месяц на ремонт кораблей. Цезарь с твердостью воспринял эту новую неудачу. Хотя приближались осень и конец навигации, он решил завершить войну с Помпеем в этом году. Свой флот под командованием Агриппы он отправил к Милам, а сам с кораблями Тавра поплыл к Тавромению.
Агриппа в Милах встретил флот Помпея и атаковал его. После Упорного боя помпеянцы, потеряв 30 своих кораблей и потопив 5 неприятельских, отступили на более мелкое место, куда корабли Агриппы не могли за ними следовать. Цезарь тем временем высадил три легиона под Тавромением. Он был уверен, что Помпей все еще находится под Милами, но тот, оставив там часть кораблей, чтобы вводить в заблуждение Агриппу, внезапно явился под Тавромением и стал теснить врага. Цезарь велел войску ожидать его в укрепленном лагере, а сам с флотом вышел против Помпея. Битва продолжалась целый день и закончилась полным разгромом Цезаря. Большая часть его кораблей была потоплена или сожжена. Другие бежали к берегам Италии.
Сам Цезарь добрался до Абальского залива (Аппиан: 17; 98-99, 105, 107, 109-112). Военачальники Помпея, Демохар и Аполлофан, преследовали его, и он с трудом ускользнул от них на единственном корабле (Светоний: «Август»; 16). Цезарь сошел на берег с одним только оруженосцем — без друзей, телохранителей и рабов. Здесь его, ослабевшего телом и духом, нашли разведчики Мессалы (ему поручил Цезарь в свое отсутствие италийские легионы). Ободрившись, Цезарь стал деятельно собирать корабли и готовить к переправе новые легионы (Аппиан: 17; 112). В эти дни его жизнь не раз подвергалась опасности. Рассказывают, что один раз он шел пешком мимо Локров в Регий и увидел биремы Помпея, двигавшиеся вдоль берега; приняв их за свои, он спустился к морю и едва не попал в плен. А когда после этого он спасался бегством по узким тропинкам, то раб его спутника Эмилия Павла попытался его убить, воспользовавшись удобным случаем, чтобы отомстить за Павла-отца, казненного во время проскрипций (Светоний: «Август»; 16).
Те войска, которые он оставил под Тавромением, вынуждены были выйти из лагеря из-за недостатка продовольствия. С тяжелыми боями, постоянно теснимые помпеянцами, они через безводную местность добрались до Мил и соединились с Агриппой. К этому времени Агриппа овладел Тиндаридой, местечком, изобиловавшим съестными припасами и удобно расположенном для ведения войны на море.
Цезарь переправил в Тиндариду свои войска. Всех сил в Сицилии у него было 21 легион тяжеловооруженных, 20 000 всадников и 5000 легковооруженных. Уже глубокой осенью во время сильных дождей он соединился с войском Лепида, и они оба расположились лагерем близ Мессены. Их отряды рассыпались по всей Сицилии, подвергая ее грабежам и опустошению.
Помпей не решался начать сухопутное сражение. Гордясь своим флотом, он послал к Цезарю вызов и предложил решить исход войны морской битвой. Цезарь согласился, хотя прежде ему не везло ни в одном его морском предприятии. Был назначен день, к которому обе стороны снарядили по 300 кораблей. Цезарианским флотом командовал Агриппа, наиболее талантливый из всех полководцев Цезаря. Цезарь поверил в его удачу и не ошибся. На виду у двух сухопутных армий вблизи Навлоха развернулось грандиозное морское сражение, протекавшее с большим ожесточением. Исход его долго казался неясным, но в конце концов Агриппа прижал помпеянский флот к берегу и полностью уничтожил. Успели спастись только 17 кораблей. Помпей укрылся в Мессену, бросив свою сухопутную армию. В тот же день она сдалась Цезарю. Когда весть о поражении достигла Лилибея, его гарнизон также капитулировал. Помпей бежал из Сицилии. Восемь легионов, оставленные им в Мессене, перешли на сторону Лепида.
Располагая теперь 22 легионами, Лепид стал строить планы, каким образом он может сохранить Сицилию для себя, не отдавая ее Цезарю. Он послал приказ во все города, в которых уже стояли его гарнизоны, не впускать к себе ни Цезаря, ни его полководцев. Таким образом, только что закончив одну войну, Цезарь оказался перед угрозой новой.
Впрочем, скоро выяснилось, что Лепид не рассчитал своих сил. Даже его собственные солдаты не одобряли его распри с Цезарем. Что же касается недавних помпеянцев, только что перешедших на его сторону, то их такой оборот дела устраивал еще меньше, ведь в случае поражения Лепида они уже никак не могли рассчитывать на снисхождение со стороны Цезаря. Зная о настроениях солдат, Цезарь с незначительной охраной вдруг явился в лагерь Лепида. Он обратился к солдатам и сказал, что не желает войны. Те приветствовали его как императора, а помпеянцы тотчас перешли на его сторону. Узнав в чем дело, Лепид напал на Цезаря. В завязавшейся схватке некоторые спутники его были убиты, самого Цезаря ударили копьем, но не пробили панциря. Он поспешно отступил за укрепления.
Однако дерзкий его поступок не прошел без последствий. Воины Лепида стали перебегать к Цезарю, сначала по одиночке, потом группами, и наконец целыми легионами. Цезарь принимал всех. Когда его спросили, что делать с Лепидом, он велел сохранить ему жизнь. Он лишил Лепида всех полномочий и отпустил в Рим, где тот жил до смерти как частный человек. Африка и Сицилия были присоединены к владениям Цезаря. Так счастливо закончилась эта война, самая тяжелая из всех, какие пришлось вести Цезарю.
Возвратившись в Рим, Цезарь обратился к делам государства. Он простил все недоимки по налогам и откупам, чем вызвал всеобщую радость и ликование. Но это был только первый шаг. Цезарь понимал, что много надо сделать для того, чтобы вернуть разоренной до последних пределов стране былое процветание. Италия была наводнена шайками беглых рабов, мародеров и отщепенцев всякого рода. Наглость грабителей не знала пределов. Цезарь повел против них настоящую войну и предал всех пойманных массовому истреблению. Не прошло и года, как снова повсюду установились мир и безопасность, и Цезарь заслужил общее изумление столь быстрым и неожиданным восстановлением порядка. Он вернул многие права в государственном управлении ежегодным должностным лицам, согласно отцовским законам, сжег документы, относящиеся ко времени смут, и обещал вполне восстановить государственный строй после возвращения Антония из парфянского похода. Сам Цезарь стал готовиться к походу против иллирийцев, которые своими набегами опустошали берега Италии (Аппиан: 17; 113-126, 129, 132). Он двинулся в Иллирию в 35 г. до Р.Х. Многие племена на побережье подчинились ему без боя. С другими ему пришлось вести упорную борьбу. К 33 г. завоевание Иллирии было завершено (Аппиан: 9; 16-28).
Списки имен лиц, предназначавшихся к смерти, триумвиры составили наедине, подозревая при этом всех влиятельных людей и занося в список личных врагов. При , этом они жертвовали друг другу своими родственниками и друзьями. Один за другим вносились в список кто по вражде, кто из-за простой обиды, кто из-за дружбы с врагами или вражды к друзьям, а кто по причине выдающегося богатства. Дело в том, что триумвиры нуждались в значительных денежных средствах для ведения войны, так как самые богатые провинции находились пока под властью помпеянцев. Сами же триумвиры в разоренной войнами и налогами Европе, особенно в Италии, терпели нужду в деньгах. Вот почему они налагали тягчайшие поборы на все слои населения. Некоторые подверглись проскрипции из-за своих красивых загородных домов и вилл. Всего было приговорено к смерти и конфискации имущества 300 сенаторов и 2000 всадников. Большинство из обреченных на смерть триумвиры намерены были подвергнуть публичной проскрипции после своего вступления в Рим. Но 17 человек из числа наиболее влиятельных, в том числе Цицерона, решено было устранить ранее остальных, подослав к ним убийц немедленно.
Договорившись обо всем, триумвиры вступили в Рим. Каждого сопровождал один легион и преторианская когорта. Окружив народное собрание войсками, триумвиры провели через него все свои решения, придав им таким образом видимость закона. Ночью во многих местах города были выставлены проскрипционные списки с именами лиц, подлежащих уничтожению. Головы всех казненных выставлялись на форуме. За каждую голову платили 250 000 драхм, а рабам — в 10 000 (им также давались свобода и римское гражданство). Все обязаны были предоставлять свои дома для обыска, причем скрывшие осужденного также подлежали казни. За донос назначена была особая плата.
Впрочем, надежды триумвиров на то, что за счет имущества проскрипированных они покроют военные издержки, не оправдались. Все боялись покупать его, опасаясь и на себя навлечь такую же кару. Если что-то и покупалось, то лишь за ничтожную плату. Чтобы собрать недостающие деньги, триумвиры обложили особой податью 400 наиболее состоятельных женщин, а также всех, владеющих состоянием более чем в 100 000 сестерций.
В начале 42 г. до Р.Х. Цезарь отправился на юг Италии. Он дал обещание жителям Регия и Гиппония, что их города будут исключены из списка городов, назначенных его солдатам в награду за победу. Цезарь боялся, как бы те не пристали к Сексту Помпею, который, обладая огромным флотом, захватил в это время Сицилию и вел против триумвиров упорную борьбу. Затем Цезарь отправился в Брундизий и отплыл с войском в Эпидамн. Тут он вынужден был остановиться из-за болезни. Антоний один повел армию к Филиппам, где стояли со своими легионами Брут и Кассий. Цезарь прибыл позже, еще не оправившись от недуга, — его несли на носилках перед рядами войск.
Обе стороны имели по 19 легионов тяжеловооруженных, но конницы у Кассия и Брута было больше. В дополнение к этому их флот господствовал на море, и они имели в изобилии всякие припасы, в то время как Антоний и Цезарь испытывали большие лишения. Поэтому Антоний торопился с битвой и первым напал на врагов. Он разгромил Кассия, но Брут обратил в бегство легионы Цезаря и захватил лагерь. Сам Цезарь в этой битве не участвовал: он уехал накануне. Позже в своих воспоминаниях Цезарь писал, что одному из его друзей приснился дурной сон, и поэтому он остерегался этого дня.
Разбитый Кассий покончил с собой, а Брут, возглавив оба войска, стал готовиться ко второй битве, которая должна была решить исход всей войны. Он считал, что затягивание военных действий вызовет голод в войске противника, и поэтому некоторое время не выводил свои легионы за лагерные укрепления. Но воины требовали решительной битвы, и против своей воли Брут дал на нее согласие (Аппиан; 16; 2, 3, 5-7, 11, 15, 31, 34, 86, 106, 108, ПО, 125).
Когда началась битва, тот фланг, что находился под прямым начальством Брута, взял верх над легионами Антония и обратил в бегство левое крыло врага. Но другой фланг начальники, чтобы предотвратить окружение, растягивали все больше и больше, а так как численное превосходство было теперь на стороне Цезаря и Антония, боевая линия истончилась в середине и потеряла силу, так что не смогла выдержать натиск врага и побежала. Легионы Цезаря прорвали вражеский строй и немедленно ударили в тыл Бруту, после чего его войско обратилось в бегство. Сам Брут укрылся в ближайший лес. Этой же ночью он простился с друзьями и, бросившись на меч, покончил с собой. Перед смертью Брут сказал, что умирает спокойный: он доволен тем, как прошла его жизнь, и упрекает судьбу лишь за жестокость к его отечеству, ибо оно в этот день навсегда потеряло свободу (Плутарх: «Брут»; 49, 52). И это была правда: будущий государственный строй римлян определился именно после битвы при Филиппах и после нее они уже никогда не возвращались к демократии (Аппиан: 16; 138).
Отпраздновав победу, Цезарь отправился в Италию, чтобы раздать воинам земли и распределить их по колониям; он выбрал себе это дело, так как был нездоров. Антоний двинулся в восточные провинции для сбора обещанных воинам денег. Солдаты, отслужившие положенный срок, были отпущены. Цезарь и Антоний поделили между собой одиннадцать легионов, которые были набраны из бывших воинов Кассия и Брута.
На обратном пути болезнь Цезаря усилилась, приняв особенно опасный характер в Брундизии: распространилась даже молва, что он умер. Выздоровев, Цезарь вступил в Рим, а Лепида отправил в Африку, которая следовала ему по новому разделу. Как и было обещано, Цезарь наделил ветеранов землей. Он дал им и много сверх обещанного, заимствовав для этого деньги у храмов. Это подняло еще более его престиж в глазах войска. Но у местного населения, которое без всякого повода сгонялось со своих земель и лишалось домов, такая политика вызывала жгучую ненависть к триумвирам и в особенности к Цезарю.
Сторонники Антония тоже были недовольны, обвиняя Цезаря в том, что он пользуется отсутствием соправителя и переманивает на свою сторону его легионы, дабы в дальнейшем прибрать всю власть к своим рукам. Ведь получалось так, что войну с Брутом и Кассием фактически выиграл Антоний, а вся благодарность войска достается Цезарю. Во главе противников Цезаря встали Луций Антоний, брат триумвира, бывший в 41 г. до Р.Х. консулом, и жена Антония, Фульвия. Согнанных с земель италиков Луций обнадежил и обещал им свою поддержку. Ветеранам Антония он внушал, что Цезарь мечтает о единовластии и ведет дело к диктатуре.
Все симпатии италиков были на стороне Луция, и тому удалось собрать семнадцать легионов, в то время как Цезарь поначалу имел всего четыре. Он оставил Рим и пошел навстречу своему полководцу Сальвидиену, который вел ему из Галлии шесть легионов. Луций беспрепятственно вошел в столицу и к великой радости народа объявил власть триумвиров низложенной; он обещал, что Антоний сложит с себя власть добровольно, а Цезаря и Лепида принудят к этому силой.
Но когда в Италию вошел Сальвидиен, а в войске Луция произошло замешательство (прошел слух, что Антоний не доволен братом, так как вовсе не собирался ссориться с Цезарем), положение резко изменилось. Луций отступил от Рима и укрепился в Перузии, а Цезарь со своими полководцами начал осаду. Продовольствия в городе было немного, и когда Цезарь пресек его подвоз со стороны, в Перузии начался сильнейший голод. Все же Луций упорно защищался всю зиму. Несколько раз осажденные пытались вырваться из кольца осады, но неизменно терпели поражение, так как Цезарь велел обнести город рвом и частоколом, а затем построить стену и на ней воздвигнуть полторы тысячи деревянных башен; стена была снабжена частыми зубцами и другими приспособлениями, рассчитанными на два фронта — против осажденных и против тех, кто подошел бы извне. Весной 40 г. до Р.Х. Луций вынужден был просить пощады. Цезарь обошелся милостиво с солдатами и самим Луцием, но перузианцев подверг примерному наказанию. Всех сенаторов он велел казнить, а город хотел отдать на разграбление. Ночью, однако, здесь вспыхнул пожар, и Перузия выгорела дотла.
Хотя внешне Цезарь продолжал делить власть со своими соправителями, поражение Луция превратило его в единодержавного правителя Италии и всех западных провинций: многие сторонники Антония, а также его полководцы со своими легионами бежали из страны. Галлию и Испанию Цезарь присоединил к себе. Одиннадцать легионов Антония, расположенных здесь, перешли на его сторону.
Обеспокоенный всем этим Антоний отправился из Египта в Италию. Когда ему не позволили высадиться в Брундизии, он заключил союз с Помпеем и начал против Цезаря неприятельские действия. Сам Антоний осадил Брундизий и занял на Италийском берегу Сипунт и Авзонии, а Помпей захватил Сардинию, причем два стоящих здесь легиона сдались ему без боя. Цезарь имел к этому времени в своем распоряжении 40 легионов, но далеко не был уверен в том, что все они сохранят ему верность, если дело дойдет до решительного сражения с Антонием. К тому же он не располагал ни одним кораблем, не располагал и возможностью построить флот, так что опасался, как бы его противники, владевшие 500 кораблей, не блокировали разоренной войной Италии и не вызвали там голода.
Все эти причины, а также то обстоятельство, что и войско и сами полководцы были утомлены бесконечными войнами, заставили обе стороны искать мира. При содействии друзей Антоний и Цезарь встретились в Брундизии и заключили между собой новый договор. Все римское государство они поделили на три части, так что Цезарю достались все провинции, западнее иллирийского города Скодра, а Антонию — все, находящиеся на востоке от него. Африка осталась за Лепидом. Цезарю предназначена была война с Помпеем, а Антонию — с парфянами. Поскольку Фульвия, жена Антония, недавно умерла, договорились, что Антоний женится на Октавии, сестре Цезаря. После этого оба триумвира отправились в Рим и отпраздновали там свадьбу.
Между тем Рим страдал от голода, так как купцов с востока удерживал страх перед Помпеем и Сицилией, а с запада — то обстоятельство, что Сардиния и Корсика были также в руках Помпея; из Африки хлеб не приходил, так как те же враги господствовали на обоих морских берегах. Цены на все продукты в Риме поднялись, и так как причину бедствия видели во вражде между вождями, то их бранили и требовали примирения с Помпеем. Но Цезарь на это не соглашался и готовился к войне. Чтобы собрать средства на нее, он издал закон всем владеющим рабами выплатить за каждого из них в казну по двенадцать с половиной драхм, а также обложил податью лиц, вступающих во владение наследством. Приказ этот был встречен взрывом негодования в народе. В Риме собралась огромная толпа возмущенных; когда же Цезарь вышел к ней, чтобы обратиться с речью, в него полетели камни. Антоний поспешил было ему на помощь, но тоже был встречен градом камней. Тогда он вызвал значительный отряд и солдаты разогнали толпу, многих при этом перебив и поранив. Трупы несчастных Цезарь велел бросить в Тибр. Так прекращена была эта смута, но голод продолжал нарастать и к зиме достиг наивысшей силы.
Цезарь принужден был уступить. Весной 39 г. до Р.Х. он согласился начать мирные переговоры с Помпеем. Помпей с флотом прибыл к Дикеархию. С рассветом вбили посреди моря на небольшом расстоянии колья, настлали на эти колья доски и устроили таким образом два настила. На один из них взошли Цезарь с Антонием, на другой — Помпей с Либоном (он был посредником при переговорах). Переговоры оказались нелегкими. На Сицилию к этому времени бежали многие из проскрибированных. Помпей требовал, чтобы к изгнанию были присуждены лишь убийцы Цезаря, а остальным была дарована амнистия и возвращено их имущество. Цезарь и Антоний согласились с трудом на возвращение им четвертой части имущества. После этого заключен был мир. Помпей обещал не препятствовать торговле, но сохранил под своей властью Сицилию, Сардинию, Корсику и Пелопоннес на тех же основаниях, на каких триумвиры владели своими провинциями. Его ветеранам обещаны были такие же награды, как и ветеранам триумвиров. Все бежавшие к нему из Италии рабы получили свободу, но тех, что бежали после заключения договора, он должен был вернуть их хозяевам. Свои чрезвычайные полномочия триумвиры продлевали еще на четыре года, а затем должны были возвратить управление народу.
Этот договор Цезарь заключил с большой неохотой под давлением обстоятельств. Продемонстрировав свое миролюбие, он вместе с тем продолжал тайно враждовать с Помпеем. Пелопоннес, который следовал тому по договору, он соглашался передать не иначе, как по выплате греками всех наложенных на них податей. Возмущенный этим Помпей вновь начал разбои на море, голод в Италии возобновился, но Цезарь всецело возлагал вину за это на коварного Помпея, а также на нерадивость римлян, которые вместо того, чтобы оружием завоевать себе моря, предпочли получать подачки из рук врагов. И действительно, ему удалось переломить в свою сторону общественное мнение: римляне громко говорили, что мир не принес с собой облегчения, а только посадил им на шею четвертого тирана. В это время Менодор, которому Помпей сначала доверил управление Корсикой и Сардинией, а потом стал подозревать без всякого основания в измене, поспешил перейти на сторону Цезаря вместе со своим флотом, обоими островами и тремя легионами пехоты. Цезарь принял его, и мир оказался окончательно разорван.
Поскольку Помпея нельзя было победить иначе как на море, Цезарь приказал строить корабли в Риме и в Равенне. В 38 г. до Р.Х., когда все было готово, он переправился из Тарента в Регий. Помпей ждал его у Мессены всего с 40 кораблями (нападение произошло неожиданно, и главные силы еще не успели к нему подойти). Цезарь, однако, не решился завязывать сражение в узком проливе. К тому же он поджидал флот Менодора. От Регия он поплыл на север вдоль берегов пролива. Между тем Помпей, успевший собрать большую часть своих кораблей, настиг флот Цезаря у Схиллея и прижал его к скалистому неприступному берегу. Корабли стали наталкиваться друг на друга, налетать на скалы и наполняться водой. Ночь и подход кораблей Менодора не позволили Помпею довершить разгром, но и без того положение флота Цезаря было отчаянное.
Сам он соскочил с корабля на прибрежные скалы, принимал выплывавших из моря и провожал их на ближайшую гору. Спасшиеся провели ночь на голом скалистом берегу, без пищи и слуг, испытав все лишения. Цезарь, находившийся в таком же положении, обходил их, убеждая потерпеть до зари. Все его рабы разбежались, и у него поначалу даже не было палатки, где бы он мог отдохнуть. На другой день разразилась сильнейшая буря. Помпей успел укрыться со своими кораблями в Мессене, а флот Цезаря был почти полностью уничтожен непогодой (Аппиан: 17; 3, 12, 19, 22, 24, 30-34, 47-52, 56, 65-69, 71-72, 77, 80, 84-90).
Среди этих несчастий произошло радостное для Цезаря событие — после многих неудач, он наконец нашел себе спутницу жизни. В юности он был помолвлен с дочерью Публия Сервилия Исаврика. Однако после первого примирения с Антонием, когда их воины потребовали, чтобы оба полководца вступили в родственную связь, Цезарь взял в жены Клавдию, падчерицу Антония, дочь Фульвии от Публия Клодия, хотя она едва достигла брачного возраста. Поссорившись со своей тещей Фульвией, Цезарь, не тронув жены, отпустил ее девственницей. Вскоре он женился на Скрибонии, которая уже была замужем за двумя консулами и от одного имела детей; но и с нею он развелся в самый день рождения дочери Юлии, как он сам писал, «устав от ее дурного нрава». Теперь же Цезарь увлекся Ливией Друзиллой, женой Тиберия Нерона. Он отнял ее беременной у мужа, женился на ней, и любил ее, как никого, почитая до самой смерти (Светоний: «Август»; 62).
В следующем году война с Помпеем продолжалась. В крайности Цезарь вынужден был обратиться за помощью к Антонию. В начале весны 37 г. до Р.Х. Антоний приплыл для переговоров в Тарент. Поначалу отношения между соправителями были натянутые: Цезарь жаловался, что Антоний задержал свою помощь на такой долгий срок. Антоний послал вперед себя жену, и Октавия сумела смягчить брата. Триумвиры встретились вполне дружелюбно. Цезарь один без телохранителей переплыл в лодке реку Тарент и провел в доме Антония ночь. На следующий день такое же доверие выказал со своей стороны Антоний. Договорились, что Антоний даст Цезарю 120 боевых кораблей для войны с Помпеем, а Цезарь уступит ему 20 000 легионеров для похода против парфян. Свою чрезвычайную власть они продлили еще на пять лет и не старались придать этому решению даже той видимости законности, о которой заботились в первый раз (Аппиан: 17; 93-95).
Отложив начало войны еще на год, Цезарь занялся подготовкой своего флота. Взамен погибших кораблей были отстроены новые. Убыль в экипажах была восполнена за счет 20 000 отпущенных на волю рабов. При Байях Цезарь велел устроить гавань, соединив с морем Лукринское и Авернское озера, и здесь в течение всей зимы тренировал свои войска (Светоний: «Август»; 16).
Наконец, летом 36 г. до Р.Х. Цезарь во второй раз выступил против Помпея. Сам он вел флот из Дикеархии, Лепид с 170 кораблями и 12 легионами направился из Африки к Лилибею, а Тавр с флотом Антония шел из Тарента. По всеобщему мнению, отразить этот тройной удар Помпею было не под силу. Однако вновь, как и два года назад, сильная буря смешала все планы Цезаря. Тавр, правда, успел вернуться в Тарент при первых ее признаках, а Лепид, потеряв много кораблей, все же добрался до Сицилии, но флот самого Цезаря понес такие потери и повреждения, что ему пришлось потратить целый месяц на ремонт кораблей. Цезарь с твердостью воспринял эту новую неудачу. Хотя приближались осень и конец навигации, он решил завершить войну с Помпеем в этом году. Свой флот под командованием Агриппы он отправил к Милам, а сам с кораблями Тавра поплыл к Тавромению.
Агриппа в Милах встретил флот Помпея и атаковал его. После Упорного боя помпеянцы, потеряв 30 своих кораблей и потопив 5 неприятельских, отступили на более мелкое место, куда корабли Агриппы не могли за ними следовать. Цезарь тем временем высадил три легиона под Тавромением. Он был уверен, что Помпей все еще находится под Милами, но тот, оставив там часть кораблей, чтобы вводить в заблуждение Агриппу, внезапно явился под Тавромением и стал теснить врага. Цезарь велел войску ожидать его в укрепленном лагере, а сам с флотом вышел против Помпея. Битва продолжалась целый день и закончилась полным разгромом Цезаря. Большая часть его кораблей была потоплена или сожжена. Другие бежали к берегам Италии.
Сам Цезарь добрался до Абальского залива (Аппиан: 17; 98-99, 105, 107, 109-112). Военачальники Помпея, Демохар и Аполлофан, преследовали его, и он с трудом ускользнул от них на единственном корабле (Светоний: «Август»; 16). Цезарь сошел на берег с одним только оруженосцем — без друзей, телохранителей и рабов. Здесь его, ослабевшего телом и духом, нашли разведчики Мессалы (ему поручил Цезарь в свое отсутствие италийские легионы). Ободрившись, Цезарь стал деятельно собирать корабли и готовить к переправе новые легионы (Аппиан: 17; 112). В эти дни его жизнь не раз подвергалась опасности. Рассказывают, что один раз он шел пешком мимо Локров в Регий и увидел биремы Помпея, двигавшиеся вдоль берега; приняв их за свои, он спустился к морю и едва не попал в плен. А когда после этого он спасался бегством по узким тропинкам, то раб его спутника Эмилия Павла попытался его убить, воспользовавшись удобным случаем, чтобы отомстить за Павла-отца, казненного во время проскрипций (Светоний: «Август»; 16).
Те войска, которые он оставил под Тавромением, вынуждены были выйти из лагеря из-за недостатка продовольствия. С тяжелыми боями, постоянно теснимые помпеянцами, они через безводную местность добрались до Мил и соединились с Агриппой. К этому времени Агриппа овладел Тиндаридой, местечком, изобиловавшим съестными припасами и удобно расположенном для ведения войны на море.
Цезарь переправил в Тиндариду свои войска. Всех сил в Сицилии у него было 21 легион тяжеловооруженных, 20 000 всадников и 5000 легковооруженных. Уже глубокой осенью во время сильных дождей он соединился с войском Лепида, и они оба расположились лагерем близ Мессены. Их отряды рассыпались по всей Сицилии, подвергая ее грабежам и опустошению.
Помпей не решался начать сухопутное сражение. Гордясь своим флотом, он послал к Цезарю вызов и предложил решить исход войны морской битвой. Цезарь согласился, хотя прежде ему не везло ни в одном его морском предприятии. Был назначен день, к которому обе стороны снарядили по 300 кораблей. Цезарианским флотом командовал Агриппа, наиболее талантливый из всех полководцев Цезаря. Цезарь поверил в его удачу и не ошибся. На виду у двух сухопутных армий вблизи Навлоха развернулось грандиозное морское сражение, протекавшее с большим ожесточением. Исход его долго казался неясным, но в конце концов Агриппа прижал помпеянский флот к берегу и полностью уничтожил. Успели спастись только 17 кораблей. Помпей укрылся в Мессену, бросив свою сухопутную армию. В тот же день она сдалась Цезарю. Когда весть о поражении достигла Лилибея, его гарнизон также капитулировал. Помпей бежал из Сицилии. Восемь легионов, оставленные им в Мессене, перешли на сторону Лепида.
Располагая теперь 22 легионами, Лепид стал строить планы, каким образом он может сохранить Сицилию для себя, не отдавая ее Цезарю. Он послал приказ во все города, в которых уже стояли его гарнизоны, не впускать к себе ни Цезаря, ни его полководцев. Таким образом, только что закончив одну войну, Цезарь оказался перед угрозой новой.
Впрочем, скоро выяснилось, что Лепид не рассчитал своих сил. Даже его собственные солдаты не одобряли его распри с Цезарем. Что же касается недавних помпеянцев, только что перешедших на его сторону, то их такой оборот дела устраивал еще меньше, ведь в случае поражения Лепида они уже никак не могли рассчитывать на снисхождение со стороны Цезаря. Зная о настроениях солдат, Цезарь с незначительной охраной вдруг явился в лагерь Лепида. Он обратился к солдатам и сказал, что не желает войны. Те приветствовали его как императора, а помпеянцы тотчас перешли на его сторону. Узнав в чем дело, Лепид напал на Цезаря. В завязавшейся схватке некоторые спутники его были убиты, самого Цезаря ударили копьем, но не пробили панциря. Он поспешно отступил за укрепления.
Однако дерзкий его поступок не прошел без последствий. Воины Лепида стали перебегать к Цезарю, сначала по одиночке, потом группами, и наконец целыми легионами. Цезарь принимал всех. Когда его спросили, что делать с Лепидом, он велел сохранить ему жизнь. Он лишил Лепида всех полномочий и отпустил в Рим, где тот жил до смерти как частный человек. Африка и Сицилия были присоединены к владениям Цезаря. Так счастливо закончилась эта война, самая тяжелая из всех, какие пришлось вести Цезарю.
Возвратившись в Рим, Цезарь обратился к делам государства. Он простил все недоимки по налогам и откупам, чем вызвал всеобщую радость и ликование. Но это был только первый шаг. Цезарь понимал, что много надо сделать для того, чтобы вернуть разоренной до последних пределов стране былое процветание. Италия была наводнена шайками беглых рабов, мародеров и отщепенцев всякого рода. Наглость грабителей не знала пределов. Цезарь повел против них настоящую войну и предал всех пойманных массовому истреблению. Не прошло и года, как снова повсюду установились мир и безопасность, и Цезарь заслужил общее изумление столь быстрым и неожиданным восстановлением порядка. Он вернул многие права в государственном управлении ежегодным должностным лицам, согласно отцовским законам, сжег документы, относящиеся ко времени смут, и обещал вполне восстановить государственный строй после возвращения Антония из парфянского похода. Сам Цезарь стал готовиться к походу против иллирийцев, которые своими набегами опустошали берега Италии (Аппиан: 17; 113-126, 129, 132). Он двинулся в Иллирию в 35 г. до Р.Х. Многие племена на побережье подчинились ему без боя. С другими ему пришлось вести упорную борьбу. К 33 г. завоевание Иллирии было завершено (Аппиан: 9; 16-28).