Садов Сергей. Дело о неприкаянной душе

   Я согласно кивал и тайком щупал карман, где лежало личное дело Зои Павловны Ненашевой. Настроение было умиротворенным. Несмотря на начальный практически полный провал, день закончился просто великолепно.
   Тепло попрощавшись с администратором, я вышел из министерства.
   – Ну, поехали домой, – пробормотал я. – А все-таки денек сегодня был замечательный.

Глава 4

   Дома я постарался как можно скорее отделаться от всех дел и, сославшись на занятость, что, собственно, было правдой, закрылся у себя в комнате. На всякий случай закрылся не только на замок (у брата уже наверняка есть ключ), но и подпер дверь стулом. Теперь можно заняться и нашей заблудившейся душой. Я скинул тапочки и плюхнулся на кровать, подложив подушку под локоть. Достал личное дело и увеличил его в размерах. Взял первый том. Тэкс, что тут у нас? Прошлые реинкарнации. Это нам совершенно ни к чему. Может, потом и почитаю, если будет интересно, но в настоящий момент есть дела и поважнее.
   Отложив первый том, я взял второй. Вот это то, что нужно. Ага, дата рождения.
   – Ух ты, какая кроха, – пробормотал я, разглядывая фотографию карапуза, с интересом рассматривающего что-то впереди.
   «Зое один год» – было подписано под фотографией.
   – Это нам тоже не надо. Смотрим дальше. Зоя идет в первый класс. Зою принимают в пионеры. Интересно, но опять не то. Ага, вот свадьба, а это, значит, ее муж. Судя по тому, что мне говорил призрак, этот еще живой. А вот их сын.
   «Алеша» – прочитал я под фотографией.
   – Вот с этого момента поподробней, – приказал я папке.
   – Мал еще приказывать, – сердито отозвалась та. – Вот скажу архивариусу, что ты вынес меня из архива.
   – По-моему у нас в зале был камин, – задумчиво пробормотал я. – Кажется, там для растопки ничего нет.
   – Ну ладно, ладно, – испуганно пробормотала папка. – Шучу я, шучу. Уж и пошутить нельзя.
   – Тогда подробности давай! – рявкнул я.
   – Ну вот, не успел даже хвостом обзавестись, а сразу приказывать. Нет, чтобы по-человечески отнестись. У меня чай тоже есть душа.
   Я молча встал с постели и направился с папкой к выходу.
   – Нельзя сказать, что брак нашей героини Зои Павловны был счастливым, – затараторила папка. Я опять скинул тапки и залез в кровать, развернув папку так, чтобы было видно картинки, которые она мне демонстрировала. – Первоначально все складывалось хорошо (фотографии счастливой пары), но постепенно ее муж начал выпивать. С каждым разом он пил все больше и больше (фотография мужчины стоявшего в дверях квартиры и опирающегося о косяк). Начались скандалы. Вскоре в семье Ненашевых родился ребенок, которого назвали Алешкой (фотография карапуза).
   – Дальше я и сам могу догадаться, – перебил я папку. – Муж начал выпивать все сильнее и сильнее. Наш клиент.
   – Точно. Я слышала от других папок, что для него уже подготовлено местечко. Как только копыта отбросит, сразу его там и примут.
   – Это меня не интересует. Ты лучше скажи, чей клиент эта Зоя, наш или Их, – я многозначительно ткнул пальцем в потолок.
   – Если она столько времени терпела того пьяного урода, то Их. Святая женщина.
   – Если она такая святая, то почему она не Там, а мотается между мирами?
   – Из-за сына. – Папка вдруг зашелестела страницами, пролистнув сразу страниц сто. – Смотри.
   Во весь разворот папки вдруг появилась картинка и ожила. Я словно смотрел телевизор. Возникло изображение довольно симпатичного чернявого мальчишки лет двенадцати, который сидел в углу и тихо плакал. Его щуплую фигурку слегка закрывал какой-то дядька, одетый вполне прилично. Правда, его слегка пошатывало.
   – Ну что, ворюга!!! – шипел он на мальчишку. – Опять деньги взял?!!
   – Не надо, папка! – испуганно повторял мальчик. – Не надо! Ты же их сам взял!
   – Ты еще и врешь мне, наглец!!! Мать умерла, и ты совсем распустился?!!! Ну ничего, я за тебя еще возьмусь! Я из тебя человека сделаю!!!
   Мужчина начал расстегивать ремень.
   – Я из тебя сейчас дурь вышибу!
   – Не надо, папка! Я больше не буду! Я обещаю!!! – Опустив палец на картинку, я заставил ее замереть.
   – Кто взял деньги?
   – Отец Алеши. Вчера он пришел пьяный, но ему, похоже, не хватило. Он взял деньги и купил еще бутылку. Сегодня об этом забыл, – четко отрапортовала папка.
   – Ясно, – я убрал палец. Картинка снова ожила. Пропустил я не очень много. Отец уже вовсю нахлестывал ребенка, не разбирая, куда попадает его ремень.
   – Я из тебя сделаю человека! Я сделаю из тебя человека!
   Мальчик уже даже не плакал, просто стонал, пытаясь закрыться от ударов руками. Вот он что-то прошептал.
   – Стоп! – закричал я. Картинка моментально замерла. – Ну-ка, отмотай чуть назад. – Папка молча выполнила мою просьбу. – А теперь включи звук на максимум. Я хочу услышать, что сказал мальчик.
   – Могу прочитать по губам, поскольку даже на максимуме звука ничего не услышишь. Слова он не произносил.
   – Тогда читай!
   Картинка снова ожила.
   – «Я убью тебя», – начала говорить папка. – «Клянусь, убью! За мамку убью!» Все. Больше он ничего не говорил. Продолжать показывать дальше?
   Я захлопнул папку.
   – Не надо. Суду все ясно. Теперь понятно, почему душа этой Зои носится между мирами. Насколько мальчик был серьезен, когда произносил те слова?
   – Он был совершенно серьезен.
   Я поморщился.
   – Я не так спросил. Какова вероятность того, что он выполнит свою угрозу?
   – Если бы в этот момент у него в руке был нож, то он выполнил бы ее моментально. А так… я тебе не аналитический отдел.
   – О, перестань! Ты ведь уже столько, наверное, насмотрелась на людей, что и без аналитического отдела можешь все сказать.
   – Тогда скажу так, – обложка папки слегка покраснела от смущения. – Когда-нибудь этот воспитатель своего сына доведет. И либо Алеша прирежет своего папашу во сне, либо убьет, когда подрастет.
   – Ясно. И отправится этот Алешка после этого прямой дорогой к нам. И одну реинкарнацию его душа потеряет. Гм… – Я задумался. – Мать его, понятно, этого не хочет. Но и сделать ничего не может. Да-а, дела. А что он там говорил про мамку? Типа за мамку убью?
   – А-а, это. Как-то два года назад муженек Зои напился и избил жену. Избил на глазах сына. В общем, отбил ей печень. Тогда она долго болела.
   – Вот как, – я задумчиво побарабанил пальцами по подушке. – А в смерти Зои есть вина мужа?
   – Прямая. Ее смерть – следствие того избиения.
   – Ясненько.
   Я отложил папку и соскочил с кровати. Заходил по комнате. Ну, дядечка, спасибо тебе за мою летнюю практику. Низкий тебе поклон за нее. Это что же выходит, чтобы душа Зои нашла успокоение и, соответственно, мне поставили зачет за практику, надо решить проблему ее мужа и сына? Ну, просто замечательно. Я что, похож на ангела-хранителя? Я подошел к зеркалу. Совсем не похож.
   – Огромное спасибо, тебе, дядя! – крикнул я в потолок. В бешенстве я запустил в стену подушкой. Может еще ногами потопать? Истерику закатить? Нет, для меня это уже пройденный этап. Родители не поймут-с. Интересно, а от этой практики отказаться можно? Нет, вряд ли. Викентий точно не допустит. Да и с директором школы после этого у меня будут отношения натянуты. А ссориться с директором не годится. Викентий тогда меня точно со свету сживет. Хоть школу меняй. Но это будет признанием поражения. Фиг им. Что же мне все-таки, заниматься семейными разборками? Ну, просто прелесть.
   Я плюхнулся на кровать и надел подушку себе на голову.
   – Мама, роди меня обратно, – буркнул я. – Я, в конце концов, черт, а не семейный психолог. И я, как черт, заинтересован, чтобы в ад попадало как можно больше душ! Да не фига я не заинтересован, – тут же поправился я. Уже прошли те времена, когда между чертями устраивали соревнования, кто больше людей совратит с пути истинного. Такие войны тогда происходили из-за этого с раем. Сейчас по договору эти соревнования уже лет семьсот как отменены. Чтобы не накалять обстановку, так сказать. Тем более один клиент уже точно наш. Но на кону еще две души.
   – И что ты решил? – поинтересовалась папка, которой, видно надоело созерцать меня с подушкой на голове. Я скинул подушку туда, где ей и место, и убрал папку в ящик стола.
   – Не твое дело, – буркнул я, захлопывая крышку. – Можно подумать, у меня есть выбор. И зачем я тогда напросился с дядей в это министерство? Не ходил бы туда, не встретил бы ту душу…
   Я глянул на часы. Батюшки! Уже три часа утра. А мне завтра надо быть в архиве, чтобы успеть положить личное дело Зои Ненашевой на место. Я поспешно разделся и залез под одеяло. Главное завтра не проспать.
   «Завтра» я конечно проспал. И никто меня не разбудил. Ну конечно, раз у родного сына каникулы, то будить его не надо! И папа, и мама уже благополучно забыли, что у меня идет летняя практика. Впрочем, глупо винить кого-либо в собственных ошибках. Застегивая на ходу рубашку, я ворвался на кухню, вытащил из холодильника бутерброды и тут же стал запихивать их в рот.
   – Ты куда это? – крикнула мне вслед мама. – Сядь, поешь нормально.
   – Некубу-бубу, – внятно ответил я.
   – И сначала прожуй, а потом говори! – сделал мне замечание брат.
   Я с трудом проглотил еду.
   – Некогда, говорю! Мне уже на практике надо быть!
   – Опять вчера до полночи читал свои приключения, а сейчас проспал! – проворчал брат. Я показал ему язык и скрылся за дверью прежде, чем он успел что-либо ответить.
   – Мать, ты видела?! – услышал я его крик. Я поспешно выскочил на улицу и бросился по лужайке к воротам, спеша поскорее покинуть наш дворик. Вдруг еще остановят.
   – А ну, стой! – донесся крик отца.
   Я сделал вид, что не услышал и махнул рукой такси.
   – К министерству наказаний, – попросил я, плюхаясь на сиденье. Машина тут же стронулась с места и скрылась за поворотом. Догнать меня никто не успел.
   Подъезжая к главному подъезду министерства, я мечтал увидеть там дядю. Вот тогда я ему выскажу все, что о нем думаю. Все, что накипело. Я ему все объясню…
   Дяди у входа, конечно же, не оказалось. Так. Я подошел к ближайшему столбу, где сидел ворон.
   – Дай Рай! – буркнул я.
   – Кого тебе? – прокаркал ворон.
   – Дядю. Номер шестьдесят три шестьсот.
   Ворон склонил голову набок, к чему-то прислушиваясь.
   – Абонент временно недоступен, – прокаркал он.
   – Тьфу. – Я понял, что сегодня ничего высказать дяде не смогу и направился к министерству.
   – А платить кто будет? – сердито спросил мне вслед ворон.
   – За что платить? – обернулся я.
   – За разговор!
   – За какой разговор?! – взвился я. – Вымогатель! Вот пожалуюсь на тебя в министерство связи.
   – Паду-у-умаешь, – протянул ворон, – какие мы важные!
   Я отвернулся и стал уходить.
   – Хам, – крикнул мне вслед ворон.
   – Сам, – бросил я через плечо.
   Показав на входе свой пропуск, я направился сразу в архив. Уже на спуске в подвал я услышал чей-то могучий рык:
   – И что с тобой теперь делать, болван!!! Ты понимаешь, что ты едва не перепутал всю отчетность?!!! Да хрен с ней, с отчетностью!! Как ты посмел?!!!! Я тебя спрашиваю, как ты посмел переставить папки и положить личное дело живого человека в отдел мертвых?!! Ты своими куриными мозгами понимаешь, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!!!
   Я осторожно приоткрыл дверь и пронырнул в архив. Там я застал довольно интересную картину. Бледный от ужаса Ксефон был прижат довольно могучего сложения чертом в угол. Этот черт махал перед носом Ксефона довольно увесистой тростью. Ксефон же прижимал к груди папку.
   – О-о, – протянул я. Кажется, Ксефон что-то натворил. Настроение начало медленно подниматься. В этот момент Ксефон заметил меня и поспешил громко сообщить об этом, надеясь отвести от себя грозу. Черт развернулся ко мне. Его глаза грозно сверкнули.
   Я поспешно заговорил так вежливо, как только мог.
   – Доброе утро, господин. Вы, наверное, архивариус? Мне господин администратор говорил, что вы будете только сегодня. А я практикант из школы. Мое имя Эзергиль. Мне необходимо поработать в архиве, вы позволите?
   Лицо черта разгладилось. Он заметно подобрел.
   – Вот! Сразу видно хорошее воспитание! Эзергиль, ты должен получить пропуск у администратора. Хотя! – голос архивариуса взлетел на две октавы. – Я думаю, что администратор уже становится неразборчив, когда выдает пропуска!!!
   – У меня есть пропуск. Я его вчера получил. Вот он, пожалуйста. А что тут случилось?
   – Что случилось?! Что случилось?!!! Я сегодня прихожу пораньше, поскольку мне надо было провести ревизию по прошлому столетию. Надо составить списки на реинкарнацию по нашему ведомству. Работаю. Вдруг заходит вот этот вот тип. Я надеялся, что он как воспитанный черт подойдет ко мне, представится, объяснит по какому делу пришел. И ежели у него есть пропуск и его дело важное, то я помогу ему чем смогу. А этот что делает?!
   – Что? – заинтересовался я.
   – Что!!!! Он крадется к полке, на которой стоят личные дела живых людей. Достает одну папку и засовывает ее на полку с уже умершими!!!! Хорошо, что я увидел!!!
   – Кошмар!!! – ужаснулся я, хохоча в душе. Значит, моя хитрость удалась. Администратор все-таки подглядел, какую папку я смотрел, и рассказал все Ксефону. Тот, в силу великого ума, не нашел ничего лучшего, как тайком пробраться в архив и спрятать папку от меня. Урок же, на котором нам рассказывали о строгости хранения данных и влияние этого хранения на людей, он естественно прогулял. Так, знать о том, что папка просто не могла стоять не на своем месте, он не мог. Тут такой бедлам бы наступил, что всем ангелам известно стало. Комиссий понаехало бы. А потом еще работа по исправлению всех последствий на Земле.
   – Ты этого типа знаешь?! – вдруг подозрительно спросил архивариус.
   Я печально вздохнул.
   – Имею такое несчастье. Этот тип мой одноклассник. Он тоже проходит здесь практику. Правда, я понятия не имею, в чем его работа заключается. Он только под ногами у всех путается и мешает. Вчера за мной следил.
   – Больше он ни у кого путаться под ногами не будет! – с угрозой заметил архивариус, хватая Ксефона за ухо. Тот взвизгнул. – Вот что, Эзергиль, я вижу, ты парень серьезный. Побудь тут пока. Проследи, чтобы никто не прошел сюда. Говори, что я никого не велел пускать до своего прихода. А я пока этого типа отведу к администратору. А заодно выскажу этому старому дураку все, что о нем думаю.
   – Конечно, господин архивариус. Не волнуйтесь, все будет в порядке.
   Ксефон ожег меня ненавидящим взглядом, но тут же завизжал, когда архивариус потащил его к выходу. Я скорчил Ксефону рожу. Тот попытался мне ответить, но именно в этот момент архивариус дернул его слишком сильно, и Ксефон закричал от боли. Вскоре его крики затихли вдали коридора. Я молниеносно очутился около знакомого мне стеллажа и сунул папку с личным делом Зои Ненашевой на место.
   – Вот и отлично. – Представив, что сейчас творится у администратора, я захихикал. – Нет, после архива надо обязательно будет к нему зайти.
   Все еще смеясь, я плюхнулся в ближайшее крутящееся кресло и оттолкнулся от пола ногой. Стул раскрутился. Все-таки, что ни делается – все к лучшему. Не проспи я сегодня – не увидел бы такого захватывающего зрелища. Да и вернуть папку на место было бы проблематично под пристальным вниманием архивариуса. Да и Ксефон, при виде меня, воздержался бы от разных глупостей. Но что же мне делать с моей практикой?
   Вскоре вернулся архивариус. Он каким-то образом умудрился пребывать в сердитом и веселом настроении.
   – Все, – сообщил он. – Больше этот идиот нас не потревожит. Я сразу предупредил администратора, что если этот тип еще раз попадется мне на глаза, то я просто вышвырну его из здания, а на администратора напишу жалобу, что он выдает пропуска разным хулиганам, которые даже не понимают важность того, что здесь хранится.
   – Боюсь, вам придется привести свою угрозу в исполнение, – заметил я. – Намеков Ксефон не понимает.
   – Каких намеков?! – удивился архивариус.
   – Ну, вот вы его за ухо и в коридор. А надо было прямо сказать: «Больше, мол, не приходи сюда».
   – Такой тупой?
   – Ну-у-у… Обычно ему приходится все повторять дважды. – Чем хуже, тем лучше. Все-таки Ксефон был не таким тупицей, но… чего не сделаешь ради друга. Если друг тебя не похвалит, то кто это сделает?
   – Понятно. Ладно, пусть отправляется куда подальше. А тебе что надо?
   Я на миг задумался. Судя по тому, что я видел, вряд ли архивариус горит желанием помогать Ксефону. Думаю, он откажется это делать даже за деньги. Я решил честно все рассказать. Архивариус выслушал меня самым внимательным образом.
   – Значит, твой дядя ангел? – фыркнул он. – Что ж, бывает и хуже. Однако работку он тебе подкинул.
   – Вот-вот. Я то думал, поговорю с этой душой и все. Быстренько все сделаю.
   – О-о, мальчик, поверь моему опыту, все окажется гораздо сложнее, чем видно на первый взгляд.
   Хм-м! Я подозрительно покосился на архивариуса. Вроде как мыслей он не читает. Про то, что я забирал из архива личное дело Ненашевой, я благоразумно умолчал. А значит, я ничего не рассказывал из того, что узнал из папки. Следовательно, архивариус просто не мог знать всего того, что знаю я. Однако он сразу сказал, что дело сложное.
   – Ладно, пойдем искать твою Зою. Скорее всего, она еще в отделе живых.
   Мы проделали ту же процедуру, что вчера я проделывал вместе с администратором. Но на этот раз я ничего не скрывал и сразу направился к нужной папке.
   – Вякнешь, что я тебя уже брал, отправлю в камин, – шепотом пригрозил я ей.
   – Мы же друзья, как ты мог во мне усомниться?! – испуганно отозвалась та.
   Я принес папку к столу и водрузил ее перед архивариусом. Тот нацепил очки и раскрыл ее.
   – Ну-с, посмотрим, что тут у нас.
   Вместе с архивариусом я читал и смотрел все то, что уже видел вчера вечером. Тот листал папку неторопливо. Иногда просил показать какой-нибудь эпизод из жизни Зои подробнее. Разглядывал фотографии. Вот он дошел до настоящих дней. Посмотрел кое-что из сегодняшней жизни семьи Ненашевых.
   – Ясненько, – проговорил он. – Да, печально-печально. – Он задумчиво подпер подбородок кулаком и уставился в одну точку. Я не мешал ему. Наконец, архивариус очнулся. – Почему-то люди думают, что черти лишены жалости. Да ничего подобного. Например, мне, искренне жаль этого мальчика. Пропадет ведь. И с очень большой вероятностью он окажется, в конце концов, нашим клиентом.
   – Но, тем не менее, это работа не для чертей! Она для ангелов. Это их работа помогать и спасать.
   – Верно, но тут дело особое. Видишь ли, мальчик не верит ни во что. А раз так, то он вынужден противостоять всему миру в одиночку. А это ему не по силам. И раз он не верит, то ангелы здесь бессильны. А вот мы, то есть черти…
   – То есть, мы помочь ему можем?!! Но это не наша работа?!!
   – Ну и что? Это не мешает попробовать.
   – Вы хотите сказать…
   – Ну да. Если ты чего-то не умеешь делать – это не повод чтобы не попробовать. Ты же ведь хочешь заработать свой зачет по практике?
   – Ну конечно!
   – Тогда тебе придется эту проблему решать. Сам понимаешь, что этот призрак никуда не пойдет, пока будет волноваться за сына. И единственный способ для тебя заставить призрак определиться – это убедить его, что его страхи за сына напрасны.
   – Убить ее мужа и все дела! – буркнул я.
   – Но-но! Не разрушай мое хорошее мнение о тебе.
   – Да понимаю я, что глупость говорю. Это я так просто.
   – Даже так просто не смей такого говорить. Ни мы, ни ангелы не можем вмешиваться прямо в жизнь людей. Это одно из основополагающих правил, установленных Им. Мы можем действовать только через людей. Но вот дам я тебе один совет… – Архивариус задумался. Потом кивнул. – Вот что, мальчик. Тебе надо съездить в рай. Раз у тебя там дядя, то он тебе поможет. Я же дам тебе записку тамошнему архивариусу. Посмотри еще их архивы. Понимаешь, у нас, конечно, полные архивы, но мы собираем в основном пороки. То есть следим за темной стороной человека. А там смотрят за светлой. Чтобы составить цельную картину, тебе не мешало бы ознакомиться и с теми архивами. Нельзя понять человека по-настоящему, если ты знаешь о нем только с одной стороны.
   Я медленно кивнул.
   – Спасибо. Пожалуй, так я и сделаю. Сегодня я еще поработаю здесь, а завтра отправлюсь в рай. Мне бы еще хотелось посмотреть личные дела Алеши Ненашева и мужа Зои Николая Ненашева.
   – Вот это правильно, – одобрительно кивнул архивариус. – Ладно, работай, мешать не буду.
   – Ну что вы! Вы так мне помогли.
   – Конечно, помог. Ты ко мне по-доброму, и я к тебе со всем почтением.
   Архивариус добродушно усмехнулся и отошел. Я же вернул папку Зои на место и отыскал дело Николая. Ничего нового из нее я так и не узнал. Только понял, как он начал пить с компанией друзей. Но помочь мне это вряд ли могло. И картинки были те еще. Вот он наказывает сына за двойку. Вот бьет жену за то, что она прячет от него деньги, что мешает ему купить бутылку. Короче, точно наш клиент. И папка его была довольно увесистой, в отличие от папки Зои, хотя вроде как лет ему столько же. Ну ладно, об этом можно будет потом порассуждать.
   Убрав все на место, я тепло попрощался с архивариусом и отправился разыскивать администратора. Нашел я его в комнате отдыха, где тот, похоже, успокаивал нервы. Я вежливо с ним поздоровался. Администратор наградил меня сердитым взглядом.
   – Что там у вас произошло с Ксефоном? – хмуро спросил он.
   – С Ксефоном? – сделал я круглые глаза. – Честное слово, ничего. Это он за мной следит.
   – Почему ты решил, что он следит?! – поинтересовался администратор.
   – Ну… догадался. Вот смотрите, я вчера нашел нужную мне папку, а сегодня Ксефон пробрался в архив и попытался ее перепрятать.
   – Так ты вчера ее не нашел, – ехидно заметил администратор.
   – Нашел, господин администратор, – печально вздохнул я, словно признаваясь в проступке. – Просто не сказал вам. Вы уж извините меня. Я хотел сам эту проблему решить и ни с кем не делиться. А потом все будут хвалить меня. Говорить, что я молодец.
   – Тщеславие, – усмехнулся администратор. – Да, истинно чертовское чувство. Я тебя понимаю.
   – Ну да. А то, что этот болван Ксефон решил переложить папку в раздел мертвых…
   Администратор поморщился.
   – Да уж. Тогда бы я точно вылетел с работы без выходного пособия. Чему вас только в школе учат?!!! – вдруг взорвался он.
   – О-о, – с некоторым злорадством протянул я. – В школе нас хорошо учат. Но Ксефон знает на пять только один предмет.
   – Какой это? – насторожился администратор.
   – «Урокопрогуливание». Это у него великолепно получается. Со всей ответственностью заявляю, что по этому предмету он лучший в школе.
   – Ох, – администратор вдруг схватился за сердце. – Я ж ему выдал полный пропуск по всему зданию! Он только в особые отделы заходить не может.
   Сочувствия к администратору я почему-то не испытывал.
   – Да-а. А вы везучий черт.
   – Почему это?
   – Потому что Ксефон с этим пропуском ходит по зданию уже второй день, а у вас только одно происшествие.
   На этой оптимистической ноте я попрощался с администратором, отправившись разыскивать в коридорах призрак, и столкнулся по дороге с Ксефоном. Тот сиял совершенно красным ухом и перекошенной физиономией. Я склонил голову набок и внимательно его рассмотрел.
   – А знаешь, тебе идет. Хотя, для симметрии надо бы и второе ухо увеличить. Если хочешь, могу по-дружески тебе помочь. Ты только попроси. Или я господина архивариуса позову. Думаю, он тоже тебе поможет с удовольствием.
   – Я тебе еще это припомню! – прошипел мне Ксефон. – Я ведь догадываюсь, что это ты все устроил! Еще не знаю, как ты это сделал, но узнаю! И тогда берегись. – Он резко отвернулся и зашагал к администратору. Тот ждал его с самым мрачным видом. Я усмехнулся. Похоже, для бедняги Ксефона неприятности на сегодня не закончены.
   На этот раз призрака я отыскал гораздо быстрее. По крайне мере гоняться за ним по всем коридорам не пришлось.
   – Ты пришел? – прошелестел призрак.
   Я поднес палец к губам и осмотрелся. Потом достал из кармана коробочку, где копошилось три паучка. Их я собрал вчера у нас в саду. Полчаса лазил, пока нашел. Потом еще час потратил настраиваясь на них. Пришлось даже повторить учебник по всевидению. Я посадил по паучку на каждом повороте.
   – Вот так, мои золотца. Посидите здесь. И смотрите вокруг. Внимательно смотрите. – Я проверил, как работает связь. Смотреть через восемь паучьих глаз было не совсем привычно, но ничего. По крайней мере, головой вертеть не надо. И уж точно никто не подкрадется незаметным.
   – Зачем это? – спросил призрак.
   – А просто так. Люблю я пауков. Мания у меня такая. Некоторые кошек дома держат, собак. А я пауков. Куда ни иду, всегда их с собой беру. А сейчас вот им на прогулку пора. – Чего-то сегодня я какой-то не в меру ехидный. Заболел, может? Ага, точно. Заболел. Как больному мне полагается полный покой. Увы, но покой мне только снится. И пока с этим призраком не разберусь, он мне и дальше сниться будет. Значит, надо как можно скорее решить эту проблему.
   – Бывает, – кивнул мне призрак.
   Так, кажется, сегодня не у одного меня ехидное настроение.
   – Между прочим, из-за некоторых я всю ночь не спал и уже с утра на ногах.
   – Извини. Ты узнал о моем сыне?
   Врать мне почему-то не хотелось, а говорить правду тем более.
   – Он здоров, – уклончиво ответил я.
   – Это я и так знаю.
   – Э-э, видишь ли, как ты понимаешь, у нас тут в аду несколько односторонние сведения, – повторил я слова архивариуса. – Чтобы составить полную картину, мне надо заглянуть в архив рая. Ты согласна подождать еще один день? Получив все сведения, я снова приду.