Сальваторе Роберт. Проклятие рубина

   – Великолепно! – пробормотал он. – Мне еще никогда не приходилось видеть столь искусной работы! Ее так и хочется приласкать!
   – И это можно сделать, – еле слышно прошептал Ла Валль, но решил не раскрывать сразу всех достоинств подарка. – Я счастлив, что она тебе понравилась.
   – Где ты ее раздобыл? Ла Валль поежился.
   – Это не важно, – ответил он. – Главное, что это для тебя, мой повелитель. Прими ее в знак моей бесконечной преданности, – быстро добавил чародей, желая отвлечь Пуука от дальнейших расспросов. – Но знай, что то, как искусно она сработана, не главное ее достоинство.
   Пуук умирал от любопытства.
   – Не сомневаюсь, что тебе доводилось слышать о подобных статуэтках, – продолжал Ла Валль, довольный тем, что ему представилась возможность продемонстрировать магистру свою полезность. – Эти звери могут быть волшебными помощниками.
   При мысли об этом руки Пуука непроизвольно задрожали.
   – И… ее можно оживить? – восторженно прошептал он.
   Хитрая улыбка Ла Валля ответила ему лучше всяких слов.
   – Но как? Когда я могу…
   – Когда пожелаешь, – сказал Ла Валль. Так что, надо приготовить клетку?
   – В этом нет никакой нужды.
   – Но хотя бы на то время, пока она не поймет, кто ее хозяин…
   – Ее хозяин – ты, – перебил магистра Л а Валль. – Существо, которое ты вызовешь, будет всецело принадлежать одному тебе и выполнит любой твой приказ в точности так, как ты того пожелаешь.
   Пуук прижал статуэтку к груди. Дикие кошки были его давней и, пожалуй, самой сильной страстью. И обладание этим волшебным существом волновало его сейчас больше всего на свете. – Сейчас, – сказал он. – Я хочу вызвать кошку немедленно. Скажи мне заклинание.
   Взяв у него статуэтку, Ла Валль поставил ее на пол, после чего шепотом произнес имя пантеры на ухо Пууку, так чтобы не вызвать Гвенвивар своим бормотанием и не лишить магистра удовольствия.
   – Гвенвивар, – тихо позвал Пуук.
   В первое мгновение ничего не произошло, но и магистр, и чародей сразу почувствовали, как устанавливается незримая связь с далеким уровнем бытия.
   – Иди же ко мне, Гвенвивар! – уже громче приказал Пуук.
   Звуки его голоса донеслись до Астрального уровня, где обитала сущность пантеры, и Гвенвивар, мгновенно очнувшись от сна, осторожно пошла на зов.
   – Гвенвивар, – вновь донеслось до нее, и пантера вдруг поняла, что этот голос ей незнаком. С тех пор как хозяин в последний раз вызывал ее на Материальный уровень, прошло уже много недель, и она успела как следует отдохнуть и набраться сил. Сейчас, услышав незнакомый голос, Гвенвивар поняла – что-то явно изменилось.
   Насторожившись, но не в силах противостоять зову, огромная кошка помчалась по коридору.
   Пуук и Ла Валль зачарованно смотрели, как стоящая на полу статуэтка вдруг окуталась облаком серого дыма. Некоторое время дым лениво, словно нехотя, клубился на одном месте, а затем вдруг принял форму тела пантеры. Она стояла неподвижно, словно пыталась сообразить, куда это ее занесло.
   – А теперь что? – спросил Пуук у Ла Валля. Услышав его голос – голос хозяина, огромная кошка напряглась.
   – Делай что хочешь, – ответил Ла Валль. – Она будет сидеть рядом с тобой, охотиться вместе с тобой, бежать следом и убивать ради тебя.
   При последнем замечании чародея в голове Пуука вихрем пронеслась череда самых разнообразных мыслей.
   – И насколько ее хватит?
   Ла Валль пожал плечами:
   – Через некоторое время волшебство исчезнет, однако, когда она отдохнет, ты снова сможешь вызвать ее. Ее нельзя убить. Умерев, она лишь вернется на свой уровень… впрочем, фигурку можно сломать.
   Пуук заметно приуныл. Статуэтка уже стала так дорога ему, что он не допускал и мысли о том, чтобы утратить ее.
   – Но ее не так-то просто уничтожить, эту фигурку, – продолжал Ла Валль. – Она практически неуязвима. Даже самый могучий кузнец этого мира и даже самым тяжелым молотом вряд ли сумеет хоть чуть-чуть поцарапать ее.
   Пуук сразу успокоился.
   – Иди ко мне! – приказал он, вытянув руку.
   – Гвенвивар повиновалась и, когда Пуук ласково потрепал ее по шее, кротко прижала уши.
   – У меня есть для нее задание, – внезапно объявил Пуук, и глаза его засияли. – Почетное и приятное задание! Мое первое задание для Гвенвивар.
   Ла Валль искренне порадовался тому, что ему удалось порадовать своего повелителя.
   – Тащи сюда Реджиса, – сказал ему Пуук. – Пусть первой жертвой Гвенвивар станет гнусный хафлинг, которого я так ненавижу!
 

***

 
   Еле живой после пребывания в Темнице Девяти и множества других пыток, которым подверг его Пуук, Реджис шлепнулся на пол у подножия трона магистра, но тут же поднялся на ноги, исполненный решимости стойко перенести следующую пытку – даже если она и окажется последней.
   Пуук взмахом руки приказал охранникам покинуть зал.
   – Ну как тебе нравится у нас? – издевательски осведомился он, обращаясь к Реджису.
   Реджис отбросил волосы со лба.
   – Вполне сносно, – ответил он. – Правда, соседи подобрались беспокойные. Всю ночь рычат да мурлычут.
   – Заткнись! – заорал Пуук и обернулся к стоявшему позади трона Ла Валлю. – Сейчас ему будет не до смеха.
   Но Реджис уже давно поборол страх, некогда живший в его душе.
   – Ты победил, – спокойно сказал он, желая испортить Пууку удовольствие от очередной пытки. – Я спер твой рубин, ты меня поймал. Если ты считаешь, что этот мой поступок заслуживает смерти, что ж, убей меня.
   – Можешь не сомневаться, именно так я и сделаю! – засопел Пуук. – Я с самого начала собирался убить тебя, вот только все никак не мог решить, как именно.
   Реджис вздрогнул и поймал себя на мысли о том, что, пожалуй, чуть больше самообладания ему сейчас не помешало бы.
   – Гвенвивар, – позвал Пуук.
   – Гвенвивар? – еле слышно прошептал Реджис.
   – Ну иди же ко мне, моя милая.
   При виде показавшейся из комнаты Ла Валля пантеры у Реджиса отвисла челюсть.
   – От-откуда ты взял ее? – пробормотал хафлинг.
   – Она прекрасна, не правда ли? – отозвался Пуук. – Не беспокойся, маленький воришка, сейчас ты познакомишься с ней поближе. – С этими словами Пуук повернулся к пантере. – Гвенвивар, моя чудесная Гвенвивар, – пропел магистр. – Этот маленький воришка обманул твоего хозяина. Убей его, моя милая, но сделай это медленно. Я хочу насладиться его предсмертными криками.
   Реджис вгляделся в глаза пантеры.
   – Спокойно, Гвенвивар, – прошептал он, увидев, что огромная кошка двинулась в его сторону. Ах, как больно было видеть волшебную пантеру во власти такого мерзавца, как Пуук. Ведь она же принадлежала Дзирту!
   Но думать о том, как пантера оказалась у Пуука, было некогда.
   – Это все он, – закричал хафлинг, указывая на Пуука. – Он повелевает злобным убийцей, который похитил тебя у твоего истинного хозяина!
   – Великолепно! – расхохотался Пуук, решив, что Реджис в отчаянии, желая смутить пантеру, пустился на ложь. – Думаю, что это представление вполне стоит тех неприятностей, что я пережил по твоей милости, воришка!
   Ла Валль, сразу догадавшийся, что в словах Реджиса есть доля правды, поежился.
   – Ну же, моя милая! – скомандовал Пуук. – Принимайся за дело!
   Гвенвивар прищурила глаза и угрожающе зарычала.
   – Гвенвивар, – прошептал Реджис, отступая, – ведь ты же знаешь меня, Гвенвивар.
   Но по поведению огромной кошки догадаться о том, что она узнала Реджиса, было невозможно. Следуя приказу нового хозяина, она присела и изготовилась к прыжку.
   – Гвенвивар! – взвыл Реджис, отбегая к стене.
   – Да, ее зовут именно так, – расхохотался Пуук, все еще не понимая, что хафлинг действительно знаком с пантерой. – Прощай, Реджис. Думаю, что тебе будет спокойнее умирать, зная, что я запомню этот момент до конца своих дней.
   Пантера прижала уши и, широко расставив задние лапы, ринулась на хафлинга. Реджис метнулся к двери, прекрасно понимая впрочем, что она наверняка заперта. Но Гвенвивар не промахнулась. Реджис даже не понял, что огромная кошка уже повалила его.
   Но торжество Паши Пуука оказалось недолгим. Желая получше видеть происходящее, он вскочил с трона и, к своему огромному разочарованию, увидел, что кошка медленно растворилась в воздухе.
   Хафлинг исчез вместе с нею.
   – Что такое? – заорал Пуук. – А по-другому она не умеет? Только так? Без крови? – Он обернулся к Ла Валлю. – Эта кошка, что, убивает только так?
   Ла Валль вдруг осознал, что Реджис неспроста так упорно пытался привлечь внимание пантеры.
   – Она унесла его! – взревел Пуук и, обежав вокруг трона, схватил Ла Валля за ворот мантии. – Куда? Говори!
   Пуука трясло от ярости с такой силой, что Ла Валль едва устоял на ногах.
   – Это невозможно, – выдохнул чародей. – Кошка должна подчиняться только своему хозяину. Тому, кто владеет статуэткой.
   – Реджис знал кошку! – завопил Пуук.
   – Она не может повиноваться другому. Это невозможно, – ответил совершенно сбитый с толку чародей.
   Внезапно Пуук успокоился и вновь уселся на трон.
   – Где ты ее раздобыл? – спросил он у Ла Валля.
   – Мне ее дал Энтрери, – быстро ответил чародей, поняв, что теперь уже нет смысла что-либо скрывать.
   – Энтрери, – эхом отозвался Пуук, почесывая подбородок и постепенно понимая, что произошло. Магистр отлично знал Энтрери и не сомневался, что убийца мог расстаться с такой ценной вещицей лишь в обмен на нечто не менее ценное. – Она принадлежала кому-то из друзей хафлинга, – рассудил Пуук, припомнив слова Реджиса об истинном хозяине пантеры.
   – Не знаю, я не спрашивал, – сказал Ла Валль.
   – Нечего и спрашивать! – рявкнул Пуук. – Она принадлежала кому-то из друзей хафлинга. Возможно, даже одному из тех, о которых поведал нам Оберон. И Энтрери отдал ее тебе в обмен на… – Магистр злобно покосился на Ла Валля.
   – Где пират Пиноч? – зловеще прошептал он.
   Ла Валль, поняв, что он попал в ловушку, вырваться из которой можно лишь навстречу смерти, едва не лишился чувств.
   – Все ясно, – прошептал Пуук, которому уже не требовался ответ Ла Валля. – Энтрери… Ты верно служишь мне, но порой от тебя одна лишь головная боль. Куда они исчезли? – обратился он к Ла Валлю.
   Чародей вздохнул:
   – На Астральный уровень. Больше некуда.
   – А кошка может вернуться в этот мир?
   – Только если ее вызовет тот, кто владеет статуэткой.
   Пуук ткнул пальцем в сторону лежавшей на полу у двери фигурки пантеры.
   – Верни ее мне! – скомандовал он, и Ла Валль бросился за статуэткой.
   – Нет, подожди, – передумал Пуук. – Сначала мы построим для нее клетку. Со временем Гвенвивар станет моей. Вот увидишь, я научу ее покорности.
   Ла Валль поднял статуэтку да так и остался стоять, не зная, что делать дальше, и тут Пуук схватил его за шиворот.
   – Но хафлинг… – заорал магистр, расплющивая свой нос о нос чародея. – Я сохраню тебе жизнь, колдун, только если ты вернешь его мне!
   Затем, оттолкнув Ла Валля, Пуук ринулся к двери, намереваясь спуститься на нижние этажи здания Гильдии. Теперь ему предстояло выяснить, что затевает Артемис Энтрери и где сейчас находятся друзья хафлинга – живы они или покоятся на дне пролива Азавира.
   Если бы виновником случившегося был не Артемис Энтрери, а кто-то другой, Пуук не раздумывая пустил бы в ход свой волшебный рубин, но магистр четко знал, что с убийцей этот номер не пройдет.
   Покидая тронный зал, Пуук едва не застонал от досады. Когда Энтрери вернулся, он всей душой надеялся, что ему больше не придется обращаться к оборотням, но сейчас, когда Ла Валль явно играл на стороне Энтрери, единственным, кто мог помочь Пууку, был Расситер.
 

***

 
   – Ты хочешь его смерти? – спросил оборотень, ужасно довольный началом разговора, как, впрочем, бывало всегда, когда Пуук чего-либо хотел от него.
   – Не обманывай себя! – рявкнул Пуук. – Забудь и думать о том, чтобы пытаться убить Энтрери. Он тебе не по зубам.
   – Ты недооцениваешь мою Гильдию!
   – А ты недооцениваешь сеть помощников Энтрери, среди которых наверняка числятся многие из тех, кого ты ошибочно считаешь своими друзьями, – предупредил Расситера Пуук. – Мне не нужна война между членами Гильдии.
   – Но чего же ты хочешь? – разочарованно протянул оборотень.
   Заметив недовольство Расситера, Пуук незаметно прикоснулся к висевшему у него под мантией рубину. Магистр отлично знал, что запросто околдует оборотня, но не хотел этого делать. Те, кто находился под властью камня, никогда не служили так безупречно, как те, кто помогал ему по собственной воле. А если друзья Реджиса и впрямь сумели справиться с Пиночем и его морскими злодеями, Расситеру с компанией придется хорошенько потрудиться.
   – Могло случиться так, что кое-кто проследовал за Энтрери до самого Калимпорта. Насколько я понимаю, это друзья хафлинга, и они представляют прямую угрозу нашей Гильдии.
   Расситер, изобразив на лице удивление, подался вперед. На самом деле от хафлинга Дондона он уже знал о прибытии северян.
   – Скоро они прибудут в город, – продолжал Пуук. – Боюсь, что у тебя остается не слишком много времени, чтобы подготовить им достойную встречу.
   «Они уже здесь», – подумал Расситер, изо всех сил стараясь сдержать смех.
   – Ты хочешь, чтобы я их изловил? – спросил он.
   – Я хочу, чтобы ты от них избавился, – поправил его Пуук. – Они слишком опасны. Нам нельзя рисковать.
   – Избавимся, – отозвался Расситер. – Я всегда говорил, что это лучший выход. Пуук невольно вздрогнул.
   – Дай мне знать сразу же, как только разделаешься с ними, – сказал он и пошел к двери.
   Расситер беззвучно рассмеялся вслед своему повелителю.
   – Ах, Пуук, – прошептал он, когда магистр ушел. – Ничего-то ты не знаешь!
   Предвкушая славную охоту, оборотень злорадно потер руки. Ночь только начиналась… скоро северяне выйдут на улицу… а там их встретит Дондон…
 

Глава 18. Двойная ложь

   Дондон, сидевший напротив таверны «Плевок верблюда», увидел, как эльф, последний из четверых, вошел внутрь, чтобы присоединиться к своим друзьям. Вытащив из кармана небольшое зеркало, хафлинг убедился в том, что его облик соответствует той роли, которую ему предстояло сыграть, – пятна грязи по-прежнему были там, где он их нарисовал. Одежда, словно только что снятая в темной аллее с бесчувственного пьяницы, свободно облегала его тщедушную фигурку, а волосы были немилосердно спутаны и всклокочены – он явно уже несколько лет не причесывался.
   Дондон с тоской глянул на плывущую по небу луну и озабоченно ощупал подбородок. Меха еще не было, но знакомое покалывание уже ощущалось. Хафлинг несколько раз глубоко вздохнул, сумел подавить начавшее было просыпаться внутри него второе "я" – мерзкое крысоподобное существо. За год, прошедший с того момента, когда он присоединился к числу сородичей Расситера, Дондон научился подавлять эти кошмарные позывы, однако, как бы то ни было, ему хотелось как можно скорее покончить с сегодняшним делом. Очень уж ярко сияла луна.
   Знакомые, проходя мимо, понимающе кивали – матерый жулик вновь вышел на охоту. Слава Дондона была так велика, что он давно уже не пытался дурачить обитателей Калимпорта, но, даже зная, кто он такой, они, общаясь с чужестранцами, все же старались держать язык за зубами. Дондон водил дружбу с самыми отъявленными злодеями города и никогда не простил бы того, кто выдал бы его очередной жертве.
   Прислонившись к углу дома, хафлинг просидел еще некоторое время и наконец увидел, как четверо друзей покинули «Плевок верблюда».
   Дзирту и его друзьям ночной Калимпорт показался не менее странным, чем дневной. В отличие от городов севера, где жизнь по ночам протекала, пожалуй, лишь в тавернах, суета на улицах Калимпорта с заходом солнца только усиливалась. Даже нищие выглядели по-другому – таинственно и зловеще.
   Единственным в Круге Мошенников местом, которое по-прежнему оставалось пустынным, была площадь у здания Гильдии воров. Так же как и днем, у стен этого дома, рядом со входом, сидели бродяги, но теперь их было уже не двое, а четверо.
   – Если Реджис там, надо подумать, как пробраться внутрь, – сказала Кэтти-бри.
   – Не сомневайся, он там, – ответил Дзирт. – Но наша охота должна начаться с Энтрери.
   – Мы пришли сюда, чтобы спасти Реджиса, – напомнила эльфу Кэтти-бри, бросив в его сторону разочарованный взгляд. Но Дзирт сразу успокоил ее.
   – Путь к Реджису лежит через убийцу, – объяснил он. – И уверяю вас, Энтрери об этом уже позаботился. Вы же слышали его слова в Ущелье Гарумна? Пока мы с ним не встретимся, Реджиса нам не найти.
   Кэтти-бри нечего было возразить. Похитив Реджиса в Мифрил Халле, Энтрери нарочно повел себя так, чтобы разозлить Дзирта, – словно судьба хафлинга была всего лишь частью их с эльфом игры.
   – Откуда начнем? – озабоченно спросил Бренор. Он ожидал, что с приходом ночи на улицах станет поспокойнее и они смогут не спеша взяться за дело. В глубине души дворф надеялся, что им удастся исполнить задуманное уже сегодня.
   – Отсюда, – к превеликому удивлению Бренора, ответил Дзирт. – Для начала принюхаемся и постараемся понять, чем дышит улица. Посмотрим, что делают горожане и о чем они говорят. Приготовьтесь осмыслить то, что нам доведется услышать.
   – Время, эльф! – пробормотал Бренор. – Чует мое сердце, что, пока мы вдыхаем эту вонь, Пузан терпит ужасные мучения!
   – Нам незачем искать Энтрери, – подал голос Вульфгар. – Убийца сам найдет нас.
   После слов Вульфгара друзья все как один разом вспомнили о том, какие опасности их окружают, и настороженно осмотрелись по сторонам. Отовсюду из-за домов и из всех подворотен за ними внимательно наблюдали настороженные черные глаза, и каждый, кто проходил мимо, обязательно оглядывал их с головы до ног. В Калимпорте чужестранцы не были редкостью, – в конце концов, это был торговый город, однако четверка друзей была способна привлечь внимание обитателей любого города. Поняв, что, стоя неподвижно посреди улицы, они привлекают всеобщее внимание, Дзирт решил, что пора идти дальше, и, жестом пригласив друзей следовать за собой, двинулся вдоль Круга Мошенников.
   Не успел Вульфгар, шагавший последним, сделать и нескольких шагов, как из-за угла таверны донесся тонкий голосок.
   – Эй! – обратился к ним незнакомец. – Ищете, кого бы потрясти?
   Вульфгар, не вполне понимая, о чем речь, подошел ближе и, присмотревшись, увидел Дондона, который, впрочем, показался ему обычным мальчишкой-подростком.
   – Чего ты там высматриваешь? – спросил Бренор, подходя к Вульфгару. Вульфгар ткнул пальцем за угол.
   – Чего тебе надо? – рявкнул Бренор в сторону скрывающейся в тени щуплой фигурки.
   – Ищете, кого бы потрясти? – повторил свой вопрос Дондон, выходя наконец на более светлое место.
   – Пф! – фыркнул Бренор и махнул рукой. – Да это же мальчишка! Исчезни, малыш, нам не до игр! – Схватив Вульфгара за руку, дворф резко развернулся, чтобы идти дальше.
   – Но я могу вам кое-что посоветовать, – пискнул им вслед Дондон.
   Бренор и Вульфгар пропустили его слова мимо ушей, но Дзирт, остановившийся, чтобы подождать отставших друзей, услышал последние слова хафлинга.
   – Это просто мальчишка! – объяснил Бренор, подходя к эльфу.
   – Уличный мальчишка, – поправил его Дзирт, возвращаясь к таверне. – С глазами и ушами, от которых мало что ускользнет.
   – И что ты можешь нам посоветовать? спросил Дзирт у Дондона, отводя его в тень и желая укрыться от подозрительных взоров шнырявших вокруг бродяг.
   Дондон пожал плечами:
   – Тут есть кого пограбить. Сегодня в город прибыло много торговцев. Что вам нужно?
   Бренор, Вульфгар и Кэтти-бри подошли к ним и, обступив Дзирта и Дондона, стали наблюдать за улицей, внимательно прислушиваясь при этом к разговору, который становился все интереснее.
   Дзирт присел и глазами указал Дондону на видневшееся в дальнем конце аллеи здание.
   – Дом Пуука, – небрежно сказал Дондон. – Самый страшный и неприступный дом во всем Калимпорте.
   – Но и у него есть слабые места, – подсказал Дзирт.
   – Они есть у любого дома, – спокойно ответил Дондон, безупречно играя свою роль. Тебе приходилось бывать внутри?
   – Может, и приходилось.
   – Ты когда-нибудь видел сто золотых? Дондон, изображая интерес, сверкнул глазами и несколько раз переступил с ноги на ногу.
   – Идем в наши комнаты. Здесь мы только привлекаем лишнее внимание, – сказала Кэтти-бри.
   Дондон охотно согласился, но при этом метнул на Дзирта ледяной взгляд:
   – Учти, я умею считать до ста!
   Они поднялись в одну из комнат, и под непрерывный звон монет, которые отсчитывали ему Дзирт и Бренор, хафлинг поведал, как добраться до потайного входа в здание Гильдии воров.
   – Даже сами воры и то не все знают о нем! – горделиво закончил он свой рассказ.
   Друзья, подавшись вперед, вникали в подробности его плана. Судя по словам Дондона, они легко могли пробраться внутрь здания.
   Слишком легко.
   Дзирт встал и прошелся по комнате. На его губах появилась довольная усмешка, и он сразу отвернулся к стене, так чтобы мальчишка ничего не заметил. Разве они только что не пришли к выводу, что Энтрери сам найдет их? И вот не прошло и нескольких минут, как появился этот осведомленный юнец, готовый подсказать им путь внутрь здания Гильдии воров.
   – Вульфгар, сними с него сапоги, – сказал Дзирт, и друзья изумленно уставились на него, а Дондон беспокойно заерзал на стуле. – Сапоги, – повторил Дзирт и, обернувшись, указал на ноги Дондона; Бренор, много лет друживший с хафлингом Реджисом, сразу понял, о чем подумал эльф, и не стал дожидаться, пока варвар исполнит просьбу Дзирта. Ухватив левый сапог Дондона, дворф рывком стянул его, и перед друзьями предстала мохнатая нога хафлинга.
   Дондон беспомощно пожал плечами и уронил голову на грудь. События развивались в точности так, как предсказывал Энтрери.
   – Он говорил, что может кое-что посоветовать, – насмешливо сказала Кэтти-бри.
   – Кто тебя подослал? – взревел Бренор.
   – Энтрери. Кто же еще?! – ответил за хафлинга Вульфгар. – Он работает на Энтрери, и тот подослал его, чтобы заманить нас в ловушку. – С этими словами огромный варвар угрожающе навис над Дондоном.
   И тут Бренор, оттолкнув его в сторону, встал перед хафлингом. Несмотря на огромный рост и могучие бицепсы, вид у Вульфгара был добродушный, чего никак нельзя было сказать о нем, длинноносом рыжебородом дворфе с пылающим в глазах огнем и с помятым шлемом на голове.
   – Итак, маленький мерзавец, – прорычал Бренор, – теперь будем торговаться из-за твоего поганого языка! Стоит тебе шевельнуть им не в ту сторону, и я без лишних слов избавлю тебя от него!
   Дондон побледнел (это он умел делать как никто другой) и задрожал всем телом.
   – Успокойся, – сказала Бренору Кэтти-бри. – Посмотри, ты же до смерти напугал малыша.
   Бренор оттолкнул девушку и незаметно для Дондона хитро подмигнул ей.
   – Напугал? – рявкнул он, выхватывая из-за пояса топор. – На самом деле у меня насчет него совсем другие планы!
   – Подожди! Подожди! – взмолился Дондон так жалобно, как это умеют делать только хафлинги. – Я выполнил только то, что мне приказал Энтрери. Только то, за что он мне заплатил.
   – Ты знаешь его? – спросил Вульфгар.
   – Каждый знает Энтрери, – ответил Дондон. – И здесь, в Калимпорте, каждый делает так, как прикажет Энтрери!
   – Забудь об этом! – зарычал Бренор. – После моего топора он уже не сделает тебе ничего плохого!
   – Ты думаешь, что тебе удастся убить Энтрери? – огрызнулся Дондон, хотя сразу понял, что имеет в виду дворф.
   – Энтрери не сделает ничего плохого трупу, – угрюмо ответил Бренор. – Первый удар моего топора придется на твою голову!
   – Ему нужен ты, – сказал Дондон Дзирту в надежде сменить тему разговора.
   Дзирт молча кивнул. Что-то в этой встрече было не так.
   – Я не пытаюсь встать на чью-то сторону, – затараторил Дондон, обращаясь к Бренору. Он сразу понял, что от Дзирта ничего хорошего ждать не приходится. – Чтобы уцелеть, я лишь делаю то, что мне говорят.
   – А чтобы уцелеть сейчас, ты расскажешь, как пробраться в здание Гильдии, – сказал Бренор. – И покажешь нам самый безопасный путь.
   – Это настоящая крепость, – пожал плечами Дондон. – И ни один путь туда нельзя считать безопасным.
   Услышав эти слова, Бренор потряс топором и угрожающе навис над хафлингом.
   – Но если бы мне вдруг понадобилось пробраться внутрь… – выпалил Дондон. – Я бы попробовал пролезть по сточным трубам. Бренор обернулся к друзьям.
   – Похоже на правду, – заметил Вульфгар. Дзирт продолжал наблюдать за хафлингом, пытаясь по его бегающим глазкам понять, о чем тот думает.
   – Да, это так, – сказал он наконец.
   – Итак, он спас свою шкуру, – сказала Кэтти-бри. – Но что мы теперь будем с ним делать? Возьмем его с собой?
   – Ну да, – отозвался Бренор. – Будет показывать дорогу!
   – Нет, – сказал Дзирт, ко всеобщему удивлению. – Хафлинг сделал то, что мы от него хотели. Пусть уходит.
   – И бежит прямиком к Энтрери рассказывать, что произошло? – спросил Вульфгар.
   – Энтрери не поймет его, – ответил Дзирт и взглянул Дондону прямо в глаза. Сейчас эльфу меньше всего хотелось, чтобы хафлинг понял, что он раскусил его уловку – ложь под маской лжи. – Энтрери не поймет и не простит его.
   – Чует мое сердце – лучше взять его с собой, – проворчал Бренор.