Сальваторе Роберт. Тысяча орков

   — Магия? — вмешалась Каэр'лик. — У дворфов, насколько известно, волшебная сила невелика.
   — Как я понимаю, у них имеются определенные магические способности, — настаивал Ад'нон. — Орки рассказывали о большой кошке, которая сразила великана и, по-видимому, исчезла, едва его прикончив.
   Сидевший в стороне Тос'ун оживился и подал голос:
   — Кошка была черная?
   Трое дроу посмотрели на изгнанника из Мензоберранзана.
   — Да, — подтвердил Ад'нон. Тос'ун понимающе кивнул.
   — Дзирт До'Урден, — пояснил он.
   — Изменник Дзирт? — с неожиданным интересом спросила Каэр'лик.
   — Да, вместе с духом-пантерой, похищенной им из Мензоберранзана. Сильный противник.
   — Пантера?
   — Да, и пантера, и Дзирт До'Урден, — пояснил Тос'ун. — Он из тех врагов, с которыми непросто совладать, он — угроза не только для орков и великанов, что сражаются в битве, но и для тех, кто тайно направляет их действия.
   — Прелестно, — съязвила Каэр'лик.
   — Он был одним из лучших учеников Мили-Магтир, — продолжал Тос'ун; — А после его тренировал сам Закнафейн, которого считали лучшим фехтовальщиком города. Если он присутствовал на поле брани, тогда ясно, почему дворфам удалось одолеть орков с такой легкостью.
   — Неужели один дроу способен в битве противостоять орде орков и четверке великанов? — с недоверием спросил Ад'нон.
   — Нет, — признал правоту собеседника Тос'ун. — Однако если там был Дзирт, значит, с ним был и…
   — …король Бренор, — подхватила Донния. — Изменник Дзирт — лучший друг и советчик Бренора, разве не так?
   — Да, — подтвердил Тос'ун. — И вероятно, что вместе с этими двоими было еще несколько могучих друзей и помощников.
   — Так значит, Бренор покинул Мифрил Хал л и вместе с небольшим отрядом бродит по землям Приграничья? — удивилась Донния, и на ее красивом лице расплылась коварная улыбка. — Ну что за прекрасная возможность!
   — Нанести коварный удар по Мифрил Халлу? — уточнил Ад'нон, подхватив мысль Доннии.
   — И убедить Герти и впредь следовать намеченным курсом, — добавила Донния.
   — Или чересчур явно дать знать о нашем присутствии, чтобы навлечь гнев могущественных врагов, — с привычным цинизмом добавила Каэр'лик.
   — Достопочтимая жрица, я полагаю, что вы чересчур привыкли к роскоши, и разучились наслаждаться хаосом, — заметил Ад'нон, и его улыбка, расцветающая на глазах, в точности соответствовала радости Доннии. — Неужели вы с такой легкостью готовы упустить возможность развлечься с выгодой для себя?
   Несколько раз Каэр'лик порывалась ответить, но всякий раз, так ничего и не сказав, заранее признавала свое поражение.
   — Для меня невелика радость в том, чтобы возиться с вонючими орками, — заявила жрица. — Или же с Герти и ее шайкой, которые убеждены в своем абсолютном превосходстве над всеми, включая нас. Меня гораздо больше развлекла бы возможность натравить Обальда на Герти, чтобы орки и великаны убивали друг друга. Тогда мы с легкостью расправимся с уцелевшими вчетвером.
   — И останемся скучать в одиночестве, — заметил Ад'нон.
   — Верно, — признала Каэр'лик. — И да будет так. Так посеем же раздор, посеем же войну между дворфами и нашими союзниками! Пока король Бренор не залез обратно к себе в нору, мы сможем изрядно поразвлечься, но необходимо помнить об осторожности! Я не собираюсь покидать Подземье для того лишь, чтобы пасть под топорами дворфов или позволить изменнику-дроу зарезать себя.
   Остальные согласно закивали, чувства их были сходны, больше всех соглашался Тос'ун, немало собратьев которого пали на его глазах под натиском армий Мифрил Халла.
   — Я отправлюсь к Герти и смягчу удар от разгрома, — заявила Донния.
   — А я вернусь к Обальду, — сообщил Ад'нон, — и буду ждать твоего знака, чтобы отправить короля орков на. переговоры к великанше.
   И они тотчас же удалились, испытывая великую радость, оставив Каэр'лик наедине с Тос'уном.
   — Мы все глубже впадаем в раскол, — заметила жрица, — и если предадут союзники, когда мы окажемся на самом острие дворфовского копья, то мы упадем глубоко и быстро.
   В ответ Тос'ун кивнул: он уже испытал нечто подобное.
   С трудом давался Обальду каждый шаг в переплетениях пещер, где обитала Герти: чувствовались презрительные взгляды, что бросали в его сторону часовые-великаны. Обальд знал, что, вопреки заверениям Ад'нона, великанам известно о разгроме. Король орков понимал, что эти создания отличались от его расы. Всякий из собственного клана, всякое подобное им существо представляло для них ценность. Нелегко будет снежным великанам простить гибель четверых сородичей.
   Войдя в покои Герти, орк застал великаншу на каменном троне: локоть одной руки опущен на колено, вторая подпирала точеный подбородок, не мигая, смотрели синие глаза.
   Орк подошел и встал подальше, вне досягаемости великанши, из страха, что рука Герти протянется и раздавит его. Он подавил в себе желание заговорить о разгроме первым и решил, что будет разумней дождаться, пока Герти сама начнет беседу.
   Долго, долго он ждал.
   — Где тела? — нарушила Герти тишину.
   — Там, где они погибли.
   Герти пристально посмотрела на орка, и ее глаза расширились, закипая яростью.
   — Мои воины не смогли их донести, — тотчас же пояснил Обальд. — Если вам угодно, мы похороним их под курганами там же, на месте гибели. Я подумал, что вы пожелаете доставить тела сюда.
   Оправдания отчасти успокоили Герти. Она даже откинулась на спинку трона и милостиво кивнула орку, едва тот закончил объяснения.
   — Ваши воины проводят выбранного мной великана к павшим.
   — Разумеется, — заверил Герти Обальд.
   — До меня дошли слухи, что, возможно, действия вашего сына навлекли на отряд могучего врага, — заметила Герти.
   Обальд пожал плечами:
   — Возможно. Меня не было поблизости.
   — Ваш сын остался в живых?
   — Он убежал с поля битвы вместе со многими из ваших сородичей.
   На сей раз в глазах Герти вспыхнула настоящая ярость.
   — Когда настал час битвы, то лишь один из вашего народа оказался вместе с ними, но и тот великан вскоре оказался сражен, — не преминул ответить Обальд, прекрасно осознавая, что если он рассчитывал покинуть ледяной дворец с головой на плечах, то ему следовало отвлечь Герти от столь щекотливой темы. — Остальные трое покинули войска ночью, не сказав никому ни слова.
   По выражению лица Герти орк понял, что ему удалось подобрать верные слова и переложить вину на плечи великанов, не обвиняя их, однако же, в разгроме напрямую.
   — Известно ли вам, куда дворфы направились после битвы?
   — Нам известно, что они не направились прямо к Мифрил Халлу, — сообщил Обальд. — Мои разведчики не нашли никаких следов, ведущих на юг или восток.
   — По-прежнему ли они в наших горах?
   — Возможно… угу, — откликнулся орк.
   — Так разыщите их! — потребовала Герти. — У меня есть к ним счеты, а я всегда рассчитываюсь с врагами сполна.
   Хотя Обальд и понимал, что Герти желала видеть его серьезным, ему с трудом удалось сдержать улыбку. Но, учитывая распиравшую орка радость, это было нелегко. По глазам Герти и тону, которым она говорила, венценосный орк понял, что недолго продлится скорбь о поражении и что вскоре и великаны, и их правительница станут еще более воинственными, чем прежде.
   И король Обальд гадал, предчувствуют ли дворфы хотя бы чуть-чуть ту беду, что вот-вот обрушится на их головы.

13
А Я ГОВОРЮ — УБИРАЙСЯ!

   Еле заметным движением головы Торгар уклонился от встречи с тяжелым кулаком, что пронесся мимо. Не теряя времени, дворф развернулся и впился зубами в запястье нападавшего. Противник, такой же дворф, лихорадочно размахивал покусанной рукой и что есть сил молотил второй, но стойкий Торгар терпел побои и сильней вгрызался в плоть, приблизившись к противнику, чтобы уменьшить силу замаха.
   Пихаясь, толкаясь и лягаясь короткими ногами, Торгар загнал противника на стол. И стол, и стул, что стоял под ним, развалились на куски, повсюду летали обломки мебели.
   Кроме этих двоих, в таверне дрались и другие дворфы. Кулаки и бутылки так и мелькали, лбы стучали о лбы, и немало столов и стульев разбилось о головы противников.
   Потасовке не было видно ни конца ни края, и бедняга трактирщик Тойво Пенодув обреченно прислонился к стене, скрестив на груди мускулистые руки. Выражение его лица становилось то заинтересованным, то отстраненным, за поврежденное имущество он не беспокоился, ибо знал: передравшись, дворфы незамедлительно возместят ущерб.
   Так уж было принято в тавернах.
   Один за другим драчуны покидали кабак — как правило, вылетая через давно разбитые окна ногами или головой вперед.
   Усмешка Тойво перешла в широкую улыбку, когда толпа поредела и он разглядел, что тот, кто затеял потасовку, Торгар Молотобоец, по-прежнему находился в самой гуще свалки. С самого начала Тойво был уверен в подобном исходе. Стойкий Торгар редко пропускал кабацкую потасовку с превосходящими силами, но он ни разу не проигрывал, если только сражался бок о бок с Язвием.
   Хотя вспыльчивый старина Язвий и уступал иным в скорости кулачных ударов, однако он знал, как вести бой и как одурачить врагов. Тойво увидел, как на Язвия несется какой-то дворф, занеся для удара зажатую в руке бутылку.
   Язвий указал пальцем на нападавшего, лицо его приняло недоверчивую мину, и противник остановился. Затем Язвий указал пальцем на занесенную бутылку и на остатки пива в ней.
   Знаками Язвий посоветовал дворфу прерваться и допить пиво. Когда тот последовал его совету, Язвий достал полную бутыль, примерился, точно собираясь отпить из нее, и со всей силы разбил бутылку о лицо нападавшего, ударом уложив дворфа навзничь.
   — Ну что ж, вышвырните всех! — прокричал Язвию, Торгару и паре других дворфов Тойво, когда потасовка наконец завершилась.
   Четверка победителей перемещалась от одного наполовину обеспамятовавшего дворфа к другому, бесцеремонно вышвыривая пострадавших через развороченную дверь.
   Едва дворфы направились к выходу, как Тойво знаками подозвал их к прилавку, где уже стояла выпивка на четверых.
   — Награда за потеху? — спросил Торгар, еле шевеля распухшими губами.
   — Вы заплатили за выпивку, да и за остальное тоже, и притом с лихвой, — заверил Торгара Тойво. — Ты что же, болван, собираешься начать беспорядки по всему городу?
   — Я не начинал никаких беспорядков. Я просто присоединился к беспорядку, который увидел!
   — Ха! — фыркнул кабатчик, сметая со стойки груду разбитого стекла. — А как ты думал, какой прием окажут Бренору в Мирабаре? Мифрил Халл погубит наше дело!
   — Потому что они нас превосходят! — выкрикнул Торгар, но тут же замолчал и прижал ладонь к горящим от побоев губам. — Они изготавливают лучшие дошпехи и лучшее оружие, — произнес дворф, на сей раз с большим самообладанием и не без шепелявости. — Мы сможем их превжойти, ешли штанем проижводить лушшие товары или ешли отыщем новых покупачелей. Мы шможем их превжойти, ешли…
   — Согласен, я не спорю с тобой, — перебил Тойво, — но ты на весь город орал о своей печали. Проклятый глупец, неужели ты надеялся на что-то иное? Ты что же, собираешься поднять против маркграфа и совета всех дворфов? Ты хочешь начать в Мирабаре войну?
   — Конечно же нет.
   — Тогда заткни свой глупый рот! — бранил знакомого Тойво. — Сегодня вечером ты вломился в таверну и принялся выплескивать свой гнев. Проклятый глупец! Ты же знаешь, что у половины местных дворфов кубышки пустеют на глазах и что причина тому — обретение Мифрил Халла. Разве тебе не ясно, что тебя здесь не поймут?
   Торгар сердито помахал рукой и склонился над напитком, буквально закрываясь от острого глаза Тойво.
   — Он прав, — произнес Язвий за спиной у Торгара и тотчас же получил от приятеля ненавидящий взгляд.
   — Я не устал драться, — поспешно вставил Язвий, — просто этим вечером мы перевели попусту немало хорошего пива, а это неправильно.
   — Они ражожлили меня — вот и все, — заявил Торгар, его голос прозвучал неожиданно расстроено и виновато. — Бренор не враг, и было бы глупоштью выштавлять его неприятелем вмешто того, чтобы пытаться превжойти парней из Мифрил Халла в чештной торговле.
   — Да тебе никогда не были по нраву те, кто поглавней, а теперь еще и маркграф вместе с четырьмя болванами, что следуют за ним по пятам, изображают из себя великих бойцов, — с пониманием добавил Тойво. — Разве я не прав?
   — Будь Мифрил Халл человечешким городом, неужели маркграф шо швоими парнями сшремилща бы во что бы то ни штало их победить?
   — Думаю, да, — ни мгновения не колеблясь, ответил Тойво. — Просто я думаю, что тогда Торгар Молотобоец не стал бы так переживать.
   Торгар согнулся над стойкой бара, положив руки на голову. Приходилось признать, что в сказанном была доля истины. В глубине души он считал Бренора и парней из Мифрил Халла братьями по крови. Все они были родом из клана Делзун, истоки которого брали начало в такой древности, что не хватило бы памяти и у старейшин дворфов. Торгару были неприятны мысли о том, что столь важные узы могли разрушить мелочные споры и торговля.
   К тому же, вспоминая о вечере, проведенном с гостями из Мифрил Халла, Торгару приходилось признать, что ему понравились новые знакомые.
   — Ну что ж, надеюсь, что ты перестанешь орать о своем мнении на всех перекрестках, так что мы сможем прекратить драки, — велеречиво произнес Язвий. Он дружески пихнул Торгара локтем и подмигнул смутьяну, когда тот поднял голову. — Или по крайней мере немного сбавим скорость. Я уже не молод. Утром будет сильно болеть!
   Тойво похлопал Торгара по плечу и отправился наводить порядок.
   Всю ночь Торгар провел, лежа головой на кабацкой стойке. Он думал.
   К немалому удивлению Торгара, размышлял он о том, что, возможно, пора покидать Мирабар.
   — Надеюсь, сегодня вечером эльф не нагонит орков и не перебьет их всех, — ворчал Бренор. — А не то всю забаву испортит.
   Пристально, с любопытством посмотрел на короля Дагнаббит, тщетно пытаясь прочесть то, что было у правителя на уме. В конце концов, всего-то и нашли следов, что от пары несчастных орков, коим посчастливилось удрать с поля боя. За последние несколько дней ничего особенного не происходило — все те же погони за небольшими группками, зачастую — не больше, чем один-два орка, то по одной, то по другой горной тропе. Бренор жаловался, что Дзирт, Кэтти-бри, Вульфгар и Реджис чаще всего настигали несчастных созданий первыми и уничтожали их еще до прихода основного отряда.
   — Не так уж и много осталось беглецов, — заметил Дагнаббит.
   — Ба! — раздосадовано фыркнул король дворфов и поставил опустевшую миску с похлебкой на траву. — Удрало более полусотни, а мы и дюжины не поймали!
   — Но каждый день уцелевшие прячутся в глубоких норах, а мы не способны преследовать их так глубоко.
   — А почему бы и нет?
   Ответ на такой простой вопрос, конечно же, был ясен с самого начала, ибо Бренор задал его с неистовым пламенем ярости во взоре, которое не могло скрыться от постороннего наблюдателя.
   — А почему мы здесь, о мой король? — вкрадчиво спросил Дагнаббит. — Ваш друг из народа темных эльфов и его небольшой отряд в состоянии проделать всю оставшуюся работу, и вам это тоже известно.
   — Мы должны добраться до Низин и предупредить их, наравне с прочими поселениями!
   — И с этим превосходно справится Дзирт, справится намного быстрее и без нашего вмешательства.
   — Нет, если проклятый эльф попытается предупредить местных жителей, то они только прогонят его.
   Дагнаббит покачал головой:
   — Дзирта До'Урдена знает большинство местных жителей, а если и нет — он пошлет Кэтти-бри, Вульфгара или малыша, чтобы предупредить людей. Неизвестно, остались ли еще вооруженные отряды орков, хотя более половины скрылось. Вы знаете, что они скрылись, разбежались по норам и нескоро смогут угрожать кому бы то ни было.
   — Ты напрасно думаешь, что здесь был только один отряд, — не соглашался Бренор.
   — Если имелись остальные, то вам тем более следует вернуться в Мифрил Халл, — настаивал Дагнаббит, — и вам это отлично известно. Так отчего вы здесь, о мой король? Какова причина, что удерживает вас?
   Бренор расположился поудобнее на поваленном бревне и смерил Дагнаббита серьезным, решительным взглядом.
   — А ты сам предпочел бы остаться здесь, где прячутся орки, которых можно порубать, с ветром в бороде да секирой в руках, или же вернуться в Мифрил Халл, беседовать с милыми посланницами Серебристой Луны или Сундарбара, спорить с каким-нибудь мирабарским купцом о торговых правах? Что предпочел бы ты, Дагнаббит?
   Его собеседник сглотнул тяжелый ком в горле в ответ на прямой и неожиданный вопрос. Разумеется, следовало ответить благоразумно, но такой ответ — об этом знали и Бренор, и Дагнаббит — неминуемо оказался бы ложью.
   — Я остался бы возле своего короля, потому что именно так мне следует поступить, — начал было изворачиваться юный дворф, но Бренор не желал выслушивать уловки:
   — Я спрашивал тебя, что бы ты предпочел. Что бы ты выбрал? Разве тебе ничего не нравится?
   — Мой долг…
   — Я не спрашивал тебя, в чем состоит твой долг! — оборвал его Бренор взмахом руки. — Когда захочешь поговорить со мной честно, то можешь возвращаться, — рассердился правитель. — А пока принеси-ка мне другую миску, с похлебкой погорячее, потому что эта потрескалась. Делай что велено, ты, проклятое чучело!
   Бренор поднял пустую миску и протянул ее Дагнаббиту. Немного поколебавшись, молодой дворф принял посуду, но поднялся он не сразу.
   — Я предпочел бы остаться здесь, — ответил Дагнаббит. — И я предпочел бы каждый день затевать битву с орками.
   Сквозь пышущую огнем рыжую бороду Бренора проглядывала улыбка.
   — Тогда почему ты задаешь мне такие вопросы? — удивился он. — Разве ты думаешь, что я слеплен из другого теста, чем ты? Если я король, то это не значит, что я отличаюсь от любого другого из Клана Боевого Топора!
   — Вас пугает возвращение домой, — осмелился заметить Дагнаббит. — Вы считаете, что на этом ваш путь завершится.
   Бренор откинулся назад и пожал плечами, но вдруг заметил, как в стороне из кустов за ним следит пара сиреневых глаз.
   — И я по-прежнему думаю, что не помешало бы еще похлебки, — откликнулся король.
   С мгновение Дагнаббит рассматривал его, кивая и прикусив губу.
   — Надеюсь, что наш проклятый эльф не перебьет их всех сегодня вечером, — с усмешкой произнес королевский телохранитель и удалился.
   Едва он скрылся из виду, как из кустов появился Дзирт До'Урден и уселся рядом с Бренором.
   — Всех убили? — поинтересовался король.
   — Кэтти-бри стреляет метко, — ответил дроу.
   — Ну, так найдите еще орков.
   — Орки всегда найдутся, — заметил дроу. — Можно потратить целую жизнь на то, чтобы выслеживать орков в этих горах. — Темный эльф проницательно рассматривал Бренора, пока дворф не ответил ему таким же прямым взглядом.
   — Сперва Дагнаббит, а теперь еще и ты? — с укоризной спросил Бренор. — И что ты хотел бы услышать от меня, эльф?
   — То, что у тебя на сердце, ничего больше. Когда мы только отправились в путь, то ты шествовал гордо, предвкушая приключения, твой шаг был быстр и стремителен. Тогда ты видел перед собой Гоунтлгрюм, или по меньшей мере предчувствовал величайшее изо всех приключений.
   — Я до сих пор предчувствую его.
   — Нет, — заметил Дзирт. — То, с чем мы встретились на Пути Падения, показало тебе, с какими препятствиями вскоре предстоит нам столкнуться. Тебе известно: стоит вернуться в Мирабар, и вновь покинуть столицу окажется непросто. Тебе известно, что тебя попытаются удержать.
   — Эльф, ты догадываешься кто? — поинтересовался Бренор, нетерпеливо размахивая рукой. — Или, быть может, ты воображаешь, что тебе известно больше всех?
   — Не догадываюсь, но у меня есть некоторые наблюдения, — ответил Дзирт. — Шаг за шагом все трудней дается путь Бренору Боевому Топору, едва он покинул Долину Ледяного Ветра, и так — всякий раз, за исключением случаев, когда мы на время сворачиваем с основного пути — как, например, для остановки в Мирабаре или погони в горах.
   Бренор нагнулся и взял пустую миску Дагнаббита. Венценосный дворф тряхнул посуду, окунул ее в почти пустой котел с похлебкой, вытащил и облизал бульон с коротких толстых пальцев.
   — Конечно, ведь в Мифрил Халле похлебку мне станут подавать в красивой посуде, на изящных подносах, с прекрасными салфетками.
   — А салфетки ты никогда не любил.
   Бренор пожал плечами, и Дзирт понял по выражению лица короля, что тот понял намек.
   — Так назначь на свое место управляющего, сразу же по возвращении, — предложил дроу. — Стань странствующим королем, что несет в чужие страны величие своего народа, стань королем, ищущим потерянное королевство, еще более великое и древнее. Мифрил Халл сможет управлять собой сам. Если бы ты так не считал, то ни за что бы не отправился даже в Долину Ледяного Ветра.
   — Не так-то это легко.
   — Ты — король, и тебе решать, в чем состоят королевские обязанности. Долг короля ляжет на твои плечи тяжким бременем, и это пугает тебя, но так случится, только если ты позволишь королевским обязанностям лечь бременем на твои плечи. В конце концов, лишь Бренору Боевому Топору дано решать, как сложится судьба Бренора Боевого Топора.
   — Эльф, я считаю, что ты упрощаешь положение, — ответил дворф, — но не могу сказать, будто ты ошибаешься.
   С этими словами король вздохнул и сделал большой глоток горячей похлебки.
   — Известно ли тебе, чего ты хочешь? Или ты всего лишь немного растерян, мой друг? — поинтересовался Дзирт.
   — Помнишь ли ты, как мы впервые отправились на поиски Мифрил Халла? — спросил Бренор. — Помнишь, как я обхитрил тебя, притворившись, что лежу при смерти?
   Дзирт хохотнул: воспоминания о том случае никогда не изгладятся из его памяти. Возглавив народ Десяти Городов, они только что одержали победу над приспешниками Акара Кесселя, владельца хрустального осколка. Дзирта доставили к Бренору, и казалось, что дворф лежит при смерти — но то было подстроено лишь затем, чтобы хитростью вырвать у дроу обещание помочь дворфам в поисках Мифрил Халла.
   — Меня не нужно убеждать лишний раз, — заметил Дзирт.
   — Видишь ли, когда мы нашли древний город, то у меня появилось две мысли, — заметил Бренор. — Как же стучало мое сердце! Вновь увидеть дом… отомстить за предков. Говорю тебе, эльф, в целой жизни не знал приключения лучше, когда загнал дракона в самую темноту, хотя тогда мне казалось, что это приключение — последнее во всей моей жизни!
   Дзирт кивнул: теперь он знал, что ему скажут.
   — А о чем еще ты думал, когда мы отыскали Мифрил Халл? — поспешно спросил дроу, ибо знал: Бренору необходимо сообщить о своих чувствах в полный голос, признаться в них открыто.
   — Ну и перепугался же я, скажу тебе! Но было и другое чувство… — Дворф потряс головой и вновь вздохнул. — Когда мы отвоевали южные земли и мой клан вновь обрел свой дом, в мое сердце проникла крупица печали.
   — Оттого, что ты понял: главное — приключение, главное — путь, а не цель, к которой идешь?
   — Тебе это тоже знакомо! — оживился Бренор.
   — А как ты думаешь, отчего я и Кэтти-бри так быстро покинули Мифрил Халл вскоре после войны с дроу? Боюсь, что все наши характеры сходны, и это-то, видимо, нас и доконает.
   — Но куда же нам идти, а, эльф?
   Дзирт рассмеялся, к его смеху тотчас же присоединился Бренор, и темному эльфу показалось, что тяжкий груз свалился с плеч дворфа. Но внезапно Бренор прекратил смех, и лицо его омрачилось:
   — А как же моя девочка? Что если ее убьют в дороге? Разве ты не станешь упрекать себя в ее гибели до скончания века?
   — Я часто об этом думал, — признался Дзирт.
   — Ты видел, что произошло с Вульфгаром, — сказал Бренор. — Он забыл, кто он есть, все время только и делал, что ходил за ней следом.
   — В этом-то и была ошибка.
   — Так ты говоришь, что тебе наплевать? Дзирт громко рассмеялся.
   — Не следует говорить за меня то, о чем я не думал, — возразил он. — Конечно же, она мне небезразлична, но скажи мне, Бренор Боевой Топор, есть ли в целом мире кто-нибудь, кто любит Кэтти-бри или Вульфгара сильнее, чем ты? И разве ты запрешь их в Мифрил Халле, чтобы они остались в безопасности? Конечно же, ты не сделаешь этого, — продолжал Дзирт. — Ты доверяешь ей и уважаешь ее свободу. Ты позволяешь ей сражаться, ты видел ее раны, как случилось совсем недавно. Спроси меня — и я отвечу: по-моему, не вполне отеческое отношение.
   — Кто тебя спрашивал?
   — Ну, если бы ты меня спросил…
   — Если бы я тебя спросил, а ты мне так ответил, то я пнул бы тебя прямо в твое тощее эльфиное лицо!
   — Если бы ты спросил, а я тебе ответил, то ты пнул бы воздух. А после ты удивился бы, отчего на твою толстую голову из ниоткуда сыплется сотня ударов.
   Бренор поперхнулся, бросил на землю пустую миску, стянул с себя шлем об одном роге и заскреб макушку:
   — Ба! Чтобы пробить мой толстый череп, тебе, эльф, пришлось бы нанести не одну сотню ударов!
   Дзирт улыбнулся и не стал спорить.
   Вернувшийся Дагнаббит застал короля в превосходном расположении духа. Молодой дворф взглянул на Дзирта, но дроу лишь кивнул и улыбнулся во весь рот.
   — Если мы намерены добраться до Низин за два дня, то нам следует отправляться в путь, — заметил Дагнаббит. — Хватит гоняться за орками, ведь их отряд уже разбит.