Сальваторе Роберт. Воин

   Однако это открытие не изменило намерений дрова. Дзирт не питал любви к оркам (он достаточно насмотрелся на этих вонючих тварей в Мензоберранзане), но не видел ни причин, ни необходимости драться с этой бандой. Он повернулся, отыскал тропинку и бросился в ночную тьму.
   Погоня была упорной; орки уже дышали Дзирту в спину. Он понял, что положение осложняется, потому что если орки были враждебно настроены, а судя по их выкрикам и рычанию, это было именно так, то он упустил возможность сражаться с ними в более подходящем для него месте. Луна давным-давно закатилась, и небо поголубело перед рассветом. Орки тоже не слишком жаловали солнечный свет, но Дзирт окажется почти беспомощным посреди снежного блеска.
   Дров упрямо уклонялся от боя. Он попытался оторваться от преследователей, повернув назад к долине. Это была вторая ошибка Дзирта, потому что второй отряд орков, к которому присоединились волк и еще более крупное существо, каменный великан, ждали его в засаде.
   Тропинка была довольно ровной; с одной ее стороны, слева от дрова, каменистый склон круто обрывался вниз, а с другой стороны, справа, вздымалась отвесная каменная стена. Дзирт понимал, что оркам будет нетрудно следовать за ним в заданном направлении, и теперь он надеялся только на быстроту своих ног, стараясь вернуться в удобную для защиты пещеру до того, как взойдет ослепительное солнце.
   Рычание насторожило его за миг до того, как огромный ощетинившийся волк, называемый воргом, выпрыгнул из-за валунов прямо перед ним и преградил ему дорогу. Ворг кинулся на Дзирта и щелкнул челюстями возле его головы. Дров низко пригнулся, уворачиваясь от нападения, и его кривая сабля, сверкнув молнией, располосовала огромную разинутую пасть зверя. Ворг грузно упал на землю за спиной дрова, захлебываясь собственной кровью.
   Дзирг прикончил врага вторым ударом. К нему уже неслись шестеро орков, размахивая копьями и дубинами. Он бросился было бежать, но снова пригнулся, и как раз вовремя, потому что над его головой пролетел брошенный кем-то с огромной силой валун.
   Не раздумывая, Дзирт заключил себя в шар темноты.
   Четверо бежавших впереди орков оказались внутри шара, не успев ничего понять. Два их оставшихся снаружи товарища отскочили, сжимая копья и дико озираясь по сторонам. Они ничего не видели внутри магической темноты, зато слышали приглушенный звон металла, стук дубинок и дикие вопли, и им казалось, что в сражении участвует целая армия. Затем из мрака раздался еще один звук протяжный рык огромной кошки.
   Эти двое подались назад, оглядываясь через плечо и страстно желая, чтобы каменный великан поторопился им на помощь. Один из орков, попавших в шар, а за ним и второй вырвались из темноты, визжа от ужаса. Первый пролетел мимо своих ошарашенных сородичей, второму этого сделать не удалось.
   Гвенвивар отрезала невезучему орку путь к отступлению, повалила его на землю и прикончила. Почти без промедления она снова прыгнула и сбила с ног одного из остававшихся снаружи орков, когда тот сделал отчаянную попытку улизнуть. Двое последних живых орков начали карабкаться вверх по скалам, и Гвенвивар, покончив со второй жертвой, устремилась за ними в погоню.
   Дзирт вышел с противоположной стороны шара целым и невредимым. С его кинжала и сабли капала кровь орков. Огромный великан с квадратными плечами и ногами, подобными стволам деревьев, шагнул ему навстречу, но Дзирт не растерялся. Он вскочил на большой камень и прыгнул вверх, сжимая саблю в вытянутой руке.
   Его ловкость и скорость ошеломили каменного великана, который даже не успел поднять дубинку или свободной рукой закрыться от удара. Однако на этот раз удача изменила дрову. Сабля, наделенная волшебной силой Подземья, слишком долго находилась под лучами солнца. Ударившись о твердую, как камень, кожу пятнадцатифутового великана, она согнулась почти вдвое и треснула возле рукоятки.
   Дзирт отскочил назад, впервые преданный своим верным оружием.
   Гигант заревел и, злобно ощерившись, поднял дубинку. Внезапно над его жертвой взмыло что-то черное и обрушилось прямо ему на грудь, впиваясь в кожу всеми двадцатью безжалостными когтями.
   Гвенвивар снова спасла жизнь Дзирту, но покончить с великаном было не так-то просто. Он отбивался и молотил дубинкой до тех пор, пока не отбросил от себя пантеру. Гвенвивар попыталась развернуться для очередного броска, но, к несчастью, она приземлилась на покатый склон, и от ее падения снежный покров сорвался вниз. Кошка заскользила и кубарем скатилась под гору, и когда наконец ей удалось целой и невредимой выбраться из снежного обвала, она оказалась слишком далеко от Дзирта и от поля битвы.
   На этот раз великан не улыбался. Кровь сочилась из дюжины глубоких царапин на его груди и лице. Позади него на тропе показалась другая группа орков, впереди которой бежал еще один рычащий ворг. Они быстро приближались.
   Как любой умудренный в боях воин, окруженный явно превосходящими силами врага, Дзирт повернулся и побежал.
   Если бы два орка, которым удалось ускользнуть от Гвенвивар, кинулись назад по склону, они отрезали бы дрову путь к отступлению. Однако орки никогда не славились храбростью, и те двое, которые уже достигли гребня горы, продолжали бежать без оглядки.
   Дзирт помчался по тропе, стараясь найти какой-нибудь способ спуститься вниз и воссоединиться с пантерой. Но склон был крутым и опасным, и Дзирту нечего было даже надеяться преодолеть подобный спуск под градом камней, который обрушил бы на него великан. Подниматься вверх, имея прямо за спиной такое чудовище, казалось ему столь же бессмысленным, поэтому дров просто побежал по тропе, надеясь, что она не закончится тупиком.
   И тут на востоке показалось солнце, ставшее еще одной из многих неожиданных трудностей для вконец отчаявшегося дрова.
   Понимание того, что удача на сей раз изменила ему, пришло к Дзирту задолго до того, как он миновал последний крутой поворот и обнаружил, что оказался в тупике. Когда-то давным-давно каменный оползень завалил тропу. Дзирт резко затормозил и скинул свой мешок, зная, что у него очень мало времени.
   Предводительствуемая воргом группа орков догнала великана. Это придало уверенности и монстру, и оркам. Они устремились вперед во главе с злобным воргом.
   За крутым поворотом эта тварь пронеслась дальше, спотыкаясь и пытаясь остановиться, и тут ее ноги внезапно захлестнула веревочная петля. Ворги не относились к глупым созданиям, но этот даже не успел осознать ужасного замысла дрова, который столкнул вниз с обрыва обвязанный, веревкой камень. Ворг так ничего и не понял, пока веревка резко не натянулась и падающий камень не увлек бестию за собой в пропасть.
   Простейшая ловушка сработала превосходно, но это было единственным преимуществом, на которое мог надеяться Дзирт. Тропа за его спиной была перекрыта, а по ее сторонам находились слишком крутые стены и обрыв, не дававшие возможности убежать. Когда орки и великан осторожно показались из-за поворота, встревоженные зрелищем довольно неприятной прогулки, на которую отправился ворг, Дзирт выступил им навстречу, сжимая в руке кинжал.
   Он попытался объясниться с ними на языке гоблинов, но орки ничего не желали слушать. Прежде чем первое слово сорвалось с губ Дзирта, один из них метнул копье.
   Ослепленному солнцем дрову летящее оружие показалось размытым пятном, однако это было всего лишь кривое древко с наконечником, брошенное неуклюжей рукой. Дзирт легко увернулся от него, а затем вернул бросок, метнув свой кинжал. Орк видел намного лучше дрова, зато уступал Дзирту в быстроте. Кинжал угодил ему прямо в горло. Захлебываясь кровью, орк повалился на землю, и его сородич, оказавшийся ближе других, вырвал кинжал из раны, но не для того, чтобы спасти товарища, а, скорее, чтобы прибрать к рукам такое прекрасное оружие.
   Дзирт подобрал грубое копье и крепко уперся ногами в каменистую почву, потому что каменный великан двинулся вперед.
   Неожиданно откуда-то сверху на гиганта устремился филин и издал у него над ухом свое «ух-ух», вряд ли смутив этим возбужденного монстра. Однако мгновение спустя великан судорожно дернулся вперед от толчка стрелы, вонзившейся в его спину.
   Великан повернулся, и Дзирт увидел подрагивающее древко стрелы с черным оперением. Он не стал раздумывать над тем, откуда пришла неожиданная помощь, а метнул копье прямо в спину монстра, вложив в бросок всю свою силу.
   Великан начал было поворачиваться для ответного удара, но филин снова с уханьем ринулся на него, а вслед за ним прилетела вторая стрела, которая угодила в грудь великана. Еще одно «ух-ух» – и еще одна стрела достигла цели.
   Очумевшие орки оглядывались по сторонам в поисках невидимого противника, но слепящий свет утреннего солнца, отражавшийся от снега, мешал тварям, привыкшим к ночной темноте. Пронзенный стрелой в самое сердце, великан стоял и таращил глаза, еще не понимая, что его жизнь подошла к концу. Дров снова ударил его копьем, но только для того, чтобы оттолкнуть чудовище от себя.
   Орки глядели друг на друга и по сторонам, пытаясь найти путь к отступлению.
   Странный филин спикировал снова, теперь уже на орка, и ухнул в четвертый раз. Осознав, чем это ему грозит, орк замахал руками и пронзительно закричал, а потом вдруг замолк и упал со стрелой, угодившей ему прямо в лицо.
   Четверо оставшихся в живых орков бросились врассыпную: один побежал вверх по склону, другой пустился наутек туда, откуда пришел, а двое устремились на Дзирта.
   Ловко повернув копье тупым концом вперед, Дзирт расквасил лицо одному из противников и, завершая вращательное движение, пригнул конец копья другого орка к земле. Орк выронил оружие, сообразив, что не успеет вырвать его и остановить дрова.

* * *

   Орк, карабкавшийся по склону, осознал, что пропал, когда к нему подлетел филин. Услышав уханье, охваченный ужасом орк спрятался за камень, но будь он посмышленее, то понял бы, что это бесполезно. Судя по тому, под каким углом летели стрелы в каменного великана, лучник должен был находиться где-то наверху.
   Стрела ударила орку в бедро, когда он припал к земле, и обреченное чудище, извиваясь, перевернулось на спину. Благодаря его воплям невидимому и незрячему лучнику едва ли требовалось прислушиваться к уханью филина, и вторая стрела попала прямо в грудь орку, заставив его замолкнуть навеки.
   Дзирт немедленно изменил направление удара и придавил второго орка тупым концом копья. В мгновение ока перевернув копье в третий раз, дров вонзил его в горло этого существа и протолкнул острие до самого мозга.
   Первый орк, которого Дзирт ударил в лицо, шатался и яростно тряс головой, пытаясь сообразить, что происходит. Он почувствовал, как руки дрова ухватили его за грязное одеяние из медвежьей шкуры, а его следующим ощущением было стремительное движение воздуха, когда он полетел с обрыва, отправившись в пропасть вслед за воргом.
   Слыша вопли гибнущих сородичей, орк, бежавший по тропе, пригнул голову и ускорил бег, считая, что поступил весьма разумно.) избрав именно эту дорогу.
   Однако вскоре его мнение резко изменилось, когда за поворотом он попал прямо в лапы поджидавшей его огромной пантеры.
   Обессиленный Дзирт прислонился спиной к камню, держа копье наготове, когда странный филин снова слетел с вершины горы. Но птица держалась на расстоянии и примостилась шагах в двенадцати от него на каменном выступе, где тропка делала крутой поворот.
   Какое-то движение наверху привлекло внимание дрова. При ярком свете он видел очень плохо, однако смутно различил фигуру, похожую на человеческую, которая осторожно пробиралась к нему.
   Филин снова взлетел и принялся описывать круги над головой дрова, призывно ухая. Дзирт настороженно припал к земле, заметив, что человек проскользнул за каменный зубец. Однако в ответ на уханье филина не раздалось свиста стрелы.
   Вместо нее появился сам лучник.
   Он оказался высоким и очень старым человеком с прямой спиной, большими седыми усами и буйной седой шевелюрой. Необычнее всего были его молочно-белые, лишенные зрачков глаза. Если бы Дзирт не видел, как мастерски этот человек владеет луком, он решил бы, что тот слеп. Конечности старика казались хрупкими, но внешность не могла обмануть дрова. Опытный лучник держал свое тяжелое оружие наготове, с закрепленной стрелой, не прикладывая видимых усилий. Дрову не требовалось проявлять чудеса проницательности, чтобы понять, с какой убийственной эффективностью этот человек может использовать свой лук.
   Старик что-то сказал на непонятном наречии, а затем повторил на языке гоблинов, который Дзирт понимал:
   – Ты кто?
   – Дзирт До'Урден, – спокойно ответил дров, в душе которого затеплилась слабая надежда, когда он понял, что сможет, по крайней мере, общаться со своим противником.
   – Это твое имя? – спросил старик. Он весело хихикнул и пожал плечами. Что бы это ни было, кем бы ты ни был и зачем бы ты здесь ни появился, это не имеет ни малейшего значения.
   Заметив движение, филин неистово заухал и кинулся вниз, однако было уже поздно. Гвенвивар крадучись вышла из-за поворота за спиной старика и одним легким прыжком приблизилась к нему, прижимая уши и скаля зубы.
   Всем своим видом показывая, что пренебрегает опасностью, старик закончил мысль:
   – Теперь ты мой пленник.
   Гвенвивар издала низкий гортанный рык, и Дзирт широко улыбнулся.
   – Думаю, ты ошибаешься, – ответил он.

Глава 13
Старый следопыт

   – Это твой друг? – спокойно спросил старик.
   – Гвенвивар, – объяснил Дзирт.
   – Большая кошка?
   – О да, – ответил дров.
   Старик ослабил тетиву лука, и стрела медленно выскользнула из него острием вниз. Он закрыл глаза, откинул назад голову, и Дзирту показалось, что он полностью ушел в себя. Однако через миг уши Гвенвивар внезапно вскинулись, и дров понял, что этот странный человек каким-то образом установил мысленную связь с пантерой.
   – Хорошая кошка, – сказал старик.
   Гвенвивар обошла каменный выступ, согнав с него рассерженного филина, небрежно прошла мимо старика и замерла рядом с Дзиртом. По-видимому, пантера отбросила всякие подозрения о том, что этот старик-враг.
   Дзирт с любопытством наблюдал за действиями Гвенвивар. Он видел, что ее общение со стариком подобно его же собственному безмолвному соглашению с медведем, заключенному осенью в пещере.
   – Хорошая кошка, – повторил старик.
   Дзирт снова откинулся на камень и ослабил хватку на древке копья.
   – Я Монтолио, – гордо объявил старик, словно это имя должно было что-то значить для дрова. – Монтолио Де Бруши.
   – Здравствуй и до свиданья, – сухо сказал Дзирт. – Знакомство состоялось, и теперь мы можем идти каждый своей дорогой.
   – Можем, – согласился Монтолио, – если это обоюдное желание.
   – Я все еще твой пленник? – спросил Дзирт с некоторым ехидством.
   Искренний смех Монтолио заставил дрова улыбнуться.
   – Мой? – удивленно спросил старик. – Нет-нет, по-моему, с этим мы уже разобрались. Но сегодня ты убил нескольких подданных Граула, и король орков захочет тебя наказать. Позволь предложить тебе комнату в моем дворце. Орки не осмеливаются там появляться. – Он хитро усмехнулся, наклонился к Дзирту и прошептал, словно по большому секрету:
   – Понимаешь, они и близко ко мне не подходят. – Монтолио указал на свои странные глаза. – Они думают, что я владею черной магией, из-за моей…. – Он поискал слово, которое могло бы выразить его мысль, однако гортанный язык гоблинов был беден, и старик, не сумев найти точное выражение, расстроился.
   Дзирт восстановил в уме ход сражения, и когда он осознал, что произошло на самом деле, у него от удивления отвисла челюсть. Этот старик действительно был слепой! Филин, летавший над головами врагов, уханьем показывал ему направление выстрелов. Дзирт оглянулся на тела великана и орка, и его удивление только возросло: старик ни разу не промахнулся!
   – Так ты идешь? – спросил Монтолио. – Мне хотелось бы знать…. – ему снова пришлось подыскивать подходящее выражение, – причины, заставившие темного эльфа провести зиму в одной пещере с медведем Ревуном.
   Невозможность нормально разговаривать с дровом раздражала Монтолио, но Дзирт уловил общий смысл и понял вполне достаточно, хотя ему пришлось догадываться, что значат такие незнакомые слова, как «зима» и «медведь».
   – Король орков Граул пошлет против тебя в тысячу раз больше воинов, заметил Монтолио, чувствуя, что дрову нелегко принять его предложение.
   – Я не пойду с тобой, – наконец объявил Дзирт. Ему очень хотелось пойти со стариком, получше узнать этого замечательного человека, но с теми, кому доводилось встречаться на пути изгнанника-дрова, неизменно случалось что-то ужасное.
   Гвенвивар тихим рычанием дала понять Дзирту, что не одобряет его решения.
   – Я приношу несчастья, – попытался объяснить он старику, пантере и самому себе. – Так что ты, Монтолио Де Бруши, лучше держись подальше от меня.
   – Это угроза?
   – Предупреждение, – возразил Дзирт. – Если ты примешь меня или даже просто позволишь мне держаться поблизости, то наверняка погибнешь, как те фермеры.
   При упоминании о фермерах Монтолио насторожился. Он слышал, что одна семья из Мальдобара была зверски убита и следопыт Дав Соколица была призвана на помощь.
   – Я не боюсь смерти, – сказал Монтолио, заставляя себя улыбнуться. – Я выжил во многих боях, Дзирт До'Урден. Я сражался в дюжине кровавых войн и провел целую зиму на горном склоне из-за сломанной ноги. Я убил великана одним кинжалом и стал другом для каждого животного на пять тысяч шагов в любом направлении. Можешь за меня не опасаться. – И снова на его губах появилась хитрая понимающая улыбка. – Но если так, – медленно произнес Монтолио, – то ты боишься не за меня.
   Дзирт почувствовал смущение и легкую обиду.
   – Ты боишься за себя, – бесстрашно продолжал Монтолио. – Жалость к самому себе? Это не сочетается с твоим бесстрашием и доблестью. Прогони это чувство и иди со мной.
   Если бы Монтолио мог видеть хмурое лицо Дзирта, он догадался бы о том, какой последует ответ. Зато Гвенвивар видела все и поэтому сильно толкнула хозяина в ногу.
   По реакции Гвенвивар Монтолио разгадал намерения дрова.
   – Кошка хочет, чтобы ты шел со мной, – заметил он и пообещал:
   – Там будет лучше, чем в пещере, и поесть найдется кое-что повкуснее, чем полусырая рыба.
   Дзирт взглянул на Гвенвивар, и пантера снова толкнула его, на этот раз издав более громкий и настойчивый рык.
   Но он оставался непреклонным, настойчиво вызывая в памяти мучительную картину побоища в далеком фермерском доме.
   – Я не пойду, – твердо сказал он.
   – Тогда я должен объявить тебя своим врагом и пленником! – взревел Монтолио, снова вскидывая лук. – На этот раз твоя кошка тебе не поможет, Дзирт До'Урден! – Он наклонился, блеснул улыбкой и прошептал:
   – Кошка в заговоре со мной.
   Это было уже чересчур для Дзирта. Он знал, что старик не станет стрелять в него, но обаяние Монтолио быстро сломило мысленную оборону дрова, какой бы упорной она ни была.
   То, что Монтолио называл дворцом, оказалось целой вереницей пещерок, вырытых под корнями высоких, густо растущих вечнозеленых деревьев. Навесы, сплетенные из веток, усиливали защиту и до некоторой степени объединяли пещерки, а весь комплекс окружала низкая стена из аккуратно сложенных камней.
   Когда Дзирт подошел поближе, он увидел несколько веревочных мостов с деревянным настилом, на разной высоте соединявших деревья. От них отходили веревочные лестницы, достигавшие земли, к которым на равных расстояниях были прилажены самострелы.
   Однако Дзирт не сожалел о том, что дворец оказался из дерева и земли.
   Тридцать лет, проведенных в Мензоберранзане, он жил в красивейшем каменном замке, окруженном другими умопомрачительно прекрасными строениями, но ни одно из них не казалось ему таким гостеприимным и уютным, как дом Монтолио.
   Птицы радостным чириканьем приветствовали появление старого следопыта.
   Белки и даже енот возбужденно запрыгали по ветвям деревьев навстречу старику, но, заметив, что его сопровождает огромная пантера, предпочли оставаться на некотором расстояний.
   – У меня здесь много комнат, – объяснил Монтолио Дзирту. – Много одеял и много еды.
   Монтолио ненавидел ограниченный и бедный язык гоблинов. Он столько хотел рассказать дрову и столько узнать от него! Это представлялось не только затруднительным, но даже невозможным, если и дальше пользоваться языком, по своей природе приземленным и злым, не предназначенным для выражения сложных чувств или мыслей. В наречии гоблинов существовало более сотни слов, обозначавших убийство и ненависть, но в нем не было ни одного, которым можно было бы выразить более высокие чувства, например, сострадание. Слово, которым гоблины обозначали дружбу, скорее можно было бы истолковать как «временный военный союз» или «служба более сильному гоблину», и ни одно из этих определений не соответствовало тем чувствам, которые Монтолио испытывал к одинокому темному эльфу.
   Следовательно, решил следопыт, первым делом нужно научить дрова общему языку.
   – Мы не можем разговаривать. – в языке гоблинов не было выражения «должным образом», поэтому Монтолио пришлось выкручиваться: – ….хорошо на этом языке, объяснил он Дзирту, – но мы воспользуемся им, чтобы научить тебя языку людей, если ты, конечно, хочешь ему научиться.
   Дзирт колебался, соглашаться или нет. Когда он уходил подальше от селения фермеров, ему казалось, что его участь – отшельничество, и до сих пор это ему неплохо удавалось, даже лучше, чем он сам ожидал. Однако предложение было заманчивым, а кроме того, с практической точки зрения, знание общего языка этой местности могло помочь Дзирту избежать беды. Когда дров согласился, Монтолио просиял от радости.
   Филина Ух-Уха это обрадовало гораздо меньше. Он понимал, что в присутствии дрова, а тем более его пантеры, уже не сможет проводить столько времени на уютных нижних ветвях деревьев.

* * *

   – Ты представляешь, брат, Монтолио Де Бруши взял дрова к себе! возбужденно воскликнул эльф, обращаясь к Келлиндилу.
   Вся их группа искала след Дзирта с тех пор, как зима пошла на убыль. Когда дров ушел из Ущелья Мертвого Орка, эльфы, и в особенности Келлиндил, боялись беды, боялись, что дров нашел пристанище у Граула и его подданных.
   Келлиндил вскочил на ноги, не веря своим ушам. Он слышал о Монтолио, легендарном, хоть и несколько чудаковатом следопыте, и знал, что Монтолио, имевший необъяснимую связь с животными, безошибочно судил о тех, кто вторгался на его территорию.
   – Когда? Как? – спросил Келлиндил, даже не зная, с чего начать. Если в предыдущие месяцы дров часто сбивал его с толку, то теперь смятение наземного эльфа достигло предела.
   – Неделю назад, – ответил другой эльф. – Я не знаю, как это случилось, но дров открыто расхаживает по рощице Монтолио вместе со своей пантерой.
   – А сам Монтолио….
   Эльф прервал Келлиндила, понимая, что он имеет в виду.
   – Монтолио цел и невредим, и все в его руках, – заверил он Келлиндила. Кажется, старый следопыт принял дрова по собственной воле и теперь, судя по всему, обучает его общему языку.
   – Потрясающе, – только и смог произнести Келлиндил.
   – Мы можем установить наблюдение за рощей Монтолио, – предложил эльф. Если ты боишься за безопасность следопыта.
   – Нет, – ответил Келлиндил. – Этот дров уже однажды доказал, что он нам не враг. Еще в первый раз, когда мы встретились возле Мальдобара, мне показалось, что он настроен дружески. Теперь я получил подтверждение. Давайте заниматься своими делами, а дров со следопытом пусть занимаются своими.
   Второй эльф был не против, однако маленькое существо, подслушивавшее за стенкой палатки Келлиндила, не согласилось с их решением.
   Тефанис пробрался в лагерь эльфов ночью, чтобы украсть еду и другие вещи, которые сделали бы его жизнь приятнее. Он услышал о темном эльфе несколькими днями раньше, когда эльфы возобновили поиски Дзирта, и с тех пор всячески старался подслушивать их разговоры, потому что он как никто другой хотел узнать о местонахождении того, кто уничтожил Улгулу и Кемпфану.
   Тефанис яростно затряс своей длинноухой головой и прошептал, жужжа, словно возбужденный шмель:
   – Будь-проклят-тот-день-когда-он-вернулся!
   Затем квиклинг пустился бежать, едва касаясь земли крошечными ножками.
   Через несколько месяцев после гибели Улгулу Тефанису удалось завязять новое знакомство и приобрести могущественного союзника, которого он не желал потерять.
   Вскоре он нашел Карока, большого зимнего волка с серебристой шерстью, на высоком утесе, который они называли своим домом.
   – Дров-теперь-с-следопытом! – выпалил Тефанис, и, кажется, зверь его понял. – Остерегайся-его-говорю-я-тебе! Это-тот-кто-убил-моих-прежних-хозяев.
   Убил!
   Карок устремил взгляд к горе, на которой росла роща Монтолио. Зимний волк хорошо знал это место, настолько хорошо, что предпочитал держаться от него подальше. Монтолио Де Бруши дружил с разными животными, однако зимние волки были скорее монстрами, чем простыми зверями, и никогда не водили дружбу со следопытами.
   Тефанис тоже глядел в сторону рощи Монтолио и беспокоился о том, как бы ему снова не встретиться с подлым дровом. Одна мысль о новом столкновении с ним вызывала боль в маленькой головке квиклинга (ведь синяк от ушиба лемехом так до конца и не прошел).