Страница:
– Мне тоже не терпится посмотреть на твое платье! – заявила Элли. – Думаю, и Джосс не прочь на него взглянуть. Почему бы нам…
– Да, пупсик, я говорила тебе, что Лайза выходит замуж в октябре? – снова перебила Холли. – Я считаю, выходить замуж в такое ужасное время года – просто безумие. Но она во что бы то ни стало хочет свадьбу осенью. Такая упрямая, просто кошмар. Короче, они уже арендовали какой-то старинный замок в местечке, которое называется Обан. Нам с тобой надо подсуетиться и заказать там отель.
– Замок Баркалдин, – кивнул Брэден. – Очень красивое место.
– Может быть, в июле там и красиво. Но уж никак не в октябре.
В течение следующего часа разговор проходил по сходному сценарию. Стоило кому-нибудь предложить новую тему, Холли тут же превращала ее в свой бенефис. Ее пронзительный голос с легкостью перекрывал гул многолюдного бара. Эта девица из кожи вон лезла, чтобы выставить себя полной идиоткой. Теперь я прекрасно понимала Элли. Относиться с симпатией к такой шумной, наглой и самовлюбленной особе было выше человеческих возможностей. Холли дико раздражала меня, но это далеко не самое неприятное. У меня возникло стойкое ощущение, что Брэден наблюдает за моей реакцией на выступления своей подружки. Спрашивается, какого черта?
Чувствуя, что мне нужно отдохнуть от голоса Холли, который сначала меня восхитил, а теперь казался отвратительным, я вызвалась принести очередную порцию выпивки. Немного пришла в себя, заказала напитки и облокотилась на стойку бара, наслаждаясь тишиной, точнее, относительной тишиной – играла музыка, люди вокруг разговаривали и смеялись, но разглагольствования Холли сюда не доносились.
Он должен пойти за мной вслед. Должен. Неужели я ошиблась?
Правую щеку точно обдало жаром, когда я ощутила, что он рядом. В носу защипало от запаха его туалетной воды, в животе запорхали знакомые бабочки.
– Оказывается, вы писательница? – прозвучал голос Брэдена.
Впервые в его словах не было сексуального подтекста. Взглянув на него, я с удивлением обнаружила, что в его голубых глазах светится неподдельное любопытство. Я скромно улыбнулась. Пока что у меня не было веских оснований величать себя писательницей.
– Скажем так, я пытаюсь писать.
– И что же вы пишете?
Я вспомнила про свою последнюю задумку – книгу о маме, – вздохнула поглубже и отогнала прочь даже мысль о ней.
– Истории в жанре фэнтези.
Его брови взлетели, будто он не ожидал такого ответа.
– Почему именно фэнтези?
Бармен протянул мне счет за напитки, но Брэден достал кошелек прежде, чем я успела потянуться за своим.
– Я сама заплачу, – воспротивилась я.
Он отмахнулся, словно я предложила несусветную чушь.
– Ну так почему все-таки фэнтези? – спросил он, убрав сдачу.
Стаканы стояли перед нами, но Брэден не выражал намерения отнести их остальной компании.
Я тяжко вздохнула. Чем быстрее я отвечу, тем быстрее от него избавлюсь.
– Потому что жанр фэнтези дает больше свободы воображению. Реальность не имеет там никакой власти, а мое воображение решает все.
Стоило этим словам слететь с моих губ, я тут же о них пожалела. Умный человек без труда мог догадаться, что за ними кроется. А Брэден, несомненно, не был тупицей.
Глаза наши встретились, и я поняла, что не ошиблась на его счет.
– Да, это действительно серьезный плюс, – наконец сказал он.
– Да, – кивнула я, отводя взгляд.
Мало того что этот наглец любовался моим голым телом. Он хочет раздеть догола мою душу.
– Я очень рад, что вы с Элли так хорошо ладите.
– Вы привыкли ее опекать?
– Опекать – это еще мягко сказано.
– Но зачем? По-моему, она вполне самостоятельная девушка с сильным характером.
– Дело не в том, сильный у нее характер или нет, – нахмурился Брэден. – Некоторые наши знакомые, те, кто судит по внешности, считают Элли нежным созданием, этаким беззащитным цветком. Я-то знаю, что это не так. Элли способна решить любую проблему и по этой части даст сто очков вперед кому угодно. Но я не хочу, чтобы в ее жизни были хоть какие-то проблемы. Она слишком хороша для этого паскудного мира, вот в чем штука. И мне невыносимо видеть, как ей причиняют боль люди, которые не стоят ее мизинца.
Да, быть заботливым братом – тяжелая работа.
– У Элли душа нараспашку, – кивнула я.
– В отличие от вас.
Этот неожиданный поворот заставил меня насторожиться:
– С чего вы взяли? Вы ведь меня совсем не знаете.
Его взгляд прожигал меня насквозь. Я отступила, он тут же ко мне придвинулся.
– Элли много о вас рассказывала. Да и сам я не слепой. Вы из тех, кто оберегает свое внутреннее пространство.
Пора его осадить.
– Как и вы. Вас тоже не назовешь откровенным. Я, например, почти ничего о вас не знаю.
– Узнать обо мне всю подноготную нетрудно, было бы желание, – улыбнулся он. – Но вы… По-моему, вы непревзойденный мастер по части строительства заборов вокруг собственной души. И еще, вы умеете держать себя в узде.
Психолог хренов. Кто ему дал право меня анализировать?
– Вы считаете, тряпка, которую я в вас метнула, является убедительным примером того, как я умею держать себя в узде?
Он рассмеялся, и я растаяла.
– Да, в тот раз вы изменили своим принципам.
Тут он бросил на меня свой особенный взгляд, и я сразу представила, как его длинные сильные пальцы прикасаются к моему телу.
– Сегодня вы очень красивая.
Мне польстил незамысловатый комплимент, но я только ухмыльнулась и сказала:
– Ваша подружка тоже ничего.
Брэден тяжело вздохнул и взял со стойки стаканы:
– Я ровным счетом ничего не имел в виду, Джоселин. Это просто комплимент.
Нет, не просто, мысленно возразила я. Ты играешь со мной в какую-то игру. И мне это не нравится.
– Вот как? – сказала я вслух. – Значит, вы со всеми подряд разговариваете так же, как со мной?
– А как я разговариваю с вами?
– Так, словно видите меня голой.
В глазах Брэдена вспыхнули озорные искорки.
– Нет, со всеми подряд я так не разговариваю. Да у меня и нет для этого оснований. Ведь голой-то я видел только вас.
Я сердито покачала головой:
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Тут он приблизился так резко, что я едва не подпрыгнула, и прошептал, щекоча мне ухо дыханием:
– Мне нравится, как вы реагируете на мои слова.
Я подалась назад. Значит, он откровенно меня дразнит? Теперь это ясно как день.
– Буду вам очень признательна, если вы найдете себе другое развлечение, – процедила я. – Вы брат моей квартирной хозяйки, возможно, время от времени нам с вами придется встречаться. И мне бы не хотелось, чтобы эти встречи превращались в пытку.
– Мне тоже не хочется, чтобы наши встречи превращались для вас в пытку, – нахмурился он.
Он снова принялся сверлить меня взглядом, но я успела надеть маску непроницаемости. Брэден еще раз вздохнул и сказал:
– Хорошо. Простите, если я возбудил у вас какие-то неприятные чувства. Я этого вовсе не хотел. Вы мне нравитесь. Вы нравитесь Элли. Надеюсь, мы подружимся. С этой минуты я прекращаю всякие попытки флирта. Более того, я постараюсь забыть, как соблазнительно вы выглядите голой.
Он поставил стаканы на стойку и протянул мне руку для пожатия. Взгляд его при этом стал другим, незнакомым – простодушным, мальчишеским и неотразимым. Этому взгляду я совершенно не поверила, но протянутую руку тем не менее пожала. Стоило моим пальцам коснуться его ладони, как все волоски на теле у меня встали дыбом.
Надо же, раньше я думала, что искра, пробегающая между двумя людьми, которых влечет друг к другу, – выдумка сочинительниц любовных романов и сценаристов Голливуда.
Оказалось, это реальный факт.
Искра, проникнув сквозь кожу, мгновенно воспламенила мою кровь. Покалывание внизу живота становилось все сильнее, тело изнывало от возбуждения. Весь мир, кроме Брэдена, исчез. Я смотрела ему в глаза, вдыхала его запах. Он был так близко, что я почти ощущала его прикосновение. Сейчас у меня было одно лишь желание – затащить его в женский туалет и позволить ему оттрахать меня на полную катушку.
Рука Брэдена сжимала мою все крепче, его голубые глаза потемнели. Я знала, он разделяет мое желание.
– Отлично, – пробормотал он, его слова щекотали мою кожу. – Я тоже умею притворяться. Будем притворяться вместе.
Я вырвала руку и дрожащими пальцами схватила стаканы, которые Брэден поставил на стойку перед нашим бесконечным рукопожатием. Брэден взял оставшиеся. Он был прав, и это меня бесило. Нас притягивало друг к другу, как частицы с разными зарядами. Никогда раньше я не чувствовала ничего подобного.
Поэтому Брэден Кармайкл представлял для меня чрезвычайную опасность.
Единственная защита от этой опасности – откровенная ложь. Ложь во спасение.
– Не знаю, как вы, а я и не думала притворяться, – заявила я с беззаботной улыбкой и пошла прочь, прежде чем он успел хоть что-то сказать.
Слава богу, из-за столика, где сидела наша компания, невозможно было увидеть происходившую у стойки интермедию. Свидетели мне ни к чему.
Брэден поставил один стакан перед Адамом, другой перед Холли и бухнулся рядом с ней на диван. Взгляды наши на мгновение встретились, он ухмыльнулся, откинулся на спинку и обнял Холли за плечи. Холли расплылась в улыбке, ее наманикюренные пальчики потянулись к его бедру.
– Пупсик, я как раз рассказывала Элли о том, какое офигенное платье от Гуччи видела в интернет-каталоге. Думаю, нам с тобой надо съездить в Глазго, чтобы я его примерила. Ты будешь в восторге, это точно. Конечно, платье не дешевое, но оно того стоит.
Эту тираду Холли сопровождала усиленным хлопаньем накладных ресниц.
Видно, она привыкла щедро распоряжаться деньгами Брэдена.
Стараясь не прислушиваться к идиотской болтовне Холли, я с рассеянным видом осушила свой стакан. К несчастью, Холли не относилась к числу людей, которые позволяют себя игнорировать.
– Скажите, Джош, а как вам удается снимать такую шикарную квартиру? – донесся ее пронзительный голос. – Не каждый может себе такое позволить.
Все уставились на меня с искренним интересом.
– Прошу прощения, но меня зовут Джосс.
Холли пожала плечами и улыбнулась, насмешливо прищурив глаза. А ведь она могла заметить, как мы с Брэденом переглядывались, внезапно дошло до меня.
Ситуация дерьмовая.
– Так все-таки, откуда у вас деньги? – настаивала Холли.
В голосе ее слышалась откровенная злость. Точно, эта потаскуха что-то заметила. И теперь хочет отомстить.
– От родителей, – буркнула я.
Отпив из стакана, я повернулась к Дженне и задала вопрос насчет ее работы. Как я успела выяснить, она подрабатывала в туристическом агентстве. Холли, не привыкшая церемониться, перебила меня отвратительно громким голосом:
– Что значит «от родителей»?
Засунуть бы тебе стакан в глотку, гадина.
– Это значит, что я живу на их деньги, – процедила я, пытаясь не дать воли раздражению.
– О! – Холли брезгливо сморщила точеный носик, словно ощутив ужасную вонь. – Вы живете на деньги родителей? В вашем-то возрасте?
Пожалуй, эта тварь слишком далеко заходит. Я вновь отпила из стакана и предостерегающе улыбнулась. «Не зарывайся, детка, – было написано на моем лице. – Из этой рискованной игры ты вряд ли выйдешь победительницей».
Но Холли, похоже, не умела читать по лицам.
– Значит, ваши родители оплачивают все ваши расходы, и вас это вполне устраивает? – не унималась она. – Неужели вы не чувствуете неловкости?
Чувствую, да еще как.
– Скажите, это ведь «Кристиан Лабутен»? – елейным голосом осведомилась я, указывая на туфли Холли. – Шикарные туфли, ничего не скажешь. Неужели вы купили их на свои деньги? Или, может быть, на деньги Брэдена?
Элли подавилась со смеху, сделав при этом вид, что алкоголь попал ей не в то горло. Я подыграла ей, похлопав по спине. Когда я подняла взгляд на Холли, выяснилось, что глаза ее полыхают злобой, а лицо побагровело до корней волос.
Что ж, ты сама этого хотела, стерва патентованная. Может, этот маленький урок научит тебя хорошим манерам.
– Так, значит, в замке Стирлинг можно устраивать свадьбы? – как ни в чем не бывало обратилась я к Дженне. – Я была там только один раз, и мне показалось, это на редкость красивое место…
Глава 5
– Да, пупсик, я говорила тебе, что Лайза выходит замуж в октябре? – снова перебила Холли. – Я считаю, выходить замуж в такое ужасное время года – просто безумие. Но она во что бы то ни стало хочет свадьбу осенью. Такая упрямая, просто кошмар. Короче, они уже арендовали какой-то старинный замок в местечке, которое называется Обан. Нам с тобой надо подсуетиться и заказать там отель.
– Замок Баркалдин, – кивнул Брэден. – Очень красивое место.
– Может быть, в июле там и красиво. Но уж никак не в октябре.
В течение следующего часа разговор проходил по сходному сценарию. Стоило кому-нибудь предложить новую тему, Холли тут же превращала ее в свой бенефис. Ее пронзительный голос с легкостью перекрывал гул многолюдного бара. Эта девица из кожи вон лезла, чтобы выставить себя полной идиоткой. Теперь я прекрасно понимала Элли. Относиться с симпатией к такой шумной, наглой и самовлюбленной особе было выше человеческих возможностей. Холли дико раздражала меня, но это далеко не самое неприятное. У меня возникло стойкое ощущение, что Брэден наблюдает за моей реакцией на выступления своей подружки. Спрашивается, какого черта?
Чувствуя, что мне нужно отдохнуть от голоса Холли, который сначала меня восхитил, а теперь казался отвратительным, я вызвалась принести очередную порцию выпивки. Немного пришла в себя, заказала напитки и облокотилась на стойку бара, наслаждаясь тишиной, точнее, относительной тишиной – играла музыка, люди вокруг разговаривали и смеялись, но разглагольствования Холли сюда не доносились.
Он должен пойти за мной вслед. Должен. Неужели я ошиблась?
Правую щеку точно обдало жаром, когда я ощутила, что он рядом. В носу защипало от запаха его туалетной воды, в животе запорхали знакомые бабочки.
– Оказывается, вы писательница? – прозвучал голос Брэдена.
Впервые в его словах не было сексуального подтекста. Взглянув на него, я с удивлением обнаружила, что в его голубых глазах светится неподдельное любопытство. Я скромно улыбнулась. Пока что у меня не было веских оснований величать себя писательницей.
– Скажем так, я пытаюсь писать.
– И что же вы пишете?
Я вспомнила про свою последнюю задумку – книгу о маме, – вздохнула поглубже и отогнала прочь даже мысль о ней.
– Истории в жанре фэнтези.
Его брови взлетели, будто он не ожидал такого ответа.
– Почему именно фэнтези?
Бармен протянул мне счет за напитки, но Брэден достал кошелек прежде, чем я успела потянуться за своим.
– Я сама заплачу, – воспротивилась я.
Он отмахнулся, словно я предложила несусветную чушь.
– Ну так почему все-таки фэнтези? – спросил он, убрав сдачу.
Стаканы стояли перед нами, но Брэден не выражал намерения отнести их остальной компании.
Я тяжко вздохнула. Чем быстрее я отвечу, тем быстрее от него избавлюсь.
– Потому что жанр фэнтези дает больше свободы воображению. Реальность не имеет там никакой власти, а мое воображение решает все.
Стоило этим словам слететь с моих губ, я тут же о них пожалела. Умный человек без труда мог догадаться, что за ними кроется. А Брэден, несомненно, не был тупицей.
Глаза наши встретились, и я поняла, что не ошиблась на его счет.
– Да, это действительно серьезный плюс, – наконец сказал он.
– Да, – кивнула я, отводя взгляд.
Мало того что этот наглец любовался моим голым телом. Он хочет раздеть догола мою душу.
– Я очень рад, что вы с Элли так хорошо ладите.
– Вы привыкли ее опекать?
– Опекать – это еще мягко сказано.
– Но зачем? По-моему, она вполне самостоятельная девушка с сильным характером.
– Дело не в том, сильный у нее характер или нет, – нахмурился Брэден. – Некоторые наши знакомые, те, кто судит по внешности, считают Элли нежным созданием, этаким беззащитным цветком. Я-то знаю, что это не так. Элли способна решить любую проблему и по этой части даст сто очков вперед кому угодно. Но я не хочу, чтобы в ее жизни были хоть какие-то проблемы. Она слишком хороша для этого паскудного мира, вот в чем штука. И мне невыносимо видеть, как ей причиняют боль люди, которые не стоят ее мизинца.
Да, быть заботливым братом – тяжелая работа.
– У Элли душа нараспашку, – кивнула я.
– В отличие от вас.
Этот неожиданный поворот заставил меня насторожиться:
– С чего вы взяли? Вы ведь меня совсем не знаете.
Его взгляд прожигал меня насквозь. Я отступила, он тут же ко мне придвинулся.
– Элли много о вас рассказывала. Да и сам я не слепой. Вы из тех, кто оберегает свое внутреннее пространство.
Пора его осадить.
– Как и вы. Вас тоже не назовешь откровенным. Я, например, почти ничего о вас не знаю.
– Узнать обо мне всю подноготную нетрудно, было бы желание, – улыбнулся он. – Но вы… По-моему, вы непревзойденный мастер по части строительства заборов вокруг собственной души. И еще, вы умеете держать себя в узде.
Психолог хренов. Кто ему дал право меня анализировать?
– Вы считаете, тряпка, которую я в вас метнула, является убедительным примером того, как я умею держать себя в узде?
Он рассмеялся, и я растаяла.
– Да, в тот раз вы изменили своим принципам.
Тут он бросил на меня свой особенный взгляд, и я сразу представила, как его длинные сильные пальцы прикасаются к моему телу.
– Сегодня вы очень красивая.
Мне польстил незамысловатый комплимент, но я только ухмыльнулась и сказала:
– Ваша подружка тоже ничего.
Брэден тяжело вздохнул и взял со стойки стаканы:
– Я ровным счетом ничего не имел в виду, Джоселин. Это просто комплимент.
Нет, не просто, мысленно возразила я. Ты играешь со мной в какую-то игру. И мне это не нравится.
– Вот как? – сказала я вслух. – Значит, вы со всеми подряд разговариваете так же, как со мной?
– А как я разговариваю с вами?
– Так, словно видите меня голой.
В глазах Брэдена вспыхнули озорные искорки.
– Нет, со всеми подряд я так не разговариваю. Да у меня и нет для этого оснований. Ведь голой-то я видел только вас.
Я сердито покачала головой:
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
Тут он приблизился так резко, что я едва не подпрыгнула, и прошептал, щекоча мне ухо дыханием:
– Мне нравится, как вы реагируете на мои слова.
Я подалась назад. Значит, он откровенно меня дразнит? Теперь это ясно как день.
– Буду вам очень признательна, если вы найдете себе другое развлечение, – процедила я. – Вы брат моей квартирной хозяйки, возможно, время от времени нам с вами придется встречаться. И мне бы не хотелось, чтобы эти встречи превращались в пытку.
– Мне тоже не хочется, чтобы наши встречи превращались для вас в пытку, – нахмурился он.
Он снова принялся сверлить меня взглядом, но я успела надеть маску непроницаемости. Брэден еще раз вздохнул и сказал:
– Хорошо. Простите, если я возбудил у вас какие-то неприятные чувства. Я этого вовсе не хотел. Вы мне нравитесь. Вы нравитесь Элли. Надеюсь, мы подружимся. С этой минуты я прекращаю всякие попытки флирта. Более того, я постараюсь забыть, как соблазнительно вы выглядите голой.
Он поставил стаканы на стойку и протянул мне руку для пожатия. Взгляд его при этом стал другим, незнакомым – простодушным, мальчишеским и неотразимым. Этому взгляду я совершенно не поверила, но протянутую руку тем не менее пожала. Стоило моим пальцам коснуться его ладони, как все волоски на теле у меня встали дыбом.
Надо же, раньше я думала, что искра, пробегающая между двумя людьми, которых влечет друг к другу, – выдумка сочинительниц любовных романов и сценаристов Голливуда.
Оказалось, это реальный факт.
Искра, проникнув сквозь кожу, мгновенно воспламенила мою кровь. Покалывание внизу живота становилось все сильнее, тело изнывало от возбуждения. Весь мир, кроме Брэдена, исчез. Я смотрела ему в глаза, вдыхала его запах. Он был так близко, что я почти ощущала его прикосновение. Сейчас у меня было одно лишь желание – затащить его в женский туалет и позволить ему оттрахать меня на полную катушку.
Рука Брэдена сжимала мою все крепче, его голубые глаза потемнели. Я знала, он разделяет мое желание.
– Отлично, – пробормотал он, его слова щекотали мою кожу. – Я тоже умею притворяться. Будем притворяться вместе.
Я вырвала руку и дрожащими пальцами схватила стаканы, которые Брэден поставил на стойку перед нашим бесконечным рукопожатием. Брэден взял оставшиеся. Он был прав, и это меня бесило. Нас притягивало друг к другу, как частицы с разными зарядами. Никогда раньше я не чувствовала ничего подобного.
Поэтому Брэден Кармайкл представлял для меня чрезвычайную опасность.
Единственная защита от этой опасности – откровенная ложь. Ложь во спасение.
– Не знаю, как вы, а я и не думала притворяться, – заявила я с беззаботной улыбкой и пошла прочь, прежде чем он успел хоть что-то сказать.
Слава богу, из-за столика, где сидела наша компания, невозможно было увидеть происходившую у стойки интермедию. Свидетели мне ни к чему.
Брэден поставил один стакан перед Адамом, другой перед Холли и бухнулся рядом с ней на диван. Взгляды наши на мгновение встретились, он ухмыльнулся, откинулся на спинку и обнял Холли за плечи. Холли расплылась в улыбке, ее наманикюренные пальчики потянулись к его бедру.
– Пупсик, я как раз рассказывала Элли о том, какое офигенное платье от Гуччи видела в интернет-каталоге. Думаю, нам с тобой надо съездить в Глазго, чтобы я его примерила. Ты будешь в восторге, это точно. Конечно, платье не дешевое, но оно того стоит.
Эту тираду Холли сопровождала усиленным хлопаньем накладных ресниц.
Видно, она привыкла щедро распоряжаться деньгами Брэдена.
Стараясь не прислушиваться к идиотской болтовне Холли, я с рассеянным видом осушила свой стакан. К несчастью, Холли не относилась к числу людей, которые позволяют себя игнорировать.
– Скажите, Джош, а как вам удается снимать такую шикарную квартиру? – донесся ее пронзительный голос. – Не каждый может себе такое позволить.
Все уставились на меня с искренним интересом.
– Прошу прощения, но меня зовут Джосс.
Холли пожала плечами и улыбнулась, насмешливо прищурив глаза. А ведь она могла заметить, как мы с Брэденом переглядывались, внезапно дошло до меня.
Ситуация дерьмовая.
– Так все-таки, откуда у вас деньги? – настаивала Холли.
В голосе ее слышалась откровенная злость. Точно, эта потаскуха что-то заметила. И теперь хочет отомстить.
– От родителей, – буркнула я.
Отпив из стакана, я повернулась к Дженне и задала вопрос насчет ее работы. Как я успела выяснить, она подрабатывала в туристическом агентстве. Холли, не привыкшая церемониться, перебила меня отвратительно громким голосом:
– Что значит «от родителей»?
Засунуть бы тебе стакан в глотку, гадина.
– Это значит, что я живу на их деньги, – процедила я, пытаясь не дать воли раздражению.
– О! – Холли брезгливо сморщила точеный носик, словно ощутив ужасную вонь. – Вы живете на деньги родителей? В вашем-то возрасте?
Пожалуй, эта тварь слишком далеко заходит. Я вновь отпила из стакана и предостерегающе улыбнулась. «Не зарывайся, детка, – было написано на моем лице. – Из этой рискованной игры ты вряд ли выйдешь победительницей».
Но Холли, похоже, не умела читать по лицам.
– Значит, ваши родители оплачивают все ваши расходы, и вас это вполне устраивает? – не унималась она. – Неужели вы не чувствуете неловкости?
Чувствую, да еще как.
– Скажите, это ведь «Кристиан Лабутен»? – елейным голосом осведомилась я, указывая на туфли Холли. – Шикарные туфли, ничего не скажешь. Неужели вы купили их на свои деньги? Или, может быть, на деньги Брэдена?
Элли подавилась со смеху, сделав при этом вид, что алкоголь попал ей не в то горло. Я подыграла ей, похлопав по спине. Когда я подняла взгляд на Холли, выяснилось, что глаза ее полыхают злобой, а лицо побагровело до корней волос.
Что ж, ты сама этого хотела, стерва патентованная. Может, этот маленький урок научит тебя хорошим манерам.
– Так, значит, в замке Стирлинг можно устраивать свадьбы? – как ни в чем не бывало обратилась я к Дженне. – Я была там только один раз, и мне показалось, это на редкость красивое место…
Глава 5
Два дня спустя я отмокала в ванне после изнурительной тренировки в спортзале, когда из холла донесся приветственный возглас Элли. Через пару секунд в дверь постучали.
– Можно войти? – спросила Элли звенящим от смеха голосом.
Похоже, она принесла новость, которую ей не терпится выложить. Я удостоверилась, что покрывало пены полностью скрывает тело, и крикнула:
– Входи!
Дверь распахнулась, и передо мной предстала Элли с сияющим от радости лицом. В руках она держала два стакана с вином, один из которых протянула мне. Радость ее была так заразительна, что я невольно улыбнулась:
– Что произошло?
– Ты себе не представляешь! – пропела Элли. – Брэден наконец послал Холли к чертям. После того, как он полгода с ней канителился!
Я отпила из стакана, изо всех сил стараясь сделать вид, что эта новость меня не касается.
– И поэтому ты так сияешь? – спросила я с тщательно выделанным недоумением в голосе.
Элли взглянула на меня как на сумасшедшую.
– Конечно. Я от радости готова прыгать до потолка. Такой противной девицы, как эта Холли, у Брэдена еще не было. Ты знаешь, я думаю, наши посиделки в баре стали последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Эта сучка окончательно достала Брэдена. И он наконец понял, что нет никакой надобности терпеть около себя эту наглую двуличную вымогательницу.
Я кивнула, думая о нашем разговоре у стойки.
– Да, хорошо, что у него хватило решительности прямо объявить ей о разрыве. Это лучше, чем обманывать ее, потихоньку гуляя направо и налево.
Радость Элли испарилась, на лбу залегла складка. Я вскинула бровь, показывая, что удивлена подобной реакцией.
– Брэден никогда никого не обманывает.
Господи, того и гляди, она заявит, что ее обожаемый братец способен ходить по воде, аки посуху. Рискуя получить от любящей сестры оплеуху, я скривила губы в циничной ухмылке:
– Прошу тебя, Элли, не будь такой наивной. Брэден – из тех мужиков, что готовы флиртовать с каждым движущимся объектом.
Элли, сраженная моими словами, прислонилась к стене. Кафельную плитку покрывали капли влаги, но ей было наплевать, что она вытирает их блузкой. На мгновение я пожалела о том, что своим цинизмом убила ее ликование.
– Я хочу, чтобы ты твердо уяснила: Брэден никогда никого не обманывает, – отчеканила она. – Разумеется, он живой человек, а не ходячее совершенство, и я прекрасно это знаю. Но он не способен на жестокие или бесчестные поступки. Всякий раз, когда он чувствовал, что его интерес к девушке иссяк и его влечет в другую сторону, он разрывал с прежней подругой. Я не утверждаю, что это очень благородно. Но, по крайней мере, это честно.
Удивительно, до чего уверенно она говорит. Можно подумать, Брэден докладывает ей обо всех своих сердечных делах.
– А Брэдена кто-нибудь обманывал? – спросила я, отпив из стакана.
– Вряд ли я имею право об этом рассказывать, – с печальной улыбкой ответила Элли.
Блин. Это что-то новенькое. Если даже Элли считает нужным хранить молчание об этой истории, значит бедняге Брэдену здорово накрутили динамо.
– В общем, постоянством Брэден не грешит, – продолжала Элли. – Морочить девушкам головы и встречаться сразу с двумя не в его правилах, но он меняет подружек как перчатки. Холли еще продержалась дольше других. Думаю, только потому, что часто моталась к себе домой, на юг. Интересно, на кого он теперь положил глаз?
Элли метнула в меня насмешливый понимающий взгляд.
Неужели она догадалась? Заметила пробежавшую между нами искру? Я тщетно пыталась понять это по выражению ее лица.
– Я была бы рада, если бы нашлась девица, способная дать ему хорошего пинка в зад, – продолжала Элли. – А то он слишком много о себе возомнил.
Я пробормотала нечто нечленораздельное. Укреплять Элли в мысли о том, что я готова взять на себя эту почетную миссию, у меня не было никакого желания.
– Прости, что помешала тебе принимать ванну, – сказала Элли.
– Что ты, болтать, нежась в ванне, очень приятно. – Я подняла стакан с вином. – Да еще и выпивать при этом. Кстати, я тоже больше люблю красное.
– Скажи, а ты обманывала кого-нибудь? – неожиданно спросила Элли.
Еще раз блин. К чему это она?
– В смысле? – буркнула я.
Может, это нечто вроде собеседования перед приемом на работу? С целью узнать, гожусь ли я на должность девушки ее драгоценного брата?
Глядя Элли прямо в глаза, так, чтобы она не усомнилась в моей искренности, я медленно произнесла:
– Видишь ли, у меня ни с кем не было таких близких отношений, чтобы мог возникнуть вопрос об обмане.
По выражению моего лица Элли должна была понять, что я не собираюсь дальше развивать эту тему. Мой ответ, похоже, ее ошеломил. А я все больше убеждалась в верности своей догадки. Ежу понятно, она считает меня первым кандидатом на вакантную должность девушки Брэдена.
– Я надеюсь, все у тебя еще наладится, – растерянно выдавила Элли.
Зря надеешься.
– Может быть, – сказала я.
– О'кей, не буду больше тебе мешать. – Элли направилась к дверям, но на полпути обернулась. – Да, совсем забыла. По воскресеньям моя мама всегда устраивает большие семейные обеды. В это воскресенье ты приглашена. Можешь мне поверить, она готовит обалденный ростбиф.
Внезапно мне стало холодно в теплой ванне. В семейных обедах я не участвовала с тех пор, как окончила школу.
– Спасибо. Но мне бы не хотелось нарушать вашу домашнюю атмосферу.
– Ты ее и не нарушишь. Отказ не принимается.
Я беспомощно улыбнулась и допила вино. Оставалось молить небеса ниспослать чудо, которое избавит меня от необходимости тащиться на эту семейную тусовку.
Это была Райан.
– Слушай, лапочка, я перезвоню тебе попозже, идет? – протараторила я в трубку. – Сейчас я опаздываю на работу!
– О'кей, – всхлипнула в трубку Райан.
У меня замерло сердце. Райан плачет. Она никогда не плакала. Как и я.
– Райан, что случилось?
Кровь молотом застучала в ушах.
– Мы с Джеймсом расстались, – долетел до меня дрожащий голос Райан.
Я привыкла думать, что Райан и Джеймс – это единое и неразрывное целое.
Мать твою!
– Почему?
Боже, неужели паршивец ей изменил?
– Он сделал мне предложение, – пролепетала она.
В трубке повисло молчание. Я пыталась понять, ослышалась я или нет.
– Погоди. Он сделал тебе предложение, и ты дала ему отставку?
– Конечно.
Кажется, за последнее время я здорово отупела.
– Ничего не понимаю, – честно призналась я.
Райан застонала. Точнее, издала что-то вроде зубовного скрежета.
– Почему люди такие тупые, Джосс? Я надеялась, хоть ты-то меня поймешь! А ты такая же…
– Прекрати на меня орать! – перебила я.
Теперь все мое сочувствие принадлежало бедняге Джеймсу. Он обожал Райан. Надышаться на нее не мог.
– Я не могу выйти за него замуж, Джосс. Ни за него и ни за кого другого. Замужество все разрушит.
До меня внезапно дошло, что мы входим в запретную зону. Зону, связанную с родителями Райан. Я знала, что они в разводе, и этим информация, которую сообщила мне Райан, исчерпывалась. Наверное, проблема, возникшая между ними, была достаточно серьезной, если из-за нее Райан решила порвать с Джеймсом.
– Твои родители – это одно, а вы с Джеймсом – совершенно другое. У вас своя история. Джеймс тебя любит.
– Что за чушь ты несешь, Джосс? Я тебя не узнаю. С кем я вообще говорю? Кто вы? Как к вам попал телефон моей подруги?
Я не спешила с ответом. Наверное, я слишком много времени провожу в обществе Элли, и в результате мои острые углы начали сглаживаться.
– Поступай как знаешь, – наконец буркнула я.
Райан вздохнула с облегчением.
– Значит, ты понимаешь, что другого выхода у меня не было?
– Я понимаю только, что ты упрямая ослица, – честно призналась я. – Но я и сама такая же, поэтому отдаю себе отчет: если ты что-то вбила себе в голову, тебя уже не переубедить.
Несколько секунд мы молчали, слушали дыхание друг друга и ощущали, как крепка существующая между нами связь. Иногда бывает приятно осознать, что на свете есть еще одно создание, не менее несуразное, чем ты сама.
– Слушай, а ты понимаешь, к чему это приведет? – шепотом спросила я. – Я имею в виду, ты готова к тому, что Джеймс найдет другую женщину?
В трубке раздалось сдавленное всхлипывание.
Сердце мое сжалось от сочувствия.
– Райан?
– Мне надо идти.
В трубке раздались гудки. Я догадалась, что Райан пошла плакать. Она никогда не плакала. Как и я.
В подавленном настроении я послала ей эсэмэску, посоветовала не пороть горячку и не наделать глупостей, о которых она потом будет жалеть. Ценный совет, ничего не скажешь. Я прекрасно сознавала, что толку от него мало. А ведь бедняге Райан чертовски не повезло с подругой, внезапно поняла я. Если бы рядом с ней была нормальная девушка, которая не боится любви, она на многое смотрела бы иначе. А я побуждаю ее действовать вразрез с житейской логикой и здравым смыслом. Дурной пример, как известно, заразителен.
– Джосс?
Я подняла голову и увидела Крега.
– Да?
– Ты мне не поможешь?
– Да, конечно.
– Давай перепихнемся по-быстрому после работы?
– Иди в задницу, Крег, – буркнула я.
На душе у меня было слишком паршиво, чтобы отвечать на его приколы.
Ради жаркого дня я нарядилась в зеленую шелковую блузку без рукавов и шортики из «Топшопа» и послушно, как ведомая на заклание овца, уселась в такси рядом с Элли. Через пять минут мы оказались в Стокбридже, у дома, который выглядел так же шикарно, как и наш.
Квартира, в которой жила семья Николс, тоже чрезвычайно походила на нашу: огромные комнаты, высокие потолки, повсюду – уйма безделушек. Теперь я поняла, от кого Элли унаследовала пристрастие ко всяким забавным мелочам.
Элоди Николс при знакомстве расцеловала меня в обе щеки. Как и Элли, она была высока ростом, красива и изящна. Почему-то я ожидала услышать французский акцент, хотя Элли говорила, что ее маму привезли в Шотландию в четырехлетнем возрасте.
– Элли много рассказывала о вас, – сказала Элоди без всякого акцента. – Я так рада, что вы подружились. Когда она заявила, что хочет сдать комнату какой-нибудь девушке, я немного волновалась. Замечательно, что вы так быстро нашли общий язык.
Я почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой. В манерах Элоди было что-то по-матерински покровительственное.
– Да, все получилось здорово, – ответила я, входя в роль. – Элли – просто чудо.
Элоди просияла и тут же помолодела на двадцать лет, превратившись едва ли не в ровесницу своей старшей дочери.
Потом меня представили Кларку, темноволосому мужчине в очках, с невыразительной внешностью. Улыбка у него, впрочем, оказалась приятная.
– Элли говорила, что вы пишете книги, – первым делом сказал он.
Я с укором взглянула на Элли. Похоже, она всему свету раззвонила, что ее соседка – писательница.
– Точнее сказать, я пытаюсь писать.
– И что же вы пишете? – продолжал расспрашивать Кларк, предложив мне бокал вина.
Мы сидели в гостиной, а Элоди отправилась на кухню, проверить, все ли готово.
– Истории в жанре фэнтези.
Глаза Кларка удивленно округлились за стеклами очков.
– О, это мой любимый жанр. Я был бы рад прочесть ваши истории прежде, чем вы пошлете их издателям.
– Вы хотите стать моим первым читателем?
– Да, если вы не возражаете.
Желание Кларка познакомиться с моими опусами ужасно мне польстило. Из рассказов Элли я знала, что он преподает в университете литературу и привык давать оценку всякого рода пробам пера.
– О, это было бы замечательно, – ответила я с благодарной улыбкой. – Правда, боюсь, мне так и не удастся закончить свою писанину.
– Буду с нетерпением ждать, когда вы это сделаете.
– Спасибо.
Только я подумала, что мои опасения были несколько преувеличены, как из другой комнаты долетел детский смех.
– Можно войти? – спросила Элли звенящим от смеха голосом.
Похоже, она принесла новость, которую ей не терпится выложить. Я удостоверилась, что покрывало пены полностью скрывает тело, и крикнула:
– Входи!
Дверь распахнулась, и передо мной предстала Элли с сияющим от радости лицом. В руках она держала два стакана с вином, один из которых протянула мне. Радость ее была так заразительна, что я невольно улыбнулась:
– Что произошло?
– Ты себе не представляешь! – пропела Элли. – Брэден наконец послал Холли к чертям. После того, как он полгода с ней канителился!
Я отпила из стакана, изо всех сил стараясь сделать вид, что эта новость меня не касается.
– И поэтому ты так сияешь? – спросила я с тщательно выделанным недоумением в голосе.
Элли взглянула на меня как на сумасшедшую.
– Конечно. Я от радости готова прыгать до потолка. Такой противной девицы, как эта Холли, у Брэдена еще не было. Ты знаешь, я думаю, наши посиделки в баре стали последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Эта сучка окончательно достала Брэдена. И он наконец понял, что нет никакой надобности терпеть около себя эту наглую двуличную вымогательницу.
Я кивнула, думая о нашем разговоре у стойки.
– Да, хорошо, что у него хватило решительности прямо объявить ей о разрыве. Это лучше, чем обманывать ее, потихоньку гуляя направо и налево.
Радость Элли испарилась, на лбу залегла складка. Я вскинула бровь, показывая, что удивлена подобной реакцией.
– Брэден никогда никого не обманывает.
Господи, того и гляди, она заявит, что ее обожаемый братец способен ходить по воде, аки посуху. Рискуя получить от любящей сестры оплеуху, я скривила губы в циничной ухмылке:
– Прошу тебя, Элли, не будь такой наивной. Брэден – из тех мужиков, что готовы флиртовать с каждым движущимся объектом.
Элли, сраженная моими словами, прислонилась к стене. Кафельную плитку покрывали капли влаги, но ей было наплевать, что она вытирает их блузкой. На мгновение я пожалела о том, что своим цинизмом убила ее ликование.
– Я хочу, чтобы ты твердо уяснила: Брэден никогда никого не обманывает, – отчеканила она. – Разумеется, он живой человек, а не ходячее совершенство, и я прекрасно это знаю. Но он не способен на жестокие или бесчестные поступки. Всякий раз, когда он чувствовал, что его интерес к девушке иссяк и его влечет в другую сторону, он разрывал с прежней подругой. Я не утверждаю, что это очень благородно. Но, по крайней мере, это честно.
Удивительно, до чего уверенно она говорит. Можно подумать, Брэден докладывает ей обо всех своих сердечных делах.
– А Брэдена кто-нибудь обманывал? – спросила я, отпив из стакана.
– Вряд ли я имею право об этом рассказывать, – с печальной улыбкой ответила Элли.
Блин. Это что-то новенькое. Если даже Элли считает нужным хранить молчание об этой истории, значит бедняге Брэдену здорово накрутили динамо.
– В общем, постоянством Брэден не грешит, – продолжала Элли. – Морочить девушкам головы и встречаться сразу с двумя не в его правилах, но он меняет подружек как перчатки. Холли еще продержалась дольше других. Думаю, только потому, что часто моталась к себе домой, на юг. Интересно, на кого он теперь положил глаз?
Элли метнула в меня насмешливый понимающий взгляд.
Неужели она догадалась? Заметила пробежавшую между нами искру? Я тщетно пыталась понять это по выражению ее лица.
– Я была бы рада, если бы нашлась девица, способная дать ему хорошего пинка в зад, – продолжала Элли. – А то он слишком много о себе возомнил.
Я пробормотала нечто нечленораздельное. Укреплять Элли в мысли о том, что я готова взять на себя эту почетную миссию, у меня не было никакого желания.
– Прости, что помешала тебе принимать ванну, – сказала Элли.
– Что ты, болтать, нежась в ванне, очень приятно. – Я подняла стакан с вином. – Да еще и выпивать при этом. Кстати, я тоже больше люблю красное.
– Скажи, а ты обманывала кого-нибудь? – неожиданно спросила Элли.
Еще раз блин. К чему это она?
– В смысле? – буркнула я.
Может, это нечто вроде собеседования перед приемом на работу? С целью узнать, гожусь ли я на должность девушки ее драгоценного брата?
Глядя Элли прямо в глаза, так, чтобы она не усомнилась в моей искренности, я медленно произнесла:
– Видишь ли, у меня ни с кем не было таких близких отношений, чтобы мог возникнуть вопрос об обмане.
По выражению моего лица Элли должна была понять, что я не собираюсь дальше развивать эту тему. Мой ответ, похоже, ее ошеломил. А я все больше убеждалась в верности своей догадки. Ежу понятно, она считает меня первым кандидатом на вакантную должность девушки Брэдена.
– Я надеюсь, все у тебя еще наладится, – растерянно выдавила Элли.
Зря надеешься.
– Может быть, – сказала я.
– О'кей, не буду больше тебе мешать. – Элли направилась к дверям, но на полпути обернулась. – Да, совсем забыла. По воскресеньям моя мама всегда устраивает большие семейные обеды. В это воскресенье ты приглашена. Можешь мне поверить, она готовит обалденный ростбиф.
Внезапно мне стало холодно в теплой ванне. В семейных обедах я не участвовала с тех пор, как окончила школу.
– Спасибо. Но мне бы не хотелось нарушать вашу домашнюю атмосферу.
– Ты ее и не нарушишь. Отказ не принимается.
Я беспомощно улыбнулась и допила вино. Оставалось молить небеса ниспослать чудо, которое избавит меня от необходимости тащиться на эту семейную тусовку.
* * *
В пятницу вечером я опоздала на работу. В этот день Элли решила приготовить нам обед, однако потерпела на этом поприще сокрушительное фиаско. В результате обедать нам пришлось в ближайшем кафе. За едой мы так увлеклись разговором о нашей работе – моей книге и научных изысканиях Элли, – что не заметили, как пролетело время. Потом у Элли разболелась голова, и она пошла домой, а я со всех ног полетела в бар. Виновато глянув на Джо, я проскользнула в комнату для персонала, чтобы переодеться. Когда я закрывала дверцу шкафчика, зазвонил телефон.Это была Райан.
– Слушай, лапочка, я перезвоню тебе попозже, идет? – протараторила я в трубку. – Сейчас я опаздываю на работу!
– О'кей, – всхлипнула в трубку Райан.
У меня замерло сердце. Райан плачет. Она никогда не плакала. Как и я.
– Райан, что случилось?
Кровь молотом застучала в ушах.
– Мы с Джеймсом расстались, – долетел до меня дрожащий голос Райан.
Я привыкла думать, что Райан и Джеймс – это единое и неразрывное целое.
Мать твою!
– Почему?
Боже, неужели паршивец ей изменил?
– Он сделал мне предложение, – пролепетала она.
В трубке повисло молчание. Я пыталась понять, ослышалась я или нет.
– Погоди. Он сделал тебе предложение, и ты дала ему отставку?
– Конечно.
Кажется, за последнее время я здорово отупела.
– Ничего не понимаю, – честно призналась я.
Райан застонала. Точнее, издала что-то вроде зубовного скрежета.
– Почему люди такие тупые, Джосс? Я надеялась, хоть ты-то меня поймешь! А ты такая же…
– Прекрати на меня орать! – перебила я.
Теперь все мое сочувствие принадлежало бедняге Джеймсу. Он обожал Райан. Надышаться на нее не мог.
– Я не могу выйти за него замуж, Джосс. Ни за него и ни за кого другого. Замужество все разрушит.
До меня внезапно дошло, что мы входим в запретную зону. Зону, связанную с родителями Райан. Я знала, что они в разводе, и этим информация, которую сообщила мне Райан, исчерпывалась. Наверное, проблема, возникшая между ними, была достаточно серьезной, если из-за нее Райан решила порвать с Джеймсом.
– Твои родители – это одно, а вы с Джеймсом – совершенно другое. У вас своя история. Джеймс тебя любит.
– Что за чушь ты несешь, Джосс? Я тебя не узнаю. С кем я вообще говорю? Кто вы? Как к вам попал телефон моей подруги?
Я не спешила с ответом. Наверное, я слишком много времени провожу в обществе Элли, и в результате мои острые углы начали сглаживаться.
– Поступай как знаешь, – наконец буркнула я.
Райан вздохнула с облегчением.
– Значит, ты понимаешь, что другого выхода у меня не было?
– Я понимаю только, что ты упрямая ослица, – честно призналась я. – Но я и сама такая же, поэтому отдаю себе отчет: если ты что-то вбила себе в голову, тебя уже не переубедить.
Несколько секунд мы молчали, слушали дыхание друг друга и ощущали, как крепка существующая между нами связь. Иногда бывает приятно осознать, что на свете есть еще одно создание, не менее несуразное, чем ты сама.
– Слушай, а ты понимаешь, к чему это приведет? – шепотом спросила я. – Я имею в виду, ты готова к тому, что Джеймс найдет другую женщину?
В трубке раздалось сдавленное всхлипывание.
Сердце мое сжалось от сочувствия.
– Райан?
– Мне надо идти.
В трубке раздались гудки. Я догадалась, что Райан пошла плакать. Она никогда не плакала. Как и я.
В подавленном настроении я послала ей эсэмэску, посоветовала не пороть горячку и не наделать глупостей, о которых она потом будет жалеть. Ценный совет, ничего не скажешь. Я прекрасно сознавала, что толку от него мало. А ведь бедняге Райан чертовски не повезло с подругой, внезапно поняла я. Если бы рядом с ней была нормальная девушка, которая не боится любви, она на многое смотрела бы иначе. А я побуждаю ее действовать вразрез с житейской логикой и здравым смыслом. Дурной пример, как известно, заразителен.
– Джосс?
Я подняла голову и увидела Крега.
– Да?
– Ты мне не поможешь?
– Да, конечно.
– Давай перепихнемся по-быстрому после работы?
– Иди в задницу, Крег, – буркнула я.
На душе у меня было слишком паршиво, чтобы отвечать на его приколы.
* * *
Наступило воскресенье. Я и не заметила, как это произошло. Моя книга и переживания за Райан, которая упорно не отвечала на звонки, поглотили все мое внимание. За Джеймса я тоже переживала, но боялась ему звонить, понимая, что его боль окончательно растравит мне сердце. Из-за всех этих треволнений у меня не осталось душевных сил, чтобы выдумать убедительный предлог и отказаться от участия в семейном обеде.Ради жаркого дня я нарядилась в зеленую шелковую блузку без рукавов и шортики из «Топшопа» и послушно, как ведомая на заклание овца, уселась в такси рядом с Элли. Через пять минут мы оказались в Стокбридже, у дома, который выглядел так же шикарно, как и наш.
Квартира, в которой жила семья Николс, тоже чрезвычайно походила на нашу: огромные комнаты, высокие потолки, повсюду – уйма безделушек. Теперь я поняла, от кого Элли унаследовала пристрастие ко всяким забавным мелочам.
Элоди Николс при знакомстве расцеловала меня в обе щеки. Как и Элли, она была высока ростом, красива и изящна. Почему-то я ожидала услышать французский акцент, хотя Элли говорила, что ее маму привезли в Шотландию в четырехлетнем возрасте.
– Элли много рассказывала о вас, – сказала Элоди без всякого акцента. – Я так рада, что вы подружились. Когда она заявила, что хочет сдать комнату какой-нибудь девушке, я немного волновалась. Замечательно, что вы так быстро нашли общий язык.
Я почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой. В манерах Элоди было что-то по-матерински покровительственное.
– Да, все получилось здорово, – ответила я, входя в роль. – Элли – просто чудо.
Элоди просияла и тут же помолодела на двадцать лет, превратившись едва ли не в ровесницу своей старшей дочери.
Потом меня представили Кларку, темноволосому мужчине в очках, с невыразительной внешностью. Улыбка у него, впрочем, оказалась приятная.
– Элли говорила, что вы пишете книги, – первым делом сказал он.
Я с укором взглянула на Элли. Похоже, она всему свету раззвонила, что ее соседка – писательница.
– Точнее сказать, я пытаюсь писать.
– И что же вы пишете? – продолжал расспрашивать Кларк, предложив мне бокал вина.
Мы сидели в гостиной, а Элоди отправилась на кухню, проверить, все ли готово.
– Истории в жанре фэнтези.
Глаза Кларка удивленно округлились за стеклами очков.
– О, это мой любимый жанр. Я был бы рад прочесть ваши истории прежде, чем вы пошлете их издателям.
– Вы хотите стать моим первым читателем?
– Да, если вы не возражаете.
Желание Кларка познакомиться с моими опусами ужасно мне польстило. Из рассказов Элли я знала, что он преподает в университете литературу и привык давать оценку всякого рода пробам пера.
– О, это было бы замечательно, – ответила я с благодарной улыбкой. – Правда, боюсь, мне так и не удастся закончить свою писанину.
– Буду с нетерпением ждать, когда вы это сделаете.
– Спасибо.
Только я подумала, что мои опасения были несколько преувеличены, как из другой комнаты долетел детский смех.