Страница:
сamise, черной рубахи, служившей им униформой), секты злобных фанатиков, терроризировавших Дофинэ, Виврэ и особенно Севенн в начале XVIII века. Они обязаны своим происхождением главным образом альбигойскому духу, который никогда не удавалось искоренить в этом регионе и который был раздут до масштабов настоящего пламени анархическим учением и памфлетами французских кальвинистов, таких, как «
Accomplissement des propheties» Жюре. Папа Климент XI называет камизардов «отвратным отродьем мерзких альбигойцев». Де Серр, рядовой кальвинист из Дюльфи в Дофинэ, нежданно объявил, что ему было некое видение, и волна нездоровой истерии захлестнула всю провинцию.
В 1702 году безгрешный аббат Шали был предательски убит этими ничтожествами, которые вооружились и сформировали отряды, ведомые такими негодяями, как Сегюр, Ла-порт, Кастане, Равеналь и Кавалье. Людовик XIV послал войска на их усмирение, но католическое руководство на местах вначале не осознало серьезность ситуации, и отдельные стычки и партизанские действия продолжались еще несколько лет. Кавалье бежал в Англию [128], откуда он вернулся в 1709 году и попытался устроить восстание в Вивре. 8 марта 1715 года специальной прокламацией и медалями Людовик XIV утвердил полный разгром этих демонистов.
Часть этих пророков бежала в Англию, где они вызвали значительные волнения. Вольтер в « Siecle de Louis»,XIV, XXXVI, сообщает, что один из главных бунтовщиков, печально известный Эли Марион, стал таким несносным из-за своих avertissements prophetiquesи ложных чудес, что его пришлось изгнать из этой страны в силу угрозы общественному порядку, которую он создавал. [129]
Существование злого невоплощенного разума подтверждается церковными истинами, равно как и существование царства зла с одним правителем и, видимо, многочисленными слугами, разветвленной иерархией. Это царство ведет войну с силами добра, пытается поработить человека и сотворить зло. Если человек задался целью войти в контакт с миром теней, чего бы это ему ни стоило, то так он и сделает. Случаи такие редки, но, без сомнения, бывают. Подобные связи в совокупности со своими последствиями и всем, что их окружает, как раз и называются ведовством или колдовством. Эрудит Шпренгер в « Молоте ведьм» с чувством заявляет, что с его точки зрения отрицание возможности ведовства является ересью. «Ведь Сам Господь говорил о магах и волшебниках, какой же неверный может утверждать, что они не существуют?» – пишет Пьер де Ланкр в книге « L’Incredulite et Mescreance du Sortilege» (Paris, 1622) [130]. Знаменитый адвокат Блэкстоун в своих Комментариях(1765), IV, 4, заключает: «Отрицать возможность существования ведовства и колдовства, значит, неумело противоречить откровению слова Божьего, выраженного в разных местах как Ветхого, так и Нового Завета; каждая нация подтверждает или известными примерами, или законодательными запретами по меньшей мере возможность сговора со злыми духами». Даже сверхосторожный, я чуть было не сказал, скептичный, отец Тарстон признает: «Перед лицом Святого Писания и учения отцов церкви и богословов трудно отрицать теоретическую возможность заключения пакта с дьяволом и вмешательства дьявола в дела людские». Ошибки, хитрость, самообман, гипнотизм, больное воображение, без сомнения, сыграли немалую роль в создании легенд о таких контактах. Одно дело говорить об обладании какими-то магическими способностями, другое дело реально их иметь. Понятно, что если человек твердо верит во власть сил тьмы, если считает, что эти силы могут вмешиваться в дела и судьбы людей и постоянно это делают, то он может посвятить себя служению этим силам, может отказаться от своей воли, может призвать дьявола для выполнения своих желаний и целей и убедить себя, что он действительно вошел с ним в контакт и стал его рабом и слугой. [131]Больше того, как и можно было ожидать, протоколы переполнены записями о разнообразном шарлатанстве, хитростях и преступлениях, при совершении которых учитывалась суеверность населения. Умелая игра и фиглярство нередко вводили в заблуждение глупцов и людей недалеких. Больное тщеславие заставляло шарлатанов искать репутации ведьмы или колдуна-знахаря, а создание такой славы нередко влекло за собой и весьма приличный прибыток.
Но даже с учетом всех этих поправок, после того, как мы детально рассмотрим долгую и кровавую историю ведовства, убедимся в нередкости массового фанатизма и многочисленных жестокостях охоты на ведьм, после того, как мы рассмотрим все эти события в свете достижений науки, оценим их с психологической и физиологической точек зрения, и все случаи разберем в деталях; после того, как, расследуя заново преступления ведьм, мы убедимся, что в одних случаях под ведьмами подразумевались истерички, в других – больные каталепсией, эпилепсией и другими редкими нервными болезнями, даже сегодня не распознанными; после того, как станет очевидным, что процессы нередко вызывались личной враждой к осужденным, а порою выжившие из ума старушки становились жертвами разъяренной толпы и невежественного суеверия; что разочарованные шантажисты или воры могли стать инициаторами подобных процессов; что обвиняемые были иногда просто эксцентричными или не вполне нормальными людьми; что множество подозреваемых обвинялось на основании признаний ведьм, сделанных на дыбе или при пытке испанским сапогом; после того, как мы проанализируем все эти обстоятельства и вполне осознаем весь ужас творящегося порой судебного произвола – нам не останется ничего, кроме как признать, что большое количество важных процессов не может быть объяснено только упоминавшимися выше моментами. Как написал один непредубежденный автор: «В большом количестве случаев судебное разбирательство здесь основывалось на реальном факте совершения преступления» [132]. И единственная возможность объяснить эти случаи заключается в признании реальности ведовства и контрактов с дьяволом. Следует хорошо помнить, что лучшие умы Европы, тонкие интеллектуалы, ученейшие из ученых, люди благороднейшие, знавшие о таких делах, все твердо верили в ведовство. Среди них возвышаются такие авторитеты, как св. Августин, «перворазрядный гений философии и богословия, возвышающийся подобно пирамиде над античностью и последующими веками» [133]; блаженный Альберт Великий, универсальный доктор энциклопедических знаний; св. Фома Аквинский, ангелический доктор, один из лучших умов, когда-либо обитавших на земле, серафический св. Бонавентура, возлюбленнейший из мистиков; многие Папы, в том числе Александр IV, друг францисканцев, благоразумный, добрый, глубоко религиозный человек, «прилежный в молитве и твердый в воздержании» [134]; Иоанн XXII, «человек серьезный, с привычками аскетичными и простыми, как было признано» [135]; Бенедикт XII, набожный цистерцианский монах, весьма сведущий в богословии; Иннокентий VIII, блестящий прелат, ученый и дипломат; Григорий XV, эксперт канонического и гражданского права, справедливейший и снисходительнейший из понтификов, человек весьма талантливый. Мы знаем имена таких ученых, как Жерсон, канцлер Нотр-Дама и ректор Парижского университета, «справедливо признаваемый обладателем одного из острейших интеллектов своей эпохи» [136]; Яков Шпренгер, который, несмотря на свои этимологические ошибки, многого достиг в области науки; Жан Боден, «один из основателей политической философии и политической истории» [137]; Эразм; епископ Джьюэлл из Солсбери, «один из способнейших и авторитетнейших толкователей учения реформированной Церкви Британии» [138]; галантный Райли; лорд Бэкон; сэр Эдвард Коук; кардинал Мазарини; прославленный Бойль; Кадворт, «возможно, самый выдающийся из ученых, воспевавших деятельность английской церкви»; Селден; Генри Мор; сэр Томас Браун; Джозеф Гленвилл, «лишь немногими из своих последователей превзойденный в гении»; Мерик Казабон, ученый кентерберийский пребендарий; сэр Мэтью Хэйл; сэр Джордж Макензи; Уильям Блэкстоун и многие другие, не столь известные священники, адвокаты и ученые. Трудно представить, что все они, пусть временами и ошибаясь в деталях, были полностью неправы в оценке ведовства. Ученый Синистрари в своем труде « De Demonialitate» [139],основываясь на авторитетном мнении Франческо-Марии Гуаццо из братства св. Амброзия ( Compendium Malefi-carum,Кн.1.7) пишет: «Primo, ineunt pactum expressum cum Daemone aut alio Mago seu Malefico uicem Daemonis gerente, et testibus praesentibus de seruitio diabolico suscipiendo: Demon vero uice uersa honores, diuitias, et carnales delectationes illis pol-licetur» (Сперва (новообращенный демонист. – Прим. пер.) заключает в присутствии свидетелей контракт с демоном, а возможно, магом или колдуном, действующими за него, в котором оговаривается, что он поступает на службу к дьяволу, а тот взамен обязуется предоставлять ему почести, богатства и телесные наслаждения).
Известно, что иногда этот договор носил устный характер, иногда речь идет о подписанном документе. В любом случае заключался он, как указывает Герр, на добровольной основе и носил характер инициации в мистерии зла некоего секретного сообщества, на ассамблее которого неофит скреплял себя страшной клятвой и богохульствами на путь служения Сатане. Существуют, однако, случаи, которые могут быть объяснены лишь материализацией темного разума, реально, таким образом, получавшего долговое обязательство от своих слуг. Случаи эти, безусловно, весьма редки; тем не менее порой судьям приходилось рассматривать и такие действия, а также документы, их подтверждающие. В 1453 году Гильом Эделин, приор Сен-Жермен-ан-Лэ, подписал контракт с Дьяволом, и этот контракт позже был найден на его теле. Пьер де Ланкр сообщает, что ведьма Стевенот де Одебер, сожженная в январе 1619 года, показывала ему «le pacte et conuention qu’elle auoit faict auec le Diable, escrite en sang de menstrues, et si horrible qu’on auoit horreur de la regarder» [140]. В библиотеке Упсалы сохранился контракт, подписанный Даниэлем Сальтениусом, впоследствии профессором иврита в Кенигсберге, в котором он продает себя Сатане.
Контракт с Сатаной, как говорят, всегда подписывался кровью самого отступника. «Подпись практически неизменно ставилась кровью самого автора… Так, в Аугсбурге Иосиф Эгмунд Шульц объявил, что 15 мая 1671 года около полуночи, где-то между 11 и 12 часами вечера, он бросил на землю в месте, где сходятся три дороги, иллюстрированный пергамент, написанный его собственной кровью и завернутый в красивый платок, и так заключил контракт с дьяволом… Видман также рассказывает, как несчастный безумец Фауст надрезал большой палец и каплями крови посвятил себя письменно служению телом и душой дьяволу, полностью отвергая в себе принадлежащее Господу». [141]C древних времен доходят до нас свидетельства, что у многих народов было принято использовать человеческую кровь для заключения нерушимых договоров. [142]Рохольц (I, 52) сообщает, что в привычке новичков немецких университетов (Burchen) «расписываться друг у друга в альбомах своей кровью». Говорят, что до сих пор существует пергамент, на котором расписался своей собственной кровью Максимилиан, великий человек, баварский электор, посвятивший себя, таким образом, служению Богородице. Кровь была самой священной и ненарушимой субстанцией, скреплявшей соглашения, как видно из обряда кровного братства, когда таким образом заключались альянсы и клялись во взаимной дружбе. В таких случаях пили кровь или вино, смешанное с кровью. Геродот (IV, 70) рассказывает, что скифы имели обыкновение заключать договоры, сцеживая вино в глиняный сосуд, в который перед этим представители сторон, предварительно порезав пальцы, пускали свою кровь и взаимно ее смешивали. После чего они и наиболее знатные из их окружения отпивали из этого сосуда. Помпоний Мела в « De Situ Orbis» (II, 1), пишет, что и в его дни сохранился этот обычай: «Так что даже и свои союзы не могут они заключить без пролития крови: сторонники по соглашению наносят себе раны и, когда пойдет кровь, они смешивают два ее потока и потом пробуют на вкус. Они полагают, что это наиболее верный способ добиться вечной преданности и доверия друг к другу» [143]. Гиральд в « Topographia Hibernorum» (XXII, 743), пишет: «Когда ирены заключают договоры, то пьют кровь друг друга, которая добровольно пускается с этой целью». В июле 1891 года в Южной Италии была раскрыта и уничтожена банда разбойников, существовавшая уже три года. Передают, что частью ритуала этих бандитов из Бари, организация которых называлась «Mala Vita», было то, что «новички пили кровное братство с капитаном банды, высасывая и проглатывая кровь из царапины, которую он сам себе наносил в области сердца».
В некоторых гримуарах и книгах по магии, таких, как « Книга черной магии и договоров», « Ключ царя Соломона», « Sanctum Regnum»,можно найти описания ритуалов и тексты заклинаний, и если они, к счастью для произносящих их, не работают, то лишь по той причине, что демонический разум находится под контролем сил Добра. Но, как справедливо отмечает Суарес, даже если не ответит демон, коего призывают, «то происходит это или по той причине, что Господь не дозволяет этому случиться, или по другой причине, о которой нам ничего не известно» [144]. Вина же призывающего демона в его грехе от этого не смягчается. [145]В конце XVIII века некий Хуан Перес, доведенный до полного отчаяния, поклялся отдать свое тело и душу Сатане, если только тот отомстит тем, в ком он подозревал своих врагов. Он консультировался со многими колдунами и ведьмами, совершил немало теургических церемоний, но все это без какого-либо успеха. Ад был глух к его призывам. Тогда Перес открыто провозгласил свое неверие в сверхъестественное, в реальность демонов и посмеялся над Священным Писанием, как над сказкой для детей. В конце концов это поведение привело его к ответу перед трибуналом Святейшей канцелярии, которому на первом же допросе он поведал всю эту историю, добавляя, что понесет любое наказание, которое сочтут на него должным возложить.
От исполнения контракта с дьяволом, уже заключенного, можно, тем не менее, уклониться. Таково авторитетное мнение св. Альфонса, который пишет, что некромант или человек, имевший общение со злыми духами, но решивший отказаться от своей магии, должен: «1. Полностью отречься и отказаться от всяких контрактов или каких-либо сделок с демоническим разумом, в которые он входил. 2. Сжечь все книги, писания, амулеты, талисманы и другие инструменты, используемые в черном искусстве (т. е. кристаллы, планшетки, доски, языческие амулеты и тому подобное). 3. Сжечь письменный контракт с дьяволом, если подобный находится во владении бывшего некроманта; если же контракт находится у дьявола, то нет смысла требовать его возвращения, так как он полностью аннулирован покаянием. 4. Возместить все убытки и потери, нанесенные магией» [146]. Следует заметить, что эти правила были признаны весьма полезными и практичными в случаях с медиумами и другими людьми, которые отказались от спиритизма, его заблуждений и опасностей.
Из истории и даже агиографии нам известны примеры колдунов, которые были обращены. Один из наиболее известных – св. Теофил Кающийся; [147]еще более удивительным было обращение св. Киприана Антиохийского, который вместе со св. Юстиной принял мученичество во времена гонений Диоклетиана в Никомидии 26 сентября 304 года. [148]Блаженный Жиль Сантаремский, португальский доминиканец, еще в молодости стал превосходным философом и медиком. Однажды, путешествуя из Коимбры в Сорбонну, он оказался в компании с неким учтивым незнакомцем, который обещал научить его черным искусствам в Толедо. В качестве оплаты незнакомец потребовал, чтобы Жиль передал свою душу дьяволу и подписал с ним контракт кровью. Согласившись с условиями, он посвятил семь лет занятиям магией, а затем отправился в Париж, где легко получил звание доктора медицины. Жиль, однако, покаялся, сжег книги с заклинаниями и вернулся в Португалию, где вступил в орден доминиканцев. После долгой жизни, наполненной покаянием и молитвами, он умер в Сантареме 14 мая 1205 года, где до сих пор почитают его мощи. [149]Культ этого святого был официально одобрен Бенедиктом XIV 9 марта 1748 года. Память празднуется 14 мая.
Контракт с дьяволом заключался, как правило, на всю жизнь, но известны случаи, когда предусматривалось, что дьявол по истечении определенного периода убьет своего почитателя. Реджинальд Скотт отмечает: «Иногда они приносят оммаж с соответствующими клятвами и заключают контракт на определенное количество лет, иногда навечно» [150]. Магдалена де ла Круц, францисканская монахиня, рожденная в Агиларе в 1487 году, в 1504 году вступила в монастырь св. Изабеллы в Кордове. Она пользовалась отличной репутацией по причине святости своего поведения и избиралась аббатисой в 1533, 1536 и 1539 годах. Но не прошло и пяти лет, как она оказалась в заключении у инквизиции в связи с тем, что против нее было выдвинуто обвинение в ведовстве. Она призналась в том, что в 1499 году, когда ей было всего 12 лет, перед ней появился некий дух, назвавший себя гротескным именем Бальбар, вместе с компаньоном по имени Питон, и она заключила с ними контракт сроком на 41 год. В 1543 году она серьезно заболела и в связи с этим исповедовалась в своих сношениях с дьяволом и прочих достойных осуждения деяниях. В качестве кающейся до конца жизни она была заключена в некоем доме с весьма суровыми условиями содержания. Джоанна Виллифорд, ведьма из Фавершэма, признала, «что дьявол обещал ей служить 20 лет, и время это сейчас почти подошло к концу» [151]. В 1646 году Елизабет Вид, ведьма из Грейт Кэтворта в Хантингдоншире, призналась, что «тогда дьявол обещал ей, что будет делать все, какую бы мерзость она его ни попросила; и потребовал, чтобы она заключила с ним соглашение, по которому через год и еще двадцать лет он заполучит ее душу, что она и обещала». [152]В 1664 году волшебница из Сомерсета, Елизабет Стайл, признала, что дьявол «обещал ей деньги и что она будет вести светскую жизнь и получит все блага мира сего в течение двенадцати лет, если подпишет своей кровью его бумагу, в которой душу свою передаст ему». [153]
Сатана обещал дать своим поклонникам все, что только они пожелают, – знания, богатства, славу, удовольствия, месть врагам; но все, что он мог дать, так это разочарование, бедность, несчастья, ненависть, власть нанесения ущерба и уничтожения. Он постоянно держал перед их глазами ускользающие надежды и одурманивал их таким образом, что они верили ему и возлагали на него свои упования до тех пор, пока все не было потеряно. Иногда в случаях с теми, кто был молод, пакт заключался на непродолжительный срок, но он всегда возобновлялся. Так, в Лилле в 1661 году ученики Антуанетты Буриньон признались: «Дьявол дал им знак, и этот знак они возобновляют, как только у кого-либо из них появляется желание его покинуть. Дьявол тогда относится к ним более сурово и понуждает их давать новые обещания, делая им новые знаки для уверения подлинности клятвы, что эти люди останутся ему верными». [154]
Знак или клеймо дьявола, о котором здесь шла речь, или ведьминский знак, как его иногда называют, воспринимался, возможно, как самый верный признак при установлении факта ведовства. Это был подлинный знак и печать Сатаны, начертанная на плоти его слуги, и любой человек, у которого был такой знак, воспринимался как, безусловно, находящийся в союзе с дьяволом и посвятивший врагу рода человеческого все свои усилия; дальнейшие доказательства были в таком случае излишними. Говорится, что этот знак был совершенно нечувствительным к боли, и когда его кололи иглой, то, как бы глубоко это ни делалось, из этого места не текла кровь. Так, мистер Джон Белл, священник из Глэдсмура, в своем трактате « Расследование ведьмовства, или ведьмовство, обвиненное и проклятое», опубликованном в начале XVIII века, разъясняет: «Ведьминский знак иногда подобен вздувшемуся пятну, порой с прожилками или красному пятну, как от укуса насекомого; иногда кажется, что поверхность кожи втянута внутрь, или можно нащупать пустоту под кожей, причем пятна эти находятся в тайных местах тела, например, среди волос на голове или в бровях, на внутренней стороне губ, под мышками или в интимных частях тела».
Роберт Хинк, священнослужитель из Аберфойла, в книге « Тайное содружество» (1691) пишет: «Пятно, которое я видел, было подобно маленькой родинке, роговато на ощупь и цвета коричневого; и когда протыкали ведьминские знаки большой иглой (как на ягодицах, так и на носу, и на небе во рту), то пока игла не начинала гнуться, ведьмы, как мужчины, так и женщины, не чувствовали боли и не кровоточили, и не могли сказать, когда с ними это делают (глаза им при этом закрывались)». Иногда пятно имело вид жабы или летучей мыши; или, как говорит дель Рио, «форму следа зайца, лягушки, вид паука, деформированного щенка или мыши». [155]Этот авторитетный ученый сообщает нам также, на каких частях тела обычно располагаются такие знаки: «У мужчин нередко можно встретить этот знак на нижних веках, под губами, под мышками, на плечах, на ягодицах; у женщин же сверх того на грудях или в области половых органов». [156]
В своем глубоком трактате « De Daemonialitate» известный своей эрудицией францисканец Лодовико-Мария Синистрари пишет: «[Sagae seu Malefici] sigillantur a Daemone aliquo charactere, maxime ii de quorum constantia dubitat. Character vero non est semper eiusdem formae, aut figurae: aliquando enim est simile lepori, aliquando pedi bufonis, aliquando araneae, uel catello, uel gliri; imprimitur autem, on locis corporis magis occultis: uiris quidemaliquando sub palpebris, aliquando sub axillis, sub labiis, aut humeris, aut sede ima, aut alibi: mulieribus autem plerumque in mammis, seu locis muliebribus. Porro sigillum, quo talia signa imprimuntur, est unguis Diaboli» (И поставляет Диа-вол [на ведьмах и колдунах] некоторые знаки, особенно на тех, в чьей верности он сомневается. И не должно быть скрыто, что не всегда эти знаки одной формы: иногда в виде зайца, иногда жабьей ноги, иногда паука, щенка, сони. И отпечатывает он сие клеймо на самых закрытых частях тела: у мужчин – под веками, под мышками, под губами, на плечах, ягодицах или еще где; у женщин обычно на грудях или в местах приватных. И ничем иным проставляет Диавол сие клеймо, как своими когтями).
Этот знак делался самим дьяволом или его наместником на шабашах при инициации новой ведьмы. «Дьявол делает каждой новой ведьме знак, своими зубами или когтями», – говорит Реджинальд Скот в « Discoverie of Witchcraft» (1584).
Молодые ведьмы из Лилля в 1661 году признались, что «Дьявол клеймил им железным шилом некоторые части тела». [157]В Шотландии Джилли Дункан, служанка помощника бейлифа из Транента, некоего Давида Ситона, вовлеченная в знаменитый процесс доктора Фиана, Агнессы Сэмпсон, Эувфимии МакКаллэн, Барбары Напье и их помощников, даже под пыткой отказалась сделать признания: «в то время как они, подозревая, что она имеет клеймо Дьявола (а оно есть у всех ведьм), тщательным образом ее осмотрели и нашли метку врага у нее на лице, на передней части ее гортани; и как нашли они ее, она призналась в том, что все, что она сделала, произведено было ею по злобному обольщению и дьявольскому наущению и при помощи ведовства». [158]В 1630 году Кэтрин Освальд из Ниддри была обвинена в чародействе и «в присутствии двух свидетелей в плечо подсудимой (где у нее было клеймо дьявола) была целиком воткнута булавка, но кровь не потекла, и она не реагировала…» [159]
В 1643 году Джанет Баркер из Эдинбурга призналась, что у нее было общение с демоном и сообщила, что он пометил ее между плечами. Знак был найден, «и булавка была воткнута в него и оставалась там около часа, подсудимая же ее не чувствовала».
В 1702 году безгрешный аббат Шали был предательски убит этими ничтожествами, которые вооружились и сформировали отряды, ведомые такими негодяями, как Сегюр, Ла-порт, Кастане, Равеналь и Кавалье. Людовик XIV послал войска на их усмирение, но католическое руководство на местах вначале не осознало серьезность ситуации, и отдельные стычки и партизанские действия продолжались еще несколько лет. Кавалье бежал в Англию [128], откуда он вернулся в 1709 году и попытался устроить восстание в Вивре. 8 марта 1715 года специальной прокламацией и медалями Людовик XIV утвердил полный разгром этих демонистов.
Часть этих пророков бежала в Англию, где они вызвали значительные волнения. Вольтер в « Siecle de Louis»,XIV, XXXVI, сообщает, что один из главных бунтовщиков, печально известный Эли Марион, стал таким несносным из-за своих avertissements prophetiquesи ложных чудес, что его пришлось изгнать из этой страны в силу угрозы общественному порядку, которую он создавал. [129]
Существование злого невоплощенного разума подтверждается церковными истинами, равно как и существование царства зла с одним правителем и, видимо, многочисленными слугами, разветвленной иерархией. Это царство ведет войну с силами добра, пытается поработить человека и сотворить зло. Если человек задался целью войти в контакт с миром теней, чего бы это ему ни стоило, то так он и сделает. Случаи такие редки, но, без сомнения, бывают. Подобные связи в совокупности со своими последствиями и всем, что их окружает, как раз и называются ведовством или колдовством. Эрудит Шпренгер в « Молоте ведьм» с чувством заявляет, что с его точки зрения отрицание возможности ведовства является ересью. «Ведь Сам Господь говорил о магах и волшебниках, какой же неверный может утверждать, что они не существуют?» – пишет Пьер де Ланкр в книге « L’Incredulite et Mescreance du Sortilege» (Paris, 1622) [130]. Знаменитый адвокат Блэкстоун в своих Комментариях(1765), IV, 4, заключает: «Отрицать возможность существования ведовства и колдовства, значит, неумело противоречить откровению слова Божьего, выраженного в разных местах как Ветхого, так и Нового Завета; каждая нация подтверждает или известными примерами, или законодательными запретами по меньшей мере возможность сговора со злыми духами». Даже сверхосторожный, я чуть было не сказал, скептичный, отец Тарстон признает: «Перед лицом Святого Писания и учения отцов церкви и богословов трудно отрицать теоретическую возможность заключения пакта с дьяволом и вмешательства дьявола в дела людские». Ошибки, хитрость, самообман, гипнотизм, больное воображение, без сомнения, сыграли немалую роль в создании легенд о таких контактах. Одно дело говорить об обладании какими-то магическими способностями, другое дело реально их иметь. Понятно, что если человек твердо верит во власть сил тьмы, если считает, что эти силы могут вмешиваться в дела и судьбы людей и постоянно это делают, то он может посвятить себя служению этим силам, может отказаться от своей воли, может призвать дьявола для выполнения своих желаний и целей и убедить себя, что он действительно вошел с ним в контакт и стал его рабом и слугой. [131]Больше того, как и можно было ожидать, протоколы переполнены записями о разнообразном шарлатанстве, хитростях и преступлениях, при совершении которых учитывалась суеверность населения. Умелая игра и фиглярство нередко вводили в заблуждение глупцов и людей недалеких. Больное тщеславие заставляло шарлатанов искать репутации ведьмы или колдуна-знахаря, а создание такой славы нередко влекло за собой и весьма приличный прибыток.
Но даже с учетом всех этих поправок, после того, как мы детально рассмотрим долгую и кровавую историю ведовства, убедимся в нередкости массового фанатизма и многочисленных жестокостях охоты на ведьм, после того, как мы рассмотрим все эти события в свете достижений науки, оценим их с психологической и физиологической точек зрения, и все случаи разберем в деталях; после того, как, расследуя заново преступления ведьм, мы убедимся, что в одних случаях под ведьмами подразумевались истерички, в других – больные каталепсией, эпилепсией и другими редкими нервными болезнями, даже сегодня не распознанными; после того, как станет очевидным, что процессы нередко вызывались личной враждой к осужденным, а порою выжившие из ума старушки становились жертвами разъяренной толпы и невежественного суеверия; что разочарованные шантажисты или воры могли стать инициаторами подобных процессов; что обвиняемые были иногда просто эксцентричными или не вполне нормальными людьми; что множество подозреваемых обвинялось на основании признаний ведьм, сделанных на дыбе или при пытке испанским сапогом; после того, как мы проанализируем все эти обстоятельства и вполне осознаем весь ужас творящегося порой судебного произвола – нам не останется ничего, кроме как признать, что большое количество важных процессов не может быть объяснено только упоминавшимися выше моментами. Как написал один непредубежденный автор: «В большом количестве случаев судебное разбирательство здесь основывалось на реальном факте совершения преступления» [132]. И единственная возможность объяснить эти случаи заключается в признании реальности ведовства и контрактов с дьяволом. Следует хорошо помнить, что лучшие умы Европы, тонкие интеллектуалы, ученейшие из ученых, люди благороднейшие, знавшие о таких делах, все твердо верили в ведовство. Среди них возвышаются такие авторитеты, как св. Августин, «перворазрядный гений философии и богословия, возвышающийся подобно пирамиде над античностью и последующими веками» [133]; блаженный Альберт Великий, универсальный доктор энциклопедических знаний; св. Фома Аквинский, ангелический доктор, один из лучших умов, когда-либо обитавших на земле, серафический св. Бонавентура, возлюбленнейший из мистиков; многие Папы, в том числе Александр IV, друг францисканцев, благоразумный, добрый, глубоко религиозный человек, «прилежный в молитве и твердый в воздержании» [134]; Иоанн XXII, «человек серьезный, с привычками аскетичными и простыми, как было признано» [135]; Бенедикт XII, набожный цистерцианский монах, весьма сведущий в богословии; Иннокентий VIII, блестящий прелат, ученый и дипломат; Григорий XV, эксперт канонического и гражданского права, справедливейший и снисходительнейший из понтификов, человек весьма талантливый. Мы знаем имена таких ученых, как Жерсон, канцлер Нотр-Дама и ректор Парижского университета, «справедливо признаваемый обладателем одного из острейших интеллектов своей эпохи» [136]; Яков Шпренгер, который, несмотря на свои этимологические ошибки, многого достиг в области науки; Жан Боден, «один из основателей политической философии и политической истории» [137]; Эразм; епископ Джьюэлл из Солсбери, «один из способнейших и авторитетнейших толкователей учения реформированной Церкви Британии» [138]; галантный Райли; лорд Бэкон; сэр Эдвард Коук; кардинал Мазарини; прославленный Бойль; Кадворт, «возможно, самый выдающийся из ученых, воспевавших деятельность английской церкви»; Селден; Генри Мор; сэр Томас Браун; Джозеф Гленвилл, «лишь немногими из своих последователей превзойденный в гении»; Мерик Казабон, ученый кентерберийский пребендарий; сэр Мэтью Хэйл; сэр Джордж Макензи; Уильям Блэкстоун и многие другие, не столь известные священники, адвокаты и ученые. Трудно представить, что все они, пусть временами и ошибаясь в деталях, были полностью неправы в оценке ведовства. Ученый Синистрари в своем труде « De Demonialitate» [139],основываясь на авторитетном мнении Франческо-Марии Гуаццо из братства св. Амброзия ( Compendium Malefi-carum,Кн.1.7) пишет: «Primo, ineunt pactum expressum cum Daemone aut alio Mago seu Malefico uicem Daemonis gerente, et testibus praesentibus de seruitio diabolico suscipiendo: Demon vero uice uersa honores, diuitias, et carnales delectationes illis pol-licetur» (Сперва (новообращенный демонист. – Прим. пер.) заключает в присутствии свидетелей контракт с демоном, а возможно, магом или колдуном, действующими за него, в котором оговаривается, что он поступает на службу к дьяволу, а тот взамен обязуется предоставлять ему почести, богатства и телесные наслаждения).
Известно, что иногда этот договор носил устный характер, иногда речь идет о подписанном документе. В любом случае заключался он, как указывает Герр, на добровольной основе и носил характер инициации в мистерии зла некоего секретного сообщества, на ассамблее которого неофит скреплял себя страшной клятвой и богохульствами на путь служения Сатане. Существуют, однако, случаи, которые могут быть объяснены лишь материализацией темного разума, реально, таким образом, получавшего долговое обязательство от своих слуг. Случаи эти, безусловно, весьма редки; тем не менее порой судьям приходилось рассматривать и такие действия, а также документы, их подтверждающие. В 1453 году Гильом Эделин, приор Сен-Жермен-ан-Лэ, подписал контракт с Дьяволом, и этот контракт позже был найден на его теле. Пьер де Ланкр сообщает, что ведьма Стевенот де Одебер, сожженная в январе 1619 года, показывала ему «le pacte et conuention qu’elle auoit faict auec le Diable, escrite en sang de menstrues, et si horrible qu’on auoit horreur de la regarder» [140]. В библиотеке Упсалы сохранился контракт, подписанный Даниэлем Сальтениусом, впоследствии профессором иврита в Кенигсберге, в котором он продает себя Сатане.
Форма заклинания
Форма заклинания демона Азазеля
В архивах Святейшей канцелярии сохранилась икона с изображением распятия, о которой тут же написано следующее: некий молодой человек, известный порочностью своей жизни, редкостный богохульник, потерял вследствие расточительности свое имущество и, будучи в сильной нужде, решил продать свое тело и душу Люциферу с тем, чтобы тот снабдил его деньгами, достаточными для того, чтобы он снова мог проводить жизнь в роскоши и предаваться тем порокам, какие он пожелает. Сказано, что демон принял видимую форму и потребовал письменный документ о том, что имярек передает себя целиком в распоряжение сил ада. Юноша согласился это сделать, но при одном условии. Он спросил дьявола, был ли тот при распятии Господа на Голгофе, и, получив утвердительный ответ, настоял на том, чтобы Дьявол начертал подлинное изображение распятия, чтобы через него передать составленный документ. Враг рода человеческого после немалых раздумий согласился и вскоре набросал рисунок распятия. Но при виде мучимого и истекающего кровью Тела Господня, распростертого на Кресте, юноша почувствовал раскаяние столь сильное, что упал на колени и воззвал о помощи к Господу. Собеседник его тут же исчез, оставив ужасный контракт и картинку. Кающийся, желая обрести отпущение столь непростительных грехов, вынужден был обратиться за помощью в Главный пенитенциарий, и благодаря этому картинка попала в Святейшую канцелярию. Впоследствии князь Барберини получил разрешение копировать ее и передал копию капуцинам Св. Марии делла Консеционе.Контракт с Сатаной, как говорят, всегда подписывался кровью самого отступника. «Подпись практически неизменно ставилась кровью самого автора… Так, в Аугсбурге Иосиф Эгмунд Шульц объявил, что 15 мая 1671 года около полуночи, где-то между 11 и 12 часами вечера, он бросил на землю в месте, где сходятся три дороги, иллюстрированный пергамент, написанный его собственной кровью и завернутый в красивый платок, и так заключил контракт с дьяволом… Видман также рассказывает, как несчастный безумец Фауст надрезал большой палец и каплями крови посвятил себя письменно служению телом и душой дьяволу, полностью отвергая в себе принадлежащее Господу». [141]C древних времен доходят до нас свидетельства, что у многих народов было принято использовать человеческую кровь для заключения нерушимых договоров. [142]Рохольц (I, 52) сообщает, что в привычке новичков немецких университетов (Burchen) «расписываться друг у друга в альбомах своей кровью». Говорят, что до сих пор существует пергамент, на котором расписался своей собственной кровью Максимилиан, великий человек, баварский электор, посвятивший себя, таким образом, служению Богородице. Кровь была самой священной и ненарушимой субстанцией, скреплявшей соглашения, как видно из обряда кровного братства, когда таким образом заключались альянсы и клялись во взаимной дружбе. В таких случаях пили кровь или вино, смешанное с кровью. Геродот (IV, 70) рассказывает, что скифы имели обыкновение заключать договоры, сцеживая вино в глиняный сосуд, в который перед этим представители сторон, предварительно порезав пальцы, пускали свою кровь и взаимно ее смешивали. После чего они и наиболее знатные из их окружения отпивали из этого сосуда. Помпоний Мела в « De Situ Orbis» (II, 1), пишет, что и в его дни сохранился этот обычай: «Так что даже и свои союзы не могут они заключить без пролития крови: сторонники по соглашению наносят себе раны и, когда пойдет кровь, они смешивают два ее потока и потом пробуют на вкус. Они полагают, что это наиболее верный способ добиться вечной преданности и доверия друг к другу» [143]. Гиральд в « Topographia Hibernorum» (XXII, 743), пишет: «Когда ирены заключают договоры, то пьют кровь друг друга, которая добровольно пускается с этой целью». В июле 1891 года в Южной Италии была раскрыта и уничтожена банда разбойников, существовавшая уже три года. Передают, что частью ритуала этих бандитов из Бари, организация которых называлась «Mala Vita», было то, что «новички пили кровное братство с капитаном банды, высасывая и проглатывая кровь из царапины, которую он сам себе наносил в области сердца».
В некоторых гримуарах и книгах по магии, таких, как « Книга черной магии и договоров», « Ключ царя Соломона», « Sanctum Regnum»,можно найти описания ритуалов и тексты заклинаний, и если они, к счастью для произносящих их, не работают, то лишь по той причине, что демонический разум находится под контролем сил Добра. Но, как справедливо отмечает Суарес, даже если не ответит демон, коего призывают, «то происходит это или по той причине, что Господь не дозволяет этому случиться, или по другой причине, о которой нам ничего не известно» [144]. Вина же призывающего демона в его грехе от этого не смягчается. [145]В конце XVIII века некий Хуан Перес, доведенный до полного отчаяния, поклялся отдать свое тело и душу Сатане, если только тот отомстит тем, в ком он подозревал своих врагов. Он консультировался со многими колдунами и ведьмами, совершил немало теургических церемоний, но все это без какого-либо успеха. Ад был глух к его призывам. Тогда Перес открыто провозгласил свое неверие в сверхъестественное, в реальность демонов и посмеялся над Священным Писанием, как над сказкой для детей. В конце концов это поведение привело его к ответу перед трибуналом Святейшей канцелярии, которому на первом же допросе он поведал всю эту историю, добавляя, что понесет любое наказание, которое сочтут на него должным возложить.
От исполнения контракта с дьяволом, уже заключенного, можно, тем не менее, уклониться. Таково авторитетное мнение св. Альфонса, который пишет, что некромант или человек, имевший общение со злыми духами, но решивший отказаться от своей магии, должен: «1. Полностью отречься и отказаться от всяких контрактов или каких-либо сделок с демоническим разумом, в которые он входил. 2. Сжечь все книги, писания, амулеты, талисманы и другие инструменты, используемые в черном искусстве (т. е. кристаллы, планшетки, доски, языческие амулеты и тому подобное). 3. Сжечь письменный контракт с дьяволом, если подобный находится во владении бывшего некроманта; если же контракт находится у дьявола, то нет смысла требовать его возвращения, так как он полностью аннулирован покаянием. 4. Возместить все убытки и потери, нанесенные магией» [146]. Следует заметить, что эти правила были признаны весьма полезными и практичными в случаях с медиумами и другими людьми, которые отказались от спиритизма, его заблуждений и опасностей.
Из истории и даже агиографии нам известны примеры колдунов, которые были обращены. Один из наиболее известных – св. Теофил Кающийся; [147]еще более удивительным было обращение св. Киприана Антиохийского, который вместе со св. Юстиной принял мученичество во времена гонений Диоклетиана в Никомидии 26 сентября 304 года. [148]Блаженный Жиль Сантаремский, португальский доминиканец, еще в молодости стал превосходным философом и медиком. Однажды, путешествуя из Коимбры в Сорбонну, он оказался в компании с неким учтивым незнакомцем, который обещал научить его черным искусствам в Толедо. В качестве оплаты незнакомец потребовал, чтобы Жиль передал свою душу дьяволу и подписал с ним контракт кровью. Согласившись с условиями, он посвятил семь лет занятиям магией, а затем отправился в Париж, где легко получил звание доктора медицины. Жиль, однако, покаялся, сжег книги с заклинаниями и вернулся в Португалию, где вступил в орден доминиканцев. После долгой жизни, наполненной покаянием и молитвами, он умер в Сантареме 14 мая 1205 года, где до сих пор почитают его мощи. [149]Культ этого святого был официально одобрен Бенедиктом XIV 9 марта 1748 года. Память празднуется 14 мая.
Контракт с дьяволом заключался, как правило, на всю жизнь, но известны случаи, когда предусматривалось, что дьявол по истечении определенного периода убьет своего почитателя. Реджинальд Скотт отмечает: «Иногда они приносят оммаж с соответствующими клятвами и заключают контракт на определенное количество лет, иногда навечно» [150]. Магдалена де ла Круц, францисканская монахиня, рожденная в Агиларе в 1487 году, в 1504 году вступила в монастырь св. Изабеллы в Кордове. Она пользовалась отличной репутацией по причине святости своего поведения и избиралась аббатисой в 1533, 1536 и 1539 годах. Но не прошло и пяти лет, как она оказалась в заключении у инквизиции в связи с тем, что против нее было выдвинуто обвинение в ведовстве. Она призналась в том, что в 1499 году, когда ей было всего 12 лет, перед ней появился некий дух, назвавший себя гротескным именем Бальбар, вместе с компаньоном по имени Питон, и она заключила с ними контракт сроком на 41 год. В 1543 году она серьезно заболела и в связи с этим исповедовалась в своих сношениях с дьяволом и прочих достойных осуждения деяниях. В качестве кающейся до конца жизни она была заключена в некоем доме с весьма суровыми условиями содержания. Джоанна Виллифорд, ведьма из Фавершэма, признала, «что дьявол обещал ей служить 20 лет, и время это сейчас почти подошло к концу» [151]. В 1646 году Елизабет Вид, ведьма из Грейт Кэтворта в Хантингдоншире, призналась, что «тогда дьявол обещал ей, что будет делать все, какую бы мерзость она его ни попросила; и потребовал, чтобы она заключила с ним соглашение, по которому через год и еще двадцать лет он заполучит ее душу, что она и обещала». [152]В 1664 году волшебница из Сомерсета, Елизабет Стайл, признала, что дьявол «обещал ей деньги и что она будет вести светскую жизнь и получит все блага мира сего в течение двенадцати лет, если подпишет своей кровью его бумагу, в которой душу свою передаст ему». [153]
Сатана обещал дать своим поклонникам все, что только они пожелают, – знания, богатства, славу, удовольствия, месть врагам; но все, что он мог дать, так это разочарование, бедность, несчастья, ненависть, власть нанесения ущерба и уничтожения. Он постоянно держал перед их глазами ускользающие надежды и одурманивал их таким образом, что они верили ему и возлагали на него свои упования до тех пор, пока все не было потеряно. Иногда в случаях с теми, кто был молод, пакт заключался на непродолжительный срок, но он всегда возобновлялся. Так, в Лилле в 1661 году ученики Антуанетты Буриньон признались: «Дьявол дал им знак, и этот знак они возобновляют, как только у кого-либо из них появляется желание его покинуть. Дьявол тогда относится к ним более сурово и понуждает их давать новые обещания, делая им новые знаки для уверения подлинности клятвы, что эти люди останутся ему верными». [154]
Знак или клеймо дьявола, о котором здесь шла речь, или ведьминский знак, как его иногда называют, воспринимался, возможно, как самый верный признак при установлении факта ведовства. Это был подлинный знак и печать Сатаны, начертанная на плоти его слуги, и любой человек, у которого был такой знак, воспринимался как, безусловно, находящийся в союзе с дьяволом и посвятивший врагу рода человеческого все свои усилия; дальнейшие доказательства были в таком случае излишними. Говорится, что этот знак был совершенно нечувствительным к боли, и когда его кололи иглой, то, как бы глубоко это ни делалось, из этого места не текла кровь. Так, мистер Джон Белл, священник из Глэдсмура, в своем трактате « Расследование ведьмовства, или ведьмовство, обвиненное и проклятое», опубликованном в начале XVIII века, разъясняет: «Ведьминский знак иногда подобен вздувшемуся пятну, порой с прожилками или красному пятну, как от укуса насекомого; иногда кажется, что поверхность кожи втянута внутрь, или можно нащупать пустоту под кожей, причем пятна эти находятся в тайных местах тела, например, среди волос на голове или в бровях, на внутренней стороне губ, под мышками или в интимных частях тела».
Роберт Хинк, священнослужитель из Аберфойла, в книге « Тайное содружество» (1691) пишет: «Пятно, которое я видел, было подобно маленькой родинке, роговато на ощупь и цвета коричневого; и когда протыкали ведьминские знаки большой иглой (как на ягодицах, так и на носу, и на небе во рту), то пока игла не начинала гнуться, ведьмы, как мужчины, так и женщины, не чувствовали боли и не кровоточили, и не могли сказать, когда с ними это делают (глаза им при этом закрывались)». Иногда пятно имело вид жабы или летучей мыши; или, как говорит дель Рио, «форму следа зайца, лягушки, вид паука, деформированного щенка или мыши». [155]Этот авторитетный ученый сообщает нам также, на каких частях тела обычно располагаются такие знаки: «У мужчин нередко можно встретить этот знак на нижних веках, под губами, под мышками, на плечах, на ягодицах; у женщин же сверх того на грудях или в области половых органов». [156]
В своем глубоком трактате « De Daemonialitate» известный своей эрудицией францисканец Лодовико-Мария Синистрари пишет: «[Sagae seu Malefici] sigillantur a Daemone aliquo charactere, maxime ii de quorum constantia dubitat. Character vero non est semper eiusdem formae, aut figurae: aliquando enim est simile lepori, aliquando pedi bufonis, aliquando araneae, uel catello, uel gliri; imprimitur autem, on locis corporis magis occultis: uiris quidemaliquando sub palpebris, aliquando sub axillis, sub labiis, aut humeris, aut sede ima, aut alibi: mulieribus autem plerumque in mammis, seu locis muliebribus. Porro sigillum, quo talia signa imprimuntur, est unguis Diaboli» (И поставляет Диа-вол [на ведьмах и колдунах] некоторые знаки, особенно на тех, в чьей верности он сомневается. И не должно быть скрыто, что не всегда эти знаки одной формы: иногда в виде зайца, иногда жабьей ноги, иногда паука, щенка, сони. И отпечатывает он сие клеймо на самых закрытых частях тела: у мужчин – под веками, под мышками, под губами, на плечах, ягодицах или еще где; у женщин обычно на грудях или в местах приватных. И ничем иным проставляет Диавол сие клеймо, как своими когтями).
Этот знак делался самим дьяволом или его наместником на шабашах при инициации новой ведьмы. «Дьявол делает каждой новой ведьме знак, своими зубами или когтями», – говорит Реджинальд Скот в « Discoverie of Witchcraft» (1584).
Молодые ведьмы из Лилля в 1661 году признались, что «Дьявол клеймил им железным шилом некоторые части тела». [157]В Шотландии Джилли Дункан, служанка помощника бейлифа из Транента, некоего Давида Ситона, вовлеченная в знаменитый процесс доктора Фиана, Агнессы Сэмпсон, Эувфимии МакКаллэн, Барбары Напье и их помощников, даже под пыткой отказалась сделать признания: «в то время как они, подозревая, что она имеет клеймо Дьявола (а оно есть у всех ведьм), тщательным образом ее осмотрели и нашли метку врага у нее на лице, на передней части ее гортани; и как нашли они ее, она призналась в том, что все, что она сделала, произведено было ею по злобному обольщению и дьявольскому наущению и при помощи ведовства». [158]В 1630 году Кэтрин Освальд из Ниддри была обвинена в чародействе и «в присутствии двух свидетелей в плечо подсудимой (где у нее было клеймо дьявола) была целиком воткнута булавка, но кровь не потекла, и она не реагировала…» [159]
В 1643 году Джанет Баркер из Эдинбурга призналась, что у нее было общение с демоном и сообщила, что он пометил ее между плечами. Знак был найден, «и булавка была воткнута в него и оставалась там около часа, подсудимая же ее не чувствовала».