Григорий Лесник внимая моим словам с педантичностью сотрудника криминальной полиции. Я так и видел, как в его голове крутится махина записывающей аппаратуры, фиксируя в памяти каждое мое слово.
— Немного об Иоланде Городишек, поскольку вам, Хлоя, она не была знакома.
— Почему? — удивилась Хлоя. — О ней часто упоминал Самсон.
— Вряд ли он касался ее бурной деятельности, — возразил я. — Иоланда Городишек работала в модельном агентстве «Круассан-Вояж», директором которого являлся Стае Прощелыгин. Именно он придумал схему бизнеса и подключил к нему Иоланду. Бизнес заключался в следующем. Девушки из агентства заводили знакомства с обеспеченными, а если точнее, с очень богатыми мужчинами. Одно условие соблюдалось неукоснительно: мужчины эти должны были состоять в браке либо дорожить своей репутацией, которую могло испортить столь легкомысленное знакомство. Несколько раз девушка встречалась со своим клиентом. Далее в дело вступала мобильная группа агентства, которая занималась раскруткой жертвы на деньги. Показывались фотографии и видео сомнительного содержания. Сохранение тайны обменивалось на злато. Платили все. Причем кто-то отделывался единовременным взносом, а кто-то отчислял деньги регулярно, обычно — ежемесячно. Так продолжалось бы и до сих пор, когда бы не Иоланда. О! Она была виртуозом своего дела. Она не просто заигрывала с мужчиной и проводила с ним ночь — она его влюбляла в себя, затем выманивала из него все, что могла, а уж потом отдавала на растерзание Стасу Прощелыгину… Жертвы поставлялись в агентство разными путями. Чаще всего их рекомендовали осведомители.
Одним из таких осведомителей был Иннокентий Волокитов — менеджер яхт-клуба «Флибустьер».
— Покончил жизнь самоубийством некоторое время назад! — перебил меня Лесник.
— Его трагическая судьба мне известна, — ответствовал я и, выдержав паузу, продолжил: — Надо сказать, яхтинг — спорт богатых людей, а у менеджера клуба был доступ ко всей необходимой информации. Вторым осведомителем стал Кудеяр Грязнухин — человек из высшего общества, богат, член совета директоров корпорации «Великоросс», друг Ивана Дмитриевича Скорохватова, директора компании, которого он и сдал шантажистам.
— Его тоже убили! — встрял Лесник.
— Иоланда не мелочилась, отцеживала сливки и занималась ими. Людей, попавших в ее сети, было много. Всех перечислять нет смысла, поскольку они вне нашей истории. Кроме одного человека, имя которого уже прозвучало: Иван Дмитриевич Скорохватов. Ему и предстояло сыграть роковую роль в судьбе Иоланды Городишек.
— Подумать только… — выдохнула впечатленная Хлоя. — А мой сын боготворил эту мерзавку!
— Ошибаетесь, — возразил я. — Ваш сын прекрасно знал, что из себя представляла Иоланда. И неоднократно пользовался ею. Хотя не исключаю, что он одновременно и любил ее. Только очень своеобразно. Ему явно не нравились похождения Иоланды, но он мирился с ними. А после того как оказался заинтересован в ее успехе на избранном поприще, и вовсе перестал обращать внимание на подобные «житейские мелочи»…
На Хлою больно было смотреть. Она слышала то, что ее уши отказывались слушать, мозг — перерабатывать, а душа — воспринимать. Признать открыто, что ее Самсон — не ангел, а мелочный, циничный человек, она не могла. Но такова горькая правда. Хлоя сама наняла меня отыскать ответы на все ее вопросы, и я не мог скрыть обнаружившиеся факты. Впрочем, то, что она услышала, лишь цветочки, ягодки ожидали впереди.
— … Скорохватов влюбился в Иоланду. Она добилась своего. Он пригласил ее в свой дом. Возможно, он ей тоже понравился. К сожалению, Иван Дмитриевич был несколько непредусмотрительным человеком. Он показал Иоланде ценности, которыми владел. Скорохватов очень гордился своей коллекцией предметов искусства и старины. В ней имелась и фигурка, вырезанная из слоновой кости и инкрустированная брильянтами. Статуэтка называлась…
— «Вишневый самурай»! — угадала Хлоя Епифанова.
— Именно. «Вишневый самурай»… — подтвердил я ее догадку. — Как он оказался у Скорохватова — загадка. Возможно, если предпринять расследование и покопаться в финансовых делах его семейства, что-нибудь и прояснилось бы, но это неблагодарное занятие. Боюсь, что мы так никогда и не узнаем, каким извилистым путем Иван Дмитриевич Скорохватов стал обладателем статуэтки. Может быть, как раз его предок и похитил «Вишневого самурая» у тогдашнего владельца из рода Епифановых… Но я вернусь к нашим делам. Иоланде статуэтка понравилась. Она заболела «Самураем». Он представлялся ей экзотическим и необычным. Не исключаю, что Скорохватов рассказал ей легенду, немного исказив на свой лад. Иоланда Городишек не удержалась и поведала о «Вишневом самурае» первому, кто попался ей под руку. А может, и специально выбрала для этого Самсона Епифанова. Самсон наверняка слышал семейное предание. Он сделал соответствующие выводы и при первом удобном случае объявил Трою Епифанову о находке статуэтки, видимо рассчитывая что-то за это получить.
Я умолк. По лицам сидевших за столом можно было понять, какой эффект произвели на них мои слова. Скажем, глаза Хлои говорили, что она уже догадалась о последствиях неосторожного рассказа Самсона. Передохнув, я продолжил:
— Один великий поэт, живший в тринадцатом веке, написал следующие строчки:
Тайны и друзьям поверять нельзя, Ибо у друзей тоже есть друзья. Старательно тайны свои береги, Сболтнешь — и тебя одолеют враги.
Иоланда не могла и предположить, на что обрекает себя, раскрывая информацию о «Вишневом самурае». Трои вцепился в известие, как клещ. Думаю, он и предложил план, в котором Самсону отводилась тяжелая роль — уговорить Иоланду выкрасть статуэтку из дома Скорохватова. Трои пообещал заплатить некоторую сумму. Самсону также должна была перепасть энная часть денег. —Он бросился в бой… Уговорить Иоланду не составило труда. Она согласилась быстро, поскольку вообще любила приключения, авантюры, интриги. Украсть статуэтку было для нее очень необычным поступком: новое амплуа! Она идет на это…
Надо сказать еще вот о чем. Епифановы втайне друг от друга разделились: Трои мечтал завладеть «Самураем», Самсон, наведя справки о его истинной цене, собирался переправить статуэтку на аукцион за рубеж. Но Иоланда подкинула им сюрприз! Она договорилась встретиться с Самсоном после дела в отеле «Бородинский Крест». Самсон пришел туда, поднялся в ее номер, предложил деньги, а Иоланда отказалась передать статуэтку! Она сообщила Самсону, что у нее есть другой покупатель. Разгорелся скандал. Произошла небольшая потасовка, которая впоследствии и дала повод обвинить Самсона в убийстве Иоланды Городишек, хотя он ее не убивал. Если бы Самсон совершил это убийство, он унес бы из номера статуэтку, но «Вишневый самурай» так и остался в номере.
— Откуда ты знаешь об этом, Туровский? — вклинился Лесник.
— Все очень просто. После ухода Самсона в номер к Городишек поднялся человек, которого она ждала, — ее любовник. Именно ему она предложила купить «Вишневого самурая». Только тот ничего не собирался платить. Сделав вид, что изучает товар, незнакомец убил Городишек, а потом исчез вместе со статуэткой… Самое интересное начинается после. Расстроенный Самсон приходит, безусловно, к отцу. Но Трои не верит сыну. Он подозревает, что Самсон завладел статуэткой и не намерен ее возвращать. Они поругались. А наутро стало известно, что Иоланда Городишек убита и в ее смерти подозревается мужчина, по описанию — вылитый Самсон Епифанов!.. Трои растерялся. Он не знал, что предпринять, и обратился ко мне с предложением найти убийцу Городишек. Мы отправились на встречу с Самсоном, но паранойя уже плотно угнездилась в голове Троя. Он утверждается в мысли, что именно Самсон убил Городишек, дабы увести из-под носа отца реликвию… Мое избиение было разыграно как по нотам. Конечно, отцу помог Самсон. Но вот зачем Трои инсценировал собственную смерть, я не знаю. Слишком много версий. Сейчас ясно одно: к этой эпопее Трои готовился давно. Он переводил год за годом денежные средства на специальные счета, которыми и намеревался воспользоваться.
— Что значит «инсценировал»? — ледяным тоном спросила Хлоя.
Она уже все поняла.
— Это значит — разыграл. Трои жив! Хлоя устояла.
— Вместо него похоронили подвернувшегося под руку слугу Кактуса — Куракина, в доме которого прятался Самсон. Слуге изуродовали лицо. А дантист опознал якобы Троя.
— Впоследствии Трои убрал дантиста! — дополнил Лесник.
— Именно так… После инсценировки смерти, пока я не пришел в себя, пользуясь безлюдностью дома, Трои насел на Самсона, пытаясь выяснить, куда он дел «Вишневого самурая». Самсон бежит и не находит ничего лучшего, чем обратиться в полицию с жалобой, что его жизни угрожают… Трои понял, что единственная ниточка ускользнула. Чтобы никто его не опознал, он находит пластического хирурга и за огромные деньги изменяет лицо.
— Черный, с которым мы неоднократно сталкивались, и есть Трои? — уточнил Кубинец. Я кивнул.
— Тогда зачем он прятал лицо под маской? — не успокоился Гонза.
— Думаю, он боялся, что я узнаю его по глазам… После операции Трои на некоторое время затаился, давая событиям идти своим чередом. В одном он прокололся: пришел посмотреть на собственные похороны… Самсон был недосягаем, а потом и вовсе погиб в тюрьме. Трои почувствовал себя обманутым и начал суетиться. Заглянул к Скорохватову, предположив, что кражи никакой не было и статуэтка все еще находится у него. Он столкнулся с Иваном Дмитриевичем лицом —к лицу и убил его. Хотя сначала пытался купить статуэтку, предлагал большие деньги — об этом свидетельствует обрывок чека, обнаруженный в кулаке мертвого Скорохватова… Потом приходит к нам в дом. Зачем? Возможно, думал, что нам удалось найти статуэтку… Он навещал вас в собственном доме, — обратился я к Хлое, — и перерыл апартаменты сына, считая, что Самсон мог спрятать «Самурая»… Трои запутался. Он не знал, где статуэтка, и это сводило его с ума. Тут-то мы и сообщили о намерении эксгумировать тело. Он зачистил концы. Убил пластического хирурга…
— Это утром сегодня, какой-то Гавриил Роже! — продемонстрировал высокую информированность Лесник.
— …и дантиста.
— А нападение на кладбище? — уточнил инспектор.
— Думаю, тут действовал не Трои. Третья сила — тот, у кого в руках сейчас статуэтка! — высказал я предположение.
— И кто это? — спросил Кубинец.
— Пока не знаю, — покачал я головой. — Но этот третий и убил Иоланду.
— А Трои? — ошеломленно спросила Хлоя.
— Что «Трои»? Где он — я не знаю. Но… — Я поднял к потолку указательный палец, призывая всех к вниманию… — …у меня есть план, как выманить его из логова, а затем запутать в собственной паутине!
ГЛАВА 53
— Немного об Иоланде Городишек, поскольку вам, Хлоя, она не была знакома.
— Почему? — удивилась Хлоя. — О ней часто упоминал Самсон.
— Вряд ли он касался ее бурной деятельности, — возразил я. — Иоланда Городишек работала в модельном агентстве «Круассан-Вояж», директором которого являлся Стае Прощелыгин. Именно он придумал схему бизнеса и подключил к нему Иоланду. Бизнес заключался в следующем. Девушки из агентства заводили знакомства с обеспеченными, а если точнее, с очень богатыми мужчинами. Одно условие соблюдалось неукоснительно: мужчины эти должны были состоять в браке либо дорожить своей репутацией, которую могло испортить столь легкомысленное знакомство. Несколько раз девушка встречалась со своим клиентом. Далее в дело вступала мобильная группа агентства, которая занималась раскруткой жертвы на деньги. Показывались фотографии и видео сомнительного содержания. Сохранение тайны обменивалось на злато. Платили все. Причем кто-то отделывался единовременным взносом, а кто-то отчислял деньги регулярно, обычно — ежемесячно. Так продолжалось бы и до сих пор, когда бы не Иоланда. О! Она была виртуозом своего дела. Она не просто заигрывала с мужчиной и проводила с ним ночь — она его влюбляла в себя, затем выманивала из него все, что могла, а уж потом отдавала на растерзание Стасу Прощелыгину… Жертвы поставлялись в агентство разными путями. Чаще всего их рекомендовали осведомители.
Одним из таких осведомителей был Иннокентий Волокитов — менеджер яхт-клуба «Флибустьер».
— Покончил жизнь самоубийством некоторое время назад! — перебил меня Лесник.
— Его трагическая судьба мне известна, — ответствовал я и, выдержав паузу, продолжил: — Надо сказать, яхтинг — спорт богатых людей, а у менеджера клуба был доступ ко всей необходимой информации. Вторым осведомителем стал Кудеяр Грязнухин — человек из высшего общества, богат, член совета директоров корпорации «Великоросс», друг Ивана Дмитриевича Скорохватова, директора компании, которого он и сдал шантажистам.
— Его тоже убили! — встрял Лесник.
— Иоланда не мелочилась, отцеживала сливки и занималась ими. Людей, попавших в ее сети, было много. Всех перечислять нет смысла, поскольку они вне нашей истории. Кроме одного человека, имя которого уже прозвучало: Иван Дмитриевич Скорохватов. Ему и предстояло сыграть роковую роль в судьбе Иоланды Городишек.
— Подумать только… — выдохнула впечатленная Хлоя. — А мой сын боготворил эту мерзавку!
— Ошибаетесь, — возразил я. — Ваш сын прекрасно знал, что из себя представляла Иоланда. И неоднократно пользовался ею. Хотя не исключаю, что он одновременно и любил ее. Только очень своеобразно. Ему явно не нравились похождения Иоланды, но он мирился с ними. А после того как оказался заинтересован в ее успехе на избранном поприще, и вовсе перестал обращать внимание на подобные «житейские мелочи»…
На Хлою больно было смотреть. Она слышала то, что ее уши отказывались слушать, мозг — перерабатывать, а душа — воспринимать. Признать открыто, что ее Самсон — не ангел, а мелочный, циничный человек, она не могла. Но такова горькая правда. Хлоя сама наняла меня отыскать ответы на все ее вопросы, и я не мог скрыть обнаружившиеся факты. Впрочем, то, что она услышала, лишь цветочки, ягодки ожидали впереди.
— … Скорохватов влюбился в Иоланду. Она добилась своего. Он пригласил ее в свой дом. Возможно, он ей тоже понравился. К сожалению, Иван Дмитриевич был несколько непредусмотрительным человеком. Он показал Иоланде ценности, которыми владел. Скорохватов очень гордился своей коллекцией предметов искусства и старины. В ней имелась и фигурка, вырезанная из слоновой кости и инкрустированная брильянтами. Статуэтка называлась…
— «Вишневый самурай»! — угадала Хлоя Епифанова.
— Именно. «Вишневый самурай»… — подтвердил я ее догадку. — Как он оказался у Скорохватова — загадка. Возможно, если предпринять расследование и покопаться в финансовых делах его семейства, что-нибудь и прояснилось бы, но это неблагодарное занятие. Боюсь, что мы так никогда и не узнаем, каким извилистым путем Иван Дмитриевич Скорохватов стал обладателем статуэтки. Может быть, как раз его предок и похитил «Вишневого самурая» у тогдашнего владельца из рода Епифановых… Но я вернусь к нашим делам. Иоланде статуэтка понравилась. Она заболела «Самураем». Он представлялся ей экзотическим и необычным. Не исключаю, что Скорохватов рассказал ей легенду, немного исказив на свой лад. Иоланда Городишек не удержалась и поведала о «Вишневом самурае» первому, кто попался ей под руку. А может, и специально выбрала для этого Самсона Епифанова. Самсон наверняка слышал семейное предание. Он сделал соответствующие выводы и при первом удобном случае объявил Трою Епифанову о находке статуэтки, видимо рассчитывая что-то за это получить.
Я умолк. По лицам сидевших за столом можно было понять, какой эффект произвели на них мои слова. Скажем, глаза Хлои говорили, что она уже догадалась о последствиях неосторожного рассказа Самсона. Передохнув, я продолжил:
— Один великий поэт, живший в тринадцатом веке, написал следующие строчки:
Тайны и друзьям поверять нельзя, Ибо у друзей тоже есть друзья. Старательно тайны свои береги, Сболтнешь — и тебя одолеют враги.
Иоланда не могла и предположить, на что обрекает себя, раскрывая информацию о «Вишневом самурае». Трои вцепился в известие, как клещ. Думаю, он и предложил план, в котором Самсону отводилась тяжелая роль — уговорить Иоланду выкрасть статуэтку из дома Скорохватова. Трои пообещал заплатить некоторую сумму. Самсону также должна была перепасть энная часть денег. —Он бросился в бой… Уговорить Иоланду не составило труда. Она согласилась быстро, поскольку вообще любила приключения, авантюры, интриги. Украсть статуэтку было для нее очень необычным поступком: новое амплуа! Она идет на это…
Надо сказать еще вот о чем. Епифановы втайне друг от друга разделились: Трои мечтал завладеть «Самураем», Самсон, наведя справки о его истинной цене, собирался переправить статуэтку на аукцион за рубеж. Но Иоланда подкинула им сюрприз! Она договорилась встретиться с Самсоном после дела в отеле «Бородинский Крест». Самсон пришел туда, поднялся в ее номер, предложил деньги, а Иоланда отказалась передать статуэтку! Она сообщила Самсону, что у нее есть другой покупатель. Разгорелся скандал. Произошла небольшая потасовка, которая впоследствии и дала повод обвинить Самсона в убийстве Иоланды Городишек, хотя он ее не убивал. Если бы Самсон совершил это убийство, он унес бы из номера статуэтку, но «Вишневый самурай» так и остался в номере.
— Откуда ты знаешь об этом, Туровский? — вклинился Лесник.
— Все очень просто. После ухода Самсона в номер к Городишек поднялся человек, которого она ждала, — ее любовник. Именно ему она предложила купить «Вишневого самурая». Только тот ничего не собирался платить. Сделав вид, что изучает товар, незнакомец убил Городишек, а потом исчез вместе со статуэткой… Самое интересное начинается после. Расстроенный Самсон приходит, безусловно, к отцу. Но Трои не верит сыну. Он подозревает, что Самсон завладел статуэткой и не намерен ее возвращать. Они поругались. А наутро стало известно, что Иоланда Городишек убита и в ее смерти подозревается мужчина, по описанию — вылитый Самсон Епифанов!.. Трои растерялся. Он не знал, что предпринять, и обратился ко мне с предложением найти убийцу Городишек. Мы отправились на встречу с Самсоном, но паранойя уже плотно угнездилась в голове Троя. Он утверждается в мысли, что именно Самсон убил Городишек, дабы увести из-под носа отца реликвию… Мое избиение было разыграно как по нотам. Конечно, отцу помог Самсон. Но вот зачем Трои инсценировал собственную смерть, я не знаю. Слишком много версий. Сейчас ясно одно: к этой эпопее Трои готовился давно. Он переводил год за годом денежные средства на специальные счета, которыми и намеревался воспользоваться.
— Что значит «инсценировал»? — ледяным тоном спросила Хлоя.
Она уже все поняла.
— Это значит — разыграл. Трои жив! Хлоя устояла.
— Вместо него похоронили подвернувшегося под руку слугу Кактуса — Куракина, в доме которого прятался Самсон. Слуге изуродовали лицо. А дантист опознал якобы Троя.
— Впоследствии Трои убрал дантиста! — дополнил Лесник.
— Именно так… После инсценировки смерти, пока я не пришел в себя, пользуясь безлюдностью дома, Трои насел на Самсона, пытаясь выяснить, куда он дел «Вишневого самурая». Самсон бежит и не находит ничего лучшего, чем обратиться в полицию с жалобой, что его жизни угрожают… Трои понял, что единственная ниточка ускользнула. Чтобы никто его не опознал, он находит пластического хирурга и за огромные деньги изменяет лицо.
— Черный, с которым мы неоднократно сталкивались, и есть Трои? — уточнил Кубинец. Я кивнул.
— Тогда зачем он прятал лицо под маской? — не успокоился Гонза.
— Думаю, он боялся, что я узнаю его по глазам… После операции Трои на некоторое время затаился, давая событиям идти своим чередом. В одном он прокололся: пришел посмотреть на собственные похороны… Самсон был недосягаем, а потом и вовсе погиб в тюрьме. Трои почувствовал себя обманутым и начал суетиться. Заглянул к Скорохватову, предположив, что кражи никакой не было и статуэтка все еще находится у него. Он столкнулся с Иваном Дмитриевичем лицом —к лицу и убил его. Хотя сначала пытался купить статуэтку, предлагал большие деньги — об этом свидетельствует обрывок чека, обнаруженный в кулаке мертвого Скорохватова… Потом приходит к нам в дом. Зачем? Возможно, думал, что нам удалось найти статуэтку… Он навещал вас в собственном доме, — обратился я к Хлое, — и перерыл апартаменты сына, считая, что Самсон мог спрятать «Самурая»… Трои запутался. Он не знал, где статуэтка, и это сводило его с ума. Тут-то мы и сообщили о намерении эксгумировать тело. Он зачистил концы. Убил пластического хирурга…
— Это утром сегодня, какой-то Гавриил Роже! — продемонстрировал высокую информированность Лесник.
— …и дантиста.
— А нападение на кладбище? — уточнил инспектор.
— Думаю, тут действовал не Трои. Третья сила — тот, у кого в руках сейчас статуэтка! — высказал я предположение.
— И кто это? — спросил Кубинец.
— Пока не знаю, — покачал я головой. — Но этот третий и убил Иоланду.
— А Трои? — ошеломленно спросила Хлоя.
— Что «Трои»? Где он — я не знаю. Но… — Я поднял к потолку указательный палец, призывая всех к вниманию… — …у меня есть план, как выманить его из логова, а затем запутать в собственной паутине!
ГЛАВА 53
План мы отработали в течение получаса. Обсудили все детали, взвесили все плюсы и минусы и пришли к выводу, что ничего более продуктивного не придумать. Только Гонза Кубинец проворчал, что дело шито белыми нитками и что Трои не такой идиот, чтобы клюнуть на подобную уловку.
— Раскусит, как пить дать! — постращал нас Гонза. Неожиданно на помощь пришла Хлоя:
— Трои помешан на «Вишневом самурае». Он не обратит внимания на то, что ситуация выглядит несколько подозрительно. Обязательно откликнется!
— В конце концов, мы ничего не теряем, — сказал я и резко сменил тему: — А вы знаете, что наши отечественные математики вычисли специальное число ВО? Они прибавляют его к числу ПИ и ходят пьяные от счастья.
— Это ты к чему? — уставился на меня настороженно Кубинец.
— Это я к тому, что пиво заканчивается и, по-моему, пора повторить!..
Тем же вечером я связался с редакцией «Санкт-Петропольских ведомостей» и договорился о размещении рекламного объявления на половину листа. Утром подъехал в редакцию и оплатил услугу, а также представил текст объявления и фотографию статуэтки «Вишневый самурай». Смысл сводился к тому, что полусумасшедший коллекционер мечтает сбыть с рук ненужную статуэтку, которая попала к нему совершенно случайно. Он обнаружил ее в номере отеля «Бородинский Крест». Далее следовало краткое описание статуэтки, прилагались фотография и контактный телефон. Я дал номер сотового, подаренного мне Качели и Дубай. Саму трубку торжественно вручил Яну Табачнику, которому поручалось договориться о встрече, если рыбка клюнет, Трои Епифанов никогда не видел Табачника и не имел чести с ним общаться. Надежда на удачу была мизерной, но была.
На мое счастье, Епифанов откликнулся. Привычке читать «Петропольские ведомости» он не изменил. Через два дня после публикации объявления, когда я уже собирался его повторить, трубка Табачника ожила. Ян несколько минут попререкался с клиентом, а затем назвал условленное место и время встречи. Я находился в Хмельном подвале, когда он спустился и порадовал долгожданной новостью. Пришлось бросить сусло, вымыть руки и подняться на поверхность, В гостевом кабинете спешно возник полевой штаб. Гонза повис на телефоне, вызванивая Лесника. У нас в запасе оставалось восемь часов до встречи, назначенной на девять вечера.
Точкой контакта была избрана площадь Ломоносова — идеальное место для ловушки! Маленький островок с памятником великому ученому со всех сторон окружала вода. Причалы для катеров отсутствовали. Маленькие горбатые мостики вели на противоположные набережные. Блокируй мосты — и человек окажется в безвыходном положении. Разве что попробует уйти вплавь, но ведь можно и выловить.
Григорий подъехал через полчаса, чтобы обсудить детали. С собой он привез поручика, которому предстояло исполнить роль сумасшедшего коллекционера. Звали его Иоанн Островеров. Кажется, я уже видел этого человека в офисе криминальной полиции, хотя мог и ошибаться. Мы еще раз тщательно все обговорили, после чего Лесник и Островеров уехали.
До времени «икс» ничего существенного не произошло. Я провозился полдня в подвале. Впрочем, радостная неожиданность все же имела место: София Ом доставила от Хлои Епифановой чек на сумму пятьдесят тысяч рублей. Хлоя посчитала, что я исполнил ту работу, на которую был нанят. Попросил Софию поблагодарить Хлою от моего имени, а также договориться о свидании на следующий день. Правда, свидание зависело от одного неопределенного фактора: удастся ли нам поймать Троя Епифанова?
Я был уверен в успехе на сто процентов. Кубинец, пребывавший в дурном расположении духа и полный скептических предчувствий, в конце концов, похоже, заразился моей уверенностью…
К месту встречи мы выехали за три часа. Погода, на наше счастье, преподнесла сюрприз — пасмурное небо, порывистый ветер и мелкий, противный дождик. Стало быть, плотные черные плащи с поднятыми воротниками, широкополые шляпы и длинные шарфы ни у кого удивления не вызовут.
Я экипировался знатно: два револьвера под пиджак и маленький револьвер в кобуре на щиколотке. Кубинец тоже не отстал по части железа на теле.
На площади Ломоносова не было ни души. Я припарковал катер на противоположной стороне Фонтанки, нацелил на площадь чудо-глаз компьютера, увеличил изображение и стал ждать. Кубинец заварил нам кофе и дозвонился до Лесника. Инспектор находился поблизости. Через несколько минут он в компании двух сотрудников в штатском поднялся к нам на борт.
— Тишь, гладь, божья благодать! К тому же ни черта не видать! — разразился я рифмой.
— Мосты нами визуально блокированы. Физически же там никого нет, — посетовал Лесник. — Если мы в такую погоду поставим людей, это будет выглядеть подозрительно.
— Мосты не блокированы? — переспросил я.
— Ну почему же? Наши ребята появятся на местах с запозданием в несколько минут. Пока они рассредоточились по соседним домам. Ближе нельзя — спугнем.
— Плохо! — оценил я. — За неимением лучшего варианта можно подстраховаться безалкогольным пивом!
— Не нужно! — запротестовал Лесник. Его аж передернуло при мысли о безалкогольном пиве.
Мы просидели в засаде полтора часа. Наконец декорации слегка ожили. Первым появился Островеров, переодетый в штатское. Легкая небритость лица и лихорадочный блеск глаз подчеркивали правдоподобность образа сумасшедшего коллекционера. Все эти подробности мне удалось разглядеть благодаря чудо-глазу. Островеров опустился на скамью, раскрыл газету с нашим объявлением и несколько минут просидел неподвижно, затем стал нервно перелистывать страницы.
— Волнуется, салага! — ругнулся Лесник.
Трои опоздал на полчаса. Островеров несколько раз покидал скамью, кружил вокруг памятника и вновь садился. Лесник злился и возмущался:
— Этак он нам всю операцию коту под хвост пустит!..
Наконец заявился Епифанов. Он шел осторожно, точно чувствовал подвох, — буквально крался по мосту. Спустился на площадь и направился к скамье, признав обладателя «Вишневого самурая». Лицо его мне удалось разглядеть: Троя было абсолютно не узнать! В новом обличье Епифанов смотрелся лет на сорок, тогда как в реальности ему давно перевалило за шесть десятков. Ничего себе омолодился!
— Держу пари, что он пришел вовремя. Отсиживался в дыре — проверял, нет ли хвоста или засады! — заявил Лесник.
Инспектор включил портативную рацию, вышел в эфир и объявил состояние боевой готовности.
— Пошли брать? — предложил он. Ну как ему откажешь?
Я вытащил револьверы, переложил в карманы пальто и скомандовал:
— Вперед!
«Икар» был готов к нашей поспешной эвакуации. Запустив сигнализацию, мы покинули салон, перебрались на маленький юркий катерок, который и доставил нас через пару минут в точку высадки. Швартовка не предусматривалась. Мы выскочили на ходу и по специально организованному заранее мостку направились к острову, а катер резко набрал скорость, отвлекая на себя внимание Островерова и Епифанова.
Рассредоточились. Я и Кубинец должны были взять под контроль один стационарный мост, связывавший остров с набережной, Лесник — другой, а оставшиеся трое ребят в штатском — остальные. Таким образом, мы одновременно блокировали все пять мостов, не оставляя Трою возможности для побега.
Я шел, держа обе руки на рукоятях револьверов, и был готов к худшему повороту событий. Хотя при таком количестве народа и отсутствии путей к бегству не поймать Троя мы просто не имели права!
Увидев, что на всех пяти мостах одновременно появились странно одинаковые люди, Трои Епифанов запаниковал. Выхватил пистолет, собираясь открыть пальбу, но Островеров его поползновения пресек, выбив оружие и скрутив руки. Мы подошли к трепыхавшемуся Епифанову. Ребята подняли его на ноги. Трои взглянул на меня и узнал:
— Туровский!
Больше ничего сказать он не успел. Его голова дернулась, во лбу появилась кровавая дырка, глаза закатились, и он обмяк мешком.
— Кто стрелял?!! — заорал Лесник в рацию.
Ответом ему был треск помех.
Я зыркнул по сторонам, пытаясь понять, откуда прилетела пуля, и успел заметить необходимое. На канале зодчего Росси мирно стоял катер. На крыше его сверкнул и погас отблеск. Поспорил бы на что угодно, в том числе на свой пивоваренный и детективный бизнес, что стреляли именно оттуда из снайперской винтовки.
— Перекройте канал!!! — заорал я Леснику, устремляясь к неопознанному катеру.
Кубинец последовал за мной. Я слышал его топот и тяжелое сопение.
Катер со снайпером дернулся было к выходу из канала в сторону Катькиного садика, но перед ним возникли три тяжелые бронированные машины, глухо перегородившие путь. Пилот, почувствовав, что угодил в ловушку, покинул судно и бросился к первой попавшейся подворотне, ведущей в здание с государственными офисами. Я метнулся за ним.
Свернув в подворотню, чуть было не угодил под пули светловолосого незнакомца. Он открыл по мне огонь, замерев перед парадной с вывеской «Строй-трест». Вовремя упав, я вскинул руки с револьверами и нажал на курки. К моему залпу присоединился и Кубинец. Светловолосого размазало по стене. Он медленно осел на землю, выронив пистолет. Я поднялся и направился к телу. Приблизившись, склонился над ним, пощупал пульс на шее. Полное отсутствие какого-либо присутствия жизни!
— Наповал, — сообщил я Гонзе.
Кубинец хмыкнул, демонстрируя всем своим видом пантомиму под названием «Кто бы сомневался», и убрал пистолет в кобуру.
— А тебе не кажется этот человек знакомым? — спросил я.
В подворотне появилась толпа полицейских под командованием Григория Лесника.
— Случайно не тот мужик, которого мы искали? — догадался Кубинец. — Таинственный любовник Городишек.
— Мать моя женщина!.. — ругнулся Лесник, останавливаясь перед телом. — Валентин Куракин, он же Кактус!
Опознание состоялось. Я прямо застонал, проклиная свою неразумность (неразумность — еще мягко сказано!). Мы проверили всех, лишь встретиться с близким другом Троя не удосужились! Если бы эта встреча произошла, «Дело „Вишневого самурая“ могло бы закончиться куда раньше и не так трагично.
— Вы можете получить ордер на обыск у Куракина? — спросил я Лесника.
— Без проблем, — отозвался он.
— Это и есть убийца Иоланды Городишек. Если нам повезет, то у него дома или в ячейке банковского сейфа — что менее вероятно — вы найдете статуэтку «Вишневый самурай», из-за которой все и закрутилось.
Обыск, произведенный в особняке Валентина Куракина, ничего не дал. Статуэтка «Вишневый самурай» вновь бесследно исчезла, мелькнув и раздразнив аппетиты коллекционеров. Возможно, Кактус успел переправить ее за границу и продать, что называется, «из рук в руки». Дело об убийстве Иоланды Городишек за отсутствием обвиняемого закрыли.
Григорий Лесник сделался важной персоной. Его имя несколько раз мелькнуло в газетах. Дважды у него взяли интервью: один раз — для телевидения, второй — для «Петропольских ведомостей».
Мы с Кубинцем пополнили наш банковский счет. Желание купить яхту у меня пропало. Я углубился в пивоварение и днями не покидал Хмельной подвал.
К концу недели, посвященной пиву, мне позвонил фермер, которому я обещал разобраться с его проблемами. Он не хотел меня тревожить, но все же отважился поинтересоваться, выяснил ли я что-нибудь. Получилось некрасиво. Я сказал ему, что именно его проблемой сейчас и занимаюсь.
Поспешно выбравшись из подвала, позвонил Софии Ом и предложил ей совершить маленькое путешествие. На следующий день после разборки на площади Ломоносова у нас с ней случилось замечательное свидание, и наши отношения резко пошли вверх. Мы сблизились. Дальнейшей эволюции мешало то обстоятельство, что София продолжала жить у Хлои Епифановой, которая медленно, но верно выздоравливала, стараясь начать новую жизнь.
София на прогулку согласилась тотчас. Мы договорились встретиться возле особняка Епифановых. Нам предстояло совершить вояж на другой конец города в больницу святого Луки.
Я накинул на плечи пиджак, нацепил шляпу, заглянул на кухню и сообщил Яну Табачнику, что убываю по делам на несколько часов. Револьверы брать не стал: зачем мне в больнице святого Луки оружие?
Над Санкт-Петрополисом бродили хмурые тучи. Близилась гроза. Я пожал плечами, поправил шляпу на голове и направился к «Икару». Такая уж, видно, судьба у детектива —быть вечно в разъездах… Не успело закончиться одно дело, как немедленно появляется другое…
Радовали два обстоятельства. Первое — новое дело не стоило и выеденного яйца. Оно могло отнять максимум пару дней… Второе — я скоро увижу Софию Ом! Сердце буквально рвалось из груди, призывая меня поторопиться.
Поднимаясь по трапу на борт, я вдруг почувствовал на спине чей-то взгляд. Резко обернулся и увидел на крыше нашего особняка смутную, точно размытую дождем фигуру в национальном японском костюме. Вишневый самурай!..
Я моргнул от неожиданности, помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения, и самурай исчез.
Растворился…
Галлюцинация…
Видение…
Город дарит иногда сны наяву своим детям.
— Раскусит, как пить дать! — постращал нас Гонза. Неожиданно на помощь пришла Хлоя:
— Трои помешан на «Вишневом самурае». Он не обратит внимания на то, что ситуация выглядит несколько подозрительно. Обязательно откликнется!
— В конце концов, мы ничего не теряем, — сказал я и резко сменил тему: — А вы знаете, что наши отечественные математики вычисли специальное число ВО? Они прибавляют его к числу ПИ и ходят пьяные от счастья.
— Это ты к чему? — уставился на меня настороженно Кубинец.
— Это я к тому, что пиво заканчивается и, по-моему, пора повторить!..
Тем же вечером я связался с редакцией «Санкт-Петропольских ведомостей» и договорился о размещении рекламного объявления на половину листа. Утром подъехал в редакцию и оплатил услугу, а также представил текст объявления и фотографию статуэтки «Вишневый самурай». Смысл сводился к тому, что полусумасшедший коллекционер мечтает сбыть с рук ненужную статуэтку, которая попала к нему совершенно случайно. Он обнаружил ее в номере отеля «Бородинский Крест». Далее следовало краткое описание статуэтки, прилагались фотография и контактный телефон. Я дал номер сотового, подаренного мне Качели и Дубай. Саму трубку торжественно вручил Яну Табачнику, которому поручалось договориться о встрече, если рыбка клюнет, Трои Епифанов никогда не видел Табачника и не имел чести с ним общаться. Надежда на удачу была мизерной, но была.
На мое счастье, Епифанов откликнулся. Привычке читать «Петропольские ведомости» он не изменил. Через два дня после публикации объявления, когда я уже собирался его повторить, трубка Табачника ожила. Ян несколько минут попререкался с клиентом, а затем назвал условленное место и время встречи. Я находился в Хмельном подвале, когда он спустился и порадовал долгожданной новостью. Пришлось бросить сусло, вымыть руки и подняться на поверхность, В гостевом кабинете спешно возник полевой штаб. Гонза повис на телефоне, вызванивая Лесника. У нас в запасе оставалось восемь часов до встречи, назначенной на девять вечера.
Точкой контакта была избрана площадь Ломоносова — идеальное место для ловушки! Маленький островок с памятником великому ученому со всех сторон окружала вода. Причалы для катеров отсутствовали. Маленькие горбатые мостики вели на противоположные набережные. Блокируй мосты — и человек окажется в безвыходном положении. Разве что попробует уйти вплавь, но ведь можно и выловить.
Григорий подъехал через полчаса, чтобы обсудить детали. С собой он привез поручика, которому предстояло исполнить роль сумасшедшего коллекционера. Звали его Иоанн Островеров. Кажется, я уже видел этого человека в офисе криминальной полиции, хотя мог и ошибаться. Мы еще раз тщательно все обговорили, после чего Лесник и Островеров уехали.
До времени «икс» ничего существенного не произошло. Я провозился полдня в подвале. Впрочем, радостная неожиданность все же имела место: София Ом доставила от Хлои Епифановой чек на сумму пятьдесят тысяч рублей. Хлоя посчитала, что я исполнил ту работу, на которую был нанят. Попросил Софию поблагодарить Хлою от моего имени, а также договориться о свидании на следующий день. Правда, свидание зависело от одного неопределенного фактора: удастся ли нам поймать Троя Епифанова?
Я был уверен в успехе на сто процентов. Кубинец, пребывавший в дурном расположении духа и полный скептических предчувствий, в конце концов, похоже, заразился моей уверенностью…
К месту встречи мы выехали за три часа. Погода, на наше счастье, преподнесла сюрприз — пасмурное небо, порывистый ветер и мелкий, противный дождик. Стало быть, плотные черные плащи с поднятыми воротниками, широкополые шляпы и длинные шарфы ни у кого удивления не вызовут.
Я экипировался знатно: два револьвера под пиджак и маленький револьвер в кобуре на щиколотке. Кубинец тоже не отстал по части железа на теле.
На площади Ломоносова не было ни души. Я припарковал катер на противоположной стороне Фонтанки, нацелил на площадь чудо-глаз компьютера, увеличил изображение и стал ждать. Кубинец заварил нам кофе и дозвонился до Лесника. Инспектор находился поблизости. Через несколько минут он в компании двух сотрудников в штатском поднялся к нам на борт.
— Тишь, гладь, божья благодать! К тому же ни черта не видать! — разразился я рифмой.
— Мосты нами визуально блокированы. Физически же там никого нет, — посетовал Лесник. — Если мы в такую погоду поставим людей, это будет выглядеть подозрительно.
— Мосты не блокированы? — переспросил я.
— Ну почему же? Наши ребята появятся на местах с запозданием в несколько минут. Пока они рассредоточились по соседним домам. Ближе нельзя — спугнем.
— Плохо! — оценил я. — За неимением лучшего варианта можно подстраховаться безалкогольным пивом!
— Не нужно! — запротестовал Лесник. Его аж передернуло при мысли о безалкогольном пиве.
Мы просидели в засаде полтора часа. Наконец декорации слегка ожили. Первым появился Островеров, переодетый в штатское. Легкая небритость лица и лихорадочный блеск глаз подчеркивали правдоподобность образа сумасшедшего коллекционера. Все эти подробности мне удалось разглядеть благодаря чудо-глазу. Островеров опустился на скамью, раскрыл газету с нашим объявлением и несколько минут просидел неподвижно, затем стал нервно перелистывать страницы.
— Волнуется, салага! — ругнулся Лесник.
Трои опоздал на полчаса. Островеров несколько раз покидал скамью, кружил вокруг памятника и вновь садился. Лесник злился и возмущался:
— Этак он нам всю операцию коту под хвост пустит!..
Наконец заявился Епифанов. Он шел осторожно, точно чувствовал подвох, — буквально крался по мосту. Спустился на площадь и направился к скамье, признав обладателя «Вишневого самурая». Лицо его мне удалось разглядеть: Троя было абсолютно не узнать! В новом обличье Епифанов смотрелся лет на сорок, тогда как в реальности ему давно перевалило за шесть десятков. Ничего себе омолодился!
— Держу пари, что он пришел вовремя. Отсиживался в дыре — проверял, нет ли хвоста или засады! — заявил Лесник.
Инспектор включил портативную рацию, вышел в эфир и объявил состояние боевой готовности.
— Пошли брать? — предложил он. Ну как ему откажешь?
Я вытащил револьверы, переложил в карманы пальто и скомандовал:
— Вперед!
«Икар» был готов к нашей поспешной эвакуации. Запустив сигнализацию, мы покинули салон, перебрались на маленький юркий катерок, который и доставил нас через пару минут в точку высадки. Швартовка не предусматривалась. Мы выскочили на ходу и по специально организованному заранее мостку направились к острову, а катер резко набрал скорость, отвлекая на себя внимание Островерова и Епифанова.
Рассредоточились. Я и Кубинец должны были взять под контроль один стационарный мост, связывавший остров с набережной, Лесник — другой, а оставшиеся трое ребят в штатском — остальные. Таким образом, мы одновременно блокировали все пять мостов, не оставляя Трою возможности для побега.
Я шел, держа обе руки на рукоятях револьверов, и был готов к худшему повороту событий. Хотя при таком количестве народа и отсутствии путей к бегству не поймать Троя мы просто не имели права!
Увидев, что на всех пяти мостах одновременно появились странно одинаковые люди, Трои Епифанов запаниковал. Выхватил пистолет, собираясь открыть пальбу, но Островеров его поползновения пресек, выбив оружие и скрутив руки. Мы подошли к трепыхавшемуся Епифанову. Ребята подняли его на ноги. Трои взглянул на меня и узнал:
— Туровский!
Больше ничего сказать он не успел. Его голова дернулась, во лбу появилась кровавая дырка, глаза закатились, и он обмяк мешком.
— Кто стрелял?!! — заорал Лесник в рацию.
Ответом ему был треск помех.
Я зыркнул по сторонам, пытаясь понять, откуда прилетела пуля, и успел заметить необходимое. На канале зодчего Росси мирно стоял катер. На крыше его сверкнул и погас отблеск. Поспорил бы на что угодно, в том числе на свой пивоваренный и детективный бизнес, что стреляли именно оттуда из снайперской винтовки.
— Перекройте канал!!! — заорал я Леснику, устремляясь к неопознанному катеру.
Кубинец последовал за мной. Я слышал его топот и тяжелое сопение.
Катер со снайпером дернулся было к выходу из канала в сторону Катькиного садика, но перед ним возникли три тяжелые бронированные машины, глухо перегородившие путь. Пилот, почувствовав, что угодил в ловушку, покинул судно и бросился к первой попавшейся подворотне, ведущей в здание с государственными офисами. Я метнулся за ним.
Свернув в подворотню, чуть было не угодил под пули светловолосого незнакомца. Он открыл по мне огонь, замерев перед парадной с вывеской «Строй-трест». Вовремя упав, я вскинул руки с револьверами и нажал на курки. К моему залпу присоединился и Кубинец. Светловолосого размазало по стене. Он медленно осел на землю, выронив пистолет. Я поднялся и направился к телу. Приблизившись, склонился над ним, пощупал пульс на шее. Полное отсутствие какого-либо присутствия жизни!
— Наповал, — сообщил я Гонзе.
Кубинец хмыкнул, демонстрируя всем своим видом пантомиму под названием «Кто бы сомневался», и убрал пистолет в кобуру.
— А тебе не кажется этот человек знакомым? — спросил я.
В подворотне появилась толпа полицейских под командованием Григория Лесника.
— Случайно не тот мужик, которого мы искали? — догадался Кубинец. — Таинственный любовник Городишек.
— Мать моя женщина!.. — ругнулся Лесник, останавливаясь перед телом. — Валентин Куракин, он же Кактус!
Опознание состоялось. Я прямо застонал, проклиная свою неразумность (неразумность — еще мягко сказано!). Мы проверили всех, лишь встретиться с близким другом Троя не удосужились! Если бы эта встреча произошла, «Дело „Вишневого самурая“ могло бы закончиться куда раньше и не так трагично.
— Вы можете получить ордер на обыск у Куракина? — спросил я Лесника.
— Без проблем, — отозвался он.
— Это и есть убийца Иоланды Городишек. Если нам повезет, то у него дома или в ячейке банковского сейфа — что менее вероятно — вы найдете статуэтку «Вишневый самурай», из-за которой все и закрутилось.
Обыск, произведенный в особняке Валентина Куракина, ничего не дал. Статуэтка «Вишневый самурай» вновь бесследно исчезла, мелькнув и раздразнив аппетиты коллекционеров. Возможно, Кактус успел переправить ее за границу и продать, что называется, «из рук в руки». Дело об убийстве Иоланды Городишек за отсутствием обвиняемого закрыли.
Григорий Лесник сделался важной персоной. Его имя несколько раз мелькнуло в газетах. Дважды у него взяли интервью: один раз — для телевидения, второй — для «Петропольских ведомостей».
Мы с Кубинцем пополнили наш банковский счет. Желание купить яхту у меня пропало. Я углубился в пивоварение и днями не покидал Хмельной подвал.
К концу недели, посвященной пиву, мне позвонил фермер, которому я обещал разобраться с его проблемами. Он не хотел меня тревожить, но все же отважился поинтересоваться, выяснил ли я что-нибудь. Получилось некрасиво. Я сказал ему, что именно его проблемой сейчас и занимаюсь.
Поспешно выбравшись из подвала, позвонил Софии Ом и предложил ей совершить маленькое путешествие. На следующий день после разборки на площади Ломоносова у нас с ней случилось замечательное свидание, и наши отношения резко пошли вверх. Мы сблизились. Дальнейшей эволюции мешало то обстоятельство, что София продолжала жить у Хлои Епифановой, которая медленно, но верно выздоравливала, стараясь начать новую жизнь.
София на прогулку согласилась тотчас. Мы договорились встретиться возле особняка Епифановых. Нам предстояло совершить вояж на другой конец города в больницу святого Луки.
Я накинул на плечи пиджак, нацепил шляпу, заглянул на кухню и сообщил Яну Табачнику, что убываю по делам на несколько часов. Револьверы брать не стал: зачем мне в больнице святого Луки оружие?
Над Санкт-Петрополисом бродили хмурые тучи. Близилась гроза. Я пожал плечами, поправил шляпу на голове и направился к «Икару». Такая уж, видно, судьба у детектива —быть вечно в разъездах… Не успело закончиться одно дело, как немедленно появляется другое…
Радовали два обстоятельства. Первое — новое дело не стоило и выеденного яйца. Оно могло отнять максимум пару дней… Второе — я скоро увижу Софию Ом! Сердце буквально рвалось из груди, призывая меня поторопиться.
Поднимаясь по трапу на борт, я вдруг почувствовал на спине чей-то взгляд. Резко обернулся и увидел на крыше нашего особняка смутную, точно размытую дождем фигуру в национальном японском костюме. Вишневый самурай!..
Я моргнул от неожиданности, помотал головой, пытаясь избавиться от наваждения, и самурай исчез.
Растворился…
Галлюцинация…
Видение…
Город дарит иногда сны наяву своим детям.