Максим схватил его за шиворот, сунул в воду. Карлик нырнул и забулькал: буль-буль! буль-буль! Ведро с грохотом пошло вниз.
   Весь день Максим думал обо всем, что увидел и услышал. Он забыл пообедать и чуть не забыл, где сам находится. Когда вечером родители пришли с работы, они удивленно переглянулись: что с мальчишкой? Подменили его, что ли?
   Максим рано ушел спать, утром проснулся раньше всех, дождался, когда родители уйдут, и снова побежал на огород. Опустил в колодец ведро, вытащил - там была только вода. Снова опустил и вытащил - карлика не было.
   В третий раз вытащил - опять пусто. Тогда Максим наклонился над колодцем и крикнул:
   - Бульбуль!
   - Тише! - отозвался тоненький голос совсем рядом. Оказалось, карлик уже сидит на краю колодца. - Я прятался, - сказал карлик. - Топус снова глядел в щелочку.
   - Откуда ты знаешь? Не видно же!
   - Я все вижу, - сказал карлик, нацепив на нос очки. - Я вижу, что теперь он ушел в дом есть манную кашу. Ух, сколько сахару сыплет! Горстями, горстями! Так и заболеть можно! А теперь мешает его ложкой. Полкилограмма всыпал наверняка. Вот тип! Лопнул бы, что ли! А старуха-то! По головке его гладит, волосики ему чешет. У, ведьма!
   - И ты все это видишь?
   - Конечно, вижу. Эти очки подарил мне дядя Кноп. Ты слыхал про моего дядю Кнопа? Ну, конечно же, не слыхал, что с тебя взять! Ладно, я тебе расскажу.
   Дядя Кноп был лучшим мастером в городе и целыми днями пропадал в своей Мастерской Чудесных Вещей. А когда он выходил оттуда, все видели, что одежда его прожжена кислотами, на руках стеклянная пыль, борода подпалена то справа, то слева, а брови как сгорели однажды, так потом и не выросли вовсе.
   Один раз карлик Бульбуль, который тогда был не карликом, а солидным двенадцатилетним человеком, таким, как все порядочные люди... так вот карлик Бульбуль встретил дядю Кнопа на улице и прямо спросил:
   - Дядя Кноп, а что ты делаешь в Мастерской Чудесных Вещей?
   Это, конечно, был невежливый вопрос. В Городе Удивительных Чудес не задают друг другу таких вопросов. Каждый имеет право заниматься, чем хочет. Но Бульбуль приходился дяде Кнопу близким родственником, то есть троюродным племянником. Поэтому дядя Кноп ответил:
   - Я делал серьезную вещь, мальчик. А получился у меня вот этот пустячок - очки. Правда, если наденешь их, то сразу увидишь, с каким человеком имеешь дело - хорошим или плохим. И, кроме того, сможешь увидеть все, что хочешь, даже сквозь стены, сквозь облака, сквозь землю, но только на расстоянии в тысячу шагов.
   - Как здорово! - воскликнул Бульбуль.
   - Нет, - ответил дядя Кноп. - Тысяча шагов - очень мало. Если хочешь, могу подарить тебе эту игрушку. Только будь хорошим и пользуйся ею очень осторожно. Не то она принесет тебе вред.
   Больше дядя Кноп ничего не сказал. На этом они и расстались. Бульбуль послушался дядю Кнопа. Он не пользовался очками для пустячных дел. Он надевал их только в случае крайней необходимости. Если, например, мать так ловко перепрячет банку с вареньем, что иначе ее никак не найдешь. Или когда играл с ребятами в прятки. Еще надевал он очки в школе, ведь в них можно было читать учебники издали, когда тебя, например, вызовут к доске. Учителя удивлялись памяти Бульбуля и очень жалели, что у него так плохо со зрением. Конечно, это от усиленных занятий, считали они. Словом, то были отличные времена. Бульбулю очень хотелось поблагодарить дядю Кнопа за подарок, но тот теперь вовсе не показывался на улицу. Наверное, чудак делал новые очки, еще чудеснее прежних.
   Но вот, как-то пробегая мимо тумбы с афишами, Вульбуль заметил на ней такое объявление:
   "ГРАЖДАНИН КНОП ПРИГЛАШАЕТ ВСЕХ ЖЕЛАЮЩИХ
   ЗАЙТИ К НЕМУ В МАСТЕРСКУЮ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ".
   Это означало, что дядя Кноп изобрел что-то очень нужное и интересное. Бульбуль побежал дальше, размышляя на бегу, что бы такое это могло быть. Он так и не догадался, но решил, что непременно придет.
   В этот день на Южном Острове ученые начинали раскапывать какие-то старинные развалины, и Бульбуль очень увлекся, указывая им места, где спрятаны клады. Он отлично видел эти клады сквозь землю, потому что надел очки. Но ученые не хотели ему верить и в конце концов сказали ему, чтобы он убирался и не надоедал. Только тут Бульбуль вспомнил о вечернем собрании в доме дяди Кнопа. Он помчался домой. Дома никого не было. Отличный случай без помех пошарить в кладовой! Когда Бульбуль вылез оттуда, идти к дяде Кнопу было уже неловко: слишком поздно. Впрочем, какое это имело значение для человека, у которого лежат в кармане чудесные очки! Бульбуль надел очки, сел в любимое папино кресло и пожелал увидеть мастерскую дяди Кнопа.
   Там собралось очень много народу. Дядя Кыоп стоял у стола, держа в руках стеклянную пробирку. Он продолжал начатую речь:
   - И получилась вот такая жидкость, - говорил он. - Если смочить ею всю поверхность любой вещи, то эта вещь сразу уменьшится во много раз. Смотрите, как это делается.
   Он взял комочек ваты, опустил его в пробирку, потом вынул его пинцетом и стал натирать ваткой большой стеклянный глобус, который стоял на столе. Бульбуль ахнул: ему показалось, что глобус вдруг лопнул и исчез. Но дядя Кноп обернулся к людям, сидящим в мастерской, и показал им на ладони маленький стеклянный шарик. Вот во что превратился глобус!
   - Здорово! - заорал Бульбуль и рванулся к столу, позабыв, что он сидит у себя дома один-одинешенек, а мастерская дяди Кнопа - на соседнем квартале.
   - А для чего это может пригодиться? - спросил кто-то у дяди Кнопа. Бульбуль немножко успокоился и опять навострил уши.
   - Да мало ли зачем! Вот часовым мастерам, например, теперь будет легче делать самые мелкие детали. Очень просто: сделай большую, смочи этой жидкостью, и она станет как раз такой, какой нужно. Можно делать часики с булавочную головку! А всякий точный инструмент...
   Ему не дали договорить: все захлопали в ладоши. И карлик Бульбуль в своем кресле тоже, конечно, похлопал. Но дядя Кноп всех остановил.
   - Погодите, - сказал он. - Еще не все. Правда, я еще не знаю, для чего это может пригодиться, но вот посмотрите сами.
   Он поставил на стол клетку, в одной половине которой сидела, забившись в угол, мышь, а в другой - здоровенная кошка. Кошка царапала когтями проволочную сетку, которая мешала ей схватить добычу.
   Дядя Кноп просунул в клетку маленькое блюдечко с жидкостью, налитой из пробирки. Кошка подбежала, лизнула - и вдруг стала маленькой-маленькой - меньше мышки! Дядя Кноп убрал проволочную сетку. И теперь кошка, еще недавно такая грозная, стала жаться в угол клетки, боясь огромного невиданного зверя - усатой мыши. А мышь прошлась по клетке, остановилась возле кошки, подозрительно обнюхала ее, подошла к блюдечку, лизнула и, став величиной с горошину, снова увидела огромную страшную кошку, бросилась прочь. Хорошо, что кошка не успела опомниться, а дядя Кноп вовремя опустил между врагами проволочную сетку.
   - А приготовить эту жидкость очень просто, - сказал он и начал диктовать собравшимся рецепт. Бульбуль тоже записал его. У него сразу возникла в голове блестящая мысль.
   - Поиграю-ка я с ними в прятки, - сказал он себе, - Пускай они меня поищут!
   Это он о родителях говорил.
   А надо сказать, что каждый дом в Городе Удивительных Чудес - это настоящая лаборатория. И чего-чего там только нет! То есть нет ничего, чего бы там не нашлось. Бульбуль взял пробирку, отвесил на весах все вещества, о которых говорил дядя Кноп, перемешал их, высыпал в пробирку, влил в нее, сколько надо, воды, взболтнул, подождал, когда все растворится, и, ни чуточки не задумываясь, сделал глоток. Тутто он и попался!
   Он увидел, что сидит на широкой ворсистой равнине в крупную клетку, а позади и с боков поднимаются крутые гладкие холмы - тоже в клеточку - спинка и подлокотники. Самому себе он стал ростом по колено! Бульбуль заплакал, шагнул и полетел в пропасть,
   Но ему повезло. Во-первых, упал он на пушистый ковер и поэтому остался цел. Во-вторых, вскоре домой пришли отец и мать. Мать залилась слезами, а отец взял карлика на руки и понес к дяде Кнопу.
   - Ай-яй-яй! - сказал дядя Кноп, покачав головой. - Я же говорил тебе: слишком ты любопытен. Что ж, ничем сейчас не смогу помочь. Жди, пока не изобрету такую жидкость, которая снова сделает тебя большим.
   Он до сих пор ее изобретает. Говорит, что уже скоро изобретет. Поэтому карлик унывать не собирается. Подумаешь, чего страшного, что он маленький. Зато такой полезный! Никто не смог бы пройти незамеченным через всю Страну Пузырей, добраться до самого тайного убежища Топуса в Стране Обыкновенной, вести наблюдения за ним, за теткой Тимофаус и так много узнать.
   - И что же ты узнал? - спросил Максим.
   - Я узнал, - сказал карлик, - я узнал, откуда взялись Пузыри. Я знаю, что задумал Топус. И знаю еще одно: берегись, Максим! Топус хочет тебе отомстить. Только они здесь еще не закончили свои дела. Закончат, а тогда, перед тем, как удрать отсюда... Одним словом, берегись, если увидишь тень! Пока!
   Он нырнул в ведро и скрылся. И снова Максим ждал его до утра. Он и верил и не верил карлику. И то с опаской оглядывался, не появилась ли поблизости какая-нибудь подозрительная тень, то вслух смеялся над своими страхами.
   Наутро, когда Максим пришел к колодцу, карлик уже его там поджидал, очень встревоженный, с очками на носу.
   - Топус хочет поскорей расправиться с тобой, - сказал он. - Они там сейчас спорят со старухой Тимофаус. Топус хочет вызвать Пузырей, чтобы они схватили тебя и казнили, а она... она... Ишь, старая ведьма, что придумала! Но ничего, со мной не пропадешь! Я тебя выручу.
   - Чихал я на них, - сказал Максим, поглядев ка Тимофеихин забор. - Ты хотел рассказать, откуда взялись Пузыри и что задумал Топус. Вот и валяй.
   - Ладно, - сказал карлик. - Время у нас еще есть. Только с условием: слушайся меня, и когда я скажу "беги" - ты побежишь и спрячешься, где я скажу. Согласен?
   - Согласен, - сказал Максшм.
   И карлик принялся рассказывать свою последнюю сказку.
   ТРЕТЬЯ СКАЗКА
   КАРЛИКА БУЛЬБУЛЯ.
   ОТКУДА ВЗЯЛИСЬ ПУЗЫРИ
   Убегая из города, правитель Топус I даже не успел захватить с собой своего сына, которого тоже звали Топусом, и сестру - старуху Тимофаус. Они остались жить среди горожан. И никто не причинял им зла. Но старуха была недовольна тем, что ей, знатной даме, и племяннику, наследнику правителя, приходится жить, как простым горожанам. Целыми днями она хныкала о добром старом времени, о дворце, о пирах, о золотых каретах. Она ненавидела всех жителей города, но сначала боялась их, боялась высунуть нос на улицу. Потом увидела, что никто ей ничем не угрожает, осмелела и, наконец, стала для развлечения из своего окна бранить прохожих.
   - Изменники! - кричала она целыми днями. - Мятежники проклятые! Чтобы вы сдохли! Чтобы глаза ваши лопнули! Чтоб у вас руки-ноги отсохли!
   Прохожие только смеялись и проходили мимо. А кому было нечего делать, нарочно собирались под окошком послушать брань старухи Тимофаус. Еще пуще злилась она на весь город. И Топус тоже злился.
   - Ладно, - говорил он. - Я им всем покажу.
   Но что он мог такое особенное показать? Он ловил соседских собак и поджигал им хвосты. Он протягивал поперек улицы веревку, чтобы прохожие спотыкались и падали. Он влезал на крыши соседних домов и затыкал дымовые трубы промасленным тряпьем. А потом сваливал все на кого-нибудь из других мальчишек, и тому здорово влетело ни за что. А Топус веселился. Все сходило ему с рук, пока его однажды не поймали, когда он пытался повесить соседскую кошку. Тут ему досталось за все разом. И никто из ребят больше не хотел с ним водиться. Не стоило выходить на улицу: к нему или поворачивались спиной или принимались дразнить, и неизвестно, что было хуже. Оставалось одно: сидеть в угрюмом темном доме со злой теткой и пускать мыльные пузыри.
   Топус пускал пузыри и скучал. Тетка тоже скучала и становилась злее день ото дня.
   - Ничего, - скрипела она, глядя в темный угол, - будет еще на нашей улице праздник...
   Это она просто себя утешала. Потому что знала в точности, что никакого праздника не будет. Ну чем она, старая и злющая, может насолить целому народу? Ведь ничем. А уж так насолила бы, если бы могла!
   Но тетке вдруг нечаянно повезло. И принес ей удачу не кто-нибудь, а ее племянник Топус. И даже не Топус, а его мыльные пузыри.
   Эти пузыри у него обыкновенно получались тяжелые, серые. Слишком мало света было в доме. Пузыри не хотели подпрыгивать и летать. Они лениво доплывали до полу и лопались, оставляя мокрые пятна.
   И один-единственный раз он выдул удачный пузырь - легкий, блестящий, переливчатый, как радуга. Потому что как раз в эту минуту солнечный луч вошел в запыленное оконце и дотронулся до пузыря. Пузырь сорвался со стеклянной трубки, подпрыгнул к потолку, пролетел через комнату и с тихим звоном ударился об пол. Он не лопнул! И когда Топус схватил его, он увидел, что это не пузырь, а прозрачный шар из тонкого стекла. В середине шара плясала сверкающая огненная пушинка.
   - Тетка! - закричал Топус. - Тетка! Иди сюда!
   Прибежала тетка. Она жадно схватила прозрачный шар, рассматривая огненную пушинку.
   - Это Волшебная Искорка, - сказала она. - Только раз в жизни она попадает человеку в руки! И мне тоже один раз она попалась. Ох, какое платье я заставила ее сшить мне к придворному балу! Все полопались от зависти! Какая же я была глупая! Ведь с этой искоркой можно добывать даже живую воду!
   - Хочу живой воды, - сказал Топус.
   - Будет живая вода, - сказала тетка.
   Она разбила шар, поймала огненную пушинку и бросила ее в кувшин с водой. Пушинка заскользила по поверхности все быстрее, быстрее, чертя огненные круги. Над кувшином поплыл легкий парок.
   - Живая вода готова, - сказала тетка. - Пей и станешь бессмертным. - Только не пей слишком много, - добавила тетка. - Иначе ты больше не будешь расти и навсегда останешься мальчишкой!
   Но Топус не послушался. Он решил, что тетка боится, как бы ей самой не осталось мало живой воды. И он пил, пока вода не полилась у него через нос. Тогда кувшином завладела тетка. Но и после этого воды в кувшине осталось немало. И там по-прежнему золотой мушкой вилась и сверкала волшебная искорка.
   - Тетка, - сказал Топус. - Мы повесим на нашем доме вывеску, на которой будет написано: "Аптека". Мы разольем живую воду в бутылочки и начнем их продавать. На каждой бутылочке будет длинная надпись по-латыни: "Принимать перед едой по столовой ложке три раза в день". Ох, сколько мы денег с них слупим, тетка! Они станут очередями в целые улицы, но мы будем продавать не каждому. Нашим врагам ничего не достанется. Ни капли. Правильно, тетка?
   - Ты дурак, - сказала тетка. - Ты хочешь, чтобы еще кто-нибудь стал бессмертным? Нам не нужна живая вода. Нам нужна мертвая вода.
   - Кто будет покупать мертвую воду? - сказал удивленный Топус.
   - Никто, - сказала тетка. - И не надо. Мы и так завладеем всем городом.
   Она выловила Искорку из кувшина, бросила ее в большую бочку, наполненную водой. И сказала:
   - От искорки бывает живая вода, а от ее пепла - мертвая. Пусть искорка погаснет!
   И погасла огненная пушинка, нечаянный подарок солнечного луча, в большой бочке, от которой пахло плесенью и огуречным рассолом. Так в Городе Удивительных Чудес появилась бочка мертвой воды. И вот что из этого получилось.
   Уже через день все газеты города вышли с такими заголовками.
   СРЕДИ БЕЛА ДНЯ... УЖАСНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ... УБИЙСТВО НА УЛИЦЕ ВОЛШЕБНОЙ ЛАМПЫ... ПРЕСТУПНИКИ СКРЫЛИСЬ...
   Никто не знал, что виновницей загадочного преступления была тетка Тимофаус. Накануне в полдень она шла но малолюдной улице Волшебной Лампы. Ей встретился только один прохожий. Он не захотел поздороваться. Тетка глянула по сторонам. Поблизости никого не было. И тогда она плеснула в лицо встречному мертвой водой из бутылочки, а потом, не оглядываясь, пошла дальше.
   Наступил новый день. Горожане расхватывали газеты, в которых не нашли почти ничего нового. Заголовки кричали:
   ПРЕСТУПНИК НЕ НАЙДЕН! К ЧЕМУ ПРИВОДИТ БЕЗДЕЙСТВИЕ! ГОРОДСКАЯ СТРАЖА ИГРАЕТ В КОСТИ!
   Но одна газета вышла с запозданием. Она задержалась из-за небольшой заметки, которую напечатали на первой странице. Заметка называлась: "Таинственный яд".
   В ней было рассказано о том, что городские власти хотели пока удержать в секрете: все, кто хоть раз прикоснулся к одежде убитого, погибли. Это были стражники и врачи. Доступ в городскую больницу поэтому запрещен, больных оттуда выносят через окна. Помещение решено сжечь.
   А на другой день в газетах появился новый страшный заголовок:
   "ЭПИДЕМИЯ НЕВЕДОМОЙ БОЛЕЗНИ"
   Вот одна из заметок, напечатанных под этим заголовком:
   "На Южном Острове распространилась эпидемия неизвестной болезни. Установлено, что так называемое убийство на улице Волшебной Лампы было лишь первым случаем загадочного заболевания. С тех пор имел место еще ряд подобных случаев в окрестностях той же улицы.
   Рекомендуем жителям Южного Острова не выходить из домов без крайней необходимюсти. Продукты питания будут доставляться на дом на Бегающих Тележках. Не пейте сырой воды!
   Никакой паники!
   Спокойно и решительно встретим Неведомую Опасность!"
   А виновница всех бед тетка Тимофаус даже чуть-чуть помолодела от радости. Еще бы: ведь столько злости у нее накопилось на весь мир, пока она сидела взаперти в мрачном темном доме и ждала случая отомстить! Она без устали придумывала новые ловушки для своих недругов и потом, хихикая, рассказывала Топусу, как они поскальзывались на лужах мертвой воды, пролитой перед их дверьми... Топус тоже хихикал и называл имена все новых врагов - в основном окрестных мальчишек, которые не хотели с ним играть. Вместе с теткой он составил длинный список всех, кого надо было предать казни. И опять тетка выходила ночью на улицу, смачивала мертвой водой дверные ручки, плескала ее в форточки и слуховые окна.
   - Пусть они как следует испугаются, - сказала она Топусу. - А потом я заставлю их объявить меня Великой Правительницей Города Удивительных Чудес. Вот тогда они у нас попляшут.
   Топус помрачнел.
   - Я сам хочу стать правителем этого города, - сказал он.
   - После меня, - сказала тетка.
   - Но ты же никогда не умрешь, - с грустью ответил Топус. - Зря я дал тебе живой воды!
   Тетка закатила ему оплеуху и перестала с ним разговаривать. Топус надулся и сказал себе, что тетке это даром не пройдет. Когда-нибудь, когда он подрастет.
   Он ушел в другую комнату, насыпал в кружку немного мыльного порошка, плеснул в нее воды, взял стеклянную трубку и принялся выдувать мыльный пузырь. Задумавшись, он не сразу заметил, какой странный пузырь у него получается: на тонкой блестящей пленке появились плоские, будто нарисованные глаза, уши и рот. Тольно носа не было. Но вот пузырь сорвался с трубки, и нос появился тоже. Пленка затвердела. Она перестала быть прозрачной. Пузырь превратился в круглую человеческую голову. Голова сказала:
   - Здравствуй, хозяин! Сделай мне, пожалуйста, еще туловище, руки и ноги.
   - Ты кто? - в ужасе спросил Топус.
   - Я твой Пузырь, - сказала голова. - Ты растворил мыльный порошок в живой воде, и вот я ожил!
   И правда: Топус по ошибке плеснул в стакан живую воду, которая оставалась в кувшине и о которой он совсем позабыл.
   - Лопни! - сказал он Пузырю. - Я боюсь тебя!
   - Не бойся, - сказал Пузырь. - Ты меня оживил, и я стану верным твоим слугой, когда у меня будет туловище, руки и ноги. Я мигом научусь любому делу и выполню все, что ты захочешь приказать.
   Топус подумал и сказал:
   - Хорошо!
   Он был вовсе не прочь иметь собственного слугу, который одевал бы его по утрам и вместо него умывался. Поэтому он выдул новый большой пузырь - туловище - и посадил на него голову. Перед ним стоял человек, похожий не то на снежную бабу, не то на ваньку-встаньку. Два маленьких пузыря, пристроенные с боков, вытянулись и стали короткими толстыми ручками. Еще два пузыря превратились в короткие толстые ножки.
   - Я готов, - сказал Пузырь. - Что прикажешь?
   - Иди поколоти мою тетку, - приказал Топус. - Она сегодня дала мне затрещину.
   И Пузырь отправился колотить тетку, которая вовсе этого не ожидала. Поколотив ее, он вернулся и спросил:
   - Чего ты еще хочешь?
   - Красных петушков на синих палочках, - сказал Топус, новые сапоги и... и еще я хочу стать Правителем Города Удивительных Чудес!
   - Когда ты станешь правителем, у тебя будет сколько хочешь новых сапог и целые горы красных леденцов, - сказал Пузырь. Ты только потерпи! Надо выдуть побольше таких Пузырей, как я, очень много: целое войско. Тогда мы захватим город силой.
   - Правильно! - сказал Топус. - Начинай!
   И Пузырь принялся выдувать других Пузырей, одного, другого, третьего... И каждый новый Пузырь, едва встав на короткие толстые ножки, кланялся Топусу, говорил:
   - Здравствуй, хозяин! - и принимался помогать первому Пузырю выдувать все новых и новых Пузырей.
   Скоро Пузырями наполнился весь дом. И тогда Топус задумался: если так продолжать, то горожане все увидят и поймут. Нет, готовить войско нужно втайне, чтобы никто об этом не знал!
   В ту же ночь он вместе со слугами Пузырями, захватив с собой тетку, потихоньку удрал из города и скрылся в Диких Неведомых Землях, в неприступном Подземном Дворце Топуса I.
   БЕГСТВО В СТРАНУ
   ПРИКЛЮЧЕНИЙ
   - Вот что я узнал о том, как появились Пузыри, - сказал карлик Бульбуль. - Знаешь, сколько пришлось подглядывать и подслушивать пока я не узнал всю историю? Жуткое дело!
   - А что задумал Топус?
   - Войну, - сказал карлик. - Войско уже готово, вот-вот выступит. Пора предупредить своих. Но я не смог узнать, откуда берутся тени и зачем они. Поэтому я еще здесь. А потом...
   Он вдруг смолк, сорвал с носа очки, протянул их Максиму:
   - Смотри сам! Вон туда смотри! - Карлик показал на забор Тимофеихиного огорода.
   Очки Максиму были маловаты. Все же он, хоть и с трудом, надел их, сморщился, снял, протер и опять надел, но лучше видно не стало: перед глазами был сплошной полосатый туман. Максим уже думал снять очки, но туман начал проясняться, полосы превратились в доски забора, которым был обнесен сад тетки Тимофеихи. Доски тут же разошлись в стороны, открыв ветхий дом. Дом медленно приблизился, стало видно, как с края крыши спускается паук на тусклой паутинке. Перед самым лицом Максима очутилось закрытое ставнями окно. А потом так показалось Максиму - он просунул голову прямо сквозь ставень. И вот что он увидел.
   В маленькой комнате, где чадила керосиновая ламиа без стекла, он увидел тетку Тимофеиху. В этой комнате у нее была настоящая аптека: на столе, на полках вдоль стен стояли бутылки, кувшины, склянки. Она брала по очереди то одну, то другую посудину, вынимала пробку, нюхала, морщилась и добавляла несколько капель в кувшин с длинным узким горлышком, Потом взбалтывала этот кувшин, опять нюхала его, добавляла еще несколько капель из другого пузырька. А ее любимый Топочка, злющий-презлющий, стоял тут же, топая ногами, и визжал:
   - Скорей, тетка!
   - Сейчас, детка, - ответила ему старуха.
   - Убей его, тетка!
   - Убью, душенька.
   Она заткнула горлышко кувшина пробкой, в которую был вделан пульверизатор, и отдала кувшин Топочке. Он сдавил резиновую грушу. На Тимофеиху брызнуло водяной пылью. И сразу тетка Тимофеиха продала с глаз, будто и не было ее вовсе! Но ее шевелящаяся тень осталась на столе. Тень переползла на пол, потом на подоконник и в лопух около дома.
   - Ну что? - спросил Бульбуль.
   - Ползет сюда, - сказал Максим.
   - Если останешься здесь - тебе смерть. Бежим!
   - Куда?
   - В Страну Приключений! Спускайся в колодец. Скорей!
   СТРАНА ЗА ДВЕРЦЕЙ
   Раздумывать и вправду было некогда. Максим ухватился за цепь и, пачкая руки ржавчиной, стал спускаться в прохладную глубину колодца. Чем глубже он спускался, тем вокруг становилось темнее, а внизу все громче шумела вода.
   - Там должна быть дверь! - шепотом сказал карлик.
   Действительно, колодец оказался довольно хорошо обжитым местом. Неведомо кто и в какие времена сделал дверцу в его бревенчатой стенке над самой водой. Даже в полутьме можно было понять, что это очень ветхая дверца. Она была чуть приоткрыта.
   Максим раскачался на цепи, ухватился за ржавую железную ручку, распахнул дверцу и, бросив цепь, шагнул на скользкий от плесени порожек. Вытертые, влажные, как в бане, ступеньки вели куда-то вверх. Было очень темно. Максим шел вверх по скрипучей лесенке, а карлик карабкался следом и повторял:
   - Ты только не бойся! Не бойся!
   - Да с чего ты взял, что я боюсь? - шепотом зарычал на него Максим. - Чего тут бояться? И не думаю даже!
   Когда он говорил это, он уже и в самом деле не боялся, потому что впереди как раз забрезжил слабый дневной свет. Чем дальше они шли, тем светлее становилось.
   Наконец, на ступеньки упала сверху полоска солнечных лучей. Тайный ход заканчивался, как сусличья нора. Максим вылез из неглубокой ямы, стенки у которой наполовину обвалились, обросли травой. И очутился на просторном ярко-зеленом лугу. Светило солнце, стрекотали кузнечики. Место было совершенно незнакомое. Вдали чернел какой-то лес. Его Максим видел тоже в первый раз. И точно знал, что возле города никакого леса нет.
   - Эй, - послышался тоненький голос. - А про меня-то забыл!
   Карлик с трудом карабкался вверх по стене ямы, цепляясь за травинки. Максим подал ему палец. Бульбуль обеими руками ухватился за него, выскочил наверх, отряхнулся и вытер ладони, выпачканные землей о рубашку.
   - Посади меня на плечо, - сказал он, - и пойдем. Тут самое опасное место: спрятаться негде. И надо поглядывать нет ли воздушного патруля.