Страница:
— Нет, Гейл. Не может быть. Я уверена, что не существует такого мужчины, который бы не влюбился в тебя с первого взгляда. Тем более при твоей благосклонности.
— Спасибо за утешение, Мэрилин, но… это вовсе не так. Дэниел тоже меня никогда не любил.
— Что?! Если ты так считаешь, то ты точно ослепла, подружка. На твоем месте я бы еще очень и очень хорошо подумала.
— О чем?
— О том, чтобы вернуться к Уинклеру. Попросить прощения, искренне раскаяться в совершенной ошибке…
— Я вовсе не ошиблась! — оборвала ее Гейл. — А Дэниела я презираю.
— Сколько громких слов! Интересно, чем же он заслужил такое отношение? Тем, что приютил тебя в трудную минуту? Осыпал драгоценностями? В награду — презрение Гейл Сейзмор. Не забывай, дорогая, что это не он тебя бросил. Это ты заявила, что изменила ему!
— Мэрилин, ты не все знаешь. — Гейл помедлила, но все же решилась открыть правду. Если уж быть откровенной, то до конца. — Дэниел причастен к ограблению моей квартиры.
— Гейл, ты сошла с ума!
— Он не просто причастен… Дэниел организовал кражу. Чтобы заманить меня в свой дом.
Мэрилин недоверчиво посмотрела на подругу, словно заподозрила, что у Гейл проблемы с психикой и ей уже мерещатся заговоры и преследования.
— Не смотри на меня, как на ненормальную. — Гейл слабо улыбнулась. — Я ничего не выдумала. Дэниел сам признался мне в этом. Тем самым он пытался держать меня под контролем, чтобы я, не дай бог, не разболтала конкурентам ничего, компрометирующего его драгоценный отель. Не знаю, откуда Дэниел узнал о нас с Аланом… Видимо, у него повсюду глаза и уши.
— Гейл, может быть, ты неправильно поняла его?
— Я все поняла правильно. Чего у Дэниела не отнять, так это умения говорить напрямик. Никаких метафор и загадок.
— Что ты думаешь делать? Заявишь в полицию? — осторожно поинтересовалась Мэрилин.
— Конечно нет! У меня нет доказательств. В полиции меня примут за сумасшедшую, если я заявлю, что ограбление — дело рук моего бой-френда — миллионера, владельца отеля в Нобхилле. Мне известна правда только со слов самого Дэниела. К тому же грязную работу наверняка выполнили другие люди, найти которых вряд ли теперь удастся. Если же случится чудо и полиция их все же отыщет… Они поклянутся на Библии, что знать не знают никакого Дэниела Уинклера.
— Ладно, оставим Дэниела. Мне даже говорить о нем теперь неприятно. Не ожидала от него подобной подлости.
— Я тоже, Мэрилин. С другой стороны, благородные рыцари и невинные овечки не становятся сверхудачливыми бизнесменами.
— В таком случае Алан Рейнолдс — тоже не ангел.
— Алан?.. — Гейл осеклась.
— Почему же он не пустил тебя в дом?
— Не знаю, — почти шепотом ответила Гейл.
— Он хоть как-то объяснил тебе свое поведение?
— Он сказал, что больше не верит мне.
— Может быть, он узнал, что ты была не свободна на момент знакомства с ним?
— Ах да, он видел нас с Дэниелом днем. Я заехала после работы в его отель, чтобы поговорить. Но у Дэниела как всегда не нашлось на меня времени, и мы договорились поговорить вечером дома. Видимо, Алан увидел нас, когда мы с Дэниелом прощались у входа в отель. Со стороны могло показаться, что мы влюбленная пара.
— И ты еще удивляешься, что Алан разозлился?! Любой мужчина почувствовал бы себя уязвленным и оскорбленным на его месте.
— Я ведь пришла к нему с чемоданами. Следовательно, сделала свой выбор. Захотела жить именно с ним. Только с ним!
— Мужчин не понять! — неожиданно заметила Мэрилин. — У меня было два мужа — и что? Ни одного из них я так и не изучила до конца.
— Я ждала от тебя помощи… а ты первая же опустила руки и сдалась! — не удержалась Гейл.
Мэрилин зевнула, едва успев прикрыть рот ладонью.
— Извини. Если честно, я сейчас усну. Может быть, продолжим разговор утром? Я уже туго соображаю.
— Иди спать, милая. А я еще немного посижу. — Гейл слегка улыбнулась подруге.
Мэрилин усмехнулась, указав взглядом на пустую бутылку. Подруги и не заметили, как выпили за беседой по несколько бокалов вина.
— Если у тебя с Аланом… Он полный идиот, что отпустил тебя, Гейл. Надеюсь, ты не вздумаешь простить его, если он одумается и приползет к тебе на коленях?!
— Ох, если бы это было так. — Гейл вздохнула. — Не знаю, как удержаться, чтобы снова не побежать завтра к нему. Благо, у меня море дел на этой неделе. Некогда будет думать об Алане. На страдание же времени не останется и подавно. Ты не будешь возражать, если я поживу у тебя пару дней?
— Что за вопрос?! Я буду только счастлива. А теперь спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Мэрилин. Спасибо за все. Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Сидела бы на своих чемоданах посреди улицы и рыдала.
— Снова поражена твоим оптимизмом, дорогая.
— Ну, пока ты витаешь в облаках, должен же кто-то твердо стоять на земле.
13
14
15
— Спасибо за утешение, Мэрилин, но… это вовсе не так. Дэниел тоже меня никогда не любил.
— Что?! Если ты так считаешь, то ты точно ослепла, подружка. На твоем месте я бы еще очень и очень хорошо подумала.
— О чем?
— О том, чтобы вернуться к Уинклеру. Попросить прощения, искренне раскаяться в совершенной ошибке…
— Я вовсе не ошиблась! — оборвала ее Гейл. — А Дэниела я презираю.
— Сколько громких слов! Интересно, чем же он заслужил такое отношение? Тем, что приютил тебя в трудную минуту? Осыпал драгоценностями? В награду — презрение Гейл Сейзмор. Не забывай, дорогая, что это не он тебя бросил. Это ты заявила, что изменила ему!
— Мэрилин, ты не все знаешь. — Гейл помедлила, но все же решилась открыть правду. Если уж быть откровенной, то до конца. — Дэниел причастен к ограблению моей квартиры.
— Гейл, ты сошла с ума!
— Он не просто причастен… Дэниел организовал кражу. Чтобы заманить меня в свой дом.
Мэрилин недоверчиво посмотрела на подругу, словно заподозрила, что у Гейл проблемы с психикой и ей уже мерещатся заговоры и преследования.
— Не смотри на меня, как на ненормальную. — Гейл слабо улыбнулась. — Я ничего не выдумала. Дэниел сам признался мне в этом. Тем самым он пытался держать меня под контролем, чтобы я, не дай бог, не разболтала конкурентам ничего, компрометирующего его драгоценный отель. Не знаю, откуда Дэниел узнал о нас с Аланом… Видимо, у него повсюду глаза и уши.
— Гейл, может быть, ты неправильно поняла его?
— Я все поняла правильно. Чего у Дэниела не отнять, так это умения говорить напрямик. Никаких метафор и загадок.
— Что ты думаешь делать? Заявишь в полицию? — осторожно поинтересовалась Мэрилин.
— Конечно нет! У меня нет доказательств. В полиции меня примут за сумасшедшую, если я заявлю, что ограбление — дело рук моего бой-френда — миллионера, владельца отеля в Нобхилле. Мне известна правда только со слов самого Дэниела. К тому же грязную работу наверняка выполнили другие люди, найти которых вряд ли теперь удастся. Если же случится чудо и полиция их все же отыщет… Они поклянутся на Библии, что знать не знают никакого Дэниела Уинклера.
— Ладно, оставим Дэниела. Мне даже говорить о нем теперь неприятно. Не ожидала от него подобной подлости.
— Я тоже, Мэрилин. С другой стороны, благородные рыцари и невинные овечки не становятся сверхудачливыми бизнесменами.
— В таком случае Алан Рейнолдс — тоже не ангел.
— Алан?.. — Гейл осеклась.
— Почему же он не пустил тебя в дом?
— Не знаю, — почти шепотом ответила Гейл.
— Он хоть как-то объяснил тебе свое поведение?
— Он сказал, что больше не верит мне.
— Может быть, он узнал, что ты была не свободна на момент знакомства с ним?
— Ах да, он видел нас с Дэниелом днем. Я заехала после работы в его отель, чтобы поговорить. Но у Дэниела как всегда не нашлось на меня времени, и мы договорились поговорить вечером дома. Видимо, Алан увидел нас, когда мы с Дэниелом прощались у входа в отель. Со стороны могло показаться, что мы влюбленная пара.
— И ты еще удивляешься, что Алан разозлился?! Любой мужчина почувствовал бы себя уязвленным и оскорбленным на его месте.
— Я ведь пришла к нему с чемоданами. Следовательно, сделала свой выбор. Захотела жить именно с ним. Только с ним!
— Мужчин не понять! — неожиданно заметила Мэрилин. — У меня было два мужа — и что? Ни одного из них я так и не изучила до конца.
— Я ждала от тебя помощи… а ты первая же опустила руки и сдалась! — не удержалась Гейл.
Мэрилин зевнула, едва успев прикрыть рот ладонью.
— Извини. Если честно, я сейчас усну. Может быть, продолжим разговор утром? Я уже туго соображаю.
— Иди спать, милая. А я еще немного посижу. — Гейл слегка улыбнулась подруге.
Мэрилин усмехнулась, указав взглядом на пустую бутылку. Подруги и не заметили, как выпили за беседой по несколько бокалов вина.
— Если у тебя с Аланом… Он полный идиот, что отпустил тебя, Гейл. Надеюсь, ты не вздумаешь простить его, если он одумается и приползет к тебе на коленях?!
— Ох, если бы это было так. — Гейл вздохнула. — Не знаю, как удержаться, чтобы снова не побежать завтра к нему. Благо, у меня море дел на этой неделе. Некогда будет думать об Алане. На страдание же времени не останется и подавно. Ты не будешь возражать, если я поживу у тебя пару дней?
— Что за вопрос?! Я буду только счастлива. А теперь спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Мэрилин. Спасибо за все. Не знаю, что бы я без тебя делала.
— Сидела бы на своих чемоданах посреди улицы и рыдала.
— Снова поражена твоим оптимизмом, дорогая.
— Ну, пока ты витаешь в облаках, должен же кто-то твердо стоять на земле.
13
— Привет, Рейнолдс!
Алан поднял глаза и едва не рухнул со стула. Перед ним, в его личном кабинете, стоял и улыбался в тридцать два отбеленных по новейшей технологии зуба его заклятый враг Дэниел Уинклер.
— Какого черта?!.
— Извини, что без приглашения и предупреждения. — Дэниел осмотрелся и кивнул. — Да-а-а, ты неплохо устроился. Мне нравится цвет панелей на потолке. Надо будет заказать себе нечто в этом же роде.
— Зачем ты явился?! — рявкнул Алан.
Последние несколько дней настроение у него и так было хуже некуда, а тут еще визит человека, которого он желал видеть в самую последнюю очередь. Да и то в гробу. Уинклер не только переманил его клиентов, но и увел любимую женщину!
Дэниел, не дождавшись приглашения присесть, бухнулся в ближайшее к Алану кресло и закинул ногу на ногу.
— Ну, как твои дела? «Фэрмонт» пока не разорился?
— Не дождешься, подонок!
— У-у-у-у, какие мы грозные и злые!
Дэниел усмехнулся, и Алан еле сдержался, чтобы не вскочить со своего места и не врезать посетителю.
— Пришел позлорадствовать, мерзавец?
— Эй, Рейнолдс, я тебя не оскорблял. Я, между прочим, могу подать на тебя в суд. Мне не очень-то нравится, когда меня называют мерзавцем.
— Пора бы уже привыкнуть, — парировал Алан.
— Ты мог бы поздравить меня. Неужели так сложно порадоваться за коллегу по цеху?
Откуда ты узнал о месье Шантийи? — задал Алан вопрос, мучивший его уже целую неделю.
Дэниел усмехнулся и откинулся на спинку кресла с видом триумфатора.
— Мне рассказал один добрый человек.
— Кто?! — взревел Алан. — Гейл?
— Гейл? Что ты? Разве эта глупышка способна добыть такую ценную информацию? Все ее таланты исчерпываются постелью. Разве ты не оценил ее по достоинству, а? — Дэниел озорно подмигнул Рейнолдсу.
Алан сжал кулаки, но все же сдержался.
— Имя!
— Ты мне не поверишь, — с самодовольной усмешкой заметил Дэниел.
— Ты ведь пришел ради того, что бы удивить меня, не так ли?
— Алан, ты даже не представляешь, насколько ты доверчив. Тебя смог бы обвести вокруг пальца пятилетний ребенок, а ты бы умилялся и хлопал в ладоши от радости.
— Уинклер, избавь меня от своих измышлений. Кто рассказал тебе о самоубийстве Шантийи?
— Ну, это еще очень большой вопрос: самоубийство ли это было. Вдруг кто-то из персонала «Фэрмонта» приложил руку к этому делу? Надо нашептать дружкам из полицейского участка. Пусть разберутся в этом деле.
— Заткнись!
Дэниел оскалился в улыбке.
— Брр, ты сегодня нервный. Может быть, тебе стоит обратиться к врачу?
Если ты сию же минуту не скажешь, кого из моих людей подкупил, то доктор понадобится тебе, — пригрозил Алан. — Причем очень хороший травматолог.
Дэниел расплылся в улыбке.
— Алан, ты просто очаровашка. Я обожаю выводить тебя из себя. Такое чувство, что у тебя сейчас дым повалит из ноздрей и ушей. Впрочем, я бы не стал долго печалиться, если бы ты взорвался от собственного бешенства и возмущения.
— Сукин сын!
— Если ты сейчас прикончишь меня, то никогда не узнаешь, кто из твоих верных сотрудников оказался с червоточинкой, — быстро предупредил Дэниел нависшего над ним Алана.
— Ладно. — Алан снова сел за письменный стол.
— Билл Макферс.
Повисла напряженная пауза.
Алан лишился дара речи. Это невозможно. Немыслимо. Билл — его правая рука, верный помощник и советчик. Человек, которому он безоговорочно доверял, делился всеми радостями и невзгодами в течение десяти лет…
— Я ведь сказал, что ты будешь удивлен. — Похоже, Дэниел был вполне удовлетворен произведенным эффектом. Застать противника врасплох всегда приятно.
— Ты лжешь! Хочешь поссорить меня с другом. Чего еще я мог ожидать от такого типа, как ты, Уинклер?
Не пытайся успокоить себя, Рейнолдс. Я сказал тебе чистую правду. Билл Макферс предал тебя. Это он рассказал мне о Шантийи. Впрочем, он рассказал мне и много других интересных историй, но сокрытие самоубийства мне показалось наиболее выигрышным в данном случае. Японцы такие мнительные и чувствительные… Теперь они считают, что у «Фэрмонта» плохая аура… Ну или что-то в этом роде, я точно не помню, что мне говорил переводчик.
— Сколько ты заплатил ему? — спросил Алан, наконец справившись с потрясением.
Дэниел усмехнулся.
— Коммерческая тайна.
— Ты не остановился бы ни перед чем, чтобы напакостить мне, верно?
— Бизнес, мой дорогой Алан, есть бизнес. Мы ведь не в войнушку играем в детской песочнице. Речь идет о больших деньгах. Очень больших.
— А Гейл?
— Что Гейл?
— Ты подослал ее ко мне, чтобы разнюхать еще что-нибудь о «Фэрмонте»?
— Алан, не сваливай с больной головы на здоровую. Ты первый начал играть в темные игры с моей любовницей.
Сердце Алана дрогнуло. Значит, Гейл и Дэниел все-таки любовники. Он не ошибся. Глупо было надеяться на то, что женщина станет оказывать подобную услугу лишь ради денег. Тем более что Гейл всегда оставляла впечатление самостоятельного и материально независимого человека. Она не согласилась бы переспать с мужчиной только ради денег. Впрочем, Дэниел мог предложить столько… Ведь и Билл Макферс, в котором он был уверен, как в себе самом, предал его, продался противнику.
— Признайся, что ты начал ухаживать за Гейл только потому, что надеялся добыть через нее информацию о «Марк Хопкинс», которую можно было бы использовать против меня?
— Каждый судит по себе, — огрызнулся Алан.
— Однако ты проиграл. Не учел, что я узнаю о твоих происках прежде, чем Гейл успеет наболтать лишнее. Кроме того, пытаясь выведать у Гейл мои секреты, ты проворонил шпиона в собственной компании. Я выиграл по всем показателям.
— Поздравляю, — с сарказмом заметил Алан.
— Вообще-то я не нуждался в твоих поздравлениях и рукоплесканиях.
— Тогда какого черта ты явился в мой кабинет?
— Из-за Гейл.
Алан удивленно вскинул брови.
— Я ведь действительно люблю ее, — без тени улыбки произнес Дэниел.
— Оставь свои сердечные признания для кого-нибудь другого. Может быть, Билл тебя выслушает? За договорную плату, безусловно.
— Ты зол и язвителен, Рейнолдс.
— Интересно, с чего бы это мне стать таким?
— Верни ее мне.
— Кого? — не понял Алан.
— Гейл.
— Ты спятил, Уинклер. Как я могу вернуть то, что мне никогда и не принадлежало? Гейл ведь твоя любовница. Если ты готов был одолжить ее мне в обмен на японских клиентов…
— Заткнись, Рейнолдс!
— Разве я сказал хоть слово неправды?
— Ты запудрил ей мозги. Гейл наивная и слишком добрая. Ты воспользовался…
— Дэниел, мне кажется, ты что-то путаешь. Вообще-то пользоваться людьми — твоя привычка.
— Гейл обиделась на меня, — сказал Дэниел. — Я ее не виню. У нее были веские основания для этого, но… она нужна мне. Слышишь? Нужна!
Мне она тоже нужна, признал Алан. Сколько раз он задавал себе за эту неделю вопрос, правильно ли поступил, прогнав Гейл. Он нисколько не сомневался, что она вернулась к Дэниелу Уинклеру. Возможно даже, что ее чемоданы были лишь частью игры, декорацией, чтобы он поверил в серьезность ее намерений и искренность чувств. Может быть, Дэниел подослал Гейл к нему в надежде раздобыть еще парочку жареных фактов о «Фэрмонте»?
— Чего ты хочешь теперь от меня, Уинклер?
— Гейл не отвечает на мои звонки. Не желает разговаривать и встречаться со мной, — начал Дэниел.
— Я-то тут при чем? — удивился Алан.
— Оставь ее в покое. Она ведь была нужна тебе только как шпионка. Я люблю ее. Гейл тоже любит меня. Пока ты не появился на нашем пути, все было хорошо. Мы давно встречались. Гейл любит меня… Это временное помешательство…
— Ты думаешь, что она сейчас живет со мной? — Алан был настолько поражен собственной догадкой, что едва удержался на стуле.
— А разве нет? — озадаченно спросил Дэниел.
— Где же она тогда?! — В один голос воскликнули непримиримые враги и уставились друг на друга.
— Я знал, что Гейл солгала, сказав, что любит тебя. Хотела побольнее ударить, уязвить мое самолюбие напоследок, — сказал Дэниел через несколько минут.
Сердце Алана заколотилось с бешеной силой. Значит, Гейл все-таки любила его! Любила! А он… он прогнал ее, ничего не объяснив. Выставил за дверь с чемоданами. Куда же она направилась? В свою квартиру она вряд ли бы отважилась вернуться. К тому же Дэниел наверняка уже наведался туда, прежде чем явиться к нему в отель.
Возможно, Гейл уехала к родителям… или к какой-нибудь подруге. На ум пришло имя Мэрилин. Алан усмехнулся, вспомнив, как Гейл беспокоилась о том, что скажет о ее поведении подруга. Да, Мэрилин — наиболее вероятная кандидатура на роль человека, принявшего под свое крылышко несчастную и отвергнутую им Гейл. — Что ж, раз ты тоже не знаешь, где Гейл… позволь откланяться, — без былого блеска в глазах сказал Дэниел, поднявшись с кресла и направившись к выходу. От его боевого задора не осталось и следа.
— Пошел к черту, Уинклер! Надеюсь, это была наша последняя встреча!
Дэниел хлопнул дверью с такой силой, что стекла в оконных рамах содрогнулись. Алан остался один в кабинете. Наедине с тяжелыми мыслями и укорами совести. Как ни странно, о Билле Макферсе он и думать забыл. Хотя всего полчаса назад мечтал плюнуть предателю в лицо.
Судьба Гейл беспокоила его сейчас куда сильнее. Как Алан ни старался забыть о ней, выкинуть из головы воспоминания, у него ничего не получалось. Каждую ночь она приходила к нему в снах и отдавалась с той же страстью, как и в первую и единственную их ночь любви. Алан сходил с ума от тоски, скучал, но тем не менее заставлял себя не думать о Гейл. Запретная любовь сжигала его изнутри огнем, лишала покоя, сна и аппетита.
Он любил Гейл. Любил несмотря ни на что. Любил и ненавидел себя за эту любовь и слабость. Теперь же выяснилось, что Гейл вовсе не предавала его, не помогала Дэниелу в его кознях и интригах… Он был несправедлив к ней и слишком поспешен в выводах. Простит ли Гейл его когда-нибудь? Узнает ли о его раскаянии?
Алан поднял глаза и едва не рухнул со стула. Перед ним, в его личном кабинете, стоял и улыбался в тридцать два отбеленных по новейшей технологии зуба его заклятый враг Дэниел Уинклер.
— Какого черта?!.
— Извини, что без приглашения и предупреждения. — Дэниел осмотрелся и кивнул. — Да-а-а, ты неплохо устроился. Мне нравится цвет панелей на потолке. Надо будет заказать себе нечто в этом же роде.
— Зачем ты явился?! — рявкнул Алан.
Последние несколько дней настроение у него и так было хуже некуда, а тут еще визит человека, которого он желал видеть в самую последнюю очередь. Да и то в гробу. Уинклер не только переманил его клиентов, но и увел любимую женщину!
Дэниел, не дождавшись приглашения присесть, бухнулся в ближайшее к Алану кресло и закинул ногу на ногу.
— Ну, как твои дела? «Фэрмонт» пока не разорился?
— Не дождешься, подонок!
— У-у-у-у, какие мы грозные и злые!
Дэниел усмехнулся, и Алан еле сдержался, чтобы не вскочить со своего места и не врезать посетителю.
— Пришел позлорадствовать, мерзавец?
— Эй, Рейнолдс, я тебя не оскорблял. Я, между прочим, могу подать на тебя в суд. Мне не очень-то нравится, когда меня называют мерзавцем.
— Пора бы уже привыкнуть, — парировал Алан.
— Ты мог бы поздравить меня. Неужели так сложно порадоваться за коллегу по цеху?
Откуда ты узнал о месье Шантийи? — задал Алан вопрос, мучивший его уже целую неделю.
Дэниел усмехнулся и откинулся на спинку кресла с видом триумфатора.
— Мне рассказал один добрый человек.
— Кто?! — взревел Алан. — Гейл?
— Гейл? Что ты? Разве эта глупышка способна добыть такую ценную информацию? Все ее таланты исчерпываются постелью. Разве ты не оценил ее по достоинству, а? — Дэниел озорно подмигнул Рейнолдсу.
Алан сжал кулаки, но все же сдержался.
— Имя!
— Ты мне не поверишь, — с самодовольной усмешкой заметил Дэниел.
— Ты ведь пришел ради того, что бы удивить меня, не так ли?
— Алан, ты даже не представляешь, насколько ты доверчив. Тебя смог бы обвести вокруг пальца пятилетний ребенок, а ты бы умилялся и хлопал в ладоши от радости.
— Уинклер, избавь меня от своих измышлений. Кто рассказал тебе о самоубийстве Шантийи?
— Ну, это еще очень большой вопрос: самоубийство ли это было. Вдруг кто-то из персонала «Фэрмонта» приложил руку к этому делу? Надо нашептать дружкам из полицейского участка. Пусть разберутся в этом деле.
— Заткнись!
Дэниел оскалился в улыбке.
— Брр, ты сегодня нервный. Может быть, тебе стоит обратиться к врачу?
Если ты сию же минуту не скажешь, кого из моих людей подкупил, то доктор понадобится тебе, — пригрозил Алан. — Причем очень хороший травматолог.
Дэниел расплылся в улыбке.
— Алан, ты просто очаровашка. Я обожаю выводить тебя из себя. Такое чувство, что у тебя сейчас дым повалит из ноздрей и ушей. Впрочем, я бы не стал долго печалиться, если бы ты взорвался от собственного бешенства и возмущения.
— Сукин сын!
— Если ты сейчас прикончишь меня, то никогда не узнаешь, кто из твоих верных сотрудников оказался с червоточинкой, — быстро предупредил Дэниел нависшего над ним Алана.
— Ладно. — Алан снова сел за письменный стол.
— Билл Макферс.
Повисла напряженная пауза.
Алан лишился дара речи. Это невозможно. Немыслимо. Билл — его правая рука, верный помощник и советчик. Человек, которому он безоговорочно доверял, делился всеми радостями и невзгодами в течение десяти лет…
— Я ведь сказал, что ты будешь удивлен. — Похоже, Дэниел был вполне удовлетворен произведенным эффектом. Застать противника врасплох всегда приятно.
— Ты лжешь! Хочешь поссорить меня с другом. Чего еще я мог ожидать от такого типа, как ты, Уинклер?
Не пытайся успокоить себя, Рейнолдс. Я сказал тебе чистую правду. Билл Макферс предал тебя. Это он рассказал мне о Шантийи. Впрочем, он рассказал мне и много других интересных историй, но сокрытие самоубийства мне показалось наиболее выигрышным в данном случае. Японцы такие мнительные и чувствительные… Теперь они считают, что у «Фэрмонта» плохая аура… Ну или что-то в этом роде, я точно не помню, что мне говорил переводчик.
— Сколько ты заплатил ему? — спросил Алан, наконец справившись с потрясением.
Дэниел усмехнулся.
— Коммерческая тайна.
— Ты не остановился бы ни перед чем, чтобы напакостить мне, верно?
— Бизнес, мой дорогой Алан, есть бизнес. Мы ведь не в войнушку играем в детской песочнице. Речь идет о больших деньгах. Очень больших.
— А Гейл?
— Что Гейл?
— Ты подослал ее ко мне, чтобы разнюхать еще что-нибудь о «Фэрмонте»?
— Алан, не сваливай с больной головы на здоровую. Ты первый начал играть в темные игры с моей любовницей.
Сердце Алана дрогнуло. Значит, Гейл и Дэниел все-таки любовники. Он не ошибся. Глупо было надеяться на то, что женщина станет оказывать подобную услугу лишь ради денег. Тем более что Гейл всегда оставляла впечатление самостоятельного и материально независимого человека. Она не согласилась бы переспать с мужчиной только ради денег. Впрочем, Дэниел мог предложить столько… Ведь и Билл Макферс, в котором он был уверен, как в себе самом, предал его, продался противнику.
— Признайся, что ты начал ухаживать за Гейл только потому, что надеялся добыть через нее информацию о «Марк Хопкинс», которую можно было бы использовать против меня?
— Каждый судит по себе, — огрызнулся Алан.
— Однако ты проиграл. Не учел, что я узнаю о твоих происках прежде, чем Гейл успеет наболтать лишнее. Кроме того, пытаясь выведать у Гейл мои секреты, ты проворонил шпиона в собственной компании. Я выиграл по всем показателям.
— Поздравляю, — с сарказмом заметил Алан.
— Вообще-то я не нуждался в твоих поздравлениях и рукоплесканиях.
— Тогда какого черта ты явился в мой кабинет?
— Из-за Гейл.
Алан удивленно вскинул брови.
— Я ведь действительно люблю ее, — без тени улыбки произнес Дэниел.
— Оставь свои сердечные признания для кого-нибудь другого. Может быть, Билл тебя выслушает? За договорную плату, безусловно.
— Ты зол и язвителен, Рейнолдс.
— Интересно, с чего бы это мне стать таким?
— Верни ее мне.
— Кого? — не понял Алан.
— Гейл.
— Ты спятил, Уинклер. Как я могу вернуть то, что мне никогда и не принадлежало? Гейл ведь твоя любовница. Если ты готов был одолжить ее мне в обмен на японских клиентов…
— Заткнись, Рейнолдс!
— Разве я сказал хоть слово неправды?
— Ты запудрил ей мозги. Гейл наивная и слишком добрая. Ты воспользовался…
— Дэниел, мне кажется, ты что-то путаешь. Вообще-то пользоваться людьми — твоя привычка.
— Гейл обиделась на меня, — сказал Дэниел. — Я ее не виню. У нее были веские основания для этого, но… она нужна мне. Слышишь? Нужна!
Мне она тоже нужна, признал Алан. Сколько раз он задавал себе за эту неделю вопрос, правильно ли поступил, прогнав Гейл. Он нисколько не сомневался, что она вернулась к Дэниелу Уинклеру. Возможно даже, что ее чемоданы были лишь частью игры, декорацией, чтобы он поверил в серьезность ее намерений и искренность чувств. Может быть, Дэниел подослал Гейл к нему в надежде раздобыть еще парочку жареных фактов о «Фэрмонте»?
— Чего ты хочешь теперь от меня, Уинклер?
— Гейл не отвечает на мои звонки. Не желает разговаривать и встречаться со мной, — начал Дэниел.
— Я-то тут при чем? — удивился Алан.
— Оставь ее в покое. Она ведь была нужна тебе только как шпионка. Я люблю ее. Гейл тоже любит меня. Пока ты не появился на нашем пути, все было хорошо. Мы давно встречались. Гейл любит меня… Это временное помешательство…
— Ты думаешь, что она сейчас живет со мной? — Алан был настолько поражен собственной догадкой, что едва удержался на стуле.
— А разве нет? — озадаченно спросил Дэниел.
— Где же она тогда?! — В один голос воскликнули непримиримые враги и уставились друг на друга.
— Я знал, что Гейл солгала, сказав, что любит тебя. Хотела побольнее ударить, уязвить мое самолюбие напоследок, — сказал Дэниел через несколько минут.
Сердце Алана заколотилось с бешеной силой. Значит, Гейл все-таки любила его! Любила! А он… он прогнал ее, ничего не объяснив. Выставил за дверь с чемоданами. Куда же она направилась? В свою квартиру она вряд ли бы отважилась вернуться. К тому же Дэниел наверняка уже наведался туда, прежде чем явиться к нему в отель.
Возможно, Гейл уехала к родителям… или к какой-нибудь подруге. На ум пришло имя Мэрилин. Алан усмехнулся, вспомнив, как Гейл беспокоилась о том, что скажет о ее поведении подруга. Да, Мэрилин — наиболее вероятная кандидатура на роль человека, принявшего под свое крылышко несчастную и отвергнутую им Гейл. — Что ж, раз ты тоже не знаешь, где Гейл… позволь откланяться, — без былого блеска в глазах сказал Дэниел, поднявшись с кресла и направившись к выходу. От его боевого задора не осталось и следа.
— Пошел к черту, Уинклер! Надеюсь, это была наша последняя встреча!
Дэниел хлопнул дверью с такой силой, что стекла в оконных рамах содрогнулись. Алан остался один в кабинете. Наедине с тяжелыми мыслями и укорами совести. Как ни странно, о Билле Макферсе он и думать забыл. Хотя всего полчаса назад мечтал плюнуть предателю в лицо.
Судьба Гейл беспокоила его сейчас куда сильнее. Как Алан ни старался забыть о ней, выкинуть из головы воспоминания, у него ничего не получалось. Каждую ночь она приходила к нему в снах и отдавалась с той же страстью, как и в первую и единственную их ночь любви. Алан сходил с ума от тоски, скучал, но тем не менее заставлял себя не думать о Гейл. Запретная любовь сжигала его изнутри огнем, лишала покоя, сна и аппетита.
Он любил Гейл. Любил несмотря ни на что. Любил и ненавидел себя за эту любовь и слабость. Теперь же выяснилось, что Гейл вовсе не предавала его, не помогала Дэниелу в его кознях и интригах… Он был несправедлив к ней и слишком поспешен в выводах. Простит ли Гейл его когда-нибудь? Узнает ли о его раскаянии?
14
— Алло. Редакция журнала «Обсервер»? — начал официальным тоном Алан.
— Да. Вы разговариваете с главным редактором Рональдом Бэллетом.
— Добрый день, мистер Бэллет. Мое имя Алан Рейнолдс.
— О, мистер Рейнолдс! Если не ошибаюсь, владелец отеля «Фэрмонт»? — не растерялся редактор, привыкший за долгие годы работы в авторитетном издании к звонкам известных и состоятельных людей.
— Верно. Он самый.
— Чем обязан, мистер Рейнолдс?
— «Обсервер» является не только моим любимым аналитическим изданием, но и самым авторитетным журналом Западного побережья… — начал Алан.
Похоже, бальзам, щедро поливаемый им на сердце Рональда Бэллета, начал действовать быстрее, чем Алан ожидал. Редактор с довольным смехом попытался остановить лестные отзывы Алана о своем детище:
— Оставим комплименты для дам, мистер Рейнолдс. Вы заинтересованы в деловом сотрудничестве с «Обсервер»?
— Люблю иметь дело с прямолинейными людьми, — признался Алан. — Да. Я хотел, чтобы «Обсервер» провел широкомасштабную рекламную компанию «Фэрмонта».
— Насколько широкомасштабную? — решил уточнить Рональд степень своих полномочий и, следовательно, уровень доходов.
— Я желаю в каждом номере вашего журнала читать о том, что мой отель лучший в Ноб-хилле, — со смехом ответил Алан.
— Что ж, это ваше право, мистер Рейнолдс.
— Я полностью полагаюсь на ваше мнение, опыт и компетентность сотрудников.
— Весьма польщен доверием, мистер Рейнолдс.
— У меня только одно условие.
— Удивлен, что только одно.
— Я хочу, чтобы все материалы о «Фэрмонте» готовила Гейл Сейзмор.
Рональд Бэллет поначалу ничуть не удивился. Многие богатые клиенты-рекламодатели или спонсоры выбирали в качестве партнера от редакции именно Гейл. Она имела репутацию безупречного журналиста, аналитика и специалиста по пиару. Казалось, она предугадывала тенденции, делала долгосрочные прогнозы и воплощала свои оригинальные идеи в ярких, привлекавших всеобщее внимание статьях и обзорах.
— Могу я с ней поговорить прямо сейчас?
— Извините, мистер Рейнолдс, но Гейл нет в редакции, — с сожалением ответил Рональд.
— Действительно?
— Вы сомневаетесь в моих словах? — удивился Рональд. — Гейл отправилась на задание.
— Вы ее покрываете? — Алан потерял контроль над своими эмоциями. Он уже настроился на разговор с Гейл и не мог так легко отказаться от взлелеянной мечты.
— Мистер Рейнолдс, я вас не понял. Для чего вам нужна Гейл? Только для рекламной кампании или… у вас есть на ее счет какие-то личные интересы? — мягко спросил Рональд, попытавшись вызвать собеседника на доверительный разговор.
Алан помедлил, прежде чем ответить.
— Да. Мы познакомились с Гейл на празднике в клубе «Флай энд фри»… Я был покорен ее красотой и умением… нестандартно подходить к выполнению своих профессиональных обязанностей. — Алан усмехнулся, вспомнив, как их обоих накрыло парашютом на посадочной площадке.
— И вы желаете иметь с Гейл исключительно деловые отношения? — Рональд усмехнулся. — Меня вам не удастся обмануть, мистер Рейнолдс.
Гейл для меня все равно что дочь. Моя лучшая ученица. Я волнуюсь за нее и никому не дам в обиду.
— Что вы, мистер Бэллет!
Алан не ожидал, что в современном мире возможны такие теплые отношения между начальником и подчиненным. Ему в последнее время начало казаться, что в бизнесе — как в террариуме, все обитатели которого только и ждут случая перегрызть соседу глотку.
— Я… я… люблю Гейл.
— Я тоже ее люблю. По-другому, безусловно, — заметил редактор. — Однако я не понял, почему вы звоните мне, а не ей самой.
— Видите ли, мистер Бэллет, я сильно обидел Гейл.
— Что? — с угрожающими нотками в голосе спросил Рональд.
— Раскаиваюсь. Я совершил страшную ошибку…
— Вот почему Гейл ходит всю неделю словно в воду опущенная. Я так и знал, что мужчины доставят моей девочке еще массу неприятностей.
— Я хотел попросить прощения у Гейл, но не знаю, как и где ее найти. Она переехала после ограбления квартиры… Мобильный телефон не отвечает.
— Мне жаль, мистер Рейнолдс. Возможно, сейчас я рискую потерять выгодного клиента, но буду откровенен с вами: я верю, что Гейл поступает правильно. Если она не желает встречаться с вами, значит, вы заслужили такое отношение. Вряд ли я чем-то смогу вам помочь, — безапелляционно заявил Рональд Бэллет.
— Да, я знаю, что виноват. Однако я люблю Гейл и не хочу терять ее. Она тоже любит меня.
— Это еще вопрос, который нужно задать самой Гейл, — осторожно заметил Рональд.
— Конечно. Но как я могу это сделать, если она не отвечает на мои звонки?
— Мистер Рейнолдс, что вы хотите от меня? — с усталым вздохом спросил Рональд.
— Где я могу ее найти?
— Понятия не имею.
— Она ведь ваша подчиненная! — воскликнул Алан.
— Я знаю только номер ее мобильного телефона. Гейл появляется в редакции, когда сдает материалы. А так как делает она это своевременно, то у меня нет причин для недовольства. Лично я вижу ее каждый день.
— Я вам завидую, — признался Алан. — Гейл не отвечает по мобильному на мои звонки.
— Что ж, значит, вам не повезло, — констатировал очевидный факт Рональд.
— Мистер Бэллет, последний вопрос.
— Задавайте скорее. У меня еще масса дел сегодня. Не хочется откладывать до следующей недели.
— Я знаю, как ценно бывает время. Извините, что отнимаю его у вас.
— Мистер Рейнолдс, переходите к делу, — нетерпеливо сказал Рональд.
— Лучшая подруга Гейл — Мэрилин. Вы не подскажете мне ее адрес или телефон?
Затянувшаяся пауза дала Алану понять, что Рональд Бэллет ошарашен его просьбой. Впрочем, в безвыходных ситуациях человек способен и не на такие вопросы и просьбы. Алан же чувствовал, что попал в тупик. Почему бы тогда не постучаться головой о глухую стену?
— Извините, мистер Рейнолдс. Мы с Гейл работаем не в ФБР. У меня нет досье на своих сотрудников. И уж тем более я не стал бы давать вам адрес некой Мэрилин, даже если бы знал его.
Алан обреченно вздохнул.
— Единственное, чем я могу вам помочь… — продолжил Рональд. — Я передам Гейл, что вы звонили и желали поговорить с ней. Если она сочтет нужным, то свяжется с вами.
— Спасибо, мистер Бэллет! — радостно откликнулся Алан.
— Не стоит меня благодарить. В любом случае это произойдет не раньше понедельника. Гейл сама примет решение. Тогда и вам, и мне придется смириться с ним.
— Еще раз спасибо и до свидания.
Алан уже собирался повесить трубку, но редактор «Обсервер» остановил его вопросом:
— Мистер Рейнолдс, ваше намерение провести рекламную кампанию «Фэрмонта» в нашем журнале остается в силе? Или это был лишь предлог, чтобы поговорить с Гейл?
— Конечно, я по-прежнему намерен доверить репутацию своего отеля вам, — поспешил успокоить его Алан.
— А если Гейл откажется работать с вами?
— Не откажется, — твердо заверил Алан.
— Вы весьма самоуверенны, мистер Рейнолдс. И все же… Могу предложить вам Рейчел. Она опытный журналист, уравновешенная, спокойная…
Алан не дал ему закончить.
— Я предпочитаю взбалмошную Гейл. Передайте, что я звонил.
— Непременно.
Алан повесил трубку и тяжело вздохнул. Что ж, выходные пройдут в тревожном ожидании и неизвестности. В понедельник все решится. Простит ли его Гейл? Ее босс сказал, что в последнюю неделю она выглядела расстроенной и несчастной, значит, тоже переживает из-за разрыва. Еще бы! Он ведь нанес ей такую обиду!
Остается лишь ждать. Другой возможности увидеть или хотя бы услышать Гейл все равно нет.
— Да. Вы разговариваете с главным редактором Рональдом Бэллетом.
— Добрый день, мистер Бэллет. Мое имя Алан Рейнолдс.
— О, мистер Рейнолдс! Если не ошибаюсь, владелец отеля «Фэрмонт»? — не растерялся редактор, привыкший за долгие годы работы в авторитетном издании к звонкам известных и состоятельных людей.
— Верно. Он самый.
— Чем обязан, мистер Рейнолдс?
— «Обсервер» является не только моим любимым аналитическим изданием, но и самым авторитетным журналом Западного побережья… — начал Алан.
Похоже, бальзам, щедро поливаемый им на сердце Рональда Бэллета, начал действовать быстрее, чем Алан ожидал. Редактор с довольным смехом попытался остановить лестные отзывы Алана о своем детище:
— Оставим комплименты для дам, мистер Рейнолдс. Вы заинтересованы в деловом сотрудничестве с «Обсервер»?
— Люблю иметь дело с прямолинейными людьми, — признался Алан. — Да. Я хотел, чтобы «Обсервер» провел широкомасштабную рекламную компанию «Фэрмонта».
— Насколько широкомасштабную? — решил уточнить Рональд степень своих полномочий и, следовательно, уровень доходов.
— Я желаю в каждом номере вашего журнала читать о том, что мой отель лучший в Ноб-хилле, — со смехом ответил Алан.
— Что ж, это ваше право, мистер Рейнолдс.
— Я полностью полагаюсь на ваше мнение, опыт и компетентность сотрудников.
— Весьма польщен доверием, мистер Рейнолдс.
— У меня только одно условие.
— Удивлен, что только одно.
— Я хочу, чтобы все материалы о «Фэрмонте» готовила Гейл Сейзмор.
Рональд Бэллет поначалу ничуть не удивился. Многие богатые клиенты-рекламодатели или спонсоры выбирали в качестве партнера от редакции именно Гейл. Она имела репутацию безупречного журналиста, аналитика и специалиста по пиару. Казалось, она предугадывала тенденции, делала долгосрочные прогнозы и воплощала свои оригинальные идеи в ярких, привлекавших всеобщее внимание статьях и обзорах.
— Могу я с ней поговорить прямо сейчас?
— Извините, мистер Рейнолдс, но Гейл нет в редакции, — с сожалением ответил Рональд.
— Действительно?
— Вы сомневаетесь в моих словах? — удивился Рональд. — Гейл отправилась на задание.
— Вы ее покрываете? — Алан потерял контроль над своими эмоциями. Он уже настроился на разговор с Гейл и не мог так легко отказаться от взлелеянной мечты.
— Мистер Рейнолдс, я вас не понял. Для чего вам нужна Гейл? Только для рекламной кампании или… у вас есть на ее счет какие-то личные интересы? — мягко спросил Рональд, попытавшись вызвать собеседника на доверительный разговор.
Алан помедлил, прежде чем ответить.
— Да. Мы познакомились с Гейл на празднике в клубе «Флай энд фри»… Я был покорен ее красотой и умением… нестандартно подходить к выполнению своих профессиональных обязанностей. — Алан усмехнулся, вспомнив, как их обоих накрыло парашютом на посадочной площадке.
— И вы желаете иметь с Гейл исключительно деловые отношения? — Рональд усмехнулся. — Меня вам не удастся обмануть, мистер Рейнолдс.
Гейл для меня все равно что дочь. Моя лучшая ученица. Я волнуюсь за нее и никому не дам в обиду.
— Что вы, мистер Бэллет!
Алан не ожидал, что в современном мире возможны такие теплые отношения между начальником и подчиненным. Ему в последнее время начало казаться, что в бизнесе — как в террариуме, все обитатели которого только и ждут случая перегрызть соседу глотку.
— Я… я… люблю Гейл.
— Я тоже ее люблю. По-другому, безусловно, — заметил редактор. — Однако я не понял, почему вы звоните мне, а не ей самой.
— Видите ли, мистер Бэллет, я сильно обидел Гейл.
— Что? — с угрожающими нотками в голосе спросил Рональд.
— Раскаиваюсь. Я совершил страшную ошибку…
— Вот почему Гейл ходит всю неделю словно в воду опущенная. Я так и знал, что мужчины доставят моей девочке еще массу неприятностей.
— Я хотел попросить прощения у Гейл, но не знаю, как и где ее найти. Она переехала после ограбления квартиры… Мобильный телефон не отвечает.
— Мне жаль, мистер Рейнолдс. Возможно, сейчас я рискую потерять выгодного клиента, но буду откровенен с вами: я верю, что Гейл поступает правильно. Если она не желает встречаться с вами, значит, вы заслужили такое отношение. Вряд ли я чем-то смогу вам помочь, — безапелляционно заявил Рональд Бэллет.
— Да, я знаю, что виноват. Однако я люблю Гейл и не хочу терять ее. Она тоже любит меня.
— Это еще вопрос, который нужно задать самой Гейл, — осторожно заметил Рональд.
— Конечно. Но как я могу это сделать, если она не отвечает на мои звонки?
— Мистер Рейнолдс, что вы хотите от меня? — с усталым вздохом спросил Рональд.
— Где я могу ее найти?
— Понятия не имею.
— Она ведь ваша подчиненная! — воскликнул Алан.
— Я знаю только номер ее мобильного телефона. Гейл появляется в редакции, когда сдает материалы. А так как делает она это своевременно, то у меня нет причин для недовольства. Лично я вижу ее каждый день.
— Я вам завидую, — признался Алан. — Гейл не отвечает по мобильному на мои звонки.
— Что ж, значит, вам не повезло, — констатировал очевидный факт Рональд.
— Мистер Бэллет, последний вопрос.
— Задавайте скорее. У меня еще масса дел сегодня. Не хочется откладывать до следующей недели.
— Я знаю, как ценно бывает время. Извините, что отнимаю его у вас.
— Мистер Рейнолдс, переходите к делу, — нетерпеливо сказал Рональд.
— Лучшая подруга Гейл — Мэрилин. Вы не подскажете мне ее адрес или телефон?
Затянувшаяся пауза дала Алану понять, что Рональд Бэллет ошарашен его просьбой. Впрочем, в безвыходных ситуациях человек способен и не на такие вопросы и просьбы. Алан же чувствовал, что попал в тупик. Почему бы тогда не постучаться головой о глухую стену?
— Извините, мистер Рейнолдс. Мы с Гейл работаем не в ФБР. У меня нет досье на своих сотрудников. И уж тем более я не стал бы давать вам адрес некой Мэрилин, даже если бы знал его.
Алан обреченно вздохнул.
— Единственное, чем я могу вам помочь… — продолжил Рональд. — Я передам Гейл, что вы звонили и желали поговорить с ней. Если она сочтет нужным, то свяжется с вами.
— Спасибо, мистер Бэллет! — радостно откликнулся Алан.
— Не стоит меня благодарить. В любом случае это произойдет не раньше понедельника. Гейл сама примет решение. Тогда и вам, и мне придется смириться с ним.
— Еще раз спасибо и до свидания.
Алан уже собирался повесить трубку, но редактор «Обсервер» остановил его вопросом:
— Мистер Рейнолдс, ваше намерение провести рекламную кампанию «Фэрмонта» в нашем журнале остается в силе? Или это был лишь предлог, чтобы поговорить с Гейл?
— Конечно, я по-прежнему намерен доверить репутацию своего отеля вам, — поспешил успокоить его Алан.
— А если Гейл откажется работать с вами?
— Не откажется, — твердо заверил Алан.
— Вы весьма самоуверенны, мистер Рейнолдс. И все же… Могу предложить вам Рейчел. Она опытный журналист, уравновешенная, спокойная…
Алан не дал ему закончить.
— Я предпочитаю взбалмошную Гейл. Передайте, что я звонил.
— Непременно.
Алан повесил трубку и тяжело вздохнул. Что ж, выходные пройдут в тревожном ожидании и неизвестности. В понедельник все решится. Простит ли его Гейл? Ее босс сказал, что в последнюю неделю она выглядела расстроенной и несчастной, значит, тоже переживает из-за разрыва. Еще бы! Он ведь нанес ей такую обиду!
Остается лишь ждать. Другой возможности увидеть или хотя бы услышать Гейл все равно нет.
15
Мэрилин внимательно посмотрела на подругу.
— Гейл, ты так и собираешься весь вечер просидеть в полумраке?
Гейл молча кивнула. Мэрилин вздохнула и опустилась на колени рядом с креслом, в котором калачиком свернулась захандрившая подруга.
— Я за тебя беспокоюсь, — тихо сказала Мэрилин.
— Не стоит. Со мной все в порядке. Просто я очень устала за эту неделю. Я исколесила весь Сан-Франциско и окрестности в поисках новостей.
— А мне кажется, что дело не только в усталости, милая.
— Мэрилин, только не начинай снова разговор о Дэниеле или об Алане. Я больше не желаю ничего о них слышать! Я решила выкинуть из головы мысли о них. И вот увидишь, именно так и будет. Скоро я даже забуду их имена.
— Гейл, а вдруг это не выход? — с сомнением спросила Мэрилин, заметив в глазах подруги застывшие слезы.
— Я не хочу больше страдать!
— В этом нет ничего удивительного. Никто на свете не пожелал бы быть несчастным.
Несколько минут подруги молчали. Наконец Мэрилин спросила:
— Какие у тебя планы на выходные?
Гейл пожала плечами.
— Давай погуляем по магазинам. Говорят, шопинг — лучший способ поднять себе настроение.
— Извини, Мэрилин, но что-то мне не хочется.
— Гейл, уж не намерена ли ты все выходные проторчать в четырех стенах?! Так недалеко и до сумасшедшего дома.
— Мэрилин, не преувеличивай. Если у меня нет настроения тратить деньги, то это вовсе не означает, что у меня проблемы с психикой, — огрызнулась Гейл.
— У тебя самая настоящая депрессия. Ты ничем не интересуешься. Не ешь. Плохо спишь. Я ведь слышу, как ты бродишь ночами по дому.
— Извини, если я мешаю тебе спать.
— Дело не в этом! — воскликнула Мэрилин. — Ты и на работу ходишь словно зомби, на автомате. Я уже забыла, как выглядит твоя улыбка.
— Мне жаль… но я ничего не могу с собой поделать.
— Ты даже и не пытаешься, — упрямо заявила Мэрилин.
— А что, что мне, по-твоему, нужно сделать?
— Встряхнуться.
— Как? Накупить тряпок и вертеться два дня перед зеркалом, как это делаешь ты?
Улыбка Мэрилин растаяла.
— Прости. Я не хотела тебя обидеть, — без особого раскаяния произнесла Гейл.
— Пустяки.
— Мэрилин, если я тебе надоела своим нытьем, так и скажи. Может быть, мне стоит вернуться домой? Сколько можно прятаться по углам? Многие люди продолжают жить в своих домах не только после ограбления, но и после убийства или смерти близкого родственника.
— Не говори чепуху. Я вовсе не гоню тебя. Я лишь хочу, чтобы ты стала прежней Гейл. Моей лучшей подругой, с которой мы могли бы гулять по магазинам и барам. Жить полной жизнью, в конце концов! А ты снова не в духе! — с досадой воскликнула Мэрилин.
— Гейл, ты так и собираешься весь вечер просидеть в полумраке?
Гейл молча кивнула. Мэрилин вздохнула и опустилась на колени рядом с креслом, в котором калачиком свернулась захандрившая подруга.
— Я за тебя беспокоюсь, — тихо сказала Мэрилин.
— Не стоит. Со мной все в порядке. Просто я очень устала за эту неделю. Я исколесила весь Сан-Франциско и окрестности в поисках новостей.
— А мне кажется, что дело не только в усталости, милая.
— Мэрилин, только не начинай снова разговор о Дэниеле или об Алане. Я больше не желаю ничего о них слышать! Я решила выкинуть из головы мысли о них. И вот увидишь, именно так и будет. Скоро я даже забуду их имена.
— Гейл, а вдруг это не выход? — с сомнением спросила Мэрилин, заметив в глазах подруги застывшие слезы.
— Я не хочу больше страдать!
— В этом нет ничего удивительного. Никто на свете не пожелал бы быть несчастным.
Несколько минут подруги молчали. Наконец Мэрилин спросила:
— Какие у тебя планы на выходные?
Гейл пожала плечами.
— Давай погуляем по магазинам. Говорят, шопинг — лучший способ поднять себе настроение.
— Извини, Мэрилин, но что-то мне не хочется.
— Гейл, уж не намерена ли ты все выходные проторчать в четырех стенах?! Так недалеко и до сумасшедшего дома.
— Мэрилин, не преувеличивай. Если у меня нет настроения тратить деньги, то это вовсе не означает, что у меня проблемы с психикой, — огрызнулась Гейл.
— У тебя самая настоящая депрессия. Ты ничем не интересуешься. Не ешь. Плохо спишь. Я ведь слышу, как ты бродишь ночами по дому.
— Извини, если я мешаю тебе спать.
— Дело не в этом! — воскликнула Мэрилин. — Ты и на работу ходишь словно зомби, на автомате. Я уже забыла, как выглядит твоя улыбка.
— Мне жаль… но я ничего не могу с собой поделать.
— Ты даже и не пытаешься, — упрямо заявила Мэрилин.
— А что, что мне, по-твоему, нужно сделать?
— Встряхнуться.
— Как? Накупить тряпок и вертеться два дня перед зеркалом, как это делаешь ты?
Улыбка Мэрилин растаяла.
— Прости. Я не хотела тебя обидеть, — без особого раскаяния произнесла Гейл.
— Пустяки.
— Мэрилин, если я тебе надоела своим нытьем, так и скажи. Может быть, мне стоит вернуться домой? Сколько можно прятаться по углам? Многие люди продолжают жить в своих домах не только после ограбления, но и после убийства или смерти близкого родственника.
— Не говори чепуху. Я вовсе не гоню тебя. Я лишь хочу, чтобы ты стала прежней Гейл. Моей лучшей подругой, с которой мы могли бы гулять по магазинам и барам. Жить полной жизнью, в конце концов! А ты снова не в духе! — с досадой воскликнула Мэрилин.