учения!
Мать исследовала. Это вовсе не имеет ничего общего с учением.
В течение некоторого времени она прилагала усилия, чтобы говорить
ученикам: "Не так -- вот так. Вы должны... делать это и делать то." Но
как только эта стадия была пройдена, Мать стала исследователем нового
вида.
Так что она не знала!
Мать не знала пути!
И что в самом деле невероятно -- и то, что захватило мою жизнь --
это то, что по некоторой непостижимой милости она сделала меня свидете-
лем или поверенным в ее исследования. То есть, она доверяла мне все свои
сомнения, вопросы, кажущиеся неудачи -- все.
Она начала говорить со мной тем же образом, как разговаривают с ре-
бенком, вы знаете, как бы рассказывая ему истории. Я мог задавать ей лю-
бые вопросы, которые только приходили мне на ум. Она отвечала на все мои
вопросы. И медленно, медленно вводила она меня в свое исследование. Как
если бы она хотела пригласить меня, человеческое дитя, принять участие в
процессе того, что придет ПОСЛЕ человека -- как выходить ЗА ПРЕДЕЛЫ че-
ловека.
Но она не знала пути.
Она начала йогу в теле в возрасте восьмидесяти лет.
И, возможно, она начала ее из-за любви, потому что тот, кого она
любила, Шри Ауробиндо, ушел. Он "умер", как они говорят.
Поэтому смерть была врагом.
Казалось, что смерть в конце концов поглощает Любовь -- что послед-
нее слово всегда остается за смертью.
Так что она как бы хотела ВЫРВАТЬ Шри Ауробиндо из рук смерти, так
сказать, или сорвать маску смерти, чтобы увидеть, что за ней. Это немно-
го напоминает историю Орфея и Эвридики.
Что же было за ней?
К чему смерть?
Так она взяла меня с собой в то исследование, под тем или иным
предлогом. В начале она обычно звала меня и садилась в кресло с высокой
спинкой. А я садился на ковер и слушал ее. Но, что самое важное, ма-
ло-помалу она начала рассказывать мне о своем собственном опыте.
Так чем же является эта йога "в теле"?
Обычно мы думаем, что тело -- это самая простая вещь в мире; именно
наше тело. Это... нечто знакомое.
Но как эта кажущаяся столь известной вещь собирается произвести
нечто другое, а не скопировать ту же самую субстанцию?
Биологи скажут: "Это просто. Изменение в структуре ДНК может выз-
вать мутации." Но все то, что мы знаем об этих мутациях, это нечто чудо-
вищное. "Под воздействием космических лучей может измениться последова-
тельность аминокислот, тогда возможна мутация." Но на все это уходят ты-
сячи и тысячи лет.
Так где же решение, если биологи говорят, что мы никогда не произ-
ведем что-либо отличное от человеческого существа?
Возможно, просто сверхчеловеческое существо в интеллектуальном
смысле. Или же физиологического монстра.
Но как может возникнуть иной вид?
Биология не дает ответа. Она говорит: "Комбинация определенных мо-
лекул может, после многих тысячелетий, привести к некоторой мутации, ко-
тороая породит другие мутации, которые, возможно, породят иной вид."
Хорошо, это было... во время, это был 1960 год. Тогда уже было со-
вершенно ясно, что мир не сможет ждать тысячелетия. Проблема висела в
воздухе. И ответ должен был быть найден.
И где же в "теле" был ответ, ведь биология не могла его дать (*).
Чем же на самом деле является "тело"?
Оно кажется чем-то крайне простым, но это как раз та вещь, которую
мы нисколько не знаем. Это единственная вещь, о которой мы не знаем ни-
чего.
Что мы в самом деле знаем о нашем теле? Мы завернуты в кучу после-
довательных слоев. И мы живем, главным образом, в верхнем слое, менталь-
ном, интеллектуальном слое. В действительности вся наша жизнь проходит в
разуме. Мы никогда непосредственно не соприкасаемся с телом -- мы прика-
саемся к нему ЧЕРЕЗ всевозможные идеи и привычки. Но что мы знаем о сво-
ем теле, КАК ОНО ЕСТЬ?
Значит, если мы хотим открыть то тело "как оно есть", биологию "как
она есть" -- не через микроскоп, а как тело живет -- мы должны начать,
очевидно, с проникновения через тот ментальный "слой". Тот первый слой,
выраженный всем шумом наших идей, суждений, всего, в чем мы постоянно
живем, включая все ментальные внушения, каждое... возможное внушение --
________________________________________________________________________
(*) По правде говоря, в сентябре 1988 г. биологи неожиданно натолк-
нулись на новый "факт". "В дерзком вызове, брошенном эволюционной тео-
рии", -- пишет Бостон Глоуб, -- "две группы ученых утверждают, что прос-
тейшме организмы могут перегруппировывать собственные гены под воздейс-
твием окружающей среды. Новые эксперименты показывают, что даже однокле-
точные организмы могут накапливать некий опыт и благодаря этому `выби-
рать, какие мутации следует вызвать', -- говорит гарвардская школа исс-
ледований...". Кажется, что бактерия делает нечто, казавшееся до сих пор
немыслимым", -- подтверждает д-р Джон Кейрнс, лидер гарвардской группы.
"Я полагаю, что если клетки развили механизм, позволяющий им это делать,
то и высшим организмам было бы весьма благоприятно перенять эту способ-
ность [в ходе эволюционного процесса]. Но это всего лишь спекуляции, а
не наука."
вся жизнь, в которой мы ограничены.
Тот слой является ПЕРВЫМ слоем, через который нужно прорваться,
чтобы подойти ближе к телу. Сначала мы должны начать с того, чтобы ути-
хомирить весь тот ментальный шум, который обволакивает наше тело.
Затем, если вы продолжите тот "спуск" -- "путь нисхождения", как
она называла его -- то встретите ВТОРОЙ слой, являющийся эмоциональным
слоем. Это все чувства, которые мы имеем, все эмоциональные реакции, ко-
торые мы имеем. Это целый кишащий мир и несколько более упорный, чем ин-
теллеткуальный слой. Но и этот слой также постоянно обуславливает наше
существование. И он покрывает все тело. Подобно паутине, опутывающей те-
ло. Как мы сможем увидеть что-то в "клеточной среде", так сказать, пока
она затемнена и покрыта всеми теми слоями? Мы должны прорваться через
эти слои.
И поэтому необходимо прорваться также через вторую паутину, второй
слой эмоций и чувств, чтобы достичь тела.
И спуск становится все более и более трудным. То есть, мы должны
успокоить в себе весь тот эмоциональный шум, все те реакции, которые мы
с трудом осознаем, потому что они приходят к нам так естественно.
Затем мы наталкиваемся на ТРЕТИЙ слой. Это слой всех "ощущений". Мы
подобрались очень близко к телу. Все ощущения тела, его спонтанные реак-
ции: страх, беспокойство, агрессия... Мы открыли целый кишащий мир, ко-
торый не имеет ничего общего с самим телом. Это просто ПРИВЫЧКИ, которые
были взращены в теле -- привычки, взращенные воспитанием или развитые в
силу атавизма, привычки, приходящие из нашего окружения. Мы думаем, что
НЕ МОЖЕМ сделать это или то; это не возможно. Мы НЕ МОЖЕМ есть это или
то; мы НЕ МОЖЕМ жить при высокой температуре; мы НЕ МОЖЕМ... Тело окру-
жено громадным слоем, состоящим из "вы не можете, вы не можете, вы не
должны", "это невозможно, это невозможно, а то возможно". Мы живем в
грандиозной обусловленности.
В этот момент мы начинаем приближаться к нечто... очень (как бы вы-
разиться?) интенсивному, острому, опасному.
Мы начинаем приближаться к корням... смерти тела.
Мы осознаем, что если хотим взаимодействовать с теми микроскопичес-
кими привычками, покрывающими нашу клеточную субстанцию -- наше тело --
если мы начнем взаимодействовать с этим, что же, это вызовет протест в
теле, панику, страх.
И, наконец, мы достигли дна: желание, ЗОВ смерти. Как если бы глу-
боко внизу сознания (почти касаясь тела; я не говорю, что в теле, потому
что мы еще не в самом теле) было бы нечто ЖАЖДУЩЕЕ смерти -- нечто, для
чего жизнь является как бы катастрофой. Потому что жизнь означает непре-
рывную борьбу, напряжение, вбирание, отвержение -- жизнь - это как бы
постоянная угроза.
Таким образом, глубоко в теле мы встречаем некое желание покоя,
встречаем инерцию. Как если бы вся память о прежнем эволюционном разви-
тии была бы собрана там, наряду с чем-то, похожим на на глубокую нос-
тальгию по минералу. Умиротворение минерала, вы знаете, до того, как бы-
ла рождена жизнь, когда все еще было статичным.
Есть та потребность.
Глубоко в теле есть та потребность в покое, в инерции -- и, прежде
всего, в прекращении этого постоянного кошмара... борьбы, действия, реа-
гирования. Все те клетки находятся под грандиозным напряжением, застав-
ляющим их бороться. Так что внизу находится желание смерти.
Имейте в виду, это исследование -- не какая-то абстракция. Это пе-
реживание через... через многие заболевания (я говорю о Матери, об исс-
ледовании Матери). В ту минуту, когда вы пытаетесь вмешиваться обычным
образом, все идет набекрень. Малейшее нарушение, и вы видите всевозмож-
ные страхи, опасения, поднимающиеся в теле, отовсюду: "О, это смерть",
"О, это рак", "О, это то и то заболевание". Мир, КИШАЩИЙ внушениями,
глубоко внизу тела.
Поэтому вы должны прорваться через все это. Вы должны прорваться
через эту иллюзию заболевания. Мы должны прорваться через... смерть.
(короткое молчание)
Но любопытно (очевидно, трудно охватить весь этот процесс), что это
как если бы вы всегда сталкивались с разрушением, чтобы найти ключ, най-
ти Силу, бо'льшую, чем сила разрушения -- чем закон разрушения, кото-
рый... КАЖЕТСЯ укоренившимся в глубинах тела.
По мере того, как вы спускаетесь через сеть всех тех последователь-
ных сетей, опутывающих тело, иногда встречаются странные вкрапления или
вплавления в теле, и внезапно, через несколько секунд, тело оказывается
в... мире, где всякий закон кажется разрушившимся, недействующим! Мир,
где все те неумолимые вещи внезапно растворяются в нечто более сильном,
чем закон смерти, более сильном, чем закон болезни, более сильном, чем
-- нечто, для чего все это ИЛЛЮЗИЯ.
Например, Мать испытывала бесчисленные сердечные атаки. Да, обычно
вы умираете от этого. Но как раз тогда, когда она была на пороге смерти,
внезапно вмешалось нечто иное, подобно нескольким секундам... света или
мощи, которая внезапно, пуф, ликвидировала кажущуюся катастрофу. И бо-
лезнь ушла! Сердечная атака была прекращена. Она больше не имела никакой
реальности.
Но затем этот опыт должен был повториться еще раз, дважды, сотни
раз, чтобы клетки тела начали привыкать к этому "иному закону", где
растворяются все старые внушения.
Тело может лишь медленно "разучивать" другую возможность.
Но фантастично то (когда у нас хватает мужества пройти через все те
слои), что мы внезапно осознаем, что все те непреклонные "законы", огра-
ничивающие нас -- законы, установленные медицинской наукой, математикой,
физикой -- все они являются грандиозной... иллюзией. Они не имеют реаль-
ности! На определенной глубине или при клеточной ЧИСТОТЕ (раз уж мы дос-
тигли истока клеточной жизни, свободного ото всех покрытий и оболочек),
на дне есть нечто, что "вне" смерти, "вне" катастроф, "вне" болезни.
Другими словами, так называемая свобода, найденная на вершине соз-
нания, может быть найдена и в теле.
Но она отыскивается короткими вдохами, как всегда, через тысячи ма-
леньких переживаний. Потому что тело очень медленно учится своей собс-
твенной свободе. Тело не верит в свою свободу -- оно верит во все свои
привычки. Оно верит во все свои заболевания; оно верит во весь медицинс-
кий распорядок: "Если я сделаю это, то произойдет то-то и то-то." Весь
наш мир -- мир, в котором мы живем -- это мир законов, причин и следс-
твий, неустанных повторений: "Если я сделаю это, то случится то и то."
Мы не осознаем, до какой степени являемся ФИЗИОЛОГИЧЕСКИМИ узниками.
Мы можем осознать, что мы -- пленники идеи, чувства, ощущения, но
мы не знаем, что... действительно являемся узниками ФИЗИОЛОГИЧЕСКИ.
И та свобода возможна.
Когда нам удается пройти через все те последовательные слои обус-
ловленности, мы достигаем свободы в глубинах тела. Мы внезапно избегаем
Закон -- так называемый Закон, которым биологи ограничивают нас. Внезап-
но возникает нечто иное.
Товарницки: Вы писали, что человек является узником некоего "аква-
риума".
Да.
Товарницки: И что нужно разрушить этот аквариум?
Да.
Мы думаем, что запредельное человека заключается либо в растворении
тела (когда мы идем в так называемый Дух), либо в совершенствовании те-
перешнего инструмента, ведущего к... сверх-рыбе в своем аквариуме, с
увеличенными плавниками или с некоторым новым волшебным орудием.
Когда-то, В Палеозойскую эру, некая рыба очутилась в пересохшей ям-
ке и, из необходимости, эти рыбы были ВЫНУЖДЕНЫ научиться другому спосо-
бу дыхания, перейти от жаберного дыхания к легочному.
Они должны были -- потому что все более и более задыхались -- они
должны были найти иной способ дыхания. Так появились на свет амфибии.
Они оставили аквариум. Они покинули СВОЙ аквариум, чтобы обнаружить, что
другая сторона аквариума не является смертью; это просто другой способ
дыхания.
Конец рыбы -- это еще не смерть. Это другой вид, это амфибии, дыша-
щие другим воздухом.
Аналогично, на пути вниз, ко дну ПСЕВДО-физиологии, которую мы зна-
ем -- что является не настоящим телом, а всего лишь ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ о те-
ле, ПРИВЫЧКОЙ тела, аквариумом, в котором мы ограничены -- на дне всего
того мы разрушаем... стеклянную стену, ограничивающую нас, и мы движемся
в иной (как бы сказать?... Это не "другой мир", этот мир ничуть не более
"другой", чем был "другим" мир, в котором высадились амфибии), мы попа-
даем в другой МАТЕРИАЛЬНЫЙ воздух, другой способ дыхания... В МАТЕРИИ.
Другой Закон.
Ясно, что закон птицы и закон рыбы -- два совершенно разных закона.
Но раз уж мы разбили этот аквариум -- не иллюзорно на вершине сознания,
а в самих глубинах тела -- раз уж мы проникли через все те слои обуслов-
ленности, то мы реально, МАТЕРИАЛЬНО, ФИЗИОЛОГИЧЕСКИ появляемся в дру-
гой... ВОЗМОЖНОСТИ БЫТИЯ -- В ТЕЛЕ.
Товарницки: И мы достигаем, как говорила Мать, того, что называется
"клеточным сознанием".
Да -- клеточное сознание, являющееся клеточной "мощностью" и кле-
точным "видением". Это совершенно новый СПОСОБ БЫТИЯ в материи. Где
смерть не имеет больше никакой силы. Где случай больше не имеет никакой
силы. Где другое видение.
Это целиком... новый и другой СПОСОБ БЫТИЯ, приходящий к жизни, ко-
торый Мать пыталась объяснить мне день за днем, в течение девятнадцати
лет.
Я слушал ее в течение девятнадцати лет.
И всякий раз те переживания были ошеломляющими для нее. Когда вы
внезапно обнаруживаете себя вне аквариума или вне сети паутин, это со-
вершенно "сбивает с толку", "бедственно" для старой физиологии, для ста-
рого способа делания вещей. Поначалу это немного напоминает сумасшест-
вие. Много людей вокруг Матери думали, что она становится помешанной.
Очень необычно вылезать из человеческой шкуры и пытаться ... освоить но-
вый способ бытия.
Что сказала бы древняя рыба, встретив первую амфибию? Что сказала
бы древняя палеозойская рептилия, встретив первого археоптерикса? Она
должна была сказать: "Это невозможно. Он сумасшедший! Это галлюцинация!
Это невозможно, невозможно, невозможно."
Так и весь наш мир, включая учеников вокруг Матери, постоянно гово-
рил: "Это невозможно, это невозможно...".
И я был единственным (теперь я осознаю это), единственным, кто ска-
зал: "Да, это возможно! Это возможно; это ЕДИНСТВЕННАЯ возможность." По-
тому что глубоко внизу во мне была -- это не вера, скорее определенный
глубокий способ дыхания -- эта уверенность: "Ну, КОНЕЧНО ЖЕ, это возмож-
но! Это даже ЕДИНСТВЕННАЯ возможность! Достаточно Упанишад, достаточно
Вед и... Библии и марксизма и всех старых человеческих сказок -- мы
должны найти НОВЫЙ СПОСОБ ДЫХАНИЯ."
И вот куда я погружался с Матерью -- погружался, да, я был там...
поистине как утопающий человек, отчаянно пытающийся... найти ИНОЙ способ
дыхания.
Товарницки: Мать обычно говорила о скорости, о свете, о "волнах с
быстротой молнии".
Я попытаюсь объяснить, в простых словах, на что может быть похоже
то другое состояние. Действительно, это нечто, о чем мы не знаем ничего.
Это нечто вообще чужое для человека. Возможно, дети смогли бы почувство-
вать или пережить это. И совсем мало взрослых знали о том другом состоя-
нии (не осознавая это).
Ведь в жизни бывают моменты, когда внезапно вы становитесь непри-
косновенными -- абсолютно ничто не может затронуть вас. Если вы находи-
тесь на поле боя, то чувствуете, что можете пройти невредимым через град
пуль. Если вы на море в разгар шторма, то смеетесь и знаете, что, как бы
там ни было, вы пройдете через грандиозные волны. К вам подсылаются
убийцы, но нечто в вас остается столь СОВЕРШЕННО спокойным, как если бы
просто разыгрывалась комедия -- так что они не могут и тронуть вас. И,
действительно, убийцы не могут и притронуться к вам.
В той или иной форме множество людей имели это переживание: внезап-
но вы вне "Закона". Вы вне всего того, что кажется неизбежным -- вы
проскакиваете через ячейки сети. И все те, кто имел это переживание,
рассказывают, что это было... не то, что хорошее расположение духа, а
как бы выстрел адреналина, и вы внезапно наполняетесь непобедимой энер-
гией. Нечто очень простое и очень радостное. Но, главным образом, очень
простое. Нечто подобное детскому простодушию, которое говорит: "Нет,
нет, нет, нет. Это невозможно; это не может случиться."
Да, в том уже есть указание на другое состояние. Иными словами, те
существа, которые имели переживание этого рода, проскочили через слои
обусловленности, страха, всего "случится это или то", "это возможно, то
невозможно" -- в течение нескольких секунд милости они проскочили через
сеть, и поэтому ничто их не затронуло. Ничто не могло прикоснуться к ним.
Вот каким является это переживание.
Иными словами, прорвавшись через все те эволюционные слои, вы вне-
запно ПОЯВЛЯЕТЕСЬ, в глубинах тела, в нечто, где старые законы мира
БОЛЬШЕ НЕ имеют силы. И вы осознаете, что их сила была ничем иным, как
грандиозным коллективным внушением -- и СТАРОЙ привычкой. Но ПРОСТО при-
вычкой.
Нет "законов"; там лишь допотопные привычки.
И все дело заключается в том, чтобы пробиться через те привычки.
Так что иногда, в человеческой жизни, бывают секунды, когда чувс-
твуешь: "Ах, я проскочил!"
Но то состояние должно дойти до точки, когда оно спонтанно и ес-
тественно переживается телом, что означает его освобождение от всякой
обусловленности. Тогда вы появляетесь в нечто фантастическом. Но реально
фантастическом!... Хотя я считаю, что и первое парение птицы в воздухе
тоже было фантастическим. Все же был момент, когда древняя рептилия под-
нялась в воздух и стала птицей.
Вы видите, что следующий шаг в эволюции не имеет ничего общего с
твоением сверх-философий, сверх-Бетховенов или супраэлектронных машин.
Он связан с ФИЗИОЛОГИЧЕСКИМ обретением -- потому что эволюция физиологи-
ческая -- обретением физиологически НОВОГО СОСТОЯНИЯ В МАТЕРИИ -- не в
чистом Духе.
Но затем вы замечаете нечто совершенно необычное, связанное с телом
(на самом деле, может быть, со всей жизнью), что заключается в том, что
препятствие ЯВЛЯЕТСЯ рычагом: найти стену, узнать, где стена -- значит,
быть способным прорваться через нее.
Медицина и биология "классифицировали" препятствия -- они кристал-
лизовали препятствия и возвели их в ранг закона -- тогда как это только
средства. Они -- рычаги. Если есть стена, то это означает, что существу-
ет и другая сторона стены. Если есть невозможность, то существует и воз-
можность. Не может быть иначе. И поэтому величайшая трудность состоит в
том, чтобы найти ГДЕ находится стена.
Но все те препятствия -- те заболевания, которые кажутся неизлечи-
мыми, смерть, тяжесть, любой и каждый наш закон, так дотошно классифици-
рованы и узаконены как препятствия, то есть, как неоспоримые пределы на-
шего аквариума -- являются, в действительности, средствами.
Если вы УПИРАЕТЕСЬ в препятствие (вы должны в него упереться), если
вы упираетесь в препятствие вместо того... вместо того, чтобы естествен-
но принимать вещи; если жизнь, как вы ее знаете, ПЕРЕСТАЕТ быть естест-
венной, если вы натыкаетесь на препятствие повсюду, то вы можете преодо-
леть его.
И как раз это делала Мать. Всякий раз был Закон, Невозможность --
для нее не существовало того "закона" или той "невозможности". И именно
потому что она имела отвагу прорваться через все эти... грандиозные им-
перативы, вы знаете, которые ТЯГОТЯТ сознание тела -- все препятствия,
эти "вы не сможете сделать это", вся та кишащая смерть со своими притя-
гательными медицинскими масками -- именно потому что она имела отвагу
прорваться через все это, НАДАВЛИВАТЬ на все препятствия, именно поэтому
она прорывалась, в конечном итоге, лишь для того, чтобы осознать, что
так называемые законы были просто нашим... способом разметки определен-
ного аквариума, и что на другой стороне находится иная возможность бы-
тия.
Затем глубоко внутри тела вы обнаруживаете нечто... очень похожее
-- неожиданно похожее -- на то, что вы находите на вершине сознания, в
величественных просторах, на вершине бытия -- но вы обнаруживаете это
физиологически, в клетках.
Тело сделано из материи.
А что такое материя?
Мы думаем, что она ограничена каким-то частным телом, но это не
так! Ученые знают это. Материя представляет собой континуум; нет нигде
отделения. Электромагнитные волны повсюду одновременно, во всем.
И так тело Матери начало переживать поистине фантастические вещи, о
которых она доверительно мне рассказывала, потому что знала, что я не
считаю ее сумасшедшей. Она чувствовала, что МОГЛА беседовать со мной,
тогда как другим не могла сказать и слова. Она могла, потому что знала,
что после того... удушения, которое я пережил, для меня ВСЕ было возмож-
ным. Или же я ХОТЕЛ, чтобы все было возможным.
И так, в глубине того "чистого" клеточного сознания, свободного ото
всех покрытий, мы начинаем прикасаться к поистине фантастическим вещам
-- материально фантастическим -- которые в действительности параллельны
многим открытиям современной физики.
В частности, мы осознаем, что сознание тела ни В МАЛЕЙШЕЙ СТЕПЕНИ
не ограничено каким-то частным телом; оно одновременно повсюду. И только
мы ограничены в иллюзорной физиологии. Когда мы вступаем в контакт с тем
клеточным сознанием глубоко внутри тела, там больше нет "одного тела";
неожиданно... там весь мир.
Поэтому Мать обычно имела фантастические переживания. Что-то проис-
ходило в Нью-Йорке, Париже, Нью-Дельфи или где бы там ни было, и она бы-
ла ТАМ -- она была там ФИЗИЧЕСКИ. Сознание ЕЕ ТЕЛА (это не было видением
психического, переживаемым через так называемый третий глаз), именно это
тело... сообщалось одновременно со всем.
Есть клеточное сознание, которое не ограничено. Материя как... даже
как видят ее физики, не ограничена -- она в движении, совершенно непре-
рывна везде. То тело внезапно оказывается без границ! Оно ЗНАЕТ все. Оно
НАХОДИТСЯ повсюду. Оно ЖИВЕТ везде. Это как бы вездесущее сознание.
Одновременно пленительно и опасно говорить об этих фантастических
переживаниях, потому что на самом деле они гораздо проще, чем мы думаем.
Новое существо -- это не актер вторых ролей.
Трудно описать на земной шкале ту простоту. Но ее можно ПЕРЕЖИТЬ. И
именно это Мать пыталась передать -- передать мне.
Это можно пережить.
В тот момент, вы понимаете, больше нет... больше нет ни малейшего
смысла в маленьком "я", маленьком человеческом эго с его "мощностями" и
фантастическими "видениями".
Клеточное сознание похоже на детское сознание. Оно очень простодуш-
ное. Это... чрезвычайно простое. Это изначальная простота мира. Поэтому
это сознание проходит через все и ощущает себя везде "как дома": в бы-
линке, в ветре, и особенно в страдании, в ужасном страдании мира. Это
болезненно.
Разумеется, в этом есть фантастические стороны. Чувствовать, что мы
являемся горой, рекой, лесом -- все это... высокопарно. В действитель-
ности, есть определенная простота, которая заставляет нас быть повсюду,
быть частью всего, одним со всем... Почему? Потому что подобно тому, как
есть только одна Материя, есть и только одно Сознание.
Но то Сознание тождества не находится в маленькой точке бытия, ис-
чезающей в сонном блаженстве. Его можно обнаружить в тотальном физичес-
ком тождестве, в котором... не только вы участвуете во всем, но вы ЯВЛЯ-
ЕТЕСЬ всем -- вы дышите со всем. Вы в одной пульсации сердца со всем су-
щим.
И вы составляете ту же боль со многими болями.
Товарницки: Воспринимала ли она волны?
Она не "воспринимала" (абсурдно так говорить); она БЫЛА подобна
волнам, распространяющимся со скоростью света, везде, мгновенно, так
быстро, как если бы они были абсолютно неподвижны.
Здесь мы поистине вступаем в новый вид физики. И первое изменение
той новой физики состоит в том, что само ощущение ВРЕМЕНИ другое. Мы жи-
вем со скоростью... которая не является той скоростью, к которой мы при-
выкли.
(короткое молчание)
То сознание (то есть, сознание тела), мгновенно расширяясь во всем
физическом континууме, не распространяется с обычной человеческой ско-
ростью -- там другое ощущение времени.
Так, мы понимаем, что если мы способны ЖИТЬ в том другом "времени"
или с той другой скоростью, то меняется старый закон тела: "привязки"
жизни ко времени больше не существует. Нам уже больше не 82 года + 1
день + 2 дня + 3дня. Другая физиология начинает... появляться -- начина-
ет появляться новый способ БЫТИЯ.
Но... вот где мы начинаем соразмеряться не только с риском и край-
ним сумасшествием такой попытки -- двигаться к новому виду -- но так же
Мать исследовала. Это вовсе не имеет ничего общего с учением.
В течение некоторого времени она прилагала усилия, чтобы говорить
ученикам: "Не так -- вот так. Вы должны... делать это и делать то." Но
как только эта стадия была пройдена, Мать стала исследователем нового
вида.
Так что она не знала!
Мать не знала пути!
И что в самом деле невероятно -- и то, что захватило мою жизнь --
это то, что по некоторой непостижимой милости она сделала меня свидете-
лем или поверенным в ее исследования. То есть, она доверяла мне все свои
сомнения, вопросы, кажущиеся неудачи -- все.
Она начала говорить со мной тем же образом, как разговаривают с ре-
бенком, вы знаете, как бы рассказывая ему истории. Я мог задавать ей лю-
бые вопросы, которые только приходили мне на ум. Она отвечала на все мои
вопросы. И медленно, медленно вводила она меня в свое исследование. Как
если бы она хотела пригласить меня, человеческое дитя, принять участие в
процессе того, что придет ПОСЛЕ человека -- как выходить ЗА ПРЕДЕЛЫ че-
ловека.
Но она не знала пути.
Она начала йогу в теле в возрасте восьмидесяти лет.
И, возможно, она начала ее из-за любви, потому что тот, кого она
любила, Шри Ауробиндо, ушел. Он "умер", как они говорят.
Поэтому смерть была врагом.
Казалось, что смерть в конце концов поглощает Любовь -- что послед-
нее слово всегда остается за смертью.
Так что она как бы хотела ВЫРВАТЬ Шри Ауробиндо из рук смерти, так
сказать, или сорвать маску смерти, чтобы увидеть, что за ней. Это немно-
го напоминает историю Орфея и Эвридики.
Что же было за ней?
К чему смерть?
Так она взяла меня с собой в то исследование, под тем или иным
предлогом. В начале она обычно звала меня и садилась в кресло с высокой
спинкой. А я садился на ковер и слушал ее. Но, что самое важное, ма-
ло-помалу она начала рассказывать мне о своем собственном опыте.
Так чем же является эта йога "в теле"?
Обычно мы думаем, что тело -- это самая простая вещь в мире; именно
наше тело. Это... нечто знакомое.
Но как эта кажущаяся столь известной вещь собирается произвести
нечто другое, а не скопировать ту же самую субстанцию?
Биологи скажут: "Это просто. Изменение в структуре ДНК может выз-
вать мутации." Но все то, что мы знаем об этих мутациях, это нечто чудо-
вищное. "Под воздействием космических лучей может измениться последова-
тельность аминокислот, тогда возможна мутация." Но на все это уходят ты-
сячи и тысячи лет.
Так где же решение, если биологи говорят, что мы никогда не произ-
ведем что-либо отличное от человеческого существа?
Возможно, просто сверхчеловеческое существо в интеллектуальном
смысле. Или же физиологического монстра.
Но как может возникнуть иной вид?
Биология не дает ответа. Она говорит: "Комбинация определенных мо-
лекул может, после многих тысячелетий, привести к некоторой мутации, ко-
тороая породит другие мутации, которые, возможно, породят иной вид."
Хорошо, это было... во время, это был 1960 год. Тогда уже было со-
вершенно ясно, что мир не сможет ждать тысячелетия. Проблема висела в
воздухе. И ответ должен был быть найден.
И где же в "теле" был ответ, ведь биология не могла его дать (*).
Чем же на самом деле является "тело"?
Оно кажется чем-то крайне простым, но это как раз та вещь, которую
мы нисколько не знаем. Это единственная вещь, о которой мы не знаем ни-
чего.
Что мы в самом деле знаем о нашем теле? Мы завернуты в кучу после-
довательных слоев. И мы живем, главным образом, в верхнем слое, менталь-
ном, интеллектуальном слое. В действительности вся наша жизнь проходит в
разуме. Мы никогда непосредственно не соприкасаемся с телом -- мы прика-
саемся к нему ЧЕРЕЗ всевозможные идеи и привычки. Но что мы знаем о сво-
ем теле, КАК ОНО ЕСТЬ?
Значит, если мы хотим открыть то тело "как оно есть", биологию "как
она есть" -- не через микроскоп, а как тело живет -- мы должны начать,
очевидно, с проникновения через тот ментальный "слой". Тот первый слой,
выраженный всем шумом наших идей, суждений, всего, в чем мы постоянно
живем, включая все ментальные внушения, каждое... возможное внушение --
________________________________________________________________________
(*) По правде говоря, в сентябре 1988 г. биологи неожиданно натолк-
нулись на новый "факт". "В дерзком вызове, брошенном эволюционной тео-
рии", -- пишет Бостон Глоуб, -- "две группы ученых утверждают, что прос-
тейшме организмы могут перегруппировывать собственные гены под воздейс-
твием окружающей среды. Новые эксперименты показывают, что даже однокле-
точные организмы могут накапливать некий опыт и благодаря этому `выби-
рать, какие мутации следует вызвать', -- говорит гарвардская школа исс-
ледований...". Кажется, что бактерия делает нечто, казавшееся до сих пор
немыслимым", -- подтверждает д-р Джон Кейрнс, лидер гарвардской группы.
"Я полагаю, что если клетки развили механизм, позволяющий им это делать,
то и высшим организмам было бы весьма благоприятно перенять эту способ-
ность [в ходе эволюционного процесса]. Но это всего лишь спекуляции, а
не наука."
вся жизнь, в которой мы ограничены.
Тот слой является ПЕРВЫМ слоем, через который нужно прорваться,
чтобы подойти ближе к телу. Сначала мы должны начать с того, чтобы ути-
хомирить весь тот ментальный шум, который обволакивает наше тело.
Затем, если вы продолжите тот "спуск" -- "путь нисхождения", как
она называла его -- то встретите ВТОРОЙ слой, являющийся эмоциональным
слоем. Это все чувства, которые мы имеем, все эмоциональные реакции, ко-
торые мы имеем. Это целый кишащий мир и несколько более упорный, чем ин-
теллеткуальный слой. Но и этот слой также постоянно обуславливает наше
существование. И он покрывает все тело. Подобно паутине, опутывающей те-
ло. Как мы сможем увидеть что-то в "клеточной среде", так сказать, пока
она затемнена и покрыта всеми теми слоями? Мы должны прорваться через
эти слои.
И поэтому необходимо прорваться также через вторую паутину, второй
слой эмоций и чувств, чтобы достичь тела.
И спуск становится все более и более трудным. То есть, мы должны
успокоить в себе весь тот эмоциональный шум, все те реакции, которые мы
с трудом осознаем, потому что они приходят к нам так естественно.
Затем мы наталкиваемся на ТРЕТИЙ слой. Это слой всех "ощущений". Мы
подобрались очень близко к телу. Все ощущения тела, его спонтанные реак-
ции: страх, беспокойство, агрессия... Мы открыли целый кишащий мир, ко-
торый не имеет ничего общего с самим телом. Это просто ПРИВЫЧКИ, которые
были взращены в теле -- привычки, взращенные воспитанием или развитые в
силу атавизма, привычки, приходящие из нашего окружения. Мы думаем, что
НЕ МОЖЕМ сделать это или то; это не возможно. Мы НЕ МОЖЕМ есть это или
то; мы НЕ МОЖЕМ жить при высокой температуре; мы НЕ МОЖЕМ... Тело окру-
жено громадным слоем, состоящим из "вы не можете, вы не можете, вы не
должны", "это невозможно, это невозможно, а то возможно". Мы живем в
грандиозной обусловленности.
В этот момент мы начинаем приближаться к нечто... очень (как бы вы-
разиться?) интенсивному, острому, опасному.
Мы начинаем приближаться к корням... смерти тела.
Мы осознаем, что если хотим взаимодействовать с теми микроскопичес-
кими привычками, покрывающими нашу клеточную субстанцию -- наше тело --
если мы начнем взаимодействовать с этим, что же, это вызовет протест в
теле, панику, страх.
И, наконец, мы достигли дна: желание, ЗОВ смерти. Как если бы глу-
боко внизу сознания (почти касаясь тела; я не говорю, что в теле, потому
что мы еще не в самом теле) было бы нечто ЖАЖДУЩЕЕ смерти -- нечто, для
чего жизнь является как бы катастрофой. Потому что жизнь означает непре-
рывную борьбу, напряжение, вбирание, отвержение -- жизнь - это как бы
постоянная угроза.
Таким образом, глубоко в теле мы встречаем некое желание покоя,
встречаем инерцию. Как если бы вся память о прежнем эволюционном разви-
тии была бы собрана там, наряду с чем-то, похожим на на глубокую нос-
тальгию по минералу. Умиротворение минерала, вы знаете, до того, как бы-
ла рождена жизнь, когда все еще было статичным.
Есть та потребность.
Глубоко в теле есть та потребность в покое, в инерции -- и, прежде
всего, в прекращении этого постоянного кошмара... борьбы, действия, реа-
гирования. Все те клетки находятся под грандиозным напряжением, застав-
ляющим их бороться. Так что внизу находится желание смерти.
Имейте в виду, это исследование -- не какая-то абстракция. Это пе-
реживание через... через многие заболевания (я говорю о Матери, об исс-
ледовании Матери). В ту минуту, когда вы пытаетесь вмешиваться обычным
образом, все идет набекрень. Малейшее нарушение, и вы видите всевозмож-
ные страхи, опасения, поднимающиеся в теле, отовсюду: "О, это смерть",
"О, это рак", "О, это то и то заболевание". Мир, КИШАЩИЙ внушениями,
глубоко внизу тела.
Поэтому вы должны прорваться через все это. Вы должны прорваться
через эту иллюзию заболевания. Мы должны прорваться через... смерть.
(короткое молчание)
Но любопытно (очевидно, трудно охватить весь этот процесс), что это
как если бы вы всегда сталкивались с разрушением, чтобы найти ключ, най-
ти Силу, бо'льшую, чем сила разрушения -- чем закон разрушения, кото-
рый... КАЖЕТСЯ укоренившимся в глубинах тела.
По мере того, как вы спускаетесь через сеть всех тех последователь-
ных сетей, опутывающих тело, иногда встречаются странные вкрапления или
вплавления в теле, и внезапно, через несколько секунд, тело оказывается
в... мире, где всякий закон кажется разрушившимся, недействующим! Мир,
где все те неумолимые вещи внезапно растворяются в нечто более сильном,
чем закон смерти, более сильном, чем закон болезни, более сильном, чем
-- нечто, для чего все это ИЛЛЮЗИЯ.
Например, Мать испытывала бесчисленные сердечные атаки. Да, обычно
вы умираете от этого. Но как раз тогда, когда она была на пороге смерти,
внезапно вмешалось нечто иное, подобно нескольким секундам... света или
мощи, которая внезапно, пуф, ликвидировала кажущуюся катастрофу. И бо-
лезнь ушла! Сердечная атака была прекращена. Она больше не имела никакой
реальности.
Но затем этот опыт должен был повториться еще раз, дважды, сотни
раз, чтобы клетки тела начали привыкать к этому "иному закону", где
растворяются все старые внушения.
Тело может лишь медленно "разучивать" другую возможность.
Но фантастично то (когда у нас хватает мужества пройти через все те
слои), что мы внезапно осознаем, что все те непреклонные "законы", огра-
ничивающие нас -- законы, установленные медицинской наукой, математикой,
физикой -- все они являются грандиозной... иллюзией. Они не имеют реаль-
ности! На определенной глубине или при клеточной ЧИСТОТЕ (раз уж мы дос-
тигли истока клеточной жизни, свободного ото всех покрытий и оболочек),
на дне есть нечто, что "вне" смерти, "вне" катастроф, "вне" болезни.
Другими словами, так называемая свобода, найденная на вершине соз-
нания, может быть найдена и в теле.
Но она отыскивается короткими вдохами, как всегда, через тысячи ма-
леньких переживаний. Потому что тело очень медленно учится своей собс-
твенной свободе. Тело не верит в свою свободу -- оно верит во все свои
привычки. Оно верит во все свои заболевания; оно верит во весь медицинс-
кий распорядок: "Если я сделаю это, то произойдет то-то и то-то." Весь
наш мир -- мир, в котором мы живем -- это мир законов, причин и следс-
твий, неустанных повторений: "Если я сделаю это, то случится то и то."
Мы не осознаем, до какой степени являемся ФИЗИОЛОГИЧЕСКИМИ узниками.
Мы можем осознать, что мы -- пленники идеи, чувства, ощущения, но
мы не знаем, что... действительно являемся узниками ФИЗИОЛОГИЧЕСКИ.
И та свобода возможна.
Когда нам удается пройти через все те последовательные слои обус-
ловленности, мы достигаем свободы в глубинах тела. Мы внезапно избегаем
Закон -- так называемый Закон, которым биологи ограничивают нас. Внезап-
но возникает нечто иное.
Товарницки: Вы писали, что человек является узником некоего "аква-
риума".
Да.
Товарницки: И что нужно разрушить этот аквариум?
Да.
Мы думаем, что запредельное человека заключается либо в растворении
тела (когда мы идем в так называемый Дух), либо в совершенствовании те-
перешнего инструмента, ведущего к... сверх-рыбе в своем аквариуме, с
увеличенными плавниками или с некоторым новым волшебным орудием.
Когда-то, В Палеозойскую эру, некая рыба очутилась в пересохшей ям-
ке и, из необходимости, эти рыбы были ВЫНУЖДЕНЫ научиться другому спосо-
бу дыхания, перейти от жаберного дыхания к легочному.
Они должны были -- потому что все более и более задыхались -- они
должны были найти иной способ дыхания. Так появились на свет амфибии.
Они оставили аквариум. Они покинули СВОЙ аквариум, чтобы обнаружить, что
другая сторона аквариума не является смертью; это просто другой способ
дыхания.
Конец рыбы -- это еще не смерть. Это другой вид, это амфибии, дыша-
щие другим воздухом.
Аналогично, на пути вниз, ко дну ПСЕВДО-физиологии, которую мы зна-
ем -- что является не настоящим телом, а всего лишь ПРЕДСТАВЛЕНИЕМ о те-
ле, ПРИВЫЧКОЙ тела, аквариумом, в котором мы ограничены -- на дне всего
того мы разрушаем... стеклянную стену, ограничивающую нас, и мы движемся
в иной (как бы сказать?... Это не "другой мир", этот мир ничуть не более
"другой", чем был "другим" мир, в котором высадились амфибии), мы попа-
даем в другой МАТЕРИАЛЬНЫЙ воздух, другой способ дыхания... В МАТЕРИИ.
Другой Закон.
Ясно, что закон птицы и закон рыбы -- два совершенно разных закона.
Но раз уж мы разбили этот аквариум -- не иллюзорно на вершине сознания,
а в самих глубинах тела -- раз уж мы проникли через все те слои обуслов-
ленности, то мы реально, МАТЕРИАЛЬНО, ФИЗИОЛОГИЧЕСКИ появляемся в дру-
гой... ВОЗМОЖНОСТИ БЫТИЯ -- В ТЕЛЕ.
Товарницки: И мы достигаем, как говорила Мать, того, что называется
"клеточным сознанием".
Да -- клеточное сознание, являющееся клеточной "мощностью" и кле-
точным "видением". Это совершенно новый СПОСОБ БЫТИЯ в материи. Где
смерть не имеет больше никакой силы. Где случай больше не имеет никакой
силы. Где другое видение.
Это целиком... новый и другой СПОСОБ БЫТИЯ, приходящий к жизни, ко-
торый Мать пыталась объяснить мне день за днем, в течение девятнадцати
лет.
Я слушал ее в течение девятнадцати лет.
И всякий раз те переживания были ошеломляющими для нее. Когда вы
внезапно обнаруживаете себя вне аквариума или вне сети паутин, это со-
вершенно "сбивает с толку", "бедственно" для старой физиологии, для ста-
рого способа делания вещей. Поначалу это немного напоминает сумасшест-
вие. Много людей вокруг Матери думали, что она становится помешанной.
Очень необычно вылезать из человеческой шкуры и пытаться ... освоить но-
вый способ бытия.
Что сказала бы древняя рыба, встретив первую амфибию? Что сказала
бы древняя палеозойская рептилия, встретив первого археоптерикса? Она
должна была сказать: "Это невозможно. Он сумасшедший! Это галлюцинация!
Это невозможно, невозможно, невозможно."
Так и весь наш мир, включая учеников вокруг Матери, постоянно гово-
рил: "Это невозможно, это невозможно...".
И я был единственным (теперь я осознаю это), единственным, кто ска-
зал: "Да, это возможно! Это возможно; это ЕДИНСТВЕННАЯ возможность." По-
тому что глубоко внизу во мне была -- это не вера, скорее определенный
глубокий способ дыхания -- эта уверенность: "Ну, КОНЕЧНО ЖЕ, это возмож-
но! Это даже ЕДИНСТВЕННАЯ возможность! Достаточно Упанишад, достаточно
Вед и... Библии и марксизма и всех старых человеческих сказок -- мы
должны найти НОВЫЙ СПОСОБ ДЫХАНИЯ."
И вот куда я погружался с Матерью -- погружался, да, я был там...
поистине как утопающий человек, отчаянно пытающийся... найти ИНОЙ способ
дыхания.
Товарницки: Мать обычно говорила о скорости, о свете, о "волнах с
быстротой молнии".
Я попытаюсь объяснить, в простых словах, на что может быть похоже
то другое состояние. Действительно, это нечто, о чем мы не знаем ничего.
Это нечто вообще чужое для человека. Возможно, дети смогли бы почувство-
вать или пережить это. И совсем мало взрослых знали о том другом состоя-
нии (не осознавая это).
Ведь в жизни бывают моменты, когда внезапно вы становитесь непри-
косновенными -- абсолютно ничто не может затронуть вас. Если вы находи-
тесь на поле боя, то чувствуете, что можете пройти невредимым через град
пуль. Если вы на море в разгар шторма, то смеетесь и знаете, что, как бы
там ни было, вы пройдете через грандиозные волны. К вам подсылаются
убийцы, но нечто в вас остается столь СОВЕРШЕННО спокойным, как если бы
просто разыгрывалась комедия -- так что они не могут и тронуть вас. И,
действительно, убийцы не могут и притронуться к вам.
В той или иной форме множество людей имели это переживание: внезап-
но вы вне "Закона". Вы вне всего того, что кажется неизбежным -- вы
проскакиваете через ячейки сети. И все те, кто имел это переживание,
рассказывают, что это было... не то, что хорошее расположение духа, а
как бы выстрел адреналина, и вы внезапно наполняетесь непобедимой энер-
гией. Нечто очень простое и очень радостное. Но, главным образом, очень
простое. Нечто подобное детскому простодушию, которое говорит: "Нет,
нет, нет, нет. Это невозможно; это не может случиться."
Да, в том уже есть указание на другое состояние. Иными словами, те
существа, которые имели переживание этого рода, проскочили через слои
обусловленности, страха, всего "случится это или то", "это возможно, то
невозможно" -- в течение нескольких секунд милости они проскочили через
сеть, и поэтому ничто их не затронуло. Ничто не могло прикоснуться к ним.
Вот каким является это переживание.
Иными словами, прорвавшись через все те эволюционные слои, вы вне-
запно ПОЯВЛЯЕТЕСЬ, в глубинах тела, в нечто, где старые законы мира
БОЛЬШЕ НЕ имеют силы. И вы осознаете, что их сила была ничем иным, как
грандиозным коллективным внушением -- и СТАРОЙ привычкой. Но ПРОСТО при-
вычкой.
Нет "законов"; там лишь допотопные привычки.
И все дело заключается в том, чтобы пробиться через те привычки.
Так что иногда, в человеческой жизни, бывают секунды, когда чувс-
твуешь: "Ах, я проскочил!"
Но то состояние должно дойти до точки, когда оно спонтанно и ес-
тественно переживается телом, что означает его освобождение от всякой
обусловленности. Тогда вы появляетесь в нечто фантастическом. Но реально
фантастическом!... Хотя я считаю, что и первое парение птицы в воздухе
тоже было фантастическим. Все же был момент, когда древняя рептилия под-
нялась в воздух и стала птицей.
Вы видите, что следующий шаг в эволюции не имеет ничего общего с
твоением сверх-философий, сверх-Бетховенов или супраэлектронных машин.
Он связан с ФИЗИОЛОГИЧЕСКИМ обретением -- потому что эволюция физиологи-
ческая -- обретением физиологически НОВОГО СОСТОЯНИЯ В МАТЕРИИ -- не в
чистом Духе.
Но затем вы замечаете нечто совершенно необычное, связанное с телом
(на самом деле, может быть, со всей жизнью), что заключается в том, что
препятствие ЯВЛЯЕТСЯ рычагом: найти стену, узнать, где стена -- значит,
быть способным прорваться через нее.
Медицина и биология "классифицировали" препятствия -- они кристал-
лизовали препятствия и возвели их в ранг закона -- тогда как это только
средства. Они -- рычаги. Если есть стена, то это означает, что существу-
ет и другая сторона стены. Если есть невозможность, то существует и воз-
можность. Не может быть иначе. И поэтому величайшая трудность состоит в
том, чтобы найти ГДЕ находится стена.
Но все те препятствия -- те заболевания, которые кажутся неизлечи-
мыми, смерть, тяжесть, любой и каждый наш закон, так дотошно классифици-
рованы и узаконены как препятствия, то есть, как неоспоримые пределы на-
шего аквариума -- являются, в действительности, средствами.
Если вы УПИРАЕТЕСЬ в препятствие (вы должны в него упереться), если
вы упираетесь в препятствие вместо того... вместо того, чтобы естествен-
но принимать вещи; если жизнь, как вы ее знаете, ПЕРЕСТАЕТ быть естест-
венной, если вы натыкаетесь на препятствие повсюду, то вы можете преодо-
леть его.
И как раз это делала Мать. Всякий раз был Закон, Невозможность --
для нее не существовало того "закона" или той "невозможности". И именно
потому что она имела отвагу прорваться через все эти... грандиозные им-
перативы, вы знаете, которые ТЯГОТЯТ сознание тела -- все препятствия,
эти "вы не сможете сделать это", вся та кишащая смерть со своими притя-
гательными медицинскими масками -- именно потому что она имела отвагу
прорваться через все это, НАДАВЛИВАТЬ на все препятствия, именно поэтому
она прорывалась, в конечном итоге, лишь для того, чтобы осознать, что
так называемые законы были просто нашим... способом разметки определен-
ного аквариума, и что на другой стороне находится иная возможность бы-
тия.
Затем глубоко внутри тела вы обнаруживаете нечто... очень похожее
-- неожиданно похожее -- на то, что вы находите на вершине сознания, в
величественных просторах, на вершине бытия -- но вы обнаруживаете это
физиологически, в клетках.
Тело сделано из материи.
А что такое материя?
Мы думаем, что она ограничена каким-то частным телом, но это не
так! Ученые знают это. Материя представляет собой континуум; нет нигде
отделения. Электромагнитные волны повсюду одновременно, во всем.
И так тело Матери начало переживать поистине фантастические вещи, о
которых она доверительно мне рассказывала, потому что знала, что я не
считаю ее сумасшедшей. Она чувствовала, что МОГЛА беседовать со мной,
тогда как другим не могла сказать и слова. Она могла, потому что знала,
что после того... удушения, которое я пережил, для меня ВСЕ было возмож-
ным. Или же я ХОТЕЛ, чтобы все было возможным.
И так, в глубине того "чистого" клеточного сознания, свободного ото
всех покрытий, мы начинаем прикасаться к поистине фантастическим вещам
-- материально фантастическим -- которые в действительности параллельны
многим открытиям современной физики.
В частности, мы осознаем, что сознание тела ни В МАЛЕЙШЕЙ СТЕПЕНИ
не ограничено каким-то частным телом; оно одновременно повсюду. И только
мы ограничены в иллюзорной физиологии. Когда мы вступаем в контакт с тем
клеточным сознанием глубоко внутри тела, там больше нет "одного тела";
неожиданно... там весь мир.
Поэтому Мать обычно имела фантастические переживания. Что-то проис-
ходило в Нью-Йорке, Париже, Нью-Дельфи или где бы там ни было, и она бы-
ла ТАМ -- она была там ФИЗИЧЕСКИ. Сознание ЕЕ ТЕЛА (это не было видением
психического, переживаемым через так называемый третий глаз), именно это
тело... сообщалось одновременно со всем.
Есть клеточное сознание, которое не ограничено. Материя как... даже
как видят ее физики, не ограничена -- она в движении, совершенно непре-
рывна везде. То тело внезапно оказывается без границ! Оно ЗНАЕТ все. Оно
НАХОДИТСЯ повсюду. Оно ЖИВЕТ везде. Это как бы вездесущее сознание.
Одновременно пленительно и опасно говорить об этих фантастических
переживаниях, потому что на самом деле они гораздо проще, чем мы думаем.
Новое существо -- это не актер вторых ролей.
Трудно описать на земной шкале ту простоту. Но ее можно ПЕРЕЖИТЬ. И
именно это Мать пыталась передать -- передать мне.
Это можно пережить.
В тот момент, вы понимаете, больше нет... больше нет ни малейшего
смысла в маленьком "я", маленьком человеческом эго с его "мощностями" и
фантастическими "видениями".
Клеточное сознание похоже на детское сознание. Оно очень простодуш-
ное. Это... чрезвычайно простое. Это изначальная простота мира. Поэтому
это сознание проходит через все и ощущает себя везде "как дома": в бы-
линке, в ветре, и особенно в страдании, в ужасном страдании мира. Это
болезненно.
Разумеется, в этом есть фантастические стороны. Чувствовать, что мы
являемся горой, рекой, лесом -- все это... высокопарно. В действитель-
ности, есть определенная простота, которая заставляет нас быть повсюду,
быть частью всего, одним со всем... Почему? Потому что подобно тому, как
есть только одна Материя, есть и только одно Сознание.
Но то Сознание тождества не находится в маленькой точке бытия, ис-
чезающей в сонном блаженстве. Его можно обнаружить в тотальном физичес-
ком тождестве, в котором... не только вы участвуете во всем, но вы ЯВЛЯ-
ЕТЕСЬ всем -- вы дышите со всем. Вы в одной пульсации сердца со всем су-
щим.
И вы составляете ту же боль со многими болями.
Товарницки: Воспринимала ли она волны?
Она не "воспринимала" (абсурдно так говорить); она БЫЛА подобна
волнам, распространяющимся со скоростью света, везде, мгновенно, так
быстро, как если бы они были абсолютно неподвижны.
Здесь мы поистине вступаем в новый вид физики. И первое изменение
той новой физики состоит в том, что само ощущение ВРЕМЕНИ другое. Мы жи-
вем со скоростью... которая не является той скоростью, к которой мы при-
выкли.
(короткое молчание)
То сознание (то есть, сознание тела), мгновенно расширяясь во всем
физическом континууме, не распространяется с обычной человеческой ско-
ростью -- там другое ощущение времени.
Так, мы понимаем, что если мы способны ЖИТЬ в том другом "времени"
или с той другой скоростью, то меняется старый закон тела: "привязки"
жизни ко времени больше не существует. Нам уже больше не 82 года + 1
день + 2 дня + 3дня. Другая физиология начинает... появляться -- начина-
ет появляться новый способ БЫТИЯ.
Но... вот где мы начинаем соразмеряться не только с риском и край-
ним сумасшествием такой попытки -- двигаться к новому виду -- но так же