Щедрина Алла. Право вредности

   — Откуда тогда известно, что оно есть? — поинтересовался Роджер.
   — Тойди говорит о колдунье, живущей около болот чуть ли не века, и, мол, от нее-то и известно про Озеро. Теперь главное. Это Озеро является местом паломничества стариков, неизлечимо больных и тех, кто не смог добиться в жизни желаемого.
   Арика бросила на него встревоженный взгляд.
   — Термин «паломничество» вообще-то предполагает возвращение, — заметил Роджер. — Судя же по тому, что Озера никто из живых не видел…
   — Да. К Озеру уходят навсегда. Считается, что оно — переход в другой мир, где можно начать жизнь заново. Тойди говорит, что через определенный, обычно очень маленький, промежуток времени, после того, как паломник уходит к Озеру, его близкие каким-то образом ощущают, что он «перешел». То есть с ним все в порядке, но в этом мире он больше не присутствует. Тойди знал, что Ника собирается совершить «переход», но он очень обеспокоен — уже прошло много времени, а факта «перехода» он не чувствует.
   — А он что, уже имел опыт?..
   — Отец, бабушка, оба деда и, наконец, мать.
   — Чудненько, — пробормотала Арика, — Но почему Тойди сразу тебе не рассказал?
   — Существует строгий запрет на передачу информации об Озере инопланетникам. Коими считаются все чужаки до третьего поколения включительно. Тот, кто нарушит этот запрет, никогда не сможет воспользоваться «благодатью Озера».
   — Умеешь ты уговаривать.
   — Если бы, — буркнул колдун. — Пришлось применять магию. Так что не упоминайте эту тему при Тойди — я вроде бы стер наш разговор достаточно хорошо, но кто его знает. Я искал что-нибудь подобное Озеру во всех доступных мне источниках, хоть намек — бесполезно.
   — При наличии подобных запретов не удивительно. Что ты собираешься делать? — спросила Арика.
   — Искать Нику.
   — Поедешь к Озеру?
   — Да. Оно недалеко от города, где жил Тойди. Ты отпустишь со мной Роджера?
   — Не-а. Только вместе.
   — Арика, в твоем положении…
   — Иди ты знаешь куда? В моем положении нервничать нельзя, а все остальное, еще месяца три, — можно.
   — Я не вижу смысла в твоем присутствии. А опасность есть, и конкретная.
   — Повторяю еще раз — тут я буду очень сильно нервничать. Это во-первых. Во-вторых, вдруг Озеро каким-нибудь боком относится к Зоне?
   — Я это и сам смогу распознать.
   Арика, усмехнувшись, покачала головой:
   — Теоретически. Поверь мне, Зона может быть очень разной. А в чем опасность?
   — В тебе. Ни я, ни Роджер — не врачи!
   Арика фыркнула:
   — Я контролирую свое состояние. Специально две недели назад говорила с Гхотой — она мне рассказала, что и как. Не веришь — перезвони и спроси! — агрессивно закончила она.
   Жорот намеревался что-то сказать, но лишь махнул рукой:
   — Ладно, с тобой все ясно. Едем.
   Роджер вел гравиамобиль почти постоянно — только иногда, чтобы размяться, его сменял колдун. За окнами лес чередовался с широкими просеками, иногда дорога пересекала деревушки, в которых бревенчатые потемневшие дома были опоясаны аккуратными квадратиками огородов.
   Расположившись на заднем сиденье, Арика с интересом просматривала договор, который выпросила накануне у Жорота. Перечитав текст несколько раз, она пробормотала:
   — Ничего себе. И ты действительно это выполняешь? — спросила она у Жорота, сидящего сейчас рядом с Роджером.
   Тот повернул голову:
   — До сих пор старался.
   — Да к тебе на службу душиться должны!
   — Реально я крайне редко принимаю новых слуг — все должности распределяются внутри семей или передаются по наследству. Предпоследним был твой Дэниэл, последней — Ника. И, кроме того, далеко не каждый согласится на ВСЕ мои условия.
   — Кое-какие пункты договора действительно странноваты.
   — Возможно, они тебе кажутся таковыми, но они проверены веками.
   — Проживание всех в твоем доме или пристройках, находящихся на твоей территории, — это ладно. И еще несколько таких же сомнительных требований. Но то, что судить твоих слуг можешь только ты!..
   — Представь, Сообщество фабрикует дюжину-другую дел против моих домочадцев в течение, скажем, пятнадцати-двадцати лет. Или думаешь, они этим не стали бы заниматься?
   — Да стали бы, стали. Но разве твои слуги не пользуются тем, что неподвластны «внешнему» законодательству?
   — Пытались. Быстро отучил.
   — Хорош закон, если позволяет подобное двоевластие, — фыркнула Арика.
   — Это возможно, конечно, далеко не на всех планетах.
   — Но ты селишься только там, где возможно?
   — Естественно. И большинство Клановцев — тоже.
   — Даже так.
   — Именно. И Право Судьи вовсе не способствует анархии, как тебе может показаться. Хотя бы потому, что дается оно далеко не каждому, и Права можно лишить. Но сфабриковать улики, да еще такие серьезные, против меня гораздо труднее, чем пересажать моих слуг. Кстати, в случае «внешних» неприятностей я обычно пользуюсь «внешним» законодательством. Лишь осуществляю его внутри дома, но это почти то же. Именно поэтому даже Сообщество не могло тогда вытащить Дэниэла.
   — То есть, твоя тюрьма…
   — Исключительно для слуг.
   — Что ж ты тогда со мной?.. — вдруг возмущенно взвилась Арика.
   Жорот тихо рассмеялся:
   — В том конкретном случае я сам совершил уголовное преступление. Но, согласись, ситуация была несколько нестандартная. Кстати, тогда ты не сообразила — а могла запросто подать на меня в суд.
   — Иди ты. Раньше надо было говорить.
   — Что ж я — враг самому себе? И еще неизвестно, какое решение принял бы суд. Ты вторглась в частное владение и способствовала побегу заключенного, сидящего за убийство. Так что меня вполне могли признать правым.
   — И все-таки, какой шанс упущен! — ехидно хмыкнула Арика. — Кстати, куда делась твоя тюрьма после переезда?
   — Троих отпустил, двое сидят. Только уже тут.
   — Ладно, с этим ясно. Сколько у тебя слуг в доме?
   — Семнадцать человек. Взрослых.
   — И еще дети подрастают.
   — Шестеро.
   — Куда ты деваешь лишних людей? Ведь список должностей не резиновый!
   Колдун пожал плечами:
   — Думаю, из восьми нынешних детей в доме едва ли останутся трое. Все они учатся в разных местах, кто чему. И очень многие хотят жить сами по себе. Часто молодежь влюбляется за пределами поместья и уходит. Проблема перенаселения, о которой ты подумала, у меня была за четыреста с лишним лет три раза. В таких случаях я просто отказываю от дома молодым, предупреждая их родителей заранее, что дети должны искать себе место во внешнем мире. Естественно, стараюсь все это профинансировать в достаточной мере. Обычно обид не бывает.
   — И за все это…
   — Требую абсолютной преданности и честности. Собственно, цель всего этого — чтобы возникало как можно меньше соблазнов предательства.
   — А не мешает преданности твоих слуг то, что их родные живут «вовне»?
   — Были и такие ситуации, — кивнул колдун. — В основном стараниями Сообщества. Но я приучил своих, что лучше сразу обращаться ко мне и вместе находить приемлемый выход из положения. Лучше и безопасней — для всех.
   — Справедливый и благородный господин, — иронично фыркнула Арика.
   — На том стоим, — вполне серьезно отозвался Жорот.
   На ночь они остановились в одном из придорожных отелей. Жорот пошел снимать комнаты, Арика же, подождав, пока Роджер поставит машину в гараж, зашла в фойе отеля вместе с роботом. Гостиница, не очень большая и не сильно модернизированная, сияла чистотой. Навстречу Арике с Роджером попались две пожилые респектабельные пары, мимо пробежал подросток в форме рассыльного. Как ни странно, несмотря на вечернюю пору, в фойе было пустынно и тихо — Жорот дожидался их там в полном одиночестве, не считая дежурного, конечно:
   — Обоснуемся, а потом в ресторан — он в соседнем зале.
   Арика, кивнув, стала подниматься следом за колдуном по лестнице. Остановившись возле нужного номера, Жорот отдал Арике ключи, сообщив:
   — Ваш этот, мой — напротив.
   Женщина машинально взяла кольцо, потом уставилась на колдуна в явном недоумении.
   — Что-то не так?
   Арика отвела глаза.
   — Да нет. Все нормально.
   Прикрыв дверь, она повернулась к Роджеру:
   — Слушай, я не совсем… Ты вчера пошутил? Или я дура?
   Роджер пожал плечами.
   — Жорот еще не знает, что ты в курсе.
   — О, дьявол!
   — Извини, не пришлось к слову.
   Арика скривилась и, бросив ключ на стол, закинула сумку с вещами за плечо, вышла в коридор и постучала к колдуну.
   — Да?
   Жорот копался в своей сумке, лежащей на кровати. Повернув голову к двери, приподнял брови:
   — Ты уже? Я, вообще-то, перед ужином собирался принять душ.
   Арика уронила на пол сумку и плюхнулась в кресло.
   — Я тоже. Только сначала поменяемся местами.
   Брови у Жорота поползли вверх, он собрался что-то сказать, но Арика, которая порядком устала и сейчас больше всего хотела забраться в ванну, решила покончить с этой темой раз и навсегда:
   — Роджер вчера поставил меня в известность. Приятного времяпровождения.
   Считая разговор законченным, она потянула «молнию» на сумке.
   На лицо колдуна вернулось обычное ироничное выражение.
   — Спасибо за пожелание, — Перед тем, как выйти, Жорот присел на корточки рядом с Арикой и очень серьезно добавил. — Только, пожалуйста, если вдруг почувствуешь себя неважно, не стоит проявлять чудеса героизма и стеснительности. Хорошо?
   Если бы женщина не так устала, она бы ему высказала. Сейчас же она ограничилась тем, что подняла глаза к потолку, но, видя, что на Жорота это не произвело никакого впечатления, буркнула:
   — Да! Иди давай.
   Вечером двенадцатого дня они должны были подъехать к городу.
   — Арика, ты сильно устала? — голос Жорота вывел женщину из задумчивости.
   — Совсем не устала, — удивленно отозвалась она. — А в чем дело?
   — Может, не будем заезжать в город? Если свернуть вот на эту дорогу, — колдун показал направление на карте. — Как раз попадаем к колдунье.
   — Не будем, — покладисто согласилась Арика. — Одного не могу понять: если девяносто процентов населения уходит к Озеру, откуда кладбища?
   — Я сам задался этим вопросом. И прозондировал одно.
   — А, это когда мы останавливались?
   — Да. Из тысячи с лишним захоронений настоящих — не более десятка.
   Деревья сменились невысоким кустарником, который, в свою очередь, выродился в отдельные чахлые особи, окруженные травой и камышом. Дорога становилась все хуже — идя пешком, они бы завязли. Наконец впереди показался дом, к которому вел короткий подъезд.
   Роджер остановил гравиамобиль, не доезжая до дома несколько дюжин шагов — дорога в этом месте обрывалась, начинались клумбы, через которые вела узкая тропинка.
   — Значит, дальше — ножками, — вздохнула Арика. — Кстати, дом могут охранять собаки.
   — Волки, — уточнил Роджер.
   — Что?!
   Тот кивком указал влево. Приглядевшись, Арика действительно увидела несколько животных, сидящих и лежащих на порядочном расстоянии. За их спинами виднелась полоса тумана — густого, несмотря на то, что весь этот день позднего лета солнце светило вовсю.
   — Неважно, — сказал Жорот, — Они близко не подойдут.
   В ответ на предупреждающий взгляд Арики колдун кивнул:
   — Помню. Я использую ограждающую магию, она тебя не коснется.
   — Извини, но для меня это очень важно.
   — Догадываюсь. Хотя не понимаю причин.
   Арика чуть пожала плечами.
   До двери дома оставалось не больше трех-четырех шагов, когда она распахнулась, и на ступеньках появилась девушка. Именно девушка, а не женщина — ей было не больше восемнадцати. Невысокая, крепко сбитая, с серыми внимательными глазами, светлыми длинными волосами, свободно стелющимися по ветру, и крупным носом, она, слегка улыбаясь, смотрела на гостей. Жорот сделал еще пару шагов и чуть поклонился.
   — Проходите, гости дорогие, — нараспев, с улыбкой в голосе сказала девушка, посторонившись.
   Арика бросила любопытствующий взгляд по сторонам. Внутреннее убранство домика разительно отличалось от стандартных представлений о жилище деревенской колдуньи. Нигде не было не только связок сушеных ящериц и змей, но даже трав, которые украшали чуть ли не каждый сельский дом. Одну из стен занимал стереоэкран, одновременно служивший компьютерным монитором. Дальний угол пола был расчерчен на квадраты, в каждом из которых был нарисован, или выгравирован, или выложен чем-нибудь свой узор. Причем несколько квадратов были начаты, но недоделаны, а кое-какие — лишь намечены контурами. Мягкая низкая мебель, стандартная для дома среднего достатка.
   Подняв голову, Арика обнаружила, что девушка, в свою очередь, изучающе рассматривает всех троих.
   — Лаета, — она чуть опустила голову с насмешливой чопорностью.
   Выслушав имена гостей, девушка жестом указала на сиденья, сама, подождав, пока все рассядутся, устроилась рядом с Жоротом и уставилась на него неожиданно тяжелым взглядом. Усмехнувшись, кивнула:
   — Хорошо, что ты пришел.
   Колдун приподнял брови, но Арика, неплохо его знавшая, видела, что он ошарашен. Лаета тем временем продолжала говорить, быстро и уверенно:
   — Отпусти ее. Вернуть ее не получится — даже у тебя. Да и зачем? Ни тебе, ни ей это не надо. Твоя привязь остановила ее на границе. Она не может уйти вовне, а тело уже умерло, — девушка замолчала, потом, равнодушно скользнув взглядом по Роджеру, перевела глаза на Арику. В зрачках вдруг заплескался ужас, потом удивление. Она хотела что-то сказать, но лишь прикусила губы. Арика, в свою очередь, вглядевшись в хозяйку, неожиданно улыбнулась. Лаета вновь посмотрела на колдуна, требовательно спросила:
   — Ты сделаешь это?
   — Я догадываюсь, что ты называешь «привязью», — медленно ответил Жорот. — И именно «привязь» говорит мне, что Ника жива.
   Лаета пожала плечами, кивнула с удивленным выражением лица:
   — Конечно, жива. Она же уже на границе. Но она там застряла. И это очень плохо, — в этот раз Лаета говорила медленно, словно объясняя очевидные вещи ребенку. — Надо идти дальше, а она не может!
   — Подожди. Ты сама подтвердила, что Ника жива.
   — Да.
   — И ты сказала, что ее тело умерло.
   — Ну?! — в этот раз в тоне девушки было слышно легкое раздражение.
   — Ясно. Лаета, для того, чтобы порвать «привязь», мне необходимо видеть Нику.
   Лаета нетерпеливым движением руки прервала колдуна:
   — Иди к Озеру. Там их много, но свою ты найдешь.
   — Извини, «много» кого?
   — Тех, кто остался на границе.
   Холодный, оценивающий взгляд Лаеты вновь обрушился на колдуна. — Ты сможешь вернуться, если захочешь, — сообщила она убежденным тоном.
   Жорот, кивнув, встал. Арика, настороженно следящая за разговором, резко сказала:
   — Стой. Возьми с собой Роджера.
   Лаета замерла, на ее лице появилось удивленное выражение. Арика, прищурившись, уверенно выдержала взгляд хозяйки.
   Колдун вдруг заметно вздрогнул, от крыльев носа к уголкам губ резко обозначились складки, как-то сразу обострились скулы. Он напряженно сказал:
   — Арика, давай мы отвезем тебя в город?
   Женщина покачала головой:
   — Мне тут ничего не грозит. Вот с вами идти, к сожалению, нельзя.
   Но Жорот уже начал плести заклинание. Арика, даже не используя Умение, ощущала, как рвутся ленты. Силятся срастись, но лишь распадаются на куски.
   Тон Лаеты был насмешлив и резок:
   — Ты на моей территории, колдун.
   — Роджер!.. — голос Жорота пресекся.
   Робот бросил вопросительный взгляд на Арику, однако пока не двинулся. Та успокаивающе ему кивнула и, взглянув на хозяйку, попросила:
   — Лаета, пожалуйста, перестань. Он не хотел тебе сделать ничего плохого. Жорот, успокойся, а? Я тут действительно в безопасности.
   Лаета развеселилась:
   — Так это он тебя хотел защитить?
   Она тут же «отпустила» колдуна.
   — Не стоит нарушать правила приличия, гость, — со зловещей ноткой в голосе сообщила она Жороту, — Не всегда рядом окажутся заступники.
   Арика быстро подошла к Жороту, обняла его за плечи и, заставив наклониться, шепнула в ухо:
   — Пожалуйста, не психуй. Ищи Нику и не беспокойся — со мной все будет просто отлично.
   — Ты… Я тебя не оставлю тут одну!
   — Я, по-твоему, ребенок несмышленый? — Сердито прошептала ему женщина, — ничего со мной не будет!
   — Если ты так думаешь, то ты действительно — ребенок! Мы выйдем из этого дома только вместе! — твердо закончил он.
   — Думаешь, ты что-нибудь можешь решать тут, колдун? — насмешливо спросила Лаета.
   — Бьегорд, — коротко бросил он, поднимая голову.
   Лаета, вздрогнув, усмехнулась и покачала головой.
   Колдун спокойным тоном добавил:
   — Года Эйд Ориго. Так что лучше отпусти нас всех.
   Лаета сказала устало:
   — Дурак. С чего ты вообще взял, что Арике грозит опасность? Только потому, что она с тобой?
   Арика увидела, что Жорот растерялся.
   — Тебя ввели в заблуждение, колдун. Я догадываюсь, кто, — хозяйка демонстративно вздохнула с насмешливым сожалением. — Просто прими на веру, что твои истины — не абсолютны, — и уже другим тоном, серьезно, добавила. — Арика тут в безопасности. И ей действительно нельзя с вами. Хочешь, проверь меня «правдивым» заклинанием.
   Жорот показался Арике вдруг постаревшим:
   — Достаточно твоего слова.
   Лаета быстро произнесла длинную непонятную фразу и с вызовом глянула на колдуна:
   — Ты удовлетворен?
   — Да. Роджер, идем.
   Когда женщины, наконец, остались одни, Лаета повернулась к гостье:
   — Они будут добираться туда-обратно не меньше трех часов.
   — Подождем, — спокойно отозвалась Арика. — А чего это он? Ведь существа, подобные нам, не враждуют? И даже наоборот?
   — Когда-то мы убивали тех из нас, кто связывался с колдунами, — она, выдержав паузу, добавила, — Но потом решили, что они сами себя наказывают.
   Арика невозмутимо пожала плечами.
   — С этим можно поспорить.
   Лаета печально улыбнулась:
   — Сначала я тоже так думала. Ты родилась недавно?
   — Мне тридцать четыре.
   Взгляд собеседницы стал растерянным:
   — Ничего себе!
   Арика рассмеялась:
   — Младенец.
   — Как же ты получила тело?
   На лице Арики появилось удивление:
   — Проверка, конечно. Почти полгода. А что, есть другой способ?
   — Были такие слухи, неподтвержденные, но когда ты успела? — реакция Лаеты была близка к ужасу.
   Женщина вздохнула:
   — Тринадцать мне было. Ничего страшного, жива-здорова, как видишь, — ворчливым тоном закончила она. — Кстати, колдуны, оказывается, тоже применяют Проверку — только для определения границ своего могущества. Ты знала?
   — Естественно, — буркнула собеседница. — Так значит, этот в курсе, что ты проходила Проверку?
   — Я говорила, — кивнула Арика, — только срок скрыла. Люди не выдерживают дольше нескольких дней, он бы сразу понял.
   Лаета, взглянув собеседнице в глаза, холодновато спросила:
   — Вы что, дружите?
   — Больше десяти лет, — отозвалась женщина.
   — И он только сейчас догадался, кто ты.
   Арика молча пожала плечами.
   — Оставайся, — предложила Лаета. — В моем доме тебе никто не причинит вреда.
   Женщина покачала головой.
   — Надеешься на его благородство?
   — Он никогда не пойдет на человеческое жертвоприношение.
   — Так то на человеческое, — горечь прозвучала в голосе Лаеты, — пойми, мы для них — не люди. Так, исходный материал для достижения могущества. Кстати, ты никогда не задумывалась, откуда взялся тип жертвенной магии?
   — Н-нет.
   Лаета холодно усмехнулась:
   — Изначально он был изобретен колдунами для существ, подобных нам. Но нас становилось все меньше, а колдунам по-прежнему требовался материал. Вот они и перешли — кто на людей, кто на животных. В технике жертвоприношений пришлось, конечно, кое-что изменить. Потому что в нашем случае всю жертвенную энергию поглощал сам колдун, и, если все делал правильно, становился Силой. А при жертвоприношениях людей и животных колдунам приходится отдавать энергию Силам — сами они «усвоить» ее не в состоянии — тип не тот. И какие-то крохи могущества они за это получают. Но суть — одна!
   Арика молчала.
   — Знаешь, как я оказалась тут? У меня тоже был друг-колдун. Но, в конце концов, ему показалось, что помощь моей ауры оптимальности слишком ничтожна.
   — Помощь чего?
   Лаета приподняла брови, но терпеливо объяснила:
   — Это когда у человека, находящегося рядом с тобой, многое получается лучше и быстрей, чем если бы тебя рядом не было.
   Арика растерялась:
   — А отец говорил, что я ничем не отличаюсь от человека.
   — Кроме присутствия «ауры оптимальности», сроков жизни тела и послесмертия. Даже колдовских способностей обычно у нас нет.
   — У меня они есть.
   — Да? Могу огорчить — ты расплачиваешься за это относительной нестабильностью твоего человеческого тела.
   — То есть для распада моего тела на энергетическую составляющую нужен толчок гораздо меньший, чем для твоего?
   Лаета кивнула, а Арика опять с интересом спросила:
   — Так что за аура? В моем присутствии заклинания Жорота должны быть более сильными?
   — Не так явно. Скажем, глаза твой колдун потерял еще до знакомства с тобой?
   — В самом начале.
   — И как скоро он «увидел»?
   Арика стала вспоминать:
   — С момента его слепоты до нашей встречи прошло дня три. Мы провели вместе ночь. Утром поехали домой. Я еще удивлялась, как он ориентируется при езде верхом. А до этого… он действительно вел себя как слепой. У него еще была поводырь-девочка. Хочешь сказать, «увидел» он из-за меня? — тон ее был более чем недоверчив.
   — Вы спали вместе?
   — Да, на, — до Арики дошло, что имела ввиду собеседница. — Черт, нет, конечно — мы были едва знакомы! Просто заснули на одной кровати.
   — Все правильно, аура у тебя сильная. И колдун твой, похоже, знал, о существовании псевдозрения, и рассчитывал на него. Потому так быстро и вышло. Кстати, если б вы переспали, получилось бы еще быстрей, возможно даже, вспышкой — мы экспериментировали.
   — Хорошо, что я не имею такой привычки! — ошарашено заметила Арика.
   — А то! Иначе он мог бы сообразить, что к чему. Обычно, кстати, на овладение псевдозрением нужны годы. Но он все списал на свои способности, а ты, похоже, вообще приняла как данность.
   — Ты уверена?
   — Да, — твердо сказала Лаета. — Мы с Верноном очень долго изучали этот мой феномен, в конце концов, я даже стала различать интенсивность ауры у других «сила-куколок».
   — Еще одно наше название? — неодобрительно буркнула Арика.
   — Вернону нравился этот термин. Так вот, он решил, что созрел для того, чтобы меня «съесть». Но я вовремя поняла, в чем дело и стравила Вернона с его же учеником — этот мальчишка был чертовски талантлив! И сумел победить. А я смертельно боялась — следующего предательства, которое неизбежно произойдет — через годы или столетия. Он уверял меня, что никогда не опустится до этого — наивность молодости. Но я упросила, и он «привязал» меня к Озеру Перехода. Знаешь, через полторы тысячи лет, когда он в последний раз навещал меня, я прочла сожаление, что он не «съел» меня, когда мог. Теперь я привязана к Озеру… что ж. Зато я могу защититься от этих магов! — последнее слово Лаета произнесла с ненавистью.
   — Нельзя же по одному-двум судить обо всех, — мягко заметила Арика. На лице Лаеты отразилась ярость:
   — Девчонка! Думаешь, что знаешь все на свете? А я видела «съедение»! Знаешь, как нас убивают при жертвоприношениях? — уже тихо продолжила Лаета. — Не ранами, не потерей энергии — болью!.. — она опять сорвалась на крик. — Зачем, ну зачем ты послала с ним Роджера? Он бы вернулся — он достаточно сильный — но без памяти, ему пришлось бы начинать все сначала, и у тебя был бы шанс!
   Арика молчала.
   Лаета сжала губы:
   — Я даже сейчас смогу «потерять» его. Трудно, но смогу. Решайся!
   — Нет, пожалуйста! — Арика беспомощно подыскивала аргументы, чтобы убедить. — Даже отец не был против нашей дружбы. Нельзя так!
   Лаета сразу как-то выдохлась. Устало сказала:
   — Кстати, ценой твоей жизни он вполне может вернуть себе зрение.
   — У него уже был подобный выбор, — возразила Арика.
   — Тогда он не знал, кто ты!
   Арика какое-то время молчала, с мрачным выражением лица. Потом подняла голову, невозмутимым тоном сказала:
   — Извини, я слегка проголодалась.
   — Ох, конечно! Идем на кухню.
   Расставив на столе кучу тарелочек и чашечек, Лаета с грустью наблюдала за тем, как Арика уничтожала их содержимое.
   — Я сейчас не хочу, — объяснила она в ответ на вопросительный взгляд женщины.
   — А ты вообще ешь? — спросила Арика с набитым ртом.
   — Да — это легчайший способ поддерживать тело.
   — Я раньше ела, чтоб не выделяться, — задумчиво сказала Арика, — Потом привыкла, а теперь так вообще обходиться не могу.
   — Это из-за беременности, — авторитетно заявила Лаета.
   Арика усмехнулась, а собеседница вдруг задумчиво сказала:
   — Ты так молода, что еще ничего не успела забыть, наверное?
   — Смотря что.
   — Почему ты не стала Силой?
   Женщина помрачнела, ответила, взвешивая слова:
   — Я хотела свободы. Я видела, как живут мои родители. Мама очень редко могла себе позволить делать то, что считала нужным, понимаешь? Она поступала так, как должна была. И часто — слишком часто — против своих убеждений. Но по-другому было просто нельзя. И отец… А сколько тебе?