Щедрина Алла. Право вредности

   — Не сильно много. Чуть больше восьми тысяч.
   — Ничего себе! И ты забыла, почему выбрала человеческое тело?
   Лаета грустно сказала:
   — Причину-то я помню. Но будто это было не со мной. Я просто не могу поставить себя на место того молодого существа, уверенного, что весь мир принадлежит ей, — резким движением головы прогоняя остатки воспоминаний, перешла на деловой тон:
   — Как я поняла, ты раньше с нами не встречалась?
   — Ты — первая. Правда, отец… Он, после моего рождения, нашел нескольких из нас и расспросил их. Все они были «привязаны» — как ты.
   В ответ на невысказанный вопрос Лаета объяснила:
   — «Свободные» среди нас тоже есть. Просто их труднее найти. А мы, «привязанные», удобны тем, что нас найти легко и мы имеем силу для помощи «свободным».
   — Поэтому ты мне сейчас все и рассказываешь? — тон Арики был недоверчив.
   — Девочка моя… Если бы мы не держались друг за друга и не помогали всем, чем только можем, нас бы сейчас не осталось ни одной, — презрительная гримаса исказила лицо Лаеты. — Мы — не люди, которые грызутся друг с другом и в любой момент готовы ударить в спину! Думаю, «сила-куколки» с твоим отцом стали беседовать лишь потому, что он рассказал про тебя. Но они дали ему очень мало информации — даже про ауры не сказали — потому что он не из нас. А тебя он, наверняка, ни к одной не приводил, так?
   — Да.
   — Не знаю, почему он решил тебя прятать. При личной встрече любая из нас рассказала бы тебе — все.
   — Может, поэтому и решил, — задумчиво сказала Арика. — Чтобы я жила своим умом, а не устаревшим — как он считал — опытом, — предупреждая возмущенную реплику собеседницы, Арика добавила. — И еще говорил, что теперь нас почти не рождается, и чем меньше я буду походить на себе подобных — тем труднее будет догадаться, кто я.
   — Что ж. надо признать, эта маскировка была удачной. Но сейчас…
   — Не надо начинать сначала, хорошо? — Вдруг Арика, поперхнувшись, проглотила кусок и встревожено посмотрела на Лаету.
   — Что случилось? Передумала?
   — Нет! Я просто вспомнила. Эта моя аура, она действует на окружающих только в «положительных» случаях, или, когда с ними неприятности, то они тоже усиливаются?
   — Смотря на кого. На друзей — в положительных, на врагов же. Это зависит от твоего отношения к человеку.
   — Это точно?
   — Да, — неодобрительно буркнула Лаета. И язвительно уточнила: — что, уже прошли «огонь и воду»? И ты уверена в нем, как в себе?
   — Хватит, а? Ни в чем я не уверена. Но все не так страшно — на самом деле. Роджер-то колдовству не поддается. Если даже Жорот захочет…
   — «Съесть» тебя, — жестко сказала Лаета.
   — Ага, «съесть», — спокойно согласилась Арика, — ему придется ох как постараться.
   — Разве что, — уже спокойней кивнула Лаета.
   — А мне самой «аура» помогает?
   Лаета задумчиво пожала плечами:
   — Говорят, некоторые из нас обладают такой способностью. Но не я. Если хочешь узнать про себя, тебе надо поговорить с одной из таких.
   — Ясно. Можно, я наведаюсь к тебе после родов?
   — Конечно, — удивилась Лаета. — Зачем ты спрашиваешь? Кстати… Может, наш опыт и устарел, но тебе надо — очень надо — показать «съедение». Не сейчас, конечно. После родов.
   — Договорились. А как это — «показать»?
   Лаета фыркнула:
   — Естественно, не по-настоящему.
   — Что-то вроде иллюзио-снов?
   — Почти.
   Арика равнодушно кивнула.
   — А что у тебя за квадраты на полу? — в последнем вопросе слышался неподдельный интерес.
   — Это, наверное, можно рассказать и сейчас.
   Вечером того же дня они выехали обратно. Хотя Арике еще много о чем хотелось поговорить, она не рискнула упрашивать колдуна остаться.
   Второй день подряд Арика почти постоянно молчала, обдумывая новую информацию, сопоставляя ее со своими ощущениями и возможностями. Наконец, приведя все более-менее в соответствие, женщина встряхнулась и перевела глаза на колдуна, который на этот раз сидел рядом, а не впереди.
   — Жорот, извини, ты сильно занят?
   — Не сильно, — он повернул к ней голову, чуть улыбнувшись, — Жду, когда ты вывалишь на меня очередную «кучу-малу» своих вопросов.
   — Считай, дождался! — фыркнула Арика. — Что было возле Озера?
   Жорот помрачнел, воспоминания явно были не из приятных:
   — Там действительно переход в другой мир. И я нашел то, что осталось от Ники.
   Арика все же решилась уточнить:
   — На другую планету или…
   — В мир, — сказал колдун. — С иным типом материи.
   Она кивнула:
   — Понятно. Ты ее «отпустил»?
   — Конечно, — рассеянно ответил он и замолчал.
   Арика тоже молчала. Ей совсем не хотелось спрашивать дальше. И стоило ли?
   — Я не опасен для тебя, — тихо сказал Жорот. — Но доказать это ничем не смогу.
   Арика посмотрела на знакомое лицо с черной повязкой на глазах и сделала то, что позволяла себе крайне редко — подобралась ближе к колдуну и поднырнула под его руку. Жорот бережно обнял женщину за плечи, она пристроилась, положив голову ему на плечо.
   — Мне кажется, я и сама это знаю, — вздохнула она. — Но внутри каждого из нас сидит такой ма-аленький чертик, который говорит: «А вдруг…» в самый неподходящий момент.
   Колдун словно и не ожидал другого ответа:
   — Что ж…
   — Подожди, — досадливо сказала Арика. — Ты что, всерьез хочешь, чтоб я и теперь осталась? Такой сильный, да? Всегда видеть, знать, что я такое и терпеть? Твой-то «чертик» посильней моего.
   — Нет никакого «чертика». Для меня ты — человек.
   — Ты сам знаешь, что это не так.
   — Опять. Каждый сам обозначает границы понятий. Те, кто не включает в определение человека — вас, нечеловекоподобных, Роджера, или просто соседа, говорящего на другом языке — они сами звери. А если готовы убивать чужаков, то еще и бешеные.
   Арика устало усмехнулась:
   — Границы устанавливаются обычаями, воспитанием. Ты вырос в Клане, а источник убежденности в нашей «нечеловечности» — именно колдуны.
   — Все было, конечно. Но вас стало слишком мало или вы стали лучше маскироваться. И колдуны, готовые согласиться с вашей «нечеловечностью» — они давно ушли к «черным», пойми. Такая жажда силы не может удовлетвориться меньшим.
   «А ты достаточно нравственен, чтобы воздержаться от человеческих жертвоприношений, но при этом замучиваешь животных. По той же, жесточайшей, схеме. И такой шанс. Один шаг — „Она — не человек“, и…»
   — Наверное, — пробормотала она вслух. — Я немного подремлю, хорошо?
   Сейчас она колдуна не опасалась. Еще какое-то время, до конца беременности — точно — он ее не тронет.
   Жорот, похоже, все понял, но протестовать не стал.
   — Конечно, — мягко сказал он. — Роджер, останови, пожалуйста, я пересяду к тебе. Ты хотя бы не исчезнешь без предупреждения?
   — Чес-слово — нет! — усмехнулась Арика.
   — Спасибо, — в его голосе не было и намека на иронию, только грусть.
   В последующие месяцы Арике не раз приходило в голову, что их отношения с колдуном вернулись к периоду начального знакомства. Он дал ей понять, что был бы не против, если бы она осталась — и занялся своими делами. Похоже, он вообще ничего не собирался предпринимать, чтобы удержать ее, убеждать остаться. Даже когда в семь с половиной месяцев, психанув по какому-то абсолютно дурацкому поводу, она уехала — одна — в соседнее герцогство, он ничего не сделал, чтобы вернуть ее или заручиться обещанием возвращения. Но спустя четыре дня она увидела у дверей квартиры ждущего ее Роджера.
   — Ты?!
   Тот встал, взяв у носильщика пакеты, чуть улыбнулся:
   — Жорот приказал мне разыскать тебя.
   — Спасибо, — Арика сунула мальчишке мелочь и отпустила. — А где он? — она чувствовала скорее неудобство, чем злость.
   Роджер пожал плечами:
   — Дома. Мы беспокоились.
   — Я же звонила! И объяснила, что хочу побыть одна.
   — Может, все-таки не станешь меня прогонять? Я знаю, ты контролируешь себя. Но так будет спокойней — всем нам.
   Открыв дверь, Арика вошла. Роджер, последовав за ней, огляделся. Сориентировавшись, понес пакеты на кухню и, судя по звукам, стал разбирать. Арика тоже добралась до кухни, и, усевшись в кресло-качалку, смотрела на его экономные движения.
   Перехватив взгляд Роджера, она усмехнулась:
   — Я не против. Просто не люблю, когда из-за моего дурацкого настроения страдают другие.
   Он удивился:
   — Ты про что?
   — Про вас с Жоротом.
   Роджер тихо рассмеялся:
   — Ты вечно преувеличиваешь. И создаешь проблемы из мелочей.
   — Угу, — она покивала с гримасой, — Сплошь мелочи.
   Роджер, оставив пакеты в покое, опустился рядом с Арикой, тревожно спросил:
   — Ты обиделась?
   — Нет, что ты, — она смущенно улыбнулась. — Но, правда — неудобно.
   Роджер подхватил с насмешливым блеском в глазах:
   — А представь, как Жороту неудобно — лишил тебя единственного слуги! И будете вы меряться, чье неудобство значительней.
   — Да ладно тебе, — фыркнула Арика. — Сдаюсь, сдаюсь.
   Рожать она решила все же у Жорота — так было безопаснее для ребенка. Колдун встретил ее с радостью, не задавая никаких вопросов, не пытаясь «давить» — даже заботой. Но Арика не могла не признаться себе, что после встречи с Лаетой прежние отношения между ними невозможны.
   Все это она вспоминала сейчас, когда уходили силы. Роды шли трудно, и когда, наконец, Атана появилась на свет, Арике было совсем худо. Повитуха протянула ей дочь, Арика успела из последних сил улыбнуться — Атана была человеком. Женщина вызвала надежно похороненное на девять месяцев, но ее — навсегда — Умение, и убедилась еще раз — на всякий случай. Это ее усилие было последним. В следующую секунду повитуха, успевшая, к счастью, положить младенца, истошно закричала — на ее глазах тело роженицы растворилось дымкой. Остался лишь странный черный браслет, который скатился с кровати и зазвенел на дереве пола.
   Четырехлетняя Атана носилась по парку, как маленький мячик. Вдруг, споткнувшись обо что-то в траве, девчушка растянулась и заревела. Роджер поднял ее на руки, она обиженно закричала, показывая на перемазанные ладошки:
   — Вот тут больно, поцелуй, чтоб не болело!
   Роджер, улыбнувшись, подчинился, и девочка, еще всхлипывая, но уже почти счастливая, собиралась бежать дальше. Вдруг она увидела появившегося из-за деревьев Жорота и закричала:
   — Иди сюда! Скорее!
   — Что стряслось? — колдун подошел и сел на корточки, чтобы Атане было легче его видеть.
   — Мама сказала, чтоб я дала это тебе, — девочка порылась в кармане и вынула перепутанный кусок синей проволоки.
   На лицо колдуна набежала тень, но он терпеливо спросил:
   — А что она еще сказала?
   — Что ты ее не пускаешь. И чтобы я сделала для тебя это. Когда пойдешь в сон, держи в руке. Обещаешь?
   Жорот вздохнул:
   — Да.
   — Честное слово? Мама сказала, чтобы ты дал честное слово, потому что тогда ты не обманешь!
   — Честное слово.
   Удовлетворенная, девочка побежала дальше, а Жорот, встав, спросил у Роджера:
   — Опять?
   Тот кивнул.
   — Каждое утро начинается: «Мама сказала…»
   Жорот повертел в пальцах проволоку и положил ее в карман.
   Поздней ночью, видя, что колдун уже начинает дремать, Роджер, дотянувшись до его одежды, вынул синий комочек и молча вложил Жороту в руку. Тот сонно усмехнулся:
   — Ты серьезно?
   — Вся ваша магия — алогична. Почему бы и нет?
   Предметы то расплывались, то фокусировались. Вдруг откуда-то сбоку раздался знакомый голос:
   — Наконец! Я думала, ты никогда не пробьешься. Тоже мне, колдун-волшебник!
   Жорот повернулся, но вокруг было пусто.
   — Ты не удивляйся, а смотри! Тут я, перед тобой!
   В самом деле, впереди сформировался сначала контур, потом вполне узнаваемая фигура.
   — Ого! — радостно сказала Арика. — У тебя тут даже глаза есть!
   Жорот внезапно осознал, что она права.
   — Атана! Иди сюда.
   К удивлению колдуна, девочка, подбежавшая на зов матери, выглядела более взрослой, чем наяву.
   — Ты пришел! — Атана повисла на Жороте, поцеловав его. — Ура! Мама, я же говорила, что получится! Дядя Жорот, ты разрешишь, чтобы сюда приходили Фест и Рони? Тут они согласятся со мной играть, и не будут дразниться — я же уже выросла! А мама сказала, что они придут, только если ты разрешишь, — она требовательно смотрела на колдуна.
   — Атана, не все сразу, — строго сказала Арика. — Но озеро, которое я тебе обещала — вон оно.
   Девочка с радостным воплем убежала куда-то вдаль.
   — У моей хитрюшки свои интересы, — улыбнулась Арика. — Да ты языка лишился, что ли?
   Жорот кивнул:
   — В какой-то мере. Где мы?
   — В мире, куда обычный человек может попасть только через сны. Или умерев. Если дорогу найдет. А таких, как я, тут много.
   — И в этом мире ты мне можешь доверять? — в упор спросил Жорот, перебив болтовню Арики.
   Она, погрустнев, кивнула:
   — Ага. Извини, но я…
   — Да я сам виноват, наверное — не смог убедить.
   — Никто бы не смог, — с тихой обреченностью сказала Арика.
   Она хотела сказать про века вражды между их народами, но промолчала. А Жорот, кажется, и без слов все понял.
   — Я честно старался не дать тебе повода.
   — Ты его и не дал.
   — Тогда почему ты ушла? — впервые в голосе Жорота послышался упрек.
   Арика удивленно подняла голову:
   — Ох! Ты не понял. Просто, — она слабо улыбнулась, — подобрала себе слишком хорошего партнера.
   — Извини?
   — Я на всякий случай нашла Атане отца о_ч_е_н_ь далекого от магии. Антимага. Слышал про таких?
   Колдун кивнул.
   — И Атана, в своем стремлении сформироваться человеком, «вытянула» у меня всю материальность. Так редко, но бывает, — Арика извиняюще улыбнулась. — Кстати, несмотря на папу, она должна быть сильным магом.
   — Да, я уже проверял.
   — Займешься ею?
   — Само собой. Но, если быть до конца честным, думаю, дело не только в Атане.
   — А в чем?
   — Твоя аура. Ты очень сильно хотела не опасаться меня и продолжать общение. Ты получила это.
   — Наверное. — Арика неуверенно улыбнулась: — Может, оно и к лучшему?
   — Возможно. Но жаль, очень жаль.
   — Почему? — равнодушно пожала женщина плечами. — Тут или там — какая разница?
   — Разница есть. Возможно, тебе все равно. Но я живу «там», а не в снах. Ты мой друг и я очень не хочу тебя терять. Надеялся, что ты все же поверишь мне, — он пожал плечами. — Похоже, я действительно требую слишком много. При нашем общении рискуешь только ты, а такое одностороннее доверие маловероятно. И я ничем не могу доказать… Как в стену бьешься, что с матерью, что с тобой.
   — С какой матерью?
   — С моей. Моя мать — Существо, только она привязана к порталам Клана. Несмотря на то, что она привязана, и, следовательно, опасности «съедения» никакой, нормальных отношений между нами никогда не было. А мои попытки убедить ее разорвать привязь она воспринимала вполне однозначно…
   — А зачем разрывать?
   — Долго объяснять. Но поверь, причины есть. А теперь я теряю еще и друга по той же причине.
   — Ну, извини. Я та, кто я есть.
   — Я понимаю, — устало отозвался Жорот. — Хотя до сих пор не могу понять, как ты ухитрилась родится Существом. Не такая уж редкость, когда один из родителей — человек, а другой — Сила, но их дети рождаются людьми. Конечно, обычно они обладают хорошими колдовскими способностями, но этим их инаковость ограничивается.
   — Так то если один из родителей — человек, — фыркнула Арика.
   — Лина — тоже?
   Арика вздохнула:
   — Помнишь, я выпросила у тебя мое досье из архива Сообщества? Так вот, оно не совсем точно. Отец изменил в памяти Магистров, участвовавших в схватке с ним, истинную картину происшедшего — в том числе и у Дана. Мама тогда тоже умерла — она шагнула в Зону. Сама. Оставив в Тепи свою матрицу и местные магические существа воссоздали ее тело. Потом в него вселилась Сила, которой стала мама. К сожалению, тело было навсегда приковано к единственной планете, точнее, к Тепи.
   — Невероятно. Один случай перерождения человека в Силу — событие, а уж два, да еще так переплетенные между собой.
   — Если бы они не были так переплетены, то ни одно из них не состоялось бы. Отца тогда серьезно ранили, и Зона была им недовольна из-за того, что он попал в ловушку. Практически, он умирал. Мама очень сильно хотела помочь ему, даже не зная, получится ли. Он смог стать тем, чем стал. И, в свою очередь, помочь ей. Знаешь, я им завидую, — она печально улыбнулась. — У меня такой любви, похоже, не будет. Чтоб, не думая — в бездну.
   — Не буду успокаивать тебя фразами насчет «все впереди», но ты еще молода.
   — Обойдусь без успокоений, — фыркнула Арика. Задумчиво сказала: — Зато меня не предавали друзья. У отца было два близких друга и оба предали, — она невесело усмехнулась.
   Жорот сменил тему:
   — Так ты родилась без тела?
   — Совершенно нематериальной. Меня даже никто не мог брать на руки — кроме мамы с отцом. Мама рассказывала, какая морока была с кроватью и всем остальным — я просто просачивалась сквозь любой предмет. Хорошо хоть под землю не проваливалась, — она усмехнулась. — Пока отец не догадался перенести меня в Зону — там-то я и выросла. Росла я как нормальный ребенок — наверное, из-за матрицы мамы. И очень хотела стать материальной. И в тринадцать решилась. Точнее, уговорила своих.
   — Это объясняет многое, — задумчиво пробормотал тот.
   — Ага, — рассеяно сказала Арика. — Слушай, но если твоя мать «привязанная», то почему она тебе не рассказала об отмене репрессий против тех из нас, что дружат с колдунами?
   Он покачал головой:
   — Не только не рассказала, а еще и убеждала в обратном.
   — Так вот почему ты кинулся меня защищать от несуществующей опасности! Хорошо ты Лаету позабавил, — не удержавшись, подколола она колдуна.
   Жорот пожал плечами:
   — Да сколько угодно. Лучше так, чем опасность оказалась бы реальной. Драться с Лаетой на ее территории — занятие малоперспективное.
   Арика нахмурилась. Малоперспективное, значит.
   — Но ты все же готов был драться, — сказал она, даже не спрашивая, а скорее озвучивая свои мысли.
   — Зачем ты меня вытащила сюда? — перевел колдун разговор совсем на другое.
   — Думала, тебе будет интересно, — пожала она плечами. — Тут тоже есть магия — я могла бы поводить тебя — помнишь, как по Зоне? Правда, она действует только в этом мире. Но ты не хочешь?
   — Не знаю. Наверное, это действительно интересно, но я должен подумать. Извини. Я не просплю в своем мире несколько дней?
   — Не проспишь. — Спокойно отозвалась Арика, прекрасно понявшая подтекст. — Если вздумаешь увидеться — перед сном зажми в руке талисман. Я собиралась дать тебе постоянную настройку, как Атане. — она вдруг стала растворяться, послышался удаляющийся голос, — Ладно. Пока.
   Утром Роджер, как всегда, пошел будить Атану. Открыв дверь детской, он на несколько секунд впал в ступор — в одном из кресел, уютно свернувшись клубком, сидела Арика и задумчиво смотрела на спящую дочь.
   Подняв глаза, женщина слегка встревожилась:
   — Эй, не принимай близко к сердцу!
   Но Роджер быстро пришел в себя, подойдя, опустился на пол и тихо сказал:
   — С прибытием.
   Он увидел и странное выражение в глазах, и новые морщины, появившиеся на лице. Но тут Арика улыбнулась, став почти прежней. Порывистым движением она обняла его, уткнулась ему в плечо. Роджер молча гладил ее волосы. Наконец она разжала объятия, в упор взглянула ему в лицо.
   — У меня к тебе просьба. Серьезная. Ты присматриваешь за Атаной, верно?
   — Да.
   — Придется подыскать ей другую няньку. Теперь ты мне нужен — постоянно. С Жоротом вы по-прежнему?..
   — Думаю, он поймет.
   — Возможно. Он портал достроил?
   — Да.
   — Это чудесно! Давай так. Реально мне необходимо, чтобы меня никто без твоего сопровождения не видел — никогда.
   — Даже Атана?
   — Даже она. Но я очень много времени сейчас буду проводить одна — в эти часы ты свободен. Но чтоб любая — пусть случайная — встреча без твоего присутствия была невозможна. Ты сможешь это организовать?
   Роджер, подумав, кивнул:
   — Если ты будешь выполнять мои инструкции — запросто.
   — Куда я денусь, — вздохнула она. — И еще, я хочу жить дома. Портал включается в определенное время или как?
   — Он активирован постоянно. Считай, как перейти из комнаты в комнату. Правда, слуг мы к нему не допускаем, но дети все время носятся туда-обратно.
   — Отлично. Давай ее будить. Да, еще. Где мой браслет, тот, черный?
   Атана отнеслась к появлению Арики абсолютно нормально и тут же стала просить «сводить в лес с красивыми цветами и большими-большими деревьями — ты давно обещала!»
   — Обязательно, но только когда ты заснешь. Поняла?
   Атана скуксилась было, но тут же, быстро взглянув на мать, сказала, зевая во всю мордашку:
   — Ой, чего-то я спать хочу!
   Арика с Роджером переглянулись и рассмеялись. Девочка, сообразив, что хитрость не удалась, с обиженной миной стала выбираться из постели.
   Еще когда все трое шли по коридору, Роджер вдруг сказал Арике, что уже договорился с Лонгом об Атане.
   — У близнецов два новых учителя, да и самостоятельные они уже — Лонг вполне может взять на себя заботу о малышке.
   — Вот и отлично. Завтрак когда?
   — Минут через сорок.
   — Давай отведем Атану к Лонгу. Мне надо поговорить с Жоротом.
   — Она сама добежит, тут недалеко.
   — Ты точно найдешь Лонга? — спросила Арика у дочери, — не заблудишься?
   — Конечно! — запрыгала вокруг Атана, — Я уже большая, я все знаю, — не договорив, она умчалась.
   — Здорово, — искренне сказала Арика. — Тогда идем, — в тоне последней фразы было столько обреченности, что Роджер остановился:
   — Что с тобой?
   Она невесело улыбнулась:
   — Да так. Это наши внутренние, магические неурядицы. Вот еще что. Наверное, сейчас я пойду одна.
   — Почему?
   — Так надо.
   — Нет, Арика. Извини, но я не подчинюсь твоему приказу.
   — Ты и такое можешь? — с интересом спросила она.
   — Это смахивает на угрозу твоей жизни.
   — Вот дьявол, — досадливо пробормотала она. — Не моей. То есть и моей тоже, но все-таки больше — его. Как ты отреагируешь, если Жорота переклинит, и он нападет? Я вынуждена буду защищаться! Подобный шанс очень мал, но он есть!
   — Если что, Лонг меня приведет в порядок.
   — Ты уверен? Пойми, этот раз я могу обойтись без тебя. Но дальше — никак! Если с тобой что-то случится — я не умру, конечно, но могу сойти с ума.
   В ответ на недоверчивый взгляд Роджера, Арика усмехнулась:
   — Поговори с Жоротом. Сумасшествие — бич тех, кто рискует уходить в Проверки. Чаще это случается в процессе. Но бывает и после — когда реальность Проверки медленно и верно захватывает доминирующую роль в сознании уже «вышедшего» человека. Или существа, — неважно.
   Роджер задержал шаг, медленно кивнул:
   — Я активировал кое-что, чтоб наверняка не было необратимого конфликта.
   Наконец они подошли к кабинету колдуна. Арика толкнула дверь.
   Тойди склонился над столом, заставленным кучей каких-то вещей. Он первый поднял голову и оторопел. Но промолчал. Жорот, копающийся на книжной полке, обернулся не сразу. Женщина терпеливо дождалась, пока это произойдет. Сообразив, кто пришел, колдун замер на несколько мгновений, потом аккуратно положил книгу на одну из полок и выпрямился.
   — Ты? — На лице появилось выражение неуверенной радости.
   Арика же, напротив, побледнела настолько, что показалось, она сейчас потеряет сознание.
   — Я, — глухо сказал она. — Отошли мальчика, пожалуйста.
   Тойди перевел взгляд на учителя и, дождавшись его кивка, исчез за дверью.
   — Ты решилась, — медленно сказал Жорот.
   — Ты ведь этого хотел, так? — Ее голос прерывался, хотя Арика всеми силами старалась говорить ровно.
   — Тебе плохо? — он быстро шагнул в ее сторону, но Арика отшатнулась и побледнела еще больше, хоть это и казалось невозможным.
   — Не надо, — с усилием сказала она. — Не подходи пожалуйста.
   Жорот отступил назад. И, встревоженный, стал свивать ленту заклинания. Арика усмехнулась дрожащими губами:
   — Проверяешь? Только не сильно много колдуй, а то я могу подумать не то.
   — На тройное не подумаешь? — уточнил он, и Арика увидела, что «ленты» зависли, недостроенные.
   — Не подумаю, — она тем временем вцепилась в Роджера и почувствовала себя уверенней.
   — Ты изменилась, — заметил Жорот, когда ленты растворились.
   — Еще бы! — дрожащими губами усмехнулась она. — Тело-то другое.
   — Тело… Ладно. Что случилось, Арика?
   Роджер неожиданно обнял ее за плечи, и Арика успокоилась настолько, насколько это вообще было возможно. Переведя дыхание, она довольно твердо смогла взглянуть на колдуна.
   — Это Проверка, — наконец собралась женщина с силами. — Я прошла ее снова, чтобы получить нынешнее тело. Конец твоих Проверок тоже…
   — Смерть, — кивнул колдун. — Очень реальная.
   — Убил меня ты. Точнее, «съел». По всем правилам.
   Жорот тоже побледнел:
   — Но это же, — тихо сказал он. — Четыре месяца пыток!..
   Арика нашла силы кивнуть.
   — У нас Проверка всегда длится дольше. В тот, первый раз, моя была пять месяцев, сейчас — почти семь.
   На лице колдуна появилось беспомощное выражение, плечи дрогнули, на лбу и у рта резко обозначились морщины.
   Арика устало сказала, глядя в сторону:
   — Мне нужно время, чтобы опять привыкнуть к тебе.
   Жорот тихо спросил:
   — А ты сможешь?