Щеглов Сергей Игоревич. Разводящий Апокалипсиса

   — Емай?
   — Фалер?
   — Ну, и что все это значит?
   — Ты спрашиваешь у меня?! Ты, второй раз тайком прокравшийся в Страну Мертвых?
   — Знаешь, я предпочел бы Страну Живых! Я спрашиваю, почему меня все-таки убили? Убили, невзирая на твое хваленое Пророчество?
   — Эриох не должен был этого делать! Сказано же — будь осторожен, о великий маг! Живой Фалер тебя приводит в ужас, но мертвым он опаснее стократ!
   — Это было истинное пророчество, или просто твои пожелания?
   Задумался, отметил Валентин. Видимо, ему есть о чем подумать. Тоже мне, пророк-мошенник выискался. Даже смухлевать толком не сумел. Как же, испугается Эриох Пророчества, когда у него и Сила, и талисман, и армия, какой не видывало Побережье!
   — Эриох не мог знать!
   — Он мог рискнуть, и рискнул. Как ты мог понадеяться на обычные слова? Великие Предки, Емай, да ты же для себя это Пророчество готовил — тебе что, не пришло в голову, что тебя могут попросту убить?
   — Нет, Фалер, нет! Это было истинное пророчество! Гора, что не гора, и тьма без мрака — я видел это собственными глазами! Ты не мог умереть!
   — Однако я здесь!
   — Ты здесь, но ты не должен быть здесь! Страна Мертвых — не для пришельцев!
   — Ну так верни меня обратно, если ты такой умный!
   — Это не в моих силах. Но поверь мне, Фалер — это еще не конец!
   — Как же! Держу пари, тебе просто померещилось! Гора была, тьма была, а факиром вырядился кто-то другой!
   Валентин переругивался с Емаем по одной-единственной причине: так он чувствовал себя хоть немного живым. Черная пустота потихоньку делала свое дело. Валентин чувствовал, что засыпает; думать становилось все тяжелее, все сильнее тянуло молча смотреть в непроглядную тьму. Молчать, смотреть в пустоту и вспоминать свою такую короткую, но по большому счету удивительно счастливую жизнь.
   — Я видел не костюм, а человека! Фалер, тебе повиновались горы! Великие маги рыдали, глядя на деяния рук твоих! Не впадай в уныние, не поддавайся смерти! Если бы ты действительно был мертв, я не смог бы с тобой говорить. Ты жив, Фалер, жив!
   — Да разве это жизнь?! - в сердцах воскликнул Валентин и почувствовал, что сонливость наконец отступила. Теперь можно было сделать еще один шаг. — Ну хорошо, — продолжил Валентин, смягчая тон. — Значит, пророчество о горе и тьме — истинное, а о том, что меня не следует убивать — нет? Так может, у тебя есть еще какие-нибудь пророчества? Насчет того, чтобы спасти меня из Страны Мертвых?
   — Ты говоришь о катренах Хеора? — удивился Емай. — Вернись тогда домой, в Обитель Мертвых, и получи все то, что заслужил? Но тот катрен совсем не про тебя!
   — Почему же не про меня? — возразил Валентин. — Пусть только появится, он у меня точно получит, что заслужил!
   — Слова, сказанные в Стране Мертвых, обладают особой силой, — услышал Валентин знакомый голос. Именно услышал — голос исходил от черной фигуры, сгустившейся из посеревшей темноты. Валентин снова ощутил свои руки, едва заметную пульсацию Силы в пальцах — а потом и все остальное тело. — Теперь, Фалер, ты уже не сможешь ответить мне отказом!
   Хеор, с восторгом подумал Валентин. Хеор!
   Радость, испытанную Валентином при виде своего самозваного учителя, не испортило даже осознание того факта, что Хеор появился здесь не просто так. Все что угодно, только бы не пялиться больше в черную пустоту! Насмотрелся!
   — Да я и не собираюсь, Хеор! — воскликнул Валентин. — Чего ты хочешь? Уж не взять ли меня в ученики?
   — Ты угадал, Фалер, — сказал Хеор, подлетая поближе. — Хотя… — Он шевельнул плечом, и в метре от Валентина возник водяной шар, на поверхности которого немедленно открылись два человеческих глаза. — Это он подсказал тебе?
   — Вот еще! — фыркнул Валентин. — Я сам догадался! Что может быть важнее для великого мага, чем подыскать себе ученика? Тоже мне, страшная тайна!
   — Значит, ты согласен? — спросил Хеор.
   Водяной шар, висевший сбоку, быстро переводил взгляд с Хеора на Валентина и обратно. И глаза его при этом все увеличивались в размерах.
   — Ну… — замялся Валентин.
   — Ты обещал, — напомнил Хеор. — Ты сказал, что я получу, что заслужил.
   — Я имел в виду, — пояснил Валентин, — что ты всегда добиваешься того, чего хочешь.
   — Как и следует великому магу, — спокойно ответил Хеор. — Сейчас я хочу, чтобы ты научился тому же самому.
   — Да я, в общем, не против, — опустил голову Валентин. — Но у меня тут, скажем так, небольшие проблемы, и если я сейчас соглашусь… Получится, что у меня просто не было выбора. Тебя устроит такое согласие?
   — Почему ты считаешь, что у тебя нет выбора? — спросил Хеор.
   — Ну как же! — всплеснул руками Валентин. — Это же Страна Мертвых, и я не могу выбраться отсюда без посторонней помощи! Если я откажусь, ты вряд ли станешь меня спасать — и что? Так тут и помирать?
   Хеор скрестил руки на груди.
   — Ты напрасно притворяешься глупым, — сказал он, и голосу его ответило близкое эхо. Глупым, глупым, глупым! — Неужели ты в самом деле считаешь, что Хеор Бессмертный станет спасать своего ученика?!
   Валентин уставился на Хеора, приоткрыв рот. А ведь точно, подумал он мгновение спустя. Великие маги, у них же свои принципы обучения. Спасать ученика — только портить; пусть выбирается сам!
   — Ну, тогда я согласен, — выпалил Валентин, сам не понимая, что говорит.
   Хеор наклонил голову.
   — Не ожидал, — сказал он, рассматривая Валентина так, будто впервые увидел. — Не ожидал. Ты сильно изменился, Фалер.
   Валентин действительно сильно изменился — в лице. Кой черт дернул меня согласиться?! Теперь-то мне точно крышка! С чего я взял, что хочу быть его учеником?
   А с того, зло ответил Валентин сам себе. С того, что мне надоело, что каждый встречный-поперечный разбирается в боевой магии лучше меня, дипломированного специалиста! С того, что за все эти часы я лишь пару раз работал с удовольствием — когда сочинял «пираний» да придумывал «бублик»! С того наконец, что Хеор единственный из всех магов учит думать, а не колдовать. Словом, дурак я был, когда отказывался; но сколько можно быть дураком?
   — Было с чего, — развел руками Валентин. — Что новенького дома?
   — Ты хорошо запер выход, — ответил Хеор. — Пока что я не выходил наружу.
   — Что ты думаешь о Пророчестве? — спросил Валентин, с удивлением понимая, что не решается задать Хеору более конкретный вопрос. Присутствие Емая, все так же ворочавшего из стороны в сторону огромными глазами, делало доверительный разговор невозможным.
   — Кто это? — спросил Хеор, указывая рукой на водяной шар.
   Надо же, подумал Валентин. Хеор — и не знает!
   — Емай, — сказал Валентин. — Тот самый, автор Пророчества.
   Водяной шар отрастил себе рот и профыркал:
   — Приветствую тебя, Хеор Бессмертный. Ты хорошо освоился в Стране Мертвых!
   — Я заплатил за это тремя годами жизни, — ответил Хеор. — А что ты делаешь здесь, Обманувший Смерть?
   — Помогаю твоему ученику исполнить Пророчество, — ответил Емай.
   — Уже нет, — сказал Хеор и сделал паузу, чтобы смысл его слов дошел до собеседника. — Ты понял, Обманувший Смерть?
   — Я должен присутствовать при исполнении Пророчества! — забулькал Емай. — Фалер не помнит грядущего, а ошибка может привести к катастрофе!
   — Ты хочешь сказать, — тихо спросил Хеор, — что ты лучше Фалера знаешь будущее?
   — Да! — воскликнул Емай. — Не все, что я видел, запечатлено в катренах!
   — Тогда, быть может, — еще тише произнес Хеор, — ты догадываешься, что будет с тобой через минуту?
   Валентин вспомнил, когда в последний раз Хеор говорил этим обманчиво тихим, почти ласковым голосом. Три недели назад, отправляя Розенблюма на верную смерть.
   Водяной шар затрясся и покрылся пузырями. Емай понял, что означает заданный ему вопрос.
   — Ну что ж, Фалер, — Хеор посмотрел на Валентина. — Еще одна задачка для мага. Кто перед тобой — союзник или предатель? Можно ли на него положиться? И до каких пор?
   — На его месте, — вслух подумал Валентин, — я подумывал бы о том, чтобы воскреснуть в одиночку. Вернуться в мое тело, оставив здесь мою душу.
   Водяной шар принял идеально круглую форму. Хеор качнул головой:
   — Дельная мысль. И что же? Как ты проверишь эту гипотезу?
   — Эта гипотеза не из тех, которые стоит проверять, — усмехнулся Валентин. — Лучше уж навсегда исключить такую возможность.
   Благо сделать это легче легкого, подумал Валентин, вспомнив, каким образом Емай записался к нему в души. Говоришь, слова, сказанные в Стране Мертвых, имеют особую силу?
   Водяной шар распахнул свой гротескный рот, но возразить не успел.
   — Пусть Емай, — громко произнес Валентин, — больше не будет моей душой!
   Водяной шар почернел и расплылся бесформенной кляксой. Хеор шевельнул плечом — и шар появился на прежнем месте, серый, сморщенный, с закрытыми глазами и значительно уменьшившимся ртом.
   — Вот видишь, Фалер, — сказал Хеор, — ты прекрасно справился сам.
   — Что значит справился? — возразил Валентин, — Я по-прежнему здесь, в Стране Мертвых!
   Хеор пожал плечами:
   — Ты здесь, потому что ты мертв.
   Валентин нахмурился:
   — Что значит — мертв?
   — Твоя душа, — пояснил Хеор, — не может вернуться обратно в тело.
   — А почему? — спросил Валентин.
   — Хороший вопрос, — кивнул Хеор. — Почему?
   Валентин ощутил себя учеником, вызванным к доске.
   — Ну, — сказал он, собираясь с мыслями. — Либо мое тело уничтожено, либо приведено в состояние, несовместимое с жизнью, например, превращено в камень, либо, наконец, между моим телом и душой стоит какая-то преграда.
   — Что же из трех? — спросил Хеор.
   Валентин развел руками:
   — Откуда мне знать? Эриох посмотрел мне в глаза — и все кончилось.
   — У тебя достаточно времени, — сказал Хеор. — Думай.
   Ну вот, подумал Валентин. Так я и знал, что он это скажет. А с другой стороны, почему бы наконец и не подумать? Не каждому выпадает случай расследовать собственную смерть!
   — Ну ладно, — кивнул Валентин и принялся думать по-настоящему. — В момент смерти я находился под очень хорошей магической защитой. По крайней мере, Ваннору она оказалась не по зубам. — Валентин покосился на Хеора, чтобы проверить, как тот прореагирует на столь интересную новость. Хеор спокойно продолжал слушать. — Поскольку защита носила неспецифический характер, — продолжил Валентин, постепенно увлекаясь собственными рассуждениями, — любая попытка убить меня магией оказалась бы если не отражена, то сильно ослаблена. А между тем я был убит мгновенно, в доли секунды, не успев почувствовать ровным счетом ничего! Может быть, против меня был применен талисман? Действительно, Эриох вертел в руке какую-то трубку, похожую на Клеймитель Душ, а рядом с ним находилась некая Виола с Лигийским Перстнем на пальце. Но дело в том, что буквально за минуту до пропущенного удара я модифицировал свою защиту таким образом, чтобы она перехватывала и талисманные воздействия! Правда, заклинание не было мной должным образом проверено — но ведь и бублик, защищавший меня до этого момента, был построен точно так же, с первого раза. Отсюда я делаю вывод, — Валентин поднял палец, отмечая важность момента, — что нападение на меня было совершено изнутри!
   Хеор медленно повернул голову в сторону Емая. И без того заметно потускневший водяной шар съежился еще сильнее, а из плотно закрытых глаз вытекли две громадные слезы.
   — Как я вообще мог оказаться в Стране Мертвых? — задал Валентин риторический вопрос. — Я, пришелец, никогда не имевший души? Кому было нужно, чтобы моя смерть оказалась именно такой?
   Емай затрясся всем шаром и отвернулся в сторону, покрывшись мелкой рябью.
   — Эриоху? — спросил Валентин и покачал головой. — Нет! Только тому, кто хотел бы убить меня, сохранив при этом Фалера! Да если бы не Емай, на что, позвольте вас спросить, действовал бы эриоховский Клеймитель Душ? Кем повелевал бы Жезл Повиновения? А?
   — Так было нужно, — прохрипел Емай. — Пророчество…
   — Да пошел ты со своим Пророчеством! — крикнул Валентин, грозя Емаю кулаком. — Ну-ка, выкладывай, как ты все это проделал!
   — Я не буду тебе отвечать, — сказал Емай и выпустил изо рта струйку воды, исчезнувшую в серой пустоте.
   — Так-то ты ценишь свое Пророчество? — усмехнулся Валентин. — Тебе уже безразлично, что будет дальше?
   — Ты никогда не вернешься к живым, — произнес Емай, поворачиваясь к Валентину глазами и ртом. — Ты останешься здесь и угаснешь, как многие до тебя.
   — Спасибо на добром слове, — сказал Валентин, и в то же мгновение из его плотно сжатого кулака с шипением вырос огненный меч. — Раз так, нам не о чем больше говорить.
   Краем глаза Валентин заметил, как Хеор отодвинулся в сторону, подальше от огненного меча. Интересная штука, подумал Валентин. Надо будет попытать Датрика, откуда он ее выкопал. Эдакий специализированный Губитель Мертвых.
   — Постой! — воскликнул Емай, демонстрируя совершенно непонятный Валентину, но тем не менее весьма полезный страх перед Губителем Мертвых. — Не делай этого, ты сам не знаешь, что у тебя в руках!
   — То, что тебе не слишком по вкусу, — ответил Валентин, делая демонстративный замах.
   — Пообещай, что оставишь меня в покое! — закричал Емай, вертясь волчком — лишенный собственной магии, он не имел возможности сдвинуться с места.
   — Как только узнаю все, что мне нужно! — ответил Валентин, помахивая мечом.
   — Тогда знай, что ты жив только благодаря мне! — воскликнул Емай, разевая рот во весь шар. — Эриох наслал на тебя беса, а вовсе не клеймил твою душу! Этот бес жил в твоем теле, и все твои защитные коконы не смогли ему помешать! Когда Эриох заглянул в твои глаза, он просто подмигнул бесу — и тот убил тебя в то же мгновение. Если бы не я, ты был бы мертв, безвозвратно мертв!
   — Давно бы так, — одобрил Емая Валентин. — Ну, и как же ты меня спас?
   — Я взял с собой частичку твоей Силы, — ответил Емай. — Именно так ты снова оказался в Стране Мертвых.
   — А меч? — задал Валентин вполне резонный вопрос. — Он здесь откуда взялся?
   — Твоя Сила, — ответил Емай, — питается любой магией, что находит вокруг. Однажды ты зачерпнул ее из этого проклятого меча. Теперь он живет в тебе и воскресает каждый раз, когда ты этого хочешь.
   — Полезное свойство, — заметил Валентин. — Ну хорошо, а что ты собирался делать дальше? После того, как прихватил с собой часть моей Силы?
   — Поклянись, что не коснешься меня этим мечом! — потребовал Емай.
   — Я не коснусь тебя этим мечом! — торжественно провозгласил Валентин.
   Широкий рот Емая скривился, как от лимона.
   — Я хотел уничтожить твой разум и воспользоваться твоей Силой, — профыркал карикатурный шар. — Ты правильно догадался, Фалер. Все это время я хотел только одного — завладеть твоим телом! Ты даже не заметил, сколько раз я пытался убить тебя! Что ж, торжествуй, проклятый факир. Ты победил! У тебя больше нет души, а это значит, что Страна Мертвых скоро вытянет твои последние силы! И не надейся на своего увечного учителя — Хеор не из тех, кто помогает ученикам. Скоро ты умрешь навсегда, а я останусь — ждать своего следующего воплощения!
   Емай еще раз содрогнулся всем шаром, а потом стал стремительно уменьшаться в размерах. Превратившись в одиноко поблескивающую среди черноты искорку, он вспыхнул последний раз и исчез.
   — Неплохо, — сказал Хеор, подлетая поближе. — Ты уверен, что успеешь?
   Вопрос Хеора означал, что Емай сказал правду. Итак, подумал Валентин, у меня больше нет души. Все, что от меня осталось — обыкновенный сгусток Силы, сознание мага, лишенное тела. Избавившись от Емая, я снова обрел магию — но и Страна Мертвых уже облизывается на мою Силу. Одним словом, я должен свалить отсюда как можно скорее.
   Вот только как это сделать?
   — Должен успеть, — сказал Валентин, — если ты ответишь на один вопрос. Как, черт возьми, ты это делаешь?
   Валентин не стал продолжать. Подобные вопросы Хеор всегда понимал с полуслова.
   — Вот так, — ответил Хеор, растворяясь в пустоте.
   Валентин открыл рот и захлопал глазами. Он не ожидал, что ответ Хеора окажется столь конкретным.
   — А… еще раз? — робко спросил Валентин у темноты.
   — Вот так, — повторил Хеор, снова обретая форму.
   На этот раз Валентин был начеку и успел уловить контуры хеоровых заклинаний. Как и предполагал Валентин, Хеор практиковал самый обычный выход из тела. Но — в очень необычном направлении. Осознать, где оно находится, было куда труднее, чем представить себе четырехмерный куб.
   Валентин тряхнул головой и протер глаза.
   — Неужели у меня тоже получится? — с сомнением спросил он.
   — Разве у тебя есть выбор? — усмехнулся Хеор. — Самое главное в изучении любого заклинания — узнать, что оно существует. Остальное мы, великие маги, обычно делаем сами.
   — Попрактикуюсь, — кивнул Валентин. — Ты хоть знаешь, что тут у нас на Побережье творится?
   — Тебе не место в битве за престол, — ответил Хеор, явно цитируя Емая, — ты лишний за столом великих магов, зато ты обретешь ученика. Практикуйся, Фалер, и помни, кто ты такой.
   — Твой ученик? — улыбнулся Валентин.
   — Если жизнь ставит перед тобой более сложные задачи, чем учитель, — произнес Хеор, цитируя уже другой источник, — это значит, что твой учитель больше не великий маг. Помни об этом, если сумеешь воскреснуть. До следующего урока, Фалер.
   С этими словами Хеор снова растворился в пустоте. Валентин тяжело вздохнул — обрадовал, нечего сказать! — и принялся сосредоточенно воскресать.
   Минут через пятнадцать этого не слишком увлекательного занятия Валентин понял, почему Хеор выбрал для урока именно Страну Мертвых. Изучать переход от жизни к смерти в любом другом месте значило навсегда потерять ученика. В мире живых ошибка в выборе направления уводила сознание в миры, откуда не было выхода. Здесь же, в Стране Мертвых, неверно направленный переход просто оставлял ученика на своем месте. Идеальное место для практики, хотя и не слишком уютное.
   Еще через пятнадцать минут Валентин заподозрил, что Хеор с самого начала планировал этот урок. Прочитав доставшиеся ему катрены, Великий Черный легко догадался, с кем и при каких обстоятельствах ему доведется встретиться в Стране Мертвых. Оказавшегося рядом Емая Хеор играючи превратил в очередное учебное задание; Валентин сам устранил помеху, даже не осознав, зачем это делает.
   Теперь, в тишине и в черноте, Валентин понял, почему Емай должен был быть устранен. Только так, в одиночестве, не отвлекаясь на разговоры, и можно освоить невозможное искусство перемещения в никаком направлении.
   Еще через десять минут Валентин почувствовал, что Сила его на исходе. Но зато он наконец почувствовал, что может различать направления за пределами трех измерений. Осталось выбрать верное — направление к собственному телу.
   Вот только где оно, уныло подумал Валентин. Надо думать, в мире живых от меня остались в лучшем случае головешки, а в худшем — несколько молекул на прутьях жаровни. Или горстка атомов, напрочь позабывших, из каких молекул они родом.
   Интересно, куда же я в таком случае вернусь?
   Вот там и посмотрим, сказал себе Валентин. Хеор, между прочим, так до сих пор облачком и порхает. И ничего — вон, даже ученика себе подыскал.
   И Валентин с новыми силами принялся выходить из своего довольно-таки условного тела.
   Еще через пятнадцать минут ему показалось, что окружающая чернота странно изменилась. После некоторых попыток она становилась вязкой, как пластилин, а потом снова оказывалась пустой. Валентин сделал еще несколько переходов, ткнул в пустоту кулаком — и ощутил явственное сопротивление. Позвольте, подумал он, какая же это пустота?
   Еле ощутимая вибрация на среднем пальце заставила Валентина застыть на месте. Переговорное кольцо, сработавшее в Стране Мертвых?
   Либо я брежу, либо я уже воскрес.
   Валентин потянул руку к лицу, убедился, что пустота держит крепко, включил Перчатку — раз на левой руке есть переговорное кольцо, значит, и Перчатка на правой имеется, все логично, — и, буквально раздирая неподатливую среду, подтянул к лицу переговорное кольцо. Выплюнул песок пополам с глиной и отозвался:
   — Слушаю!
   — Валентин! — услышал он обеспокоенный голос Донована. — Что с вами?
   Валентин выплюнул очередную порцию песка и пробормотал:
   — Умер и похоронен. Только сейчас воскрес. Кстати, который час?
   — Десять утра, воскресенье. Послушайте, Шеллер, вы точно живы?
   — Еще не знаю, — пробормотал Валентин. — Перезвоните через десять минут.
   — Черта с два! — рявкнул Донован. — Я с четырех утра пытаюсь с вами связаться!
   — А что случилось? — заинтересовался Валентин. Он уже вычел из десяти часов эбовского времени шесть часов разницы и понял, что здесь, на Побережье, тоже наступило утро.
   — В районе Эльсима была отмечена необычная талисманная активность, — скороговоркой доложил Донован. — Все три варианта интерпретации свидетельствуют, что она вызвана одновременной работой двух могучих талисманов. Установлено, что одним из них является Лигийский Перстень. Спектр второго талисмана в базе данных отсутствует.
   — Т-буря уже началась? — спросил Валентин.
   — В том-то и дело, что нет, — ответил Донован. — Феррейра уже все волосы на лысине вырвал. Возмущения втрое сильнее, чем в Ампере, а Т-бури нет. Раймах предположил, что один из талисманов может работать в режиме глухой защиты. Но скажите мне, как талисмановладелец талисмановладельцу — какой дурак будет три часа подряд работать в режиме глухой защиты?
   Валентин издал протяжный стон.
   — Майлз, — сказал он, — пусть принц посмотрит, где я сейчас нахожусь. Кажется, я знаю этого дурака.

Глава 19.
Разводящий Апокалипсиса

   Вот тебе, бабка, Юрьев день,
   Вот тебе, шапка, твой бекрень,
   Вот тебе, друг степей и джунглей,
   Твой бюллетень, пельмень, женьшень.

   — Не отключайтесь! — приказал Донован, вызывая принца по второму кольцу. Валентин попытался пожать плечами — и вспомнил, что похоронен заживо. Шутки шутками, а дышать в его тесной могиле было и вправду нечем.
   Валентин пошевелил пальцами, переключаясь на магический метаболизм, а затем принялся толкать Перчаткой во все стороны, освобождая себе хоть немного места. Земля поддавалась неохотно, хотя Перчатка работала в полную силу. Глубоко же меня закопали, подумал Валентин. Знать, было за что!
   — Шеллер! — снова заговорило кольцо. — Так это были вы?!
   — Спокойно, Майлз, — сказал повеселевший Валентин. — Давайте по порядку. Где я был? Что я был?
   — Принц только что сообщил мне, что вы находитесь в самом центре зарегистрированных возмущений, — пояснил Донован. — И еще он сообщил, что вокруг вас до сих пор наблюдается активность Т-поля, характерная для талисманов первого класса. Признавайтесь, вы нашли талисман?
   — Хуже, — ответил Валентин. — Похоже, я его сделал.
   Он включил ясновидение и присвистнул. Неизвестные могильщики Фалера поработали на славу — Валентин находился в самом центре земляного кургана высотой с Эйфелеву башню.
   Переговорное кольцо издало ответный свист.
   — Я мог бы и сам догадаться, — пробормотал Донован. — Вы ведь у нас известный мастер прикладной магии. Вчера утром на тайгле размялись, а теперь за талисманы принялись. Одного я не пойму — что ж вы с таким талантом, и в безопасниках? Может быть, вам лучше пойти по научной части?
   — Вряд ли, Донован, — ответил Валентин. — Как вы совершенно верно заметили, я все больше по прикладной магии специализируюсь. Если ее не к чему будет прикладывать, я заскучаю и быстро потеряю квалификацию.
   — А если серьезно, Валентин? — тихо спросил Донован. — Что там у вас получилось?
   — ТМ-взаимодействия, — пояснил Валентин. — Обычно мы с вами воспринимаем Т-поле только через наши талисманы. Но поскольку на Побережье имеет место Время Темных Сил, и Т-поле стало взаимодействовать с магией, мне удалось воспринять Т-поле с помощью специальных свернутых заклинаний. После этого я построил смешанное постоянно действующее заклятие… и на какое-то время потерял сознание.
   — На шесть часов двадцать четыре минуты, — уточнил Донован. — Значит, ваше смешанное заклинание сработало, как талисман?
   — Скорее всего, — согласился Валентин. — Как вы сами понимаете, я при этом не присутствовал.
   — Ваше заклинание четыре часа противостояло атакам Лигийского Перстня, — сказал Донован и чмокнул губами. — А потом хозяин Перстня прекратил атаки и оставил вас в покое. Знаете, если бы не графики, которые я сейчас держу в руках, я бы ни за что не поверил, что такое возможно!
   — Почаще бывайте на Побережье, — посоветовал Валентин. — Невозможного тут до обидного мало… Погодите-ка! А что потом сделал хозяин Лигийского Перстня?
   — Насыпал курган в триста пятьдесят метров высотой, — сообщил Донован, — хорошенько утрамбовал его, вызвав землетрясение в четыре балла по шкале Рихтера, и передал свой талисман небезызвестному вам Эриоху. Очевидно, этот великий маг решил пойти по вашим стопам и тоже хорошенько изучить ТМ-взаимодействия.