Щеглов Сергей Игоревич. Часовой Армагеддона - 2 (Демо-версия)

   - Тайгл? - прокричал Тангаст со своего места.
   - Он самый, - кивнул Валентин. - Давайте еще фаерболов!
   Тангаст выпустил следующий фаербол, затем еще и еще. Валентин перехватывал их на лету, со все возрастающей ловкостью трансформируя
   магическую энергию в разнообразные предметы. Через некоторое время ему надоело напрягать фантазию, и он принялся создавать обыкновенный песок.
   Именно таким и запомнилось Валентину это утро - одинокая фигурка принца Акино, мечущий фаерболы Тангаст и мягкий шелест сыплющегося из воздуха мелкого желтого песка.
   Прошло не меньше часа, прежде чем Тангаст перестал швыряться фаерболами. И тут же ударил молнией.
   От неожиданности Валентин присел, втянув голову в плечи. Руки сами проделали все необходимое; дождавшись, когда стихнут раскаты грома, Валентин восстановил зрение - и увидел у своих ног еще одну сверкающую бутылку. Похоже, подумал он, я становлюсь настоящим магом. У меня появляются дурные привычки.
   - На сегодня все, - объявил Тангаст, подходя к Валентину поближе. Жду тебя завтра, в это же время.
   Валентин только головой покачал. Невозмутимость Тангаста, только что столкнувшегося с невероятными вещами, побывавшего перед лицом неотвратимой смерти, но ни на йоту не отступившего от своего учебного плана вызывала вполне понятную зависть. Сам Валентин уже несколько минут нервно теребил переговорное кольцо.
   - До завтра, учитель! - выпалил он и тут же вызвал Донована.
   Англичанин отозвался мгновенно.
   - Одну минутку, Шеллер, - сказал он. - Сейчас я напомню принцу, что никуда его Полирем из бутылки не денется... Это Донован. Время! Конечно же, готовы. Да, у вас. Ну, вот и все, - произнес Донован за мгновение до того, как холодные иглы пронзили все тело Валентина и он очутился со своим собеседником нос к носу.
   Через круглый стол, установленный в кабинете принца Акино.
   Валентин был здесь уже в третий раз, и потому не стал изумленно озираться по сторонам. Акино не был большим любителем роскоши, а кабинет и вовсе подразумевал рабочую атмосферу; но для всемогущего тальмена невозможно пройти по жизни, не обзаведясь многочисленными сувенирами.
   Во главе овального стола из толстого молочно-белого стекла стояло потускневшее от времени крепкое деревянное кресло. Именно оно было здесь главным раритетом - кресло, сделанное принцем Акино больше шести веков назад и подтвердившее его право называться мастером дерева. Немногие из жителей Эбо знали, что всемогущий принц многие годы провел в ученичестве у деспотичного и грубого мастера Салливана в далеком Байсане. Посмотрев на кресло, Валентин в очередной раз подумал, что удивительно мягкий характер Акино сформировался именно в те годы, как ответная реакция на самодурство и упрямство Салливана.
   По правую сторону и чуть позади от кресла находилось превосходно исполненное чучело огромного мускулистого воина. Его лицо выражало запредельную ярость, правая рука сжимала огромный меч, занесенный в яростном замахе. Удар этого меча должен был прийтись прямо по сидящему в кресле человеку, и воин выглядел настолько живым, что мало кто решился бы сесть на место принца.
   Валентин взглянул в лицо легендарному Варвару Коргу - и отвел глаза. Он знал, конечно, что чучело было создано магическим искусством Тангаста спустя век после грандиозных похорон Корга, основателя первой империи Побережья. Но все равно Валентина не покидало ощущение, что внутри этого набитого минеральными волокнами тела живет яростная, не знающая пощады душа кшат-су-олир Корга Первого.
   Поежившись, Валентин перевел взгляд влево. Там, на небольшом подиуме вдоль всей стены, находилась рельефная карта Жгучих Песков наверное, самой большой пустыни во Вселенной. Карта изображала период от начала возведения страны Эбо до самых последних дней; сжатый в какие-то десять минут, этот грандиозный процесс разыгрывался здесь волшебными песчинками раз за разом, день за днем. Валентин проследил возвышение кольцевых гор, увидел сгущающиеся черные тучи, сплошным потоком хлынувшие с южного океана, чтобы напитать влагой будущее внутреннее море, и тряхнул головой. Бог с ней, с историей, подумал он. Пора и делом заняться!
   - Начнем, - тихо произнес Акино, усаживаясь в свое кресло с Коргом за левым плечом. - Рассказывайте, Майлз.
   Донован, который давно уже сидел, наполовину утонув в кресле середины двадцать первого века, подстраивавшемся не только под тело, но и под настроение своего седока, несколько раз чмокнул губами.
   - К настоящему моменту, - проговорил он монотонным, усыпляющим голосом, как нельзя лучше подходившим к его расслабленной позе, - мы завершили проверку недавнего прошлого Шаггара Занга. Как вы и предполагали, коллега Акино, нам не удалось обнаружить никаких следов стороннего магического воздействия.
   Валентин с удивлением посмотрел на англичанина. Акино с самого начала предполагал, что отработка версии ничего не даст? Зачем же тогда он так настаивал на тщательной проверке?!
   - Что же касается подробностей, - продолжил Донован уже совсем слабым голосом, - то их изложит коллега Шеллер, куда лучше меня разбирающийся в магии.
   Валентин подошел к столу, потрогал его молочно-белую поверхность материал под ладонью быстро потеплел, значит, не тайгл, а обычное стекло, - и присел на простой деревянный стул, стоявший напротив Донована.
   - Я постараюсь покороче, - сказал он, покосившись на принца. Акино кивнул и чуть наклонился вперед, приготовившись слушать. - Итак, мы с Майлзом исходили из предположения...
   - Рабочей версии, - встрял Донован.
   - ... что Шаггар Занг находился под действием так называемого "теневого заклятья". - Донован выразительно зевнул и поднял глаза к потолку, демонстрируя свое полное непонимание магии во всех ее проявлениях. Валентин сообразил, что магические термины нужно как следует разъяснять - иначе Донован, того и гляди, захрапит прямо в своем кресле. - Теневое заклятье характерно тем, что практически не искажает личность жертвы, однако существенно трансформирует ее поведение. Совершая несвойственные для себя поступки, жертва испытывает стресс, который рано или поздно завершается кризисом после которого происходит переоценка жизненного опыта, и жертва становится сознательным сторонником заданного ей образа действия. К этому времени заклятье саморазрушается, и какие-либо следы злого умысла обнаружить не удается. Как было установлено Майлзом, в день инцидента "А" Шаггар Занг был совершенно другой личностью, нежели в момент приглашения в Эбо. Мы просмотрели несколько сотен ментальных следов Шаггара Занга в поисках личностного кризиса, вызванного теневым заклятьем. Но никаких признаков кризиса обнаружить не удалось.
   - У Занга имелся уединенный островок для медитаций, - поддакнул Донован. - Отсутствие посторонних следов позволило нам погрузиться в прошлое шесть с половиной лет. Но даже в то время Занг действовал как сознательный мститель из клана Фан-Раббат.
   - Одним словом, - подытожил Валентин, - за эти три недели мы исчерпали возможности наших талисманов. Дальнейший просмотр ментальных следов ничего не даст.
   - Продолжайте, - кивнул Акино.
   - Собственно, это все, - смутился Валентин. - Ну не верю я, что Занг был под заклятьем! Он не просто действовал, как мститель, он думал, как мститель, планы строил на несколько лет вперед! Как не загляну в его мысли, так мороз по коже - сидит так спокойно, с восточной улыбкой и размышляет, как же лучше уничтожить Акино - как в прошлый раз, поубивав близких ему людей, или же теневое заклятье наложить. Кстати, сам Занг отлично разбирался в ментальной магии, вспомнил Валентин, - и регулярно проделывал "проверку целостности"...
   Донован зевнул и посмотрел в потолок.
   - Это такая процедура, - смутившись еще сильнее, пробормотал Валентин, - обязательная для ментальных магов начиная с мастера. Нужно вспомнить весь свой прошедший день и заново пережить его, наблюдая за собой как бы со стороны. Если какие-то действия вызовут сомнения - их следует рассмотреть с особой тщательностью, несколько раз, применяя различные стабилизирующие заклинания. Теневые заклятья первого уровня выявляются при такой проверке мгновенно, второго - через несколько дней. Так что если бы заклятье и было, наложить его смог бы лишь маг, значительно превосходящий Занга в квалификации - маг уровня гроссмейстера, причем со специализацией в ментальной сфере. Таких на Панге считанные единицы.
   - Все верно, - кивнул Акино. - Ни один из них никогда не встречался с Шаггаром Зангом.
   Донован расплылся в довольной улыбке и многозначительно посмотрел на Валентина. Тот пожал плечами. Даже обычный визомон можно настроить таким образом, что он будет следить за определенным человеком без вмешательства оператора; что уж говорить о великом талисмане! Валентин нисколько не удивился бы, узнав, что все великие маги Побережья находятся под круглосуточным наблюдением.
   - Такое ощущение, - пробормотал Валентин, - что Шаггар Занг возненавидел вас по собственной инициативе. Может быть, девяносто лет назад была допущена ошибка? Ведь сам-то Занг считает, что мстил вам от имени своего клана!
   - К сожалению, - покачал головой Акино, - ошибка исключена. Девяносто лет назад Занг не знал даже, к какому клану принадлежит его отец.
   - Так что же это получается?! - Валентин растеряно посмотрел на Донована. - Занг действительно изменился здесь, у нас, в Эбо?! Разве такое возможно?
   - В том-то все и дело, - ответил Донован, приподнимаясь в своем кресле. - Каким-то образом некоторые граждане Эбо меняют личную аутентичность, и мы до сих пор не можем понять, почему это происходит. Первое изменение такого рода зарегистрировано двенадцать лет назад. Шаггар Занг - не только наиболее известный, но и самый последний по времени "измененный"; именно поэтому мы столь тщательно искали в его личной истории следы ментальных заклятий.
   - Так значит, - сообразил наконец Валентин, - на самом деле мы занимаемся вовсе не Зангом?!
   - Именно так, - ответил Донован, важно поднимая к потолку указательный палец. - Можете считать, коллега Шеллер, что вы успешно закончили стажировку в службе безопасности Эбо. Теперь начинается настоящая работа.
   Валентин протяжно свистнул. Ничего себе стажировка, подумал он. Три недели по шестнадцать часов в сутки, не снимая талисмана. Да я за предыдущий год с Обручем меньше ментальных следов отсмотрел, чем за эти три недели! Какой же тогда работа будет?!
   - Ну хорошо, - сказал он вслух. - И что же я должен делать?
   - Задавать вопросы, - ответил ему принц Акино. - А что делать, вы решите сами. Когда получите ответы.
   Валентин откинулся на спинку стула. Такого поворота событий он не ожидал. Что за день такой сегодня, пришла в голову дурацкая мысль. Сначала тайгл этот дурацкий, теперь вот - "изменение", которое и есть моя настоящая работа. А ведь еще Баратынский ждет в Управлении, и наверняка тоже не просто так! Выходной, называется.
   - Вы уверены? - спросил Валентин, переводя взгляд с принца на Донована и обратно. - У меня много вопросов!
   - Сегодня суббота, - улыбнулся Акино. - В нашем распоряжении весь день.
   И только сейчас Валентин понял, насколько серьезно влип. Чтобы сам Акино готов был уделить весь свой рабочий день одному человеку?! Господи, да что же такое стряслось? Когда три тальмена разрушали Побережье, принц не нашел для меня и минуты!
   Впрочем, внезапно понял Валентин, я знаю, в чем тут дело. Тогда опасность грозила Побережью. Сейчас под угрозой Эбо - любимое детище принца. После Блистающего Града у Акино достаточно оснований для паранойи. Один-единственный "измененный" Занг едва не натравил на Эбо всех тальменов Побережья; что будет, если таких измененных появятся сотни? А тысячи?
   - Сколько их? - вырвался у Валентина первый вопрос.
   - Шесть человек, не считая Занга, - без запинки ответил Донован.
   Валентин перевел дух. Это еще не катастрофа.
   - Динамика роста?
   - Положительная. - Донован извлек из глубин своего кресла два листка толстой бумаги, бросил один Валентину, а на другом принялся что-то рисовать. - Примерно так.
   Валентин увидел, как на его листке появляются кривые разноцветные линии и кружочки. Донован воспользовался Т-бумагой, каждый листок которой существовал как бы в нескольких экземплярах. На изображенном им графике - время с семьдесят третьего по нынешний, восемьдесят пятый
   год, - краснели семь кружочков. Один - в семьдесят третьем, остальные шесть - с восьмидесятого по восемьдесят пятый.
   - Занг был последним? - уточнил Валентин.
   - Последним, - кивнул Донован, и, упреждая следующий вопрос, добавил, - причем каждый следующий случай более глубок, чем предыдущий. У Занга изменения личности составили шестьдесят три процента. Он даже вспомнил историю своего клана.
   - Эти семь случаев как-то связаны между собой?
   - Все измененные хотя бы раз были на Побережье, - Донован пожал плечами. - А следовательно, пользовались порталами, регистрировались в Управлении, носили переговорные кольца с аварийным вызовом и так далее. Между собой не знакомы, в совместных проектах не участвовали.
   - Глубина изменений коррелирует только с порядковым номером, или со временем, проведенным на Побережье, - тоже?
   - Только с порядковым номером, если можно так выразиться. Чем позже произошло изменение, тем оно глубже.
   - В таком случае, - поморщился Валентин, - Побережье здесь не при чем. За последние десять лет там побывало две трети населения. Пол, возраст, род занятий? - задал он следующий вопрос.
   Донован потер свой листок между двумя пальцами, и тот распух, превратившись в толстую пачку покрытой мелким текстом бумаги. Аналогичные превращения претерпел и листок, лежавший перед Валентином.
   - Тут вся информация, - сказал Донован.
   Валентин посмотрел на пачку Т-бумаги, и его внезапно прошиб озноб. Точно так же три недели назад он сидел за столом у Занга, разглядывая папку с бумагами. Прекрати, скомандовал Валентин самому себе. Такое не повторяется; да и тальменов на Побережье уже не осталось.
   - Хорошо, - Валентин взглянул на пару страниц, убедился, что написанное там действительно интересно, и снова посмотрел на Донована. - Какие версии приняты к отработке?
   - Во-первых, - улыбнулся Донован, - обычный гипноз. Версия уже отработана и закрыта - за полным отсутствием гипнотизера.
   - Рэр-визомон? - предположил Валентин.
   Донован покачал головой и кивнул в сторону принца.
   - Мой талисман, - сказал Акино, - лучше справляется с такими объемами информации.
   Ну да, как же я сразу не сообразил, подумал Валентин. Рэр-визомон показывает прошлое в масштабе один к одному, чтобы год просмотреть, нужно год и затратить. То ли дело великий талисман...
   - Во-вторых, - продолжил Донован, - ментальная магия. Версия также может считаться отработанной - нашими с вами усилиями.
   Все правильно, подумал Валентин. Ментальные заклинания просмотром прошлого не отловишь, здесь нужно внутренний мир воспринимать. Впрочем, талисман принца смог бы и это - но должен же я был на чем-то стажироваться!
   - В-третьих, - Донован приложил указательный палец ко лбу, коррекция личности с помощью талисманов. Вроде наших с вами Обручей.
   - Надо полагать, - нахмурился Валентин, - эта версия пока не проверена?
   - Отчего же? - удивился Донован. - Версия с талисманами была отработана самой первой, еще до нашего с вами знакомства. Чисто техническая задача - спектр воздействий известен, карты талисманной активности за последние пятьсот лет в архивах имеются, поиск автоматизирован. Четыреста сорок семь случаев за двенадцать лет, среди объектов воздействия наших с вами измененных не обнаружено.
   - Что же это получается, - сказал Валентин. - Гипноз отпадает, магия отпадает, талисманы отпадают? Значит, наши измененные сами по себе изменились? От хорошей жизни?
   - Эта версия, - спокойно ответил Донован, - отрабатывается в настоящее время службой благоденствия.
   - В таком случае, - озадаченно спросил Валентин, - нам с вами ничего не остается? Кроме, быть может, поисков нечистой силы?
   - Вы совершенно правы, коллега Шеллер, - торжественно произнес Донован. - С сегодняшнего дня мы с вами займемся поиском и устранением нечистой силы. Я уже отдал соответствующие распоряжения относительно святой воды.
   Валентин уставился на Донована в немом изумлении. Англичанин, несомненно, шутил, но в его шутке присутствовала изрядная доля озабоченности.
   - Есть еще одна версия? - тихо спросил Валентин.
   - Есть, - ответил ему принц Акино. - Очень неприятная версия. Я боюсь, что происходит что-то такое, чего мы не понимаем.
   Я боюсь, повторил про себя Валентин. Принц Акино сказал "я боюсь".
   Похоже, нам и впрямь придется иметь дело с нечистой силой.
   - Майлз, - взмолился Валентин. - Что за нечистая сила?!
   - Вам лучше знать, коллега Шеллер, - улыбнулся Донован. - Вы же первым произнесли этот термин. На мой взгляд, он прекрасно подходит к той версии, которую нам предстоит отрабатывать.
   - И что же это за версия?
   Донован поудобнее устроился в кресле и прикрыл глаза. Глядя на него, можно было предположить, что англичанин собирается поспать.
   - Панга - это очень странное место, - произнес Донован, словно рассказывая самому себе сказку. - Здешние магия и талисманы далеко опережают земные технологии - даже самые последние, середины двадцать второго века, о которых мне любезно поведал коллега Акино. - Валентин широко раскрыл глаза. Он впервые услышал, из какого именно века прибыл на Пангу принц Акино. - Однако абсолютное большинство пангийских сообществ до сих пор организованы по военно-территориальному принципу. Соответственно, одной из главных жизненных ценностей для большинства пангийцев является социальная значимость, проявляющаяся в виде места в иерархии власти. Для нас, людей двадцать первого века, это может показаться диким, но для любого нормального пангийца естественно стремиться к власти над возможно большим числом людей. Магия и талисманы, столь часто встречающиеся на пангийских просторах, в восприятии пангийцев являются лишь еще одним средством захвата и удержания власти. Более того, на примере тальменов мы видим, что ориентация на власть довольно часто передается землянам. Фактически, присутствующий здесь коллега Акино является единственным известным нам исключением - обладая великим талисманом, он до сих пор не предпринял попыток распространить свою власть на всю территорию Панги. - Донован демонстративно наклонил голову в сторону принца. - Однако данное исключение не должно служить поводом к потере бдительности. Ориентированные на власть, пангийцы и принявшие их ценности пришельцы век за веком используют магию и талисманы для одних и тех же целей. История учит нас, что за каждым на первый взгляд непонятным событием, будь то вызов первых пришельцев или нашествие так называемых Призрачных Бестий на Поднебесную, стоит один и тот же мотив - борьба за власть.
   Донован сделал паузу, чтобы проверить, какое впечатление произвело его теоретическое отступление. Принц Акино сидел, скрестив руки на груди и сжав тонкие губы; Валентин хмурился, догадываясь, к чему клонит Донован.
   - Поэтому, - продолжил англичанин, - наша обязанность, как сотрудников службы безопасности, заключается прежде всего в том, чтобы со всей серьезностью подходить к каждому непонятному событию. Очень часто новая сила, рвущаяся к всепланетной власти, впервые проявляет себя в мелочах; вспомните первых зомби нашего друга Хеора или же появление на Побережье заморской диковины - рапиры с огненным клинком, оказавшимся впоследствии знаменитой Эльсанской Иглой. Сегодня, столкнувшись с непонятными изменениями в личностной аутентичности семи человек, мы не только вправе, но и обязаны предположить, что за этим незначительным на первый взгляд событием стоит некто, поставивший своей целью мировое господство и уже начавший осуществлять свои зловещие планы. Некто, владеющий неизвестным нам способом изменять человеческую личность.
   - Ничего себе - незначительное событие, - пробормотал Валентин. Треть Побережья уничтожена, три тальмена убиты - и все это благодаря одному только измененному! Мне кажется, Донован, что вы несколько запоздали с вашей патетической речью.
   - Отчего же? - возразил англичанин. - Я произношу ее каждый раз, принимая в Службу нового сотрудника. Невелико достижение свалить на неведомого врага разрушение трети Побережья; но вы, Валентин, должны к каждой мелочи относится так же серьезно, как отнеслись вы к попытке стравить в смертном поединке трех тальменов.
   - Ну хорошо, - согласился Валентин. - Я серьезен, как на собственных похоронах. Не-Джо мы уже разоблачили; предлагаю начать с того, чтобы назвать нашего неведомого врага Не-Билл.
   - Принято, - кивнул Донован.
   Принц Акино едва заметно улыбнулся.
   А Валентин неожиданно для самого себя понял, что больше не имеет вопросов. Пачка бумаги лежала перед ним на столе, и где-то между строк этих документов прятался пока еще не пойманный, но уже названный и хорошо известный собравшимся Не-Билл.
   Если только он существует на самом деле, подумал Валентин. Но было бы алиби, а трупы найдутся.
   Глава 3. (След постороннего)
   Этот шмель не летит,
   он исполняет "Полет шмеля"
   - Собственно, у меня все, - сказал Валентин, виновато разводя руками. - Надо все это прочитать, - он постучал пальцем по стопке Тбумаги, - поразмыслить как следует...
   - Вы уверены, - мягко спросил Акино, - что у вас больше нет вопросов?
   Валентин усмехнулся.
   - Скорее, их слишком много, - ответил он. - Но те, что относятся к Не-Биллу, я решу с коллегой Донованом в рабочем порядке. А те, которые касаются меня самого...
   Валентин замолчал и многозначительно посмотрел на принца. Акино сдержал свое обещание, данное три недели тому назад. Сейчас загадки, волновавшие Валентина в то время, и впрямь казались до смешного простыми. Ему даже не пришлось возвращаться на Побережье; трех часов работы с рэр-визомоном оказалось вполне достаточно. От всех вопросов, волновавших Валентина в ту пору, сейчас остался только один.
   - Принц, - сказал Валентин, глядя Акино прямо в глаза. - Вы так и не сказали мне, что я должен делать со Шкатулкой Пандоры.
   - Пока - ничего, - ответил Акино. - У нас просто нет проблем, требующих ее применения. Когда они появятся, вы узнаете об этом первым.
   - Значит, - уточнил Валентин, - пусть Шкатулка остается в спецхране?
   Принц Акино печально улыбнулся.
   - Талисманы такой мощи, - сказал он, - могут храниться где угодно. В нужный момент они все равно исполнят волю своего повелителя. Вы прошли инициализацию, коллега Шеллер, и теперь вы - повелитель Шкатулки, где бы она ни находилась. И можете мне поверить, Валентин: когда вы решитесь выпустить на свет еще один шарик, мои советы уже ничего не будут для вас значить.
   Валентин вздохнул и мысленно в очередной раз посетовал на судьбу. Насколько все-таки правильнее, подумал он, захватывать талисманы в тяжелой борьбе, привлекая и предавая союзников, сотнями истребляя врагов и тысячами - друзей, как принято это у нормальных тальменов. По крайней мере ты потом точно знаешь, что делать с талисманом. А тут свалилась Шкатулка с неба - а зачем, никак не поймешь.
   - Закончим? - вопросительно произнес Акино, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Шеллер и Донован одновременно кивнули. Валентин поспешно спрятал полученные бумаги в задний карман брюк.
   - Звоните, если что! - бросил Донован, исчезая в желтом облаке Тпортала.
   - До встречи, принц, - попрощался Валентин, следуя его примеру.
   Вот и посовещались, подумал он, возникая перед парадным входом Управления Внешней Разведки. Я-то, дурак, надеялся, что хоть какая-то ясность появится. А вместо этого появилась пачка документов.
   Валентин запрокинул голову, разглядывая величественный, подпирающий небо прямоугольник Управления, и потер переговорное кольцо.
   - Здесь я, - ответил ему Леонид Баратынский.
   - Привет, - сказал Валентин. - А вот и я. К тебе можно?
   - Ты?! - вскричал Баратынский. - На самом деле? Быть не может! Ты же сгинул с лица земли! Три недели на вызовы не отвечаешь, дома только
   ночуешь, я уж собрался самому принцу рапорт писать! И вот на тебе, появился!
   - Ну, появился, - пожал плечами Валентин. - Мне вчера Диана передала, что у тебя по работе какой-то вопрос...
   - Ага, - обрадовано воскликнул Баратынский. - Вот, значит, как тебя теперь на пиво заманивать? Работой? Ясно, ясно, теперь не отвертишься!
   - Так у тебя пиво, - уточнил Валентин, - или что-то по работе?
   - Не повезло тебе, - усмехнулся Баратынский. - Думал, в субботу заявишься, значит, на пиво? А я вот как раз работаю. Давай ко мне! Портал!
   На удивление Валентина, портал и впрямь появился. Полыхнуло розовым, по всему телу пробежала волна холода, и Валентин очутился в просторной комнате без окон. С одной стороны комнаты располагалась дверь, с противоположной - заваленный бумагами письменный стол, а в центре находилось странное сооружение, от одного вида которого у Валентина закружилась голова. Больше всего оно напоминало рамку для тренировки космонавтов - лежачее кресло, окруженное несколькими кольцами; но колец было не два и не три, а буквально сотни, разных цветов и размеров, переливающихся огнями и меняющих форму. Все они постоянно двигались, как правило, медленно, подобно минутной стрелке, но время от времени одно из колец начинало мелко вибрировать, издавая довольно противный визг, и в то же мгновение все сооружение исчезало из виду, сливаясь в одну сплошную серую поверхность.