Щупов Андрей. Мы из спецназа. Лагерь

Андрей Щупов
 
Мы из спецназа. Лагерь

МЫ ИЗ СПЕЦНАЗА. ЛАГЕРЬ

 

   «Слава Богу, мой дружище, есть у нас враги, значит, есть, наверно, и друзья…»

Юрий Визбор

 

ПРОЛОГ

   На эту чернавку Дмитрий Харитонов, директор охранного агентства «Кандагар», обратил внимание в первую же минуту. Тут и специалистом по востоку необязательно быть, чтобы понять: дамочка явно оттуда. Во всяком случае, на фоне окружающих весенних красок, на фоне голубых, узорчатых и розовых платьев наряд девушки действительно выглядел крайне вызывающе. Черный, туго завязанный под подбородком платок, черное до пят платье и черный несколько мешковатый жакет. На спине девушки красовался брезентовый рюкзачок, а агатовые глаза взирали на топчущихся вокруг людей с откровенной неприязнью. Она и передвигалась более чем странным образом - вонзаясь в толпу, словно маленький ледокол, одним своим видом заставляя окружающих раздаваться в стороны. Очередь в кассу дамочка так и не стала занимать, - напрямую подошла к окошечку и, дождавшись, когда в сторону шагнет пожилая бабуля, немедленно сунула вперед руку с деньгами. Будь это кто другой, окружающие немедленно бы возмутились, однако на этот раз люди в очереди предпочли промолчать.
   - Ты кого там высматриваешь? - поинтересовался Тимофей Лосев.
   - Да вон, гляжу и удивляюсь. Никак шахидка к нам в гости пожаловала.
   - Шахидка? - грузный Тимофей проследил за взглядом друга. - Эта та в черном?
   - Ну да, сейчас билеты как раз покупает.
   Тимофей пригляделся.
   - Да брось, какая она шахидка! Просто наглеет девица. Знает, что народ всего черного боится, вот и косит под террористку.
   - Может, и так. Только такой прикид и ментов может привлечь. Того и гляди подойдут документики проверить.
   - А чего им проверять? Знают же, что нормальные шахидки в такой балахон рядиться не будут. У нас тут не Иран, слава богу, и не Саудовская Аравия.
   - Нормальные шахидки? - Дмитрий хмыкнукл. - Это ты здорово сказал…
   Из людского круговорота вынырнул тот, кого они провожали, а именно Стас Зимин, их давний друг, сослуживец и коллега по охранному агентству. Приветственно махнув рукой, он выпалил:
   - Все, мужики, хватайте вещи и погнали!
   - А дамы твои где?
   - Давно уже на перроне. Нас дожидаются.
   - Оперативно, однако!
   - А как вы думали! Мы - не вы, ногами шевелить умеем!
   Друзья подхватили тяжелые сумки и дружно зашагали к железнодорожному переходу. Вперед, как обычно, пустил Лосева. Огромный и непотопляемый, он торил дорогу своим друзьям, легко раздвигая толпящихся вокруг людей. Дмитрий машинально отметил про себя, что вокзал за последние пять лет существенно изменился. Даже какой-то европейский лоск наметился, - появились справочные компьютеры, автоматические двери, игровые автоматы. Тем не менее, толчея осталась прежней, и шагать приходилось, буксуя в море людских тел, стараясь не толкнуть снующих под ногами детей.
   - Самолетом надо было лететь, - проворчал Лосев. - Что вас тянет на эти паровозы?
   - Ничего, - утешил Стас. - В один конец можно и в вагонах потрястись. Опять же Натахе будет интересно, - представь, она еще ни разу не путешествовала поездом. И потом - нас ведь четверо, вот и займем разом купе. А обратно уже на самолетике полетим.
   - Дело ваше, только все равно не понимаю…
   - Чего ты не понимаешь?
   - Ума не приложу, как ты с ними управляться будешь. Три бабы - это ведь… - Лосев покрутил лунообразной головой, пытаясь подобрать определение поточнее, - это ж хуже Чернобыля! Такой геморрой, что и врагу не пожелаешь!…
   - Спасибо за дружеские слова!
   - А чего ты дуешься? Я ведь правду говорю! Мне тебя, оглоеда, жалко.
   - Не переживай, как-нибудь справлюсь.
   - Будь современнее, Лосев! - фыркнул Дмитрий. - Не все же такие старперы, как мы с тобой.
   - А он, стало быть, не старпер? - Тимофей кивнул на Стаса.
   - Выходит, что нет. И телом не стар, и духом молод! - Дмитрий хохотнул. - Да ты сам посмотри вокруг! Мир-то у нас движется прямиком к шведскому общежитию. Женщины розовеют, мужики голубеют.
   - И что в этом хорошего?
   - А что плохого? Один хрен, измены на каждом шагу. Опять же - мужиков не хватает, детей воспитывают не матери, а пришлые няньки. По мне - так уж лучше пусть восточные гаремы появляются.
   - Ага, особенно когда есть на что эти самые гаремы содержать… - проворчал Тимофей.
   - Пессимист ты, Тимоха! И главного никак не поймешь.
   - Что же, по-твоему, главное?
   - А то, что именно бабы нас будут в скором времени содержать. В смысле, значит, обувать, кормить и поить. Вот и прикинь, кто окажется в выигрыше!
   - Ну, и кто? - грузный Тимофей непонятливо нахмурился.
   - Да тот у кого гарем окажется больше! - Харитонов на ходу боднул друга плечом. - А мы с тобой - два дурака при единственных женах - так и останемся нищими офицерами.
   Поглядывая на друзей, Стас весело ухмылялся. Не желая втягиваться в скользкий спор, Тимофей ускорил шаг, и всего через пару минут они вышли на нужную платформу.
 

***

 
   Дам своих - Натаху, Зинаиду и Марго - Стас Зимин разместил в купе и, скоренько разложив вещи, отправился к проводнице брать белье и полотенца. Он пришел чуть раньше положенного, но чары мужские сработали и на этот раз. Хмурая проводница, до этого трескучим баритоном распекавшая нерадивых пассажиров, немедленно расцвела в улыбке и торопливо полезла на верхнюю полку выбирать белье получше и посвежее. Душевно поблагодарив хозяйку вагона, Стас двинулся в обратную дорогу. Увы, его дамочки как раз затеяли переодевание, и дверь оказалась запертой. Пришлось набраться терпения и ждать в коридоре. Поезд еще не выехал за пределы сортировочной станции, и с тягучим скрипом вагоны покачивались, неспешно набирая скорость. Мимо то и дело протискивались пассажиры с бельем и подстаканниками, - вагонное пространство обживали с обстоятельностью опытных колонистов. Чтобы не мешать людям, Зимин отправился со своим постельным тюком в тамбур. Здесь комфортом тоже не пахло, а пахло угольной пылью, копотью и табаком, зато не наблюдалось толкучки и не приходилось втискиваться спиной в шаткие стены. Вынужденное бездействие Стаса ничуть не тяготило. Еще там, на фронте, он в совершенстве обучился искусству ожидания. В иных засадах спецназовцы просиживали по десятку и более часов - практически без еды и воды, ни единым шевелением не выдавая своего присутствия. Порой такие предосторожности выводили из себя, представлялись излишними, однако жестокая практика свидетельствовала о том, что в одном случае из десяти терпение приносило свои законные дивиденды. Тот, кто умел терпеть, доживал до рассвета и побеждал, торопыги же хватали пули от снайперов, а то и самым паскудным образом проваливали операции. Так или иначе, но сейчас Зимину было о чем подумать.
   Никому из своих сослуживцев он до сих пор не сознался, что к своему «гарему» - ко всем четырем женщинам - он успел всерьез прикипеть и привыкнуть. Проще было бахвалиться и рассказывать про мужское великодушие, про несчастных брошенок, которым Зимин не мог не протянуть руку. Большинство знакомых этому охотно верило, как верило и мифу о том, что женщин на земле больше, чем мужчин, а значит и подобрать себе удачную пару - форменный пустяк. Глядя на героический профиль Стаса, на его шрамы и бицепсы, в это трудно было не поверить, и, тем не менее, настоящая правда заключалась в ином. Человек, легко и просто способный убивать голыми руками, являющийся по всем параметрам стопроцентным мужчиной, Стас отчаянно боялся одиночества. Потому и ненавидел тишину гражданских комнатушек, где не с кем было делить еду, помыслы и постель, потому и любил войну со всей ее грязью и кровью, со всем ее жутким беспределом. Несмотря на поганые качества, война умела согревать людей, - она окружала друзьями и коллегами, заполняла жизненную пустоту простым и очевидным смыслом. И Стас прекрасно понимал тех солдатиков, что с окончанием боевых действий спешили придумать свою собственную войну. Без нее они уже не могли, и неудивительно, что кто-то из них развлекался играми в пэйнтбол и страйкбол, другие подавались к бандитам или в наемники. Что касается Стаса, то заменителем войны для него становились женщины. Возможно, таким образом сказывалось детство, проведенное без родителей, без доброй опеки многочисленных бабушек, дядь и теть. Немудрено, что женщины становились для него подобием матерей, дающих жизненную опору, помогающих совладать с внутренней тоской. Он и эту поездку на курорт замыслил именно потому, что решил укрепить пошатнувшийся семейный союз. Между тем, опасность раскола становилась все более реальной. С некоторых пор стала крепко призадумываться Зинаида, резко возросло число ухажеров у рыжеволосой красавицы Марго, а циничная Мариночка и вовсе вильнула хвостом, объявив в один прекрасный день, что выходит замуж за нефтяного магната из Тюмени. Влиятельный папочка сумел-таки убедить дочку в необходимости брака по расчету, а нефтяной король тюменского края устраивал их семейство по всем показателям. Да и трудно было устоять перед подарками, полученными накануне свадьбы. Тюменский бонза на мелочи, вроде квартир и машин, не разбрасывался, - одним величавым жестом он преподнес симпатичной невесте морскую двухпалубную яхту и экзотический остров в Индийском океане, арендованный на срок в шестьдесят лет. Само собой, на острове имелся скромный сорокакомнатный дворец, водились горы, водопады, ореховые и банановые рощи. Словом, Мариночка сделала Зимину ручкой и исчезла. Наверное, ее можно было понять, но сердце Стаса немедленно встрепенулось. Лиха беда - начало, продолжение могло оказаться еще более сложным. Последуй примеру Мариночки все прочие обитательницы нынешнего гарема, и Зимин вновь мог остаться в полном одиночестве…
   Скрежетнула железная дверь, и из грохота межвагонного пространства в тамбур шагнула девушка в черном одеянии. Стас сразу подметил испуг на ее лице и румянец, проглядывающий даже сквозь характерный южный загар. За девушкой топали двое - оба молодые, в брюках хаки, штурмовых ботинках и полосатых тельняшках. По блестящим глазкам и каплям пота на лице легко было догадаться о том, что ребятки явно под градусом.
   - Куда же ты, цыпа! Или не нравятся русские парни?
   Девушка попыталась было пройти в вагон, но сильная рука одного из парней стопором уперлась в дверь, не позволив ей это сделать.
   - Давай побазарим, чего ты!…
   Мысли воробьями прыснули из головы Зимина, он с непониманием уставился на странную троицу. Впрочем, странное наблюдалось лишь в немыслимом сочетании десантных тельняшек и черного глухого платка. Резко повернувшись к преследователям, южанка процедила сквозь зубы ругательство. Темные глаза ее пылали. Казалось, она либо закричит, либо расплачется.
   - Ишь, как смотрит! Прямо тигрица!… Вот увидишь, ща кулаком врежет. - Одна из «тельняшек» довольно хохотнула. - Я таких повидал, - и ножом запросто пырнут, и гранатой в окно попотчуют.
   - А в постели небось хороша! - поддакнул второй приятель, рослый парень с характерным шрамом у виска. - Вон, какая горячая… Эй, цыпа, ну, чего ты такая сердитая! Мы ведь к тебе со всей душой. Так сказать, с миром и любовью.
   - К шакалу идите - с любовью своей!
   - Чего, чего?…
   Наверное, не стоило вмешиваться в эту перебранку, но очень уж противно было глядеть на упившихся славян. И ведь действительно могли оказаться десантники, а значит, без пяти минут братья по оружию. Тот же шрам на виске ближайшего парня очень походил на след от осколка. У Стаса на теле имелось с полдюжины таких же.
   Широкогрудый молодец шагнул было к девушке, но тут же уперся животом в ногу Зимина, выставленную шлагбаумом поперек тамбура.
   - Отстань от нее! - Стас мучительно подбирал слова. Апеллировать к мировому братству воздушно-десантных сил не хотелось, как не хотелось и применять против ребят грубую силу. - Чего ты к ней привязался?
   - А ты кто такой, чмо болотное? - обладатель тельняшки попытался лихим махом отбросить вставшую на пути ногу, но у него ничего не вышло, - статику Зимин умел фиксировать не хуже ударов.
   - Я адвокат. - Тихо проговорил Стас. - Защитник таких, как она от таких, как вы.
   - Во как! - изумился широкогрудый. Костяшками неспешно потер скулу, и Стас обратил внимание на украшающую кулак помпезную наколку. Картинка изображала вэдэвэшный берет, вздымающийся над миром в виде солнца. - А не боишься, защитник черномазых, что очко тебе порвем? Прямо здесь же?
   - А я свое уже отбоялся, старичок. Теперь ваша очередь бояться.
   - Ну, гнус! - круглолицый с улыбкой взглянул на товарища и тут же без предупреждения ударил - ударил резко, сильно и все-таки неумело. Так бьют в кабаках подвыпившие бакланы. По всему видать, эти красавцы таковыми и являлись. Кулак с крепкими, смозоленными от макивар костяшками по широкой дуге полетел к лицу строптивого пассажира. Попади он в цель, и состояние «гроги» Зимину было бы железно обеспечено. Однако в цель колотушка десантника не попала. Стас без труда мог прикрыться кипой одеял, но он поступил жестче - уклонился вправо, позволив кулаку врезаться в металлическую стенку. От крепкого удара тамбур гулко загудел, а в следующую секунду все та же нога-шлагбаум, удивительным образом превратившись в подобие древней катапульты, смела на пол бойкого десантника. Не делая паузы, Зимин шагнул вперед и все той же ногой отработал классический «маваши», превратив руку второго забияки в бессильно повисшую плеть.
   - Братуха, ты чего, в натуре! - противник испуганно отшатнулся. - Я ж тебя не трогал!
   - Зато я тебя трону! - Стас зловеще улыбнулся. - Знаешь, что такое ашихара-карате?
   Противник растерянно кивнул.
   - А если знаешь, забирай своего приятеля и проваливай. Нашли - с кем воевать. С бабами!
   - А ты видел, как эти бабы с нами воюют? - глаза десантника сверкнули. - Как мины на дорогах ставят, как наркоту в Россию везут!
   - Причем тут наркота?
   - А ты сам на нее посмотри! Видал, руки к животу прижимает - беременную из себя корчит. Гадом буду - анаша у нее там!…
   - Я тебе все сказал. - Стас кивнул в сторону двери. - Забирай своего друга и уходи!
   Какое-то время десантник молча смотрел на него. Гордость не позволяла ему так вот сразу ретироваться, однако и силу Зимина он успел прочувствовать в полной мере. Что называется - на собственной шкурке…
   - Эх, не был ты, браток, в Чечне… - с придыханием произнес он.
   - Верно, не был. Зато был в Афгане, Карабахе и Югославии. Уж извини, мне хватило. Так что давай, зема, двигай по-хорошему.
   Чертыхаясь, десантник помог подняться с пола своему приятелю и, ногой распахнув дверь, покинул тамбур.
   - И вы, девушка, идите спокойно, - Зимин скупо улыбнулся. - Даю слово, эти обормоты вас больше не тронут.
   Машинально шагнув на выход, девушка затравленно оглянулась. То ли почудилось Стасу, то ли на самом деле было так, но показалось, что в глазах южанки мелькнуло некое подобие мольбы. Она словно о чем-то пыталась сказать ему и не могла. И действительно теребила пуговки на пухлом животе, словно собиралась при нем расстегнуть платье, наглядно убедить, что никаких наркотиков при ней нет.
   - Идите, идите! Все будет хорошо. - Успокоил ее Зимин. - Доберетесь домой в полном здравии.
   Дверь повторно отворилась, пропуская девушку. Порывисто вздохнув, Стас хмуро уставился на собственное отражение в стекле. Начало дороги ему решительно не понравилось. Крылось в нем некое недоброе предзнаменование, и подумалось, вдруг, что вся его затея насчет семейного примирения окажется полным бредом. Стоит ли удерживать женщин, если они начинают разбегаться? Чему быть, того не миновать, и Маришка, удравшая от него три недели назад, была лишь первой ласточкой. Как говорится, насильно мил не будешь, и пусть уходят, если хотят. Верно формулировали древние: вечной любви нет, зато есть дети и есть внуки. Но что делать и как быть, если не получается с детьми?… На это Стас ответа не знал. С рождением детей у него, действительно, никак не ладилось, и не могли решить проблему ни хитрые лекарства, ни львиная доля мужественности, ни обилие женщин.
   Впрочем, подобные мысли давно успели его утомить. Жизнь струилась сама по себе, не спрашивая ни советов, ни разрешения. Не стоило себя и мучить…
   Толкнувшись лопатками от металлической переборки, он шагнул к двери и рефлекторно зажмурился. Яркая вспышка полоснула прямо по глазам, осколки стекол стегнули по плечам, задели правое ухо. Тугой воздушный кулак безжалостно молотнул в грудь, опрокинув на пол. Но Стасу повезло: сознание не оставило его, и, ошеломленно приподнявшись, он с ужасом взирал на клубы густого, вытекающего из вагона дыма. Где-то там, в глубине коридора трескуче полыхало пламя, и истошно кричали люди. В каком-нибудь полуметре от Зимина лежала оторванная человеческая кисть. Кровь до сих пор вытекала из разорванных вен, синий рисуночек с зависшим над миром беретом был покрыт черным зловещим налетом. Взглянув на тюк с одеялами, который по-прежнему был прижат к его груди, Зимин судорожно сжал зубы. Несколько темных дырочек на верблюжьей ткани красноречиво свидетельствовали о неизбежном. Должно быть, этот тюк его и спас. Если не считать раненого уха и посеченных осколками рук, Стас был в полном порядке, что вряд ли можно было сказать о тех, кто остался в вагоне…
   Мысль о девушках заставила его со стоном взметнуться на ноги. Поезд уже вовсю скрежетал тормозами, пытался остановиться, - видно, кто-то из людей успел сорвать стоп-кран. Впрочем, ни о чем таком Стас уже не думал. Глотая едкий дым и расталкивая бегущих людей, он уже мчался к своему купе - туда, где оставил обреченных на смерть подруг.
 

***

 
   Возвращаясь к машине, они мимоходом обидели команду лохотронщиков. Конечно, не стоило этого делать, но эту уличную братию Лосев не любил с давних времен, - сам когда-то крепко обжегся, - вот и задевал теперь при всяком удобном случае. Все получилось почти машинально, - он сам даже толком не понял, что именно делает. Проходя мимо, как бы невзначай оперся на выставленный столик, смахнув на землю стопку золотистых фишек и цветастых конвертов. Мускулистого охранника, дернувшегося было к нему, Лосев «дружески» похлопал по плечу. Так это, во всяком случае, выглядело со стороны. На самом деле, железные пальчики Тимофея успели с чудовищной силой стиснуть плечевую мышцу чужака, превратив ее в кровавый фарш. Это тоже было одним из коронных трюков Лосева. Когда было нужно, он мог работать не слабее киношного терминатора и не хуже «Каменного гостя». К слову сказать, это было не так уж и трудно, учитывая, что пальчики Тимофея по сию пору сминали в трубочку метрошные жетоны и без труда вязали узлами четырнадцатисантиметровые гвозди. С гримасой боли на лице лохотронщик тут же опустился на корточки, а второго цербера, самонадеянно зашедшего Тимофею за спину, успокоил мгновенным ударом по почкам сам Дмитрий. Охнув, детина рухнул на тротуар, изогнулся всем телом, пытаясь справиться с болевым приступом.
   - Все в порядке, козлики! - Дмитрий с сочувствующей улыбкой склонился над упавшим и, подобрав один из конвертиков, сунул в нагрудный карман страдальца. - Всего-то разок и пописаешь кровью. Так что работайте дальше, уроды, не тронем.
   Можно было не сомневаться, что у этих жульманов имелась группа поддержки, наверняка сновали в толпе и другие «бодигарды», однако никто более служащих «Кандагара» не тронул - может, отлучились в чебуречную отдохнуть от трудов неправедных, а может, учуяли волчьим нутром серьезного противника…
   Уже возле машины Лосев виновато улыбнулся.
   - Опять будешь ругать?
   - Да нет, не буду. Что толку? Горбатого могила исправит. - Харитонов пожал плечами. - Только ведь нарвешься когда-нибудь. Это шакалье может и сдачи сдать. Молотнут по кумполу арматуриной и будешь потом всю жизнь на таблетки работать.
   - От арматурины таблетки не выручат. - Хмыкнул Тимофей.
   - Тем более…
   Тронув машину с места, Лосев по привычке проверился. Наивно было ожидать, что привокзальные воровайки кинутся за ними в погоню, однако береженого Бог бережет, и первые несколько минут он то и дело поглядывал в зеркальце заднего вида. Впрочем, погони не получилось бы в любом случае. Уже на выезде с привокзальной площади они угодили в добротную пробку. Город катастрофически не справлялся с «железом на колесах», количество иномарок стремительно приближалось к количеству пешеходов. Последних уверенно сживали со свету - как класс, как очевидный атавизм третьего тысячелетия. Как бы то ни было, но именно из-за этой пробки пятиминутная дорога растянулась на добрых полчаса. Пока стояли, успели даже глотнуть чая из термоса и закусить сушками.
   - Одно утешает, - пробормотал Тимофей. - В Москве с этим делом еще хуже.
   - С лохотронами?
   - Да нет, я - о нас грешных. Расплодились - хуже тараканов. Уже и на улицах тесно, и в метро не протолкнуться.
   - Маркелов говорит: война нужна. Третья Мировая…
   - Типун ему на язык!
   - Зато одним ходом решим проблему с перенаселением… - Дмитрий протяжно зевнул. - Слушай, может, и нам махнуть куда подальше? А что? В городе разборки назревают, у воров власть меняется, у ментов тоже. Тебе это нужно? Мне нет. Вот и свалим, пока жареным не запахло. Запрем избушку на клюшку - и аля-улю на какие-нибудь Мальдивы. Или, скажем, в Австралию подадимся - в гости к Косте Цзю. Все-таки земляк.
   - На Австралию у нас бабок не хватит. Разве что в складчину одного отправим.
   - Одного - неинтересно!
   - Значит, дело надо искать - серьезное и прибыльное.
   - Чего его искать, - дела нас сами находят… - Харитонов кивнул на дорогу. - Врубай скорость, кажись, поползли.
   Пробка и впрямь потихоньку рассасывалась, ожившая лента машин возобновила движение. А еще через несколько минут они уже входили в родной офис. На пороге кабинета их встретил белый, как мел, Михаил Шебукин.
   - Это вы провожали Стаса?
   - Ну да, ты же знаешь. А что такое?
   Шебукин задышал чаще.
   - Они точно сели в свой вагон?
   - Ясен пень, сели. Что, черт подери, стряслось? - в груди у Харитонова неприятно кольнуло, и сразу вспомнились обиженные лохотронщики, вспомнилась та сумрачная девица возле кассы. Пока это было только предчувствие, но в который раз Харитонов убеждался, что предчувствия - пусть даже самые зловещие - на пустом месте не рождаются. Он попытался прогнать непрошеные видения, но недоброе ощущение уже вызревало в груди черным нарывом, подозрения сами собой перерастали в уверенность.
   - Что случилось? - прорычал он. - Чего ты молчишь?
   - Теракт, - убито сообщил Михаил. - Какие-то уроды взорвали поезд…
   - Что?!
   - Повреждено два вагона, и один из них - как раз наш. В смысле - тот, в котором ехал Стас с подругами. Уже известно о семи погибших.
   - Что с Зиминым?! - рявкнул Дмитрий.
   - Вот звоню в службу спасения, пытаюсь разузнать. - Михаил кивнул на телефон. - Пока информации - с гулькин хрен. Кругом паника и ничего конкретного.
   Без сил рухнув за свой стол, Лосев тяжело взглянул на директора «Кандагара».
   - Это что же такое, Димон? Выходит, снова подрывная война?
   - А чему ты удивляешься? Раньше дома с машинами взрывали, теперь вспомнили о поездах.
   - Ты так спокойно об этом говоришь!
   - Я не спокоен, Тимох! - Дмитрий огладил Лосева жестким взглядом. - Я абсолютно не спокоен! Я просто пытаюсь не сойти с ума, что при нашей профессии не так-то просто.
   Не выдержав его взора, Тимофей Лосев отвел глаза в сторону, чуть погодя, тускло поинтересовался:
   - Что же нам теперь делать?
   - А ты разве еще не понял? Получилось, как и говорили: дело нашло нас само. Серьезное и абсолютно неприбыльное…
   Харитонов зло прикусил губу, мельком выглянул в окно. Окажись сейчас злосчастные лохотронщики где-нибудь поблизости, он обязательно вышел бы из офиса. И уж обычными синяками на этот раз эти господа точно бы не отделались. Дмитрий, внутри которого в настоящую минуту все кипело и бушевало, их бы попросту поубивал…
 

***

 
   Первых известий служащие «Кандагара» дождались только к вечеру. Взрыв действительно произошел в девятом вагоне. Первичные выводы прибывших на место спасателей не отличались оригинальностью, но и их было более чем достаточно. Во всяком случае, для того, чтобы представить себе картину в целом. Эквивалент заряда составлял один килограмм тротила, найдены были и фрагменты пояса шахида. Начинка, судя по всему, классическая - тротил, обойные гвозди, шурупы и гайки. Погибло же не семеро человек, а значительно больше. Во всяком случае, последние данные сообщали о тринадцати погибших и семнадцати раненых. Благодаря билетам опознание проводилось достаточно быстро, и уже успели достоверно установить, что подруги Зимина значились в той самой злосчастной чертовой дюжине - все трое. Сам Стасик вновь сумел уцелеть. Вопреки всему мыслимому и немыслимому, вопреки элементарной логике событий. Именно он чуть позже дозвонился до друзей, тусклым голосом сообщив о смерти подруг.
   - Ты понимаешь, я ведь видел ту стерву! Двое наших пытались ее прижать в тамбуре, а я, дурак, заступился. Теперь эти двое в морге. Сам их видел. Вместо лиц - сплошное месиво, руки с ногами поотрывало. А пацанам еще двадцати не было, в отпуск домой ехали. Из армии…
   - Стас, не надо!
   - Надо, Димон! Еще как надо! Получается, что это я виноват в их гибели. Не просек ситуацию! Не втрюхал, кто есть кто. И похоронил всех разом - и пацанов этих, и девонек своих… - он шумно задышал. - Вот и скажи, кто я после этого?!…