Страница:
– Бабы, вы чего? С ума посходили? При чем здесь дети? Какие долги? Какой Бритый, к чертовой матери! – гаркнул Аркаша.
– Это ты у жены своей спроси.
– Врет она все, врет!– сорвавшись на визг, крикнула Лена.
– Да какая кошка между вами пробежала? Ты-то можешь хотя бы мне все объяснить? – попросил Анжелику Антон.
– Могу. Но сначала у меня вопрос к Аркадию. Аркаша, напомни нам, как Лена стала хозяйкой магазина?
– Да купила его! Чего тут хитрого?
– А деньги на покупку откуда взяла?
– У тещи выцыганила. Думаешь, позволил бы я ей наши семейные накопления на такую ерунду тратить?
– И много взяла?
– Прилично. Десять штук. До сих пор отдать не может, лохушка! А я тещу, между прочим, предупреждал, что своих денежек она больше в жизнь не увидит!
– Тогда прибавь к долгам Лены еще пятьдесят тысяч, которые она заняла у бандитов, и получишь истинную сумму, в которую ей обошлась покупка магазина.
– Пятьдесят тысяч… деревянных?
– Да нет, зеленых, Аркаша, зеленых. И не надо смотреть на меня такими круглыми глазами. Все подробности к твоей жене.
– Это ты их занимала, а не я!
– То, что ты воспользовалась моим паспортом, еще не говорит о том, что я должна платить по твоим счетам, – парировала Анжелика. – А будешь все отрицать, напишу заявление в милицию. Мошенничество в особо крупных размерах. А это уже статья и срок. Ну, так что выбираешь, дорогуша? Заплатишь или на нары пойдешь?
– Лика, подожди, – дотронулся до ее плеча ошарашенный Аркаша. – Слушай, а ошибки, случаем, быть не может? Точно пятьдесят тысяч?
– Аркаша, я сам ксерокопию этой расписки видел, – подтвердил Антон. – Там именно такая сумма и проставлена. Я, каюсь, грешным делом Анжелике сперва не поверил. Решил, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но ты сам все только что слышал: Лика тут совершенно ни при чем!
– Лика, а что ты там говорила про детей? – спросил Аркадий. – Напомни, пожалуйста.
– Бандит, что навестил меня, совершенно четко сказал, что если не верну деньги, следующим шагом примется за моих, то есть, пардон, ваших ублюдков.
– Так ты жизнью моих детей размениваешься! – повернувшись к Лене, заорал Аркаша, до которого наконец дошла суть аферы, провернутой его женой.
– Нет, Аркаша, все было совсем не так! – заверещала Лена.
Аркадий, ни слова не говоря, отвесил ей такую пощечину, что звук от удара эхом полетел по лесу. Лена схватилась за щеку и залилась слезами. Анжелика при виде этого чуть поморщилась. Рука у Аркаши тяжелая, вечером наверняка фингал будет. Впрочем, Лена еще и не такое заслужила за свои художества.
– Черт побери! Послезавтра теща с внуками из Турции прилетает! А мы здесь торчим! – простонал Аркаша. – И ведь не предупредишь ее никак… Все, решено: мы сейчас же возвращаемся в Москву! Лика, ты не дашь мне ту самую ксерокопию, о которой Антон говорил?
– Почитать – дам. А так нет, уж извини. Мне тоже нужны хоть какие-то гарантии, что вы с Леной не свалите все на меня. После всего, что произошло, веры у меня к вам ни на грош.
– Да, я понимаю, – опустил голову Аркаша. – Ребята, вы уж это, на меня хоть зла не держите, ладно? Честное слово, узнал бы, что эта стерва за моей спиной мутит, первый бы ей руки отшиб!
– Ну, зато сплетник из тебя превосходный получился! Так оперативно Антону Ленины байки скармливал! С утра в газете – вечером в куплете!
Аркаша ничего не ответил, лишь еще ниже опустил голову, признавая тем самым свою вину.
Примерно через полчаса к ним присоединились и остальные экипажи.
– Слушайте, ребята, это вы бедную «шестерку» своими гонками запугали? – первым делом спросил Степан, выпрыгнув из кабины.
– А что? – поинтересовался Антон.
– Да просто едем не спеша, колонной, навстречу этот товарищ еле-еле ползет. И как только нас увидел, так аж в лес ломанулся и стоит там, пережидает, пока мы пройдем. Ну, тут я уже смекнул, что дело нечистое. Начинаю на следы на дороге смотреть. Гляжу – вот те раз! То есть следы протектора, то пропадают! А через несколько метров снова появляются! Понятно, думаю, кто-то тут как с трамплина прыгал. Раз прыгал – значит, шел на большой скорости. Значит, ребята друг с другом гонки устроили. Ну что, прав я? Ага, вижу, что прав. И кто победил?
– Дружба! – ответил Антон, и на Анжелику напал нервный смех.
Фактически только сейчас ее отпустило то дикое напряжение, в котором она находилась всю поездку. Все кончено, все подтасовки выплыли наружу. Им с Антоном больше ничего не угрожает, они снова вместе!
Анжелика поняла, что у нее начинается истерика. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и кататься по пыльной дороге, молотя по ней руками и ногами, – что угодно, лишь бы прийти в себя. Чтобы никого не смущать и не смущаться самой, Лика потихоньку отделилась от остальных участников и спряталась в Дуняше, где уже никто не мог ее видеть. Легла головой на подлокотник и тоненько-тоненько завыла…
Она не видела, как Аркаша распрощался со всеми и отправился в Москву. Но к тому моменту как Антон попытался завести Дуняшу и обнаружил, что клин коробки сам собой пропал (а и был ли он вообще?), Анжелика уже вполне владела собой.
– Ну что, поехали? – спросил Антон.
– Ага, – отозвалась Анжелика и улыбнулась самому близкому человеку на земле.
В Умбе они оказались уже ближе к вечеру. Как и обещал Степан, в сувенирной мастерской их ждали. Антон подарил Лике понравившийся ей кожаный браслет, вышитый витой серебряной нитью. Олег купил красивую шкатулку для матери. Но больше всего подарков досталось на долю Насти, поскольку Стас и Макс буквально устроили соревнование, кто первым завалит девушку сувенирами с ног до головы. Закончилось это только после того, как Настя громко сказала, что больше не возьмет себе ни единого подарочка, даже самого крохотного. Но все равно сувениров на полках после джиперского нашествия изрядно поубавилось.
Пока народ толпился в мастерской, Степан с Татьяной успели купить у местных рыбаков семикилограммовую семгу, намереваясь сварить на завтрашний прощальный ужин чудо-уху. После чего колонна наконец покинула гостеприимную Умбу и отправилась на мыс Корабль.
Этот перегон отчего-то оказался очень утомительным. Пока ехали по асфальту, все еще было ничего. Но как только начался грейдер, Анжелика не сдержала разочарованного вздоха.
– Терпи, коза, а то мамой будешь! – отозвался Антон.
– Да лучше мамой, чем опять по этой терке ехать! Не поверишь, у меня внутри уже все взболтано, избито и наружу просится!
– Лучше молчи об этом! Думаешь, мне легче?
Но зато, когда наконец-то показалось Белое море и четыре машины свернули и поехали вдоль побережья, все разом забыли про плохое самочувствие и плохие дороги.
На море был полный штиль. В лучах заходящего солнца оно казалось розово-голубым, совершенно неестественным и оттого нереально прекрасным. Олег тут же подал голос и потребовал, чтобы его отпустили на фотоохоту. Следом за ним с фотоаппаратом в руках отправился бродить по побережью и Стас, а остальные участники экспедиции получили временную передышку и возможность немножко размяться после дальней дороги.
– Такое ощущение, что это сон!
– Что ты имеешь в виду? – спросил Антон.
– Да все это! – обвела вокруг рукой Анжелика. – Слушай, а может быть, мы на самом деле с тобой давно уже попали в рай и даже не заметили как?
– Знаешь, вполне может быть! – развеселился Антон. – Просто, на мой непросвещенный взгляд, рай там, где твой любимый человек. Ты рядом со мной, я рядом с тобой, вот тебе и рай!
– Слушай, а ведь и правда! – рассмеялась Анжелика. – Только в нашем с тобой раю почему-то становится очень холодно, не замечаешь?
– Есть такое дело, – поежился Антон. – Может, я тебе ватник принесу?
– Нет, дорогой! Купальник! Ведь не зря же я его с собой всю поездку таскала!
– Ты что, и вправду собралась искупаться в Белом море? – расширил глаза Антон.
– Знаешь, я бы сделала это при одном условии, которого я, к сожалению, здесь пока не вижу.
– И что это за условие?
– Чтобы на берегу стояла баня!
– Ну, если бы тут была баня, то позволь полюбопытствовать, а зачем тебе тогда купальник нужен?
– Хм, а ведь и вправду – незачем! – расхохоталась Анжелика, и ее плохое настроение наконец бесследно ушло.
По дороге на мыс Корабль они сделали еще одну остановку – на этот раз у недавно появившейся здесь часовни Безымянного Инока, которую возвели на могиле Безымянного Инока – древней поморской святыне. По просьбе Макса Степан рассказал связанную с этим местом легенду.
– История эта приключилась в конце семнадцатого века. Даже села Кашкаранцы здесь тогда еще не было, – начал повествование Степан. – Промышляли тут рыбной ловлей соловецкие монахи, а прочие приходили сюда лишь на сезонный промысел. Жили в тонях – избушки такие рыбачьи, завтра вам их покажу. Так вот, явился одному рыбаку во сне чудный монах. Сказал, что на берегу покоится его тело, и велел похоронить его по-христиански. Рыбак проснулся и отправился на указанное во сне место, где нашел вынесенное морем тело в монашеском одеянии и без всяких признаков тления. Местные монахи его не опознали. Не признали собрата и выходцы из дальних монастырей. Так и похоронили его безымянным, а на кресте написали «Неизвестный инок». Крест на берегу стал хорошим ориентиром для рыбаков. А через некоторое время они заметили, что напротив креста всегда отличный улов взять удается. Стали тогда рыбаки, прежде чем в море на промысел уходить, молиться у креста, поминая Безымянного Инока Терского. Терским тут все побережье зовется, так что и инок тоже Терским стал. А потом снова монах этот тому рыбаку во сне явился и попросил, чтобы над его могилой часовню поставили. Рыбаки так и поступили. А когда часовня была готова, напротив нее источник открылся. Его назвали в честь того монаха – источник Безымянного Инока.
– Подождите, но ведь часовня-то новая! Да вы и сами только что сказали, что в прошлый ваш приезд сюда ее еще не было, – заметила Анжелика.
– Ну, это-то как раз объяснимо, – грустно улыбнулся ей Степан. – После революции часовню разрушили, впрочем, как и остальные церкви. Правда, рыбаки все равно на этом месте крест оставили, обозначили могилу. А вот сейчас, видишь, восстановили часовню.
– А этот Инок Терский – он теперь святой?
– Честно сказать, я в церковных законах не слишком силен, – развел руками Степан. – Что-то я такое слышал, что он официально еще не канонизирован. Но местные его чтят. Священник из Варзуги тут службы поминальные справляет, народ на источник да в часовню ходит, чтобы об удачной ловле помолиться. Ну, и об исцелении тоже, это само собой. А вообще, смотрю я на эту часовню и думаю: надо же какие штуки память человеческая выкидывает! Имени этого монаха так никто и не узнал, а вот поди ж ты, сколько времени народ о нем помнит! Есть в этом что-то такое – не знаю, как сказать – ну, вечное, жизнеутверждающее, что ли!..
От часовни до места ночевки доехали уже достаточно быстро, меньше чем за полчаса. Место для лагеря Степан с Татьяной выбрали на берегу ручья, впадавшего в Белое море. Впрочем, на взгляд Анжелики, назвать ручьем этот бегущий по достаточно глубокому ущелью бурный поток воды было уже сложно. Самая натуральная речка, да и только.
К этому моменту погода окончательно показала всем огромную фигу: не пойми откуда налетел порывистый ветер, а температура, судя по легшему на машины инею, упала практически до нулевой отметки. Анжелика нахлобучила на себя разом все припасенные свитера, ватник, перчатки и бандану Антона, лишь бы не окоченеть на пронизывающем ветру. Палатку в этот раз ставили все втроем, поскольку иначе она вырывалась из рук и пыталась улететь. Пока Антон не воткнул в землю последний крюк и не привязал строптивицу, Анжелика и Олег держали каркас, пытаясь не дать взмыть в небо своему походному домику.
У костра по причине испортившейся погоды засиживаться не стали, и в итоге уже часов в одиннадцать все экипажи, чинно пожелав друг другу спокойной ночи, отправились на боковую.
Пятница. Экспедиция, день седьмой.
Суббота. Разъезд участников. Дорога домой, день первый.
– Это ты у жены своей спроси.
– Врет она все, врет!– сорвавшись на визг, крикнула Лена.
– Да какая кошка между вами пробежала? Ты-то можешь хотя бы мне все объяснить? – попросил Анжелику Антон.
– Могу. Но сначала у меня вопрос к Аркадию. Аркаша, напомни нам, как Лена стала хозяйкой магазина?
– Да купила его! Чего тут хитрого?
– А деньги на покупку откуда взяла?
– У тещи выцыганила. Думаешь, позволил бы я ей наши семейные накопления на такую ерунду тратить?
– И много взяла?
– Прилично. Десять штук. До сих пор отдать не может, лохушка! А я тещу, между прочим, предупреждал, что своих денежек она больше в жизнь не увидит!
– Тогда прибавь к долгам Лены еще пятьдесят тысяч, которые она заняла у бандитов, и получишь истинную сумму, в которую ей обошлась покупка магазина.
– Пятьдесят тысяч… деревянных?
– Да нет, зеленых, Аркаша, зеленых. И не надо смотреть на меня такими круглыми глазами. Все подробности к твоей жене.
– Это ты их занимала, а не я!
– То, что ты воспользовалась моим паспортом, еще не говорит о том, что я должна платить по твоим счетам, – парировала Анжелика. – А будешь все отрицать, напишу заявление в милицию. Мошенничество в особо крупных размерах. А это уже статья и срок. Ну, так что выбираешь, дорогуша? Заплатишь или на нары пойдешь?
– Лика, подожди, – дотронулся до ее плеча ошарашенный Аркаша. – Слушай, а ошибки, случаем, быть не может? Точно пятьдесят тысяч?
– Аркаша, я сам ксерокопию этой расписки видел, – подтвердил Антон. – Там именно такая сумма и проставлена. Я, каюсь, грешным делом Анжелике сперва не поверил. Решил, что это чей-то дурацкий розыгрыш. Но ты сам все только что слышал: Лика тут совершенно ни при чем!
– Лика, а что ты там говорила про детей? – спросил Аркадий. – Напомни, пожалуйста.
– Бандит, что навестил меня, совершенно четко сказал, что если не верну деньги, следующим шагом примется за моих, то есть, пардон, ваших ублюдков.
– Так ты жизнью моих детей размениваешься! – повернувшись к Лене, заорал Аркаша, до которого наконец дошла суть аферы, провернутой его женой.
– Нет, Аркаша, все было совсем не так! – заверещала Лена.
Аркадий, ни слова не говоря, отвесил ей такую пощечину, что звук от удара эхом полетел по лесу. Лена схватилась за щеку и залилась слезами. Анжелика при виде этого чуть поморщилась. Рука у Аркаши тяжелая, вечером наверняка фингал будет. Впрочем, Лена еще и не такое заслужила за свои художества.
– Черт побери! Послезавтра теща с внуками из Турции прилетает! А мы здесь торчим! – простонал Аркаша. – И ведь не предупредишь ее никак… Все, решено: мы сейчас же возвращаемся в Москву! Лика, ты не дашь мне ту самую ксерокопию, о которой Антон говорил?
– Почитать – дам. А так нет, уж извини. Мне тоже нужны хоть какие-то гарантии, что вы с Леной не свалите все на меня. После всего, что произошло, веры у меня к вам ни на грош.
– Да, я понимаю, – опустил голову Аркаша. – Ребята, вы уж это, на меня хоть зла не держите, ладно? Честное слово, узнал бы, что эта стерва за моей спиной мутит, первый бы ей руки отшиб!
– Ну, зато сплетник из тебя превосходный получился! Так оперативно Антону Ленины байки скармливал! С утра в газете – вечером в куплете!
Аркаша ничего не ответил, лишь еще ниже опустил голову, признавая тем самым свою вину.
Примерно через полчаса к ним присоединились и остальные экипажи.
– Слушайте, ребята, это вы бедную «шестерку» своими гонками запугали? – первым делом спросил Степан, выпрыгнув из кабины.
– А что? – поинтересовался Антон.
– Да просто едем не спеша, колонной, навстречу этот товарищ еле-еле ползет. И как только нас увидел, так аж в лес ломанулся и стоит там, пережидает, пока мы пройдем. Ну, тут я уже смекнул, что дело нечистое. Начинаю на следы на дороге смотреть. Гляжу – вот те раз! То есть следы протектора, то пропадают! А через несколько метров снова появляются! Понятно, думаю, кто-то тут как с трамплина прыгал. Раз прыгал – значит, шел на большой скорости. Значит, ребята друг с другом гонки устроили. Ну что, прав я? Ага, вижу, что прав. И кто победил?
– Дружба! – ответил Антон, и на Анжелику напал нервный смех.
Фактически только сейчас ее отпустило то дикое напряжение, в котором она находилась всю поездку. Все кончено, все подтасовки выплыли наружу. Им с Антоном больше ничего не угрожает, они снова вместе!
Анжелика поняла, что у нее начинается истерика. Хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и кататься по пыльной дороге, молотя по ней руками и ногами, – что угодно, лишь бы прийти в себя. Чтобы никого не смущать и не смущаться самой, Лика потихоньку отделилась от остальных участников и спряталась в Дуняше, где уже никто не мог ее видеть. Легла головой на подлокотник и тоненько-тоненько завыла…
Она не видела, как Аркаша распрощался со всеми и отправился в Москву. Но к тому моменту как Антон попытался завести Дуняшу и обнаружил, что клин коробки сам собой пропал (а и был ли он вообще?), Анжелика уже вполне владела собой.
– Ну что, поехали? – спросил Антон.
– Ага, – отозвалась Анжелика и улыбнулась самому близкому человеку на земле.
В Умбе они оказались уже ближе к вечеру. Как и обещал Степан, в сувенирной мастерской их ждали. Антон подарил Лике понравившийся ей кожаный браслет, вышитый витой серебряной нитью. Олег купил красивую шкатулку для матери. Но больше всего подарков досталось на долю Насти, поскольку Стас и Макс буквально устроили соревнование, кто первым завалит девушку сувенирами с ног до головы. Закончилось это только после того, как Настя громко сказала, что больше не возьмет себе ни единого подарочка, даже самого крохотного. Но все равно сувениров на полках после джиперского нашествия изрядно поубавилось.
Пока народ толпился в мастерской, Степан с Татьяной успели купить у местных рыбаков семикилограммовую семгу, намереваясь сварить на завтрашний прощальный ужин чудо-уху. После чего колонна наконец покинула гостеприимную Умбу и отправилась на мыс Корабль.
Этот перегон отчего-то оказался очень утомительным. Пока ехали по асфальту, все еще было ничего. Но как только начался грейдер, Анжелика не сдержала разочарованного вздоха.
– Терпи, коза, а то мамой будешь! – отозвался Антон.
– Да лучше мамой, чем опять по этой терке ехать! Не поверишь, у меня внутри уже все взболтано, избито и наружу просится!
– Лучше молчи об этом! Думаешь, мне легче?
Но зато, когда наконец-то показалось Белое море и четыре машины свернули и поехали вдоль побережья, все разом забыли про плохое самочувствие и плохие дороги.
На море был полный штиль. В лучах заходящего солнца оно казалось розово-голубым, совершенно неестественным и оттого нереально прекрасным. Олег тут же подал голос и потребовал, чтобы его отпустили на фотоохоту. Следом за ним с фотоаппаратом в руках отправился бродить по побережью и Стас, а остальные участники экспедиции получили временную передышку и возможность немножко размяться после дальней дороги.
– Такое ощущение, что это сон!
– Что ты имеешь в виду? – спросил Антон.
– Да все это! – обвела вокруг рукой Анжелика. – Слушай, а может быть, мы на самом деле с тобой давно уже попали в рай и даже не заметили как?
– Знаешь, вполне может быть! – развеселился Антон. – Просто, на мой непросвещенный взгляд, рай там, где твой любимый человек. Ты рядом со мной, я рядом с тобой, вот тебе и рай!
– Слушай, а ведь и правда! – рассмеялась Анжелика. – Только в нашем с тобой раю почему-то становится очень холодно, не замечаешь?
– Есть такое дело, – поежился Антон. – Может, я тебе ватник принесу?
– Нет, дорогой! Купальник! Ведь не зря же я его с собой всю поездку таскала!
– Ты что, и вправду собралась искупаться в Белом море? – расширил глаза Антон.
– Знаешь, я бы сделала это при одном условии, которого я, к сожалению, здесь пока не вижу.
– И что это за условие?
– Чтобы на берегу стояла баня!
– Ну, если бы тут была баня, то позволь полюбопытствовать, а зачем тебе тогда купальник нужен?
– Хм, а ведь и вправду – незачем! – расхохоталась Анжелика, и ее плохое настроение наконец бесследно ушло.
По дороге на мыс Корабль они сделали еще одну остановку – на этот раз у недавно появившейся здесь часовни Безымянного Инока, которую возвели на могиле Безымянного Инока – древней поморской святыне. По просьбе Макса Степан рассказал связанную с этим местом легенду.
– История эта приключилась в конце семнадцатого века. Даже села Кашкаранцы здесь тогда еще не было, – начал повествование Степан. – Промышляли тут рыбной ловлей соловецкие монахи, а прочие приходили сюда лишь на сезонный промысел. Жили в тонях – избушки такие рыбачьи, завтра вам их покажу. Так вот, явился одному рыбаку во сне чудный монах. Сказал, что на берегу покоится его тело, и велел похоронить его по-христиански. Рыбак проснулся и отправился на указанное во сне место, где нашел вынесенное морем тело в монашеском одеянии и без всяких признаков тления. Местные монахи его не опознали. Не признали собрата и выходцы из дальних монастырей. Так и похоронили его безымянным, а на кресте написали «Неизвестный инок». Крест на берегу стал хорошим ориентиром для рыбаков. А через некоторое время они заметили, что напротив креста всегда отличный улов взять удается. Стали тогда рыбаки, прежде чем в море на промысел уходить, молиться у креста, поминая Безымянного Инока Терского. Терским тут все побережье зовется, так что и инок тоже Терским стал. А потом снова монах этот тому рыбаку во сне явился и попросил, чтобы над его могилой часовню поставили. Рыбаки так и поступили. А когда часовня была готова, напротив нее источник открылся. Его назвали в честь того монаха – источник Безымянного Инока.
– Подождите, но ведь часовня-то новая! Да вы и сами только что сказали, что в прошлый ваш приезд сюда ее еще не было, – заметила Анжелика.
– Ну, это-то как раз объяснимо, – грустно улыбнулся ей Степан. – После революции часовню разрушили, впрочем, как и остальные церкви. Правда, рыбаки все равно на этом месте крест оставили, обозначили могилу. А вот сейчас, видишь, восстановили часовню.
– А этот Инок Терский – он теперь святой?
– Честно сказать, я в церковных законах не слишком силен, – развел руками Степан. – Что-то я такое слышал, что он официально еще не канонизирован. Но местные его чтят. Священник из Варзуги тут службы поминальные справляет, народ на источник да в часовню ходит, чтобы об удачной ловле помолиться. Ну, и об исцелении тоже, это само собой. А вообще, смотрю я на эту часовню и думаю: надо же какие штуки память человеческая выкидывает! Имени этого монаха так никто и не узнал, а вот поди ж ты, сколько времени народ о нем помнит! Есть в этом что-то такое – не знаю, как сказать – ну, вечное, жизнеутверждающее, что ли!..
От часовни до места ночевки доехали уже достаточно быстро, меньше чем за полчаса. Место для лагеря Степан с Татьяной выбрали на берегу ручья, впадавшего в Белое море. Впрочем, на взгляд Анжелики, назвать ручьем этот бегущий по достаточно глубокому ущелью бурный поток воды было уже сложно. Самая натуральная речка, да и только.
К этому моменту погода окончательно показала всем огромную фигу: не пойми откуда налетел порывистый ветер, а температура, судя по легшему на машины инею, упала практически до нулевой отметки. Анжелика нахлобучила на себя разом все припасенные свитера, ватник, перчатки и бандану Антона, лишь бы не окоченеть на пронизывающем ветру. Палатку в этот раз ставили все втроем, поскольку иначе она вырывалась из рук и пыталась улететь. Пока Антон не воткнул в землю последний крюк и не привязал строптивицу, Анжелика и Олег держали каркас, пытаясь не дать взмыть в небо своему походному домику.
У костра по причине испортившейся погоды засиживаться не стали, и в итоге уже часов в одиннадцать все экипажи, чинно пожелав друг другу спокойной ночи, отправились на боковую.
Пятница. Экспедиция, день седьмой.
– А ты помнишь, какой сегодня день? – огорошил Антон Анжелику, когда та вернулась с прогулки по побережью.
– Слушай, у меня с календарем сейчас напряженка. Единственное, могу со всей определенностью сказать, что на дворе сейчас август. А вот насчет точной даты и дня недели ты меня лучше не мучай.
– Так и знал! Вот возьму и обижусь! Я тут, понимаешь, с самого утра страдаю: все гадаю, какой же тебе подарок преподнести, а она, видишь ли, ничего не помнит!
– Ой, – догадалась Анжелика, – сегодня же ровно десять лет, как мы познакомились!
– Вот именно! И почему, спрашивается, именно я должен тебе об этом подсказывать и напоминать?
– А кто же еще? – удивилась Лика.
– Хм, – почесал переносицу Антон, – резонно, больше действительно некому. Ну ладно, раз так – вот, держи! Ходил тут, ходил, серебра-золота не нашел, зато вот такую штуку обнаружил!
Он протянул Анжелике раскрытую ладонь, на которой лежал смешной камешек. С виду обычная галька, но море по своей неведомой прихоти так вылизало ее края, что она стала похожа на маленький цветок из камня.
– Ну, тогда у меня для тебя тоже подарок! – заявила Анжелика и достала из кармана обломок аметистовой четки, найденный ею на месте взорванной жилы.
– Ой, – в шутку огорчился Антон. – Твой подарок красивее моего получился! Ну все, приедем домой, отправлюсь по магазинам, чтобы искупить свою вину!
– Ой, Тошка, лучше не напоминай о доме, – вздохнула Анжелика. – Я туда так сильно хочу вернуться, что мне все местные достопримечательности вот уже где! Ты только не обижайся, я знаю, что для тебя это практически родные места. Просто мне сейчас милее нашей квартирки ничего не найти!
– А если тебе вот прямо отсюда предложат отправиться в океанический круиз на каком-нибудь роскошном лайнере?
– Сначала – домой, а через пару дней можно и на лайнер. Слушай, а может, не будем дожидаться вечера, а? Возьмем и тоже чуть пораньше уедем?
Антон покачал головой:
– Нам лучше там пока не появляться. Я вчера взял с Аркаши слово, что он разберется со всеми вопросами до нашего возвращения в Москву. Но сама понимаешь, у него это тоже займет определенное время. Скорее всего он еще сам в пути. Поэтому торопиться не стоит. Это ведь в наших интересах, котенок!
– Да, – поежилась Анжелика, – с бандитами встречаться нам с тобой как-то не с руки. Впрочем, как и за чужие грехи отвечать. Ты, наверное, прав. Лучше не торопиться.
– Эй, чего приуныла? Выше нос! Сегодня Степан обещал устроить катания по полосе отлива вплоть до устья реки Варзуги. Видишь, море отступает? Примерно через час, когда отлив будет на максимуме, поедем! Он еще предлагал пляжные или дюнные гонки устроить, но мы с ребятами подумали и решили не рисковать. Всем еще дорога домой предстоит, не хочется машины гробить.
– Одобряю! А то, честно говоря, вторую такую гонку, как вчера, я просто не переживу.
– Хм, а мне почему-то показалось, что именно ты и была ее инициатором, – лукаво прищурился Антон. – «Ой, я скорость не люблю, я скорости боюсь!» Вчера по тебе я бы этого не сказал. Глаза горят, губы сжаты. Форменная Валькирия на колесах! Так что можешь мне больше не рассказывать, какая ты трусишка. Все равно не поверю. И вот что, хватит ежиться! Подумаешь, день пасмурный да холодный! Было бы из-за чего грустить! Расслабься и получай удовольствие!
– Вообще-то эта фраза из анекдота про изнасилование, – не преминула бросить шпильку Анжелика.
– Хорошо, тогда напрягись и немедленно прекращай получать всякое удовольствие! Эй, ты чего улыбаешься? Я же сказал: прекращай!..
Несмотря на разыгравшуюся ностальгию, Анжелике последний день экспедиции понравился и запомнился. Они успели посмотреть и те самые рыбачьи избушки – «тони». Они оставили свой след на палубе двух навечно застрявших в песке рыбаловецких суденышек, которые во время прилива практически полностью были скрыты под водой. Настя со Стасом, не удержавшись, представили живую картину из фильма «Титаник» – взобрались на нос суденышка и широко раскинули руки, как главные герои фильма. Конечно же, Олег тут же запечатлел их для истории. Когда Антон не успел вовремя отъехать от быстро отвоевывающего себе пространство прилива, Дуняшу захлестнуло волной, и несколько секунд Анжелика дрожала в сладком страхе, представляя, что они тонут. Сразу же вспомнилась песня группы «Наутилус Помпилиус»:
И над нами километры воды,
И над нами бьют хвостами киты…
Когда волна перестала заливать лобовое стекло, Антон безо всяких проблем вывел Дуняшу на берег. Но Анжелике показалось, что теперь она хоть чуть-чуть представляет, что может чувствовать экипаж подводной лодки во время погружения.
Потом была деревенька Кузомень, почти занесенная белым песком так, что жителям пришлось мастерить деревянные мостки, чтобы ходить по улице и не вязнуть. Выехав из Кузомени, колонна попала в настоящую пустыню с песчаными дюнами и уродцами-сосенками, изогнутыми под вечным морским ветром… Степан подтвердил, что да, это самая северная в мире песчаная пустыня. Фотографы, услышав такое, тут же потребовали устроить хотя бы десятиминутную стоянку и принялись снимать все, что ни попадя. Олег уже с откровенной завистью поглядывал на отщелкивающего кадр за кадром Стаса. Запасы пленки подошли к концу, а вечернее торжество по поводу удачного завершения экспедиции стоило того, чтобы его запечатлеть.
Из пустыни рванули в село Варзуга. Полюбовались на Свято-Афанасьевскую церковь, да на деревянную церквушку Успения, построенную еще в 1674-м году, причем, как уверяли местные старожилы, без единого гвоздя. И – уставшие от обилия впечатлений – отправились обратно в лагерь.
Праздничная уха из семги, приготовленная Татьяной, оказалась выше всяких похвал. Все наелись, что называется, от пуза. Повеселил и Макс, упорно не оставлявший в покое Стаса и Настю, которым завтра предстояло расставание. После вопроса Стаса, а не кажется ли драгоценному Максу, что он здесь лишний, тот вызвался подержать свечку, за что тут же единогласно получил звание «почетного подсвечника».
– Странно, вот уже финал вроде, завтра домой поедем, а мне вдруг жалко стало, что все закончилось, представляешь? – поделилась Анжелика с Антоном.
– Знаешь, человек, он вообще существо странное. Ему всегда чего-нибудь не хватает. Зимой – лета, летом – зимы. Так что не бери в голову. Все хорошо.
Словно в насмешку над словами Антона пошел дождь. Народ дружно вздохнул, потом хитро переглянулся и отправился продолжать вечер в салон вахтовки, где они просидели чуть ли не полночи, рассуждая о пройденных дорогах, слушая песни Насти да регулярно приобщаясь к наваристой янтарной ухе.
– Слушай, у меня с календарем сейчас напряженка. Единственное, могу со всей определенностью сказать, что на дворе сейчас август. А вот насчет точной даты и дня недели ты меня лучше не мучай.
– Так и знал! Вот возьму и обижусь! Я тут, понимаешь, с самого утра страдаю: все гадаю, какой же тебе подарок преподнести, а она, видишь ли, ничего не помнит!
– Ой, – догадалась Анжелика, – сегодня же ровно десять лет, как мы познакомились!
– Вот именно! И почему, спрашивается, именно я должен тебе об этом подсказывать и напоминать?
– А кто же еще? – удивилась Лика.
– Хм, – почесал переносицу Антон, – резонно, больше действительно некому. Ну ладно, раз так – вот, держи! Ходил тут, ходил, серебра-золота не нашел, зато вот такую штуку обнаружил!
Он протянул Анжелике раскрытую ладонь, на которой лежал смешной камешек. С виду обычная галька, но море по своей неведомой прихоти так вылизало ее края, что она стала похожа на маленький цветок из камня.
– Ну, тогда у меня для тебя тоже подарок! – заявила Анжелика и достала из кармана обломок аметистовой четки, найденный ею на месте взорванной жилы.
– Ой, – в шутку огорчился Антон. – Твой подарок красивее моего получился! Ну все, приедем домой, отправлюсь по магазинам, чтобы искупить свою вину!
– Ой, Тошка, лучше не напоминай о доме, – вздохнула Анжелика. – Я туда так сильно хочу вернуться, что мне все местные достопримечательности вот уже где! Ты только не обижайся, я знаю, что для тебя это практически родные места. Просто мне сейчас милее нашей квартирки ничего не найти!
– А если тебе вот прямо отсюда предложат отправиться в океанический круиз на каком-нибудь роскошном лайнере?
– Сначала – домой, а через пару дней можно и на лайнер. Слушай, а может, не будем дожидаться вечера, а? Возьмем и тоже чуть пораньше уедем?
Антон покачал головой:
– Нам лучше там пока не появляться. Я вчера взял с Аркаши слово, что он разберется со всеми вопросами до нашего возвращения в Москву. Но сама понимаешь, у него это тоже займет определенное время. Скорее всего он еще сам в пути. Поэтому торопиться не стоит. Это ведь в наших интересах, котенок!
– Да, – поежилась Анжелика, – с бандитами встречаться нам с тобой как-то не с руки. Впрочем, как и за чужие грехи отвечать. Ты, наверное, прав. Лучше не торопиться.
– Эй, чего приуныла? Выше нос! Сегодня Степан обещал устроить катания по полосе отлива вплоть до устья реки Варзуги. Видишь, море отступает? Примерно через час, когда отлив будет на максимуме, поедем! Он еще предлагал пляжные или дюнные гонки устроить, но мы с ребятами подумали и решили не рисковать. Всем еще дорога домой предстоит, не хочется машины гробить.
– Одобряю! А то, честно говоря, вторую такую гонку, как вчера, я просто не переживу.
– Хм, а мне почему-то показалось, что именно ты и была ее инициатором, – лукаво прищурился Антон. – «Ой, я скорость не люблю, я скорости боюсь!» Вчера по тебе я бы этого не сказал. Глаза горят, губы сжаты. Форменная Валькирия на колесах! Так что можешь мне больше не рассказывать, какая ты трусишка. Все равно не поверю. И вот что, хватит ежиться! Подумаешь, день пасмурный да холодный! Было бы из-за чего грустить! Расслабься и получай удовольствие!
– Вообще-то эта фраза из анекдота про изнасилование, – не преминула бросить шпильку Анжелика.
– Хорошо, тогда напрягись и немедленно прекращай получать всякое удовольствие! Эй, ты чего улыбаешься? Я же сказал: прекращай!..
Несмотря на разыгравшуюся ностальгию, Анжелике последний день экспедиции понравился и запомнился. Они успели посмотреть и те самые рыбачьи избушки – «тони». Они оставили свой след на палубе двух навечно застрявших в песке рыбаловецких суденышек, которые во время прилива практически полностью были скрыты под водой. Настя со Стасом, не удержавшись, представили живую картину из фильма «Титаник» – взобрались на нос суденышка и широко раскинули руки, как главные герои фильма. Конечно же, Олег тут же запечатлел их для истории. Когда Антон не успел вовремя отъехать от быстро отвоевывающего себе пространство прилива, Дуняшу захлестнуло волной, и несколько секунд Анжелика дрожала в сладком страхе, представляя, что они тонут. Сразу же вспомнилась песня группы «Наутилус Помпилиус»:
И над нами километры воды,
И над нами бьют хвостами киты…
Когда волна перестала заливать лобовое стекло, Антон безо всяких проблем вывел Дуняшу на берег. Но Анжелике показалось, что теперь она хоть чуть-чуть представляет, что может чувствовать экипаж подводной лодки во время погружения.
Потом была деревенька Кузомень, почти занесенная белым песком так, что жителям пришлось мастерить деревянные мостки, чтобы ходить по улице и не вязнуть. Выехав из Кузомени, колонна попала в настоящую пустыню с песчаными дюнами и уродцами-сосенками, изогнутыми под вечным морским ветром… Степан подтвердил, что да, это самая северная в мире песчаная пустыня. Фотографы, услышав такое, тут же потребовали устроить хотя бы десятиминутную стоянку и принялись снимать все, что ни попадя. Олег уже с откровенной завистью поглядывал на отщелкивающего кадр за кадром Стаса. Запасы пленки подошли к концу, а вечернее торжество по поводу удачного завершения экспедиции стоило того, чтобы его запечатлеть.
Из пустыни рванули в село Варзуга. Полюбовались на Свято-Афанасьевскую церковь, да на деревянную церквушку Успения, построенную еще в 1674-м году, причем, как уверяли местные старожилы, без единого гвоздя. И – уставшие от обилия впечатлений – отправились обратно в лагерь.
Праздничная уха из семги, приготовленная Татьяной, оказалась выше всяких похвал. Все наелись, что называется, от пуза. Повеселил и Макс, упорно не оставлявший в покое Стаса и Настю, которым завтра предстояло расставание. После вопроса Стаса, а не кажется ли драгоценному Максу, что он здесь лишний, тот вызвался подержать свечку, за что тут же единогласно получил звание «почетного подсвечника».
– Странно, вот уже финал вроде, завтра домой поедем, а мне вдруг жалко стало, что все закончилось, представляешь? – поделилась Анжелика с Антоном.
– Знаешь, человек, он вообще существо странное. Ему всегда чего-нибудь не хватает. Зимой – лета, летом – зимы. Так что не бери в голову. Все хорошо.
Словно в насмешку над словами Антона пошел дождь. Народ дружно вздохнул, потом хитро переглянулся и отправился продолжать вечер в салон вахтовки, где они просидели чуть ли не полночи, рассуждая о пройденных дорогах, слушая песни Насти да регулярно приобщаясь к наваристой янтарной ухе.
Суббота. Разъезд участников. Дорога домой, день первый.
Анна нервно ерзала на сиденье, покусывая обломленный вчера ноготь. Черт побери, ну почему Игорь так копается, а? Вон, уже и «уазик»-«небесный тихоход» давно свалил, и «тойота» вторая тоже. Только они и остались, ну да «шестьдесят шестой» еще, но это не в счет. Мало ли почему организаторы медлят? Это уже их трудности!
Игорек меж тем попрощался со Степаном и Татьяной, после чего не спеша занял свое место, завел машину и развернулся, встав задом к каменистому обрыву, внизу которого бежал ручей. Анна с облегчением вздохнула, но не тут-то было.
– Слушай, мне показалось, мы пакет с едой забыли! – сообщил ей Игорь
– Тьфу, нашел из-за чего переживать! Да начхать на продукты, если так есть хочешь – давай в какой-нибудь кабак заедем, всего делов!
– Нет, я так не могу, – покачал головой Игорь. – Во-первых, все-таки жалко. Во-вторых, получается, мы после себя мусор оставим.
– Бомжи придут – съедят, – обнадежила его Анна.
– Здесь нет бомжей. Слушай, тебе что, так трудно сходить и посмотреть?
Анна скривилась. Занудство Игоря она категорически не переваривала, поскольку легче было сделать то, что он просит, чем долго объяснять, что ты этого делать не желаешь.
– Ладно, схожу, проверю. Где ты, говоришь, пакет этот видел?
– Да прямо за нами! Если не ошибаюсь, Татьяна его туда отложила, когда они со Степаном свой хозяйственный шатер складывали.
– Хорошо, но если этого чертова пакета там не окажется – пеняй на себя! – фыркнула Анна и вышла из машины.
Зайдя за «тойоту», она внимательно оглядела все вокруг. Ну, конечно же, опять Игорю что-то там померещилось, а ей отдувайся!
Но тут она увидела, как зажглись красным фары и машина задним ходом двинулась прямо на нее.
Наверное, это заняло считанные секунды, но Анне показалось, что они растянулись в бесконечно долгие мгновения-картинки. Вот она отступает от машины, вот до столкновения всего ничего… и она кричит и прыгает вниз с обрыва, даже не разбирая, куда она, собственно, может приземлиться.
Когда к ней подбежали Степан и Татьяна, а следом появился и раздосадованный Игорь, они обнаружили Анну сидящей на ведущей к ручью тропинке. Перепуганная до полусмерти Анна тряслась от пережитого ужаса. Ей повезло: пролетев от силы метра полтора, она упала не на камни, а на относительно ровную и утоптанную площадку. Да и приземлилась удачно – на четвереньки, ничего себе при этом не переломав.
– Что тут у вас произошло? – первым делом спросил у Анны Степан, с подозрением посмотрев на Игоря.
Анна на какую-то долю секунды замешкалась, и этим тут же воспользовался Игорь:
– Представляете, оступилась! Я попросил Анюту выйти и посмотреть, работают ли задние габариты, и тут гляжу в зеркало – она машет руками, и вот ее уже нет! Анечка, солнышко, ты как? С тобой все в порядке? А то что же я твоей сестре скажу? Дрожит вся, бедная. Ты уж больше так нас не пугай, ладно?..
Игорь продолжал лживо разливаться соловьем, а Анна лихорадочно прикидывала: рассказать Степану о том, что произошло на самом деле, или не стоит? Использовать этот шанс спастись или нет? А вдруг они ей не поверят?..
– Анна, ты меня слышишь? – поднял ее на ноги Степан. – Все так и было, как Игорь рассказал?
– Да, – подтвердила она, отрезав себе последние пути к отступлению.
Когда они уже катили по направлению к Умбе, Анна наконец смогла справиться с дрожью и спросила Игоря:
– Ты же говорил, до конца экспедиции – перемирие! А сам…
– Так экспедиция-то закончилась! – весело сообщил ей Игорь и, словно демонстрируя, что полностью держит ситуацию под контролем, втопил педаль газа в пол.
Анна закрыла глаза. Так и есть, до Питера она не доедет, и Ольгу больше никогда не увидит. Этот подонок не остановится ни перед чем, чтобы убить ее! Ей осталось жить последний день…
– Что-то случилось? – встревожилась Анжелика.
– Да нет. Просто перед возвращением домой нехило было бы после всех наших выкрутасов на всякий пожарный заменить масло в мостах и коробке. Слишком уж много было воды за эту экспедицию. Могли случайно и хлебнуть.
– А что тогда?
– Ничего хорошего. Придется по приезде в Москву перебирать всю трансмиссию, чего очень не хотелось бы.
Анжелика вздохнула, признавая доводы Антона, и вышла из машины – морально помогать и поддерживать в процессе ремонта.
Пока Олег ходил за водой, пополняя запасы, Лика с Антоном вновь вернулись к разговору о Бобровых. И ведь вроде не хотелось о них говорить, а все равно словно само собой вышло:
– Я вот, знаешь, чего не пойму?
– Ну?
– Почему это Ленка заявила, что ты ее магазин развалила? Вот разрази меня гром, никак не могу врубиться, в чем же тут фишка?!
– Знаешь, я тоже могу ошибаться, но похоже, Лена вообразила себя мною. Понимаешь, она была как бы не виновата в своих ошибках, потому что в ее мозгу их сделала я. А вообще-то мне ее даже жалко немного. Несчастная женщина. Мне кажется, что во всем случившемся есть вина Аркаши. Ну нельзя вытирать ноги о собственную жену! Нельзя постоянно говорить: я орел, а ты осел. Он же тупо самоутверждался за ее счет, разве не так?
– Если внимательно все проанализировать, Лена не такая уж разнесчастная жертва, как ты себе это представляешь. У нее был выбор: послать Аркашу к черту и развестись, если уж так достал, или продолжать сносить плевки и унижения. Да опять же к разговору об Аркаше: он детей своих до беспамятства обожает. А раз так, Лена при разводе ничего не потеряла бы, только выиграла: получила бы свободу от Аркаши плюс алименты. А она решила вместо этого отыграться на нас с тобой.
– Но за что? Не понимаю. Мы же ей ничего такого не делали!
– Всего-навсего за то, что у нас с тобой все хорошо, а у нее плохо. Зависть – сильное чувство, особенно для человека с расшатанной психикой. А Лена сейчас производит впечатление психически неуравновешенной особы. По крайней мере мне так кажется. А тебе?
– Не знаю. Может, это у нее просто характер такой?
– Ну, могу сказать только одно: с человеком с таким особо гадким характером я сталкиваюсь впервые в жизни. А вообще, знаешь, дорогая, видимо, мы с тобой не последние люди на белом свете, если нас так упорно копируют!
– Ну да, Аркаша и Лена в этом плане отличились, нечего сказать!
– Надеюсь, хоть Аркаша не станет воображать, что он – это я, и мстить за порушенную семейную жизнь, – улыбнулся Антон.
Игорек меж тем попрощался со Степаном и Татьяной, после чего не спеша занял свое место, завел машину и развернулся, встав задом к каменистому обрыву, внизу которого бежал ручей. Анна с облегчением вздохнула, но не тут-то было.
– Слушай, мне показалось, мы пакет с едой забыли! – сообщил ей Игорь
– Тьфу, нашел из-за чего переживать! Да начхать на продукты, если так есть хочешь – давай в какой-нибудь кабак заедем, всего делов!
– Нет, я так не могу, – покачал головой Игорь. – Во-первых, все-таки жалко. Во-вторых, получается, мы после себя мусор оставим.
– Бомжи придут – съедят, – обнадежила его Анна.
– Здесь нет бомжей. Слушай, тебе что, так трудно сходить и посмотреть?
Анна скривилась. Занудство Игоря она категорически не переваривала, поскольку легче было сделать то, что он просит, чем долго объяснять, что ты этого делать не желаешь.
– Ладно, схожу, проверю. Где ты, говоришь, пакет этот видел?
– Да прямо за нами! Если не ошибаюсь, Татьяна его туда отложила, когда они со Степаном свой хозяйственный шатер складывали.
– Хорошо, но если этого чертова пакета там не окажется – пеняй на себя! – фыркнула Анна и вышла из машины.
Зайдя за «тойоту», она внимательно оглядела все вокруг. Ну, конечно же, опять Игорю что-то там померещилось, а ей отдувайся!
Но тут она увидела, как зажглись красным фары и машина задним ходом двинулась прямо на нее.
Наверное, это заняло считанные секунды, но Анне показалось, что они растянулись в бесконечно долгие мгновения-картинки. Вот она отступает от машины, вот до столкновения всего ничего… и она кричит и прыгает вниз с обрыва, даже не разбирая, куда она, собственно, может приземлиться.
Когда к ней подбежали Степан и Татьяна, а следом появился и раздосадованный Игорь, они обнаружили Анну сидящей на ведущей к ручью тропинке. Перепуганная до полусмерти Анна тряслась от пережитого ужаса. Ей повезло: пролетев от силы метра полтора, она упала не на камни, а на относительно ровную и утоптанную площадку. Да и приземлилась удачно – на четвереньки, ничего себе при этом не переломав.
– Что тут у вас произошло? – первым делом спросил у Анны Степан, с подозрением посмотрев на Игоря.
Анна на какую-то долю секунды замешкалась, и этим тут же воспользовался Игорь:
– Представляете, оступилась! Я попросил Анюту выйти и посмотреть, работают ли задние габариты, и тут гляжу в зеркало – она машет руками, и вот ее уже нет! Анечка, солнышко, ты как? С тобой все в порядке? А то что же я твоей сестре скажу? Дрожит вся, бедная. Ты уж больше так нас не пугай, ладно?..
Игорь продолжал лживо разливаться соловьем, а Анна лихорадочно прикидывала: рассказать Степану о том, что произошло на самом деле, или не стоит? Использовать этот шанс спастись или нет? А вдруг они ей не поверят?..
– Анна, ты меня слышишь? – поднял ее на ноги Степан. – Все так и было, как Игорь рассказал?
– Да, – подтвердила она, отрезав себе последние пути к отступлению.
Когда они уже катили по направлению к Умбе, Анна наконец смогла справиться с дрожью и спросила Игоря:
– Ты же говорил, до конца экспедиции – перемирие! А сам…
– Так экспедиция-то закончилась! – весело сообщил ей Игорь и, словно демонстрируя, что полностью держит ситуацию под контролем, втопил педаль газа в пол.
Анна закрыла глаза. Так и есть, до Питера она не доедет, и Ольгу больше никогда не увидит. Этот подонок не остановится ни перед чем, чтобы убить ее! Ей осталось жить последний день…
* * *
Отъехав километров тридцать от Умбы, Антон свернул на примеченную им ровную песчаную площадку.– Что-то случилось? – встревожилась Анжелика.
– Да нет. Просто перед возвращением домой нехило было бы после всех наших выкрутасов на всякий пожарный заменить масло в мостах и коробке. Слишком уж много было воды за эту экспедицию. Могли случайно и хлебнуть.
– А что тогда?
– Ничего хорошего. Придется по приезде в Москву перебирать всю трансмиссию, чего очень не хотелось бы.
Анжелика вздохнула, признавая доводы Антона, и вышла из машины – морально помогать и поддерживать в процессе ремонта.
Пока Олег ходил за водой, пополняя запасы, Лика с Антоном вновь вернулись к разговору о Бобровых. И ведь вроде не хотелось о них говорить, а все равно словно само собой вышло:
– Я вот, знаешь, чего не пойму?
– Ну?
– Почему это Ленка заявила, что ты ее магазин развалила? Вот разрази меня гром, никак не могу врубиться, в чем же тут фишка?!
– Знаешь, я тоже могу ошибаться, но похоже, Лена вообразила себя мною. Понимаешь, она была как бы не виновата в своих ошибках, потому что в ее мозгу их сделала я. А вообще-то мне ее даже жалко немного. Несчастная женщина. Мне кажется, что во всем случившемся есть вина Аркаши. Ну нельзя вытирать ноги о собственную жену! Нельзя постоянно говорить: я орел, а ты осел. Он же тупо самоутверждался за ее счет, разве не так?
– Если внимательно все проанализировать, Лена не такая уж разнесчастная жертва, как ты себе это представляешь. У нее был выбор: послать Аркашу к черту и развестись, если уж так достал, или продолжать сносить плевки и унижения. Да опять же к разговору об Аркаше: он детей своих до беспамятства обожает. А раз так, Лена при разводе ничего не потеряла бы, только выиграла: получила бы свободу от Аркаши плюс алименты. А она решила вместо этого отыграться на нас с тобой.
– Но за что? Не понимаю. Мы же ей ничего такого не делали!
– Всего-навсего за то, что у нас с тобой все хорошо, а у нее плохо. Зависть – сильное чувство, особенно для человека с расшатанной психикой. А Лена сейчас производит впечатление психически неуравновешенной особы. По крайней мере мне так кажется. А тебе?
– Не знаю. Может, это у нее просто характер такой?
– Ну, могу сказать только одно: с человеком с таким особо гадким характером я сталкиваюсь впервые в жизни. А вообще, знаешь, дорогая, видимо, мы с тобой не последние люди на белом свете, если нас так упорно копируют!
– Ну да, Аркаша и Лена в этом плане отличились, нечего сказать!
– Надеюсь, хоть Аркаша не станет воображать, что он – это я, и мстить за порушенную семейную жизнь, – улыбнулся Антон.