Страница:
Суббота. Старт экспедиции.
Утро выдалось солнечным и теплым. Но, оценив погоду, Анжелика решила, что шорты пусть лучше полежат в рюкзаке. Все-таки ветерок с озера Имандра дует прохладный. Да и в течение дня погода может еще не раз поменяться.
Организаторы Степан и Татьяна обещали, что будут ждать всех участников в девять утра на небольшой площадке около гостиницы. Поскольку Анжелика с Антоном никогда терпением не отличались, то уже без пятнадцати девять крутились вокруг Дуняши, ожидая чуть припозднившегося Олега.
– О, кажется, еще участники прибывают, – первой заметила Лика летящую на всех парах «тойоту».
– Да, похоже, это к нам, – подтвердил Антон.
«Тойота» лихо пересекла встречную полосу и филигранно воткнула свое мощное тело между Дуняшей и чьей-то «пятеркой». Через пару мгновений двери открылись, и оттуда выпрыгнули два парня лет этак двадцати пяти – тридцати.
– О, привет! Я так понимаю, вы тоже на «Лапландию»? – спросил темноволосый и расплылся в улыбке.
– Ага, – подтвердила капельку ошарашенная Анжелика.
– Ну, тогда будем знакомы. Я Стас, а это Макс, мой приятель и второй пилот.
– Очень приятно, – вступил в разговор Антон. – Антон и… моя супруга Анжелика, штурман. Сейчас еще наш штатный летописец Олег подойдет. Он у нас по фоточасти.
– Супер! – хором отозвались парни и заразительно рассмеялись.
В душе Анжелики всколыхнулась робкая надежда на примирение – ведь не просто так Антон назвал ее супругой! Но тут Макс задал вопрос, и как следует поразмыслить над тем, что кроется за словами Антона, Анжелика не успела:
– А вы сами откуда будете?
– Из Москвы, – не удержавшись, улыбнулся в ответ Антон.
– Вау! Соседи, значится. А мы тверские! Уф, пока добрались, столько впечатлений получили, прямо хоть садись да мемуары пиши! Да что я вам рассказываю, вы же тоже наверняка по Ленинградке шпарили?
– Нет, подумали и решили все-таки по Ярославке рвануть. На сто километров меньше выходит, а с нашими скоростями это уже существенно.
– Понимаю. У меня у самого в ангаре у Павлова «уазик» строится. А пока вот на стасовской восьмидесятке разъезжаем, – заметил Макс.
– А почему вы себе тогда «уазик» купили, а не «тойоту»? – удивилась Анжелика. – Или машина не нравится?
– Нравиться-то нравится, – притворно вздохнул Макс, – да только у меня при виде «тойоты» развивается страшный и неизлечимый синдром – амфибиофобная асфиксия.
– Брр. Это как? Перевести можно, а то я в латыни не в зуб ногой?
– Да запросто. По-русски это называется «жаба задавила». Когда я вижу стартовую цену на подержанную японочку в приличном состоянии, тут же появляются все признаки вышеозначенного синдрома. А менять работу и жить впроголодь, лишь бы с шиком прокатиться по городу, а затем залезть в болото и еще полгода ремонтировать уцелевшее, я категорически не согласен.
– Не верьте ему, это он прибедняется, лишь бы за пиво не платить, – хмыкнул Стас.
Анжелика почувствовала, что, кажется, приключения начинаются. По крайней мере с такими весельчаками их просто не избежать. Шатен Стас и русоволосый Макс, совершенно не похожие друг на друга внешне, но при всем при том одинаково заводные, не дадут скучать ни себе, ни компании. И хотя она ничегошеньки не знала про эту парочку, Лика интуитивно почувствовала, что ребятам можно доверять.
Стас тем временем продолжал:
– А спорим, не догадаетесь, где мы только что побывали?
– Даже и пытаться не будем, – заверила его Анжелика.
– Мы утром рванули Северный Ледовитый посмотреть. А то залезли в регламент и поняли: не дело. В куче мест на Кольском побываем, а океан так и не увидим. Вот с самого утра вышли из гостиницы – мы в Мурманске ночевали – и вперед, в сторону полюса!
– Подождите-ка, – нахмурил брови Антон, – но если не ошибаюсь, вокруг Мурманска куда ни ткнись – погранзона, въезд только по пропускам…
– В точку! – подтвердил Стас. – А мы с Максюхой через сопочки, через сопочки, по болотцам, по камням, – и вперед к цели. Правда, последнюю пару километров до океана пришлось пехом тащиться. А то мы несколько раз так засели, что я уж боялся, что не откопаемся. Блин, там же тундра сплошная! Лебедиться не за что, только за камни. Так и они, собаки страшные, берут и с места сдвигаются. Зато скажу, мужики, – ой, пардон, мадам, – красотища там офигенная! Я кадров сорок – пятьдесят нащелкал, не меньше. Будет желание – солью вечером на ноутбук, посмотрите в нормальную величину.
– И все-таки не понимаю, – растерянно спросил Антон. – Неужели вас никто из пограничников так и не остановил?
– Не-а, – ответил Макс и расплылся в довольной улыбке, словно налакавшийся сметаны кот. – Мы сами к ним пришли.
– Это как?
– Ну, обратно через сопки тащиться было лень, да и стремно, откровенно говоря. Вот мы и выбрались на дорожку. Едем, стоит пост. Мы им, мол, так и так: джиперы мы, сами не местные, заблудились, выпустите нас, дяденьки, обратно, мы хорошие.
Анжелика согнулась от хохота, представив себе эту картину. Антон тоже издавал достаточно характерные звуки, свидетельствующие о том, что и его эта сценка не оставила равнодушным.
– И что, выпустили?
– Ну как видите. Документы проверили, посмотрели на наши уляпанные борта да и отпустили на все четыре стороны. Ну кому на фиг сдались такие раздолбаи? Что с нас взять, кроме анализов?
– Да уж, экстремальные вы ребята, ничего не скажешь.
– Кстати, а вы такой городок, как Кемь, проезжали? – вновь перехватил инициативу Стас.
– Ну, в принципе да, – ответил Антон. – Только он в стороне от трассы остался, мы туда не сворачивали.
– Да это понятное дело, – отмахнулся Стас. – Я про другое. Вы знаете, откуда взялось такое название?
Анжелика и Антон переглянулись и дружно пожали плечами.
– Ой, это такая древняя и жутко печальная история, – изобразив на лице скорбное выражение, начал рассказ Стас. – В общем, жил-был такой грозный царь Петр I. Чуть кто его царское величество прогневает – сразу бороду рубить. Или в кандалы, или в острог. В общем, тот еще деспот и тиран. Но случалось провиниться перед государем не простому смертному, а какому-нибудь дворянину. В принципе, у Петра I и с ними разговор был короткий, но всем башку с плеч сшибать – глядишь, и до революции недалеко. А народу и так мало осталось. А поскольку царь был нрава крутого, но мужик вместе с тем мудрый, решил он дворян в ссылку отправлять. А что: с глаз долой – из сердца вон. И на приказах о ссылке ставил Петр I краткую, но емкую резолюцию: к е…ной матери!
– Что, прямо так и писал? – усомнилась Анжелика.
– Посмотрите в мои честные глаза и спросите себя, способен ли я врать? – тут же парировал Стас, а затем продолжил: – Но поскольку сосланных было много, а рука царская писать уставала, то очень быстро резолюция превратилась в три буквы: к.е.м. Кемь то есть.
– Да, – протянул Антон. – А я и не догадывался. И ведь если так посмотреть: гнев царский дальше Кеми, получается, не распространялся…
– …А мы по собственной воле и желанию отправились дальше, чем могли бы быть посланы, – тут же подхватил мысль Антона Макс. – Вот и я говорю: супер!
Продолжить столь живо начавшийся разговор с Максом и Стасом не удалось, поскольку из дверей гостиницы вышли Бобровы, за ними появился Олег. На крохотную площадку перед гостиницей зарулила еще одна «тойота», следом за ней на обочине припарковался «ГАЗ-66». Тут же стало не протолкнуться. Началась сумятица, кто-то что-то громко спрашивал, кто-то пытался завести машину…
Навел порядок во всем этом бедламе организатор Степан – плечистый и высокий товарищ, обладатель зычного голоса. Следуя его распоряжениям, вся колонна двинулась на заправку, а оттуда – к той самой ремонтирующейся гостинице «Лапландия». Вернее сказать, не совсем к ней, а на просторную площадь перед гостиницей, где участников экспедиции должны были приветствовать представители администрации города.
Пока Степан и его жена, а по совместительству секретарь клуба, Татьяна утрясали последние вопросы с местной властью и представителями прессы, Анжелика получила возможность как следует разглядеть тех, с кем ей предстояло провести ближайшую неделю.
Ну, с Максом и Стасом уже познакомились. Бобровы, понятное дело, и вовсе не в счет. Остаются, собственно, сами организаторы плюс экипаж еще одной «тойоты». Хм, надо же, а она-то думала, что народу будет куда больше, машин пятнадцать – двадцать. А получилось всего пять, считая «шишигу»-вахтовку, на которой приехали Степан с Татьяной.
– Антон, не знаешь, еще кто-нибудь появится, кроме тех, что уже на месте? – спросила Лика.
– Я не в курсе, – пожал плечами тот. – Но заявок в этом году вроде было немного. Так что, может быть, именно таким составом и пойдем. Мне лично все равно.
– Да мне тоже. Просто как-то непривычно, всего пять машин.
– Зато удобно. Все на виду, никто не потеряется. И песню «отряд не заметил потери бойца» можно не заводить.
– А ты думаешь, здесь и вправду реально потеряться?
– Да как сказать, – потер переносицу Антон, – и да, и нет. Если будем прилежно держаться за головной машиной, как цыплята за курицей, то, конечно же, потеряться будет сложно. Если будем идти по легендам и встречаться только на промежуточных точках – ну, тут возможны нюансы. Смотря до какой степени развился пространственный кретинизм у отдельно взятых товарищей.
– Ты думаешь, что я смогу завести тебя в болото? – приняла Анжелика слова Удальцова на свой счет.
– Да при чем здесь ты! – фыркнул Антон. – Я про другие экипажи говорю. Взять, к примеру, наших Бобровых. Лена с GPS до сих пор, как мартышка с гранатой, возится. Если ей заранее трек не прописать, фиг с два поймет, куда ехать надо. Даже точки забивать не научилась.
– Ну да, есть у нее такая беда, – вздохнула Анжелика. – Ну а остальные?
– А что остальные? Я про них ничего не знаю. Судя по всему, ребята опытные подобрались. Кстати, вон ту, вторую «тойоту» я уже, кажется, где-то видел.
– А я их что-то не припоминаю. Да и номера у них вроде как питерские, – внимательно присмотрелась Анжелика. – Нет, вряд ли мы с ними уже пересекались. Они же наверняка больше по серьезным соревнованиям ездят, а не на покатушки. Иначе не было смысла так перестраивать машину. Это же уже мегамонстр какой-то!
– Ну, насколько я могу судить, это еще не класс «прото[7]», машина строилась под «ТР-3».
– Все равно монстр, – упрямо покачала головой Анжелика. – Наша Дуняша рядом с нею какой-то крохой кажется.
Антон ничего не ответил. Анжелика оглянулась туда, где он стоял, и обнаружила, что ее муж (почти бывший гражданский муж – поправила она сама себя) просто ушел. Очень мило. Впрочем, если учесть, что вчера вечером они и парой слов не перекинулись, даже ужин в молчании прошел, сегодняшний разговор уже достижение. Поговорили на нейтральные темы и – о чудо! – при этом обошлись без попыток побольнее уколоть оппонента.
Анжелика вздохнула и отправилась знакомиться с экипажем второй «тойоты». В принципе с этим можно было и не торопиться, все равно ближе к вечеру «за рюмкой чая» все расскажут свою подноготную и отправятся спать уже лучшими друзьями. Но поскольку Антон только что четко дал понять, что не горит желанием продолжать разговор, Лике срочно требовался допинг в виде ни к чему не обязывающей болтовни хоть с кем-нибудь. И лучше всего с незнакомцами.
Подойдя к машине и открыв рот, чтобы представиться, Лика была почти сбита с ног выскочившей из салона темноволосой девушкой, которая решительно направилась к организаторам.
– Простите, я что-то не поняла: вы говорите, что категории «экстрим» не будет?
– Да, – подтвердил Степан. – В «экстрим» заявился только один экипаж, остальные в «туризм». Поэтому, чтобы не дробить группу, все идем по стандартному маршруту.
– Да это черт знает что! – всплеснула руками девушка. – Могли бы заранее предупредить, мы бы тогда трижды подумали, ехать сюда или нет. В конце концов, человек вправе получить за свои деньги именно то, что заказал, а не какой-то там суррогат!
– Но позвольте, сударыня, – спокойно возразил Степан. – Стартовые взносы одинаковы для обеих категорий. А что касается зрелищности и проходимости маршрута, могу вас заверить, разочарованных не будет.
– Двое разочарованных у вас уже есть, – сказала, как припечатала, девушка и, бросив напоследок в сторону Степана уничижительный взгляд, отправилась обратно в свою «тойоту».
Желание знакомиться с этой экзальтированной барышней у Анжелики тут же пропало. Хотя та вроде не дошла до откровенного хамства, все равно: на душе возник неприятный осадок. Подумаешь – «туризм», «экстрим» – какая разница? Это же не соревнования, чтобы так четко придерживаться выбранной категории. А если непременно хочется сильных ощущений и риска, так зачем было вообще заявляться в экспедицию, первой и единственной целью которой является знакомство с природой Кольского полуострова?
Степан заметил взгляд, которым Анжелика проводила рассерженную девушку, подмигнул и сказал:
– Ну, если в команде завелись спортсмены, готовься к неприятностям.
Веселый тон, которым он произнес эти слова, абсолютно не вязался с их смыслом, так что изрядно озадаченная Лика спросила:
– А если вся команда – спортсмены?
– Ну, тогда жди непременных гонок по вертикали и постоянного выяснения отношений, кто круче. Так сказать, соревнования везде и во всем. Впрочем, если капитан команды вменяемый попался, тогда он своих орлов в ежовых рукавицах держит и спуску им не дает. Можно и расслабиться слегка.
– А чего мы ждем? Кто-то еще из участников должен подъехать?
– Нет, – отозвался Степан. – Все, кто заявился, уже здесь. Просто представитель администрации чуть-чуть запаздывает, да и громкую связь еще не наладили.
– Понятно, – отозвалась Анжелика и тут же продолжила, пока Степан не ушел: – Так непривычно: всего-то пять машин. Я думала, здесь целый автокараван будет тусоваться. Обычно на покатушках меньше двадцати экипажей никогда не бывает.
– Я бы сказал, что в этот раз количество экипажей близко к оптимальному. Честно сказать, не люблю большие и шумные команды. Чем больше народу, тем сложнее его координировать. Кто-то кричит: давайте ночью ехать, кто-то каждые пять минут тормозит и фотосессии устраивает. А если экипажи по пальцам пересчитать можно, легче достичь компромисса по любым вопросам.
– А трасса сложная будет? – спросила Анжелика.
– Ну как сказать, – словно что-то прикидывая про себя, протянул Степан. – Непроходимых мест точно нет. Хотя кое-где посидеть придется. Кроме того, я вам всем на сегодня один сюрприз заготовил, думаю, должен понравиться.
И, подмигнув Анжелике, Степан отправился к позвавшей его Татьяне.
Лика развернулась и пошла обратно к машине, как ее остановила Лена:
– Ну, ты как? Отдохнула за ночь? Отдохнула, я вижу. Вон, лицо посвежевшее, глазки сияют. Так давай, рассказывай: что решила-то насчет Антона?
Лика мысленно застонала. Опять она за свое! Хлебом не корми, дай в чужое белье нос сунуть.
– Ничего, – чуть ли не по слогам ответила она Лене, но отвязаться от той было делом практически безнадежным.
– Подожди, ты что, хочешь его простить? – возмущенным шепотом поинтересовалась Лена. – И это после того, что он тебе сделал! Честное слово, я тебя не понимаю. Неужели ты собираешься унижаться перед этим человеком? И это ты – умница, красавица! Да гони ты этого кобеля в три шеи! Ты себе запросто другого мужика найдешь, и уж наверняка получше твоего ненаглядного Тоши…
Анжелика закипела:
– Я, кажется, уже дала тебе вчера понять, что не собираюсь терпеть твое вмешательство в наши с Антоном дела. И будь добра: огради меня как от своих советов, так и от своей жалости, хорошо? Я приехала сюда отдыхать, а не мусолить с каждым встречным – поперечным подробности своей семейной жизни. Блин, тоже мне, нашли бесплатный сериал с мыльными страстями!
– Но как же я? – растерялась под ее напором Лена. – Я же тебе только добра желаю. Я же всегда на твоей стороне. А ты…
На глаза Лены навернулись слезы, и Лика почувствовала себя последней дрянью. Черт, не надо было с ней так резко. Все-таки девчонка не виновата в том, что порой ведет себя как законченная дура…
Надо бы попросить сейчас у Лены прощения, потом вытерпеть обязательную пятиминутную истерику и еще долго нудно расшаркиваться, уверяя, что лучше Лены подруги в целом свете не найти. Анжелика уже вздохнула, собираясь неискренне сказать «прости меня, пожалуйста»… и промолчала. Маленький упрямый чертик внутри нее яростно нашептывал в ушко: «Да плюнь ты на нее. Была бы нормальной подругой – так молчала в тряпочку, чтобы тебе лишний раз раны не бередить. В конце концов, что она тут перед тобой цирк устраивает? Или думает: ты сейчас бросишься и сама зарыдаешь у нее на груди?»
Лену под тяжелым молчаливым взглядом Анжелики пробил озноб, и она сочла за лучшее быстренько утереть слезы, чтобы не привлекать к себе внимания. Нет, Лика все-таки законченная эгоистичная дрянь. И что в ней только мужики находят? Впрочем, сначала находят, а потом бросают. И поделом ей.
Тут Анжелика почувствовала, как кто-то крепко обнял ее сзади, а затем над ухом раздался снисходительный басок Аркаши:
– Что, с самого утра решили мужикам косточки перемыть?
– С чего это ты решил? Думаешь, у нас других тем для разговора не найдется? – парировала Анжелика, одновременно высвобождаясь из его объятий.
– Так известное дело! – заржал Аркаша. – О чем еще могут трепаться две бабы, кроме как о своих благоверных да любовниках. Одна жалуется, другая хвастается – это ж очевидно!
Анжелика почувствовала, как к лицу прилила кровь, а в глазах потемнело. Да что они, право, как с цепи сорвались? То Лена пристает, теперь вон и муж ее открытым текстом заявляет, что в курсе их с Антоном неприятностей. Неужели ни у кого не хватает такта промолчать? Или это так сложно понять?
С трудом подобрав слова, чтобы не перейти на крик и не выставить себя на посмешище, Лика произнесла:
– Аркаша, я была бы тебе крайне признательна, если бы ты… заткнулся!
После чего резко развернулась и отошла от Бобровых.
От изумления брови Аркадия скакнули на лоб. Лика рассержена, как стая диких кошек. Еще немного, и того гляди зашипит. Совсем докатилась девка, даже шуток не понимает. Да и Ленка тоже волком глядит. Ну, тут все на мордашке написано: наверняка пыталась очередные подробности скандала выведать, за что и огребла от Анжелики по полной программе. И поделом: не суйся, куда не просят.
А Лика меж тем залезла в Дуняшу и плотно прикрыла за собой дверь. Вороватая слезинка украдкой спрыгнула на щеку, и Анжелика тут же смахнула ее рукавом. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Бобровы развернулись и уехали обратно в Москву. Да хоть в Антарктиду свалили или вообще к черту на кулички, лишь бы духу их здесь не было. Ну почему все как назло получается! Ей с Антоном сейчас по-хорошему остаться бы вдвоем да и поговорить начистоту, расставить все точки над ё. Но если где-то поблизости маячат Лена и Аркаша, про такой разговор сразу можно забыть. Бобровы мигом устроят из этого образцовое шоу, да еще и остальных участников просветят. Мол, так и так, глядите, люди добрые, на то, как муж изменил жене, а она на него всех собак спустила…
Погоди-ка, а ведь Аркаша совсем не так сказал! Дай Бог памяти, ага, точно! Мол, разговор женщин всегда сводится к благоверным и любовникам, «…одна жалуется, другая хвастается». Но у нее нет любовника! Зато вот Антон, судя по всему, считает иначе. И Аркаша, видимо, тоже. Но почему? Или Антон сделал глупость и пожаловался Аркаше на гулящую жену? Глупость несусветная. Антон ведь и придумал это исключительно для того, чтобы хоть что-то противопоставить доводам Анжелики, когда та обвинила его в измене. А теперь выходит, что он сам поверил в свою выдумку? Чушь какая-то. В принципе Антон всегда отличался здравомыслием и уж до такого-то маразма точно бы не дошел. Так с чего Аркаша упомянул про любовников? Просто так, для красного словца? Или…
Анжелика глубоко вздохнула и приказала себе немедленно успокоиться. С этими стрессами, что навалились на нее за последнюю неделю, недолго и параноиком стать. Вот уже в невиннейшей шутке недалекого в общем-то человека пытается какое-то второе дно отыскать, будто оно там есть. Аркаша просто так ляпнул, а она словно только этого и ждала: тут же начинает далеко идущие выводы делать, обобщать, какие-то связи обнаруживать. Глупо, матушка, глупо и нелогично.
Впрочем, идею отправиться на Север тоже блестящей не назовешь. Ведь знала, что Антон будет дуться и вести себя как оскорбленный в лучших чувствах. И то, что простодушно-наивные Бобровы со своим дикарским любопытством их в покое не оставят – тоже знала. Но все равно, схватилась за эту поездку, как утопающий за надувной круг, а теперь еще и дуется: мол, вода холодная и спасатели что-то на помощь не спешат.
По оконному стеклу постучали. Недовольная Анжелика, которой меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии, нацепила на лицо дежурную улыбку и распахнула дверцу.
– Добрый день, меня зовут Анастасия, я журналист, буду освещать ход экспедиции. Вы не ответите на несколько вопросов? У меня через полчаса прямой репортаж…
– Да, конечно же, – вздохнула Лика, исподтишка рассматривая нарушившую ее покой Настю.
Милое открытое лицо с нежной россыпью веснушек, на котором написано вечное нетерпение, как у запертого в стойле жеребенка. Вон, даже на месте устоять не может, так и перебирает ногами, как стригунок. Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать? Да, наверное, не больше двадцати одного. В этом возрасте глаза еще не успевают поменять выражение с восторженного на циничное и лучатся внутренним светом, вызывая невольную симпатию к обладателю.
– Как давно вы занимаетесь внедорожным туризмом?
– Около трех лет, точнее не скажу.
– Это ваш первый визит на Кольский полуостров?
– Да.
– Откуда вы узнали о нашей экспедиции?
– Муж нашел в Интернете ваш сайт и загорелся идеей провести отпуск не у южного моря, как обычно, а у северного…
Анжелика не заметила, как вошла во вкус. Юная журналистка смогла растормошить ее и отвлечь от горьких мыслей, так что когда интервью подошло к концу, Лика почувствовала нечто вроде легкой жалости. Как, уже все кончилось? А Настя меж тем вовсю тормошила флегматичного Олега, видимо признав в нем коллегу по цеху. У кого еще может висеть на шее тяжелый профессиональный фотоаппарат, а многочисленные карманы жилетки-разгрузки трещать по швам от распиханной в них разнообразной мелочевки, вроде запасных батареек и специальных тряпочек для протирки оптики?
Меж тем запоздавший представитель администрации наконец-то появился, экипажи выслушали приветственное слово, после чего, поморщившись положенное время под многочисленными вспышками фотообъективов, расселись по машинам, и колонна стартовала.
По забавному стечению обстоятельств Дуняша оказалась четко во главе автокаравана, аккурат за гаишной машиной сопровождения. До выезда из города оставалось метров триста, не больше, когда Антон включил аварийку и кое-как съехал на обочину.
– Что случилось?
– По ходу дела опять газ пропал, – коротко ответил он и полез под капот.
Остальные экипажи терпеливо ждали, пока Антон ликвидирует поломку. Впрочем, он не обманул ожиданий, и через пару минут колонна снова тронулась. Анжелика с облечением перевела дух – кому охота быть причиной столь досадных задержек, – как Антон, уже не стесняясь, выдал емкую матерную тираду и вновь свернул на обочину.
На этот раз быстро вернуть тягу газа на место не получилось. Вылезший из машины сопровождения гаишник, нарезая вокруг Дуняши круги, тоскливо поинтересовался:
– А у вас это… надолго? А то у меня через полчаса смена заканчивается.
Антон лишь мрачно кивнул в ответ.
Подошел Степан и тоже заглянул под капот. Спросил:
– До выезда из города дотянешь?
– Надеюсь, – буркнул Антон.
– Нам самое главное выехать из Мончегорска. Тогда ребят-гаишников отпускаем, всех отправляем вперед на развилку перед Оленегорском, а сами ремонтируемся.
Анжелика чувствовала себя ужасно неловко. Мало того, что из-за них торжественный выезд из города срывается, так они еще и всю колонну тормозят своими поломками. А уж если откровенно говорить: так это только ее, Лики, вина, и ничья больше. Ведь Антон предупреждал, что Дуняша к поездке не готова. Но Лика настояла на своем. И вот результат: первый же день экспедиции, а у них уже поломка на поломке.
Кое-как они все-таки дотянули до границы города. Там Степан тепло распрощался с гаишниками и, как и говорил, отпустил две «тойоты» и Бобровых вперед, наказав им ждать у развилки, а сам тем временем достал из «шишиги» тиски, ловко приделал их к бамперу и принялся обтачивать грани на гайке М6. Еще через десять минут гайка была прилажена на место взамен изношенного сухаря, а значительно повеселевший Антон поведал, что машина наконец-то начала вести себя подобающим образом.
Организаторы Степан и Татьяна обещали, что будут ждать всех участников в девять утра на небольшой площадке около гостиницы. Поскольку Анжелика с Антоном никогда терпением не отличались, то уже без пятнадцати девять крутились вокруг Дуняши, ожидая чуть припозднившегося Олега.
– О, кажется, еще участники прибывают, – первой заметила Лика летящую на всех парах «тойоту».
– Да, похоже, это к нам, – подтвердил Антон.
«Тойота» лихо пересекла встречную полосу и филигранно воткнула свое мощное тело между Дуняшей и чьей-то «пятеркой». Через пару мгновений двери открылись, и оттуда выпрыгнули два парня лет этак двадцати пяти – тридцати.
– О, привет! Я так понимаю, вы тоже на «Лапландию»? – спросил темноволосый и расплылся в улыбке.
– Ага, – подтвердила капельку ошарашенная Анжелика.
– Ну, тогда будем знакомы. Я Стас, а это Макс, мой приятель и второй пилот.
– Очень приятно, – вступил в разговор Антон. – Антон и… моя супруга Анжелика, штурман. Сейчас еще наш штатный летописец Олег подойдет. Он у нас по фоточасти.
– Супер! – хором отозвались парни и заразительно рассмеялись.
В душе Анжелики всколыхнулась робкая надежда на примирение – ведь не просто так Антон назвал ее супругой! Но тут Макс задал вопрос, и как следует поразмыслить над тем, что кроется за словами Антона, Анжелика не успела:
– А вы сами откуда будете?
– Из Москвы, – не удержавшись, улыбнулся в ответ Антон.
– Вау! Соседи, значится. А мы тверские! Уф, пока добрались, столько впечатлений получили, прямо хоть садись да мемуары пиши! Да что я вам рассказываю, вы же тоже наверняка по Ленинградке шпарили?
– Нет, подумали и решили все-таки по Ярославке рвануть. На сто километров меньше выходит, а с нашими скоростями это уже существенно.
– Понимаю. У меня у самого в ангаре у Павлова «уазик» строится. А пока вот на стасовской восьмидесятке разъезжаем, – заметил Макс.
– А почему вы себе тогда «уазик» купили, а не «тойоту»? – удивилась Анжелика. – Или машина не нравится?
– Нравиться-то нравится, – притворно вздохнул Макс, – да только у меня при виде «тойоты» развивается страшный и неизлечимый синдром – амфибиофобная асфиксия.
– Брр. Это как? Перевести можно, а то я в латыни не в зуб ногой?
– Да запросто. По-русски это называется «жаба задавила». Когда я вижу стартовую цену на подержанную японочку в приличном состоянии, тут же появляются все признаки вышеозначенного синдрома. А менять работу и жить впроголодь, лишь бы с шиком прокатиться по городу, а затем залезть в болото и еще полгода ремонтировать уцелевшее, я категорически не согласен.
– Не верьте ему, это он прибедняется, лишь бы за пиво не платить, – хмыкнул Стас.
Анжелика почувствовала, что, кажется, приключения начинаются. По крайней мере с такими весельчаками их просто не избежать. Шатен Стас и русоволосый Макс, совершенно не похожие друг на друга внешне, но при всем при том одинаково заводные, не дадут скучать ни себе, ни компании. И хотя она ничегошеньки не знала про эту парочку, Лика интуитивно почувствовала, что ребятам можно доверять.
Стас тем временем продолжал:
– А спорим, не догадаетесь, где мы только что побывали?
– Даже и пытаться не будем, – заверила его Анжелика.
– Мы утром рванули Северный Ледовитый посмотреть. А то залезли в регламент и поняли: не дело. В куче мест на Кольском побываем, а океан так и не увидим. Вот с самого утра вышли из гостиницы – мы в Мурманске ночевали – и вперед, в сторону полюса!
– Подождите-ка, – нахмурил брови Антон, – но если не ошибаюсь, вокруг Мурманска куда ни ткнись – погранзона, въезд только по пропускам…
– В точку! – подтвердил Стас. – А мы с Максюхой через сопочки, через сопочки, по болотцам, по камням, – и вперед к цели. Правда, последнюю пару километров до океана пришлось пехом тащиться. А то мы несколько раз так засели, что я уж боялся, что не откопаемся. Блин, там же тундра сплошная! Лебедиться не за что, только за камни. Так и они, собаки страшные, берут и с места сдвигаются. Зато скажу, мужики, – ой, пардон, мадам, – красотища там офигенная! Я кадров сорок – пятьдесят нащелкал, не меньше. Будет желание – солью вечером на ноутбук, посмотрите в нормальную величину.
– И все-таки не понимаю, – растерянно спросил Антон. – Неужели вас никто из пограничников так и не остановил?
– Не-а, – ответил Макс и расплылся в довольной улыбке, словно налакавшийся сметаны кот. – Мы сами к ним пришли.
– Это как?
– Ну, обратно через сопки тащиться было лень, да и стремно, откровенно говоря. Вот мы и выбрались на дорожку. Едем, стоит пост. Мы им, мол, так и так: джиперы мы, сами не местные, заблудились, выпустите нас, дяденьки, обратно, мы хорошие.
Анжелика согнулась от хохота, представив себе эту картину. Антон тоже издавал достаточно характерные звуки, свидетельствующие о том, что и его эта сценка не оставила равнодушным.
– И что, выпустили?
– Ну как видите. Документы проверили, посмотрели на наши уляпанные борта да и отпустили на все четыре стороны. Ну кому на фиг сдались такие раздолбаи? Что с нас взять, кроме анализов?
– Да уж, экстремальные вы ребята, ничего не скажешь.
– Кстати, а вы такой городок, как Кемь, проезжали? – вновь перехватил инициативу Стас.
– Ну, в принципе да, – ответил Антон. – Только он в стороне от трассы остался, мы туда не сворачивали.
– Да это понятное дело, – отмахнулся Стас. – Я про другое. Вы знаете, откуда взялось такое название?
Анжелика и Антон переглянулись и дружно пожали плечами.
– Ой, это такая древняя и жутко печальная история, – изобразив на лице скорбное выражение, начал рассказ Стас. – В общем, жил-был такой грозный царь Петр I. Чуть кто его царское величество прогневает – сразу бороду рубить. Или в кандалы, или в острог. В общем, тот еще деспот и тиран. Но случалось провиниться перед государем не простому смертному, а какому-нибудь дворянину. В принципе, у Петра I и с ними разговор был короткий, но всем башку с плеч сшибать – глядишь, и до революции недалеко. А народу и так мало осталось. А поскольку царь был нрава крутого, но мужик вместе с тем мудрый, решил он дворян в ссылку отправлять. А что: с глаз долой – из сердца вон. И на приказах о ссылке ставил Петр I краткую, но емкую резолюцию: к е…ной матери!
– Что, прямо так и писал? – усомнилась Анжелика.
– Посмотрите в мои честные глаза и спросите себя, способен ли я врать? – тут же парировал Стас, а затем продолжил: – Но поскольку сосланных было много, а рука царская писать уставала, то очень быстро резолюция превратилась в три буквы: к.е.м. Кемь то есть.
– Да, – протянул Антон. – А я и не догадывался. И ведь если так посмотреть: гнев царский дальше Кеми, получается, не распространялся…
– …А мы по собственной воле и желанию отправились дальше, чем могли бы быть посланы, – тут же подхватил мысль Антона Макс. – Вот и я говорю: супер!
Продолжить столь живо начавшийся разговор с Максом и Стасом не удалось, поскольку из дверей гостиницы вышли Бобровы, за ними появился Олег. На крохотную площадку перед гостиницей зарулила еще одна «тойота», следом за ней на обочине припарковался «ГАЗ-66». Тут же стало не протолкнуться. Началась сумятица, кто-то что-то громко спрашивал, кто-то пытался завести машину…
Навел порядок во всем этом бедламе организатор Степан – плечистый и высокий товарищ, обладатель зычного голоса. Следуя его распоряжениям, вся колонна двинулась на заправку, а оттуда – к той самой ремонтирующейся гостинице «Лапландия». Вернее сказать, не совсем к ней, а на просторную площадь перед гостиницей, где участников экспедиции должны были приветствовать представители администрации города.
Пока Степан и его жена, а по совместительству секретарь клуба, Татьяна утрясали последние вопросы с местной властью и представителями прессы, Анжелика получила возможность как следует разглядеть тех, с кем ей предстояло провести ближайшую неделю.
Ну, с Максом и Стасом уже познакомились. Бобровы, понятное дело, и вовсе не в счет. Остаются, собственно, сами организаторы плюс экипаж еще одной «тойоты». Хм, надо же, а она-то думала, что народу будет куда больше, машин пятнадцать – двадцать. А получилось всего пять, считая «шишигу»-вахтовку, на которой приехали Степан с Татьяной.
– Антон, не знаешь, еще кто-нибудь появится, кроме тех, что уже на месте? – спросила Лика.
– Я не в курсе, – пожал плечами тот. – Но заявок в этом году вроде было немного. Так что, может быть, именно таким составом и пойдем. Мне лично все равно.
– Да мне тоже. Просто как-то непривычно, всего пять машин.
– Зато удобно. Все на виду, никто не потеряется. И песню «отряд не заметил потери бойца» можно не заводить.
– А ты думаешь, здесь и вправду реально потеряться?
– Да как сказать, – потер переносицу Антон, – и да, и нет. Если будем прилежно держаться за головной машиной, как цыплята за курицей, то, конечно же, потеряться будет сложно. Если будем идти по легендам и встречаться только на промежуточных точках – ну, тут возможны нюансы. Смотря до какой степени развился пространственный кретинизм у отдельно взятых товарищей.
– Ты думаешь, что я смогу завести тебя в болото? – приняла Анжелика слова Удальцова на свой счет.
– Да при чем здесь ты! – фыркнул Антон. – Я про другие экипажи говорю. Взять, к примеру, наших Бобровых. Лена с GPS до сих пор, как мартышка с гранатой, возится. Если ей заранее трек не прописать, фиг с два поймет, куда ехать надо. Даже точки забивать не научилась.
– Ну да, есть у нее такая беда, – вздохнула Анжелика. – Ну а остальные?
– А что остальные? Я про них ничего не знаю. Судя по всему, ребята опытные подобрались. Кстати, вон ту, вторую «тойоту» я уже, кажется, где-то видел.
– А я их что-то не припоминаю. Да и номера у них вроде как питерские, – внимательно присмотрелась Анжелика. – Нет, вряд ли мы с ними уже пересекались. Они же наверняка больше по серьезным соревнованиям ездят, а не на покатушки. Иначе не было смысла так перестраивать машину. Это же уже мегамонстр какой-то!
– Ну, насколько я могу судить, это еще не класс «прото[7]», машина строилась под «ТР-3».
– Все равно монстр, – упрямо покачала головой Анжелика. – Наша Дуняша рядом с нею какой-то крохой кажется.
Антон ничего не ответил. Анжелика оглянулась туда, где он стоял, и обнаружила, что ее муж (почти бывший гражданский муж – поправила она сама себя) просто ушел. Очень мило. Впрочем, если учесть, что вчера вечером они и парой слов не перекинулись, даже ужин в молчании прошел, сегодняшний разговор уже достижение. Поговорили на нейтральные темы и – о чудо! – при этом обошлись без попыток побольнее уколоть оппонента.
Анжелика вздохнула и отправилась знакомиться с экипажем второй «тойоты». В принципе с этим можно было и не торопиться, все равно ближе к вечеру «за рюмкой чая» все расскажут свою подноготную и отправятся спать уже лучшими друзьями. Но поскольку Антон только что четко дал понять, что не горит желанием продолжать разговор, Лике срочно требовался допинг в виде ни к чему не обязывающей болтовни хоть с кем-нибудь. И лучше всего с незнакомцами.
Подойдя к машине и открыв рот, чтобы представиться, Лика была почти сбита с ног выскочившей из салона темноволосой девушкой, которая решительно направилась к организаторам.
– Простите, я что-то не поняла: вы говорите, что категории «экстрим» не будет?
– Да, – подтвердил Степан. – В «экстрим» заявился только один экипаж, остальные в «туризм». Поэтому, чтобы не дробить группу, все идем по стандартному маршруту.
– Да это черт знает что! – всплеснула руками девушка. – Могли бы заранее предупредить, мы бы тогда трижды подумали, ехать сюда или нет. В конце концов, человек вправе получить за свои деньги именно то, что заказал, а не какой-то там суррогат!
– Но позвольте, сударыня, – спокойно возразил Степан. – Стартовые взносы одинаковы для обеих категорий. А что касается зрелищности и проходимости маршрута, могу вас заверить, разочарованных не будет.
– Двое разочарованных у вас уже есть, – сказала, как припечатала, девушка и, бросив напоследок в сторону Степана уничижительный взгляд, отправилась обратно в свою «тойоту».
Желание знакомиться с этой экзальтированной барышней у Анжелики тут же пропало. Хотя та вроде не дошла до откровенного хамства, все равно: на душе возник неприятный осадок. Подумаешь – «туризм», «экстрим» – какая разница? Это же не соревнования, чтобы так четко придерживаться выбранной категории. А если непременно хочется сильных ощущений и риска, так зачем было вообще заявляться в экспедицию, первой и единственной целью которой является знакомство с природой Кольского полуострова?
Степан заметил взгляд, которым Анжелика проводила рассерженную девушку, подмигнул и сказал:
– Ну, если в команде завелись спортсмены, готовься к неприятностям.
Веселый тон, которым он произнес эти слова, абсолютно не вязался с их смыслом, так что изрядно озадаченная Лика спросила:
– А если вся команда – спортсмены?
– Ну, тогда жди непременных гонок по вертикали и постоянного выяснения отношений, кто круче. Так сказать, соревнования везде и во всем. Впрочем, если капитан команды вменяемый попался, тогда он своих орлов в ежовых рукавицах держит и спуску им не дает. Можно и расслабиться слегка.
– А чего мы ждем? Кто-то еще из участников должен подъехать?
– Нет, – отозвался Степан. – Все, кто заявился, уже здесь. Просто представитель администрации чуть-чуть запаздывает, да и громкую связь еще не наладили.
– Понятно, – отозвалась Анжелика и тут же продолжила, пока Степан не ушел: – Так непривычно: всего-то пять машин. Я думала, здесь целый автокараван будет тусоваться. Обычно на покатушках меньше двадцати экипажей никогда не бывает.
– Я бы сказал, что в этот раз количество экипажей близко к оптимальному. Честно сказать, не люблю большие и шумные команды. Чем больше народу, тем сложнее его координировать. Кто-то кричит: давайте ночью ехать, кто-то каждые пять минут тормозит и фотосессии устраивает. А если экипажи по пальцам пересчитать можно, легче достичь компромисса по любым вопросам.
– А трасса сложная будет? – спросила Анжелика.
– Ну как сказать, – словно что-то прикидывая про себя, протянул Степан. – Непроходимых мест точно нет. Хотя кое-где посидеть придется. Кроме того, я вам всем на сегодня один сюрприз заготовил, думаю, должен понравиться.
И, подмигнув Анжелике, Степан отправился к позвавшей его Татьяне.
Лика развернулась и пошла обратно к машине, как ее остановила Лена:
– Ну, ты как? Отдохнула за ночь? Отдохнула, я вижу. Вон, лицо посвежевшее, глазки сияют. Так давай, рассказывай: что решила-то насчет Антона?
Лика мысленно застонала. Опять она за свое! Хлебом не корми, дай в чужое белье нос сунуть.
– Ничего, – чуть ли не по слогам ответила она Лене, но отвязаться от той было делом практически безнадежным.
– Подожди, ты что, хочешь его простить? – возмущенным шепотом поинтересовалась Лена. – И это после того, что он тебе сделал! Честное слово, я тебя не понимаю. Неужели ты собираешься унижаться перед этим человеком? И это ты – умница, красавица! Да гони ты этого кобеля в три шеи! Ты себе запросто другого мужика найдешь, и уж наверняка получше твоего ненаглядного Тоши…
Анжелика закипела:
– Я, кажется, уже дала тебе вчера понять, что не собираюсь терпеть твое вмешательство в наши с Антоном дела. И будь добра: огради меня как от своих советов, так и от своей жалости, хорошо? Я приехала сюда отдыхать, а не мусолить с каждым встречным – поперечным подробности своей семейной жизни. Блин, тоже мне, нашли бесплатный сериал с мыльными страстями!
– Но как же я? – растерялась под ее напором Лена. – Я же тебе только добра желаю. Я же всегда на твоей стороне. А ты…
На глаза Лены навернулись слезы, и Лика почувствовала себя последней дрянью. Черт, не надо было с ней так резко. Все-таки девчонка не виновата в том, что порой ведет себя как законченная дура…
Надо бы попросить сейчас у Лены прощения, потом вытерпеть обязательную пятиминутную истерику и еще долго нудно расшаркиваться, уверяя, что лучше Лены подруги в целом свете не найти. Анжелика уже вздохнула, собираясь неискренне сказать «прости меня, пожалуйста»… и промолчала. Маленький упрямый чертик внутри нее яростно нашептывал в ушко: «Да плюнь ты на нее. Была бы нормальной подругой – так молчала в тряпочку, чтобы тебе лишний раз раны не бередить. В конце концов, что она тут перед тобой цирк устраивает? Или думает: ты сейчас бросишься и сама зарыдаешь у нее на груди?»
Лену под тяжелым молчаливым взглядом Анжелики пробил озноб, и она сочла за лучшее быстренько утереть слезы, чтобы не привлекать к себе внимания. Нет, Лика все-таки законченная эгоистичная дрянь. И что в ней только мужики находят? Впрочем, сначала находят, а потом бросают. И поделом ей.
Тут Анжелика почувствовала, как кто-то крепко обнял ее сзади, а затем над ухом раздался снисходительный басок Аркаши:
– Что, с самого утра решили мужикам косточки перемыть?
– С чего это ты решил? Думаешь, у нас других тем для разговора не найдется? – парировала Анжелика, одновременно высвобождаясь из его объятий.
– Так известное дело! – заржал Аркаша. – О чем еще могут трепаться две бабы, кроме как о своих благоверных да любовниках. Одна жалуется, другая хвастается – это ж очевидно!
Анжелика почувствовала, как к лицу прилила кровь, а в глазах потемнело. Да что они, право, как с цепи сорвались? То Лена пристает, теперь вон и муж ее открытым текстом заявляет, что в курсе их с Антоном неприятностей. Неужели ни у кого не хватает такта промолчать? Или это так сложно понять?
С трудом подобрав слова, чтобы не перейти на крик и не выставить себя на посмешище, Лика произнесла:
– Аркаша, я была бы тебе крайне признательна, если бы ты… заткнулся!
После чего резко развернулась и отошла от Бобровых.
От изумления брови Аркадия скакнули на лоб. Лика рассержена, как стая диких кошек. Еще немного, и того гляди зашипит. Совсем докатилась девка, даже шуток не понимает. Да и Ленка тоже волком глядит. Ну, тут все на мордашке написано: наверняка пыталась очередные подробности скандала выведать, за что и огребла от Анжелики по полной программе. И поделом: не суйся, куда не просят.
А Лика меж тем залезла в Дуняшу и плотно прикрыла за собой дверь. Вороватая слезинка украдкой спрыгнула на щеку, и Анжелика тут же смахнула ее рукавом. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Бобровы развернулись и уехали обратно в Москву. Да хоть в Антарктиду свалили или вообще к черту на кулички, лишь бы духу их здесь не было. Ну почему все как назло получается! Ей с Антоном сейчас по-хорошему остаться бы вдвоем да и поговорить начистоту, расставить все точки над ё. Но если где-то поблизости маячат Лена и Аркаша, про такой разговор сразу можно забыть. Бобровы мигом устроят из этого образцовое шоу, да еще и остальных участников просветят. Мол, так и так, глядите, люди добрые, на то, как муж изменил жене, а она на него всех собак спустила…
Погоди-ка, а ведь Аркаша совсем не так сказал! Дай Бог памяти, ага, точно! Мол, разговор женщин всегда сводится к благоверным и любовникам, «…одна жалуется, другая хвастается». Но у нее нет любовника! Зато вот Антон, судя по всему, считает иначе. И Аркаша, видимо, тоже. Но почему? Или Антон сделал глупость и пожаловался Аркаше на гулящую жену? Глупость несусветная. Антон ведь и придумал это исключительно для того, чтобы хоть что-то противопоставить доводам Анжелики, когда та обвинила его в измене. А теперь выходит, что он сам поверил в свою выдумку? Чушь какая-то. В принципе Антон всегда отличался здравомыслием и уж до такого-то маразма точно бы не дошел. Так с чего Аркаша упомянул про любовников? Просто так, для красного словца? Или…
Анжелика глубоко вздохнула и приказала себе немедленно успокоиться. С этими стрессами, что навалились на нее за последнюю неделю, недолго и параноиком стать. Вот уже в невиннейшей шутке недалекого в общем-то человека пытается какое-то второе дно отыскать, будто оно там есть. Аркаша просто так ляпнул, а она словно только этого и ждала: тут же начинает далеко идущие выводы делать, обобщать, какие-то связи обнаруживать. Глупо, матушка, глупо и нелогично.
Впрочем, идею отправиться на Север тоже блестящей не назовешь. Ведь знала, что Антон будет дуться и вести себя как оскорбленный в лучших чувствах. И то, что простодушно-наивные Бобровы со своим дикарским любопытством их в покое не оставят – тоже знала. Но все равно, схватилась за эту поездку, как утопающий за надувной круг, а теперь еще и дуется: мол, вода холодная и спасатели что-то на помощь не спешат.
По оконному стеклу постучали. Недовольная Анжелика, которой меньше всего хотелось, чтобы кто-то видел ее в таком состоянии, нацепила на лицо дежурную улыбку и распахнула дверцу.
– Добрый день, меня зовут Анастасия, я журналист, буду освещать ход экспедиции. Вы не ответите на несколько вопросов? У меня через полчаса прямой репортаж…
– Да, конечно же, – вздохнула Лика, исподтишка рассматривая нарушившую ее покой Настю.
Милое открытое лицо с нежной россыпью веснушек, на котором написано вечное нетерпение, как у запертого в стойле жеребенка. Вон, даже на месте устоять не может, так и перебирает ногами, как стригунок. Сколько ей лет? Восемнадцать? Двадцать? Да, наверное, не больше двадцати одного. В этом возрасте глаза еще не успевают поменять выражение с восторженного на циничное и лучатся внутренним светом, вызывая невольную симпатию к обладателю.
– Как давно вы занимаетесь внедорожным туризмом?
– Около трех лет, точнее не скажу.
– Это ваш первый визит на Кольский полуостров?
– Да.
– Откуда вы узнали о нашей экспедиции?
– Муж нашел в Интернете ваш сайт и загорелся идеей провести отпуск не у южного моря, как обычно, а у северного…
Анжелика не заметила, как вошла во вкус. Юная журналистка смогла растормошить ее и отвлечь от горьких мыслей, так что когда интервью подошло к концу, Лика почувствовала нечто вроде легкой жалости. Как, уже все кончилось? А Настя меж тем вовсю тормошила флегматичного Олега, видимо признав в нем коллегу по цеху. У кого еще может висеть на шее тяжелый профессиональный фотоаппарат, а многочисленные карманы жилетки-разгрузки трещать по швам от распиханной в них разнообразной мелочевки, вроде запасных батареек и специальных тряпочек для протирки оптики?
Меж тем запоздавший представитель администрации наконец-то появился, экипажи выслушали приветственное слово, после чего, поморщившись положенное время под многочисленными вспышками фотообъективов, расселись по машинам, и колонна стартовала.
По забавному стечению обстоятельств Дуняша оказалась четко во главе автокаравана, аккурат за гаишной машиной сопровождения. До выезда из города оставалось метров триста, не больше, когда Антон включил аварийку и кое-как съехал на обочину.
– Что случилось?
– По ходу дела опять газ пропал, – коротко ответил он и полез под капот.
Остальные экипажи терпеливо ждали, пока Антон ликвидирует поломку. Впрочем, он не обманул ожиданий, и через пару минут колонна снова тронулась. Анжелика с облечением перевела дух – кому охота быть причиной столь досадных задержек, – как Антон, уже не стесняясь, выдал емкую матерную тираду и вновь свернул на обочину.
На этот раз быстро вернуть тягу газа на место не получилось. Вылезший из машины сопровождения гаишник, нарезая вокруг Дуняши круги, тоскливо поинтересовался:
– А у вас это… надолго? А то у меня через полчаса смена заканчивается.
Антон лишь мрачно кивнул в ответ.
Подошел Степан и тоже заглянул под капот. Спросил:
– До выезда из города дотянешь?
– Надеюсь, – буркнул Антон.
– Нам самое главное выехать из Мончегорска. Тогда ребят-гаишников отпускаем, всех отправляем вперед на развилку перед Оленегорском, а сами ремонтируемся.
Анжелика чувствовала себя ужасно неловко. Мало того, что из-за них торжественный выезд из города срывается, так они еще и всю колонну тормозят своими поломками. А уж если откровенно говорить: так это только ее, Лики, вина, и ничья больше. Ведь Антон предупреждал, что Дуняша к поездке не готова. Но Лика настояла на своем. И вот результат: первый же день экспедиции, а у них уже поломка на поломке.
Кое-как они все-таки дотянули до границы города. Там Степан тепло распрощался с гаишниками и, как и говорил, отпустил две «тойоты» и Бобровых вперед, наказав им ждать у развилки, а сам тем временем достал из «шишиги» тиски, ловко приделал их к бамперу и принялся обтачивать грани на гайке М6. Еще через десять минут гайка была прилажена на место взамен изношенного сухаря, а значительно повеселевший Антон поведал, что машина наконец-то начала вести себя подобающим образом.