.. За зданием профилактория в ночной бинокль виднелась территория, обнесенная высоким забором, над которым тянулась колючая проволока. Официально считалось, что там находится подсобное хозяйство – всякие там огороды и мастерские. Поэтому колючка и высокий забор никого не удивляли. В городе имелось достаточно много ребят, готовых ради возможности опохмелиться прихватить все, что плохо лежит. Правда, теперь Сергей подозревал, что там не только подсобное хозяйство.
   Пристроившись в кустах с биноклем ночного видения, он продолжал осмотр. Так, возле металлических ворот и по периметру ограды – камеры наблюдения. Нижний этаж забран то ли пластиковыми, то ли еще какими решетками. Дверь массивная, с глазком, и, думается, тоже с камерой наблюдения.
   Заодно осмотрел и окрестности. Клиника находилась за городом, к ней вела узкая разбитая асфальтовая дорога. А почти сразу от ограды начиналась тайга. Да уж – удобное место для партизанских вылазок. Понаблюдав за камерами слежения, Казак обнаружил, что установлены они грамотно: «мертвых зон» не остается.
 
   Сергей отступил в лес, где его дожидались три человека из команды Ишмуратова. Они, как и сам Сергей, были одеты в камуфляжные костюмы. Чувствовали себя парни неуверенно. Они привыкли к другим методам решения вопросов.
   – Толян, осторожно пододвинься к дороге и смотри за воротами. Если кто-то выйдет или войдет, ничего не предпринимай. Но запомни кто и засеки время. Понял?
   – Все понял.
   – Ну двигай.
   Сам же Казак двинулся лесом вокруг территории клиники. Он не верил, что невозможно проникнуть на территорию подсобного хозяйства. Ведь пока что особого профессионализма в деятельности этих товарищей не просматривалось. А раз они любители, то просто должны оставить какую-нибудь «дырку».
   Разумеется, «дырку» он нашел, когда зашел с тыла. Камеры слежения сюда не добивали! Ну, а два ряда «колючки» – это для подготовительной группы детского сада.
   По счастью, погода была пасмурной и луна не мешала жить. Оставив бинокль, Сергей, пригибаясь, выбежал из леса, пересек небольшое открытое пространство. Преодолеть двухметровый забор было плевым делом. Миг – и Сергей очутился во дворе размерами примерно с половину футбольного поля. В углу располагалось нечто вроде сарая, собранного из деревянных щитов. Скорее всего, это был гараж. А! В центре двора находилась полоса препятствий. Да и вообще, судя по сильно вытоптанной земле, здешние «психи» вели весьма активный образ жизни.
   Но если есть гараж, то должны быть ворота. Потому что к клинике вела всего одна дорога. Пробравшись к той части забора, которая тянулась вдоль тыла здания, Сергей действительно обнаружил ворота и даже калитку. Осторожно потянул ее, и она отворилась! Вот это было уже откровенное везенье.
   Теперь он находился на территории клиники. Эта ее часть была видна из-за ограды, поэтому тут тоже, как и с фасада, царило показное благолепие – посыпанные песком дорожки, сколоченные из бревен скамейки. Дверь в здание, понятное дело, была заперта. Но зато над ней имелся бетонный козырек.
   Дальше оставалось всего ничего – подтянуться, влезть на козырек, а потом перебраться на балкон. Еще пробираясь к дому, он обратил внимание, что на втором этаже одно окно светилось.
   Стоя на балконе, Сергей услышал доносившиеся из помещения нетрезвые голоса. Он пошел на риск – заглянул в окно. К счастью, то ли штор тут не признавали, то ли просто забыли их закрыть. Смотрел он лишь секунду, но вполне успел оценить увиденное.
   За столом, уставленным бутылками и всем прочим, что необходимо для пьянки, сидели трое. Один из них был Жуковым, чему Сергей нисколько не удивился. А где ему еще быть? Напротив Жукова сидел худощавый человек интеллигентного вида в очках. Казак почти не сомневался, что именно этот тип изображает здесь главного врача. Уж больно вид у него был соответствующий. Третьим был плечистый тип с квадратным лицом. Он сидел набычившись, видимо, очень хорошо принял.
   Сергей прижался к стене, решил послушать. И правильно сделал. Судя по интонациям, спорили уже давно и потому устали. Так бывает, когда спиртное циркулирует в крови, а мысли крутятся вокруг одного и того же.
   – И все же, Жуков, на кой черт переть на рожон? У нас ведь были другие планы. Не проще ли отсидеться?
   – Какие, блин, планы? Вы не смогли столкнуть их лбами! И что теперь? Поймите, они рано или поздно нас вычислят. Альтернатива – сматывать удочки. Но кому вы нужны, если все провалите?
   – Но…
   – Никаких «но»! Нестеров все организует. Дело ваших людей – чисто техническое. Их двенадцать человек – хватит.
   – Но после этого нас точно вычислят!
   – А на кой хрен им возвращаться? Пусть уходят в тайгу. Менты их не поймают, а этим бандитам хватит своей головной боли… И хватит об этом!
   – Правильно, – вдруг встрепенулся третий и ударил по столу кулаком. – Болтать хватит, надо дело делать! – И снова замолк.
   Затем разговор сбился на какие-то пустяки. Подождав и сообразив, что вряд ли услышит еще что-нибудь ценное, Сергей решил, что пора удирать. Без проблем он выбрался тем же путем, что и пришел. Оказавшись в лесу, вызвал Князева.
   – Алексей Борисович, я был внутри, узнал кое-что очень интересное.
   – Оставь людей наблюдать, сам прыгай в тачку и дуй к Расулу Тенгизовичу. Я у него.
 
   Ишмуратов жил километрах в пяти от города, на берегу озера. Он не стал, подобно многим новым русским (или новым азербайджанцам), возводить красные кирпичные хоромы. Дом у него был деревянный, зато построенный из лиственницы – дерева, которое по крепости почти не уступает кирпичу. Внешне дом напоминал нечто вроде боярского терема с налетом модернизма. Хотя ограда была все же кирпичной.
   Ишмуратов и Князев сидели в креслах в огромном зале. Перед ними стоял столик, уставленный бутылками вина. Жена Расула Тенгизовича хоть и была русской, быстро усвоила восточные правила – когда мужчины говорят о делах, им на глаза показываться не стоит. К тому же она, несмотря на скудное количество извилин, понимала: кто меньше знает, тот крепче спит и дольше живет. Поэтому-то ее рядом с мужчинами не было.
   – Садись, рассказывай, – кивнул хозяин на кресло. – Выпить хочешь?
   – Не откажусь.
   Сергей налил себе вина и рассказал все, что видел и о чем услыхал.
   – Вот как получается, – протянул Ишмуратов. – Значит, хотели они нас с Кондратом для начала столкнуть лбами. А потом подмести то, что от нас останется.
   – Я думаю, Расул Тенгизович, они бы еще и помогали вам обоим во время разборок. Все списали бы на издержки столкновения двух ОПТ, – предположил Князев.
   – Толково задумали, гниды. И ведь будь я таким азербайджанцем, какими нас русские представляют, все бы так и вышло. Крикнул бы «по машинам!» – и пошли дела. Но что ты, Алексей, думаешь, что они теперь-то собираются замутить?
   Князев особо не задумывался.
   – Из того, что нам тут Казак рассказал, можно такой вывод сделать: в ближайшем времени нам позвонит Нестеров, предложит перетереть какие-нибудь вопросы. С нами и с Кондратом. Предложит ветретиться, ну, допустим, в нашем офисе. Мы его не боимся, правильно, за ним братвы нет, одни политики. Поведемся. Он, разумеется, опоздает. Зато успеют те ребята из дурки. У них там в гараже наверняка имеется какой-нибудь неучтенный грузовик. А у Нестерова в городе есть людишки. Они дадут отмашку, как мы соберемся. Ну вот, эти отморозки нас всех положат, потом двинут в тайгу. Нашим после этого будет не до них. А менты, если даже их догонят, так живыми все равно не возьмут. Вот и все кино.
   – И что ты посоветуешь?
   – По-моему, надо их мочить. Чем быстрее, тем лучше. Это ж махновцы какие-то. Хрен знает, что они еще придумают? Давай соберем ребят. Для отвлечения внимания попрем спереди, а Казак с остальными – с тыла.
   Ишмуратов помолчал.
   – А по-моему, пусть лучше все идет по их плану. Вот Казак у нас главный вояка. Что думаешь?
   – Вы правы, Расул Тенгизович. Их там двенадцать человек. Были бы тут ребята из моей роты – можно было бы попробовать сунуться в эту малину. А так… Я-то подкрался к дому незаметно, но наши ребята попалятся на подходе как пить дать. И тогда там такой Сталинград начнется… Выбить людей из кирпичного дома – не самая простая задача. Особенно если им терять нечего. Быстро такое дело не провернуть. Менты примчатся, а может, и солдатиков двинут на шум сражения. Долго потом придется расхлебывать. Если вообще расхлебаем.
   – Вот и я так думаю. В общем, так. Пускай Нестеров действует по своему плану. А мы пока будем сидеть тихо. Ты, Казак, в свою хату не возвращайся. Сиди у Алексея Борисыча и не высовывайся. А то, может быть, на тебя у них есть отдельные планы. Уж больно ты много знаешь. А ты нам еще пригодишься.
   Сергей много чего повидал, но все-таки никак не мог привыкнуть к глубине человеческой подлости. Нет, все-таки эти политики – куда хуже бандитов. Вот ведь гладкая сука, Нестеров, слуга народа! Подставить людей под пули, а самому остаться в стороне. А впрочем, те, кто войны начинают, – такие же. Они-то сами сидят в теплых кабинетах, а воюют другие. И ведь ничего не сделаешь. Так уж мир устроен.
* * *
   – Все, время! Пошли! – Сергей выскочил из микроавтобуса, а вслед за ним вывалились десять парней, вооруженные автоматами «Калашникова». У Казака тоже был «калаш» – и даже с подствольником. Все были одеты в камуфляж.
   Автобус с ночи стоял на одной из глухих лесных дорог, от которой до клиники было километра полтора. Отряд двинулся по тайге – и вскоре вдалеке стала видна дорога.
   – Ты и твои ребята – давайте на ту сторону. Мы сидим тут.
   Место для засады было выбрано Сергеем очень грамотно – не зря он тут ночью все облазил. С одной стороны кусты, с другой – густой ельник. Есть где зашхериться. Шоссе тут делало поворот. Так что если даже с машины их заметят – сделать ничего не смогут – не успеют развернуться. Разве что попытаются прорваться. Но это уже Сергей брал на себя.
   …После совещания у Ишмуратова ждать пришлось недолго. Видимо, кто-то торопил всю эту шатию. Уже на следующий день шеф сообщил, что ему звонил Нестеров. Как оказалось, Князев угадал все точно. Депутат что-то долго впаривал Ишмуратову, что мол, надо договариваться, что открылись какие-то новые обстоятельства – и если они договорятся, выгода будет всем. Дал понять, что готов не выставлять свою кандидатуру на предстоящих выборах. Нестеров, гад, думал, что бросает верную наживку. Все знали, как хочется Ишмуратову стать депутатом и превратиться из бандитского коммерсанта в солидного человека. Соответственно, что-то было обещано и Кондрату. В общем, Нестеров довольно искусно разыгрывал человека, который чем-то смертельно испуган и готов сдать все свои позиции в случае, если ему помогут. Как говорил потом Ишмуратов: если б я не знал, что за этим кроется, поверил бы ему на все сто.
   В засаде сидеть пришлось минут сорок. Наконец Сергей услышал звук мотора. Это был ГАЗ-66.
   – Внимание! Еще раз повторяю: лупите прямо по кузову. Будут прыгать – переносите огонь на них!
   Казак поднял автомат. С двух сторон дороги защелкали затворы.
   Автомобиль выскочил из-за поворота – Сергей плавно нажал на спуск – из подствольника вылетела граната, которая угодила точно в кабину. Ухнул взрыв, полыхнуло рыжее пламя – и машина с развороченной кабиной покатилась в сторону обочины.
   – Мочи козлов! – заорал Сергей.
   С двух сторон автоматы начали дырявить брезентовый тент машины, который тоже охватило пламя. Из кузова с жутким воем вывалился кто-то охваченный огнем и стал кататься по асфальту. Потом выпрыгнули еще двое. Сергей слегка повел стволом и выстрелил. Один свалился. Второго достали с той стороны. Потом стали выпрыгивать остальные… Одному повезло – он почти успел добежать до леса – но на этом его счастье и кончилось. Ребята Ишмуратова были отнюдь не ворошиловские стрелки, но с такого расстояния промазать сложно.
   Акция заняла всего несколько минут. ГАЗ-66 пылал, как свечка, так что вряд ли кто-нибудь мог отлежаться в кузове.
   – Проверить всех! – скомандовал Казак.
   Он и еще несколько парней выскочили на шоссе. Некоторые из подстреленных еще шевелились. Коротко тявкали автоматы – и с ними тоже было покончено.
   Казак ткнул пальцем в мобильник:
   – Перепеты все песни. Ребята едут домой, а я пошел в гости.
   Потом обернулся к братве:
   – Все валим! Антон и Брюс – за мной!
   Втроем они побежали в сторону клиники.
   Остальные вернулись в тайгу, загрузились в микроавтобус, который тут же рванул по лесной дороге. Вскоре он вылетел на трассу и помчался в противоположную от города сторону. Затем снова свернул на грунтовку. Через пару километров показалось несколько строений, возле которых стояли четыре разномастных автомобиля. Отсюда, собственно, они и выехали на операцию. Навстречу им вышел мужик с охотничьим карабином, но увидев, кто едет, опустил оружие.
   Микроавтобус загнали в сарай. Парни сложили камуфляж и автоматы в подсобном помещении, где был оборудован тайник.
   – Все, ребята. Теперь с некоторыми интервалами будем отсюда сваливать…
 
   …Встречу на высшем уровне Нестеров предложил провести в кабаке, который держал его человек. Вообще-то кабак был так себе, но депутат заверил, что на сей раз все будет чики-чики. Хорошо задумал. Он прекрасно понимал, что ни Ишмуратов, ни Кондрат его не боятся. А ресторан расположен возле озера и недалеко от шоссе на Медвежьегорск. То есть будет куда скрыться его ребятам. И главное – клиника тоже близко.
   Кабак, разумеется, был закрыт для обычных посетителей. Первыми прибыли два джипа Ишмуратова. Охранники заняли свои места, шеф и Князев прошли в зал, где в самом деле все выглядело вполне прилично. Почти сразу же подъехал Кондрат – на двух джипах. Тоже с усиленной охраной. Шести человек хватило бы в обычной ситуации. Но не в случае атаки отмороженных киллеров.
   – Ну, привет, Кондрат, – бросил Ишмуратов.
   – Слышь, я что-то не въезжаю… – сказал хозяин соседнего района, которому Расул Тенгизович кое-что объяснил, но не все. Хотя бы потому, что Кондрат был парень горячий – мог наделать глупостей.
   – Да тут нехорошие дела наклевывались. Сейчас Нестеров приедет, может, он нам что скажет. Давай-ка пока выпьем. Я думаю, Нестеров сильно запоздает.
   – Так что же тут все-таки происходит? – спросил Кондрат, когда они закусили.
   – Подставить нас хотел депутат. Но только мои ребята..
   Вдалеке раздался грохот взрыва, потом – треск автоматных очередей.
   – Вот видишь, мои ребята отлично справились.
   – Подставил? Так его, суку, мочить надо!
   – Все верно. Придется мочить депутата. Но только аккуратно. Понимаешь, с тобой хотели столкнуть. Чтобы мы воевали, а они бы нас по одному убивали. Этот пидорский депутат – шестерка. А нам надо разобраться, кто за ним стоит. Так что пусть пока живет.
   – Расул Тенгизович, я думаю, он не приедет, – подал голос Князев, сидевший за соседним столиком. Он только что выслушал телефонное сообщение Сергея. – Ведь наверняка должны были отзвониться, что дело сделано. Если не отзвонились – он понял, что что-то не так.
   – Он правильно говорит, – кивнул головой Ишмуратов. – Приятно было с тобой встретиться, Кондрат. Больше у нас тут дел нет…
   А в двух километрах от кабака у обочины стоял серебристый пятисотый «Мерседес» с тонированными стеклами. На пассажирском сиденье ерзал рыжеватый человек с лицом, внушающим доверие пенсионеркам и прочим малоимущим гражданам. При редких встречах с избирателями, на пресс-конференциях и прочих публичных акциях его лицо выражало заботу о нуждах простого народа. Но теперь его лицо было перекошено. Он судорожно тыкал пальцем в кнопки мобильника. Но клиника молчала. И по сотовым, и по городскому. Что-то пошло не так.
   – В Петрозаводск! – бросил он шоферу. «Мерседес» круто развернулся и пошел в сторону столицы республики Карелия.
 
   Сергей и двое бойцов тяжелой рысью неслись в сторону психушки. По уму, конечно, надо было бы делать все одновременно. Одна группа бьет тех, кто в машине, другая щупает клинику. Самое обидное: Ишмуратов смог собрать достаточное количество пехоты, а вот с опытными людьми дело обстояло хуже. В засаде сидели все, кто хоть что-то всерьез умел. Поэтому пришлось работать в два этапа. По пути Казак соображал: что он там увидит? Жуков, услышав выстрелы почти под боком, конечно, сообразил, что игра проиграна – и, возможно, ломанулся в тайгу. Но как поведет себя журналист – кто его поймет. Впрочем, у Сергея имелись варианты, чтобы это узнать.
   Между тем троица приблизилась к клинике. Ворота были распахнуты настежь.
   – Кажись, опоздали, – бросил Антон Нефедов.
   – Все нормально. Семеныч!
   Кусты зашевелились, и из них вынырнул худой, но крепкий мужик лет шестидесяти, одетый в камуфляжную куртку, джинсы и кирзовые сапоги. В руках он держал охотничий карабин.
   – Привет, Семеныч!
   – Здорово, Казак. Это вы там войну устроили?
   – А то кто же? Теперь идем остальных проведать.
   – А они отвалили. Выскочила из ворот «девятка» и рванула вон туда, на грунтовку.
   – Вот черт! – ругнулся Антон.
   – Все путем, парень. Эта дорога идет в сторону старого лагеря и там кончается. А дальше болота со всех сторон. Так что им все одно придется топать пешедралом.
   – И Казак их найдет в лесу? – недоверчиво протянул второй боец, прозванный Брюсом за свое несколько монголоидное лицо и увлечение карате.
   – Казак, может, и не найдет. Но у меня другой следопыт имеется. Махно!
   Из леса выскочила небольшая светло-серая собака с хвостом-бубликом.
   – Вот он не собьется. Он и не таких находил. Можем, кстати, и не бегать. Никуда они не денутся. По грунтовке все одно машина движется со скоростью пешехода.
   Четверо и собака двинулись вперед и вскоре свернули на ужасную дорогу, петлявшую среди чахлого соснового леса.
   Илья Семенович Кольцов был профессиональным охотником. Нельзя сказать, чтобы он особо любил Ишмуратова и его братву. Но беспределыцики ему нравились еще меньше. Еще бы! Теперь и в лес стало боязно ходить – кто там бегает? Потому-то он и согласился последить за клиникой и помочь в погоне, если главари двинут в лес. А никуда, кроме леса, двинуть у них не было возможности.
   Команда быстрым шагом прошла километра два. И тут вдруг чуть в стороне от дороги показались рельсы. Странное зрелище. Посреди леса рельсы вылезали из мха, тянулись метров двадцать – а потом вновь уходили под мох.
   – Старый лагерь. Скоро увидим машину.
   В самом деле, впереди показалась серая «девятка». Она стояла посреди дороги, двери ее были открыты.
   – Вот, парни, начинается самое интересное, – сказал Семеныч, и в его голосе послышался азарт.
   Сергей знал причину этого азарта. Это теперь Семеныч охотился на зверя и птицу, а в молодости его интересовала другая «дичь». Он жил севернее, в краю лагерей, и специализировался на охоте за беглыми зэками. Была такая специальность. В наше время для подобной цели существуют специально натасканные команды, а тогда этим занимались такие вот специалисты. Об этом его занятии в окрестностях никто и слыхом не слыхивал. Казак узнал случайно – на этой-то почве они и подружились. Ведь и Сергею во время службы в армии иногда приходилось заниматься тем же, и он понимал, что это такое – темный и страшный азарт лесной погони за человеком.
   – Махно, изучай обстановку.
   Пес, вильнув хвостом, деловито обнюхал внутренности машины и уставился на хозяина с таким видом, будто хотел сказать: «Я все понял. Дальше-то что?»
   – Ищи!
   Лайка потрусила на запад. Как смутно помнил Сергей, в той стороне были одни только болота. Похоже, эти ребята не сподобились изучить карту, или у них от страха башку переклинило. На западе ловить им было совершенно нечего.
   Вскоре под ногами начало хлюпать. Лес вокруг сменился. Теперь вокруг стояли редкие и чахлые березки, то и дело попадались поляны, поросшие ярко-зеленой травой. Плохие места. Потому что на самом-то деле эти «поляны» – топь бездонная, в которую можно зайти только один раз.
   Коварные места. На поверхности – тонкая пленка почвы, которая держится корнями травы. А под ней… Что под ней – страшно подумать. Сколько людей, беззаботно шагнув на такую «полянку», бесследно пропали.
   Пейзаж вокруг становился все более унылым. Время от времени по сторонам появлялись островки, на которых росли березы повыше. Пару раз они пересекли такие перелески. Махно продолжал их вести вперед.
   – Хорошо они испугались, – бросил, обернувшись, Семеныч. – Быстро побежали. Вон уж сколько отмахали, а их все нет. Как зэки, подорвавшие с зоны.
   – Еще бы! Зэкам за побег что? Лишняя пятерка. А эти знают, что мало им не покажется, когда мы их возьмем. Вот и бегут.
   Казак обернулся и посмотрел на остальных. Брюс выглядел свежим как огурчик. Еще бы – спортсмен. Антон смотрелся хуже – тяжело дышал.
   – Держись, Нефед, далеко они уйти не могли. Да, пацаны, стреляем только в крайнем случае. Там, у больнички, сейчас ментов до хрена. Не хватало еще, чтобы они за нами побежали.
 
   Выскочив из очередного перелеска, Сергей увидел метрах в пятидесяти человека в светло-сером костюме. Этот костюм он видел вчера на докторе. Человек шел медленно, качаясь, как пьяный. Местность вокруг была та еще – громадная болотистая пустошь, на которой возвышались лишь кочки с кустами.
   – Стоять! – крикнул Казак и прибавил хода. Доктор продолжал идти.
   – Я сказал «стоять»!
   Человек остановился и обернулся. Что-то в его фигуре было неестественное. Он стоял, сгорбившись и безвольно уронив руки.
   Казак поразился его лицу – оно было как застывшая маска.
   «Наглотался какой-то дряни, что ли»? – мелькнула у Сергея мысль. Остальные на всякий пожарный взяли доктора на прицел.
   – Где Жуков? – спросил Казак.
   Ответом было молчание. Доктор, кажется, вообще не услышал его. И тут до Сергея дошло: человек находится в нервном шоке. Казак уже собрался начать лечение простыми, но верными средствами – ударами по морде средней силы, когда ответ на его вопрос пришел с совершенно неожиданной стороны. Откуда-то справа, из-за кустов, раздался человеческий крик. В нем, в этом крике, слышался животный ужас. Собака рванула туда.
   – Нефед, держи этого на мушке!
   Остальные кинулись на звук. Миновали заросли кустов и увидели…
   Посреди «полянки», поросшей ядовито-зеленой травой, торчал из травы человечек. Лицо у него было измазано грязью, но Сергей не мог не узнать Жукова. Впрочем, в глазах журналиста уже не было ничего человеческого. Один ужас.
   – Мать вашу!
   Сергей работал на автомате. В армии его учили не только убивать, но и спасать людей. Он оглянулся. До леса далеко, сбегать за дубиной он не успеет. Схватив автомат за дуло, он бросился к тонущему и – тут же сам провалился по пояс.
   – Давай автомат! – закричал Семеныч.
   Сергей протянул ему «калаш». Тот ухватился за приклад.
   – Что стоишь? Помогай! – обернулся Семеныч к Брюсу.
   Вдвоем они стали вытягивать Сергея. Трясина отпускала свою добычу неохотно, с мерзким чавканьем. Наконец Казак почувствовал под ногами твердую землю.
   Тут Жуков снова закричал. Журналист ушел в трясину уже под подбородок.
   – Что делать будем? – спросил Казак Семеныча.
   – А ни черта теперь не сделаешь! Охота тебе рисковать башкой из-за этой сволочи? Ты вон сам чуть в гости к кикиморам не отправился. Вон, видишь, Махно не лезет. И ты не лезь.
   – Казак, он прав. Был бы человек нормальный. Одного взяли живым – и ладно, – прибавил Брюс.
   Сергей задумался. Нет, если бы был шанс вытащить этого придурка, но…
   Меж тем трясина старалась вовсю. Болотная жижа дошла уже почти до рта Жукова. Все завороженно следили за этим жутким зрелищем. Вот жижа дошла до носа, потом до глаз… Наконец журналист скрылся в болоте полностью, а на том месте, где он был, поднялся и лопнул большой пузырь.
   – Ну все, – первым пришел в себя Семеныч. – Каким бы он ни был человеком, а такой смерти и врагу не пожелаешь. Глотните, парни, – он извлек из кармана фляжку.
   Все приложились, и как-то отпустило.
   – Пошли к Нефеду, – бросил Сергей. – Вот, Семеныч, на двух войнах был, всякое видал, а такого не доводилось.
   – А мне доводилось. При мне зэк так вот тонул.
   – А ты?
   – А что я? Он когда с зоны рвал, дружка моего порешил. Стал бы я за него корячиться! Правда, потом пожалел – пустил ему пулю в башку. А этот… И как его черт угораздил так вляпаться?
   – Городской, что с него возьмешь…
   …Доктор сидел на кочке, возле него со скучающим видом стоял Нефед. Беглец несколько отошел, в глазах появилось осмысленное выражение. Только теперь Казак заметил, что брюки доктора по колено в грязи. Значит, вляпались оба. Только этот вылез – и поспешил прочь от жуткого места.