- Этот придурок сказал, что дома никого нет.
- А тебе не все равно? - загоготал белый. - Так даже лучше, можно поразвлечься. - И он с плотоядной ухмылкой шагнул к Елене Генриховне…
- Так-так, - сказал в тот день Луис Тихий Ужас, оглядев с головы до ног нового напарника.
Двухметровая фигура Клинта Чэпмена ни почтения, ни страха не вызывала. Особенно нелепо выглядел чемоданчик ноутбука в его руке.
- Это у тебя что - ночная пижама, зубная щетка и смена белья?
- Это ноутбук, сэр!
- Угу, ноутбук. Записная книжка, стало быть. Хорошо, а значок ты уже получил?
- Так точно! - Чэпмен протянул полицейский значок Луису.
Тихий Ужас внимательно изучил полицейский значок напарника, даже поскреб его ногтем, а потом сунул в карман.
- Правило номер один, мистер Чэпмен: никому и никогда не давайте в руки свой значок. Повторяю: никому и никогда. Если ты проживешь много лет, то отдашь его своему лейтенанту, когда будешь уходить на пенсию.
- Да, но…
- Правило номер два. Заведи себе записную книжку размером поменьше, чтобы помещалась в заднем кармане брюк. А еще лучше - держи все в голове, тогда ее точно не украдут.
- Сейчас век компьютеризации. Я думаю, что…
Луис Тихий Ужас подошел к окну полицейского участка и выглянул на улицу.
- О черт, что он делает! Клинт, быстренько, догони вон того типа!
Чэпмен метнулся к окну, чтобы посмотреть на того типа, потом к двери, потом вернулся назад, чтобы положить ноутбук, и снова побежал к двери, на ходу доставая пистолет.
- Поздно, братишка, поздно! Он уже у канадской границы! А ты говоришь, век компьютеров!
Это был первый день службы Клинта Чэпмена.
На третий день полицейской службы Клинта Чэпмена случилось самое страшное - на их участке убили женщину.
Позвонил сын убитой и дрожащим голосом, путая русские и английские слова, сообщил о преступлении. Он был сильно взволнован, заикался и часто повторял слово "fuck" и еще какие-то русские выражения, по-видимому, означавшие то же самое.
- Ну что, поздравляю с первым жмуриком, Чэпмен, - сказал Тихий Ужас, ловко собирая револьвер.
Как и положено крутому копу, он все свободное время проводил за чисткой и смазыванием табельного оружия. От этого его "Магнум" приобрел благородный потертый вид и выглядел именно так, как должен выглядеть надежный, неоднократно проверенный в деле револьвер.
- И не забудь свой чемоданчик, может пригодиться! - добавил он.
В свободное время Клинт Чэпмен заносил в память своего компьютера все, что мог найти в полицейской базе данных о жителях своего участка. Не только о тех, кто когда-либо нарушал закон, но и обо всех, кто имел вэлфер, медикейд, платил налоги и водил автомобиль, то есть о всех людях, достигших двадцати одного года. И теперь Тихий Ужас смотрел на ноутбук с уважением, хотя и продолжал считать, что простая бумажная записная книжка, засунутая в задний карман форменных брюк, все-таки надежнее.
- Ну что, собрался? - спросил Тихий Ужас, засовывая "Магнум" в кобуру.
- Ага, - ответил Чэпмен и захлопнул ноутбук.
Они уселись в полицейскую машину с расколотой мигалкой и лысыми колесами и поехали к русскому.
Подъехав к дому, из которого поступил вызов, они увидели какого-то парня в куртке с заклепками и цепями, который, скорчившись, сидел на поребрике у входной двери и нервно курил. Сигарета в его руке дрожала, и пепел сыпался на колени потертых джинсов.
- Привет, - ласково сказал Тихий Ужас, - это ты вызывал полицию?
Парень кивнул, выронил сигарету и закрыл лицо руками, его плечи начали подрагивать.
- Ясно, - сказал Луис Тихий Ужас, - ты, напарник, останешься здесь и поговоришь с парнем, у тебя это неплохо получается, а я поднимусь в квартиру, погляжу - что да как.
Чэпмен кивнул и с облегчением вздохнул - его не радовала встреча с окровавленным трупом. Это было первое убийство в его полицейской практике, и он боялся, что Тихий Ужас увидит его волнение.
- Как тебя зовут, парень? - спросил Чэпмен, проводив взглядом скрывшегося в подъезде Луиса.
Парень вытер рукой нос и что-то невнятно ответил.
- Ты знаешь, я не понял, - дружелюбно сказал Чэпмен, - попробуй повторить, а?
Парень еще раз вытер нос, потом достал несвежий платок и высморкался.
Чэпмен, увидев его платок, инстинктивно поморщился.
- Аркадий Гессер.
- Чей труп ты обнаружил?
- Это моя мама… Это ее убили… - парень опять собрался заплакать.
- Вот этого не надо, - строго сказал Чэпмен. - У нас еще много работы! Попробуй вспомнить и рассказать все, что ты видел. Сможешь?
Аркадий еще раз кивнул и полез за сигаретами.
Его руки уже не дрожали.
- Я домой пришел, а она лежит, - он выронил сигарету и уткнулся лицом в драные колени джинсов.
- Хорошо, дальше.
- Кровь, везде кровь, много крови… Бедная, бедная мама, за что ее так? - Парень зарыдал, откровенно, не стесняясь чужого официального человека.
- Успокойся, парень, и продолжай, нам нужно работать. Ты ведь хочешь, чтобы мы поймали убийц твоей матери?
Аркадий поднял голову и посмотрел на полицейского красными и опухшими от слез глазами.
- Хочу, очень хочу! Спрашивайте!
- Когда ты пришел домой?
- Полчаса назад, может быть двадцать минут… - Хорошо. Она… Она уже была мертва?
- Вы бы ее видели! Конечно мертва! От такого удара не выживают!..
- Значит, ее ударили. Чем, как?
Аркадий дернул плечами - то ли всхлипнул, то ли ухмыльнулся…
- Сейчас вернется ваш напарник, он все расскажет.
- Да, но все-таки, что увидел именно ты?
- Я же говорю - кровь, много крови, вещи разбросаны…
- Что-нибудь пропало?
- Я не знаю. Рядом с ней… Рядом с ее головой - шкатулка, она там украшения хранила. Что, сколько - я не знаю, мама дорожила ими как семейной реликвией. Мы - из старинной дворянской семьи!
- Да-да, конечно, - быстро кивнул Чэпмен. - Скажи мне, Аркадий, может быть, у вас были враги, может, угрожал кто-нибудь?
- Нет, мы же только приехали, откуда у нас здесь враги?!
- Да, ты прав, а в России, вы же приехали из России?
- Нет, мы не состоим в русской мафии, если вы это имеете в виду, - теперь Аркадий смотрел прямо в лицо полицейскому.
"Не очень-то у меня получается с этим русским", - подумал Чэпмен и оглянулся.
Что можно делать столько времени в залитой кровью квартире?
Луис Гарденья вышел из парадной только через двадцать минут, посмотрел на молчаливо куривших парней, один из которых был его напарником, а другой - сыном безжалостно убитой женщины, и сплюнул в пыльную траву газона.
Поганая жизнь, долбаная поганая жизнь!
- Как дела, парни? - крикнул он еще от двери.
- Нормально, - Чэпмен закрыл ноутбук, поднялся. - Я допросил свидетеля…
- А я вызвал команду, они сейчас подъедут, а еще прошелся по квартирам. Никто ничего не видел, да многих и нет дома - день, люди спешат заработать побольше долларов!
- Меня арестуют? - спросил Аркадий. - Может быть, мне нужен адвокат?
- Перестань, парень, - Луис Гарденья присел перед ним на корточки и провел рукой по его волосам, - перестань! Ты насмотрелся фильмов и думаешь, что грубые американские копы хватают всех подряд, а потом выбивают из них признание. В жизни все совсем не так. А где твой отец, кстати?
- Где-то в Огайо, - Аркадий сделал широкий жест рукой, - он - коммивояжер.
- Понятно, - задумчиво сказал Гарденья. - Ладно, парень, держись. Мы найдем ублюдка, который это сделал!
Глава шестая
Скорбное лицо бандита, потерявшего верную боевую подругу, по мере удаления от обители мертвых и приближения к отраде живых приобретало все более жизнерадостное выражение. А когда до ресторана осталось проехать один лишь квартал, он даже начал насвистывать траурный марш Шопена.
- Не свисти, Чирик, денег не будет, - заметил ему Леха.
- У меня не будет? - Червонец, которого приятели иногда звали еще и Чириком, расхохотался. - Это у тебя не будет, если будешь много метлой чесать. Это факт. И ваще - на дорогу смотри, ты сейчас водила.
Но свистеть на всякий случай перестал.
Пока люди намерены были торговать друг с другом, банкротство Червонцу не грозило, однако бросать лавэ на ветер все же не стоило. Непредвиденные траты несколько выбили Червонца из колеи. Один суд обошелся в двадцать штук зеленых, да теперь на Бастинду еще десятку потратить пришлось.
Придется к Желваку подвалить, на дополнительную работенку напроситься.
Но это потом, завтра-послезавтра, а пока…
- Не, пацаны, Бастинда - клевая… э-э-э… была баба. - Мокрый с трудом привстал, держа полную рюмку в одной руке, а второй размахивая так, что запросто мог зажатой в кулаке вилкой нанести соседям слева и справа тяжкие телесные повреждения. - Помню, сидит у меня на кухне и говорит: "Ты, Мокрый, пацан конкретный, но круче моего Червонца никого на свете нет!".
- О! И у меня тоже сидела… говорила так же, - встрял, как всегда своевременно, крепко поддатый Леха. - И за чо тебя, Червончик дорогой, так бабы любят?
- За то и любят, - пыжась, произнес неутешный "вдовец", - за глазки красивые.
Он раскрыл лопатник, достал две зеленые сотки и на секунду прикрыл ими глаза.
- Вот за эти самые глазки. За зеленые. За такие глазки любые бабы нас любить будут.
Слышавшие эту истину на каждой попойке, братки тем не менее согласно загудели.
- И мы, мужики, должны конкретно уметь бабе понравиться. А для этого нужно что?
- Лаю, бабки, филки, - послышалось со всех сторон.
- Вот! - довольно ухмыльнулся Червонец. - Поэтому мы с вами должны хорошо работать.
Было в его повадке помимо "чиста канкретного пацана" и еще что-то от менеджера-сетевика, чья задача подгрести как можно больше лохов и стричь с них купоны. Даже на этом печальном обряде он не мог не призвать братву с еще большей отдачей трудиться во имя и на благо…
- А Бастинда наша, - вспомнил он наконец, по какому поводу собрались, - она трудилась честно. Билась на всех фронтах, бля, и так, и сяк… Ушла от нас не вовремя, но мы не должны грустить. Давайте помянем Бастинду, блин. Вот.
От соседнего столика к Червонцу подгреб бригадир союзников с пузырем. Левый глаз у него косил с детства, но стрелять это не мешало, поскольку открытым при стрельбе Васек оставлял правый. Ну а кликуха у него была, понятное дело, - Кривой.
Червонец поднялся навстречу братану:
- Садись, Кривой, раздели мое горе. Васек наполнил стаканы, и они выпили, как и полагается, не чокаясь.
- Слышь, Червонец, я все понимаю, горе-беда. Но надо дальше жить, братуха.
- Ага, горе… - охотно согласился Червонец.
- Так я чего базарю, - гнул свое Кривой. - Ты ведь не оставишь дело просто так, да?
- Какое дело я должен оставить? - не понял Червонец.
- Не должен. Нельзя прощать, - продолжал поучать Васек, - не то станут говорить, что братву можно просто так - ни за понюх - валить. А за такое нужно засадить по самые помидоры, чтобы изо рта зубы выпали…
- Да о чем ты? В натуре - ни хрена не понимаю, - никак не мог врубиться хорошо накачавшийся Червонец.
- Да о бабе лабуха того, которого ты, в общем, это… Не она ли с Бастиндой подсуетилась? Я ведь тоже на суде был. Видел, как она на тебя смотрела, курва рыжая.
- Какая еще баба?
- Рыжая! Не помнишь, что ли? Ты же за решеткой сидел, трезвый, как лошадь, и не заметил! Она, говорят, в шалмане была, когда ты пианиста положил. А потом я ее в суде видел. Сидит, понимаешь, переодетая, загримировалась, но я ее все равно просчитал. Сидит в углу и зырит - молнии из глаз…
- Да ты чо? Она - и Бастинду? Да Бастинда ведь - чемпионка. Да и ваще… Там же все случайно вышло. На стройке этой…
- Случайно, говоришь? А за каким лешим Бастинда поперлась на эту долбаную стройку? Она у тебя чо - строитель? Может - штукатурша или малярша?
- Не, не малярша, - Червонец мотнул головой, которая вроде бы начала что-то соображать.
- Вот и я толкую тебе об этом. Что-то здесь не то. Не могла Бастинда на стройку пойти просто так.
- Погоди-ка… Говоришь, рыжая эта - баба того самого лабуха?
- Ну да, - хмыкнул Кривой, поняв, что до Червонца только теперь начало что-то доходить…
К столику вернулись Мокрый с Лехой Жареным, отходившие проветриться маленько.
- Слышь, братва, - заявил Червонец, - тут Васек вот интересное дело говорит. Бастинду-то нашу замочили…
- Ага. Ясен пень, - кивнул Мокрый, который на самом деле еще не понял, в чем дело.
Но Кривой знал, что говорит, поэтому, не теряя нити, упорно и целеустремленно продолжал внушать Червонцу:
- Ты, братан, видать, от горя слегка поляну не разглядел. Так я тебе сейчас кое-что разжую.
- Ну, давай, разжуй. - Червонец нахмурился, старательно притворяясь трезвым и деловым.
- Значит, так, - Кривой налил себе водки, - водила тот, когда на Бастинду наехал, не видел ее. Он вернулся из магазина через десять минут, и уже тогда увидел, что получилось. Он все понял, и сам, между прочим, вызвал ментов. Ну, там, на ментовской разборке, выяснили, что работяга не виноват. Права у него, конечно, за пьянку отобрали, а так - больше ничего.
- Ну? - Червонец пока ничего не понимал.
- Не нукай, не запряг, - машинально отреагировал Кривой и опрокинул в себя стопарь, - значит, слушай дальше. У меня в том отделении ментяра прикормленный есть, так он рассказал, что в материалы дела не включили одну маленькую подробность. Просто, чтобы не было лишних заморочек. А подробность такая. Водила видел - слушай сюда внимательно - видел стоявшую прямо рядом, в нескольких метрах, рыжую кралю. С железкой в руке. Понял?
- Рыжую кралю… - Червонец, похоже, понял, какой оборот принимает дело, и нахмурился уже по-настоящему, без притворства.
- Вот именно, - кивнул Кривой, - рыжую кралю красоты немеряной.
- Красоты…
- Ага, - Кривой облегченно вздохнул, увидев, что до Червонца наконец дошло.
- Так это, значит, действительно баба этого лабуха… - Червонец внимательно посмотрел на Кривого, - отвечаешь?
- А что мне отвечать? - Кривой пожал плечами. - Я тебе рассказал, передал, так сказать, информацию, а ты уже сам допер. И, между прочим, допер точно до того же, что и я. А что это значит?
- А это значит, - на лице Червонца появилось очень недоброе выражение, - это значит…
Он быстро налил себе водки и залпом выпил ее.
Кривой с удовлетворением посмотрел на Червонца и, повернувшись к браткам, внимательно слушавшим его выкладки, сказал:
- Слушай сюда, пацаны. У того лабуха из шалмана, которого Червонец завалил, шмара рыжая была. Красивая. И затаила она, как видно, зло на Червонца вашего. Зуб нарисовала. А Бастинда это дело просекла и решила из той рыжей душу вытряхнуть, протрезвить ее как следует. Пошла за ней, потом догнала на стройке, а та увидела, что дело жареным пахнет, и пристроила ее под грузовик. Примерно так.
- Ни хера ж себе, - Мокрый удивленно присвистнул, - это что же выходит? Мокруха? И мы, как петухи позорные, должны такое схавать?
- А где эта рыжая швабра сейчас?
- Так кто ж ее знает?..
Выпив еще по паре стаканов, братки окончательно уверились в том, что гибель Бастинды - вовсе не несчастный случай, а злой умысел и даже коварная подляна. И они решили отомстить так, чтобы содрогнулись небо, земля и потомки. Но для начала, понятное дело, следовало эту самую шмару рыжую прихватить и потрясти как следует. Вытрясти у нее всю правду из матки.
На том и порешили.
Глава седьмая
Артур сказал однажды, что вся уголовная братия собирается обычно в ресторане "На нарах", и Лина для начала решила отправиться туда. Вдруг ей повезет, и она увидит там Червонца. А потом сможет проследить за ним, выяснить, где он живет, где еще бывает…
Как-то вечером, одевшись попроще, нацепив парик и водрузив на нос древние очки без диоптрий, которые когда-то носила еще ее мама, Лина вышла на улицу и, остановившись на краю тротуара, подняла руку. Через пятнадцать секунд рядом с ней резко затормозила "Волга" с сильно тонированными стеклами. Водитель, седоватый мужчина средних лет в камуфляжной форме, перегнулся на правое сиденье и открыл перед Линой дверь.
- Куда вам? - спросил он, оценивающе оглядывая возможную клиентку.
- Ресторан "На нарах", - ответила Лина.
- Это на Сампсониевском?
- Возможно. Я там не бывала. Водитель усмехнулся и сказал:
- Лучше бы вам там и не бывать. Ладно, садитесь.
Лина уселась рядом с ним и захлопнула дверь, которая при этом издала звук упавшей крышки мусорного бака.
- Сто рублей устроит? - спросил водитель, глядя в зеркало заднего вида и включая поворотник.
- Устроит, - сказала Лина и поправила плохо державшийся парик, - но мне нужно не просто доехать туда, а еще и ждать.
- Триста рублей в час, - незамедлительно ответил водитель, - и можете ждать хоть трое суток. Но в этом случае - обязательно аванс.
- Пожалуйста, - сказала Лина и вытащила из кармана джинсов пятисотенную купюру.
Получив аванс, водитель повеселел и сунул деньги куда-то под сиденье.
Сворачивая на Каменноостровский проспект, он притормозил, пропуская ковылявшую по "зебре" старушку с собачкой под мышкой, и сказал:
- Знаю я этот ресторан. Там братва собирается. А вам-то что там нужно?
- Нужно найти человека.
Назвав Червонца человеком, Лина поморщилась, и это не укрылось от взгляда водителя, который искоса посматривал на нее.
- Видать, вы этого человека не очень любите, - усмехнулся он.
- Я его вообще не знаю.
- Но узнать-то сможете?
- Да, конечно, - Лина нахмурилась, - при любых обстоятельствах.
- Ну, тогда никаких проблем, - кивнул водитель, - главное, чтобы у нас с вами потом не образовалось проблем. Как насчет этого?
- Проблем не будет.
- Вот и хорошо, - сказал водитель и замолчал.
Минут пять он тихонько насвистывал, неторопливо вертя баранку и дисциплинированно соблюдая все правила движения, а потом сказал задумавшейся Лине:
- Ну вот. Приехали.
Лина вздрогнула и посмотрела в окно.
- Вот ваш ресторан, на той стороне улицы, на углу.
- Хорошо, - ответила Лина, - нужно встать в такое место, чтобы на нас не обращали внимания, а мы, наоборот, всех видели. Кто приезжает и кто заходит в ресторан.
- А мы уже так и встали, - сказал водитель, - я сразу понял, что вам нужно.
- А что мне нужно? - Лина напряглась.
- Вы сами сказали, - водитель пожал плечами, - вам нужно выследить человека.
- Я так не говорила.
- Но ведь вам именно это нужно?
Лина замялась, потом решительно сказала:
- Если вас что-то не устраивает, давайте мне сдачи с пятисот рублей, и можете ехать.
Водитель засмеялся.
- Да нет, меня все устраивает, - сказал он, повернувшись к Лине, - вот только ваш парик…
- Что мой парик? - занервничала Лина.
- Съезжает все время. Сразу видно, что вы не умеете носить парики.
- Ну и не умею, - Лина насупилась, - а вам-то что?
- А то, что я раньше в милиции работал. Был сыщиком. Сыскарем, как говорится. И могу сказать вам, что к маскировке нужно относиться более серьезно.
Лина промолчала, подумав, ой, не к добру она связалась с этим водителем. Надо было отпустить его сразу… Но так не хочется томиться и мерзнуть на улице, в теплой машине намного лучше… Водитель, подвигав шеей и плечами, сказал:
- Плечи затекают… Надо бы водички купить. Взять вам что-нибудь?
- Возьмите джин-тоник, - вздохнула Лина. - А нас точно не заметят?
- Не заметят, - уверенно ответил водитель, - стекла темные, да и стоим мы в тени… Так что не беспокойтесь.
Он вышел из машины, захлопнул дверь и вразвалочку направился к киоску.
Лину опять охватило беспокойство, и она вдруг подумала, что водитель сейчас зайдет в ресторан и громко скажет: "Эй, братки, за кем там рыжая девица следит? Получите ее готовенькую!"
Такие мысли попахивали манией преследования, и Лина, усмехнувшись, сказала самой себе: "Держи себя в руках, дура! Обычный водитель, и ничего такого он не сделает".
Успокоившись, она опустила стекло пониже и закурила.
Купив большую бутылку минералки и банку джин-тоника, водитель так же неторопливо вернулся к машине и, усевшись на свое место, сказал:
- Вот ваш джин-тоник. А скоро приедет нужный человек?
- Не знаю, - Лина пожала плечами и, аккуратно устроив дымившуюся сигарету в пепельнице, подцепила ногтем колечко на банке, - будем ждать.
- Будем ждать, - согласился водитель. Устроившись поудобнее, он открыл бутылку минералки и, дождавшись, когда в ней успокоятся рванувшиеся к горлышку пузырьки газа, сделал несколько больших глотков.
- Эх, хорошо, - крякнул он и вытер губы.
- А жить хорошо - еще лучше, - грустно пошутила Лина и поднесла банку к губам.
- Да… - водитель завинтил пробку и сунул бутылку между сиденьями, - это точно. Но, как видно, у вас это не очень-то получается.
- Не очень, - кивнула Лина, - но давайте не будем об этом.
- Давайте, - легко согласился водитель, - хотите анекдот?
- Не хочу. Но расскажите.
- Э нет, - водитель посмотрел на Лину, - я вижу, что вам сейчас не до анекдотов. Давайте лучше помолчим.
- Давайте, - сказала Лина и глотнула джин-тоника.
Они сидели молча. Прошел час, другой. Водитель уже раза три ходил за водой. К "Нарам" то и дело подъезжали автомобили один круче другого. Наконец к ресторану подъехал черный "Лендровер" с тонированными стеклами и припарковался недалеко от входа.
Водитель не утруждал себя аккуратной парковкой машины и поставил джип наискось, перегородив дорогу почти до самых трамвайных рельсов.
Дверь "Лендровера" открылась, и из салона лениво выбрался… тот самый человек, который был нужен Лине.
Она вжалась в сиденье и прошептала:
- Это он.
Водитель внимательно посмотрел на Червонца, потом повернул голову к Лине и, увидев, что она старается стать незаметной, сказал:
- Не беспокойтесь. Он не может вас увидеть. И не надо шептать. Он же не слышит нас.
Лина выпрямилась и села ровно.
- Ну вот, - сказал водитель, - человека мы дождались. И что дальше?
Лина почувствовала, что в горле у нее пересохло, и поднесла к губам банку, не сводя прищуренных глаз с Червонца, который в этот момент важно осматривал улицу, как бы придирчиво проверяя, все ли в порядке, там, куда он соблаговолил прибыть.
- Дальше… - Лина поболтала пустой банкой. - Пока ждем.
Водитель кивнул.
Червонец важно повел в сторону джипа радиобрелоком, и "Лендровер" мигнул фарами, тихонько свистнув при этом. На мускулистом лице Червонца отразилось удовлетворение, он сунул ключи в карман и, потянувшись, пошел к входу в ресторан.
Лина сверлила его глазами. Червонец, видимо, обладавший каким-то звериным чутьем, оглянулся и посмотрел в сторону "Волги". Лина, увидев, что Червонец поворачивается, пригнулась, так что он увидел только водителя, дремавшего за рулем в ожидании клиентов. Не заметив ничего подозрительного, бандит открыл массивную дубовую дверь и скрылся в ресторане.
Лина выпрямилась, чувствуя, как ее сердце бьется, словно после стометровки. Водитель лениво поинтересовался:
- Точно он?
- Точнее не бывает, - ответила Лина, открывая банку и успокаиваясь.
- Ну, так что дальше?
- А дальше будем опять сидеть и ждать. А когда он выйдет, поедем за ним и выясним, где он живет.
Водитель хмыкнул и достал из пачки сигарету.
- Мне-то все равно, - сказал он, - платите деньги и сидите в машине сколько хотите. Но сдается мне, что влезаете в серьезные неприятности, девушка.
И он посмотрел Лине прямо в глаза. Выдержав его взгляд, Лина ответила:
- А если и влезаю, то вам-то что?
- Мне ничего, - водитель пожал плечами, - но, как бывший сыщик, я точно знаю, что если приличная девушка, а вы мне именно такой и представляетесь, начинает следить за таким типом, как этот брателла, то хорошего ждать не приходится. Причем, как показывает практика, в такой ситуации обычно страдают именно те, кто охотится на бандита.
- А с чего вы взяли, что я на него охочусь? - Лина почувствовала, что ее планы стали очевидны для бывшего сыщика, и слегка занервничала.
- Ваши глаза, девушка, - водитель снова посмотрел Лине в глаза, - ваши глаза выдают вас. Нужно было надевать темные очки.
- И что теперь? - Лина разозлилась. - Вы отвезете меня в милицию?
- Вот еще! - фыркнул водитель. - Больно надо! Мое дело - спокойно зарабатывать деньги извозом, что я и делаю. Милиционером я был уже давно, насчет моего гражданского сознания можете не беспокоиться, оно крепко спит, а что касается личного мнения - то мне нет никакого дела до того, что будет с этим братком.
Он взглянул на Лину и добавил:
- Или с вами. Делайте что хотите.
И, глубоко затянувшись, он выпустил дым в приоткрытое окно.
Лина подумала и сказала:
- Вот и хорошо. Интересно, долго он будет там сидеть?
И, словно услышав Лину и решив сделать ей приятное, через двадцать минут из дверей ресторана вышли Червонец и какой-то коротко стриженный браток в китайском спортивном костюме и квадратных штиблетах.
- А тебе не все равно? - загоготал белый. - Так даже лучше, можно поразвлечься. - И он с плотоядной ухмылкой шагнул к Елене Генриховне…
***
Клинт Чэпмен служил в полиции первую неделю, и ему повезло попасть в напарники к детективу Луису Гардьера по прозвищу Тихий Ужас. Скромный, богобоязненный креол был подвержен внезапным приступам ярости, которых боялись самые отъявленные мерзавцы.- Так-так, - сказал в тот день Луис Тихий Ужас, оглядев с головы до ног нового напарника.
Двухметровая фигура Клинта Чэпмена ни почтения, ни страха не вызывала. Особенно нелепо выглядел чемоданчик ноутбука в его руке.
- Это у тебя что - ночная пижама, зубная щетка и смена белья?
- Это ноутбук, сэр!
- Угу, ноутбук. Записная книжка, стало быть. Хорошо, а значок ты уже получил?
- Так точно! - Чэпмен протянул полицейский значок Луису.
Тихий Ужас внимательно изучил полицейский значок напарника, даже поскреб его ногтем, а потом сунул в карман.
- Правило номер один, мистер Чэпмен: никому и никогда не давайте в руки свой значок. Повторяю: никому и никогда. Если ты проживешь много лет, то отдашь его своему лейтенанту, когда будешь уходить на пенсию.
- Да, но…
- Правило номер два. Заведи себе записную книжку размером поменьше, чтобы помещалась в заднем кармане брюк. А еще лучше - держи все в голове, тогда ее точно не украдут.
- Сейчас век компьютеризации. Я думаю, что…
Луис Тихий Ужас подошел к окну полицейского участка и выглянул на улицу.
- О черт, что он делает! Клинт, быстренько, догони вон того типа!
Чэпмен метнулся к окну, чтобы посмотреть на того типа, потом к двери, потом вернулся назад, чтобы положить ноутбук, и снова побежал к двери, на ходу доставая пистолет.
- Поздно, братишка, поздно! Он уже у канадской границы! А ты говоришь, век компьютеров!
Это был первый день службы Клинта Чэпмена.
На третий день полицейской службы Клинта Чэпмена случилось самое страшное - на их участке убили женщину.
Позвонил сын убитой и дрожащим голосом, путая русские и английские слова, сообщил о преступлении. Он был сильно взволнован, заикался и часто повторял слово "fuck" и еще какие-то русские выражения, по-видимому, означавшие то же самое.
- Ну что, поздравляю с первым жмуриком, Чэпмен, - сказал Тихий Ужас, ловко собирая револьвер.
Как и положено крутому копу, он все свободное время проводил за чисткой и смазыванием табельного оружия. От этого его "Магнум" приобрел благородный потертый вид и выглядел именно так, как должен выглядеть надежный, неоднократно проверенный в деле револьвер.
- И не забудь свой чемоданчик, может пригодиться! - добавил он.
В свободное время Клинт Чэпмен заносил в память своего компьютера все, что мог найти в полицейской базе данных о жителях своего участка. Не только о тех, кто когда-либо нарушал закон, но и обо всех, кто имел вэлфер, медикейд, платил налоги и водил автомобиль, то есть о всех людях, достигших двадцати одного года. И теперь Тихий Ужас смотрел на ноутбук с уважением, хотя и продолжал считать, что простая бумажная записная книжка, засунутая в задний карман форменных брюк, все-таки надежнее.
- Ну что, собрался? - спросил Тихий Ужас, засовывая "Магнум" в кобуру.
- Ага, - ответил Чэпмен и захлопнул ноутбук.
Они уселись в полицейскую машину с расколотой мигалкой и лысыми колесами и поехали к русскому.
Подъехав к дому, из которого поступил вызов, они увидели какого-то парня в куртке с заклепками и цепями, который, скорчившись, сидел на поребрике у входной двери и нервно курил. Сигарета в его руке дрожала, и пепел сыпался на колени потертых джинсов.
- Привет, - ласково сказал Тихий Ужас, - это ты вызывал полицию?
Парень кивнул, выронил сигарету и закрыл лицо руками, его плечи начали подрагивать.
- Ясно, - сказал Луис Тихий Ужас, - ты, напарник, останешься здесь и поговоришь с парнем, у тебя это неплохо получается, а я поднимусь в квартиру, погляжу - что да как.
Чэпмен кивнул и с облегчением вздохнул - его не радовала встреча с окровавленным трупом. Это было первое убийство в его полицейской практике, и он боялся, что Тихий Ужас увидит его волнение.
- Как тебя зовут, парень? - спросил Чэпмен, проводив взглядом скрывшегося в подъезде Луиса.
Парень вытер рукой нос и что-то невнятно ответил.
- Ты знаешь, я не понял, - дружелюбно сказал Чэпмен, - попробуй повторить, а?
Парень еще раз вытер нос, потом достал несвежий платок и высморкался.
Чэпмен, увидев его платок, инстинктивно поморщился.
- Аркадий Гессер.
- Чей труп ты обнаружил?
- Это моя мама… Это ее убили… - парень опять собрался заплакать.
- Вот этого не надо, - строго сказал Чэпмен. - У нас еще много работы! Попробуй вспомнить и рассказать все, что ты видел. Сможешь?
Аркадий еще раз кивнул и полез за сигаретами.
Его руки уже не дрожали.
- Я домой пришел, а она лежит, - он выронил сигарету и уткнулся лицом в драные колени джинсов.
- Хорошо, дальше.
- Кровь, везде кровь, много крови… Бедная, бедная мама, за что ее так? - Парень зарыдал, откровенно, не стесняясь чужого официального человека.
- Успокойся, парень, и продолжай, нам нужно работать. Ты ведь хочешь, чтобы мы поймали убийц твоей матери?
Аркадий поднял голову и посмотрел на полицейского красными и опухшими от слез глазами.
- Хочу, очень хочу! Спрашивайте!
- Когда ты пришел домой?
- Полчаса назад, может быть двадцать минут… - Хорошо. Она… Она уже была мертва?
- Вы бы ее видели! Конечно мертва! От такого удара не выживают!..
- Значит, ее ударили. Чем, как?
Аркадий дернул плечами - то ли всхлипнул, то ли ухмыльнулся…
- Сейчас вернется ваш напарник, он все расскажет.
- Да, но все-таки, что увидел именно ты?
- Я же говорю - кровь, много крови, вещи разбросаны…
- Что-нибудь пропало?
- Я не знаю. Рядом с ней… Рядом с ее головой - шкатулка, она там украшения хранила. Что, сколько - я не знаю, мама дорожила ими как семейной реликвией. Мы - из старинной дворянской семьи!
- Да-да, конечно, - быстро кивнул Чэпмен. - Скажи мне, Аркадий, может быть, у вас были враги, может, угрожал кто-нибудь?
- Нет, мы же только приехали, откуда у нас здесь враги?!
- Да, ты прав, а в России, вы же приехали из России?
- Нет, мы не состоим в русской мафии, если вы это имеете в виду, - теперь Аркадий смотрел прямо в лицо полицейскому.
"Не очень-то у меня получается с этим русским", - подумал Чэпмен и оглянулся.
Что можно делать столько времени в залитой кровью квартире?
Луис Гарденья вышел из парадной только через двадцать минут, посмотрел на молчаливо куривших парней, один из которых был его напарником, а другой - сыном безжалостно убитой женщины, и сплюнул в пыльную траву газона.
Поганая жизнь, долбаная поганая жизнь!
- Как дела, парни? - крикнул он еще от двери.
- Нормально, - Чэпмен закрыл ноутбук, поднялся. - Я допросил свидетеля…
- А я вызвал команду, они сейчас подъедут, а еще прошелся по квартирам. Никто ничего не видел, да многих и нет дома - день, люди спешат заработать побольше долларов!
- Меня арестуют? - спросил Аркадий. - Может быть, мне нужен адвокат?
- Перестань, парень, - Луис Гарденья присел перед ним на корточки и провел рукой по его волосам, - перестань! Ты насмотрелся фильмов и думаешь, что грубые американские копы хватают всех подряд, а потом выбивают из них признание. В жизни все совсем не так. А где твой отец, кстати?
- Где-то в Огайо, - Аркадий сделал широкий жест рукой, - он - коммивояжер.
- Понятно, - задумчиво сказал Гарденья. - Ладно, парень, держись. Мы найдем ублюдка, который это сделал!
Глава шестая
ВЕСЕЛЫЕ ПОМИНКИ
После похорон незабвенной Бастинды, погибшей такой страшной смертью, братки с облегчением покинули кладбище и бодрым шагом направились на стоянку, где расселись по "меринам" и "бомбам". Компания отправлялась в родной шалман "На нарах" помянуть безвременно усопшую Бастинду.Скорбное лицо бандита, потерявшего верную боевую подругу, по мере удаления от обители мертвых и приближения к отраде живых приобретало все более жизнерадостное выражение. А когда до ресторана осталось проехать один лишь квартал, он даже начал насвистывать траурный марш Шопена.
- Не свисти, Чирик, денег не будет, - заметил ему Леха.
- У меня не будет? - Червонец, которого приятели иногда звали еще и Чириком, расхохотался. - Это у тебя не будет, если будешь много метлой чесать. Это факт. И ваще - на дорогу смотри, ты сейчас водила.
Но свистеть на всякий случай перестал.
Пока люди намерены были торговать друг с другом, банкротство Червонцу не грозило, однако бросать лавэ на ветер все же не стоило. Непредвиденные траты несколько выбили Червонца из колеи. Один суд обошелся в двадцать штук зеленых, да теперь на Бастинду еще десятку потратить пришлось.
Придется к Желваку подвалить, на дополнительную работенку напроситься.
Но это потом, завтра-послезавтра, а пока…
- Не, пацаны, Бастинда - клевая… э-э-э… была баба. - Мокрый с трудом привстал, держа полную рюмку в одной руке, а второй размахивая так, что запросто мог зажатой в кулаке вилкой нанести соседям слева и справа тяжкие телесные повреждения. - Помню, сидит у меня на кухне и говорит: "Ты, Мокрый, пацан конкретный, но круче моего Червонца никого на свете нет!".
- О! И у меня тоже сидела… говорила так же, - встрял, как всегда своевременно, крепко поддатый Леха. - И за чо тебя, Червончик дорогой, так бабы любят?
- За то и любят, - пыжась, произнес неутешный "вдовец", - за глазки красивые.
Он раскрыл лопатник, достал две зеленые сотки и на секунду прикрыл ими глаза.
- Вот за эти самые глазки. За зеленые. За такие глазки любые бабы нас любить будут.
Слышавшие эту истину на каждой попойке, братки тем не менее согласно загудели.
- И мы, мужики, должны конкретно уметь бабе понравиться. А для этого нужно что?
- Лаю, бабки, филки, - послышалось со всех сторон.
- Вот! - довольно ухмыльнулся Червонец. - Поэтому мы с вами должны хорошо работать.
Было в его повадке помимо "чиста канкретного пацана" и еще что-то от менеджера-сетевика, чья задача подгрести как можно больше лохов и стричь с них купоны. Даже на этом печальном обряде он не мог не призвать братву с еще большей отдачей трудиться во имя и на благо…
- А Бастинда наша, - вспомнил он наконец, по какому поводу собрались, - она трудилась честно. Билась на всех фронтах, бля, и так, и сяк… Ушла от нас не вовремя, но мы не должны грустить. Давайте помянем Бастинду, блин. Вот.
От соседнего столика к Червонцу подгреб бригадир союзников с пузырем. Левый глаз у него косил с детства, но стрелять это не мешало, поскольку открытым при стрельбе Васек оставлял правый. Ну а кликуха у него была, понятное дело, - Кривой.
Червонец поднялся навстречу братану:
- Садись, Кривой, раздели мое горе. Васек наполнил стаканы, и они выпили, как и полагается, не чокаясь.
- Слышь, Червонец, я все понимаю, горе-беда. Но надо дальше жить, братуха.
- Ага, горе… - охотно согласился Червонец.
- Так я чего базарю, - гнул свое Кривой. - Ты ведь не оставишь дело просто так, да?
- Какое дело я должен оставить? - не понял Червонец.
- Не должен. Нельзя прощать, - продолжал поучать Васек, - не то станут говорить, что братву можно просто так - ни за понюх - валить. А за такое нужно засадить по самые помидоры, чтобы изо рта зубы выпали…
- Да о чем ты? В натуре - ни хрена не понимаю, - никак не мог врубиться хорошо накачавшийся Червонец.
- Да о бабе лабуха того, которого ты, в общем, это… Не она ли с Бастиндой подсуетилась? Я ведь тоже на суде был. Видел, как она на тебя смотрела, курва рыжая.
- Какая еще баба?
- Рыжая! Не помнишь, что ли? Ты же за решеткой сидел, трезвый, как лошадь, и не заметил! Она, говорят, в шалмане была, когда ты пианиста положил. А потом я ее в суде видел. Сидит, понимаешь, переодетая, загримировалась, но я ее все равно просчитал. Сидит в углу и зырит - молнии из глаз…
- Да ты чо? Она - и Бастинду? Да Бастинда ведь - чемпионка. Да и ваще… Там же все случайно вышло. На стройке этой…
- Случайно, говоришь? А за каким лешим Бастинда поперлась на эту долбаную стройку? Она у тебя чо - строитель? Может - штукатурша или малярша?
- Не, не малярша, - Червонец мотнул головой, которая вроде бы начала что-то соображать.
- Вот и я толкую тебе об этом. Что-то здесь не то. Не могла Бастинда на стройку пойти просто так.
- Погоди-ка… Говоришь, рыжая эта - баба того самого лабуха?
- Ну да, - хмыкнул Кривой, поняв, что до Червонца только теперь начало что-то доходить…
К столику вернулись Мокрый с Лехой Жареным, отходившие проветриться маленько.
- Слышь, братва, - заявил Червонец, - тут Васек вот интересное дело говорит. Бастинду-то нашу замочили…
- Ага. Ясен пень, - кивнул Мокрый, который на самом деле еще не понял, в чем дело.
Но Кривой знал, что говорит, поэтому, не теряя нити, упорно и целеустремленно продолжал внушать Червонцу:
- Ты, братан, видать, от горя слегка поляну не разглядел. Так я тебе сейчас кое-что разжую.
- Ну, давай, разжуй. - Червонец нахмурился, старательно притворяясь трезвым и деловым.
- Значит, так, - Кривой налил себе водки, - водила тот, когда на Бастинду наехал, не видел ее. Он вернулся из магазина через десять минут, и уже тогда увидел, что получилось. Он все понял, и сам, между прочим, вызвал ментов. Ну, там, на ментовской разборке, выяснили, что работяга не виноват. Права у него, конечно, за пьянку отобрали, а так - больше ничего.
- Ну? - Червонец пока ничего не понимал.
- Не нукай, не запряг, - машинально отреагировал Кривой и опрокинул в себя стопарь, - значит, слушай дальше. У меня в том отделении ментяра прикормленный есть, так он рассказал, что в материалы дела не включили одну маленькую подробность. Просто, чтобы не было лишних заморочек. А подробность такая. Водила видел - слушай сюда внимательно - видел стоявшую прямо рядом, в нескольких метрах, рыжую кралю. С железкой в руке. Понял?
- Рыжую кралю… - Червонец, похоже, понял, какой оборот принимает дело, и нахмурился уже по-настоящему, без притворства.
- Вот именно, - кивнул Кривой, - рыжую кралю красоты немеряной.
- Красоты…
- Ага, - Кривой облегченно вздохнул, увидев, что до Червонца наконец дошло.
- Так это, значит, действительно баба этого лабуха… - Червонец внимательно посмотрел на Кривого, - отвечаешь?
- А что мне отвечать? - Кривой пожал плечами. - Я тебе рассказал, передал, так сказать, информацию, а ты уже сам допер. И, между прочим, допер точно до того же, что и я. А что это значит?
- А это значит, - на лице Червонца появилось очень недоброе выражение, - это значит…
Он быстро налил себе водки и залпом выпил ее.
Кривой с удовлетворением посмотрел на Червонца и, повернувшись к браткам, внимательно слушавшим его выкладки, сказал:
- Слушай сюда, пацаны. У того лабуха из шалмана, которого Червонец завалил, шмара рыжая была. Красивая. И затаила она, как видно, зло на Червонца вашего. Зуб нарисовала. А Бастинда это дело просекла и решила из той рыжей душу вытряхнуть, протрезвить ее как следует. Пошла за ней, потом догнала на стройке, а та увидела, что дело жареным пахнет, и пристроила ее под грузовик. Примерно так.
- Ни хера ж себе, - Мокрый удивленно присвистнул, - это что же выходит? Мокруха? И мы, как петухи позорные, должны такое схавать?
- А где эта рыжая швабра сейчас?
- Так кто ж ее знает?..
Выпив еще по паре стаканов, братки окончательно уверились в том, что гибель Бастинды - вовсе не несчастный случай, а злой умысел и даже коварная подляна. И они решили отомстить так, чтобы содрогнулись небо, земля и потомки. Но для начала, понятное дело, следовало эту самую шмару рыжую прихватить и потрясти как следует. Вытрясти у нее всю правду из матки.
На том и порешили.
Глава седьмая
НАВЫКИ ШПИОНСКОГО ДЕЛА
Для осуществления своих планов Лина взяла отпуск. Выследить Червонца оказалось не так уж и трудно.Артур сказал однажды, что вся уголовная братия собирается обычно в ресторане "На нарах", и Лина для начала решила отправиться туда. Вдруг ей повезет, и она увидит там Червонца. А потом сможет проследить за ним, выяснить, где он живет, где еще бывает…
Как-то вечером, одевшись попроще, нацепив парик и водрузив на нос древние очки без диоптрий, которые когда-то носила еще ее мама, Лина вышла на улицу и, остановившись на краю тротуара, подняла руку. Через пятнадцать секунд рядом с ней резко затормозила "Волга" с сильно тонированными стеклами. Водитель, седоватый мужчина средних лет в камуфляжной форме, перегнулся на правое сиденье и открыл перед Линой дверь.
- Куда вам? - спросил он, оценивающе оглядывая возможную клиентку.
- Ресторан "На нарах", - ответила Лина.
- Это на Сампсониевском?
- Возможно. Я там не бывала. Водитель усмехнулся и сказал:
- Лучше бы вам там и не бывать. Ладно, садитесь.
Лина уселась рядом с ним и захлопнула дверь, которая при этом издала звук упавшей крышки мусорного бака.
- Сто рублей устроит? - спросил водитель, глядя в зеркало заднего вида и включая поворотник.
- Устроит, - сказала Лина и поправила плохо державшийся парик, - но мне нужно не просто доехать туда, а еще и ждать.
- Триста рублей в час, - незамедлительно ответил водитель, - и можете ждать хоть трое суток. Но в этом случае - обязательно аванс.
- Пожалуйста, - сказала Лина и вытащила из кармана джинсов пятисотенную купюру.
Получив аванс, водитель повеселел и сунул деньги куда-то под сиденье.
Сворачивая на Каменноостровский проспект, он притормозил, пропуская ковылявшую по "зебре" старушку с собачкой под мышкой, и сказал:
- Знаю я этот ресторан. Там братва собирается. А вам-то что там нужно?
- Нужно найти человека.
Назвав Червонца человеком, Лина поморщилась, и это не укрылось от взгляда водителя, который искоса посматривал на нее.
- Видать, вы этого человека не очень любите, - усмехнулся он.
- Я его вообще не знаю.
- Но узнать-то сможете?
- Да, конечно, - Лина нахмурилась, - при любых обстоятельствах.
- Ну, тогда никаких проблем, - кивнул водитель, - главное, чтобы у нас с вами потом не образовалось проблем. Как насчет этого?
- Проблем не будет.
- Вот и хорошо, - сказал водитель и замолчал.
Минут пять он тихонько насвистывал, неторопливо вертя баранку и дисциплинированно соблюдая все правила движения, а потом сказал задумавшейся Лине:
- Ну вот. Приехали.
Лина вздрогнула и посмотрела в окно.
- Вот ваш ресторан, на той стороне улицы, на углу.
- Хорошо, - ответила Лина, - нужно встать в такое место, чтобы на нас не обращали внимания, а мы, наоборот, всех видели. Кто приезжает и кто заходит в ресторан.
- А мы уже так и встали, - сказал водитель, - я сразу понял, что вам нужно.
- А что мне нужно? - Лина напряглась.
- Вы сами сказали, - водитель пожал плечами, - вам нужно выследить человека.
- Я так не говорила.
- Но ведь вам именно это нужно?
Лина замялась, потом решительно сказала:
- Если вас что-то не устраивает, давайте мне сдачи с пятисот рублей, и можете ехать.
Водитель засмеялся.
- Да нет, меня все устраивает, - сказал он, повернувшись к Лине, - вот только ваш парик…
- Что мой парик? - занервничала Лина.
- Съезжает все время. Сразу видно, что вы не умеете носить парики.
- Ну и не умею, - Лина насупилась, - а вам-то что?
- А то, что я раньше в милиции работал. Был сыщиком. Сыскарем, как говорится. И могу сказать вам, что к маскировке нужно относиться более серьезно.
Лина промолчала, подумав, ой, не к добру она связалась с этим водителем. Надо было отпустить его сразу… Но так не хочется томиться и мерзнуть на улице, в теплой машине намного лучше… Водитель, подвигав шеей и плечами, сказал:
- Плечи затекают… Надо бы водички купить. Взять вам что-нибудь?
- Возьмите джин-тоник, - вздохнула Лина. - А нас точно не заметят?
- Не заметят, - уверенно ответил водитель, - стекла темные, да и стоим мы в тени… Так что не беспокойтесь.
Он вышел из машины, захлопнул дверь и вразвалочку направился к киоску.
Лину опять охватило беспокойство, и она вдруг подумала, что водитель сейчас зайдет в ресторан и громко скажет: "Эй, братки, за кем там рыжая девица следит? Получите ее готовенькую!"
Такие мысли попахивали манией преследования, и Лина, усмехнувшись, сказала самой себе: "Держи себя в руках, дура! Обычный водитель, и ничего такого он не сделает".
Успокоившись, она опустила стекло пониже и закурила.
Купив большую бутылку минералки и банку джин-тоника, водитель так же неторопливо вернулся к машине и, усевшись на свое место, сказал:
- Вот ваш джин-тоник. А скоро приедет нужный человек?
- Не знаю, - Лина пожала плечами и, аккуратно устроив дымившуюся сигарету в пепельнице, подцепила ногтем колечко на банке, - будем ждать.
- Будем ждать, - согласился водитель. Устроившись поудобнее, он открыл бутылку минералки и, дождавшись, когда в ней успокоятся рванувшиеся к горлышку пузырьки газа, сделал несколько больших глотков.
- Эх, хорошо, - крякнул он и вытер губы.
- А жить хорошо - еще лучше, - грустно пошутила Лина и поднесла банку к губам.
- Да… - водитель завинтил пробку и сунул бутылку между сиденьями, - это точно. Но, как видно, у вас это не очень-то получается.
- Не очень, - кивнула Лина, - но давайте не будем об этом.
- Давайте, - легко согласился водитель, - хотите анекдот?
- Не хочу. Но расскажите.
- Э нет, - водитель посмотрел на Лину, - я вижу, что вам сейчас не до анекдотов. Давайте лучше помолчим.
- Давайте, - сказала Лина и глотнула джин-тоника.
Они сидели молча. Прошел час, другой. Водитель уже раза три ходил за водой. К "Нарам" то и дело подъезжали автомобили один круче другого. Наконец к ресторану подъехал черный "Лендровер" с тонированными стеклами и припарковался недалеко от входа.
Водитель не утруждал себя аккуратной парковкой машины и поставил джип наискось, перегородив дорогу почти до самых трамвайных рельсов.
Дверь "Лендровера" открылась, и из салона лениво выбрался… тот самый человек, который был нужен Лине.
Она вжалась в сиденье и прошептала:
- Это он.
Водитель внимательно посмотрел на Червонца, потом повернул голову к Лине и, увидев, что она старается стать незаметной, сказал:
- Не беспокойтесь. Он не может вас увидеть. И не надо шептать. Он же не слышит нас.
Лина выпрямилась и села ровно.
- Ну вот, - сказал водитель, - человека мы дождались. И что дальше?
Лина почувствовала, что в горле у нее пересохло, и поднесла к губам банку, не сводя прищуренных глаз с Червонца, который в этот момент важно осматривал улицу, как бы придирчиво проверяя, все ли в порядке, там, куда он соблаговолил прибыть.
- Дальше… - Лина поболтала пустой банкой. - Пока ждем.
Водитель кивнул.
Червонец важно повел в сторону джипа радиобрелоком, и "Лендровер" мигнул фарами, тихонько свистнув при этом. На мускулистом лице Червонца отразилось удовлетворение, он сунул ключи в карман и, потянувшись, пошел к входу в ресторан.
Лина сверлила его глазами. Червонец, видимо, обладавший каким-то звериным чутьем, оглянулся и посмотрел в сторону "Волги". Лина, увидев, что Червонец поворачивается, пригнулась, так что он увидел только водителя, дремавшего за рулем в ожидании клиентов. Не заметив ничего подозрительного, бандит открыл массивную дубовую дверь и скрылся в ресторане.
Лина выпрямилась, чувствуя, как ее сердце бьется, словно после стометровки. Водитель лениво поинтересовался:
- Точно он?
- Точнее не бывает, - ответила Лина, открывая банку и успокаиваясь.
- Ну, так что дальше?
- А дальше будем опять сидеть и ждать. А когда он выйдет, поедем за ним и выясним, где он живет.
Водитель хмыкнул и достал из пачки сигарету.
- Мне-то все равно, - сказал он, - платите деньги и сидите в машине сколько хотите. Но сдается мне, что влезаете в серьезные неприятности, девушка.
И он посмотрел Лине прямо в глаза. Выдержав его взгляд, Лина ответила:
- А если и влезаю, то вам-то что?
- Мне ничего, - водитель пожал плечами, - но, как бывший сыщик, я точно знаю, что если приличная девушка, а вы мне именно такой и представляетесь, начинает следить за таким типом, как этот брателла, то хорошего ждать не приходится. Причем, как показывает практика, в такой ситуации обычно страдают именно те, кто охотится на бандита.
- А с чего вы взяли, что я на него охочусь? - Лина почувствовала, что ее планы стали очевидны для бывшего сыщика, и слегка занервничала.
- Ваши глаза, девушка, - водитель снова посмотрел Лине в глаза, - ваши глаза выдают вас. Нужно было надевать темные очки.
- И что теперь? - Лина разозлилась. - Вы отвезете меня в милицию?
- Вот еще! - фыркнул водитель. - Больно надо! Мое дело - спокойно зарабатывать деньги извозом, что я и делаю. Милиционером я был уже давно, насчет моего гражданского сознания можете не беспокоиться, оно крепко спит, а что касается личного мнения - то мне нет никакого дела до того, что будет с этим братком.
Он взглянул на Лину и добавил:
- Или с вами. Делайте что хотите.
И, глубоко затянувшись, он выпустил дым в приоткрытое окно.
Лина подумала и сказала:
- Вот и хорошо. Интересно, долго он будет там сидеть?
И, словно услышав Лину и решив сделать ей приятное, через двадцать минут из дверей ресторана вышли Червонец и какой-то коротко стриженный браток в китайском спортивном костюме и квадратных штиблетах.