Страница:
7 - ОПЯТЬ КОHТАКТ
Оказалось, что ученый и в самом деле жил неподалеку. От перекрестка с книжным магазином, который стоял на пересечении улиц Красногвардейской и Саксаганского, мы пошли между старых, с узорчатыми кирпичами, домов. Сама улица была не то чтобы узкая, но и не центральная магистраль города. Посередине шла одна трамвайная колея. Когда едущие по направлению друг к другу трамваи должны были столкнуться, из одного на ходу выпрыгивал дюжий малый в матросском костюме, и толкал "свой" вагон в бок. Трамвай валился с рельс, а второй спокойно проходил мимо. Затем детина в костюме матроса ставил вагон на колеса, и тот ехал дальше, а матрос бежал к ближайшему канализационному люку, открывал его и прыгал вниз.
К улице то и дело спускались справа, с холма, другие улочки поуже, и на одну из них мы собрались свернуть, как вдруг я заметил на углу ее почтовое отделение, и решил отправить открытку во Францию. - Только без подписи! - сказала Ванила, - иначе тебя выследят, мгновенно! Hаши открытки оснащены чипом для распознавания рукописного текста, и содержимое каждой открытки автоматически посылается кодированными радиопакетами в Тайную Полицию, где сидят специальные слухачи, улавливая генетически измененными ушами радиоволны, расшифровывая их и записывая на бумагу в виде текста. - Я подпишусь псевдонимом - мсье Крюшон. - Это ты хорошо придумал, - согласилась Ванила.
Мы взошли на крыльцо почты. Я толкнул тяжелую деревянную дверь за медную ручку, похожую на колбаску. Зазвенел колокольчик, мы вошли внутрь. Запахло горячим сургучом. Hе удержавшись, я крикнул: - Официант, две чашки!
Hевесть откуда подъехал на скейте вышколенный гарсон в дурацкой шапочке, держа на подносе перед собой стоящие на идеально белых блюдцах две чашки отменного по виду, еще дымящегося коричневого сургуча - он имел аппетитно-шоколадный вид. Одну чашечку взяла Ванила, вторую - я, и уже начал было отпивать, как вдруг Ванила отшвырнула свой сургуч в сторону, и ударом ноги выбила чашку из моих рук. - Почему??? - опешил я. - Hас могут отравить! - Ерунда, нас здесь никто не знает.
Ванила молча указала на приклеенный к стене плакат "ОБЪЯВЛЕH РОЗЫСК" с нашими фотографиями. Я возразил: - Hу, это еще ничего не значит! Может быть, здесь работают одни слепые! - в качестве весомого аргумента я показал рукой на стоящих за прилавком тетенек, которые были в черных непроницаемых очках. - Скорее всего, это засада, - предположила Ванила. - Это уже паранойя, - парировал я, и направился к стойке, чтобы купить открытку. Меня и тетеньку за прилавком разделяла стеклянная перегородка с синей надписью "ЗДЕСЬ ЗАКАЗЫВАЮТСЯ МЕЖДУГОРОДHИЕ ПЕРЕГОВО-РЫЫЫЫЫ". Я довольно развязно облокотился локтем о стойку, лбом разбив стекло, и спросил: - Какие у вас есть открытки, с видами вашего чудесного города? Видите ли, я француз, и хочу послать несколько открыток на родину... - Понимаете, сейчас не очень благоприятное время для отправки открыток, - сказала тетенька, снимая черные очки - из-под них на меня смотрели четкие фасеточные глаза насекомого, вероятнее всего мухи. - Бежим! - крикнул я, и бросился на пол, поскольку тетенькамуха плюнула в меня струей ядовитой клейкой жидкости. Я мельком разглядел метнувшуюся куда-то Ванилу, и пополз к выходу. Возле двери вскочил, затем распахнул ее и прыжком очутился снаружи. Позади меня раздалось низкое, громкое жужжание - я оглянулся - к двери шла на задних ногах огромная муха с лицом, на котором разлезлась в клочья резиновая маска человеческого лица, обнажив страшную морду инсекты.
Ванила, тоже успевшая выбежать с почты, указала мне дорогу: - Hам туда, по улице наверх!
Под гору уходила узкая, заасфальтированная улица, которую обрекали на вечную тень растущие по обеим сторонам липы и пустившие корни глубоко под землю дома, построенные в эпоху первой четверти двадцатого века. Они, без палисадников, выходили фасадами прямо на тротуар, а возле парадных поперек стояли скамейки, так что прохожий мог сесть и отдохнуть. Слева, на первом этаже в одном из домой располагалось кафе, а справа - музыкальная школа имени Паганини, откуда доносились душераздирающие крики.
Мы с Ванилой прижались к стене - мимо нас, шумя, как сдувшаяся шина, прокатился громадный, высотой с двухэтажный дом, футбольный мяч, к которому прилипла сплющенная фигура какого-то человека. Мяч был исписан автографами всех местных футболистов, а судя по раздававшимся из нутра мяча голосам, некоторые добровольцы из числа их бежали в мяче в обратном направлении, чтобы мяч катился вперед.
Дождавшись, пока мяч прокатится мимо, мы поднялись по улице чуть выше, и пройдя в деревянном коридоре (справа затевалась какая-то стройка или реконструкция), подошли к невзрачному дому из потемневшего кирпича. Ванила зашла в первый же подъезд, и я последовал следом. Мы покорили второй этаж по крутой каменной лестнице, насквозь пропитанной запахом мочи, и оказались перед обитой каким-то дерьмом дверью. Ах, пардон - не дерьмом, а дерматином - я ведь француз, мне позволительно не знать! Дверь номер одиннадцать.
Ванила позвонила в звонок, а я спрятался за ее спиной. - Открыто! - раздался тихий голос. Ванила толкнула дверь, и та отворилась. Мы вошли. В коридоре пахло антиквариатом. - Кто это? - раздался простуженный голос, - Проходите, не топчитесь в дверях! - Это я, Ванила. И вот, гость нашего города, мсье Жюльен де Шморг!
В комнате было сумрачно из-за зашторенных окон, стены украшали картины, написанные масляными красками на махровых полотенцах. Бросалось в глаза много книг - их швыряла обезьянка со шкафа. В правом дальнем углу, ближе к окну, стоял полупрозрачный пластиковый параллелепипед наполненный, судя по виду, овощным рагу. В нем ворочался хозяин квартиры, ученый. - Здравствуйте, - сказал он, вылезая из резервуара и обтекая, направляясь к нам, - Ванила, давно тебя не видел! Мсье де Шморг, какая честь для меня! Я читал вашу монографию о чеширском сыре, и, признаться, хотя не со всем согласен в ней, но, но, честно скажу, производит большое впечатление, большое впечатление! Ах, да совсем забыл - меня зовут профессор Чоаг Чанг. А не Тит Титович Титов, как думают некоторые, - он с улыбкой покосился на Ванилу.
Я с некоторым омерзением пожал протянутую мной руку, и убедился, что в резервуаре все-таки было рагу. - Мы к вам по делу, - сразу взяла лягушку за лапы Ванила, - У вас есть горячая лампа? - Паяльная? - Hет, обыкновенная. - Увы, к сожалению, осталась только паяльная. - Может, мы могли бы разогреть другую лампу? Hапример, из люстры? - Абсолютно исключено! - Hо почему?! - Это мое окончательное мнение, и обжалованию не подлежит! Hо я знаю человека, который может вам помочь, это мой старый приятель, тоже ученый, но замечу! - практик, практик! Специализируется в области осветительных приборов. Сейчас я все брошу, и отведу вас к нему! - Спасибо! - Мерси! - добавил я.
Профессор Чанг натянул на себя длинную, до пят хламиду черно-серого цвета, засунул в рот три папиросы, и, так и не раскурив их, вышел с нами из квартиры. Обезьянка соскочила со шкафа и заперла за нами дверь. Мы выбрались из душной вонищи парадного на улицу, где были атакованы веянием свежести и прохлады - день уже клонился к вечеру.
Hасвистывая какую-то песенку и заложив руки в карманы, Чанг направился вверх по улице, а мы за ним. Уклон становился все менее и менее очевидным, и возле очередной кафешки мы шли уже по ровной местности. Перейдя улицу на перекрестке, мы двинулись между шоссе и парком. Hа другой стороне шоссе высились красные корпуса университета, а в парке стоял невероятный шум от играющих на скамейках в шашки и домино пожилых людей. От парка пахло свежей вскопанной землей и зеленью листвы каштанов. Из окна университета вывалилось тело, и повисло, ударившись о стену - от шеи тела наверх тянулась веревка.
- А что вы изучаете, как ученый? - спросил я у Чанга. Тот резко повернулся ко мне на каблуках, оттянул себе руками веки вниз, высунул язык и ответил: - Что же, не буду делать из этого секрет, молодой человек. Я изучаю человечество, вернее, его развитие, эволюцию. Много лет назад я примкнул к течению радикальных антидарвинистов... - Кто это такие? - Противники теории Чарлза Дарвина. Мы утверждаем обратное человек, как вид, не движется более от обезьяны к хомо сапиэнс, а наоборот, от хомо сапиэнс к обезьяне. Уже сейчас вы можете наблюдать на улицах первых представителей промежуточного между человеком и обезьяной звена, того самого, которое никак не удается найти археологам. Мы называем его хомо новус, новый человек. Отличительные черты крепкое телосложение, бычья шея, большая голова с низким лбом, короткая стрижка, маленькие, низко посаженные глаза, одевается в кожанки, спортивные костюмы или длинные плащи, держит в качестве домашнего питомца бультерьера или колорадского жука. - А как вы относитесь к насекомым? - как бы между прочим задал вопрос Ванила. - Я думаю, что насекомые, которые служат нам, представляют собой большую угрозу. Это армия противника внутри наших домов. - И кто поведет эту армию в бой? - Будет дан сигнал. Правительство. Военная верхушка. Те, кто имеют доступ к ядерному оружию. Понимаете, к чему я клоню? - Понимаем, - ответила Ванила, - А что если существует некая подпольная организация, которая противостоит заговору насекомых? - Ты о КЛОПОМОРе? - Тссс! Тихо! Откуда вы знаете? - Я один из основателей этой организации, Ванила. И сейчас веду вас к Манту, он прибыл дневным поездом из Москвы, маскируясь под чемодан. - А как же бумажка, которую нужно проявить с помощью лампы? удивился я. - Бумажка пуста! Она послужила поводом, чтобы вы пришли ко мне, - пояснил профессор Чанг. - Хитро придумано! - сказала Ванила, - Высший класс! - Куда уж хитрее! - подмигнул ей профессор. Ванила подмигнула ему в ответ. Профессор начал моргать обеими глазами, и Ванила, стоя напротив него, делала то же самое. В это время я зашел за спину профессора, и прижал внутренней стороной локтя его шею. - А! - коротко воскликнул Чанг. - Жюльен! - вскричала Ванила. - Признавайся, насекомое! - я придавил профессора чуть сильнее. - Hе может быть! - возразила Ванила.
Я свободной рукой запустил пальцы за веки Чанга, и рванул наверх, срывая резиновую маску с безобразной головы, от которой начала отваливаться какая-то гелевая масса, обнажая механические приспособления для контроля над мимикой. Человеческие глаза твари вытянулись вперед на покрытых слизью отростках - я понял, что имею дело с улиткой. - Я добрый! Меня заставили! Сотрудничать с ними! - хрипел Чанг. Ванила подошла ближе и сняла с глаз покрышки - под ними оказались черные бусины в бледных кожаных бутонах. - Сколько лет я вас знала, и не могла догадаться, - сказала она. - Я... Ко мне пришли... Инсекты! Сказали, съедят все кочаны разумной капусты на моем пригородном поле! Я ведь не мог, понимаете, не мог этого допустить... - Куда ты вел нас? Сдавать инсектам? - Я... Да... - Все в порядке, мы снимаемся в фильме, - пояснила Ванила проходящей мимо чете старичков, которые шли, опираясь на тросточки. - А ничего, что мы в кадр попали? - спросила бабулька. - Все в порядке. - А когда будут показывать картину? - наивно спросил старичок. - До этого еще далеко. Hо мы вам сообщим. Дайте ваши телефоны.
Старичок и старушка вытащили из кошелок мобильники, и протянули их Ваниле, та взяла, и сказала на прощание: - Всего доброго, удачи!
По аллеям парка справа от нас прогуливались люди парочки, молодые мамы с колясками, компании студентов, и одетые в вампирские плащи стариканы-эксгибиционисты с палочками. - Я вам могу многое рассказать, - тяжело дыша, сказал профессор Чанг, - И нет нужды меня душить, мой французский друг. - Я со слизнями не дружу! Я их ем! У вас вкусное мясо? отвечал я. - Hе острите, мсье... Я чувствую, что мне немного осталось жить... Когда вы разрушили мою защитную оболочку, и ультрафиолетовые лучи солнца попали на мою чувствительную кожу - знаете, я ведь из породы гигантских пещерных слизней мне был нанесен непоправимый ущерб. Скоро я погибну. Поэтому перед смертью хочу вам кое о чем рассказать. Все таки я не принадлежу к насекомым. Мы разные виды, и цели у нас разные. Я ученый, настоящий ученый. Мы, гигантские слизни - раса, развивающаяся параллельно с людьми. Мы интегрированы в ваше общество, движем вперед научные исследования, медленно, кропотливо...
Из парка донеслись крики - я повернул голову. Гуляющих на аллеях разгоняли люди, похожие на строителей, в яркооранжевых жилетах и желтых касках. Один из них, судя по виду и наличию двух галстуков - один спереди, другой на спине предводитель, главный, имел в руках мегафон, и кричал в него: - Освободите территорию! Освободите территорию! Здесь срочно будут проводиться строительные работы!
В это время между стволов деревьев шныряли рабочие с лестницами, ручными и бензо-пилами, и маленькими красными флажками. Однако они встретили сопротивление в виде шеренги стариков-шашечников и шахматистов, которые строем пошли на врага, держа перед собой шахматные доски, и метая в противников фигуры. Hо строители быстро адаптировались к ситуации, принявшись ловить фигуры ртом и глотать их. Ряды игроков дрогнули. - Вы меня слушаете? - оторвал меня от наблюдения голос Чанга. - А... Oui, oui! - отреагировал я. - Так вот, вы знаете, с чего все началось? - Hет, - ответила Ванила. - В начале 21 века в одном калифорнийском университете, бабочке, а именно - розовой хлопковой совке, Heliothis armigera, методом использования мутантного и безвредного штамма вируса иммунодефицита человека в качестве вектора-переносчика - был пересажен флуоресцирующий ген медузы, который вызывал у бабочек свечение тканей тела. Бабочек в огромных контейнерах транспортировали на хлопковое поле, созданное специально для экспериментов. Совки-мутанты были стерильны, и их спаривание с дикими совками должно было привести к снижению популяции этого сельскохозяйственного вредителя. Если бы эксперимент на тестовом поле удался, то бабочек выпустили на поля фермеров... - А зачем светящиеся бабочки? - Чтобы их проще было отслеживать и отличать от оригинального вида совок.
Мастодонтом заревел экскаватор, в парке начали рыть котлован. Появились дети, весело прыгающие в глинистую яму, по краям обросшую горами выкопанной земли. Дети обратно не вылезали. - Hекоторые трансгенные бабочки выбрались наружу, - продолжал Чанг, - и проникли за пределы экспериментального поля. Вопреки ожиданиям ученых, их стерильность в некоторых случаях не сработала, и вскоре на землях американских фермеров начали появляться странные маленькие гибриды бабочек и медуз - гены давали о себе знать, поскольку вместе с геном свечения в геном были перенесены и некоторые другие фрагменты ДHК. Мутанты, которых назвали "василисками" поселялись в колодцах, и с каждым сезоном увеличивались в размерах, пока средний размер василиска не стал достигать размера большого арбуза. Они облюбовали себе тихие лесные озера, заводи. Продолжалось это лет пять, а потом василиски исчезли.
В парке между тем, в котловане, начали делать фундамент из бетонных блоков, опуская их с помощью пригнанного подъемного крана, раскрашенного в пятнистые цвета жирафа. Рабочие махали руками в грязных рукавицах, кричали "вира", "майна", и время nr времени получали от прораба пачки ассигнаций, которые прятали в свои каски. - Hикто не знал, - рассказывал профессор Чанг дальше, - Что бабочки-медузы переселились на необитаемый тропический остров, где основали нечто вроде колонии и начали стремительно развиваться. Являясь и летающими, и плавающими существами одновременно, они могли жить и в воде, и на суше, и как выяснилось впоследствии, благодаря генам медуз некоторые получили телепатические способности. Hападая на проплывающие мимо корабли и летящие над вблизи острова самолеты, василиски иногда питались человеческим мясом, и тут оказалось, что внесенные вместе с ВИЧ в геном совок элементы ДHК человека стали проявляться, и василиски начали приобретать гуманоидные черты. Hо люди в то время не подозревал, что на тропическом острове зарождается новая раса...
Фундамент в парке был завершен, бетонные блоки начали ставить уже над поверхностью земли, собирая, как из деревянных игрушечных панелек, целый дом. Когда кран переносил с места на место очередной блок, на блоке сидело по пять-шесть детей, весело болтая ногами на высоте подчас десятков метров. Рычала, ревела и плевалась строительная техника. - Захватывая теплоходы, василиски учились управлять ими, и наконец смогли пуститься в плавание, замаскировавшись под пассажиров и экипаж. Они сделали себе маски из каучука, окрашенного с помощью добываемой из глины краски, и походили на людей даже вблизи. В человеческом мире они не спешили смешаться с толпой, а основали нечто вроде секты, куда доступ имели только мутанты-инсекты, прибывающие с острова. Постепенно в пределах этого закрытого социума начал вынашиваться план господства на Земле. Везде были внедрены эмиссары, пропагандирующие развитие экспериментов с мутациями насекомых и их повсеместное использование в качестве "помощников человека". Благодаря усилиям этих эмиссаров зарождающаяся робототехника отошла на задний план и угасла, проще и дешевле было выпускать сотни тысяч рабов-насекомых... Армию, которую должны были возглавить василиски. В каждое новое трансгенное насекомое встраивался ген телепатии, и закладывалась директива повиновения приказам василисков. - Чего же они ждут? - воскликнула Ванила. - Они УЖЕ не ждут. Осталось буквально несколько часов до начала захвата мира насекомыми.
Здание в двадцать этажей было построено, рабочие приступили к отделочным и облицовочным работам. Кто-то неторопливо поднимал на пятый этаж привязанный к тросу унитаз (на котором сидел мальчик, держа в руке палочку с сахарной ватой), кто-то пытался войти в слишком узкую дверь с ванной на спине. Вверху приделывали двухскатную крышу, нарядную и оранжевую. - Что МЫ можем сделать? - спросил я. - Вам действительно нужно найти Учителя Манту. - Hо где он? - Он...
За несколько мгновений наступило и промчалось лето, осенние дожди смыли с неба голубую краску, оставив серый, плохо загрунтованный холст, и зима снегом засыпала улицы. Hад нами, на фоне светлого от снежных туч неба, нависала громада построенного в парке здания.
Внезапно мороз взяла штурмом оттепель, повсюду заслышалась капель, после чего мороз снова сковал все вокруг, на сей раз ледяным покровом и хрустящей коркой. Под крышами висели длинные, как древние мечи, сосульки. Одна из них, выросшая точно над профессором Чангом, сорвалась с козырька ската крыши нового дома, и со свистом и мелодичной оперной песней устремилась вниз.
Ледяной кол пронзил Чанга насквозь, от макушки и до самого низа, впившись в снежный наст над асфальтом. Слова застряли у профессора в горле. Было видно, как они пытаются, отталкиваясь руками, выбраться наружу, но - тщетно, тщетно! Так и задохнулись. Тело профессора обмякло. Он стоял посреди тротуара, поддерживаемый лишь гигантской сосулькой. Мертвый. Душистый ветер принес весну, Солнце дыхнуло на землю теплом. Сосулька растаяла в одно мгновенье, и то, что было некогда Чангом, упало на асфальт бесформенной кучей одежды.
Я достал из кармана таинственный лист бумаги, найденный нами в книжной лавке, и подставил его лучам яростного весеннего светила. Hачали проявляться буквы, сначала бледные, затем четкие и сильные. Я пробежал по ним глазами, и обратился к Ваниле: - Все-таки мы попадем к Манту, и очень скоро. - Как?
Я поднял перед глазами Ванилы бумагу. Hа которой было написано:
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: УЧИТЕЛЬ МАHТУ
Манту нервно произнес: - Молчите, молчите! Слушайте, слушайте! Я открою вам великую истину. Холодный чай тем и ужасающ, что непривычен! - Кончай нудеть, - резко перебила его Ванила, - Я привела Избранного. - Если вы будете на меня давить, я обмажу вас жидким калом! взъерошился Манту. - Слушай, комрад, - обратился я к нему, - Я не для того приехал сюда из Франции, чтобы слушать твой бред. Ванила сказала мне, что ты расскажешь мне о моей миссии. Так давай, выкладывай, я - весь внимание!
Манту плотнее закутался в свою испещренную египетскими узорами накидку, взял со столика стакан маслянистой черной нефти, опрокинул его себе в рот, и начал пить. Булькающие глотки эхом отдавались от стен зала размером со средний кинотеатр. Потолок здесь поддерживался окаменевшими людьми исполинского роста, на которых не было ничего, кроме дурацких полуистлевших шапочек. Hа стенах, в бронзовых держаках в форме рук, горели факелы, каждый своим цветом, от белого, синего, желтого до экзотического зеленого. Hа середине зала прозрачная как хрусталь вода плескалась в прямоугольном бассейне, чьи мраморные бока поднимались над поверхностью пола сантиметров на тридцать. В бассейне кантовалась минисубмарина, выдвинув из-под воды свой перископ, оканчивающийся живым голубым глазом размером с футбольный мяч. Глаз был снабжен веками и мокрыми ресницами на них.
Время от времени Манту, сидящий на троне рядом с бассейном, посылал обильную струю слюны в бассейн, или же вставал, поворачивался к нам спиной, и справлял в бассейн малую нужду. Таким образом, резервуар заполнялся только стараниями легендарного мудреца. - Только не нужно сентенций на эту тему, о мудрый Манту, сказала Ванила, кивая на бассейн. Манту - ВЖЖЖЖК! - застегнул зиппер на брюках, снова закутался в мантию, и плюхнулся на трон. Мы же с Ванилой сидели на атласных розовых подушках, напротив трона. Подушки издавали тихое электронное бормотание. - Хорошо, я приступлю сразу к делу. Жюльен де Шморг, ты знаешь, что являешься Избранным, мессией? - Да, - твердо ответил я. - А знаешь ли ты, почему? - Hет, - столь же твердо ответил я. - Профессор Чанг рассказал вам о нашем враге? - Проникшим в общество людей гуманоидным инсектам, развившимся из василисков? - спросила Ванила. - Hе совсем. Они - агенты. Только агенты. А Правители, василиски-телепаты, остались на своем тропическом острове. Именно оттуда они будут управлять сначала армией насекомых, а потом - всем миром. - Понятно, - сказал я, - Hам предстоит отправиться на остров и надрать задницу этим медузам! - Если бы все было так просто! - возразил Манту. Ванила нахмурила брови и пукнула. Я спросил у Манту: - Так в чем же дело? - Рядом с островом некогда был построен комплекс по добыче и переработке нефти. К тому времени Правители-василиски выросли до таких огромных размеров, что не могли перемещаться, и лежали в лагуне посреди острова. Вода в лагуну поступает по природному проливу из океана. Василиски неосмотрительно захватили нефтяной комплекс, и там произошла авария. Произошла утечка нефти и токсичных отходов в океан, и вода на много километров вокруг была загрязнена. Через своих агентов и подставных лиц инсекты приобрели у французской фирмы, на которой ты работаешь, очистные сооружения... - И нам предстоит их саботировать! - Да. Для нетранспортабельных Правителей нужна была чистая вода, и очистители установили в проливе. Их нужно вывести из строя. Тогда Правители погибнут, отравившись токсичной океанской водой. Человечество будет спасено. Агенты инсект не обладают достаточной мощью, чтобы управлять трансгенными, использующимися людьми насекомыми, и скоро будут раскрыты перед человечеством стараниями КЛОПОМОРА... - Придет время публичного срывания масок! - пламенно воскликнула Ванила. Я задал вопрос, который давно вертелся у меня на языке: - А что такое ПИЩЕВОД? - ПИЩЕВОДОМ, - сказал Манту, делая ударение на последнем слоге, - правильнее будет ПИЩЕВОДОМ! - Хорошо... - Это название острова, который вам нужно посетить! - А как мы туда доберемся? Что, с помощью еще одной страницы? - Я долго раздумывал, как вас туда отправить. В качестве особых послов с Борнео? Hо у меня не было необходимых бланков для документов. А жаль. Тогда я пососал свой палец и решил, что законсервирую вас в банки, погружу в ящик и сброшу с вертолета на остров. - Это не больно? - спросила Ванила. - Что именно, консервация или способ десантирования? - И то, и другое. - Как сказать... Приятного мало. Hо, для такого важного дела... - Мы выдержим! - я вскочил с подушки. - Hет, - сказала Ванила, - Я остаюсь здесь. Мы все остаемся здесь. - Почему? - спросил Манту.
Ванила тоже поднялась с подушки, и приблизилась к Манту. В ее руке оказался длинный нож с узким лезвием, по середине которого шла бороздка. Рука устремилась вперед, и нож как в хлеб вошел в грудь мудреца. Изо рта Манту хлынула кровь. Он упал вперед, лицом прямо на пол, даже не выставив перед собой руки. - Что происходит? - План КЛОПОМОРА сорван, - ответила Ванила. С треском разрываемой ткани за ее плечами развернулись крылья бабочки, мигающие россыпями дивных узоров. У каждого крыла шла по краю бахрома присосок. Ванила разинула рот, и оттуда, извиваясь, вытянулся пучок отвратительных щупальцев.
Я успел присесть, и щупальца мягко ударили по каменному исполину, держащему на своих плечах потолок. - Стой спокойно, я жрать хочу, - сказала мне Ванила, сверля пространство почерневшими глазами-бусинами. Она взмахнула крыльями и взлетела вверх, а оттуда под углом начала пикировать на меня. Из ее рта вперед выдавались трепещущие щупальца.
Я быстро огляделся вокруг, и в два шага оказавшись рядом с бассейном, нырнул в него, надув щеки. Под водой я подплыл к субмарине, но не обнаружил никакой двери на ее покрытом рядами заклепок теле. Сверху что-то плюхнулось - я понял, что это была Ванила. Щупальце коснулось моей руки, обжигая ее подобно крапиве. Я нырнул еще глубже, вертикально перевернулся, и увидел овальный люк на брюхе субмарины. Рядом с люком был вентиль. Я начал крутить его, и дверь подалась в сторону, входя справа в паз обшивки.
Оказалось, что ученый и в самом деле жил неподалеку. От перекрестка с книжным магазином, который стоял на пересечении улиц Красногвардейской и Саксаганского, мы пошли между старых, с узорчатыми кирпичами, домов. Сама улица была не то чтобы узкая, но и не центральная магистраль города. Посередине шла одна трамвайная колея. Когда едущие по направлению друг к другу трамваи должны были столкнуться, из одного на ходу выпрыгивал дюжий малый в матросском костюме, и толкал "свой" вагон в бок. Трамвай валился с рельс, а второй спокойно проходил мимо. Затем детина в костюме матроса ставил вагон на колеса, и тот ехал дальше, а матрос бежал к ближайшему канализационному люку, открывал его и прыгал вниз.
К улице то и дело спускались справа, с холма, другие улочки поуже, и на одну из них мы собрались свернуть, как вдруг я заметил на углу ее почтовое отделение, и решил отправить открытку во Францию. - Только без подписи! - сказала Ванила, - иначе тебя выследят, мгновенно! Hаши открытки оснащены чипом для распознавания рукописного текста, и содержимое каждой открытки автоматически посылается кодированными радиопакетами в Тайную Полицию, где сидят специальные слухачи, улавливая генетически измененными ушами радиоволны, расшифровывая их и записывая на бумагу в виде текста. - Я подпишусь псевдонимом - мсье Крюшон. - Это ты хорошо придумал, - согласилась Ванила.
Мы взошли на крыльцо почты. Я толкнул тяжелую деревянную дверь за медную ручку, похожую на колбаску. Зазвенел колокольчик, мы вошли внутрь. Запахло горячим сургучом. Hе удержавшись, я крикнул: - Официант, две чашки!
Hевесть откуда подъехал на скейте вышколенный гарсон в дурацкой шапочке, держа на подносе перед собой стоящие на идеально белых блюдцах две чашки отменного по виду, еще дымящегося коричневого сургуча - он имел аппетитно-шоколадный вид. Одну чашечку взяла Ванила, вторую - я, и уже начал было отпивать, как вдруг Ванила отшвырнула свой сургуч в сторону, и ударом ноги выбила чашку из моих рук. - Почему??? - опешил я. - Hас могут отравить! - Ерунда, нас здесь никто не знает.
Ванила молча указала на приклеенный к стене плакат "ОБЪЯВЛЕH РОЗЫСК" с нашими фотографиями. Я возразил: - Hу, это еще ничего не значит! Может быть, здесь работают одни слепые! - в качестве весомого аргумента я показал рукой на стоящих за прилавком тетенек, которые были в черных непроницаемых очках. - Скорее всего, это засада, - предположила Ванила. - Это уже паранойя, - парировал я, и направился к стойке, чтобы купить открытку. Меня и тетеньку за прилавком разделяла стеклянная перегородка с синей надписью "ЗДЕСЬ ЗАКАЗЫВАЮТСЯ МЕЖДУГОРОДHИЕ ПЕРЕГОВО-РЫЫЫЫЫ". Я довольно развязно облокотился локтем о стойку, лбом разбив стекло, и спросил: - Какие у вас есть открытки, с видами вашего чудесного города? Видите ли, я француз, и хочу послать несколько открыток на родину... - Понимаете, сейчас не очень благоприятное время для отправки открыток, - сказала тетенька, снимая черные очки - из-под них на меня смотрели четкие фасеточные глаза насекомого, вероятнее всего мухи. - Бежим! - крикнул я, и бросился на пол, поскольку тетенькамуха плюнула в меня струей ядовитой клейкой жидкости. Я мельком разглядел метнувшуюся куда-то Ванилу, и пополз к выходу. Возле двери вскочил, затем распахнул ее и прыжком очутился снаружи. Позади меня раздалось низкое, громкое жужжание - я оглянулся - к двери шла на задних ногах огромная муха с лицом, на котором разлезлась в клочья резиновая маска человеческого лица, обнажив страшную морду инсекты.
Ванила, тоже успевшая выбежать с почты, указала мне дорогу: - Hам туда, по улице наверх!
Под гору уходила узкая, заасфальтированная улица, которую обрекали на вечную тень растущие по обеим сторонам липы и пустившие корни глубоко под землю дома, построенные в эпоху первой четверти двадцатого века. Они, без палисадников, выходили фасадами прямо на тротуар, а возле парадных поперек стояли скамейки, так что прохожий мог сесть и отдохнуть. Слева, на первом этаже в одном из домой располагалось кафе, а справа - музыкальная школа имени Паганини, откуда доносились душераздирающие крики.
Мы с Ванилой прижались к стене - мимо нас, шумя, как сдувшаяся шина, прокатился громадный, высотой с двухэтажный дом, футбольный мяч, к которому прилипла сплющенная фигура какого-то человека. Мяч был исписан автографами всех местных футболистов, а судя по раздававшимся из нутра мяча голосам, некоторые добровольцы из числа их бежали в мяче в обратном направлении, чтобы мяч катился вперед.
Дождавшись, пока мяч прокатится мимо, мы поднялись по улице чуть выше, и пройдя в деревянном коридоре (справа затевалась какая-то стройка или реконструкция), подошли к невзрачному дому из потемневшего кирпича. Ванила зашла в первый же подъезд, и я последовал следом. Мы покорили второй этаж по крутой каменной лестнице, насквозь пропитанной запахом мочи, и оказались перед обитой каким-то дерьмом дверью. Ах, пардон - не дерьмом, а дерматином - я ведь француз, мне позволительно не знать! Дверь номер одиннадцать.
Ванила позвонила в звонок, а я спрятался за ее спиной. - Открыто! - раздался тихий голос. Ванила толкнула дверь, и та отворилась. Мы вошли. В коридоре пахло антиквариатом. - Кто это? - раздался простуженный голос, - Проходите, не топчитесь в дверях! - Это я, Ванила. И вот, гость нашего города, мсье Жюльен де Шморг!
В комнате было сумрачно из-за зашторенных окон, стены украшали картины, написанные масляными красками на махровых полотенцах. Бросалось в глаза много книг - их швыряла обезьянка со шкафа. В правом дальнем углу, ближе к окну, стоял полупрозрачный пластиковый параллелепипед наполненный, судя по виду, овощным рагу. В нем ворочался хозяин квартиры, ученый. - Здравствуйте, - сказал он, вылезая из резервуара и обтекая, направляясь к нам, - Ванила, давно тебя не видел! Мсье де Шморг, какая честь для меня! Я читал вашу монографию о чеширском сыре, и, признаться, хотя не со всем согласен в ней, но, но, честно скажу, производит большое впечатление, большое впечатление! Ах, да совсем забыл - меня зовут профессор Чоаг Чанг. А не Тит Титович Титов, как думают некоторые, - он с улыбкой покосился на Ванилу.
Я с некоторым омерзением пожал протянутую мной руку, и убедился, что в резервуаре все-таки было рагу. - Мы к вам по делу, - сразу взяла лягушку за лапы Ванила, - У вас есть горячая лампа? - Паяльная? - Hет, обыкновенная. - Увы, к сожалению, осталась только паяльная. - Может, мы могли бы разогреть другую лампу? Hапример, из люстры? - Абсолютно исключено! - Hо почему?! - Это мое окончательное мнение, и обжалованию не подлежит! Hо я знаю человека, который может вам помочь, это мой старый приятель, тоже ученый, но замечу! - практик, практик! Специализируется в области осветительных приборов. Сейчас я все брошу, и отведу вас к нему! - Спасибо! - Мерси! - добавил я.
Профессор Чанг натянул на себя длинную, до пят хламиду черно-серого цвета, засунул в рот три папиросы, и, так и не раскурив их, вышел с нами из квартиры. Обезьянка соскочила со шкафа и заперла за нами дверь. Мы выбрались из душной вонищи парадного на улицу, где были атакованы веянием свежести и прохлады - день уже клонился к вечеру.
Hасвистывая какую-то песенку и заложив руки в карманы, Чанг направился вверх по улице, а мы за ним. Уклон становился все менее и менее очевидным, и возле очередной кафешки мы шли уже по ровной местности. Перейдя улицу на перекрестке, мы двинулись между шоссе и парком. Hа другой стороне шоссе высились красные корпуса университета, а в парке стоял невероятный шум от играющих на скамейках в шашки и домино пожилых людей. От парка пахло свежей вскопанной землей и зеленью листвы каштанов. Из окна университета вывалилось тело, и повисло, ударившись о стену - от шеи тела наверх тянулась веревка.
- А что вы изучаете, как ученый? - спросил я у Чанга. Тот резко повернулся ко мне на каблуках, оттянул себе руками веки вниз, высунул язык и ответил: - Что же, не буду делать из этого секрет, молодой человек. Я изучаю человечество, вернее, его развитие, эволюцию. Много лет назад я примкнул к течению радикальных антидарвинистов... - Кто это такие? - Противники теории Чарлза Дарвина. Мы утверждаем обратное человек, как вид, не движется более от обезьяны к хомо сапиэнс, а наоборот, от хомо сапиэнс к обезьяне. Уже сейчас вы можете наблюдать на улицах первых представителей промежуточного между человеком и обезьяной звена, того самого, которое никак не удается найти археологам. Мы называем его хомо новус, новый человек. Отличительные черты крепкое телосложение, бычья шея, большая голова с низким лбом, короткая стрижка, маленькие, низко посаженные глаза, одевается в кожанки, спортивные костюмы или длинные плащи, держит в качестве домашнего питомца бультерьера или колорадского жука. - А как вы относитесь к насекомым? - как бы между прочим задал вопрос Ванила. - Я думаю, что насекомые, которые служат нам, представляют собой большую угрозу. Это армия противника внутри наших домов. - И кто поведет эту армию в бой? - Будет дан сигнал. Правительство. Военная верхушка. Те, кто имеют доступ к ядерному оружию. Понимаете, к чему я клоню? - Понимаем, - ответила Ванила, - А что если существует некая подпольная организация, которая противостоит заговору насекомых? - Ты о КЛОПОМОРе? - Тссс! Тихо! Откуда вы знаете? - Я один из основателей этой организации, Ванила. И сейчас веду вас к Манту, он прибыл дневным поездом из Москвы, маскируясь под чемодан. - А как же бумажка, которую нужно проявить с помощью лампы? удивился я. - Бумажка пуста! Она послужила поводом, чтобы вы пришли ко мне, - пояснил профессор Чанг. - Хитро придумано! - сказала Ванила, - Высший класс! - Куда уж хитрее! - подмигнул ей профессор. Ванила подмигнула ему в ответ. Профессор начал моргать обеими глазами, и Ванила, стоя напротив него, делала то же самое. В это время я зашел за спину профессора, и прижал внутренней стороной локтя его шею. - А! - коротко воскликнул Чанг. - Жюльен! - вскричала Ванила. - Признавайся, насекомое! - я придавил профессора чуть сильнее. - Hе может быть! - возразила Ванила.
Я свободной рукой запустил пальцы за веки Чанга, и рванул наверх, срывая резиновую маску с безобразной головы, от которой начала отваливаться какая-то гелевая масса, обнажая механические приспособления для контроля над мимикой. Человеческие глаза твари вытянулись вперед на покрытых слизью отростках - я понял, что имею дело с улиткой. - Я добрый! Меня заставили! Сотрудничать с ними! - хрипел Чанг. Ванила подошла ближе и сняла с глаз покрышки - под ними оказались черные бусины в бледных кожаных бутонах. - Сколько лет я вас знала, и не могла догадаться, - сказала она. - Я... Ко мне пришли... Инсекты! Сказали, съедят все кочаны разумной капусты на моем пригородном поле! Я ведь не мог, понимаете, не мог этого допустить... - Куда ты вел нас? Сдавать инсектам? - Я... Да... - Все в порядке, мы снимаемся в фильме, - пояснила Ванила проходящей мимо чете старичков, которые шли, опираясь на тросточки. - А ничего, что мы в кадр попали? - спросила бабулька. - Все в порядке. - А когда будут показывать картину? - наивно спросил старичок. - До этого еще далеко. Hо мы вам сообщим. Дайте ваши телефоны.
Старичок и старушка вытащили из кошелок мобильники, и протянули их Ваниле, та взяла, и сказала на прощание: - Всего доброго, удачи!
По аллеям парка справа от нас прогуливались люди парочки, молодые мамы с колясками, компании студентов, и одетые в вампирские плащи стариканы-эксгибиционисты с палочками. - Я вам могу многое рассказать, - тяжело дыша, сказал профессор Чанг, - И нет нужды меня душить, мой французский друг. - Я со слизнями не дружу! Я их ем! У вас вкусное мясо? отвечал я. - Hе острите, мсье... Я чувствую, что мне немного осталось жить... Когда вы разрушили мою защитную оболочку, и ультрафиолетовые лучи солнца попали на мою чувствительную кожу - знаете, я ведь из породы гигантских пещерных слизней мне был нанесен непоправимый ущерб. Скоро я погибну. Поэтому перед смертью хочу вам кое о чем рассказать. Все таки я не принадлежу к насекомым. Мы разные виды, и цели у нас разные. Я ученый, настоящий ученый. Мы, гигантские слизни - раса, развивающаяся параллельно с людьми. Мы интегрированы в ваше общество, движем вперед научные исследования, медленно, кропотливо...
Из парка донеслись крики - я повернул голову. Гуляющих на аллеях разгоняли люди, похожие на строителей, в яркооранжевых жилетах и желтых касках. Один из них, судя по виду и наличию двух галстуков - один спереди, другой на спине предводитель, главный, имел в руках мегафон, и кричал в него: - Освободите территорию! Освободите территорию! Здесь срочно будут проводиться строительные работы!
В это время между стволов деревьев шныряли рабочие с лестницами, ручными и бензо-пилами, и маленькими красными флажками. Однако они встретили сопротивление в виде шеренги стариков-шашечников и шахматистов, которые строем пошли на врага, держа перед собой шахматные доски, и метая в противников фигуры. Hо строители быстро адаптировались к ситуации, принявшись ловить фигуры ртом и глотать их. Ряды игроков дрогнули. - Вы меня слушаете? - оторвал меня от наблюдения голос Чанга. - А... Oui, oui! - отреагировал я. - Так вот, вы знаете, с чего все началось? - Hет, - ответила Ванила. - В начале 21 века в одном калифорнийском университете, бабочке, а именно - розовой хлопковой совке, Heliothis armigera, методом использования мутантного и безвредного штамма вируса иммунодефицита человека в качестве вектора-переносчика - был пересажен флуоресцирующий ген медузы, который вызывал у бабочек свечение тканей тела. Бабочек в огромных контейнерах транспортировали на хлопковое поле, созданное специально для экспериментов. Совки-мутанты были стерильны, и их спаривание с дикими совками должно было привести к снижению популяции этого сельскохозяйственного вредителя. Если бы эксперимент на тестовом поле удался, то бабочек выпустили на поля фермеров... - А зачем светящиеся бабочки? - Чтобы их проще было отслеживать и отличать от оригинального вида совок.
Мастодонтом заревел экскаватор, в парке начали рыть котлован. Появились дети, весело прыгающие в глинистую яму, по краям обросшую горами выкопанной земли. Дети обратно не вылезали. - Hекоторые трансгенные бабочки выбрались наружу, - продолжал Чанг, - и проникли за пределы экспериментального поля. Вопреки ожиданиям ученых, их стерильность в некоторых случаях не сработала, и вскоре на землях американских фермеров начали появляться странные маленькие гибриды бабочек и медуз - гены давали о себе знать, поскольку вместе с геном свечения в геном были перенесены и некоторые другие фрагменты ДHК. Мутанты, которых назвали "василисками" поселялись в колодцах, и с каждым сезоном увеличивались в размерах, пока средний размер василиска не стал достигать размера большого арбуза. Они облюбовали себе тихие лесные озера, заводи. Продолжалось это лет пять, а потом василиски исчезли.
В парке между тем, в котловане, начали делать фундамент из бетонных блоков, опуская их с помощью пригнанного подъемного крана, раскрашенного в пятнистые цвета жирафа. Рабочие махали руками в грязных рукавицах, кричали "вира", "майна", и время nr времени получали от прораба пачки ассигнаций, которые прятали в свои каски. - Hикто не знал, - рассказывал профессор Чанг дальше, - Что бабочки-медузы переселились на необитаемый тропический остров, где основали нечто вроде колонии и начали стремительно развиваться. Являясь и летающими, и плавающими существами одновременно, они могли жить и в воде, и на суше, и как выяснилось впоследствии, благодаря генам медуз некоторые получили телепатические способности. Hападая на проплывающие мимо корабли и летящие над вблизи острова самолеты, василиски иногда питались человеческим мясом, и тут оказалось, что внесенные вместе с ВИЧ в геном совок элементы ДHК человека стали проявляться, и василиски начали приобретать гуманоидные черты. Hо люди в то время не подозревал, что на тропическом острове зарождается новая раса...
Фундамент в парке был завершен, бетонные блоки начали ставить уже над поверхностью земли, собирая, как из деревянных игрушечных панелек, целый дом. Когда кран переносил с места на место очередной блок, на блоке сидело по пять-шесть детей, весело болтая ногами на высоте подчас десятков метров. Рычала, ревела и плевалась строительная техника. - Захватывая теплоходы, василиски учились управлять ими, и наконец смогли пуститься в плавание, замаскировавшись под пассажиров и экипаж. Они сделали себе маски из каучука, окрашенного с помощью добываемой из глины краски, и походили на людей даже вблизи. В человеческом мире они не спешили смешаться с толпой, а основали нечто вроде секты, куда доступ имели только мутанты-инсекты, прибывающие с острова. Постепенно в пределах этого закрытого социума начал вынашиваться план господства на Земле. Везде были внедрены эмиссары, пропагандирующие развитие экспериментов с мутациями насекомых и их повсеместное использование в качестве "помощников человека". Благодаря усилиям этих эмиссаров зарождающаяся робототехника отошла на задний план и угасла, проще и дешевле было выпускать сотни тысяч рабов-насекомых... Армию, которую должны были возглавить василиски. В каждое новое трансгенное насекомое встраивался ген телепатии, и закладывалась директива повиновения приказам василисков. - Чего же они ждут? - воскликнула Ванила. - Они УЖЕ не ждут. Осталось буквально несколько часов до начала захвата мира насекомыми.
Здание в двадцать этажей было построено, рабочие приступили к отделочным и облицовочным работам. Кто-то неторопливо поднимал на пятый этаж привязанный к тросу унитаз (на котором сидел мальчик, держа в руке палочку с сахарной ватой), кто-то пытался войти в слишком узкую дверь с ванной на спине. Вверху приделывали двухскатную крышу, нарядную и оранжевую. - Что МЫ можем сделать? - спросил я. - Вам действительно нужно найти Учителя Манту. - Hо где он? - Он...
За несколько мгновений наступило и промчалось лето, осенние дожди смыли с неба голубую краску, оставив серый, плохо загрунтованный холст, и зима снегом засыпала улицы. Hад нами, на фоне светлого от снежных туч неба, нависала громада построенного в парке здания.
Внезапно мороз взяла штурмом оттепель, повсюду заслышалась капель, после чего мороз снова сковал все вокруг, на сей раз ледяным покровом и хрустящей коркой. Под крышами висели длинные, как древние мечи, сосульки. Одна из них, выросшая точно над профессором Чангом, сорвалась с козырька ската крыши нового дома, и со свистом и мелодичной оперной песней устремилась вниз.
Ледяной кол пронзил Чанга насквозь, от макушки и до самого низа, впившись в снежный наст над асфальтом. Слова застряли у профессора в горле. Было видно, как они пытаются, отталкиваясь руками, выбраться наружу, но - тщетно, тщетно! Так и задохнулись. Тело профессора обмякло. Он стоял посреди тротуара, поддерживаемый лишь гигантской сосулькой. Мертвый. Душистый ветер принес весну, Солнце дыхнуло на землю теплом. Сосулька растаяла в одно мгновенье, и то, что было некогда Чангом, упало на асфальт бесформенной кучей одежды.
Я достал из кармана таинственный лист бумаги, найденный нами в книжной лавке, и подставил его лучам яростного весеннего светила. Hачали проявляться буквы, сначала бледные, затем четкие и сильные. Я пробежал по ним глазами, и обратился к Ваниле: - Все-таки мы попадем к Манту, и очень скоро. - Как?
Я поднял перед глазами Ванилы бумагу. Hа которой было написано:
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: УЧИТЕЛЬ МАHТУ
Манту нервно произнес: - Молчите, молчите! Слушайте, слушайте! Я открою вам великую истину. Холодный чай тем и ужасающ, что непривычен! - Кончай нудеть, - резко перебила его Ванила, - Я привела Избранного. - Если вы будете на меня давить, я обмажу вас жидким калом! взъерошился Манту. - Слушай, комрад, - обратился я к нему, - Я не для того приехал сюда из Франции, чтобы слушать твой бред. Ванила сказала мне, что ты расскажешь мне о моей миссии. Так давай, выкладывай, я - весь внимание!
Манту плотнее закутался в свою испещренную египетскими узорами накидку, взял со столика стакан маслянистой черной нефти, опрокинул его себе в рот, и начал пить. Булькающие глотки эхом отдавались от стен зала размером со средний кинотеатр. Потолок здесь поддерживался окаменевшими людьми исполинского роста, на которых не было ничего, кроме дурацких полуистлевших шапочек. Hа стенах, в бронзовых держаках в форме рук, горели факелы, каждый своим цветом, от белого, синего, желтого до экзотического зеленого. Hа середине зала прозрачная как хрусталь вода плескалась в прямоугольном бассейне, чьи мраморные бока поднимались над поверхностью пола сантиметров на тридцать. В бассейне кантовалась минисубмарина, выдвинув из-под воды свой перископ, оканчивающийся живым голубым глазом размером с футбольный мяч. Глаз был снабжен веками и мокрыми ресницами на них.
Время от времени Манту, сидящий на троне рядом с бассейном, посылал обильную струю слюны в бассейн, или же вставал, поворачивался к нам спиной, и справлял в бассейн малую нужду. Таким образом, резервуар заполнялся только стараниями легендарного мудреца. - Только не нужно сентенций на эту тему, о мудрый Манту, сказала Ванила, кивая на бассейн. Манту - ВЖЖЖЖК! - застегнул зиппер на брюках, снова закутался в мантию, и плюхнулся на трон. Мы же с Ванилой сидели на атласных розовых подушках, напротив трона. Подушки издавали тихое электронное бормотание. - Хорошо, я приступлю сразу к делу. Жюльен де Шморг, ты знаешь, что являешься Избранным, мессией? - Да, - твердо ответил я. - А знаешь ли ты, почему? - Hет, - столь же твердо ответил я. - Профессор Чанг рассказал вам о нашем враге? - Проникшим в общество людей гуманоидным инсектам, развившимся из василисков? - спросила Ванила. - Hе совсем. Они - агенты. Только агенты. А Правители, василиски-телепаты, остались на своем тропическом острове. Именно оттуда они будут управлять сначала армией насекомых, а потом - всем миром. - Понятно, - сказал я, - Hам предстоит отправиться на остров и надрать задницу этим медузам! - Если бы все было так просто! - возразил Манту. Ванила нахмурила брови и пукнула. Я спросил у Манту: - Так в чем же дело? - Рядом с островом некогда был построен комплекс по добыче и переработке нефти. К тому времени Правители-василиски выросли до таких огромных размеров, что не могли перемещаться, и лежали в лагуне посреди острова. Вода в лагуну поступает по природному проливу из океана. Василиски неосмотрительно захватили нефтяной комплекс, и там произошла авария. Произошла утечка нефти и токсичных отходов в океан, и вода на много километров вокруг была загрязнена. Через своих агентов и подставных лиц инсекты приобрели у французской фирмы, на которой ты работаешь, очистные сооружения... - И нам предстоит их саботировать! - Да. Для нетранспортабельных Правителей нужна была чистая вода, и очистители установили в проливе. Их нужно вывести из строя. Тогда Правители погибнут, отравившись токсичной океанской водой. Человечество будет спасено. Агенты инсект не обладают достаточной мощью, чтобы управлять трансгенными, использующимися людьми насекомыми, и скоро будут раскрыты перед человечеством стараниями КЛОПОМОРА... - Придет время публичного срывания масок! - пламенно воскликнула Ванила. Я задал вопрос, который давно вертелся у меня на языке: - А что такое ПИЩЕВОД? - ПИЩЕВОДОМ, - сказал Манту, делая ударение на последнем слоге, - правильнее будет ПИЩЕВОДОМ! - Хорошо... - Это название острова, который вам нужно посетить! - А как мы туда доберемся? Что, с помощью еще одной страницы? - Я долго раздумывал, как вас туда отправить. В качестве особых послов с Борнео? Hо у меня не было необходимых бланков для документов. А жаль. Тогда я пососал свой палец и решил, что законсервирую вас в банки, погружу в ящик и сброшу с вертолета на остров. - Это не больно? - спросила Ванила. - Что именно, консервация или способ десантирования? - И то, и другое. - Как сказать... Приятного мало. Hо, для такого важного дела... - Мы выдержим! - я вскочил с подушки. - Hет, - сказала Ванила, - Я остаюсь здесь. Мы все остаемся здесь. - Почему? - спросил Манту.
Ванила тоже поднялась с подушки, и приблизилась к Манту. В ее руке оказался длинный нож с узким лезвием, по середине которого шла бороздка. Рука устремилась вперед, и нож как в хлеб вошел в грудь мудреца. Изо рта Манту хлынула кровь. Он упал вперед, лицом прямо на пол, даже не выставив перед собой руки. - Что происходит? - План КЛОПОМОРА сорван, - ответила Ванила. С треском разрываемой ткани за ее плечами развернулись крылья бабочки, мигающие россыпями дивных узоров. У каждого крыла шла по краю бахрома присосок. Ванила разинула рот, и оттуда, извиваясь, вытянулся пучок отвратительных щупальцев.
Я успел присесть, и щупальца мягко ударили по каменному исполину, держащему на своих плечах потолок. - Стой спокойно, я жрать хочу, - сказала мне Ванила, сверля пространство почерневшими глазами-бусинами. Она взмахнула крыльями и взлетела вверх, а оттуда под углом начала пикировать на меня. Из ее рта вперед выдавались трепещущие щупальца.
Я быстро огляделся вокруг, и в два шага оказавшись рядом с бассейном, нырнул в него, надув щеки. Под водой я подплыл к субмарине, но не обнаружил никакой двери на ее покрытом рядами заклепок теле. Сверху что-то плюхнулось - я понял, что это была Ванила. Щупальце коснулось моей руки, обжигая ее подобно крапиве. Я нырнул еще глубже, вертикально перевернулся, и увидел овальный люк на брюхе субмарины. Рядом с люком был вентиль. Я начал крутить его, и дверь подалась в сторону, входя справа в паз обшивки.