Страница:
Прин не знал, что и сказать. Скапа Флоу была главной базой британского Хоум Флита. Считалось, что проникнуть туда невозможно. Эта база, расположенная на Оркнейских островах, была связана с черной страницей в истории германского флота. Здесь после первой мировой войны кайзеровские офицеры затопили Атлантическую эскадру, интернированную англичанами. Победа, одержанная в таком месте, воодушевила бы рейх. Кроме того, во время первой мировой войны двум германским субмаринам удалось проникнуть в Скапа Флоу через заградительные сети, и больше их никто никогда не видел. Но Дениц имел информацию от капитана торгового судна, который за несколько недель до этого побывал в порту Керкуэлла, расположенного севернее Скапа Флоу, где слышал, что англичане перестали следить за восточным входом в пролив. Аэрофотосъемка подтвердила это сообщение. В противолодочных заграждениях был проход шириной 17 метров, через который опытный командир мог провести в гавань Скапа Флоу подводную лодку.
На следующий день лейтенант Прин доложил Деницу о готовности выполнить это задание. Атаку назначили на ночь с 13 на 14 октября.
Утром 13 октября Прин совершил погружение и сообщил экипажу его задачу. Несмотря на очевидную опасность, моряки с энтузиазмом встретили его слова. В 7.15 вечера Прин всплыл и увидел, что небо освещено сполохами северного сияния. Подавив ругательство, он решил действовать.
Медленно, преодолевая встречное течение, едва избежав столкновения с ограждением, U-47 незамеченной прокралась в Скапа Флоу. В 0.58 Прин увидел линкор "Ройял Оак" и старый авианосец "Пегасус" и с расстояния 4 тыс. ярдов выпустил 4 торпеды. Но один аппарат не сработал, а из 3 торпед только одна взорвалась у линкора. Никакой реакции со стороны британцев не последовало. Прин начал выписывать циркуляцию, заходя в новую атаку, а его люди заряжали 4 новые "рыбы".
Прин не знал, что британцы решили, что взрыв, не причинивший "Ройял Оак" никакого вреда, произошел внутри линкора, и поэтому не подняли тревоги.
В 1.16 Прин провел вторую атаку, выпустив по "Ройял Ок" еще 4 торпеды. Две из них взорвались, сдетонировали артиллерийские погреба. Прозвучал оглушительный взрыв, разорвавший линкор водоизмещением 31200 т на две части. В воздух полетели обломки, "Ройял Оак" опрокинулся и за 23 минуты затонул, унеся жизни командующего Ноте Fleet'ом адмирала Блэнгроува и 832 членов команды.
А незамеченная и совершенно беззащитная U-47, не погружаясь, в 2.15 прошла через проход в противолодочном заграждении и вышла в открытое море.
Когда U-47 в сопровождении двух эсминцев вошла в Вильгельмсхафен, ее встречали ликующая толпа, оркестр и делегация очень важных персон, возглавляемая гросс-адмиралом Редером, который поднялся на борт лодки и пожал руку каждому моряку (что было для него весьма нетипично). Он вручил каждому Железный крест 2-го класса. Прин должен был лично доложить фюреру о ходе операции. В полдень в Вильгельмсхафене приземлились FW.200 и Ju.52 - личные самолеты Гитлера, доставившие весь экипаж U-47 в Берлин. Когда на следующий день они приземлились в Темпельсхофе, все улицы по пути от аэродрома до Кайзерхофотеля были забиты толпой, оравшей: "Мы хотим Прина!" Гитлер принял их в рейхсканцелярии и наградил Прина Рыцарским крестом. Вечером в Винтергантер театре моряков принимал Геббельс. Затем они прошлись по ночным клубам, где в их честь на этот вечер был отменен запрет на танцы.
Гюнтер Прин стал кумиром рейха. Но слава смущала его. Письма от женщин, приходившие мешками, он просто выбрасывал, не читая, говоря, что он не кинозвезда. Прин любил попить пивка и поговорить с друзьями . По свидетельству знавших его, он обладал превосходным чувством юмора. Но на службе Прин преображался. Он и его офицеры беспощадно выговаривали подчиненным за малейшую ошибку. На борту U-47 царила железная дисциплина. Но боевой дух экипажа был высок. В конце 1939 года моряки нарисовали на боевой рубке быка, и Прина стали называть "Бык Скапа Флоу".
* * *
В середине ноября U-47 вышла в Северную Атлантику. Прин наконец-то избавился от назойливого внимания поклонников. Восточнее шотландских островов U-47 торпедировала британский крейсер "Норфолк". Прин считал, что потопил его, но торпеда взорвалась в кильватере крейсера. U-47 немедленно погрузилась. В течение нескольких часов ее бомбили три эсминца. Через 5 дней Прин торпедировал большой пассажирский пароход, который, однако, не затонул. Зато экипаж U-47 снова изведал все прелести глубинной бомбардировки.
Следующей целью Прина стал полностью загруженный танкер. Этому уйти не удалось. Он взорвался, выбросив в небо огромный столб огня, и через 2 минуты затонул{45}. На следующий день за ним отправился еще один танкер. По пути домой U-47 выпустила 2 торпеды по 4000-тонному транспорту, но промахнулась. Прина забавляла мысль о том, что команда транспорта никогда не узнает, как близко от смерти она была.
Из-за повреждений, нанесенных ей льдами и взрывами глубинных бомб, до марта 1940 года U-47 ремонтировалась в доках.
7 апреля, за три дня до вторжения в Норвегию, Прин получил радиограмму о том, что у него родилась вторая дочь, но эта новость никак не повлияла на его боевой настрой. Во время Норвежской кампании Прин познал все неприятности, связанные с "торпедным кризисом" (см. выше). В довершение всего, U-47 села на мель, повредила правый дизель и с трудом умудрилась дотянуть до базы. Комментируя произошедшее, Прин сказал Деницу, что "трудно воевать игрушечным ружьем"{46}.
Но Норвегия была завоевана, "торпедный кризис" миновал, и торпеды начали взрываться где надо и когда надо. Дениц снова отправил субмарины в Северную Атлантику, разделив их на боевые группы "Прин" и "Резинг". Прин получил задание атаковать конвой, когда тот будет возвращаться в Галифакс. Июнь 1940 года стал одним из самых удачных для германских подводников месяцем. Объединенными усилиями Кригсмарине и Люфтваффе потопили 140 судов (585496 т). Из них 10 процентов были на счету Прина. Общий тоннаж потопленных им кораблей составил 66587. Вторым в этот месяц стал Энгельберт Эндрас (бывший старпом Прина), потопивший 54000 тонн.
Период с июня по октябрь стал звездным часом для германских подводных асов, таких, как Прин, Кречмер, Эндрас и другие. Лучшим был, конечно, Прин, потопивший 200000 т и ставший пятым германским офицером, получившим Дубовые Листья к Рыцарскому кресту (После войны, когда все точно подсчитали, выяснилось, что Прин потопил 160939 т){47}. Но его вскоре превзошел Отто Кречмер, командир U-99, который стал ведущим подводным асом Кригсмарине, потопив 44 корабля (266629 т).
В ночь с 17 на 18 октября Прин во главе "волчьей стаи" из 4 лодок напал на британский конвой. В результате британцы потеряли 8 судов. Все подлодки остались целы.
Зима 1940-1941 годов была не слишком удачной для Прина из-за того, что британцы постепенно научились бороться с подлодками. Они стали применять радары, организовали систематическое обучение командиров эскортных судов, вооружили бомбардировщики глубинными бомбами вместо неэффективных обычных. Кроме того, экипажи и командиры подлодок находились уже в состоянии крайнего нервного истощения.
Но на лице Прина не было и следа усталости. Теперь, когда база лодок была переведена в Лорейн, Прин не изменил своим привычкам. Он по-прежнему любил попить пива и побеседовать с друзьями. В конце января 1941 года он, его офицер Вольфганг Франк и два гардемарина отправились на экскурсию по сельской местности. Они пообедали в тихой сельской гостинице, которую содержала старая бретонка, славившаяся искусством готовить. Подводники пили бутылку за бутылкой, а Прин рассказывал о своих приключениях на яхтах, торговых судах и подводных лодках. Франк вспоминал, что всем не терпелось снова оказаться в деле. Прин пожал руку Франка и сказал, что чувствует костями, что патрулирование будет удачным{48}.
Приняв букет от поклонницы, Прин отправился в десятое с начала войны боевое патрулирование. Времена сильно изменились. 8 марта Прин атаковал конвой ОВ-293, следовавший из Ливерпуля в Галифакс. Субмарины потопили 2 корабля, но и их потери были огромны. Лодка Ханса Экррмана была повреждена так сильно, что вынуждена была всплыть и уходить в Лорейн. Корветен-капитан Иоахим Мац вынужден был затопить свою U-90. Даже U-91 под командованием Отто Кречмера пришлось спасаться бегством от кораблей эскорта, который вел командор Джеймс Ройлэнд по кличке Росомаха.
Упрямый Гюнтер Прин продолжал атаковать конвой и потопил 28-й корабль. Но тут удача изменила ему. Вдруг прекратился дождь, облака разошлись и выглянуло закатное солнце, осветив U-47 прямо перед носом у Росомахи. Прин немедленно погрузился, но Ройлэнд моментально сбросил серию бомб. Промахнуться он не мог. U-47 была сильно повреждена. Прин вынужден был оставаться под водой до наступления темноты и всплыл в нескольких милях от места первоначального погружения. Тут же на него бросился Росомаха. U-47 стремительно погрузилась в воду. Больше она никогда не всплыла. Взрыв глубинной бомбы разорвал лодку на части. Через несколько минут на поверхности показались обломки, мусор и пятна мазута - верный признак того, что лодка погибла. Не спасся никто.
Некоторое время ОКМ скрывало от народа эту удручающую новость, придержав ее до 23 мая, когда Прин был посмертно произведен в фрегатен-капитаны.
* * *
Германский народ любил Прина. В его гибель в бою не верили, и по стране ходили самые невероятные слухи. Поговаривали, что Прин и его экипаж взбунтовались и попали в штрафбат на Восточном фронте, что Прин отказался выйти в море на неисправной лодке и Дениц отправил его в концлагерь близ Эстервегена, где его уморили голодом, а может быть, расстреляли незадолго до вступления туда союзников. Самая невероятная история гласила, что Прин утонул в собственной ванне.
Подобные слухи ходили и о других подводниках, асах Люфтваффе и генералах. Подобные истории рассказывают и теперь, когда умирает рок-звезда или какой-нибудь идол поп-культуры.
Прин был не единственным подводным асом, погибшим в марте 1941 года. 17 марта U-100, атаковавшая конвой НХ-112, пытаясь уйти, была запеленгована новым английским радаром и протаранена эсминцем "Вэнок". Лодкой командовал капитан-лейтенант ИОАХИМ ШЕПКЕ, потопивший 39 кораблей противника (159130 т). В момент столкновения он был в рубке и погиб на месте. Спастись удалось немногим. Шепке родился 8 марта 1912 года во Фленсбурге. Он был кавалером Рыцарского креста с Дубовыми Листьями.
Вечером того же дня британский эсминец "Уокер" засек радаром U-99, забросал ее глубинными бомбами, заставил всплыть и с помощью "Вэнока" расстрелял и потопил. Среди тех, кого британцы выловили из воды, оказался корветен-капитан ОТТО КРЕЧМЕР - самый результативный подводник второй мировой войны. На его счету было 44 торговых корабля и один эсминец.
Кречмер родился 1 мая 1902 года в Гейдау. Летом 1940 года он за одно патрулирование потопил 8 кораблей. Редер наградил его Рыцарским крестом прямо в Лорейне. По иронии судьбы его Рыцарский крест с Дубовыми Листьями и Мечами передал ему комендант лагеря для военнопленных в Боумэнвилле в Канаде. После войны Кречмер служил в ВМФ ФРГ и ушел в отставку в звании адмирала флота.
Больше всего наград получил капитан цур зее ВОЛЬФГАНГ ЛЮТ, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами. Он родился 15 октября 1913 года в Эстонии и в середине 30-х годов вступил в Кригсмарине. В январе 1940 года он получил первую подлодку (U-138). 24 октября 1940 года лейтенант цур зее Лют получил Рыцарский крест за то, что за 27 дней потопил 49000 т{49}. Позже Вольфганг Лют командовал U-43 и U-181. К ноябрю 1943 года он утопил 43 корабля (225712 т) и одну подлодку союзников, став 2-м подводным асом второй мировой войны. В августе 1944 года Люту присвоили звание капитан цур зее и назначили его начальником военно-морского училища в Мюрвике, близ Фленсбурга, ставшего впоследствии резиденцией правительства Деница. Вольфганг Лют был застрелен часовым 14 мая 1945 года, до того, как было арестовано правительство Деница, но через 5 дней после окончания войны. Он был похоронен во Фленсбурге со всеми воинскими почестями.
Это были последние торжественные похороны в истории "третьего рейха". Часовой был оправдан, поскольку Лют сказал ему неправильный пароль.
Подводным асом номер 3 был фрегатен-капитан ЭРИХ ТОПП, командовавший U-57, U-552 и U-2513. Он родился 2 июля 1914 года в Ганновере. С июля 1940 года по август 1942 года он потопил 34 торговых корабля и один американский эсминец. После войны Топп служил в ВМФ ФРГ и вышел в отставку в звании контр-адмирала. В 1989 году он все еще был жив и активен.
ЭНГЕЛЬБЕРТ ЭНДРАС, родившийся 2 марта 1911 года в Бамберге, был старпомом Прина. Вскоре после Скапа Флоу его назначили командиром U-46, и он стал одним из ведущих асов, дослужился до корветен-капитана и потопил 22 корабля (128879 т).
Командуя U-567, он погиб 26 декабря 1941 года, пытаясь потопить британский авианосец "Аудессити". U-567 была засыпана глубинными бомбами и погибла северо-восточнее Азорских островов. Спастись не удалось никому{50}. .
Глава седьмая. Ваффен СС
Теодор Эйке, Пауль Хауссер, Йозеф "Зепп" Дитрих, Гельмут Веккер, Михаэль Виттман
Ключевой фигурой в истории Ваффен СС (войск СС) был ТЕОДОР ЭЙКЕ. Чарльз Синдор охарактеризовал то как "архитектора, строителя и начальника системы концлагерей довоенной Германии"{1}. Он также является создателем дивизии "Мертвая голова" Ваффен СС, сформированной им в основном из числа охранников подведомственных ему концлагерей.
Родился Эйке 17 октября 1892 года в Хюдингене, в принадлежавшей в ту пору Германии провинции Эльзас, и был одиннадцатым ребенком в семье железнодорожника Генриха Эйке. О его раннем детстве известно крайне мало, за исключением того, что он рос в малообеспеченной семье и был весьма посредственным учеником. В 1909 году Теодор был исключен из реального училища и тут же вступил в рейхсвер. Эйке стал солдатом 23-го Рейнланд-Пфальцского пехотного полка, в ту пору дислоцировавшегося в Ландау, но в 1913 году был переведен в 3-й Баварский пехотный полк, а затем, в 1914-м, в 22-й Баварский пехотный полк{2}. Он принимал участие в сражениях под Ипром (1914-1915 гг.) и в позиционной войне во Фландрии (1914-1915 гг.), служа в разное время в качестве писаря, помощника казначея и простого пехотинца. В 1916 состоялся его новый перевод, на этот раз во 2-й Баварский артиллерийский полк 2-й Баварской пехотной дивизии, наполовину "перемолотой" в "верденской мясорубке"{3}.
С 1916 года и до конца войны он служил в резерве пулеметной команды (Ersatzmaschinengewehr Kompanie) 2-ого Армейского корпуса на Западном фронте. Войну Эйке закончил с Железным крестом 1-го и 2-го классов{4}.
В конце 1914 года командир предоставил ему отпуск и одобрил женитьбу на Берте Швебель из Ильменау. Берта родила Теодору Эйке двух детей: дочь Ирму в 1916 году и сына Германа в 1920-м. Проведя на Западном фронте 4 года, Эйке вернулся домой своенравным, ожесточившимся человеком. Кайзера, которому он до этого служил, больше не было, а Германия терзалась в родовых муках революции. Все это наполнило душу Эйке ненавистью и отвращением. У него не было ни малейшего желания служить в армии Веймарской республики. Подобно многим разочарованным в жизни современникам, в числе которых был и Адольф Гитлер, Эйке обвинял во всем демократов, коммунистов, евреев и прочих "ноябрьских преступников", которые, по его мнению, "вонзили нож в спину Германии" и способствовали тем самым ее поражению в войне
1 марта 1919 года Теодор Эйке демобилизовался 10 лет службы пропали даром. Перспектив в жизни не было никаких.
Занятия в техническом училище в Ильменау (Тюрингия) он вынужден был бросить из-за недостатка средств. Эйке рассчитывал на финансовую поддержку тестя, которой, однако, так и не получил. Безработица в революционной Германии приняла просто катастрофические масштабы, и в конце концов Эйке оказался в таком отчаянном положении, что вынужден был взяться за работу платного полицейского осведомителя. В июле 1920 года он лишился ее за агитацию против Веймарской республики и "ноябрьских преступников". Тем не менее служба в полиции пришлась ему по душе. В течение трех следующих лет Эйке поменял по меньшей мере четыре места жительства (Котбус, Веймар, Зорау-Нидераузиц и Людвигсхафен). Дважды он снова находил себе работу полицейского и дважды терял ее по причине антигосударственной деятельности. Наконец, в январе 1923 года, Эйке стал офицером службы безопасности корпорации "И. Г. Фарбен" в рейнском городке Людвигсхафен. Здесь его ярый национализм и ненависть к республике не мешали работе, он работал на "Фарбен" до тех пор, пока не перешел в 1932 году на постоянную службу в СС{5}.
За это время он вступил в НСДАП и штурмовые отряды (СА) - в 1928 году и перевелся в значительно более дисциплинированные ряды СС, в ту пору являвшиеся частью СА, в 1930 году. В ноябре того же года Генрих Гиммлер присвоил ему звание унтерштурмфюрера и доверил командование 147-м взводом СС в Людвигсхафене{6}.
Эйке с головой ушел в работу, отдаваясь новому делу с присущей ему бешеной энергией. Его служебные успехи в течение первых трех месяцев пребывания СС были столь очевидны, что Гиммлер повысил его до штурмбаннфюрера СС и поручил ему формирование второго батальона 10-го штандарта (полка) СС, впоследствии переформированного в Рейнланд-Пфальцский. Эйке крайне повезло и на этот раз: следующим распоряжением рейхсфюрера СС ему было присвоено званий штандартенфюрера СС, и 15 ноября 1931 года он был назначен командиром 10-го штандарта.
Хотя Эйке вступил в НСДАП довольно поздно, движение его по служебной лестнице было стремительным. К этому времени он уже расстался с "Фарбен". Эйке был уволен из-за того, что политическая деятельность стала отнимать львиную долю рабочего времени, заставляя его пренебрегать служебными обязанностями. Эйке стал на путь политического насилия, что привело к его аресту по обвинению в незаконном хранении взрывчатки и участии в заговоре с целью политического убийства.
В 1932 году, к счастью Эйке, министр юстиции Баварии, симпатизировавший нацистам, отпустил его под честное слово по состоянию здоровья. Эйке тут же возобновил политическую деятельность, но скоро, преследуемый полицией, был вынужден по поддельному паспорту бежать в Италию.
Чтобы утешить способного подчиненного, Гиммлер присвоил ему звание оберфюрера СС{7}. и назначил комендантом лагеря беженцев - членов СА и СС в Бозен-Гри, Италия{8}. Вернуться на родину Теодор Эйке смог только в 1933 году, после того как Гитлер стал канцлером. Пока он находился в изгнании, один из его многочисленных врагов, Йозеф Бюркель, гауляйтер Рейнланд-Пфальца, попытался сместить его с поста командира 10-го штандарта. Вернувшись на родину, Эйке повел себя, как обычно, весьма решительно. 21 марта 1933 года вместе с группой вооруженных эсэсовцев он ворвался в Людвигсхафенскую штаб-квартиру НСДАП и продержал Бюркеля взаперти в стенном шкафу в течение 3 часов, пока местная полиция не вызволила того из-под импровизированного ареста. Эйке зашел слишком далеко. Оскорбленный Бюркель сполна отплатил ему. По его приказу обидчик был арестован, объявлен душевнобольным и водворен в психиатрическую лечебницу в Вюрцбурге "как представляющий общественную опасность сумасшедший"{9}. Эйке вызвал гнев Генриха Гиммлера (не следует забывать о том, что тогда нацисты еще не полностью консолидировали свои силы, и это происшествие могло сильно подорвать репутацию СС).
3 апреля 1933 года рейхсфюрер СС вычеркнул имя Эйке из списков СС и одобрил его не определенное конкретным сроком пребывание в психической лечебнице.
Усмиренному наконец Эйке удалось в течение нескольких недель сдерживать свой буйный нрав и даже играть роль нормального человека - грандиозный актерский подвиг! Он несколько раз письменно обращался к Гиммлеру и при помощи вюрцбургского психиатра смог, в конечном итоге, убедить бывшего владельца птицефермы отдать приказ об освобождении и восстановлении его в прежнем звании. Гиммлер, конечно, предпочел не отправлять Эйке обратно в Рейнланд-Пфальц. 26 июня 1934 года оберфюрер СС Теодор Эйке покинул психиатрическую лечебницу и прямиком отправился на новое место работы: возглавлять Дахау - первый немецкий концлагерь для политзаключенных. Когда Эйке прибыл в лагерь, располагавшийся в 12 милях к северо-западу от Мюнхена, там, с точки зрения нацистов, царил полный беспорядок. Против прежнего коменданта было выдвинуто обвинение в убийстве нескольких "братьев по оружию". Охранники были недисциплинированны, открыто брали взятки и имели склонность похваляться своими "подвигами" в пивных и танцевальных залах. Вскоре Эйке обнаружил, что Зепп Дитрих наводнил охрану Дахау своими блатными дружками. Эйке быстро сменил половину лагерного персонала (примерно 60 из 120 человек) и установил правила поведения, ставшие образцом для всех концлагерей в нацистской Германии.
Бессмысленная жестокость уступила место жестокости систематизированной, хорошо организованной, основанной на принципе безоговорочного и абсолютного повиновения любым приказам старших по званию офицеров СС. Эйке сажал заключенных в карцер и подвергал их различным видам телесного наказания. Обычно они сводились к 25 ударам плетью в присутствии всех товарищей по несчастью и персонала СС. Порки были узаконены на основе ротации офицерского и рядового состава, с тем чтобы ожесточить эсэсовцев до такой степени, чтобы они могли истязать пленников невзирая на лица, без всякой пощады или угрызений совести. "Под опытным руководством Эйке, - писал позднее Хейнц Хене, - любой, в ком еще сохранились малейшие остатки порядочности, очень скоро превращался в бесчувственную скотину"{10}.
Особую жестокость проявлял Эйке к заключенным-евреям, Манвель и Френкель называли его "одним из самых ярых приверженцев взглядов Гиммлера на расовые проблемы"{11}. Эйке часто выступал перед подчиненными с антисемитскими лекциями и приказал вывешивать в бараках, на видном месте, газету явного расистского содержания "Der Sturmer" ("Штурмовик"). Он прилагал все усилия для того, чтобы на почве антисемитизма столкнуть между собой заключенных{12}.
"Успехи" Эйке в Дахау произвели на Гиммлера столь сильное впечатление, что 30 января 1934 года он присвоил ему звание бригаденфюрера СС и снова стал относиться к нему как к преданному и ценному подчиненному. И тот действительно был беззаветно предан Гиммлеру и фюреру. Когда Гитлер устроил чистку рядов CA в так называемую "ночь длинных ножей", Эйке играл главную роль в подготовке к ней и помог составить списки подлежащих уничтожению штурмовиков. Его люди вошли в состав "эскадронов смерти", а сам он был персонально выбран Гиммлером для убийства Эрнста Рема, главаря коричневорубашечников.
Вечером 1 июля 1934 года Эйке не только беспрекословно, но и с удовольствием выполнил приказ своего шефа{13}. Выстрелив в Рема, он смертельно ранил его и пока тот истекал кровью, добивал ногами.
За услуги, оказанные руководству во время чистки, воля Эйке был назначен главным инспектором концлагерей и командиром сторожевых подразделений СС (Inspeektor der Konzentrazionslager und Fuhrender SS Wachverbande). Шесть дней спустя ему было присвоено звание группенфюрера СС, соответствующее званию генерал-лейтенанта вермахта{14}.
Свою штаб-квартиру Эйке разместил в здании на улице Фридрихштрассе в Берлине. Он подобрал сотрудников и взялся за работу, целью которой было организовать распыленные по Германии концлагеря в единую централизованную систему. Вскоре он переместил служебные кабинеты в концлагерь Заксенхаузен из Ораниенбурга, к северу от Берлина, где инспекционный аппарат оставался вплоть до падения Рейха в 1945 году.
В 1937 году Эйке закрыл несколько мелких лагерей и открыл четыре крупных: Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд (близ Веймара) и Лихтенбург. После аншлюса Австрии, состоявшегося в 1938 году, он организовал в этой стране пятый - в Маутхаузене, неподалеку от Линца, куда помещались австрийские политзаключенные, евреи и прочие арестованные гестапо.
Все "наработки", сделанные Эйке в Дахау, были использованы как эталон для создания других концлагерей.
"К 1937 году, - писал Снайдер, - среди коллег по СС Эйке имел ужасную репутацию необузданного и порочного человека. Подозрительный, вздорный, начисто лишенный чувства юмора, снедаемый болезненными амбициями Эйке был истинным фанатиком-нацистом, отдававшим всего себя делу политической и расовой "литургии" с рвением неофита"{15}.
Окончательно запустив механизм новой системы концлагерей, Эйке устремил свой взор на преобразование охранных подразделений СС "Мертвая голова" (SS Tokenkopfverbande или SSTV) в военизированные формирования нацистской партии. Искусно прокладывая себе путь через джунгли политических интриг, к началу 1935 года Эйке сформировал и оснастил техникой шесть моторизованных батальонов "Мертвая голова".
К концу 1938 года он увеличил их до размера полков, каждый из которых носил название места дислокации и размещался непосредственно на территории крупного концлагеря{16}. К тому времени, когда началась война, несколько штандартов существовали лишь на бумаге или в процессе формирования{17}.
На следующий день лейтенант Прин доложил Деницу о готовности выполнить это задание. Атаку назначили на ночь с 13 на 14 октября.
Утром 13 октября Прин совершил погружение и сообщил экипажу его задачу. Несмотря на очевидную опасность, моряки с энтузиазмом встретили его слова. В 7.15 вечера Прин всплыл и увидел, что небо освещено сполохами северного сияния. Подавив ругательство, он решил действовать.
Медленно, преодолевая встречное течение, едва избежав столкновения с ограждением, U-47 незамеченной прокралась в Скапа Флоу. В 0.58 Прин увидел линкор "Ройял Оак" и старый авианосец "Пегасус" и с расстояния 4 тыс. ярдов выпустил 4 торпеды. Но один аппарат не сработал, а из 3 торпед только одна взорвалась у линкора. Никакой реакции со стороны британцев не последовало. Прин начал выписывать циркуляцию, заходя в новую атаку, а его люди заряжали 4 новые "рыбы".
Прин не знал, что британцы решили, что взрыв, не причинивший "Ройял Оак" никакого вреда, произошел внутри линкора, и поэтому не подняли тревоги.
В 1.16 Прин провел вторую атаку, выпустив по "Ройял Ок" еще 4 торпеды. Две из них взорвались, сдетонировали артиллерийские погреба. Прозвучал оглушительный взрыв, разорвавший линкор водоизмещением 31200 т на две части. В воздух полетели обломки, "Ройял Оак" опрокинулся и за 23 минуты затонул, унеся жизни командующего Ноте Fleet'ом адмирала Блэнгроува и 832 членов команды.
А незамеченная и совершенно беззащитная U-47, не погружаясь, в 2.15 прошла через проход в противолодочном заграждении и вышла в открытое море.
Когда U-47 в сопровождении двух эсминцев вошла в Вильгельмсхафен, ее встречали ликующая толпа, оркестр и делегация очень важных персон, возглавляемая гросс-адмиралом Редером, который поднялся на борт лодки и пожал руку каждому моряку (что было для него весьма нетипично). Он вручил каждому Железный крест 2-го класса. Прин должен был лично доложить фюреру о ходе операции. В полдень в Вильгельмсхафене приземлились FW.200 и Ju.52 - личные самолеты Гитлера, доставившие весь экипаж U-47 в Берлин. Когда на следующий день они приземлились в Темпельсхофе, все улицы по пути от аэродрома до Кайзерхофотеля были забиты толпой, оравшей: "Мы хотим Прина!" Гитлер принял их в рейхсканцелярии и наградил Прина Рыцарским крестом. Вечером в Винтергантер театре моряков принимал Геббельс. Затем они прошлись по ночным клубам, где в их честь на этот вечер был отменен запрет на танцы.
Гюнтер Прин стал кумиром рейха. Но слава смущала его. Письма от женщин, приходившие мешками, он просто выбрасывал, не читая, говоря, что он не кинозвезда. Прин любил попить пивка и поговорить с друзьями . По свидетельству знавших его, он обладал превосходным чувством юмора. Но на службе Прин преображался. Он и его офицеры беспощадно выговаривали подчиненным за малейшую ошибку. На борту U-47 царила железная дисциплина. Но боевой дух экипажа был высок. В конце 1939 года моряки нарисовали на боевой рубке быка, и Прина стали называть "Бык Скапа Флоу".
* * *
В середине ноября U-47 вышла в Северную Атлантику. Прин наконец-то избавился от назойливого внимания поклонников. Восточнее шотландских островов U-47 торпедировала британский крейсер "Норфолк". Прин считал, что потопил его, но торпеда взорвалась в кильватере крейсера. U-47 немедленно погрузилась. В течение нескольких часов ее бомбили три эсминца. Через 5 дней Прин торпедировал большой пассажирский пароход, который, однако, не затонул. Зато экипаж U-47 снова изведал все прелести глубинной бомбардировки.
Следующей целью Прина стал полностью загруженный танкер. Этому уйти не удалось. Он взорвался, выбросив в небо огромный столб огня, и через 2 минуты затонул{45}. На следующий день за ним отправился еще один танкер. По пути домой U-47 выпустила 2 торпеды по 4000-тонному транспорту, но промахнулась. Прина забавляла мысль о том, что команда транспорта никогда не узнает, как близко от смерти она была.
Из-за повреждений, нанесенных ей льдами и взрывами глубинных бомб, до марта 1940 года U-47 ремонтировалась в доках.
7 апреля, за три дня до вторжения в Норвегию, Прин получил радиограмму о том, что у него родилась вторая дочь, но эта новость никак не повлияла на его боевой настрой. Во время Норвежской кампании Прин познал все неприятности, связанные с "торпедным кризисом" (см. выше). В довершение всего, U-47 села на мель, повредила правый дизель и с трудом умудрилась дотянуть до базы. Комментируя произошедшее, Прин сказал Деницу, что "трудно воевать игрушечным ружьем"{46}.
Но Норвегия была завоевана, "торпедный кризис" миновал, и торпеды начали взрываться где надо и когда надо. Дениц снова отправил субмарины в Северную Атлантику, разделив их на боевые группы "Прин" и "Резинг". Прин получил задание атаковать конвой, когда тот будет возвращаться в Галифакс. Июнь 1940 года стал одним из самых удачных для германских подводников месяцем. Объединенными усилиями Кригсмарине и Люфтваффе потопили 140 судов (585496 т). Из них 10 процентов были на счету Прина. Общий тоннаж потопленных им кораблей составил 66587. Вторым в этот месяц стал Энгельберт Эндрас (бывший старпом Прина), потопивший 54000 тонн.
Период с июня по октябрь стал звездным часом для германских подводных асов, таких, как Прин, Кречмер, Эндрас и другие. Лучшим был, конечно, Прин, потопивший 200000 т и ставший пятым германским офицером, получившим Дубовые Листья к Рыцарскому кресту (После войны, когда все точно подсчитали, выяснилось, что Прин потопил 160939 т){47}. Но его вскоре превзошел Отто Кречмер, командир U-99, который стал ведущим подводным асом Кригсмарине, потопив 44 корабля (266629 т).
В ночь с 17 на 18 октября Прин во главе "волчьей стаи" из 4 лодок напал на британский конвой. В результате британцы потеряли 8 судов. Все подлодки остались целы.
Зима 1940-1941 годов была не слишком удачной для Прина из-за того, что британцы постепенно научились бороться с подлодками. Они стали применять радары, организовали систематическое обучение командиров эскортных судов, вооружили бомбардировщики глубинными бомбами вместо неэффективных обычных. Кроме того, экипажи и командиры подлодок находились уже в состоянии крайнего нервного истощения.
Но на лице Прина не было и следа усталости. Теперь, когда база лодок была переведена в Лорейн, Прин не изменил своим привычкам. Он по-прежнему любил попить пива и побеседовать с друзьями. В конце января 1941 года он, его офицер Вольфганг Франк и два гардемарина отправились на экскурсию по сельской местности. Они пообедали в тихой сельской гостинице, которую содержала старая бретонка, славившаяся искусством готовить. Подводники пили бутылку за бутылкой, а Прин рассказывал о своих приключениях на яхтах, торговых судах и подводных лодках. Франк вспоминал, что всем не терпелось снова оказаться в деле. Прин пожал руку Франка и сказал, что чувствует костями, что патрулирование будет удачным{48}.
Приняв букет от поклонницы, Прин отправился в десятое с начала войны боевое патрулирование. Времена сильно изменились. 8 марта Прин атаковал конвой ОВ-293, следовавший из Ливерпуля в Галифакс. Субмарины потопили 2 корабля, но и их потери были огромны. Лодка Ханса Экррмана была повреждена так сильно, что вынуждена была всплыть и уходить в Лорейн. Корветен-капитан Иоахим Мац вынужден был затопить свою U-90. Даже U-91 под командованием Отто Кречмера пришлось спасаться бегством от кораблей эскорта, который вел командор Джеймс Ройлэнд по кличке Росомаха.
Упрямый Гюнтер Прин продолжал атаковать конвой и потопил 28-й корабль. Но тут удача изменила ему. Вдруг прекратился дождь, облака разошлись и выглянуло закатное солнце, осветив U-47 прямо перед носом у Росомахи. Прин немедленно погрузился, но Ройлэнд моментально сбросил серию бомб. Промахнуться он не мог. U-47 была сильно повреждена. Прин вынужден был оставаться под водой до наступления темноты и всплыл в нескольких милях от места первоначального погружения. Тут же на него бросился Росомаха. U-47 стремительно погрузилась в воду. Больше она никогда не всплыла. Взрыв глубинной бомбы разорвал лодку на части. Через несколько минут на поверхности показались обломки, мусор и пятна мазута - верный признак того, что лодка погибла. Не спасся никто.
Некоторое время ОКМ скрывало от народа эту удручающую новость, придержав ее до 23 мая, когда Прин был посмертно произведен в фрегатен-капитаны.
* * *
Германский народ любил Прина. В его гибель в бою не верили, и по стране ходили самые невероятные слухи. Поговаривали, что Прин и его экипаж взбунтовались и попали в штрафбат на Восточном фронте, что Прин отказался выйти в море на неисправной лодке и Дениц отправил его в концлагерь близ Эстервегена, где его уморили голодом, а может быть, расстреляли незадолго до вступления туда союзников. Самая невероятная история гласила, что Прин утонул в собственной ванне.
Подобные слухи ходили и о других подводниках, асах Люфтваффе и генералах. Подобные истории рассказывают и теперь, когда умирает рок-звезда или какой-нибудь идол поп-культуры.
Прин был не единственным подводным асом, погибшим в марте 1941 года. 17 марта U-100, атаковавшая конвой НХ-112, пытаясь уйти, была запеленгована новым английским радаром и протаранена эсминцем "Вэнок". Лодкой командовал капитан-лейтенант ИОАХИМ ШЕПКЕ, потопивший 39 кораблей противника (159130 т). В момент столкновения он был в рубке и погиб на месте. Спастись удалось немногим. Шепке родился 8 марта 1912 года во Фленсбурге. Он был кавалером Рыцарского креста с Дубовыми Листьями.
Вечером того же дня британский эсминец "Уокер" засек радаром U-99, забросал ее глубинными бомбами, заставил всплыть и с помощью "Вэнока" расстрелял и потопил. Среди тех, кого британцы выловили из воды, оказался корветен-капитан ОТТО КРЕЧМЕР - самый результативный подводник второй мировой войны. На его счету было 44 торговых корабля и один эсминец.
Кречмер родился 1 мая 1902 года в Гейдау. Летом 1940 года он за одно патрулирование потопил 8 кораблей. Редер наградил его Рыцарским крестом прямо в Лорейне. По иронии судьбы его Рыцарский крест с Дубовыми Листьями и Мечами передал ему комендант лагеря для военнопленных в Боумэнвилле в Канаде. После войны Кречмер служил в ВМФ ФРГ и ушел в отставку в звании адмирала флота.
Больше всего наград получил капитан цур зее ВОЛЬФГАНГ ЛЮТ, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми Листьями, Мечами и Бриллиантами. Он родился 15 октября 1913 года в Эстонии и в середине 30-х годов вступил в Кригсмарине. В январе 1940 года он получил первую подлодку (U-138). 24 октября 1940 года лейтенант цур зее Лют получил Рыцарский крест за то, что за 27 дней потопил 49000 т{49}. Позже Вольфганг Лют командовал U-43 и U-181. К ноябрю 1943 года он утопил 43 корабля (225712 т) и одну подлодку союзников, став 2-м подводным асом второй мировой войны. В августе 1944 года Люту присвоили звание капитан цур зее и назначили его начальником военно-морского училища в Мюрвике, близ Фленсбурга, ставшего впоследствии резиденцией правительства Деница. Вольфганг Лют был застрелен часовым 14 мая 1945 года, до того, как было арестовано правительство Деница, но через 5 дней после окончания войны. Он был похоронен во Фленсбурге со всеми воинскими почестями.
Это были последние торжественные похороны в истории "третьего рейха". Часовой был оправдан, поскольку Лют сказал ему неправильный пароль.
Подводным асом номер 3 был фрегатен-капитан ЭРИХ ТОПП, командовавший U-57, U-552 и U-2513. Он родился 2 июля 1914 года в Ганновере. С июля 1940 года по август 1942 года он потопил 34 торговых корабля и один американский эсминец. После войны Топп служил в ВМФ ФРГ и вышел в отставку в звании контр-адмирала. В 1989 году он все еще был жив и активен.
ЭНГЕЛЬБЕРТ ЭНДРАС, родившийся 2 марта 1911 года в Бамберге, был старпомом Прина. Вскоре после Скапа Флоу его назначили командиром U-46, и он стал одним из ведущих асов, дослужился до корветен-капитана и потопил 22 корабля (128879 т).
Командуя U-567, он погиб 26 декабря 1941 года, пытаясь потопить британский авианосец "Аудессити". U-567 была засыпана глубинными бомбами и погибла северо-восточнее Азорских островов. Спастись не удалось никому{50}. .
Глава седьмая. Ваффен СС
Теодор Эйке, Пауль Хауссер, Йозеф "Зепп" Дитрих, Гельмут Веккер, Михаэль Виттман
Ключевой фигурой в истории Ваффен СС (войск СС) был ТЕОДОР ЭЙКЕ. Чарльз Синдор охарактеризовал то как "архитектора, строителя и начальника системы концлагерей довоенной Германии"{1}. Он также является создателем дивизии "Мертвая голова" Ваффен СС, сформированной им в основном из числа охранников подведомственных ему концлагерей.
Родился Эйке 17 октября 1892 года в Хюдингене, в принадлежавшей в ту пору Германии провинции Эльзас, и был одиннадцатым ребенком в семье железнодорожника Генриха Эйке. О его раннем детстве известно крайне мало, за исключением того, что он рос в малообеспеченной семье и был весьма посредственным учеником. В 1909 году Теодор был исключен из реального училища и тут же вступил в рейхсвер. Эйке стал солдатом 23-го Рейнланд-Пфальцского пехотного полка, в ту пору дислоцировавшегося в Ландау, но в 1913 году был переведен в 3-й Баварский пехотный полк, а затем, в 1914-м, в 22-й Баварский пехотный полк{2}. Он принимал участие в сражениях под Ипром (1914-1915 гг.) и в позиционной войне во Фландрии (1914-1915 гг.), служа в разное время в качестве писаря, помощника казначея и простого пехотинца. В 1916 состоялся его новый перевод, на этот раз во 2-й Баварский артиллерийский полк 2-й Баварской пехотной дивизии, наполовину "перемолотой" в "верденской мясорубке"{3}.
С 1916 года и до конца войны он служил в резерве пулеметной команды (Ersatzmaschinengewehr Kompanie) 2-ого Армейского корпуса на Западном фронте. Войну Эйке закончил с Железным крестом 1-го и 2-го классов{4}.
В конце 1914 года командир предоставил ему отпуск и одобрил женитьбу на Берте Швебель из Ильменау. Берта родила Теодору Эйке двух детей: дочь Ирму в 1916 году и сына Германа в 1920-м. Проведя на Западном фронте 4 года, Эйке вернулся домой своенравным, ожесточившимся человеком. Кайзера, которому он до этого служил, больше не было, а Германия терзалась в родовых муках революции. Все это наполнило душу Эйке ненавистью и отвращением. У него не было ни малейшего желания служить в армии Веймарской республики. Подобно многим разочарованным в жизни современникам, в числе которых был и Адольф Гитлер, Эйке обвинял во всем демократов, коммунистов, евреев и прочих "ноябрьских преступников", которые, по его мнению, "вонзили нож в спину Германии" и способствовали тем самым ее поражению в войне
1 марта 1919 года Теодор Эйке демобилизовался 10 лет службы пропали даром. Перспектив в жизни не было никаких.
Занятия в техническом училище в Ильменау (Тюрингия) он вынужден был бросить из-за недостатка средств. Эйке рассчитывал на финансовую поддержку тестя, которой, однако, так и не получил. Безработица в революционной Германии приняла просто катастрофические масштабы, и в конце концов Эйке оказался в таком отчаянном положении, что вынужден был взяться за работу платного полицейского осведомителя. В июле 1920 года он лишился ее за агитацию против Веймарской республики и "ноябрьских преступников". Тем не менее служба в полиции пришлась ему по душе. В течение трех следующих лет Эйке поменял по меньшей мере четыре места жительства (Котбус, Веймар, Зорау-Нидераузиц и Людвигсхафен). Дважды он снова находил себе работу полицейского и дважды терял ее по причине антигосударственной деятельности. Наконец, в январе 1923 года, Эйке стал офицером службы безопасности корпорации "И. Г. Фарбен" в рейнском городке Людвигсхафен. Здесь его ярый национализм и ненависть к республике не мешали работе, он работал на "Фарбен" до тех пор, пока не перешел в 1932 году на постоянную службу в СС{5}.
За это время он вступил в НСДАП и штурмовые отряды (СА) - в 1928 году и перевелся в значительно более дисциплинированные ряды СС, в ту пору являвшиеся частью СА, в 1930 году. В ноябре того же года Генрих Гиммлер присвоил ему звание унтерштурмфюрера и доверил командование 147-м взводом СС в Людвигсхафене{6}.
Эйке с головой ушел в работу, отдаваясь новому делу с присущей ему бешеной энергией. Его служебные успехи в течение первых трех месяцев пребывания СС были столь очевидны, что Гиммлер повысил его до штурмбаннфюрера СС и поручил ему формирование второго батальона 10-го штандарта (полка) СС, впоследствии переформированного в Рейнланд-Пфальцский. Эйке крайне повезло и на этот раз: следующим распоряжением рейхсфюрера СС ему было присвоено званий штандартенфюрера СС, и 15 ноября 1931 года он был назначен командиром 10-го штандарта.
Хотя Эйке вступил в НСДАП довольно поздно, движение его по служебной лестнице было стремительным. К этому времени он уже расстался с "Фарбен". Эйке был уволен из-за того, что политическая деятельность стала отнимать львиную долю рабочего времени, заставляя его пренебрегать служебными обязанностями. Эйке стал на путь политического насилия, что привело к его аресту по обвинению в незаконном хранении взрывчатки и участии в заговоре с целью политического убийства.
В 1932 году, к счастью Эйке, министр юстиции Баварии, симпатизировавший нацистам, отпустил его под честное слово по состоянию здоровья. Эйке тут же возобновил политическую деятельность, но скоро, преследуемый полицией, был вынужден по поддельному паспорту бежать в Италию.
Чтобы утешить способного подчиненного, Гиммлер присвоил ему звание оберфюрера СС{7}. и назначил комендантом лагеря беженцев - членов СА и СС в Бозен-Гри, Италия{8}. Вернуться на родину Теодор Эйке смог только в 1933 году, после того как Гитлер стал канцлером. Пока он находился в изгнании, один из его многочисленных врагов, Йозеф Бюркель, гауляйтер Рейнланд-Пфальца, попытался сместить его с поста командира 10-го штандарта. Вернувшись на родину, Эйке повел себя, как обычно, весьма решительно. 21 марта 1933 года вместе с группой вооруженных эсэсовцев он ворвался в Людвигсхафенскую штаб-квартиру НСДАП и продержал Бюркеля взаперти в стенном шкафу в течение 3 часов, пока местная полиция не вызволила того из-под импровизированного ареста. Эйке зашел слишком далеко. Оскорбленный Бюркель сполна отплатил ему. По его приказу обидчик был арестован, объявлен душевнобольным и водворен в психиатрическую лечебницу в Вюрцбурге "как представляющий общественную опасность сумасшедший"{9}. Эйке вызвал гнев Генриха Гиммлера (не следует забывать о том, что тогда нацисты еще не полностью консолидировали свои силы, и это происшествие могло сильно подорвать репутацию СС).
3 апреля 1933 года рейхсфюрер СС вычеркнул имя Эйке из списков СС и одобрил его не определенное конкретным сроком пребывание в психической лечебнице.
Усмиренному наконец Эйке удалось в течение нескольких недель сдерживать свой буйный нрав и даже играть роль нормального человека - грандиозный актерский подвиг! Он несколько раз письменно обращался к Гиммлеру и при помощи вюрцбургского психиатра смог, в конечном итоге, убедить бывшего владельца птицефермы отдать приказ об освобождении и восстановлении его в прежнем звании. Гиммлер, конечно, предпочел не отправлять Эйке обратно в Рейнланд-Пфальц. 26 июня 1934 года оберфюрер СС Теодор Эйке покинул психиатрическую лечебницу и прямиком отправился на новое место работы: возглавлять Дахау - первый немецкий концлагерь для политзаключенных. Когда Эйке прибыл в лагерь, располагавшийся в 12 милях к северо-западу от Мюнхена, там, с точки зрения нацистов, царил полный беспорядок. Против прежнего коменданта было выдвинуто обвинение в убийстве нескольких "братьев по оружию". Охранники были недисциплинированны, открыто брали взятки и имели склонность похваляться своими "подвигами" в пивных и танцевальных залах. Вскоре Эйке обнаружил, что Зепп Дитрих наводнил охрану Дахау своими блатными дружками. Эйке быстро сменил половину лагерного персонала (примерно 60 из 120 человек) и установил правила поведения, ставшие образцом для всех концлагерей в нацистской Германии.
Бессмысленная жестокость уступила место жестокости систематизированной, хорошо организованной, основанной на принципе безоговорочного и абсолютного повиновения любым приказам старших по званию офицеров СС. Эйке сажал заключенных в карцер и подвергал их различным видам телесного наказания. Обычно они сводились к 25 ударам плетью в присутствии всех товарищей по несчастью и персонала СС. Порки были узаконены на основе ротации офицерского и рядового состава, с тем чтобы ожесточить эсэсовцев до такой степени, чтобы они могли истязать пленников невзирая на лица, без всякой пощады или угрызений совести. "Под опытным руководством Эйке, - писал позднее Хейнц Хене, - любой, в ком еще сохранились малейшие остатки порядочности, очень скоро превращался в бесчувственную скотину"{10}.
Особую жестокость проявлял Эйке к заключенным-евреям, Манвель и Френкель называли его "одним из самых ярых приверженцев взглядов Гиммлера на расовые проблемы"{11}. Эйке часто выступал перед подчиненными с антисемитскими лекциями и приказал вывешивать в бараках, на видном месте, газету явного расистского содержания "Der Sturmer" ("Штурмовик"). Он прилагал все усилия для того, чтобы на почве антисемитизма столкнуть между собой заключенных{12}.
"Успехи" Эйке в Дахау произвели на Гиммлера столь сильное впечатление, что 30 января 1934 года он присвоил ему звание бригаденфюрера СС и снова стал относиться к нему как к преданному и ценному подчиненному. И тот действительно был беззаветно предан Гиммлеру и фюреру. Когда Гитлер устроил чистку рядов CA в так называемую "ночь длинных ножей", Эйке играл главную роль в подготовке к ней и помог составить списки подлежащих уничтожению штурмовиков. Его люди вошли в состав "эскадронов смерти", а сам он был персонально выбран Гиммлером для убийства Эрнста Рема, главаря коричневорубашечников.
Вечером 1 июля 1934 года Эйке не только беспрекословно, но и с удовольствием выполнил приказ своего шефа{13}. Выстрелив в Рема, он смертельно ранил его и пока тот истекал кровью, добивал ногами.
За услуги, оказанные руководству во время чистки, воля Эйке был назначен главным инспектором концлагерей и командиром сторожевых подразделений СС (Inspeektor der Konzentrazionslager und Fuhrender SS Wachverbande). Шесть дней спустя ему было присвоено звание группенфюрера СС, соответствующее званию генерал-лейтенанта вермахта{14}.
Свою штаб-квартиру Эйке разместил в здании на улице Фридрихштрассе в Берлине. Он подобрал сотрудников и взялся за работу, целью которой было организовать распыленные по Германии концлагеря в единую централизованную систему. Вскоре он переместил служебные кабинеты в концлагерь Заксенхаузен из Ораниенбурга, к северу от Берлина, где инспекционный аппарат оставался вплоть до падения Рейха в 1945 году.
В 1937 году Эйке закрыл несколько мелких лагерей и открыл четыре крупных: Дахау, Заксенхаузен, Бухенвальд (близ Веймара) и Лихтенбург. После аншлюса Австрии, состоявшегося в 1938 году, он организовал в этой стране пятый - в Маутхаузене, неподалеку от Линца, куда помещались австрийские политзаключенные, евреи и прочие арестованные гестапо.
Все "наработки", сделанные Эйке в Дахау, были использованы как эталон для создания других концлагерей.
"К 1937 году, - писал Снайдер, - среди коллег по СС Эйке имел ужасную репутацию необузданного и порочного человека. Подозрительный, вздорный, начисто лишенный чувства юмора, снедаемый болезненными амбициями Эйке был истинным фанатиком-нацистом, отдававшим всего себя делу политической и расовой "литургии" с рвением неофита"{15}.
Окончательно запустив механизм новой системы концлагерей, Эйке устремил свой взор на преобразование охранных подразделений СС "Мертвая голова" (SS Tokenkopfverbande или SSTV) в военизированные формирования нацистской партии. Искусно прокладывая себе путь через джунгли политических интриг, к началу 1935 года Эйке сформировал и оснастил техникой шесть моторизованных батальонов "Мертвая голова".
К концу 1938 года он увеличил их до размера полков, каждый из которых носил название места дислокации и размещался непосредственно на территории крупного концлагеря{16}. К тому времени, когда началась война, несколько штандартов существовали лишь на бумаге или в процессе формирования{17}.