Страница:
Серафимов Константин
Сборник о спелеологии
Константин Серафимов
Сборник о спелеологии
Предисловие к серии
К концу XX века не осталось уже белых пятен на картах земной поверхности. Исхожена она, изъезжена, опутана сетями триангуляции, сфотографирована с воздуха и из космоса. К сожалению, эпоха великих географических открытий в основном окончилась.
Но есть и другой мир, обойденный вниманием геодезии, недоступный для аэрофотосъемки, непроходимый для мощных вездеходов. И расположен он не за тридевять земель, а у нас под ногами. Это мир пещер - мир абсолютной тьмы, мир глухой тишины и грохота водопадов, мир серой глины и разноцветных кристаллов...
Спуск спелеолога под землю - это встреча с вечностью. Ведь возраст пещер вполне соизмерим с масштабом геологических периодов. Наши предки осваивали огонь и металл, создавали и разрушали государства, перекраивали карту мира - а пещеры уже были почти такими же, как и сейчас.
Наиболее легкодоступные из пещер всегда привлекали человека в качестве убежищ, тайников, святилищ. И только лет сто назад началось систематическое исследование подземного мира. Наука о пещерах с легкой руки француза Эмиля Ривьера получила название "спелеология" (от греческого spelaion - пещера).
Сегодня, однако, уже не так просто разобраться, что стоит за этим емким понятием. С одной стороны, спелеология включает в себя отрасли наук, изучающих зарождение и развитие полостей, подземные воды и минералы, микроклимат пещер, их обитателей и т.д. С другой - это вид спортивного туризма, "альпинизм наоборот", состоящий в проникновении в глубокие и длинные полости, где путь преграждают многочисленные узости, завалы, затопленные галереи - сифоны. Спелеолог же, как правило, един этих ипостасях, ибо только неуемный дух исследователя может влечь его в глубины земли, и только отточенная техника и мужество спортсмена могут позволить проникнуть туда.
Одним из центров зарождения спелеологии является Франция, она же стала безусловным лидером в области популяризации этой науки и спорта (здесь поневоле напрашивается аналогия с Ж.-И.Кусто, тоже французом). Книги известных спелеологов Эдуарда Альфреда Мартеля и Норбера Кастере выходили огромными тиражами; вся Франция неотрывно следила за ходом многомесячных подземных экспериментов Мишеля Сифра; в "рекордных" экспедициях не последнюю роль играла помощь государства и армии. И в других странах - например, США, Болгарии - спелеологи нередко попадали на первые полосы газет и экраны телевизоров, становясь не менее знаменитыми, чем кинозвезды, астронавты и политики.
Советская спелеология сравнительно молода: годом ее рождения считается 1958 году, когда организационно оформились научные и спортивные коллективы исследователей пещер. "Ребенок рос резов": с тех пор открыты и изучены пещеры, стоящие сегодня в ряду глубочайших и длиннейших в мире, а история их исследования (как и сотен других пещер Советского Союза), изобилующая героическими персонажами, примерами мужества и самоотверженности, эпизодами радостными и трагическими, достойна пера нового Жюля Верна. К сожалению, несмотря на это, спелеология, особенно "самодеятельная", оказалась у нас в стране на положении падчерицы: официальным спортивно-туристским начальством она не то чтобы преследовалась, но и не поощрялась, а академическая наука представляла ее вполне достойно, но несколько однобоко. По части же публикаций ей совсем не повезло: считанные статьи в журналах и газетах плюс несколько переведенных книг (спасибо профессору Н.А.Гвоздецкому). Отечественных изданий - тоже единицы (узкоспециальные научные работы не в счет).
Может, виной тому - отсутствие "собственных Платонов"? Пожалуй, дело в другом: уж очень трудно было проникнуть постороннему в государственную издательскую систему (а другой, как известно, не имелось). "Потом пришли иные рубежи", а с ними - иные проблемы. Под обвалом перестройки оказался погребенным сборник, подготовленный к 30-летию советской спелеологии, книга "Самодельное снаряжение спелеотуриста" и другие, попавшие в разряд нерентабельных. В результате молодое поколение спелеологов знает о делах даже недавнего прошлого лишь понаслышке, а значит, не застраховано от повторения чужих ошибок и попыток изобрести велосипед. Плюс к этому - пользуется неточными и устаревшими картами и схемами пещер и мало осведомлено о деталях их прохождения и описания. Наконец, прочее население страны, с интересом читающее о покорителях вершин и полюсов, лишено возможности познакомиться с увлекательными приключениями исследователей земных недр.
Заполнить хотя бы отчасти образовавшуюся пустоту призвана новая серия "Библиотечка спелеолога", первый выпуск которой вы держите в руках. Эта и последующие книги позволят ветеранам вспомнить свое славное прошлое, молодым - более основательно подготовиться к предстоящим экспедициям, людям же, ранее незнакомым со спелеологией, - открыть для себя этот удивительный мир.
Рождение "Библиотечки" стало возможным благодаря творческой активности авторов, бескорыстной помощи многих людей, финансовой поддержке спонсоров и рекламодателей. Надеемся, что и в будущем "не оскудеет рука дающего", не иссякнет энтузиазм "фанатов" спелеологии, а главное - тебе, читатель, эти книги придутся по душе. Итак, в путь!
Редакционная коллегия (*)
-------------------------
В редакционную коллегию, готовившую книгу к печати, входили: К.М.Дубровский, В.Э.Киселев, Г.М.Сигалов. Книга вышла в Издательстве МФТИ (Москва) в 1994 г. Игорь Сергеевич ВОЛЬСКИЙ родился 5 августа 1956 года во Владивостоке По специальности радиоинженер.
Систематически начал заниматься спелеологией с 1979 г.
Имеет опыт многократного участия и руководства в штурмах всех наиболее сложных крымских пещер, а также кавказских - Майская (400 м, 1981 г.), Напра (950 м. 1986 г.) и W Le Donne (до 600 м, Италия, Альпы 1991 г.).
В пропасти им. В.С.Пантюхина работал в 1983 г. (590 м), 1985 г. (670 м), 1987 г. (1465 м), 1988 г. (1508 м).
Многократный призер Украинских республиканских и Всесоюзных соревнований по технике спелео. Старший инструктор по спелеотуризму.
Предисловие
Высокогорные известняковые плато Абхазии, скрывающие в своих недрах глубочайшие пропасти Кавказа, издавна манили спелеологов. Неслучайно родоначальник спелеологии, француз Эдуард Альфред Мартель, посетил в начале этого века массив Арабика и описал некоторые из окрестных пещер. Грузинские ученые и спортсмены, начиная с конца 50-х годов, проводят здесь серию экспедиций, разведывая новые пропасти и совершенствуя технику прохождения. С открытием пещеры Снежная в 1971 году на соседнем Бзыбском хребте все большее число экспедиций устремляется в Абхазию на поиск глубоких пропастей. Но количество найденных полостей не сразу переходит в их "качество", в данном случае - глубину. Лишь в 1977 году был преодолен километровый рубеж в Снежной, а в 1979-80 годах найдены входы в будущие километровые пропасти - Куйбышевскую, В.Илюхина (на Арабике), Напру и В.Пантюхина.
С начала 80-х Бзыбский хребет и Арабика становятся меккой спелеологов-вертикальщиков. И это оправдано: оба массива единственные на Кавказе, где могут быть пещеры глубже 2350 м. Но завораживающую спелеолога глубину оказалось не так-то легко достичь на практике. Снежная "остановилась" на -1370 м в 1983 году, Напра - на -956 м в 1981 (имея "резерв" в 1330 м!), Куйбышевская - на -1110 м и В.Илюхина на -1240 м (с резервом в 1060 м) в 1986 году. Именно в это время взошла звезда пещеры имени Вячеслава Пантюхина. Крымские и пермские спелеологи до конца боролись за каждый метр глубины. Как это происходило, вы узнаете из рассказа И.Вольского.
Почти детективный сюжет истории об уникальной аварийной ситуации на дне пещеры не помешает читателю познакомиться с организацией экспедиций в гигантские пропасти, с использовавшимися в то время тактикой и техникой прохождения. Десятилетний период активного исследования "Пантюхинской" - это и часть истории наиболее динамичного периода развития тогда еще советской спелеологии. Одна лишь навеска за это время претерпела изменения от двухверевочной к тросово-веревочной и затем одноверевочной технике. Возможно, у опытных спелеоподводников легкую улыбку вызовет способ преодоления сифонов, который демонстрировал автор со своими друзьями. Но будем снисходительны - донести полный комплект подводного снаряжения до -1500 м не удавалось никому.
Несмотря на то, что с момента "рекордной" экспедиции 1988 года число километровых пропастей в мире почти удвоилось (46 на начало 1994 г.), "Пантюхинская" по-прежнему занимает первое место среди глубочайших пещер с одним входом и третье - в общем перечне, пропустив вперед лишь французские Жан-Бернар (-1602 м) и Мирольду (-1520 м).
Военные действия в Абхазии помешали спелеологам продолжить работу в пещерах, расположенных выше "Пантюхинской". И в будущем она может лишиться ореола глубочайшей одновходовой пещеры, став при этом "просто" глубочайшей в мире. Урочище Абац, где расположена пещера, открыло спелеологам далеко не все свои тайны. Так, в пещере К-3 (она же Абац) находится еще одно чудо природы. С глубины 90 м вниз обрывается 410-метровая шахта диаметром от 5 до 15 м! Это второй в мире по глубине сплошной подземный отвес.
Мы не знаем, какие сюрпризы ожидают будущих исследователей этого района. Ясно лишь то, что труднее всего приходится первопроходцам, тем, кто делает первый шаг в неизведанное. Таким людям и посвящен предлагаемый вашему вниманию рассказ. Давайте перелистнем страницу и узнаем, как это все начиналось...
Владимир Киселев
Всегда следует помнить, что изучение сложных пещер - это труд многих спелеологов-энтузиастов, как правило остающихся неизвестными. Их упорству, скрытому от широкой общественности самоотверженному героизму, горячему желанию прийти друзьям на помощь я и посвящаю свою работу.
Игорь Вольский
ГЛАВА 1
Советская спелеология сравнительно молода, однако ее достижения находятся в ряду самых выдающихся в мире. Исследования шахты Снежной (-1370 м), Куйбышевской (-1110 м), системы им.Илюхина (-1240 м) с преодолением сложных сифонов на большой глубине и, наконец, гигантской пропасти имени Вячеслава Серафимовича Пантюхина глубиною 1508 м - убедительное тому подтверждение.
Автору в течение длительного периода удалось непосредственно участвовать в изучении последней. Историей этих исследований, насыщенной яркими впечатлениями и событиями, порою увлекательными, а порою и весьма рискованными, мне и хотелось бы поделиться.
В 1979 году Симферопольским клубом спелеологов под руководством Геннадия Серафимовича Пантюхина была проведена экспедиция по поиску новых пещер на Кавказе, в западной части Бзыбского хребта. Тогда и была обнаружена новая шахта, еще не получившая в то время своего названия и отмеченная на картах номером Кр 1. В том сезоне исследователям удалось преодолеть лишь узкую труднопроходимую двухсотметровую наклонную галерею, на глубине 70 метров оборвавшуюся огромным колодцем с хлещущей по нему после дождей холодною водою, попытка преодолеть который успеха не имела. Однако стало ясно, что новая шахта достойна того, чтобы продолжить ее исследование.
В 1980 году Г.С.Пантюхиным была организована новая экспедиция. Пройдя первый колодец, сплошной пролет которого составил 110 м, экспедиция преодолела затем еще несколько менее значительных уступов и, исчерпав запас снаряжения, остановилась на глубине около 300 метров.
В 1981 году крымскими и присоединившимися к ним пермскими спелеологами была достигнута глубина 550 м. А в 1982 году тот же коллектив энтузиастов, продолжая исследование шахты и пройдя еще серию колодцев, вышел в длинную сухую галерею, дальний конец которой заканчивался глиняным сифоном, то есть ходом, где уровень жидкой глины подымался до потолка. Глубина шахты на этом этапе исследования составила 640 м, и в этом же году шахта получила свое название в память об известном крымском альпинисте и спелеологе, очень интересном, жизнерадостном человеке, увы, рано погибшем - Вячеславе Серафимовиче Пантюхине, брате руководителя многолетних исследований шахты.
Пусть читатели не удивляются, что глубина шахты росла так медленно, обилие ледяной воды, многочисленные колодцы, сложные узости между ними требовали от исследователей на каждом шагу в неизвестное колоссальных усилий и большого мужества. Указанная точка на глубине 640 м длительное время была дном шахты, однако геологические особенности ее залегания давали основание полагать, что это не предел, что у шахты должно быть продолжение. Оставалось его лишь найти, но это оказалось делом очень непростым.
Итак, с 1982 по 1985 годы глубина пещеры оставалась 640 м, несмотря на то, что за это время было проведено несколько крупных экспедиций, которые обследовали многочисленные окна на колодцах, все боковые ответвления галереи ниже 600 метров. Многим уже казалось, что достигнут предел и что пещера далее непроходима.
Однако в конце сезона 1985 года небольшая группа пермских и крымских спелеологов нашла продолжение. Автору, участвовавшему в этой экспедиции, удалось первому преодолеть глиняный сифон и выйти в новую часть пещеры. И хотя углубиться далеко в нее тогда не смогли, главная цель все же была достигнута - продолжение найдено!
Новый этап исследований начался с 1986 года. В этом сезоне крымской и последовавшей сразу за нею пермской экспедициям удалось преодолеть отметку глубины 1000 м, что было уже заметным достижением.
Так что же представляет собою пещера ниже 640 метров? За сифоном еще примерно 500 метров продолжается узкая труднопроходимая горизонтальная галерея, заканчивающаяся 28-метровым колодцем. Затем изматывающая работа по переноске транспортных мешков по столь же узкой, но несколько более короткой галерее. И, наконец, вода, пробившись сквозь слой некарстующихся пород, продолжает свое путешествие вглубь горного массива серией колодцев глубиною до 35 м с довольно широкими проходами между ними. Здесь на уровне около 760 м имеется площадка для лагеря, который называется Подземный Базовый Лагерь 800 (ПБЛ 800). Еще несколько небольших уступов, и с глубины 820 м начинается Большой колодец шахты им.В.С.Пантюхина, представляющий собою сплошной каскад следующих один за другим отвесов (25, 70, 60, 22, 28 м) с крохотными полками, на которых едва поместится один-два человека. Дно колодца представляет собою небольшой зал, заваленный глыбами, на которые с ревом обрушивается сверху водопад, перекричать который можно лишь с трудом. В боковой стене имеется небольшая ниша; в ней, отгородившись полиэтиленовой пленкой, только и можно укрыться от бушующих потоков холодной воды и от заполнившей все пространство водной пыли.
Лагерь 1000 м, установленный в этом месте, и послужил стартовой точкой для экспедиций 87-го года: крымской, под руководством все того же неутомимого Г.С.Пантюхина, и проводящейся следом пермской, под руководством С.С.Евдокимова. Итоги их превзошли все ожидания. Мы рассчитывали пройти глыбовый завал, а затем, если повезет, мечтали дойти до глубины 1200 м. Оказалось же 1465!
На этом хотелось бы остановиться, больно легко я стал обращаться с цифрами 1000, 1200, 1465 м. Поясню, что за ними скрывается. Чтобы группе дойти до ПБЛ 1000, ей необходимо пройти лагеря 200, 600, 800. Каждый отстоит от соседнего на расстояние, соответствующее длительности одной рабочей смены, которая продолжается в идеале 10-12 часов, но, как правило, растягивается в зависимости от количества переносимого груза и состояния спелеологов до 18, иногда 24 и более часов.
Вообразите, что вы совершаете непрерывный 10-часовой ускоренный переход по пересеченной местности. Как вы после этого будете себя чувствовать? А теперь представьте спелеолога, закупоренного в герметичный гидрокостюм весом, кстати, 4 кг, с толстым утеплителем на теле, в комбинезоне, служащем для предохранения гидрокостюма от повреждения, всегда мокром в кавказских пещерах и потому тоже далеко не легком. Затем втисните его в страховочные пояса, навесьте на него карабины, устройства для подъема и спуска по веревке, батареи для фонаря, обуйте его в тяжелые сапоги, водрузите ему на голову каску с налобным фонарем. Ну и наконец, во всей этой 15-килограммовой сбруе ему предстоит то извиваясь ужом преодолевать узкие ходы, то двигаться по щелям, распираясь о скользкие стены над никем не меряной зияющей бездной, и лишь крайне редко, как награду, получить возможность пройти несколько метров свободно, не продираясь. Колодцы при этом отнюдь не самое серьезное препятствие. И даже все, что мною перечислено, делало бы экспедицию прогулкой налегке. Настоящая же работа там, где нужно не только пройти самому, но и протащить за собою множество тяжелых, за все цепляющихся транспортных мешков и контейнеров с упакованными в них веревками, продуктами, горючим, подземными лагерями и прочим снаряжением, без которого немыслимо длительное пребывание под землей. Напомню, что сутки непрерывной напряженной работы в пещере - явление заурядное.
Утеплитель под гидрокостюмом всегда мокрый от пота, и уже через несколько минут после короткой остановки тебя начинает колотить от холода. Температура воздуха +4-, влажность 100%, кругом плещет вода, гуляют сквозняки. Чтобы немного передохнуть и при этом не замерзнуть, нужно снять с себя мокрый комбинезон (для уменьшения потерь тепла от испарения), завернуться в полиэтиленовую пленку и зажечь под собой таблетку сухого горючего. И вот так, переминаясь с одной замерзшей ноги на другую, можно, сидя на корточках и вдыхая запах гари, блаженствовать некоторое время. Но такие остановки редко делаются более одного раза за смену, так что лучший способ согревания работа. Относительно полноценный отдых можно обеспечить только в подземных лагерях. К сожалению, мест, пригодных для их установки, в шахте очень мало; к тому же никто, кроме нас самих, их сюда не доставит.
Зачастую люди добираются сюда до предела измотанные, складывают в одно место транспортные мешки и разбредаются по облюбованным камням, нишам и полкам, иногда расположенным всего в полушаге от следующего колодца. Как тяжелобольные, покачиваясь от усталости, что-то невнятно бормоча себе под нос, долго стягивают с себя мокрое, холодное, скользкое от глины снаряжение и наконец, раздевшись, забираются в предварительно установленную, обернутую со всех сторон полиэтиленовой пленкой палатку и понемногу приходят в себя. Потом готовят пищу и, поев, укладываются в коллективный спальный мешок, устраивая посередине наиболее уставших и намокших. Одежда сушится на себе во время ночлега. Вообще-то такой отдых полностью сил не восстанавливает, и они ото дня ко дню постепенно иссякают.
После пробуждения все повторяется в обратном порядке с таким же мучительным, требующим нескольких часов одеванием, кульминацией которого является натягивание холодного, вымазанного глиной гидрокостюма на относительно чистое и еще теплое тело.
И снова работа, работа, и так сутки за сутками, привычный земной ритм которых постепенно забывается, а затем теряется вовсе. Представив все это, может быть, вам и удастся понять, почему под полуторакилометровой толщей земли уже после недели пребывания здесь мир наверху кажется чем-то очень далеким, почти нереальным, дающим о себе знать лишь воспоминаниями да редкими, едва слышными телефонными переговорами. Поверхность отсюда представляется более далекой, чем соседний континент, ибо туда-то можно долететь быстрее, чем за сутки, а вот отсюда никакие чудеса современной техники не позволят вам выбраться меньше, чем за неделю, и только на себя да на своих верных товарищей вы и можете рассчитывать.
Пожалуй, не зря великие сочинители, описывая преисподнюю, помещали ее именно в пещеры, и, я думаю, если бы они испытали на себе, что такое спелеология, у них добавилось бы мрачных красок для описания ада. Впрочем, коль пещеры все-таки существуют, всегда найдутся "ненормальные", которые в них обязательно залезут!
Однако вернемся к крымской экспедиции 87-го года. Завал на глубине 1025 м удалось преодолеть довольно легко, а дальше потянулось бессчетное количество мелких уступов и колодцев. Уже несколько рабочих смен группы по 3-4 человека, сменяя друг друга, идут вниз. Вот уже глубина 1200 метров, снаряжение кончается, и приходится идти на различные ухищрения, связывать обрывки старых, оставшихся с прошлых сезонов веревок, часть уступов преодолевать лазанием. Все наше мероприятие становится довольно рискованным, но "яма шла", и, подхлестываемая спортивным азартом, рассекая потоки ледяной воды, экспедиция упрямо пробивалась вниз. Было несколько срывов и падений людей, но, к счастью, без серьезных последствий.
Вот очередная группа остановилась перед кажущимся огромным после серии небольших уступов 45-метровым колодцем. Веревок для его преодоления нет. Нужно подыматься в лагерь 1000, оттуда звонить по телефону наверх, чтобы из выше расположенного лагеря пошли вниз люди, сняли с каких-нибудь колодцев одну из двух веревок, навешенных на каждом, и принесли их вниз. Так и сделали. Следующая группа, вернувшись сюда, обработала колодец и спустилась. Однако шахта шла еще дальше вниз! Когда же она, наконец, кончится?!
Снова различные ухищрения по поиску веревок, утомительная работа на колодцах с ревущими на них водопадами и, наконец, где-то на глубине около 1300 м наши спелеологи попали в просторную галерею. Пройдя по ней наклонно вниз примерно 100 метров, уперлись в глубокий сифон с чистой, прозрачной водой. Поплавав в нем, поняли, что без акваланга здесь делать нечего, и повернули назад, чтобы пройти вверх по этой галерее. Миновав свою навеску, метрах в двадцати за нею подошли к заплывшему глиной глыбовому завалу, в котором чернел колодец, как оказалось, глубиною всего 11 м. Это и был, наконец, последний колодец пропасти. Далее за ним 200-метровая галерея, которую из-за обилия глины назвали Глиняным ходом. Здесь сухо. Двигаясь в гидрокостюме, быстро перегреваешься. В пещерах никогда не испытываешь климатического комфорта: идешь по воде - и гидрокостюм не спасает от пронизывающего холода; идешь по сухому ходу - быстро начинаешь перегреваться и потеть. Галерея невысокая, редко позволяющая идти в полный рост. Заканчивается она окошком, за которым слышен шум воды. Проникнув сквозь него, попадаешь в совершенно другую обстановку. Своды далеко раздвинулись в стороны, нагромождения глыб ступенями уходят куда-то вниз, и на них, разбившись на тысячи струй, с шипением обрушивается водопад. Воздух насыщен водяной пылью, в которой мерцающими полосками вязнут лучи наших фонарей. И все это уходит вниз, вниз, и уже не верится, что у этой гигантской пропасти вообще существует дно. Это начало Галереи Григоряна, названной так в память о нашем товарище, ялтинском спелеологе, погибшем зимою 87-го года в лавине во время проведения спасработ на склонах горы Ай-Петри.
Величественная, размером с железнодорожный тоннель, галерея, плавно извиваясь, вела вниз. Первые метров 100 по ней шли по колено в речке, затем вода ушла куда-то сквозь трещины и появилась снова лишь далеко внизу. Свет фонарей едва добивал до потолка, и на нем огромными пробоинами темнели отверстия вываливающихся сюда откуда-то сверху из еще никем не пройденных ходов и завалов колодцев, под которыми из-за падающей по ним воды приходилось принимать холодный душ. Просторно. Идти легко. Только в одном месте пришлось преодолеть лазанием 4-метровый спуск. После него крутизна хода резко увеличилась, что еще усилило и без того гнетущее ощущение нарастания глубины. Опять идем посуху. Вокруг тишина. Но вот впереди слышатся какие-то звуки, искажаемые эхом. Пройдя еще немного, попадаем в просторный зал, по дальней стенке которого, звеня, струится ручеек, шум которого и взволновал нас. Это место называется Развилка, так как влево от него сначала с небольшим подъемом, а затем опять опускаясь, продолжается Галерея Григоряна, заканчивающаяся глубоким озером. Вправо же узкой трещиной начинается Крымский ход. Первые 60 метров по нему приходится преодолевать ползком, а затем, пройдя шестиметровый полусифон, где уровень воды не достает сантиметров 20 до потолка, выходим где-то в середине прохода, идущего наклонно вниз параллельно Галерее Григоряна, расположенной выше. Именно здесь, спускаясь по речке, мы и попадаем к Песчаному сифону, являющемуся нижней точкой пещеры.
Крымский ход имеет продолжение и в обратном направлении, правда, идущее уже не вниз, к чему мы стремились в первую очередь, а с набором высоты. Здесь, в его верхней точке, во время ужасного паводка в 1988 году оказались в западне четверо наших товарищей, но об этом позже. Пермская экспедиция достигла Галереи Григоряна и подтвердила тем самым результаты крымчан.
Сезон 87-го года, хотя и был для пропасти им. В.С.Пантюхина триумфальным, оставил ряд проблем, окончательно разрешить которые нам предстояло в следующем году.
ГЛАВА 2
В 1988 году в пещере работало 4 экспедиции, последовательно менявшие друг друга и работавшие по общему плану:
первая - крымская, под руководством Сергея Бучного, преимущественно состоявшая из членов спелеоклуба "Бездна" из Симферополя;
вторая - сборная украинская, под руководством Виктора Костенко;
третья - крымская, под руководством Сергея Клименко, состоявшая в основном из керченских спелеологов;
четвертая - крымская, под руководством автора, состоявшая из севастопольских и нескольких симферопольских спелеологов из клуба "Бездна".
Координировал взаимодействие всех наших экспедиций многолетний руководитель исследований шахты Г.С.Пантюхин.
Сборник о спелеологии
Предисловие к серии
К концу XX века не осталось уже белых пятен на картах земной поверхности. Исхожена она, изъезжена, опутана сетями триангуляции, сфотографирована с воздуха и из космоса. К сожалению, эпоха великих географических открытий в основном окончилась.
Но есть и другой мир, обойденный вниманием геодезии, недоступный для аэрофотосъемки, непроходимый для мощных вездеходов. И расположен он не за тридевять земель, а у нас под ногами. Это мир пещер - мир абсолютной тьмы, мир глухой тишины и грохота водопадов, мир серой глины и разноцветных кристаллов...
Спуск спелеолога под землю - это встреча с вечностью. Ведь возраст пещер вполне соизмерим с масштабом геологических периодов. Наши предки осваивали огонь и металл, создавали и разрушали государства, перекраивали карту мира - а пещеры уже были почти такими же, как и сейчас.
Наиболее легкодоступные из пещер всегда привлекали человека в качестве убежищ, тайников, святилищ. И только лет сто назад началось систематическое исследование подземного мира. Наука о пещерах с легкой руки француза Эмиля Ривьера получила название "спелеология" (от греческого spelaion - пещера).
Сегодня, однако, уже не так просто разобраться, что стоит за этим емким понятием. С одной стороны, спелеология включает в себя отрасли наук, изучающих зарождение и развитие полостей, подземные воды и минералы, микроклимат пещер, их обитателей и т.д. С другой - это вид спортивного туризма, "альпинизм наоборот", состоящий в проникновении в глубокие и длинные полости, где путь преграждают многочисленные узости, завалы, затопленные галереи - сифоны. Спелеолог же, как правило, един этих ипостасях, ибо только неуемный дух исследователя может влечь его в глубины земли, и только отточенная техника и мужество спортсмена могут позволить проникнуть туда.
Одним из центров зарождения спелеологии является Франция, она же стала безусловным лидером в области популяризации этой науки и спорта (здесь поневоле напрашивается аналогия с Ж.-И.Кусто, тоже французом). Книги известных спелеологов Эдуарда Альфреда Мартеля и Норбера Кастере выходили огромными тиражами; вся Франция неотрывно следила за ходом многомесячных подземных экспериментов Мишеля Сифра; в "рекордных" экспедициях не последнюю роль играла помощь государства и армии. И в других странах - например, США, Болгарии - спелеологи нередко попадали на первые полосы газет и экраны телевизоров, становясь не менее знаменитыми, чем кинозвезды, астронавты и политики.
Советская спелеология сравнительно молода: годом ее рождения считается 1958 году, когда организационно оформились научные и спортивные коллективы исследователей пещер. "Ребенок рос резов": с тех пор открыты и изучены пещеры, стоящие сегодня в ряду глубочайших и длиннейших в мире, а история их исследования (как и сотен других пещер Советского Союза), изобилующая героическими персонажами, примерами мужества и самоотверженности, эпизодами радостными и трагическими, достойна пера нового Жюля Верна. К сожалению, несмотря на это, спелеология, особенно "самодеятельная", оказалась у нас в стране на положении падчерицы: официальным спортивно-туристским начальством она не то чтобы преследовалась, но и не поощрялась, а академическая наука представляла ее вполне достойно, но несколько однобоко. По части же публикаций ей совсем не повезло: считанные статьи в журналах и газетах плюс несколько переведенных книг (спасибо профессору Н.А.Гвоздецкому). Отечественных изданий - тоже единицы (узкоспециальные научные работы не в счет).
Может, виной тому - отсутствие "собственных Платонов"? Пожалуй, дело в другом: уж очень трудно было проникнуть постороннему в государственную издательскую систему (а другой, как известно, не имелось). "Потом пришли иные рубежи", а с ними - иные проблемы. Под обвалом перестройки оказался погребенным сборник, подготовленный к 30-летию советской спелеологии, книга "Самодельное снаряжение спелеотуриста" и другие, попавшие в разряд нерентабельных. В результате молодое поколение спелеологов знает о делах даже недавнего прошлого лишь понаслышке, а значит, не застраховано от повторения чужих ошибок и попыток изобрести велосипед. Плюс к этому - пользуется неточными и устаревшими картами и схемами пещер и мало осведомлено о деталях их прохождения и описания. Наконец, прочее население страны, с интересом читающее о покорителях вершин и полюсов, лишено возможности познакомиться с увлекательными приключениями исследователей земных недр.
Заполнить хотя бы отчасти образовавшуюся пустоту призвана новая серия "Библиотечка спелеолога", первый выпуск которой вы держите в руках. Эта и последующие книги позволят ветеранам вспомнить свое славное прошлое, молодым - более основательно подготовиться к предстоящим экспедициям, людям же, ранее незнакомым со спелеологией, - открыть для себя этот удивительный мир.
Рождение "Библиотечки" стало возможным благодаря творческой активности авторов, бескорыстной помощи многих людей, финансовой поддержке спонсоров и рекламодателей. Надеемся, что и в будущем "не оскудеет рука дающего", не иссякнет энтузиазм "фанатов" спелеологии, а главное - тебе, читатель, эти книги придутся по душе. Итак, в путь!
Редакционная коллегия (*)
-------------------------
В редакционную коллегию, готовившую книгу к печати, входили: К.М.Дубровский, В.Э.Киселев, Г.М.Сигалов. Книга вышла в Издательстве МФТИ (Москва) в 1994 г. Игорь Сергеевич ВОЛЬСКИЙ родился 5 августа 1956 года во Владивостоке По специальности радиоинженер.
Систематически начал заниматься спелеологией с 1979 г.
Имеет опыт многократного участия и руководства в штурмах всех наиболее сложных крымских пещер, а также кавказских - Майская (400 м, 1981 г.), Напра (950 м. 1986 г.) и W Le Donne (до 600 м, Италия, Альпы 1991 г.).
В пропасти им. В.С.Пантюхина работал в 1983 г. (590 м), 1985 г. (670 м), 1987 г. (1465 м), 1988 г. (1508 м).
Многократный призер Украинских республиканских и Всесоюзных соревнований по технике спелео. Старший инструктор по спелеотуризму.
Предисловие
Высокогорные известняковые плато Абхазии, скрывающие в своих недрах глубочайшие пропасти Кавказа, издавна манили спелеологов. Неслучайно родоначальник спелеологии, француз Эдуард Альфред Мартель, посетил в начале этого века массив Арабика и описал некоторые из окрестных пещер. Грузинские ученые и спортсмены, начиная с конца 50-х годов, проводят здесь серию экспедиций, разведывая новые пропасти и совершенствуя технику прохождения. С открытием пещеры Снежная в 1971 году на соседнем Бзыбском хребте все большее число экспедиций устремляется в Абхазию на поиск глубоких пропастей. Но количество найденных полостей не сразу переходит в их "качество", в данном случае - глубину. Лишь в 1977 году был преодолен километровый рубеж в Снежной, а в 1979-80 годах найдены входы в будущие километровые пропасти - Куйбышевскую, В.Илюхина (на Арабике), Напру и В.Пантюхина.
С начала 80-х Бзыбский хребет и Арабика становятся меккой спелеологов-вертикальщиков. И это оправдано: оба массива единственные на Кавказе, где могут быть пещеры глубже 2350 м. Но завораживающую спелеолога глубину оказалось не так-то легко достичь на практике. Снежная "остановилась" на -1370 м в 1983 году, Напра - на -956 м в 1981 (имея "резерв" в 1330 м!), Куйбышевская - на -1110 м и В.Илюхина на -1240 м (с резервом в 1060 м) в 1986 году. Именно в это время взошла звезда пещеры имени Вячеслава Пантюхина. Крымские и пермские спелеологи до конца боролись за каждый метр глубины. Как это происходило, вы узнаете из рассказа И.Вольского.
Почти детективный сюжет истории об уникальной аварийной ситуации на дне пещеры не помешает читателю познакомиться с организацией экспедиций в гигантские пропасти, с использовавшимися в то время тактикой и техникой прохождения. Десятилетний период активного исследования "Пантюхинской" - это и часть истории наиболее динамичного периода развития тогда еще советской спелеологии. Одна лишь навеска за это время претерпела изменения от двухверевочной к тросово-веревочной и затем одноверевочной технике. Возможно, у опытных спелеоподводников легкую улыбку вызовет способ преодоления сифонов, который демонстрировал автор со своими друзьями. Но будем снисходительны - донести полный комплект подводного снаряжения до -1500 м не удавалось никому.
Несмотря на то, что с момента "рекордной" экспедиции 1988 года число километровых пропастей в мире почти удвоилось (46 на начало 1994 г.), "Пантюхинская" по-прежнему занимает первое место среди глубочайших пещер с одним входом и третье - в общем перечне, пропустив вперед лишь французские Жан-Бернар (-1602 м) и Мирольду (-1520 м).
Военные действия в Абхазии помешали спелеологам продолжить работу в пещерах, расположенных выше "Пантюхинской". И в будущем она может лишиться ореола глубочайшей одновходовой пещеры, став при этом "просто" глубочайшей в мире. Урочище Абац, где расположена пещера, открыло спелеологам далеко не все свои тайны. Так, в пещере К-3 (она же Абац) находится еще одно чудо природы. С глубины 90 м вниз обрывается 410-метровая шахта диаметром от 5 до 15 м! Это второй в мире по глубине сплошной подземный отвес.
Мы не знаем, какие сюрпризы ожидают будущих исследователей этого района. Ясно лишь то, что труднее всего приходится первопроходцам, тем, кто делает первый шаг в неизведанное. Таким людям и посвящен предлагаемый вашему вниманию рассказ. Давайте перелистнем страницу и узнаем, как это все начиналось...
Владимир Киселев
Всегда следует помнить, что изучение сложных пещер - это труд многих спелеологов-энтузиастов, как правило остающихся неизвестными. Их упорству, скрытому от широкой общественности самоотверженному героизму, горячему желанию прийти друзьям на помощь я и посвящаю свою работу.
Игорь Вольский
ГЛАВА 1
Советская спелеология сравнительно молода, однако ее достижения находятся в ряду самых выдающихся в мире. Исследования шахты Снежной (-1370 м), Куйбышевской (-1110 м), системы им.Илюхина (-1240 м) с преодолением сложных сифонов на большой глубине и, наконец, гигантской пропасти имени Вячеслава Серафимовича Пантюхина глубиною 1508 м - убедительное тому подтверждение.
Автору в течение длительного периода удалось непосредственно участвовать в изучении последней. Историей этих исследований, насыщенной яркими впечатлениями и событиями, порою увлекательными, а порою и весьма рискованными, мне и хотелось бы поделиться.
В 1979 году Симферопольским клубом спелеологов под руководством Геннадия Серафимовича Пантюхина была проведена экспедиция по поиску новых пещер на Кавказе, в западной части Бзыбского хребта. Тогда и была обнаружена новая шахта, еще не получившая в то время своего названия и отмеченная на картах номером Кр 1. В том сезоне исследователям удалось преодолеть лишь узкую труднопроходимую двухсотметровую наклонную галерею, на глубине 70 метров оборвавшуюся огромным колодцем с хлещущей по нему после дождей холодною водою, попытка преодолеть который успеха не имела. Однако стало ясно, что новая шахта достойна того, чтобы продолжить ее исследование.
В 1980 году Г.С.Пантюхиным была организована новая экспедиция. Пройдя первый колодец, сплошной пролет которого составил 110 м, экспедиция преодолела затем еще несколько менее значительных уступов и, исчерпав запас снаряжения, остановилась на глубине около 300 метров.
В 1981 году крымскими и присоединившимися к ним пермскими спелеологами была достигнута глубина 550 м. А в 1982 году тот же коллектив энтузиастов, продолжая исследование шахты и пройдя еще серию колодцев, вышел в длинную сухую галерею, дальний конец которой заканчивался глиняным сифоном, то есть ходом, где уровень жидкой глины подымался до потолка. Глубина шахты на этом этапе исследования составила 640 м, и в этом же году шахта получила свое название в память об известном крымском альпинисте и спелеологе, очень интересном, жизнерадостном человеке, увы, рано погибшем - Вячеславе Серафимовиче Пантюхине, брате руководителя многолетних исследований шахты.
Пусть читатели не удивляются, что глубина шахты росла так медленно, обилие ледяной воды, многочисленные колодцы, сложные узости между ними требовали от исследователей на каждом шагу в неизвестное колоссальных усилий и большого мужества. Указанная точка на глубине 640 м длительное время была дном шахты, однако геологические особенности ее залегания давали основание полагать, что это не предел, что у шахты должно быть продолжение. Оставалось его лишь найти, но это оказалось делом очень непростым.
Итак, с 1982 по 1985 годы глубина пещеры оставалась 640 м, несмотря на то, что за это время было проведено несколько крупных экспедиций, которые обследовали многочисленные окна на колодцах, все боковые ответвления галереи ниже 600 метров. Многим уже казалось, что достигнут предел и что пещера далее непроходима.
Однако в конце сезона 1985 года небольшая группа пермских и крымских спелеологов нашла продолжение. Автору, участвовавшему в этой экспедиции, удалось первому преодолеть глиняный сифон и выйти в новую часть пещеры. И хотя углубиться далеко в нее тогда не смогли, главная цель все же была достигнута - продолжение найдено!
Новый этап исследований начался с 1986 года. В этом сезоне крымской и последовавшей сразу за нею пермской экспедициям удалось преодолеть отметку глубины 1000 м, что было уже заметным достижением.
Так что же представляет собою пещера ниже 640 метров? За сифоном еще примерно 500 метров продолжается узкая труднопроходимая горизонтальная галерея, заканчивающаяся 28-метровым колодцем. Затем изматывающая работа по переноске транспортных мешков по столь же узкой, но несколько более короткой галерее. И, наконец, вода, пробившись сквозь слой некарстующихся пород, продолжает свое путешествие вглубь горного массива серией колодцев глубиною до 35 м с довольно широкими проходами между ними. Здесь на уровне около 760 м имеется площадка для лагеря, который называется Подземный Базовый Лагерь 800 (ПБЛ 800). Еще несколько небольших уступов, и с глубины 820 м начинается Большой колодец шахты им.В.С.Пантюхина, представляющий собою сплошной каскад следующих один за другим отвесов (25, 70, 60, 22, 28 м) с крохотными полками, на которых едва поместится один-два человека. Дно колодца представляет собою небольшой зал, заваленный глыбами, на которые с ревом обрушивается сверху водопад, перекричать который можно лишь с трудом. В боковой стене имеется небольшая ниша; в ней, отгородившись полиэтиленовой пленкой, только и можно укрыться от бушующих потоков холодной воды и от заполнившей все пространство водной пыли.
Лагерь 1000 м, установленный в этом месте, и послужил стартовой точкой для экспедиций 87-го года: крымской, под руководством все того же неутомимого Г.С.Пантюхина, и проводящейся следом пермской, под руководством С.С.Евдокимова. Итоги их превзошли все ожидания. Мы рассчитывали пройти глыбовый завал, а затем, если повезет, мечтали дойти до глубины 1200 м. Оказалось же 1465!
На этом хотелось бы остановиться, больно легко я стал обращаться с цифрами 1000, 1200, 1465 м. Поясню, что за ними скрывается. Чтобы группе дойти до ПБЛ 1000, ей необходимо пройти лагеря 200, 600, 800. Каждый отстоит от соседнего на расстояние, соответствующее длительности одной рабочей смены, которая продолжается в идеале 10-12 часов, но, как правило, растягивается в зависимости от количества переносимого груза и состояния спелеологов до 18, иногда 24 и более часов.
Вообразите, что вы совершаете непрерывный 10-часовой ускоренный переход по пересеченной местности. Как вы после этого будете себя чувствовать? А теперь представьте спелеолога, закупоренного в герметичный гидрокостюм весом, кстати, 4 кг, с толстым утеплителем на теле, в комбинезоне, служащем для предохранения гидрокостюма от повреждения, всегда мокром в кавказских пещерах и потому тоже далеко не легком. Затем втисните его в страховочные пояса, навесьте на него карабины, устройства для подъема и спуска по веревке, батареи для фонаря, обуйте его в тяжелые сапоги, водрузите ему на голову каску с налобным фонарем. Ну и наконец, во всей этой 15-килограммовой сбруе ему предстоит то извиваясь ужом преодолевать узкие ходы, то двигаться по щелям, распираясь о скользкие стены над никем не меряной зияющей бездной, и лишь крайне редко, как награду, получить возможность пройти несколько метров свободно, не продираясь. Колодцы при этом отнюдь не самое серьезное препятствие. И даже все, что мною перечислено, делало бы экспедицию прогулкой налегке. Настоящая же работа там, где нужно не только пройти самому, но и протащить за собою множество тяжелых, за все цепляющихся транспортных мешков и контейнеров с упакованными в них веревками, продуктами, горючим, подземными лагерями и прочим снаряжением, без которого немыслимо длительное пребывание под землей. Напомню, что сутки непрерывной напряженной работы в пещере - явление заурядное.
Утеплитель под гидрокостюмом всегда мокрый от пота, и уже через несколько минут после короткой остановки тебя начинает колотить от холода. Температура воздуха +4-, влажность 100%, кругом плещет вода, гуляют сквозняки. Чтобы немного передохнуть и при этом не замерзнуть, нужно снять с себя мокрый комбинезон (для уменьшения потерь тепла от испарения), завернуться в полиэтиленовую пленку и зажечь под собой таблетку сухого горючего. И вот так, переминаясь с одной замерзшей ноги на другую, можно, сидя на корточках и вдыхая запах гари, блаженствовать некоторое время. Но такие остановки редко делаются более одного раза за смену, так что лучший способ согревания работа. Относительно полноценный отдых можно обеспечить только в подземных лагерях. К сожалению, мест, пригодных для их установки, в шахте очень мало; к тому же никто, кроме нас самих, их сюда не доставит.
Зачастую люди добираются сюда до предела измотанные, складывают в одно место транспортные мешки и разбредаются по облюбованным камням, нишам и полкам, иногда расположенным всего в полушаге от следующего колодца. Как тяжелобольные, покачиваясь от усталости, что-то невнятно бормоча себе под нос, долго стягивают с себя мокрое, холодное, скользкое от глины снаряжение и наконец, раздевшись, забираются в предварительно установленную, обернутую со всех сторон полиэтиленовой пленкой палатку и понемногу приходят в себя. Потом готовят пищу и, поев, укладываются в коллективный спальный мешок, устраивая посередине наиболее уставших и намокших. Одежда сушится на себе во время ночлега. Вообще-то такой отдых полностью сил не восстанавливает, и они ото дня ко дню постепенно иссякают.
После пробуждения все повторяется в обратном порядке с таким же мучительным, требующим нескольких часов одеванием, кульминацией которого является натягивание холодного, вымазанного глиной гидрокостюма на относительно чистое и еще теплое тело.
И снова работа, работа, и так сутки за сутками, привычный земной ритм которых постепенно забывается, а затем теряется вовсе. Представив все это, может быть, вам и удастся понять, почему под полуторакилометровой толщей земли уже после недели пребывания здесь мир наверху кажется чем-то очень далеким, почти нереальным, дающим о себе знать лишь воспоминаниями да редкими, едва слышными телефонными переговорами. Поверхность отсюда представляется более далекой, чем соседний континент, ибо туда-то можно долететь быстрее, чем за сутки, а вот отсюда никакие чудеса современной техники не позволят вам выбраться меньше, чем за неделю, и только на себя да на своих верных товарищей вы и можете рассчитывать.
Пожалуй, не зря великие сочинители, описывая преисподнюю, помещали ее именно в пещеры, и, я думаю, если бы они испытали на себе, что такое спелеология, у них добавилось бы мрачных красок для описания ада. Впрочем, коль пещеры все-таки существуют, всегда найдутся "ненормальные", которые в них обязательно залезут!
Однако вернемся к крымской экспедиции 87-го года. Завал на глубине 1025 м удалось преодолеть довольно легко, а дальше потянулось бессчетное количество мелких уступов и колодцев. Уже несколько рабочих смен группы по 3-4 человека, сменяя друг друга, идут вниз. Вот уже глубина 1200 метров, снаряжение кончается, и приходится идти на различные ухищрения, связывать обрывки старых, оставшихся с прошлых сезонов веревок, часть уступов преодолевать лазанием. Все наше мероприятие становится довольно рискованным, но "яма шла", и, подхлестываемая спортивным азартом, рассекая потоки ледяной воды, экспедиция упрямо пробивалась вниз. Было несколько срывов и падений людей, но, к счастью, без серьезных последствий.
Вот очередная группа остановилась перед кажущимся огромным после серии небольших уступов 45-метровым колодцем. Веревок для его преодоления нет. Нужно подыматься в лагерь 1000, оттуда звонить по телефону наверх, чтобы из выше расположенного лагеря пошли вниз люди, сняли с каких-нибудь колодцев одну из двух веревок, навешенных на каждом, и принесли их вниз. Так и сделали. Следующая группа, вернувшись сюда, обработала колодец и спустилась. Однако шахта шла еще дальше вниз! Когда же она, наконец, кончится?!
Снова различные ухищрения по поиску веревок, утомительная работа на колодцах с ревущими на них водопадами и, наконец, где-то на глубине около 1300 м наши спелеологи попали в просторную галерею. Пройдя по ней наклонно вниз примерно 100 метров, уперлись в глубокий сифон с чистой, прозрачной водой. Поплавав в нем, поняли, что без акваланга здесь делать нечего, и повернули назад, чтобы пройти вверх по этой галерее. Миновав свою навеску, метрах в двадцати за нею подошли к заплывшему глиной глыбовому завалу, в котором чернел колодец, как оказалось, глубиною всего 11 м. Это и был, наконец, последний колодец пропасти. Далее за ним 200-метровая галерея, которую из-за обилия глины назвали Глиняным ходом. Здесь сухо. Двигаясь в гидрокостюме, быстро перегреваешься. В пещерах никогда не испытываешь климатического комфорта: идешь по воде - и гидрокостюм не спасает от пронизывающего холода; идешь по сухому ходу - быстро начинаешь перегреваться и потеть. Галерея невысокая, редко позволяющая идти в полный рост. Заканчивается она окошком, за которым слышен шум воды. Проникнув сквозь него, попадаешь в совершенно другую обстановку. Своды далеко раздвинулись в стороны, нагромождения глыб ступенями уходят куда-то вниз, и на них, разбившись на тысячи струй, с шипением обрушивается водопад. Воздух насыщен водяной пылью, в которой мерцающими полосками вязнут лучи наших фонарей. И все это уходит вниз, вниз, и уже не верится, что у этой гигантской пропасти вообще существует дно. Это начало Галереи Григоряна, названной так в память о нашем товарище, ялтинском спелеологе, погибшем зимою 87-го года в лавине во время проведения спасработ на склонах горы Ай-Петри.
Величественная, размером с железнодорожный тоннель, галерея, плавно извиваясь, вела вниз. Первые метров 100 по ней шли по колено в речке, затем вода ушла куда-то сквозь трещины и появилась снова лишь далеко внизу. Свет фонарей едва добивал до потолка, и на нем огромными пробоинами темнели отверстия вываливающихся сюда откуда-то сверху из еще никем не пройденных ходов и завалов колодцев, под которыми из-за падающей по ним воды приходилось принимать холодный душ. Просторно. Идти легко. Только в одном месте пришлось преодолеть лазанием 4-метровый спуск. После него крутизна хода резко увеличилась, что еще усилило и без того гнетущее ощущение нарастания глубины. Опять идем посуху. Вокруг тишина. Но вот впереди слышатся какие-то звуки, искажаемые эхом. Пройдя еще немного, попадаем в просторный зал, по дальней стенке которого, звеня, струится ручеек, шум которого и взволновал нас. Это место называется Развилка, так как влево от него сначала с небольшим подъемом, а затем опять опускаясь, продолжается Галерея Григоряна, заканчивающаяся глубоким озером. Вправо же узкой трещиной начинается Крымский ход. Первые 60 метров по нему приходится преодолевать ползком, а затем, пройдя шестиметровый полусифон, где уровень воды не достает сантиметров 20 до потолка, выходим где-то в середине прохода, идущего наклонно вниз параллельно Галерее Григоряна, расположенной выше. Именно здесь, спускаясь по речке, мы и попадаем к Песчаному сифону, являющемуся нижней точкой пещеры.
Крымский ход имеет продолжение и в обратном направлении, правда, идущее уже не вниз, к чему мы стремились в первую очередь, а с набором высоты. Здесь, в его верхней точке, во время ужасного паводка в 1988 году оказались в западне четверо наших товарищей, но об этом позже. Пермская экспедиция достигла Галереи Григоряна и подтвердила тем самым результаты крымчан.
Сезон 87-го года, хотя и был для пропасти им. В.С.Пантюхина триумфальным, оставил ряд проблем, окончательно разрешить которые нам предстояло в следующем году.
ГЛАВА 2
В 1988 году в пещере работало 4 экспедиции, последовательно менявшие друг друга и работавшие по общему плану:
первая - крымская, под руководством Сергея Бучного, преимущественно состоявшая из членов спелеоклуба "Бездна" из Симферополя;
вторая - сборная украинская, под руководством Виктора Костенко;
третья - крымская, под руководством Сергея Клименко, состоявшая в основном из керченских спелеологов;
четвертая - крымская, под руководством автора, состоявшая из севастопольских и нескольких симферопольских спелеологов из клуба "Бездна".
Координировал взаимодействие всех наших экспедиций многолетний руководитель исследований шахты Г.С.Пантюхин.