- Да ладно тебе, Валетов, ты слушай, я тебе тут должность придумал.
   - Какую должность?
   - Резинки будешь использованные полоскать, а потом тебе дадут поглядеть в щелочку.
   - Да пошел ты, урод! - обиделся Валетов. - Я в свое время так жил, как тебе, деревенскому тупарю, и не снилось, а если снилось, то не в этой жизни.
   Простакову, Валетову и разведчикам пришлось долго сидеть в засаде, ожидая подходящего момента. Лехе всякий раз приходилось затыкать рот Маше, пытавшейся издать звук, когда какие-нибудь тела отбивались от основного роя лагеря и проходили вблизи нее.
   Наконец появились Машины подружки с огромным плакатом: «Хей солдиерз, фак ю эса» - интернациональный лозунг был весьма оскорбительным. И несмотря на то что английские слова, когда на них смотрит русский, воспринимаются не так близко к сердцу, тем не менее девушек только за одно это надо было схватить за ноги и втянуть в кусты вместе с плакатом, что и было реализовано за две секунды - разведка дело свое знает!
   Пищали захваченные молоденькие курочки намного больше, чем можно было бы ожидать при стандартном проведении данной операции. Но грубые солдатские руки во время завязывания кистей за спинами и затыкания ртов портянками, причем далеко не свежими, умудрились еще и побродить по грудкам, попкам и пипкам, щечкам, носикам и ляжкам.
   Когда языков или язычниц, это как посмотреть, доставили в распоряжение подполковника Стойлохрякова, он нашел девушек весьма привлекательными, хотя их внешний вид - растрепанные волосы и расстегнутые пуговицы - свидетельствовал о длительном пути к командованию и не слишком корректном обращении с военнопленными. Хотя синяков не было.
   Самая маленькая, по имени Глаша, стояла и хлюпала носом:
   - Мы ничего не делали, товарищ подполковник, - взвыла она еще до того, как Стойлохряков успел рот открыть.
   - В званиях разбираешься, - похвалил комбат. - Что, папа военный?
   - И мама тоже, - снова завыла Глаша.
   - Замечательно, всех на кухню.
   - И что теперь делать? - Мудрецкий, впрочем, как и сотня молодых парней, провожали взглядами пленниц. - Что делать?
   - Подождем. Пусть поищут, а потом поставим этой Жанне ультиматум: или она отсюда уберется, или все будут у нас на кухне работать. Пацанов заставлю какие-нибудь канавы копать, а всех девок перетрахаем, да, лейтенант?
   - Но это же криминал!
   - Да кто тут скажет, что криминал. Ни одна из молоденьких не сознается. Думаешь, не по приколу трахнуться, допустим, с тем же англичанином? Эх, лейтенант. Ты вроде молодой, а плохо себе представляешь забавы малолетних, - Мудрецкий опешил - его ли обвинять в отсталости. - А для того чтобы ихняя вождица лучше соображала, есть кое-какие наработки у меня в этой области. Метод называется «утечка информации».
   Монополия французов на Машу была прекращена, и уже за ужином она ставила тарелку с кашей и свининой на стол перед Резинкиным. Витек сегодня был героем - ему аплодировали стоя все и поднимали жестяные кружки с компотом в честь самого лучшего водителя.
   Поскольку Витек - герой, да еще и не простой, российский, а можно сказать, интернациональный, ему ли не пользоваться авторитетом у девушек?
   Стойлохрякову, желая предотвратить разврат в лагере, - Тоду он вообще объяснил, что это добровольцы женского пола, - пришлось привезти еще одну палатку, поставить отдельно для девчонок.
   На ночь он назначил охранять покой девушек Резинкина. Витек давно привык в армии, что хоть ты сегодня и герой, а чтобы скрасить твой поступок, который как бы выделил тебя из серого коллектива, придется пойти попахать - в говно сунут, чтоб прыщом не торчал. Вот наряд, допустим, баб охранять. Это же ночь не спать!
   Девки без умолку свиристели о тряпках до двенадцати. У приставленного к ним солдата, сидящего на чурбане, уже перед глазами летали белые мухи, так хотелось спать. К тому же сегодня он на танковом полигоне явно перенервничал. Да и авария…
   Только в половине первого последняя дура бормотать перестала. Витек только было кое-как засунул голову между коленей и забылся под писк комаров, как слева послышался шорох. Открыв глаза, встряхнувшись и схватившись за оружие, он офигел, увидев перед собою четверых немцев.
   - Чего надо? - шепотом спросил Витек. По-немецки он ни бум-бум, как и они - по-русски.
   Стоят, улыбаются, один рядом с другим, все амбалы. И главное - деньги тянут ему. И пальцем на палатку показывают. Витек прикинул так - неплохо вроде получается. Но Стойлохряков ведь предупредил, и американец может очки списать с русских за то, что охранял-то плохо. Тут так вопрос не решить.
   Резина сделал жест, означающий «обождите», вошел в палатку, и на него тут же зацыкали и зашипели, мол, пошел отсюда.
   - Девчонки, - провыл Резина, - любви хотите? По-немецки. И бесплатно. Где такое еще получите?
   Глаша, сладко чмокая во сне полными губами, поинтересовалась, есть ли у них резина. Но тут же подружки загалдели в голос:
   - Да ты чего! Иди отсюда! Мы подполковнику пожалуемся!
   Под крик и визг Витек вышел из палатки, умоляя слишком громко не кричать. Представ перед немцами, он развел руки в стороны, попросил убрать деньги и покачал головой.
   Немцы постояли немного, понюхали запах духов, идущий из палатки, и ни с чем удалились.
   Только Витек задремал, как снова шум. Французы. Восемь человек. Мсье, мол, вот вам хорошие деньги, мы хотели бы полюбить всех девушек. Все будет, мол, чин-чинарем, трясут презервативами, которых у каждого по десять видов, - интересно, куда они вообще ехали, на учения или на курорт?
   Девки, Резинкин чует, уже не спят, слушают, что там на улице происходит. Попросив делегатов обождать, Витек вновь зашел внутрь. Включив лампочку от аккумулятора, Маша попросила вежливо пойти Витю на х…, хотя ему сегодня за ужином показалось, что она даже с ним вполне не против и все такое.
   Англичане вообще пришли всем взводом и с одним противозачаточным устройством. Зато денег давали аж пятьсот ихних фунтов.
   Витьку это все надоело, он хотел просто выспаться. Ему-то никто ничего не даст. Он вообще тут в часовых находится. Его задача - не пустить. Заглянув в палатку, он взял и растолкал Глашку:
   - Слушай, - Витек подсел на лежак. - Пятьсот фунтов предлагают.
   - Ах ты, сволочь! - завыла она. - Да мы тут чего, девки! Они нас за проституток держат!
   - Идите отсюда, зеленые пидорасы! - начали раздаваться угрожающие крики.
   В Резинкина полетел металлический термос. Попал в бедро. Больно. Прихрамывая, Витек вновь ретировался на улицу к комарам и англичанам. Показывая пальцами на разразившуюся девичьими криками палатку, он произнес не по-нашему:
   - Пардон, - после чего поклонился до земли, коснувшись кистью травы, выпрямился и тихо добавил: - Говорят, пойдите на х…, пожалуйста.
   Англичане, поняв, что ни фига не выйдет, также удалились. Больше в течение ночи делегации не было, и где-то к четырем утра Витек, положив на колени автомат, для пущей надежности вынув из него рожок и поставив на предохранитель, заснул. Видел сладкие, прекрасные сны о том, как он спит дома на кровати и никто его не будит и не трогает. И никаких девок вокруг.
   Он не чувствовал, как чьи-то руки бережно подняли его с земли и куда-то понесли. Как открывался полог палатки и его клали на настил, и тихонько-тихонько снимали с него сапоги и одежду. Витьку казалось, будто он маленький и мать меняет ему потную пижаму на другую, свежую.
   Когда он сквозь сон почувствовал, что у него, кажись, случилась эрекция, было поздняк метаться. Нежные, маленькие пальчики бегали по его телу, лаская и закрывая раскрывшийся было от неожиданности рот ладонью.
   Лампочку от аккумулятора никто не зажигал. В палатке до самого утра шла бурная возня, а потом уснувшего Витька снова одели в его форму, нежно-нежно вынесли и положили спать на травке.
   А буквально через пятнадцать минут, ровно в шесть, Глаша вышла из своего «номера», подошла к Витьку и, небрежно так попихивая его кроссовкой по заднице, спросила, где тут можно умыться. Очнувшись и вздрогнув, он вскочил на ноги, проверил, на месте ли его патроны. Потом прислушался сам к себе и, осознав, что, похоже, сегодня ночью он с кем-то трахался, поглядел на нее сам не свой и, показав пальцем налево, подумал и изменил направление на противоположное. Затем вздохнул и посоветовал поискать где-то поблизости жестяную бочку на колесах, привезенную специально для обеспечения всех четырех взводов питьевой водой.
 
***
 
   Миниатюрная Глаша не смогла долго сопротивляться увещеваниям Стойлохрякова и согласилась подыграть военным в их авантюре.
   Перед тем как начать операцию, комбат осознал, что необходимо привлечь для пущей убедительности кого-либо из бывших обитателей гринписовского лагеря. На его взгляд, кандидатуры лучше, чем Глаша, не найти. В отличие от своих раскрепощенных подружек, девушка казалась Петру Валерьевичу очень спокойной и неизвестно каким образом попавшей в компанию развратных девчонок. Поди, очень интеллигентные родители, музыка с четырех лет, танцы с пяти и так всю жизнь, и вдруг такие резкие перемены.
   Помнил бы Стойлохряков поговорку: «В тихом омуте черти водятся», он, может, на мгновение и засомневался бы в собственных предположениях.
   Выбрав себе жертву, он усадил ее на противоположный конец стола и стал громко распаляться:
   - Вас государство поило, растило, а вы вместо того, чтобы хотя бы сидеть и молчать в своем углу, еще и демонстрации устраиваете.
   Начал он весьма энергично и, по мере того, как «утюжил» патриотическими речами сознание девушки, распалялся сам все больше и больше, не замечая этого. Глаша сидела в одиночестве, он лишил ее всякой поддержки, и на то были основания - девчонка впоследствии должна была делать точно то, что ей скажут, и говорить все слово в слово. Если у нее появится хоть малейшее желание заложить всю операцию, то Стойлохрякову, кроме себя, винить будет некого.
   Командир отдельного батальона не прочитал за всю свою жизнь ни одного учебника по курсу растаптывания личности, но он и не подозревал о замечательных собственных способностях. А с другой стороны - почему он комбат? Да потому, что умеет взять человека и освободить всю его голову от ненужных мыслей, оставить только те, которые в прямые извилины укладываются строго по уставу.
   Когда лейтенант Мудрецкий, как и было оговорено, подошел через пятнадцать минут к отдельно стоящему небольшому столику для офицеров, за которым и проходила беседа, то он обнаружил сидящую и беззвучно плачущую Глашу и продолжающего накачивать ее подполковника.
   - Поэтому ты будешь делать все так, как я тебе скажу. Иначе отправишься в тюрьму за шпионаж, и потом на протяжении пятнадцати лет твоя старая мамочка будет носить тебе передачки и обтирать кровавыми соплями косяки далекой северной тюрьмы только для того, чтобы передать тебе полкилограммчика сахару.
   Девчонка шептала едва слышно:
   - Я все сделаю, что вы прикажете, только не надо в тюрьму. И другим девочкам ничего не делайте.
   - А, лейтенант! - приветливо встретил Стойлохряков взводника и так, чтобы не видела девчонка, подмигнул ему. - Можешь забирать, проведешь с ней инструктаж - и в путь. Все ясно?
   - Так точно.
 
***
 
   Известие о пропаже четырех русских девушек Жанна д\'Арк восприняла встревоженно. Привыкшая с малолетства к порядку, она не представляла себе, как можно нарушить дисциплину и уйти куда-то, тем более что для девушек эта местность не знакома, и таким образом подводить всех организаторов мероприятия. А вдруг что случилось, и теперь родители девиц ее живой съедят.
   Уроженка Бельгии перестала разглядывать свое собственное, начавшее покрываться сеткой морщин лицо, вспомнила слова своего шефа, наставлявшего ее перед поездкой, и поспешила найти предводителя русской части протестующих, аспиранта факультета микробиологии Московского государственного университета, Евгения. Человек в драных джинсах и длиннющей не по размеру майке навыпуск заявился в отдельную палатку матроны и, прекрасно зная французский, стал выяснять причину срочного вызова.
   Выяснилось, что пришедшие с фискальным докладом Миша, Гриша и Паша были правы - девочек нигде не могли найти. К тому же, по сообщениям наблюдателей, на том самом поле, где должны были проводиться учения, не наблюдалось не то что взвода, даже ни одного военного, и уж тем более никто не дымил и не загрязнял окружающую среду. А жаль, журналисты из Франции, Голландии и Швейцарии томятся, им необходимо заснять то, как учения в России превращаются в издевательство над природой, как ядовитые дымы обволакивают близлежащую деревню. Вот где будут дивиденды, где будет общественный резонанс, и на этом деле можно поднять громкий визг, надолго способный испортить отношение европейцев к рвущейся в их объятия России.
   Неожиданно, а впрочем, по-другому и не может быть, раздались автоматные очереди совсем близко от лагеря. Жанна д\'Арк мгновенно выскочила из палатки и, радостная, затараторила по-французски, что, мол, начались учения, надо собирать людей и с плакатами выдвигаться на поляну для того, чтобы прекратить военное безобразие.
   Горстка примкнувших к походу пацифистов дружно завизжала на английском, немецком и русском и стала живо перехватывать длиннющие волосы резиночками, дабы не мешали при скором переходе, и побежала было к заготовленным транспарантам, но в этот самый момент на горушку вбежала Глаша в ободранной рубашке и, кажется, с небольшим пятном крови на боку. Она стала стремительно спускаться вниз к лагерю. За ней следом несся оборванный солдат росточком ненамного выше самой девушки. Так они на пару вбежали в переполошившийся лагерь и, скрывшись за спинами вставших сплошной стеной юношей и девушек, устремились к палатке начальницы.
   Жанна д\'Арк встретила их безумными глазами, не зная, что теперь делать. Глаша картинно рухнула ей под ноги прямо на траву, затем подняла к матроне заплаканные глаза и с помощью Евгения начала общаться с предводительницей.
   - Они меня избивали! - выла она.
   Валетов стоял в стороне и пыхтел: Простаков - придурок, он вместо того, чтобы пустить очередь в небо, скотина, взял и прямо над головами прошил! Он чуть не обосрался там от страха. Девчонка неизвестно как это все вынесла. Она, может, и подумала, что так надо, а вот Валетов был иного мнения, он на самом деле сиганул недуром. И Глашка-то быстро бегает - не догонишь даже с перепугу. Может, не меньше его обделалась-то?
   Валетов контролировал прохождение концерта. Жанна подняла за плечи девушку, поставила ее на ноги и собственноручно вытерла белым платком льющиеся из глаз слезы.
   - Там солдаты. Там и французы, и англичане, и немцы!
   - А где твои подруги?
   Ну что могла Глаша ответить?
   - Они в плену.
   - Их не обижают?
   - Нет. Они сидят в яме и раз в день получают еду.
   - Но это возмутительно! - воскликнула Жанна д\'Арк и победоносно посмотрела на войско, выстроившееся подле нее.
   Оглядев нечесаные и немытые рваные ряды своих подданных, вождица устремила ясные, наполненные злобой глаза вперед - туда, за холм, где по другую сторону стоит лагерь солдат, не только собирающихся проводить свои мерзкие учения, но и еще и хватающих девушек из ее отряда и, поди, надругавшихся над ними. И тут она решила выяснить этот вопрос.
   - Вас насиловали? - поинтересовалась она через переводчика с материнской теплотой, глядя на дитя.
   У Глаши чуть с языка не слезло, что, мол, мы сами давали. Она задумалась.
   - Нет, нас не трогали. Мне удалось бежать, - продолжала она, показывая на Валетова. - Этот солдат согласился мне помочь. Они стреляли по нам.
   - Русские варвары, - прошептала Жанна д\'Арк, подходя вплотную к Валетову. - Что же вы за солдаты?
   - Я не хочу отравлять свою Родину! - страстно заявил Фрол, обнимая Жанну и целуя ее в губы. Отстранив офигевшую бельгийку от себя, он, глядя на трудившегося в поте лица Евгения, сообщил волосатому новость: - Учения будут проходить в десяти километрах отсюда, на другой поляне. Там будут применяться дымы. Я знаю это точно, вы все сможете заснять. Только надо быстрее, все начнется через час!
   - Куда, куда нам идти?! - затараторила предводительница, разглядывая натурально окровавленный бок девушки. - Что случилось?
   Так уж получилось. Пока выбирались из палисадника, Глашка напоролась на сучок, который рассек ей кожу, и теперь, несмотря на боль, это было очень кстати. Правда, Валетову было жаль девушку - не такой же ценой платить за выходки Стойлохрякова.
   Тем временем до начала учений оставалось уже меньше часа, необходимо было быстро выдвигаться в новый район. Двинув короткую воинственную речь по-французски и приказав беглецам оставаться в лагере, дамочка повела быстрым маршем свое войско с плакатами на расстояние в десяток километров. Желая предотвратить начало учений, сухонькая, маленькая Жанна перешла на бег, заставляя тем самым ведомых с плакатами в руках также отрабатывать марш-бросок вместе с ней.
   Когда организованная колонна скрылась с глаз, Валетов стал ржать, а Глаша опустилась на траву, держа себя рукой за бок.
   - Ты бы поглядел, что там, - предложила она.
   - Ну это мы запросто, - опомнился Валетов и подсел к ней. - А у вас тут есть чем перевязать?
   - Найдется.
   Глашке пришлось заголиться и выставить напоказ голую грудь с алыми торчащими сосками. У Валетова поднялась температура и участился пульс. А пока он ее перевязывал, обхватывая несколько раз бинтом все тельце как раз под грудями, не удержался и разок чмокнул в сиську. Думал, что сейчас по башке получит, а она ничего, никак не реагировала. Удостоверившись в том, что не будут его наказывать за столь маленькие шалости, перевязав девчонку, он поинтересовался, больно ей или нет.
   Глаша понагибалась из стороны в сторону и сообщила, что все хорошо. После этого он жадно вцепился ей в сосок и остановился только после того, как его попросили: «Потише».
 
***
 
   В то время как молодая парочка забавлялась друг с другом, отряд любителей природы вместе с журналистами несся со всех ног к предполагаемому месту организации маневров.
   Простаков, двигаясь по лесу параллельно дороге, по которой бежали патлатые придурки и придурышни во главе с шизанутой женщиной, поглядывал на тех, кто в мыле и с пеной у рта тащил на себе деревяшки.
   - Сейчас, еще немного осталось, - подбадривал он их про себя. - Вперед-вперед, вас ждут великие дела.
   Мудрецкий, сидя в кустах, видел, как на них надвигается нестройная лента бегунов, и улыбнулся. По взмаху руки на дорогу со всех сторон полетели дымовые шашки. Девчонки закричали, закрывая лицо руками. Еще бы! Обычная дымовая шашка при горении выделяет не только дым, но также наполняет воздух удушающими соединениями, и если быстро не выйти из очага задымления, то можно кинуть кони.
   Задачей Простакова, Резинкина и десятка разведчиков старшего лейтенанта Бекетова было именно заставить всю эту массу оставаться на дороге как можно дольше и никого не пускать в кусты, даже, если потребуется, «бить в дыню», как выразился комбат и передал затем военнослужащим лейтенант Мудрецкий.
   В противогазах химики и разведка стояли вдоль дороги и заталкивали обратно в дымовую кучу тех, кто с визгом и кашлем вырывался из облака. Таким образом была организована неслабая банька.
   На Мудрецкого неожиданно выскочила маленькая женщина, закрывая руками глаза, и что-то кричала, выражая свое негативное отношение к происходящему большим количеством картавых слов, которые, к удивлению солдат, покрывали русскую матерщину, поднявшуюся сразу после того, как полетели дымовые шашки.
   Чтобы стало веселее, «заботливый» Резинкин швырнул под ноги мечущимся, ослепленным людям взрывпакет. После чего девчонки, которые матерились до этого вместе с парнями, перешли на визг и плач, а парни приутихли. Через тридцать секунд уже у многих были биты рожи, а в центр был запущен Простаков.
   Надев противогаз с натовским широким стеклом, Леха все прекрасно видел и разбирал, кому хватит просто пинка под зад, а кому можно и по роже хлопнуть. Девчонок он в основном всех за попки щупал, а от этого они взвизгивали, подпрыгивали и выбегали из дымового облака прочь в поле, где валились на траву и терли слезящиеся глаза.
   Перед тем как послать людей на дело, комбат провел и с ними воспитательную беседу. Сейчас Леха, нежно стукая кулачищами молодых корчившихся людей по мордам, был уверен в правильности выполняемого им задания.
   Мудрецкий несколько оторопел - увидев перед собой женщину в возрасте, он понял сразу, кто перед ним. Но, поскольку она ничего не видит, можно продолжить. Схватив Жанну за плечи, лейтенант развернул ее к себе спиной и, поддав пинка, отправил обратно в дымовое облако.
   Леха, находящийся в гуще событий, пошел на крик и увидел перед собою пытающуюся фильтровать дым с помощью блузки какую-то малявку. По уже наметившейся традиции он больно ухватил ее за задницу, и та с визгом вылетела из кучи-малы, пролетела мимо Мудрецкого и понеслась бы прочь в поле, если бы не поймала лбом дерево. Хлопнувшись об отдельно стоящий дубок, Жанна, возглавлявшая нашествие любителей охраны природы, а также представителей ОБСЕ, корреспондентов и московских хиппи, упала в беспамятстве.
   Пока на нее никто не обращал внимания. В клубах начавшего рассеиваться дыма было еще достаточно девушек, которых хотелось перещупать, для того чтобы они больше никогда в жизни ни в какие походы не ходили. Стойлохряков не был сволочью, впрочем, как и остальные, просто у них была своя программа и необходимость ее выполнить.
   Поморив людей газом, добрые химики подогнали дегазационную машину и с помощью шлангов стали купать и умывать нахлебавшихся людей. Все забыли про плакаты и с благодарностью принимали из рук солдат шланги с льющейся водой.
   Порядок промывания носоглоток и глаз был установлен жестокий - тех, кто возмущался и начинал бухтеть, типа вы, мол, охренели, разогревшийся Леха приводил в порядок двумя ударами, ставил снова в очередь, и промывка продолжалась. Западные журналисты начали было, протерев глаза, снимать все на пленку, но данные действия были быстренько прекращены лейтенантом, и все оборудование пришлось сдать.
   Один дятел, подобрав с земли очки, которые чудом остались целы, пытаясь выбраться из общей очереди, решил что-то там по-немецки возникнуть о правах человека, но, получив струей воды в рожу, закончил свои изыскания, покорно расстался с двумя фотоаппаратами и встал в общую очередь, ожидая помывки.
   Организовав восемь точек, химики быстро прополоскали весь народ, после чего машина исчезла. Наконец волосатый Евгений огляделся и не обнаружил Жанны - он здесь не просто так, он здесь за бабки, за неплохие бабки. И кто ему будет платить, а теперь еще и за вред, причиненный здоровью?
   Жанну нашли и откачали. Очнувшись, она поднялась на ноги, поглядела на разбитое стадо и объявила, что на сегодня достаточно, и все идут в лагерь. Услышав перевод, многие из пострадавших высказались на тему о том, «а не пошла бы она обратно в Париж».
   И тут все вспомнили о предательнице Глаше и о каком-то подозрительном маленьком рваном солдате. С чувством мести огромная толпа в сто пятьдесят человек устремилась обратно в лагерь в надежде устроить нехилую вендетту.
 
***
 
   Тем временем Фрол не понимал, что с ним творится. Он уже в третий раз принялся за дело, не понимая, почему его отталкивает от себя только что отвечавшая ему взаимностью девушка. Оглянувшись, он увидел, что вокруг них плотным кольцом стоят прошедшие химобработку молодые злые люди обоих полов не только в грязных одеждах, но и с расквашенными физиономиями.
   - А они тут трахаются! - разорвала тишину одна из девушек.
   Валетову было как-то стремно при народе отрываться от Глаши и натягивать на себя штаны.
   - Придется демонстрировать гениталии, - по-научному сообщил волосатый Евгений, нагибаясь к переставшей совокупляться парочке.
   - Да пошел ты! - ответил ему, улыбаясь, Валетов. Рядовой Российской армии встал и картинно застегнул штаны. Потом помог подняться своей партнерше и огляделся: - Ну мы, пожалуй, пойдем.
   Толпа недовольно загудела, из нее вышли два крепеньких делегата в спортивных трико с развитыми дельтовидными мышцами и придвинулись к Валетову и Глаше…
 
***
 
   Простаков, довольный выдавшейся разминкой, вернулся обратно в опустевший лагерь. Основные силы все-таки начали учения в двадцати километрах отсюда, и теперь уже никто не мог помешать им. Зайдя в палатку, он не обнаружил там Валетова.
   - А где Фрол? - спросил он у суетящихся на кухне Маши, Даши и Саши.
   Ни одна из девчонок не могла ему сказать ничего определенного, они в свою очередь волновались о бесследно исчезнувшей подруге.
   Витек, отогнав в парк дегазационную машину, из которой мыли отравленных, вернулся обратно на «шишиге». Узнав от Лехи, что Фрола до сих пор нет, он помрачнел.
   - Ему же говорили, чтоб он уходил оттуда, идиот!
   - А может, он Глашку трахает?! - тут же выдвинул умное предположение Леха. - Когда ему еще возможность представится?
   - Бабу трахнуть - пять минут, - ответил Резинкин.
   - Ну а как же ухаживания?
   - Ухаживание - еще пять минут, - согласился Витек. - Дальше что?
   - Ну, после этого пять минут полежать.
   - Он уже полтора часа как должен был быть здесь! - не выдержал Резина. - Слушай, а может, он в бега ударился?
   - Где наша девушка? - подошла делегатом от подружек Маша.
   Леха поглядел на нее тоскливо:
   - Нет больше вашей Глаши. Погибла.