Сообщив это, Мочилов закрыл глаза и снова потерял сознание. Зося принялась заботливо поглаживать его лоб, а Веня спросил у старшего Утконесова:
   – Андрей, который сейчас час?
   – Половина девятого, – откликнулся близнец.
   – Значит, еще можем успеть, – обрадовался Кулапудов. – Леха, оставайся с Зосей здесь. Дожидайтесь пожарных и "Скорую помощь", а мы поедем на вокзал.
   Леха не стал спорить, так как понимал, что в подобной ситуации свой характер показывать просто неуместно, а потому молча кивнул. Через минуту на пустыре остались только Пешкодралов, Зося и Мочилов.
 
* * *
 
   Солидный мужчина лет сорока с пышными усами, в строгом деловом костюме и фетровой шляпе неспешной походкой двигался по перрону зюзюкинского железнодорожного вокзала. Посторонний наблюдатель сказал бы, что этот человек невероятно спокоен и уравновешен, и, несомненно, ошибся бы. На самом деле усатый тип был настолько взвинчен, что, как ему казалось, любая мелочь могла попросту взорвать его, как заряженную бомбу.
   Гражданин то и дело поглядывал на часы, как будто кого-то ждал. И он на самом деле ждал, но не кого, а чего. У него был билет на десятичасовой поезд, отправляющийся с этого перрона в город Залихватинск.
   Наконец приятный женский голос объявил о скором прибытии поезда. А через десять минут на горизонте появился и он сам.
   – Извините, о прибытии какого поезда сейчас объявили? – обратился к мужчине широкоплечий паренек с рюкзаком на спине.
   – На Залихватинск, – коротко бросил гражданин в шляпе, которому очень не понравился слишком уж пристальный взгляд паренька.
   – А вы тоже на этот поезд? – задал новый вопрос парень, которому, видимо, от скуки хотелось с кем-нибудь потрепаться.
   – Да, на этот, – неохотно кивнул усатый.
   – А в какой вагон?
   – Слушай, ты, отстань от меня, – неожиданно совсем неинтеллигентно посоветовал интеллигентный с виду гражданин. – Я тебя по-хорошему прошу.
   – Ладно, хорошо. Чего вы так злитесь? – обиделся паренек с рюкзаком и отошел в сторону.
   Поезд прибыл. Гражданин продолжал мерить шагами перрон, ожидая команды на посадку. Наконец ее объявили, и усатый тип быстрым шагом двинулся к седьмому вагону. У входа в вагон уже стоял молоденький проводник с широченной белозубой улыбкой на лице. Он проверял билеты у пассажиров и по одному запускал их внутрь вагона.
   Усатый дождался своей очереди и протянул проводнику билеты.
   – В Залихватинск или раньше сойдете? – широко улыбнулся проводник.
   – А вы что, по стоимости билета понять не можете? – огрызнулся мужчина в шляпе.
   – К родственникам или по работе? – не обращая внимания на не слишком дружелюбный тон пассажира, продолжал допытываться улыбчивый паренек.
   – Жить я туда еду, – буркнул усатый, которому очень не нравилось то, что проводник слишком долго проверяет его билет.
   – А чем же вам Зюзюкинск не угодил? – удивился проводник. – По-моему, очень даже хороший город.
   – Город хороший, но люди плохи, – ответил усатый и нетерпеливо добавил: – Может, уже хватит мой билет мять?
   – А вам он уже и не понадобится, гражданин… Петров, – неожиданно сказал проводник и посмотрел прямо в глаза пассажира.
   Петров – а это был именно он – понял, что попался. Несколько минут он смотрел на проводника, потом вдруг резко толкнул его в дверь вагона, развернулся и…
   – Далеко ли собрались, Савелий Михайлович? – путь Петрову преградил широкоплечий парень с рюкзаком за плечами, и тут же с двух сторон к нему подошли два совершенно одинаковых на лицо молодых человека в форме курсантов школы милиции. Это были близнецы и Веня.
   Петров заметался, но позади него уже стоял проводник Зубоскалин. Поняв, что он окружен, Савелий Михайлович понуро опустил голову и сказал:
   – Нашли все-таки, гады.
   – Мы не гады, а будущие милиционеры, – поправил его Веня, вытаскивая из-за пояса наручники и одевая их на запястья Савелия Михайловича.
   – Я вам еще всем отомщу, – процедил сквозь зубы преступник.
   – Не думаю, – не согласились с ним ребята. – Вы не отсидели полностью срок за убийство плюс еще побег из тюрьмы плюс похищение человека… О да вам теперь на всю оставшуюся жизнь хватит.
   Петров только зло глянул на ребят, сплюнул и отвернулся. Вскоре Петрова увозила в отделение вызванная курсантами милицейская машина. Ребята все вместе поблагодарили проводницу седьмого вагона за то, что она на время уступила свое рабочее место Диролу.
   – Что вы, – махнула она рукой, – ради задержания преступника и не на такое можно пойти. К тому же у Саши так хорошо получалось, – похвалила она Дирола. – Если бы у нас все работники такие же приветливые и улыбчивые, как он, были, то народ, наверное, с поездов не слезал бы.
   – Ну что, теперь в больницу? – спросил Веня товарища, когда поезд на Залихватинск укатил вдаль.
   – Конечно, – согласились с ним Дирол и близнецы.
   В больнице их встретили Леха, Зося и Федя.
   – Как Мочилов? – был первый вопрос Вени.
   – Врачи говорят, что ничего страшного. Жить будет, – сообщила Зося.
   – И еще они сказали, что наша Зося просто молодец, – не преминул похвалиться Федя. – Она все правильно сделала, так что благодаря ее первой помощи Мочилов выйдет из больницы уже в ближайшие дни.
   – Вот и хорошо. Значит, мы можем отправляться в общежитие? – обрадовался Дирол, который жутко проголодался и устал, впрочем, как и все остальные.
   – Можно, – приняли ребята единогласное решение.

ЭПИЛОГ

   Утром всех курсантов вызвал в учительскую Иван Арнольдович.
   – Ну, ребята, молодцы. И капитана спасли, и преступника задержали, – похвалил он.
   – Стараемся, – небрежно бросил Дирол.
   – Хотя в вашей работе было и очень много промахов. Я вот до сих пор Садюкину в глаза смотреть боюсь, – добавил ложку дегтя в бочку меда Ворохватов.
   – Ну мы же только учимся, – смутился Зубоскалин.
   – Иван Арнольдович, – обратился к старшему лейтенанту Веня, – Петрова уже допросили?
   – Вот об этом я и хотел вам рассказать. Петрова допросили, и он сознался в похищении Глеба Ефимовича, – начал говорить Ворохватов.
   – Он хотел отомстить ему за то, что тот упрятал его за решетку четыре года назад? – поинтересовался Федя.
   – Именно, – подтвердил Иван Арнольдович. – Этого человека настолько захватила жажда мести, что его не остановили даже тюремные стены.
   – Но почему он не убил Мочилова, а только похитил? – недоумевали близнецы.
   – Потому что смерть – слишком легкое наказание. Петров хотел, чтобы Мочилов, что называется, на собственной шкуре испытал муки заточения.
   – Ага, и кормил он его одними сухарями, – вспомнил Веня.
   – Точно, – согласился Ворохватов. – В общем, устроил он Глебу Ефимовичу полные тюремные условия.
   – А зачем он дом поджег? – остался невыясненным еще один вопрос.
   – Потому что в городе появились милицейские объявления с его фотографией, – пояснил старший лейтенант. – Петров почувствовал опасность и решил поскорее уехать из города. Но не мог же он отпустить своего самого заклятого врага с извинениями за причиненные неудобства, а потому он решил избавиться от него раз и навсегда.
   – Даже не верится, что бывший милиционер на такое способен, – удивился Федя.
   – Да, вот такие случаи в жизни бывают, – вздохнул Ворохватов.
   В этот момент в дверь постучали, и в следующую секунду в учительскую вошел человек в милицейской форме.
   – А вот и самая приятная часть нашего собрания, – завидев гостя, объявил курсантам Иван Арнольдович. – Хочу представить вам начальника управления милиции полковника Василия Наумовича Стеблова.
   – Здравия желаю! – вытянувшись в струнку, разом грянули курсанты.
   – Вольно, – махнул рукой Стеблов. – Вы, наверное, уже догадались, что я пришел сюда, чтобы выразить вам благодарность за поимку особо опасного преступника, к большому сожалению, бывшего нашего коллеги, Савелия Петрова.
   – Да мы вообще не понимаем, почему нас тут держат. Все стоим вот и думаем, – попытался пошутить Дирол, но полковник на него так строго взглянул, что Санек осекся и замолчал.
   – Так вот, – продолжал Стеблов, – выражаю вам особую благодарность и надеюсь на дальнейшее сотрудничество с вашей школой.
   – Всегда рады, – подобострастно улыбнулся Ворохватов.
   – Помимо этого наше управление решило сделать вашей школе небольшой, но очень приятный подарок… – Полковник сделал долгую паузу, во время которой курсанты даже шеи вытянули от нетерпения, желая услышать, какой же сюрприз решило преподнести им местное управление милиции.
   – Это новый спортивный снаряд, а вернее, турник…
   – О нет, – одновременно выдохнули близнецы, для которых турник всегда являлся чем-то страшным и непреодолимым.
   – Только не турник, – пробормотал Веня, вспомнив, как здорово решил подшутить над ними Садюкин, используя для своего коварного замысла именно турник.
   – С особой противоскользкой перекладиной, – закончил полковник, хотя эта новость тоже мало обрадовала курсантов.
   Однако они все же поблагодарили Стеблова и, получив разрешение удалиться, вышли на улицу. На крыльце им встретился Садюкин.
   – А, герои, – протянул он. – Наслышан, наслышан.
   – Фрол Петрович, – решил за всех высказаться Веня, – простите нас за то недоразумение. Честное слово, мы не хотели.
   Садюкин хмыкнул, но потом, заметив в глазах курсантов неподдельное раскаяние и надежду на прощение, смилостивился и сказал:
   – Да я уже и не обижаюсь.
   – А Домна Мартеновна – очень даже хорошая женщина, – неожиданно вставил Леха.
   – Э, нет, – замотал головой Садюкин. – Теперь я понял, что лучше свободной холостяцкой жизни и быть не может. И вам, кстати, очень рекомендую, – посоветовал он и скрылся за дверьми школы.
 
* * *
 
   Прошло два дня. Стоял тихий сентябрьский вечер. Курсанты, предыдущим вечером отпраздновав свою очередную победу над преступностью и даже не попавшись на глаза никому из начальства, теперь отдыхали в своей комнате. Не было только Вени, потому что он пошел на свидание с Зосей. Неожиданно раздался громкий стук в дверь.
   – Войдите! – крикнул Дирол, потому что никто из его сокурсников на стук отвечать не стал.
   Дверь распахнулась, и на пороге предстал Глеб Ефимович Мочилов собственной персоной. Он за время заточения осунулся, но вид у него был бодрый, а на лице присутствовала непривычная улыбка. Курсанты не ожидали появления капитана, а потому повскакивали с мест, судорожно застегивая рубашки и напяливая носки.
   – Не стоит так волноваться по поводу моего визита. Я к вам не с официальным визитом, а с дружеским, – заметив, как забеспокоились при его появлении ученики, сказал Мочилов.
   – Здравствуйте, Глеб Ефимович, – первым нашелся, что сказать, Федя. – Как вы себя чувствуете?
   – Замечательно, спасибо, – поблагодарил за заботу капитан. – Послезавтра я уже выхожу на работу.
   – Ура! – крикнул Дирол, но так как его никто не поддержал, тут же замолчал.
   – А завтра я хотел бы пригласить вас к себе на ужин, – неожиданно выдал ошеломляющее предложение Глеб Ефимович.
   – К вам? – в один голос переспросили близнецы, которым показалось, что они ослышались.
   – Ко мне, – кивком подтвердил Мочилов. – Дело в том, что моя жена все уши мне про вас прожужжала.
   – А мы ничего плохого не делали, – по привычке начал оправдываться Пешкодралов.
   – А она ничего плохого про вас и не говорила, наоборот, только про то, какие замечательные у меня ученики и с каким рвением они меня искали, – сообщил капитан. – Вот она и решила устроить торжественный ужин в честь моего счастливого спасения и пригласить на него всех вас.
   В этот момент в комнату вошел Веня с улыбкой во весь рот. Однако при виде Мочилова улыбка медленно сползла с его лица, и он сказал:
   – Здравствуйте, Глеб Ефимович.
   – Здравствуй, Кулапудов, – кивнул Глеб Ефимович. – А я вот тут ребят завтра к себе на ужин приглашаю, – сообщил он.
   – Пусть идут, я же им не запрещаю, – пожал плечами Веня.
   – Да нас всех приглашают, – объяснил ему Санек, – в том числе и тебя.
   – А-а, – протянул Кулапудов, до которого наконец дошло, о чем идет речь, но он тут же спохватился: – А можно я с собой девушку приведу?
   – Девушку? – с интересом глянул на него капитан.
   – Она учится в нашей школе, – поспешил объяснить Веня. – Это Зося Красноодеяльская, она вам первую медицинскую помощь оказала, когда мы вас из горящего дома вытащили.
   – Тогда конечно, – мгновенно согласился Глеб Ефимович. – Какой же это праздник без моей спасительницы? Так вы согласны? – оглядел он всю группу.
   – Согласны, – хором ответили курсанты.
 
* * *
 
   Ужин прошел очень весело. Все много смеялись, вспоминали смешные и не очень подробности поисков Мочилова. Сам же Глеб Ефимович жутко напился и пытался научить Пешкодралова ходить на руках, результатом чего послужили разбитая люстра и порезанная нога Мочилова. Зося, которая, как истинная женщина, считала, что в гости с пустыми руками не ходят, принесла в подарок семейству Мочилова крохотного полосатого котенка, которого, напившись, Глеб Ефимович пытался запихнуть в большую кастрюлю, чтобы сварить из него деликатесный суп. Благо вовремя подоспели Анжелика и Зося, которым удалось отбить бедное животное у пьяного капитана.
   Домой курсанты вернулись поздно вечером. Дружески поддерживая друг друга, они поплелись к себе в комнату. Веня пошел провожать Зосю, которая жила одна, поскольку была единственной девушкой-курсантом.
   – Темно-то как, – вздыхал Дирол. – Люди, включите же свет, – жалобным голосом попросил он. – Мне дышать не видно.
   – Тихо ты, – цыкнул на него Пешкодралов. – А то еще Куприяна Амуровича накликаешь.
   Дирол замолчал, но, видимо, подвыпившая душа его не выносила тишины, а потому он тихо затянул своего любимого «Черного ворона».
 
* * *
 
   Веня, как обычно, проснулся раньше всех. Он долго лежал, прислушиваясь к сопению своих сокурсников, и думал о том, что произошло вчера вечером. Веня, находясь под порядочным алкогольным опьянением, наконец собрался с силами и признался Зосе в любви. Он бы и раньше это сделал, но жутко боялся получить отказ. А оказалось, что бояться-то и нечего. Когда Веня сказал Зосе о своих чувствах, девушка рассмеялась.
   – Почему ты смеешься? – мгновенно насупился Веня.
   – Потому что я тоже тебя люблю, – смеясь, проговорила Зося и поцеловала парня.
   Сейчас Веня вспоминал об этом, и на душе у него становилось тепло-претепло. Он перевернулся на другой бок в надежде еще немного помечтать, но тут дверь с жутким грохотом отворилась, и знакомый голос провозгласил:
   – Курсанты, па-а-дъем!
   Веня вскочил и начал стремительно одеваться. Странно, а ведь он уже и отвык от таких подъемов, хотя без Мочилова курсанты провели всего неделю.
   Последняя пуговица была застегнута одновременно с последней вспышкой догорающей спички, и перед капитаном Мочиловым, выстроившись в ряд, стояли его курсанты.
   – Животы втянуть, спины выпрямить, – командовал Глеб Ефимович, прохаживаясь взад и вперед перед шеренгой. Но неожиданно, встретившись взглядом с Веней, Мочилов вдруг тепло улыбнулся и сказал: – И спасибо вам, ребята, за все.
   «Вот это, наверное, и есть настоящее счастье, – подумал Веня. – Когда рядом любимая девушка, твой преподаватель, готовый защитить и поддержать, и самые близкие друзья. Так и должно быть».