Серый Иван. Оружие миров

   – Садимся!! – проорал наконец Охмар.
   По-моему, он сказал что-то еще, но слова заглушил скрежет ломающейся обшивки, грохот камней…

Глава 2

   Когда тебя сверлят взглядом, не очнуться даже от самого глубокого забытья очень трудно. Я открыл глаза и увидел небо, багровое, предзакатное небо, затянутое полупрозрачным пологом черного дыма. Опершись руками о землю, мне удалось приподняться и осмотреться. Как ни странно, но взглядом сверлил меня не Шеллер. Его вообще рядом не было. Неподалеку, метрах в десяти, дымились обломки корабля. Охмара и Ваца не было. Мне с трудом удалось встать на ноги и, пошатываясь, подойти к обломкам. Среди них не было человеческих тел. Я очень удивился, когда полностью осознал, что жив. Но вокруг творилось что-то непонятное. Мои чувства кричали, будто на меня смотрят десятки глаз и вокруг собралась толпа. Тут я услышал далекий, но в то же время такой близкий, хриплый старческий голос:
   – Мы пришли к вам, как только вы появились в этом мире, Господин.
   Звуки этого голоса заставили меня вздрогнуть и завертеться на месте в поисках старика, а в том, что это старик, я ни секунды не сомневался. Внезапно я понял, что нужно делать. Мое тело расслабилось, в руках и ногах появилась необычайная легкость. Через мгновение мир перед моими глазами подернулся серой дымкой. Исчезли все ощущения. Над головой зияла чернеющая бездна с вкраплениями сияющих пятнышек. Я вновь оказался в тени мира. Напротив меня стояло на коленях несколько теней вроде тех, что я встречал в храме. Только здесь они были полупрозрачными, еле видимыми. Это означало лишь то, что они почти погибли. Возглавлял группу древний старик, тяжело опиравшийся на посох. Трудно было поверить, но силы в нем было куда больше, чем во всех окружающих тенях вместе взятых. Старик не упал на колени, а просто учтиво склонил голову. Рядом появился Шеллер.
   – Это тени мира Дэго, Господин, – оживленно зашептал мой слуга. – Я не думал, что они выжили. Во время последней войны демоны испытывали новое оружие, изобретенное их чернокнижниками. «Теневые бомбы»… громко звучит, но по существу. При взрыве эти бомбы практически не влияли на окружающий мир… но вот в тени мира происходили необратимые последствия. Погибало и сгорало все… Тень и физическая оболочка мира неразрывно связаны. Все имеет свою тень, будь то человек или дерево, главное условие – наличие жизни. Если гибнет тень, то гибнет и тот, чья это тень. Конечно, тени не так-то просто убить. Но все равно использование «теневых бомб» оставило на теле мира незаживающие раны…
   – Незаживающие и по сей день, Господин, – прервал Шеллера старик, стоящий перед нами. Старческая хрипотца сейчас уже была почти незаметна. От огромной внутренней силы его голоса пробивала дрожь.
   Я понял, что надо выдавить из себя хотя бы пару слов приветствия и доброжелательную улыбку, но тот факт, что за мной ходит шайка упертых фанатиков, пускай и теней, которые упорно будут называть меня «Господином», меня не радовал. Хотя… я сужу слишком скоропалительно. Может, не все так плохо?
   – Рад встрече… мои подданные, – поприветствовал я теней.
   – Это огромная честь для нас, Господин, – тут же отозвался старик. – Принимать вас в ваших… – он горько усмехнулся, – владениях. Ваш народ рад видеть вас!
   – Мой… народ? – сглотнув, переспросил я.
   «Господин, не надо так откровенно показывать свое невежество! Естественно, „ваш” народ. Вы же Повелитель Тени, в конце концов!» – прозвучал у меня в голове укоряющий голос Шеллера.
   – Ах, да! Мой народ! – тут же исправился я. – Конечно же.
   – Да, Господин. Прошу вас следовать за мной, – пригласил старик меня и Шеллера. – Мы сохранили ваш дворец.
   Не успел я дать своего согласия, как «встречающий» комитет развеялся в ничто клубами черного тумана и вокруг меня никого не осталось.
   – Они ушли глубже в Тень, Господин, – объяснил мой слуга. – Вновь доверьтесь своим чувствам, чтобы последовать за ними.
   – А может, не надо? – поинтересовался я.
   – Что «не надо»?
   – Следовать за ними.
   – Не глупите, Господин! Тени, которые еще сохранили преданность вам, могут оказаться для нас очень полезны.
   – Я так не дум…
   – Доверьтесь мне, – отрезал Шеллер и что-то промурлыкал себе под нос.
   Сразу после этого все вокруг нас подернулось серой дымкой, а через некоторое время и вовсе стало невозможно что-нибудь рассмотреть. Наконец через пару мгновений или часов от образов привычной для меня физической оболочки мира ничего не осталось. Вокруг нас во все стороны тянулась бескрайняя каменная пустыня. Наконец я смог рассмотреть на горизонте точку, куда указывал старец. Это были очертания то ли крепости, то ли просто замка, то ли целого города. На меня навалилось необъяснимое чувство усталости и безысходности. Что-то кричало у меня в голове: «Ничто не может противостоять смерти! Скоро она пройдет здесь в последний раз и останется только эта пустыня».
   – Прошу, Господин, следуйте за мной, – вновь подал голос старик и неторопливо побрел в сторону точки на горизонте.
   Меня не нужно было просить дважды. Я поравнялся с тенью-предводителем, остальные тени расступились, давая нам дорогу, и последовали за нами на почтительном расстоянии. Эти безмолвные «подданные» меня немного раздражали. Хоть бы пошептались между собой о том, какой у них несуразный повелитель. Так нет… они вообще ни звука не издавали.
   – Что с ними? С теми, кто бредет за нами? – не выдержал я.
   – Пока вас не было, Господин, многое изменилось, – не сразу ответил старик. – Тень мира, наш дом, почти умерла. После последней страшной войны… вы видите, как теперь выглядят некогда полные сильных теней равнины, Господин? Вот цена былого могущества и богатства.
   Я еще раз окинул взглядом унылые окрестности. Земля – голый выщербленный камень, до самого горизонта взгляду не за что ухватиться. Не найдя чего-нибудь стоящего на земле, я стал рассматривать черную бездну над головой. А там… десятки сияющих щупалец опутали весь небосвод. Я почувствовал нечто инородное и чуждое этому миру, которое пропитало все вокруг себя, мир «стонал», эти стоны тупой болью отдавались у меня в голове.
   – Это чернокнижники демонов открыли порталы из своих миров в Дэго, – ответил на мой немой вопрос старец. – Тысячи кораблей сейчас перебрасываются сюда, сотни тысяч воинов скоро пройдут маршем по мостовым городов…
   – Но я не понимаю, как это отразится на вас? – спросил я.
   – Если вы, Господин, думаете, что демоны просто завоюют мир и пойдут дальше, то вы сильно заблуждаетесь. Им нужны оставшиеся силы Тени мира, чтобы питать свои заклинания. Пока мир не погибнет полностью, они не уйдут.
   – Как же они живут в своих мирах, если так эксплуатируют их?
   – Свои миры они четко делят на те, где живут их подданные, и те, которые питают обитаемые.
   Умны демоны. Умеют жить. Им нельзя отказать в правильном подходе к вопросу собственного выживания.
   – Если все так плохо, то почему вы не поможете защитникам Дэго? – задумчиво спросил я, теребя себя за рукав.
   – А как? – ответил вопросом на вопрос старик, но тут же спохватился. – То есть я хотел сказать, Господин, что живых теней, еще не погасших и не уподобившихся зверям, осталось не больше десяти тысяч. К тому же у меня нет сил, чтобы суметь переместить всех их в материальный мир хотя бы на час. – На лице старика, сотканного из черного тумана, появилось выражение жуткой усталости. – Это еще веков пять назад я, Первый наместник Теневода в Дэго, Алио Даларан, мог оборвать портал демонов одним взмахом руки. Сейчас же я боюсь, что нас найдут охотники демонов и убьют просто ради забавы.
   «Так вот кто этот старик? Первый наместник Теневода. Возможно, он помнит одно из его первых воплощений?» – проносилось у меня в голове.
   И от этих мыслей мне стало неуютно. Я понял, насколько старше и мудрее меня этот старец. А я-то так глупо расспрашивал его. Мне стало неудобно. Но меня заинтересовали его слова о том, что его народ сильно ослаб. Мне казалось, только сейчас мне дали почувствовать всю силу Теневода.
   – Я могу исправить вашу жизнь. – Я словно повторял знакомый текст. – Укажи мне, где святилище, и Тень оживет вновь.
   После этой короткой тирады мне стало легче, и рука тут же полезла в карман за сигаретами. Не успела кисть руки пробраться в карман, как в ней появились сигарета и зажигалка. От неожиданности я чуть не выронил дары моего нового таланта. Старик эти несколько мгновений молчал, погрузившись в глубокое раздумье. Когда наконец мне удалось прикурить, я взглянул вперед и еле успел вовремя остановиться. Прямо передо мной возвышалась цельная плита из непонятного материала. «Ворота в цитадель…» – подсказало что-то внутри. По обе стороны от ворот тянулась ветхая каменная стена. Она так сильно пострадала от времени, что я не понял, зачем она здесь вообще. Старик, так же как и я, остановился у ворот, и мы подождали плетущихся поодаль теней. Я присмотрелся к плите, заменяющей здесь ворота. На ней были начертаны странные символы. Прищурившись, я изучал их несколько мгновений, пока не понял одну простую истину: я могу их прочитать. По мере того как мой взгляд останавливался на каждом иероглифе, в голове появлялся перевод. Надпись гласила: «Град Глуботар. Цитадель его и святилище его. Во имя и во славу Повелителя Тени».
   Прошло несколько секунд, и наше «сопровождение» собралось вокруг нас. Старик положил руку на плиту, точно на один из символов, обозначающий «святилище», и прошептал на непонятном, но таком знакомом языке:
   – Алио Даларан, севар наль Занар.
   А в голове внутренний голос переводил: «Алио Даларан, первый наместник Теневода».
   После этой нехитрой процедуры плита перед нами за пару мгновений развеялась облачком черного тумана. За воротами оказалась широкая дорога, мощенная плиткой из серого камня. По сторонам от нее возвышались пустые полуразрушенные здания, тоскливо глядящие на гостей через черные провалы окон. Мы пошли по этой дороге к центру города, где клубился черный туман. Его облака по очертаниям напомнили мне башню… очень высокую башню. По дороге нам встречалось очень мало других теней – это меня озадачило.
   – Алио.
   – Да, Господин?
   – Почему тут так мало теней?
   – Война.
   – Вы же не участвуете в войне с демонами.
   – Мы боремся не с демонами, а со своим же миром. Это началось несколько лет назад… Тень разверзлась в нескольких местах глубочайшими ранами. К нам явились «другие» тени… беспощадные, голодные, ненавидящие нас. Порождения войны прошлого, демонические фантомы. Без слов они просто начали убивать моих… ваших вассалов, Господин. Этого я не мог допустить. Сейчас большая часть наших воинов бьется, загоняя этих тварей назад. Но вы вернулись и теперь излечите Тень, чтобы мы вновь смогли жить в мире и покое!
   – Надеюсь, так и будет… – буркнул я себе под нос так, чтобы никто не слышал.
   Мы неторопливо брели по улице, приближаясь к облакам черного тумана. Иногда нам на пути попадались настолько ослабевшие тени, что очертания их тел было не рассмотреть. Некоторые из них, увидев меня и Алио, почтительно кланялись, другие бездумно брели мимо, спотыкаясь и покачиваясь. Я понимал, что с ними происходит, видел необратимые изменения в их телах. Это пугало.
   Вот на обочине, слева от нас, рухнула одна из теней. Стонов и мольбы о помощи не было, тень просто корчилась в страшных судорогах. Окружающие шарахнулись от нее, как от заразной. Не отдавая отчета в своих действиях, я шагнул к тени. Что-то подсказывало мне – могу помочь. Я присел возле извивающейся тени и положил руку ей на плечо.
   – Нап фат нель го, – тихо прошептал я.
   Если честно, я даже не удивился тому, что произнес слова на языке, которого отродясь не знал. Мне довелось очень прочно вляпаться в трясину непонятного и чудесного.
   Как бы там ни было, тень под моей рукой внезапно успокоилась. Расплывчатая, почти потерявшая человеческие очертания, она быстро обрела «прежнюю форму». Должно быть, прошла вечность, прежде чем я сумел отнять руку от распростертой рядом тени. Еще некоторое время тень приходила в себя. Это оказался молодой парень, сотканный из черного тумана. Он устало прохрипел:
   – Благодарю вас… Господин…
   – Нал рож нэ, – вновь произнес я на не известном доселе мне языке. В переводе это означало примерно следующее: «Как тебя зовут?»
   Тень парня посмотрела на меня с интересом и ответила шепотом:
   – Долгар.
   – Некво ду толегарп тель. – «Отныне ты благословлен мною».
   – Вахор, – ответил мне он.
   А «встроенный переводчик» в моей голове синхронно перевел: «Благодарю». Я кивнул и вернулся к Алио. Только тут на меня навалилась слабость, которая, впрочем, достаточно быстро прошла, но дала мне понять, что часто такой фокус повторять не стоит. Алио оценивающе посмотрел на меня и усмехнулся в бороду. Мы пошли дальше в молчании. Наконец долгий переход завершился. Я, Алио и наше сопровождение остановились на границе гигантского облака из черного тумана, накрывшего площадь с крупным и непонятным возвышением посередине.
   – Вот мы и пришли… – тихо проговорил мой проводник. – Ваше величайшее творение в этом мире.
   – Мое творение?! Это сделал я?
   «Могли бы и перестать удивляться, Господин», – прозвучал у меня в голове голос Шеллера.
   – Да, Господин, – спокойно сказал Алио. – Перед тем как покинуть нас, вы воздвигли цитадель и наказали нам защищать ее даже ценой собственных жизней, упомянув, что в будущем вы вернетесь сюда, когда мир умрет. Вскоре после вашего ухода у самого основания башни появились клочки эгоша…
   – Эгоша? – переспросил я.
   – Эгош – это… черный туман, из которого соткана Тень и все, что она породила, – терпеливо объяснил мне Алио. – Так вот… На чем я остановился? Ах, да… Со временем эгош окутал всю цитадель, с того момента никто больше не видел вашего творения, Господин, так как туман никого не пропускает.
   Я молча выслушал историю «своего подарочка себе же», рассматривая эгош. Он лениво клубился, то расползаясь чуть ли не до границ площади, где стояла цитадель, то собираясь в тугой клубок, плотно прижимаясь к стенам «цитадели». Казалось, еще чуть-чуть и можно будет различить эту постройку.
   «Думаю, Господин, следует посетить это место», – мысленно подсказал мне Шеллер.
   – А сам бы я не догадался!
   – Вы что-то сказали, Господин? – удивился моему неожиданному восклицанию вслух старец.
   – Нет-нет, ничего, Алио. Ну… – Я посмотрел на него. – Думаю, если уж я это построил, то и войти смогу.
   – Надеюсь, Господин.
   После этих слов я смело развернулся лицом к цитадели и вошел на площадь. Туман, до того ленивый, торопливо расступился, пропуская меня, но не забывая смыкаться за спиной.

Глава 3

   Все звуки тонули в облаках эгоша. Тишина, навалившаяся со всех сторон, прямо-таки оглушила меня. Ну ладно, тишина, но я с трудом мог разглядеть хоть что-нибудь дальше своего не слишком длинного носа. Через некоторое время я начал озадаченно озираться – шел довольно долго, а цели все не было видно Мне стало страшно, я решил, что потерял дорогу и чувство направления. Шеллер, как всегда, «вовремя» оставил меня одного. Страх перед окружающей меня неизвестностью продолжал меня терзать. Через несколько минут, а может и часов, туман резко расступился в стороны, открыв идеально круглую площадку, покрытую сплошной каменной плитой. Плита была испещрена незнакомыми, но вновь понятными мне письменами…
   «Я, Апоферон Никодарский, сын третьего Повелителя Тени Никодара, генерал Первой Армии Теневода, пишу эти строки на пороге обители смерти, в надежде, что отец еще придет сюда. У меня много врагов, и многие из них захотят осквернить мою могилу, даже эгош вряд ли остановит их… десять моих гвардейцев лежат рядом со мной, готовые растерзать любого, кто попытается добраться до меня… ты помнишь, на что они способны… но тебе, отец, ничто не угрожает. Не знаю, что тебе наговорила эта тварь – Шеллер, но… за что, отец? Верни меня к жизни, и я прощу тебя. Стражи не тронут тебя. Хочу, чтобы ты знал: моя армия похоронена глубоко в Тени Феншера, там, где нет места живым, но я смогу воскресить ее… когда, надеюсь, оживу. Отец, помоги мне!»
   Я закончил читать и оторвал взгляд от идеально четких, будто только-только выбитых, букв. Круг очищенного от тумана пространства еще больше раздался в стороны. По его периметру стояли одиннадцать саркофагов. Десять никак не отличались друг от друга, но крышка одиннадцатого была украшена огромным, величиной с мою голову, рубином в простой стальной оправе. Рубин светился изнутри пульсирующим красным сиянием. Я сделал шаг к центральному саркофагу – рубин запульсировал чуть сильнее. Не скрою: этот довольно дешевый трюк, как ни странно, меня насторожил.
   «Значит, генерал армии, да?.. – засуетились у меня в голове мысли. – Сын Теневода, так?.. Эт-то многообещающе, черт возьми! Десять гвардейцев… они и на меня набросятся, ведь я не папочка этого орла в гробу! Не стоит с этим связываться», – пришел я к правильному логическому выводу и развернулся…
   И вовремя развернулся – мне в лицо летела чья-то гладкая подошва. Я успел довольно глупо закрыть голову руками. Меня бросило на землю, и что-то тяжелое надавило сверху мне на грудь. Надо мной возвышалась фигура в серебристых доспехах, облегченных для большей свободы движений и состоящих из шлема, легкой кирасы, поножей и браслетов, прикрывающих руку от кисти до локтя. Кроме этого, под всем этим железом красовалась идеально выкованная кольчуга, сотканная из тысяч мельчайших колечек. На грудной пластине кирасы красовался выгравированный знак черного солнца, восходящего над горизонтом. Через прорези шлема ничего нельзя было разглядеть, но вот буравящий меня холодный взгляд пробирал до костей. На грудь мне давила увесистая нога в черном кожаном сапоге. Что-то подсказало мне – это гвардеец, упомянутый в «предсмертной записке орла-в-гробу» с плиты, на которой я сейчас разлегся, а вокруг стояли еще девять таких же серьезных ребят.
   «Доигрался! – с укором подумал я. – Зачем было совать свой нос, куда не надо. Теперь сам выкручивайся…»
   Каким-то чудом мне удалось вывернуться из-под ноги, крепко припечатавшей меня к земле. Я вскочил, а кулак автоматически рванулся к физиономии гвардейца… я как-то запамятовал, что лицо у него спрятано ПОД шлемом… было очень больно!
   Схватившись за кулак, я припустил к стене эгоша, стараясь убедить себя, что там я смогу спрятаться, и по пути подныривая под клинки впечатляющих размеров мечей молчаливых парней, окруживших меня. Моя рука уже начала проходить сквозь черный туман, как что-то оттолкнуло меня назад, и я плюхнулся на свой драгоценный зад. В мозгу появились чьи-то нахальные слова: «Не пропущу. Даже не пытайся».
   – Ну это уже просто наглость! – крикнул я непонятно кому, хотя понял – это эгош, то есть сама Тень, решил позабавиться со мной…
   Что-то до боли знакомое откликнулось внутри меня. Сначала нахлынула волна неконтролируемой ярости. Затем появилась ненависть. Потом эти два чувства сконцентрировали свое внимание на двух мыслях: меня жутко раздражали эти гвардейцы, к тому же меня вывело из себя капризное поведение Тени, тем более что она ведь являлась моим оружием, инструментом и вообще подневольной для меня вещью. Наконец остался один всезаглушающий голос, отдающийся в каждой жилке, клетке моего мозга, который, казалось, исчез после того памятного теста в Храме Тени… Но сейчас я точно знал – этот голос – неотъемлемая часть меня, без него я перестану быть ХОЗЯИНОМ Тени в полном смысле этого слова.
   НАКАЖИ!
   НАКАЖИ ИХ!
   ОНИ ВСЕ ПРОСТО ЗАБЫЛИ, ЧТО ЗНАЧИТ ГНЕВ ГОСПОДИНА!
   «Действительно, совсем от рук отбились! – поддакнул старый добрый Саня Горский, который все еще был где-то рядом. – Забыли: кто в доме хозяин! Щас напомним, елки-зеленые!»
   ДАЙ ГНЕВУ ВЛАСТЬ!
   СТАНЬ ТЕМ, КОГО ОНИ БУДУТ БОЯТЬСЯ!
   Ну я и стал. Эгош испуганно отпрянул назад, а гвардейцы сделали несколько шагов ко мне и замерли. За всем происходящим я наблюдал как бы со стороны. Вот край нависающей вокруг тучи эгоша, будто провинившийся щенок, подполз к моим ногам, прижимаясь к самой земле. Я смело шагнул в него. Струйки черного тумана обволокли меня с ног до головы, и я не видел даже своей руки в этой непроглядной тьме. Концентрированное облако эгоша стало расти, как на дрожжах. А гвардейцы, похоже, поборовшие наконец страх и удивление, вновь двинулись в мою сторону, ощерившись клинками вороненой стали. Тут я перестал, так сказать, «оформляться». На том месте, где я только что стоял, возвышалось бесформенное Нечто – объемная упругая масса густого эгоша.
   УБЕЙ ИХ В НАЗИДАНИЕ ДРУГИМ НЕПОКОРНЫМ!
   Это, собственно, я и сделал. Неожиданно быстро «мне» удалось добраться до первого врага… Все, что от него осталось, не стоит и упоминания. Не успел коснуться земли падающий клинок первого противника, как мною были растерзаны еще двое.
   Оставшиеся в живых гвардейцы быстро смекнули, что к чему, и не стали лезть на рожон, а опустились на одно колено и склонили голову.
   КАЗНИ И ЭТИХ ТВАРЕЙ!
   «А вот нет! Они сдались. Я не стану их трогать».
   ЗРЯ.
   «Нечто» быстро исчезло, и вновь появился я. Чувствовал я себя как выжатый лимон, правда через несколько мгновений ко мне вернулись силы. Оставшиеся семь гвардейцев по-прежнему стояли, преклонив колено, не смея бросить в мою сторону даже взгляд… Нет, все же иногда приятно почувствовать себя хладнокровным и жестоким тираном.
   – Вы, парни, отныне будете служить только мне и никому больше! – громко и четко приказал я. – Ясно?
   Ближайший ко мне «добрый молодец» поднял голову и ответил за всех:
   – Теперь мы будем служить только тебе, Господин. Что прикажешь делать? Прости, мы не поняли, что это был ты.
   – Пока убирайтесь куда-нибудь поглубже в Тень, но так, чтобы всегда были у меня под рукой. Мало ли что… – отдал я «четкие» приказания своим новым слугам, а сам быстрым шагом двинулся к гробику того, кто организовал все это.
   «Личную стражу мог бы и не отбирать, а то мне немного обидно», – сказал мне чей-то насмешливый голос в трех шагах от саркофага с рубином. Красный огонь внутри камня сиял уже настолько ярко, что глазам было больно смотреть на него. С каждым моим шагом это яркое пламя разгоралось все ярче и ярче, а частота вспышек увеличивалась.
   – Это ты сказал? – спросил я. – Если «ты», то… вылезай… оттуда.
   «О, не все так просто! Я приверженец всяких ритуалов и обычаев древности. Подумай».
   «Подумай»! Нет чтобы просто так вылезти! Может, ему еще принести в жертву девственницу?
   «Ха-ха-ха… ох-хо-хехехе-ха! – громко и совсем неприлично заржал голос. – Да… Насмешил. Ну и фантазия у тебя! Но нет, таких сложностей не надо. Я все же хочу выбраться из могилы в ближайшие минуты, а не века… Просто скажи что-нибудь – умное, ладно?»
   Последнее предложение поставило меня в тупик.
   – Ну…
   В голову, как назло, ничего умного не приходило. Наконец я произнес:
   – Сивка-Бурка, Вещая Каурка, встань передо мной, как лист перед… этой самой… травой! О как!
   Не спорю, придумать что-нибудь глупее этого сложно, но это помогло, черт побери! Огонь в рубине вспыхнул в последний раз и погас, а саркофаг в течение нескольких мгновений растворился у меня на глазах, превратившись в клубящееся облако эгоша метра два в высоту и столько же в ширину. Через секунду облако сжалось в фигуру человека, вернее, тени. Это оказался молодой парень, облаченный в распахнутую безрукавку поверх кольчуги, переливающейся серебристыми бликами, обтягивающие брюки из неизвестной материи и высокие сапоги из тонкой кожи. На широком поясе висел короткий клинок – небольшой, но достаточно внушительный. Все это, естественно, было соткано из черного тумана. На губах юноши-тени играла улыбка. Ноздри втянули воздух, глаза блаженно прикрылись. Лишь одно портило природную красоту парня – шрамы, пересекающие лоб и левый висок.
   – Апоферон Никодарский… не ошибаюсь? – спросил я.
   – К вашим услугам, – шутливо поклонился тот. – А ты, должно быть…
   – Александр Горский, – Теневод, черт знает какой по счету, – улыбнулся я.
   – Приятно, – коротко кинул мой собеседник и присел в насмешливом реверансе. – Должно быть, мой папаша все же не выдержал собственного дурного характера и решил повеситься. Да?
   – Не могу знать… – протянул я, – тогда, когда жил мой предшественник, мое присутствие на этом свете даже не планировалось.
   – Ну хорошо… но Шеллер-то наверняка переживет и вечность, если не помрет от передозировки врожденного сарказма. Где он? – спросил Апофеон.
   – Даже если я здесь… что из того? – услышали мы голос невидимого кота.
   Рядом со мной появился Шеллер в своем устрашающем теневом обличье. Все же не каждый день видишь перед собой иссиня-черную зверюгу с пылающими белым огнем глазами, которая в холке достигает твоей груди. Кот прямо-таки излучал недоверие к моему словоохотливому собеседнику. Тот почувствовал возросшее напряжение и прервал затянувшуюся паузу: